Источник: Грабарь И.Э. Архитектура Новгорода и Пскова.
Звонницы и крыльца. Все права сохранены.
Трудно сказать, какие
приспособления для звона существовали в Новгороде и Пскове при их первых
храмах. Что колокола уже были там в древнейшую эпоху, мы можем заключить из
рассказа летописца о приходе в Новгород в 1067 году полоцкого князя Всеслава
Брячиславича, который "поима все у святей Софии, и паникадила и колоколы,
и отъиде"1 . Но колокола не только в это отдаленное время, но и
значительно позже были настолько невелики, что не нуждались в слишком сложных
приспособлениях для своей развески. Когда в 1526 году в Новгороде отлили
колокол в 250 пудов, то это казалось тогда неслыханной диковинкой, и летописец
отмечает по поводу нового колокола, что он был "велик добри; и токова
величеством нет в Новегороде и во всей Новгородско(й) области, яко страшной
трубу гласящи"2 . Если такой колокол казался новгородцам чуть ли
ни царь-колоколом, то можно себе представить размеры первых колоколов,
появившихся в Новгороде. Надо думать, что они просто вешались на деревянных
перекладинах где-нибудь возле церкви. Позже, вероятно, колокола вешали между
"першами" или зубцами крепостных стен, а еще позже стали на одной из
стен храма ставить особые каменные столбы, соединенные перекладиной, и на
последней вешались колокола.
Простой однопролетной
звонницы, состоящей из двух каменных столбиков с перекладиной на них или позже
арочной перемычкой, какими были, видимо, первые настенные колокольницы, - не
сохранилось ни одной. Некоторое представление о них все же может дать та
поздняя звонничка, которая поставлена над фронтоном крошечной церквочки Андрея
Стратилата в Новгородском кремле. В другой новгородской церкви – Ивана Милостивого
на Мячине – мы видим уже три таких столбика, поставленных на входной западной
стене и образующих два пролета, перекрытые арочками. Сама церковь была
первоначально построена в 1421 году, но, судя по тому, что в ней нет столбов и
свод утвержден на стенах, ее современный вид должен быть отнесен к эпохе
гораздо более поздней, когда этот тип покрытий появился в Новгороде. Есть
сведение, что она была возобновлена в 1672 году, и весьма возможно, что за
недостатком средств тогда не могли поставить бывшей в ходу колокольни и
ограничились этой архаической звонничкой. Звонниц этого типа было, вероятно,
немало в Пскове в XIII веке, хотя до наших дней не сохранилась ни одна из них.
Образец такой звонницы мы видели в церкви Иоанновского монастыря. Она
двухпролетная, но столбики ее уже не четырехгранные, какими были столбы древних
звонниц, а скругленные в своей средней части. Та самая эволюция, которую
пережили внутренние столбы церкви, отразились и на столбах звонниц, как
сказалась и на столбах крылец. На стене Предтеченской церкви она могла быть
надстроена в конце XIV или начале XV века, хотя вообще надо оговориться, что
все такие предположения очень приблизительны, ибо нам известны случаи
необыкновенного архаизма и в очень позднюю пору.
Самый изящный тип настенной
звонницы мы уже видели на северной стене церкви Сергия Чудотворца с Залужья.
Она также двухпролетная, но сохранила свое двускатное покрытие, которого нет у
Предтеченской. Падающие линии ее скатов чрезвычайно гармонируют с наклонными
линиями дуг, которыми завершаются деления фасада.
Настенные звонницы были в
ходу там, где не было больших колоколов, тяжесть которых требовала особых
сооружений, ибо обыкновенные стены рисковали ее не вынести. В таких случаях
первоначально приставляли, вероятно, к одной из стен особую звонницу, вся масса
которой служила как бы продолжением церковной стены. Такую именно звонницу
имеет Спасо-Мирожский монастырь. Приставленная к его северной стене, она
продолжает ее к западу и в общей композиции очень скрашивает однобокость
церковного фасада, придавая ему в высшей степени живописный вид. Как было
упомянуто выше, она несовременна храму, и, если верить иконе, на которой
изображен древний Псков, - ее еще не было в 1581 году. Это один из самых
неожиданных случаев такого позднего архаизма, ибо примитивность ее форм
заставляет предполагать ее по крайней мере на два, если не на три столетия
старше.
