|
РусАрх |
Электронная научная библиотека по истории древнерусской архитектуры
|
Источник: Шуази О. Военная архитектура в средние века. В кн.: Огюст Шуази. История архитектуры. М., 1937. Все права сохранены.
Сканирование и размещение электронной версии в открытом доступе произведено: http://fortress.vif2.ru. Все права сохранены.
Размещение в библиотеке «РусАрх»: 2007 г.
Огюст Шуази
Военная архитектура в средние века
Перевод с французского Е.Г. Денисовой
Редакция перевода и примечания Н.А. Кожина
Римляне в первые века империи, в период внутреннего мира, совершенно не обращали внимания на оборонные сооружения вне пограничной зоны. Большинство городов, расположенных по левую сторону Рейна, было серьезно укреплено только при наступлении варваров, и вся защита их сводилась к убежищам, окруженным валами с несколькими башнями, сооруженными согласно требованиям момента 1
Когда завоевателям пришлось обороняться самим, они нашли на захваченной земле образцы временных укреплений конца Римской империи2; оставленные ими в небольшом количестве оборонные укрепления постоянного характера, в том числе остатки вестготской крепости в Каркассоне, представляют точные копии таких же памятников эпохи римского упадка. Фортификационное искусство начинает развиваться только тогда, когда наступает момент общего пробуждения, который в области культового искусства сказывается в расцвете романской архитектуры.
Но, прежде чем перейти к подробностям, следует напомнить о средствах нападения и указать общие идеи, которыми руководились при обороне.
НАПАДЕНИЕ И ОБОРОНА
Средства нападения. — Средствами для нападения живой силой служили стрельба, подкоп, пролом и приступ.
Среди орудий для стрельбы гарантию точности попадания давал ручной арбалет; но он мог выбрасывать очень незначительные снаряды, и дальность их полета не превышала 40 м. Для метания больших тяжестей на большие расстояния применялись грузные машины, которые действовали центробежной силой или эластичностью канатов; но эти пращи, или гигантские арбалеты, не обладали точностью попадания и при обороне с ними мало считались.
Атака при помощи подкопа заключалась в том, что к подножию укреплений прокапывали подземные галереи, которые подводились под стены, намеченные для разрушения; при этом галереи крепились деревянными подпорками; чтобы вызвать падение стены, эти подпорки поджигали. В некоторых текстах содержатся как будто намеки на то, что иногда посредством подъемных машин, расположенных в подкопах, приподнимали часть стен.
Пролом в стене достигался при помощи тарана пли тяжелых повозок с железным наконечником, которые с разбега ударяли в низ стены.
Приступ обычно производился при помощи простых лестниц. Но высота лестницы не превышала десятка метров; чтобы добраться до более высоких пунктов, пользовались башнями на колесах, снабженными наверху подъемным мостом, который опускали на гребень крепостной стены.
Общие средства обороны. — Минным галереям осажденный противопоставлял контрмину или же возводил внутреннюю стену, которая была предназначена заменить разрушенную часть наружной стены.
Чтобы представить себе планировку и профили крепостных укреплений, необходимо принять во внимание существенную разницу между средневековой системой обороны и современной; против стрельбы из арбалетов можно было защитить себя простыми каменными парапетами, против, артиллерийского же огня нужны если не металлические блиндажи, то по меньшей мере массивные земляные валы.
Когда-то защитник мог, находясь за тонким парапетом, служившим ему достаточным прикрытием, видеть нападающего и поражать его снарядами у самого подножия стены (рис. 353, B, С, D).
Рис. 353.
Теперь же, отделенный от подошвы укрепления толстым заслоном из земли (A), защитник не видит подножия (Р) вала, который его прикрывает; поэтому он может обороняться от лобовой атаки только огнем, направленным из других пунктов крепости. Отсюда для современной фортификации вытекает альтернатива: при лобовой атаке либо совсем отказаться от защиты подошвы укреплений, либо прибегнуть к комбинациям фланговой обороны.
Одним словом, со времени появления артиллерийского огня лицевая сторона стены не может защищаться самостоятельно, как только противник приблизится к ее подножию; тогда ее можно защищать только фланговым огнем, для чего требуется зубчатый контур плана. В средние века, благодаря возможности направлять стрельбу к подножию стены, любая часть ее могла оказывать сопротивление лобовому нападению, даже без всякой помощи с флангов3.
Современная фортификация может обороняться от такой атаки только при помощи флангового обстрела; средневековая фортификация владела для этого еще одним средством — стрельбой, направленной непосредственно из атакуемого участка крепости.
Средневековая крепость распланирована таким образом, чтобы использовать это двойное преимущество.
Независимо от искусно построенного плана, позволяющего сосредоточить на атакуемом пункте огонь из прилегающих участков, каждое звено крепости устроено так, что может защищаться самостоятельно как при обстреле, так и при штурме и может оказывать сопротивление своими силами даже после того, как соседние звенья захвачены неприятелем4.
В этом основное различие между фортификацией средневековой и современной.
ЭЛЕМЕНТЫ ФОРТИФИКАЦИИ
МАТЕРИАЛЫ И СПОСОБЫ ИХ ПРИМЕНЕНИЯ
Военные сооружения средних веков обычно представляют собою в основном ограждения в виде каменных стен. Лишь изредка допускались среди выступающих вперед укреплений несколько земляных валов, с палисадами на гребне, носивших характер временных укреплений.
Большие военные сооружения, созданные под давлением политических требований, возводились чрезвычайно быстро, о чем свидетельствует единообразие стиля, наблюдаемое в ансамбле5. Все здесь выполнено простыми приемами. Так, главная башня (донжон) в Куси имела в качестве лесов только пологий винтовой помост, по которому подавались наверх материалы; гнезда этого помоста сохранились до сих пор.
Насколько это было возможно, стены складывались из крупных каменных блоков, иногда с неотделанной лицевой стороной, но с окантованными ребрами. Некоторые стены обработаны выпуклыми рустами, по которым скользят ядра.
В Куси и в некоторых крепостях XII в. меж рядами кладки обнаружен вместо толстых слоев раствора, в который лом проникает свободно, слой раствора, в состав которого входят обломки черепицы и осколки твердого камня.
Такой способ кладки, который, несомненно, не дал ожидаемых результатов, был совершенно оставлен с XIV в.
В то время как гражданская архитектура пользуется почти исключительно сводами на нервюрах, в военной архитектуре нередко можно встретить крестовый свод (Шато Тьерри). Одним из главных преимуществ нервюрного свода является его легкость, которая приводит к уменьшению распора. Поэтому такой свод был нужен для тонких церковных стен; крестовый же свод находил себе достаточную опору в толстых стенах замков.
Иногда над круглыми залами, расположенными в башнях, возводили купол (Провэн, Шатодэн6). Купол распределяет распор по всему периметру вместо того, чтобы сосредоточить его в отдельных точках, в которых действие пробоины оказалось бы особенно разрушительным.
Обычно стены военных сооружений скреплялись при помощи деревянных бревен. Стены Куси еще хранят следы этих связей. Употребление их восходит к глубочайшей древности; применение их в средние века оправдывалось теми же мотивами, которыми руководились и древние: они служили для распределения силы ударов на большую площадь.
ФРОНТ УКРЕПЛЕНИЯ
План укрепления всегда соответствует естественному рельефу местности и состоит из одной, иногда двойной, линии куртин, прерываемой фланкирующими башнями.
Фронт между двумя башнями имеет длину, определяемую дальнобойностью арбалетов, выстрелы которых должны скрещиваться в интервале от одной башни до другой; отсюда предельная линия фронта—около 40 м.
