РусАрх

Электронная научная библиотека

по истории древнерусской архитектуры

КОНТАКТЫ

НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА

НА СТРАНИЦУ АВТОРА

Источник: Яковлев В.В. Эволюция долговременной фортификации. М., 1931. Главы I–XII. Все права сохранены.

Размещение электронной версии в открытом доступе произведено: http://rusfort5.valuehost.ru. Все права сохранены.

Размещение в библиотеке «РусАрх»: 2009 г.

В.В. Яковлев

Эволюция долговременной фортификации. Главы I–XII

ФОРТИФИКАЦИОННЫЕ ИДЕИ И ФОРМЫ В ДРЕВНИЙ ПЕРИОД И СРЕДНИЕ ВЕКА

ГЛАВА I

ПЕРВОБЫТНЫЕ СРЕДСТВА И ФОРМЫ ЗАЩИТЫ

Первобытный человек, будучи наделен природой инстинктом самосохранения, для защиты своей личности, своей семьи и своего добра от покушений внешнего врага (сначала хищного зверя, а затем такого же, как он, человека) изыскивал труднодоступное, в большинстве случаев скрытое и в то же время удобное для обороны жилище, характер и устройство которого зависели от того, что при данных обстоятельствах непосредственно предоставляла природа.

Древнейшей формой укрепленного жилища была пещера. Она давала безусловную защиту от непогоды, имела достаточную вместимость; вход в нее мог быть легко прегражден и обороняем, а расположение ее на утесе, склоне скалы или в овраге в большинстве случаев делало доступ к ней затруднительным. Оборудование ее под постоянное укрепленное жилище не требовало значительного применения техники, а оборона ее могла вестись при помощи примитивных боевых средств.

Следующую ступень в развитии укрепленного жилища древних представляли жилища на деревьях, устроенные преимущественно в лесных чащах или на искусственно врытых в землю столбах. Такая форма защиты встречается и по настоящее время у диких народностей Южной и Средней Америки, Африки и на островах Великого океана. Она носит менее постоянный и оседлый характер, чем пещерные жилища, предусматривает более умеренный климат и как более совершенная форма требует для своего осуществления некоторого применения техники.

В качестве третьего рода древнейших укрепленных жилищ надлежит упомянуть жилища на островках - естественных или искусственно устроенных при помощи шпунтовых рядов свай и связанных с ближайшим берегом водоема легкими мостиками или узкими дамбами. Здесь мы впервые сталкиваемся не только с закрытием, которое давало само жилище, но и с преградой, которую доставляла вода. Остатки свайных сооружений, оружия и снаряжения служат признаками более позднего периода развития древнего человека.

Соединение отдельных людей и их семей в общины послужило толчком для дальнейшего расширения и развития первобытной формы укрепленного жилья, которое к тому же должно было оказывать сопротивление уже не хищному зверю, а более опасному врагу - самому человеку. Для этого отдельное укрепленное жилище первоначальной формы оказывалось недостаточным, и пришлось создавать особые устройства, которые способствовали бы большему числу людей оказывать совокупную пассивную защиту и совокупное же активное отражение. Обычно для этого группу отдельных жилищ (поселок или селение) окружали общим, приспособленным к обороне препятствием или устраивали вблизи поселка особое, приспособленное к обороне убежище значительной вместимости, в которое и удалялась вся община со своим имуществом при приближении врага. Таким образом возникали укрепленные поселки и селения. В качестве преград пользовались зачастую местными препятствиями в виде болот, вод, отвесных стен скалистых утесов; остались даже следы древних искусственных запруд. За недостатком местных преград устраивали искусственные: врывали в землю колья, которые оплетали толстым хворостом, располагали засеки, наконец насыпали земляные валы. Так появились первобытные ограды.

Ограды древних; стены и башни; их значение в обороне.

Фиг. 1.
Профиль земляной ограды

Сообразно местному материалу ограды древних устраивались из земли, земли и дерева и из камня. На Фиг. 1 показан профиль земляной ограды, состоящей из вала и рва. По сохранившимся образцам можно думать, что ров не составлял неотъемлемой принадлежности ограды, хотя возможно, что в некоторых случаях ров сгладился от времени. У наружного гребня вала иногда располагался палисад (частокол) или плетень, из-за которого обороняющийся, стоя на поверхности вала, мог поражать атакующего. Иногда вал образовывали двумя параллельными палисадами, промежуток между которыми засыпали землей; палисад, обращенный к неприятелю, делался выше и служил обороняющемуся, стоявшему на насыпи, закрытием. Указания на подобного рода ограды имеются у древнего греческого писателя Геродота. Ограды из дерева и земли применялись обычно в странах лесистых (например, в древней Руси). Земляные и деревянные ограды можно было легко эскаладировать, т. е. влезать на них; последние можно было также поджигать.

Фиг. 2.
Детали древних стен: расположение башен, зубчатая стена, машикули

Поэтому в Европе скоро перешли к каменным оградам, представлявшим собой стены, обычно окружавшие город и имевшие на углах или, при большей длине, и посередине - башни (Фиг. 2-а). Стены делались высокими (от 6 м и выше), чтобы на них трудно было взобраться по приставным лестницам. Одновременно стены делались прочными и толстыми (около 2 м), чтобы их нельзя было пробивать стеноломными машинами и чтобы наверху их можно было располагать войска и метательные машины. Иногда возводили две параллельные стены (наподобие прежних палисадных), соединяя их поперечными стенками и заполняя промежуток землей. Этим достигали такой толщины стены, что поверху ее могли разъехаться две колесницы. Так, например стены Вавилона имели толщину в 21 м. Книзу стена для устойчивости утолщалась. Для прикрытия стоящих наверху стены людей наружная часть последней увенчивалась тонкой стенкой высотой от 1,4 до 2 м, называвшейся брустверной стенкой или парапетом (бруствер - от немецкого слова Brustwehr, т. е. защита по грудь, парапет - от итальянского слова - parapetto, т. е. грудная опора). В брустверной стенке делались приспособления для стрельбы по впереди лежащей местности в виде отверстий с наклонными подошвами, называвшихся бойницами (от слова "бой"), благодаря чему появились зубчатые стены (Фиг. 2-6).

Так как из бойниц можно было обстреливать местность лишь в некотором удалении от подошвы стены, а у последней образовывалось непоражаемое ("мертвое") пространство, то для уничтожения последнего устраивали так называемые навесные бойницы ("машикули" - от французского выражения "mache-col", т. е. бить в голову) путем образования у брустверной стенки свесов (Фиг. 2-в).

Фиг. 3.
Башня

Башни (Фиг. 3) представляли собой многоэтажные оборонительные постройки большой прочности (толщина их стен делалась внизу в 4-6 м) и вышины (до 1,5 раза выше стен), с открытой платформой наверху, увенчанной зубчатым парапетом. Этажи сообщались между собой приставными лестницами. В нижнем этаже устраивалось сообщение с внутренностью ограды, а в одном из средних этажей и с верхом ограды, которая в этом месте доводилась до башни лишь на толщину парапета, образуя здесь как бы ров б, который перекрывался подъемным мостом а из башни, с тем чтобы штурмующий, взобравшись где-нибудь на стену, не смог отсюда проникнуть в башню. По форме (в плане) башни бывали: круглые, овальные, многоугольные и располагались одна от другой на расстоянии, не превосходящем двойной дальности полета стрелы (200 шаг.).

Значение башен в обороне состояло в том, что они разделяли обороняющегося на отдельные участки, позволяли вести оборону шаг за шагом и не давали атакующему возможности распространяться по всей ограде. Другое назначение башен состояло в продольном обстреливании стен, т. е. во фланкировании доступов к стенам. Одновременно башни прикрывали выходы и сообщения внутренности ограды с полем, для чего в башнях или стенах (между двумя сближенными башнями) устраивались ворота. Таким образом башни являлись опорными пунктами ограды.

Крепости древнего периода и оборона границ.

Описанными оградами, имевшими в общем плане фигуру многоугольника с тупыми углами, древние ограждали важные пункты своего государства, которые в таком виде и являлись крепостями. Крепостями были богаты все древние культурные государства, классическая Греция и Римское государство.

Фиг. 4.
Стены Остии (III век)

Среди укрепленных пунктов или крепостей Римского государства на первом месте, конечно, стоит Рим. Укрепление этого города шло постепенно, шаг за шагом, с ростом его. Император Клавдий (41-45 гг. от нашей эры) укрепил гавань Остию, а Аврелиан (270-275 гг.) окружил самый город новой оградой, замыкавшей собой площадь в 1400 га. На Фиг. 4 изображены общий вид и часть плана этой ограды.

Это укрепление содействовало операциям войск в открытом поле, не отвлекая их на защиту столицы.

К области развития римского военно-инженерного искусства следует также отнести создание укрепленных опорных пунктов с чисто римским населением, т. е. так называемых военных колоний в связи с организацией прекрасной дорожной сети во всех вновь присоединявшихся областях. Многие из великолепных римских сооружений военного характера, несмотря на многократную перемену политических условий, надолго сохранили свое значение. Особенно широко было также развито у римлян укрепление границ от вторжения диких пограничных народов. Ниже упомянуты наиболее известные из этих систем укрепления границ.

Характерной особенностью крепостей, встречавшихся у греков и римлян, была сомкнутость ограды, расположение последней для упорства обороны иногда в две и три линии одна за другой (Алезия, Иерусалим, Карфаген), наличие внутри крепости одной или нескольких цитаделей. Цитадель это - внутренняя постройка, служащая последним убежищем для гарнизона (от французского слова "citadelle", которое само взято с итальянского "citadella", означающего небольшой город, городок). У греков цитадель была известна под названием акрополис, а у римлян - капитолий.

Фиг. 5.
Укрепления Карфагена

Приведем в качестве примера крепостей древнего мира одну из сильнейших греческих крепостей - Карфаген (Фиг. 5). Древний Карфаген был расположен на северном берегу Африки приблизительно в том месте, где находится современный Тунис. Город состоял из предместья Мегара и старого города, отделявшегося поперечной стеной и включавшего в себя цитадель Бирсу и гавань: последняя в свою очередь разделялась на военную гавань Кофон и коммерческую. Военная гавань могла вмещать 220 больших судов, для которых имелись специальные сводчатые закрытия; посреди Кофона имелся остров, на котором находились верфи, арсеналы и магазины. В Карфагене насчитывалось до 700 000 жителей, и длина окружности города доходила до 29 км. С более слабой стороны - с суши город был защищен тройной стеной: внутренняя была высотой 13,5 м с подымающимися над нею через каждые 140-175 м 4-ярусными башнями высотой в 18 м, которыми, пользовались, как магазинами. К этой стене примыкали двухэтажные постройки, с прочными потолками, вмещавшие 24 000 человек гарнизона, конюшни на 4000 лошадей и стоила для 300 слонов, а также провиантские магазины. Вторая стена была тоже каменная, но с башнями меньших размеров. Третья стена представляла собой палисадированный вал со рвом впереди. Во всей этой тройной ограде устроено было четверо ворот. Со стороны моря стена была одиночная, с достаточно широкими набережными для удобной выгрузки товаров.

Другая крепость в Греции - Византия, построенная между Мраморным морем, Босфором и заливом Золотой рог, также имела ограду, состоявшую из одиночной стены со стороны моря и из тройной стены - со стороны суши. В этом проглядывает вполне правильный взгляд древних - давать более сильную пассивную защиту с более слабой и легко подверженной атаке стороны. Следует здесь еще упомянуть о сильных древних крепостях - Платее и Алезии, против которых велись ожесточенные осады, описанные ниже.

Оборона границ у древних преследовала цель защиты страны от вторжения в нее соседних неприятельских народов. Первичной формой такой обороны были сплошные линии оборонительных преград, обычно засек. Так, Александр Великий за 330 л. до н. эры нашел границы Гиркании и Индии защищенными засеками из рядов густо сплетенных деревьев. Засеки доходили в ширину до нескольких десятков сажен, что заставляло наступающего тратить много времени на их разборку, чем пользовался обороняющийся, сосредоточивая свои живые силы к угрожаемому пункту. От засек перешли к валам и стенам. Стоит упомянуть о Траяновом вале в Бессарабии и Добрудже, о стене пиктов и скотов на границе Англии с Шотландией, от Карлейля до Ньюкестля, построенной по приказанию римского императора Антония, наконец о китайской стене, причисленной к чудесам света, постройку которой относят к 200 гг. до н. эры. Эта гигантская постройка, местами недурно сохранившаяся до наших дней, тянется на протяжении 5000 км и идет непрерывно по горам, причем так применена к местности, что наружной поверхностью обращена к крутым горным скатам, а внутренней - к пологим, для облегчения движения оборонявших ее войск. Она тянется вдоль границы Китая с Монголией и состоит из двух параллельных стен, заполненных землей; высота ее - около 8 м, толщина около 4 м; от места до места устроены башни; в местах, более подверженных нападению, - стена двойная и тройная.

ГЛАВА II

РУССКИЕ ОГРАДЫ, СТЕНЫ И БАШНИ; КРЕПОСТИ ДРЕВНЕЙ РУСИ

Земляные и деревянные ограды.

Простые земляные ограды были единственным первобытным средством защиты у славян до половины IX века. 6 летописях эти первобытные ограды назывались спом, приспом, переспом - от слова "сыпать"; позже их стали называть осыпью. Здесь уместно вообще заметить, что русская фортификационная терминология вначале была весьма сбивчива как вследствие новизны дела, так и потому, что летописцы, не сведущие в фортификации, придавали фортификационным постройкам совершенно произвольные названия. Русские земляные ограды в первоначальном своем виде были такие же, как и в Западной Европе, т. е. состояли из вала со рвом впереди. Их сила заключалась в значительной высоте вала, такой же глубине рва и труднодоступной крутизне отлогостей. По уцелевшим старинным земляным оградам и основываясь на официальных актах, историки указывают на высоту валов до 21 м и глубину рвов - в 10,5 м. Пределом наименьшей толщины вала в его верхней части считалось 1,3 м. Размеры рва согласовались с количеством земли, потребной на вал, но так как фланковая оборона во рвах отсутствовала, то рвы большей частью бывали глубокие и узкие, а для затруднения приступа отлогости рва делались возможно крутыми.

В конце XI столетия земляной вал стали увенчивать деревянным забором (Фиг. 1), носившим название тына или заборола, а пространство за ним называлось затином. Это был первообраз бруствера.

Фиг. 6.
Простейший тип древнерусской деревянной ограды

Наиболее характерным типом древних русских оград являются деревянные ограды, начавшие входить в употребление с IX века. Обильный материал для их устройства давали громадные леса древней Руси. Деревянные ограды разделялись на тыновые и венчатые; первые состояли из палисада с бойницами или с банкетом; вторые - из срубов, или, по-тогдашнему, из городней, прислоненных один к другому. Говоря о постройке деревянных оград, летописцы применяют выражение "срубить город". Иногда слово "рубить" заменяли словами: "заложить", "окладать", "обложить". Простейший тип древнерусской деревянной ограды изображен на Фиг. 6 и представляет сруб из двух бревенчатых стен, увенчанный спереди меньшим срубом, образовавшим парапет или бруствер, в котором выделывались как простые бойницы для обстреливания впереди лежащей местности, так и навесные - для обстреливания подножия ограды.

Длина срубов определялась величиной имевшегося под рукой леса, а ширина - толщиной стены, необходимой для помещения на ней войск и свободного их действия. Так как срубы в местах их соприкосновения подвергались гниению и неравномерной осадке вследствие отсутствия связи между ними, то вскоре стали применять деревянные стены, рубленные тарасами, состоявшие из двух продольных стен, связанных поперечными, промежуток между которыми заполнялся землей и камнями. Высота деревянных стен зависела от разных обстоятельств: от важности укрепляемого пункта, от положения ограды относительно местного горизонта и пр. Толщины венчатых стен изменялась от 2 до б м, что было достаточно для помещения стрелков; метательные же машины обычно помещались в башнях, которыми усиливались стены, доставляя последним внешнюю и внутреннюю оборону.

Фиг. 7.
Расположение башни города Коротояка

Башни назывались в старину вежами, столпами, кострами (от слова castrum - замок), стрельницами; термин же "башня" впервые встречается в сказаниях Курбского и с этого времени (XVI век) сделался общеупотребительным в летописях. Башни делались большей частью квадратной формы в плане (по выражению летописцев - "рубились на 4 стены") или шестиугольные, в несколько этажей (до 3), сообразно чему высота их изменялась от 6 до 13,5 м. Различали проезжие и подзорные башни. Первые служили для сообщения, вторые - для наблюдения за отдаленной местностью; эти последние делались выше и оканчивались караульней с крышей, называвшейся вышкой. В стенах башен делались отверстия для стрельбы, называвшиеся окнами и бойницами. Башни располагались по углам ограды и у длинных прямолинейных ее участков, выступая из-за стены на 2-3 м. Интересный пример представляет одна башня города Коротояка (на правом берегу р. Дона, при речке Коротоячке), обнесенного деревянной рубленой стеной. Башня эта (Б) была расположена вне стены, непосредственно за бермой (Фиг. 7) и соединялась с оградой ходом, прикрытым с обеих сторон тыном. Такое расположение башни придавало ей значение, одинаковое с капониром полигонального фронта.

Фиг. 8.
Ограда и башня города Олонец

В качестве наиболее характерных примеров, иллюстрирующих устройство древнерусских деревянных оград, на Фиг. 8 представлены ограда и башня города Олонец на р. Олонце, при устье р. Мегречи, а на Фиг. 9 - башня города Красноярска.

Фиг. 9.
Башня города Красноярска

В заключение о русских деревянных оградах надо еще упомянуть, что они нередко усиливались искусственными препятствиями: тыном, надолбами, частиком, чесноком, рогульками.

Тын (или палисад) ставили на дне рва в один, редко - в два ряда. Надолбы - род толстых шахматных кольев, иногда соединенных наверху прогоном; располагались за наружным краем рва, образуя позади себя как бы прикрытый путь. Частик или частокол, это - шахматные колья, забивавшиеся на широкой берме между стеной и рвом, а также перед тыном, помещенным во рву или между надолбами. Чеснок - тот же частик, но железный, иногда перекрытый сверху листьями, располагался отдельно или в соединении с тыном, помещенным во рву, и надолбами. Рогульки соответствовали современным шострапам.

