|
РусАрх
|
Электронная научная
библиотека
по истории древнерусской
архитектуры
|
О БИБЛИОТЕКЕ
КОНТАКТЫ
НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА
НА СТРАНИЦУ АВТОРА
Источник: Колосова И.О. Псковский
воеводский двор и его ближайшие окрестности в конце XVII – середине XVIII века.
В сб.: Археология и история Пскова и Псковской земли. Материалы семинара. Псков,
2000. Все права сохранены.
Размещение материала в открытом доступе произведено: http://arheologi.livejournal.com.
Все права сохранены.
Размещение в библиотеке «РусАрх»: 2015 г.
И.О. Колосова
ПСКОВСКИЙ ВОЕВОДСКИЙ ДВОР И ЕГО
БЛИЖАЙШИЕ ОКРЕСТНОСТИ
В КОНЦЕ XVII – СЕРЕДИНЕ XVIII ВЕКА
Воеводский двор отмечен литерой Р на
плане города 1740 г.
(Окулич-Казарин Н.Ф., 1915, вклейка): показана выходившая к улице почти квадратная
каменная постройка. Ю. П. Спегальский по этой особенности плановой схемы
датировал палаты концом XVII в. (Спегальский Ю.П., 1963, с. 169; рис.126: №
17). Но, по мнению исследователя, старые воеводские палаты находились в другом
месте. В 1948 г.
он произвел обмеры остатков каменной постройки начала XVII в. на месте бывших
колясных рядов.
Именно это здание у стены Среднего города, на берегу р. Псковы, там, где внутри
города к стене примыкало старое Снетогорское подворье, отведенное в 1510 г. под двор псковских
наместников, Спегальский считал резиденцией псковских воевод до конца XVII в.
Исследователь предположил, что позднее, когда наместников сменили воеводы, двор
стал называться воеводским. Поскольку он был тесен, то к нему присоединили
участок за пределами крепостной стены, пробив в ней ворота, сохранявшиеся еще в
начале XX в. (Спегальский Ю.П., 1963, с. 69; 171 и рис. 126: № И).
О Снетогорском подворье в Среднем городе как резиденции второго (младшего)
псковского наместника в XVI в. писал и А. Н. Кирпичников. Он обратил внимание
на то, что в 1621 г.
подворье было возвращено Снетогорскому монастырю. Мнение Спегальского о том,
что после смены псковских наместников воеводами это монастырское подворье стало
называться воеводским двором, показалось Кирпичникову неубедительным
(Кирпичников А.Н., 1994, с. 52; с. 58: примеч. 23).
Не вносят ясности в вопрос о местоположении воеводских палат и записи в
дневнике голландского путешественника Николааса Витсена, посетившего Псков в
декабре 1664 г.
Он отмечал, что по пути следования в отведенный для постоя посольства двор
видел жену воеводы, смотревшую на иноземцев из окна. На следующий день после
прибытия в Псков члены посольства посетили двор воеводы князя Ф. Г.
Ромодановского и были проведены в большой покой. Н. Витсен посетил воеводу и
перед отъездом из Пскова; знал он и о том, что в Пскове одновременно управляли
два воеводы (Кирпичников А.Н., 1995, с. 25, 29, 30). Голландское посольство
направлялось в город по пути вдоль р. Великой, мимо Снетогорского монастыря, но
через какие ворота оно въехало в город — неясно. Если голландцы проехали по
Запсковью улицей Званицей (Варлаамовской) и далее по мосту через р. Пскову и по
Великой улице к посольскому двору на Полонище, то у моста они могли I видеть то
самое каменное здание, которое Ю. П. Спегальский считал старыми воеводскими
палатами.
Известно, что во второй половине XVH в. место Снетогорского подворья сдавалось
псковичам «на дворовое наставление». Часть северного фасада первого этажа палат
видна в настоящее время; в 1957
г. второй этаж был разобран, а помещения первого этажа
засыпаны. Высказано предположение о том, что здание состоит из нескольких (не
менее десяти) разновременных сооружений XVII в. (Краткий свод памятников
истории и культуры Пскова, 1994, с. 242: № 119).
Устройство фундамента здания 3, исследованного в раскопе у здания
Педагогического института в 1973-74 гг.3, находит параллели в описаниях
строительства каменных зданий в Пскове в 80 -90-е гг. XVII в. Так, в
сохранившейся смете 1689 г.
