РусАрх

Электронная научная библиотека по истории древнерусской архитектуры

О БИБЛИОТЕКЕ

КОНТАКТЫ

НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА

НА СТРАНИЦУ АВТОРА

Источник: Либсон В.Я. Возрожденные сокровища Москвы. М., 1983. Все права сохранены.

Размещение электронной версии (с сокращениями относительно печатной версии) в открытом доступе произведено: http://libson.narod.ru. Все права сохранены.

Размещение в библиотеке «РусАрх»: 2010 г.

В.Я. Либсон

ВОЗРОЖДЕННЫЕ СОКРОВИЩА МОСКВЫ

ВСТУПЛЕНИЕ

А. А. Савин, начальник Государственной инспекции по охране памятников архитектуры и градостроительства г. Москвы:

Дело охраны культурного и художественного наследия – одна из почетных обязанностей граждан Советского Союза. Социализм впервые поставил и решил эту проблему в государственных масштабах. Сохранение и активное участие в жизни города памятников архитектуры и градостроительства, истории и культуры – один из важнейших разделов обширной и разносторонней программы преобразования и развития Москвы, осуществляемой по ее Генеральному плану.

Разнообразно и богато историко-архитектурное наследие Москвы. Несмотря на то что в течение более чем восьми веков своего существования наша столица неоднократно перестраивалась и расширялась, в ее исторически сложившейся части и в бывшем «ближнем Подмосковье», с 1960 года включенном в черту города, сохранились многие интереснейшие комплексы разновременных, но составляющих неразрывное градостроительное целое построек и сооружений, до сих пор формирующих облик многих улиц и площадей старой Москвы, отдельные памятники зодчества от XV века до наших дней, крупные архитектурные и садово-парковые ансамбли.

В Москве в настоящее время под государственной охраной находится 573 памятника архитектуры, в их числе ансамбли и сооружения, в общей сложности 1765 отдельных зданий и строений, а также 53 памятника садово-паркового искусства.

С первых дней существования Советского государства по инициативе В. И. Ленина были приняты решительные меры для охраны и учета памятников истории и культуры. Так, в мае 1918 г. формируется Коллегия по делам музеев и охране памятников искусства и старины Народного комиссариата просвещения; в октябре 1918 г. Совнарком принял декрет «О регистрации, приеме на учет и охране памятников искусства и старины, находящихся во владении частных лиц, обществ и учреждений», а в сентябре 1921 г. – декрет «Об охране памятников природы, садов и парков».

Ленинскую политику бережного сохранения историко-архитектурного наследия, его активного использования для просвещения и воспитания масс Коммунистическая партия и Советское государство последовательно проводят в жизнь и в наши дни. Яркое тому свидетельство – принятие 29 октября 1976 г. на сессии Верховного Совета СССР закона «Об охране и использовании памятников истории и старины».

Проблемы сохранения историко-архитектурного наследия и, естественно, гармоничного его участия в жизни современного развивающегося города решаются в Москве, как и в большинстве крупных городов мира, по двум основным направлениям. Одно из них – более традиционное, складывавшееся в течение последних 120–150 лет, – выражается в проведении научной реставрации, консервации, ремонтно-реставрационных работ на отдельных ансамблях, сооружениях и зданиях – памятниках архитектуры.

Другое направление деятельности московских архитекторов, инженеров и ученых, впрочем неразрывно связанное с первым, ставит своей целью решение важных градостроительных проблем, обеспечивающих полноправное участие в жизни современного города исторически сложившихся, ценных в историко-культурном и историко-градостроительном отношении частей его территории.

Важнейшие предпосылки для решения градостроительных проблем, связанных с охраной историко-архитектурного наследия, заложены в Генеральном плане развития Москвы. В предусмотренной Генеральным планом полицентрической системе Москвы особое место занимает Центральная планировочная зона, включающая в свой состав территорию исторически сложившейся части Москвы в границах XVIII – XIX веков. Эта часть современной городской застройки наиболее насыщена памятниками архитектуры, истории и культуры, имеет значительные по площади участки городской среды прошлых лет, представляющие большую историко-градостроительную ценность. Один из главнейших принципов современного градостроительства заключается в необходимости ансамблевого, комплексного подхода к решению всех вопросов развития сложившегося города, требует композиционной взаимосвязи, соподчиненности нового строительства со сложившейся средой. Это налагает особую ответственность на решение всех вопросов реконструкции в Центральной планировочной зоне, хотя, разумеется, подобные проблемы не снимаются и для любой части города независимо от ее топографии.

