РусАрх

Электронная научная библиотека по истории древнерусской архитектуры

О БИБЛИОТЕКЕ

КОНТАКТЫ

НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА

НА СТРАНИЦУ АВТОРА

Источник: Казакевич И.И. Палаты Бояр Романовых // Забытый зодчий. М., 2000. Все права сохранены.

Размещение материала в открытом доступе произведено: svclub.ru. Все права сохранены.

Иллюстрации и примечания оригинала в электронной версии отсутствуют.

Размещение в библиотеке «РусАрх»: 2020 г. 

И.И. Казакевич

ПАЛАТЫ БОЯР РОМАНОВЫХ

История строительства

Ведущее место в ансамбле старинных зданий, сохранившихся в Зарядье – историческом районе московского центра, занимает дом 10 на ул. Варварка. Этот выдающийся памятник истории и архитектуры древней Москвы был известен долгое время как палаты бояр Романовых. "История домов бывает подчас интересней человеческой жизни, – говорил известный писатель Константин Паустовский. – Дома долговечнее людей и делаются свидетелями нескольких человеческих жизней".

Палаты бояр Романовых были возведены на рубеже XV–XVI вв. на земле, принадлежавшей гостям-сурожанам – представителям высшего слоя московского купечества, который пользовался особыми привилегиями. Эти гости были выходцами из итальянских торговых колоний на Черноморском побережье Крыма родоначальниками таких известных фамилий, как Ховрины, Антоновы, Головины, Ермолины, с именами которых связано строительство многих каменных зданий на Руси. В 40-е годы XVI в. палаты перешли к знатному боярину Никите Романовичу Юрьеву-Захарьину – прославленному воину, правителю, дипломату. С этого времени по 1631 г. палатами и усадьбой владел его род, известный в истории как род бояр Романовых. А внук Никиты Романовича – Михаил Федорович в 1613 г. стал государем всея Руси. Из этой же семьи вышла и Анастасия, сестра боярина, ставшая первой женой царя Ивана Грозного.

Многие события, имевшие общегосударственное значение, происходили здесь во времена царствования Ивана Грозного, Бориса Годунова, и особенно в Смутное время. Дом напоминал собою каменную крепостную башню, к которой примыкали высокие стены дворовой ограды. Рядом с домом располагался и Осадный двор, где хранилось вооружение на случай военных действий – боярин всегда должен быть готовым к походу и снаряжен "конно, людно и оружно".

Усадьбой на Варварке Романовы владели до 1631 г., когда по указу царя Михаила здесь был создан Знаменский монастырь и старинные боярские палаты стали составной частью его строений. В XVIII в. монастырское начальство, нуждаясь в средствах, сдало угловой участок вместе со старинными домами арендаторам, которые перестраивали их сообразно своим требованиям.

28 августа 1856 г. было принято постановление о "Возобновлении Романовских палат". Здание отреставрировали в 1857 – 1859 гг., и в нем открылся музей "Дом бояр Романовых". Работы проводились под руководством известного тогда архитектора Федора Федоровича Рихтера и специально созданной комиссии. Реставрация палат была одной из первых в стране. С нее началось восстановление памятников архитектуры России.

Несмотря на разновременность отдельных частей здания и на нововведения реставрации Рихтера, – а может быть, и благодаря им, – романовские палаты, их внешний облик и внутреннее устройство показали с исчерпывающей полнотой бытовую жизнь допетровской Руси.

При исследовании и реставрации здания в 1984–1990 гг. было выявлено, что оно отнюдь не полностью было перестроено Ф.Ф. Рихтером, как считалось ранее, и что палаты можно исследовать именно как редчайший пример гражданской каменной архитектуры XVI в.

По истории палат бояр Захарьиных–Юрьевых–Романовых имеется обширная литература. Однако после выявления новых архивных материалов, их анализа, раскрытия первоначальных архитектурных деталей в процессе реставрационных работ 1984–1992 гг., а также проведения археологических исследований возникла необходимость снова вернуться к истории возникновения здесь каменного гражданского здания, проследить этапы его строительства, выявить изменения, привнесенные в архитектуру древних палат в процессе реставрации 50-х годов XIX в.

Палаты с конца 40-х годов XVI в. (1547–1548 гг.) входили в состав обширной усадьбы боярина Никиты Романовича Юрьева–Захарьина¹.

