|
РусАрх |
Электронная научная библиотека по истории древнерусской архитектуры
|
Н.Н. Грибов
Центром притяжения выходцев из староосвоенных земель древнерусского государства на Нижней Оке во второй половине X в. стал г. Муром. Заложенный вблизи сосредоточения нескольких муромских поселков, известных болгарским купцам, этот город стал одним из крупнейших на Волжском торговом пути и одновременно центром «окняжения» окружающей племенной территории. Возникновение древнерусского Мурома сопровождалось сложением его сельской округи. Исследования могильников и селищ на левом берегу р. Оки вблизи города позволили дать общую характеристику этому процессу. [1] Памятники Муромской округи на правобережье Оки, как и сама история освоения этой территории в XI-XIV вв., пока не привлекали к себе внимание специалистов.
Первые древнерусские селища на правобережье Оки вблизи г. Мурома были обнаружены Е.И. Безуховой еще в 1959 г. [2] Их количество возросло в последующие годы благодаря исследованиям В.Ф. Черникова, Л. Кольцова, М.Г. Жилина. [3] В 1961 г. на берегу Тарки Муромской В.Ф. Черниковым проведены раскопки на селище и курганном могильнике Большая Тарка. [4] Поиски упоминавшегося в письменных источниках русского города Стародуба Вотского, предпринятые И.А. Очеретиным в 1990 г. в Вачском районе Нижегородской области, к успеху не привели. Однако среди открытых по ходу этой работы памятников было обнаружено еще одно древнерусское селище. [5] Небольшие раскопочные работы (100 кв. м) в 1992-93 гг. были проведены М.Г. Жилиным и И.О. Ереминым на поселении Павлово-2. [6]
Корпус письменных источников, затрагивающих историю средневекового славяно-русского освоения правобережья р. Оки вблизи г. Мурома более, чем скуден. Среди них следует назвать «Список русских городов дальних и ближних», [7] в котором содержится единственное летописное упоминание Стродуба Вочского, русского города на правобережье р. Оки. Актовый материал прослеживает заселение этой части Поочья только с XV в.
По лингвистическим источникам первая волна славянских переселенцев достигла нижнего течения Оки в VIII-X вв., [8] когда данная территория была еще заселена летописной муромой. Обнаруженные на правобережье Оки грунтовые могильники (Корниловский, Нижневерейский, Пермиловский, Урвановский, Чулковский) со специфическим характером погребальной обрядности, большинство захоронений которых датированы IX-X вв., позволяют рассматривать эту территорию как также входящую в ареал обитания данного племени. Материалы раскопок этих памятников содержат предметы древнерусского ремесла (например, бронзовые лунницы [9]), однако их количество (в наиболее изученных Нижневерейском и Чулковском могильниках) - невелико и вполне сопоставимо с числом импортных из Волго-Камского региона. Этот вещевой материал свидетельствует о торговых связях местной муромы с древнерусским населением еще до начала активной фазы колонизации.
Первоначальное переселение на правый берег Оки носило преимущественно стихийный характер и не регламентировалось княжеской властью. Небольшие хаотичные потоки первых переселенцев, скорее всего, полностью растворялись в иноэтничной среде, не образуя отдельных поселенческих «гнезд». Возможно, с таким перемещенным населением связаны немногочисленные захоронения, совершенные по славянскому обряду трупосожжения, зафиксированные при раскопках Корниловского, Нижневерейского, Чулковского могильников.[10] Однако меридианальная ориентировка могильных ям, характер сопровождающего инвентаря, его расположение на дне могилы в соответствии с порядком ношения, являются типичными для рядовых погребений муромы. Такого рода явления, по мнению А.П. Смирнова, можно рассматривать в контексте воздействия обряда погребений муромы на отдельных представителей славянского населения, ассимилированных местной общинной организацией.[11] Таким образом, археологические материалы свидетельствуют о крайне слабом влиянии, которое оказывало русское население на общую картину освоения правобережья Оки до основания г. Мурома и об определенной этнокультурной однородности проживавшего здесь населения, по крайней мере, до рубежа X-XI вв.
