РусАрх - Кирпичников А.Н. Башня посадника Якова в средневековой Кореле.

РусАрх

Электронная научная библиотека

по истории древнерусской архитектуры

Источник: Кирпичников А.Н. Башня посадника Якова в средневековой Кореле. В кн.: “Древняя Русь и славяне”, М., “Наука”, 1978. С. 352-358. Все права сохранены.

Сканирование материала и размещение его электронной версии в открытом доступе произведено: www.russiancity.ru («Русский город. Архитектурно-краеведческая библиотека»). Все права сохранены.

Размещение в библиотеке «РусАрх»: 2006 г.

А. Н. Кирпичников

Башня посадника Якова в средневековой Кореле

В 1364 г. “в Корельском городке посадник (новгородский. - А. К.) Яков постави костер камен” ¹⁾. Речь идет об укреплении самого северо-западного города Руси, основанного около 1300 г. новгородцами на острове на р. Вуоксе (в средневековье - Узерве) для противодействия ширящейся шведской агрессии в Корельскую землю. Дальнейшие военные столкновения развертывались прямо у стен нового форпоста ²⁾ и показали, насколько своевременным было укрепление русско-карельского рубежа. В 1360 г. Корелу постиг такой пожар, что

-352-

“городчане только душами осташася” ³⁾. В огне погибли деревянные стены, возведенные в 1310 г. При восстановлении островных укреплений в их состав включили и каменную башню. Так Корела украсилась первым каменным сооружением.
Строительство каменного костра в составе периметральных дерево-земляных укреплений наследовало западнорусскую фортификационную традицию второй половины XIII в. ⁴⁾ Русские однобашенные крепости являлись ответвлением среднеевропейской военной фортификации, они стали сооружаться в период выдвижения камнеметов, и особенно арбалетов, как эффективных средств контрштурмующей дальнобойной борьбы. Центральным оборонительным узлом таких укреплений являлись многоярусные боевые башни, которые отличались, во-первых, “высотностью” своего положения (достигали 20-30 м), что позволяло стрельбой останавливать нападающих на дальних подступах к городу или замку, во-вторых, - “верностью” кругового огня, обеспечивавшего поражение противника, даже если он прорвался на территорию крепости. На севере Руси военно-оборонительные сооружения с одной каменной башней в XIV в., кроме Корелы, были построены в Орешке, Острове, возможно, Изборске и знаменовали предстоящий вскоре переход к многобашенным каменным укреплениям. Насколько можно установить, северорусские башни прилегали к окружающим стенам, располагались поближе к воротам или месту ожидаемого штурма и несли боевую функцию, т. е. не были донжонами средне- и североевропейского образца, представлявшими укрепленное жилище феодала. Впрочем, рассматриваемые сооружения известны настолько плохо, что каждый новооткрытый образец является исследовательской новинкой. Подтвердила это и находка, явившаяся археологической неожиданностью раскопок, проведенных в 1972-1973 гг. в древней Короле - нынешнем г. Приозерске Ленинградской обл. ⁵⁾
Упомянутые раскопки охватили место первоначального городского поселения на острове площадью 80х80 м, ныне вследствие понижения р. Вуоксы обмелевшего и частично слившегося с сушей. В конце XV в. этот остров становится детинцем города, так как в этот период его дополнили посады, раскинувшиеся на соседнем Спасском острове и прилегающих берегах р. Вуоксы. Ныне место детинца занято преимущественно военно-инженерными постройками времен шведской оккупации города в 1580-1597 и 1611-1710 гг. Превратности многовековой истории Корелы - Кексгольма - Кякисальми - Приозерска не могли заслонить его древнерусской основы, представленной, в частности, насыщенным находками культурным слоем XIV в. (достигающим толщины 0,5-1,8 м). Среди обнаруженных раскопками предметов оказались и карельские ⁶⁾, позволившие заключить, что в городе в первый век его основания существовали карельская и русская общины. Это подтверждается и летописными известиями. Организация же самого города, строительство укреплений, оборона были обязаны новгородской инициативе. Печать новгородского государства лежит и на эпизоде 1364 г. Само строительство нового костра в Кореле посадником Яковом, во-первых, указывает адрес артели каменщиков, во-вторых, свидетельствует о стремлении градодельцев укрепить наиболее опасную, ближе всего лежащую к “подходу” сторону своего островного пригорода. Именно в этой западной части острова во все времена его средневековой истории находился единственный мост, перекинутый на соседний Спасский остров. В этом же месте и были

