РусАрх

 

Электронная научная библиотека

по истории древнерусской архитектуры

 

 

О БИБЛИОТЕКЕ

ИНФОРМАЦИЯ ДЛЯ АВТОРОВ

КОНТАКТЫ

НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА

НА СТРАНИЦУ АВТОРА

 

 

 

Источник: Косточкин В.В. Русское оборонное зодчество конца XIII–начала XVI веков. М., 1962. Все права сохранены.

Сканирование материала и размещение его электронной версии в открытом доступе произведено: www.russiancity.ru («Русский город. Архитектурно-краеведческая библиотека»). Все права сохранены.

Размещение в библиотеке «РусАрх»: 2006 г.

 

 

 

В.В. Косточкин

Русское оборонное зодчество конца XIII–начала XVI веков

 

Введение

 

«Военно-инженерное дело не составляло вполне самостоятельной специальной от­расли военного искусства, а входило частью в область общего строительного и архитек­турного искусства, частью же тесно слито было с артиллерией».

А. Пузыревский


 ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

 

В трудах по истории русской архитектуры о древних церквах и хра­мах, многие из которых являются прекрасными произведениями древ­нерусского зодчества, характеризующими стиль и основные этапы развития русского архитектурно-строительного искусства, написано много. В силу плохой сохранности и значительных утрат меньше вни­мания уделено в них древним жилым зданиям и хозяйственным постройкам. О крепостных же сооружениях древней Руси, о их особен­ностях, архитектуре и путях исторического развития в этих трудах почти совсем ничего не говорится.

Правда, нельзя сказать, что древнерусскими крепостями и укрепле­ниями древнерусских городов исследователи никогда не интересовались. К концу XIX в. о них собралась довольно большая литература 1), среди которой выделяются работы А. Глаголева 2), Лутковского 3) и, особенно, капитальный трехтомный труд инженер-генерал-майора Ф. Ласковского, впервые обильно снабженный иллюстративным ма­териалом 4). Впрочем, во всей этой литературе рассматриваются не столько сами кре­пости и их архитектура, сколько приводятся отрывочные сведения о них и разбирают­ся связанные с ними военные действия.

_________

1) «Археологические сведения о старинных русских крепостях и укреплениях и их строи­телях и проч.».— «Русский инвалид», № 2—24 за 4—31 января 1845 г.; А. Савельев. Мате­риалы к истории инженерного дела в России. СПб., 1853 (эта работа тогда же была издана и в «Инженерных записках», ч. 39. СПб., 1853, стр. 2—201); Ал. С[авельев]. Заметка о значении наших старинных укреплений.— «Инженерный журнал», 1874, № 2; Л. Фриман. Исто­рия крепости в России, ч. 1 (До начала XIX ст.). СПб., 1895.

2) А. Глаголев. Краткое обозрение древних русских зданий и других отечественных па­мятников. Тетрадь 1 (О русских крепостях). СПб., 1838.

3) Лутковский. Исторический обзор построения в России крепостей и укреплений с древнейших времен до 1800 г.— «Инженерные записки», ч. XXIV. СПб., 1841.

4) Ф. Ласковский. Материалы для истории инженерного искусства в России, ч. I. СПб., 1858; ч. II, СПб., 1861; ч. III. СПб., 1865; Ф. Ласковский. Карты, планы и чертежи мате­риалов для истории инженерного искусства в России», ч. I. СПб., 1858; ч. II. СПб., 1861; ч. III. СПб., 1866.

-5-

Положение изменилось в начале XX в. В это время о древнерусских крепо­стях стали говорить как и о памятниках зодчества 5). В книгах по истории русской ар­хитектуры, вышедших в свет в советское время, крепостным сооружениям древней Руси также отведено определенное место 6). В последние годы появились отдельные статьи и монографии, уточняющие время создания отдельных сооружений, вскры­вающие процесс их формирования и выявляющие первоначальные архитектурно-конструктивные формы 7). Это позволило предложить схему периодизации развития русской военной архитектуры 8) и создать обобщающие труды по истории русского военно-инженерного дела 9). Однако древнерусское крепостное зодчество до сих пор не оценено по достоинству; оно все еще не рассматривается как крупная отрасль ар­хитектурно-строительного искусства. Связано это очевидно с тем, что в литературе оборонительные сооружения древней Руси весьма часто называются фортификационными, имеющими как бы косвенное отношение к архитектуре.

Однако термин «фортификация», происходящий от латинского слова «fortificatio» (укрепление), появился на Руси только в начале XVIII в.; впервые он встречает­ся в договоре, заключенном с Турцией в 1713 г. 10) В настоящее время им обозначается та отрасль военно-инженерного искусства, которая в целях облегчения ведения боя собственными войсками и создания препятствий, затрудняющих военные операции противника, изучает и разрабатывает средства укрепления местности 11). В начале же XVIII в. этот термин обозначал на Руси не науку о строительстве укреплений, а сами укрепления; крепости же, являвшиеся долговременными оборонительными сооружениями, именовались тогда «фортециями» 12).

В конце XVIII в. и в первой половине XIX в. термин «фортификация» приме­нялся в России по отношению к инженерно-техническим сооружениям, имевшим военно-оборонительное значение. Некоторые авторы, несмотря на то, что этот тер­мин получил тогда в русском обиходе права гражданства, все еще отождествляли его с термином «военная архитектура» 13). Такое отождествление имеет под собой опреде­ленную реальную основу.

Искусство архитектуры всегда включало в себя различные области строитель­ства. Древние зодчие были знатоками строительства различных видов сооружений и возводили самые разнообразные типы построек. Вот почему «великий и много ис-

_________

5) И. Грабарь. История русского искусства, т. II. М., [изд. «Кнебелъ»], стр. 305—335; Г. К. Лукомский. Памятники старинной архитектуры России, ч. 1. Изд. 2. Пг., 1916, стр. 131—137; М. Красовский. Курс истории русской архитектуры, ч. 1. Пг., 1916, стр. 88—114.

6) См., например, «История русского искусства», т. III. M., 1955; «История русской архитек­туры». Изд. 2. М., 1956, и др.

7) Литературу см. в подстрочных примечаниях.

8) В. В. Косточкин. Ивангород и его место в развитии русского крепостного зодчества XV—XVII вв. (автореферат диссертации). М., 1953; П. А. Раппопорт и В. В. Косточкин. К вопросу о периодизации истории древнерусского военного зодчества. — КСИИМК, вып. 59. М., 1955, стр. 22—28; В. В. Косточкин. Русское крепостное зодчество XIV—XVII вв.— «Советская архитектура» (Сборник Союза архитекторов СССР), № 8. М., 1957, стр. 91—101; В. В. Косточкин. О «регулярной» планировке в крепостной архитектуре Русского государ­ства. — ЕИИИ за 1957 г. М., 1958, стр. 83—137.

9) П. А. Раппопорт. Очерки по истории русского военного зодчества X—XIII вв.— МИА СССР, № 52. М.— Л., 1956; П. А. Раппопорт. Основные этапы развития древнерусского военного зодчества. — СА, 1960, № 2, стр. 58—62. П. А. Раппопорт. Очерки по истории военного зодчества северо-восточной и северо-западной Руси X — XV вв. — МИА СССР, № 105, М.— Л., 1961.

10) Лутковский. Указ. соч., стр. 148.

11) В. Ф. Шперк. Фортификация (Очерк истории и развития). М., 1940, стр. 3.

12) Лутковский. Указ. соч., стр. 148.

13) См., например, Д. Аничков. Начальные основания фортификации или военной архи­тектуры. М., 1787; Г. Мяхков. Краткое руководство к военной архитектуре или фортифи­кации. М., 1805; Г. Мяхков. Полный и новый курс военной архитектуры или фортификации, ч. 1. М., 1808; Федоров 6-й. О военной архитектуре средних веков.— «Инженерные записки», т. 41, кн. 2, СПб., 1855.

-6-

кусный» Витрувий, бывший по словам Онисима Михайлова — автора «Устава рат­ных, пушечных и других дел», составленного в 1607—1621 гг.— «всем градодельцем и палатным мастерам отцем» 14), давал архитектуре самое широкое определение. При этом зодчество он делил на два отдела: первый — «возведение городских стен и общественных зданий в публичных местах», а второй — «устройство частных до­мов» 15).

Характерно, что городские стены Витрувий не только относил к тому же раз­делу, что и общественные здания, но и ставил строительство городских стен на пер­вое место, придавая ему тем самым наибольшее значение.

Следовательно, уже в I в. до н. э. возведение крепостей целиком входило в об­ласть строительного искусства и являлось одним из основных видов архитектуры. Положение не изменилось и на более поздних ступенях развития человеческого об­щества. Вплоть до начала XVIII в. каждый строитель также умел сооружать церк­ви, общественные здания, жилые дома, мосты, плотины, крепости и городские стены. Это было характерно для всех стран Европы, в том числе и для Руси.

Естественно, что русские оборонительные сооружения, строившиеся теми же зодчими, которые возводили церковные, гражданские и другие постройки, отвечали не только утилитарным, но и эстетическим потребностям народа. В этом не трудно убедиться, взглянув на русские крепости и. кремли. Даже при беглом осмотре их стен и башен становится очевидным, что их архитектура, подчиненная военным це­лям, не лишена в то же время и художественных качеств. В архитектуре этих соору­жений, так же как в архитектуре гражданских и культовых построек, отражены боль­шие и глубоко прогрессивные идеи.

Особенно это относится к кремлям и крепостям, созданным в период становления и укрепления Русского централизованного государства. В величественных образах крепостных сооружений этой замечательной эпохи, так же, как в облике столпа Ивана Великого или в облике храма Василия Блаженного, получила яркое вопло­щение идея борьбы русского народа за национальную независимость и за государ­ственное единство страны. Поэтому поражающие нас монументальностью форм, стро­гой пропорциональностью объемов и выразительностью художественного образа оборонительные сооружения древней Руси входят в историю зодчества наряду с различными культовыми и гражданскими постройками. При этом многие из них по своим художественным, архитектурным и конструктивным качествам вполне срав­нимы с лучшими образцами русской архитектуры. Смоленская крепость, например, с полным правом может быть поставлена в один ряд с такими шедеврами древнерусско­го зодчества, как Успенский собор в Московском кремле, церковь Вознесения в под­московном селе Коломенском, церковь Покрова на Нерли под Владимиром и др.

Развитие русского крепостного зодчества было связано с развитием строительной и военной техники. Не было обособлено русское крепостное зодчество и от других ви­дов архитектуры. В деревянных гражданских, культовых и военных постройках, созданных одними и теми же плотничьими артелями, всегда существовала естествен­ная и закономерная общность композиционно-художественных и архитектурно-конструктивных приемов. Подобная общность была присуща и каменной архитек­туре. Воздвигавшиеся теми же зодчими и архитекторами, теми же строительными бригадами, которые сооружали на Руси культовые и гражданские постройки, ка­менные военно-оборонительные сооружения оказывали влияние на архитектуру дру­гих каменных построек, многие из которых получали элементы, присущие оборо­нительным сооружениям. Наконец, общность существовала между деревянным и

_________

14) Онисим Михайлов. Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки, ч. 1. СПб., 1777, стр. 91.

15) Витрувий. Десять книг об архитектуре, т. 1, перевод Ф. А. Петровского. М., 1936, стр. 7 и 28.

-7-

каменным зодчеством. Эта общность предрешила природу башнеобразной композиции храма, который явился «производной от крепостных башен, а также высоких повалуш и златоверхих теремов деревянных хором» 16), и предопределила происхожде­ние шатровых храмовых завершений, возникших на основе шатровых покрытий крепостных башен 17).

Обособление оборонительного строительства и превращение его в специальную отрасль военно-инженерного искусства произошло на Руси только в XVIII в., когда военная техника значительно усложнилась. В это время универсальность для зодчих стала уже невозможной и из их среды выделились особые специалисты — инженеры-строители 18), возводившие долговременные укрепления, в корне отличные от более древних оборонительных сооружений. Они-то и стали называться фортифи­кационными. Древнерусские крепости и кремли не имеют почти ничего общего с бо­лее поздними фортификационными сооружениями, возводившимися в России в XVIII—XIX вв. на базе военно-технической и инженерной науки; их общность заключается только в целевом назначении.

Некоторые историки военного искусства это прекрасно учитывали. В средние века, отмечали А. Пузыревский и П. Гейсман, военно-инженерное дело самостоя­тельной отраслью военного искусства никогда не являлось; оно всегда входило в область общего архитектурно-строительного искусства и было тесно связано при этом с артиллерией 19).

Конечно, входя неотъемлемой частью в область общего архитектурно-строи­тельного искусства, крепостные сооружения древней Руси всегда были сооружения­ми особого назначения, и потому сугубо практическая сторона оборонительных сооружений превалировала над художественной. Особенно это относится к тем из них, которые были созданы еще до образования на Руси единого централизованного государства.

Пользуясь словами выдающегося русского марксиста Г. В. Плеханова, мож­но с полным правом сказать, что в крепостном зодчестве того времени «потре­бительская ценность предшествует эстетической» 20) значительно больше, чем в каких-либо других видах архитектуры и искусства.

Нужно отметить, что сооружения, которые мы называем теперь либо оборони­тельными, либо крепостными, в древней Руси так никогда не именовались. Какой бы уголок русской территории мы не взяли, они везде назывались «городами». Недаром игумен Даниил, путешествовавший по киевским землям в самом начале XII в. при описании одного из укрепленных монастырей отметил, что «монастырь тот городом оделан весь», а при характеристике другого указал, что он «около же был городом оделан» 21). Построить «город» на Руси и означало возвести городовые (оборонительные) сооружения.

Но, оборонительные сооружения всегда были связаны с населенными пунктами. Поэтому с городовых сооружений термин «город» переносился и на территорию, ко­торая ими прикрывалась. В середине прошлого столетия это хорошо сформулировал

_________

16) Н. Н. Воронин. У истоков русского национального зодчества.— ЕИИИ за 1952 г. М., 1952, стр. 276.

17) М. А. Ильин. Собор Василия Блаженпого и градостроительство XVI в. — ЕИИИ за 1952 г. М., 1952, стр. 219-232.

18) В 1712 г. в России существовала инженерная школа, время основания которой относится предположительно к 1700 г. (А. Савельев. Исторический очерк инженерного управления в России. СПб., 1879, стр. 174—175). Ср. А. Руссак. Инженерные школы при Петре I. — ВИЖ. М., 1940, № 7, стр. 124.

19) А. Пузыревский. История военного искусства в средние века (V—XVI ст.), ч. II. СПб., 1884, стр. 191; П. Гейсман. Краткий курс истории военного искусства в средние и новые века (VI—XVIII ст.). Изд. 2. СПб., 1907, стр. 142.

20) Г. В. Плеханов. Искусство и литература. М., 1948, стр. 134.

21) «Путешествие игумена Даниила по святой земле в начале XII в. (1113—1116 гг.)». СПб. 1864, стр. 57 и 100. См. также стр. 70.

-8-

Ф. Ласковский: «Городом называется всякое жилое место, окруженное для его обе­спечения от неприятельских нападений земляным валом, деревянной венчатою сте­ною или каменною оградою» 22). В древней Руси не было городов без оборонительных сооружений. Основать город в первую очередь и означало возвести городовые укрепления. «Понятие о городе, как о жилом месте и об укреплениях, его ограждав­ших,— писал далее Ф. Ласковский,— совершенно сливались между собой; город не мог быть без оборонительной ограды, с уничтожением ее он терял значение и самое название города» 23). Населенный пункт только тогда начинал называться городом, когда он приобретал оборонительную ограду: «Все то, что окружено стеною, укреп­лено тыном или огорожено другим способом, они называют город» 24),— записал в начале XVI в. австрийский посол Сигизмунд Герберштейн относительно русского термина «город», существовавшего на Руси с незапамятных времен. Позднее, уже в третьей четверти XVII в., подобное же толкование данного термина приводит и Ганс-Морис Айрман; записывая свои впечатления о путешествии по Прибалтике и «Московии», он также отметил, что «город или град, означает по московски укрепле­ние или замок» 25).

Предметом изучения в настоящей работе является архитектура русских «го­родов», т. е. архитектура внешних «оболочек» городов, без которых они не были бы и городами. Однако мы сосредоточиваем внимание не на всем древнерусском кре­постном зодчестве, а только на том его периоде, который укладывается в рамки кон­ца XIII— начала XVI вв.

В истории Руси этот период представляет особый интерес. Он характеризуется объединением разрозненных русских земель, завершившимся образованием Рус­ского централизованного государства, и возрождением производительных сил страны, подорванных монголо-татарским нашествием и немецко-шведским вторже­нием 30—40-х годов XIII в.

В истории русского крепостного зодчества это был едва ли не самый своеобраз­ный и творческий период. Особенно значительным было столетие с середины XIV по середину XV в. В это время произошел резкий перелом во всем военном деле, кото­рое от применения тяжелых натяжных средств дальнего боя быстро перешло к широ­кому использованию огнестрельного оружия, что вызвало существенные изменения и в русской крепостной архитектуре.

Хронологические рамки работы ограничиваются началом XVI в. не только по­тому, что в это время завершился процесс объединения Руси, а в русском военном зодчестве были созданы новые типы крепостей, планировочная и объемно-простран­ственная структура которых, сохранявшаяся почти неизменной и в дальнейшем, ста­ла складываться еще на заключительном этапе феодальной раздробленности. Это связано также и с тем, что в начале XVI в. наступает период «боярского правления», когда феодальная реакция стремится овладеть центральным правительственным аппаратом и превратить его в орудие корпоративных интересов феодальной аристо­кратии, закладываются основы создания постоянного войска, из состава вооружен­ных сил выделяется артиллерия, происходит разделение пушечного «наряда», ме­няется общая ориентация оборонительного строительства, а в военном зодчестве на­ступает период, который характеризуется постепенным архитектурным обогащени­ем крепостей.

Необходимо отметить, что данная работа — это не свод монографических сведений об отдельных крепостях конца XIII — начала XVI вв. О многих из них уже имеют­ся публикации, и это дает возможность обойтись без характеристики каждого оборо-

_________

22) Ф. Ласковский. Материалы..., ч. I, стр. 9.

23) Там же.

24) Сигизмунд Герберштейн. Записки о московитских делах. СПб., 1908, стр. 116.

25) Н. Р. Левинсон. Записки Айрмана о Прибалтике и Московии (1666—1670). — ИЗ, № 17, 1945, стр. 284.

-9-

нительного сооружения в отдельности. Поэтому мы стремились лишь вскрыть ха­рактер главнейших изменений в оборонном зодчестве интересующего нас периода и установить их причины. Особое внимание уделяется влиянию огнестрельного ору­жия на архитектуру крепостей. Правда, данная проблема уже привлекала внимание исследователей: вскользь ее касались В. Н. Татищев, Ф. Ласковский и К. К. Ро­манов 26), но их выводы были в основном умозрительными. Они не основывались на исторических данных и исследовании памятников и не подкреплялись конкретными примерами. Вопрос о влиянии огнестрельного оружия на оборонительное строитель­ство решался ими без учета тактики осады и обороны; забывали они и о крепостях в целом. Все внимание упомянутые исследователи сосредоточивали только на форме башен и толщине крепостных стен. Исключение составила специальная статья В. А. Богусевича «Влияние огнестрельного оружия на русские каменные укрепления XIV—XV вв.» 27) Фактически это была первая работа, где изменения в военном зод­честве древней Руси под воздействием огнестрельного оружия вскрывались на кон­кретных примерах. Впрочем, плавная и логически обоснованная картина изменения оборонительного строительства после появления артиллерии, нарисованная В. А. Богусевичем, была построена на очень небольшом и непроверенном материале. Огра­ничены были и рамки этой картины, так как при решении поставленной задачи, автор, подобно своим предшественникам, интересовался лишь тем, как изменялась толщина крепостных стен и форма башен, но им не были учтены многие другие из­менения в русском крепостном строительстве, вызванные появлением и внедрением огнестрельной артиллерии.

Многообразия изменений не учел и П. А. Раппопорт; дав критику выводов В. А. Богусевича, он вообще пришел к выводу о том, что влияние артиллерии на русскую крепостную архитектуру стало сказываться только в конце XV — начале XVI в., но никак не в XIV— XV вв. 28)

Вновь ставя вопрос о взаимосвязи между развитием артиллерии и развитием древнерусского оборонного зодчества, мы стремились не только осветить этот про­цесс как можно шире и глубже, но и показать характер внесенных изменений во всем их разнообразии. Благодаря этому удается понять и сущность основных эта­пов развития русской крепостной архитектуры конца XIII— начала XVI вв. Од­новременно преследовалась задача охарактеризовать изменения в архитектуре стен и башен крепостей и дать общую картину русского оборонительного строительства указанного периода.

В основу предлагаемой работы положено многолетнее натурное изучение со­хранившихся памятников и относящихся к ним первоисточников. Однако в связи с отрывочностью и неполнотой материала в целом и, в частности, в связи с плохой сохранностью одних сооружений и полным отсутствием других приходится ограни­читься формой очерков и некоторые вопросы разрабатывать бегло, а иные — сов­сем оставить без внимания. Так, не ставится, например, вопросе планировке терри­торий, окруженных оборонительными сооружениями и примыкающих к ним, так

_________

26) В. Н. Татищев. Лексикон Российский, ч. I. СПб., 1792, стр. 122; Ф. Ласков­ский. Материалы..., ч. I, стр. 111— 113; К. К. Романов. Рецензия на книгу С. П. Бартенева «Московский Кремль в старину и теперь». — «Записки Разряда военной археологии и археографии РВИО», т. III. Пг., 1914, отд. IV, стр. 7.

27) В. А. Богусевич. Влияние огнестрельного оружия на русские каменные укрепле­ния XIV—XV вв.— «Вестник военно-инженерной академии», вып. 25. Л., 1939, стр. 108—124. Основные положения этой работы были сформулированы автором в более раннем исследовании: В. А. Богусевич. Порховская крепость.— НИС, вып. 1. Л., 1936, стр. 12 — 15. Потом они почти дословно были повторены им и в других работах: В. А. Богусевич. Военно-оборони­тельные сооружения. — В кн.: А. Строков и В. Богусевич. Новгород Великий. Л. 1939, стр. 167—169; В. А. Богусевич. Военно-оборонительные сооружения Новгорода, Ста­рой Ладоги, Порхова и Копорья. Новгород, 1940, стр. 31—34.

28) П. А. Раппопорт. Из истории военно-инженерного искусства древней Руси. — МИА СССР, № 31. М., 1952, стр. 193—194.

-10-

как это особая тема, выходящая за рамки намеченных задач и связанная с пробле­мами градостроительства, уже получившими в науке освещение 29). Но мы стреми­лись суммировать и осмыслить накопленные в науке данные по интересующему предмету, обратив внимание исследователей на спорные и нерешенные вопросы, которые подлежат дальнейшему уточнению.

 

 КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ О КРЕПОСТНОМ ЗОДЧЕСТВЕ ДОМОНГОЛЬСКОЙ РУСИ

 

На огромных просторах Восточно-Европейской равнины военно-оборонительное строительство началось еще в период разложения первобытнообщинного строя. Условия высшей ступени варварства были таковы, что «война и организация для войны» являлись «регулярными функциями народной жизни», а военные набеги — «постоянным промыслом» 30). Именно тогда у восточных славян и стали появляться укрепленные поселения. Их создание происходило и в период освоения Восточно-Европейской равнины, и в период существования могущественного Киевского го­сударства, и в начальный период феодальной раздробленности.

Вначале строительство укрепленных пунктов велось на Руси по мере освоения еще не обжитых районов, а затем уже в соответствии с возникавшими потребностями обороны. С увеличением общего числа таких пунктов происходил процесс военного укрепления «империи Рюриковичей» и образовавшихся после ее распада отдельных феодальных княжеств — Ростово-Суздальского, Муромо-Рязанского, Смоленского, Галицко-Волынского, Полоцкого и др.

По своей социально-экономической сущности укрепленные пункты Киевского государства и отдельных феодальных княжеств, образовавшихся на его основе, были разными. С одной стороны, это были довольно крупные по тем временам города, в полном смысле этого слова, т. е. с общественным разделением труда, ремеслом и торговыми связями, а с другой — «города» небольшие, являвшиеся лишь крепостями, охранявшими население и труд мирных пашенников.

Географическое размещение укрепленных пунктов Киевского государства и отдельных феодальных княжеств самым тесным образом было связано с теми зада­чами, которые на них возлагались. «Города», созданные великим князем Владими­ром в 988 г. по берегам Десны, Востри, Трубежа, Суде и Стугне 31), прикрывали юго-восточную границу Киевского государства со стороны степных кочевников, а «города» Владимиро-Суздальского княжества — самого сильного «полугосудар­ства» второй половины XI—первой половины XIII вв., строительное искусство ко­торого достигло в те времена апогея развития,— были разбросаны почти по всей его территории 32). В свете этого становится очевидным, что в разные периоды истории общий характер русского военно-оборонительного строительства был разным. Если в условиях Киевского государства это строительство было в основном од­носторонним, обращенным преимущественно на юго-восток, в сторону откры­тых степных пространств, то во времена феодальной раздробленности, когда военные

_________

29) См., например, Л. М. Тверской. Русское градостроительство до конца XVII в. Л.—М., 1953; А. Г. Чиняков. О некоторых особенностях древнерусского градостроитель­ства.— АН, сб. 12. М., 1960, стр. 3—22, и др.

30) Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства.— К.Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 21, стр. 164.

31) ПСРЛ, т. I, вып. 1. Л., 1926, стб. 121.

32) Н. Н. Воронин. Крепостные сооружения.— «История культуры древней Руси», т. I. М.— Л., 1951, стр. 227.

-11-

столкновения отдельных князей друг с другом не исключались даже в тот момент, «когда в стране был внешний враг» 33), оно было уже более или менее всесторонним, так как каждое княжество стремилось к организации круговой обороны, предусмат­ривавшей возможность нападения с любой стороны.

Самыми крупными политическими и экономическими центрами были города, являвшиеся резиденциями киевских, Владимире-суздальских, новгородских и дру­гих князей. Они отличались более развитыми и мощными оборонительными со­оружениями. У мелких укрепленных пунктов оборонительные сооружения были, конечно, и менее развитыми и менее мощными. Впрочем, обороноспособность их так же была подчас очень высокой.

Местоположение крупных и мелких укрепленных пунктов Руси IX—XII вв. определялось близостью путей сообщения и условиями наилучшей природной за­щиты.

Наиболее ранними укрепленными пунктами были, по-видимому, поселения «островного» типа. У восточных славян такие поселения существовали уж в VIII — IX вв. Они располагались либо на островах, окруженных водными или заболочен­ными пространствами, либо на вершинах отдельно стоящих холмов. Форма их была тесно связана с рельефом местности и целиком зависела от конфигурации выбран­ных для них участков. Искусственных оборонительных сооружений «островные» поселения тогда еще не имели. Их роль выполняли либо мало проходимые болотные топи, либо труднопреодолимые крутые склоны, получавшие иногда специальную подрезку 34). На этих естественных преградах, слегка подправленных рукой челове­ка, и строилась, по существу, их оборона.

В силу особых географических условий полуукрепленных «островных» поселе­ний на Восточно-Европейской равнине в VIII—IX вв. было не так уже много. Особенно мало их было в центральных районах Восточной Европы, так как отдельно стоящие вершины и островки среди болот для них не характерны. На севере, где рельеф бо­лее разнообразен, поселения на болотных островах и холмистых вершинах возника­ли в те времена гораздо чаще, но трудности сообщения с ними по узким болотным тропкам или крутым склонам также ограничивали их количество, тем более, что тер­риториальный рост таких поселений был невозможен.

Значительно большее распространение в VIII—IX вв. имели укрепленные по­селения «полуостровного» типа. Условия наилучшей природной защиты при выборе мест их размещения также играли существенную роль. Обычно такие поселения рас­полагались на высоких мысах близ водных магистралей и на возвышенностях, вре­завшихся в поймы рек или болотистые долины. Общая конфигурация таких посе­лений, как и конфигурация поселений «островного» типа, целиком зависела от фор­мы выбранных для них участков. Однако места их расположения прикрывались есте­ственными преградами только с трех сторон,— в этом было их отличие и важное пре­имущество. При отсутствии естественного ограничения с одной стороны, не приро­да, а человек определял размеры укрепленного пункта. Кроме того, мысовые посе­ления имели и возможность роста в сторону открытого пространства.

С незащищенной природой стороны, где ровная площадка мыса переходила в плато, «полуостровные» поселения прикрывались искусственными оборонительными сооружениями. Отделявшие обороняемое пространство от открытого поля, эти соору­жения также отличали мысовые укрепленные пункты от полуукрепленных поселе­ний «островного» типа.

Искусственные оборонительные сооружения мысовых укрепленных поселе­ний VIII—IX вв. сооружались преимущественно из земли и состояли из вала и образовавшегося при его насыпке рва. Последний был первой линией обороны

_________

33) Ф. Энгельс. О разложении феодализма и возникновении национальных государств.— К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 21, стр. 409.

34) П. А. Раппопорт. Очерки по истории русского военного зодчества X—XIII вв.— МИА СССР, № 52, М.— Л., 1958, стр. 26—27.

-12-

Общий вид «Труворова» городища с севера

«города». Как и вал, он имел зачастую подковообразную в плане форму и вместе с ним упирался в крутые склоны мыса.