Владение располагалось в нагорной части Зарядья, на возвышенном месте, называемом в XVI в. Псковской горой. Его северная граница проходила по Варварской улице. Усадьба с каменным домом сложилась еще до Романовых. Известно, что здесь в XV в. вблизи церкви Георгия располагались многочисленные дворы Марии Голтяевой, жены князя Ярослава Боровского и бабки князя Бориса Волоцкого. Мария Голтяева происходила с Юрьевыми-Захарьиными из одного рода (от боярина Федора Кошки) ². При строительных работах в 60-е годы XX в. в траншее в Псковском переулке, южнее церкви Георгия был обнаружен клад с монетами этих удельных князей.

В верхней части усадьбы еще в конце XV в. был построен каменный дом. Так как палата была прислонена к горе, то только двумя этажами она выходила на Варварку (надо сказать, что верхняя отметка улицы в настоящее время значительно выше, чем была в XVI в., поэтому палаты тогда казались выше). При прокладке коммуникаций в 1989 г. была раскрыта древняя деревянная мостовая, которая примерно на 1,5 м располагалась ниже существующего асфальтового покрытия проезжей части.

Нижний этаж (подвал) был виден только со стороны двора. В усадьбе размещалась и домовая церковь, построенная около 1515 г. на месте ныне существующего собора Знаменского монастыря. Об этом свидетельствуют и археологические раскопки, в процессе которых был обнаружен некрополь с погребениями феодальной знати. Владение окружала деревянная ограда. Въезды во двор вели с примыкающих переулков. Из-за перепада рельефа были устроены бревенчатые съезды.

К Никите Романову усадьба перешла скорее всего после его женитьбы на Варваре Ховриной, дочери Ивана Дмитриевича Ховрина, боярина, сурожанина по происхождению. Семейство Ховриных, выходцев из итальянских колоний на Черном море, отличалось богатством, высоким положением в среде придворной знати. Известны они и как строители каменных палат и храмов³.

На основании археологических исследований, изучения белокаменных и кирпичных кладок и сохранившихся архитектурных форм можно прийти к выводу, что палаты уже существовали к 1547–1548 гг. и были перестроены в это время.

Дата сооружения дома, состоящего из двух этажей (из них верхний снова был перестроен в 1674–1675 гг. ярославскими мастерами), с включением белокаменного подвала с широкой белокаменной лестницей и пристроенного к нему небольшого кирпичного подвала также со своей отдельной внутристенной лестницей определяется применением маломерного кирпича 5,5х11,5х23,5 см. Его распространение выявлено на большом числе памятников Москвы от конца XV в. до третьей четверти XVI в. (в части палат Старого Английского двора, датируемые первой третью XVI в., церкви Зачатия Анны, Трифона в Напрудном, Антипия на Колымажском дворе, Жен Мироносец, Петра Митрополита в Петровском монастыре 1515 г. и т. д.).

Из кирпича такого же размера сложены гончарные горны производственного комплекса, обнаруженные при археологических раскопках в 1984–1985 гг. Три горна располагались на территории усадьбы, на расстоянии примерно 14 м от главного дома (размеры кирпича сооружений: для горна № 1 4,5(5)х11(12)х20(22) см; для горна № 3 6 (5,5)х11(12)х24(25) см, (5х12х22) см.

Возникновение этого производственного комплекса связано, по-видимому, или со строительством палат, или с большой их перестройкой.

Археологическими исследованиями гончарные горны датируются концом XV–началом XVI в. Попытаемся показать, что же представляла собой тогда эта старинная постройка, наверное, единственная так полно сохранившаяся на территории Московского посада.

Прежде всего отметим, что она выстроена из кирпича, а каменный дом в Москве в начале XVI в. был большой редкостью. Палаты располагались так, что одним фасадом они выходили на улицу, что было нововведением. Но окна и крыльца по-прежнему были обращены на территорию двора (кроме окон столовой палаты 2-го этажа). Строение – двухэтажное, с подвалом. Во всех помещениях – сводчатые перекрытия. Здание состояло из равновеликих по высоте объемов. Главный объем, более высокий, имел размер в плане 9х12,5 м и перекрывался отдельной кровлей. В уровне 2-го, главного этажа в него входили большая столовая палата и примыкающие к ней с юга две небольшие комнаты. С западной стороны к нему примыкали два помещения (над "выходом каменным", т. е. над лестницей, ведущей вверх из белокаменного подвала). Эта часть дома была ниже, чем основной объем, и перекрывалась самостоятельной кровлей.

О первоначальных крыльцах сведений не сохранилось. Можно предположить, что главное крыльцо располагалось у южного фасада и подходило к узким сеням, превращенным при реставрации XIX в. в открытое крыльцо (узкие сени приводятся в описи после пожара 1739 г.⁴

Первый этаж – подклет – частично был теплым и служил жильем для слуг, кухней, кладовыми.