Если ограда двойная, то обычно внешняя линия — более легкой конструкции; расстояние, отделяющее ее от внутренней линии, не превышает 15 м, а гребень ее куртины должен быть достаточно низким, чтобы с внутренней стены можно было стрелять поверх него. Таковы двойные ограды в замках Сирии и в Каркассоне.
КУРТИНЫ И ОБЩИЕ ОБОРОННЫЕ ПРИСПОСОБЛЕНИЯ
Куртины. — Высота куртины должна сообразоваться с той высотой, какая доступна для нападающих во время штурма.
Высота, превышающая штурмовые башни на колесах, привела бы к чрезмерным расходам. Поэтому до этого уровня доводят одни лишь крепостные башни, а для куртин довольствуются высотой, лишь немногим превышающей высоту простой лестницы.
Наибольшая высота лестницы — 10 м; обычно на такую же высоту подымаются края куртины.
Профиль, дающий рикошеты. — Идет ли речь о куртинах или о башнях, профиль каменных стен создается с таким расчетом, чтобы сделать невозможным пребывание неприятеля у подножия стен.
Но атака крепостной стены была бы сильно облегчена, если бы сапер должен был беречься только снарядов, выпускаемых по вертикали - с гребня стены: для прикрытия его было бы достаточно блиндированного навеса.
Трудности значительно вырастают; когда нападающий, независимо от поражающих его навесных выстрелов, должен считаться и с выстрелами, направленными косвенно. Эти косвенные выстрелы достигаются тем, что подножию стены придается вместо вертикального профиля сильно выраженный излом, покатость (рис. 353, D), от которой рикошетируют снаряды, сброшенные вертикально с верхушки стены.
Этот прием применялся на Востоке с глубочайшей древности; крестоносцы заимствовали его из Сирии, а в средние века он стал применяться постоянно.
Зубцы. — Защитник прикрыт зубчатым парапетом, принцип которого был также известен с древних времен. На рис. 354-357 показаны обычные формы зубцов: между двумя вырезами, или амбразурами, высится прямоугольный зубец ("мерлон") с прорезанной в нем бойницей, через которую стреляют из-за прикрытия.
Рис. 354.
Машикули. — Нам приходилось уже указывать в т. I, что ассирийцы и даже египтяне пытались вынести вперед зубчатый парапет, укрепляя его на ряде выступающих из стены консолей. Через амбразуры парапета можно было стрелять вдаль, а через промежутки между этими выступающими кронштейнами--осыпать отряды саперов тяжелыми снарядами, которые рикошетом отскакивали на значительное расстояние от выступающего низа стен.
Народы Востока, несомненно, сохранили традицию этих парапетов—машикули; они применили их на стенах Иерусалима, а крестоносцы пользовались ими во всех крепостях Палестины.
Но машикули проникли не сразу в военную архитектуру Запада: опасались неустойчивости парапетов, покоящихся на простых консольных выступах, и пробовали разрешить эти трудности, прибегая к деревянным конструкциям; такой способ был применен в донжоне в Лавале.
В Лавале сделана деревянная надстройка в один этаж. Другие сооружения такого же рода имели два этажа, один над другим; это были те знаменитые "двойные катафалки", о которых упоминается в описаниях Альбигойского крестового похода.
Во Франции первые машикули были, вероятно, из дерева. В течение всего средневековья они допускались наравне с каменными. Так, миниатюры рукописей вплоть до XV в. изображают замки, где куртины и башни снабжены надстройкой в виде деревянного этажа, выступающего вперед и выполняющего роль закрытых сверху машикули.
Башня епископа в Таррагоне представляет собой как бы воспроизведение в камне такого деревянного прикрытия: коробка, сложенная из плит, поставленных ребром на выступающие из стены камни. Этот любопытный памятник, о котором нам любезно сообщил Дьёлафуа, может быть отнесен к началу XIII в.; он помогает уловить переход от деревянных конструкций к каменным.
Только столетие спустя решаются возводить настоящие каменные стенки на консольных выступах. На рис. 354 показаны в деталях последовательные формы каменных машикули.
На чертеже 354, M (конец XIII в., Монбар) машикули существуют только местами; на чертеже N (XIV в., укрепления Авиньона) машикули возвышаются непрерывной линией над стеной по всей длине ее. По рис. 355 и 356 можно составить себе представление о мерах предосторожности в виде валика (N) или выступа (P), которые принимались для того, чтобы стрела не могла приникнуть в промежуток между зубцами стены через канал машикули.
Рис. 355.
На чертеже S (рис. 356) представлена ступенчатая бойница, построенная, очевидно, по тому же принципу; на чертеже N — вращающаяся будка для стрелка, которую можно поворачивать в соответствии с направлением стрельбы.
Рис. 356.
Временные мероприятия для защиты парапета с зубцами. — Преимущества системы с машикули в сравнении с простыми зубцами дают себя особенно чувствовать в тот момент, когда атакующие находятся вплотную у крепостной стены.
Пока неприятель находится на известном расстоянии, безразлично, помещена ли бойница в плоскости стены или выступает вперед. И только когда атакующий подходит к самому подножию крепости, обнаруживается, что зубцы, расположенные в плоскости стены, образуют недостаточное прикрытие: обстреливать нападающих можно лишь наклоняясь вперед, т. е. открываясь противнику. В системе с машикули выступающий парапет устраняет эту опасность.
В эпоху, когда машикули не вошли еще в употребление, прибегали к переносным сооружениям, которые устанавливались в момент подготовки к отражению атаки.
Существование таких временных сооружений доказывается приспособлениями, устроенными для их поддержки. В Куси — это большие каменные консоли; в большинстве случаев— это гнезда для балок в виде сквозных квадратных отверстий в стене, расположенных так, как показано на рис. 357 (Каркассон).
Рис. 357.
Деревянные настилы, о наличии которых свидетельствуют эти гнезда, должны были отличаться крайней простотой, так как только при этом условии их можно было устанавливать. Можно предполагать, что они маскировали зубцы стены и служили кровлей для дозорных площадок.
Устраивать подобный настил на виду у противника было бы опасно; поэтому архитекторы, предусматривая настил в своих проектах, несомненно, подготовляли возведение его всеми средствами, способными сократить и облегчить монтаж частей.
Довольствовались они одним или самое большее двумя рядами гнезд для балок. По-видимому, все сооружение состояло из частей, которые можно было уложить на балки, вставленные в эти гнезда, т. е. оно представляло собою помост, образующий у нижнего края зубцов стен как бы горизонтальный щит (рис. 357), нечто вроде балкона. Для этого требовались только балки, поддерживаемые подкосами, а по балкам — толстые доски. К тому же балки могли быть заделаны заранее, а в момент атаки оставалось только настлать помост.
На этом помосте естественно должны были помещаться большие запасы снарядов или кучи булыжников, которые предполагалось обрушить в траншеи, на атакующего противника. Размещая эти булыжники так, как указано на чертеже, можно было не заслонять ни зубцов стены, ни стрелков, а балкон в то же время являлся заслоном против прямых выстрелов.
На чертеже B показан вариант, когда равновесие достигнуто, по-видимому, с помощью кучи снарядов с, которая нагружает выступающую внутрь часть балки и является противовесом. Чтобы освободить площадку стены и выиграть место, этот груз c поместили навесу; уступ, предусмотренный на внутренней поверхности крепостной стены, фиксирует положение подкоса, поддерживающего конец балки.
В общем, все эти временные сооружения преследуют только одну цель: прикрыть защитников, когда они производят навесные выстрелы в противника, подошедшего к самому подножию укрепления. Но, с того времени как решаются строить выступающий зубчатый парапет, под его прикрытием можно поражать нападающего и вблизи и па расстоянии; переносный заслон становится ненужным, и стены с машикули не сохраняют от него никаких следов.
