|
РусАрх |
Электронная научная библиотека по истории древнерусской архитектуры
|
Источник:
Балдин М.А. И у нас были храмы и парки. В газ.
Краснобаковского р-на "Вперед",
М.А. Балдин
И у нас были храмы и парки
В период перестройки наша печать публикует статьи с переоценкой роли христианской религии в истории нашей Родины. Например, в связи с тысячелетием принятия на Руси христианства журнал «Огонек» (№ 10 за 1988 год) поместил беседу своего корреспондента с известным ученым, академиком Д. С. Лихачевым. В беседе были подняты многие вопросы, связанные с христианской религией. Среди них и вопрос о роли христианских монастырей в освоении новых земель.
О том, как осваивались новые земли, академик сказал: «Они осваивались монастырями, где прежде всего занимались письменностью. Самое богоугодное дело - письмо. Вот почему при продвижении культуры на север сначала образуются монастыри. Ярославль - это Спасо-Преображенский монастырь. Вологда - Кирилло-Белозерский монастырь. И там главным образом развивается письменность. Потом Валаам. И там письмо. Потом Соловки — и там та же картина. При монастырях колоссальные иконописные мастерские. Книга осваивала новые земли. Теперь ясно, что в Сибирь везли книги. И этим завоевали Сибирь. Не столько оружием, сколько книгой.
Такая оценка роли христианских монастырей в освоении новых земель справедлива и для нашего Ветлужского края. Варнавино - это Варнавинский монастырь. Его роль в освоении русскими Среднего Поветлужья несомненна, как и Кажировского, Макарьева монастырей на Унже в освоении Верхнего Поветлужья и Заветлужских районов нашего края.
Известно, что еще в XIV веке Поветлужье было марийским. С присоединением в этом же веке к Москве Галичского, Великоустюжского и Нижегородского княжеств привело к столкновению Москвы с марийско-татарскими правителями. Через Поветлужье совершаются частые набеги татаро-марийских отрядов на русские Заволжские города и ответные походы московских дружин в Заветлужье. Существовавшие по Ветлуге марийские поселения разорялись. В 30-е годы XV века татарские ханы признают Поветлужье за Москвой. Река Ветлуга стала служить границей между Московским и Казанским государствами, а существовавшие марийские поселения с правого берега Ветлуги переселяются в Левобережье.
Однако заселить свободные по Ветлуге земли русские крестьяне долго не решались. Согласно сохранившимся документам, в числе первых русских поселенцев в районе Среднего Поветлужья был образованный священник-иерей Варнава из города Великий Устюг. Он прибыл сюда в середине XV века как миссионер с христианскими книгами, иконами и основал здесь скит.
Возникший на месте поселения Варнавы в начале XVI века Троице-Варнавинский мужской монастырь имел в своей среде образованных монахов. Они вели монастырскую летопись с изложением сведений по заселению края и о житии здесь Варнавы ветлужского. Эта летопись получила название «Ветхой книги», на основе которой московский патриарх Иосафат в 1639 году причислил Варнаву ветлужского к лику святых, а управляющий московским книгопечатным делом иеромонах Иосиф Дядкин написал «Рукописное житие Варнавы ветлужского чудотворца».
Надо полагать, что монахи Варнавннского монастыря переписывали церковные книги не только для своего монастыря, но и для первых на монастырской земле церковных погостов. И здесь письмо играло свою роль в освоении русскими Поветлужья. Уже в начале XVI века в окрестностях монастыря появляются первыерусские починки. Московские великие князья, заинтересованные в заселении русскими пограничного Ветлужского края, закрепляют за Варнавинским монастырем большие земельные угодья. Так, Василий I I I своей грамотой от 1530 года жалует монастырю возникшие здесь семь крестьянских починков и земли «от Вола реки до устья Усты реки по обе стороны Ветлуги реки со всеми угодьи». Иван Грозный новой грамотой от 1551 года подтверждает пожалования своего отца этому монастырю.
В 1606 году в Среднее Поветлужье с Унжи направляются государевы дозорщики Иван Виркин и Михаил Тюхин. Поскольку у Варнавинского монастыря дарственные грамоты при пожаре сгорели, то большинство монастырских земель было записано за государем в составе Лапшангской черной волости. Всего пахотных земель в волости дозорщики намеряли около 100 десятин, которой владели не более 50 крестьянских семей.