Каменные ограды.

Фиг. 10.
Устройство каменных стен древнего Новгорода

Они появились в России в половине XI века. Древнейшими и наиболее замечательными памятниками русских каменных оград являются: ограда Киева, заложенная Ярославом в 1037 г., ограда Новгородского кремля, стена Китай-города в Москве, Смоленские стены, стены г. Коломны, Порхова и Пскова. Каменные ограды строились из естественных камней, или из кирпича, или из обоих этих материалов вместе; в последнем случае либо нижнюю часть стены выводили из тесаного камня, а остальную часть из кирпича, либо средняя толща стены состояла из булыжного камня, а две стороны, наружная и внутренняя, облицовывались кирпичом.

Фиг. 11.
Устройство каменных стен московского Кремля

В качестве иллюстрирующих примеров на Фиг. 10 и 11 приведено устройство каменных стен древнего Новгорода и московского Кремля. Высота первых доходила до 10 м, а вторых - до 15 м. Наружная часть стены выделывалась зубцами, а внутренняя поверхность стен венчалась оборонительной стенкой в грудную высоту, которая давала возможность обстреливать и внутреннее пространство данного укрепленного пункта.

Фиг. 12.
Башни - "перси" в Пскове

Что касается рвов, то они были без каменных одежд, и земля, полученная из них, очевидно не утилизировалась: по крайней мере не имеется следов этого. Ров отделяется от подошвы стены бермой шириной от 2 до 14 м, причем цель удаления рва от подошвы стены заключалась в том, чтобы иметь возможность обстреливать его со стены, так как замечается, что чем выше стена, тем более удален от нее ров.

Фиг. 13.
Выдвинутые башни в Смоленске

Башни располагались с той же целью, как и в Западной Европе, т. е. получить возможность разбить оборону стены на отдельные участки, причем превышение башен было довольно велико, например, в Изборске (древнейший город России, ныне село, в 36 км от Пскова) башни доходили до 40 м высоты, имея превышение над стеной на одну треть высоты последней. Башни служили не только для внутренней и внешней обороны, но и для фланговой обороны стен, хотя в некоторых образцах выпуск их наружу был очень мал и самые башни были несомкнутые, а представляли только местные полукруглые выступы стены, которые летописцы называли персями (Фиг. 12). Таковы были башни ограды г. Пскова. Наоборот, в ограде г. Смоленска (Фиг. 13) башни были сильно выдвинуты вперед. По наружному очертанию башни бывали не только круглые и полукруглые, но также квадратные, прямоугольные, многоугольные и неправильной формы.

Фиг. 14.
Троицкий мост и Борисоглебские ворота в московского Кремля

Небезынтересно указать еще на сообщение старинных русских оград с полем: вообще оно делалось так же, как в Западной Европе; в частных случаях выходы из оград обеспечивались особыми наружными постройками. Так, например в московском Кремле в голове моста через р. Неглинную (Фиг. 14), по направлению от Троицких ворот, была устроена башня, известная под названием Борисоглебских ворот, соединявшаяся длинной галереей с оградой; она являлась своего рода мостовым укреплением. Подобные башни в Западной Европе также встречались и носили название бастилий или барбаканов.

Крепости древней Руси.

Укрепленные пункты, послужившие родоначальниками крепостей и служившие для охраны древней Руси от внешних врагов, известны в летописях под названием городов, городков, острогов и острожков. Слово "крепость" появилось в официальных актах с ХVII ст. и первоначально употреблялось вообще в смысле частного укрепления или оборонительных средств, усиливающих укрепляемые пункты, иногда же и в современном его значении. Иногда слово "крепость" заменялось словом "крепь" или "креп", означавшим искусственные преграды.

"Городом" называлось всякое жилое место, окруженное оборонительной оградой; если это место было незначительного протяжения, то его называли городком или городцем. Острогами называли укрепленные пункты, обнесенные более слабыми оградами, чаще всего - тыном. Они располагались в местах второстепенного значения, на границах с народами, мало искусными в военном деле. Города имели большей частью только одну ограду, но важнейшие из них имели несколько оград, разделявших сам город на части, которые также носили название городов. Так, Москва состояла из Кремля, Китай-города, Белого города, Земляного города; Псков состоял из Кремля, Среднего города, Большого города и Запсковья.

Оборонительным оградам летописцы давали иногда названия: оплота, плота; наружные ограды называли окольным городом, охабнем, городом кромьным или кромом; внутренние ограды называли днешним градом, детинцем, а позднее - кремлем. Название детинец производят от слова "девать", "деть", т. е. укрыть: при угрожавшей городу опасности жители прятали в детинец все, что для них было дорого, между прочим детей, жен, старцев. Слово "кремль" означает по-татарски крепость. Детинец или кремль играл роль цитадели иди редюита, т. е. последнего убежища. Внутреннее пространство городов, ограниченное оборонительными оградами, было всегда чрезвычайно просторно по сравнению с числом жителей, составлявших постоянное их население. В городах оставляли поэтому пустые места, служившие окрестным жителям убежищем при нашествии неприятеля; на этих пустых местах зажиточные жители строили жилые строения, известные под именем осадных дворов.

Нельзя не обратить внимания, какое серьезное значение придавалось водоснабжению древних городов. Для этого обычно служили так называемые тайники, т. е. скрытые места на берегу реки, откуда жители добывали воду. К этому месту проводилась изнутри города подземная галерея. Для обеспечения тайников над ними иногда устраивали башни; такова Тайницкая башня в московском Кремле.

Что касается обороны границ древней Руси, то надо заметить, что вследствие особого географического положения последней ей угрожали нападения с разных сторон и притом противников, стоявших на различной степени развития. Это, конечно, оказывало влияние на способ укрепления различных границ. Если против поляков и литовцев, которые ограничивались в своих действиях преимущественно осадами отдельных укрепленных пунктов в ближайшей к ним полосе с целью обеспечения обладания завоеванной землей и получения материальных средств для продолжения войны, уместны были именно отдельные укрепленные города, каковыми, например, были Гдов, Изборск, Вышегород, Опочка, Псков, Порхов, затем Великие Луки, Смоленск и др., то с востока, против татар, которые, дорожа временем, большей частью оставляли у себя в тылу укрепленные пункты и искали главным образом русскую дружину, чтобы разбить ее и затем устремиться на овладение Москвой, - считались более пригодными непрерывные линии укреплений или длинные непрерывные ограды, известные под общим названием сторожевые линии. На местах открытых, степных, сторожевые линии состояли из земляного вала со рвом и назывались валом, чертой. В лесистых странах они состояли из густых лесных завалов и назывались засечными линиями. Леса, вдоль которых проходила засека, назывались заповедными (законом воспрещалось их рубить). Позади засечной линии устраивали дороги, а вдоль сторожевых линий, на наиболее важных пунктах для их самостоятельной обороны располагали города, городки, остроги. Городки и остроги устраивались также в тех местах, где через сторожевые линии проходили главные дороги. Наличие таких сильных опорных пунктов на сторожевых линиях выгодно отличали последние от пограничных линий, применявшихся в Западной Европе, также и от Китайской стены. Как на довольно характерный пример устройства в древней Руси сторожевой линии можно указать на заложенную при царе Михаиле Федоровиче Закамскую сторожевую линию, которая, начинаясь у р. Волги, шла по р. Черемшану и упиралась в р. Белую. Непрерывная ее ограда состояла местами из земляного вала и из засеки; кроме того на ней был расположен ряд опорных пунктов, оборонительные ограды которых, в свою очередь, также состояли из земляного вала с тыном на вершине.

ГЛАВА III

БОРЬБА ЗА ОБЛАДАНИЕ КРЕПОСТЯМИ ДРЕВНЕГО ПЕРИОДА

Осадное искусство у древних: особенности приемов атаки и соответствующие мероприятия обороны.

Осадное искусство стояло в древности на очень высокой степени развития. Основную причину этого можно объяснить следующим обстоятельством. Существование рабства позволяло без больших затрат возводить грандиозные фортификационные сооружения (солидные стены с башнями), а так как средства поражения (осадные орудия) были несовершенны, то осаждавшему эти сооружения приходилось изощряться и производить самому колоссальные работы для овладения укрепленным пунктом. Оборона велась чрезвычайно упорно: в ней принимали деятельное и горячее участие жители, которые знали, что в случае падения города их ожидает плен, рабство или смерть.

Основные способы атаки древних крепостей вследствие слабости тогдашней артиллерии выражались в: нечаянном нападении, атаке открытой силой, блокаде и постепенной атаке.

Нечаянное нападение обычно производилось ночью, при слабом малобдительном гарнизоне, в случае измены или подкупа. Нападали с нескольких сторон, стараясь овладеть воротами и впустить в них главную массу войск. Для непосредственного проникновения в город особых правил не существовало, и здесь большую роль играли хитрость (взятие Трои) и случайность. На стены взбирались способом, носившим название черепахи: воины становились в несколько рядов вплотную к стене и образовывали собой род лестницы, подыманием над головами щитов, по которым штурмующие колонны взбирались на стены. При наличии впереди стены рва его заваливали обычно фашинами. Мерами противодействия нечаянному нападению было охранение, бдительность гарнизона и расположение на стенах часовых.

Фиг. 15.
Плутеи

Атака открытой силой или штурм (в России - приступ) производились днем, после выигранного сражения, с большими силами. Выдвигали сначала стрелков, которые прикрывались переносными или подвижными (на колесах) деревянными, обитыми кожей щитами, называвшимися плутеи (Фиг. 15, pluteus - первообраз появившейся позднее "летучей сапы"). Стрелки старались прогнать обороняющегося со стен, а следовавшие за ними колонны рабочих заваливали ров приносным материалом и устанавливали лестницы для влезания на стены (для "эскалады"). Эти лестницы назывались самбуки, имели высоту до 17 м и такую ширину, что по ним могли всходить 2-3 человека рядом. Иногда самбуки бывали двойные и по ним сразу могли влезать 20 человек. Применялись также веревочные самбуки с крюками, которыми захватывали за зубья стен. Наконец встречались смешанные лестницы: наполовину деревянные, наполовину веревочные. За рабочими двигалась плотной массой штурмовая колонна, прикрывая себя спереди, с боков и сверху щитами. В большей части случаев атака велась одновременно с разных сторон ("демонстрации") и даже со стороны моря. Отбитый штурм повторялся.

Действия обороняющегося против штурма заключались в поражении стрелами и иными снарядами (копьями, камнями и пр.) наступающих войск; когда начиналась эскалада стен, то на штурмующего сбрасывали тяжелые предметы, лили кипяток, горячую смолу, сыпали известь и т. п., а лестницы старались опрокинуть. Когда штурмующий влезал на стену, то на последней разгорался рукопашный бой; если стена очищалась от войск обороняющегося, то штурмующий подвергался перекрестному огню с двух соседних башен. Наконец обороняющийся производил вылазки, стараясь действовать ими во фланг и тыл осаждающего.

Блокада являлась доволольно употребительным способом овладения древними крепостями. Греки в эпоху милиции только и применяли один этот способ. В России блокаду называли выстоянием (летописцы обозначали ее выражением: "стать статьем на выстоянье"). Способ этот заключался в том, что крепость охватывалась кольцом войск, занимавших две концентрических укрепленных позиции: наружная из этих позиций называлась циркумвалационная линия (от латинского слова cirkum - вокруг и vallare - укрепить) и имела назначением обеспечивать атакующего от помощи неприятелю извне; внутренняя позиция называлась контрвалационной линией (слово contra - против, т. е. это означало, что эта линия обращена в противоположную сторону от циркумвалационной линии); она имела целью обеспечивать атакующего от вылазок из крепости. Будучи изолирована, крепость предоставлялась собственным средствам, и защитники ее, истребив запасы, пытались прорваться или сдавались на капитуляцию. Единственным средством обороны против блокады было снабжение крепости в изобилии жизненными припасами. Классическими примерами древней блокады являются блокады Платеи и Алезии.

Фиг. 16.
Осадные сооружения спартанцев при осаде города Платеи

Блокада греческого города Платеи спартанцами (431 г. до нашей эры) началась после того, как царю Архидаму не удалось взять город постепенной атакой. Отпустив часть своего войска, Архидам приступил к постройке контр- и циркумвалационных линий, состоявших из кирпичных стен, расположенных на расстоянии 11 м (16 шаг.) одна от другой, со рвами впереди (Фиг. 16). Промежуток между стенами был перекрыт накатником, что давало осаждающим хорошее укрытие. От места до места стены прерывались башнями, покрытыми деревянной крышей. Стены были так расположены, что с них можно было поражать в обе стороны. В крепости находилось всего 480 воинов и 110 женщин для приготовления пищи.

Когда блокада через год была закончена и в крепости начал ощущаться голод, часть гарнизона решила пробиться; с некоторыми трудностями ей все-таки это удалось, но снаружи платейцы встретили внешний резерв спартанцев (300 человек отборного войска), которые с факелами вышли им навстречу. Завязалась перестрелка, причем спартанцы факелами легко себя обнаружили, а платейцам, благодаря этому, удалось проскользнуть. Часть гарнизона, оставшаяся в Платее, продержалась еще некоторое время, но в конце концов вынужденная голодом, сдалась и была вся перерезана, а женщины - обращены в рабство. В общем осада и блокада Платеи продолжалась около 3 лет.

Блокада Алезии (гор. в Бургундии, близ Дижона) в 52 г. до нашей эры была произведена Юлием Цезарем во время общего восстания галлов. Предводитель последних Верцингенторикс, разбитый Юлием Цезарем, отступил к укрепленному городу Алезии и расположился здесь со своей 85000 армией. Так как Цезарь обладал только 60000 армией, то он не считал возможным приступить к постепенной атаке укрепленного лагеря Верцингенторикса, сильного по своему местоположению, и решил блокировать Алезию. С этой целью он расположил свои войска в 4 укрепленных лагерях вокруг города, построил 23 сомкнутых укрепления и начал смыкать их контр- и циркумвалационными линиями. Контрвалационная линия Цезаря имела протяжение около 8 км, а циркумвалационная - 14 км. Линии состояли из земляного вала, со рвом впереди и целым рядом искусственных препятствий перед ним: наклонной засекой вроде штурмфалов, передовым рвом, пятью рядами наклонных засек, восемью рядами волчьих ям и особыми шострапами, т. е. кольями с железными крючьями. Вершина вала была усилена плетнем, который был выделан в фасаде зубцами, так что давал укрытие и возможность обстрела; у подножья этого плетня и были расположены штурмфалы. Кроме того вал был усилен плетневыми же башнями, или оборонительными вышками. Для обеспечения работ с западной стороны впереди контрвалационной линии был еще отрыт широкий и глубокий ров. Наконец в одном месте была даже возведена каменная плотина и устроено наводнение. Из приведенного описания цезаревских линий видно, что они отличались значительной силой и, несомненно, являют собой зарождение укреплений временного характера. На постройку их было затрачено около пяти недель времени.

Одновременная атака галлов с двух сторон на линии Цезаря не удалась, так как галлы не успели завалить фашинами ров. Повторный приступ, совершенный при помощи еще обходного движения, снова был отражен благодаря силе римских укреплений и искусным распоряжениям Цезаря. Армия галлов, отброшенная римлянами и атакованная с тылу их конницей, была большей частью истреблена; Верцингенторикс сдался с остатками войск, а Галлия безвозвратно подчинилась владычеству римлян.

Постепенная атака или осада применялась обычно с целью овладения крепостью, хорошо снабженной как гарнизоном, так и продовольствием. Действия осаждающего клонились к тому, чтобы продвигаться вперед верно, хотя бы и медленно, и с возможно меньшими потерями. Достигалось это путем последовательного уничтожения средств обороны с применением различных мер и приспособлений для скрытого, обеспеченного от поражения подхода к стенам крепости. Мерами для этого служили различные машины, которые по назначению своему разделялись на метательные, разрушительные и подступные.

Метательные машины или орудия применялись в широком масштабе во времена наивысшего развития могущества греков, а затем и у римлян, причем они достигли своего максимума в силе действия при Дмитрие Полиоркете (около 300 г. до нашей эры); искусство осады укрепленных пунктов носило тогда древнегреческий термин - "полиорцетика". Машины эти имели целью не разрушение фортификационных сооружений, а только поражение людей, и были двух видов: балисты и катапульты. Те и другие представляли более или менее сложные и совершенные станки, приспособленные к тому, чтобы, пользуясь стремлением сильно скрученных волокон пеньковых, волосяных и т. п. веревок и канатов к раскручиванию, бросать - балистами прицельно, а катапультами навесно, тяжелые камни (весом до 160 кг), горящие вещества и даже трупы людей и животных в осажденную крепость. Дальность бросания баллист и катапульт доходила до 280 и даже до 560 м. По деревянным постройкам действовали иногда зажигательными стрелами, называвшимися фалариками.

К разрушительным машинам относились, во-первых, тараны ("таранить" означало "брешировать", "пробивать" стену), состоявшие из одного или нескольких скрепленных между собой бревен. На торце укреплялся металлический наконечник, которому обыкновенно придавали форму бараньей головы. Длина тарана бывала от 12 до 36 м. Малые тараны раскачивались на руках, большие же - подвешивались к рамам. При осаде Родоса (330 л. до нашей эры) был применен таран длиной в 42 м и весом в 16,5 т; он двигался на катках силой 1000 человек. К разрушительным машинам относились также: крюк-разрушитель и толено. Крюк-разрушитель - подвешенная на вертикальной раме длинная жердь с железным крюком на одном конце и несколькими веревками на другом.

Цель этой машины заключалась в срывании зубцов, венчающих каменные стены. Если жердь заменялась бревном, на конце которого была подвешена корзина для людей, поднимавшихся на значительную высоту для производства рекогносцировки, то такая вышка называлась толено.

Подступными машинами служили: винеи, черепахи, мускулы, гелеполи.