В некоторых укреплениях с машикули крепостные зубцы защищены односкатной крышей (рис. 363, M) но обычно они остаются открытыми (рис. 354). Наличие крыши можно было бы объяснить соображениями защиты против стрельбы снарядами, но эта стрельба не дает точности прицела, и, по-видимому, строители готических укреплений мало ею интересовались. По существу, единственным пунктом, где стенные зубцы защищены крышами, являются башни: только здесь защитники прикрыты от такой траектории полета снаряда, какая показана на чертеже B рис. 358 (Каркассон.)
Рис. 358.
В Куси сторожевая башня была слишком большого диаметра, чтобы можно было перекрыть ее крышей. По-видимому, ее оставили открытой, но тем не менее приняли некоторые меры для защиты от бомб: карниз с двойным скатом (чертеж A), выступающим больше чем на метр с каждой стороны, отклоняет бомбу, заставляя ее рикошетировать.
Вот к чему сводятся, по нашему мнению, сооружения, играющие роль дополнения к крепостным зубцам. Название "hourd", встречающееся в средневековой литературе как обозначение временных оборонных мероприятий, относится, по-видимому, к плетеньям из прутьев, которыми покрывались части стен, находящиеся под угрозой обстрела, с целью ослабить действие ударов крупных снарядов.
ДЕТАЛИ И РАСПОЛОЖЕНИЕ БАШЕН
На рис. 359, 360 и 361 представлены обычные планы башен. Квадратная башня (A) представляет то неудобство, что перед нею остается своего рода "мертвый угол" — пространство S, где осаждающий защищен от выстрелов, направляемых с куртин.
Рис. 359.
При круглом плане (B) пространство S сокращается, при угольном плане башни (C) оно исчезает.
Рис. 360.
Круглые башни встречаются во все периоды средневековья: кладка стен башен со швами, направленными радиально, создает большую сопротивляемость ударам. Все же из соображений экономии их довольно часто заменяют квадратными башнями (укрепления Авиньона, замки в Италии и на Рейне)7.
Угольная форма башни (рис. 359, C и 360, F), от которой происходит современный бастион, появляется позже всего. Она вводится только в XIII в., а ее наиболее раннее применение наблюдается в треугольных башнях Провэна и в башнях стрельчатых очертаний в Лоше и Каркассоне.
В последние годы XIV в. преобладает план килевидного очертания (D), который противопоставляет тарану выступающий угол.
В Фертэ Милоне (E) необходимость сохранить видимость с той стороны, откуда более всего можно было опасаться атаки, привела к созданию асимметричного плана башен.
Рис. 361.
В Каркассоне (D) увеличили сопротивляемость передней части башни, наиболее подверженной ударам тарана, придав ей изнутри и снаружи очертания дуг, описанных из разных центров.
В Этампе и в Андели башни выстроены по плану с фестонами (рис. 361, K), секторы которого взаимно фланкируются.
Когда позволяют средства, применяют монолитную конструкцию не только для фундамента башни, но и для ее нижнего этажа; таким образом, части башен, подверженные опасности подкопа, образуют блок, который не боится никакого минирования.
С того уровня, где башня становится полой, в стенах ее устраивают бойницы. Насколько это возможно, бойницы располагаются по разным этажам таким образом, чтобы можно было стрелять в любом направлении (рис. 361, G, H). И, наконец, чтобы получить более легкое прикрытие вблизи бойницы, прорезают цилиндрическую оболочку башни рядом стрельчатых арок (рис. 362, A, Куси), которые располагаются по этажам так, что пяты верхних арок упираются на замки нижних.
Ввиду того, что распор сводов, особенно в верхних этажах, представляет опасность в тот момент, когда стены содрогаются от ударов, верхние этажи башен перекрывают простыми деревянными потолками (Куси, Каркассон, Эг Морт). Своды нижних этажей и деревянные полы верхних прорезают трапами, служащими для поднятия снарядов.
Лестницы, которые ведут к вершине башни, помещаются в самой толще их стен, притом с той стороны, откуда менее всего можно опасаться атаки. Чтобы облегчить страже, расставленной во всех этажах, надзор за лестницами, избегают делать каждый следующий марш непосредственным продолжением предыдущего; благодаря этому невозможно добраться до вершины башни без того, чтобы не быть опознанным на каждом этаже.
Рис. 362.
Наблюдательные вышки для часовых устраиваются в виде маленьких башенок, поддерживаемых контрфорсами (рис. 362, B). Выступ расширяет поле наблюдения, а бойницы, прорезанные в стенах башенок, позволяют использовать их при обороне.
На рис. 362, 363 и 364 изображены главнейшие типы венчающей части башен.
На чертежах А и В (рис. 362) венчающая часть представляет зубцы без машикули (A — Куси, В — Каркассон).
Рис. 363.
На чертеже N (рис. 363) показан один из древнейших примеров венчающей части с машикули в Западной Франции (замок в Андели, XIII в.). Здесь парапет поддерживается пилястрами, которые, в свою очередь, опираются на скат, предназначенный для отбрасывания снарядов рикошетом. На чертеже M (Пьерфон, конец XIII в.) крытая галерея с машикули допускает стрельбу по двум линиям; крепостная стена продолжается поверх этой галереи и заканчивается зубцами, с которых открывается третья линия стрельбы.
На большой башне в Каркассоне (рис. 362, В) верхняя площадка открыта; большинство других башен ограды покрыты крышами; в Куси крыши имеются на всех башнях, за исключением сторожевой.
Рис. 364 объясняет конструкцию стропил крыши на главной башне в Шатодэне; по нижнему краю крыши идет дозорная зубчатая галерейка.
Рис. 364.
В Пьерфоне дозорная галерея, окаймляющая вершину башен, сообщается с куртинами лишь посредством съемных мостков; после взятия крепостных куртин башни могли еще защищаться. Мы видим здесь пример одной из тех остроумных уловок, которые заставляли нападающих предпринимать отдельную осаду каждой части крепости.
ВОРОТА
Идея крепостных ворот сводится к следующему: снаружи—сильное фланговое прикрытие; внутри—несколько заслонов, каждый из которых служил препятствием для нападающих, причем соблюдалось то непременное условие, чтобы различные заслоны были достаточно независимы друг от друга; это предупреждало возможность захвата их сразу в одни руки путем неожиданного нападения или измены.
Обычно ворота помещаются между двумя башнями. Когда же они могут быть прикрыты только с одной стороны, стараются, в силу традиции, восходящей к античности, чтобы выстрелы обороняющихся поражали осаждающих справа, т. е. со стороны, незащищенной щитом.
Рис. 365.
В укреплениях с двойной оградой внешние ворота представляют косой проход, расположенный возле полукруглого плацдарма, откуда предпринимаются вылазки. На рис. 365 изображен план главных ворот крепости Каркассона. Створки служат заслоном только в обыкновенное время. Помимо створок, ворота снабжены опускными заграждениями из дерева или железа, которые преграждают проход. Эти заслоны (рис. 366) подвешены на блоках; они приводятся в движение воротами и уравновешены противовесами; движение их направляется вертикальными пазами. Когда эти заслоны опущены, то замки (V), недоступные для нападающих, не позволяют поднять их кверху.
Рис. 366.
Здание, в котором производится управление опускными заграждениями, разделено на столько же этажей, сколько существует заграждений; для каждого из заграждений имеется отдельное устройство для управления в специальном этаже. Таким образом, чтобы неприятель мог овладеть всей системой этих заграждений, нужно, чтобы он сначала захватил все этажи башни или же чтобы все посты, охраняющие их, тайно сговорились и сообща передали их неприятелю.