После дозора государевы «сдатчики» и «слободчики» из Унженских земель вербуют новых поселенцев на Ветлугу, отводят им земли под займища и починки, определяют места для постройки церковных погостов. В 1617 году при новом дозоре в Лапшангской черной волости было уже 108 деревень и починков, 280 крестьянских и бобыльских дворов и 319 жителей мужского пола, а всей пахотной земли намеряно около 620 десятин.
В пределах Краснобаковского района тогда было 35 деревень и починков, 100 крестьянских и бобыльских дворов при 119 жителях мужского пола.
Кроме монастырского «великого погоста», дозорщики в 1617 году отметили наличие здесь Лапшангского, Дмитриевского и Шудского погостов, которые возникли в начале XVII века. На них стояли храмы во имя Николая-чудотворца и великомученика Дмитрия Селунского.
Прибывшие в Поветлужье русские поселенцы принесли с собой из лесного Галичско-Унженского края опыт постройки деревянных храмов и жилых курных изб. В основе этих строений лежала простейшая конструкция бревенчатого сруба, состоящего из венцов, рубленых в угол, в лапу или в замок. Они имели форму четвериковой клети с двухскатной крышей, которая поддерживалась застрехами и курицами. Такие постройки назывались клетскими. В жилых крестьянских курных избах печь была обращена в сторону лицевой, фасадной стороны дома. На фасадной стороне вырубались 2-3 маленьких световых окна, которые затягивались животным пузырем. Дымоволоковое окно делалось в боковой стене рядом с печью у самого потолка. После того, как печь истопят и выйдет дым из избы, волоковое окно закрывалось. Жилые дома в деревнях имели однорядовое расположение. Уличная планировка деревень появляется здесь на рубеже XVIII - XIX веков.
Первые христианские храмы на ветлужских погостах строились местными мастерами и содержались мирянами окрестных селений. До 1628 года на всю территорию Поветлужья, от Варнавинского монастырского погоста до устья реки Усты существовал только один погост у деревни Безглядово с церковью великомученика Дмитрия Селунского. Дозорщики в 1617 году так описали Дмитриевский погост: «Погост Лапшангской ж волости, а на погосте церковь во имя Дмитрей Селунский деревян, клетски, а в церкви образы и свечи, и книги, и колокола, строение мирское. Да на погосте ж двор попа Михаила Евтифеева, да двор пономаря Лучки, двор проскурницы Натальи, да две кельи, а в них живут нищие, питаются от церкви божи».
Согласно этим данным, первая Дмитриевская церковь, как памятник архитектуры начала XVII века, представляла собой небольшое клетское здание. На верху его двухскатной крыши стояла бочка цилиндр, на которой возвышалась главка, покрытая осиновыми дощечками-лемехами и увенчанная деревянным крестом. К церкви были пристроены алтарь с главкой и крестом и просторная светлая трапезная с крыльцом-папертью. Около церкви на двух столбах с перекладиной висели колокола. И рядом с церковью милосердные миряне построили два небольших помещения - кельи для нищих.
Итак, Дмитриевский погост был местом укрепления христианской человеческой нравственности, духовности, доброты и милосердия. «Здесь каждое воскресенье и всякий христианский праздник раздавался колокольный звон. Сюда шли жители прихода для отдыха, чтобы послушать церковное пение и получить духовный заряд на следующую трудовую неделю. 3десь же чтили память умерших родственников. Это был центр культуры того времени для жителей большого района Лапшангской волости, где существовали церковная музыка, живопись, архитектура.
В последующее десятилетие поток русских поселенцев на Ветлугу в Лапшангскую волость нарастал. Возникла потребность в новых церковных погостах. «Материалы для истории Костромской епархии» по сведениям за 1628 год говорят о том, что вновь построены церкви на погостах у деревни Притыкнно - в честь преподобного Макария унженского, у деревни Баки — в честь Николая чудотворца, и у починка Перехватова - в честь Благовещения пречистой Богородицы.
Следует особо отметить, что церковь в честь Николая чудотворца у деревни Баки была построена «на погосте на Бакле». Так сборщики церковной десятины в 1628 году назвали место, где были основаны погост и церковь Николая чудотворца. Вполне возможно, что до русской деревни Баки здесь было марийское становище, поселение или урочище Бакля (Бахля), от которого русские поселенцы и назвали свою деревню Баки, а речку Баковкой.
