РусАрх - Кавельмахер В.В. Рецензия на проект реставрации памятника архитектуры XVI–XVIII вв. – Святых ворот с надвратной Никольской церковью Троицкого Белопесоцкого монастыря.

РусАрх

Электронная научная библиотека

по истории древнерусской архитектуры

Источник: Кавельмахер В.В. Рецензия на проект реставрации памятника архитектуры XVI–XVIII вв. – Святых ворот с надвратной Никольской церковью Троицкого Белопесоцкого монастыря. Рукопись. 2000 г. Все права сохранены.

Материал предоставлен библиотеке «РусАрх» С.В. Заграевским. Все права сохранены.

Размещение в библиотеке «РусАрх»: 2017 г.

В.В. Кавельмахер

РЕЦЕНЗИЯ

на проект реставрации памятника архитектуры XVI–XVIII вв. –

Святых ворот с надвратной Никольской церковью

Троицкого Белопесоцкого монастыря

Состав проекта:

Том 1 – Предварительные работы (задание, акт технического состояния);

Том 2 – Комплексные научные изыскания (историко-архитектурная справка, 7 листов архитектурно-археологических чертежей);

Том 3 – Проект реставрации (пояснительная записка к эскизному проекту реставрации Св. ворот с надвратной Никольской церковью XVI в., краткие исторические сведения о памятнике, реставрационные выводы и рекомендации).

Автор проекта – В.Е. Царин. М., 2000 г.

С составом проекта восстановления выдающегося памятника русской архитектуры – Святых ворот Троицкого Белопесоцкого монастыря, с общей оценкой памятника и его состояния (аварийного), с высказанными автором реставрационными идеями, с предлагаемым порядком работ и пр. – рецензент в принципе согласен, но имеет ряд конкретных замечаний, которые просит по возможности учесть в дальнейшем:

– при знакомстве с проектом рецензент ощущал определенный недостаток информации. В пояснительных текстах речь неоднократно заходит о проекте благоустройства, о проекте инженерного укрепления, называются проектные отметки находящегося в аварийном состоянии памятника, но нигде нет ссылок на соответствующие проекты. Если таковые существуют в природе, должны быть указаны их архивные номера, названы авторы и т.п. Пока же утверждениям автора проекта приходился верить на слово;

– рецензенту по неизвестным причинам не был предъявлен том фотофиксации. В своих умозаключениях и оценках рецензент будет вынужден опираться только на память, т.е. возможны ошибки;

– нет сведений о работах предыдущей реставрационной организации, нет реестра использованной документации (в историко-архитектурной справке В.В. Скопина такая ссылка есть), как нет и характеристики этой документации;

– нет никаких сведений об археологических раскопках в зоне памятника. Предпринимались ли они, и что сам автор об этом думает? Территория монастыря, очевидно, и наверное, не раз, – подсыпалась в связи с окскими паводками. Святые же ворота предполагается опустить в кювет значительно более низкий, чем кювет вокруг отреставрированного собора. А хорошо ли это? А как же водосброс? К зданию ворот непосредственно примыкают постройки XIX в. И нужна ли вообще такая музеефикация памятника в новых исторических условиях? Окапывая памятник, мы закладываем основы будущей драмы. Ничего утешительного по этому поводу проект не сообщает;

– проект необходимо было снабдить предварительными замечаниями в связи с одним, очень важным и принципиальным обстоятельством: Святые ворота с церковью – только часть того конгломерата объемов (каземат, палата, колокольня и пр.), который простирался от ворот до юго-восточного угла монастырской ограды, включая существующую там громадную крепостную башню XVII в. Такие сложносочиненные объемы назывались в старину «связью», это одно здание. Непосредственно примыкающая к воротам часть этого здания представляет собой в настоящее время руину, но она существует, и никто не лишал ее права называться памятником XVI в., наравне с воротами. Ограничивая себя восстановлением (и изучением) только трех фасадов Святых ворот, автор поступает реалистично, и рецензент его в этом поддерживает, но это решение следовало бы обосновать чуть подробнее, не стесняясь. Сейчас это сделано в виде ремарки на обмерных чертежах. Но, в высшем смысле, – поступать так мы не были правомочны;

– в проекте есть дублирующие друг друга материалы: текст архивной справки В.В. Скопина, оставляющей вопрос о дате постройки ворот формально открытым («до 1578 г.» и т.д.), но по-существу, склоняющим нас принять т.н. «раннюю» дату (после 1530-х и до 1560-х гг.) и текст исторической справки самого автора, который имел полную возможность противопоставить этой излишне умозрительной дате стилистический анализ архитектуры памятника или просто – чутье реставратора, но к сожалению, из деликатности не сделал этого. Его датировка в чем-то даже «хуже» скопинской: «пер. пол. XVI в.» («Краткие исторические сведения», с. 2).