Впрочем, все было предусмотрено, чтобы сделать такое соглашение невозможным: единственным способом связи между этажами служит сеть рупорных трубок, а эти трубки проведены только в верхний зал, где находится начальник обороны; таким образом, связь может быть установлена только при посредстве этого высшего начальника.
Обыкновенно перед воротами находится ров. До XIII в. через него перебрасывался деревянный мостик, несомненно съемный, который убирался при приближении неприятеля. Подъемные мосты появляются в XIII в., а тип такого моста устанавливается лишь в XIV в.
На чертеже А рис. 367 (крепость Каркассон, вторая половина XIII в.) мост еще не подъемный. На чертеже В (Вилльнев на Ионне, XV в.) система подъемного моста усвоена полностью.
Рис. 367.
Схемы на рис. 368 и перспективное изображение на рис. 369 объясняют обычное действие и основные виды устройств для управления подъемными мостами. На чертеже В—обычное расположение: равновесие достигается при помощи противовеса, укрепленного на рычаге. На чертеже А противовес находится на самом помосте. На чертеже С один и тот же ворот приводит в движение и подъемный мост и опускной заслон; такое одновременное управление двумя заграждениями было обнаружено Виолле ле Дюком в сторожевой башне Куси.
Рис. 368.
Укрепленные ворота обычно снабжены, кроме подъемного моста, небольшими съемными сходнями для пешеходов (рис. 369); это—предохранительная мера против неожиданного захвата. В некоторых случаях (рис. 368, D, Пьерфон) подъемный мост устанавливают на известной высоте над землей, так что доступ к нему возможен только при помощи особого деревянного трамплина (R), который во время осады убирается.
Рис. 369.
ПАМЯТНИКИ: КРЕПОСТИ И ЗАМКИ
Мы указывали раньше, как церкви приспособлялись к нуждам обороны, а также, какие препятствия создавались на мостах и дорогах против продвижения неприятельской армии; по важнейшим памятником военной архитектуры являются городские укрепления и замки.
Укрепления города состоят из ограды и цитадели, или замка, который одновременно служит и защитой против неприятеля и средством удерживать население в повиновении.
Ограждение города сводится к куртинам, к башням и к воротам, расположение которых зависит от рельефа местности и детали которых нами уже описаны. Приступим к обзору устройства замка. Замок почти всегда располагался поближе к городской стене: таким путем сеньор лучше оберегал себя от мятежа. Иногда выбирали место даже вне городских укреплений, — таково было местоположение Лувра около Парижа.
Подобно тому как укрепления города состоят из ограды и замка, так и замок, в свою очередь, подразделяется па укрепленный двор и главную башню (donjon), служившую последним оплотом для защитников, когда неприятель уже овладевал всей остальной крепостью.
Вначале жилые помещения не играли никакой роли в обороне. Они группировались у подножия главной башни, разбросанные в ограде двора, как павильоны в ограде виллы8.
В замках XI в., как Ланжэ, Божанси, Лош9, вся сила обороны была сосредоточена в главной башне, не говоря о некоторых второстепенных сооружениях.
Только к XII в. пристройки сочетаются с главной башней, чтобы образовать оборонный ансамбль. С этих пор все сооружения располагаются вокруг двора или у входов во двор, противопоставляя атаке свои стены. Новый план находит впервые применение в палестинских сооружениях крестоносцев; здесь мы видим двор, окруженный укрепленными зданиями с главной башней — донжоном. Этот же план применен в замках Крак, Мергеб, Тортоз, Аджлун и др., возведенных за 70 лет владычества франков в Палестине и представляющих собой наиболее важные сооружения военной архитектуры средневековья.
Также в крепостях Сирии франки впервые применяют устройство оборонных сооружений, при котором главная крепостная стена опоясывается менее высокой линией укреплений, представляющей вторую ограду.
Во Франции эти разные усовершенствования появляются только к последним годам XII в. в замках Ричарда Львиное Сердце, особенно в крепости Андели.
В конце XII в. на Западе заканчивается формирование военной архитектуры. Самые же смелые ее проявления датируются первой четвертью XIII в.; это — замки Куси и Шато Тьерри, возведенные крупными вассалами в период междоусобии, в малолетство Людовика Святого.
От начала XIV в., эпохи бедствий для Франции, осталось очень мало памятников военной архитектуры, как и архитектуры культовой.
Последние замки, допускающие сравнение с замками XII и XIII вв.,—это те, которые защищают королевскую власть при Карле V (Венсен, Бастилия), и те, которые феодалы противопоставляют ей при Карле VI (Пьерфон, Фертэ Милон, Виллер Котеррэ).
Рис. 370.
На рис. 370 и 371 показаны в общих чертах замки двух главных эпох феодальных притязаний: Куси (рис. 370)— периода малолетства Людовика Святого, Пьерфон (рис. 371)— времен царствования Карла VI.
Рис. 371.
Рассмотрим главнейшие части здания.
Главная башня (donjon). — Главная башня, которая иногда сама по себе составляет целый замок, так устроена во всех своих частях, что ее можно защищать независимо от остальных укреплений. Так, в Лувре и в Куси главная башня изолирована от остальной крепости рвом, вырытым в самом дворе; главная башня в Куси была снабжена особым запасом провианта, имела свой колодец, свою пекарню. Сообщение с корпусами замка поддерживалось посредством съемных сходней.
В XI и XII вв. главная башня часто располагалась в центре укрепленной ограды, на вершине пригорка; в XIII в. ее лишают этого центрального положения и помещают ближе к стене, чтобы ей можно было оказать помощь извне10.
Квадратные башни встречаются во все эпохи, а от XI и XII вв. других не осталось (Лош, Фалэз, Шамбуа, Дувр, Рочестер). Круглая башня появляется в XIII в.11. С этого времени строят наравне башни круглые и квадратные, с угловыми башенками или без них.
Главная башня круглой формы—Куси; квадратной формы — Венсен и Пьерфон. Главные башни в Этампе и Андели имеют фестонное очертание (рис. 361, K).
В XIII в. главная башня служит исключительно как убежище (Куси), в XIV в. она приспособлена для жилья (Пьерфон)12.
Рис. 372 показывает разрез главной башни в Куси. Для обороны служат: кольцеобразная ограда вокруг башни, опоясывающая широкий ров и включающая галерею для контрмин, на вершине — запасы снарядов для навесной стрельбы, уложенные на верхней площадке. Стены не прорезаны бойницами, как стены обыкновенных башен, и залы, расположенные внутри этажами, еле освещены; эта башня не приспособлена ни для постоянного жилья, ни для обороны при помощи легкого оружия: это—редут, где, очевидно, пренебрегали мелкими средствами обороны и все было подготовлено для последнего оборонительного усилия.
Здания замка. — Здания, расположенные в ограде, — это казармы для гарнизона, большая галерея, служащая местом для суда и собраний, залом для празднеств и торжественных обедов, капелла и, наконец, тюрьма.
Галерея, "большой зал", — это главное помещение. Сводчатой делают ее ледком своды, распор которых на всем протяжении воспринимается только вертикальными стенами, оказались бы непрочными при подкопе сапой; большой зал перекрывают только деревянной крышей (Куси, Пьерфон).
Когда зал двухэтажный, то по тем же соображениям, о которых мы говорили по поводу башен, своды допускаются только в нижнем этаже.
Чтобы сделать распор сводов наименее опасным, его уменьшают введением промежуточных устоев; устои эти никогда не имеют опорных элементов в виде выступающих наружу контрфорсов, которые могли бы облегчить доступ для неприятеля. Если и существуют контрфорсы, то они помещаются со стороны двора. С внешней стороны опорой служит глухая стена.