К 1635 году население Лапшангской волости-стане увеличилось в несколько раз. Только в границах Краснобаковского района «Поветлужские раздельные грамоты» от 7143 (1635) года отразили 51 деревню, 6 починков, 536 крестьянских и бобыльских дворов и 847 жителей мужского пола. То есть с 1617 года число дворов увеличилось более чем в 5 раз, а жителей мужского пола более чем в 8 раз. Расширяется здесь и церковное строительство. На Дмитриевском погосте, например, церковь Дмитрия Селунского становится приделом к вновь построенной здесь церкви Богоявления Господня, а к Никольской церкви в Баках был сделан придел в честь святого Василия Сесоринского. В благотворительных целях миряне Баковского прихода у церкви строят 5 келий, где в 1635 году проживали 6 стариц-нищих. Деревня Баки стала селом.
После раздачи ветлужских земель помещикам, они, помещики, вместе с крестьянами строят новые церкви: в 1647 году в деревне Чебоксарке при князе Андрее Ивановиче Львове в честь Ильи пророка, где стало село Ильинское; а в 1694 году - при стольнике Данииле Ивановиче Колычеве - в деревне Медведиха церковь входа во храм Пресвятой Богородицы, где стало село Медведиха-Богородское. Эти вновь построенные церкви были деревянными, клетского типа.
О размерах клетских церквей XV века можно судить по Описанию Никольской церкви от 1666 года на монастырском Варнавинском погосте: вместе с алтарем и трапезою церковь имела длину 12 сажен. Из них трапеза - 5, а алтарь - 2,5 сажени. Ширина - 5, а высота сруба - 2 сажени.
Поскольку деревянные церкви были недолговечны, то их приходилось часто ремонтировать, а через определенное время заменять новыми. В 1728 году Иван Федорович Ромодановский писал в Синод Казенного приказа, что в его вотчине в селе Никольском - Баки по челобитию его старосты с мирскими людьми и по приказу нижегородского епископа Питирима «была построена вновь деревянная церковь, во имя Николая чудотворца и ко освещению совсем изготовлена». К сожалению, ее архитектурный стиль нам остался неизвестным.
В 1735 году на месте устаревшей Богоявленской церкви с приделом Дмитрия Селунского в селе Дмитриевском строится новая церковь в честь тех же святых. Она сохранялась до 30-х годов нашего времени. Фотография ее внешнего вида находится в Краснобаковском краеведческом музее. На двухскатной крыше этой церкви сделана не бочка-цилиндр, а два небольших восьмерика, покрытых шатром, на котором поставлены 5 глав с крестами. Главки с крестами стояли и на приделе церкви Дмитрия Селунского, и на алтаре. Оригинальное крыльцо-паперть открывало вход в ту и другую церковь через просторную трапезную. В XIX веке крыша церкви покрыта железом.
Реформа Петра Первого дала толчок в развитии не только гражданского, но и церковного зодчества. Светские мотивы, торжественная нарядность, жизнерадостность каменных церквей переносится и на деревянные церковные постройки. Высокие, светлые, многоярусные восьмерики на высоком четверике, одноглавые с купольным и пятиглавые с шатровым покрытием деревянные церкви строились и на ветлужских погостах. В таком стиле в 1773 году была построена церковь Пророка Ильи в селе Ильинском. Она заменила клетскую церковь от 1647 года. В полной красе ее внешний вид сохранился до 50-х годов (1950) нашего времени. Сама церковь представляла собой высокий четверик, на котором стояли два восьмерика, покрытые куполом, и венчалась главкой и крестом. К церкви были пристроены: пятигранный алтарь с главкой и крестом, небольшая трапезная и величественная четвериковая колокольня, покрытая шатровой кровлей, на которой стояли небольшая главка и крест.
Подобные деревянные церкви были построены в ряде сел Поветлужья, которые заменили здесь устаревшие клетские церкви. Колокольни теперь уже не стояли около церквей, а входили в единый церковный комплекс.