Начнем со Скопина.

«Историко-архитектурная справка» (м.б., все-таки – «архивная»?), составленная старинным другом и коллегою рецензента В.В. Скопиным, выходит за границы жанра и принимает форму историко-архитектурного очерка. Эта «лекция на тему» В.В. не вполне удалась. Скопин прав только в одном: Святые ворота с надвратной церковью – самый ранний подмосковный монастырский памятник этого рода, до нас дошедший. И в этом его ценность. Для того, чтобы попытаться установить его дату, необходимо вспомнить (хотя бы по литературе) историю строительства всех монастырей Московского государства с каменными оградами и Святыми воротами на них, начиная с Троице-Сергиева, Чудова, Кирилло-Белозерского и т.п. И должен был бы это сделать как раз Скопин! Дата постройки Святых ворот в Белопесоцком монастыре сама бы упала ему в руки. При этом достаточно было бы обратить внимание на конструкцию в этих монастырях ворот, прямой ли в них проезд или «коленом» (что, кстати, и делает Скопин) – и все. С определенного момента «коленом», например, уже не строят (если только не по «старой подошве», как в Каличьей башне Троице-Сергиева монастыря или в Германовой башне Иосифо-Волоколамского монастыря и в других аналогичных случаях). Для годуновского времени «колено» – уже нонсенс. Между тем В.В. Скопин приводит в качестве примера ворот «коленом» Святые ворота Можайского Лужецкого монастыря с явно открытым прямым проездом! Столь же неудачна попытка В.В. Скопина навязать реставраторам свое представление о завершении храма «шапкою кокошников». Архитектор-реставратор В.Е. Царин, как показывает его вклеенная в проект реконструкция памятника, чувствует точнее. «Шапка кокошников» – тоже годуновского репертуара. Неверно представляет себе замечательный архивист и конструкцию церковного перекрытия: где там под барабаном «ступенчатые арки»? Или рецензент что-то забыл?

С точки зрения истории архитектуры в справке много досадных неточностей. Замечу, что церковь Трифона в Напрудном построена в 60-ые гг. XVI в., церковь Рождества Христова в Юркине – до 1504 г., а Никитский собор с приделом в дьяконнике Никиты Переславского сложной конфигурации – в 1561–1564 гг. А Никоновская церковь Троице-Сергиева монастыря с коробовым сводом с прорезью (как в нашем случае) – в 1623 г. И т.д.

В.В.Скопин не следит за новейшей литературой. Конечно, составителю историко-архивной справки по Белопесоцкому монастырю нелегко. Полное отсутствие свидетельств за ранний период, а к 70-м гг. XVI в. монастырь уже весь отстроен в камне (кроме, разумеется, стен). Зато с момента составления Писцовой книги 1578 г. информации достаточно, и она интересна.

Когда же все-таки могли быть построены Святые ворота? В процессе реставрации Троицкого собора 1702 г. трестом «Мособлстройреставрация» в кладке пилонов паперти было найдено два белокаменных фрагмента, не оставляющих сомнения, что первый каменный собор Белопесоцкого монастыря был построен при Василии III (не обязательно при жизни преподобного Владимира). Об этом первом каменном соборе (фрагменты говорят об архитектуре фряжского пошиба) абсолютно ничего не известно. В те же реставрационные годы в подклете Троицкого собора были раскрыты фундаменты апсид недостроенного собора. То был уже второй Троицкий собор на этом месте. Существующий собор, т.о., третий.

Вооружившись этими данными, можно делать выводы. Обстройка Белопесоцкого монастыря второстепенными каменными зданиями могла начаться только после постройки первого каменного собора – обязательно с трапезной. Однако ни при Василии III, ни после, вплоть до 1550-х гг. в малых монастырях каменных трапезных еще не строили. Стало быть, все должно было произойти в царствование уже Ивана Грозного, и первыми постройками должны были стать трапезная, поварня, погреба и.т.п. Это 1550–60-е гг.

Третьими на очереди были Святые ворота. Маловероятно, чтобы Святые ворота были заложены вместе с трапезной. Таких примеров я не помню. Это превратило бы монастырь в сплошную стройплощадку. Рассуждения наших краеведов о необходимости в первую очередь защищать монастырь от кочевников и пр., при отсутствии каменных стен по периметру – обычные благоглупости. Разве только от разбойников...

Остаются, таким образом, 70-ые годы, но только не «первая половина XVI в.». Об этом говорит и конструкция прорези под барабаном.