Капелла помещается во дворе замка: это расположение уменьшает неудобства, проистекающие от ее сводов. В замке Куси и во дворце в древней части Парижа (Palais de la Cite) капеллы были двухэтажные, причем один этаж находился на одном уровне с жилыми помещениями.
Рис. 372.
Тюрьмы обычно помещаются в подвалах; в большинстве случаев это темные и нездоровые помещения.
Что касается зал и колодцев для пыток, то только в немногих случаях можно с точностью установить это назначение: обычно помещения для пыток смешивают с кухонными постройками, а простые отхожие ямы принимают за помещения для заточенных.
В жилых помещениях, как и в укреплениях, архитектор стремился прежде всего к независимости отдельных частей: насколько возможно, каждое помещение имеет отдельную лестницу, что вполне изолирует его. Эта независимость, в соединении с известной сложностью плана, в котором легко запутаться, служила гарантией против заговоров и неожиданных нападений; все сложные переходы делались намеренно.
Удобства жилья долгое время приносились в жертву обороне. Жилые помещения были тесны, не имели наружных окон, кроме небольших отверстий, выходивших в мрачный от высоких стен двор.
Наконец, в последние годы XIV в. потребность в комфорте получает перевес над предосторожностями обороны: жилище сеньора начинают освещать и с внешней стороны13.
В замке Куси оба больших зала были переделаны при Людовике Орлеанском: в них были проделаны окна наружу. Тот же сеньор, который построил замок Пьерфон, придал жилым комнатам, находившимся в главной башне, удобное расположение.
Лувр, построенный при Карле V архитектором Раймондом дю Тампль, был одним из первых замков- с библиотекой и монументальной лестницей.
План Венсенского замка, по-видимому, имеет в виду главным образом цели защиты. Замки Шатодэн, Монтаржи — одновременно я удобные жилища и крепости. Таковы же дворец в древней части Парижа, построенный при Филиппе Красивом, дворцы-резиденции герцогов Бургундских в Дижоне и в Париже и дворец графов де Пуатье.
ПРОИСХОЖДЕНИЕ И РАЗВИТИЕ СИСТЕМЫ ОБОРОНЫ В СРЕДНИЕ ВЕКА
Возвратимся к обзору крепостей в собственном смысле слова. Мы уже рассмотрели их с сточки зрения системы обороны; постараемся точно установить происхождение этой системы и те изменения, которые она переживает по мере приближения к новому времени, когда в нападении начинает принимать участие и огнестрельная артиллерия.
Происхождение. — Наиболее древние крепости, резко отличающиеся своим видом от памятников Византийской империи, находятся в Нормандии или в областях, подчиненных ее влиянию: Фалэз, Ле Пен, Донфрон, Лош, Шовиньи, Дувр, Рочестер, Ньюкэстль14.
Эти замки XI и XII вв. состоят лишь из одной квадратной башни (донжона), обнесенной стенами. Это—воплощение в прочных материалах тех обнесенных палисадами блокгаузов, которые пираты-норманны воздвигали в качестве убежищ и опорных пунктов на тех побережьях, где они производили свои пиратские налеты.
Нормандские крепости хотя и производят впечатление своими размерами, но в то же время свидетельствуют о том, что военно-оборонное искусство находилось в то время в стадии зарождения. Только к концу XII в. в крепостях, построенных Ричардом Львиное Сердце, впервые появляются искусные конструкции.
Замок Андели создает эпоху в западной военной архитектуре. В нем осуществлен искусно разработанный план башни без "мертвых углов"; в нем мы находим наиболее раннее применение идеи машикули, которой понадобилось еще около двух веков, чтобы получить широкое распространение.
Время сооружения замка Андели совпадает с возвращением западноевропейского рыцарства из третьего крестового похода, т. е. с эпохой формирования оборонного искусства в Сирии.
Крак и Маргат еще ранее замка Андели имели ограды с двойными линиями укреплений, методически координированными, стены с машикули и безукоризненную систему флангового прикрытия. Ограда сооруженного в 1180 г. замка графов Гентских, как это отметил Дьёлафуа, своими архитектурными деталями напоминает иранское искусство. Дьёлафуа видит в этих сближениях доказательство восточных влияний; и всё как будто подтверждает эту преемственность15.
Мы уже дали описание укрепленного фронта в две линии обороны. Оно одинаково относится к французским укреплениям Андели и Каркассоиа, к сирийским замкам Крака и Тортозы и к византийским укреплениям Константинополя или, восходя к античности, — к укрепленным местам Ирана и Халдеи. Все данные позволяют предполагать, что. эти строительные приемы — такие же древние, как и сама азиатская цивилизация — были занесены крестоносцами.
Местные варианты. — Однако разные страны, вдохновляясь традиционными принципами Востока, сумели придать военной архитектуре свой особый характер: подобно тому как культовое искусство имеет свои школы и последовательно сменяющиеся очаги, крепостная архитектура также имеет свои центры.
В XI в., в эпоху Вильгельма Завоевателя, крепостное строительство пробуждается, по-видимому, в Нормандии. Оттуда оно перебрасывается в Турэнь, Пуату и Англию.
В XII в., когда "святая земля" была завоевана крестоносцами, классической страной фортификации была Палестина. Здесь, в самых колоссальных крепостях, которые нам оставило средневековье, по-видимому, сложилась та система, принципы которой привез во Францию Ричард Львиное Сердце.
Затем, в течение XIII в., центр перемещается в Иль де Франс, откуда уже распространялось культовое искусство. Здесь окончательно складывается тип средневекового замка, и здесь же мы находим его наиболее полное применение; именно в центральной Франции строится в XIII в. замок Куси, в конце XIV в.—Пьерфон и Фертэ Милон16. Укрепления Каркассона и Эг Морт, построенные при управлении королевских сенешалов, относятся к той же школе.
Укрепления, наиболее близкие к французскому типу, встречаются в германских странах: в Ландеке, Трифельсе и Нюрнберге. Фланговые прикрытия встречаются здесь более редко; за этим исключением, общая система остается той же.
В Англии замок сначала придерживался формы башни (донжона) нормандской крепости. Но, по мере того как феодальный режим уступает место авторитету центральной власти, замок превращается в виллу, постройки которой располагаются в едва огражденном пространстве и которая с XIV в. сохраняет лишь декоративную сторону оборонных сооружений.
В Италии крепость имеет более простой вид: башни обычно квадратные или восьмиугольные, планы правильные, как в замке Фридриха III, известном под названием Кастель дель Монте; в последнем все постройки вписаны в восьмиугольный план, с башнями на восьми углах.
Неаполитанский замок представлял собою квадратный форт с примкнутыми башнями. В Милане, где герцоги были в родстве с великим строителем крепостей, Людовиком Орлеанским, находился замок, план которого в целом близок французскому типу17. Вообще, Италия с XV в. представляет собою аггломерат маленьких республик. Памятниками ее военной архитектуры являются преимущественно городские стены и укрепленные муниципальные ратуши, а не замки.
Итальянская школа, по-видимому, оказала достаточно сильное влияние на южную Францию: связь между двумя странами была установлена анжуйской династией. Замок короля Ренэ в Тарасконе построен по тому же плану, что и неаполитанский замок; папский дворец в Авиньоне, с его большими квадратными башнями, во многом напоминает итальянскую крепость.
Влияние огнестрельной артиллерии. — Описанная нами система обороны, рассчитанная почти исключительно на штурм, на подкоп сапой или на лобовую атаку с лестницами, казалось, должна была быть оставлена. С того момента, когда огнестрельные орудия сделали возможной атаку с далеких расстояний. Но этого не случилось. Пушка появляется на полях битвы с 1346 г.; но в течение целого столетия система обороны не считается с этой новой силой, что может быть объяснено медленным развитием осадной артиллерии. Наиболее искусное применение средневековой оборонной системы относится именно к этому переходному веку; великая эпоха оборонного искусства, основанного на зубчатых стенах, совпадает с периодом внутренних волнений в царствование Карла VI. Пьерфон относится приблизительно к 1400 г.18.