на строительство каменной Приказной палаты взамен прежней деревянной, сгоревшей
14 сентября 1688 г.,
предусматривались «под полатное строение место очистить и ров выкопать, и сваи
набить, и подошву утвердить», а работникам за это уплатить 120 рублей.
Необходимо было «камня дикого на розбивку меж свай пятьсот возов, по осми денег
воз с провозом, итого дватцать рублевъ ... на связи сто дерев доброго кромного
лесу ...на полатное строение шестьсот саженей плиты доброй». Здание Приказной
палаты должно было состоять из трех [нижних ? - И. К.] помещений: первого, в 13
сажен на б с 1 аршином; сеней 4 на 5 сажен и третьего, размерами 6 (3+3) сажен
на 7 сажен (РГАДА, ф. 159, оп. 3, ед. хр. 3016, лл. 6 - 7). Описывая
построенное здание, воевода П. М. Апраксин сообщал, что «...под палатою рвы
копаны до самого самородного каменья и те рвы укреплены лежнями и учинена
подошва накрепко ...» (Плоткин К.М., 1988, с. 273). В 1694 г. был построен
каменный амбар на площади: «а по стенам того анбару копаны рвы и биты сваи
накрепко и кладены лежни» (РГАДА, ф. 137, оп. 1, ед. хр. 33, л. 8). В росписи построек
новгородского Воеводского двора (1693
г.) отмечены «сваи и бут» под стеной между Покровской
церковью и «полатой воротней» (Воробьев А.В., 1975, с. 59).
В начале XVIII в. Псков стал базой комплектования и снабжения действовавших в
Прибалтике войск. Были проведены значительные по масштабам работы по
перестройке Псковской крепости. Вероятно, после победы русских войск под Нарвой
(1704 г.)
и последнего большого сбора войск в Пскове (1705 г.) была проведена
прослеженная по археологическим данным реконструкция Воеводского двора. Отметим
в связи с этим упоминание в качестве топографического ориентира палат «бывгиего
ближнего кравчего и обер-коменданта Кирилы Алексеевича Нарышкина» в купчих
грамотах 1741 и 1742 гг.
В этих документах идет речь о продаже Букиных двора «в Великоулицкой сотне в
приходе Петропавловской церкви с буя на болгиой улице идучи от плогцади к
означенной ... церкви», близ выходивших на Пскову Раковских ворот Среднего
города, в 29 саженях от палат К. А. Нарышкина (РГАДА, ф. 615, оп. I, ед. хр.
8712, лл. 17о6. - 3; ед. хр. 8720, лл. 1 - 166.). Нарышкин был воеводой в
Пскове в 1697 - 1699 гг. (Барсуков А.П., 1902, с. 187, № 45; Сборник МАМЮ, т.
VI, 216, 218, 230, 263, 265, 275, 218 и др.)
В начале XVIII в. он упоминается как ближний кравчий (1705 г.), обер-комендант над
Псковом и Нарвой, позднее — как московский губернатор (Соловьев СМ., 1993, с.
66, 192, 313-314). Известно письмо Петра I К. А. Нарышкину от 24 февраля 1708 г. об опасности подхода
шведов к Пскову и необходимости укрепления города (Соловьев СМ., 1993, с. 192;
Виноградов В.Ф., 1989, с. 24). К. А. Нарышкину адресовано донесение псковского
коменданта Гульца об уроне, нанесенном Пскову страшной эпидемией чумы в 1710 г. (Постников А.Б.,
1998, с. 65). Как нам представляется, данные письменных источников и
археологические материалы позволяют связывать с именем Нарышкина строительство
на Воеводском дворе и относить его к 1705 - 1710 гг.
Воеводский двор упоминается в документах о пожарах 80-х гг. XVII в. Среди них -
челобитная, поданная псковскими посадскими людьми об освобождении их от
строительства воеводского и дьячьего дворов, сгоревших в пожаре в ночь с 11 на
12 мая 1682 г.
Из отписки воеводы кн. Голицына от 22 мая 1682 г. известно, что пожар
начался в Окольном городе в монастыре Василия на Болоте, причем погорело
множество дворов. Посадские люди жаловались, что сильно пострадали от пожара, и
ссылались на то, что в Новгороде дворы воевод и дьяков строились на средства
казны. Их недовольство вызывало и то, что воеводы и дьяки, уезжая из Пскова,
разоряли эти дворы («все запасы распродают»), а восстанавливать все приходится
горожанам (ДАИ, т. 10, с. 114-116, № 35). Просьба посадских людей была
удовлетворена. С челобитной об освобождении от постройки Воеводского двора
своих крестьян обращался также митрополит Маркелл (там же, с. 226-227, № 66).