В основном земляные оборонительные сооружения мысовых крепостей служили дополнением к защитным свойствам выбранного для них места. Создание их приобре­тало смысл только тогда, когда поселение располагалось на возвышенности, при­крывавшейся с трех сторон надежными естественными преградами.

Примером такого укрепленного пункта может служить одно из городских сла­вянских поселений на месте древнего Киева, которое в VIII—IX вв. занимало мыс высокой горы, господствовавшей над долиной Днепра, и с открытой стороны было защищено валом и рвом 35).

Подобных крепостей на Руси в VIII—IX вв. было довольно много. Вал и ров с открытой стороны имеют многие мысовые городища центральной части Восточно-Европейской равнины 36). Большая часть их существовала и позднее.

Но мысовые городские поселения, с земляными оборонительными сооружения­ми на открытых сторонах, были характерны не только для центральных частей Руси. В VIII—IX вв. таких укрепленных пунктов было много и на северо-западе Восточ­ной Европы. В их числе был, например, Псков, занимавший высокий скалистый мыс при слиянии Псковы с Великой, и Ладога, располагавшаяся на мысу у впадения Ладожки в Волхов 37).

Прекрасным примером мысовых городских поселений на северо-западе Руси служит так называемое «Труворово» городище, или городище Старого Изборска (стр. 13). В летописях Изборск упоминается уже под 862 г., в легендарном рассказе о призвании на Русь князей Рюрика, Синеуса и Трувора 38). Раскопки показали, что славянское поселение на месте городища появилось не раньше, чем в VIII или IX в. 39) Англосаксонская монета времени Этельреда II (979—1016), найденная в трех километрах от городища 40), свидетельствует, что город кривичей Изборск в начальную пору существования был транзитным пунктом в торговле северо-запад­ной Руси с населенными районами Западной Европы.

_________

35) М. К. Каргер. К вопросу о Киеве в VIII-IX вв.— КСИИМК, вып. VI, М., 1940, стр. 61; М. К. Каргер. Археологические исследования древнего Киева. Киев, 1950, стр. 96—97.

36) П. А. Раппопорт. Очерки..., стр. 23—24.

37) Г. Ф. Корзухина. О времени появления укрепленного поселения в Ладоге. — СА, 1961, № 3, стр. 81.

38) ПСРЛ, т. I, вып. 1, стб. 20.

39) С. А. Тараканова. Старый Изборск.— КСИИМК, вып. XX. М.—Л., 1948, стр.89—96.

40) L. Tudeer. Isborsck'a Viking Stronghold. — «Antiquity Quarterly Review of Archaeology», 1934, September, стр. 310.

-13-

План «Труворова» городища

Ровная треугольная площадка городища (стр. 14), площадью около 9500 кв. м занимает остроконечную часть высокого плато, мыс которого вдается в прилегающую к нему широкую долину и доминирует над ней. На этом мысу и находился сперва город кривичей. С востока он прикрывался Городищенским озером, почти вплотную подступающим к крутому склону мыса, с севера и запада — глубоким и обрывистым оврагом, по дну которого течет ручей, а с юга, где ровная поверхность мыса перехо­дила в плато,— высоким подковообразным в плане валом, с внешней стороны кото­рого проходит такой же формы ров. Заплывшие остатки этого рва, со следами земля­ной перемычки, соединявшей его противоположные стороны, а также оплывший вал с незначительными, сильно пострадавшими от времени остатками прохода у его во­сточной оконечности, сохранились на мысу до сих пор (стр. 15). Являющиеся искус­ственными земляными препятствиями, оборонявшими поселение первых изборян с открытой стороны, эти сооружения, вместе с естественным рельефом и крутыми скло-акми мыса, ограничивали пространство поселения и определяли систему его обо­роны. Эта система была односторонней, рассчитанной на нападение со стороны сво­бодного пространства плато. Она отвечала элементарной тактике внезапных захва­тов поселений и не была приспособлена к длительной обороне 41).

Иногда мысовые славянские поселения VIII—IX вв. при наличии рва и вала с напольной стороны укреплялись дополнительным валом и со стороны мыса, если его склон был недостаточно крутым. Среди них были также и такие, которые со­стояли из двух, а то и трех площадок, располагавшихся на мысу непосредственно друг за другом, причем каждая из них со стороны поля прикрывалась валом и рвом. Однако это были уже варианты простых мысовых укреплений с валом и рвом на открытой стороне. Последние за время своего существования увеличивались в раз-

_________

41) П. А. Раппопорт и В. В. Косточкин. К вопросу о периодизации истории древнерусского зодчества.— КСИИМК, вып. 59, М., 1955 стр. 24.

-14-

Общий вид рва и вала «Труворова» городища с востока

мерах и вырастали в довольно крупные крепости. Впрочем, в VIII—IX вв. такие укрепленные поселения были еще единичными. Широкое распространение они по­лучили только в X—XII вв., когда рост русских городов стал более интенсивным. Многие из них существовали и в начале XIII в.

В X—XI вв. среди мысовых укреплений на Руси были уже и такие, которые со стороны открытого пространства плато имели целую систему валов и рвов, распо­ложенных в две, а то и в три параллельные линии 42). Это были мощные оборони­тельные сооружения, рассчитанные на продолжительное сопротивление. Иногда их рвы и валы прикрывали не маленькие пространства, а крупные по размерам площади.

С конца X в. на Руси появились также крепости с валом по всему периметру обороняемой зоны (стр. 16). Широкое распространение такие крепости получили в XI—XII вв. Преимущественно это были укрепленные пункты «полуостровного» расположения; они занимали мысовые участки, открытые с одной стороны и прикры­тые природой с других. Многие из них возникали на базе старых поселений, но некоторые строились и впервые 43). Все они являлись, по существу, вторым, более раз­витым вариантом простейших мысовых укреплений, характерных для периода, пред­шествовавшего образованию Киевского государства. В южной части страны и осо­бенно на Среднем Поднепровье такие крепости существовали и в XIII в. 44) Их созда­ние обусловливалось, видимо, изменением тактики осады и обороны. Последняя в кон­це X в. базировалась уже не на внезапных, плохо организованных нападениях, характерных для кочевых племен предшествовавшего времени, а на продуманных,

_________

42) П. А. Раппопорт. Очерки..., стр. 27.

43) Там же, стр. 41.

44) Там же, стр. 31—36 и 62.

-15-

План Черкасовского городища

планомерных и долговременных осадах, которые, будучи весьма пассивными, но­сили название «облежание» 45).

В X—XIII вв. не только появились новые типы крепостей. Одновременно из­менился и характер искусственных оборонительных сооружений. Действительно, если раньше высота валов была меньше глубины рвов, то с X в. валы стали полу­чать уже большую высоту. Особенно мощными были валы у больших укрепленных пунктов. В Старой Рязани они достигали 10 м высоты 46) (стр. 17), а валы «Ярославова города» в Киеве имели высоту более 12 м 47).

В связи с тем, что под действием атмосферных осадков валы сильно оплывали и требовали подсыпки, в X—XIII вв. их насыпали на специальные скрепляющие каркасы. Остатки таких каркасов обнаружены во многих валах древнерусских го­родищ. Обычно они были деревянными, однако в некоторых случаях дерево соче­талось с кладкой из сырцового кирпича.

Характер внутривальных каркасов был разным. По своей конструкции особо выделяется каркас валов «Ярославова города» в Киеве 48). Поражающий своим устрой­ством и гигантскими размерами, он состоял из дубовых, забитых землей срубов, почти вплотную примыкавших друг к другу и разделенных внутри поперечными стенками (стр. 18). Отпечатки бревен этих срубов до сих пор сохранились на боковых стенах

_________

45) П. А. Раппопорт и В. В. Косточкин. Указ. соч., стр. 24.

46) А. Л. Монгайт. Старая Рязань. — МИА СССР, № 49. М., 1955, стр. 33.

47) По Лаврентьевской летописи строительство этих валов и входивших в их состав ворот было начато в 1037 г. «Заложи Ярослав город великыи, у негоже града суть Златая врата, заложи же и церковь святыя Софея» (ПСРЛ, т. I, вып. 1, стб. 151). Не безынтересно отметить, что в других летописях под этих годом говорится уже об окончании работ по созданию «города», Золотых ворот и освящении Софийского собора (ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. 1. Пг., 1915, стр. 114; т. IV, ч. 2, вып. 1, Пг., 1917, стр. 118; т. V. СПб. 1851, стр. 137; т. XV, СПб., 1863, стб. 147; т. XXII, ч. 1. СПб., 1911, стр. 369; т. XXIII. СПб., 1910, стр. 21; т. XXIV. Пг., 1921, стр. 52). Начало же их во многих летописях относятся к 1017 г. (ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. 1, стр. 108; т. IV, ч. 1, вып. 3. Л., 1929, стр. 582; т. IV, ч. 2, вып. 1, стр. НО, т. V, стр. 132; т. XV, стб. 136; т. XXII, ч. 1, стр. 18; т. XXIV, стр. 148).

48) П. А. Раппопорт. Очерки..., стр. 91—95. О деревянных конструкциях вала Ве­ликого Новгорода XI—XII вв. см. М. X. Алешковский. Новгородский детинец 1044— 1430 гг. — АН, сб. 14, М., 1962, стр. 7-15.

-16-

Вал городища Старой Рязани

Золотых ворот 49) и обнаружены на глине при раскопках вала неподалеку от Крещатика (стр. 19).

Иногда каркасы рубились и просто городнями, как это было, например, на Екимауцком городище, построенном в конце IX в. 50) В XI в. наряду с рубкой внутривальных каркасов городнями они стали делаться и тарасами. От городней тарасы отличались только тем, что представляли собой сплошную стену, а не отдельные звенья самостоятельных клетей. По существу, такая конструкция представляла со­бой двойную стену с перерубами.

Иногда, как это было например в валах Райковецкого городища, созданного в эпоху Ярослава 51), тарасы строились одновременно с внутренними постройками и связывались с ними воедино (стр. 20). Таким образом внутренняя планировка укреп­ленных пунктов целиком подчинялась их оборонительным сооружениям. Даже в тех случаях, когда постройки и не связывались воедино с тарасами оборонительных сооружений, они все равно придвигались вплотную к ним. В центре простран­ства между этими постройками зачастую оставалась свободная территория с во­доемом.

_________

49) Е. Д. Корж. Золотi ворота в Киевi — Архiтктурнi памятники (Збiрник науковых праць). Киiв, 1950, стр. 20, рис. 8. Критика этой работы дана Н. Н. Ворониным.— «Советская книга», 1951 № 1 стр. 116. О Золотых воротах Киева см. также: М. К. Каргер. Древний Киев, т. II, М.- Л., 1961, стр. 237-249.

50) Г. Б. Федоров. Городище Екимауцы.— КСИИМК, вып. L. М., 1953, стр. 105 и 106; Г. Б. Федоров. Славяне Поднестровья.— Сб. «По следам древних культур (Древняя Русь)». М., 1953, стр. 134—136. Г. Б. Щукин. Городище Екимауцы в Молдавии.— АН, сб. 8. М.. 1957, стр. 9—14.

51) В. К. Гончаров. Райковецкое городище. Киев, 1950, стр. 15—28.

-17-

Каркас вала «Ярославова города» в Киеве

Одновременно с устройством внутривальных каркасов на валах ставились и деревянные стены. Стены эти часто были типовыми, но не менее часто они были рублены городнями и тарасами. Продолжением внутривальных каркасов они не были 52).

Неотъемлемой принадлежностью оборонительных сооружений Руси X—XII вв были ворота, однако они не были похожи на деревянные воротные башни XVII в Ворота деревянных крепостей X—XII вв. были не чем иным, как простыми срубами подобными срубам внутривальных каркасов. От последних они отличались только отсутствием внутренней засыпки и наличием сквозного проезда. Срубы ворот над валами обыкновенно не возвышались. Они входили в состав внутривальных карка­сов и составляли с ними одно целое. В ту же линию включались также и ворота складывавшиеся из камня. Это можно установить на основе «Ярославова города» в Киеве, валы которого упирались в устои Золотых ворот (стр. 21), в связи с чем на них и имеются отпечатки бревен внутривальных каркасов. Правда, над проездами таких ворот стояли храмы, но они находились на уровне крепостных стен, входили в их систему и также составляли с ними как бы одно целое.

С конца XI в. такие храмы стали, по-видимому, довольно распространенным явлением в русском оборонном зодчестве. Во всяком случае, в это время наиболее крупные, а затем и мелкие города подхватывают инициативу Киева и, подражая ему, в систему своих дерево-земляных оборонительных сооружений также вводят воротные проезды с надвратными церковными постройками. Последние сооружа­ются не только в дереве, но и в камне и ставятся как на бревенчатых, так и на ка­менных устоях крепостных ворот. Прекрасные примеры этому дают Великий Новгород, где деревянные и каменные церкви «на городьных воротах» ставились в XII—XIII вв. довольно часто 53), а также Владимир, каменные, Золотые ворота которого несут каменную же церковь, сменившую собой более древнюю 54).

_________

52) М. К. Каргер. Древний Киев, т. I. M.- Л., 1958, стр. 259-261.

53) НПЛ, М.- Л., 1950, стр. 34, 41, 42, 72, 234 и 282.

54) Н. Н. Воронин. Крепостные сооружения, стр. 445. Подробнее о военно-оборонитель­ных сооружениях Владимира и владимирских золотых воротах см. Н.Н. Воронин. Оборони­тельные сооружения Владимира XII в. - МИА СССР, № 11, М— Л., 1949, стр 203-223; Н. Н. Воронин. Зодчество северо-восточной Руси XII—XV вв., т. I. М., 1961, стр. 128—148.

-18-

Отпечатки бревен каркаса вала «Ярославова города» в Киеве

Возведение храмов над проездами городских ворот имело, очевидно, определен­ный смысл. Ворота всегда были слабым местом в системе городовой обороны; именно к ним прежде всего устремлялся противник 55). Одновременно на защиту ворот бросались и горожане, узнав о приближении вражеских сил 56). Поэтому надвратные храмы не только осеняли въезд в город, но и как бы держали ворота под сво­им покровительством. Одновременно они обогащали силуэт города, вносили разнообразие в монотонность растянутых и однообразных линий его крепостных стен.

Таков, в общих чертах, тот путь развития, который русское оборонное зодче­ство прошло к началу XIII в. Не трудно заметить, что это развитие шло преимуще­ственно по линии увеличения прочности и обороноспособности крепостных соору­жений. При этом выбор места для основания укрепленного пункта играл на Руси важнейшую роль. В начале XIII в. это отметил францисканец Джиованни дель Плано Карпини — глава миссионерского и разведывательного посольства, отправ-

_________

55) В 1136 г. полки Всеволода, стоявшие под Переяславлсм три дня, бились «у епископских ворот и в княжих ворот». У Гридниных и Киевских ворот сконцентрировали свои силы и князья, осаждавшие в 1157 г. Владимир. Подойдя к Киеву в 1172 г., князь Мстислав «с братьею ста перед. Золотыми вороты в огородех». Наконец, осаждая Киев в 1240 г. Батый также поставил «порокы граду подле врат Лядьских» (ПСРЛ, т. II, СПб., 1843, стр. 13, 80, 101 и 177).

56) Жители города Герцике на Западной Двине, увидев р. 1209 г. подходящее войско литовцев, сразу же бросились к городским воротам (Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. М.— Л., 1938, стр. 126).

-19-

План Райковецкого городища

ленного папой Инокентием IV через разоренные монголами русские земли в город Каракорум, ставку монгольского хана. По возвращении в Лион в 1247 г. Плано Карпини в рекомендации «об укреплении крепостей и городов» настоятельно ука­зывал, что при желании сделать их обороноспособными надлежит прежде всего «рассмотреть каково их местоположение». При этом он отметил, что «местоположение крепостей должно быть таково, чтобы их нельзя было завоевать орудиями и стре­лами» 57), а это означало, что укрепленные пункты должны располагаться так, чтобы к их оборонительным сооружениям нельзя было близко придвинуть пороки (камнеметные машины) 58) и чтобы обстрел их боевыми стрелами был наименее эффек­тивен.

Эта рекомендация, основанная на изучении вооружения монгольского войска и сущности его тактики, сделана после осмотра разграбленных русских городов; она прекрасно говорит о том, что защитные свойства природных условий всегда учитывались на Руси при создании укрепленных пунктов, так же, как и особен­ности применявшегося в те времена тяжелого оружия (в частности, использовав­шейся при осаде и обороне крепостей артиллерии — таранов, катапульт, баллист и т.п.) 59)

_________

57) Джиованни дель Плано Карпини. История монгалов (издана вместе с «Путешест­вием в восточные страны» Гильома де Рубрука), М., 1957, стр. 64.

58) Об устройстве пороков и применении их монголами см. А. Н. Кирпичников. Метательная артиллерия древней Руси. — МИА СССР, № 77. М., 1958, стр. 7 и сл.

59) Применение термина «артиллерия» к таранам, т. е. стенобитным машинам, использовав­шимся для пробивания крепостных стен (образования брешей), а также к катапультам и балли­стам, т. е. камнеметным машинам, предназначавшимся для поражения с расстояния, вполне пра­вомерно (см. М. Ф. Мурьянов. Происхождение слова «артиллерия».— Сб. ИМАИМ, вып. IV. Л., 1959, стр. 254; И. С. Прочко. Развитие артиллерии и ее боевого применения. М., 1940, стр. 5).

-20-

Золотые ворота в Киеве. Рисунок А. Вестерфельда, 1651 г.

Что же касается архитектуры русских оборонительных сооружений домонголь­ского времени, то она была очень простой, лаконичной и строгой. Правда, надвратные храмы вносили в их облик некоторое разнообразие, но благодаря ровной, нигде не прерывающейся ленте стен, возвышавшихся над валами подчас огромных раз­меров, оборонительные сооружения домонгольской Руси со всех сторон восприни­мались почти одинаково.

Суровым был и внешний облик укрепленных пунктов того времени. Он скла­дывался обыкновенно из холма, на котором укрепленный пункт располагался, окружавших его валов и стоявших на них крепостных стен. Внутренние храмы в создании этого облика, видимо, не участвовали 60). Сами по себе приспособленные к обороне они, благодаря высоте валов и стоявшим на них стенам, вряд ли были вид­ны снаружи. Впрочем, это может быть справедливо только по отношению к неболь­шим укрепленным пунктам. В крупных городах, таких, как, например, Киев, Чер­нигов, Владимир и другие, дело обстояло, по-видимому, несколько иначе. Огром­ные, монументальные и величественные храмы способствовали выразительности художественного облика этих городов, ибо верхние, снабженные главами части цер­ковных построек были видны из-за стен. Однако суровость архитектурного облика

_________

60) Это было присуще, между прочим, и некоторым русским городам более позднего времени. Во всяком случае, отмечая, что Великие Луки были важной крепостью Русского государства и назы­вая эту крепость «предсердием Московского княжества», Рейнгольд Гейденштейн в конце XVI в. писал, что она «окружена весьма высоким валом, который не давал (возможности.— В. К.) видеть подходивших к ней не только кровель частных домов, но даже верхушек храмов, весьма там мно­гочисленных», (Рейнгольд Гейденштейн. Записки о Московской войне. 1578—1583. СПб., 1880, стр. 107 и 126).

-21-

города этим не снижалась и соответствовала смыслу оборонительных сооружений, утилитарности их назначения и тем условиям, в которых жил русский народ. Такой облик был по-своему красив, так как венчающие части культовых зданий, суровые крепостные стены, валы, служившие им основанием, и сам холм, на котором эти сооружения располагались, вызывали ощущение ритма в организации пространства. Недаром, упоминая о Владимире, под 1174 г. летописец с пафосом отметил: «весь град Володимерь и до основания яко на воздусе стояше» 61), а говоря о воеводе Менгуке, посланном Батыем в 1240 г. «соглядати града Киева», он записал, что тот был им беспредельно поражен: «и видев град Киев, и удивися красоте его и вели­честву» 62).

_________

61) ПСРЛ, т. X, СПб., 1885, стр. 2.

62) Там же, стр. 115.

-22-

 

Общая картина оборонительного строительства

 

 

«Ни на одно средство князь не полагается так много, как на укрепления».

Р. Гейденштейн



 ОБОРОНИТЕЛЬНОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО РЕСПУБЛИК И КНЯЖЕСТВ

1

Несмотря на то, что в результате двух мощных, направленных с про­тивоположных сторон вражеских ударов, Русь была обессилена и разорена, жизнь в ней не умерла, а ее экономическое и культурное развитие не остановилось. Не прекратилось в русских землях и военно-оборонительное строительство, чему были особые причины После Невской победы 1240 г., надолго отбившей у шведов охоту к серьезным замыслам против Новгорода, и знаменитого Ледового побоища 1242 г., положившего конец немецко рыцарскому продви­жению на восток, северо-западная Русь не обрела покоя - и после 40-х годов XIII в. новгородские и псковские земли на протяжении ря­да столетий продолжали оставаться лакомым куском для немецких и шведских за хватчиков, а русско-балтийское пограничье - ареной напряженной борьбы между ними и русским народом.

Не было покоя и в землях северо-восточной Руси; оказавшись под монголо-татарским игом, они также подвергались постоянным вражеским нападениям.

В XIII-XIV вв. и в первой половине XV в. таких нападений на Русь было совершено очень много; ей пришлось вынести тогда более 160 сражений, из кото­рых 45 было с татарами, 41 - с ливонцами, 30 - с немецкими рыцарями, а осталь­ные - со шведами, поляками, венграми и болгарами 1). Естественно, что в таких тяжелых условиях, осложняемых княжескими междоусобицами, русскому народу приходилось не только совершать ответные военные походы; довольно интенсивно происходило в те времена и укрепление отдельных феодальных княжеств, каждое из которых определилось и территориально и политически.

Проследить ход укрепления русских феодальных республик и княжеств позво­ляют в основном летописи. Они свидетельствуют, что на северо-востоке этот про­цесс, носивший сперва восстановительный характер, начался сразу же после ухода

_________

1) В. В. Мавродин. Образование Русского централизованного государства. М.- Л. 1941, стр. 127.

-23-

Батыевых сил: «Ярослав Всеволодович по Батыеве пленении прииде с детми своими и нача грады разореные от Батыя ставити по своим местам» 2).

Одновременно военно-оборонительное строительство стало осуществляться и на северо-западе - как в самом Новгороде, где в 1262 г. был срублен «город нов» 3), а в 1270 г. поставлен «острог около города» и «многою крепостию» укреплен «град» 4), так и на окраинах новгородской территории - с одной стороны, на севере, в Вот­ской пятине, где на месте разрушенной немецкой Копорской крепости 5) новгородцы в 1279 г. разрешили князю Дмитрию выстроить деревянную крепость и помогли ему на другой год заменить ее каменной 6), а с другой - на западе, в Пскове, «мо-лодшем брате» Великого Новгорода и его крупном пригороде, где в 70-80-х годах XIII в. был построен «Довмонтов город», прикрывший Кром и застройку перед ним.

Тогда же оборонительное строительство возобновилось и на юго-западе Руси. В 1273 г. князь Владимир Василькович заложил на Волыни «град Каменец, над рекою Лестною» 7), а в 1288 г. поставил в нем каменный столп (вклейка после стр. 24) и такой же столп воздвиг в Берестье 8). В 1291 г. князем Мстиславом Дани­ловичем «столп камен» был заложен также «в Черторыйскы в городе» 9). Концом XIII - началом XIV в. датируются каменные столпы, сохранившиеся в Белавине и Столпье, и предполагается, что подобного рода сооружения существовали тогда в современных селах Спас и Чернеево близ Холма а также около Угруска, в Люблине и в Дрогобыче 10).

В дальнейшем укрепление различных районов Руси пошло уже иначе. На Во­лыни, оказавшейся в начале XIV в. в вассальной зависимости от Литвы, которая тогда же захватила Полоцк, Киев, Брянск и чернигово-северские земли, военно-оборонительное строительство приняло другой характер; под контролем Литвы здесь стали строиться частновладельческие укрепленные замки литовских магнатов и феодалов, количество которых постепенно увеличивалось. Это отражало реальный исторический процесс развития феодальных отношений на Украине в новых условиях. В северо-западных и северо-восточных районах, сохранивших свою поли­тическую самостоятельность, наоборот, частновладельческие феодальные замки, в силу особенностей исторического развития, не получили распространения. Здесь сохранились старые традиции военно-оборонительного строительства, которое уже с конца XIII в. стало быстро шириться и развиваться. Шло это строительство двумя путями,- сооружались новые «города», т. е. новые укрепленные пункты, и повы­шалась обороноспособность старых городов.

В связи с разными экономическими условиями и разной исторической обстанов­кой военно-оборонительное строительство на Руси не было равномерным. Если на северо-востоке для борьбы с татарами нужно было еще копить силы и скрывать их рост, то борьба с соседями на северо-западе, сразу же вылившаяся в ряд больших и малых столкновений, сделала задачу укрепления границ и основных центров без­отлагательной. Поэтому в русском военно-оборонительном строительстве сразу же выявилось два основных района - один на северо-западе, а другой - на северо-востоке. В силу феодальной раздробленности эти районы не были цельными; каж-

_________

2) ПСРЛ, т. VIII, СПб., 1859, стр. 21.

3) НПЛ, М.- Л., 1950, стр. 83 и 311.

4) НПЛ, стр. 89 и 326; ПСРЛ, т. X, СПб., 1885 стр. 148.

5) Немцами крепость в Копорье была срублена в 1240 г. во время похода в новгородские зем­ли и захвата Вотской пятины (НПЛ, стр. 78, 295 и 450). Освобождая новгородские земли от зах­ватчиков после Невского сражения 1240 г., войска Александра Невского эту крепость в 1241 г. взяли и разрушили (ПСРЛ, т. V. СПб., 1851, стр. 4 и 179; т. X, стр. 125; т. XXV. М.- Л., 1949, стр. 134; т. XXVI, М.- Л., 1959, стр. 80).

6) НПЛ, стр. 323 и 456.

7) ПСРЛ, т. II, СПб., 1843, стр. 345.

8) ПСРЛ, т. II, стр. 222 и 223.

9) ПСРЛ, т. II, стр. 226.

10) П. А. Раппопорт. Волынские башни. - МИА СССР, № 31, М., 1952, стр. 219-220.

-24-

Общий вид вежи в Каменец-Литовске с юго-запада

-вклейка-

дый из них состоял из самостоятельных феодальных княжеств, военно-оборонитель­ное строительство которых не было связано друг с другом. Однако, в каждом отдель­ном случае это строительство было вполне планомерным; оно везде осуществлялось в соответствии со сложившейся исторической обстановкой и имело определенную направленность.

В Новгородской и Псковской землях, отстаивавших свою самостоятельность независимо друг от друга, оборонительное строительство было по преимуществу односторонним, ориентированным либо на север в сторону Швеции, либо на запад в сторону Литвы и Ливонии; в прикрытии этих опасных окраин состояла сущность новгородских и псковских городовых работ.

На северо-востоке Руси картина была другой. В Тверском княжестве, боровшемся с Москвой и Новгородом, оборонительное строительство было двухсторонним, направленным как в сторону московского рубежа, так и в сторону новгородских земель 11), а в Московском, наследовавшем владимиро-суздальские объединительные тенденции и раздвигавшем свои границы все шире и шире, оно было уже многосторонним, ориентированным не только на северо-запад, но и на юго-восток, в сторону Золотой Орды.

2

На исходе XIII в. и в первой половине XIV в. военно-оборонительное строи­тельство велось в основном на северо-западе, особенно в Новгородской республике, окраины которой в 80-х годах XIII в. снова стали предметом интереса Швеции; закончив в то время завоевание Финляндии, Швеция превратилась уже в непосред­ственного соседа Руси 12) и, несмотря на поражение 1240 г., вновь устремилась к захвату вотских, ижорских и карельских земель.

Принимая меры против шведской экспансии, новгородцы и развертывают в этих землях большое оборонительное строительство. В 1282 г. они разрушают го­родок князя Дмитрия в Копорье, который мог стать опорной базой врага, стремив­шегося овладеть Вотской пятиной 13), а в 1297 г., после вторжения датских кресто­носцев в районе реки Наровы, строят в Копорье уже свою крепость: «поставиша Новгородци город камен Копорью» 14).

Однако в конце XIII в., когда экспансия в новгородские земли стала лейтмоти­вом политической истории Швеции, особого укрепления потребовала не только Вот­ская, но и Карельская земля. В ходе борьбы за западное Приладожье где-то на исходе XIII в. укрепляется Тиверск 15), а в 1310 г. производится и смена укреплений

_________

11) Э. А. Рикман. Обследование городов Тверского княжества. - КСИИМК, вып. XLI. М., 1951, стр. 71.

12) К. Маркс. Хронологические выписки. - «Архив Маркса и Энгельса», т. V. М., 1938, стр. 338.

13) ПСРЛ, т. V, стр. 200.Это разрушение было вполне оправдано. Копорская крепость 1280 г., хотя и стояла на Новгородской земле, однако была самостоятельным городом-замком, принадлежав­шем одному феодалу - князю Дмитрию. Измена этого феодала в 80-х годах XIII в. была не иск­лючена; изганный тогда из Переяславля, князь Дмитрий не только вступил в конфликт с Новго­родом, но и попытался укрыться в Копорье.

14) ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. 1. Пг., 1915, стр. 249.