В самом нижнем этаже – подвале – хранились припасы и имущество боярина. Из небольшого помещения кирпичного подвала, с восточной его стороны, при исследованиях 1985 г. раскрыт проем – вернее всего загрузочный люк, выходивший непосредственно во двор.

Большой интерес представляют остатки древней отопительной системы палат. В стенах столовой палаты сохранились две печуры из маломерного кирпича, с каналами, ведущими вниз и наверх. Столовая палата и два помещения – "передняя" и "вторая" комнаты – отапливались теплым воздухом, подававшимся снизу, из подклета, и попадавшим, по терминологии XVIII в., в "проводные труды". Видимо, уникальные зеленые изразцы, которые были обнаружены при археологических раскопках 1985 г., а также "красные" изразцы конца XVI–начала XVII в. и зеленые "муравленые" второй половины XVII в. являются остатками облицовки печей отопительной системы разного времени, использовавшей старые каналы и печуры в стенах палат. При археологических раскопках найдено много терракотовых ("красных") изразцов и плиток пола, сделанных из обоженной глины. Эти находки можно отнести к жизни дома после 1547 г., т. е. после появления здесь Никиты Романовича. Возможно, к этому же периоду можно отнести красную черепицу и фрагмент слюдяной оконницы.

После смерти Варвары Ховриной, последовавшей в 1552 г., Никита Романович женился на Евдокии, дочери боярина князя Александра Борисовича Горбатого и Анастасии Головиной, происходившей также из известного рода сурожан Ховриных. Видимо, вскоре после этого он построил еще одни палаты, которые располагались в середине участка, ближе к западной его стороне. В документах они называются "палатами на нижних погребах" в отличие от палат, выходивших на Варварку, которые всегда назывались "палатами на верхних погребах". Палаты "на нижних погребах" были разобраны "по ветхости" в 1769 г.

В 1571 г., во время нашествия на Москву крымского хана Девлет-Гирея, по всей видимости, дом пострадал (расположенные рядом палаты Английского двора, по свидетельству очевидцев, были сожжены), а спустя несколько лет, по приказу царя Ивана Грозного, дом подвергся разгрому, а его хозяин – опале. Двести стрельцов разграбили дом, похитили оружие, лошадей, посуду, пожитки на 40 тыс. фунтов⁵.

При царе Федоре Иоанновиче "двор был приведен в лучший вид". С 1600 г. палаты опустели, так как их хозяин Федор Никитич Романов был заточен в темницу. Никто не жил в доме и в пору Смутного времени.

Из иностранных источников известно о нападении на Романовское подворье 23 октября (2 ноября) 1600 г.: "Дом, в котором жили Романовы, был подожжен…" Под его стенами произошло настоящее сражение, так как боярская свита оказала отчаянное сопротивление.

На аксонометрическом плане Москвы конца XVI в. довольно подробно изображено владение с аннотацией о его принадлежности боярину Никите Романовичу, деду царя Михаила (рис. 1) ⁶.

На этом чертеже и на ряде других примерно того же времени видна большая усадьба, разделенная оградами на несколько дворов. Самый большой участок занимает подворье боярина с палатами "на верхних погребах" в северо-восточном углу и другими – "на нижних погребах", с отдельно стоящим высоким сооружением типа башни. Это хозяйственная постройка – "повалуша" – в документах 1739 г. названа "кладовой палатой". Палаты "на верхних погребах" изображены состоящими из нескольких объемов, перекрытых кровлей разной высоты. В южной части владения показана церковь с кладбищем и домами причта.

В документах 1613 г. владение называется уже Старым Государевым двором⁷. В большой пожар 1626 г. палаты сохранились. В переписи, выполненной после пожара, они названы: "палатой на Старом Государевом дворе"⁸. В 1631 г. родовое боярское владение было пожаловано царем Михаилом Федоровичем вновь образованному Знаменскому монастырю. Однако угловой северо-восточный участок вместе с палатами на "верхних погребах" был выделен и назывался Осадным двором, т. е. местом, где во время военных действий укрывалось население, где хранились военные припасы и где можно было держать оборону⁹.

Монастырские документы XVII в. называли старыми боярскими палатами именно постройку, расположенную в северо-восточном углу территории Знаменского монастыря, т. е. "палаты на верхних погребах".