Фиг. 17.
Винея

Фиг. 18.
Мускул с тараном

Винеи (Фиг. 17) представляли собой сараи на катках с двухскатной или плоской крышей из плетней, покрытых сырыми воловьими кожами, благодаря чему крыша была безопасна от огня и навесных поражений. Бока этих сараев, подверженные поражению, закрывались плетнями. Пола не было. Длина винеи - 4,8 м, ширина - 2,1 м. Черепаха отличалась от виней только длиной: она была в 7,5 м. Виней и черепахи играли как бы роль крытых сап, образуя собой параллели и подступы. Впереди них шел обычно мускул. Это (Фиг. 18) - та же винея, но больших размеров и с передним наклонным щитом, прикрывающим от поражения спереди. В мускулах (обычно головном) подвешивались тараны. В боковых стенках виней, черепах и мускулов проделывались бойницы и двери. Гелеполи представляли собой (Фиг. 19) высокие (до 21, 27 и даже 42 м) многоэтажные (до 10 этажей) деревянные башни, двигавшиеся на катках по дощатому настилу на местности. В стенках делались бойницы; в нижнем этаже помещались рабочие, передвигавшие гелеполь, и материалы для работ, здесь же помещался резервуар воды для тушения пожаров; в верхних этажах находились опускные мостки, по которым осаждающий переходил на стены осаждаемой ограды. Отдельные рабочие и стрелки прикрывались обычно плутеями или плетневыми и канатными пологами, подвешивавшимися к врытым в грунт столбам.

Фиг. 19.
Гелеполь

Фиг. 20.
Террасса и кавальер

Общий ход постепенной атаки был таков: сначала производили обложение крепости, располагаясь кругом несколькими лагерями в расстоянии около 1 км (вне поражения из крепости) и устраивали контр- и циркумвалационные линии. Атаку обычно вели на несколько исходящих углов. Против атакованных частей располагали метательные машины, прикрывая их от вылазок винеями. Затем подвигались к башням ограды, для чего вперед направляли мускул, разравнивавший местность; за ним шли винеи. Подойдя к крепостному рву, располагали у контрэскарпа его несколько гелеполей, обеспечивая их винеями. Пользуясь превышением гелеполей, обезоруживали окончательно стены; одновременно из мускулов заваливали рвы и по устроенному переходу подвозили к стене черепаху или гелеполь с тараном, которым брешировали стену и штурмовали произведенную брешь. Гелеполь подвозили к стене также в том случае, когда хотели штурмовать крепость при помощи опускных лестниц. Если крепостные стены оказывались высокими, так что гелеполями нельзя было достигнуть желаемого над ними превышения ("командования") , то предварительно насыпали из земли террасы (Фиг. 20), на которых и располагали уже гелеполи. Юлий Цезарь при осаде Буржа (52 г. до нашей эры) построил террасу в 24 м высоты и 100 м ширины в течение 25 дней. Иногда на террасе насыпали еще кавальер (другая насыпь, служившая уже непосредственным основанием для гелеполи), так что общая высота достигала 130 м. Отсюда видно, что оружие того времени требовало возвышенного (командующего) положения над противником. Изображенный на табл. 1 (между 32, 33 стр.) рисунок иллюстрирует общий ход постепенной атаки в древние времена.

Там, где по труднодоступности стен или по устройству их нельзя было надеяться на успех образования в них пролома (бреши) тараном, атакующий предпринимал иногда подземные работы в виде галерей из брусчатых рам, обшитых досками; такой галереей подходили под основание стены, здесь уширяли галерею, поддерживая ее потолок, а следовательно и основание стены столбами, а затем, зажигая их, обваливали часть стены. Такими подкопами положено было основание минам, нашедшим себе применение уже после изобретения пороха. Иногда подкопами пользовались только для проникновения внутрь ограды, обыкновенно ночью; проникнув, отворяли ворота и впускали осаждающего. Способом обрушения стен были взяты: Газа - Александром Великим (332 г. до нашей эры), Афины и Пирей - Суллой (86 г. до нашей эры), Паленция - Помпеем (72 г. до нашей эры). По второму способу овладели: Дарий Гистасп - Халкедонией (520 г. до нашей эры), Сервилий - Фиденами (430 г. до нашей эры), Камилл - Вейями (391 г. до нашей эры).

Приемы, к которым прибегал обороняющийся, имели целью воспрепятствовать всем действиям атаки. Устройству и замкнутию блокадных линий препятствовали вылазками, блокаде же вообще - обильным скоплением жизненных и боевых запасов. Когда последних не хватало, часть гарнизона пробивалась, а другая не менее энергично продолжала оборону (Платея и др.).

Осадным работам обороняющийся мешал также вылазками с целью уничтожить эти работы, а так как последние стоили неимоверного труда и массы времени, то вылазки и представляли в древние времена одно из наиболее действительных средств обороны. Обычно они производились небольшим количеством людей через ворота ограды, собирались во рву и выходили в поле по пологому контрэскарпу, что благоприятствовало также и возвращению их обратно (осада Рима готами, вылазки Велизария). Возведению террас и заваливанию рвов обороняющийся препятствовал устройством контрподкопов (контрмины) с целью обрушения и провала осадных построек и воспламенения их, если они выводились из дерева. Таран отстранялся крюками; стены обвешивали тюфяками из фашин; лили горячую смолу и кипяток, бросали камни, бревна и стрелы на штурмующих.

Брешь и стены обороняли обычно врукопашную. Очень часто устраивали со время обороны в охват бреши вторые ограды (первообраз будущих ретраншаментов), если таковые не были уже устроены заблаговременно, и кончали оборону в цитадели. Так велась оборона Карфагена, Рима, Марселя, Буржа, Иерусалима и пр. древних крепостей.

Упорству обороны много способствовало то обстоятельство, что в ней обычно принимали участие все жители, способные носить оружие, даже женщины и дети ("лишних ртов" в крепостях не существовало).

Из приведенного краткого очерка борьбы за обладание крепостями древнего периода видно, что оборона имела в те времена значительный перевес над атакой. Древние укрепленные пункты были настолько сильны, ограды их настолько обеспечивали от атаки открытой силой при достаточной бдительности даже ничтожного гарнизона ("Рим и его гуси", Платея, Троя и пр.), а гарнизоны, в состав которых входили и жители, были настолько энергичны, что фортификационные формы древнейших времен составляли почти идеал оборонительных сооружений, энергичные же активные предприятия гарнизонов длили оборону в течение многих лет.

Мы не останавливаемся в этой главе на атаке и обороне укрепленных городов в древние времена русскими, так как первые указания летописцев об осадном искусстве славян относятся только к половине Х столетия, и потому этот вопрос уместнее будет затронуть в конце следующей главы, касающейся крепостей средневековья.

ГЛАВА IV

КРЕПОСТИ СРЕДНИХ ВЕКОВ

Общее состояние фортификации в средневековье.

Средневековье характеризуется упадком военного искусства вообще: наступательное оружие не развивалось, а потому не совершенствовалась и фортификация, отсюда - отсутствие в этот период блестящих фортификационных форм. Одной из главных причин упадка военного искусства, а с ним и фортификации, была раздробленность Европы. На развалинах западной Римской империи образовалось много независимых государств; в каждом из них водворилась феодальная система; поземельная собственность раздробилась, армии уменьшились донельзя. Каждый, даже самый незначительный феодальный владелец (немецкое слово "феод" означает владение, даваемое на время) заботился о своей независимости созданием своей укрепленной столицы-убежища, в которой он укрывал свои богатства от набегов соседей; такое укрепленное убежище выявилось в форме укрепленного замка, который и сделался господствующим типом средневековой крепости.

Укрепленные замки, монастыри, городские ограды, пограничные линии.

Фиг. 21.
Укрепленный замок средневековья

На Фиг. 21 приведен наиболее типичный образец укрепленного замка средневековья. Такими замками покрылась в изобилии вся Западная Европа: в одной Франции их насчитывалось до 50000. Укрепленные замки сравнительно с древними крепостями имели малые размеры, так как оборонялись малым числом защитников. Это же обстоятельство оказывало влияние на некоторые частности устройства замков. Так, оборона сосредоточивалась преимущественно в башнях, стены же занимались войсками редко. Ограда замка, состоявшая из стен и башен, охватывалась обычно рвом. Оборона была упорная, пассивная, а потому здесь всегда применялся принцип последовательной обороны, т. е. силы верков увеличивались от наружной ограды к центру, где обычно располагался сам замок, служивший цитаделью и называвшийся донжоном. Это был последний оплот обороны, в котором жил владелец замка, помещались его имущество, жены, дети; в подвалах были расположены темницы, и оттуда выходил тайный подземный ход, ведущий в какое-нибудь закрытое место вне замка. Укрепленные замки строили обычно на вершинах гор, на обрывистых скалах, близ рек или на островах, одним словом - в местах, возможно неприступных.

Стены и башни укрепленных замков по существу не отличались от таковых в древних крепостях кроме более искусно и архитектурно выработанных деталей (зубцы, выступные балконы, называвшиеся мушараби - преимущественно над воротами для навесной их обороны, машикули). Слабой стороной замков являлись выходы, которых поэтому устраивалось не более двух, причем они охранялись особенно сильно: устраивались подъемные мосты, располагаемые иногда по ломаной линии, причем голову моста прикрывали особыми башнями (бастилии, барбаканы).

С распространением христианства монастыри скоро также потребовали защиты от нападений. Так появились укрепленные монастыри, являвшие собой второй тип средневековых крепостей. Монахи средних веков были те же воины, и укрепленные монастыри имели в них энергичных защитников. Характер укрепления монастырей тот же, что и замков, но несколько проще.

С усилением королевской власти и с ослаблением феодализма появляется третий тип крепостей средневековья, это - укрепленные города. Как и прежде, дочти каждый город был в то же время и крепостью.

Оборона границ в средние века зиждилась на пограничных линиях, которые однако в отличие от древнего периода делались не непрерывными, а прерывчатыми. Так, империя Карла Великого для обеспечения от нападения саксов была охвачена по границам рядом сторожевых невысоких башен, называвшихся вартен (Warten) и расположенных на командующих высотах. Назначение их состояло в том, чтобы своевременно извещать о вторжении противника, поэтому башни располагались одна от другой на таком расстоянии, чтобы могли друг друга видеть и быстро передавать сигналы. Эти сторожевые башни тянулись от Немецкого моря до верховьев Дуная, а оттуда к Средиземному морю и оканчивались за Пиренеями.

Средства и приемы атаки крепостей средних веков.

Нашествие готов, гуннов, вандалов и других диких народов, наводнивших Западную Европу, и незнакомых с приемами постепенной атаки римлян и греков, имело последствием значительное падение осадного искусства в средние века.

Искусство устройства метательных машин было утрачено. Только с XII века начинают распространяться метательные машины, основанные уже не на силе скручивания, а на силе тяжести: таковы были требюше и арбалеты, явившиеся на замену балист и катапульт. С помощью требюше метали камни для разрушения домов, горючие материалы - для производства пожаров, мертвые тела - для заражения воздуха. Арбалеты (род лука) метали тяжелые стрелы на расстояния до 700 м. Подступные машины строились, но редко и неудачно (осада Рима готами в 537 г. от нашей эры). Подступы образовывались из траншей, покрытых сверху бревнами, или из двух палисадных стенок, впереди которых шел мускул. Стрелки прикрывались подвижными щитами, сделанными из хвороста и фашин и называвшиеся мантелетами.

В общем с VIII по XII век к постепенной атаке прибегали редко, хотя Готфрид Бульонский в 1099 г. и взял Иерусалим с помощью подвижных башен. Крестоносцы обычно облагали города и ждали случая сразиться с вылазкой обороняющегося в открытом поле или нечаянным нападением проникнуть в город. Однако подземная война получает за этот период особенное развитие. Фридрих Барбаросса и Филипп Август содержали уже при своих войсках специальные отряды минеров, и тогда явилась более или менее правильно организованная минная война, имевшая целью с одной стороны обрушать стены провалом их в подкоп, а с другой - противодействовать этому и стремиться охватить сеть мин атаки, овладеть ими и уничтожить или наполнить удушливыми газами.

Здесь уместно будет сказать несколько слов и об осадном искусстве русских в этот период. Первое применение осадных работ сделал русский князь Владимир в 988 г. от нашей эры под Корсунью. Окружив город многочисленной ратью, Владимир велел сделать огромную насыпь или террасу, но осажденные подошли под нее подземными галереями и начали уносить в город насыпаемую землю. Владимир не нашел средств воспрепятствовать этому и, видя малоуспешность своих работ, прибегнул к выстоянию или блокаде, а чтобы принудить неприятеля к скорейшей сдаче города, приказал перекопать трубы, снабжавшие город водой. Затем в продолжение полутора века со времени взятия Корсуни и вплоть до вторжения татар в Россию летописи вовсе не упоминают о каких-либо осадных работах, а при успешном овладении городом, ограничиваются только выражением: "взяша город копием" (т. е. открытой силой).

Об осадных машинах в летописи упоминается впервые под годом 1237-м, при описании осад, произведенных Батыем. Таким образом единственные способы атаки, к которым прибегали русские до половины XIII века, это - блокада (выстояние) и атака открытой силой (приступ).

При блокаде первым делом войска размещались в окопах, т. е. возводились своего рода циркум- и контрвалационные линии, которым историк Ф. Ласковский присваивает название охранительных осадных линий. Сама блокада состояла в одном только тесном окружении города; для ускорения же сдачи его употребляли нечаянные нападения, надеясь застать обороняющегося врасплох, или же лишали город водоснабжения, как это было при осаде Корсуни.

Производство приступа или, по-тогдашнему, приступления, зависело от устройства ограды. При земляной ограде атакующий спускался в ров, получавший только фронтальную оборону с вала при помощи ручных метательных машин, затем, перейдя ров, подступал к подошве вала, где встречался с камнями и бревнами, спускавшимися на него обороной, наконец взбирался на вал, у наружного края которого его встречал обороняющийся. При таком приступе едва ли применялись какие-либо вспомогательные средства; единственно, по предположению историка, часть воинов, расставленных у наружного края рва или в некотором от него расстоянии, могла действовать стрелами и пращами, облегчая другим воинам достигать вершины вала. Воины эти, судя по указаниям летописи, располагались иногда за искусственными прикрытиями. При приступе на деревянную ограду прибегали к рубке или к зажжению стен; для последней цели, по-видимому, у подошвы стены складывались связки из сухих сучьев, которые и зажигались; средство это потом было в большом употреблении и известно под именем приметов. Успех приступа зависел иногда от внезапности самого нападения. Летописцы часто указывают на такие попытки, обозначая приближение войск выражениями: "пустить на вороп", "пустить изгон".

Относительно применения русскими подземных подступов, подкопов до введения в России пороха сведения, имеющиеся в различных исторических материалах, довольно сбивчивы, и потому правильнее будет предположить, что едва ли они применялись.

Со времени вторжения татар в Россию (1237 г.) осадное искусство получило большее развитие. Летописи, описывая осады, произведенные татарами, впервые упоминают об осадных машинах, называя их "порокы". С этого же времени начинаются в летописях указания на употребление этих машин и русскими при атаке укрепленных городов. Машины эти назывались "сосудами на взятье града" (осада Люблина 1245 г.). Метательные машины были пращи, тараны, самострелы; подступные машины - сосуды грядные; стенобитные машины - бараны. С введением осадных машин явились и мастера для их постройки; летописцы дали им название порочных мастеров.

Однако осадные машины мало повлияли на изменение приемов атаки. Изменились только некоторые ее детали. Охранительные осадные линии, состоявшие до того из земляных окопов, стали устраивать из тына или, по-тогдашнему, острога. Идя на приступ, стали заботиться о лучшем прикрытии штурмующего, для чего катили перед собой туры, ставили их невдалеке от ограды и располагали за ними стрелков; за ними же находили себе защиту от вылазок или в случае неудачи штурмующие.

ФОРТИФИКАЦИОННЫЕ ИДЕИ И ФОРМЫ В ОГНЕСТРЕЛЬНЫЙ ПЕРИОД: С XIV ПО XVI ВЕК

ГЛАВА V

ЭВОЛЮЦИЯ ФОРТИФИКАЦИОННЫХ ФОРМ, ВЫЗВАННАЯ ИЗОБРЕТЕНИЕМ ОГНЕСТРЕЛЬНОГО ОРУЖИЯ

Если первой ступенью развития фортификационных форм следует считать переход от земляных и деревянных оград к каменным, то следующей главной ступенью в этом развитии явилось преобразование каменных оград под влиянием появления огнестрельного оружия, т. е. такого, в котором в качестве движущей силы был применен порох. Огнестрельное оружие появилось раньше всего в Испании (в середине XIII века), откуда оно перешло к другим европейским народам. Но одновременно с огнестрельным оружием долгое время применялись еще арбалеты и метательные машины; даже первое огнестрельное оружие - аркебуза (arc - дуга, bous - трубка) произошло от арбалета с металлической трубкой вместо желоба, из которого сначала вели стрельбу стрелами и только впоследствии, отбросив дугу, получили огнестрельное оружие.

Первые артиллерийские орудия появились во второй половине XIV века; это были деревянные, скрепленные обручами пушки, называвшиеся бомбардами. Они помещались на станках или городках и стреляли камнями весом до 330 км на дистанцию около 700 м. Дурные качества этих орудий (слабость удара, малая меткость, непрочность и пр.), во многом уступавших даже средневековым балистам и требюше, были причиной их бессилия против каменных оград. Таким образом первоначальные образцы артиллерийских орудий не оказали непосредственного влияния на устройство крепостей, и прошло еще более 100 лет, пока фортификационные формы получили новый облик, отвечавший новому могущественному фактору - пороху, и тем изменениям в осадном искусстве, какие он повлек за собой. В первой половине XV века, с изобретением способа отливки чугуна, появляются чугунные ядра, орудия оказываются установленными на боевые станки (лафеты), заряды делаются увеличенными, повышается меткость стрельбы, увеличиваются калибр самих орудий и численность состава артиллерии. Все это в совокупности уже оказывает существенное влияние на фортификационные формы: взаимодействие фортификации и артиллерии начинает выявляться особенно рельефно.

Профиль новых оград.