-353-

Рис. 1
План башен Корелы-Кексгольма, построенных в 1364 г. и 1582-1585 гг.
1 - кладка 1364 г.; 2 - прикладка XV в.; 3 - кладка последней четверти XVI-XVII вв.; 4 - кладка 1580 г.; 5 - бетон, 1908 г.; 6 - сухая кладка XVIII - XIX вв.; 7 - кладка XVII в. с поновлениями XIX- XX вв.

обнаружены остатки башни, некогда занимавшей юго-западный угол крепости.
Нижние части упомянутой башни встречены на глубине 0,5-2,9 м, под насыпью куртины XVII-XVIII вв. и были окружены разного рода наслоениями, которые небесполезно перечислить (рис. 1). К южной стене костра примыкала и частично его перекрывала булыжная кладка, по-видимому, конца XVI-XVII в., часть северной стены перекрывал бетонный фундамент 1908 г. Западная стена здания залегает под упомянутой куртиной XVII-XVIII вв. Подпорная стенка этой же куртины пересекает внутреннее пространство башни. С восточной стороны к основанию костра вплотную подступал фундамент здания шведского арсенала 80-х годов XVI в. Наконец, с восточной и северной сторон башня подверглась утолщению метровыми по толщине прикладками из булыжных

-354-

Рис. 2
План нижних частей башни 1364 г. (с окружающими кладками XV и последующих веков)

-355-

камней на известковом растворе (их сохранившаяся высота 1,1 м). Наиболее вероятное время прикладки - XV в.
        Несмотря на многочисленные перекопы, строительные и ремонтные наслоения, основание обнаруженной постройки полностью уцелело. В плане башня представляет трапецию со скругленной наружной стороной. Размеры сооружения по осям 7,2х9,5 м, внутренняя площадь нижнего яруса 28 м. Стены сложены из подтесанного гранитного камня на известковом растворе с валунной забутовкой; их ширина 1,45 м, наибольшая сохранившаяся высота 1,6 м, наименьшая - 0,8 м. Размеры облицовочных камней не унифицируются - их толщина в среднем 12-20 см, ширина колеблется от 19 до 67 см. Ширина швов 2 см. Следов обмазки или штукатурки не замечено. Стены покоятся на 1,5-метровом по высоте, валунном (поперечник валунов 20-40 см) фундаменте, сложенном насухо. В толще кладки восточной и северной стен башни сохранился долевой канал от деревянной связи толщиной 30 см. Пол башни был земляным, так как никаких вымосток не обнаружено.
        В древности башня входила в кольцо деревянных укреплений детинца, очевидно, примыкавших к ней с северной и южной сторон. У южной стоны, на уровне обреза (выступающего на 20 см от плоскости стены) фундамента обнаружены части горелого дерева - возможно, след примыкавших с юга деревянных стен. Судя по планировке, башня не была воротной. Вход в нее не сохранился, но вел, по-видимому, с востока.
        Несомненно, что первоначально рассматриваемая постройка имела не менее трех-четырех ярусов, а ее скругленная наружная сторона была фронтальной. Датировка башни основана на том, что ее фундаменты заложены в культурном слое с находками первой половины XIV в., и на малой толщине ее стен, характерной только для оборонительных преград доогнестрельной поры ⁷⁾. Судя по наименованию сооружения костром, что в Новгородской и Псковской землях прилагалось к боевым “столпам” ^8)-9), включенности постройки в линию круговых стен, ее развороту в сторону ближайшего (в ту пору неукрепленного) Спасского острова, обнаруженная башня была боевой.
        Трапециевидный план костра для известных русских каменных одиночных квадратных или круглых башен необычен, но соответствует далеким, также доогнестрельным грузинским аналогиям - так называемым “столпам” “с круглой спиной” ¹⁰⁾.
        Прямоугольные в плане башни XIV-XV вв. со скругленной наружной стороной можно отыскать и среди русских сооружений (например, Воротная - в детинце Ямгорода, Никольская - в Порхове), но они входили в кольцо прилегающих каменных сооружений. Корельский образец, следовательно, уточняет появление русских башен, отличающихся определенной фронтальной направленностью (эта эволюция приведет к полукруглым башням).
        Стены башни посадника Якова спустя примерно столетие после ее постройки были утолщены, а в дальнейшем при одной из перестроек городских укреплений (очевидно в XVI в.) были сломаны как мало приспособленные для пушечной обороны. Источники обошли этот факт молчанием, что породило недоразумения. Один из лучших знатоков наследника Корелы - шведского Кексгольма - финский археолог Т. Швиндт удивлялся, что после захвата города шведами в 1580 г. они в своих письмах и расходных перечнях не упоминали ни о какой русской башне ¹¹⁾.