Если до середины XVIII века сами крестьяне прихода строили церкви, приобретали церковное имущество и содержали церковного притча, то с 1765 года Синод и духовные епархии привлекали для этой цели средства государства и удельного ведомства. Теперь на долю крестьян приходилась только заготовка и подвозка леса к погостам, а епархиальное начальство подбирало проекты церквей, снабжало храмы инвентарем, иконами, направляло в приходы церковнослужителей. Содержание церквям выплачивалось по разрядам. В середине XIX века для церкви первого разряда выделялось 546 рублей, а последнего, пятого разряда, - 168 рублей в год. Однако до 1800 года прихожане были обязаны обрабатывать до 35 десятин пашни и сенокоса церковной земли или платить за это священникам в год по 40 копеек с души. За исполнение церковных треб: за венчание (регистрация брака), крещение, погребение и другие службы прихожане платили деньги.
До середины XVIII века сами церкви и их убранство были довольно скромными, живопись настенных икон и иконостасов состояла из древнего письма. Со второй половины века просторные, светлые и высокие храмы заполнялись пышным убранством, где находились серебреные и позолоченные кресты, чаши, подсвечники, оправы живописных икон в масляном исполнении. Узорчатые люстры, подсвечники с зажженными свечами освещали церковь, заполняли ее запахом воска. Вся эта красота вместе с пением священнослужителей и певчих на клиросах создавали торжественность, душевный настрой, звала людей к любви к ближнему, доброте, к высокой нравственности в быту прихожан.
По сравнению с жилищами крестьян церкви были роскошными дворцами. Если заглянуть в одну из крестьянских изб XVII-XVIII веков, то, переступив порог избы, мы окажемся в полумрачном, с тяжелым дымным запахом жилище. Два-три небольших окна едва пропускали сюда свет. В левом заднем углу между стеной и печью нет пола. Это подизбица. Зимой в холодное время здесь содержали мелкий скот. Впереди русской печи, сделанной по-черному, левый передний угол избы занимала кухня. В правом же переднем углу устраивалось тябло, где находились почерневшие от копоти иконы. Здесь же стоял стол для приема пищи. По стенам на полу стояли широкие тесаные из бревен лавки. В заднем правом углу избы от печи до стены возвышались над полом полати, а внизу на полу стоял кутник. Здесь члены семьи спали. Если в семье был грудной ребенок, то у печи на тонком шесте подвешивалась зыбка из луба.
Установившиеся в XVII веке порядки в общественной жизни деревенских мирских общин продолжали действовать и в следующем веке. В каждой деревне, где было не менее 10 дворов, выбирались староста и десятский. В их обязанности входило: досмотр за нравственностью мирян, разбирательство семейных дел, передача приказаний приказчиков, сбор господских и государевых податей. В мирской избе за различные проступки, семейные ссоры, драки, непослушание старшим, воровство сразу же устраивались суд и расправа. Причем, верили одному свидетелю и просителю, ставшим перед иконой. Виновных наказывали розгами, ремнем. Кражи в то время среди мирян были редкими. Уличенных в ней людей, кроме телесного наказания, подвергали публичному оглашению. Виновнику остригали волосы, обвешивали его крадеными вещами и со звоном кутазов проводили по селению.
Неграмотное население края было сплошь суеверным. Живя среди лесной стихии, оно выработало в себе большую отвагу в борьбе с дикими зверями, но оставалось робким перед силами природы. Ветлужский охотник мог целыми неделями не выходить из лесу, один ночевать на звериной тропе и вступать с медведем в единоборство с одной рогатиной. В то же время этот же охотник не мог переночевать одной ночи в бане, находящейся около деревни: боялся «шишиги», или «домового».
В жизни ветлужан был, конечно, не только труд, были и праздники. Основанием для них служили церковные постановления. Каждое село и даже деревня имели своего святого или таинственную икону. В то же время праздновались и общие христианские праздники. В эти дни люди не только посещали церковь, но и ходили в гости к родственникам. Накануне престольных праздников каждый хозяин считал своим долгом пригласить в дом священника с иконами, которые приносились из церкви в деревню для молебна у часовни или в поле. После молебна все расходились по домам, угощались пивом или брагой. Затем гости и хозяева шли на улицу на избранное место, где заводился хоровод. Широко практиковались и мирские праздники, которые сопровождались длительными гуляньями всех жителей деревни.