Фиг. 22.
Профиль новых оград

Первое влияние усовершенствованной гладкостенной артиллерии сказывается на профиле крепостных оград: пришлось отказаться от брустверной стенки, а следовательно и от обороны подошвы стены при помощи навесных бойниц; саму стену утолстили, сделав ее таким образом более прочной, верхнюю ее часть для отражения попадающих снарядов закруглили, а нижнюю укрыли отрывкой более глубокого и широкого рва, выбрасывая избыток земли за контрэскарп (начало гласисам; последний стали потом одевать каменной стенкой с подпорами (контрфорсами), обращенными к неприятелю. С внутренней стороны стены стали устраивать для пехоты каменные банкеты со ступенями, а для артиллерии - присыпать земляную насыпь - валганг (от немецкого слова walgang, т. е. ход по валу), а в каменном бруствере выделывать разнообразной формы амбразуры. Так появился профиль крепостной ограды, показанный на Фиг. 22.

Новое начертание оград в плане; рондели и бастеи. Идеи Альбрехта Дюрера.

Уничтожение в каменных стенах брустверной стенки и машикулей лишило преграду обороны сверху и вызвало необходимость замены ее продольной (фланковой) обороной. Для этого пришлось прежние башни так видоизменить, чтобы они могли выполнять роль фланкирующих построек, т. е. пришлось им придавать полукруглую форму, делать с большим выступом вперед и с открытой горжей. Такие постройки (Фиг. 23) получили название ронделей (от слова rond - круглый). Рондели делали насыпными или же с двориком, причем они возвышались над остальной стеной ограды, но не намного, чтобы не представлять значительной цели. В ронделях иногда располагали помещения для орудий казематы (слово каземат происходит от латинского слова casa-armata, т. е. "домик вооруженный"). Иногда ронделями окружали уже существующие башни.

Фиг. 23.
Рондели

Проводником всех этих новых идей был германский инженер Альбрехт Дюрер (1471-1528 гг.), изложивший свои мысли в замечательном сочинении того времени: "Руководство к укреплению городов, замков и теснин", выпущенном в 1527 г. в Нюренберге. Предложения Дюрера были слишком грандиозны, требовали огромных расходов, а потому никогда не были осуществлены в полном объеме, но идеи, положенные в основание этих предложений, были настолько здравы, что даже и 100 и более лет спустя ими пользовались многие инженеры. Так, историк Цастров полагает, что знаменитый французский инженер XVIII века Монталамбер многое заимствовал у Дюрера; также находим позаимствования у Дюрера в предложениях голландского инженера Кегорна (орильон).

Альбрехту Дюреру приписывается изобретение ронделей, называвшихся им бастеями: это обширные постройки, имевшие сверху открытую пушечную оборону, а внизу, на дне рва, - закрытую, фронтальную и фланговую из прочно построенных и обширных казематов, уязвимых по тому времени для артиллерии лишь со дна рва или разрушаемых Только минами. Таких бастеи было два типа, отличающиеся деталями. В обоих типах очень много интересных для того времени особенностей строительного характера вроде того, как опирание сводов не на лицевые стены, устройство в лицевых стенах и сводах каналов для вентиляции оборонительных казематов и пр. Вообще же бастеи Альбрехта Дюрера, имея большой выпуск в ров, обеспечивали тем самым сильную фланговую оборону рвов; затем служили важными опорными пунктами ограды; имели в изобилии казематы для жилья гарнизона с приспособлениями для внутренней обороны. Вести атаку на бастеи было почти невоз-можно, тем более, что в то время еще не решались на атаку башен и всегда атаковали стены между ними (куртины) как пункты более слабые. Кроме бастей Альбрехт Дюрер сделал еще 2 особо интересных, имеющих историческое значение предложения: тип круглого форта-заставы и квадратное укрепление.

Фиг. 24.
Круглое укрепление Дюрера

Круглое укрепление, являющееся прототипом форта-заставы (Фиг. 24), имело назначением защиту дефиле между утесистыми, недоступными горами и морем. Оно состояло из большого казематированного кольца со двором Д внутри, радиусом в 60 м и окружающего кольца - анвелопы А, к которой примыкала прямолинейная постройка П, преграждавшая дефиле и упиравшаяся в море и в горные утесы. Казематы кольца были расположены в три яруса. Командование анвелопы - 15 м, а внутреннего кольца - 21м, причем нижний ярус казематов выходил в ров. Продольная оборона рва, окружающего внутреннее кольцо - из казематов поперечных галерей Г (по три в каждую сторону). Во рву же анвелопы устроены настоящие 4 капонира К, отлично обеспеченные от разрушения издали. Сообщение всей постройки с полем - через ворота и по мостам.

Фиг. 25.
Квадратное укрепление Дюрера

Квадратное укрепление Дюрера, спроектированное им в качестве княжеского замка, замечательно тем, что в нем мы находим первообраз полигонального фронта. Укрепление это (Фиг., 25) состояло из замка 3, прикрытого оградой О, анвелопой А и гласисом с прикрытым путем, причем ров анвелопы оборонялся фланговым огнем из 12 капониров К, расположенных в углах и посередине, ров же ограды получал такую же оборону из 8 угловых капониров. На этом проекте можно видеть, насколько Дюрер опередил не только своих современников, но инженеров позднейшего времени: главная суть укрепления заключается в его форме и наличии фланкирующих построек, т. е. стремление к полигональному начертанию, которое только через три почти столетия после Дюрера признается вполне целесообразным и получает широкое применение на практике.

В конечном итоге заслуга Альбрехта Дюрера в области эволюции фортификационных форм сводится к тому, что он: 1) стремился к продольной обороне рвов и стен; 2) придал своим бастеям значение важных опорных пунктов (будущих бастионов), сомкнув их горжи, что способствовало их упорной внутренней обороне; 3) располагал орудия в казематах на дне рвов для их продольной обороны, чем положил начало будущим капонирам; 4) гарнизону и продовольственным запасам предназначал обширные, безопасные от огня помещения. Идея бастей Дюрера нашла себе практическое применение в образе двух ронделей, построенных в начале XVI века: одна - в итальянской крепости Вероне, под названием Делля-Бокара (Della Bocara), другая - в Шафгаузене главном городе кантона сев. Швейцарии, на р. Рейне; последняя представляла собой весьма сильную и остроумно спроектированную постройку, имевшую 3-ярусную оборону, но она стоила очень дорого.

Появление бастионов. Итальянская система укрепления.

Бастей и рондели, заменившие собой древние башни, обладали одним существенным недостатком: их закругленная форма не давала возможности давать рвам хорошую фланковую оборону, и во рве, перед ними, по капитали (т. е. средней линии участка ограды) всегда оставалось мертвое пространство, величина которого зависела от расстояния между ронделями, от их выступа вперед и от величины исходящего угла. Этим мертвым пространством мог воспользоваться атакующий, поставив здесь минера или штурмовые лестницы. Та же закругленная форма ронделей давала рассеянный, а не сосредоточенный огонь. Все это заставило инженеров того времени придавать ронд елям форму пятиугольника, и при такой форме эти постройки получили название бастионов (Фиг. 26) - от итальянского слова "bastionato", обозначавшего всякую выступающую постройку.

Фиг. 26.
Бастионы

Изобретение бастионов некоторые приписывают тому же Дюреру, другие - итальянским инженерам; вернее же всего, что они, будучи изобретены в конце XV века, появились в начале XVI века одновременно в нескольких странах и не были плодом чьей-либо исключительной изобретательности, а развились логически из существа вещей. Популяризация же бастионов и наиболее полная разработка образовавшегося от них бастионного начертания должны быть безусловно приписаны итальянцам, которые в то время первенствовали на фортификационном поприще. Отличаясь от ронделей и бастей по форме, бастионы имели и иное внутреннее устройство: они состояли из земляных валов с каменными одеждами, причем артиллерия их устанавливалась открыто на боковых участках, называвшихся фланками, тогда как передние их части, образовавшие исходящий угол, назывались фасами (от слова facies - лицо, вид, передняя часть здания).

Таким образом к началу XVI века для оград крепостей установилось начертание в виде двух полубастионов, связанных прямолинейным участком, называвшимся куртиной (от итальянского слова curtine завеса). Такое начертание сделалось господствующим, найдя себе особенных почитателей во Франции, и получило название бастионного фронта или итальянской системы; последнее название сохранилось благодаря оставшимся литературным памятникам, а главное постройкам, возведенным итальянскими инженерами во многих странах.

Фиг. 27.
Орильон

Первые бастионы были малы и тесны; фланки их были перпендикулярны к куртине, потому что последняя как пункт атаки требовала особенно сильной обороны; между тем артиллерия, находившаяся на фланках, была малочисленна и могла быть легко подбита; поэтому для прикрытия орудия фланков от поражений с поля, одну треть фланка, примыкающую к куртине, стали подавать назад и делать ниже вала, отчего получился отступной, пониженный фланк (Фиг. 27); за пониженным фланком стали устраивать второй, одинаковой высоты с валом - получились ярусные фланки, причем пониженный фланк, кроме открытой обороны, часто получал и закрытую, для чего под ним располагали казематы; в конце концов получалась 3-ярусная оборона рва. Оставшиеся впереди две трети фланка обычно закруглялись и образовали боковое закрытие, называвшееся орильоном (от французского слова oreillon - ушко). Такого рода бастионы носили также названия бастилии, булеварди, турионы, а у немцев - больверки.

Фиг. 28.
Piata forma

Длинные куртины первых бастионов (длина их доходила до полукилометра) иногда разделяли вспомогательными, малыми бастионами, располагавшимися посередине и носившими название "piata forma" (Фиг. 28); они сокращали длину оборонительной линии. Иногда для получения обороны рвов с куртины последнюю изламывали во внутрь и давали ей начертание входящего угла, т. е. получали новое тенальное начертание, нашедшее себе практическое применение значительно позже. Как образец такого варианта бастионного фронта можно привести предложение сионского монаха Мартина (Фиг. 29), представляющее комбинацию бастионного и тенального фронтов.

Фиг. 29.
Фронт Мартина

Первоначально применявшийся бастионный фронт получал начертание по внутренней линии полигона, на которой располагали куртину и полугоржи бастионов. Следствием этого было трудное применение такого фронта к местности. К этому недостатку присовокуплялись уже указанные выше, а именно - теснота бастионов и значительная длина куртины.

Все эти недостатки первообраза бастионного фронта были причинами того, что в дальнейшем бастионный фронт подвергался последовательным изменениям и совершенствованиям, что и составило в сущности эволюцию долговременной фортификации в течение довольно продолжительного периода.

Фиг. 30.
Оборона рвов с частей куртины

Первое усовершенствование бастионного фронта заключалось в укорочении длины куртины до 200 м и направлении продолжений фасов бастионов не в куртинные углы, а примерно на половину длины куртины (Фиг. 30), рассчитывая на фланговую оборону рвов с частей куртины ав, которые получили название вспомогательные или куртинные фланки, и в которых с этой целью выделывались косые амбразуры. Дальнейшие усовершенствования были тесно связаны с новыми приемами осады крепостей, о которых поэтому и необходимо сказать здесь несколько слов.

Со времени появления огнестрельного оружия в приемах осады крепостей произошли существенные по сравнению с предшествовавшим периодом изменения. С одной стороны облегчились задачи атакующего, так как новое оружие производило не только поражение людей и предметов, но и разрушение верков, достигавшееся с известного расстояния; с другой стороны появление ружей и пушек у обороняющегося затруднило действия атакующего, заставив его удалить свои подготовительные работы (линию обложения, склады, лагери и пр.) и отказаться от деревянных подступных машин, заменив их земляными закрытиями.

Для обеспечения осадных орудий также стали устраивать закрытия из земли и туров. Закрытия эти назывались батареями и устраивались различной профили: горизонтные, углубленные и возвышенные; последним, вследствие достигавшегося ими командования и поражения крепости наклонными выстрелами, отдавалось предпочтение.

Фиг. 31.
Бреш-батареи

Задачи осадной артиллерии при атаке бастионного фронта вышеописанного устройства сводились: 1) к производству бреши (обвала) из так называемых бреш-батарей ("проломные батареи") б, (Фиг. 31), располагавшихся против середины куртины, и 2) к обезоружению фланков из контрбатарей (противобатарей к), устанавливавшихся против каждого из фланков. Всего обыкновенно устанавливалось не более 20 орудий (от 4 до 8 на батарею). Брешь-батарея б, именовавшаяся иногда королевскою батареею, производила обвал в средней части куртины; контрбатареи располагались часто на гласисе.

Дальнейшие усовершенствования бастионного фронта и клонились к тому, чтобы затруднить осадной артиллерии при описанном выше способе ее действия выполнения ее задач.

Фиг. 32.
Демилюна (Д), Равелин (Р), Кавальер (К)

Демилюна и равелин; кавальеры, прикрытый путь, входящие и исходящие плацдармы. Первым и главнейшим усовершенствованием, которое мы встречаем в новой итальянской системе, это - расположение перед серединой бастионного фронта полукруглой постройки - демилюну Д (Фиг. 32), назначавшейся для прикрытия от артиллерийского огня королевской батареи, одежды куртины и выходов в ров. Появление демилюны сделало ведение атаки на куртины крайне невыгодным: приходилось располагать королевскую батарею на значительно большем расстоянии и тратить время и силы сначала на овладение вспомогательной постройкой, какой являлась демилюна, а потом уже главной куртиной. Это заставило изменить направление атаки и в дальнейшем вести ее не на куртину, а на бастионы; при этом осадные батареи оказались в сфере слабого поражения и достигалось овладение сразу главной постройкой.

Перенесение атаки на бастионы вызвало в свою очередь новое усовершенствование бастионного фронта: бастионы, как главные постройки, получили большую против прежнего силу и вооружение и увеличились в своих размерах, причем внутри новых, обширных бастионов стали располагать постройки - кавальеры (от итальянского слова cavaliere - человек, сидящий верхом на лошади), дававшие ярусный огонь по местности; затем слабое обстреливание капиталей (прямых линий, делящих углы бастионов пополам; происходит этот термин от латинского capitale - главная линия) повело к усилению демилюны, на которую выпадала новая задача поддерживать атакованные бастионы и поражать работы осаждающего боковым огнем, для чего демилюна была увеличена в своих размерах, получила форму исходящего угла и стала называться равелином (от латинского слова revelere - отделять, так как равелин отделялся от куртины рвом). Равелин Р (на Фиг. 32) в качестве наружной вспомогательной постройки сохранил свое значение и в позднейшие периоды развития долговременной фортификации, составляя неотъемлемую принадлежность долговременных фронтов, но только получил значительно большие размеры.

Фиг. 33.
Профиль ограды XV века

Чтобы говорить о дальнейших усовершенствованиях в бастионном фронте, необходимо здесь же хотя бы кратко коснуться эволюции профили долговременной ограды в связи с постепенным совершенствованием артиллерии. Это совершенствование заставило прежде всего позаботиться о возможном обеспечении от огня каменных стен и об устройстве при них удобной артиллерийской позиции; с этой целью с внутренней стороны каменной ограды стали делать земляную присыпку - валганг (Фиг. 33), землю для которой получали из наружного рва, отделявшегося от стены, для предотвращения обвала последней, широкой площадкой-бермой. Отлогость рва, ближайшая к берме и называвшаяся эскарпом (от итальянского слова skarpe - откос), оставлялась вначале земляной, а противоположная ей - каменной стенкой, за которой отсыпался излишек земли из рва, в виде пологой насыпи, именовавшейся гласисом (слово гласис произошло от латинского слова glatia гладкая отлогость, покатость). Широкой бермой решили воспользоваться как для обстреливания рва, так и для защиты основания стены: для этого здесь сначала возводили стенку, а потом стали насыпать низкий вал, называвшийся фоссебрея (от слова fosse-brey, т. е. ложная брея, ложная насыпь). Подобной профили ограды относятся к XV веку.

Фиг. 34.
Профиль ограды XVI века

В XVI веке профиль ограды преобразовалась в показанную на Фиг. 34 и относящуюся собственно к бастионам. Здесь главный вал бастиона - земляной, с валгангом позади и поддержан спереди каменным эскарпом с подпорными стенками (контрфорсы). Позади главного вала более возвышенная позиция, образованная кавальером. Контрэскарп рва одет каменной одеждой, а гласис уже не примыкает, как прежде, к контрэскарпу, а отделен от него площадкой, называемой прикрытый путь, которую пришлось устраивать, чтобы не давать возможность атакующему спускать штурмовые лестницы с контрэскарпа в ров, не встречая здесь живого сопротивления, а также чтобы облегчить производство из крепости вылазок которые, без наличия такой площадки должны были, подымаясь со дна рва прямо на гласис, подвергаться неприятельскому поражению. Прикрытый путь впервые был описан итальянским инженером Тартальей в 1554 г. Прикрытый путь, образуя новую пониженную позицию, позволял развивать по местности настильный ружейный и пушечный огонь, ибо наклонный с вала, хотя и был необходим, но не отличался меткостью по неглубоким целям, представляемым атакой.

Фиг. 35.
Исходящие и входящие плацдармоы

Через 13 лет (в 1567 г.) итальянец Катанео описал в своем труде дальнейшее совершенствование прикрытого пути, а именно расположение на последнем исходящих и входящих плацдармов (Фиг. 35), представлявших собой уширения прикрытого пути в исходящих и входящих углах ограды; плацдармы эти назначались для сбора вылазок и для продольного обстреливания длинных крыльев гласиса перед бастионами. Наконец для защиты прикрытого пути от нечаянного нападения на гласисе, в расстоянии 1,2 м от его гребня, располагали палисад и, несмотря на то, что он легко сбивался выстрелами, он оставался здесь до середины XVII века, когда французский инженер Ноден перенес его к подошве внутренней крутости гласиса. Изображенный на Фиг. 35 бастионный фронт представляет собой образец новоитальянской системы, относящейся к XV веку.