С конца XV века звонницы
с особенной любовью ставятся над западною, входною стеной притворов и крылец.
Очаровательная двухпролетная звонничка стоит над фронтоном паперти церкви
Иоакима и Анны и такая же трехпролетная, состоящая из четырех столбов типа
Сергиевской, возвышается над папертью Воскресенской церкви на Запсковье [на
Званице]. Год постройки церкви неизвестен, но, судя по формам, почти
тождественным с Варлаамовской, построенной в 1495 году, она также должна быть
отнесена к этому приблизительно времени, хотя звонница ее едва ли существовала
раньше XVI века3. Нельзя обойти молчанием прелестного куполочка на ее южном
приделе, оригинальной шапкообразной формы4 .
Следующая стадия в
развитии звонницы состояла в том, что она получила совершенно самостоятельное
значение. Такова чудесная маленькая звонница церкви Николая Чудотворца [на
Городище] в Изборске, стоящей в тени деревьев, разросшихся у стен древнего
городища. В этом же роде была некогда и малая звонница Печерского монастыря,
позже испорченная деревянным тамбуром, закрывшим одну ее сторону и образовавшим
с ней четырехугольную башенку, покрытую четырехскатной крышей и увенчанную смешной
главкой5 .
Счастливый случай
сохранил нам в рисунке облик Пскова. Известно, что в 1581 году Стефан Баторий,
взявший уже Полоцк и Великие Луки, осадил Псков. Псковичи оказали ему такой могучий
отпор, что надолго задержали его у своих стен. В грозные дни осады было
проявлено поистине легендарное мужество среди осажденных, и создалось немало
прекрасных легенд и чудесных сказаний. В эти дни было видение некоему старцу,
запечатленное тотчас же после снятия осады в целом ряде икон "Сретения
Богородицы", на которых изображен весь Псков. "Лета 1581 августа в 26
день бысть посещение Божие Пречистыя Девы Богородице града Пскова сущим в
монастыре Покрова Пресвятыя Богородицы Сидящу же мужеви Дорофию в стенех келии
плачущуся о надлежащия беды сея и виде нужными своими очима, яве виде как яко
столп до небеси от печерския обители чрез великую реку несеся от Мирожскаго
монастыря в город и над столпом на воздухи Богородицу с препод. Антонием и
Феодосием и со игуменом Корнилием и ста на стене града…". Так начинается
длинное повествование, написанное на иконе "Владычнего креста"6
и рассказывающее далее о том, что Богородица велела старцу немедленно идти к
воеводам и печерскому игумену и сообщить им, чтобы в город была перенесена из
Печерского монастыря старая икона Богоматери и на месте видения на самой стене
поставлена была хоругвь из Печер же.
Икон, изображающих это
видение, существует несколько7 , и все они довольно значительно
отличаются одна от другой. Наиболее убедителен тот вид Пскова, который
изображен на иконе "Владычнего креста"8 . В собственном
смысле видом Пскова это схематичное изображение названо быть не может, ибо
здесь изображены одни только церкви и стены города, но все же именно благодаря
этой схематичности оно имеет характер скорее примитивного архитектурного
чертежа, нежели тех более живописных, но зато и несравненно более
приблизительных видов разных городов, которые нам оставили европейские
путешественники по тогдашней Руси. Новгород Олеария совершенно фантастичен,
несмотря на то, что он сделан искуснее вида его на известной
"Знаменской" иконе. Но и последняя не дает возможности представить
себе древний Новгород с такой отчетливостью, с какой мы можем по иконе
"Владычнего креста" воскресить древний облик, если не всего Пскова,
то, по крайней мере, его церковного зодчества. Разумеется, и это изображение
надо принимать с оговорками, ибо едва ли иконописец задавался слишком ему
чуждою задачей раболепно копировать знакомые ему церкви, достаточно и того, что
он передал известные типы, существовавшие в его время. Типам этим верить мы
вправе, тем более что сплошь и рядом различные архитектурные особенности
изображенных церквей подтверждаются и иными путями. Конечно, незачем искать в
них только верных пропорций.