15) Время основания Тиверска неизвестно. Впервые он упомянут в списке русских городов (НПЛ, стр. 477) - фактически в списке русских урепленных пунктов, - время составления ко­торого относится к концу XIV в. (М. Н. Тихомиров. Список русских городов дальних и ближних. - ИЗ, № 40, 1952, стр. 216-218). Однако керамика и другие предметы XI - XII вв., найденные при раскопках (Т. Schwindt. Tietoja Karjalan rautakandesta ja sitä seuraavilta Ajollta käkisalmen kihlakunnan alalte saatujen löutömukaan.- «Finska forminnesföreningens Tidskrift. Suomen muinaismuisto yhdiskyksen Aikakanskirja», XIII. Helsingissa, 1893, стр. 1-191, табл. 15, рис. 140-155; табл. 16, рис. 156; табл. 21, рис. 211-212), позволяют считать, что как населенный пункт Тиверск был основан намного раньше. Поскольку же Тиверск охранял запад­ный берег Ладожского озера, а стремление шведов пробиться к этому берегу относится к концу XIII в., то превращение его в «город» можно отнести к этому же времени.

-25-

Корелы: «ходите новгородци в лодьях и в лоивах в озеро (Ладожское. - В. К.) и идоша в реку Узьерву (Вуоксу. - В. К.), и срубиша город на порозе нов, ветхыи сметавше» 16).

Вслед за этим при участии московского князя Юрия Даниловича, руководив­шего военными действиями против шведов, боевой форпост создается и в Ижорской земле, к захвату которой Швеция устремилась в начале XIV в.; в 1323 г. «ходиша новгородци с князем Юрьем» к истоку Невы «и поставиша город... на Ореховомь острове» 17).

Большие работы ведутся и по перестройке укреплений самого Новгорода. Длившиеся с перерывами на всем протяжении первой половины XIV в., эти работы начались в 1302 г., когда новгородцы «заложиша город камен Новугороду» 18). За­тем они, по-видимому, приостановились; стремление шведов пробиться к Ладож­скому озеру и закрепиться на южном побережье Финского залива вынудили новгородцев бросить все силы на оборону этих районов, а приближение к Новгороду войск тверского князя Михаила заставило их перенести строительные работы на окраину города, где в 1316 г. вместо старого деревянного острога был спешно срублен новый: «новгородци учиниша острог около города» 19). Однако после заключения Орехов­ского договора перестройка Новгородского детинца возобновилась; по инициативе архиепископа Василия в 1331 г. новгородцы начали класть каменную стену 20) со стороны Волхова, между Владимирской, Богородицкой и Борисоглебской церква­ми. Работы с «поспешением» велись до 1333 г., когда и закончились: «архиепископ новгородьскыи Василии постави город камен в два лета» 21).

Тогда же сильно укрепляется и Юрьев монастырь; в 1333 г. «архимандрит свя­того Юрья Лаврентии постави стены святого Юрья силою 40 сажен» 22).

В дальнейшем в оборонительном строительстве вечевой республики наступил длительный перерыв. Правда, в 1335 г. в Новгороде началась замена деревянных стен острога каменными: «заложи владыка Василии с своими детми, с посадником Федором Даниловичем и с тысячким Остафьем и со всем Новым городом, острог ка­мен по оной стороне, от Ильи святого к Павлу святому» 23). Работы были осуществлены только между Ильинской церковью и Павловским монастырем и дальше не продолжались, - город, оборонительные сооружения которого были достаточно мощ­ными, в дополнительном укреплении, видимо, не нуждался.

Не нуждались тогда в дополнительном укреплении и окраинные земли. Стра­тегическое значение городка Орлец, поставленного в 1342 г. в низовье Северной Двины Лукой Варфоломеевым по собственной инициативе, без согласия Новгоро­да 24), было невелико. Став торговой базой двинского Заволочья, Орлец в обороне порубежных районов Новгорода существенной роли не играл 25).

_________

16) НПЛ, стр. 92-93 и 333; ПСРЛ, т. IV, ч. 1., вып. 3, Л., 1929, стр. 601.

17) НПЛ, стр. 97.

18) НПЛ, стр. 91. Некоторые исследователи указывают, что краткое сообщение под 1302 г. о закладке «города» в Новгороде может трактоваться по-разному, но, скорее всего, относится не к кремлю, а к острогу (А. Л. Монгайт. Оборонительные сооружения Новгорода Великого. - МИА СССР, № 31. М., 1952, стр. 26). Однако, как нам кажется, его следует отнести только к кремлю; в Никоновской летописи прямо сказано, что новгородцы в 1302 г. «в Новегороде заложиша град Детинец камен Новугороду» (ПСРЛ, т. X, стр. 174. См. также М. Н. Тихоми­ров. Краткие заметки о летописных произведениях в рукописных собраниях Москвы. М., 1962, стр. 66).

19) НПЛ, стр. 95 и 337.

20) НПЛ, стр. 343.

21) НПЛ, стр. 99-100.

22) НПЛ, стр. 100.

23) НПЛ, стр. 346.

24) НПЛ, стр. 355; ПСРЛ, т. IV, ч. 2, вып. 1, Пг., 1917, стр. 255.

25) Позднее, в 1398 г., в борьбе с Москвой за обладание Заволочьем самим же новгородцам пришлось осаждать отпавший Орлец и бить его пороками в течение четырех недель. В том же году он был взят ими и разрушен (НПЛ, стр. 392-393).

-26-

Общий вид изборской башни Луковки с юго-запада

*

Вместе с Новгородом в первой половине XIV в. оборонительное строительство вел и Псков, самостоятельность которого быстро крепла.

Особое внимание псковичи уделили тогда Изборску - передовому форпосту и ближайшему пригороду Пскова. С усилением немецкой агрессии страте­гическое значение этого пригорода к началу XIV в. сильно возросло. Благодаря развитию ремесла и торговли Изборск вырос и территориально; автор летопис­ного свода первой четверти XVI в. отметил, что Изборск «ныне пригородок пъсков-скии, а тогда был в кривичех больший город» 26). Его постройки стояли уже не только на «Труворовом» городище, но и рядом, на так называемом Славянском поле.

Но открытое Славянское поле не имело естественных рубежей с запада. Во время нападений не могла, очевидно, вместить всех посадских жителей и крепость «Труворова» городища; для нее нужно было подыскать более удобное в военном отношении место, и в 1303 г. «Избореск поставлен бысть на новом месте» 27). Новый Изборск вырос восточнее городища, на краю Жеравьей горы, сильно выступающей в до­лину реки Смолки. Не исключено, что изборяне выстроили на этой горе и деревянную крепость. Правда, о ее создании летописи ничего не сообщают. Между тем керамика,

_________

26) УЛС, М.-Л., 1950, стр. 20.

27) ПЛ, вып. 1. М.- Л., 1941, стр. 14.

-27-

Общий вид Изборской крепости с востока

найденная на Жеравьей горе, показала, что она была обитаема уже в XI-XII вв. 28) Естественно, поэтому, что перенос Изборска с «Труворова» городища на освоенную уже гору должен был сопровождаться возведением укреплений. Сам факт перене­сения его на новое место говорит о постройке крепости на Жеравьей горе. Это подтверждается также тем, что в 1323 г. изборский князь Остафий двинулся с кон­ными и пешими изборянами «за Великую реку» на помощь осажденному немцами Пскову 29). При отсутствии в новом Изборске оборонительных сооружений на такой шаг он не мог бы решиться.

Возможно, что новая деревянная крепость Изборска имела одну каменную башню; во всяком случае, существующая в Изборске каменная башня Луковка (стр. 27) также относится к самому началу XIV в. 30)

Вслед за Изборском дополнительно был укреплен и Псков, который в связи с ростом торгово-ремесленного населения, оседавшего по берегам Псковы и Великой, вышел за границы укреплений и распространился на юг, в результате чего низмен­ная территория за городом Довмонта оказалась уже полностью освоенной. Но об­житая территория еще не имела укреплений и требовала защиты, что стало особенно

_________

28) Г. Гроздилов. Археологические работы в Изборске в 1953 г. - «Сообщения Государ­ственного Эрмитажа», вып. VI. Л., 1954. стр. 39.

29) ПЛ, вып. 1, стр. 16; вып. 2. М., 1955, стр. 23 и 83.

30) В. В. Косточкин. Строительная биография крепости Изборска.- СА, 1959, N° 1, стр. 140.

-28-

ощутимо в 1299 г., когда «изгониша немцы посад у Пскова» 31). Поэтому в 1309 г. строится в Пскове каменная стена: «Борис посадник с плесковичи заложи стену плитяну от святого Петра и Павла к Великой реке» 32).

Последовавшие в 1323 г. нападения ливонцев на Псков 33) вынудили псковичей вновь уделить внимание Изборску, в связи с чем в 1330 г. взамен деревянной в нем была выстроена мощная каменная крепость: «Шолога посадник а со псковичами и со изборяны поставиша град Избореск на горе на Жерави» 34) (стр. 28). После этого стратегическая роль Изборска еще больше возросла, а его значение для Пскова намного увеличилось.

Позднее псковичи возвратились и к укреплению Пскова. В 1337 г. под руковод­ством того же Шелоги они восстанавливают переднюю стену Псковского детинца и расширяют его главный въезд: «Шолога посадник с мужи псковичи учиниша перси у детинца, и путь положиша пространен к святей Троицы на город» 35). Но во всю ширь оборонительное строительство в Пскове и псковских землях развернулось позд­нее, в эпоху наибольших столкновений с ливонскими крестоносцами, когда Псков уже окончательно отделился от Новгорода.

*

Наряду с северо-западными областями в первой половине XIV в. оборонитель­ное строительство велось также и на северо-востоке Руси. Вначале оно развернулось в Тверском княжестве, которое меньше других подверглось вражескому опустоше­нию, быстро оказалось достаточно окрепшим и первым обнаружило «признаки тяги к национальной самостоятельности» 36). В 1297 г. на Волге «во Тверском княжении» рубятся города Зубцов и Старица 37), а вслед за ними отстраивается заново и пого­ревшая Тверь: в 1317 г. князь Михаил Ярославич (1304-1318) заложил в ней «боль­ший град кремль» 38).

Возможно, что в начале XIV в. были построены тверской Белгород, известный с 1375 г. 39), а также Новый городок, Чернятин и Клин. Считается, что последние были созданы после 1304 г., когда началась борьба Твери с Москвой 40), ставшей уже цент­ром одного из самых населенных районов.

_________

31) ПЛ, вып. 2, стр. 22. О том, что в конце XIII в. псковский посад еще не имел оборонительных сооружений, косвенно свидетельствует немецкая рифмованная хроника того времени, где рассказывается, как при подходе к Пскову немецкой рати псковичи сожгли до тла «город» (т. е. посад) и укрылись в хорошо укрепленном и прекрасно охраняемом «замке» (т. е. Кроме - Кремле и Довмонтовом городе) («Livländische Reimchronik». Paderborn, 1876, стр. 177).

32) ПЛ, вып. 1, стр. 14; вып. 2, стр. 22 и 88. Примечательно, что эта стена была не просто новыми оборонительным поясом бурно растущего города. Рассказывая о нападеннн немцев на Псков в 1299 г., летописец добавил: «И князь Домонт с малою дружиною выехав, победи я на брезе у святых апостол Петра и Павла» (ПЛ, вып. 2, стр. 22). Следовательно, одновременно это был и своеобразный «монумент» в честь десятой годовщины выигранного сражения. Возведение стены на месте разгрома немцев было выражением возросшей военной мощи Пскова.

33) ПЛ, вып. 2, стр. 22-23 и 89-90.

34) ПЛ, вып. 1, стр. 17; вып. 2, стр. 23 и 92.

35) ПЛ, вып. 1, стр. 17; вып. 2, стр. 24 и 92.

36) К. Мачх. Secret diplomatic history of the eighteenth century. London, 1899, стр. 79.

37) ПСРЛ, т. Х, стр. 171; т. XV, СПб.,1863, стб. 407.

38) ПСРЛ, т. XV, стб. 409; т. XV, вып. 1, Пг., 1922, стб. 37.

39) Э. А. Рикман. Указ. соч., стр. 78.

40) Там же, стр. 71. К числу этих городов Э. А. Рикман отнес и Микулин. Однако само наи­менование этого города, повторяющее название одного из городов Галицкого княжества, а также круглая форма плана оставшихся от него валов, характерная для городищ XII в., и наличие в основании его культурного слоя прослойки домонгольского времени - все это позволяет по­стройку Микулина отнести к XII в. (П. А. Раппопорт. Круглые и полукруглые городища северо-восточной Руси. - СА, 1959, № 1, стр. 118-119). Впрочем, могло быть и так, что в начале XIV в. укрепления Микулина были восстановлены на старом основании. Во всяком случае, в 1375 г. во время похода Дмитрия Донского на Тверь Микулин был им взят (ПСРЛ, т. XV, стб. 434), а это

-29-

В ходе этой борьбы, поддерживаемой Литвой, деятельно выступавшей на сто­роне тверских князей 41), новые укрепления получила и Москва, владения которой после присоединения Коломны, Переславля и Можайска увеличились почти вдвое. Поводом для создания в ней новых крепостных сооружений послужил пожар 1337 г. Ликвидируя его последствия, великий князь Иван Данилович (1325-1341) 25 нояб­ря 1339 г. «замыслиша и заложиша рубити град Москву», строительство которого закончилось «тое же зимы на весну в великое говенье» 42) (31 марта 1340 г.). «По­весть о зачале Москвы», говоря о создании этого «града», особо подчеркивает, что Иван Калита «укрепи его паче перваго» 43).

Но создание в Москве нового кремля, восстановление «града» в Твери и возве­дение новых укрепленных пунктов в тверских землях - все это говорило только о начале развертывания военно-оборонительного строительства на северо-востоке Руси.

3

В середине, а особенно во второй половине XIV в., в условиях нараставшего экономического подъема и быстрого усиления центральной власти, что стало ха­рактерно тогда для всех русских земель, сохранивших свою политическую незави­симость, объем военно-оборонительного строительства на Руси резко увеличился. В это время восстановить свой древний престиж попыталось, очевидно, маленькое Муромское княжество. Осенью 1351 г. Муром был заново отстроен и, видимо, хоро­шо укреплен: «князь Муромьскыи Юрьи Ярославичь обнови град свою отчину Муром запустевши издавна от пръвых князей» 44).

Вслед за Муромом оборонительное строительство развернулось и в Нижегородско-Суздальском княжестве, столицей которого, вместо потерявшего значение Суздаля, в 1350 г. стал Нижний Новгород. В 1359 г., а по другим источникам либо осенью 1363 г., либо осенью 1365 г., в этой столице князь Борис Константинович «заложи город» 45), повелев «сыпь сыпати» 46) и «ров копати, где быть каменной городовое стене и башням» 47), а позднее его брат, князь Дмитрий Константинович, продолжил эту работу: в 1372 г. он «заложи Новгород Нижний камен» 48), а в 1374 г. «повелел делать каменную стену и зачаты делать Дмитровские ворота» 49).

Одновременно в заокских землях, на реке Суре, в 1372 г. был основан город Курмыш 50), ставший передовым форпостом Нижнего Новгорода, прикрывшим его с востока, со стороны татар.

Надо полагать, что тогда же городовое строительство велось и в Рязанском кня­жестве. Правда летописи об этом ничего не сообщают (как и в более позднее время), а митрополит Пимен, проезжавший по южным районам рязанской территории в 1389 г., видел обильный зверем и птицей, но пустынный и безлюдный край с развали­нами древних поселений 51). Между тем восстановительное строительство в Рязани,

_________

говорит, что в XIV в. он находился среди укрепленных пунктов Тверского княжества. Сказанное от­носится, по-видимому, и к двум другим тверским городам, имеющим более древние наименова­ния,- Холму и Дорогобужу, которые Э. А. Рикман тоже отнес к началу XIV в.

41) Б. Я. Раам. Папство и Русь в X-XV вв. М., 1959, стр. 191.

42) ПСРЛ, т. X, стр. 221; т. XV, стб. 421.

43) «Повесть о зачале Москвы» (Публикация Л. Н. Пушкарева). - МИ СССР, т. II. М., 1955, стр. 235.

44) ПСРЛ, т. XV, вып. 1, стб. 60.

45) ПСРЛ, т. XV, вып. 1, стб. 74.

46) УЛС, стр. 53.

47) НЛ, Н. Новгород, 1886, стр. 12.

48) ПСРЛ, т. XI, СПб., 1897, стр. 18; т. XV, вып. 1, стб. 100.

49) НЛ, стр. 17.

50) ПСРЛ, т. VIII, СПб., 1859, стр. 19; т. XI, стр. 18.

51) ПСРЛ, т. XI, стр. 95; «История русской литературы», т. II, ч. 1, М.- Л., 1945, стр. 227.

-30-

развернувшееся после нашествия Батыя 52), и перенос столицы княжества в XIV в. в Переяславль-Рязанский, стоящий выше по Оке, говорят, что городовые работы на Рязанской земле тогда уже велись. Не зря же список городов конца XIV в. называет 30 укрепленных пунктов на рязанской территории. Помимо Рязани и Переяславля, среди них находятся: «новый городок Олгов на усть Проне, Пронеск, Торческ, Воино, Шилов, Старый Лвов, Глебов, Зареченск. . . Новгородок на Осет­ре» и др. 53) Многие из них не поддаются даже географическому приурочению, но на­личие в их числе городов «новых» дает основание время создания или укрепления некоторых из них отнести к тому периоду, когда Рязанская земля уже вставала из пепла и развалин.

*

Во второй половине XIV в. резко увеличился объем оборонительного строитель­ства и в Московском княжестве, земельные приобретения которого, начиная с се­редины XIV в., являлись уже плодом определенных стратегических расчетов, тесно связанных с широкой объединительной политикой московских князей.

Первым и самым главным объектом такого строительства в московских землях стала Москва. Повод для создания в ней новых укреплений дал пожар 1365 г., уни­чтоживший ее деревянные стены. Учитывая необходимость восстановления этих стен, московский князь в 1366 г. принял решение о создании в Москве нового, однако те­перь уже каменного кремля: «князь великыи Димитрии Ивановичь, погадав с братом своим с Володимером Андреевичем и с всеми бояры старейшими и сдумаша ставити город камен Москву, да еже умыслиша, то и сътвориша. Toe же зимы повезоша камение к городу» 54).

Гужевая подвозка камня к месту строительства была произведена очень быстро. Весной 1367 г. новый кремль был уже заложен - «почали ставити город камен» 55), - а, так как обстановка была чрезвычайно напряженной, то его «начата делати безпрестани» 56).

В исторических условиях третьей четверти XIV в. постройка в Москве нового каменного кремля была крупнейшим военно-оборонительным мероприятием, имев­шим большое политическое значение. Современники это прекрасно оценили. Неда­ром автор жития Дмитрия Донского, говоря о его заслугах как собирателя русской земли, отметил, что он «и славный град свой Москву стенами чюдными каменми ог­ради, и в всем мире славен бысть» 57).

На создание московских каменных стен противники Москвы смотрели с опаской. Приверженец тверских князей не без иронии заметил даже, что князь Дмитрий начал в Москве «ставити город камен, надеялся на свою на великую силу» 58). И в самом деле, после сооружения каменного кремля процесс централизации русских земель резко активизировался: Дмитрий Донской «и всех князей русских привожаше под свою волю, а которые не повиновахуся воле его, а на тех нача посегати» 59).

Вслед за Москвой укрепляются и центры некоторых присоединенных земель, ставшие уже важными стратегическими пунктами Московского княжества.

_________

52) А. Л. Монгайт. Старая Рязань. - МИА СССР, № 49, М., 1955, стр. 28.

53) НПЛ, стр. 476.

54) ПСРЛ, т. VIII, стр. 14; т. XI, стр. 7; т. XXIII, СПб., 1910, стр. 114; т. XXIV, Пг., 1921, стр. 124. По Рогожскому летописцу подготовка к строительству началась в 1367 г. (ПСРЛ, т. XV, вып. 1, стб. 83).

55) ПСРЛ, т. XV, вып. 1, стб. 84; т. XXIII, стр. 114; Д. М. Приселков. Троицкая летопись (Реконструкция текста). М.- Л., 1940, стр. 384; «Повесть о зачале Москвы», стр. 236.

56) ПСРЛ, т. XI, стр. 8;

57) ПСРЛ, т. VIII, стр. 53; т. XXVI, стр. 156.

58) ПСРЛ, т. XV, вып. 1, стб. 84.

59) Там же.

-31-

Проведение в них городовых работ явилось результатом объединительной политики Дмитрия Донского.

В деле «приведения» князей «под волю» московского князя особое место в то вре­мя занимала Тверь; это был основной и самый серьезный противник Москвы. Поэто­му, построив в Москве каменный кремль, Дмитрий Иванович и развернул против Твери в 1368 г. активное наступление.

Не надеясь на успех самостоятельного сопротивления, тверской князь обратил­ся за помощью к Литве, рассчитывая одновременно и на поддержку Золотой Орды. Это создало для Москвы серьезную угрозу, тем более, что татары, стремившиеся к сохранению на Руси феодальной раздробленности, усиленно препятствовали воз­вышению Московского княжества и всячески поддерживали его политических про­тивников. Поэтому в 1369 г., в начале военных действий против Твери, князь Дмит­рий заложил Переславль, строительство которого «того лета и кончаша» 60), а за год до окончания войны с Тверью, когда смыкание интересов Литвы и Орды создало еще более серьезную угрозу, принял меры и к укреплению противоположной окра­ины княжества - вотчины своего двоюродного брата и верного союзника, удельного князя Владимира Андреевича. В 1374 г. в этой вотчине, видимо по инициативе Дмит­рия Донского, князь Владимир «заложи град Серпохов» 61), а близ его «на Высоком монастырь постави» 62).

Предполагается, что тогда же возобновлялись и древние укрепления Колом­ны 63), около которой в 1374 г. был основан Голутвин монастырь 64). Через несколько лет обороноспособность Серпухова и Коломны повысилась еще больше; известно, что в 1382 г. укреплялись Высокий и Голутвин монастыри 65), расположенные около них.

Большое военно-оборонительное строительство шло в Московском княжестве и после сожжения Москвы в 1382 г. Тохтамышем, разорившим также Переславль, Дмитров, Юрьев-Польской и другие московские города. В это время князь Дмитрий повелел москвичам «дворы ставити и град делати» 66), а в 1383 г., не веря «лсти тотарской» приказал «городы починивати, а иные ставити» 67). В результате в Москов­ском княжестве появилось много новых укрепленных пунктов. Среди них был, воз­можно, городок Радонеж, постройка которого на месте бывшего села относится при­близительно к середине XIV в., а также Хотунь, упоминаемый в источниках с начала XV в., Вышегород на реке Яхроме, названный впервые в духовной грамоте Дмитрия Донского 68). Список этот следует расширить за счет подмосковной Вереи, остатки укреплений которой датируются концом XIV в. 69), и можайского Тушкова, так как его укрепления, сменившие укрепления более ранние, были выстроены в последнем десятилетии XIV в. 70) В число названных городов, очевидно, следует вклю­чить и древний Звенигород, оборонительные сооружения которого относятся к рубежу XIV-XV вв. 71)

_________

60) ПСРЛ, т. V, стр. 231, т. VIII, стр. 16; т. XI, стр. 12.

61) ПСРЛ, т. VIII, стр. 21; т. XI, стр. 20; т. XV, вып. 1, стб. 106. Инициативу постройки Серпухова Дмитрию Ивановичу приписывает Ермолинская летопись (ПСРЛ, т. XXIII, стр. 118).

62) ПСРЛ, т. VI, СПб., 1853, стр. 122; т. XXIV, стр. 130.

63) Н. Н. Воронин. Московский кремль (1156-1367). - МИА СССР, № 77, М, 1958, стр. 61.

64) ПСРЛ, т. VI, стр. 122.

65) Там же.

66) ПСРЛ, т. VI, стр. 103; т. VIII, стр. 48.

67) УЛС, стр. 62.

68) П. А. Раппопорт. Обследование раннемосковских городищ в 1954 г. - КСИИМК, вып. 62. М., 1956, стр. 121, 122 и 124.

69) Л. А. Голубева. Раскопки в Верейском кремле. - МИА СССР, № 12, М.-Л., 1949, стр. 140-141.

70) М. Г. Рабинович. Крепость и город Тушков. - СА, вып. XXIX-XXX. М., 1959, стр. 268-281.

71) Б. А. Рыбаков. Раскопки в Звенигороде. - МИА СССР, № 12. М.- Л., 1949, стр. 130-131.

-32-

Изображение Тверского кремля на иконе Михаила и Ксении начала XV в.

В последней четверти XIV в. задачи обороны Москвы обусловили создание на дорогах к ней целой группы монастырей - Симонова, Петровского, Рождественского и Сретенского. Вместе с более ранними Андронниковым и Зачатьевским мона­стырями, возникшими около 1360 г., они образовали вокруг великокняжеской сто­лицы кольцо передовых аванпостов 72).

На исходе XIV в., уже при Василии I (1384-1425), в связи с ростом московско­го посада, была сделана попытка окружить Москву вторым поясом укреплении: «замыслиша на Москве ров копати, с Кучкова поля на Москву». Однако прокладка рва «поперек дворов», через гущу посадской застройки, вызвала недоволь­ство москвичей, так как сносились многие хоромы, и эти работы не были доведены до конца: «и много бе людем убытка, хоромы розметывая, а ничего не доспеша» 73).

В начале же XV в. оборонительные сооружения получили и многие другие московские города. В 1403 г. Василий I велел возобновить утраченные укрепления Переславля 74), в 1408 г. по его распоряжению был построен «град Ржева» 75), а в 1410 г.- «град Плесо» 76). Наконец, в 1416 г. «град Кострома заложен бысть» 77).

На этом оборонительное строительство в москвоских землях временно приоста­новилось. Правда, в 1438 г. на нижнем течении Сухоны «город Устюг заложили око­ло святого Покрова и монастыря» 78), но это было исключением, связанным с необхо­димостью укрепления Заволочья, уже входившего в состав Московского княжества. Таким же исключением было тогда и восстановление Московского кремля. Страшный пожар 1445 г. повредил его так, что «стены градньте распадошася во многих местах» и «камень развалися» прямо в кладке 79). В связи с этим «чернь. . . совокупившеся

_________

72) Н. Н. Воронин. К характеристике архитектурных памятников Коломны времени Дмитрия Донского. - МИА СССР, № 12. М.- Л., 1949, стр. 218; Н. Н. Воронин. Московский кремль (1156-1367), стр. 60.

73) ПСРЛ, т. VI, стр. 124; т. VIII, стр. 64.

74) ПСРЛ, т. XI, стр. 188; УЛС, стр. 68.

75) ПСРЛ, т. VIII, стр. 82; т. XI, стр. 204.

76) ПСРЛ, т. VIII, стр. 85; т. XI, стр. 214; т. XXV, стр. 240.

77) ПСРЛ, т. VIII, стр. 88; т. XI, стр. 231; т. XXIV, стр. 178; «Летописный свод XV в.» (Пу­бликация А. Н. Насонова). - МИ СССР, т. II. М., 1955, стр. 308.

78) УЛС, стр. 78. По Ермолинской летописи Устюг был срублен в 1436 г. (ПСРЛ, т. ХХШ. стр. 189).

79) ПСРЛ, т. VI, стр. 171; т. XV, стб. 492; т. XXV, стр. 263.

-33-

начата врата градные. . . делати» и «град крепити» 80). Других же городовых работ в Московском княжестве в то время не проводилось; при Василии Темном (1425- 1462) это княжество переживало период внутренних усобиц и летописи о таких ра­ботах ничего не сообщают.

*

От Москвы стремилась не отстать и ее соперница Тверь.

Как и в московских землях, наиболее крупные работы в Тверском княжестве были проведены во второй половине XIV в., когда тверским князем стал Михаил Александрович (1366-1399). «Повесть о житии» этого князя в числе его заслуг от­мечает, что он «люди отвсюду собирайте» и «грады Тферскиа утверди» 81).

Первым из этих «градов» была Старица; в 1366 г., сразу же по восшествии на престол Михаил Александрович «нарядил (срубил.- В. К.) городок новый на Волзе» 82). Но основное внимание князя Михаила было обращено не на Старицу, а на столицу княжества. Осенью 1369 г. он в «две недели город. . . срубил древян» в Твери 83), а затем в 1373 г. «тверскыми волостми и новоторжскыми губами» выкопал в Твери ров от Волги до Тьмаки и насыпал вал. Попутно был ликвидирован вал со стороны Волги, ставший уже ненужным 84).

Не приостановилось укрепление Твери и после 1375 г., когда она выдержала осаду московской рати, включавщей силы 18 князей. В 1387 г. в ней «около валу» был срублен «кожух», засыпанный тут же землей, и углублены рвы 85), располагавшие­ся вероятно, с юго-восточной стороны, а в 1390 г. у церкви Василия построены кре­постные ворота 86).

Самым же крупным мероприятием в области оборонительного строительства, которое Михаил Александрович осуществил в конце XIV в., была полная рекон­струкция Тверской крепости. В 1394 г., сообщает летописец, князь Михаил «ветчаную стену у града Твери повеле рушити, да туде брусьемь рубити; и на другое лето кончаша» 87). Тверь превратилась в мощнейшую крепость княжества (стр. 33).

Роль сторожей Тверской крепости выполняли монастыри - Федоровский на северо-западе и Отрочь на востоке. Первый из них был основан в 1394 г. 88) одновре­менно с полной перестройкой укреплений самой Твери. Он располагался рядом с кремлем, на острове в устье Тьмаки (стр. 35) и контролировал вход в нее со стороны Волги 89). Другой, возникший несколько раньше, стоял в отдалении от кремля, у устья Тверцы, и держал под наблюдением выход из нее в Волгу.