Замечательными образцами итальянской фортификации являются: укрепления Вероны, Турина, Милана, Вены, Лавалетты (остров Мальта), Антверпена и других городов Европы, построенные в XVI веке, которые к тому же характеризуют переход от средневековой так называемой круговой фортификации (башни, рондели, бастеи, дсмилюны и пр.) к квадратной или угловой (прямые линии и углы, фасы, фланки, бастионы, равелины, плацдармы и пр.). Этот же период времени отличается повсеместной постройкой в крепостях цитаделей, назначенных для удержания в повиновении населений городов, часто переходивших из одних рук в другие. По мере распространения фортификационного искусства в Европе сообразно различным требованиям и условиям, в которых находились различные государства, появляются и местные фортификационные системы: германская, голландская (нидерландская), французская, бельгийская.

ГЛАВА VI

ОСОБЕННОСТИ ФОРТИФИКАЦИОННЫХ ФОРМ В ГЕРМАНИИ

Идеи Даниила Спекле и Георга Римплера.

Несомненно, в Германии основание фортификации как науки положил Альбрехт Дюрер, о котором говорилось выше в главе V, где было также указано, что его оригинальные предложения отличались грандиозностью и дороговизной, почему и не были осуществлены в своем отечестве и даже скоро были забыты; на замену его идей в Германию в XVI веке проникло из Италии бастионное начертание, в котором ряд талантливых инженеров стремился устранить уже сознанные недостатки этого начертания. Одним из замечательнейших и прозорливейших германских инженеров XVI века был Даниил Спекле (1536-1589), который, можно сказать, вывел фортификацию в Германии на новый путь. Даниил Спекле был очень образован не только теоретически, но и практически, так как он построил весьма много крепостей (Шлештат, Гагенау, Ульм, Кольмар, Страсбург и др.) и посетил все важнейшие из существующих крепостей. Основные идеи Спекле были им изложены в его труде под заглавием: "Архитектура крепостей"; там же приведены его системы, из которых наиболее замечательными являются две: простая и усиленная.

Идеи Спекле сводятся к следующему:

1. чем больше сторон в крепостном многоугольнике, тем укрепление сильнее, потому что верки его будут иметь хорошую взаимную поддержку; отсюда - чем точнее фортификация подходит к прямой линии, тем она совершеннее;

2. лучший из бастионов - с прямым (тупым) исходящим углом;

3. бастионы итальянцев - малы; для энергичной обороны надо иметь их большими;

4. в бастионах и на куртине необходимы кавальеры;

5. большая часть фланка должна быть перпендикулярна к обстреливаемому рву;

6. полезно за эскарпом иметь казематированную галерею для фронтальной обороны рва и удаления неприятельского минера;

7. сплошные общие ретраншаменты значительно увеличивают силу фронта;

8. прикрытый путь - необходимейшая часть верка;

9. что касается каменных одежд, то ни один камень нс должен быть видим с поля, чтобы противник мог производить брешь не иначе, как с гребня гласиса.

Что касается систем Спекле, то укажем здесь лишь на их характерные особенности. Обе системы представляют собой усовершенствованный бастионный фронт. В простой системе бастионные углы прямые, а сами бастионы очень обширные. Фланки - отступные, тройные, ярусные, причем они только частью перпендикулярны к куртине, частью же перпендикулярны к направлению (т. е. собственно к линии обороны). Внутри бастионов расположены кавальеры, отделенные от бастионов рвами, благодаря чему получились впервые примененные в фортификации новые постройки - ретраншаменты (от французского слова retranchement, происходящего от глагола retrancher, что в фортификационном смысле означает: отделить, отгородить). Надо заметить, что кроме кавальеров внутри бастионов, Спекле располагает еще кавальер посреди куртины для обстреливания поверхности валганга между фасами бастионов и их кавальеров. Ров - широкий, водяной. Прикрытый путь-ярусный на горизонте и пониженный, причем оба имеют большую ширину и расположены так же, как и контрэскарп, - зубцами или кремальерами (слово "кремальер" взято в переносном смысле с древнего латинского языка, от "cramaculus", где оно означало "цепь" или "крючок") . Значение пониженного прикрытого пути заключалось в том, что он затруднял ведение подступов при атаке. На этом пониженном пути во входящем плацдарме Спекле располагал две батареи для фланкирования артиллерийским огнем прикрытого пути. Поверхность гласиса продолжалась ниже горизонта, образуя передовой ров.

Фиг. 36.
Дозорный путь Спекле

Из деталей скорее строительного характера в первой системе Спекле заслуживают внимания следующие:

1. каменный эскарп для укрытия его от поражений с поля доводится только до поверхности земли, отчего получается так называемая полуодежда; для предохранения же вала от штурма над эскарповой стеной возвышается тонкая стенка с бойницами (Фиг. 36) - в уровень с гребнем гласиса; благодаря этому за стеной образовался прикрытый путь для патрулей и дозоров, названный дозорным путем. Для затруднения же неприятелю эскалады Спекле давал наружной отлогости вала крутое падение, плакировал ее дерном и обсаживал растениями, придающими ей прочность;

2. для затруднения неприятелю производства в эскарпе удобовосходимого обвала, даже с батареей, устроенных на прикрытом пути, Спекле усиливал эскарповую стену столбами (контрфорсами), которые перекрыты арками, отчего получилась особая конструкция стены с примкнутыми сводами, нашедшая себе применение в практике крепостного строительства почти всех государств значительно позже. Замечательно при этом, что Спекле и кладку самой эскарповой стены образовал арками, одна на другой. Такая система кладки оказала необычайное сопротивление французской артиллерии при осаде крепости Турин.

В усиленной системе Спекле изломал куртину внутрь и получил ряд отдельных бастионов, за которыми устроил общий ретрашамент с фланками, целиком перпендикулярными к оборонительной линии, чем сильно затруднил атаку. В остальном - система схожа с простой.

У Спекле были противники, но и они признавали его заслуги, особенно дорожа его предложениями по части одежд и их укрытия от поражения издали. После Спекле в XVII веке Германия была также богата инженерами, которые подчас прекрасно умели согласовать идеи Спекле с другими полезными формами, которые встречаются в голландской и французской системах, но они предлагали слишком много систем, желая обнять все возможные случаи практики, чем лишь вредили делу, затемняя чистоту и оригинальность своих идей. Среди этих инженеров наиболее замечателен был Георг Римплер, которого по рациональности его предложений можно сравнить с Альбрехтом Дюрером и Даниилом Спекле. Римплер был боевой инженер, участвовавший во многих осадах; между прочим оборонял Ригу против русских и участвовал в обороне Кандии против турок. Он был убит при осаде Вены в 1683г.

Фиг. 37.
"Фортификация с бастионами посредине" Римплера

Римплер в боевую деятельность свою испытал на себе (ограда Кандии была итальянской бастионной системы) все недостатки итальянской системы и в выпущенном им в 1673 г. труде: "Фортификация с бастионами посредине" высказал свои новые идеи. Настаивая на развитии сильного фронтального огня, он рекомендует устраивать квадратное укрепление, в котором бастионы расположены не в углах, а посередине (Фиг. 37) куртины, что дает возможность увеличить длину последней в весьма значительной степени; при этом куртина, которая в бастионном фронте пропадала для обороны, получила возможность фланкировать фасы бастиона, а сама стала фланкироваться его фланками. Такое сочетание частей в целом имело в себе зародыш того полигонального начертания с капониром, которое позже предложил в несколько видоизмененной форме французский маркиз Монталамбер и которое было с горячностью воспринято и осуществлено сначала германскими, а затем и прочими инженерами Европы.

И много других драгоценных идей, вполне оцененных лишь лет 200 спустя, высказал Римплер в упомянутом труде. Так, он доказывал, опираясь на опыт Кандии, пользу и необходимость казематированных, безопасных от бомб помещений, охранительных и оборонительных; он предложил устраивать пониженный вал (фоссебрею) гласисообразной профили, что допускало фронтальный огонь по штурмующему и разбег для дружного удара в штыки. Из деталей замечательны казематированные галереи под гребнем гласиса, опущенные ниже прикрытого пути, затем безопасные от бомб временные перекрытия (блиндажи) над водяными рвами у горжи бастионов, могущие скрывать лодки для вылазок и превратиться позднее в ретрашаменты. К сожалению, Римплер в своем труде не дал чертежей, и они были лишь впоследствии в 1718 г. составлены Штурмом; но чертежам этим доверять трудно, так как они расходятся с теми некоторыми мыслями, которые изложены в самом труде. Несомненно одно, что система Римплера напоминает и бастионную, и тенальную.

ГЛАВА VII

ГОЛЛАНДСКАЯ (ИЛИ НИДЕРЛАНДСКАЯ) СИСТЕМА УКРЕПЛЕНИЯ

Особенности укреплений в Нидерландах.

До половины XVI века в Нидерландах преобладал итальянский способ укрепления, но в это время как раз началась война за независимость, и старые ограды голландских городов не в состоянии были сопротивляться испанским войскам. На возведение новых крепостей по итальянскому способу, с каменными одеждами и кавальерами, не хватало ни денег, ни времени, но находчивость голландских инженеров и местные условия помогли делу.

Фиг. 38.
Горнверк

Фиг. 39.
Кронверк

Экономические условия и недостаток времени заставили голландцев прежде всего отказаться от каменных стен и казематов. Высокий уровень грунтовых вод заставил прибегать к низким валам (высотой не более 5,5 м), но зато к широким водяным рвам, чем достигалась безопасность от штурма. Характер борьбы (война за независимость велась с ожесточением, не на жизнь, а насмерть и притом вооруженными "мирными жителями", мало обученными и дисциплинированными), требовавшей упорства обороны, заставлял для отстаивания укреплений шаг за шагом усиливать бастионное расположение целым рядом вспомогательных построек, из которых первое место занимала фоссебрея, т. е. пониженный вал впереди главного, доставлявший вместе с главным двухъярусную ружейную оборону и пушечную, с вала, по поверхности гласиса и прикрытому пути. Но так как мертвые преграды были не велики, сильного огня по малой меткости и дальности развить было нельзя, то кроме пониженного вала применялась масса так называемых "наружных" вспомогательных построек, впервые появляющихся в Голландии и изобретенных итальянцем Марки. Так, впереди бастионного фронта с равелином устраивался горнверк (от слова Hornwerk - рогатая постройка), показанный на Фиг. 38, или кронверк (от слова kronwerk увенчивающая постройка), показанный на Фиг. 39. Иногда устраивались двойные, даже тройные горнверки (Фиг. 40). Дело доходило до того, что нидерландцы располагали до семи наружных вспомогательных построек, одна перед другой.

Фиг. 40.
Двойные и тройные горнверки

Нидерландцами применялись также: куврфасы (от французского слова couvre-face, означающего прикрытие фаса другого верка), контргарды (от слова contre-garde, что означает охранение чего-либо против каких-либо покушений, анвелопы (от слова envelloper - охватывать, окружать); все эти вспомогательные постройки представляли собой вал, расположенный или частично, или сплошь впереди всего фронта, за контрэскарпом рва, при этом куврфас приспосабливался для занятия пехотой, контргард - артиллерией, а анвелопа - той или другой. Все эти вспомогательные верки имели то значение, что вызывали противника на последовательное овладение ими, т. е. на атаку бреши за брешью, и здесь то, при столкновении грудь с грудью, защитники-горожане и проявляли ожесточенное сопротивление. Кроме вспомогательных построек в нидерландских укреплениях находили себеприменение рвы со шлюзом (Амьен в 1597 г.) и вододействием, искусственные наводнения и т.д.

Один из типов нидерландской системы укрепления описывает голландский инженер Фрейтаг в своем труде: "Новая и дополненная военная архитектура", выпущенном в 1630 г. Это бастионный фронт с большими равелинами, с прикрытым путем и демилюнами, с фоссебреей и указанными выше наружными вспомогательными постройками. Отсутствие каменных преград и казематированных построек придает всей системе скорее характер временный, чем долговременный; это не мешало однако нидерландскому способу укрепления распространиться и в других европейских государствах: например, Берлин, расположенный на низменной местности, был укреплен именно по этому способу. В XVII столетии значительные усовершенствования в нидерландской системе сделал голландский инженер Кегорн, современник Вобана, замечательный инженер и артиллерист, создавший эру в истории инженерного искусства в Нидерландах; речь о нем будет ниже.

ГЛАВА VIII

ОСОБЕННОСТИ ФОРТИФИКАЦИОННЫХ ФОРМ ВО ФРАНЦИИ

Предложения французских инженеров XVI и XVII веков: Эррар-де-Бар-ле-Дюка, де-Вилля, Пагана.

Во Франции, как и в других государствах, начало инженерного искусства положили итальянцы в эпоху Екатерины Медичи (в начале XVI столетия), но во второй половине XVI столетия, при короле Генрихе IV, его министр Сюлли, главный начальник артиллерии и всех крепостей, учредил свой корпус военных инженеров, труды которого долгое время потом служили образцами для инженеров других стран. Эти инженеры и стали совершенствовать бастионный фронт того вида, который существовал к этому времени и который уже при самом своем возникновении носил в себе зародыш дальнейших видоизменений. Действительно куртина со времени появления равелинов получила второстепенное значение, а между тем фланки, с которых давалась оборона рвам, направлялись по-прежнему так, что главный огонь шел по рву куртины, а рвы важнейших построек-бастионов - могли обороняться лишь косым огнем. Впрочем, вначале французские инженеры особой изобретательностью не отличались.

Фиг. 41.
Бастионный фронт Эррар де-Бар-ле-Дюка

Одним из первых, наиболее замечательных инженеров вновь учрежденного французского корпуса военных инженеров был Эррар де-Бар-ле-Дюк, давший в своем труде, выпущенном в 1594 г., некоторые предложения в отношении усовершенствования бастионного фронта. Стремясь исправить указанный выше недостаток бастионного фронта (итальянской системы), Эррар де-Бар-ле-Дюк предложил (Фиг. 41) повернуть фланки к куртине под острым углом и прикрыть их большими орельонами, делая углы бастионов от 60° до 90°, для обороны же рвов перед фасами бастионов - устроить на концах куртины изломы или кремальеры к. Но хотя таким поворотом фланков последние и защищались от бреширования и получали возможность обстреливать затыльным огнем брешь, проделанную противником в куртине, - зато ров куртины получал слабую оборону. Такое начертание получила между прочим цитадель в крепости Верден. Хотя указанными своими предложениями Эррар и не внес чего-либо особенного в фортификационное искусство, тем не менее он заставил уважать это искусство и зато считался "отцом фортификации" во Франции. Им построены были: замок в Седане, Пальманова и Калэ.

Из других французских инженеров первой половины XVII века заслуживает упоминания де-Вилль (1596-1657). Он написал несколько трудов, из которых наибольшим успехом пользовался "Фортификация" (1629 г.); однако главным образом этот инженер оставил след в истории фортификации благодаря тому, что предложил свой способ атаки, являвшийся известным усовершенствованием в области осадного искусства; об этом способе будет сказано ниже в главе IX. Что касается предложенного де-Виллем бастионного начертания, то оно ничего замечательного собой не представляло, мало отличаясь от итальянской системы.

Фиг. 42.
Способ Пагана применения бастионного фронта к местности

Значительно большее значение имели предложения французского инженера Пагана (1604-1665), сводившиеся к коренному изменению способа начертания бастионного фронта, и в этом отношении это был первый инженер, переступивший границы прежней фортификации. Самое существенное усовершенствование, предложенное Паганом в отношении начертания бастионного фронта, заключалось в том, что он производил начертание этого фронта не по внутренней линии полигона, как это делали все инженеры до него, а по наружной, чем значительно облегчил применение фронта к местности. Это ясно иллюстрируется примером, приведенным на Фиг. 42, где вершины (шпицы) бастионов А и В, при начертании фронта по внутренней линии полигона (т. е. когда куртина приходится вдоль стороны крепостного многоугольника) оказываются расположенными на склоне возвышенности, тогда как, строя фронт по наружной линии полигона (т. е. так, что линия, соединяющая вершины бастионов, приходится вдоль стороны крепостного многоугольника, а куртина оказывается поданной назад), эти шпицы сразу помещаются на возвышенных точках А1 и B1. С современной точки зрения такое расположение способствует маскировке.

Фиг. 43.
Способ начертания бастионного фронта Пагана

Другое существенное изменение в начертании бастионного фронта сделано Паганом в отношении направления фланков: у него фланки перпендикулярны к оборонительной линии и доходят до ее продолжения, а не только до куртины, почему бастионы получают лучшую оборону. Самое начертание фронта (Фиг. 43) производится при этом строго геометрически: линия полигона берется длиной до 362 м, делится пополам, из середины проводится перпендикуляр внутрь; на нем откладывается 1/5-1/7 длины линии полигона, полученная точка соединяется с вершинами углов бастионов; затем от этих вершин по полученным линиям откладывается длина фасов (от 2/7 до 1/3); из оконечностей фасов проводятся фланки до пересечения с продолженным противоположным фасом, и полученные точки пересечения соединяются линией, образующей куртину. При таком построении получаются большие бастионы, а внутри их располагаются обширные ретраншаменты. В общем в начертании Пагана все части фронта оказываются между собой строго соразмеренными, благодаря чему получилось известного рода подчинение фортификации рациональным правилам. Это приписывалось Пагану в заслугу, и потому, по выражению одного историка, "он был для инженеров то же, что для геометров Декарт".

Фиг. 44.
Простая система Пагана

Паган предложил две своих системы. Особенности его простой системы, показанной на Фиг. 44, кроме основ начертания фронта, о котором было сказано выше, заключались в том, что:

1. внутри равелина был впервые устроен земляной редюит з;

2. перед фасами бастионов были расположены контргарды к.г., которые мешали брешированию главного вала; впереди имелся прикрытый путь с исходящими и входящими плацдармами;

3. внутри бастионов были расположены ретраншаменты Р, отделенные от самих бастионов рвами; эти ретраншаменты представляли собой лишнюю постройку, которую атакующему приходилось преодолевать при атаке на бастионы.

Недостаток этой системы в том, что неприятель, устроив батарею на входящем плацдарме прикрытого пути, мог сделать брешь в куртине через соединение устья рва равелина с рвом главного вала. В усиленной системе Паган вместо отдельных контргардов применил общую анвелопу с изломанной наружу куртиной, и перед ней расположил равелин без редюита.

ГЛАВА IX

СОСТОЯНИЕ ОСАДНОГО ИСКУССТВА В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ С XIV ДО ПОЛОВИНЫ XVII ВЕКА

Приемы осады крепостей в XIV-XVI веках.