-356-

        Названный исследователь опубликовал еще до конца не истолкованные архивные сведения о строительстве шведами в детинце захваченной новгородско-московской Корелы в 1582-1590 гг. одной башни и двух ронделей.
        Обычно все эти сооружения рассматривали как башни. Между тем, только слово torn означало башню, рондели (rundell) же представляли полукруглые, открытые сверху выступы стен, функционально соединенные с прилегающими пряслами. Что касается названной башни, то таковая сохранилась к северо-западу от раскопанной нами новгородской постройки 1364 г. Ее фундамент был заложен в 1582 г., а на 1585 г. в шведских строительных росписях было обещано ее окончание ¹²⁾. Позже этого времени о башне не упоминается, т. е. она действительно была закончена. Строителем башни, скорее всего, был мастер Яков ван Стендел. В 1581-1584 гг. он осуществлял на острове все военно-инженерные работы.
        Единственная существующая на территории детинца круглая (диаметром 16-18 м) двухъярусная башня снабжена огнестрельными печурами (позже перестроенными в глухие камеры ¹³⁾) и воротами (возможно, также не первоначальными). Низкая высота башни (8 м), толщина ее стен, равная в 1-м ярусе 4 м, оборудование пушечными и стрелковыми бойницами - это все не оставляет сомнений в принадлежности башни к нерусским военным сооружениям эпохи развитой огнестрельной фортификации. Действительно, именно такие низкие круглые сооружения, расположенные между каменно-земляными куртинами и достигавшие в диаметре 20 м (при толщине стен до 5 м), были типичны для шведских крепостей, строившихся в 1540-1560 гг. Подобные укрепления связывают с саксонскими прототипами и приводят имена их строителей - приезжих немецких “валмейстеров” ¹⁴⁾. Судя по упомянутому выше имени кексгольмского фортификатора, он также был иностранцем, укреплявшим в 1570-1580 гг. в принятой в шведском королевстве манере пограничные и захваченные города ¹⁵⁾.
        В отечественной литературе описанная шведская башня без учета опубликованных Т. Швиндтом еще в 1898 г. документов и без сколько-нибудь убедительных доказательств считается постройкой посадника Якова ¹⁶⁾. Исследователей подкупал сам вид однобашенной крепости, изображенной на многочисленных планах XVII-XVIII вв. ¹⁷⁾ Раскопки кладут конец этому заблуждению. Настала пора преодолеть укоренившуюся ошибку и вернуть истории русского зодчества подлинное и редкое архитектурное произведение ¹⁸⁾.