Единственное новшество, появление которого было вызвано новыми средствами атаки, состояло в небольших земляных насыпях, прикрывавших орудия и помещавшихся впереди стен с башнями и машикули.
На первый взгляд, один способ обороны как будто исключает другой, но инженеры XV в. судили иначе.
В те времена пушка была еще слишком несовершенным орудием, чтобы издалека разрушить стены, несмотря на громадные размеры выбрасываемых ею снарядов. Чтобы пробить брешь, недостаточно отдельных ударов, надо сконцентрировать на определенной точке точную стрельбу; но прицел не был точен, и стрельба вызывала лишь сотрясение, которое могло разрушить парапет, но не пробить брешь. Стреляли только "бомбами", и их удар в стену был мало опасен. Высокие стены еще долго были в состоянии выдерживать действие этой зачаточной артиллерии. Средства, примененные в Пьерфоне, были достаточны: батареи, установленные перед стенами, удерживали нападающего на расстоянии. Если же враг переходил за линию огня передовых батарей, то ему приходилось ставить свою артиллерию под обстрел крепости или же вести подкоп; в первом случае преимущество обороняющимся давала навесная стрельба с гребня крепостных стен, в другом—полностью сохраняла свое значение готическая фортификация.
Вытекающее отсюда сочетание двух систем продолжает существовать до того времени, пока огнестрельные орудия не приобретают достаточной верности прицела, чтобы пробивать бреши на расстоянии.
Среди первых крепостей, имеющих платформы или казематы для стрельбы из орудий, надо назвать: во Франции— Лангр; в Германии—Любек и Нюрнберг; в Швейцарии— Базель; в Италии—Миланский замок, в котором бастионы с казематами прикрывали куртины, еще снабженные массивными башнями с машикули.
В XVI в. земляные укрепления считаются почти единственной серьезной защитой; на башни перестают рассчитывать, и в их стенах прорезаются чем дальше, тем все более и более широкие окна. Однако продолжают сохраняться — особенно в тех странах, где феодальный строй наложил свой глубокий отпечаток — внешние формы системы обороны, от которой, по существу, уже отказались: замок Амбуаз с массивными башнями был построен при Карле VII, Шомон — при Людовике XII, Шамбор—при Франциске I.
Традиционные части замка приспособляются, по мере возможности, для другого назначения: в замке Шомон внутри круглых башен находятся более или менее удачно вписанные квадратные помещения; в замке Шамбор башни служат кабинетами или лестничными клетками; машикули превратились в глухую аркатуру. Это совершенно свободные декоративные варианты на мотивы старинной крепостной архитектуры.
Создалось новое общество, потребностей которого уже не удовлетворяет средневековое искусство, — ему нужна новая архитектура. Общие основы этой новой архитектуры создадутся в соответствии с новыми требованиями, а формы будут позаимствованы у Италии. Это будет эпоха Возрождения.
ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ ШЕСТОЙ
1.Утверждая, что римские оборонные сооружения и укрепления возводились "согласно требованиям момента", Шуази не признает никакой системы в их возведении и оформлении, что совершенно неправильно. Это опровергается дошедшими до нас письменными источниками, по которым можно судить о вполне обоснованной и теоретически продуманной системе оборонных мероприятий и сооружений, осуществляемых в Римской империи (см. в последующих примечаниях о книгах Витрувия). Кроме того, сохранились остатки римских крепостей. Оборонные сооружения (крепости) вдоль северной границы Римской империи с германскими странами носили характер укрепленных военных лагерей трех степеней, исходя из их величины и отчасти особенностей плана: castra, castella и turres или burgi.
Первоначально квадратные в плане, римские укрепленные лагери (castra), начиная с эпохи императора Адриана и особенно после него, стали изменяться, приобретая продолговатый план с закругленными углами. Допускались известные различия в величине castra; в среднем их размер выражался примерно в 1 200—1 300 футов (371—396 м) длины и 960 футов (293 м) ширины, иногда же длина была значительно больше, а ширина сравнительно небольшая. В результате раскопок в Заальбурге около Гамбурга (Германия) мы имеем ясное представление о римском castella последней формы. Пространство, занимаемое лагерем,— 700х450 футов (213,5х131,1 м). Лагерь укреплен двойным рвом и каменной стеной; узкой стороной он был обращен ж неприятелю (к линии обороны). Каждая сторона имела в середине по проезду — ворота с двумя квадратными башнями по сторонам, причем основная часть последних была обращена внутрь, а не выдвигалась за стены. От противоположных ворот шли две дороги, пересекающиеся в середине лагеря (via praetoria и via principalis). На месте пересечения находилась площадь, на которой возвышалось здание штаба (praetorium), с открытым двором и с квадратной башней в середине здания, со стороны преторских (обращенных к неприятелю) ворот. Четырехугольные castella, вытянутые в длину на одну треть более, чем в ширину, без закруглений углов, находятся (вернее, находились) около Орингена, около Вюрцбурга и в других местах; они более раннего .происхождения, чем в Заальбурге.
Почти одновременно с ними встречаются квадратные castra и castella; меньший размер последних был обусловлен тем, что castella ставились часто на возвышенных, затрудняющих атаку крепости, местах, что, в свою очередь, в известной степени объясняло различие планов castella (треугольный, полукруглый и т. д., согласно рельефу местности). Turres (или burgi) представляют собою самые небольшие по размеру укрепленные сооружения римлян, главная сила обороны которых была сосредоточена в башне. Наконец, некоторые галло-римские города были хорошо укреплены рвами и стенами с башнями; таковы, например, города Санс, Тур, Орлеан, Бурж во Франции, Страсбург в Эльзасе (см. Otte, Geschichte der romanischen Baukunst in Deutschland. Leipzig 1874, стр. 13 и слл.).
2.Вопрос о временном характере римских укреплений и крепостей — как в западной, так и в восточной части Римской империи — является спорным. Категорическая форма суждений Шуази на этот счет неприемлема. Если некоторые оборонные сооружения римлян и воздвигались как временные, то фактически они становились обычно постоянными или на очень долгое время сохраняли свое значение. Это видно из того, что около римских castra образовывались обычно поселения торговцев, мастеровых и, наконец, земледельцев. Эти селения приобретали, в зависимости от степени своего роста и значения, различные права римских, в частности пограничных, поселений (municipium и colonia). Такова история укрепленного лагеря Carnunthum, ставшего наиболее значительным оборонным пунктом в Верхней Паннонии (на правом берегу Дуная, в 5—6 милях от Вены), поселение которого было возведено императором Адрианом в municipium, а Марком Аврелием в colonia; в 375 г. этот город был уничтожен квадами. Такова же история Aquineum (теперь Alt-Ofen) на Дунае, получившего, так сказать, ранг колонии при Септимии Севере. Наконец, ряд открытых галло-римских городов, в связи с растущими набегами германских племен, превращались в города-крепости. Такова, по-видимому, история города Трира, который, будучи колонией, был превращен в укрепленный римский город; первые упоминания о крепостной стене относятся к 69 г. н.э.; от нее сохранился один въезд, так называемый Porta Nigra (см. Верман, История искусств, т. II). Изложенное здесь заставляет выдвинуть совершенно иное, чем у Шуази, положение: "когда завоевателям пришлось обороняться самим", то они, найдя памятники римского военно-оборонного искусства, частично использовали их, большая же часть этих римских укреплений осталась в развалинах.
