РусАрх - Брунов Н.И. О хорах в древне-русском зодчестве. В кн.: Тр. Секции теории и методологии (социологической). РАНИОН. М., 1928. Вып. 2. С. 93-97

РусАрх

Электронная научная библиотека

по истории древнерусской архитектуры

Источник: Брунов Н.И. О хорах в древне-русском зодчестве. В кн.: Тр. Секции теории и методологии (социологической). РАНИОН. М., 1928. Вып. 2. С. 93-97. Все права сохранены.

Материал отсканирован, отформатирован и предоставлен библиотеке «РусАрх» С.В. Заграевским. Все права сохранены.

Размещение в библиотеке «РусАрх»: 2009 г.

Н.И. Брунов

О ХОРАХ В ДРЕВНЕ-РУССКОМ ЗОДЧЕСТВЕ

Архитектура оформляет жизнь, создавая оболочку над движениями человека, которые являются ядром зодчества, обрастающим архитектурными формами. Памятники зодчества давно минувших эпох, это – скорлупа, лишенная своего содержания. Понять древние здания можно лишь в том случае, если удастся воссоздать наполнявшую их жизнь и проследить нити, связывающие эту жизнь с архитектурными формами. Здание, это – отпечаток, след человеческой жизни. Строение общества непосредственно отражается в архитектуре¹.

Настоящая заметка касается исключительно древне-русского зодчества. Одной из ее задач является – показать на конкретном примере то совершенно особое значение, которое имеет для социологического анализа древне-русская церковная архитектура. В противоположность к гражданскому зодчеству, памятники которого служили вместителями жизни отдельных лиц или отдельных классов, только церкви были рассчитаны на все слои общества, представители которых одновременно присутствовали на богослужении и поэтому становились в то или иное соотношение друг к другу.

До сих пор остается не отмеченным, как он того заслуживает, очень крупный и важный факт в истории древне-русского церковного зодчества. Чрезвычайно любопытный признак, относящийся отнюдь не к деталям того или иного здания, а затрагивающий самую основу архитектурного организма, заставляет разбить памятники XI–XVII вв. на две больших группы, при чем эта классификация является не только систематической, но и исторической.

Мы говорим о хорах, которые господствуют в древне-русском зодчестве до XV в., в то время как для архитектуры, начиная с третьей четверти XV в., характерно отсутствие хор.

Можно указать несколько церквей до XV в., не имеющих хоры. Сюда относятся: ц. Ильи в Чернигове² 1072 г., церкви в Остре³ и Переяславле⁴ к XI – началу XII в. и маленькая ц. в Белгородке⁵ XII в. – все здания очень небольших размеров, выстроенные в упрощенном типе без внутренних столбов, или только с двумя пилонами (Остер). Хоры отсутствовали также в надвратной церкви киевской Печерской Лавры⁶ 1106 г., что объясняется исключительной формой храма над воротами. Во всех остальных сохранившихся памятниках хоры имеются. Необходимо выделить из них собор в Юрьеве-Польском⁷ 1230–1234 гг., Свирскую церковь в Смоленске⁸ 1191–1194 гг. и, может быть, собор г. Суздаля⁹ 1222–1233 гг., в которых хоры помещаются над западными из трех притворов, окружающих одноэтажную главную часть. Такое построение вызвало значительное уменьшение площади хор. Все приведенные примеры являются не более как исключениями, ни в каком случае не подрывающими высказанного выше общего положения о хорах в истории древне-русского зодчества. Случаи применения хор в XVI и XVII вв. будут рассмотрены ниже; укажем пока, что их тоже очень немного. Для нас особенно важно, что в главных сооружениях, в соборах больших городов, не говоря уже о таких крупных постройках культурных центров, как Софийские соборы в Киеве, Полоцке и Новгороде, а также Успенский собор во Владимире¹⁰, хоры не только имеются, но что они очень велики и занимают значительную часть внутреннего пространства церквей.