Ежегодно проходили святки - зимний праздник, который продолжался 12 дней от рождества до богоявления перед новым годом. Активно праздновалась и Масленица, когда обязательно пекли блины и проводили массовые катания на санях. Все перечисленные и другие бытовые стороны жизни населения края сохранялись здесь и в XIX в.
Попав по воле царя в 30-е годы XVII века под власть помещиков, ветлужские крестьяне обязаны были платить денежный и натуральный оброк своим господам. Притом, крестьян обижали господские приказчики, которые были в вотчинах полновластными хозяевами. Не случайно уже в 1670 году ветлужские крестьяне активно включились в разинское движение, разгромили здесь все господские дворы, изгнали приказчиков и избрали своих старшин. Восстания против помещичьего гнета имели место здесь в XVIII и XIX веках.
Если в 1635 году в пределах Краснобаковскрго района было 57 деревень и починков при 847 жителях мужского пола, то по 5-й ревизии 1797 года в этом районе числились 4 села, 92 деревни, 1850 крестьянских дворов и 10355 человек крепостных, из них около 5 тыс. мужчин. Они входили в Дмитриевское, Баковское, Ильинское и Медведихинское господские имения, которые принадлежали графу П.В.Шереметеву, княгине Е.А.Долгоруковой, Е.С.Сенявиной, А.И.Болтиной, А.П.Крюковой.
В начале XIX века духовное ведомство приступает к постройке каменных церквей и в Поветлужье. В числе первых такая церковь была построена в 1818 году в селе Баки. В районном музее находятся фотография этой церкви и написанная с нее Н.К.Тарасенко картина. В 1858 году было закончено строительство каменной церкви в селе Дмитриевское, а в 1859 году - в селе Медведиха. По данным на 1863 год в Баковской церкви служили 3 священника, 2 диакона, 3 дьячка и 3 пономаря, тогда как Дмитриевская и Медведихинская церкви имели по 2 священника, одному диакону и дьячку. Они относились к 4-му разряду и получали из казны по 258 рублей в год. На Дмитриевском погосте, кроме каменной, сохранилась и деревянная церковь от 1735 года. В Баках и Медведихе деревянных церквей не было. В Ильинском в это время стояла деревянная от 1773 года.
Во второй половине XIX века на средства убитого крестьянами полковника Захарьина была построена каменная церковь в с. Сквозняки. В эти же годы построена каменная церковь и в селе Ильинское, а в деревне Носовая - оригинальной архитектуры деревянная церковь. Все вновь построенные церкви имели более роскошную настенную живопись, более богатое церковное убранство, чем старые деревянные. Церкви и парки около них были обнесены хорошими железными или деревянными оградами.
Кроме церковных очагов культуры, в Поветлужских селах в XVIII веке возникают светские культурные уголки в виде господских усадьб. Обычно такие усадьбы создавались здесь по правому высокому берегу Ветлуги, недалеко от церковных погостов. В конце XVIII - начале XIX веков отдельные помещики, находящиеся на службе, старые господские дома заменяют на новые при роскошных усадьбах. По проектам местных или столичных архитекторов в усадьбах строились добротные деревянные, с мезонинами, в большинстве одноэтажные, жилые господские дома и дома для прислуги. Природный ландшафт местности использовался для устройства парков с аллеями, садами, прудами, цветниками и малыми архитектурными постройками.
Первыми помещиками, которые имели господские дворы на территории района, были князья Львовы, Колычев и Засекин. Они получили эти земли и живших на них крестьян в 1635 году при разделе Лапшангского поместья нижегородского воеводы Василия Горжбока. Так, Дмитриевский погост с деревнями и земли от речки Вихляйка до речки Беленькая были пожалованы царем Михаилом Федоровичем стольнику князю Семену Петровичу Львову. Село Баки с деревнями - стольнику князю Дмитрию Петровичу Львову. Деревню Чебоксарка с деревнями - Степану Михайловичу Колычеву, а деревню Медведиха с деревнями - князю Федору Андреевичу Засекину. Так на территории района возникли 4 поместья. Они сохранялись и в XVIII – XIX веках при других владельцах.
По данным 5-й ревизии на 1797 год село Здекино с деревнями принадлежало «Его сиятельству генералу-аншефу и разных орденов кавалеру, графу Петру Борисовичу Шереметеву». В дачу входили 31 деревня, 2690 человек крепостных и 29373 десятины земли. Кроме Шереметева, владельцами дачи были до 10 других помещиков.