В "лютый" пожар 1668 г. палаты погорели. Монастырское начальство тогда писало: "Ваше государское строение – палаты от ветхости и огня развалились". В 1674 г. восстановление палат выполняла артель ярославских мастеров во главе с подмастерьем каменных дел Мелентием Алексеевым. Эти работы выполнялись на средства боярина Ивана Михайловича Милославского, который в 70–80-е годы XVII в. принимал самое деятельное участие в перестройке старых и строительстве новых монастырских зданий.

В Архиве древних актов (РГАДА), в Описных книгах Знаменского монастыря сохранилась подрядная запись на возобновление палат¹⁰, где говорилось, что ярославские мастера подрядились "в монастыре на верхних погребах старые палаты разобрать по погребной свод и сделать нове палаты в вышину о двух житьех с крыльцом". Анализируя текст этой записи и данные архитектурно-археологических исследований, можно сделать вывод: ярославские мастера не разобрали ничего лишнего. Они полностью сохранили и подклет, и погреба. При возобновлении верхнего каменного этажа была сохранена первоначальная планировочная структура (трапезная палата с двумя комнатами при ней) и, видимо, повторены конструкции сводов. Архитектурный декор верхнего этажа был выполнен заново, в формах архитектуры XVII в.

В подрядной записи говорится о повышении стен палаты, расположенной под лестницей из погреба. При этой реконструкции высота двух палат, примыкающих к столовой палате с запада, была выровнена с высотой основного объема.

В стенах трапезной (столовой палаты) были заново сделаны внутристенные лестницы, которые вели в чердачное пространство кровли, где были устроены два помещения ("деревянные чуланы"), освещавшиеся двумя чердачными окнами ("к окошкам на кровле четверы крючки"). Указанные в подрядной записи размеры бревен дают возможность реконструировать кровлю. Это была высокая кровля с двумя "щипцами", т. е. фронтонами, над основным объемом и с вальмовой кровлей над палатами, примыкающими с запада к столовой палате.

Крыша была выполнена из драни. Для нее купили дрань: "полутрисажень – 1200 шт.", "да двух саженей – 700 шт.", "скалы – 500 шт.", "11 желобов – трехсаженных", "10 прибоин (подзорные доски) – 4 саженей, да 10 шт. – трехсаженных".

К трапезной палате было пристроено новое крыльцо, покрытое тесовой кровлей. В помещении этого крыльца, видимо, служившего одновременно и сенями перед палатой, установлено 10 скамей (это крыльцо, по описи 1739 г. длиною 4 сажени с половиною, вышиной 2 сажени, шириною 2 аршина, обвалилось при пожаре 1737 г.) ¹¹.

Остатки этого крыльца видел в середине XIX в. архитектор Ф.Ф. Рихтер, который зафиксировал его остатки в обмерных чертежах. Однако при реставрации он вместо крыльца построил балкон.

Помещения 2-го, парадного этажа объединяли с юга узкие, длинные сени, сохранившиеся еще от старой постройки. В широкое окно сеней была вставлена новая слюдяная оконница. Из этих сеней был вход в трапезную и в задние сени.

Подклетный этаж использовался как "сушило" (кладовая). Внизу под зданием находились погреба, "где клался лед для всякого запасу".

В 1684 г. к палатам с востока были пристроены еще две палатки и двое сеней, примыкавших к монастырской стене ("сделать стены 15 саженей с аршином и двои сени с погребами"). Видимо, часть сеней палат занимал "нужник" (ретирада), упоминаемый в описании 1739 г.

По описи 1685 г., в основном этаже размещались (помимо сеней) "передняя келья" в одной половине, две палаты ("передняя и задняя" и "казенная") – в другой.

В 1689 г. палаты вновь были покрыты тесом.

При пожаре Москвы 1737 г. палаты обгорели. Опись "порух", составленная после пожара в 1739 г., является ценнейшим документом для исследователей¹². Вместе с подрядными записями и описями XVII в. она дает возможность выполнить реконструкцию палат на XVII в. Основное помещение в это время (в 1739 г.) занимала казенная палата с кладовой палатой. В маленьких кельях, примыкающих с севера к длинным сеням, в 1752–1762 гг. жил грузинский митрополит Афанасий.

В 1769 г. были разобраны пристроенные в 1684 г. 2 палатки с двумя сенями и на этом месте было построено новое здание с галереями на столбах. В пожар Москвы 1812 г. "палаты на верхних погребах" уцелели от огня.

С 1752 по 1856 г. монастырь, нуждаясь в средствах, сдавал палаты в аренду. Перестройки и ремонты до неузнаваемости изменили облик старинного дома. Особенно большие работы в конце XVIII в. произвел нежинский купец Юрий Горголи, разобравший свод в одном из помещений и заменивший его бревенчатым потолком. В это же время были исправлены черепичные крыши, оштукатурены все помещения, устроены новые печи и т. д.