В начале рассматриваемого периода артиллерия была далеко еще несовершенной и применялась в ограниченном количестве (1 - 2 батареи по 2 - 3 орудия на фронт) исключительно для пробивания брешей с близких дистанций. Обычный прием атакующего заключался в том, что он располагался вокруг крепости несколькими лагерями, обеспечивал себе циркум - и контрвалационными линиями, устраивал опорные пункты, которые позволяли крепко основаться вокруг осажденной крепости, и выжидал удобного случая для нечаянного нападения или атаки открытой силой. Так как подобные случаи были довольно редки, то чаще прибегали к блокаде.

Фиг. 45.
Бастилия или бульвар

Блокадные линии состояли из отдельных укреплений, возведенных из камня и дерева (так наз. бастилии) или только из земли (бульвары), соединявшихся между собой траншеями. Такие укрепления были, например, устроены англичанами при осаде Орлеана в 1428 г. Это были квадратные редуты (Фиг. 45) с закругленными выступами на углах, в которых было поставлено по 3 орудия и которые служили для перекрестной обороны. Интересной деталью установки этих орудий являются дощатые блиндированные амбразуры (Фиг. 46), через которые стреляли эти орудия. Нечто подобное встречалось в мировую войну в позиционных оборонительных постройках. Циркум - и контрвалационные линии устраивались вообще весьма солидно и усиливались всевозможными укреплениями: горнверками, кронверками, штерншанцами, редутами и т. п. (Фиг. 47).

Фиг. 46.
Блиндированные амбразуры

При осаде крепости Бреды в Голландии в 1624 г. линия обложения испанцев заключала 96 редутов, 37 штерншанцев, 45 реданов. Наличие такого большого количества оборонительных построек объясняется тем, что тогда у атакующего было в распоряжении слишком много времени.

Фиг. 47.
Циркум - и контрвалационная линия

С усовершенствованием артиллерии и увеличением ее численности от блокады перешли к постепенной атаке, которую вели при бастионном фронте на куртину (Фиг. 48). Дальность тогдашнего действительного артиллерийского огня была около 200 м; поэтому брешь-батарею против куртины и контрбатареи против фланков располагали в расстоянии от 280 до 490 м от верков. Каждая батарея строилась на 3 или 4 орудия, так что всего на один фронт приходилось от 9 до 12 орудий. Спереди и по сторонам батарей строились окопы. Для демонстрации обыкновенно вместо одной велось две атаки - на два фронта. Постройка батарей длилась очень долго, так как они легко могли атаковаться вылазками и разрушаться; кроме того орудия были очень тяжелые и подвоз их также отнимал много времени.

Фиг. 48.
Постепенная атака крепости:
1 - куртина, 2 - бастионы, 3 - контрбатареи, 4 - брешь-батареи.

Вместо прежних деревянных подступных машин, от которых пришлось отказаться, стали устраивать земляные подступы (апроши). Подступы в виде рвов впервые были применены в Столетнюю войну англичанами в 1418г. при осаде Руана и французами в 1420 г. при осаде Мелюна. Подступы вели преимущественно против куртины зигзагами или змееобразно, не связывая между собой траншеями, как это стали делать позднее. Чтобы дать подступам поддержку, французский военачальник (позднее маршал) Монлюк при осаде Тионвиля в 1558 г. предложил устраивать в подступах завороты, в которых могли помещаться траншейный караул, материалы и устраивались выходы в поле (Фиг. 49). Порядок производства работ при постройке подступов выработался не сразу. Первой появилась так называемая летучая сапа, примененная испанцами при осаде приморской крепости Остенде (во Фландрии) и 1601 г. Устройство ее состояло в том, что ночью выставляли сразу вплотную друг к другу туры или бочки, которые днем наполняли землей.

Фиг. 49.
Завороты в подступах

Затем появилась тихая сапа, т. е. перекидная. Она велась так же, как и в начале XX века, только вместо двух участков было три участка (Фиг. 50) одинаковой длины, но разной глубины и ширины. Была также и двойная сапа. Головы сап обычно прикрывали или пересыпавшейся вперед кучей земли или подвижными заслонами (мантелеты), устраивавшимися из туров, фашин и пр. Для укрытия от поражений устраивались висячие траверсы Г, состоящие из бревен и фашин, связанных веревками и положенных на брустверы траншеи (Фиг. 51). Чтобы укрыться от навесных выстрелов, прибегали к крытой сапе, состоявшей из дощатой галереи, покрытой фашинами, плетнем, кожами. Такую сапу вели испанцы при осаде Гаарлема в 1572 г., шведы употребляли ее в тридцатилетнюю войну.

Фиг. 50.
Тихая сапа

Батареи по профили были: горизонтные, углубленные и возвышенные ; применение той или иной профили зависело от местности. Высокие стены итальянской системы позволяли применять настильный огонь, а следовательно низкие батареи; но при низких крепостных стенах приходилось делать возвышенные батареи, а под брешь-батареи насыпать даже террасы. Так, испанцы при осаде Мастрихта в 1573 г. устроили террасу высотой в 40 м. Такие возвышенные батареи назывались кавальерами.

Фиг. 51.
Висячие траверсы

Брешь-батареи чаще всего старались располагать на гласисе, так как тогда не надо было возводить террасы и кроме того можно было бить в упор, а следовательно и легче пробить брешь, но для этого надо было овладеть прикрытым путем, который поэтому оборонялся очень сильно. Отсюда главным периодом атаки было овладение прикрытым путем. Брустверы батарей обычно делались из туров трех сортов: 3 м высоты и 2,1 м диаметром; 2,4 м высоты и 1,8 м диаметром и 1,8 м высоты и 1,2 м диаметром. Малые туры применялись для устройства подступов. Вместо туров применялись также вязанки хвороста, мешки с шерстью диаметром до 2 м, стянутые обручами. Мешки и туры подкатывались к месту устройства батареи. Постройка батарей производилась под прикрытием мантелетов длиной до 13 м, пере двигаемых при помощи якорей и талей. При отсутствии наружных построек строили одну батарею у подошвы гласиса, против куртины, с фланками, направленными против фланков бастионов. С этой батареи уничтожали вооружение и пробивали брешь; если же нельзя было пробить бреши, то переносили батарею на гребень гласиса или даже спускались минами под землю, пробивали в контрэскарповой стене амбразуры и производили брешь орудиями, поставленными за стеной в подземных галереях. Пороховые мины для производства обвалов стали применять с начала XVI в. (Остенде в 1500 г., Сарацинелла в 1503 г., замки близ Неаполя - около того же времени, замок Дре в 1593 г.).

Атака де-Вилля.

В вышеописанном способе атаки не было никакой системы, отдельные подступы не связывались между собой и не способны были отражать предпринимаемые обороной вылазки. По этой причине атаки редко оканчивались успешно, хотя гарнизон крепости и бывал обычно небольшой.

Французский инженер де-Вилль, о котором было упомянуто выше, первый систематизировал атаку и дал в своей системе намеки на ту схему атаки, которую позднее еще более основательно разработал Вобан. Атака по системе де-Вилля заключалась в следующем (Фиг. 52).

Фиг. 52.
Атака де-Вилля

В расстоянии 280-490 м (400-700 шаг.) от крепостного фронта устраивается длинная траншея (параллель), доходящая до капиталей двух атакованных бастионов, с редутами Р, расположенными в середине и по концам. От крайних редутов ведутся наискось два подступа П так, чтобы они встретились перед серединой куртины, где располагается большой редут P1 на 500 человек. Редут этот может иногда соединяться со средним редутом первой параллели двойной траншеей Г. Вдоль косых подступов кроме больших редутов располагаются также и малые Р. Подступы продолжаются далее до подошвы гласиса исходящих углов, и здесь располагается еще одна параллель, обеспечиваемая редутами. В крайних редутах помещаются контрбатареи кб, остальные же батареи располагаются в прочих редутах или отдельно. Главное достоинство атаки де-Вилля, это - наличие параллелей, в которых может размещаться траншейный караул и которые поддерживают подступы, обеспечивая их от вылазок; излишество редутов является до известной степени недостатком, усложняющим всю систему.

Оборона крепостей в рассматриваемый период. Применение мин.

Вследствие малой меткости наклонной стрельбы с высоких валов артиллерия сначала приносила мало пользы обороне и давала преимущество атакующему. Обороняющемуся приходилось понижать валы, устраивать наружные постройки, организовать заблаговременно или в период осады ряд внутренних вспомогательных построек (ретраншаменты и др.) - все это для того, чтобы заставить противника пробивать несколько брешей, делать несколько обвалов, строить несколько батарей, штурмовать ряд верков, притом в крайне неблагоприятной обстановке, усугубляемой весьма энергично веденными контрапрошами (противоподступами) и вылазками, успех которых обеспечивался отсутствием у атакующего опорных пунктов и растянутой линии атаки. Значение вылазок привело к изобретению прикрытого пути. Когда же артиллерия усовершенствовалась, а для отражения вылазок стали в подступах устраивать завороты и в параллелях устраивать редуты и особенно, когда участие в обороне стал принимать один гарнизон без жителей, к этому активному средству обороны стали прибегать реже. Штурм обычно отражался сначала энергичным артиллерийским и ружейным огнем, потом холодным оружием. Бреши оборонялись настолько энергично (портились, подрывались, покрывались всякого рода препятствиями), что надолго еще оттягивали оборону и давали даже время устраивать ретраншаменты.

Пороховые мины как у атаки, так и у обороны получили применение к концу XV века. Минной атаке противопопоставлялись контрмины, готовые, т. е. устроенные заблаговременно (Падуа в 1509 г.), или устраиваемые в период осады (Ла-Рошель в 1543 и 1628 гг., Остенде, в 1601-1604 гг., Родос в 1521 г. и особенно Кандия в 1667-1669 гг.). Невзирая на столь частое применение мин, действие их было не всегда успешно, что объясняется неумением еще тогда правильно определять величины зарядов: их не вычисляли, как позднее, по формулам, а брали наугад, ощупью, исключительно на основании раньше произведенных взрывов.

ГЛАВА Х

РАЗВИТИЕ ВОЕННО-ИНЖЕНЕРНОГО ИСКУССТВА В РОССИИ С XIV ВЕКА

Военно-инженерное строительство с введения огнестрельного оружия.

Хотя русские еще до введения огнестрельного оружия укрепляли свои города, обнося их земляными и деревянными оградами, для чего имелись известные строители, именуемые в летописях городниками (строители оград) и мостниками (строители мостов), но для возведения каменных оград, продолжавших строиться после введения огнестрельного оружия, приходилось обращаться к иностранным руководителям.

Первыми наставниками русских в искусстве возведения каменных оград были греки. Затем, начиная с половины XII века, - так называемые "иноземнии мастери" (по-видимому, немецкие строители). В XIV веке Дмитрий Донской пригласил в Россию иностранных архитекторов, сведущих в военном зодчестве, которые именуются в летописях розмыслами. При их помощи была укреплена Москва каменными стенами со стрельницами и башнями. При Иоанне III и его преемнике приглашены были в тогдашнюю Московию иностранные строители: Антон Фрязин (1469 г.), Аристотель Фиоравенти из Болоньи (1475 г.), Петр-Антоний Фрязин (1490 г.), Петр-Французский Фрязин (1508 г.), Фрязин Иван (1508г.) и др. Согласно летописи все они были строителями московского Кремля; кроме того Аристотель построил новгородский Кремль, ПетрФранцузский Фрязин окончил каменную ограду Нижнего Новгорода, Петр-Антоний Фрязин вывел стены Китай-города в Москве, Фрязин Иван исправил стены псковского Кремля. Все эти работы выполнялись главным образом в начале XV века, причем летописцы называют этих иноземных строителей каменными, палатными, стенными мастерами и муролями. Первое название, общее всем строителям, показывает, что они занимались исключительно постройкой каменных строений; что же касается деревянных построек, то русские вовсе не нуждались в иноземных руководителях. Разница в названиях палатных и стенных мастеров или муролей как бы показывает, что первые из них занимались исключительно возведением гражданских построек, а вторые - оборонительных оград. Число приезжавших в Россию иноземных строителей постепенно росло, и при Иоанне IV они образовали уже особое сословие, имевшее своих учеников. Позднее иноземные строители, приезжавшие в Россию для производства военных и других сооружений, получили в летописях и официальных актах название горододельцев, городовых мастеров. Звание же "инженера" появляется впервые по отношению к иностранным строителям при Алексее Михайловиче.

При Иоанне IV было упорядочено и все инженерно-строительное дело. Был основан так называемый "пушкарский приказ", который заведовал артиллерийской и инженерной частями, и с этого времени в его исключительное ведение и поступили постройка, исправление и содержание в порядке укрепленных пунктов. В то же время получили начало так называемые "городовые росписи" или "городские строельные книги", заключавшие в себе подробное описание оборонительных оград и указание числа войск, назначенных для их обороны. Также установлена была "сметная роспись" (позднейшие "сметы") с показанием потребных для постройки новых оград и исправления старых количества материалов, цен их и числа потребных рабочих. Комендант укрепленного пункта, называвшийся воеводою, принимал от своего предшественника все городские укрепления и доносил о их состоянии в пушкарский приказ; это дало начало "приемным росписям", в которые подробно заносилось все, что было принято. Строители были подразделены на инженеров (иностранцы), городских мастеров (русские), подмастерьев, чертежщиков. Крепостные работы производили местные и окрестные жители. Рабочие являлись с необходимыми инструментами и по истечении известного срока заменялись другими. Для более сложных работ пользовались иностранными рабочими. Для покрытия строительных издержек делали местные и общие сборы. Таким образом производили крупные работы ограниченными местными средствами и с сравнительно малыми затратами для государства. Начало теоретическому образованию русских в инженерном искусстве было положено при Василии Шуйском. В 1607 г. он велел перевести с немецкого и латинского языков "Устав дел ратных", где даны были между прочим и правила для постройки крепостей и для их осады и обороны.

Что касается вообще фортификации, то она за рассматриваемый период отстала у русских от Западной Европы более, чем на столетие. В то время, как в Италии, Франции и Германии имелся бастионный фронт, который претерпевал всевозможные изменения и усовершенствования, в России все еще существовали древние ограды, а применение бастионного фронта старой итальянской системы было новинкой, явлением случайным, наносным, а потому и не могущим пустить глубокие корни. Еще в 1597 г. городовой мастер Федор Савельев Коня построил новую ограду в Смоленске, а в 1625 г. другой русский строитель Конон Федоров строит в Астрахани ограду из стен и башен, и только несколько лет спустя иностранные инженеры Матсон, Бейли и Реденбург начинают применять бастионное начертание в Новгороде, Камышине и Ростове (1632 г.). В устройстве русскими после введения огнестрельного оружия оборонительных каменных оград замечаются однако некоторые характерные особенности, заслуживающие внимания. Высота каменных стен в этот период начинает понижаться, а толщина если и увеличивается, то незначительно, но зато стены, как и башни, начинают приспособляться для артиллерии. С целью получения ярусного огня устраивают в стенах так называемые бои подошвенные, средние и верхние. Подошвенные и средние бои представляли собой отдельные казематы, называвшиеся печурами и вооружавшиеся каждый одним орудием; печуры эти располагались по высоте не одна над другой, а в шахматном порядке. Верхние бои предназначались преимущественно для стрелков. На Фиг. 53 показано как наиболее характерный пример устройство стен в ограде Смоленска (1596 г.). Здесь средний бой возвышался над горизонтом на 5 м и с ним сообщались по приставным лестницам. Печуры были расположены на расстоянии около 19 м ось от оси. С верхним боем сообщались при помощи лестничных всходов или взлазов, т. с. по лестницам, устроенным в толще стены.

Фиг. 53.
Устройство стен в ограде Смоленска

Башни тогдашних оград сильно возвышались над стенами и играли преимущественно роль опорных пунктов для внутренней обороны ограды. Наиболее употребительная форма их была круглая. Фиг. 54 изображает в подробностях одну из башен московского Кремля. Высота ее - 36 м, диаметр - 12 м. Одна шестиэтажная, причем, две открытых галереи назначены также для обороны. Нижние этажи - сводчатые, верхние - с плоскими потолками (мостами).

Фиг. 54.
Одна из башен московского Кремля

Прочие подробности каменных оград и устройство укрепленных пунктов было уже описано выше, в главе II. Здесь остается только указать, что в рассматриваемый период наряду с укрепленными городами большую роль играли также укрепленные монастыри, которые, хотя и предназначались для охранения монастырского достояния, однако не раз принимали участие в обороне государства. Само укрепление монастырей состояло обычно в обнесении их оборонительными оградами, имевшими большое сходство с оградами городскими и состоявшими из стен с зубчатой брустверной стенкой на вершине и с башнями по углам и сторонам. Стены и башни монастырских оград отличались от таковых оград городских только размерами. Подобно укрепленным городам, укрепленные монастыри заключали в себе осадные дворы, которые в случае боевых действий служили убежищем для окрестных жителей. Из наиболее характерных примеров русских укрепленных монастырей этого периода можно указать Троицкую лавру и Печерский монастырь.

Осадное искусство и оборона крепостей.

Если у русских в рассматриваемый период фортификационные формы были на значительно низшей ступени развития, чем в Западной Европе, то нельзя того же сказать про осадное искусство и оборону крепостей, которые стояли на довольно высокой ступени развития. Обычно при осаде неприятельских крепостей внешние формы у русских не играли первенствующей роли, и на первом плане ими проявлялись быстрота действий, энергия и систематичность.

Наибольшее самобытное развитие, без влияния иностранцев, осадное искусство в России получило при Иоанне IV Грозном. Именно тогда в России впервые появляется постепенная атака, называвшаяся тогда "взять город взятием".

