|
РусАрх |
Электронная научная библиотека по истории древнерусской архитектуры
|
Размещение электронной версии в открытом доступе произведено: www.rostmuseum.ru. Все права сохранены.
При всем разнообразии сведений
письменных источников о Ростове в истории города остается много неясного.
Особенно скудна информация о раннем Ростове IХ - нач. XI вв. Этот период отмечен лишь несколькими
летописными упоминаниями. В предлагаемой статье рассмотрены несколько сюжетов
из ранней истории города, обратиться к которым позволили археологические
исследования последних лет.
Первый сюжет может показаться
неожиданным, ибо вопрос - почему старейший город Северо-Восточной Руси возник
именно на оз. Неро, никогда всерьез не ставился.
Согласно принятой концепции древнерусского расселения, восходящей к трудам
ученых XIX в., новое население двигалось вдоль рек, занимая пустующие
благоприятные местности и мирно соседствуя с немногочисленными финскими
племенами. Естественно полагать, что в такой ситуации возникновение городов и
их богатых округ зависело прежде всего от
благоприятных географических факторов и в какой-то степени было результатом
свободного волеизъявления поселенцев, или, учитывая историческую обстановку,
представителей княжеской власти. Приведенные положения кажутся справедливыми,
но, при обращении к исторической реальности оказываются отнюдь не абсолютными.
Судя по археологическим данным,
направления первоначальной колонизации определялись не течением рек и наличием
свободных плодородных земель - удобные для освоения территории были в изобилии,
и их освоение в пределах Ростово-Суздальского княжества затянулось на столетия.
Города и поселки возникли прежде всего в наиболее
обжитых районах дославянского населения края -
летописного финского племени мери. Старейший русский город Северо-Востока - Ростов обязан своим возникновением тому,
что побережье оз. Неро уже в VII в. было плотно заселено,
а племенной центр ростовской мери, известный ныне археологический памятник - Сарское городище - был, по всем данным, наиболее крупным
центром во всей мерянской земле1.
Ростов и окружавшие его русские селения наследовали прежним мерянским
поселкам, а сам город, как и указывает летопись, вырос на месте одного
из них.
О тесных контактах с финским
населением свидетельствует топонимика края. До современности дожили названия
бывших мерянских селений с характерным формантом
"бол" ("кол") (Пужбол, Шурскол, Дебол(овское), Воробол(ово)2 и
ряд других ойконимов, возможно, мерянского
происхождения (Согило, Кетош,
Инеры). В этом отношении ростовская топонимика
отлична от топонимики других старейших городов Северо-Востока,
где подобные топонимы единичны, как, впрочем, не столь многочисленны и
археологические памятники мери. Сохранение былых названий подразумевает некогда
происходившие прямые и достаточно интенсивные контакты разноэтничного
населения, так как в отличие от "вечных" гидронимов, ойконим живет и исчезает вместе с поселением, в лучшем
случае переходя в название урочища. Живучесть топонимических реликтов в
условиях давно и плотно заселенной городской округи косвенно свидетельствует о
большей интенсивности славяно-мерянских связей на
территории ближайшей ростовской округи в сравнении с другими центральными
районами Северо-Восточной Руси и еще раз подчеркивает случайность появления
первого русского города на побережье оз. Неро.
Аналогичная, хотя не столь очевидная
ситуация складывалась и в других районах Ростовского княжества. Суздаль и более
поздние княжеские города - Владимир, Переславль, Юрьев возникли в ранее
освоенных финских местностях. И, хотя ко времени их становления в XII в. все, связанное с финнами, отошло в прошлое, проявление
исторической закономерности в данном случае несомненно.
Интересный пример взаимосвязи реалий
двух эпох прослеживается на примере Переславля. В период мери в VII-X вв. на
побережье Плещеева озера также существовала сеть финских поселений, аналогичных
нерским (ростовским).
Различия между двумя озерными районами заключались лишь в количественных
характеристиках. На Плещеевом озере не столь очевидны
локальные группы поселений, меньше их число и размеры. Александрова Гора даже
при условии ее особого положения как центра не сопоставима с Сарским ни по площади, ни по богатству известных
археологических материалов. Несмотря на естественный рубеж двух озерных
бассейнов (нерльская низина), оба района можно
считать частями единой мерянской территории:
окраинные поселения двух групп разделяют всего 25 км - менее одного дня пути.
Существовал ли здесь союз родственных племен, или это были две обособленные,
благодаря географическим условиям, группы общин одного племени - сказать
трудно. Однако последний вариант кажется более предпочтительным. В таком случае
Сарское городище выступало в роли общего центра, что
вполне возможно, учитывая неординарность памятника.