Позднее указанной даты, с возникновением Мурома как древнерусского городского центра, усилившийся приток пришлого населения кардинально изменил ситуацию. Традиционный уклад жизни новых переселенцев постепенно заменил собой деградирующую муромскую общину. Материалы раскопок подгородных селищ на левобережье Оки свидетельствуют, что с начала XI в. заметно усиливается воздействие пришлого древнерусского населения на Муромскую округу. Знаковым явлением, определяющим начало славяно-русского освоения правобережья Оки, можно считать появление здесь первых стационарных поселений, основанных выходцами из коренных областей древнерусского государства. В настоящее время на правобережье Оки известно только одно древнерусское поселение, основание которого по раннегончарной керамике можно датировать периодом X-XI вв. Это Коробковское селище, расположенное в Навашинском районе Нижегородской области в непосредственной близости от г. Мурома. [12]
В последующий период происходит постепенное разрушение племенного уклада муромских общин, сопровождаемое утратой коренным населением своих этнографических особенностей. Данный процесс сопровождался возникновением новой поселенческой структуры, о чем свидетельствуют двухслойные памятники (например, на селище Липовецкое-2 нижний стратиграфический горизонт соответствует поселению муромы X в., а верхний - древнерусскому селищу[13]). Система древнерусских поселений на правобережье Оки, очевидно, заменила собой местную племенную поселенческую структуру: на археологической карте муромские могильники, маркирующие последнюю, располагаются на одной и той же территории, что и древнерусские селища последующего периода.
Археологическая карта правобережья Оки вблизи Мурома на период XII-XIV вв. включает в себя большую заселенную область, охватывающую правобережье от устья р. Велетьмы до устья р. Кишмы, поделенное в писцовых описаниях XVII в. между Дубровским и Стародубовочским станами Муромского уезда.[i][14] По состоянию на 2000 г. она включает в себя двадцать шесть локализуемых памятников древнерусского времени. Два из них относятся к погребальным (одиночный курган у д. Вишенки и курганный могильник Большая Тарка-3), остальные - селища. Следует признать, что на основании имеющихся материалов затруднительно однозначно в жестких рамках датировать время существования большинства из них внутри периода XII-XIV вв. Однако временные рамки нижней границы датировки поселенческих памятников помогают определить некоторые хроноиндикаторы, в качестве которых могут быть использованы отдельные типы венчиков керамической посуды, широко известные по датированным комплексам Северо-Восточной Руси. Древнерусские памятники рассматриваемой области могут быть разделены на три хронологические группы. К первой относятся поселения, основанные в период X-XI вв. (по раннегончарной керамике). Вторую составляют селища и могильники, возникшие в период XII - первой половины XIII вв., и третью, самую многочисленную, - памятники, нижняя граница датировки которых приходится на период второй половины XIII-XIV вв.
Невозможность надежной оценки размеров многих памятников, наличие здесь селищ с утраченной локализацией, неизвестное положение единственного упоминаемого в источниках города Стародуба Воцкого - все эти обстоятельства не позволяют воспользоваться аналитическим методом для реконструкции поселенческой структуры данной области. В этой связи ограничимся качественным структуированием древних поселений на основании их взаимного расположения с учетом границ известных по источникам XVII-XVIII вв. административно-территориальных единиц.
Сводная археологическая карта Муромской округи на правобережье Оки позволяет выделить здесь восемь поселенческих скоплений. Границы большинства из них достаточно точно соответствуют рубежам известных административных структур XVII в., локализации которых на современной топографической карте Нижегородской области посвящено специальное исследование. [15]
Одно из них, скопление селищ в бассейне р. Кишмы, площадью около 30 кв. км, включает в себя пять памятников. Они расположены в среднем течении реки, как по берегам Кишмы, так и по краям береговых террас одного ее правобережного притока. Время возникновения одного из этих поселений (Ворсма-2) по керамическому материалу и по находке шиферного пряслица датируется в пределах XII - середины XIII вв., двух других - периодом второй половины XIII-XIV вв.
Группа памятников на правом берегу Оки, между устьями двух малых рек (Тарки и Свят-ключ), включает в себя три селища и один курганный могильник. Два из них (поселения Павлово-2 и Павлово-4), находящиеся в непосредственной близости друг от друга на территории современного г. Павлова, очевидно, образовывали агломерацию (площади обоих – не определены). Памятники этого скопления в настоящее время являются наиболее изученными в рассматриваемой заселенной области.