Смысл хор в древне-русском зодчестве состоит в выделении внутри церковного здания замкнутого помещения, открывающегося в главную часть. Пространство храма распадается на две друг с другом не сообщающиеся половины, связанные лишь алтарем и происходящим в нем богослужением. Как нижнее помещение, так и верхнее, рассчитаны на то, чтобы вмещать людей, присутствующих при богослужении, но необходимо выйти из храма, чтобы попасть из одной из этих частей в другую. Нижняя половина сообщается с пространством вне храма, с улицами и площадями города через три двери на уровне земной поверхности. В эти двери стремится народная толпа, входит всякий, кто хочет. Хоры – привилегированная часть храма, это – зала для знатных, с хор почти вовсе и не видно кишащей глубоко внизу толпы, а сквозь пролеты арок, отделяющих хоры от остального пространства храма, вырисовываются спокойные, мощные арки и погруженные в полумрак величественные ниши абсид. Хоры – помещение для княжеской семьи, изображенной на соответствующих стенах киевской Софии, для двора и феодальной аристократии. На хоры ведут переходы непосредственно из дворца, в других случаях имеются башни, примыкающие снаружи к церковному зданию (Спасский собор в Чернигове, собор Михайловского монастыря в Киеве, пристроенные позднее башни Киевской Софии и т. д.). В хорах Киево-Черниговских и Владимиро-Суздальских церквей феодальный строй нашел себе чрезвычайно яркое выражение. Отпадение хор обусловлено исчезновением феодальной аристократии. Композиция, типичная для соборов XVI и XVII вв., является выражением совершенно другого строения общества. Внутреннее пространство стадо единым: царь и патриарх имеют свои особо выделенные места перед иконостасом, передняя часть церкви занята знатью, сзади толпится народ. В этой группировке людей, собравшихся на богослужение, отразилось совершенно новое соотношение знати и низших слоев населения, которое давно отмечено в истории русской культуры¹¹.

XV в. – эпоха падения в древней Руси феодального строя¹². Самый древний известный храм в московской области – Успенский собор в Звенигороде 1399 г. имеет хоры, совершенно подобные хорам Владимиро-Суздальских церквей. Характерно в смысле зарождения новой эпохи, что построенные по его образцу соборы Саввино-Сторожевского (1405 г.) и Троице-Сергиева (1422–1423 гг.) монастырей хор уже не имеют. В этих двух зданиях, которые и в других отношениях обозначают крупнейший перелом в древне-русском архитектурном стиле¹³, создано единое внутреннее пространство без хор, которое определило собой все русское зодчество XVI и XVII вв. Характерно для эпохи перелома и колебаний, что первый московский Успенский собор Ивана III, заложенный в 1472 г. русскими мастерами Мышкиным и Кривцовым, был задуман еще с хорами, о чем свидетельствует упоминание лестницы в его южной стене. Существующий поныне собор Аристотеля Фиоравенти 1475–1479 гг. хор уже не имеет. Это доказывает лишний раз, что Аристотель гениально проникся основными устоями русской жизни, что, примыкая к ранне-московскому зодчеству, он сумел выстроить собор, который не только вошел в древне-русскую архитектуру, но и оказал колоссальное влияние на процесс осознания последней свойственных ей форм¹⁴. Московский Успенский собор 1475–1479 гг., этот центральный собор Московской Руси, является решающим памятником в процессе отпадения хор в древне-русском зодчестве¹⁵.

Обратимся теперь к памятникам XV–XVII вв. с хорами. Об Архангельском соборе 1505–1509 гг. не стоит упоминать в этой связи, так как его западное деление занято не хорами, а замкнутым помещением, открывающимся в главную часть только небольшим окном. Очень интересно сохранение целиком системы владимиро-суздальских хор в московском Благовещенском соборе. В противоположность Успенскому собору, этой официальной парадной зале, Благовещенский собор является интимной молельной царского семейства, хоры которой были связаны переходами с дворцом. Хоры и позднее встречаются в дворцовых церквах, особенно интересны здания в подмосковных Тайнинском и Алексеевской XVII в., а также постройки конца этого столетия, особенно церковь в Филях. Сюда же относятся некоторые постройки частных лиц, например, Строгановская церковь в Нижнем Новгороде, храм в Дубровицах Голицына и др. Появление композиции хор вновь в перечисленных памятниках второй половины XVII в. связано с характерной для этого столетия реставрацией феодального строя и подготовкой нового феодализма XVIII в.¹⁶, тем более что на протяжении XVI в. хоры не встречаются, а Московский Благовещенский собор, строенный псковичами по центрально-русским образцам, является отголоском старого. Однако нужно иметь в виду глубокое различие хор до XV в. и в конце XVII в. Монументальное зодчество московской Руси не знает хор, официальные соборы остаются, подобно московскому Успенскому собору, простыми залами. Хоры появляются в индивидуальных постройках царя и знати, из обширных помещений, из церкви в церкви они превратились в небольшие ложи¹⁷.