Просили освободить их от работ на Воеводском дворе после пожара 1682 г. и стрельцы (РГАДА,
ф. 159, оп. 3, ед. хр. 1603, лл. 141-J 143). Эти просьбы также были
удовлетворены властями.
Сведений о восстановлении Воеводского двора после пожара 1682 г. нет. В описании
ущерба от пожара 1 июля 1687
г. Воеводский двор не упоминается (РГАДА, ф. 159, ед.
хр. 2703, оп. 3, лл.. 90-93). В то же время, в начале 1688 г. посадские люди пoдaл
челобитную об освобождении их от восстановления казенных строек (воеводского и
дьячьего дворов, тюрем, караулов, моста), т. к. они сильно пострадали от пожара
в 1687 г.
При этом посадские люди ссылались на решение, принятое по их делу в 1682 г. В результате было
отдано распоряжение о восстановлении этих построек крестьянами, а посадским
людям в том строении быть по прежнему десятой долей (РГАДА,. ф. 159, ед. хр.
3031, лл. 1-13). Предписывалось «городовые и мостовые места и воеводские и
дьячии дворы», которые «после пожарного времени не достроены ... доделать
посадским людям которые не погорели» (РГАДА, ф. 159, ед. хр. 3013, лл. 12-13).
13 марта 1688 г.
произошел новый крупный пожар. О нем сообщается в отписке воеводы П. Головина и
дьяка Б. Корелкина: «В седлом часу дни волею божию учинился пожар на
воеводцком. дворе на котором жил я холоп ваш Петрушка в караулне в которой
стояли стрелцы от печи прогорела стена а от того згорели на том, дворе хоромы и
всякое строение да беломестцев и всяких чинов людей шесть дворов да посацких
людей два двора ...». На следующий день большой пожар произошел на Запсковье
(РГАДА, ср. 159, oп. 3, ед. хр. 2712,
л. 114).
Следует отметить также сильнейший пожар 8 ноября 1710 г., во время которого
погорел весь город (Кулакова М.И., 1994, с. 185). Огнем были уничтожены все
деревянные постройки, частично уцелели лишь каменные палаты и церкви. После
пожара и морового поветрия по данным переписи 1711 г. в Петровской сотне
осталось всего 18 дворов, а в Великоулицкой сотне — 23; из 19-тысячного
населения всего города уцелело всего 5714 человек, т. е. менее 1/3 (Постников
А.Б., 1998, с. 65; Он же, 1999, с. 173-174).
Источники 30 - 40-х гг. XVIII в. свидетельствуют о том, что после этих событий
Воеводский двор так и не был восстановлен. Так, 1 мая 1733 г. появился указ
Сената, согласно которому воеводы в Пскове должны были жить, как и в других
городах, в воеводских или других свободных казенных домах, а если таковых не
было, то на монастырских подворьях, «покамест воевоцкие дворы построены
будутъ». Во Пскове же, как отмечалось в указе, «имеется Воевоцкой двор немалой
зъ доволными каменными и деревянными покои, въ котором, изъ давнихъ леть
воеводы жили безъ нужды, такожъ и монастырскихъ городовыхь подворьевь с каменымь
немалымъ строением имеется доволное число». В связи с этим воеводе князю
Сонцову предписывалось съехать со двора, принадлежавшего псковскому посадскому
человеку Ивану Большому Трубинскому. В челобитной, поданной братом Ивана Ефимом
Трубинским, отмечалось, что, вопреки воеводской инструкции, еще прежний
псковский воевода Давыдов в 1727
г. занял два дома Никифора Ямского — каменный и
деревянный. Здесь же жил после Давыдова и воевода Плещеев, смененный в Пскове
князем Сонцовым. Ефим Трубинский писал в челобитной, что от «насилства и
своеволного вступления те домы пришли в немалое разорение и пустоту, и в них
некоторые сараи погнили и развалились», а его брату Ивану негде жить. Указом
Сената воеводе предлагалось жить на имеющемся в Пскове Воеводском дворе, «а ежели
на том воевоцком, дворе за ветхостью жить не можно, то пока оной починенъ
будешь, на монастырскихъ городовыхъ подворьяхъ» (Сборник МАМЮ, т. VI, с 290).