Вместе с усовершенствованием и расширением оборонительной системы столицы княжества Михаил Александрович в конце XIV - начале XV в. укрепил и другие тверские города. Осенью 1390 г. в Старице была увеличена площадь города и выко­пан новый ров: «прибавиша к Городку на Волзе с приступа города и ров скопаша» 90), а в 1392 г. вновь «срублен бысть» сгоревший город Кашин 91), располагавшийся на противоположной окраине княжества.

_________

80) ПСРЛ, т. XII. СПб., 1901, стр. 65; т. XXVI, стр. 198; ИЛ. М., 1957, стр. 33.

81) ПСРЛ, т. XI, стр. 176.

82) ПСРЛ, т. XI, стр. 8; т. XV, вып. 1, стб. 81.

83) ПСРЛ, т. XI, стр. 12; т. XV, вып. 1, стб. 91.

84) ПСРЛ, т. XI, стр. 19; т. XV, стб. 433, т. XV, вып. 1, стб. 105.

85) ПСРЛ, т. XI, стр. 93.

86) ПСРЛ, т. XI, стр. 125; т. XV, стб. 445.

87) ПСРЛ, т. XI, стр. 156.

88) ПСРЛ, т. XI, стр. 156.

89) До основания этого монастыря на острове в устье Тьмаки стояла каменная церковь Фе­дора, выстроенная либо в 1323 г., либо в 1326 г. (Д. М. Приселков. Троицкая летопись, стр. 357; А. Н. Насонов. О тверском летописном материале в рукописях XVII в. Приложение. - «Археографический ежегодник за 1957 г.», М., 1958, стр. 37).

90) ПСРЛ, т. XI, стр. 125; т. XV, стб. 445.

91) ПСРЛ, т. XV, стб. 446.

-34-

План валов Тверского кремля. Чертеж 1798 г.

После смерти Михаила Александровича укрепление тверских земель продол­жил его преемник - князь Иван Михайлович (1399-1425). В 1403 г. он поставил «город Опокы на Волзе близ Ржевы» 92), а в 1412 г. заложил «град на Новоторжьском рубежи» 93). Годом позже его сын, князь Александр Иванович , на месте древнего Вертязина «паки заложи Городен и пристави людей множество Тверичь и Кашинцев, и срублен бысть вборзе» 94).

Велось городовое строительство в Тверском княжестве и при князе Борисе Александровиче (1425-1461). Последний, принимая меры к повышению обороноспо­собности Твери, в 1446 г. разрушил Федоровский монастырь, а на его месте «постави город» 95), превратив тем самым остров в устье Тьмаки в передовой форт тверской столицы. Для создания этого форта, писал инок Фома, в «Слове похвальном» князю Борису, были собраны «мужи хитры», которые возвели укрепления с удивительной быстротой: «иныя грады съзидая и то городню двема или трема недельма съзидают, а сего же града городню двема или трема днема созидаху» 96). После этого обороноспо­собность Твери увеличилась еще больше.

Вместе с Тверью князю Борису пришлось укреплять и Кашин. Об этом свиде­тельствует сочинение инока Фомы, где сказано, что после долгой войны между кашинскими и тверскими князьями Кашин запустел до того, что не осталось даже сле­дов городских валов («ни основанию градскому знатися») и, что князь Борис «создал великий град запустевший именем Кашин», воздвигнув его в одно лето 97). Вместе с этим инок Фома говорит, что в 1446-1447 г. князем Борисом был построен какой-то другой укрепленный пункт, называвшийся Любовеном 98).

Предполагается также, что при Борисе Александровиче под защитой монас­тырей - Никольского на реке Жабне, известного с 1238 г., и Троицкого, основан-

_________

92) ПСРЛ, т. XI, стр. 188; т. XV, стб. 470.

93) ПСРЛ, т. XI, стр. 218.

94) ПСРЛ, т. XI, стр. 221.

95) ПСРЛ, т. XV, стб. 493.

96) «Инока Фомы слово похвальное о благоверном великом князе Борисе Александровиче» (Публикация Н. П. Лихачева) - «Памятники древней письменности и искусства», т. CI.XVIII. СПб., 1908, стр. 25.

97) Там же, стр 260.

98) Там же, стр. 27.

-35-

Костер посадника Якова в Кореле

ного около 1434 г., - возник и тверской Калязин, выступающий как город с 1466 г. 99)

В первой половине XV в. городовые работы велись, несомненно, и в самой Тве­ри; во всяком случае, после крупных пожаров 1443, 1449 и 1465 гг. 100), наверняка уничтожавших и городские укрепления, в ней шли восстановительные работы.

*

Во второй половине XIV в. и почти на всем протяжении XV в. наряду с Моск­вой и Тверью оборонительное строительство вел также и Великий Новгород.

Возобновить оборонительное строительство новгородцам пришлось уже во вто­рой половине XIV в. Причиной этому был большой поход шведов, которые, нару­шив Ореховский договор, в 1348 г. вновь вторглись в новгородские земли, оккупи­ровали Вотскую пятину и захватили даже Орехов. Поэтому, быстро ликвидировав временное господство шведов в Вотской земле и отвоевав в том же 1348 г. Орехов­скую крепость 101), новгородцы укрепляют ее еще больше: в 1352 г. «добиша челом новъгородьци, бояре черный люди архиепископу новъгородьскому владыце Васи­лию, чтобы «еси, господине, ехал нарядил костры во Орехове»; и он ехав, костры нарядил, и приеха в Новъгород» 102). После этого в новгородских землях начались ра-

_________

99) Э. А. Рикман. Указ. соч., стр. 79.

100) ПСРЛ, г. XV, стб. 492, 494 и 496.

101) НПЛ, стр. 360 и 361.

102) НПЛ, стр.100. Ср. ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. 1, стр. 288; т. IV, ч. 1, вып.З, стр. 602; т. XVI, СПб., 1889, стб. 83; ПЛ, вып. 2, стр. 102.

-36-

Общий вид Порховской крепости с юго-запада

боты по восстановлению, ремонту и реконструкции существовавших крепостных соору­жений. В 1360 г. были, по-видимому, восстановлены укрепления Корелы, так как в этом году «погоре Корельскый город» 103). В 1361 г. на серебро, скопленное в Софии владыкой Моисеем, новгородцы «в Новегороде починиваше город каменный» 104), а «около города копали ров» и делали вал 105). В 1364 г. «в Корельском городке посад­ник Яков постави костер камен» 106) (стр. 36). В 1372 г. были восстановлены деревян­ные укрепления Торжка 107), сгоревшие годом раньше.

Наконец в 1386 г., когда «погоре все внутри во Орешке и сам город попортися», новгородцы «прислаша Василья Кузмина Ореховьскаго города починивати и кост­ров» 108), в результате чего военный потенциал стража на истоке Невы был полностью восстановлен.

В ходе этих работ серьезное внимание уделялось также западной и юго-западной окраинам республики, так как быстрое увеличение военной мощи Литвы и Ливон­ского ордена в конце XIV в. и участившиеся вторжения немцев и литовцев в сосед­ние псковские земли вызывали беспокойство новгородцев. В 1384 г. на среднем те­чении реки Луги новгородцы в 33 дня строят крепость Ям: «поставиша новгородци

_________

103) НПЛ, стр. 367.

104) ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. 1, стр. 290; т. XVI, стб. 90.

105) ПСРЛ, т. XV, вып. 1, стб. 72.

106) ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. 1, ст. 291; т. XVI, стб. 90.

107) НПЛ, стр. 371; ПСРЛ, т. V, стр. 232; т. VIII, стр. 19; т. XI, стр. 18; т. XXIII, стр.117; т. XXIV, стр. 128.

108) ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. 2, Л., 1925, стр. 344.

-37-

Фрагмент стены Новгородского каменного острога конца XIV в.

город камен на Луге, на Яме. . . толко в 30 дни и в 3 дни» 109), а в 1387 г. ими возводится новая крепостьи в Порховском городке 110): «благослови владыка Алексеи всь Новъгород ставити город Порхов камен; и послаша новгородци Ивана Федоро­вича, Фатьяна Есифовича, и поставиша город Порхов камен» 111) (стр. 37).

Большие работы во второй половине XIV в. проводятся и в самом Новгороде. В 1361 г. новгородские мастера чинят в нем «город» 112), а «около города» копают ров и делают вал 113). В 1372 г. роется ров около Людина конца, Загородья и Неревского конца 114), а в 1373 г.- «около Детинца» 115). В 1383 г. глубокий ров появляется перед старым валом на Софийской стороне 116), что сильно повышает обороноспособ­ность этой части города. В 1386 г. ставится «острог» вокруг Новгородского посада 117), а в 1387 г. копается ров и на Торговой стороне города 118).

Позднее характер оборонительного строительства в Новгороде меняется. В 1391 г.. взяв серебро, скопленное владыкой Алексеем в Софийском соборе, новгородцы ста-

_________

109) НПЛ, стр. 379; ПСРЛ, т. V, стр. 239; т. XI, стр. 84; т. XVT, стб. 131.

110) Порховский городок упоминается в летописях под 1346 г. (НПЛ, стр. 358).

111) НПЛ, стр. 381; ПСРЛ, т. XI, стр. 93; т. XVI, стб. 132.

112) ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. 1, стр. 290; т. XVI, стб. 90.

113) ПСРЛ, т. XV, вып. 1, стб. 72.

114) НПЛ, стр. 372; ПСРЛ, т. XVI, стб. 98.

115) ПСРЛ, т. XI, стр. 19.

116) НПЛ, стр. 379.

117) ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. 2, стр. 345; т. V, стр. 241; т. VIII, стр. 50.

118) НПЛ, стр. 381; ПСРЛ, т. XVI, стб. 132.

-38-

вят «костры каменный по обе стороны острога у всякой улицы» 119), и впритык к ним выкладывают на некоторых участках каменные стены 120) (стр. 38), а в 1392 г. продолжают работы на Торговой стороне, где снова копают ров и насыпают вал 121). Наконец, в июле 1400 г. в Новгороде начинается новая реконструкция кремля: «за­ложи владыка Иоан детинець город камен от святого Бориса и Глеба» 122).

Не прекратилось оборонительное строительство в Новгородской республике и в начале XV в., когда в новгородском зодчестве стали обнаруживаться признаки за­стоя. В 1410 г., новгородцы «заложиша город камен у Орешка, около посада» 123), в 1417 г. они строят деревянный городок на русском берегу реки Наровы 124), а в 1424 г. возобновляют работы и по перестройке Новгородского детинца: «ставиша в Новегороде город» 125). Правда, в связи с осадой литовцами Порхова в 1428 г. строи­тельство кремля в Новгороде, по-видимому, приостановилось, но после отхода ли­товцев, оно развернулось уже во всю ширь: в 1430 г. «пригон был крестьяном к Нову-городу города ставити» 126).

Наряду с этим, новгородцы в 1430 г. «приставили к Порхову другую стену камену» 127), а после того как весной 1437 г. в Новгороде упала подмытая Волховым каменная стена детинца 128), проводят работы и по ее восстановлению 129). Позднее изменяется Ладожская крепость XII в.- в 1445 г. новгородский архиепископ Евфимий «в городке в Ладоге. . . стену камену понови» 130) - и заново перестраивается в 1448 г. крепость Ям постройки конца XIV в.: «езде владыка Еуфимий на городок на Яму и заложи городок нов камен, охабень болши перваго». Большие работы про­водятся тогда и в Новгороде: в 1450 г. «почал владыка Еуфимий Детинець покрипливати» 131).

Видимо, во второй четверти XV в., в ходе лихорадочного строительства, про­водившегося архиепископом Евфимием II (1429-1458) как в самом Новгороде, так

_________

119) ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. 2, стр. 370.

120) А. Л. Монгайт. Оборонительные сооружения..., стр. 18-23.

121) НПЛ, стр. 385 и 461; ПСРЛ, т. XI, стр. 148; т. XVI, стб. 136.

122) НПЛ, стр. 396; ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. 2, стр. 390; т. XVI, стб. 146. А.Л. Монгапт предпо­лагает, что работы 1400 г. в Новгороде были продолжением реконструкции, предпринятой в 30-х годах XIV в. владыкой Василием и доведенной им «до Бориса и Глеба», т. е. до Борисоглебской башни. Однако, ссылаясь на текст Новгородской третьей летописи, где сказано «заложи владыка Иоан город детинець изпова камен», и обращая внимание на имеющееся здесь слово «изнова», он тут же указывает, что цитированная им летопись «подчеркивает, что это именно перестройка, а не сооружение впервые каменных стен и башен» (А. Л. Монгайт. Оборонительные сооружения... стр. 57). Мы же убеждены в том, что в 1400 г. в Новгороде началось новое строительство, связанное с перестройкой устаревшего к тому времени в военно-техническом отношении детинца 30-х годов XIV в., а не его достройка, так как говорить о продолжении старого строительства в данном слу­чае никак не приходится, тем более, что под святым Борисом и Глебом следует понимать не Бори­соглебскую башню, которая «святой» быть названа никак не могла, а Борисоглебскую камен­ную церковь, построенную в Новгородском кремле Сотко Сытиничем в 1167 г. (НПЛ, стр. 32). Со стороны этой церкви в 1400 г. и была заложена новая, более совершенная крепостная стена.

123) ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. 2, стр. 410; т. XVI, стб. 159.

124) И. Э. Клейненберг. Борьба Новгорода Великого за Нарву в XV в.- «Научные доклады высшей школы», вып. 2 (исторические науки). М., 1960, стр. 143.

125) ПСРЛ, т. III, СПб., 1841, стр. 140.

126) НПЛ, стр. 416; ПСРЛ, т. XII, стр. 9; т. XVI, стб. 178. Два цитированных выше сообщения считаются неясными; не то они относятся к детинцу, не то к острогу (А. Л. Монгайт. Оборо­нительные сооружения..., стр. 57). Однако их следует относить только к детинцу, так как «городом» в летописях внешний пояс оборонительных сооружений Новгорода не именуется.

127) НПЛ, стр. 415-416; ПСРЛ, т. XII, стр. 9; т. XVI, стб. 178.

128) НПЛ, сгр. 419; ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. 2, стр. 435.

129) Сообщение о восстановлении этой стены отсутствует в летописях, но нет сомнения, что ее строительство к 1439 г. было полностью закончено, так как в этом году на месте упавшей со стеной колокольницы была воздвигнута колокольница новая (НПЛ, стр. 420; ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. 2, стр. 436).

130) НПЛ, стр. 424; ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. 2, стр. 440; т. XV, стб. 186.

131) ПСРЛ, т. XVI, стб. 192.

-39-

Общий вид крепости Копорье с востока. Гравюра начала XVII в.

и за его пределами 132), новая мощная каменная крепость, включившая в сеоя остатки крепости конца XIII в., была выстроена и в Копорье 133) (стр. 40). Ее постройка, как и полная перестройка крепости Ям в 1448 г.,, была связана с войной 1443-1448 гг. и, особенно, событиями 1447 г., когда Ливонский орден заключил с датским королем Христофором III, бывшим одновременно королем Швеции и Норвегии, наступа­тельный союз против Новгорода сроком на два года и когда против Новгорода вы­ступила коалиция сразу из трех государств - Ливонского ордена, Пруссии и Шве­ции 134).

После смерти Евфимия оборонительное строительство в республике было про­должено; в 1460 г. в соответствии с «наказом» Великого Новгорода князь Василий Васильевич «покрепил Орешка городка», а осенью того же года по распоряжению архиепископа Ионы в Новгороде, был поставлен «город от Лукине улици до Волхо­ва» 135). Сообщение, что «силе дело въскоре свершено бысть», говорит о спешности проведения работ, также имевших для Новгорода важное значение.

На этом крепостное строительство вечевой республики фактически закончилось, так как в дальнейшем, когда Новгород вошел в состав централизованного государ­ства, все заботы об обороне новгородских земель и городов целиком легли на плечи Москвы.

*

Еще более значительным, по сравнению с Новгородом, в XIV-XV вв. было оборонительное строительство Пскова, полностью освободившегося в 1348 г. от новгородской зависимости.

_________

132) Д. С. Лихачев. Новгород Великий. М., 1959, стр. 65.

133) В. В. Косточкин. Новые данные о крепости Копорье. - СА, 1960, № 3, стр. 262-271.

134) И. Э. Клейненберг. Военно-морские действия новгородцев при отражении орден­ской агрессии в 1443-1448 гг. - «История СССР», 1958, № 4, стр. 114-123.

135) ПСРЛ, т. XVI, стб. 202.

-40-

Первым объектом этого строительства была, очевидно, деревянная стена, постав­ленная в Пскове «около всего посада», где-то в середине XIV в. 136) После стен Крома, Довмонтова города и стены посадника Бориса, стена середины XIV в. была чет­вертым оборонительным поясом города. Она прикрыла новое псковское застенье, которое с ростом населения быстро появилось за стеной посадника Бориса. Построй­ка этой стены была связана, очевидно, с очередными нападениями немцев, которые к середине XIV в. покрыли Ливонию сетью рыцарских бургов 137) и настолько об­наглели, что в 1341 г. на русской границе выстроили замок Мариенбург, вторг­лись в псковские волости, убили «в Лотыголе на селе на Опочке» псковских послов, а к западу от Изборска поставили «Новый городок на реце на Пивже на Псковской земле» 138) (Нейгаузен).

Несколько позднее, когда в 1349 г. немецкие крестоносцы, нарушив границу сра­зу в двух местах, с одной стороны, переправились через Нарову и напали на псков­ские пограничные села, а с другой - опустошили Островскую и Изборскую воло­сти и сожгли в Пскове Завеличье, а затем построили «городок над Наровою про­тив исада пьсковского», ходили «тороном около Белья» и без успеха осаждали Изборск 139), псковичи, ликвидируя опорные базы их наступления и давая им дол­жный отпор, сильно укрепляют Остров; где-то в третьей четверти XIV в он получает каменные оборонительные сооружения 140) (стр. 42) и превращается в южный пог­раничный форпост Псковской республики.

Тогда же на юго-западной окраине Псковской земли основываются, видимо, и другие крепости - Велие, Колож, Воронач, Котельно, Врев и Дубков, которые пе­речислены в списке русских городов конца XIV в. 141), что позволяет их возникно­вение отнести к 40-м годам XIV в.- времени резкой активизации немецкой агрессии.

Наиболее же широкое городовое строительство в Псковской республике раз­вернулось в конце XIV в., когда с возросшим военным могуществом Ливонского ордена и Литвы столкновения псковичей с немцами и литовцами вновь значительно участились. В то время Псковская земля вообще превратилась в театр военных дей­ствий и стала центром наиболее интенсивного оборонительного строительства на Руси.

Широкий размах псковского городового строительства был вызван тогда Салинским военным договором 1398 г., согласно которому Витовт обязывался по­мочь немецким рыцарям в покорении псковских земель, а немцы должны были оказать ему поддержку в завоевании Великого Новгорода 142). Создавший угрозу для существования псковской самостоятельности, этот договор обусловил одно­временно и тесное сближение Пскова с Москвой. Поэтому в конце XIV в когда горо­дом стали управлять князья, назначавшиеся московским великим князем, псков­ское оборонительное строительство стало проводиться зачастую и по почину Москвы 143).

_________

136) Время постройки этой стены в летописях не отмечено. Первое упоминание о ней встре­чается в них только под 1375 г. (ПЛ, вып. 1, стр. 23; вып. 2, стр. 28-29 и 105).

137) А. П. Беклемишев. Взгляд на остатки замков в Лифляндии. - ЖМВД, ч. X. СПб., 1845, стр. 65-95; А. П. Беклемишев. Сведения о древних замках в Курляндии.- ЖМВД, т. XVII. СПб., 1847, стр. 476-478.

138) ПЛ, вып. 2, стр. 93.

139) ПЛ, вып. 2, стр. 98-99.

140) В. В. Косточкин. О датировке крепостей Острова и Изборска.- КСИММК, вып. 62. М., 1956, стр. 59.

141) НПЛ, стр. 477.

142) А. Б. Пресняков. Образование Великорусского государства. Пг., 1918, стр. 339.

143) Н. Н. Масленникова. Присоединение Пскова к Русскому централизованному государству. Л., 1955, стр. 51-52, 79 и 142.

-41-

Общий вид остатков западной стены крепости Остров

Основным объектом этого строительства был сам Псков. В 1375 г. в нем была за­ложена новая каменная стена, которая ставилась «подле старой стенке, что была стенка с дубом мало выше мужа около всего посада» и тянулась от Псковы до Вели­кой 144). Ее возведение - главное и самое крупное военно-оборонительное мероприя­тие Пскова третьей четверти XIV в. После этого крепостное строительство в городе приняло невиданные размеры. В 1377 г. псковичи два каменных костра поставили «в Торгу», а в 1387 г. соорудили в городе еще три новых каменных башни 145). В 1393 г. псковичи закладывают «перси у Крома, стену камену», строительство ко­торых окончили в июле следующего года, а в 1396-1397 гг. во главе с посадником Ефремом сложили костер на Васильевой горке 146). Наконец, в 1397-1398 гг. «мужи псковичи» возвели еще три новых костра: «первой костер с Великой реки, другии костер на Лужищи, третий на Пскове на угле» 147).

Годом позже, в 1399 г., когда Псковом стали управлять ставленники Москвы, «вси мужи псковичи» закладывают «новую стену к старой стене на приступе от Ве­ликие реки и до Псковы реки» и развертывают строительство трех новых костров: «на Незнамове горке» у «Лужных ворот» и у «Куминых ворот». Правда, до зимы были сделаны только стена и костер, но на другой год это строительство было уже закон­чено 148). В том же 1400 г., когда архиепископ Иван дал распоряжение «наняти наи-

_________

144) ПЛ, вып. 1, стр. 23; вып. 2, стр. 29-28 и 105.

145) ПЛ, вып. 1, стр. 24; вып. 2, стр. 29 и 106.

146) ПЛ, вып. 1, стр. 25; вып. 2, стр. 29-30 и 107-108.

147) Там же.

148) ПЛ, вып. 1, стр. 26; вып. 2, стр. 30 и 109.

-42-

Общий вид костра Кутекрома в Пскове с севера

миты ставити костер над Псковою на Крому» и отпустил на это «свое сребро», пско­вичи выстроили костер «на Радчине всходе» и независимо от архиепископа по­ставили «другии костер Коутекрому на стрелици, от речного костра до перси» 149) (стр. 43). В 1401 г. псковские строители к старой стене «заложив, причиниша» новую ка­менную стену «возле Великую реку, от Бурковых ворот от костра и до Крому», строи­тельство которой закончили в 1402 г. 150) В 1404 г. к стене, стоявшей на берегу Псковы они пристроили «от Крому и до Брод» новую каменную стену. 151) Наконец, в 1407 г. псковичи сделали стену «взле Пскову против прьсеи от гребли до сторожевой из­бе» 152).

В итоге проведения всех этих работ оборонительная система Пскова во мно­гом проеобразилась. Француз Гилльбер де Ланноа, посетивший город в 1412 г., был поражен его видом. «Псков,- писал он с удивлением,- очень хорошо укреплен ка­менными стенами и башнями, и в нем находится один очень большой замок» 153). Последний был не чем иным, как кремлем, который благодаря высокому расположению, крепостным башням и Троицкому собору доминировал над всем го­родом.

_________

149) ПЛ, вып, 1, стр. 26; вып. 2, стр. 80 и 109.

150) ПЛ, вып. 1, стр. 26-27; вып. 2, стр. 31 и 109-110.

151) ПЛ, вып. 1, стр. 27; вып. 2, стр. 31 и 110-111.

152) ПЛ, вып. 2, стр. 115.

153) «Путешествие Гилльбера де Ланноа в восточные земли Европы в 1412-1414 и 1421гг.»-(Статья и перевод Емельянова.) - «Университетские известия». Киев, 1873, № 8, отд. II, стр. 27.

-43-

Общий вид изборской башни Вышки с севера

На этом укрепление Пскова, однако, не закончилось. Псковичи, жившие в по­стоянной боевой тревоге, продолжали совершенствовать и развивать его оборону и в последующее время. В 1417 г. «весь Псков» нанимает две партии мастеров, одна из которых возводит стену между костром на Незнанове горке и Сысоевыми воротами, а другая - ставит «костер на Крому от Пскове» 154). Правда, новый костер вскоре рухнул, но в 1419 г. его сложили вновь 155). В 1421 г. псковичи начали делать «перси у Крома» 156), однако это строительство вскоре приостановилось, но затем возобно­вилось вновь, причем стену строили двести каменщиков, которые вели работы «пол четверта года», закончив их либо в июле 1424 г. 157), либо в 1425 г. 158) Наконец, в 1432 г., уже после осады Воронача Витовтом, в Пскове было сделано «прясло стены у Сысоевых ворот к Великой реке» 159). Так закончилось новое преобразование обо-

_________

154) ПЛ, вып. 2, стр. 36.

155) ПЛ, вып. 1, стр. 34; вып. 2, стр. 37 и 120.

156) ПЛ, вып. 1, стр. 34.

157) ПЛ, вып. 1, стр. 35; вып. 2, стр. 39.

158) Летописная запись, сделанная полууставом в 1425 г. на последней странице пергаменной Минеи XV в., гласит: «свешены бысть перси оу Кърому» (В. Л. Янин. О начале псковской монет­ной чеканки. - Тр. ГИМ, вып. XXV. Нумизматический сборник, ч. 1. М., 1955, стр. 23). По-ви­димому, постройка персей совпала с каким-то крупным событием; во всяком случае, в 1425 г. в Пскове была выбита печать, на одной стороне которой была сделана надпись «Печать Псковская, тогда и перси свершиша камены» (Н. П. Лихачев. Печати Пскова. - СА, 1960, № 3, стр. 207).

159) ПЛ, вып. 1, стр. 39; вып. 2, стр. 126.

-44-

ронительной системы города, в ходе которого обветшавшие участки стен заменялись новыми и возводились прясла стен, не выстроенные ранее.

В конце XIV - начале XV в., в ходе энергичных работ по укреплению Пско­ва не был забыт и порубежный Изборск. Исследованием установлено, что в конце XIV в. старая Изборская крепость была усилена дополнительным слоем с башнями (стр. 44), а в начале XV в.- каменными прикладками между ними 160), и ее обороно­способность повысилась.

Военная опасность со стороны западных соседей потребовала тогда же создания на Псковской земле и новых укрепленных пунктов. Поэтому в 1414 г. псковичи в две недели укрепили село Опочку 161), превратив его в «город». В 1431 г. «на новом» месте» в Залесье «в Котельньском обрубе» они выстроили крепость Выбор, а на про­тивоположной стороне Псковской земли в старом Гдовском городке заложили по­лукаменный, полудеревянный кремль Гдова 162). В 1434 г. псковские строители «но­вые городы укрепиша стену и привалы к стене учиниша, единому в берегу на Гдове, а другому в Залесьи на Выборе» 163). Наконец в 1441 г., когда пригород Опочка «выгорел весь», псковичи немедленно послали посадника Тимофея, который «ехавше с волостьми и поставиша новый город Опочку» 164).

На этом оборонительное строительство Псковской республики по существу за­кончилось. Но крупные городовые работы велись в псковских землях и в дальнейшем, однако в то время Псков уже не вел самостоятельной внешней политики, и оборона псковской территории полностью перешла в руки московского правительства. От его имени в Пскове и проводились все крупные стройки.

Таков процесс русского военно-оборонительного строительства конца XIII - середины XV вв., происходивший в условиях феодальной раздробленности, междо­усобиц и частых нападений извне.

 

 ОБОРОНИТЕЛЬНОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО ЦЕНТРАЛИЗОВАННОГО ГОСУДАРСТВА

 

1

 

После внутренних княжеских усобиц 1425-1453 гг. общая обстановка на Руси резко меняется. Во второй половине XV в. происходит быстрое экономическое раз­витие русских земель. Расширение ремесла и общественное разделение труда вы­зывают интенсивное общение между отдельными областями. Усиливаются связи Мос­ковского княжества с соседними странами. Развертывается торговля с Кафой (Фео­досией), Сербией и делаются попытки завязать непосредственные сношения с Во­стоком. Тверской купец Афанасий Никитин в 1466 г. совершает замечательное пу­тешествие «за три моря» в Индию, честь открытия торгового пути в которую через 30 лет была приписана Васко де Гамма. Вместе с этим происходит усиленный рост русских городов. Все это способствует быстрому политическому сплочению страны. Наступает период решительной ликвидации княжеских уделов, укреп­ляется новый политический строй и формируется сильная централизованная власть.

_________

160) В. В. Косточкин. Строительная биография крепости Изборска, стр. 134-137.

161) ПЛ, вып. 1, стр. 33; вып. 2, стр. 36 и 119-120. Как село Опочка упоминается в летопи­сях под 1341 г. (ПЛ, вып. 1, стр. 18; вып. 2, стр. 24 и 93).

162) ПЛ, вып. 1, стр. 39; вып. 2, стр. 43 и 125. Упоминание о Гдове как о городке встречается ч летописях под 1323 г. (ПЛ, вып. 1, стр. 15).

163) ПЛ, вып. 1, стр. 41; вып. 2, стр. 128.

164) ПЛ, вып. 1, стр. 45; вып. 2, стр. 46 и 134.