На основе Генерального плана в Москве осуществляется целая система новых охранно-градостроительных мероприятий с одновременной корректировкой уже действующих. Работа идет по следующим направлениям:

•  уточняются состав и границы охранных зон регулирования застройки городских территорий, связанных с памятниками архитектуры и с ценной в историко-культурном отношении городской средой;

•  создаются зоны охраны памятников садово-паркового искусства;

•  формируются заповедные зоны, объединяющие наиболее ценные в историко-градостроительном и историко-культурном отношении части городских территорий;

•  устанавливается режим градостроительного регулирования для всех исторически сложившихся городских территорий, насыщенных памятниками архитектуры и рядовой застройкой, представляющей историко-архитектурную и историко-культурную ценность.

Среди тех форм, в которых осуществляется охрана историко-архитектурного наследия Москвы, особое внимание за последнее время привлекают заповедные зоны.

Проектом планировки центральной части города, разработанным в 1974 г. в развитие ранее утвержденного Генерального плана столицы, предусматривается бережное отношение не только к памятникам архитектуры, но и к целым кварталам и улицам, представляющим собою фрагменты старой Москвы. Это районы улиц Кропоткинской, Арбата, Воровского, Богдана Хмельницкого, Чернышевского, Ивановской горки, Китай-города, бывшей Кадашевской слободы, Ордынки и др., а также отдельные участки Бульварного кольца. Для сохранения и гармоничного включения их в ткань современного города предусмотрено создание девяти заповедных зон; в их границах кроме рядовой застройки находится около двух третей от общего количества памятников архитектуры центральной части Москвы. Общая площадь этих зон составляет около 30 процентов территории центра в пределах Садового кольца.

Улица Забелина. Церковь Владимира в Старых садах
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Белый город".
М.: Искусство, 1989

Территории заповедных зон выявлены на основе тщательного изучения и анализа отдельных частей города с точки зрения их исторической, градостроительной и культурной ценности. Каждая из этих зон имеет свое лицо и свою историю, отличается своеобразием градостроительных приемов, архитектурно-художественным обликом застройки. Зоны эти названы условно – либо по их главным улицам, либо по традиционным историческим наименованиям, например, «Китай-город», «Кропоткинская улица», «Арбат», «Петровка – Кузнецкий мост», «Заяузье», «Замоскворечье» и др.

Для каждой из них разработаны самостоятельные проекты, определяющие пути их функционального развития и использования в современной столице, особенности решения архитектурно-композиционных и планировочных вопросов и т. п.

В состав заповедных зон включаются памятники архитектуры с их охранными зонами; мемориальные здания-памятники, связанные с жизнью крупнейших политических и общественных деятелей, писателей, художников, ученых, с различными историческими событиями; здания и строения сложившейся рядовой городской застройки, расположенной между группами памятников архитектуры, истории и культуры и представляющей градостроительный или историко-культурный интерес; участки с характерным для старой Москвы ландшафтом (переулки, расположенные на сложном рельефе местности, водоемы, группы зеленых насаждений и т. п.).

Следует особо подчеркнуть, что заповедные зоны – это не заповедники в общепринятом смысле этого слова; они неотделимы от всего города и его жизни. Это не безжизненные или малонаселенные городские образования музейного характера, а равноправные во всех отношениях части городской территории, где важное место занимает и жилая застройка. При этом, однако, большое значение в них приобретает развитие системы учреждений культурно-бытового и культурно-массового характера, рассчитанной на обслуживание не только основного населения этих зон, но, разумеется, и многочисленных туристов.