При взгляде на
изображение, прежде всего, бросается в глаза присутствие почти у каждой, даже
самой маленькой церкви, - звонницы. В среднем городе у самой стены мы видим
темное пятно деревянной церкви, у которой стоит высокая деревянная же звонница,
устроенная, вероятно, на балках, перекинутых с церковной стены на каменную
стену города. Такие приспособления мы видим и у Олеария, и надо думать, что они
были довольно обычными, особенно в более древнюю эпоху. У церкви Иоанновского
монастыря показана уже ее звонница и именно с той ее стороны, на которой она и
надстроена. Как эта, так и большинство других звонниц здесь покрыты
фронтончиками, поднимающимися над арочной перемычкой каждого пролета. Есть
однопролетные звонницы, как в церкви Сошествия св. духа в среднем городе и в
таком случае они – двускатны. Чем больше у нее пролетов, тем зубчатее
становится ее вышка. Самой зубчатой была вышка у церкви Пароменья на Завеличье,
у которой показано пять пролетов и над ними пять двускатных фронтонов. Звонница
эта сохранилась и до нашего времени, и все шесть ее столбов целы, только
срезаны все фронтончики, верх выровнен и покрыт кровелькой, под которой обшита
досками в виде уродливого широкого карниза и значительная часть стены и закрыты
верхушки арок. В том месте, где кончается стена, и начинаются звоны, протянут
такой же нелепый деревянный карниз, чем уничтожено то приятное впечатление,
которое производило это отсутствие всякого перехода от великолепной глади стены
к столбам и пролетам. Надо надеяться, что когда-нибудь займутся этими
незаслуженно заброшенными памятниками поистине стихийного псковского искусства
и приведут их в такой вид, в какой приведена недавно и звонница Мирожского
монастыря, до того имевшая тот же срезанный верх. Звонница Успенско-Пароменской
церкви была построена, вероятно, вместе с церковью в 1444 году. Она возведена
на погребах и кладовых со сводами и строена, видимо, вся одновременно снизу до
верху.
Менее могучее впечатление
производит звонница церкви Богоявления на Запсковье. Самый храм сооружен в 1397
году, но перестроен заново в 1495 году9 , когда, по всему вероятию,
построена и звонница. Стена звонницы здесь не падает прямо до земли, а образует
ступень в виде особой грузной пристройки, прилепившейся к ее основанию. На
изображении Пскова она имеет еще только три пролета, но нижний ее выступ уже
существует. Пролеты в настоящее время не одинаковы, и оба левых почти вдвое уже
правого, что наводит на мысль, что из прежнего левого сделали позже два,
потеснив и средний несколько вправо. Каждый из трех ее фронтончиков был, как
видно, увенчан шатром, что придавало всей композиции особое очарование.
Но самая прекрасная из
звонниц стоит у церкви Вознесения, слывущей под названием "Старого
Вознесения". В числе немногих других она изображена во "Владычнем
кресте" двускатной, хотя оба ее пролета ясно видны. Построенная, вне
всякого сомнения, вместе с церковью в 1467 году, она изумительно стройна по
своим пропорциям, в которых ничего нельзя изменить к лучшему. Здесь нет ничего
лишнего и все логично до последней возможности. Звон должен быть высоко, чтобы
его далеко было слышно, - и его поднимают на возможную высоту. Низ его
использован для складов и имеет только такие оконца, какие вызываются
безусловной необходимостью. При этом звонница совершенно не испорчена и в этом
отношении представляет чрезвычайно редкое исключение.