Первым образцом такой атаки является осада Казани в 1552 г., которую вел сим Иоанн IV. Казанские татары наотрез отказались признать власть Москвы, прогнали своего царя Алея, симпатизировавшего последней, и выбрали Едигера. Иоанн IV решил покорить Казань и предпринял в 1551 г. поход, который окончился неудачно. Тогда в 1552 г. Иоанн сам подступил к Казани, гарнизон которого состоял из 30000 человек под начальством Едигера; остальные войска, под начальством Епанчи, находились вне Казани и назначались для нападения на русских с тыла одновременно с вылазками. Русских было 150000 при 150 орудиях; кроме того подвезено было огромное количество других осадных средств и провианта. Сначала Иоанн предложил казанцам сдаться без кровопролития, но, когда последние отказались, приступил к обложению города. Здесь интересно отметить характер устройства этого обложения: была устроена контрвалационная линия, состоявшая из туров и палисада или тына; отдельные же участки этой линии состояли из впервые здесь примененного так называемого "гуляй города", представлявшего собой подвижную ограду из небольших брусчатых или дощатых щитов с бойницами, поставленных на колеса или полозья и скрепленных между собой связями, т. е. по существу это приспособление как бы напоминало виней. Для обеспечения от вылазок, против 4 ворот города были еще расположены на контрвалационной линии особые плацдармы, называемые в летописях "большими крепостями". После совершения обложения осаждающий открыл из своих туровых батарей огонь со всех сторон; кроме того, при помощи подкопа был взорван тайник, и город лишился воды. Затем еще тремя подкопами были произведены в ограде бреши, через которые русские пошли на штурм. Татары дрались очень упорно, и русские начали уже ослабевать, но подошла царская дружина, и с ее помощью город был взят. Таким образом здесь впервые русскими были применены подкопы или мины, хотя работами руководил иностранный инженер "Немчин Розмысл".

Другой пример, показывающий, что русские, в рассматриваемый период хорошо были знакомы с современными приемами осадного искусства, представляет осада в 1632 г. Смоленска, захваченного поляками в 1610 г.

Русская осадная армия под начальством боярина Шеина насчитывала до 100000 человек, а осадный парк заключал более 100 орудий различных калибров и находился под управлением опытных и искусных иностранцев. Сначала было произведено широкое обложение, для чего войска предварительно расположились в трех отдельных укрепленных лагерях, которые тогда назывались таборами. Каждый из лагерей был обнесен непрерывным валом, представлявшим в плане систему исходящих и входящих углов, а местами имевшим и бастионное начертание. К этому валу, образовавшему как бы главную ограду, присоединялись отдельные укрепления в виде редутов, двойных реданов, горнверков с сомкнутой горжей и небольших бастионных крепостец, усиливавших оборону отдельных участков местности или обеспечивавших сообщение через мосты.

Атака велась в двух направлениях: главная - на юго-восточную, а вспомогательная - на северо-восточную часть ограды. В главной атаке характерным было применение подступов зигзагами, что у летописцев обозначалось выражением "начашарвы копати семо и овамо", и расположением в 100 м от городской стены общей траншеи длиной в 600 м, напоминающей собой Вобановскую параллель. Этим доказывается, что у русских приемы постепенной атаки применялись раньше, чем в Западной Европе. Вспомогательная атака, по своему общему характеру (наличие пересекающихся подступов и квадратных редутов на флангах) напоминала атаку де-Вилля. Хотя на производство осадных работ русскими было затрачено много времени и труда, но вследствие отсутствия энергии и систематичности в общих действиях все это ни к чему не привело: к полякам подоспела выручка, и Шеин со своей армией принужден был отступить, большинство же иностранцев перешло на службу к полякам.

Наконец стоит упомянуть еще об осаде русскими Риги в 1656 г. Рижские укрепления отличались значительной силой: имелись рвы с вододействием. Однако материальные средства обороняющегося не соответствовали силе верков: гарнизон был численно слаб, а боевых и продовольственных запасов было мало. Поэтому пришлось отказаться от обороны форштатов, причем, оставляя последние, обороняющийся имел неосторожность оставить невырубленными густые сады и рощи, которыми русские воспользовались для скрытого подхода на довольно близкое расстояние к крепостным веркам.

Здесь приемы атаки русских очень напоминают вобановские, о которых речь ниже. Это снова доказательство знакомства русских с новейшими приемами атаки. Однако как работы под Смоленском, так и под Ригой показывают, что хотя, русские и могли наглядным образом научиться самому механизму производства осадных работ, они не постигли еще в должной степени тактику осадных операций: для этого не хватало достаточных теоретических познаний.

По данным летописцев, в рассматриваемый период оборона русскими укрепленных городов и монастырей была доведена до высокой степени совершенства. Из примеров такой обороны заслуживают упоминания:

1. Оборона Пскова;

2. Оборона Троицкой лавры и

3. Оборона Смоленска.

Псков в 1581 г. оборонялся 30000 русских, под начальством князя Ивана Шуйского. Осаждали крепость 100000 поляков, под начальством Стефана Батория.

Русские сожгли предместья и посевы вокруг каменной крепостной ограды и свезли запасы в город, жители бежали туда же и. были размещены в осадных дворах. Уничтожение запасов и иных средств при помощи сжигания считалось тогда общим приемом при приведении города в оборонительное состояние, так как неприятелю приходилось для своего пропитания производить набеги и реквизицию, что, конечно, отвлекало от осады.

Поляки, повели атаку на южную оконечность города, где имелись две башни (Покровская и Свиная), соединявшиеся прямолинейным участком стены: они вывели зигзагами пять подступов, которые местами пересекались траншеями. Когда подступы были доведены на 500 м от ограды, расположили батарею из 20 орудий и артиллерийским огнем стали брешировать стену и башни. Когда русские увидели, что поляки собираются пробивать брешь, они построили позади ретраншамент из деревянных срубов, наполненных землей. Ретраншамент не был еще окончен, как поляки пробили брешь и бросились на приступ. Несмотря на упорное сопротивление, русским пришлось однако отступить, оставив полякам обе башни. Но перед овладением ретраншаментом среди частных начальников у поляков начался разлад. Русские этим временем оправились и подкатили под одну из башен (Свиную) бочонки с порохом, взорвали их и таким образом разрушили башню вместе с засевшими там поляками. Штурм на ретраншамент был отбит. Тогда поляки решили вести минную атаку, для чего начали выводить девять минных галерей. Однако Шуйский вовремя узнал об этом от перебежчика и в свою очередь вывел из городской стены контрминные галереи (слухи). Русские ворвались по ним в польские галереи, и таким образом попытка поляков овладеть Псковом при помощи мин также потерпела неудачу. Затем поляки прибегали несколько раз к атаке открытой силой, но все их приступы кончались неудачей. Баторий решил ограничиться блокадой. Через 4 месяца заключено было перемирие, и поляки ушли. За все это время псковитяне выдержали 231 более или менее значительных приступа и произвели 47 вылазок.

Троице-Сергиевская лавра (1608-1610 гг.) представляла по своему местоположению важный стратегический пункт, прикрывавший сообщение между Москвой и северо-восточной частью России, и потому русским важно было удерживать ее в своей власти от захвата посягавших на нее поляков под начальством Сапеги.

Гарнизон лавры составляли монахи и присланные Василием Шуйским войска общей численностью в 3000 чел. Обороной руководили так называемые осадные воеводы - князь Долгоруков и боярин Голохвостов.

Сапега подступил к лавре с 30000 человек при 60 орудиях и расположился с двух сторон, чтобы отрезать гарнизон от Москвы. Девять батарей, построенных поляками, открыли по лавре огонь и громили се в течение 6 недель, но без особого успеха. Спустя 3 дня поляки стали рыть в 100 м от ограды подступной ров и из него выводить минные галереи, но, не дождавшись окончания работ, пошли на приступ, который защитниками лавры был отбит.

Затем защитники производят ряд вылазок с целью разрушения неприятельских батарей, но успеха не имеют. Поляки в свою очередь после каждой вылазки производят приступ, но каждый раз тоже безуспешно. Когда обороняющийся узнает достоверно от пленных, что цель минной атаки заключается в разрушении юго-восточной башни ограды, то он сейчас же возводит ретраншамент из деревянных срубов позади угрожаемой башни, отрывает глубокий ров с целью прервать путь минным галереям и предпринимает энергичные вылазки, чтобы помешать работам атакующего. Наконец, узнав от перебежчика, что поляки собираются заряжать подкоп миной, обороняющийся производит большую вылазку, для чего открывает старый вылаз, защищавшийся тремя дверьми. Кроме главной вылазки производятся и демонстративные. Достигнув подступного рва, русские врываются в минные галереи, где уже были заложены заряды,

но не была еще устроена забивка, и производят взрыв, который благодаря последнему обстоятельству наносит вред атакующему, а не обороняющемуся. Что касается других вылазочных отрядов, то после некоторой неудачи они все-таки разрушили польские батареи, смяли охранявшие их войска и захватили 8 орудий.

После этого поляки решили ограничиться одной блокадой. За зиму в лавре развились заразные болезни, число защитников сильно уменьшилось, а подкреплений прибыло мало. Все это побудило поляков весной снова пойти на приступ, который снова был отбит с большим уроном. В конце концов гарнизону лавры удалось дождаться внешней выручки, с приходом которой в январе 1610 г. осада была поляками снята. В общем лавра оборонялась в течение почти полутора лет.

В 1609 г. русским пришлось оборонять против тех же поляков Смоленск. Обороной, насчитывавшей в своих рядах всего несколько тысяч человек, руководил воевода Шеин; у осаждавшего было 100000 войск под начальством польского короля Сигизмунда, причем кроме поляков в это войско входили и наемные части (немецкие, литовские, татарские и запорожские казаки), благодаря чему в общем в осадной армии не было порядка.

Осаждающий последовательно вел сначала нечаянное нападение, затем постепенную атаку с ведением минных галерей, но ни то, ни другое успешного результата не дало благодаря мужеству и бдительности обороняющегося. Когда осада и болезни уменьшили гарнизон до 200 человек, осаждающий предпринял приступ: хотя защитники города оборонялись при этом очень упорно - лили на штурмующих горячую воду, смолу, сбрасывали камни, тем не менее в конце концов число их настолько уменьшилось, что Шеин принужден был сдаться.

Из рассмотренных примеров видно, что русские умели оборонять свои крепости и в общем применяли следующие приемы:

1. сжигали вокруг крепости все пригодные для противника средства борьбы и запасы;

2. применяли в широких размерах постройку позади оград ретраншаментов, что и способствовало в значительной степени упорству обороны;

3. производили частые вылазки из крепости, т. е. проявляли активность обороны и

4. оказывали энергичное противодействие минам.

ГЛАВА XI

ЭПОХА ВОБАНА

Фортификационные идеи во Франции в XVII веке. Деятельность Вобана, его предложения и значение в истории военно-инженерного искусства.

Франция в XVII веке при Людовике XIV достигла блестящего положения: она первенствовала во всех областях - в политике, искусстве и литературе. Фортификационное искусство тоже нашло себе здесь широкое развитие, особенно во вторую половину XVII века благодаря деятельности и предложениям талантливого инженера Вобана, со времени которого считают начало новой эры в фортификационном искусстве.

Вобан (1633-1707 гг.) выступил на военное поприще 20 лет спустя после Пагана и всю свою жизнь провел в осадах неприятельских крепостей и в постройке французских крепостей: он построил заново 33 крепости и усовершенствовал до 300 старых, участвовал в 53 осадах и 104 стычках и сражениях. Он был таким образом боевым инженером и инженером-практиком. Но кроме того он был прекрасным артиллеристом и тактиком, командовал армией и принимал участие в политике. В области военно-инженерного искусства Вобан совершил замечательно характерный и резкий переход в способах ведения атаки, оказавшись таким образом новатором в осадном искусстве; что же касается собственно фортификационных форм, то здесь Вобан, несмотря на предложенные им 4 системы, выказал не столько оригинальность каких-либо новых идей, сколько практический правильный взгляд на вещи и умение применяться к обстановке и местности.

Хотя ко времени Вобана постепенная атака крепостей при помощи земляных подступов и сап уже применялась, а французский инженер де-Виль в значительной мере се усовершенствовал, тем не менее именно Вобан считался во Франции истинным "отцом постепенной атаки", как Эрар-де-Бар-ле-Дюк - "отцом фортификации" вообще. Основная идея постепенной атаки Вобана была в том, чтобы подаваться вперед медленно, но верно, с наименьшими потерями, что весьма ярко выражалось афоризмом: "побольше поту, поменьше крови".

Достигнуто было это Вобаном тем, что он сначала уничтожал огонь крепостной артиллерии и затем продвигал вперед пехоту при помощи прикрывающих ее подступов и длинных окопов или траншей, названных им параллелями. Правда, параллели не представляют изобретения Вобана, так как они были уже применены при осаде Кандии и их предлагал де-Виль; земляные подступы тоже применялись до Вобана (при осаде Мелюна в 1420 г.). Однако заслуга Вобана состояла в том, что он систематизировал всю постепенную атаку, выработал методику ее ведения, усовершенствовал ведение сапных работ, дал правила для производства тихих сап, спусков в ров, переходов через рвы и ведения минной войны, словом упорядочил всю так называемую инженерную атаку.

Фиг. 55.
Атака Вобана

Вся сущность стройной теории постепенной атаки крепости, разработанной Вобаном исключительно на основании его боевых опытов (осада Маастрихта в 1673 г., осада Люксембурга в 1684 г., осада Адта в 1697 г.) может быть изображена следующей схемой (Фиг. 55): перед атакованным фронтом, на расстоянии 630 м, т. е. вне дальности тогдашнего картечного огня, располагается длинная, охватывающая фронт траншея - "первая параллель". Приблизительно на половинном расстоянии между ней и фронтом - вторая, у подошвы гласиса - третья, и на самом гласисе, у его гребня, - так называемая траншея венчания. Параллели связываются друг с другом зигзагообразными (для укрытия от продольных поражений из крепости) подступами и назначаются для обеспечения работ от вылазок; эти последние подвергаются сильному поражению ружейным огнем и встречаются везде выходящим широким фронтом из параллелей траншейным караулом, обход параллелей с фланга также труден, так как вылазочный отряд подвергается сам боковому удару из позади лежащей, более длинной параллели.

Кроме всего этого Вобан усовершенствовал постепенную атаку в артиллерийском отношении тем, что первый указал, что главным объектом действия осадных батарей должна быть артиллерия обороны, а потом уже крепостные постройки (эту мысль в XIX столетии проводил в России инженер Тотлебен); при этом перевеса над артиллерией обороны он достигал не столько числом орудий, сколько соответствующим распределением батарей и их охватывающим расположением. Вобан стал располагать осадные батареи на продолжении фасов атакованного фронта, отчего получилось огромное увеличение поражения благодаря большой вероятности попадания (продольный огонь) и рикошетам, которые давали шарообразные ядра гладкостенной артиллерии. Сами батареи получили поэтому название рикошетных (Фиг. 55 - рб) и располагались у первой параллели; длина последней и определялась крайним положением этих батарей, поражавших опасные для огня постройки фронтов, смежных с атакованным. Введение рикошетного огня было новым и могучим фактором, повлиявшим на дальнейшее развитие фортификации.

Чтобы оценить предложения Вобана по атаке и обороне крепостей, достаточно сказать, что его указаниями и теми началами, какие он положил в основу осадных действий, пользовались до Порт-Артура (1904 г.) включительно; в мировую войну, если и не пользовались приемами Вобана полностью, то потому, что атака и оборона крепостей вследствие различных обстоятельств протекали в совершенно особых условиях.

Систематизирующий ум Вобана нашел себе также благодарное поле действия в отношении упорядочения приемов пользования подземными минами. По его настоянию и под его руководством были произведены в 1686 г. в Турнэ опыты над минными взрывами, которые послужили начальными основами теории минного искусства, более поздняя разработка которой принадлежит французскому инженеру Белидору (16981761 гг.) и французским ученым Гюмпертцу и Лебрену (1805 г.). В области проектирования крепостей Вобан сделал меньше, чем в области осадного искусства. Это следует объяснить тем, что он больше участвовал в наступательных войнах и только под конец своей жизни должен был заботиться об обороне крепостей своей страны.

Культивируя исключительно бастионную систему и отчетливо сознавая ее недочеты, Вобан, строго говоря, не оставил какой-либо определенной системы, но его преемники из рассмотрения различных крепостей, которые он построил и исправил, старались вывести общие начала расположения крепостных фронтов. Таким образом им удалось составить три способа укрепления или три системы Вобана. Первая из них известна под названием простой, а две другие - под названием первой и второй усиленных систем или ландауской и ней-бризакской систем (по именам построенных Вобаном крепостей Ландау и Ней-Бризак).

Фиг. 56.
Простая система Вобана

Простая система Вобана показана схематически на Фиг. 56. Характерные ее особенности в следующем: длина линии полигона, на которой строится фронт, -от 315 до 420м; перпендикуляр вниз - для построения фронта - имеет длину от 1/6 до 1/8 длины линии полигона. Вобан уничтожил ярусные фланки Пагана, сделав их простыми с прикрытием орильоном О или без такового и располагая прямолинейно или вогнуто.

Оригинальной особенностью в самом начертании фланков является то, что они не перпендикулярны к куртине, а идут по хордам дуг, описанных радиусом, равным расстоянию между вершинами плечных углов. Бастионы приняты больших размеров и делались пустыми или же насыпными и с кавальерами К внутри. Равелин Р имеет большой выпуск наружу: фасы его направлены в точки, находящиеся в расстоянии 10 м от вершин плечных углов. Кроме равелина фронт усилен еще несколькими наружными постройками, из которых прежде всего обращает на себя внимание теналь Т; это земляная постройка, подпертая стенками и расположенная между фланками и куртиной главного вала, от которого она отделена рвом, чтобы осколки одежд главного вала не поражали людей, стоящих на валганге тенали. По существу своему теналь является лишь усовершенствованной фоссебреей или вернее частью ее перед куртиной и фланками главного вала. Сначала Вобан располагал теналь в виде бастионного фронта, причем фасы ее были направлены по оборонительным линиям, а фланки и куртина - параллельно соответствующим частям главного вала; но так как при таком начертании тенали фланки ее подвергались продольному поражению из окопов, устраиваемых атакующим на гребне гласиса, то вскоре тенали дано было в плане начертание в виде входящего угла, стороны которого идут по направлению оборонительных линий. Прикрытый путь у Вобана представляет ту особенность, что на каждом его участке устроено для прикрытия людей от рикошетного огня по два траверса T1 с обходами спереди.