Двор Никифора Ямского, в котором жили в 1727 - 1733 гг. псковские воеводы,
находился в северо-восточном углу Среднего города. Остатки двух каменных домов
сохранились до наших дней (ул. Воровского, 6). Участки под двор были
приобретены Ямским в 80-е - начало 90-х гг. (Емелина О.В., 1994, с. 178-179;
Краткий свод памятников истории и культуры Пскова, 1994: № 142).
Видимо, показанный на плане 1740
г. Воеводский двор все же не был пригоден для жилья. В
копиях купчих грамот начала 40-х гг. XVIII в. на дворы 5 он упоминается как
пустой. Так, в марте 1740 г.
вдовой дьячка ц. Георгия с Болота Лентия Григорьева Марфой Ильиной дочерью был
продан дворцовому бобылю, псковскому городовому жителю Петру Григорьеву сыну
двор в приходе упомянутой церкви, в переулке, ведущем от провинциальной
канцелярии к Большому ряду Торга, на правой стороне, «против бывого воеводцкого
пустого двора». В проданном дворе находились изба с сенями и хлев, а также
огород; площадь двора 5x8 сажен. В купчей уточнялось, что при входе во двор
справа оказывалась п. Георгия на Болоте, а слева — пустой переулок (РГАДА, ф.
615, оп. 1, ед. хр. 8740, л.
7об. - 8). Это место легко определяется по плану 1740 г. Церковь, не
сохранившаяся до наших дней, находилась в юго-восточной части современной пл.
Ленина (Голунова И.К., 1968, с. 31-32; Лабутина И.К., 1985, с. 208). В
офицерской описи ц.Георгия на Болоте в Острой лавице (1763 г.) приводятся сведения
о казенном дворе при храме, выходившем на улицу, «которая пошла от канцелярии к
торгу» (РГАДА, ф. 280, оп. 3, ед. хр. 453, лл. 1 - Зоб.). В XV в. эта улица,
вероятно, называлась Острой лавицей; она изучалась археологически в 1968-70,
1983-8.1) IT. В XVIII в. она была безымянной.
Воеводский же двор, судя по плану 1740 г. и археологическим данным, выходил на
другую улицу, располагавшуюся восточнее и археологически изученную в 1981
-1982. 1986 -1990 гг.; в XV в. она, возможно, называлась Куклиной лавицей
(Колосова И.О., 1992, с. 23-25; Она же, 1997, с. 161-162). «Бывший прежних
воевод пустой каменный двор» назван в купчей грамоте на городской двор, которая
датируется 26 ноября 1741 г.
Местоположение этого двора, проданного бобылем, псковским городовым жителем
Стефаном Никифоровым сыном Ершовым, сыну пономаря Григорьевского Путятина
монастыря Дмитрию, определено в купчей следующим образом: в Среднем городе, в
Великоулицкой сотне, в приходе ц. Петра и Павла, <<что во Пскове на бую
идучи с площади по больой улице к болшму ряду на левой стороне на белом
безоброчном, месте». Во дворе отмечается хоромное деревянное строение, а позади
двора — яблоневый и вишневый сад и огород. Размеры двора — 10 сажен без
полуаршина вдоль улицы (переулка), в глубину от улицы — 21,5 сажен, а позади
огорода и сада — 6,5 сажен. Воеводский двор находился от проданного через улицу
(РГАДА, ф. 615, оп. 1, ед. хр. 8712, лл. 26-26об). 25 июня 1742 г. Дмитрий продал двор
дьякону ц. Козмы и Демьяна с Запсковья за 15 рублей; в купчей вновь отмечается,
что через улицу от двора — «псковских воевод пустой каменный двор» (РГАДА, ф.
615, оп. 1, ед. хр. 8720, л.
14об. - 15). Судя по описанию проданного Дмитрием двора, его значительный
участок приходился на северную часть раскопа XIII 1986 - 1989 гг. (см.:
Лабутина И.К., 1996, рис. 12): отметим, что здесь напластования XVIII в. были
разрушены фундаментами поздних зданий. В документах отмечается, что двор
находился между огородов псковского купца Осипа Старкова. О покупке Старковым
дворового пустого белого места «в Середнем городе в Петровском, сте на болшой
улице» у часовщика архиерейского дома Федора Данилова сына Медникова известно
из купчей от 20 января 1724 г.
(РГАДА, ф. 615, оп. 1, ед. хр. 8665,
л. 7об.). О том, что в этом документе речь идет именно
об участке близ Воеводского двора, свидетельствует запись в книге сбора
оброчных денег 1760 г.
