РусАрх

 

Электронная научная библиотека

по истории древнерусской архитектуры

 

 

О БИБЛИОТЕКЕ

ИНФОРМАЦИЯ ДЛЯ АВТОРОВ

КОНТАКТЫ

НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА

НА СТРАНИЦУ Е.В. БУЛАНКИНОЙ

НА СТРАНИЦУ В.И. ЗАВЬЯЛОВА

 

 

Источник: Буланкина Е.В., Завьялов В.И. Исследования посада Старой Рязани. Все права сохранены.

Размещение электронной версии в открытом доступе произведено: http://www.museum.murom.ru. Все права сохранены.

Ссылка на печатный оригинал и иллюстрации оригинала в электронной версии отсутствуют.

Размещение в библиотеке «РусАрх»: 2006 г.

 

 

 

 

Е.В. Буланкина,  В.И. Завьялов

Исследования посада Старой Рязани

 

   Одним из первых древнерусских памятников, который привлек внимание археологов, было городище Старая Рязань. В результате раскопок, проводившихся в 1822,1836 и 1888 гг., было доказано наличие довольно мощного культурного слоя на памятнике [1]. Работами этих лет открыты остатки двух каменных храмов, значительное количество разновременных погребений, начато формирование коллекции вещевого материала.

В 1897 г. членом Рязанской ученой архивной комиссии А.И. Черепниным был составлен долгосрочный план исследований Старой Рязани, в основе которого лежало планомерное исследование площади памятника, «заключенной между валами» [2]. Следует отметить, что уже в это время внимание исследователей привлекала неукрепленная прибрежная территория памятника, где так же, как и на городище, находили древние предметы.

Первые обследования посада были проведены в 1899 г. членами Рязанской ученой архивной комиссии А.И. Черепниным, А.В. Половцевым, В.Н. Крейтоном и И.И. Проходцовым. Они попытались определить границы Шатрищенского могильника, расположенного рядом с городищем, заложили траншеи за восточными валами, на «правой стороне оврага, прилегающего к Черной речке». Однако эти работы не дали положительного результата: непосредственно за валами городища не было обнаружено ни  могильника, ни культурного слоя.

В следующем 1900 г. члены РУАК В.Н. Крейтон, И.И. Проходцов и А.И. Черепнин приступили к плановым работам на городище, но были ограничены в выборе места раскопок – большая часть городища была засеяна рожью, свободной оставалась только его южная часть, где и было заложено несколько траншей. Затем исследователи осмотрели «осыпи, образовавшиеся на западной стороне нижней (т.е. первой речной) террасы Старорязанского городища» [3]. Была отмечена неравномерная величина культурного слоя: недалеко от моста через р. Серебрянку – более 180 см,  затем к югу мощность слоя уменьшается, и в 170 м от устья речки есть осыпи, где мощность не более аршина (72 см). Исследователями были отмечены следующие артефакты: керамика от неолитической до средневековой («курганного типа»), обожженная глина, кирпичи, а также кости животных, обгоревшее дерево. В 35 саженях (ок.70 м) от моста были обнаружены остатки настила из дубовых досок, лежащих на вертикально вбитых в землю истлевших дубовых столбах. Настил залегал на глубине около 1 м от поверхности, тянулся в длину на 85-90 м. Исследователи полагали, что это – остатки древней пристани.

И в последующие годы Старая Рязань постоянно находилась в центре внимания ученых. Достаточно упомянуть работы на памятнике А.Л. Монгайта и В.П. Даркевича [4]. Но долгое время основные исследования были сосредоточены в укрепленной части города; работы на посаде были случайны и эпизодичны.

В последующие годы на территории посада проводился только сбор подъемного материала, и лишь в 1975 г. был заложен раскоп на мысу первой надпойменной террасы в 50 м к югу от устья р. Серебрянки, получивший порядковый номер 19. Верхние пласты культурного слоя в результате длительной распашки были сильно перемешаны, вещевой комплекс из этих слоев имеет широкий диапазон от XI до XVII вв. Ниже пахотного слоя открыта часть сгоревшей жилой срубной постройки, существовавшей не ранее 30-х гг. XII в. Ее подстилал более ранний культурный слой, в котором встречены находки XI-первой половины XII в. [5]

   1976 г. была произведена зачистка обнажения оврага за южными валами (25 м перед Ю-З углом южного вала, за рвом). Мощность культурного слоя на этом участке составила 1,6 м; верхние пласты (до глубины 0,8 м) датируются XVIII-XX вв.; ниже - XVII в, последние 0,3 м над материком - XII-XIII вв.