Иногда звонницы делались
в два яруса, и прелестный образец этого типа мы имеем при единоверческой церкви
Николы Явленного [Николы от Торга]. На древнем виде Пскова ее нет, так как она
сооружена только в 1676 году.
Несмотря на свое очень
позднее происхождение, звонница единоверческой церкви сохраняет всецело красоту
и дух древних звонниц и производит такое же чарующее живописное впечатление10 .
Чрезвычайно живописна и
Большая звонница Псково-Печерского монастыря. Она, несомненно, построена не
сразу в том виде, в каком существует в настоящее время, и едва ли имела все
свои пролеты для звонов. Очевидно, что и верхний звон был поставлен уже
значительно позже. Благодаря такой системе последовательных наслоений,
создавших ее современный вид, трудно установить какое-либо, хотя бы даже самое
приблизительное время, к которому можно было бы приурочить ее постройку. Она
могла быть начата в XV веке и завершена в XVII-м или даже в XVIII-м.
Тип, выработанный в
Пскове, был принят, видимо, и новгородцами, соорудившими такую грандиозную
звонницу, каких псковичи не строили. Это – знаменитая звонница Софийского
собора. Построенная св. Евфимием, архиепископом новгородским, в 1436 году11 ,
она, вне всякого сомнения, сохранилась до нас далеко не совсем в первоначальном
виде. Весьма возможно, что она была построена в общих чертах в типе
обрушившейся старой, стоявшей на месте, и во всяком случае в ней должны были
острее выразиться те формы, которые мы видим как в современных ей псковских
сооружениях, так и в "часозвоне", поставленной всего за три года до
того. В ней бесследно исчезла ее былая прекрасная простота, которая вылилась в
торжественной глади стен Евфимиевой башни или звонницы псковского Пароменья. Весь
остов ее шести мощных столбов, между которыми устроены пять звонов, -
чисто псковский, но верх их круглой части опоясан сомнительными жгутами в виде
карнизика, и такими же жгутами разделана верхушка звонницы над арками пролетов.
Кроме того, передняя стена казалась, по-видимому, слишком монотонной, и ее
разбили четырехугольными и пятиугольными трехступными нишами. Все это было
сделано не раньше XVII века, а кое-что и в XVIII-м, как, например, кровля и
нынешняя главка12 . Первоначальное покрытие было пофронтонным, как в
Пскове, что подтверждается изображением ее на старинном образе13 .
Если в Пскове, как видно
на иконе "Владычнего креста", почти каждая церковь имела свою
звонницу, и колокольни совсем были не в ходу, то в Новгороде, как раз наоборот,
звонницы являлись, видимо, редкими исключениями и предпочтение явно отдавалось
колокольням. Так было, по крайней мере, в конце XV и в XVI веках. Первыми
сооружениями для подвески колоколов, конечно, и здесь были звонницы, но, когда
и в силу каких условий вырос новый тип колоколен, сказать невозможно. Надо
думать, что первые из них были невысокими четырехгранными сооружениями,
что-нибудь вроде двух кубиков, поставленных друг на друга и покрытых шатром.
Естественнее предположить, что они возникли из деревянных колоколен. Когда
последние стали рубиться в восьмерик, то эта новая форма колоколен, наиболее
распространенная на всем русском Севере, не могла не отразиться и на каменном
зодчестве, неоднократно уже питавшемся приемами, выработанными плотниками.
Появились каменные колокольни, как бы скопированные целиком с деревянных
шатровых. Они чаще всего рубились таким образом, что низ их делался квадратным,
и только на известном расстоянии от земли куб переходил в восьмигранник.