При ремонте 1831 г. палаты вместе с пристройкой были покрыты железной кровлей, здание оштукатурено¹³ (рис. 2).

Вот таким здание до реставрации было изображено на рисунках известного историка и археолога А.А. Мартынова в 1857 г.

Создание музея и реставрация палат архитектором Ф.Ф. Рихтером

Идея восстановления палат в их первоначальном облике и создания в них музея, посвященного первым Романовым, была выдвинута государем Александром II, который хотел найти исторические корни царствующей династии, дабы поднять авторитет царствующего дома. Специально созданная для этого комиссия, в состав которой вошли археологи И.М. Снегирев, князь М.А. Оболенский, историк М.П. Погодин¹⁴, должна была разрешить вопрос о принадлежности палат Романовым и представить убедительные доказательства того, что именно в них родился первый царь династии – Михаил Федорович. Комиссии удалось установить, что дом является частью Старого Государева двора и последовательно принадлежал Никите Романовичу, Федору Никитичу, Михаилу Федоровичу Романовым. 26 августа 1856 г. состоялось постановление о возобновлении палат Романовых. Выполнить проект реставрации было поручено архитектору Федору Федоровичу Рихтеру. Необходимо при этом отметить, что реставрационные работы производились не только под наблюдением указанной комиссии, но и под строжайшим контролем императорского двора и лично Александра II¹⁵.

Федору Федоровичу Рихтеру предстояло восстановить палаты в их первоначальном облике и одновременно воссоздать образ боярского дома, как его тогда понимали. Следует отметить, что первоначально на месте древних палат предполагалось построить церковь Михаила Малеина. Ф.Ф. Рихтер выступил за сохранение древнего здания, считая, что его нужно сохранить и реставрировать¹⁶.

Когда работы по разборке поздних пристроек были закончены, то обнаружилось много замечательных деталей: "Древние окна здания, двери, переходы, лестницы сохранились и находятся забученными левой кладкой". Но совсем неожиданным было то, что застроенное со всех сторон здание оказалось встроенным в другое, "твердой кладки и с совершенной смежностью с древностью".

Пришлось с большой осторожностью ломать каменную стену пристройки, так как колонки и целые окна входили в ее стены. После уборки мусора и щебня из подвалов в одном из них обнаружили наглухо заделанный вход с широкой лестницей и остатками трех ступеней. На восточной стороне дома обнаружились остатки крыльца. Оно размещалось высоко, на уровне второго этажа. Справа и слева от него выявились четыре небольших окна, по два с каждой стороны крыльца, и в самом низу – два заложенных полуциркульных окна с решетками¹⁷.

В 1856 г. государь рассматривал "своды двери, окна и слюдяную оконницу в старинном виде, печи и узорчатые кахели, печуры, потаенную лестницу в терем"¹⁸.

До начала работ здание было обмерено, проведено его наружное обследование (рис. 3). Результатом этого стало выявление древней основы сооружения, освобожденного в результате раскопок от многовековых земляных наростов. При этом культурный слой на участке был сохранен. Выявленные Ф.Ф. Рихтером детали были тщательно замерены и составлены их чертежи (более 100 листов), ныне разбросанные по разным хранилищам. Археолог И.М. Снегирев отмечает: "Зодчий Рихтер Ф. старался сколько возможно удовлетворить законным требованиям археологии. Вся масса деталей, уцелевшие в частях и в целом, восстановлены вполне, не пренебрегая и самыми малыми остатками"¹⁹.

При реставрации Ф.Ф. Рихтер уделял большое внимание качеству строительных работ и материалов, применяя лишь те, которые не испортили бы памятник архитектуры. Да и сама методика реставрации преследовала в сущности ту же цель. Он стремился сохранить все подлинные фрагменты и исправить разрушенные. При этом Рихтер делал все возможное, чтобы опытный глаз специалиста мог отличить древние части от дополненных временем. Так, на новых кирпичах по его распоряжению были поставлены клейма с годом их изготовления. Да и по оттенкам цвета кирпича, белого камня, использованных растворов они должны были отличаться от древних материалов. В связи с этим примечательно указание Рихтера в одном из дел проектной документации. "Все старинные изразцы, – писал он, – вынуть с особенной осторожностью, кирпич сберечь по возможности в целости и сложить на месте"²⁰.