В том же году были зачищены стенки карьера, и затем заложен шурф за южными валами городища. В шурфе обнаружены остатки наземного жилища, погибшего в пожаре. Время его существования по керамике и находкам определяется второй половиной XII – XIII вв.

Северная часть посада привлекала внимание исследователей обилием подъемного материала, собираемого на пологом склоне  от коренного берега к Оке и Серебрянке. В 70-х годах XX в. здесь было проведено наблюдение за рытьем подпола жилого дома (встречена керамика от XI до первой половины XIII вв., шиферные пряслица, наконечник копья и другие находки).

    В 1977 г. на мысу первой надпойменной террасы был заложен раскоп 21 (площадь – 170 м2). В задачи изучения этого участка входило исследование застройки посада. Однако вместо жилых и производственных построек было открыто коллективное захоронение жителей города, погибших во время взятия Рязани войсками Батыя. Для захоронения был вырыт общий котлован; тела располагались в три яруса, которые отделялись друг от друга небольшой прослойкой земли; при погребении были соблюдены элементы христианского обряда (ориентировка и положение погребенных, отсутствие инвентаря). В засыпке встречено значительное количество угольков, слой угля и обожженной глины подстилает захоронения в северо-западной части раскопа. Братское кладбище, безусловно, занимает территорию, превышающую площадь раскопа, но целиком не исследовано. Оно было устроено на уже существовавшем кладбище конца XII – начала XIII вв., к периоду функционирования которого можно отнести погребения с остатками гробов (фиксируются по наличию древесного тлена и гвоздей). У южной стенки раскопа от культурного слоя, предшествующего братской могиле, сохранилась хозяйственная яма диаметром 3,5 м и глубиной 1,4 м. Стенки ямы были выложены деревом. В яме обнаружена керамика как рубежа XII-XIII – первой трети XIII в., так  и конца XI-XII вв. [6] По мнению В.П. Даркевича, керамика на Подоле отличается от посуды, найденной в пределах Столичного города: она печного обжига, с крупными примесями дресвы – «деревенского» типа. [7] Автор публикации считает, что в этой части города продолжало существовать домашнее производство посуды, не рассчитанной на продажу. Из слоя засыпки братской могилы происходят несколько предметов домонгольского времени: стеклянные браслеты, шиферное пряслице, крестик-тельник из камня [8].

   После длительного перерыва археологические исследования посада возобновились лишь в 1996 г. В этом сезоне было вскрыто несколько разведочных шурфов в различных частях посада (три – между городищем и Окой, один – к северу от р. Серебрянки). В задачи шурфовки входило определение мощности и особенности распространения культурного слоя на посаде, его характеристика и выбор перспективного участка для исследования. В результате этих работ было установлено, что культурный слой в этой части памятника распространяется крайне неравномерно. Участки с мощным (до 1,5 м) слоем чередовались с участками, где он практически отсутствовал. Видимо, застройка посада, как и современного села, диктовалась рельефом местности.

Интенсивные работы по исследованию посада начались в 1997 г. Один из шурфов 1996 г. (№  4) был расширен в раскоп площадью 48 м2. Интерес к этому участку вызван прежде всего тем, что в шурфе была обнаружена керамика XI в. Общая мощность культурного слоя в раскопе увеличивалась с 50 см в восточной до 80 см в западной части. Распределение в слое керамического материала свидетельствует о его незначительной переотложенности. Керамический комплекс может быть датирован XI-XIV вв. (преобладает керамика XII-XIV вв., составляющая около 60 %). В раскопе был вскрыт производственный комплекс, предположительно связанный с обработкой черного металла. В комплекс входит печь, располагающаяся вне сооружения. Печь частично нависает над стенкой специально вырытой канавы шириной около 160 см, имеющей уклон в южном направлении. К сожалению, комплекс уходил за границы раскопа и не был вскрыт полностью, что не позволяет с достаточной вероятностью говорить о его характере.