По результатам раскопок 1961 г. комплекс, состоящий из селища Большая Тарка-1 и курганного могильника Большая Тарка-3, В.Ф. Черников датировал в пределах конца XIII-XVI вв. [16] Возросший за последние десятилетия объем материалов по славяно-русской археологии позволяет уточнить эти хронологические рамки. Исследования селища на площади 168 кв. м показали, что культурный слой памятника однороден (если не принимать во внимание верхний перепаханный горизонт) и имеет незначительную мощность (до 40 см). [17] Все заглубленные в грунт конструкции зафиксированы здесь с уровня материка. Тем не менее, подробное рассмотрение индивидуальных находок и керамики приводит к выводу, что комплекс археологического материала можно разделить на два основных хронологических периода. К первому (XII - первая половина XIII вв.) можно отнести железный ключ от цилиндрического замка типа Б по Новгородской классификации,[18] железный бронебойный наконечник стрелы в виде кинжальчика ромбического сечения с перехватом третьего типа (датируемый XI - серединой XIII вв.[19]), височное бронзовое перстнеобразное кольцо, стеклянную рыбовидную бусина, восемь шиферных пряслиц. Находки второго периода (второй половины XIII – XIV вв.) представлены большим бронзовым наперстным двухсторонним крестом с округлыми лопастями, форма которого типологически восходит к древним крестам-мощевикам (датируется в пределах второй половины XIV - начала XVI вв. по находкам из Москвы, Смоленска, Новгорода Великого, Суздаля[20]), железной пластиной от чешуйчатого доспеха, костяным гребнем, украшенным циркульным орнаментом. Обзор венчиков древнерусских горшков (от восьмидесяти сосудов) показывает, что среди них имеется приблизительно равное количество хроноиндицирующих форм обоих выделенных временных промежутков (по 15 %).[21] Выявленные постройки по связанным с ними находкам также могут быть разделены на две соответствующие хронологические группы. Заметим, что встреченный на памятнике материал, однозначно датируемый позднее рубежа XIV-XV вв. - малочислен и не представителен (фрагменты чернолощеной керамики составляют 0,5 %). С начальным этапом существования поселения, очевидно, связан и обнаруженный неподалеку от него курганный могильник. Он состоял из двух курганных групп, разделенных дистанцией в 150 м. В первой группе насчитывалось четырнадцать насыпей, во второй - три. Пять погребений из первой группы было раскопано. Захоронения в виде безинвентарных трупоположений под земляными насыпями совершены здесь в материковых ямах глубиной 22-53 см. Ориентация погребенных - головой на запад. Отмеченные особенности позволяют рассматривать эти погребения как совершенные по христианскому обряду и отнести их к третьему периоду существования курганных могильников бассейна Оки, датированного Т.В. Равдиной в пределах XIII столетия[22] (заметим, что позднейшие курганные безинвентарные погребения городского некрополя Старой Рязани датированы второй половиной XII в.[23]). В целом хронологические рамки рассмотренного комплекса могут быть определены как промежуток второй половины XII-XIV вв.
К числу населенных пунктов, возникших в период XII- первой половины XIII вв., относится и поселение Павлово-2. Проведенные здесь раскопочные работы позволили обнаружить комплекс находок, укладывающийся в указанные выше временные рамки. Среди них - железный ключ от замка типа Б, шиферное пряслице с надписью, шарообразная бусина из горного хрусталя, фрагменты стеклянных браслетов. [24]
Третье скопление, вытянутое вдоль кромки окского коренника западнее устья р. Кузомы (и по берегу последней), состоит из четырех селищ. Среди них превалирует Липовецкое-3 (3,3 га). В XVII столетии территория, занимаемая этими памятниками (16 кв. км) входила в Пуроцкую волость.[25] Среди селищ этого скопления есть памятники второй и третьей выделенных выше хронологических групп.
По западному краю небольшого водораздельного пространства, ограниченного реками Окой, Шершей и Тужей, располагались поселения, входящие еще в две группировки. Они разделены руслом небольшого правобережного притока Оки по правому берегу. Северное скопление площадью 24 кв. км состоит из трех селищ и одного кургана (у д. Вишенки). Доминирующим по площади здесь является Высоковское селище (третьей хронологической группы). В XVII в. эта территория известна как Яковцевская волость.[26] Южная группировка в междуречье рек Оки и Шерши состоит из двух селищ (по размерам выделяется Голенищевское). В XVII в. эта территория составляла владения боярина Шеина и была известна как Голенищевский присуд. [27] На территории Вацкой волости (XVII в.), занимавшей бассейны притоков верховьев р. Большой Кутры,[28] в настоящее время известно только одно селище Мордовик XIII-XIV вв.