Совершенно так же стали строиться и каменные колокольни. Образчиком первого
типа может служить колокольня церкви Петра и Павла на Софийской стороне. Она
едва ли старше XVIII века, довольно уродлива по пропорциям и мало вяжется
своими широкими пролетами для звона со стоящей рядом дивной церковью, но в то
же время в ней, вероятно, лишь повторен известный, бывший в ходу тип. Образцом
восьмигранной колокольни является колокольня церкви Феодора Стратилата. Такова
же и полная своеобразного настроения колокольня Спаса-Нередицы. Любопытно, что
она построена всего только в конце XVIII века, между тем, не будь достоверных
сведений об этой постройке14 , по внешнему виду ее можно было бы
принять за древнейшую из уцелевших колоколен Новгорода. Если она дает такое
впечатление, то из этого следует только то, что немудреный ее строитель, быть
может, совсем не архитектор, а простой каменщик, воспроизвел в ней один из
существовавших еще в ту пору типов.
Утверждать категорически,
что каменные колокольни XVI и XVII веков выросли непосредственно из деревянных
шатровых церквей и только из них, само собою разумеется, было бы слишком
опрометчиво при полном отсутствии деревянных церквей, восходящих к XV или даже
к половине XVI века. Все заключения здесь неизбежно могут ограничиваться одними
лишь более или менее правдоподобными предположениями. Однако также мало
оснований и для утверждения, что каменная колокольня, а с ней, быть может, и
самая деревянная шатровая церковь – выросли из крепостных башен. Было высказано
предположение, что прототипом восьмигранных колоколен является знаменитая
"часозвоня", или Евфимиева башня, стоящая на Владычнем дворе
Новгородского кремля. Построенная св. Евфимием в 1436 году, она представляет
один из наиболее величественных памятников русского искусства15 .
Стройность ее особенно увеличивается благодаря тому, что вся ее масса кверху
слегка суживается. На ее гладких безузорных стенах тем наряднее кажутся окна,
сидящие в нишах, которые, в своей верхней части как бы углубляются в гладь
стены несколькими ступеньками. Покрытие ее, несомненно, позднее, и первоначально
она, вероятно, завершалась шатром. Когда-то в восьми верхних пролетах ее
помещались большие часы со звоном, отчего она и получила название часозвони. Из
летописи мы знаем, что в стоящем рядом с нею двухэтажном корпусе находились
палаты св. Евфимия, сооруженные по его повелению в 1433 году16 ,
причем "мастеры ставили Новгородские и Немецкие из-за моря"17 .
Возможно, что они же несколько лет спустя строили и башню.
У Успенской церкви в
Гдове есть колокольня, стены которой несколько напоминают часовню. Они также
просты и в несколько меньшем виде повторяют красоту прекрасной глади часозвони.
Исследовавший колокольню П.П.Покрышкин относит ее постройку к половине XVI века18 .
Чисто псковской простотой
отличается надвратная колокольня церкви Михаила Архангела [в Городце]19
в Пскове. Она как будто сохранила еще отдаленную преемственность со звонницами
и, во всяком случае, не имеет ничего общего с колокольнями Новгорода. Год ее
постройки неизвестен, но если полагаться на изображение "Владычного
креста", то в 1581 году ее еще не было, и в таком случае следовало бы
предположить, что она сооружена в 1694 году, когда перестраивалась вся церковь.
Только в Пскове в эту позднюю пору еще возводились постройки, на которых мало
или совсем не отражались ходовые приемы всесильного тогда московского
искусства. Новгород их не избежал, и все его поздние колокольни уже явно
московского пошиба, с самыми незначительными отступлениями. Все они имеют
обычные в Москве слуховые окна не шатре, и на стенах попадаются типичные
московские квадратные впадинки и наличники. Их грани обыкновенно не одинаковой
ширины, и те из них, которые являются продолжением квадратного основания,
делались шире четырех других, представлявших как бы стесанные углы
четырехгранника. Соответственно этому четыре пролета в их звоне оказываются
широкими и четыре узкими, что было логично при различной величине колоколов.
Такова колокольня Знаменского собора, построенная в 1682 году20 ,
Николо-Дворищенская, надвратная Благовещенская на Витковой улице ["на
Виткове переулке"]21 , относящиеся также к концу XVII века,
колокольня при церкви Дмитрия Солунского (1691 года) и несколько других.