   Наиболее раннюю дату в раскопе имеет предматериковый слой серой слабогумусированной супеси, располагающийся в западной части раскопа. Собранные в нем керамика и индивидуальные находки позволяют датировать его в пределах XI века. Прорезающая этот слой яма, которая, вероятно, являлась подпольной ямой сооружения, датируется по керамике серединой этого столетия. Здесь же собраны и фрагменты лепной славянской посуды IX века, хотя выраженного слоя этого времени в раскопе не обнаружено. Также полностью уничтожен и незначительный, очевидно, слой поздняковской культуры бронзового века, керамика из которого собрана в южной части раскопа.

   В 1997 г. на одном из наиболее перспективных для археологических исследований участков посада Старой Рязани был заложен раскоп, получивший порядковый номер 27. Раскоп размерами 12 х 6 м был ориентирован по линии север-юг с небольшим (около 14о) отклонением к востоку и вытянут вдоль безымянного ручья, протекающего на этом участке параллельно Оке. Раскоп был разбит на квадраты размерами 2 х 2 м. Разборка культурного слоя велась по квадратам условными пластами мощностью 20 см с тщательной переборкой земли и ее частичной промывкой. К сожалению, небольшая площадь раскопа не позволила вскрыть сколько-нибудь значимую часть жилого комплекса с остатками построек. К тому же близость ручья свидетельствует, что данный участок является периферией усадьбы. Но, тем не менее, обнаруженный при археологических раскопках материал и наблюдение за стратиграфией позволили предложить некоторые выводы о жизнедеятельности в этом районе посада Старой Рязани.

Несмотря на то, что работы на таком небольшом по площади раскопе продолжаются уже пять лет, материка достичь пока не удалось. Во многом это объясняется объективными причинами – сильной увлажненностью почвы, необходимостью постоянной откачки воды, укреплением осыпающихся стенок раскопа и дополнительными трудозатратами по рытью траншей и колодцев. После сезона 2001 г. мощность культурного слоя (под балластом) составила два метра (летом 2001 г. был вскрыт десятый пласт).

   Стратиграфическая ситуация на раскопе 27 существенно отличается от стратиграфии других раскопов Старой Рязани. Под дерном на всей площади раскопа располагался пахотный рыхлый слой серого цвета мощностью 0,25-0,30 м. Под ним залегал стерильный слой желтого суглинка с коричневыми горизонтальными прослойками толщиной 0,01-0,05 м. Мощность балласта составляла 0,65-0,8 м. На границе желтого суглинка и культурного слоя располагаются линзы серо-голубой глины толщиной около 0,05 м (Рис.1).

   В результате работ группы геоморфологов (руководитель - к.г.н. Е.И .Романова, зав. научно-методическим центром по комплексному изучению и сохранению исторических территорий Рязанского историко-архитектурного музея-заповедника) удалось установить, что балласт, перекрывший и законсервировавший культурный слой в этой части посада, является сползшим валом городища. Разрушение вала было следствием взятия Рязани войсками Батыя в декабре 1237 г. Датировка вещевого материала подтверждает это предположение. В культурном слое верхних пластов встречена серо- и белоглиняная древнерусская керамика второй половины XII – начала XIII вв.

   Уровень дневной поверхности на площади раскопа падает по направлению север-юг (около 70 см между северной и южной границами раскопа). Верхние пласты культурного слоя, залегающего под балластом, характеризуются черным цветом, с обильными включениями угля. Ниже (примерно с третьего пласта) слой приобретает темно-коричневый цвет. В нем встречаются линзы серо-голубой глины, щепы и навоза (в северной части раскопа примесь щепы и навоза более характерна для пластов 3-6, а в южной – для пластов 5-9). Но в целом стратиграфия культурного слоя однородна. Характерной особенностью культурного слоя 27 раскопа является его сильная увлажненность, способствующая относительно хорошей сохранности органических материалов. Участок с подобным культурным слоем исследуется в Старой Рязани впервые. Именно культурный слой, расположенный под балластом и явился предметом пристального изучения.