Еще два «гнезда» поселений могут быть выделены южнее устья р. Большая Кутра. Одно из них, состоящее из трех селищ, равномерно распределенных по кромке коренного берега р. Оки между устьями рек Большой Кутры и Теши, занимает площадь около 53 кв. км. Среди них по величине доминирует Ефановское селище (1,2 га). Одно из селищ данной группировки (Коробковское) принадлежит к первой хронологической группе, два других - ко второй. Второе скопление (площадью 15 кв. км) расположено в приустьевой части р. Велетьмы. Оно состоит из трех поселений, среди которых Мало-Окуловское-7 по размерам превосходит остальные.
Таким образом, в рассматриваемой заселенной области средневековые русские поселения располагаются в виде небольших скоплений с характерной площадью порядка 20 кв. км. Они состоят из трех - пяти поселений, расположенных достаточно равномерно. Однако письменные источники заставляют усомниться в подобном слабоиерархическом характере поселенческой структуры (по крайней мере, в конце XIV в.).
С территорией данной заселенной области традиционно связываются известия о русском городе Стародубе Вочском. Первое и единственное упоминание о нем в письменных источниках имеется в «Списке русских городов дальних и ближних»[29] рубежа XIV-XV вв. Здесь этот город назван в числе залесских городов между Муромом на Оке и Стародубом на Клязьме. В письменных памятниках последующих столетий (XV-XVII вв.) название данного городского центра присутствует только в наименовании соответствующей административно-территориальной единицы. Так, в актах Симонова монастыря XVI в. в Муромском уезде в Стародубе Вотцком упоминаются село Оленино и Старое Загарино. [30] Грамота 1621 г. причисляет к данной области села Мартово, Ярымово, деревни Булатниково, Бутримово, Меньшее Мартово, Рыбино, Тарку Муромскую на Оке.[31] На основании данного актового материала и уже упоминавшихся документов писцового делопроизводства, можно заключить, что область Стародуба Вотского XVII в., образующая одноименный стан,[32] территориально занимала междуречье рек Оки, Большой Кутры и Кишмы. С этой местностью связано большинство вышеописанных локальных группировок средневековых русских поселений исследуемой заселенной области.
По топонимической близости расположение городского центра этой земли ассоциируется с небольшой речкой Вачкой, впадающей в Малую Кутру по ее правому берегу. В XVII в. эта заселенная территория была известна под наименованием Вацкой волости. Одно местное селение в соответствующих документах этого времени названо даже не Вацким (по наименованию волости), а Стародубовоцким.[33] По мнению В.Ф. Черникова, город Стародуб Воцкий находился на устье р. Вачки на месте д. Городищи, ныне вошедшей на западную окраину п. Вача [34]. Заметим, что такому положению «младшего» города не противоречит и география сельских поселений того времени. Географическая точка, указанная Черниковым, является центральной минимум для трех описанных выше поселенческих группировок (Высовской, Голенищевской, Липовецкой). Свое мнение исследователь аргументировал не только топонимикой, но и ссылкой на обнаруженную здесь русскую керамику XIV в. Однако завершить полевые изыскания ему не удалось (В.Ф. Черников умер в 1997 г.). Поэтому археологическая локализация Стародуба Воцкого нуждается в дополнительном подтверждении.
Структура рассматриваемой заселенной области на рубеже XIV-XV вв., очевидно, имела двухуровневую иерархическую организацию. Базовый ее уровень был представлен локальными скоплениями поселений, которые могут быть соотнесены с отдельными волостями, что подтверждается позднейшим административно-территориальным делением. Высший уровень местной поселенческой структуры соответствовал округе одного из «младших» городов Муромской земли Стародуба Воцкого. Если оценить эту территорию по размерам одноименного стана XVII в., то она занимала площадь около 600 кв. км. По распространению здесь соответствующих археологических памятников можно предполагать ее административное подразделение на шесть небольших волостей.