В отличие от районов новой застройки заповедные зоны, естественно, имеют иную архитектурно-композиционную характеристику. Каждая из этих зон в процессе исторического развития Москвы получила свое, только ей присущее содержание, отразившееся в ее архитектурно-пространственном облике. В заповедных зонах разместится гораздо больше, чем в других частях города, музеев, выставок, будет интенсивней развиваться туристско-экскурсионная работа. Для этих целей будут использованы не только памятники архитектуры, но и окружающие их здания. А так как каждая зона будет посвящена определенной тематике, то в своей совокупности они наглядно проиллюстрируют историю Москвы.

Для большинства памятников архитектуры и зданий – памятников истории и культуры в Москве установлены также и охранные зоны, их около 160. Они охватывают территории, на которые распространяется особо строгий режим застройки, реконструкции, благоустройства и озеленения, призванный обеспечить наиболее благоприятные условия, как композиционные, так и функциональные, существования памятников в современном городе.

Кроме того, вокруг многих охранных зон устанавливаются еще и зоны регулирования застройки.

В условиях современного города памятник архитектуры, как правило, существует в окружении, мало похожем на то, какое было во время его строительства. В наше время и невозможно и вряд ли научно целесообразно воссоздание окружающей памятник среды на «оптимальный период» его развития. Любой памятник архитектуры – составная часть современного города, и поэтому неизбежно его новое «прочтение» в постоянно меняющейся городской среде.

Со всеми этими градостроительными вопросами, связанными с охраной памятников, сталкивается современный реставратор, и проблемы эти находят отражение в предлагаемой читателю книге В. Я.  Либсона.

Однако в основном эта книга, конечно, о сложном и кропотливом труде архитекторов-реставраторов, о процессе поисков и находок, результатом которых является воссоздание или обновление отдельных памятников и сооружений, целых ансамблей, которые обогащают облик Москвы.

Выше мы кратко остановились на том, как решаются в Москве градостроительные проблемы, связанные с охраной памятников архитектуры, истории и культуры. Теперь необходимо сказать несколько слов о месте, которое занимают описанные в книге работы среди других научно-реставрационных работ, связанных с московскими памятниками.

Только за последние годы (в процессе работ по реализации Генерального плана столицы) в Москве увеличился объем научно-реставрационных работ, которые велись не только на памятниках архитектуры, истории и культуры, а также на зданиях рядовой застройки, формировавшей облик старого города. Восстановительными и реставрационными работами были охвачены 170 историко-архитектурных объектов.

Панорама Кремля от Москворецкого моста.
Фрагмент фото из книги «Памятники архитектуры Москвы. Кремль. Китай-город. Центральные площади».
М.: Искусство, 1982

Среди крупнейших реставрационных работ последнего десятилетия хотелось бы особо отметить огромный и беспрецедентный по масштабам комплекс работ по реставрации, ремонту и благоустройству ансамблей Московского Кремля, Красной площади и зданий-памятников, расположенных на близлежащих к ним улицах и площадях.

В процессе этих работ реставрированы и укреплены большие участки прясел кремлевских стен, шатровые покрытия башен, проведена реконструкция часового механизма знаменитых кремлевских курантов. Большой научный и методический интерес представляют исследования и выполненное на их основе конструктивное укрепление фундаментов Успенского собора.

Историко-археологические исследования на Ивановской и Соборной площадях и на ряде других участков территории Кремля позволили уточнить сложившиеся представления о самых первых этапах формирования Москвы.

В 1980 г. завершен очередной этап реставрации храма Василия Блаженного, который теперь предстает перед нами таким, каким его видели москвичи в XVII веке.

На улицах и площадях, окружающих Кремль, проведены реставрационные или как минимум консервационно-ремонтные работы на многочисленных памятниках, связанных с разными этапами в развитии нашего города – от XV до XX столетия. Среди них здания Большого театра Союза ССР, библиотеки имени В. И. Ленина, бывш. «Пашков дом», и новые здания архитекторов В. Гельфрейха и В.  Шуко, Музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина, комплекс памятников XVI–XIX веков на улице Разина, здания Московского университета на проспекте Маркса, Колонного зала Дома союзов и многие другие.

Среди охраняемых государством историко-архитектурных ансамблей столицы особое внимание привлекают знаменитые «подмосковные» – Измайлово, Кусково, Царицыно, Останкино, Коломенское, Кузьминки и др., которые были в XVI – XIX веках усадьбами. Во многих из них ныне размещаются музеи.