о получении Двадцати с четвертью копеек с псковитина посадского человека Осипа
Старкова за приписное место, «что напредь было архиерейского чесовщика Федора
Данилова которое имеется в Пепровской сотни идучи от площади к Петровской улицы
к Петровской Церкви на правой стороне возле воеводского двора» (ГАПО, ф. 22,
on. 1, ед. хр. 801, л.
5). Таким образом, Старков владел участками возле воеводского двора и напротив
него, через улицу. Двор Осипа Старкова возле воеводского двора упомянут в книге
1760 г.
еще раз, но уже в составе Кстовской сотни (ГАПО, ф. 22, оп. 1, ед. хр. 801, л. 17об.). В перечне
дворов Петровской сотни есть также сведения о находившихся напротив воеводского
двора дворовых местах дьячка ц. Георгия на Болоте Агея Абросимова (ГАПО, ф. 22,
оп. 1, ед. хр. 801, л.
5об.).
В донесении псковского воеводы М. Пущина в Камер-коллегию от 28 июня 1749 г. сообщалось, что за
неимением в Пскове воеводского двора он жил в доме генерал-майора А. Д.
Татищева. Этот дом пострадал в пожаре, и Пущин просил выделить деньги на
приобретение двора и ремонт построек. В указе из Камер-коллегии предписывалось
«обыскать место, на котором имеется воевоцкой двор ...» и определить, «на
строение того воевоцкого двора сколько потребно лесу и других материалов
порознь и по какой цене материалов и работным, людям. ... денег дать надлежит,
и во что подлинно то строение стать может, учиня верную и исправную смету и
тому строению чертеж ...>>; предписывалось также обследовать двор
Татищева и выяснить, какие средства необходимы на его покупку для воеводы и
восстановление после пожара (ГАПО, ф. 22, оп. 1, ед. хр. 497, л. 399 - 399о6.; копия:
ГАПО, ф. 183, оп. 1, ед. хр. 9,
л. 15). Сведений о последующем восстановлении двора
воеводы нет.
Границы городских дворов XVII - XV111 вв. по археологическим данным не
прослеживаются вследствие значительной нарушенности отложений рассматриваемого
времени фундаментами построек XIX - XX вв. (см.: Яковлева Е.А., 1996, рис. 3).
К. М. Плоткин по документам и планам середины XVIII в. определяет площадь
дворов помещиков и чиновников в западной части Среднего города от 80 до 260 кв.
сажен, дворов лиц духовного звания от 50 до 130 кв. сажен, дворов архиерейских
служащих от 45 до 70 кв. сажен. Ко всем дворам примыкали сады или огороды
площадью от 100 до 500 кв. сажен. На каждом дворе отмечается от 2 до 8
построек, как правило, деревянных. Только на четырех богатых дворах указываются
каменные палаты (Плоткин К.М., 1989, с. И).
О размерах и характере застройки некоторых дворов Среднего города - Застенья
позволяют судить купчие и закладные грамоты конца 30-х - начала 40-х гг. XVIII
в., сохранившиеся в одновременных копиях. Эти документы интересны как
синхронные плану 1740 г.
Согласно им, в северо-восточной части Среднего города, близ заброшенного
Воеводского двора, располагались усадьбы, принадлежавшие чиновникам,
духовенству и служащим архиерейского дома, посадским людям. Преобладали
небольшие дворы, имевшие форму неправильных четырехугольников, с садами и
огородами. Так, например, купленный в августе 1741 г. солдатской вдовой
Настасьей Наумовой двор в приходе ц. Петра и Павла с буя. между этим храмом и
площадью, имел размеры всего 2,5 х 5 саж.; во дворе находились «изба небольшая
наземная с сенми» и огород (РГАДА, ф. 615, оп. 1, 8712, лл. 22об. - 23).
Площадь некоторых дворов, известных по купчим грамотам, составляла около 200 и
даже более кв. сажен. Так, значительный по размерам двор в приходе ц. Спаса
Старого костра был продан за значительную сумму (100 рублей) женой копииста
Псковской провинциальной канцелярии М. И. Барабанщикова, урожденной Вохиной,
прадеду А. С. Пушкина «господину генерал-майору и ревелскому обер-коменданту
Авраму Петрову сыну Гани6алу. Во дворе отмечена каменная жилая палата с двумя
кладовыми и железной дверью в сенях, с железными решетками и затворами на
окнах, две избы на подклетах с сенями между ними, амбар и деревянная конюшня.