О динамике освоения данной области можно заключить следующее. В XII - первой половине XIII вв. русское население осваивает правый берег р. Оки до устья р. Кишмы. В позднейший хронологический период (вторая половина XIII-XIV вв.) началось заселение внутренних территорий междуречья рек Оки, Большой Кутры и Кишмы. В результате этого процесса на правобережье Оки складывается большой заселенный район. Вектор расселения по исследуемой территории направлен от г. Мурома в северо-восточном направлении, в сторону Нижегородской округи. На сводной археологической карте Нижегородского Поволжья (на которой картина заселения представлена преимущественно на XIV в.) почти незаметен разрыв между заселенными территориями, «тянущими» к Мурому и Нижнему Новгороду.[35] Данному обстоятельству способствовало расположение обеих заселенных областей преимущественно в одной ландшафтной зоне, не имеющей естественных рубежей.
Таким образом, славяно-русское расселение по территории Нижегородского края исторически формировалось по ходу последовательного возникновения и развития не только Городца Радилова и Нижнего Новгорода, но и Мурома. Роль последнего в рассматриваемом процессе по письменным источникам весьма завуалирована. Однако ее подтверждает выявленная непрерывность заселенной территории по правому берегу р. Оки от Мурома до устья. Мнение Л.М. Каптерева[36] о выдающемся значении Мурома на начальном этапе освоения Нижегородского Поволжья подкрепляется и тем, что этот город продолжал оставаться «плацдармом» колонизационного движения и в более позднее время, о чем свидетельствует заселенная область Стародуба Воцкого, сложившаяся в период второй половины XIII-XIV вв. Сделанные выводы не противоречат и данным исторической лингвистики. С рассматриваемой заселенной областью географически связана приокская группа диалектов , [37] выделяющая ее среди других заселенных районов Нижегородского Поволжья. Особенности местных диалектов объясняются Н.Д. Русиновым участием в заселении этой области выходцами из староосвоенных территорий средней и верхней Оки, ближайшей из которых к нижегородским пределам была Муромская земля.
[1] Рябинин Е.А. Финно-угорские племена в составе Древней Руси. Спб., 1997. Сс. 207-213.
[2] Безухова Е.А. Отчет об археологической разведке 2 отряда Горьковской
экспедиции 1959 г. Архив ИА РАН. Р-1, № 1928. Лл. 38-148.
[3] Черников В.Ф. Отчет 3-го разведотряда Горьковской экспедиции за 1959 г. Архив ИА РАН. Р-1, № 1990; Кольцов Л.В. Отчет Верхневолжской экспедиции за 1978 г. Архив ИА РАН. Р-1, № 8301; Жилин М.Г. Отчет за 1988 г. Архив ИА РАН. Р-1, №1 2551; Жилин М.Г. Отчет о разведочных работах в Нижегородской области в 1991 г. Ч.3. Архив ИА РАН. Р-1, № 15959.
[ii][4] Черников В.Ф. Славянское селище Большая Тарка//Памятники истории и культуры Европейской России: Материалы научных конференций «Проблемы исследования памятников истории и культуры Верхнего Поволжья». Н-Новгород, 1995. Сс. 117-128.
[5] Очеретин И.А. Отчет о разведке в Вачском районе Нижегородской области в 1990 г. Архив ИА РАН. Р-1, № 15516.
[6] Жилин М.Г. Отчет об археологических исследованиях в 1992 г. Ч.5. Архив ИА РАН. Р-1, № 17287; Еремин И.О. Отчет о разведке и раскопках на территории г. Павлово в 1993 г. Архив ИА РАН. Р-1, № 18113.
[7] НПЛ. Сс.475-477.
[8] Русинов Н.Д. Этническое прошлое Нижегородского Поволжья в свете лингвистики. Н-Новгород, 1994. С. 143.
[9] Уткин А.В., Черников В.Ф. Муромский могильник близ с. Нижняя Верея на нижней Оке//Археологические памятники Волго-Клязьминского междуречья. Иваново, 1992. Вып.7. С. 15.
[10] Седов В.В. Луннические височные кольца восточнославянского ареала// Культура славян и Русь. М., 1998. С. 254.
[11]Смирнов А.П. Очерки древней и средневековой истории народов Среднего Поволжья и Прикамья // МИА. М., 1952. Вып. 28. С. 147.
[12] Безухова Е.А. Отчет об археологической разведке... Л. 43.
[13] Там же. Л. 129.
[14] Готье Ю.В. Замосковный край в XVII веке. М., 1937. С. 393.
[15] Давыдов А.И., Давыдова А.А. К вопросу о локализации и составе Стародубовоцкого стана Муромского уезда//Нижегородские исследования по краеведению и археологии. Н-Новгород, 1999. Сс. 68-76.