Это место было нами обнаружено при произведении археологических работ внутри здания. Так, под полом белокаменной палаты нашли хранилище изразцов XVII в., которые, вне всякого сомнения, являлись остатками подлинных печей здания.

При реставрации палат заменена часть фундаментов, в которых были обнаружены остатки старых склепов, заделаны трещины, восстановлены своды "по лекалам по всем направлениям – снятым с древних, обитые части восстановлены по уцелевшим от переделок остаткам. Так восстановлены окна, двери, карнизы, пояски". Были раскрыты узкие, перекрытые сводами внутристенные лестницы, соединявшие в XVII в. основной этаж с деревянным.

В пояснительной записке к проекту Рихтер писал: "Предлагается упрочить цоколь и основание дома, исправить белокаменные подвалы, возобновить украшения окон и дверей, восстановить оконные переплеты со вставкой в них слюды. С внутренней стороны окна, которые были одинарные, от холода и света закрывались щитами и препирались деревянными задвижками – запором…" Железные двери предполагалось выполнить снаружи на узорчатых петлях, установив их на существующие подставы. Печи было задумано исполнить "в стиле древнем из изразцов рельефных, окрашенных эмалью"²¹.

"Надстройка теремов, как и было, предполагается деревянной. Внутренняя отделка – из липы, с простыми украшениями. Крыша должна была быть покрыта гонтом на теперь из белого железа с золотыми украшениями для красы и лучшего отличия от других домов"²².

Следует отметить, что государь и ученая комиссия неоднократно вносили в проект Рихтера корректировки равно, как и в сам труд по реставрации палат. Так, было предложено расписать половину каменного главного здания "разноцветными шашками из земляных красок", хотя ранее Рихтер намеревался окрасить и дом, и забор одноцветным колером. А скромный прапор-флажок на верху шатра романовских палат был заменен на стилизованный герб государева рода²³ (рис. 4).

Деревянный верхний этаж, кровля, крыльцо, балкон, отделка фасада под "бриллиант" – стилизация под русскую архитектуру, выполненная в духе времени (рис. 5–9).

Здание было реставрировано в 1857–1859 гг. и в нем открыт музей "Дома бояр Романовых". В середине XIX в. реставрационная наука еще не имела научной базы. Архитекторы, которые вели реставрационные работы, сочетали ее с текущей проектной и строительной деятельностью. Не были достаточно изучены и особенности русской архитектуры. Чаще всего бытовало мнение об едином, национальном стиле русской архитектуры, который оставался неизменным в допетровской Руси. "Палаты бояр Романовых" восстанавливались как древняя гражданская постройка, имевшая историческое и мемориальное значение.

При реставрации палат бояр Романовых была "высочайшая установка" создать образ богатого боярского дома так, как его тогда понимали. И все же в этой реставрации можно отметить "существенный вклад вперед по сравнению с методами реставрации начала века" – так оценил реставрацию палат бояр Романовых архитектором Ф.Ф. Рихтером известный исследователь истории реставрации Е.В. Михайловский²⁴. Палаты не утратили при этой реставрации значимости исторического и архитектурного памятника. Они сохранили тип русского богатого жилья XVI–XVII в. (рис. 10).

Музей, называвшийся "Дом бояр Романовых" был открыт в августе 1859 г. В 1913 г., к празднованию 300-летия царствования Дома Романовых, в палатах был произведен ремонт. При этом были заново покрашены фасады Главного дома и флигеля, обновлена покраска интерьеров, промыта и частично переписана роспись столовой палаты, выполненная в середине XIX в. художником И.И. Аттари, и роспись малых сеней.

После Октябрьской революции в палатах бояр Романовых был организован "Музей боярского быта", который находился в ведении Оружейной палаты. В верхнем, деревянном этаже устраивались сменяемые выставки.

В 1932 г. владение было передано Государственному Историческому музею. В приложенном к акту передачи документе²⁵ указывалось, что здание палат нуждается в ремонте. Необходимо было починить крышу, восстановить штукатурку стен и сводов, произвести окраску помещений, вычинить оконные переплеты, полы, восстановить разрушенный белокаменный цоколь. Требовались также проведение работ по благоустройству двора с подсыпкой местами земли и выполнение нивелировки. Все помещения флигеля в это время были заняты жильцами.

В 1941 г., после начала Великой Отечественной войны, реэкспозиции и эвакуации музея арендаторы заняли многие помещения палат. Согласно справке, сохранившейся в архиве ГИМ (1960 г.), в это время все помещения и залы были приведены в полную негодность, испорчены паркетные палы, ободрана драпировка на стенах и дверях, частично побиты изразцовые печи. Здание было возвращено музею только в 1951 г.