Наряду со звонницами одну
из наиболее типичных особенностей псковских церквей составляют их крыльца. Как
и первые, они являются исключительным достоянием псковского зодчества и придают
ему неописуемое очарование. Их главным мотивом чаще всего служат те массивные
столбы, которые ставились и внутри церкви и к которым псковские зодчие питали
поистине род страсти. Как и там, они ищут излюбленного сочетания круглых
поверхностей с гранеными. Каждый столб производит такое впечатление, точно он
сперва был сложен квадратным и, когда работа была окончена, известную часть его
стесали в круг. И кажется будто столбы эти сложены не из плит, а вылеплены из
какой-то мягкой массы, позже затвердевшей. Это особое свойство псковского
зодчества, вылившееся ярче всего в звонницах и каменных крыльцах, придает им
необыкновенно скульптурный вид и странным образом роднит их с памятниками
древнего Египта.
Крыльца ставились перед
папертью на западной стороне церкви и состояли обыкновенно из двух невысоких
столбов, соединенных между собою и со стенами паперти арками. Покрывались они
Коробовым сводом, завершавшимся двускатной кровлей. Таким было, по всему
вероятию, крыльцо церкви Козьмодемьянской с "Гремячей горы" в Пскове.
Церковь построена вместе с основанием бывшего здесь некогда Козьмодемьянского
монастыря в 1383 году, но крыльцо относится, вероятно, лишь к XV веку22 .
Сначала оно, надо полагать, было крыто на два ската, а в XVIII веке над ним
надстроили маленькую колоколенку.
Несколько сложнее
крыльцо, ведущее на звонницу Никольской церкви в Печерах. По-другому обработаны
столбы и затейливые переходы, по которым поднимаешься наверх. К сожалению, оно
заслонено навесом и, в сущности, заколочено в футляр. Его можно отнести к XVI
веку23 , тогда как крыльцо ризницы в том же монастыре относится уже,
по некоторым признакам, к концу XVII века24 . Оно необычайно эффектно
в своих простых до последней возможности формах. Два его столба при переходе от
круглой к квадратной форме обработаны небольшими ступеньками, под которыми
виднеются по углам консольки, выступающие из круглой массы столба.
Мотивы крыльца
повторяются и на церковных воротах, как мы видим в церкви Козьмодемьянской
"с Примостья". Ворота эти построены едва ли ранее конца XVIII века,
но, в общем, сохраняют старый крылечный тип. Тяготение к простым, непременно
массивным и приземистым формам и к волнистой глади стен было в Пскове так
сильно и постоянно, что даже в сооружениях, вряд ли восходящих далее XVIII века
и, быть может, даже начала XIX-го, псковские строители все еще остаются верными
своим старозаветным постройкам и создают произведения, как будто стирающие все
следы принадлежности их новейшему времени. Такими небольшими стройками –
крыльцами, стенкой какой-нибудь паперти, наличником окна или неожиданно
живописными воротцами – полны окрестности Пскова.
Примечания:
1. "Летописец Новгородской церквам Божиим". – В кн.
"Новгородские летописи". СПб., 1879, стр. 185.
НА
СТРАНИЦУ АВТОРА
НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА
Все материалы библиотеки охраняются авторским
правом и являются интеллектуальной собственностью их авторов.
Все материалы библиотеки получены из
общедоступных источников либо непосредственно от их авторов.
Размещение материалов в библиотеке является
их цитированием в целях обеспечения сохранности и доступности научной информации, а не перепечаткой либо воспроизведением в какой-либо иной форме.
Любое использование материалов
библиотеки без ссылки на их авторов, источники и библиотеку запрещено.
Запрещено использование материалов
библиотеки в коммерческих целях.
Учредитель и хранитель библиотеки
«РусАрх»,
академик Российской академии художеств
Сергей
Вольфгангович Заграевский