3.Не только в развитом средневековье, но и в начале нашей эры в римских оборонных сооружениях фланговый обстрел (из метательных и других орудий имел при обороне крепости определенное значение; об этом говорит Витрувий (1 в. и. э.). В раннее средневековье фланговая оборона не имела существенного значения в силу соображений, указанных Шуази, но в позднее средневековье, особенно же с введением огнестрельного оружия, именно в тот первоначальный период применения пушек при осаде и обороне, когда они стреляли на сравнительно близком расстоянии каменными снарядами, роль фланговой обороны несравненно повысилась. Указаниями Витрувия в этом смысле, по-видимому, пользовались в позднем средневековье, по возможности применяя их в новых условиях (особенно в Италии). Это находит косвенное подтверждение хотя бы в том, что интерес к сочинениям Витрувия был в то время очень велик, и уже в 1486 г. были изданы его десять книг, пользовавшиеся большой известностью (M. Vitruvii Pollionis ad Caesarem Augustum de Architectura libri decem).
4.Относительная самостоятельность частей крепости, так сказать, звеньевая система обороны крепости, и ее конструктивные особенности отвечают принципу функционального обособления частей готического культового здания, готического жилого дома (например дом Жака Кэра, см. предыдущую главу).
5.Одними лишь быстрыми темпами возведения крепостных сооружений (замков) нельзя объяснять единообразие стиля и однохарактерность военно-оборонных построек средневековья, как это делает Шуази; стремление к стилистическому и типологическому единообразию является одной из существенных особенностей романского искусства. Эту тенденцию можно проследить как в военно-оборонной архитектуре, так и в гражданской и культовой. Этой тенденции противопоставлено стремление к выработке местных форм. Эти два противоположные начала составляют то единство, которое характерно для романской культуры и искусства в целом.
6.О форме и конструкции средневековых куполов на памятниках культовой архитектуры в Аквитании см. Lasteyrie, L'Architecture religieuse en France a l'epoque romane. Paris 1912, стр. 267 и слл. и стр. 471.
7.Из слов Шуази можно заключить, что основной и преобладающей формой башен в средние века была круглая, которую иногда заменяли квадратной. С этим мнением Шуази нельзя согласиться: в раннее средневековье основным типом была квадратная и прямоугольная башня; в позднее же средневековье (готика) преобладающей стала круглая форма, но в больших замках угловые башни часто бывали круглыми, а между ними, по стенам, находились квадратные или прямоугольные башни. В замке Пьерфон (XVI в.) все башни .круглые (или полукруглые), тогда как замок Сан Фелис в Модене (Италия) имеет только квадратные башни. Преобладание прямоугольной формы в каменных башнях раннего средневековья некоторые исследователи объясняют влиянием конструкций и форм деревянных башен IX—Х вв.
8.Мнение Шуази, что вначале жилье феодала находилось вне башни-донжона, у подножия ее, — неправильно. В раннее средневековье, в частности в Х и XI вв., донжон совмещал функции обороны и жилья феодала, у донжона же размещались хозяйственные постройки. См. Michel, Histore de l'art, т. 1, стр. 483.
9.Шуази относит замок Лош к XI в., тогда как этот замок имеет точную дату: он был выстроен графом Фулке Нерра в 995 г. и считается самым ранним из сохранившихся во Франции замков (каменных).
10. Мысль об изменении положения башни-донжона в замке XII и XIII вв. в силу соображений военно-оборонных не обоснована у Шуази. Центральное положение башни-донжона в замке, точнее внутри ограды-стены замка, в XI—XII вв., так же как изменение этого положения в XIII в., может быть объяснено соображениями не только оборонного, но и архитектурного, художественного порядка. В таком. положении донжона в XI и XII вв. можно усмотреть наличие композиционных особенностей памятников романского искусства (архитектура, живопись и пр.), где мы часто видим совпадение смыслового и композиционного центров с геометрическими.
11. Мнение, что донжоны круглой формы начинают появляться лишь в XIII в. и что от XI и XII вв. сохранились лишь квадратные башни, — неправильно. От XI и XII вв. сохранились донжоны как квадратные, так и продолговатой формы — прямоугольные. Обычно по наружным стенам шли вертикально расположенные плоские и широкие контрфорсы (или лопатки); к стенам примыкала квадратная башенка с лестницей. В более ранних башнях лестница была приставная, вела непосредственно во второй этаж, откуда уже можно было проникнуть по внутренней лестнице и в верхний и в нижний этажи. В случае опасности приставные лестницы убирались.
К XI—XII вв. относятся французские замки: Фалэз, Арк, Божанси, Бру, Салон, Ла Рош Крозэ, Крест, Домфрон, Монтбарон, Сент Сюзан, Морэ. К более поздним (XII в.) относятся: замок Атт в Бельгии (1150 г.) и французские замки: Шамбуа, Шовиньи, Конфлан, Сент Эмиллион, Монтбрюн (ок. 1180 г.), Монконтур, Монтелимар и др.
В конце XI в. встречается многоугольная башни: к 1097 г. относится шестиугольный донжон замка Гизор (департамент Эре); возможно, что эта башня и перестраивалась. Сюда же относятся многоугольный донжон XII в. в .Карентане (теперь в развалинах), а также несколько более новый донжон — в Шатильоне. Донжон замка Сен Совер имеет форму эллипсиса. Круглые башни-донжоны имеют замки XII в. Шатодэн и Лаваль. К середине XII в. относится донжон замка в Этампе (так называемая башня Гинетт), который представляет собой группу четырех круглых, .как бы сросшихся башен; донжон замка Худан (Houdan), выстроенный между 1105 и 1137 гг., представляет собой цилиндр с четырьмя примыкающими к нему круглыми башенками. Замок Провэн имеет восьмиугольный донжон с четырьмя примыкающими к нему круглыми башенками. Некоторые замки имеют по два донжона (Ниор, Бланк, Верно). Из донжонов второй половины XII в., сохранивших прямоугольную форму, отметим Ниор, Шовиньи, Шателье, Шатомюр. Наконец, в XII в. появляются в ограждении донжона башенки. См. Michel, упом. соч., т. 1, стр. 484; Enlart, Manuel d'archeologie francaisi, т. II. Architecture monastique, civile, militaire et navale, 1903, стр. 215 и слл.; Viollet le Duc, Dictionnaire raisonne de l'architecture francaise, 1875.
12. Эволюция назначения отдельных сооружений замка шла от соединения в донжоне функций жилья, обороны и хозяйственных (точнее — функций хранения, кладовые) — в период романской архитектуры, к дифференциации этих функций — в эпоху готики. В дальнейшем, к концу готики—началу ренессанса (с конца XIV в,), в связи со сдвигом во всех областях культуры, в частности в связи с появлением артиллерии, происходит новое перераспределение функций. Донжон и другие фундаментальные здания замка отводятся под жилье, т. е. замок начинает превращаться в дворец, а оборона переносится на подступы к замку — стены, рвы и бастионы. Наконец, в эпоху абсолютизма замок совершенно (или за самыми небольшими исключениями) лишается оборонных функций, перестает быть крепостью и окончательно превращается в дворец или усадебный дом; наряду с этим и крепость получает свою самостоятельность в качестве военно-оборонного сооружения, входящего в единую систему наступления и обороны дворянского и дворянско-буржуазного государства.
13. Освещение жилища (замка) сеньора окнами, пробитыми в наружной крепостной стене, объясняется не только тем, что потребность феодалов в комфорте получает в XIV в. перевес над предосторожностями обороны, а изменением системы обороны — когда перед замком начинают возводиться земляные укрепления и пр., на которые и переносятся основные функции обороны при введении в действие артиллерии.