-45-

Параллельно устанавливается и национальная независимость; «покорение удель­ных князей шло рука об руку с освобождением от татарского ига» 165). В 1480 г., ровно через сто лет после знаменитой Куликовской битвы, уничтожаются последние-остатки зависимости от татарского хана. Московское княжество превращается в крупное национальное государство. «В истории средневековой Европы нельзя най­ти другого примера столь быстрого сложения могущественной державы у народа, который около двух с половиной веков разорялся княжескими усобицами и терпел страшные притеснения от иноземных завоевателей 166).

В основном же объединительный процесс заканчивается на Руси в начале XVI в., когда Новгородская боярская республика и великое княжество Тверское, являв­шиеся последними крупными образованиями эпохи феодальной раздробленности, были уже в составе основной государственной территории, а Псков и великое кня­жество Рязанское - приведены в полное повиновение Ивану III. В образовании Русского централизованного государства не малую роль сыграла и политическая об­становка того времени; непрекращавшиеся войны на огромном протяжении восточ­ных, южных и западных границ также требовали создания на Руси крупного центра­лизованного государства, способного противостоять нашествиям со стороны Поль­ши и Литвы на западе, Ливонского ордена на северо-западе, Казанского ханства на востоке и Большой орды и Крыма на юге.

Крупнейшие явления в общественном развитии Руси, приведшие к образова­нию единого централизованного государства, создали условия для широкой строи­тельной деятельности и в Москве, и за ее пределами, а возросшее материальное со­стояние страны дало возможность широко применять в строительстве такие виды материалов, как камень и крипич. В связи с этим по всей русской земле создается много новых архитектурных сооружений. Эти сооружения прославляют русскую землю, отражают идеи национального единства, символизируют мощь государства и отвечают патриотическому чувству народа. «Внимай, господа ради, яко вся хри­стианская царства снидошася в твое царство; по сем чаем царства, ему же несть кон­ца»,- писал в начале XVI в. образованный книжник, старец псковского Елизаро­ва монастыря Филофей великому князю Василию III, выражая в этих словах мысль о всемирно-историческом значении Русского государства 167).

В обстановке всеобщего патриотического подъема на Руси во второй половине XV в. и в начале XVI в. строились не только гражданские и культовые здания. Необ­ходимость сдерживать натиск внешних врагов почти со всех сторон резко расширила фронт военных действий. В связи с этим некоторые иностранцы (Герберштейн, Гваньини), внимательно следившие за всем происходившим в «Московии» впервой половине XVI в., вынуждены были даже отметить, что отдых русскому народу дается доволь­но редко, так как русскому государю приходится вести сражения и с литовцами, и с ливонцами, и со шведами, и с казанцами, и с крымцами 168). Это, естественно, уве­личило и объем городовых работ; крепостное зодчество стало тогда одним из глав­ных видов русского строительства.

Как и раньше, оборонительное строительство велось в те времена на Руси либо по пути создания новых укрепленных пунктов, либо по линии увеличения обороно­способности старых городов. При этом, как и в Московском княжестве XIV-XVвв.,

_________

165) Ф. Энгельс. О разложении феодализма и возникновении национальных государств. - К.Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 21, стр. 416.

166) К. В. Базилевич. История СССР от древнейших времен до конца XVIТ века. М., 1950, стр. 243.

167) «Послание старца псковского Елизарова монастыря Филофея к великому князю Васи­лию Ивановичу». - «Православный собеседник», ч. 1. Казань, 1863, стр. 347.

168) Сигизмунд Герберштейн. Записки о московитских делах. СПб., 1908, стр. 74; «Замечания иностранца XVI в. о военных походах русских». - ОЗ, ч. 25, № 69. СПб., 1826, стр. 94.

-46-

Общий вид костра у устья Псковы-реки в Пскове с юга

оно было вполне планомерным и всесторонним, менявшим ориентацию в зави­симости от вражеских выступлений северо-западных и юго-восточных соседей. Однако осуществлялось это строительство уже централизованно, в соответствии с распоряжениями московского правительства и вследствие этого было единым, рассчитанным на укрепление всего государства в целом.

2

Установить последовательность оборонительного строительства на Руси во вто­рой половине XV в. и в начале XVI в., как и в предшествовавший период, можно на основе летописей. Они показывают, что в московских землях это строительство, прервавшееся при Василии Темном, возобновилось вновь как только на великокня­жеский престол сел Иван III (1462-1505), провозгласивший себя «государем всея Руси». Началось оно в Москве, стены которой, несмотря на восстановительные рабо­ты 1445 г., требовали серьезного ремонта.

Осуществление этого ремонта было возложено на известного русского строи­теля-подрядчика Василия Дмитриевича Ермолина. В 1462 г. он «поновил» кремлев­скую стену «от Свибловы стрелницы до Боровицких ворот» 169), а в 1464 и 1466 гг. украсил Фроловские ворота двумя рельефами, один из которых, с конным изобра-

_________

169) ПСРЛ, т. XXIII, СПб., 1910, стр. 157.

-47-

жением Георгия Победоносца - герба Москвы 170), - был установлен на их наружной стороне, что наглядно свидетельствовало о новой политической роли Москвы, а дру­гой, с конной фигурой Дмитрия Солунского, патрона Дмитрия Донского, был по­ставлен на их внутренней стороне 171).

Позднее, готовясь к решительным действиям против Твери и Новгорода, Иван III развернул оборонительное строительство и в отдаленных от столицы землях. В 1468 г. был срублен «на Волзе городок Романов» 172). В 1471 г. «прииде князь Федор на устье Почки, где впала в Колву» и «срубише ту городок, седе в нем и приведе всю ту землю за великого князя» 173). В 1478 г. Иван III прислал гонца к устюжскому наместнику, приказав ему «ставити город Устюг новой, а старой разваляти» 174). Наконец, в 1479 г. ставится «монастырь Иосифов» 175), в связи с чем сильно укрепляется и Во­локоламск.

Впрочем, ведя это строительство, Москва только пробовала свои силы; во вся­ком случае, его объем не идет ни в какое сравнение с теми грандиозными работами, которые Иван III развернул тогда, когда остатки ненавистного татарского господ­ства были полностью ликвидированы.

*

Во второй половине XV в. городовые работы велись также и в псковских землях. Осуществлялись они по почину великого князя и с ведома московских наместни­ков; защиту псковской территории московское правительство уже в середине XV в. считало своим кровным делом, рассматривая ее как часть Русской земли 176).

Псков, признававший себя «отчиной» великого князя, укреплялся тогда осо­бенно энергично 177). В 1452 г. псковичи выстроили новую каменную стену «в охаб­ни», «на Крому у персей, от Великих ворот, возле всхода, до Малых ворот» и сделали в ней пять погребов 178). В 1453 г. они сложили прясло у стены у Лужских ворот 179). В 1458 г. городовые мастера надстроили стену «возле Великую реку, на Крому, свое­го ради добра, от захабня до Кутняго костра» 180). В 1462 г. псковичи заложили про­лом в западной стене кремля, сделали в новом участке этой стены ворота к Великой, повысили высоту старых участков западной стены «от Кутнего костра» и до Смердьих ворот в Довмонтовой стене и надстроили кремлевскую стену со стороны Псковы 181). Затем в один сезон 1463 г. они сделали новую стену кремля «на персях в Довманътове стене» 182), а в 1465 г. восстановили отвалившееся прясло стены кремля со стороны Псковы и выстроили «перси у Крома» 183).

_________

170) Двуглавый византийский орел стал русским гербом позднее - после женитьбы Ивана III в 1472 г. на племяннице последнего византийского императора Зое (Софье) Палеолог.

171) ПСРЛ, т. XXIII, стр. 158.

172) ПСРЛ, т. XXIV, Пг., 1921, стр. 187.

173) ИЛ, М. 1957, стр. 80.

174) УЛС, М.- Л., 1950, стр. 92.

175) «Краткие летописцы XV-XVI вв.» (Публикация А. А. Зимина).- ИА, вып. V, М.- Л., 1950, стр. 10.

176) Н. Н. Масленникова. Присоединение Пскова к Русскому централизованному го­сударству, Л., 1955, стр. 57, 67 и 142.

177) В это время в Пскове была изготовлена печать с надписью: «Печать Псковская водьчины великого князя Ивана Васильевича» (Н. П. Лихачев. Печати Пскова, - СА, 1960, № 3, стр. 228).

178) ПЛ, вып. 1, М.- Л., 1941, стр. 50; вып. 2, М., 1955, стр. 48 и 139.

179) ПЛ, вып. 1, стр. 51; вып. 2, стр. 140.

180) ПЛ, вып. 1, стр. 55; вып. 2, стр. 50 и 144.

181) ПЛ, вып. 1, стр. 62; вып. 2, стр. 52 и 150.

182) ПЛ, вып. 1, стр. 65; вып. 2, стр. 53 и 154.

183) ПЛ, вып. 1, стр. 71; вып. 2, стр. 159 и 160.

-48-

«План Псковской крепости». Чертеж XVIII в.

-49-

Фрагмент юго-восточной стены кремля в Гдове

К этому времени население Пскова намного увеличилось, и город вышел как за стену 1375 г., так и на правый берег Псковы. Поэтому в 1465 г. «блюдушися рат­ной силе Великого Новагорода» псковичи спешно рубят деревянный «город» вокруг Полонища и за неделю строят деревянную стену около Запсковья 184). Полукольцом охватившие открытую застройку, эти укрепления начинались на берегу Великой у Покровского монастыря и шли до Псковы, а затем продолжались далее от Псковы, от Гремячей горы, мимо «всего посада Запъсковского» и «Леонтиева огорода» до церкви Варлаама и вновь подходили к берегу Великой 185). Южная их часть, окружившая Полонище, стала называться впоследствии «Окольным городом».

Деревянными стены Запсковья были однако не долго. В 1469 г. псковичи делают «великаа врата каменаа и костер на верху болшеи . . . конець мосту Запсковъского» 186), строят в 1477 г. два каменных костра у Сокольих ворот и башню у Великих ворот «у Ровня» и восстанавливают 15 «топорищь» обвалившейся стены кремля 187), а затем приступают к замене стен Запсковья на каменные: в 1482 г. «суседи запсколяне Богоявлянскыи конец, заложиша стену от Псковы рекы свою треть», закончив ее через два года, а весной 1484 г. «суседи Кузмодемьянскии» продолжили эту работу и «заложиша стену от Великой реке, свои две части, до Богоявленцове стене» 188). Завершающим же моментом в замене запсковских стен был 1500 г., когда «два костра

_________

184) ПЛ, вып. 1, стр. 71; вып. 2, стр. 54 и 161.

185) ПЛ, вып. 1, стр. 71; вып. 2, стр. 54 и 161.

186) ПЛ, вып. 2, стр. 54 и 167.

187) ПЛ, вып. 2, стр. 302.

188) ПЛ, вып. 2, стр. 63-64.

-50-

поставиша, один над Великою рекою на Запсковьи, а другой на устье Пскове реки» 189) (стр. 47). Так Псков превратился в мощную крепость, стены которой, охватывая густую застройку, изгибающимися концентрическими поясами, отходили от Кремля и Довмонтова города (стр. 49).

Вместе с Псковом во второй половине XV в. укреплялись и псковские окраин­ные земли. В 1462 г. «в Обозерии (район соединения Чудского и Теплого озер - В. К.) на обидном месте», близ устья речки Желчи, неподалеку от того места, где произо­шло знаменитое Ледовое побоище, был заложен городок Кобыла, а на Володчине горе поставлен «город» Володимирец 190). В 1464 г. у литовского рубежа был зало­жен «град нов деревян» на Синей реке, названный Красным городцом 191). В 1476 г. по челобитью слобожан Кокшинской волости близ немецкого рубежа на реке Лоде, притоке Утрой, впадающей в Великую, был выстроен городок Городча (Вышегород)192). Наконец, где-то во второй половине XV в. была реконструрирована кре­пость Острова 193) и полностью заменены каменными стены полукаменного, полуде­ревянного кремля в Гдове 194) (стр. 50).

В итоге этого строительства общее количество псковских крепостей стало весь­ма внушительным. Это позволило Ю. Н. Дмитриеву сравнить Псковскую землю с воином и указать, что она «подобно воину облеклась в оружие» 195). Однако в псков­ских крепостях правильнее видеть не оружие псковичей, а их ратные защитные до­спехи, так как, повышая обороноспособность своих старых пригородов и создавая новые укрепленные пункты, они стремились не к бою, а к обороне. Бой для них был вынужденным явлением, а превращаться в воинов им приходилось в силу сложив­шихся условий. Эти условия и вызвали широкое крепостное строительство на всей псковской территории.

3

В конце XV в. на Руси сложилось единое централизованное государство с еди­ным централизованным правительством, что сильно встревожило страны Западной Европы, а опасность вражеского вторжения еще больше увеличилась, Иван III не прекратил оборонительного строительства в псковских землях, однако центр его тяже­сти переместился. Главным объектом такого строительства стала Москва, укрепле­ния которой в своем прежнем виде не соответствовали ее новому положению и в свя­зи с различными техническими нововведениями нуждались в замене. Поэтому, по­кончив с новгородскими и тверскими делами, Иван III приглашает в Москву славив­шихся своим искусством итальянских мастеров и, параллельно со строительством различных зданий на Боровицком холме, развертывает полную перестройку укрепле­ний Московского кремля.

Начало этой перестройке было положено весной 1485 г., когда «тайник учали делати у Чешьковых ворот» 196). Однако пожар, уничтоживший в апреле «полграда», сразу же задержал работы. Впрочем, они были быстро возобновлены, так как уже

_________

189) ПЛ, вып. 1, стр. 84.

190) ПЛ, вып. 1, стр. 62; вып. 2, стр. 52 и 150.

191) ПЛ, вып. 2, стр. 159.

192) ПЛ, вып. 2, стр. 203 и 302.

193) В. В. Косточкин. О датировке крепостей Острова и Изборска. - КСИИМК, вып. 62, М., 1956, стр. 61.

194) В. В. Косточкин. Кремль древнего Гдова. - МИА СССР, № 77, М., 1958, стр. 68. Косвенно это подтверждается и данными ливонской хроники. Около 1500 г., - писал Франц Ниенштедт, - «московит построил на своей стороне в трех милях от устья Пейпуса (Чудского озера. - В. К.) замок с монастырем; замок этот называется Волдов, а на их языке Овдов (Гдов)» («Ливонская летопись Франца Ниенштедта». - Сб. МСИПК, т. III. Рига, 1880, стр. 362).

195) Ю. Н. Дмитриев. Псковская земля. Л., 1945, стр. 16.

196) ПСРЛ, т. VI, СПб., 1853, стр. 237.

-51-

19 мая у Чешковых ворот, «на реке», венецианцем Антоном Фрязиным была зало­жена «стрелница, а под стрелницею выведен тайник» 197).

В конце XV в. оборонительное строительство началось не только в столице. В то время в системе татарских государств, образовавшихся после распада Золо­той Орды, главным противником Москвы стало Казанское ханство, возникшее на Среднем Поволжье в первой половине XV в. Поэтому опасность нападения на Моск­ву появилась и с востока. Принимая это во внимание, Иван III еще в 1482 г. послал рать под Казань, а в 1485 г., вместе с работами в Москве, по его распоряжению дьяком Василием Мамыревым был «срублен град Володимерь» 198).

Постройка деревянного «города» на древних владимирских валах, достигавших гигантских размеров, но не имевших крепостных стен 199), не повлияла на москов­скую стройку: в 1487 г. «совръшил Марко Фрязин стрелницу, на угле вниз но Моск­ве Беклемишовскую» 200), явившуюся второй вертикалью нового Кремля, а 27 мая 1488 г. «заложил Антон Фрязин стрелницу въверх по Москве, где стояла Свиблов­ская стрелница, а под нею вывел тайник» 201). Однако дальнейшие работы задержал пожар 1488 г., испепеливший столицу из конца в конец.

Снова строительство развернулось в 1490 г., когда из Рима прибыла новая пар­тия «стенных», «пушечных» и других мастеров 202). Это позволило еще шире развер­нуть работы. В том же 1490 г. архитектор «Петр Антонии Фрязин свершил две стрелницы» кремля - «едину у Боровицкых ворот, а другую у Костянтиоленских». Одновременно он «и стену свершил от Свибловы стрелницы до Боровицкых во­рот» 203). В марте 1491 г. тот же Петр Антоний Солари заложил еще две стрельницы - «едину у Фроловскых ворот, а другую у Николских ворот» и начал строить «стену до Неглимны, города прибавиша». При этом Никольскую башню он «не по старой основе заложил» 204), а выбрал для нее уже новое место. Это усложнило и за­держало работы, в связи с чем в 1491 г. были построены только Фроловские (Спас­ские) ворота 205).

_________

197) ПСРЛ, т. VI, стр. 36 и 278; т. VIII. СПб., 1859, стр. 216; т. XII, СПб, 1901, стр. 216; т. XXII, ч. 1. СПб., 1911, стр. 503; т. XXVI, М.- Л., 1959, стр. 277; ИЛ, стр. 128.

198) ПСРЛ, т. XII, стр. 218; т. XXV, М.-Л.,1949, стр.331; ИЛ, стр 126. По Воскресенской летописи «город» во Владимире был срублен в 1486 г. (ПСРЛ, т. VIII, стр. 217).

199) В 1408 г. во время нашествия Талыча, во Владимире «града тогда не было» (ПСРЛ, т. XXVI, стр. 178).

200) ПСРЛ, т. VIII, стр. 217; т. XII, стр. 219; т. XXVI, стр. 278; «Продолжение хронографа редакции 1512 г.» (Публикация С. О. Шмидта). - ИА, вып. VII. М., 1951, стр. 259; ИЛ, стр. 126. По хронографу редакции 1512 г., Беклемишевская стрельница была построена в 1485 г. (ПСРЛ, т. XXII, ч. 1, стр. 505).

201) ПСРЛ, т. VIII, стр. 217; т. XII, стр. 219; т. XXII, ч. 1, стр. 505; т. XXIV, стр. 205; т. XXVI, стр. 279; «Продолжение хронографа...», стр. 259; ИЛ, стр. 126.

202) ПСРЛ, т. XXIII, тр. 161 и 163.

203) ПСРЛ, т. VI, стр. 38; т. VIII, стр. 219; т. XII, стр. 223; т. XXII, ч. 1, стр. 505; т. XXIII, стр. 187; т. XXIV, стр. 207; т. XXVI, стр. 280; «Подолжение хронографа...», стр. 260; ИЛ, стр. 128-129; В Московском своде конца XV в. постройка Боровицких ворот, Константино-еленинской башни и стены между Свибловой стрелъницей и Боровицкими воротами отнесена к 1487 г. (ПСРЛ, т. XXV, стр. 331). Имеется указание, что «стерейшина же мастером» во вре­мя перестройки кремля был «Фрязин Петр архитектон». (М. Н. Тихомиров. Краткие замет­ки о летописных произведениях в рукописных собраниях Москва. М., 1962, стр. 26).

204) ПСРЛ, т. VI, стр. 38; г. XII, стр. 228; т. XXIII, стр. 188; т. XXIV, стр. 207; т. XXV, стр. 332; т. XXVI, стр. 286; ИЛ, стр. 129. В ряде источников сказано, что Никольскую и Фроловскую стрельницы заложили «Петр Фрязин да Марко» (ПСРЛ, т. VIII, стр. 221; т. XXII, ч. 1, стр. 507; «Продолжение хронографа...», стр. 263).

205) ПСРЛ, т. VIII, стр. 223; т. XII, стр. 231 и 263; т. XXII, ч. 1, стр. 507; т. XXIII, стр. 188; т. XXIV, стр. 208; т. XXV, стр. 332; т. XXVI, стр. 287; «Продолжение хронографа ..», стр. 263; ИЛ, стр. 182; Об кончании строительства Фроловской башни в 1491 г. и о постройке се миланцем Петром Антонием говорит и «клеймо» (каменная доска) с русской надписью, уста­новленная на ее внутренней стороне. Текст надписи см. «Повесть о зачале Москвы» (Публикация Л. Н. Пушкарева).- МИ СССР, т. II, М., 1955, стр. 236; К. А. Хрептович-Бутенев. Латинская надпись на Спасских воротах и их творец Петр Антоний Солари. - «Сборник в честь гр. П. С. Уваровой». М., 1916, стр. 215-231.

-52-

Северо-восточная сторона Московского кремля. Фрагмент «Петрова» чертежа начала XVII в.

В 1491 г., когда сооружались Фроловская и Никольская башни, неожиданно «сгоре град Володимерь весь» 206). В ходе работ по перестройке Кремля это было серьезное происшествие. Поэтому в 1492 г. Иван III послал во Владимир «диака свое­го Василья Кулешина», повелев ему «рубити города Владимира древяна, по Василье­ву окладу Мамырева» 207). Осуществленное в два месяца, это строительство восстано­вило прежнее положение на востоке, а в связи с этим перерыва в создании Москов­ского кремля не было; в 1492 г., закончив Никольские ворота и «стену до Неглимны», Петр Антоний Солари начал строить Арсенальную (Собакину) стрельницу и заложил стену между Фроловскими воротами и Никольской башней: «от Фроловские стрелницы и до Николские заложиша подошву и стрелницу новую над Неглимною, с тайником заложиша» 208), закончив их строительство в 1493 г. 209) В этом же году были начаты работы по устройству рва «от Боровицкие стрелницы и до Москвы реки» и поставлена деревянная стена «от Николские стрелницы до тайника до Неглимны» 210).

На этом реконструкция кремля не закончилась; нужно было заменить еще сте­ну со стороны Неглинки, для чего требовалось укрепить грунт и берег реки. Этому помешал опустошительный пожар 1493 г., 211) во время которого «и Богородская (Боровитская.- В. К.) стрелница выгоре. . . и новая стена древяная у Никольских ворот сгоре» 212). Однако уже в 1494 г. русские послы привезли из Италии мастера Алевиза, на которого и были возложены намеченные гидротехнические работы. Их окончание позволило приступить к постройке последней стены кремля; весной 1495 г. Иван III «заложил стену градную камену. . . возле Неглимны, не по старой стене», «города прибавиша» 213).

В итоге работ 1495 г. перестройка кремля была завершена. Теперь на вершине Боровицкого холма стояли новые крепостные сооружения (стр. 53), которые по своим военным, техническим, архитектурным и художественным качествам превосходили все другие оборонительные сооружения Руси. Обороноспособность этого кремля

_________

206) ПСРЛ, т. XII, стр. 229.

207) ПСРЛ, т. VIII, стр. 224; т. XII, стр. 233; т. XXII, ч. 1, стр. 508; т. XXIV, стр. 209; т. XXV, стр. 333; «Продолжение хронографа...», стр. 265; ИЛ, стр. 184.

208) ПСРЛ, т. VIII, стр. 225; т. XII, стр. 233; т. XXII, ч. 1, стр. 508; т. XXIV, стр. 210; «Продолжение хронографа...», стр. 265; ИЛ, стр. 184.

209) Об этом говорит латинская надпись клейма на наружном фасаде Фроловской башни: «строитель... Петр Антоний Согнарий Медиоланянин»,- значится в ней.- «сии стены созда» в 1493 г. Полный текст этой надписи, переведенной в Посольском приказе переводчиком Миколасом Стопали, см. в «Повесть о зачале Москвы», стр. 236.

210) ПСРЛ, т. VIII, стр. 226; т. XII, стр. 236; т. XXII, ч. 1, стр. 510; т. XXIV, стр. 239; «Продолжение хронографа...», стр. 267; ИЛ, стр. 186.

211) «Продолжение хронографа...», стр. 268.

212) ПСРЛ, т. XXIV, стр. 240; ИЛ, стр. 187.

213) ПСРЛ, т. VI, стр. 39; т. VIII, стр. 229; т. XII, стр. 240; т. XXII, ч. 1, стр. 512; т. XXIV, стр. 213; «Продолжение хронографа...», стр. 270.

-53-

еще более повысилась в 1508 г., когда Василий III повелел «ров делати каменем и кирпичей, и пруды чинити вкруг града, Алевизу Фрязину» 214). Наполнявшийся во­дой из Неглинки, этот ров перерезал Красную площадь и соединялся с Москва-ре­кой.

Московский кремль превратился как бы в островную крепость, попасть в ко­торую можно было только через мост у Фроловской башни.

*

В конце XV в. потребности обороны вызвали не только укрепление столицы новыми, более совершенными крепостными сооружениями. Одновременно встал во­прос о переустройстве всей военно-оборонительной системы государства, о новом крепостном строительстве, о повышении боевых качеств и изменении архитектуры существовавших крепостных сооружений. Материальной базой для успешного проведения столь огромных по масштабу мероприятий явилась сильно возросшая эко­номическая мощь страны. Крупные строительные работы были начаты, наряду с Москвой, и в других стратегически важных пунктах государства - в первую оче­редь на северо-западе Руси.

Особое внимание московского правительства к северо-западным районам обус­ловливалось частыми нападениями ливонцев. Правда, военные действия, развернув­шиеся в 1481 г., были для ордена неудачными и закончились на другой год подпи­санием мирного договора 215). Четырехлетнее перемирие в том же году было заклю­чено и со Швецией 216). Однако оба эти договора были быстро нарушены, причем между Ливонским орденом и Швецией начались переговоры о союзе против Москвы 217). Такое положение вынуждало московское правительство принимать меры и против ливонцев,и против шведов.

Большая забота была проявлена тогда по отношению к Новгороду. Коренным образом были изменены старые социально-политические порядки в Новгородской земле, созданы в ней крепкие кадры военно-служилых людей и полностью перестроен устаревший Новгородский детинец: в 1484 г. «повелением великого князя Ивана Васильевича начата здати в Великом Новегороде град камен детинец, по старой осно­ве на Софийской стороне» 218).

В связи с тем, что постройка нового Новгородского детинца (стр. 55) производи­лась «по старой основе», можно предположить, что работы велись, как и в Москве, этапами, по мере разборки древних укреплений. Длившаяся несколько лет, эта перестройка была закончена либо в 1490 г. 219), либо в 1492 г. 220) Осуществлялась она «на две части великого князя деньги, а треть владыка своими деньгами» субсидиро­вал строительство 221).

Позднее был перестроен и Новгородский острог: в 1502 г. «повелением великого князя Ивана Васильевича. . . поставлен бысть деревяны Велики Новград. . . и стрельницы деревяны, а старые каменыи розбили» 222). Эта перестройка длилась

_________

214) ПСРЛ, т. VI, стр. 247; т. XXVI, стр. 299; ИЛ, стр. 153.

215) ПЛ, вып. 1, стр. 79; ПСРЛ, т. V, СПб, 1851, стр. 41; АЗР, т. I. СПб., 1846, № 75.

216) Г. В. Форстен. Борьба из-за господства на Балтийском море в XV и XVI ст. СПб. 1884, стр. 151.

217) Подробнее об этом см. В. В. Косточкин. Крепость Ивангород. - МИА СССР, № 31. М., 1952, стр. 230-231.

218) ПСРЛ, т. VI, стр. 36: т. VIII, стр. 215; т. XII, стр. 216; ИЛ. стр. 125.

219) ПСРЛ, т. III, СПб., 1841, стр. 244; т. IV, ч. 1, вып. 2. Л., 1925, стр. 459 и 527-528; ИЛ, стр. 182.

220) ПСРЛ, т. IV. СПб., 1848, стр. 160; т. XXIV, стр. 209.

221) ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. 2, стр. 459 и 524-528.

222) ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. 2, стр. 460 и 535; т. XII, стр. 266. Ср. т. IV, ч. 1, вып. 3. Л., 1929, стр. 610-611.

-54-

Общий вид Новгородского кремля с самолета

-55-

Общий вид Ладожской крепости с северо-запада.

по-видимому, несколько лет; известно, что в 1504 г. новгородцы «свершиша городу рубление, и у стрельниц у всех примостки нарядиша, и ворота иззамкнуша, и сторожи уставиша у всех стрельниц» 223).

Городовое строительство велось тогда и на окраинах страны. В 1486 г. «князь велики Иван, город срубил на Белеозере в Карголоме» 224), а в 1488 г. по его распоря­жению был поставлен «град нов на Белеозере в Карголоме от старого города за де­сять верст» 225). Таким образом неподалеку от истока Шексны вырос «город» Белоозеро, который вместе с Каргополем взял под контроль волок между ней и Онегой. В 1493 г. по повелению Ивана III был поставлен «град древян на Луках на Великих, по старой основе» 226), а в 1504 г., когда «город згорел Чердынь», князь Мат­вей Михайлович «поставил город на Почке новой» 227).

Впрочем, главное внимание Москвы, стремившейся предупредить намечавшееся совместное вторжение немцев и шведов, было направлено тогда на старые новгород­ские крепости Ям, Ладогу и Орехов, которые в конце XV- начале XVI в. были полностью перестроены 228) (стр. 56 и 57), а также на ливонскую Нарву и район

_________

223) ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. 3, стр. 611.

224) «Краткие летописцы XV-XVI вв.», стр. 35.

225) ПСРЛ, т. VI, стр. 37 и 238; т. VIII, стр. 218; т. XII, стр. 219; т. XXIII, стр. 186; т. XXIV, стр. 237; ИЛ, стр. 126.

226) ПСРЛ, т. IV, стр. 163; т. VIII, стр. 226; т. XII, стр. 263; т. XXII, ч. 1, стр. 510; т. XXIV, стр. 211 и 239; «Продолжение хронографа...», стр. 267; ИЛ, стр. 186.