В.В. Скопину не следовало ссылаться в этом вопросе ни на мать Марию Баранову, ни на краеведов. Это некорректно. Мать Мария, которую рецензент имеет честь знать, – не специалист, а как большинство духовных лиц, пишущих о памятниках архитектуры, добросовестный компилятор. Она имеет право на разные уютные домыслы. Например, она пишет в одном месте о преподобном Владимире: «При нем был построен Никольский надвратный храм». Сейчас мать Мария и сама так, наверное, уже не думает. То же – краеведы, главная задача которых – заинтриговать публику. Историк такого класса, как Скопин, не должен предоставлять свои страницы литераторам и журналистам. А вот ссылка ученого на иконографию Белопесоцкого монастыря из РГАДА осталась без фотоиллюстрации. Жаль.

Есть у рецензента замечания и к исследовательской части проекта, т.е. к В.Е. Царину. Рецензент заранее просит извинения, если здесь в чем-либо ошибается. Это было бы, конечно, ужасно, но ведь у нас нет ни стереообмеров, ни фотофиксации, ни времени на поездку в монастырь… Рецензенту кажется (всегда казалось), что в кладке папертей – совершенно другой кирпич, значительно крупнее кирпича постройки, что сводчатые паперти сооружены много позднее здания церкви. А вот насколько позднее – большой вопрос. То, что паперть со сводами изначально предполагалась, – сомнений нет. В стенах храма были оставлены для них штрабы. Но сами пяты были вложены в эти штрабы уже в другую эпоху, они, как и сама паперть, принадлежат уже другой стилистике. Паперть груба, лишена изящества, вместо кованых связей – дубовые. В этих папертях некуда вытащить герсу (даже приподнять), щели для герс замощены полами (сейчас – открыты). Последнее, разумеется, не аргумент, – от герс мог отказаться и сам зодчий, – но все же.

Но главное, конечно, формат кирпича – настолько необычный, что даже датировать по нему паперть не представляется возможным. На вид (но только на вид) это нечто очень позднее. Опись 1701 г. уверенно называет паперти надвратной церкви каменными. Если рецензент в своих подозрениях прав, то на протяжении десятков лет паперти Никольской церкви представляли собой срубную конструкцию. С точки зрения рецензента, при строительстве Никольской церкви имела место перемена замысла в связи с длительным перерывом в строительстве. Такое бывало.

Интересно, что даже В.В. Скопин пишет о «переделанных сводах паперти».

Возникшие разночтения связаны с одной прискорбной вещью: обмеры памятника выполнялись без лесов, а стало быть, и без раскрытий. Такие обмеры не могут претендовать на то, чтобы называться «археологическими».

Нет у рецензента также никакой уверенности, что каменный щипец над алтарем сложен из материала основной постройки, но здесь рецензент уже точно ничего не помнит.

Слова Описи 1629 г.: «Стена каменная к колокольне» не поддается убедительной расшифровке. Это, по логике вещей, должна быть та самая стена, в которой мы видим сейчас гиревой колодец, не показанный, к сожалению, на обмерных чертежах. Колодец обходит идущая в толще стены кривая лестница.

В свое время рецензенту казалось, что при входе на лестницу просматривалось нечто, напоминающее отломанный тамбур. На обмерных чертежах этот узел не просматривается.

В описании памятника у автора проекта та же ошибка, что у Скопина: прорезь в церковном своде была перекрыта сводами с наклонными щелыгами, а не «ступенчатыми» сводами. Т.е., это все-таки «поздний» памятник, но еще не годуновский.

К проектным предложениям арх. В.Е. Царина у рецензента претензий не имеется, за исключением, как уже говорилось, запроектированных вокруг здания кюветов. Что памятник необходимо обкопать для его укрепления и реставрации со всех, быть может, сторон, – спору нет, а вот как содержать эти «крепостные рвы» дальше и для чего – непонятно. Все кюветы вокруг обкопанных памятников архитектуры в нашем климате ведут себя плохо. Не засыпать ли все от греха?

Прав автор проекта в том, что начинать надо с кровель, причем временных, а еще лучше «реставрационных», специальной конструкции. Реставрация в постсоветских условиях может затянуться на многие годы.

Паперти лучше сразу остеклить. По всем ярусам повесить водосточные трубы.

Нуждается во временной кровле и обрушившаяся часть здания! Эта нормальная идея должна была быть выражена еще на стадии задания. Но это уже наше общее упущение.

12.12.2000 г.

В. Кавельмахер

НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА

Все материалы библиотеки охраняются авторским правом и являются интеллектуальной собственностью их авторов.

Все материалы библиотеки получены из общедоступных источников либо непосредственно от их авторов.

Размещение материалов в библиотеке является их цитированием в целях обеспечения сохранности и доступности научной информации, а не перепечаткой либо воспроизведением в какой-либо иной форме.

Любое использование материалов библиотеки без ссылки на их авторов, источники и библиотеку запрещено.

Запрещено использование материалов библиотеки в коммерческих целях.

Учредитель и хранитель библиотеки «РусАрх»,

доктор архитектуры, профессор

Сергей Вольфгангович Заграевский