Перед отменой крепостного права по 10-й ревизии 1857 года селом Здекино с деревнями владел крупнейший помещик России Николай Борисович Юсупов, которому принадлежало здесь 265 ревизских душ крепостных и 5 человек дворовых. Деревней Безглядово с деревнями при 200 ревизских душах владел Петр Абрамович Захарьин. Возникшая здесь Дмитриевская усадьба до 1917 года принадлежала Александру Петровичу Захарьину, служащему Варнавинского уездного земства.
Эта усадьба с господскими постройками, парком, садом, двумя прудами располагалась на высоком обрывистом берегу Ветлуги между двумя оврагами на площади 15 десятин. По данным обследования, проведенного ландшафтным архитектором В. В. Баулиной в 1979 году, планировка усадьбы имела симметричное решение. «В центре композиционной оси - аллеи из 120-летних берез - размещался жилой деревянный дом на каменном основании... Перед домом березовая въездная аллея превращается в радиальную по примеру ландшафтных парков XVIII века. Декоративную ценность представляют плодоносящие лиственницы сибирские в возрасте 150-180 лет, барбарис цельнокрайний, сирень обыкновенная».
У села Сквозняки и деревень Баландиха и Зашильское за первую половину XIX века возникли 4 господских усадьбы с парками и садами. В 20-30-е годы XIX века деревни Сквозняки, Баландиха, Зашильское и некоторые другие были куплены полковником Михаилом Захарьиным у графа Шереметева. У деревни Сквозняки на берегу Ветлуги и безымянного оврага Захарьин избирает место для своей усадьбы. Здесь строятся барский дом, служебные помещения, небольшая церковь, разбиваются парк, фруктовый сад. Деревня Сквозняки становится сельцом. В эти же годы строятся еще две усадьбы для детей полковника: на речке Вихляйка у деревни Баландиха и у деревни Ляды (Варнавинский район). После убийства крестьянами полковника, в 1841 году Сквозняковскую усадьбу занимает старшая дочь полковника Александра Михайловна, по мужу Кривцова. Сын Сергей - усадьбу Вихляйку, а дочь Елена - усадьбу в Лядах. После отмены крепостного права усадьба на Вихляйке переходит во владение земского служащего Василия Михайловича Кочукова. В 60-е годы XIX века супруги Кривцовы для своей дочери, вышедшей замуж за военного инженера Петра Павловича Ставицкого, строят усадьбу «Новое» на берегу Ветлуги, недалеко от Сквозняков, за Крутым оврагом. В деревне Зашильское в это же время возникла усадьба земского служащего Железнова.
В селах Баки, Ильинское и Медведиха подобных барских усадеб с парками и садами не возникло. Самое крупное в Варнавинском уезде Баковское имение при 35 деревнях и свыше 128 тыс. десятин земли княгини Елены Александровны Долгоруковой и Ильинское имение из 12 деревень с 5 тыс. десятин земли помещицы Елизаветы Сенявиной в начале XIX века стали собственностью князя Петра Никитича Трубецкого. В 1857 году Трубецкому здесь принадлежали свыше 6 тысяч душ крепостных.
Медведихинское имение из 14 деревень при 16375 десятинах земли от помещиков Болтина и Крюкова в начале XIX века перешло в ведение Елены Дмитриевны Столыпиной. Перед отменой крепостного права Столыпиной принадлежали здесь около 2500 человек крепостных, а при господском доме жили 5 человек дворовых. Получив выкупные платежи с крестьян Медведихинского имения, Столыпина прекращает связь с селом Медведиха. Но сын Петра Трубецкого - Александр - с Баками и Варнавиным связь не потерял. Здесь у него были приличные дома и большие лесные угодья. Но к началу XX века большинство лесов Трубецкие продали в казенное ведомство, где возникли Баковское и Ижменское лесничества.
Итак, в
пределах района, да и по всему правобережью Ветлуги через каждые 10-
После Октября 1917 года местные жители - те, кто «был ничем» и «стал всем» - хорошо усвоили слова о разрушении старого мира «до основания, а затем…» Хотя закон советского правительства о ликвидации помещичьего землевладения не давал права разрушать помещичьи усадьбы, а рекомендовал на их основе создавать общественные хозяйства и советские культурные очаги, но завистливая ленивая беднота начала грабить эти имения, разрушать их.