Анализ керамики и индивидуальных находок позволил сделать предварительные выводы о стратиграфии и хронологии исследованных слоев.

Для выявления стратиграфических особенностей вещевого комплекса обратимся к графикам распределения керамики и индивидуальных находок по пластам (Рис.2). Эти графики имеют четко выраженную двухвершинность с пиками, приходящимися на IV и VI пласты и резкой седловиной в V пласте.

При анализе распределения материала выясняется, что падение уровня дневной поверхности на исследуемом участке было характерно и для периода средневековья, а, следовательно, находки из южных квадратов синхронны находкам из северных квадратов, расположенных выше по глубине залегания от нулевого репера.

Пласты, на которые приходятся седловина и пик графика (пласты 5-6) можно считать своеобразным хронологическим рубежом. В этих пластах не только появляются новые артефакты, не встречающиеся в нижних напластованиях, но и изменяется характер занятий владельцев усадьбы (появление янтаря, амфор). Напротив, ряд находок, которые могут характеризовать производственную деятельность владельцев усадьбы, присутствует только в нижних пластах и не встречен выше предполагаемого хронологического рубежа (бронзовые заготовки и полуфабрикаты, латунная проволока, тигли-льячки)

Своеобразным хронологическим репером, разделяющим верхний и нижний хронологические горизонты, может служить распределение стеклянных браслетов в слое. Известно, что эти украшение начинают свое бытование на древнерусских памятниках не раннее 30-х гг. XII в [9] Следовательно, пятый-шестой пласты раскопа 27, где впервые встречены стеклянные браслеты, следует датировать временем не раньше середины XII в.

На датировку верхних пластов культурного слоя серединой XII – началом XIII вв. указывают и амфоры, представленные в коллекции более чем двумястами фрагментами. Наиболее вероятной датой отложения амфорной керамики в пластах 3-6 раскопа 27 следует считать XII – самое начало XIII вв., поскольку ни в одном из пластов  амфоры типа «трапезунд» не преобладают над типом «триллия». [10]

Индивидуальные находки из напластований 1-6 пластов, имеющие сравнительно узкое время бытования, не противоречат предложенной датировке. Среди них свинцовая пломба «дрогичинского» типа (пл.5, кв.5). Пломба относится к типу VI по Б.Д. Ершевскому. На одной стороне пломбы – изображение княжеского знака (двузубец?), на другой – четырехконечный крест. Датируются дрогиченские пломбы XII – началом XIII вв. [11]

Последней третью XII – началом XIII вв. датируются два фрагмента иранских сосудов (определение к.и.н. В.Ю. Коваля). Один из них с люстровой росписью изготовлен из белого твердого кашина, другой – обломок фаянсовой чаши типа «минаи» с полихромной надглазурной росписью по белой непрозрачной поливе (оба фрагмента происходят из пласта 3, квадрат 2).

Из третьего пласта (кв. 5) происходит костяной гребень типа Н, датируемый по новгородским материалам началом XII – концом XIV вв. [12]

Не противоречит предложенной датировке и находка вислой печати (Рис.3; пл.6, кв.17) новгородского князя Всеволода Мстиславича (1117-1136 гг.; определение д.и.н. П.Г. Гайдукова).

Итак, первый стратиграфический горизонт, объединяющий 1-6 пласты, может датироваться серединой XII – первой половиной XIII (до 1237 г.?) вв., т.е. соотносится с периодом наивысшего расцвета Старой Рязани, ее превращением в стольный город Древней Руси. В это время население этого участка было связано с каким-то производством, сырьем для которого служил янтарь. Это не было ювелирное ремесло, поскольку среди находок отсутствуют какие-либо инструменты и заготовки, а сам янтарь в своей массе представлен мелкими необработанными фрагментами низкого качества, не пригодными для производства изделий. Второй особенностью этого комплекса является большое количество византийских амфор (около четверти всех индивидуальных находок). Если принять во внимание, что амфорная тара служила для привоза оливкового масла, то весьма возможно предположить, что занятием жителей усадьбы было изготовление лаков на основе янтаря. Кроме того, на раскопе встречаются небольшие куски гематита, использовавшегося в качестве красителя. Залежи этого минерала известны на Украине, в районе Курской магнитной аномалии, на Урале [13]. В окрестностях Старой Рязани выходы гематита неизвестны. Интересно, что янтарь кусками разной величины и различные красители (в том числе и гематит) были обнаружены в Новгороде на усадьбе художника Олисея Гречина [14]. Прослеживается сходство с упомянутой новгородской усадьбой и по количеству амфор [15]. Отметим, что и хронологически усадьба Олисея Гречина и пласты 1-6 на раскопе 27 совпадают.