Не следует забывать, что хоры являются понятием «иконографическим». С феодальным строем связан только известный тип хор, вернее – известная композиция внутреннего пространства, включающая хоры. Ошибкой было бы думать, что каждая форма хор объясняется непременно элементами феодального строя. Достаточно указать в этом смысле на хоры в византийской и западно-европейской архитектуре, где они подчас должны быть истолкованы совершенно по иному. Мы в настоящей заметке сознательно ограничились древне-русским зодчеством, но и в его пределах необходимо указать на трактовку хор, совершенно отличающуюся от рассмотренной. Отчасти уже в Чернигове, но главным образом в Полоцке и в новгородско-псковской области, хоры феодального зодчества претерпевают глубокую переработку. В Чернигове и Полоцке намечающийся процесс объясняется примитивизацией архитектуры, огрубением и провинциализацией некоторых зданий, в которых ясно выразился их народный характер. Я имею в виду Елецкую церковь в Чернигове нач. XII в. и собор Спасского монастыря около Полоцка первая половина XII в., в которых угловые деления отделяют глухими стенами от главной части и устраивают в них молельни или приделы, так что в одноэтажную часть здания открывается только средняя часть хор (ср. отчасти еще Кирилловскую церковь в Киеве 1140 г.), на хоры ведет лестница в толще стены непосредственно из главной части. Эта композиция легла в основу типичных для Новгорода хор с двумя замкнутыми глухими приделами в угловых помещениях, соединенных друг с другом узким деревянным мостком, на котором помещались певчие (первый известный пример – церковь Георгия в Старой Ладоге XII в.). Глубокое отличие от хор феодального зодчества, которые характерны для Новгорода первой половины XII века и связь с новгородским социальным строем, не требует пояснений. В конце XVI в. пропадают и эти новгородские хоры, что связано с появлением двухэтажности, сильно уменьшившей размеры церквей. Собор в Белозерске 1533–1574 гг. имеет глухой придел над юго-западным углом – запоздалый отголосок новгородской композиции.

Примечания

1. Ср. В. Фриче. Социология искусства. М.-Л. 1926. Стр. 20.

2. П. Лашкарев. Церкви Чернигова и Новгорода-Северска. Труды XI археологического съезда в Киеве. II. М. 1902. Стр. 146 слл.

3. М. Константинович. Развалины в селении Старогородке. Киевская Старина. Киев. 1896.

4. П. Лашкарев. Остатки древней церкви в городе Переяславе. Церковно-археологические очерки. Киев. 1898. Стр. 221 слл.

5. Н. Полонская. Археологические раскопки В. В. Хвойка 1909–1910 гг. в местечке Белгородке. Труды московского предварительного комитета по устройству XIV арх. съезда. М. 1911. Стр. 59. слл.

6. И. Фундуклей. Обозрение Киева. Киев. 1847. Табл. 29.

7. А. Некрасов. Византийское и русское искусство. М. 1924, рис. 114, 115.

8. N. Вrounoff. Un nouveau type d’église dans la Russie du Nord-Ouest au XII siéle. Arsbok (Vetenskaps-Societeten i Lund). Lund 1925. Рис. 6, 8.

9. В. Суслов. Памятники древне-русского зодчества..

10. Всеволодова пристройка вся была разделена деревянным настилом на два этажа; как в здании Боголюбского, так и при Всеволоде, хоры соединялись переходами, соответствовавшими середине западного фасада, с соседними постройками.

11. В. Ключевский. Курс русской истории. II. Петроград. 1918³. Стр. 193 слл. Он же. История сословий в России. Петроград. 1918. Стр. 112 слл.

12. Н. Рожков. Русская история. III. М. 1922. VII.–М. Покровский. Русская история с древнейших времен. I. М.⁷, стр. 1 слл., 190, 197.–Н. Павлов-Сильванский. Феодализм в древней Руси. М. 1923,³ стр. 155.

13. Н. Брунов. Собор Саввино-Сторожевского монастыря близ Звенигорода. Труды этнографо-археологического музея I М. Г. У. М. 1926. Стр. 18 слл.

14. N. Вrounoff. Due cattedrale del kremlino costruite da italiani. Architettura e arti decorative. VI. 1926, стр. 97 слл.

15. Интересно вспомнить в связи с этим указание на роль церкви в образовании российской монархии. См. М. Покровский. Русская история с древнейших времен I. М.⁷, стр. 185 слл.

16. М. Покровский. Русская история с древнейших времен II. М. 1922,⁷ стр. 89 слл. 98.

17. Ф. Горностаев. Барокко Москвы (у И. Грабарь. Ист. Русск. иск., II), рис. на стр. 428, 438, 441, 444.

НА СТРАНИЦУ АВТОРА

НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА

Все материалы библиотеки охраняются авторским правом и являются интеллектуальной собственностью их авторов.

Все материалы библиотеки получены из общедоступных источников либо непосредственно от их авторов.

Размещение материалов в библиотеке является их цитированием в целях обеспечения сохранности и доступности научной информации, а не перепечаткой либо воспроизведением в какой-либо иной форме.

Любое использование материалов библиотеки без ссылки на их авторов, источники и библиотеку запрещено.

Запрещено использование материалов библиотеки в коммерческих целях.

Учредитель и хранитель библиотеки «РусАрх»,

академик Российской академии художеств

Сергей Вольфгангович Заграевский