А стоило ли? Прошло уже более 50 лет с тех пор, как пало крепостное право, и крестьяне получили, хотя и за выкуп, свои земли. Отрезки пахотных земель у крестьян в нашем крае были мизерными. Жившие в усадьбах потомки бывших крепостников находились в уезде на земской или государственной службе за жалованье. Только отдельные из них занимались лесным промыслом. Например, у князя А.П.Трубецкого был небольшой лесопильный завод, который в 1914 году уже не работал. Военный инженер П.П.Ставицкий, находясь на службе в Петрограде, имел при ст. Боярка Макарьевской волости лесопильный и мукомольный заводы при 15 рабочих. Захарьин, Кривцов и Железнов занимались только служебной деятельностью. Будучи образованными, культурными и гуманными людьми, они понимали нужды крестьян, жертвовали свои средства на постройку школ, больниц, строительство дорог. Кроме того, с их лесных дач земство взимало крупный налог, который шел на те же нужды местных жителей. Однако все это пошло не в счет.
Грабежи и разрушение усадеб начались сразу же после революции. Вот что об этом сообщалось в докладе председателя исполкома Варнавинского уездного Совета т. Галахова на IV уездном съезде Советов 5 июня 1918 года. «...Возник вопрос о ликвидации и разграблении имений окрестными жителями, на что Советом тоже своевременно было обращено серьезное внимание; были командированы члены на места для производства описи и принятия имений на учет. Совет вынес постановление, что все виновные в расхищении и разграблении имений будут предаваться военно-революционному суду вплоть до каторжных работ. Постановление это разослано по волостным Советам для оповещения населения. Но это на темные элементы населения не подействовало. Пошли грабежи и кражи из имений. Местное население стало являться в Совет с требованием разрешить продажу имений, угрожая полнейшим их разграблением и сожжением, с чем Совет не в силах бороться, и под давлением масс пришлось разрешить продажу имений с торгов. Всех имений было продано четыре: Базилевского, Ставицкого, Кочукова и Ильиной...».
Фактически продавать из имений было уже нечего. Движимое имущество разграблено, и только часть его перешла в создаваемые бедняцкие сельхозартели. Дело доходило до наглых надругательств над владельцами имений. Так, старейшая жительница деревни Баландиха рассказывала мне, что местный активист того времени Василий Соловьев, по прозвищу «Вася Синка», потребовал от П.П.Ставицкого снять с ног сапоги, сказав, что «хватит, походил ты в сапогах, теперь мы будем в них ходить…» Невежество крестьян и волостного руководства погубили тогда мебель и произведения живописи XVIII – XIX веков, многотомные библиотеки с редкими изданиями книг и другие ценности, которые находились в усадьбах.
Перейдя в общественное ведение бесхозяйственных местных руководителей, усадьбы вскоре были погублены. Так, в усадьбе «Новое» Ставицкого создается, казалось бы, нужное учреждение - лечебница типа санатория. Но через некоторое время все здания сгорели. В Дмитриевской усадьбе Захарьина в 20-30-е годы находились волостной Совет, контора Баковского опытного лесхоза. В годы Отечественной войны здесь был детский дом, затем турбаза, пионерский лагерь. Бесхозное здание усадьбы варвары нашего времени настолько обезобразили, что на него теперь страшно смотреть. Как будто в 60-70-е годы в районе не было и Советской власти. В запущенном, состоянии находятся здесь и жалкие остатки парка.
Все материалы библиотеки охраняются авторским правом и являются интеллектуальной собственностью их авторов.
Все материалы библиотеки получены из общедоступных источников либо непосредственно от их авторов.
Размещение материалов в библиотеке является их цитированием в целях обеспечения сохранности и доступности научной информации, а не перепечаткой либо воспроизведением в какой-либо иной форме.
Любое использование материалов библиотеки без ссылки на их авторов, источники и библиотеку запрещено.
Запрещено использование материалов библиотеки в коммерческих целях.
Учредитель и хранитель библиотеки «РусАрх»,
академик Российской академии художеств
Сергей Вольфгангович Заграевский