|
РусАрх |
Электронная научная библиотека по истории древнерусской архитектуры
|
Размещение электронной версии в открытом доступе произведено: http://arheologi.livejournal.com. Все права сохранены.
Возведение надвратной церкви в 1593 г. и звонницы в 1600 г. традиционно датируется по летописцу конца XVII — начала XVIII в. из
библиотеки Иверско-Валдайского монастыря.
XVI в. был ознаменован не только возрождением давней традиции строительства
церкви на вратах, но и формированием нового типа такого храма. И в Белозерье, и
в центральных областях Северо-Восточной Руси происходит достаточно ощутимый
процесс перехода от четырехстолпного храма (церкви Сергия Борисоглебского под
Ростовом и Иоанна Лествичника Кирилло-Белозерского монастыря) к более
упрощенному типу. В Белозерье к двухстолпному с апсидой (церковь
Спаса-Преображения Кирплло-Белозерского монастыря) и без нее (церковь Федора
Стратилата Спасо-Прилуцкого монастыря). В Москве и прилегающих землях уже до 1578 г. встречается бесстолпный с небольшим выделенным алтарным пространством (Белопесоцкий
монастырь), которое здесь утрачивается, как и в Белозерье в начале 1590-х гг.
(церковь Происхождения Древ Симонова монастыря). С этого времени этот тип храма
становится повсеместным (Можайский Лужецкий, Владычный Серпуховской, Соловецкий
монастыри). И церковь Вознесения 1593 г. Тихвинского монастыря не является
здесь исключением. И по другим параметрам она связана с северо-восточным
зодчеством. Выделение придела Федора Стратилата в отдельный храмик вполне
объяснимо в контексте общей тенденции во второй половинные XVI в. к многопридельности,
отголоском которой является появление капелл в надвратных храмах конца XVI в.
(церкви Воздвиженья с приделом Николы в Можайске и Федора с приделом Ирины
Ипатьевского монастыря).
Если композиция декора и конструкция свода говорят о том, что предшествующую
монастырскую постройку 1581 г. — трапезную церковь — воздвигли новгородцы, то в
отношении надвратной это сделать трудно из-за ее состояния. Как тип храма он
встречается и в произведениях московских каменщиков и мастера из Неноксы в
Соловецком монастыре.
И есть только одна деталь, которая по своей трактовке достаточно отдалена как
от новгородских построек, так и от московских — оформление проездных арок ворот
в виде профилированный порталов церквей, известное по Белозерью. Ворота в
Тихвинском монастыре — упрощенная реплика перспективных порталов с подчеркнутым
кильком архивольтов под церковь Федора в Спасо-Прилуцком монастыре. Однако были
ли мастера приглашенными из соседней епархии, где в конце XVI в. храмовое
строительство в отличие от новгородской было по-прежнему интенсивным, сказать
пока трудно.
Аналогичная проблема возникает и в изучении звонницы. К. К. Романов впервые
указал на то, что она принадлежит к псково-новгородскому типу «стеновой»
звонницы, тогда как ее декор полностью исходит из построек Северо-Восточной
Руси конца XVI в., что не позволяет отрицать ее постройку мастерами из ее
областей. Стеновые звонницы, разновидностью которых является, тихвинская,
существуют во второй половине XVI в. и в Северо-Bocточной Руси, наряду с
«палатным» типом, получившим особое распространение в конце XVI в.
(Спасо-Евфимиевский, Ипатьевский Серпухов, Владычный монастыри). Однако при
этом они в основном трехпролетные многоярусные, в то время как в
северо-западных аналогах возможность развески большого количества колоколов
достигается увеличением числа пролетов. И звонница Тихвинского монастыря
принадлежит к последнему типу, о котором писец Псково-Печерского монастыря
1602—1603 гг. сказал: «по псковски широка». В то же время и детали, и приемы
организации декора тесно связаны не только с храмовым московским зодчеством
конца XVI в., но и с тем, как там декорировались звонницы (Б. Вяземы, Дьяково,
у собора Покрова на Рву). При этом тихвинский памятник обладает одним
существенным отличием, на которое уже указывал К. К. Романов. Итальянистический
декор покрывает только плоскости северного и восточного фасадов, так как (по
Романову) северный в отличие от южного обращен к собору, а не к внешнему кольцу
стен, а западный был закрыт примыкавшей к нему трапезной церковью, тогда как
восточный был обращен к невысоким деревянным постройкам. С этим нельзя не
согласиться, но именно подобное мышление менее всего свойственно московским
мастерам, которые всеми возможными средствами, включая иллюзорные приемы,
стремились создать целостную структуру декора, охватывающего всю постройку. А
это уже говорит о большем, нежели об обращении к архаичному типу.
Звонница строится в те годы, когда по всей стране может быть спад интенсивности
строительства, начавшийся около 1595 г. Это связано с оттоком мастеров в
Смоленск к строительству крепостной стены, строившейся по летописным сообщениям
«всеми оспами московского государства». Известные по источникам и дошедшие до
нас постройки того времени связаны с государевым или патриаршим заказом, местное
же строительство практически прекращается. В литературе принято считать, что
работы в Смоленске окончились в 1601—1602 г. Анализ указания источника на время
возведения звонницы показывает, что она могла быть построена примерно в это же
время. Выражение: «По сем же (т. е. после 1593 г.) прешедшим седми летом, абие... создано бысть» можно понимать и так, что вскоре, по
прошествии семи лет, а не точно в 1600 г., тем более что летописец поздний и указанное им событие могло произойти и в 1600 и даже в 1602 г. В то же время една деталь, на которую как на характерную для целого ряда памятников XVII в.
указывал К. К. Романов, а именно, наличники окон первого яруса, находит
аналогию именно в декоре Смоленской крепости. Они совпадают не только по
профилировке, но и по пропорциям, в частности по характерно вытянутому
фронтончику. Поэтому можно предположить, что мастера, привнесшие в Тихвин
итальянистический декор, были привлечены до этого к строительству Смоленской
стены. Вероятно, это произошло или после окончания ее возведения, когда мастера
разошлись по своим городам, и в местную артель, из новгородской епархии, могли
попасть среднерусские каменщики, или в 1600 г. царь Борис прислал от Смоленского строительства своего мастера в монастырь так же, как был прислан московский
мастер Захар при царе Федоре и Антониево-Сийский монастырь, и который, как и
мастер Захар, работал с местными мастерами.
Все материалы библиотеки охраняются авторским правом и являются интеллектуальной собственностью их авторов.
Все материалы библиотеки получены из общедоступных источников либо непосредственно от их авторов.
Размещение материалов в библиотеке является их цитированием в целях обеспечения сохранности и доступности научной информации, а не перепечаткой либо воспроизведением в какой-либо иной форме.
Любое использование материалов библиотеки без ссылки на их авторов, источники и библиотеку запрещено.
Запрещено использование материалов библиотеки в коммерческих целях.
Учредитель и хранитель библиотеки «РусАрх»,
академик Российской академии художеств
Сергей Вольфгангович Заграевский