Двор имел форму неправильного четырехугольника со сторонами12, 17, 21 и 7
сажен. (РГАДА, ф. 615, оп. 1, ед. хр. 8720, лл. Зоб. - 4об.; Колосова И.О.,
1999, с. 197-199).
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
1. Барсуков А.П, 1902. Списки городовых воевод и других лиц воеводского
управления 17 столетия по напечатанным правительственным актам. СПб.
2. Виноградов В.Ф, 1989- Псков в годы Северной войны. Пыталово.
3. Воробев А.В., 1975- Росписи строительства Воеводского двора XVII в. в
Новгороде // Реставрация и исследование памятников культуры. Вып. 1. М.
4. Голунова И.К.,1968. К топографии Пскова XIV в. // Псковский государственный
педагогический институт. Исторические науки. Материалы X научной конференции.
Псков.
5. Емелина О.В., 1994. Памятники псковского жилого зодчества XVII века. Новые
исследования /'/ Псков через века. Памятники Пскова сегодня. Археология.
История. Архитектура. СПб.
6. Кирпичников А.Н.,1994. Иностранец о Пскове XVI в. Сообщение Самулля Кихеля
// Труды Псковского музея-заповедника. Вып. 1. Псков.
7. Кирпичников А.П., 1995. Россия XVII в. в рисунках и описаниях голландского
путешественника Николааса Витсена, СПб.
8. Колосова И.О.,1992. Улицы Пскова: опыт комплексного анализа источников / /
АИППЗ. 1991. Материалы симпозиума. Псков.
9. Колосова И.О., 1997. Улицы Пскова: средневековье и раннее Новое время /'/
Труды VI МКСА. Т.2. Славянский средневековый город. М.
10. Колосова И.О., 1999 К изучению биографии А.П.Ганнибала // Проблемы экологии
и региональной политики Северо-Запада России и сопредельных территорий.
Материалы международной общественно-научной конференции. Псков.
11. Краткий свод памятников истории и культуры Пскова, 1994 / / Псков через
века. Памятники Пскова сегодня. Археология. История. Архитектура. СПб.
12. Кулакова М.И.,1994. Пожары в Пскове ХIII-XVII вв. //АИП. Вып.2. Псков.
13. Лабутина И.К., 1985. Историческая топография Пскова в XIV-XV вв. М.
14. Окулич-Казарин Н.Ф.,1911). Новые данные по топографии и истории Пскова //
Труды ПАО. Вып.11. Псков.
15. Плоткин К.М.,1989. Дворы Среднего города Пскова XVIII в. //' АИППЗ. 1988. Псков.
16. Плоткин К.М.,1988. Псковская Приказная палата XVII века (проблема
воссоздания интерьеров и музеефикации памятника) //Древний Псков. История.
Искусство. Археология. Новые исследования. М.
17. Постников А.Б,1998. Псков на изломе судьбы: от Московского государства к
Российской империи // Псков. Научно-практический, историко-краеведческий
журнал. 8.
18. Постников Л.Б., 1999. Население Пскова по переписным книгам Петровского
времени // ПСКОВ. Памяти Юрия Павловича Спегальского (1909-1969). Псков.
19. Соловьев СМ.,1993. Сочинения. Книга VIII. История России с древнейших
времен. Т. 15-16. М.
20. Спегальский Ю.П., 19S3- Псковские каменные жилые здания XVII в. М.-Л. МИА.
№ 119.
21. Яковлева Е.А., 1996. Поздние внеярусные сооружения (конец XVIII - начало XX
вв.) /./ АИП. Вып. 3. Псков.
НА СТРАНИЦУ АВТОРА
НА ГЛАВНУЮ
СТРАНИЦУ САЙТА
Все
материалы библиотеки охраняются авторским правом и являются интеллектуальной
собственностью их авторов.
Все материалы библиотеки получены из
общедоступных источников либо непосредственно от их авторов.
Размещение материалов в библиотеке
является их цитированием в целях обеспечения сохранности и доступности научной информации, а не перепечаткой либо воспроизведением в какой-либо
иной форме.
Любое использование материалов
библиотеки без ссылки на их авторов, источники и библиотеку запрещено.
Запрещено использование материалов
библиотеки в коммерческих целях.
Учредитель и хранитель библиотеки
«РусАрх»,
академик Российской академии художеств
Сергей
Вольфгангович Заграевский