227) УЛС, стр. 102.

228) В. В. Косточкин. К характеристике памятников военного зодчества Московской Руси конца XV - начала XVI вв. - МИА СССР, № 77. М., 1958, стр. 120-142; П.А.Раппо­порт. Из истории военно-инженерного искусства древней Руси. - МИА СССР, № 31, М. 1952, стр. 133-148.

-56-

Общий вид крепости Ям. Гравюра XVII в.

Общий вид крепости Орехов. Гравюра А. Схонебека. 1703 г.

-57-

Общий вид крепости Ивангород. Реконструкция автора.

пограничной реки Наровы, куда в 1492 г. Иван III послал «воеводы своя» 229), повелев ему «город» ставить «во свое имя» - Ивангород 230) (стр. 58). Создание последнего было очень важным военно-оборонительным мероприятием Москвы. Его постройка обус­ловливалась не только враждебными действиями немцев и шведов, но и законным стремлением московского правительства возвратить древние русские земли в При­балтике, захваченные ранее Ливонским орденом, и открыть тем самым выход к Бал­тийскому морю 231). Постройка Ивангорода сопровождалась рядом заранее продуман­ных инженерных работ, в состав которых входили: прокладка дороги к крепости Ям, устройство наплавных мостов сборной конструкции, сосредоточенных затем в Иван-

_________

229) ПЛ, вып. 1, стр. 118.

230) ПСРЛ, т. XXI, ч. 1, СПб., 1908, стр. 570-571; т. XXII, ч. 1. СПб., 1911, стр. 534; т. XXIV, стр. 209; «Краткие летописцы XV-XVI вв.», стр. 35.

231) Подробнее об обстоятельствах постройки Ивангорода см. В.В.Косточкин. Крепость Ивангород, стр. 230-241.

-58-

Общий вид Бояршего города Ивангородской крепости. Реконструкция автора

городе, и создание специального гидротехнического сооружения в устье реки Наровы 232), где впоследствии был организован хорошо укрепленный пограничный район 233).

В конце XV в. Ивангород был, по-видимому, главным объектом русского обо­ронительного строительства, на который Москва возлагала большие надежды; во всяком случае, несмотря на то, что в 1496 г. крепость была захвачена и разрушена шведским морским десантом, она не была исключена из числа укрепленных пунктов государства, а немедленно возвращена обратно и восстановлена. Больше того, тогда же она была и значительно расширена пристройкой (стр. 59), получившей впослед­ствии название Большого Бояршего города 234).

Но созданием Большого Бояршего города не закончилось строительство Ивангорода. Уже в начале XVI в., ведя борьбу с Ливонским орденом и Литвой, Москва вновь развернула в нем строительныр работы. При помощи мастеров Володимера Торгкана и Маркуса Грека - отмечали в 1507 г. нарвские городские власти, - «рус­ские начали строить перед своей крепостью крепкую стену». При этом в сообщении указывалось, что русские «хотят выстроить эту стену. . . чтобы отграничиться от Нарвы и чтобы их нельзя было взять с воды» и что «стена эта будет с большими

_________

232) И. Клейненберг. Мероприятия Русского государства по укреплению Наровской границы в конце XV в. - ВИЖ, 1960, № 6, стр. 125-127.

233) В. В. Косточкин. Русские военно-оборонительные сооружения XVI в. у устья ре­ки Наровы. - КСИИМК, вып. 52. М., 1953, стр. 25-32.

234) Подробнее об этом см.: В. В. Косточкин. Крепость Ивангород, стр. 254-258; В. В. Косточкин. Архитектура Ивангородской крепости. - «Архитектура СССР», 1953, № 2, стр. 21-23. Восстановление укреплений Ивангорода после бегства шведского десанта нашло свое отражение не только в ливонских документах 1496 г., содержание которых изложено нами в первой из названных работ, но и в сочинении Даниила Принца из Бухова (советник император­ского апелляционного суда в Чехии), побывавшего в Москве в 1576 и 1578 гг. В этом сочинении он писал, что «русские вскоре возвратились» в Ивангород и «сделали это укрепление еще более кра­сивым и более защищенным» («Начало и возвышение Московии. Сочинение Даниила Принца и» Бухова». Перевод с латинского И. А. Тихомирова. М., 1877, стр. 10).

-59-

Общий вид крепости Ивангород и Германовского замка Нарвы. Гравюра В. Ставенхагена. 1867 г.

башнями» 235). Так Ивангород получил новую пристройку и как бы навис над ливонс­кой Нарвой и ее замком (стр. 60).

Вместе с Ивангородом в начале XVI в. был дополнительно укреплен и Псков, ставший основной северо-западной стратегической базой - штабом борьбы за выход в балтийские воды. В 1503 г. по распоряжению Ивана III в нем была восстановлена сгоревшая стена «около Полонища и Бродей» 236), а в 1508 г. поставлена каменная стена и около Гремячей горы 237), сменившая один из участков старой деревянной стены Запсковья.

Не прекратились работы в Пскове и позднее, после заключения мирного дого­вора со Швецией в 1508 г. и договора о перемирии с Ливонским орденом в 1509 г., хотя на некоторое время они приостановились. Но новая война с Литвой, разразив­шаяся в 1512 г., вновь потребовала их проведения. Поэтому в 1517 г. из Москвы в Псков был откомандирован Иван Фрязин, который восстановил 40 сажен отвалившей­ся стены кремля от Троицкого собора «до костра Снетового над рыбным торгом» 238), а псковичи сделали «стену в Песках на прудех к Гремячей горе, и песком посыпа-

_________

235) В. В. Косточкин. Крепость Ивангород, стр. 296-297.

236) ПЛ, вып. 1, стр. 88.

237) ПЛ, вып. 1, стр. 92; вып. 2, стр. 225 и 292; ПСРЛ, т. VI, стр. 24.

238) ПЛ, вып. 1, стр. 98; вып. 2, стр. 260. Летописец отмечает, что великому князю это вос­становление обошлось «в семьсот рублев» и что камень «возиша священники», а «псковичи песок носили, решетом сеючи», чего раньше, видимо, не делалось.

-60-

Общий вид Гремячьей башни в Пскове

ли» 239). Позднее знаменитый в истории Пскова царский дьяк Мисюрь Мунехин, ос­новавший в 1519 г. «под немецким рубежом», крепость Псково-Печерского монасты­ря, продолжил это строительство и в 1525 г., по распоряжению Василия III, выстро­ил «стрельницу каменую на Гримячеи горе над Псковою рекою на кручи», снабдив ее тайником 240) (стр. 61).

В дальнейшем, как и в первой четверти XVI в., в Пскове велось оборонительное строительство, но это строительство стало носить более эпизодический характер, так как в связи с переносом театра военных действий в район Смоленска, заключе­нием союза с Данией (1517), продлением перемирия с Ливонским орденом (1521) и подтверждением мирного договора со Швецией (1524) опасность совместного неожиданного вторжения с северо-запада в какой-то степени миновала.

*

Различные договоры с Ливонским орденом, Швецией и Данией, изменившие об­становку на северо-западе, имели важное значение для Русского государства. Обеспе­чив при их помощи и при помощи новых оборонительных сооружений реаль­ную безопасность новгородским и псковским землям, Москва смогла перенести центр тяжести городовых работ на восток и юго-восток, в сторону Казанского и

_________

239) ПЛ, вып. 1, стр. 98; вып. 2, стр. 260.

240) ПЛ, вып. 1, стр. 104; вып. 2, стр. 227.

-61-

Общий вид юго-западной стороны Нижегородского кремля

Астраханского ханств - остатков некогда могучей Золотой Орды - и, в первую очередь, в Нижний Новгород, старый кремль которого, ставший местом пребывания постоянного гарнизона и сборным пунктом войск, действовавших против Казани, не удовлетворял новым требованиям.

Работы по перестройке Нижегородского кремля были начаты еще в сентябре 1500 г., когда «заложили... Тверскую башню» 241). Однако после смерти Ивана III они, по-видимому, прекратились, а Василий III (1505-1533) после решения Вилленского сейма о войне против Русского государства 242) вынужден был обратить все внимание на запад, и в 1508 г. «на Белую на рубеж» был послан князь Петр Семено­вич Лобан-Ряполовский, который «город» поставил «от Литвы» 243). Впрочем, «вечный мир», на который пошла Литва в 1508 г. в связи с крупным восстанием феодалов, временно прекратил военные действия на западной границе, а это дало возможность Москве вновь обратиться на восток.

В 1508 г. Василий III снова велел «заложити Новгород Нижний» 244). В него был послан «мастер Петр Френчюшко Фрязин» 245), с предписанием «ров копать, где быть городовой каменной стене и башням в прибавку к Дмитриевской башне» 246). С этого

_________

241) «Соликамский летописец».- В. Берх. Путешествие в города Чердынь и Соликамск. СПб., 1821, стр. 203.

242) АЗР, т. III. СПб., 1848, № 15.

243) УЛС, стр. 103.

244) ПСРЛ, т. VII. СПб.. 1856, стр. 249; т. XXIII, стр. 198.

245) ПСРЛ, т. VI, стр. 247; т. XXVI, стр. 299; ИЛ, стр. 153.

246) ПСРЛ, т. XII, стр. 8; НЛ. Н. Новгород, 1886, стр. 29. Имеется известие, что и Дмитри­евская башня была заложена Петром Фрязиным. (См. М. Н. Тихомиров. Краткие заметки . . . , стр. 158).

-62-

Фрагмент юго-западной стены Тульского кремля

момента нижегородская стройка развернулась, видимо, во всю ширь, однако закон­чилась она не в 1511 г., как это часто считается 247), а позднее, ибо в 1512 г. снова «каменной Новъгород Нижней ставити князь великий велел» 248). Так над правым обрывистым берегом Волги выросли новые оборонительные сооружения (стр. 62), ко­торые по своим техническим и архитектурным качествам резко отличались от ниже­городских укреплений XIV в.

Несмотря на то, что перестройка кремля в Нижнем Новгороде имела большое значение в деле борьбы с казанскими татарами, одного укрепленного пункта на востоке было все же недостаточно. Особенно ясным это стало в 1521 г., когда казан­ские татары, перейдя к активному наступлению, напали на Парфенев (городок Кост­ромского уезда), совершили ряд набегов на верхнее Поволжье и вместе с крымцами, присоединившимися к ним у Коломны, опустошили окрестности Москвы 249). Поэтому Василий III в 1523 г. предпринял поход на Казань, в ходе которого «на Суре город поставил во свое имя - Васильгород» 250) (Васильсурск).

В начале XVI в. оборонительное строительство велось также и в южных райо­нах государства, так как благоприятная обстановка, сохранявшаяся в них вплоть до конца XV в., уже изменилась. В это время крымские феодалы стали совершать

_________

247) И. В. Трофимов и И. А. Кирьянов. Материалы к исследованию Нижегород­ского кремля. - МИА СССР, № 31. М., 1952, стр. 323 и 329; И. А. Кирьянов. Нижегород­ский кремль. Горький, 1956, стр. 16 и 18.

248) УЛС, стр. 103.

249) Г. З. Кунцевич. История о Казанском царстве или Казанский летописец. СПб., 1905, приложение 1, стр. 601-602; Сигизмунд Герберштейн. Указ. соч., стр. 148.

250) ПСРЛ, т. VI, стр. 264 и 281; т. VIII, стр. 270; т. XXII, ч. 1, стр. 519; т. XXIII, стр. 203; т. XXIV, стр. 222; т. XXVI, стр. 312; «Краткие летописцы XV-XVI вв.», стр. 15 и 38; «Продол­жение хронографа...», стр. 281-282; НЛ, стр. 32.

-63-

Общий вид Коломенского кремля. Гравюра начала XVII в.

вероломные набеги на Северскую Украину, а в 1507 г., инспирируемые турками, пе­решли к открытым нападениям на русские земли 251).

Закрывая путь крымцам на Москву, Василий III в 1507 г. закладывает в Туле каменный кремль - «поставлен город кеменной на Туле» 252), а в 1509 г. по его по­велению был «поставлен город на Туле деревян» 253), что также было вызвано, оче­видно, необходимостью срочного укрепления южной окраины. Впрочем, тульские укрепления деревянными были недолго. Резкая активизация крымцев вынудила в 1514 г. продолжить строительство каменного кремля в Туле: «а на пятое лето постав­лен город камен» 254). При этом велось оно, по-видимому, уже без перерывов и закон­чилось в 1520 г.: «свершиша город на Туле камен» 255) (стр. 63).

Но оборонительные сооружения были созданы в начале XVI в. не только в Туле. Быстрый рост военно-политического могущества государства, расширение его в южном направлении за счет окончательного присоединения в 1521 г. Рязанского княжества и осада Казани русскими войсками в 1524 г. - все это вызвало недоволь­ство Крыма, а через него и Турции, в результате чего огромная масса вооруженных сил вторгается на русскую «украйну». Одновременно, в связи с возобновлением войны с Литвой, в ходе которой был возвращен Смоленск, появляется опасность крупного вторжения с запада. Поэтому в 1525 г. ставится «Новой монастырь у града Москвы за посадом» 256) и по распоряжению правительства развертываются большие работы по укреплению пограничной Коломны: «князь великий Василеи Иванович велел град Коломну камен делати» 257). «Послан делати Коломна град камен»,- сообщает дру­гая летопись об отправке зодчего на эту стройку 258). Проводившаяся на базе старых деревянных укреплений 259), она длилась шесть лет и в 1531 г. была полностью закон­чена: «доделан бысть град Коломна камен» 260). Так на стрелке мыса между Москва-рекой и Коломенкой выросли мощные укрепления, созданные по последнему слову

_________

251) ПСРЛ, т. VI, стр. 246.

252) «Краткие летописцы XV-XVI вв.», стр. 37.

253) УЛС, стр. 103.

254) ПСРЛ, т. VIII, стр. 250; т. XXVI, стр. 301.

255) ПСРЛ, т. VI, стр. 263; т. VIII, стр. 269; т. XXII, ч. 1, стр. 518; т. XXVI, стр. 310; ИЛ, стр. 181; «Продолжение хронографа...», стр. 230.

256) ПСРЛ, т. VI, стр. 264; т. VIII, стр. 271; т. XXII, ч. 1, стр. 520; т. XXIII, стр. 204, «Краткие летописцы XV-XVI вв.», стр. 38.

257) ПСРЛ, т. XXVI, стр. 313. Ср. М. Н. Тихомиров. Краткие заметки . . ., стр.155.

258) ПСРЛ, т. VI, стр. 264; т. VIII, стр. 271; т. XXII, стр. 520; т. XXIII, стр. 204.

259) Деревянные укрепления Коломны в конце XV в. видел Иоасафат Барбаро (см. БИПР, т. 1. СПб., 1836, стр. 57-58 и 104).

260) ПСРЛ, т. VIII, ср. 278.

-64-

Фрагмент западной стороны Зарайского кремля

-65-

строительного искусства (стр. 64). Успешному их созданию способствовал взрыв фео­дальных усобиц в Крыму, сорвавший широко задуманный план нападения на Рус­ское государство.

Вместе с Коломной был укреплен и Зарайск, ставший ее передовым форпостом. В 1528 г. «заложи князь великий на Осетре город каменной, а в нем церьковь камену Николу чудотворца Заражского» 261). Автор коломенского эпизода повести о Николе Заразском рассказывает, что Василий III, удивленный чудодейственным перемеще­нием иконы Николы Заразского из Коломны на свое прежнее место в Зарайск, пообе­щал выстроить для этой иконы «церковь и ограду камену», что и было осуществлено им вскоре 262). В результате этого на высоком берегу реки Осетр был выстроен камен­ный кремль (стр. 65), значительно меньше Коломенского, но также отвечавший требованиям военно-инженерного исусства первой половины XVI в. Его постройка обусловливалась, конечно, не религиозными побуждениями Василия III, а необхо­димостью укрепления русских земель. Сообщая, что в 1531 г. «город» был выстроен «на Осетре камен», летописец тут же заметил, что одновременно «срублен бысть, того же лета, на Кошире град древян» 263), а это был уже второй укрепленный пункт около Коломны, прикрывавший ее с юго-запада.

Такова общая картина русского военно-оборонительного строительства второй половины XV - начала XVI в.- периода ликвидации феодальной раздробленно­сти и объединения русских областей в единое централизованное государство. Не трудно заметить, что велось это строительство не только в обстановке реальной военной опасности, но и в более или менее спокойных условиях. «Блажен градкий (который. - В. К.) в мирно время мыслит об ратных вещах», 264)- писал хорватский книжник Юрий Крижанич, живший в России в середине XVII в., выражая этими словами мысль о необходимости заблоговременного принятия радикальных мер против захватнических устремлений врага, откуда бы он ни появился.

 

 СТРАТЕГИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ОБОРОНИТЕЛЬНЫХ СООРУЖЕНИЙ

 

1

Существует мнение, что в период феодальной раздробленности укреплен­ный город был лишь центром обороны ближайшей округи, а его военно-оборони­тельные сооружения защищали только население, сконцентрированное внутри, и его богатства 265). Однако роль укрепленных городов этим не ограничи­валась.

В самом деле, как на северо-западе Руси, так и в других ее областях укрепленные города располагались на сухопутных и, большей частью, на водных транспортных магистралях, т. е. на основных путях сообщения. По ним двигались в соседние земли русские торговые караваны, и по ним же прибывали в Псков, Новгород, Тверь и

_________

261) ПСРЛ, т. XXII, ч. 1, стр. 521; «Продолжение хронографа...», стр. 283.

262) Д. С. Лихачев. Повести о Николе Заразском. - Тр. ОДРЛ ИРЛ, т. VII, М.- Л., 1949, стр. 348-349.

263) ПСРЛ, т. VIII, стр. 273.

264) «Русское государство в половине XVI в. (Рукопись времен царя Алексея Михайловича)». Открыта и издана П. Безсоновым, ч. 1, М., 1859, стр. 67. О принадлежности этого сочинения 10. Крижаничу см. послесловие ко второй части настоящего издания.

265) Л. М. Тверской. Русское градостроительство до конца XVII в. М.-Л., 1953, стр. 39 и 53.

-66-

Москву купцы и торговцы различных иностранных государств. Охрана торговых путей - вот еще одна из задач, которую оборонительные сооружения укрепленных городов периода феодальной раздробленности осуществляли в мирное время. Но во времена вражеских нападений такие артерии превращались в главные дороги войны, поэтому наличие на них укрепленных городов имело и еще одно важное значение. Так, например, Копорская крепость - оплот всей Вотской пятины Великого Нов­города - держала под своим контролем важную артерию Новгородского края - реку Плюсу, связывавшую Новгород с Балтийским морем (стр. 68). Крепости Корела и Тиверск охраняли все западное побережье Ладожского озера и закрывали вход в него по By оке со стороны захваченных шведами западных карельских земель. Наконец, Ореховская крепость, предохраняя новгородские земли с севера, со сторо­ны Ладожского озера, закрывала и вход в Неву, устье которой имело исключительное стратегическое значение и на протяжении ряда столетий служило ареной напряжен­ной борьбы между русским пародом и шведскими захватчиками 266). Построив кре­пость Ям, новгородцы взяли под контроль Лугу - еще одну важную водную магистраль северо-западной Руси, а создав крепость в Порхове, они прочно укрепили и древнюю дорогу, шедшую с запада через Псков на Новгород.

Весьма существенную стратегическую роль играли и псковские города. Среди них особенно выделяется Изборск; с созданием здесь каменной крепости была решена важ­ная проблема прикрытия Пскова со стороны Ливонии. Если раньше нападения нем­цев на Изборск почти всегда заканчивались его захватом, то после появления в нем каменной крепости все осады города оставались уже безрезультатными. Недаром немецкий поэт XIV в. Петр Зухенвирт, участвовавший в осаде Изборска в 1349 г., не только охарактеризовал его как прекрасный и хорошо укрепленный город, но и назвал этого город «железным» 267).

В географическом расположении других псковских пригородов также виден оп­ределенный стратегический расчет - стремление укрепить важнейшие транспорт­ные магистрали (стр. 69). И действительно, Гдов укреплял сухопутную дорогу, шед­шую из Нарвы на Псков по восточным берегам Чудского и Псковского озер, и следил за их водными просторами. Городок Кобылий охранял узел важных военных коммуникаций XIII-XV вв.; он стоял на перекрестке дороги Гдов - Псков с другой, но уже преимущественно зимней дорогой, шедшей в русские земли из Ли­вонии вдоль реки Амовки через Узмень (Узкое место) и Теплое озеро. Владимирец и Котельно защищали район истока реки Черехи, впадающей в Великую неподалеку от Пскова. Остров, Врев и Опочка контролировали русло основной псковской артерии и прикрывали тем самым административный центр республики. Воронач стоял на переправах через низовье текущей в широтном направлении реки Сороти, средняя часть которой находилась под наблюдением Выбора. Что же каса­ется Вышегорода, Белье и Красного, то они осуществляли контроль за другими реками, впадающими в Великую и прикрывали Псков со стороны Литовского рубежа.

На важных сухопутных и водных магистралях стояли также и города Тверско­го княжества (стр. 70). Клин, например, контролировал очень важную стратегиче­скую дорогу, шедшую на Тверь из Москвы, и держал под своим наблюдением движе­ние по реке Сестре - притоку Дубны, важному водному пути тверского края, а Городня, стоявшая между Клином и Тверью, располагалась на месте выхода к Волге дороги из Москвы на Тверь и охраняла ближайшие подступы к столице Тверского княжества.

_________

266) С. С. Гадзяцкий. Вотская и Ижорская земли Новгородского государства,- ИЗ, № 6, 1940, стр. 130.

267) «Peter Suchenwirt's. Werke aus dem vierzehnten Jahrhundtrte. Ein Beitratr zuz Zeit und Sittengeschichte. Zum ersten Mahle in der Urfprache aus Handschriften herausgegeben und mit einer Einleitung historischen Bemerkungen und einem Wörterbuche begleitet von Alois Primisser». Wien, 1827, стр. 205, 225 и 230.

-67-

Карта основных крепостей Новгородской республики

Аналогичные выводы мож­но сделать из расположения крепостей Московского княже­ства (стр. 70).

Таким образом, располага­ясь на важных транспортных магистралях, укрепленные го­рода оказывали первое сопро­тивление неприятелю и задерживали его продвижение к цент­рам русских земель. Следова­тельно, помимо обороны насе­ления ближайшей округи и охраны путей сообщения, кре­постные сооружения городов прикрывали одновременно и столицы русских республик и княжеств. Правда, стремясь овладеть ими, противник мог двигаться и в обход отдельных укрепленных пунктов, не тратя сил на их осаду, но оставлять в тылу не взятые крепости было опасно. Позднее, в 1579 г., пред­полагая двинуться на Псков, Стефан Баторий «считал против­ным правилам военного искус­ства» оставлять за спиной не взятые русские города 268), так как сосредоточенные в них вой­ска в любой момент могли уда­рить в тыл, что грозило пора­жением.

Более поздние оборони­тельные сооружения - времени создания централизованного го­сударства - также располага­лись на важных транспортных магистралях и также прикрыва­ли Москву с наиболее опасных сторон (стр. 71). Однако страте­гическое значение крепостей в эту пору уже не ограничивалось только задачами обороны. С пе­реходом в конце XV в. к актив­ным действиям против Твери и Новгорода, а затем и к активной внешней политике как на северо-

_________

268) Рейнгольд Гейденштейн. Записки о Московской войне. 1578-1583. СПб., 1889, стр. 43.

-68-

Карта основных крепостей Псковской республики

западе, так и на юго-востоке 269) они стали превращаться уже в опорные базы, где во­инские силы после длительных истощающих маршей получали перед решающими сра­жениями питание и отдых. Так, поста­вив в 1485 г. новый «город» на древних валах Владимира, московское правитель­ство не только укрепило восточную часть государственной территории, но и получи­ло опорную базу, позволившую совер­шить в 1487 г. крупный поход на Ка­зань 270), в результате которого московский государь установил над Казанским хан­ством свой «протекторат», поставив его в зависимость от Москвы 271). Не меньшее стратегическое значение имело и восста­новление в 1492 г. укреплений Владими­ра, сгоревших годом раньше. Этим был прикрыт обнажившийся тыл государства, что в условиях назревавшего выступле­ния казанцев было очень важно, и по­лучена возможность в спокойных усло­виях продолжать стройку стен и башен Москвы.

Особенно широким было стратегиче­ское значение Ивангорода. Создав эту крепость в конце XV в. против ливонской Нарвы, московское правительство не толь­ко дополнительно укрепило северо-запад­ную часть страны. Расположенный в центре театра военных действий Ивангород преградил проход через «перешеек» между Чудским озером и Финским зали­вом и дал русским войскам надежную опорную базу в непосредственной близо­сти от Ливонии. Он закрепил также поло­жение Руси на Нарове, издавна имевшей громадное значение как для обороны стра­ны, так и для торговых связей с Западной Европой и, что самое главное, стал опо­рой Москвы в ее борьбе за Балтийское побережье. Для Русского государства конца XV - начала XVI в. Ивангород был таким же «окном в Европу», каким в конце XVI в. стал Архангельск у устья Северной Двины, а в начале XVIII в.- Санкт-Петербург на нижнем течении Невы.

_________

269) К. В. Базилевич. Внешняя поли­тика Русского централизованного государства. М., 1952, стр. 338-351.

270) УЛС, М.- Л., 1950, стр. 96.

271) И. И.Смирнов. Восточная полити­ка Василия III. - ИЗ, вып. 27, 1948, стр. 18.

-69-

Карта основных крепостей Тверского княжества

Карта основных крепостей Московского княжества

-70-

Карта основных крепостей Русского государства начала XVI в.

Резко возросло стратегическое значение и других крепостей - Ладоги, Оре­хова и Ям. Полностью перестроенные тогда Москвой, они закрепляли ее позиции на поберешьи Финского залива.

Новая крепость Васильсурск стала передовым форпостом в борьбе с Казанским ханством 272), что отразилось в официальном наказе русскому послу, отправленному в Литву в 1524 г. «Государь наш ходил на свое дело на своего недруга; и пришед стал в Новегороде Нижнем, а брата своего Шигалея царя и воевод своих со многими люд-ми послал Казанские земли воевать, а на Казанской земле близко Казани, на Суре, велел город поставити для, чтоб ему ближе из того города с Казанью свое дело дела-ти, людем бы его ближе ходити к Казани; и ныне в тот город из Казани многие люди пришли на государя нашего имя» 273). Митрополит Даниил воздал «велпку хвалу» Василию III за создание Васильсурска, ибо считал, что он «тем деи городом всю зем­лю Казанскую возмет» 274).

Таким образом, в конце XV в. пассивная оборона русских крепостей сменяется активной, что соответствовало сущности московской политики, ставившей вопрос не только о государственной неприкосновенности, но и о законных правах русского народа, ущемленных его соседями.

_________

272) Возможно, что создание Васильсурска вообще было главной целью похода 1523 г., воз­главлявшегося самим великим князем.

273) Сб. РИО, т. 35, СПб., 1882, № 96, стр. 682.

274) ААЭ, т. 1, СПб., 1836, № 172, стр. 144.

-71-

2

Географическое расположение укрепленных городов конца XIII- начала XVI вв. показывает, что их функциональное значение не ограничивалось теми задачами, о которых говорилось выше. Одновременно эти города выполняли и еще одну очень важную роль. Создававшиеся в большинстве случаев в порубежных районах рес­публик и княжеств, они представляли собой самостоятельные звенья единых, строго ориентированных пограничных линий обороны, каждая из которых прикрывала жизненное пространство того или иного полугосударства конца XIII - первой по­ловины XV вв. с наиболее опасных сторон. В связи с этим становится очевидным, что укрепленные города периода феодальной раздробленности, как и в более позднее время, прикрывали не только столицы республик и княжеств, но и их земли.

Центрами и «командными пунктами» пограничных линий конца XIII - первой половины XV вв. были, естественно, Новгород, Псков, Москва и Тверь - столицы феодальных республик и княжеств, оборонительные сооружения которых были наи­более развитыми и мощными.

Древнейшей из этих линий была та, которая сформировалась на северной окраи­не Новгородской республики уже в начале XIV в. Помимо Ладожской крепости, в ее состав входили крепости Копорье, Тиверск и Орехов. Контролируя Вотскую, Карельскую и Ижорскую земли и являясь их административными центрами, эти крепости были передовыми форпостами Великого Новгорода, его северными по­граничными опорными пунктами. Окружая с юго-запада бассейн Ладожского озера и запирая русла главнейших новгородских рек, они держали под своим наблюде­нием всю северо-западную часть Новгородской республики и защищали ее от агрес­сии Швеции.

Одновременно новгородская территория была хорошо прикрыта и с других сто­рон. Правда, летописи, рассказывая о городовых работах в Новгороде, а также в Вотской, Карельской и Ижорской землях в конце XIII- начале XIV в., об оборо­нительном строительстве на других новгородских окраинах в то время ничего не сообщают. Но известно, что на реках, впадающих в озеро Ильмень, и их притоках тогда существовало довольно много укрепленных городов. Среди них особенно вы­делялась Старая Руса 275), а также Великие Луки 276), всегда являвшиеся «оплечьем» Новгорода в борьбе с Литвой 277). Между Старой Русой и Великими Луками на сред­нем течении Ловати стоял Холм 278).

Западнее находилась система «городцов», созданная в 1239 г. по берегам Шелони 279), а восточнее - Морева 280).