Кусково

Царицыно. Руины дворца
Фото А. Александрова. Из книги "Архитектурные памятники Подмосковья", Л.: Аврора, б/д

Останкино

Коломенское

Кузьминки (центральный павильон конного двора)
Фото А. Александрова. Из книги "Архитектурные памятники Подмосковья", Л.: Аврора, б/д

Все виды реставрационных работ в нашем городе осуществляются по программам, которые согласовываются соответствующими организациями с исполкомом Моссовета. Вопросы охраны, реставрации и приспособления к современному использованию памятников находятся в ведении Государственной инспекции по охране памятников архитектуры и градостроительства г. Москвы. Проектирование и производство реставрационных работ в Москве ведут такие крупные специализированные организации, как Всесоюзный производственный научно-реставрационный комбинат Министерства культуры СССР (ВПНРК), трест Мосреставрация объединения Росреставрация Министерства культуры РСФСР, специализированная реставрационная мастерская Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры и др. В этих учреждениях, а также в органах государственной и общественной охраны памятников истории и культуры работают многие крупные специалисты, по проектам и при участии которых в столице проведена и постоянно ведется реставрация памятников московского зодчества. Многие из московских архитекторов-реставраторов отмечены высокими правительственными наградами – орденами, медалями, государственными премиями РСФСР.

Наша столица является одним из крупнейших центров реставрационной науки. В таких учреждениях, как Всесоюзный центр реставрации Министерства культуры СССР, Институт теории и истории градостроительства и архитектуры, ЦНИИПА, Московский архитектурный институт, ЦНИИЭП градостроительства и архитектуры и др., изучается и обобщается методика консервации, реставрации и приспособления к современному использованию ансамблей и памятников зодчества, вырабатываются общие направления в решении градостроительных задач, связанных с охраной историко-архитектурного наследия.

Деятельность этих организаций имеет большое научное и практическое значение для дальнейшего совершенствования дела реставрации не только на всей территории РСФСР, но также и в других союзных республиках. В Москве регулярно издается большими тиражами и распространяется по всей стране специальная литература по всем этим вопросам.

Все больший авторитет завоевывает опыт и методика советских, и в частности московских, реставраторов у наших зарубежных коллег. Свидетельство тому – плодотворные итоги конгресса Международного совета по охране памятников и достопримечательных мест, проведенного в 1978 г. в Москве, советско-итальянского симпозиума по вопросам охраны исторических памятников и достопримечательных мест (Флоренция, январь 1980 г.) и др.

Большую проектную и исследовательскую работу ведет специализированная проектно-реставрационная мастерская при Главном архитектурно-планировочном управлении г. Москвы, которую многие годы возглавляет автор предлагаемой вниманию читателей книги – известный советский архитектор-реставратор Владимир Яковлевич Либсон. По проектам и под руководством этого коллектива осуществлена и осуществляется реставрация многих ценнейших памятников московского зодчества, таких, как ансамбль и отдельные объекты Московского Кремля, здание Большого театра Союза ССР, Дом союзов (Колонный зал) и др.

Колонный зал Дома Союзов (бывш. Благородного собрания)

О московских памятниках зодчества, о людях, которые проводили здесь реставрационные работы, и рассказано в предлагаемой книге. Читатель узнает об истории строительства памятников, о многочисленных изменениях и перестройках, которые они пережили, о большой и сложной работе реставраторов, возродивших эти постройки к новой жизни, вернув им первоначальный облик, получит представление о роли памятников в современном городе. Особый интерес книга вызывает тем, что дает возможность заглянуть в творческую лабораторию современного архитектора-реставратора, инженера, художника, искусствоведа, историка, археолога. Некоторые из затронутых автором вопросов методики реставрационных работ, принципов, на которых они основаны, могут показаться спорными или, по крайней мере, требуют детального обоснования, которое выводит за рамки книги. Однако это естественно и неизбежно, ибо написана книга в период, когда масштабы реставрационных работ и приспособления зданий и сооружений – памятников архитектуры, истории и культуры к современному использованию все более увеличиваются, когда в этот процесс вовлекается все большее число специалистов разного профиля, а сам ход реставрационных работ того или иного памятника нередко вынуждает по нескольку раз пересматривать первоначальные представления о том, каким должен предстать перед современниками данный ансамбль или здание.