[16]Черников В.Ф. Славянское селище Большая Тарка... С. 127.
[17] Там же. С. 121.
[18] Колчин Б.А. Железообрабатывающее ремесло Новгорода Великого// МИА. М., 1959. Вып. 65. С. 82.
[19] Медведев А.Ф. Ручное метательное оружие. Лук и стрелы, самострел VIII-XIV вв. // САИ. М., 1966. Вып.Е1-36. С. 85, тип 97-3.
[20] Перетц В.Н. О некоторых основаниях для датировки древнерусского медного литья. // ИГАИМК. М., 1933. Вып.73. С.45; Седова М.В. Суздаль в X-XV веках. М., 1997. С. 204, рис.73 - №№ 5, 8; Арциховский А.В. Раскопки на Славне в Новгороде // МИА. М.-Л., 1949. Вып.11. Сс.149, 150; Рабинович М.Г. Раскопки 1946-1947 гг. в Москве на устье р. Яузы// МИА. М.-Л., 1949. Вып.12. С. 34; Сапожников Н.В. Новые данные о церкви Иоанна Богослова XII в. в г. Смоленске //Историческая археология: традиция и перспективы. М., 1998. С. 223, рис.5.
[21] Черников В.Ф. Альбом иллюстраций к отчету о раскопках славянского селища близ п. Большая Тарка за 1961 г. Архив ИА РАН. Р-1, № 2388-А.
[22] Недошивина Н.Г. Хронологические различия в погребальном обряде вятичей//История и культура Восточной Европы по археологическим данным. М., 1971. Сс. 182-196; Равдина Т.В. О датировке вятичских курганов//СА. 1965. № 1. Сс. 128.
[23] Даркевич В.П., Борисевич Г.В. Древняя столица Рязанской земли. М., 1995. Сс. 357, 368.
[24] Жилин М.Г. Отчет о разведочных работах в Нижегородской области в 1991 г. Ч.3. Архив ИА РАН. Р-1, № 15959; Жилин М.Г. Отчет об археологических исследованиях в 1992 г. Ч. 5. Архив ИА РАН. Р-1, № 17287; Еремин И.О. Отчет о разведке и раскопках на территории г. Павлово в 1993 г. Архив ИА РАН. Р-1, № 8113.
[25] ГАНО. Ф.2013. Оп. 602А. Ед. хр. №5 6. Лл. 217-228.
[26] Там же.
[27] ГАНО. Ф. 2013. Оп. 602А. Ед. хр. № 56. Лл. 217-228.
[28] Там же. С. 74.
[29] НПЛ. С. 477.
[30] Ивина Л.И. Акты феодального землевладения и хозяйства: акты Московского Симонова монастыря 1506-1613 гг. Л., 1983. Сс. 47, 63, 93, 167.
[31]Акты феодального землевладения и хозяйства. М., 1961. Ч.3. С. 115.
[32]Готье Ю.В. Замосковный край в XVII веке... С. 393.
[33] ГАНО. Ф.2013. Оп. 602А. Ед. хр. № 56. Л. 448.
[34] Черников В.Ф. Стародуб Вотский - город Нижегородской засечной черты XIV века // Нижегородские исследования по краеведению и археологии. Н-Новгород, 1997. Сс. 84-90.
[35] Грибов Н.Н. Структура русского расселения в Нижегородском Поволжье на рубеже XIV-XV веков// Нижегородские исследования по краеведению и археологии. Н-Новгород, 2000. Сс. 42-43.
[36] См.: Каптерев Л.М. Нижегородское Поволжье 10-16 веков. Горький, 1939.
[37] Русинов Н.Д. Этническое прошлое Нижегородского Поволжья... Сс. 123, 143.
Все материалы библиотеки охраняются авторским правом и являются интеллектуальной собственностью их авторов.
Все материалы библиотеки получены из общедоступных источников либо непосредственно от их авторов.
Размещение материалов в библиотеке является их цитированием в целях обеспечения сохранности и доступности научной информации, а не перепечаткой либо воспроизведением в какой-либо иной форме.
Любое использование материалов библиотеки без ссылки на их авторов, источники и библиотеку запрещено.
Запрещено использование материалов библиотеки в коммерческих целях.
Учредитель и хранитель библиотеки «РусАрх»,
академик Российской академии художеств
Сергей Вольфгангович Заграевский