За ними на юго-западной окраине новгородской территории ближе всего к тверским и московским землям располагались Волок Ламский 281) (Волоколамск),

_________

275) Укреплялась в 1199 и 1201 гг. (НПЛ, М.- Л., 1950, стр. 45, 239 и 240).

276) Оборонительные сооружения созданы в 1211 г. (НПЛ, стр. 52 и 249).

277) ПСРЛ, т. IV, т. 1, вып. 1. Пг., 1915, стр. 178; т. X. СПб., 1885, стр. 32. «Оплечье» - на­дежная опора на кого-нибудь в ратном, политическом или торговом деле и, в то же время, часть кованого или пластинчатого боевого воинского доспеха, подвижно укрепленная на плече или вшитая в одежду.

278) Впервые упомянут под 1144 г. (НПЛ, стр. 27).

279) НПЛ, стр. 77 и 289 Предположительно считается, что это сообщение ошибочно, т.к. на Шелони известно только одно городище, имеющее культурные остатки XIII в. Это городи­ще исследователи и относят к 1239 г., связывая его с летописным сообщением о постройке «городца в Шелоне». (См. П. А. Раппопорт. Очерки по истории военного зодчества северо­восточной и северо-западной Руси X-XV вв.-МИА СССР, № 105, М.- Л., 1961, стр. 40-47).

280) Известен с 1230 г. (НПЛ, стр. 68).

281) Известен с 1077 г. (НПЛ, стр. 18).

-72-

Бежецкий верх 282), Устюжна 283) и другие новгородские пригороды. Вместе с осталь­ными юго-западными городами Великого Новгорода они на всем протяжении конца XIII - первой половины XIV вв. прикрывали Новгородскую республику как со стороны Литвы, так и на северо-востоке Руси от частых татарских набегов 284). Впрочем, это была уже тыловая защита Новгородской земли. В конце XIII в. и в XIV в. большее стратегическое значение имела северная линия обороны, которую прекрасно оценили шведы: в Ореховском договоре 1323 г. они протащили даже ус­ловие, по которому, обязавшись не создавать в Карелии своих укрепленных пунктов, требовали того же от новгородцев 285).

Значение северной линии обороны не снизилось для Новгорода и в конце XIV - первой половине XV в. В это время новых укрепленных пунктов появилось очень мало; вплоть до утраты самостоятельности Новгород в своей стратегии опирался в основном на систему, сложившуюся к началу XIV в. Однако в конце XIV- пер­вой половине XV в. эта система стала уже другой. Она не только пополнилась крепостью Ям, придвинутой к ливонской границе, но и была преобразована за счет усиления, обновления и перестройки старых городовых сооружений.

В конце XIV - первой половине XV в. увеличилось число крепостей и во внутренних районах Новгородской республики. К их числу следует отнести, по-видимому, сторожевую крепость Кур на Ловати (Курское городище) 286), Вышгород на Протве, Демань на Явони, Кличен и Березовец у озера Селигер, «владычный городок Молтовицы» на реке Шеберехе 287), Стерженский городок, Кошкин городок 288) и другие, так как все они названы в списке Залесских «городов» 289) конца XIV в. К разряду подобных же крепостей следует отнести, вероятно, городок Рахлей, стояв­ший при Ратмеровском погосте около Устюга 290) и Пенежский городок в Заволочье 291).

Впрочем стратегическое значение таких городков было, по-видимому, неве­лико. Во всяком случае, многие из них не могли быть боевыми форпостами Великого Новгорода; как и городок Орлец, основанный в Заволочье Лукой Варфоломеевым в 1342 г., они были подчас не чем иным, как небольшими укрепленными феодаль­ными усадьбами.

Весьма мощной и развитой в первой половине XV в. была и система обороны Московского княжества. В ее состав входили не только созданные и восстановлен­ные до этого города; в нее включались и вновь приобретенные укрепленные пункты. Эта система обороны прикрывала Москву и всю московскую территорию от нападений как со стороны Твери и Новгорода, так и со стороны Литвы и Золотой Орды.

_________

282) Упомянут впервые под 1196 г. (НПЛ, стр. 43).

283) Датируется первой половиной XIV в. (Г. А. Максименков и И. Н. Xлопин. Археологические разведки в Устюжне и в прилегающих районах. - СА, 1958, № 4, стр. 191).

284) Известно, что в 1327 г. татарская рать взяла Тверь, Кашин и Новоторжскую волость. Рассказывая об этом летописец добавил, что «токмо Новъград ублюде» (НПЛ, стр. 341 и 459).

285) «Грамоты Великого Новгорода и Пскова». М.- Л., 1949, стр. 63.

286) Керамика, обнаруженная раскопками на Курском городище, датируется XIV- XVI вв. (А. В. Арциховский. Раскопки 1930 г. в Новгородской земле.- СА, вып. 1, М.- Л. 1936, стр. 188).

287) С. А. Тараканова. Об археологическом изучении сельских феодальных поселе­ний в пятинах Великого Новгорода. - Тр. ГИМ, вып. XI., М., 1940, стр. 169 и сл.

288) Кратко о месте расположения Кошкина городка см. И. Евсеев. Кошкин городок. - «Известия общества изучения местного края в г. Порхове», т. 1, кн. 1. Порхов, 1922, стр. 17-18.

289) НПЛ, стр. 477.

290) И. К. Степановский. Вологодская старина. Вологда, 1890, стр. 355; И. Myромцев. Городок Рахлей. - «Вологодские губернские ведомости», 1845, № 20.

291) «Житие преподобного Варлаама Вяжеского» (с предисловием А. Григоровича). М., 1887. стр. 13.

-73-

В первой половине XV в. своеобразной системой укрепленных пунктов обла­дало Тверское княжество. Как и в других землях, в эту систему наряду с городами, созданными и укрепленными самим Тверским княжеством, входили и города, возник­шие еще до монгольского нашествия. Среди них были Скнятин (Костятин) 292), Ржев 293), Радилов 294), Холм, Дорогобуж и Микулин 295). Но наибольшее значение имели не старые, а новые города, созданные в период напряженной борьбы тверских князей с местными удельными князьями и внешними врагами - Москвой и Новгородом. Особенностью этой системы было то, что в основном она вытягивалась вдоль Волги. Правда, в ее состав входили такие города, которые от Волги и ее притоков находи­лись довольно далеко, однако главнейшие стояли все же на речных берегах. Это дикто­валось политическими и стратегическими соображениями охраны водных и сухо­путных магистралей, а также защитой тверских земель в целом. Волга же была стерж­нем этих земель, их основной транспортной осью. Она связывала наиболее крупные тверские города друг с другом, облегчала мобилизацию сил и способствовала бы­строй переброске войск.

Наиболее развитую и совершенную систему обороны, дополненную во второй половине XV в., имел Псков. Она также состояла из целого ряда хорошо укреплен­ных форпостов. Часть их образовывала четкую линию, вытянувшуюся вдоль запад­ной границы Псковской земли, а другая, более разветвленная, прикрывала всю ее южную окраину. Для небольшой территории Пскова, зажатой между владениями Литвы и Ливонского ордена, с одной стороны, и Новгорода - с другой, эта система была огромной. На иностранцев она производила сильное впечатление. Указывая, что вся земля Псковская очень невелика, «в длину шестьдесят миль, а в ширину сорок», Матвей Меховский (1457-1523) - автор историко-географического трак­тата о Восточной Европе, впервые опубликованного в Кракове в 1517 г., - был удив­лен этой системой. «Земля Псковская,- писал он,- имеет тридцать каменных замков по направлению к Ливонии, каких нет ни в Московии, ни в Литве» 296). Ко­нечно, данные Матвея Меховского далеко не соответствуют действительности. По подсчетам самих псковичей, Псковская земля, лежащая узкой полосой вдоль за­падной границы Руси от реки Пяты до верховьев Великой и ее притоков, имела в длину около трехсот верст, а в ширину - едва доходила до ста 297). При этом они сами свидетельствуют, что в начале XVI в. Псков имел только десять пригородов 298). Если даже прибавить к ним Псков и два городища, оставшиеся к тому времени от Кобылы и Вышегорода, а также Колож и Котельно, не существовавшие уже в нача­ле XV в. и не принятые псковичами в расчет даже как городища в начале XVI в., то и тогда число псковских крепостей возрастет только до пятнадцати. Не все они были и каменными. Однако преувеличение Матвея Меховского говорит о том впе­чатлении, какое система обороны Псковской земли производила на иностранцев. Для северо-запада Руси ее значение было огромно: она мешала немецким рыцарям и литовским феодалам продвинуться в глубь русской территории.

Местные оборонительные системы отдельных княжеств имели большое значение не только для каждого из них в отдельности, но и для Руси в целом. Псковская воен­но-оборонительная система защищала и основную новгородскую территорию, об­легчая новгородцам охрану пх западных рубежей. Поэтому после оборонительного

_________

292) Выстроен Юрием Долгоруким в 1134 г. (ПСРЛ, т. IX, СПб., 1862, стр. 158).

293) Известен с 1150 г. (Э. А. Рикман. Обследование городов Тверского княжества. - КСИИМК, вып. XLI, М., 1951., стр.. 72).

294) Назван в летописях под 1216 г. (НПЛ, стр. 56).

295) Существование этих городов до монгольского нашествия отмечалось выше. О том, что они входили в систему обороны Тверского княжества, свидетельствует то, что в 1370 г., идя к Твери, поиска Дмитрия Ивановича взяли Зубцов и Микулин (ПСРЛ, т. VIII, СПб., 1859, стр. 17).

296) Матвей Меховский. Трактат о двух Сарматиях. М.- Л., 1936, стр. 108.

297) В. С. Иконников. Опыт русской историографии, т. II, кн. 1. Киев, 1908, стр. 749.

298) ПЛ, вып. 1. М.- Л., 1941, стр. 79.

-74-

строительства на реке Шелони в 1239 г., вызванного захватом Пскова и глубоким вторжением немецких рыцарей в русские земли, новгородцы не возвращались к укреплению своей западной окраины вплоть до постройки Порховской крепости в 1387 г., т. е. почти полтораста лет, когда фактически повторилась военная обстанов­ка второй четверти XIII в.

Крепостное строительство Великого Новгорода было надежным заслоном и для владений Пскова со стороны Швеции. Это освобождало псковское правительство от забот о северо-восточной окраине республики. Новгородская и псковская оборо­нительные системы напоминали воинов-богатырей, отбивавших врага, встав спина­ми друг к другу. История борьбы Пскова и Новгорода с иноземными захватчиками это подтверждает. В то время как новгородцы, опираясь на Ладогу, Орехов, Тиверск, Карелу, Копорье и Ям, вели борьбу со шведами на севере и прикрывали тем самым тылы Пскова, псковичи - базируясь на Остров, Изборск, Гдов и другие более мелкие крепости, сдерживали одновременно натиск немцев и литовцев на за­паде, защищая тем самым фланг Новгорода.

В оборонительном строительстве Москвы и Твери подобной взаимозависимости не было; их крепости противопоставлялись друг другу точно так же, как Москва противопоставляла свои оборонительные сооружения другим русским феодальным княжествам, ведшим с ней борьбу. Однако наличие в московских и тверских землях хорошо укрепленных городов служило надежной защитой и для всей Руси.

С образованием Русского централизованного государства многие крепости пе­риода феодальной раздробленности перестали быть уже порубежными и вышли из состава местных пограничных линий обороны. Но крепости северных и западных окраин страны не потеряли своего стратегического значения и вошли в состав новых, теперь уже общерусских линий внешней обороны.

Одна такая линия, проходившая по северным рубежам государства, состояла из ряда старых новгородских крепостей, полностью перестроенных Москвой в кон­це XV - начале XVI в., а другая - тянулась вдоль западного края Псковской земли и состояла из крепостей, созданных псковичами в XV в. по «почину» великих московских князей. С постройкой Ивангорода на исходе XV в. обе эти линии как бы сомкнулись в мощное полукольцо, прикрывшее государственную территорию со стороны Швеции, Ливонии и Литвы.

С противоположной, не менее опасной, юго-восточной стороны огромные про­странства Русского государства прикрывались другой оборонительной линией, в состав которой входили крепости Васильсурска, Нижнего Новгорода, Коломны, Зарайска, Каширы, Тулы и других городов. Они перерезали главные татарские шляхи, которыми казанцы и крымцы двигались обычно на Москву, и прикрывали страну как со стороны соседнего Казанского ханства - наиболее сильного татарского государства второй половины XV в., - так и со стороны Крыма, аг­рессивная политика которого интенсивно поддерживалась султанской Турцией. Огромное стратегическое значение оборонительных сооружений этой поры было ясно еще в конце XVI в., о чем свидетельствует Рейнгольд Гейденштейн - польский историк и приближенный короля Стефана Батория 299).

3

Оборона русских феодальных княжеств, как и оборона Русской державы, опи­ралась не только на порубежные оборонительные линии. Правда, они были главными в их обороне. Но наряду с ними было много крепостей во внутренних районах стра­ны. В случае прорыва вражеских сил через пограничные линии эти крепости прег-

_________

299) Рейнгольд Гейденштейн. Указ. соч., стр. 29.

-75-

раждали им путь. Ближайшими же фортами стольных городов были, по-видимому, монастыри. Об их основании летописи рассказывают довольно редко, но кольцо монастырей, выросших в конце XIV в. на дорогах к Москве, имело, очевидно, и воен­но-оборонительное назначение 300).

Оборонительное значение имели также монастыри Твери. Федоровский монастырь, стоявший на острове в устье Тмаки, запирал вход в эту реку со стороны Волги, а Отрочь, располагавшийся на мысу у устья Тверцы, наоборот, закрывал выход из нее в Волгу. .В конце XIV в. они играли роль сторожей Тверской крепости, прикрывая ее с наиболее опасных сторон.

Особенно развитую систему монастырей имел Великий Новгород 301). Они стоя­ли на различных направлениях от города, охватывая его несколькими концентри­ческими поясами. Первая их линия располагалась в 2-3 км от городского вала. На западе от Волхова в нее входило пять монастырей: Успенский в Колмове, Никольс­кий в Мостищах, Успенский и Благовещенский в Аркажах, Пантелеймонов и Юрь­ев, а на восточной - шесть: Городище, Нередицкий, Лятский, Ситецкий, Мало-Кириллов и Антониев. Во вторую линию, отстоящую от Новгорода на расстоянии 5-6 км, входили: за западе - Никитский скит, Сырков и Петынский монастыри, а на востоке - Шилов, Сковородский, Ковалевский, Волотовский, Лисецкий и Деревяницкий. Наконец, третья линия, в составе которой находились Вяжицкий и Троицкий монастыри на западе и Коломенский, Николо-Липенский, Кунинский и Хутынский на востоке, отстояла от Новгорода на расстоянии 10-12 км 302).

Правда, цель создания перечисленных новгородских монастырей не предопре­делялась задачами обороны. Большие хронологические разрывы во времени их основания заставили А. Л. Монгайта прийти к выводу, что они не могли строить­ся в соответствии с планом государственной защиты 303). Однако, взятые вместе, эти мо­настыри составляй разветвленную систему сторожевых фортов Новгорода.

Аналогичные монастыри существовали и близ Пскова. Древнейшими из них были Мирожский, Ивановский, Снетогорский, Крыпецкий и др.

Применяя современную терминологию, названные монастыри следует, пожалуй, назвать «спутниками» стольных городов. Их архитектурный облик может быть с вероятностью представлен в виде небольших деревянных крепостей. Сигизмунд Герберштейн в начале XVI в. о пригородных монастырях Москвы писал: «...недале­ко от города находятся несколько монастырей, каждый из которых представ­ляется чем-то вроде отдельного города» 304). Эти монастыри прикрывали подступы к Москве.

Случалось, что пригородные монастыри превращались и в опорные пункты враже­ских сил, прорывавшихся к столице. Это в первую очередь относится к Новгороду, маленькие монастыри которого, стоявшие на открытой местности, были непригодны для длительного сопротивления, а оказавшись в руках неприятеля, позволяли врагу контролировать пути к городу и угрожать столице вечевой республики 305). Недаром в 1386 г., когда войска московского князя Дмитрия Ивановича двинулись к Новго-

_________

300) Н. Н. Воронин. Московский кремль (1156-1367). - МИА СССР, № 77. М., 1958, стр. 60.

301) По сообщению Альберта Шлихтинга, который при взятии русскими войсками в 1564 г. крепости Озерище попал в плен и бежал из «Московии» в Польшу через семь лет, «в Новгородской области было приблизительно сто семьдесят монастырей» («Новое известие о России времени Ивана Грозного. Сказание Альберта Шлихтинга». Перевод, редакция и примечания А. И. Малеина, Л., 1934, стр. 29).

302) Н. Г. Порфиридов. Древний Новгород. М.- Л., 1947, стр. 111.

303) А. Л. Монгайт. Оборонительные сооружения Новгорода Великого. - МИА СССР, № 31, М., 1952, стр.30.

305) Сигизмунд Герберштейн. Записки о московитских делах. СПб., 1908, стр. 99.

305) А. Л. Монгайт. Оборонительные сооружения..., стр. 31.

-76-

роду, «новгородцы около города пожгоша монастырей великих 24» 306), а в 1478 г., идя на Новгород, Иван III послал вперед своих воевод, приказав им «городища и мона­стыри отнимати, чтобы не пожьгли» 307).

Впрочем, в других центрах Руси дело обстояло иначе. Их пригородные монас­тыри, создавшиеся и укреплявшиеся иногда одновременно с возведением город­ских оборонительных сооружений, без сомнения, играли роль важных пунктов обороны. Особенно много таких монастырей было в землях Московского княжест­ва. Они известны около Можайска, Переяславля, Серпухова, Коломны. Будучи окружены ими, эти города в миниатюрном виде повторяли систему обороны Москвы.

Оборона русских феодальных республик и княжеств, равно как и оборона Рус­ского государства, базировалась не только на городах и монастырях. Русскому на­роду всегда было известно и защитное значение лесистых, топких, сильно пересеченных и других труднопроходимых мест. Поэтому общая стратегия обороны феодальных земель, как и общая стратегия обороны Русского государства, опиралась не только на широкое городовое строительство. Создавая внешние и внутренние города и укреп­ляя пригородные монастыри столиц, русский народ всегда принимал во внимание и наличие труднопреодолимых районов, расположенных в непосредственной близости от укрепленных пунктов.

Сказанное относится прежде всего к стратегическим расчетам Великого Новгорода. Не зря же, рассказывая о новгородском походе Ивана III в 1471 г., летописец, с одной стороны, отметил, что «земля Новоградская езеры и болоты велми наводнена, и того ради в летняа время рать конная не бывала на них никогда же ни от которых прежних великих князей», а с другой, что новгородцы «пролыгающеся, жили от осени до зимы, тоже и до весны», а «в лете же без опасениа пребываху на-воднениа ради земли их» 308).

На умение русского народа использовать для обороны различного рода непро­ходимые места обращали внимание многие иностранцы. В 1528 г. Иоанн Фабр писал, например, что «царство» русских «ограждено самою природою и местоположением» 309), а Рейнгольд Гейденштейн, хорошо ознакомившийся с оборонительной системой се­веро-западной Руси, говорил о сознательном сохранении русскими непроходимых мест в пограничных зонах и отмечал, что такие места «образуют некоторого рода оплот против неприятеля» 310). О том же в начале XVII в. сообщал и француз Маржерет, капитан иноземных телохранителей Бориса Годунова и Дмитрия Самозванца: «Россия, - писал он, - есть страна очень обширная, покрытая даже в областях наиболее обитаемых, дремучими лесами, а на пределах Литовских и Ливонских просторными болотами, ограждающими ее от неприятелей» 311). В середине XVII в. на важность труднопреодолимых мест для обороны Русского государства обратил внимание и Юрий Крижанич; причисляя к таким местам моря, реки, болота, горы и леса, он называл их даже «твердостями самородными» 312).

Между «самородными твердостями» на важнейших стратегических направле­ниях и располагались укрепленные пункты Руси конца XIII - начала XVI вв. Вместе с ними они и образовывали единые системы обороны.

_________

306) ПСРЛ, т. VIII, стр. 50; т. XXVI. М.- Л., 1959, стр. 154.

307) ПСРЛ, т. VIII, стр. 187 и 189; т. XII. СПб., 1901, стр. 174.

308) ПСРЛ, т. XII, стр. 133. Об этом же свидетельствует и другая летопись, где говорится, что в «летнее время... земля их многи воды имать около себе, и езеры великие, и реки и болота, многи и зело непроходимы» и что «прежний велиции князи о то время на них не хаживали, а хто ходил, тот мнози люди истерял» (ПСРЛ, т. VIII, стр. 161).

309) «Донесение Д. Иоанна Фабра. . Фердинанду Инфанту Испанскому... о нравах и обычаях Москвитян».- 03, ч. 25, № 70. СПб., 1826, стр. 301.

310) Рейнгольд Гейденштейн. Указ. соч., стр. 116.

311) Н. Устрялов. Сказания современников о Димитрии Самозванце, ч. 1. СПб., 1859, стр. 249.

312) «Русское государство в половине XVI в.», ч. 1, стр. 66.

-77-

 

 ОБЩИЕ ДАННЫЕ О КРЕПОСТЯХ

1

Хотя общее количество военно-оборонительных сооружений на Руси в конце XIII - начале XVI вв. было велико, памятников русского оборонного зодчества того времени сохранилось не так уж много. В связи с изменением исторической об­становки, интенсивным ростом городов, сгущением и расширением их застройки, появлением новых улиц, площадей и изменением их общей планировки многие ка­менные крепости и кремли были заброшены, постепенно ветшали и целиком разби­рались как устаревшие, а деревянные исчезли после многократных пожаров. Поэтому составить представление о всех оборонительных сооружениях Руси конца XIII - начала XVI вв. теперь невозможно.

Почти совсем исчезли крепости северо-восточных княжеств периода феодальной раздробленности, судить о которых можно только по местам расположения, да весь­ма отрывочным упоминаниям в источниках. Однако сопоставляя имеющиеся данные о крепостных сооружениях великокняжеской Москвы и Твери с данными о сохранив­шихся крепостях Великого Новгорода и вольного Пскова, убеждаешься в том, что в русском оборонном зодчестве конца XIII - первой половины XV вв. существовали как бы две строительных школы - одна северо-западная, а другая - северо­восточная, в каждой из которых в силу феодальной раздробленности было два центра.

В конце XIII - первой половине XV вв. Псков не был самостоятельным и псков­ское зодчество развивалось тогда в едином потоке с новгородской архитектурой.

Естественно, что в едином русле с военным зодчеством Новгорода шло в ту пору и развитие псковской военной архитектуры. Следовательно, говорить о принципи­альном различии в военной архитектуре этих двух городов, один из которых вплоть до 1348 г. был зависим от другого, никак не приходится.

Не приходится делать этого и по отношению к военной архитектуре северо-за­падной Руси второй половины XIV - первой половины XV вв. Правда, в то время Псков был уже независим от Новгорода. Однако развивавшаяся в напряженных условиях вражеских нападений военная архитектура этих двух не связанных друг с другом центров второй половины XIV - первой половины XV вв. полностью соот­ветствовала современной ей военной технике и также была единой. Недаром срав­нение оборонительных сооружений Изборска, Порхова и Копорья между собой дает возможность говорить только о их локальных особенностях. В целом же эти соору­жения близки друг другу и по характеру строительного материала, и по плановой композиции, и по общей группировке стен и башен 313). Это было естественным результатом географической близости новгородских и псковских земель, общности их поли­тических интересов и одинакового уровня экономического, культурного и техничес­кого развития.

Сказанное распространяется также на военное зодчество северо-восточной Ру­си XIV - XV вв. Во всяком случае, архитектура Московского княжества всегда ока­зывала влияние на архитектуру Твери, которая так же, как и Москва, была наслед­ницей Владимиро-суздальского зодчества. Правда, строительная деятельность твер­ских князей всегда противопоставлялась строительной деятельности Москвы, но при этом они ей и подражали. Поэтому крепостная архитектура северо-восточных районов периода феодальной раздробленности также была более или менее цельной и единообразной.

_________

313) В. В. Косточкин. Оборонительные системы русских крепостей XIV - начала XVI вв. - СА, 1958, № 1, стр. 133-134; В. В. Косточкин. Новые данные о крепости Копорье. - СА, 1960, № 3, стр. 269.

-78-

План крепости Корела. Гравюра начала XVIII в.

Примером, подтверждающим это, являются ворота деревянного Тверского кремля конца XIVв., расположение которых соответствовало расположению ворот каменного Московского кремля третьей четверти XIV в. 314)

Однако, несмотря на локальные особенности оборонительных сооружений Мос­квы и Твери, с одной стороны, и Новгорода и Пскова - с другой, определенные характером строительного материала и архитектурно-строительными традициями, принципы военно-оборонительного строительства на Руси в период феодальной раз­дробленности были в основном везде одними и теми же. Оборонительные сооруже­ния северо-восточных районов по местам своего расположения, технике возведения и - что самое главное - системам обороны были весьма сходны с оборонительными сооружениями северо-запада. Недаром Московский кремль Дмитрия Донского и Тверской кремль Михаила Александровича, а также псковская крепость Изборска и новгородские крепости Порхова и Копорья сходны друг с другом по системам обо­роны. Это обусловлено характером защиты укрепленных пунктов,которая в период феодальной раздробленности как на северо-западе, так и на северо-востоке Руси была одинаковой и строилась с учетом осадной тактики противника.

Что же касается второй половины XV в. и начала XVI в., то в эту эпоху на Руси уже интенсивно складывалось единое централизованное государство, в лоне кото-

_________

314) Н. Н. Воронин. Московский кремль (1156-1367). - МИА СССР, № 77, М., 1958, стр. 59; Н. Н. Воронин. Тверской кремль в XV в. - КСИИМК, вып. XXIV. М.- Л. 1949 стр. 84-91.

-79-

рого и шло развитие русского зодчества. Поэтому, несмотря на индивидуальность оборонительных сооружений этого времени, принципы их построения как в централь­ных районах страны, так и на ее далеких окраинах были одними и теми же; всюду и везде они строго регламентировались тогда Москвой.

Правда, псковская архитектура всегда была индивидуальной и самобытной. Эту особенность она сохраняла даже в XVI в., когда Псков уже давным-давно был в составе централизованного государства. Однако древнейшее сохранившееся зда­ние Пскова - церковь Василия с Горки 1413 г. - говорит уже о связях псковской архитектуры с московским зодчеством.

Необходимо принять во внимание также то, что события 1510 г., окончательно связавшие Псков с Русским централизованным государством, были лишь естествен­ным продолжением московско-псковских отношений, восходящих ко второй поло­вине XIV в. 315) В этих отношениях вопросы обороны западных границ, обусловив­шие политическое отделение Пскова от Новгорода, бессильного удержать их в своих руках 316), играли первостепенное значение, а охрана этих границ на всем протяже­нии XV в. находилась в ведении московского правительства, которое не только на­правляло, но и подчиняло себе в этом отношении всю псковскую политику 317). Следовательно, говорить о каких-то особых принципах военно-оборонительного стро­ительства в псковских землях во второй половине XV в. - начале XVI в. никак не приходится. Наоборот, есть все данные для того, чтобы крепостное зодчество Пско­ва этого времени, несмотря на местные, обусловленные традициями особенности, вообще рассматривать как составную часть военного зодчества Москвы.

2

Основываясь на сохранившихся крепостных сооружениях конца XIII - нача­ла XVI вв. и зная где стояли исчезнувшие, можно установить, что места для новых «городов», т. е. новых укрепленных пунктов, начиная с конца XIII в. и вплоть до начала XVI в. включительно, всегда выбирались очень продуманно. Как и раньше, наиболее выгодным местом в этом отношении считались мысовые участки холмов, ограниченные по сторонам либо крутыми откосами и обрывами, либо руслами боль­ших и малых рек. Одновременно крепости основывались на островах, окруженных водой со всех сторон (стр. 79) и на возвышенностях, прикрытых сильно изогнутыми руслами рек (стр. 81). Создавались они также внутри чуть ли не замкнутых водных петель (стр. 82) и на низменных берегах рек, однако это было уже довольно редко.

Естественно, что острова, высокие берега рек и мысовые участки холмов выби­рались для укрепленных пунктов не потому, что они были живописными и красивы­ми. Правда, такого рода места всегда радуют глаз человека,а расположенные на них по­стройки привлекательны уже только поэтому. Для оборонительных сооружений такие места всегда были естественным пьедесталом, придававшем им определенную мону­ментальность, величественность и выразительность. Однако это было не только ар­хитектурно-художественное, но и военно-стратегическое качество. Последнее всег­да превалировало над первым, так как, ставя оборонительные сооружения на хол­мах, высоких берегах и островах, горододельцы в первую очередь исходили из усло­вий их природной недосягаемости. Это обстоятельство было очень важным; в средние века оно оказывало решающее значение при выборе мест для укрепленных пунктов.

_________

315) Н. Н. Масленникова. Присоединение Пскова к Русскому централизованному государству. Л., 1955, стр. 51, 105 и 179.

316) А. Е. Пресняков. Образование Великорусского государства. Пг., 1918, стр. 132, прим. 1.

317) Н. Н. Масленникова. Указ. соч., стр. 52, 66-67 и 111.

-80-

Генеральный план крепости Ивангород. Чертеж 1740 г.