Теперь остановимся на характеристике нижнего стратиграфического горизонта. Как уже упоминалось, границей между ними служат 5-6 пласты, относящиеся к середине XII столетия. Следовательно, напластования ниже 6 пласта следует датировать не позже середины XII вв. Говорить о нижней дате этого стратиграфического горизонта до окончания работ на раскопе было бы преждевременно, но представляется, что не будет большой ошибкой датировать ее по крайней мере рубежом XI-XII (концом XI ?) вв.

Из датирующих нижний хронологический горизонт отмети деревянную уключину (пл.8, кв.4). Поделка представляет  собой прямоугольный брус размерами 9 х 4 х 50 см. В ней имеются два сквозных подквадратных отверстия 3,5 х 3,5 см. Отверстия расположены в 10 см от краев детали. Между отверстиями расположен паз размерами 3,5 х 3,5 см и глубиной около 4 см. Оба отверстия вырублены долотом, следы от которого хорошо прослеживаются в дереве. Самые близкие аналогии этой поделке можно найти среди уключин подгруппы А12 (уключины с прямоугольными крепежными отверстиями). По новгородским материалам такие уключины устанавливались сбоку на доску верхнего пояса (или на набойную доску). В группе А1 уключины с прямоугольными крепежными отверстиями были самыми многочисленными. Они датируются X-XI вв., но основная масса находок приходится на XI [16].

Деревянной поделкой, датирующей нижний хронологический горизонт, является навершие-«домовой». Навершие было найдено при рытье канавы у восточной границы кв.3. По глубине залегания эта находка относится к 9 пласту. Изделие имеет вид тонкого деревянного стержня, который заканчивается фигурной головкой человека (?). Диаметр стержня около 0,6 см, общая длина – около 13 см (Рис. 4). По типологии Г.Е. Дубровина, эту находку можно отнести к типу М [17]. Среди новгородских древностей подобные находки довольно многочисленны. Преимущественное время бытования этого типа – X-XI вв. Большинство исследователей связывают эти предметы с какими-то языческими верованиями [18].

Из восьмого пласта происходит деревянная игрушка-«коник». Коник вырезан из дощечки толщиной около 0.3 см. Его длина 5 см, а высота – 4 см (Рис.5). По типу данную находку можно отнести к плоским фигуркам с едва намеченными ногами. Подобные игрушки бытовали в Новгороде в X-XII вв. [19]

Костяной гребень типа М с простым линейным орнаментом, нанесенным с обеих сторон, происходит из пл. 7 кв.9. Орнамент состоит из двух полос, образованных тремя прочерченными линиями. По новгородской хронологии такие гребни датируются началом XI – концом XII вв. [20] Среди индивидуальных керамических изделий большое количество представлено тиглями-льячками (пласты VI-VIII). Судя по фрагментам, тигли относились к типу ложковидных глубоких сосудов с закрытым верхом. Черепок в изломе серого цвета, тесто плотное с примесью мелкого песка. Тигли подверглись воздействию высоких температур, из-за чего на внешней поверхности наблюдается ошлакование керамики. По мнению исследователей, тигли-льячки подобного типа применялись и для тепловой обработки красителей и лаков [21].

Усадьба нижнего стратиграфического горизонта была связана с ювелирным производством. Оно документируется находками выплесков шлака с приставшей к нему меди (интересно отметить, что это практически чистая медь: химический анализ, выполненный на Рязанском заводе АО «Тяжпрессмаш» [22] показал содержание меди 99,8 %), обрывки латунной проволоки (химический анализ проведен там же; содержание цинка – более 11 %), обломками бронзового дрота, размеченного насечками на равные части, тиглями-льячками.