Из деталей профили следует указать на одежды, доведенные до самого верху (полные) с усилением их контрфорсами, т. е. подпорными столбами. Применение таких полных одежды объясняется стремлением обезопасить крепостные фронты от атаки открытой силой.

Вот и все особенности простой системы Вобана: она действительно проста, по-тогдашнему была дешева, но чего-либо особенно нового не представляла небольшие же нововведения, какими следует здесь признать - теналъ и траверсы прикрытого пути, - не являлись особенно удачными. Теналь для надлежащего выполнения поставленной ей задачи - укрытия каменной одежды куртины и фланков должна была бы быть высокой, но высокая теналь давала бы посередине фронта мертвое пространство; пришлось остановиться на полумере и подвести теналь под выстрели с фланка на дно рва у плечного угла. В конце концов у Вобана теналь недостаточно прикрывает эскарп фланков и все-таки дает мертвое пространство. Так же точно и траверсы T1 не выполняют в совершенстве свою задачу: они слишком низки для укрытия от рикошетного огня, а если их сделать высокими, то нельзя будет приспособить к обороне, так как стрелки на их банкетах будут поражаться затыльным огнем поверх гласиса.

Фиг. 57.
Усиленные системы Вобана

Усиленные системы Вобана появились во вторую половину его жизни, когда Франции вместо овладения чужими крепостями пришлось оборонять свои. Они были применены при постройке укреплений Бельфора, Ландау и Ней-Бризак. Особенности этих систем следующие. В первой усиленной (Ландауской) системе (левая половина Фиг. 57) куртина отделена от бастионов, подана назад и соединена с ретраншаментами бастионов, отчего получился общий ретраншамент, на концах которого расположены каменные пятиугольные башни Б, называемые тур-бастионами и отделенные от горжи отдельных бастионов узкими рвами. Эти тур-бастионы приспособлены для двухъярусной обороны: нижний ярус: - из казематов (Фиг. 57, профиль по № 1), верхний ярус - открытая ружейная оборона с площадки над сводами казематов, причем стены тур-бастиона образуют для этой площадки каменные брустверы. Однако надо заметить, что идея тур-бастионов была уже не нова: она встречалась раньше у итальянцев Кастриотто (1584 г.). Марки и Веронезе (1589 г.). Недостаток вобановских тур-бастионов заключался в том, что они тесны, их высокие каменные стены не укрыты от выстрелов; кроме того своды казематов опираются на лицевые стены, что является ошибкой строительного характера. Никаких внутренних построек не было, так как Вобан желал, чтобы поле битвы было вне главного вала. Равелин здесь обширнее, чем в простой системе, и внутри него расположен редюит Р в виде каменной стенки такого же люнетообразного начертания в плане, как и сам равелин.

Вторая (ней-бризакская) усиленная система Вобана немногим отличается от псрвой: в ней куртина между тур-бастионами идет не по прямой линии (Фиг. 57, правая половина), а имеет бастионное начертание, причем под ее фланками устроены такие же казематы, как и в тур-бастионах, затем здесь равелин имеет еще больший выпуск вперед, а внутри него расположен не каменный, а земляной редюит Р в виде люнета.

В обеих усиленных системах Вобана прикрытый путь такого же устройства, как в простой системе.

Ней-бризакская система - более поздняя, отличается большей силой, имеет глубокое расчленение целого ряда вспомогательных построек, что способствует длительности обороны, но и она не лишена недостатков: все верки подвержены рикошетному огню, фланк равелина дает возможность атакующему производить обвал в ретраншаменте через отверстие рва между теналью и фланком главного вала, теналь низка и плохо прикрывает верхнюю часть полной одежды куртины ретраншамента от выстрелов с гребня гласиса входящих плацдармов. Про недостатки тур-бастионов было сказано выше.

Но не в рассмотренных системах вообще выявился инженерный талант Вобана, а в его поразительном искусстве применять их к обстановке и к местности, вследствие чего некоторые их недостатки, указанные теоретически, как, например, рикошетируемость отдельных верков, на местности исчезали. В этом искусстве применения фортификационных форм к обстановке и местности едва ли найдутся у Вобана соперники, и в этом отношении время этого знаменитого инженера, относящееся ко второй половине XVII века, может быть названо эпохой Вобана.

ГЛАВА XII

ФОРТИФИКАЦИОННЫЕ ИДЕИ И ПРЕДЛОЖЕНИЯ СОВРЕМЕННИКОВ И ПОСЛЕДОВАТЕЛЕЙ ВОБАНА

Идеи и предложения Кегорна.

Основные принципы фортификационных форм Вобана, выражавшиеся в применении к обстановке и местности и проведении идеи упорной обороны, не сразу нашли себе последователей во Франции и раньше, можно сказать даже непосредственно (в конце XVII столетия), вдохновили голландского инженера Кегорна.

Кегорн был современник и достойный соперник Вобана: он несколько раз руководил обороной тех крепостей, которые осаждал Вобан, и предполагают, что оба эти инженера учились друг у друга. Кегорн работал для Нидерландов, на своеобразной - низменной и болотистой местности, причем он здесь построил немало крепостей, из которых заслуживают упоминания крепость Берг-оп-Цом (на правом берегу р. Шельды, несколько севернее Антверпена) и крепость Намюр. Последнюю крепость ему пришлось оборонять самому в 1692 г. против французов, которыми руководил Вобан. Один из верков крепости, в котором случайно находился Кегорн, был внезапно обложен французами и после упорного сопротивления взят; при этом Кегорн попал в плен к своему великодушному сопернику. По своим идеям Кегорн являлся в полном смысле слова антагонистом Вобана как в вопросах атаки, так и обороны крепостей. Крайняя решительность и энергия Кегорна не мирилась с методическим образом действий Вобана в атаке: он предпочитал ускорять осады бомбардировками и атаками открытой силой; но эта стремительность Кегорна влекла иногда за собой отрицательные результаты. Так, при осаде того же Намюра, занятого в 1695 г. французами, Кегорн производил беспрерывные штурмы, которые стоили больших потерь в людях и затянули осаду на 53 дня; Вобан же, придерживаясь своего метода атаки и осторожно ведя подступы при осаде той же крепости за несколько лет перед тем (1692 г.), овладел ею в 35 дней при сравнительно малых потерях в людях. Вследствие этого вобановская атака, в которой искусство брало верх над грубой силой, и вошла во всеобщее у потребление, методы же Кегорна имели на осадное искусство лишь частное влияние.

В 1685 г. было издано на голландском языке сочинение Кегорна под заглавием "Новый способ укрепления", в котором описаны три его системы. Системы эти нигде не были применены целиком, но Кегорн при постройке крепостей довольствовался применением некоторых их частностей, поэтому здесь, не приводя чертежей этих систем, укажем лишь те основные принципы, которые в них выявляются. В системах этих Кегорн придерживался не только бастионного, но также полигонального и тонального начертаний. Сочетание верков в общем у Кегорна таково, чтобы можно было развить по местности возможно сильный перекрестный огонь при взаимной поддержке верков. Для упорства обороны и чтобы заставить противника вести атаку на 2 равелина и 1 бастион, применялся ряд преград в виде наружных и внутренних вспомогательных построек с самостоятельной обороной. Верки приспособлены к тому, чтобы содействовать удобству и развитию вылазок (водяные и сухие рвы, редюиты во входящих плацдармах прикрытого пути). Для того чтобы заставить противника строить батареи из приносного материала, при высоких грунтовых водах, прикрытый путь понижен, а дно сухого рва расположено всего на 0,3 м выше уровня грунтовых вод. Рвы до последнего момента атаки получают сильную пушечную и ружейную оборону, для чего устраиваются казематированные фланки-орильоны, эскарповые и контрэскарповые галереи и особые фланкирующие постройки, идущие поперек рва и называемые кофрами (однако это не те кофры, которые в XIX столетии стали применяться для обороны рвов в фортах). Затем в системах Кегорна приняты меры для прикрытия от поражения каменных одежд даже с батарей на гребне гласиса; для этого устроены анвелопа, контргарды и фоссебрея с земляными отлогостями, причем гребень этих прикрывающих построек имеет значительное превышение над гребнем прикрываемых стен.

Из всего этого видно, что Кегорн особенно заботился о ближней обороне верков и в этом отношении сделал много, но вообще Кегорн остался особняком и в сущности говоря никакой школы не создал, что объясняется особенностями Нидерландов, где он работал: средства этой страны и ее значение среди других государств Европы были невелики. Зато нельзя не отметить, что, например, первая система Кегорна нашла себе одобрение в России, где Петр, лично исправив эту систему уничтожением в ней орильонов и передачей обороны рвов на главный вал, применил ее к укреплению Кронштадта с суши (в 1721 г.), а до этого (в 1710 г.) по его приказу был переведен на русский язык труд Кегорна, появившись в печати под заглавием: "Новое крепостное строение на мокром и низком горизонте, которое на три манера показуется в фортификование внутренней величины". Это было одно из первых инженерно-литературных произведений в России.

За Кегорном числится также заслуга и в области артиллерийского дела: он изобрел маленькую гладкую мортирку (названную Кегорновой), из которой поражал с прикрытого пути войска и рабочих атаки. Этими мортирками, удобными для переноски, с выгодой заменялись большие мортиры там, где требовалось не разрушение прочных сводов казематов, а поражение войск, засевших за каким-нибудь закрытием.

Кормонтень; его предложения я влияние на фортификацию.

Вслед за периодом живых и здравых идей Вобана и Кегорна, идей, полных своеобразного творчества и боевого духа, не укладывавшихся в шаблоны и рамки рецептов на все случаи, наступил период "узкого систематизма" других инженеров, создавших новую "французскую школу", но задержавших развитие фортификационного искусства и принесших печальные плоды даже в войну 1870-1871 гг.

Однако среди этих инженеров должен быть выделен один, считающийся последователем и усовершенствователем систем Вобана, а потому особо почитающийся во Франции, это - Кормонтень. Труды его настолько уважались во Франции, что даже считались государственной тайной и не издавались, вследствие чего справедливая оценка их могла быть сделана лишь в значительно более поздние периоды. Деятельность этого инженера распадается на практическую, состоявшую в производстве различных крепостных работ (например, построил двойные кронверки в крепости Мец и одиночный кронверк в крепости Тионвиль) и в участии во многих осадах (осаждал между прочим вобановскую крепость Ландау), и теоретическую, заключавшуюся в разработке различных фортификационных вопросов, в составлении проектов и руководств, которые служили учебниками в мезьерской инженерной школе. Во всех работах Кормонтеня видны опытность, знание дела, добросовестность, крайняя тщательность в разработке деталей, но в то же время известный догматизм и мелочность: он не обладал широкими творческими взглядами, просветленными боевой практикой, а лишь способностью к теоретическим мелочам. Следствием этого было то, что Кормонтень не предложил сам ничего существенно нового и занимался главным образом усовершенствованием простой вобановской системы: он объединил идеи Вобана и старался исправить недостатки, которые усматривал в его системе.

Кормонтень усматривал в простой системе Вобана следующие недостатки:

1. равелин мал;

2. фасы рикошетируются;

3. на прикрытом пути нет редюитов;

4. отсутствуют прочные ретраншаменты;

5. слаб редюит равелина, состоящий из одной каменной стенки.

Однако улучшения, которые ввел Кормонтень в систему Вобана с целью избавиться от указанных недостатков, отличаются почти все мелочностью: в них нет ничего радикального, это - исключительно чертежные поправки, и вместо столь ценного у Вобана "применения к обстановке", у Кормонтеня явились лишь "шаблоны-системы". Кое-что, впрочем, он внес и свое, но и это свое, в оценке более поздних критиков, идет не далее опять-таки поправок того, что было ранее предложено Спекле и Кегорном. Так, каменные редюиты прикрытого пути и равелина он заменил земляными, но они остались все так же легко подверженными поражению; равелины он увеличил простым поданием вперед исходящих их углов; укрыл одежды от поражения издали, что было большим шагом вперед для французских крепостей; он заботился также о соответствующем командовании верков и, задаваясь высотой гласиса и глубиной рва, определял затем высоту бруствера в зависимости от требуемого обстрела поверхности гласиса. Кормонтень как систематик ввел между прочим особую оценку или "анализ крепостей", определяя число дней, в течение которых крепость, построенная по известной системе, могла сопротивляться действиям правильной, т. е. вобановской атаки, и называл такой промежуток времени "абсолютной силой фортификационной системы".

В общем в оценке более поздних авторитетов фортификационного искусства Кормонтень представляется инженером второго порядка, омертвившим фортификацию и сделавшим ее неподвижной, но, как уже было указано выше, во Франции он был в значительном почете: его система, если только таким термином можно обозначить его "усовершенствования" вобановской простой системы, считалась в то время недосягаемым идеалом, восставать против которого считалось святотатством.

Фуркруа. Мезьерская школа.

Деятельность Кормонтеня как фортификатора-теоретика оставила неблагоприятный след на современной ему и дальнейшей судьбе французской фортификации, направив ее на ложный путь излишнего и вредного догматизма и рутинности. Его последователи, можно даже сказать поклонники, ставя его на недосягаемую высоту, не сумели отделить существенного от второстепенного, основ от деталей, занялись главным образом последними, изуродовали и без того узкие мысли Кормонтеня и со всей страстностью фанатиков стали их пропагандировать. Они-то, эти прилежные, но мало даровитые ученики Кормонтеня, низвели фортификацию на степень чертежного искусства, а вопросы осадной войны - на степень арифметических задач.

Особенно отличался в этом отношении Фуркруа, ставший во главе французского инженерного корпуса. Это был нетерпимый и малодаровитый человек; он извратил идеи Кормонтеня и в таком виде проводил их в жизнь, угнетая все новое, живое, что по его узкому мнению противоречило незыблемому авторитету Кормонтеня. Желая усовершенствовать кормонтеновский "анализ крепостей", он стал продолжительность обороны делить на число, представляющее стоимость фронта, и получал в частном фантастический коэффициент, которым определял силу фронта и назвал "моментом фортификации".

Такие взгляды на фортификацию и осадное искусство проводились между прочим и в тогдашней Мезьерской инженерной школе, основанной в 1748 г. в г. Мезьере на р. Маасе (близ бельгийской границы), приобретшей в себе в XVIII столетии громкую известность и послужившей впоследствии образцом для Парижской политехнической школы.

Профессора Мезьерской школы Шатильон и Дювиньо, а позднее Добенгейм и Лесаж разработали свою, так называемую систему мезьерской школы. В этой системе, которая сама по себе представляет все тот же бастионный фронт, была между прочим одна очень ценная, плодотворная и нашедшая себе затем широкое развитие идея отдельных, вынесенных вперед от ограды, к подошве гласиса, укреплений в виде люнетов (люнет от французского слова lunette - очки; здесь оно применено в том смысле, что эти постройки, расположенные впереди, облегчают наблюдение за впереди лежащей местностью). Хотя люнеты значительно удаляли атаку и, обороняя затыльно бреши в бастионах, заставляли сначала вести атаку на себя, но они заслоняли собой огонь по впереди лежащей местности с главного вала, а сами не были должным образом вооружены. В таком расположении и устройстве этих люнетов заключалась ошибка инженеров мезьерской школы, сама же идея позднее была воспринята и развита Монталамбером - во Франции и Петром - в России, явившись зародышем фортовых крепостей. Другую особенность системы мезьерской школы следует отметить в устройстве казематированных помещений для гарнизона и складов под верками бастионов, что было вызвано влиянием навесного огня Вобановской атаки.

Из обзора рассматриваемого периода эволюции фортификационных идей и форм приходим к заключению, что на смену творческим и жизненным идеям Вобана и Кегорна пришли систематизм и узкий догматизм Кормонтеня и его последователей, обратившие фортификацию в графическое искусство, в котором нет места ни моральным качествам бойцов, ни обстановке военного времени, ни действительности артиллерийского и ружейного огня. В таком печальном положении фортификация застыла почти на четверть века, вступив затем на экспериментальный путь только под влиянием идей француза же, но не инженера по специальности, а кавалериста Монталамбера, создавшего своими предложениями в области фортификации новую ее эпоху - монталамберовскую, соответствующую по времени второй половине XVIII века.

НА СТРАНИЦУ АВТОРА

НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА

Все материалы библиотеки охраняются авторским правом и являются интеллектуальной собственностью их авторов.

Все материалы библиотеки получены из общедоступных источников либо непосредственно от их авторов.

Размещение материалов в библиотеке является их цитированием в целях обеспечения сохранности и доступности научной информации, а не перепечаткой либо воспроизведением в какой-либо иной форме.

Любое использование материалов библиотеки без ссылки на их авторов, источники и библиотеку запрещено.

Запрещено использование материалов библиотеки в коммерческих целях.

Учредитель и хранитель библиотеки «РусАрх»,

академик Российской академии художеств

Сергей Вольфгангович Заграевский

Размещение электронной версии в открытом доступе произведено: http://rusfort5.valuehost.ru. Все права сохранены.

Размещение в библиотеке «РусАрх»: 2009 г.

ФОРТИФИКАЦИОННЫЕ ИДЕИ И ФОРМЫ В ДРЕВНИЙ ПЕРИОД И СРЕДНИЕ ВЕКА

ГЛАВА I

ПЕРВОБЫТНЫЕ СРЕДСТВА И ФОРМЫ ЗАЩИТЫ

Ограды древних; стены и башни; их значение в обороне.

Фиг. 1. Профиль земляной ограды

Фиг. 2. Детали древних стен: расположение башен, зубчатая стена, машикули

Фиг. 3. Башня

Крепости древнего периода и оборона границ.

Фиг. 4. Стены Остии (III век)

Фиг. 5. Укрепления Карфагена

ГЛАВА II

РУССКИЕ ОГРАДЫ, СТЕНЫ И БАШНИ; КРЕПОСТИ ДРЕВНЕЙ РУСИ

Земляные и деревянные ограды.

Фиг. 6. Простейший тип древнерусской деревянной ограды

Фиг. 7. Расположение башни города Коротояка

Фиг. 8. Ограда и башня города Олонец

Фиг. 9. Башня города Красноярска