14. Сохранились известия о существовании на территории Франции и Германии деревянных крепостных сооружений-замков в IX и Х вв., т. е. в так называемое каролингское время, но мы не имеем оснований считать их продуктом влияния Византии и говорить о сходстве их с соответствующими сооружениями Византии IX—Х вв., тем более всех. Шуази хочет установить три ступени развития западноевропейских крепостных сооружений, беря за основу очень шаткий и методологически неправильный критерий заимствования.
Связывая появление ранних замков в Западной Европе с воздействием культуры Византии, Шуази отражает существовавшую в западноевропейской науке теорию, признававшую основным или существенным фактором в образовании романского искусства — влияние византийской культуры и искусства (см. примечание 15).
15. Шуази является сторонником теории заимствований и влияний, которая в области средневековой культуры и искусства стояла, в лице своих наиболее крупных представителей, на ориенталистических позициях: источников возникновения и развития средневековой культуры эти исследователи искали на Востоке. Под углом зрения выводов этой теории стараются разрешать вопрос о происхождении и формировании средневековых замков Дьёлафуа, а за ним и Шуази. Как первый, так и второй совершенно обходят теорию происхождения средневекового замка из позднеримских turres или burgi т. е. башен (см. примечание 1), которые имели различную форму: квадратную, круглую, эллиптическую, восьмиугольную и сложную — снаружи полукруглую, внутри же четырехгранную. Часть этих башен, вернее, их основания, была использована при постройке феодальных замков, часть превращена в церковные башни, часть сохранилась в развалинах (см. Otte, Geischen. Baukunst in Deutschland, Leipzig 1874, стр. 16).
Теория происхождения средневекового замка из burgi, оперируя целым рядом ценных фактов и интересными соображениями, страдает все же схематизмом и не учитывает культурных взаимодействий, с которыми связано развитие средневекового замка.
16. Шуази устанавливает три ступени, три этапа развития средневекового замка: первый, как было указано, — это период влияния Византии, второй — период распространения по Европе типа замка, сложившегося в Нормандии, наконец, третий — это время влияния крепостных сооружений Сирии и Палестины, даже Ирана; к местным вариантам относятся замки Иль де Франса (XIII в.), тип которых распространяется по всей Франции в ХIII—XIV вв. Таким образом, следуя Шуази, здесь можно говорить о четвертом этапе — периоде влияния Иль де Франса. О преемственной связи между указанными сооружениями XII—XIII вв. и сооружениями XI в. и более ранними Шуази умалчивает, так как это противоречило бы принятой им теории.
Вопрос о происхождении средневекового замка является одной из частностей проблемы формирования средневековой архитектуры и должен быть разрешен в той же плоскости, что и вопросы, касающиеся образования других архитектурных типов, в частности культовых сооружений — западноевропейских базилик. Осваивая античное наследие и наследие различных "новых" народов (в частности норманнов), завоевавших Европу, новый класс —феодалы — приспособлял оставшиеся burgi к потребностям жилья и к задачам защиты и нападения в условиях феодальной войны. Среди типологического многообразия burgi или turres квадратная башня начинает вытеснять другие формы, но вместе с тем и сама она, меняет свою форму: преобладающим становится тип прямоугольной башни со своими особенностями. В этом, по существу новом, типе стали строиться средневековые замки в IX—Х вв.; сперва это были преимущественно деревянные сооружения, далее каменные, которые на протяжении своего развития не могли не осваивать и ряд особенностей аналогичных сооружений других стран (ср. изменение базилики Т-образной, так называемой раннехристианской, в крестообразную базилику романского стиля). Преемственная связь (но не заимствование) средневекового замка и позднеримских castella и burg подчеркивается в наименованиях замка: в Германии "Burg", в Англии — "Castle".
17. Миланский замок, план которого близок к квадрату (прямоугольный), снабжен башнями как по углам, так и в расчете па фланговую оборону. При установлении расстояния между башнями и в других особенностях были, по-видимому, использованы указания Витрувия, но с учетом новых условий обороны в связи с введением огнестрельного оружия. Витрувий в "De Architectura", книга 1, глава V. говорит:
"2. Далее, башни надо выводить за наружную часть стены, чтобы во время приступа неприятелей можно было поражать справа и слева метательными снарядами их обращенные к башням бока. Главным же образом следует заботиться о том, чтобы подход к стене при нападении был нелегким, для чего обводить ее по краю кручи с таким расчетом, чтобы дороги к воротам вели не прямо, а слева. Ибо, раз это будет сделано так, то нападающие окажутся обращенными к стене правым баком, неприкрытым щитом. Очертание города должно быть не прямоугольным и не с выступающими углами, а округлым, чтобы за неприятелем можно было наблюдать сразу из нескольких мест. Города же с выступающими углами трудно защищать, так как углы скорее служат прикрытием для врагов, чем для граждан.
3. Толщина же стен, по-моему, должна делаться такой, чтобы двое вооруженных, идущих по ним навстречу друг другу, могли беспрепятственно разойтись. Затем, сквозь всю толщу стен должно как можно чаще закладывать брусья из обожженного масличного дерева, чтобы стена, связанная с обеих сторон этими брусьями, как скрепами, навеки сохраняла свою прочность: ибо такому лесу не могут повредить ни гниль, ни непогода, ни время, но он и зарытый в землю и погруженный в воду сохраняется без всякой порчи и остается всегда годным. Итак, это относится не только к городским стенам, но и к подпорным сооружениям, и все те их стены, которые должны строиться в толщину городских, будучи скреплены таким образом, не скоро подвергнутся разрушению.
4. Расстояния же между башнями следует делать так, чтобы они одна от другой отстояли не дальше полета стрелы, для того, чтобы можно было нападение врагов на какую-нибудь из них отразить скорпионами и другими метательными орудиями, стреляя с башен и с правой и с левой стороны. А стену, примыкающую к внутренним частям башен, надо разделять промежутками, равными ширине башен, и делать переходы во внутренних частях башен брусчатыми и без железных скреплений. Ибо если неприятель займет какую-нибудь часть стены, то осажденные разломают такой помост и, если управятся быстро, не допустят неприятеля проникнуть на остальные части башен и стены без риска стремглав слететь вниз.
5. Башни следует делать круглыми или же многоугольными, ибо четырехугольные скорее разрушаются осадными орудиями, потому что удары баранов обламывают их углы, тогда как при закруглениях они, как бы загоняя клинья к центру, не могут причинить повреждений. При этом укрепления стены и башен оказываются наиболее надежными в соединениях с земляными валами, так как их не в состоянии повредить ни бараны, ни подкопы, ни другие военные орудия".
Иллюстрацию Миланского замка см. в книге Бартенев С.П., Московский Кремль, 1912, т. 1, стр. 35 и 36.
18. В замке Пьерфон, как это видно на иллюстрации в книге Шуази, налицо не только угловые башни, но башни имеются и в стенах, в середине каждой из сторон крепости. Эти промежуточные башни имеют существенное значение для фланговой обороны и дают некоторое основание предполагать, что указания Витрувия учитывались не только в Италии, но и в Северной Европе.
Н. А. Кожин
Все материалы библиотеки охраняются авторским правом и являются интеллектуальной собственностью их авторов.
Все материалы библиотеки получены из общедоступных источников либо непосредственно от их авторов.
Размещение материалов в библиотеке является их цитированием в целях обеспечения сохранности и доступности научной информации, а не перепечаткой либо воспроизведением в какой-либо иной форме.
Любое использование материалов библиотеки без ссылки на их авторов, источники и библиотеку запрещено.
Запрещено использование материалов библиотеки в коммерческих целях.
Учредитель и хранитель библиотеки «РусАрх»,
академик Российской академии художеств
Сергей Вольфгангович Заграевский