Проведенные исследования убедительно доказывают существование на раскапываемой территории двух стратиграфических горизонтов. Нижний горизонт датируется временем конца XI – середины XII вв. В это время основным занятием жителей усадьбы было ювелирное ремесло. В середине XII века в жизни усадьбы происходят какие-то изменения, отразившиеся, прежде всего, на хозяйственной деятельности владельцев. Эти изменения не носили характера коренной переориентации в производстве или (по-видимому) смены владевшей этой территорией семьи. От ювелирного производства хозяева усадьбы переходят к художественному промыслу, связанному с янтарем и жидкостями (оливковым маслом?), привозимыми в амфорах. Жизнь на этом участке посада прекращается после взятия Рязани полчищами Батыя. За разрушением западного вала крепости последовало его сползание, что привело к консервации культурного слоя.

 

Список иллюстраций

1.Стратиграфия раскопа

2Графики распределения находок в раскопе 27

3.Печать Всеволода Мстиславича

4Деревянное навершие-«домовой»

5Деревянная игрушка-«коник»

 


[1] Черепнин А.И. Кулаковский могильник и городище Старой Рязани//ТРУАК Рязань. 1903. Т.XVIII. Сс. 127-136.

 [2] Там же. С. 145.

 [3] Там же. С. 151.

 [4] Монгайт А.Л. Старая Рязань // МИА № 49. М. 1955; Монгайт А.Л. Рязанская земля. М. 1961; Даркевич В.П., Борисевич Г.В. Древняя столица Рязанской земли. М.1995.

 [5] Отчет Старорязанской археологической экспедиции . 1976 г. РИАМЗ.  Н.а. 3033.

 [6] Даркевич В.П., Борисевич Г.В. Указ. соч..Сс. 372-378.

 [7] Там же.

 [8] Там же. С.373.

 [9] Щапова Ю.Л.. Стекло Киевской Руси. М. 1972. С. 121; Колчин Б.А.. Хронология новгородских древностей // Новгородский сборник. 50 лет раскопок Новгорода. М. 1982. С.159.

 [10] Благодарим за консультацию В.Ю. Коваля.

 [11] Ершевский  Б.Д. Древнейшие печати новгородских посадников (1096-1117 гг.) // СА. №  2. 1978.  С. 241.

 [12] Колчин Б.А. Указ. соч. С.166.

 [13] Колчин Б.А., Хорошев А.С., Янин В.Л., Усадьба новгородского художника XII в. М.. 1981. С. 125.

 [14] Там же. С. 114.

 [15]   Там же. С. 86.

 [16]Дубровин Г.Е. Водный и сухопутный транспорт средневекового Новгорода X-XV вв. по археологическим данным. М. 2000. С.110-111. 

 [17] Дубровин Г.Е. Зооморфные деревянные навершия // Материалы по археологии Новгорода. 1988. М. 1990. С. 99.

 [18] Колчин Б.А. Новгородские древности. Резное дерево // САИ. Е1-55. М. 1971. С. 42.

 [19] Там же. С. 47.

 [20] Там же.  С. 166.

 [21] Колчин Б.А., Хорошев А.С.,  Янин В.Л. Указ. соч. Сс.120-121.

 [22] Пользуемся случаем выразить благодарность главному металлургу АО «Тяжпрессмаш» А.С. Богдановскому и заведующей лабораторией химического анализа Е.П. Тарасовой за проведенные исследования.

 

     

 

НА СТРАНИЦУ Е.В. БУЛАНКИНОЙ

НА СТРАНИЦУ В.И. ЗАВЬЯЛОВА

НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА

 

 

Все материалы библиотеки охраняются авторским правом и являются интеллектуальной собственностью их авторов.

Все материалы библиотеки получены из общедоступных источников либо непосредственно от их авторов.

Размещение материалов в библиотеке является их цитированием в целях обеспечения сохранности и доступности научной информации, а не перепечаткой либо воспроизведением в какой-либо иной форме.

Любое использование материалов библиотеки без ссылки на их авторов, источники и библиотеку запрещено.

Запрещено использование материалов библиотеки в коммерческих целях.

 

Учредитель и хранитель библиотеки «РусАрх»,

академик Российской академии художеств

Сергей Вольфгангович Заграевский