-357-

КОММЕНТАРИИ

        ¹⁾ Летопись Авраамки. ПСРЛ, т. XVI. СПб., 1889, с. 90.
        ²⁾ Отмечены в 1322, 1337 и 1348 гг. (Новгородская первая летопись младшего и старшего изводов. М.- Л., 1950, с. 96 и сл.)
        ³⁾ НПЛ, с. 22-23 и 367.
        ⁴⁾ Раппопорт П. А. Волынские башни. - МИА, 1952, № 31, с. 202 и сл.
        ⁵⁾ Раскопки произведены Приозерским отрядом Ленинградской археологической экспедиции, организованной ЛОИА АН СССР при участии областного отделения Всероссийского общества охраны памятников, Управления культуры Леноблисполкома и исторического факультета Ленингр. гос. ун-та.
        ⁶⁾ Кирпичников А. Н. Исследования дровней Корелы и Ладожской крепости. - АО, 1973. с. 17-18; Он же. Раскопки в Ладожской крепости и в г. Приозерске. - АО, 1974. с. 12-13.
        ⁷⁾ Сходную толщину стен 1,3-1,4 м имели, например, башни XIII в. в Берестье и Столпье (Ткачев М. А. Военное зодчество Белоруссии XIII-XIV вв. Минск, 1972, с. 10).
        ^8)-9) Раппопорт П. А. Очерки по истории военного зодчества Северо-восточной и Северо-западной Руси X-XV вв.- МИА, 1961, № 105, с. 145.
        ¹⁰⁾ Закарая П. П. Крепостные сооружения Картли. Тбилиси, 1968, с. 52-53, рис. 16.
        ¹¹⁾ Schvindt Th. Käkisalmen pesalinnan ja entisen linnoitetun kaupungin rakennus historian aineksia.- Analecta archeologica Fennica II, 2. Helsingissä, 1898, p. 34.
        ¹²⁾ В росписях работ эта башня именуется круглой, сооружавшейся под наблюдением военного распорядителя работ Ларса Торстенсона (Schvindt Th. Käkisalmen..., р. 8 i п.).
        ¹³⁾ Речь идет о бойницах 1-го яруса, бойницы 2-го яруса не сохранились.
        ¹⁴⁾ Unnerback E. Vadstena slott 1545-1554. Stockholm, 1966, p. 179 i n., t. 6; 8, 6; 9.
        ¹⁵⁾ В одном из векселей Яков ван Стендел называет себя мастером Выборга, Нейшлота и Кексгольма (Schvindt Th. Käkisalmen..., p. 29-30). Участвовал он и в строительстве нового замка в Стокгольме (Silverstolpe С. Historisk Bibliotek, t. 2. Stockholm, 1876, p. 182 i n.)
        ¹⁶⁾ Косточкин В. В., Драги А. А. Костер посадника Якова в Кореле. - В кн.: Памятники культуры, вып. 4, М.-Л., 1963, с. 17-18 (шведскую постройку авторы характеризуют как древнерусскую на основании строительного материала ее стен, техники кладки, а также расположения башни в общей системе укреплений детинца Корелы. Все эти признаки носят настолько суммарный характер, что не требуют детального обсуждения).
        ¹⁷⁾ Благодарю администрацию Королевского военного архива в Стокгольме за присылку 23 планов Кексгольма 1637-1702 гг. Признателен также финскому историку Эркки Кууйо за присылку литературы и консультации по истории древней Корелы.
        ¹⁸⁾ В качестве единственного достоверного древнерусского здания средневековой Корелы и ее первого каменного сооружения обнаруженное основание башни 1364 г. целесообразно законсервировать в музейных целях.

-358-

НА СТРАНИЦУ АВТОРА

НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА

Все материалы библиотеки охраняются авторским правом и являются интеллектуальной собственностью их авторов.

Все материалы библиотеки получены из общедоступных источников либо непосредственно от их авторов.

Размещение материалов в библиотеке является их цитированием в целях обеспечения сохранности и доступности научной информации, а не перепечаткой либо воспроизведением в какой-либо иной форме.

Любое использование материалов библиотеки без ссылки на их авторов, источники и библиотеку запрещено.

Запрещено использование материалов библиотеки в коммерческих целях.

Учредитель и хранитель библиотеки «РусАрх»,

академик Российской академии художеств

Сергей Вольфгангович Заграевский