В 1958–1960 гг. Историческим музеем был проведен капитальный ремонт с некоторой перепланировкой. Помещения 1-го и 2-го этажей соединены теплым коридором, устроена новая современная лестница (авторы проекта: архитектор И.Г. Сахарова, инженер Н.С. Маколов).

Острая дискуссия разгорелась вокруг нового тематического плана музея, показа богатого русского жилья в интерьере "фальшивой реставрации 1859 г." (автор экспозиции – художник А.С. Карпов) ²⁶. В дискуссии приняли участие ведущие сотрудники Исторического музея: Н.Р. Левинсон, Н.М. Узунова, Л.И. Якунина, Л.И. Тверская, Е.С. Овчинникова, которые не сняв острейшие противоречия между предполагаемой экспозицией и существующими интерьерами, решили привлечь к обсуждению специалистов-реставраторов: Д.П. Сухова, П.Д. Барановского, Н.Н. Померанцева, Н.Б. Бакланова, Амфиренко, М.Ф. Чуракова, В.Н. Иванова, А.П. Смирнова и А.Д. Корина²⁷.

А.Д. Корин стойко и последовательно отстаивал необходимость сохранения интерьеров, выполненных при реставрации середины XIX в., как определенный этап в истории русской реставрации ("реставрация романовских палат – звено в истории русской архитектуры XIX в.). П.Д. Барановский также стойко отстаивал необходимость сохранения помещений Дома боярина, так как считал эти помещения колыбелью русской реставрации. Известный художник-реставратор М.Ф. Чураков присоединился к высказываниям А.Д. Корина. Интерес представляет мнение Д.П. Сухова, считавшего необходимым устранить следы фальшивой реставрации 1859 г., снять шелковую обивку, заменив покраской, убрать фальшивые печи и т. д.

В итоге по предложению А.Д. Корина было решено временно, до лучших времен заклеить живопись в столовой палате ("Если музей откажется, то я окажусь виновным в гибели этого здания, потому что других путей для восстановления его нет! Если попадет в другие руки, то ни от Рихтера, ни от 16-го, ни от 17-го веков ничего не останется", "Живопись может сохраниться 20 лет, заклеивать надо не клейстером, а специальным клеем, – только тогда золото не погибнет²⁸").

По требованию музея, живопись столовой палаты была заклеена, ее стены окрашены в подобранный художником колер. Стены других помещений обили сукном и холстом, разобрали печи, сняли остатки резных досок в тереме и т. п. Была забелена роспись потолков в маленьких палатах 2-го этажа ("под аспид"). Дубовые филенчатые двери закрыли цветным сукном и навесили на них железные кованые жиковины, выполненные по образцам, взятым из фондов музея. Стены терема были обиты сухой штукатуркой и обтянуты суровым холстом. После разборки печей, выполненных по проектам Рихтера, новые изразцовые печи были исполнены по проекту архитектора И.Г. Сахаровой с использованием подлинных изразцов музейной коллекции. Места установки печей определялись по сохранившимся сквозным нишам (затопам) и дымоходам (фундаменты печей не обнаружены, так как полы не вскрывались).

В 1969 г., в связи со строительством гостиницы "Россия", предполагалась передвижка палат по проекту, разработанному мастерской № 16 Моспроекта-1. Однако, к счастью, проект не был согласован с Научно-методическим советом Министерства культуры СССР.

В 1972 г. выполнялись ремонтно-реставрационные работы по выведению флигеля из аварийного состояния, были починены кровли, ограда (часть которой обвалилась). В тереме главного дома заменили несколько венцов бревен.

С этого времени все ремонтно-реставрационные и реставрационные работы выполнялись по проекту мастерской № 13. Моспроекта-2 мастерскими треста "Мосреставрация".

В 1973 г., дирекцией музея по идеологическим соображениям был снят флюгер-грифон и передан в фонды музея. Над палатами была выполнена кровля из меди, восстановлены фигурные дымники, подзоры, коньковая решетка, реставрированы решетки, ставни, вычинены цоколи, местами кирпичная кладка.

Ремонт деревянных конструкций терема осуществлялся на основании исследований и рекомендаций лаборатории Главмосстроя. (руководитель И. Физдель).

В 1976 г. была выполнена окраска фасадов согласно проекту реставрации с восстановлением колеров реставрации середины XIX в., а в тереме бревна сруба пропитаны еще несколько раз антисептиками и противопожарным составом.

При косметическом ремонте помещений музея было проведено обследование, которое выявило необходимость проведения капитальных ремонтно-реставрационных и технических работ, которые начались только с января 1984 г.