В свете изложенных археологических
данных известный летописный текст о расселении мери можно понимать как указание
на единство мерянской территории и одновременно на
подчиненность клещинской группы населения ("меря
же")3.
Древнерусское расселение на Плещеевом озере шло в тех же формах, что и на озере Неро. Первыми были освоены прежние мерянские
участки побережья. Уже в XI в. здесь возникла поселенческая система, не уступавшая, а по плотности
населения на северо-восточном побережье превосходившая гнезда поселений вокруг
Ростова. Появились реальные предпосылки для возникновения города -
административного центра округи. Однако эта возможность оказалась реализованной
лишь при Юрии Долгоруком (1152 г.). Очень вероятно, что замедленный ход событий
был следствием политики Ростова, державшего в подчинении богатых соседей. Корни
зависимости, в ХI-ХII вв. давно забытые, могли уходить
в эпоху мери. В период становления Ростовского княжества былая подчиненность
(или былое единство) сохранилась.
Если возникновение Ростова именно на
озере Неро было явлением закономерным, то его
расположение на низкой береговой террасе объяснить сложно. Древнерусский город
всегда не в последнюю очередь был крепостью, но в данном случае оказались не
реализованными возможности для основания укрепленного центра в других более
благоприятных местах побережья. Не получил дальнейшего развития идеально
подходящий по топографическим условиям для подобной роли прежний мерянский центр - Сарское
городище. Очевидно, существовали какие-то субъективные причины, повлиявшие на
выбор места для города, понять которые, спустя тысячу лет, невозможно.
Летописная дата возникновения
древнерусского Ростова в IX в. (статья
ПВЛ 862 г.) в археологических материалах подтверждения пока не находит. В то
время существовал мерянский поселок, культурный слой
которого был вскрыт при раскопках в Митрополичьем саду в 1985 г.4
Эпоха мери в Ростове продолжалась по крайней мере до
3-й четверти X в. Собственно русский город со свойственной ему усадебной
планировкой, характерными особенностями материальной культуры жителей начинает
формироваться в последние десятилетия указанного столетия. Нижний
строительный ярус в раскопе у Часозвона датируется
рубежом Х-ХI вв., а наиболее ранняя из имеющихся дендродат
указывает 975 г. Следует отметить, что изученный участок не относится к
древнейшим, и на близкой к озеру территории в районе Княжьих теремов могли
сохраниться более ранние отложения.
Различие между летописной и
археологической периодизацией закономерно. Источники в силу своей специфики
отразили разные исторические явления. Зафиксированный летописью политический акт включения мери в состав государства еще не означал начала
древнерусской колонизации. Речь шла об установлении дани, выполнения финнами
определенных повинностей (участие в походах), но при этом устоявшийся племенной
уклад, сложившиеся системы расселения не затрагивались. В такой ситуации
объяснимо возникновение княжеского "представительства" на новой
территории, "погоста", но предпосылки для перерастания подобного
поселка в многолюдный город возникли позже с появлением славянского населения.
Древнерусское освоение Волго-Клязьминского междуречья было самостоятельным
историческим явлением, механизм которого до конца еще не изучен. Можно, однако,
утверждать, что этот процесс шел по мере укрепления государственной власти на
финских землях. Не случайно тема Северо-Восточной Руси после долгого перерыва
возникает на страницах только при описании событий конца X в., когда под 988 г.
указано о передаче Ростова во владение Ярослава Владимировича. Как уже
отмечено, именно в этот период, хотя и ранее указанной даты, началось
становление Ростова как города.
Ростов рос быстро. По данным
наблюдений за культурным слоем, городская территория в первой половине XI в.
составляла не менее 15 га, а в последующие полтораста лет увеличилась более чем
в 10 раз. Большая точность определений пока невозможна, но приведенные цифры
показательны. Они характеризуют Ростов как крупный центр в каждый из названных
периодов. Площади от 10 до 20 га обычны для известных городов X - первой
половины XI вв., а к началу XIII в. Ростов входил в число пяти, если не трех
крупнейших городов Руси5.
Все материалы библиотеки охраняются авторским правом и являются интеллектуальной собственностью их авторов.
Все материалы библиотеки получены из общедоступных источников либо непосредственно от их авторов.
Размещение материалов в библиотеке является их цитированием в целях обеспечения сохранности и доступности научной информации, а не перепечаткой либо воспроизведением в какой-либо иной форме.
Любое использование материалов библиотеки без ссылки на их авторов, источники и библиотеку запрещено.
Запрещено использование материалов библиотеки в коммерческих целях.
Учредитель и хранитель библиотеки «РусАрх»,
академик Российской академии художеств