Понять всю важность этого обстоятельства можно, исходя из особенностей так­тики противника. Тактика эта и у кочевников и у немецко-шведских захватчиков была, как правило, очень простой и заключалась в том, что крупные воинские скоп­ления (пехота, конница), осуществив вторжение, двигались в глубь оккупируемой территории. Реки, озера, болота, горы, леса и другие естественные препятствия та­кому движению очень мешали. На трудностях форсирования таких естественных препятствий и базировались основные принципы выбора мест для укрепленных пунк­тов, ибо от их недоступности зависел подчас и успех их сопротивления, а от­сюда и движение противника по русской территории. Чем недоступнее было мес­то расположения укрепленного пункта, тем труднее было им овладеть и тем больше было возможностей задержать вторгшегося врага и дать ему должный отпор.

О том же, что на Руси места для укрепленных пунктов всегда выбирались с учетом их стратегических качеств, прекрасно свидетельствует «Инока Фомы слово похвальное», где рассказывается о тверском князе Борисе Александровиче, который, задумав строить «город», начал «смотрити места», где «граду пригодно быти», и для этой цели он собрал «совет всех людей». Место для «города» было выбрано по всем правилам военно-стратегического искусства: «таково, но никим... ни копано, ни сыпано, но спроста реку... яко же бе искони пригодно граду быти» 318).

_________

318) «Инока Фомы слово похвальное о благоверном великом князе Борисе Александровиче» (Публикация Н. П. Лихачева).- «Памятники древней письменности и искусства», т. CLXVIII. СПб., 1908, стр. 23.

-81-

План города Кашина. Чертеж XVII в.

Обследуя места расположения укреплений, видим все значение естественных условий. Так, очень выгодной в стратегическом отношении быля вершина извест­ковой скалы, где стоит крепость Копорье. С одной стороны она прикрыта глубо­ким оврагом, а с другой - огромной природной расщелиной, по дну которой течет речка Копорка. Крутые склоны этой скалы, почти отвесные с юго-запада, не дают возможности подняться на нее с этой стороны, а широкий овраг мешает свободно приблизиться к ней и с северо-востока.

Не менее недосягаема и Жеравья гора, на которую в начале XIV в. был перенесен Изборск. Поставив его на эту гору, псковичи обеспечили новому поселению такие же защитные условия, какими располагало и его более древнее ядро - «Труворово» городище. В самом деле, если «Труворово» городище прикрыто с востока Городищен-ским озером, почти подступающим к подошве его крутого склона, а с севера и за­пада - глубоким и обрывистым оврагом, то мыс Жеравьей горы ограничен с севера отвесным каменистым обрывом, а с востока и юга - крутым склоном, постепенно становящимся пологим к западу.

Высокими защитными качествами обладали и острова, на которых были построены крепости Орехов (стр. 83) и Остров. Воды рек омывают эти острова со всех сторон, а это в значительной степени затрудняло на них высадку. Больше того, при попытках противника переправиться на Орехов остров и подойти к Ореховской крепости вплот­ную со стороны ближайшего коренного берега Невы, ее воды, стремительно не­сущиеся мимо острова, должны были просто отбрасывать вражеские суда вниз по течению.

Не составляли, наконец, в этом отношении исключения и те укрепленные пунк­ты, места расположения которых были иными и даже кажутся иногда очень невы­годными. В первую очередь это относится к Тульскому кремлю, построенному в ни-

-82-

Генеральный план крепости Орехов. Чертеж XVIII в.

зине, «на весьма низком» месте, как говорится в описании 1775 г. 319) Однако низкое месторасположение Тульского кремля не было все же открытым. С северо-востока оно прикрывалось руслами рек Уны и Тулицы, с юго-востока - руслом Хомутовки, а с юго-запада - топкой Ржавской гатью 320), а этого во времена строительства туль­ского кремля было, очевидно, вполне достаточно.

Не было открытым, как это может показаться, и место, выбранное для кремля в Зарайске. Стоящий на ровном плато между рекой Осетр и впадающей в нее речкой Монастыркой, этот кремль, помимо названных водных преград, почти со всех сто­рон прикрывался еще балками и оврагами (стр. 84).

Итак, вдумчивое отношение городовых мастеров конца XIII - начала XVI вв. к стратегическим качествам рельефа при выборе мест для укрепленных пунктов ста­новится вполне очевидным. В умелом использовании этих особенностей и заключалась сущность их строительного мастерства. В конце XVI в. это не раз бросалось в глаза Рейнгольду Гейденштейну - участнику походов короля Стефана Батория на Смоленск и Псков. Говоря о древнерусской традиции использования для обороны защитных свойств местности, он указал, что большая часть русских крепостей «раз-положена в самых удобных местах между извилинами рек и озер» и отметил, в част­ности, что Полоцк сильно укреплен «самой природой, а также и искусством» 321).

_________

319) «Тула. Материалы для истории города XVI-XVIII столетий». М., 1884, стр. 40.

320) В. В. Косточкин. Оборонительные сооружения древней Тулы. - ПК, вып. 2. М., 1960, стр. 48.

321) Рейнгольд Гейденштейн. Записки о Московской войне. 1578-1583. СПб., 1889,. стр. 29 и 44.

-83-

План Зарайского кремля. По чертежу второй половины XVIII в.

Но расположение на местности укрепленных пунктов конца XIII - начала XVI вв. говорит не только о их высоких стратегических качествах и мастерстве строителей. Можно сказать также, что умелое использование защитных свойств при­роды и подчинение этих свойств делу защиты оборонительных сооружений вообще было ведущим началом русского городового строительства. Больше того, есть основание говорить о решающем значении стратегического фактора при выборе мест для укрепленных пунктов на Руси, ибо отсутствие достаточных естественных преград или их легкая преодолимость исключали возможность создания оборони­тельных сооружений на тех или иных, на первый взгляд как бы подходящих, местах, а снижение их защитных свойств приводило к тому, что укрепленные пункты либо прекращали свое существование, либо переносились на другие, более выгодные мес­та. Так случалось, например, с Коложем, разрушенным литовцами в 1406 г., и с Котельно, сгоревший в 1428 г. После гибели этих городков их укрепления не были восстановлены, однако взамен их псковичи выстроили неподалеку Опочку и Выбор, которые пришли им на смену 322). Подобных примеров история русского городового строительства знает довольно много 323).

Располагаясь на островах, высоких берегах рек и вершинах холмов, укреплен­ные пункты обладали и еще одним важным преимуществом. При таком расположе­нии они доминировали над окружающей местностью и держали ее под своим контро-

_________

322) Л. И. Софийский. 500-летний юбилей города Опочки. - «Сборник Псковской губерн­ской ученой архивной комиссии», вып. 1. Псков, 1919, стр. 161. Сообщение летописи о том, что псковичи за 14 дней 1414 г. «постаниша град Коложе на новом месте на Опочке» (ПЛ, вып. 2, стр. 36), хорошо показывает, что Опочка была создана взамен Коложа.

323) В. Подключников. Стратегический фактор в общей планировке древнерусских городов. - «Сообщения кабинета теории и истории архитектуры АА СССР», вып. 3. М., 1943, стр. 1.

-84-

Общий вид Старицкого городища с северо-востока

лем. Старица - прекрасный пример этому (стр. 85). Поднятая над уровнем Волги более чем на 60 м, она главенствовала над ее водным пространством и позволяла вести за ним постоянное наблюдение. Проплыть судам по Волге мимо Старицы не­замеченными было невозможно. Так же невозможно было открыто миновать Орехов, располагавшийся в устье Невы, спуститься к Пскову мимо Острова и Опочки, зани­мавших острова на реке Великой, и выйти в Волгу из Оки, минуя Нижний Новго­род, стоящий на стратегически выгодной вершине одного из холмов Дятловой горы, доминирующей над местом слияния Оки и Волги. Не составляла в этом отношении исключения и Тверь. Располагавшаяся на возвышенном мысу при слиянии Тьмаки с Волгой, она, по выражению Э. Пальмквиста, «командовала над своим окружением» 324).

Казалось бы, что этим важным преимуществом не обладали те укрепленные пункты, которые стояли на ровных и низменных местах. Однако расположение крем­лей Тулы и Зарайска говорит о другом: они также главенствовали над окружающей местностью и также вели за ней постоянное наблюдение. Разница заключалась толь­ко в том, что под их контролем находились, в основном не русла рек, а сухопутные магистрали, проходившие поблизости.

Естественно, что прием расположения укрепленных пунктов на труднодоступ­ных местах с хорошей круговой обозреваемостью был характерен не только для рус­ской практики городового строительства. Стремление строителей привлечь защитные свойства природы им на службу и тем самым повысить их обороноспособность наблю­даем и у многих других народов эпохи средневековья. Северные и западные соседи Руси также стремились выбирать для своих укрепленных убежищ такие места, стра­тегические качества которых сами по себе обеспечивали их защиту. Недаром Выборг­ский замок, основанный Торкелем Кнутсоном в 1293 г., как и крепость Остров, сто­ит на острове, окруженном водой со всех сторон и своим местоположением почти полностью соответствует месту расположения крепости Орехов 325), а многие замки Силезии, Венгрии, Чехии и Моравии, заложенные в XIII-XV вв., подобно Копорью или Изборску, занимают труднодоступные вершины холмов 326). Впрочем, стратегические качества местности всегда и везде учитывались при выборе мест для

_________

324) И. К. Линдеман. Разбор сведений, сообщаемых Пальмквистом о Торжке.- «Труды второго областного тверского археологического съезда». Тверь, 1906, отд. II, стр. 352.

325) Остров, на котором стоит Выборгский замок, расположен в центре пролива, соединяю­щего озеро Соумен-веден-селка с Выборгским заливом Балтийского моря.

326) B. Guerquin. Zamki Šlaskie. Warszawa, 1957, стр. 35, 41, 45 и др. G. László. Magyarországi várépítészet. Budapest, 1955, стр. 141, 170,172 и др.; R. Andĕl, J. Kabiček. Hrady a Zamky I.ibereckého kraje. [Б. м.], 1959, стр. 181, 188-192; З. Вирт. Замки и дворцы в Че­хии и Моравии. Praha, 1960, стр. 13 и 14.

-85-

План Старицкого городища

постройки укрепленных пунктов. Как на Руси, так и за ее пределами, острова, крутые берега рек и вершины холмов были обычными местами расположения укреплений 327).

Однако географические условия могли быть различными, поэтому, несмотря на принципиальное сходство расположения русских, силезских, венгерских и других укрепленных пунктов, каждый из них обладал своими собственными особенностями. Разными были и их стратегические качества; у одних они были выше, у других ниже. В этом отношении Русь ближе всего стояла к прибалтийским землям, ландшафт ко­торых соответствует ландшафту северной части Восточно-Европейской равнины, и в связи с отсутствием каких-либо естественных границ составляете ними одно целое.

_________

327) В самом начале XV в. на острове озера Гальве Витовт выстроил замок («малый» замок) Трокай. Воды озера служили этому замку естественным средством защиты. (A. Janikas. Traku pilis XV amz, Vilinius, 1952, стр. 28-29). По последним данным этот замок, входящий в си­стему Трокайских укреплений, был построен Кейстутом до 1377 г. (см. I.Orda. Traku pusiasalio pilis.-«Valstybines LTSR architekturos paminklu apsaugos inspekcijos metraštis», t. II. Vilnius, 1960, стр. 49-62).

-86-

План Тиверской крепости

3

Сложилось мнение, что, тесно связанные с местами своего расположения, рус­ские оборонительные сооружения конца XIII - начала XVI вв. были всегда оди­наковыми, т. е. в любом случае охватывали обороняемую территорию по всему периметру и в этом отношении ничем друг от друга не отличались. Однако в дей­ствительности дело обстояло несколько иначе, так как некоторые крепости конца XIII в. и первой половины XIV в., как и многие крепости Киевского государства, имели оборонительные сооружения только с наиболее открытых и доступных сторон. На других же участках их оборона основывалась на защитных качествах естествен­ного рельефа местности и природном окружении.

Примером сказанному служит новгородский городок Орлец середины XIV в., разрушенный самими же новгородцами в 1398 г. в ходе борьбы с Москвой за об­ладание Заволочьем 328). Он стоял на высоком берегу Северной Двины и был прикрыт оборонительными сооружениями с незащищенной природой стороны. С других же сторон подступы к крепости преграждались рекой и крутым об­рывом.

На защитных свойствах местности с конца XIII в. и вплоть до конца следующе­го столетия строилась в основном и оборона тверской Старицы, стоящей на высоком мысу при впадении Верхней Старицы в Волгу. С двух сторон ее обтекали русла рек и защищали крутые береговые откосы, и только с третьей, не защищенной природой стороны, были оборонительные сооружения. Об этом свидетельствуют два хорошо сохранившихся вала и остатки рвов перед ними, которые идут не по контуру мы­са, а лишь «отрезают» его, упираясь концами в его крутые и труднопреодолимые склоны (стр. 86). Один из валов следует отнести к 1297 г. - времени основания Ста­рицы и к 1366 г. - времени ее восстановления, а другой - к 1390 г., когда ее пло­щадь была увеличена в сторону плато 329).

_________

328) НПЛ, М.-Л., 1950, стр. 392-393.

329) См. ПСРЛ, т. XV. СПб., 1863, стб. 407 и 445; т. XV, вып. 1. Пг., 1922, стб. 35 и 81; т. XI. СПб., 1897, стр. 8 и 125.

-87-

План валов крепости Опочка. Выкопировка из чертежа 1768 г.

Впрочем, для русских крепостей конца XIII в., а тем более XIV в. незамкнутая система обороны не была уже характерной. Это было тогда редкое явление. В подав­ляющем большинстве случаев русские крепости того времени имели не односторон­нюю, а всестороннюю систему обороны с замкнутыми оборонительными сооружениями по всему периметру.

В конце XIII в. замкнутую систему обороны получил, например, Тиверск (стр. 87). Правда, каменный вал этой крепости, достигающий местами высоты око­ло 1 м, окружает обороняемое пространство не по всему периметру, но огромное ко­личество камней, разбросанных по сухому руслу Вуоксы, и незначительные остатки камней вала с западной стороны говорят, что первоначально оборона Тиверска была кольцевой, т. е. всесторонней.

В третьей четверти XIII в. и в начале XIV в. всестороннюю замкнутую систему обороны имел также Новгородский острог. Рассказывая о его постройке в 1270 г. и перестройке в 1316 г., летописи в том и другом случае отметили, что он ставился «по обе стороны» города 330). Следовательно, наружные укрепления Великого Новго­рода стояли тогда - так же, как и позднее - по обеим сторонам Волхова, окружая Новгородский посад со всех сторон.

В XIV в. замкнутая система обороны стала, очевидно, весьма распространен­ной в русском оборонном зодчестве. Она была характерна не только для Новгород­ского острога, но и для многих других крепостей - Новгородского детинца, охва­тывавшего кремлевский холм по всему периметру, Тверского кремля, валы которо­го шли по всему контуру занимаемого мыса (см. стр. 35), крепостиОпочки(стр. 88), Островской крепости, стены которой стояли на всех берегах занимаемого ею остро­ва (стр. 89) и, вероятно, для крепости Корелы,так как ее валы окружают остров со всех сторон. Хотя современная высота корельских валов и характер их каменной об­лицовки говорят о позднем появлении этих сооружений, но не исключено, что в их основе лежат валы более ранние.

В начале XIV в. эти валы и служили, возможно, основанием для деревянных стен крепости Корелы.

_________

330) НПЛ, стр. 89, 95, 320 и 337; ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. 1. Пг., 1915, стр. 239-240; т. IV, ч. 2, вып. 1. Пг., 1917, стр. 228; т. V. СПб., 1851, стр. 196 и 206.

-88-

План Островской крепости. Фрагмент чертежа И. Самарина, 1772 г.

Присуща была замкнутая система обороны и для Изборской крепости 1330 г. По своей плановой структуре эта крепость соответствовала крепости ныне существу­ющей и также охватывала мыс Жеравьей горы по всему периметру 331).

Рассмотренные примеры показывают, что в конце XIII в. и в XIV в. на Руси еще существовало два типа крепостей - незамкнутые и замкнутые. При этом не­замкнутые укрепления были уже тогда, по-видимому, редкими и, как правило, располагались на мысовых участках, хорошо прикрытых с боковых сторон самой природой. Впрочем, пример Изборска показывает, что в начале XIV в. укрепле­ния на мысах также делались замкнутыми. В дальнейшем замкнутая система при­меняется повсеместно. Она характерна для Порхова, Копорья, Москвы, Новгорода, Ивангорода, Тулы, Коломны и многих других укрепленных пунктов.

3

Выше мы видели, что в строительстве оборонительных сооружений на Руси ис­пользовались либо дерево, либо камень. Но одновременно крепости возводились из дерева и камня, а также из камня и кирпича.

Дерево было тогда самым распространенным строительным материалом; огромные пространства русской равнины изобиловали лесом. Исключительно деревянным

_________

331) В. В. Косточкин. Строительная биография крепости Изборска. - СА, 1951, № 1, стр. 141.

-89-

Кладка южной стены Нижегородского кремля

было, например, военно-оборонительное строительство Твери. Таким же было преиму­щественно и оборонительное строительство великокняжеской Москвы. Много дере­вянных крепостей было и на северо-западе Руси. Широкое использование такого материала в русском городовом строительстве заставило Рейнгольда Гейденштейна в конце XVI в, прийти к выводу о том, что у русских военно-оборонительное строи­тельство чуть ли не полностью было деревянным; «вследствие большого богатства лесного запаса, - писал он,- у них (русских. - В. К.) выстроены почти все крепосцы из дерева» 332).

Но если деревянных крепостей на Руси в конце XIII - начале XVI вв. было весь­ма много, то немало было тогда и каменных оборонительных сооружений.

В русском военном зодчестве камень стал применяться очень рано, еще до распада Киевской державы. Однако более или менее широкое применение его в крепостной архитектуре началось только с конца XIII в., с постройки Копорской крепости 1297 г.

Все более и более широкое применение камня в русской военной архитек­туре и особенно в крепостном зодчестве Новгорода и Пскова было связано с на­личием огромных залежей на северо-западе Руси различных известняковых пород, выходящих зачастую наружу в непосредственной близости от мест строительства, что не требовало специальных средств и больших затрат сил, а также с тем - и это,

_________

332) Рейнгольд Гейденштейн. Указ. соч., стр. 29.

-90-

Кладка юго-восточной стены Тульского кремля

пожалуй, главное,- что камень был более надежным материалом, нежели быстро высыхающие, гниющие и легко загорающиеся бревна. Недаром в источниках, начи­ная со второй половины XIII в., все чаще и чаще подчеркивается особая прочность и неприступность каменных оборонительных сооружений 333) и их большая обороно­способность по сравнению с деревянными 334).

Преимуществом камня перед деревом обусловливалось, очевидно, и распростра­нение полудеревянных, полукамеяных крепостей. Правда, если учесть, что деревян­ные укрепления Ярославова города в Киеве были снабжены каменными воротами, то появление смешанных крепостей на Руси следует отнести к более древнему вре­мени. Но больше всего их строилось в рассматриваемый нами период, когда камень

_________

333) Так, неприступность Юрьева, осаждавшегося русскими войсками в 1262 г., подчеркнута в летописи словами: «град тверд Юрьев, в 3 стены» (НПЛ, стр. 83 и 312). Упоминая об осаде Кракова Львом Даниловичем в 1291 г., летописец прибавляет, что город «весь бо бяще учинен от камени и утверждение его немало» (ПСРЛ, т. II. СПб., 1843, стр. 226). Под 1322 г. летописи свидетельствуют, что новгородские силы во главе с князем Юрием приблизились к «Выбору, городу немецьскому; и биша и 6-ю пороков, тверд бо бе» (НПЛ, стр. 96 и 338-339). Под 1372 г. в них записано: «Кре­пость же града Иерусалима бе: около его три стены камены утверждены» (ПСРЛ, т. XI, стр. 18). Наконец, рассказывая об осаде Москвы в 1382 г. Тохтамышем, летописец передает выражение группы москвичей о неприступности ее оборонительных сооружений: «имеем бо град камень тверд и врата железна» (ПСРЛ, т. XI, стр. 73).

334) Герман Вартберг под 1362 г. отмечает, что замок Кауве (Ковно) «выведенный из камня и укрепленный... высокими стенами трудно было завоевать» (Герман Вартберг. Ливонская хроника. - Сб. МСИПК, т. II. Рига, 1879, стр. 109).

-91-

в военной архитектуре стал применяться все шире и шире. В третьей четверти XIV в. полукаменными, полудеревянными оборонительными сооружениями обладала уже Корела, хотя в начале столетия эта крепость была еще деревянной; в 1364 г. посадник Яков построил в ней каменный костер 335). Деревянные укрепления псковского при­города Белье также включали в себя одну каменную стену, до сих пор прослеживае­мую на месте.

Неоднородными были в то время и оборонительные сооружения важнейших го­родов северо-западной Руси. Если детинец Новгорода в середине XIV в. был целиком каменным, то Новгородский острог - в основном деревянным, с одним лишь неболь­шим каменным участком, выстроенным в 1335 г. между церковью Ильи и монасты­рем Павла Исповедника (стена посадника Федора) 336). Не составлял в этом отноше­нии исключения тогда и Псков. В то время как стена посадника Бориса была камен­ной, стена середины XIV в. была деревянной. Больше того, сообщение о постройке стены Бориса в 1309 г. является первым известием об укреплении Пскова; более ран­них сведений подобного рода в летописях нет. По-видимому, это дало А. Князеву повод говорить о Псковском кремле XIV в. как о деревянном 337), а Ф. Ласковскому - высказать мысль об отсутствии в Пскове вплоть до XIV в. каменных укреплений 338). С. А. Тараканова данные предположения подтвердила. Считая, что стены детинца и Довмонтова города до XIV в. были деревянными, она в то же самое время пришла к выводу, что стена посадника Бориса была первым каменным оборонительным соо­ружением Пскова 339).

Следовательно, и в первой половине XIV в. оборонительные сооружения Пскова также были в основном деревянными, с одной лишь каменной стеной, прикрывав­шей город с юга.

На исходе XIV в. полукаменным, полудеревянным продолжал оставаться и внеш­ний оборонительный пояс Великого Новгорода. Правда, выше отмечалось, что в 1335 г. он был снабжен каменной стеной, поставленной между Ильинской церковью и Павловским монастырем, а в 1391 г. оснащен и каменными башнями, вплотную к которым примкнули участки каменных стен. Однако целиком каменными острож­ные укрепления Новгорода тогда все же не были; во всяком случае, в архитектурном облике города их каменные части не играли существенной роли. Об этом, с одной сто­роны, свидетельствует список русских городов конца XIV в., где сказано: «Новгород Великий, детинец камен, а болшии древян» 340), а с другой - путешественник Гилльбер де Ланноа, который, побывав в Новгороде в 1412 г., после его осмотра писал: «Великий Новгород - удивительно большой город; он расположен на большой рав­нине; ...обнесен плохими стенами, сделанными из плетня и земли... тогда как башни каменны» 341).

Смешанные военно-оборонительные сооружения создавались на Руси и позднее. К их числу относится прежде всего кремль Гдова, строительство которого в 1431 г. было произведено частично из дерева, а частично из камня 342).

В конце XV - начале XVI в., когда широкое распространение в строительстве получил кирпич, ставший государственным строительным материалом, изготовляв-

_________

335) ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. 1, стр. 219; т. XVI. СПб., 1889, стб. 90.

336) НПЛ, стр. 346.

337) А. Князев. Указатель достопамятностей города Пскова. М., 1858, стр. 1.

338) Ф. Ласковский. Материалы для истории инженерного искусства России, ч. 1. СПб., 1858, стр. 49, прим. 9.

339) С. А. Тараканова. К вопросу о крепостных стенах Пскова. - КСИИМК, вып. XIII. М.-Л., 1946, стр. 77.

340) НПЛ, стр. 477.

341) «Путешествие Гилльбера де Лаппоа в восточные земли Европы в 1412-1414 и 1421 гг.» (Статья и перевод Емельянова). - «Университетские известия». Киев, 1873, № 8, отд. II, стр. 23-24.

342) ПЛ, вып. 1. М.- Л., 1941, стр. 39; вып. 2. М., 1955, стр. 43 и 125.

-92-

шимся не только в Москве, но и в провинции 343), появились и другие смешанные обо­ронительные сооружения, сложенные и из камня, и из кирпича. С небольшим при­менением камня в конце XV в. был построен кирпичный кремль Москвы, а в XVI в.- кирпичный кремль Нижнего Новгорода 344) (стр. 90). Тогда же из камня и кирпича были возведены кремли Тулы (стр. 91), Коломны 345) и Зарайска 346). Впрочем, во всех этих постройках камень не был уже главным строительным материалом, хотя в отдельных случаях он был применен и в очень больших количествах.

 

 ОСНОВНЫЕ ВЫВОДЫ

 

Ознакомившись в общих чертах с ходом и некоторыми особенностями русского военно-оборонительного строительства конца XIII - начала XVI в., подведем крат­кие итоги.

1. В период феодальной раздробленности многие русские княжества провели крупное военно-оборонительное строительство. Особенно большим это строительство было на северо-западе Руси, в новгородских и псковских землях. На северо-востоке оно было меньшим, однако его потенциальные возможности во второй половине XV в. стали быстро увеличиваться - особенно в московских землях.

2. Стратегическое значение оборонительных сооружений не ограничивалось за­дачами обороны ближайшей округи и защитой сконцентрированного за ними насе­ления. В период феодальной раздробленности они охраняли также торговые и стра­тегические магистрали, защищали пути к столицам княжеств и, составляя пограничные линии обороны, частью которых были лесистые, болотистые и другие труднопреодо­лимые места, прикрывали собой русские земли также и в целом.

3. После сложения на Руси единого централизованного государства многие крепости периода феодальной раздробленности стали внутренними. Однако часть их вошла в состав пограничных линий государственной обороны, причем некоторые их них тогда же были и перестроены в соответствии с новыми военно-техническими требованиями. Одновременно появилось много новых крепостей, которые также со­ставили четкую линию, обращенную в сторону внешнего противника. Сфера дейст­вия всех этих крепостей стала более широкой, нежели раньше; многие из них пред­назначались уже не только для задержания вторгшегося врага, а стали и операцион­ными базами концентрировавшихся в них московских войск.

4. Несмотря на индивидуальные особенности каждой крепости и наличие как бы двух школ в русском оборонном зодчестве периода феодальной раздробленности, принципы построения оборонительных сооружений на Руси в общем и целом бы­ли везде едиными. Такими они остались и тогда, когда военно-оборонительное строи­тельство стало регламентироваться Москвой. Это единство проявлялось в местах расположения, в использовании защитных свойств рельефа, плановой структуре и, наконец, в общем характере построения систем обороны, что было связано с осад­ной тактикой, которая на определенных этапах истории во всех русских землях была одинаковой и соответствовала тактике внешнего противника.

_________

343) Н. Н. Воронин. Очерки по истории русского зодчества XVI-XVII вв. М.- Л., 1934, стр. 91.

344) С. Л. Агафонов. Новые исследования укреплений Нижегородского кремля. - АН, сб. 12. М., 1960, стр. 83-86.

345) Т. Н.Сергеева-Козина. Коломенский кремль. - АН, сб. 2. М., 1952, стр. 133.

346) И. Перлов. Зарайские укрепления XVI-XVII вв. Зарайск, 1927, стр. 29.

-93-

5. Места расположения новых крепостей (а не новых звеньев укреплений у кре­постей, созданных ранее) почти не отличались от мест расположения укрепленных пунктов Киевского государства и образовавшихся после его распада отдельных фео­дальных княжеств до татаро-монгольского нашествия. Правда, некоторые крепости были основаны в то время уже на таких участках, которые раньше для этого не ис­пользовались, но основная их масса была построена все же на местах, подобных мес­там расположения оборонительных сооружений более раннего времени. При этом они также стояли близ водных и сухопутных транспортных магистралей, а их обо­рона также строилась с учетом всех защитных возможностей рельефа, выбранно­го для них места и его ближайшего природного окружения.

6. Большинство оборонительных сооружений на всем протяжении рассматри­ваемого времени были замкнутыми, охватывающими обороняемую зону по всему периметру. Однако в конце XIII в. и в первой половине XIV в. продолжали существо­вать и незамкнутые крепости, имевшие искусственные укрепления только с одной, наиболее открытой и опасной стороны. Впрочем, таких крепостей было тогда немного.

7. Строительный материал, применявшийся при создании оборонительных со­оружений, был весьма разнообразным. Они возводились и из дерева, и из камня. Обо­ронительные сооружения делались и смешанными - частично из дерева, а частич­но из камня. В конце XVв., когда в военно-оборонительном строительстве широкое применение получил кирпич, ставший государственным материалом, крепости строи­лись также из кирпича с применением местного камня.

-94-

 

 

 

НА СТРАНИЦУ АВТОРА

НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА

 

 

Все материалы библиотеки охраняются авторским правом и являются интеллектуальной собственностью их авторов.

Все материалы библиотеки получены из общедоступных источников либо непосредственно от их авторов.

Размещение материалов в библиотеке является их цитированием в целях обеспечения сохранности и доступности научной информации, а не перепечаткой либо воспроизведением в какой-либо иной форме.

Любое использование материалов библиотеки без ссылки на их авторов, источники и библиотеку запрещено.

Запрещено использование материалов библиотеки в коммерческих целях.

 

Учредитель и хранитель библиотеки «РусАрх»,

академик Российской академии художеств

Сергей Вольфгангович Заграевский