В проектной документации 1972–1977 гг. за основу была принята методика, учитывающая проведение реставрационных работ в сохранившихся частях палат XVI–XVII вв., с полной реставрацией дополнений в фрагментах здания, относящихся к середине XIX в., а также в помещениях, сохранивших интерьеры реставрации 1859 г. В период 1972–1977 гг. мастерской № 13 проводились архитектурно-археологические обмеры, исследования в натуре и в архивах, которые послужили исходным и ценнейшим материалом при реставрационных работах 1984–1992 гг.

Здание дошло до наших дней не в первоначальном облике. История его искажений насчитывает по меньшей мере 400 лет.

Собранные исторические материалы, а главное – исследование здания в натуре с проведением в процессе реставрационных работ 1984–1991 гг. глубокого внедрения в его кирпичные и белокаменные кладки – все это дало возможность научить памятник архитектуры и сделать определенные выводы.

Сравнение чертежей обмеров Ф.Ф. Рихтера, особенно планов этажей здания с данными того, что сохранилось, и того, что выполнялось, – с тем, что мы обнаружили на фасадах и в интерьерах, убедительно показало, что реставратор верно восстанавливал архитектуру палат (при этом для удобства сравнения основные чертежи Ф.Ф. Рихтера были скопированы и переведены в современные метрическую систему и масштаб).

В период с 1984 по 1991 г. проводились серьезные реставрационные работы, задачей которых было восстановить в нижних этажах (в подвале и подклете) архитектуру XVI в. с максимальным раскрытием подлинных частей, показом белокаменных и кирпичных кладок, а в парадном этаже и тереме восстановить все детали реставрации середины XIX в. Предполагалось восстановить по натурным остаткам полы из дубовых "кирпичных" плиток, штофные обои в столовой палате, обивку тисненой кожей кабинета боярина, сложную резьбу дубовых подоконников. Возобновлению подлежала и обшивка стен терема узорными досками. Воссоздана была и первоначальная покраска (на основании зондажей). Не удалось, однако, воспроизвести покраску некоторых сводов, выполненных, как показали документы, росписью "под аспид" (был восстановлен только общий зеленовато-серый колер).

Реставрирована была одна сохранившаяся печь с облицовкой изразцами, сложенная по проекту Рихтера, в так называемой "поварне".

В тереме была восстановлена рихтеровская печь из изразцов, обнаруженных в фондах музея "Коломенское". При реставрационных работах постоянно велись археологические наблюдения, что позволило под полами, в шурфах найти остатки уничтоженных отделочных материалов, изразцов, предметов быта. Чрезвычайно сложной работой оказалась реставрация живописи свода столовой палаты, выполненной художником И.И. Аттари по эскизам Ф.Ф. Рихтера. Примерно двадцать пять лет назад она просуществовала заклеенной и окрашенной многими слоями красок. Ее открыли с большими опасениями – сначала маленькими зондажами, которые потом немного увеличивали, чтобы выявить состояние и наметить план работ. Самая главная беда состояла в том, что штукатурка почти целиком отошла от свода. В течение двух лет в образовавшуюся полость постепенно, шприцами закачивали специальный раствор. На загрязненной и сильно поврежденной живописи имелись утраты, трещины, поздние записи. На фасадах были восстановлены почти все утраченные детали – прорезные, сложного рисунка подзоры, прапор, трубы и решетка, служащие украшениями кровли, вычинены из тесаного кирпича детали, реставрирован деревянный терем, возобновлена сложная покраска.

Утраченные скульптуры львов на пилонах лестницы, выходящей во двор, обнаружить не удалось. Они были восстановлены на основании сохранившихся фотографий и изучения аналогов.

В результате совместной дружной работы архитекторов-реставраторов, дирекции музея, художников, мастеров-реставраторов, археологов и других специалистов удалось восстановить многое из того, что казалось безвозвратно утраченным.

Все материалы библиотеки охраняются авторским правом и являются интеллектуальной собственностью их авторов.

Все материалы библиотеки получены из общедоступных источников либо непосредственно от их авторов.

Размещение материалов в библиотеке является их цитированием в целях обеспечения сохранности и доступности научной информации, а не перепечаткой либо воспроизведением в какой-либо иной форме.

Любое использование материалов библиотеки без ссылки на их авторов, источники и библиотеку запрещено.

Запрещено использование материалов библиотеки в коммерческих целях.

Учредитель и хранитель библиотеки «РусАрх»,

академик Российской академии художеств

Сергей Вольфгангович Заграевский