Широкой современной практикой разного рода ремонтных, реставрационных и восстановительных работ проверяются и уточняются концепции реставрационного дела, в том числе и те, которые еще недавно казались незыблемыми. Кроме того, нельзя забывать о том, что каждая новая работа ставит перед реставраторами свои особые задачи. Все это делает неповторимым, а подчас и уникальным процесс реставрации отдельных памятников. Каждой реставрационной работе сопутствуют увлекательные поиски и находки, сомнения, дискуссии, в результате которых рождается истина и на суд многочисленных любителей и знатоков зодчества выносятся плоды сложного, нередко мучительного, но всегда благородного труда.

Труд архитектора-реставратора уважаем и почетен. Результат его деятельности – надежное сохранение, а нередко и возвращение народу выдающихся произведений высокого искусства архитектуры, созданных предшествующими поколениями зодчих, мастеров, умельцев.

«Многослойность» и «многоэтапность» создания, свойственная московским зданиям и сооружениям, нередко вызывает необходимость длительного изучения и исследования и ставит перед реставраторами ряд сложных научно-методических вопросов.

Например, реставратор сплошь и рядом сталкивается в процессе проектных и исследовательских работ с проблемой: сохранить или разобрать отдельные, более поздние пристройки. Решали их и при реставрации церкви Зачатия Анны, «что в углу», и Государевых палат XVI – XVII веков на улице Разина, и палат Мазепы в Колпачном переулке и во многих других случаях.

Удалять или сохранять (и если да, то какие) элементы позднейших переделок в интерьерах памятников (перегородки, лестницы, иногда оконные и дверные проемы, перекрытия и т. п.)? А как быть, например, со всходами на второй этаж во многих гражданских палатах XVI – XVII веков, от которых не осталось почти никаких следов? У здания бывш. Братских келий Знаменского монастыря, например, сделана попытка воссоздания такого крыльца.

У палат XVII – XVIII веков на Кропоткинской площади архитектор пошел по другому пути – он предложил «поставить» рядом с памятником небольшую современную постройку (правда, в композиционно нейтральных по отношению к архитектуре той эпохи формах), где разместить современную лестницу. Бывают и другие решения.

Еще одна довольно типичная для московских реставраторов проблема: следует ли воссоздавать декор на фасадах зданий в случае его утраты? Опять-таки примеры разного методического подхода, имеющего в каждом отдельном случае свои обоснования, могут быть приведены в большом количестве.

В процессе реставрации часто возникает вопрос о целесообразности сохранения, воссоздания или замены конструктивных элементов памятника. В здании Манежа на проспекте Маркса, например, сохранение знаменитых деревянных ферм А. Бетанкура, уникальных не только для 20-х годов XIX столетия, когда они создавались, но и для нашего времени, не вызывало особых сомнений. Однако для целого ряда других памятников, где сохранились и пришли в ветхость деревянные перекрытия и другие конструкции, это вопрос чрезвычайно сложный и не имеет единого для всех случаев решения.

Манеж
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Кремль. Китай-город. Центральные площади".
М.: Искусство, 1982

Дискуссионным в практике московской реставрации последних лет стал также вопрос о воссоздании утраченных кровель и завершений гражданских и культовых зданий. Примеры устройства высоких крыш на зданиях бывш. Старого Английского двора на улице Разина, на башнях Новоспасского монастыря и ряде других объектов – пока что скорее исключение из правила, которого придерживается большинство московских реставраторов, – «не восстанавливать невосстанавливаемого». Правда, эти исключения вполне обоснованы градостроительными соображениями, той композиционной ролью, которую играет памятник в сложившейся современной городской среде.

Не менее сложны проблемы, связанные с инженерным приспособлением зданий-памятников к современному использованию.

С проблемами приспособления памятника связан и процесс организации реставрационных работ, и порядок разработки проектной документации. Например, в не столь давнее время все еще дискутировался вопрос о том, следует ли сначала выпускать чисто реставрационный проект без учета современного использования памятника, а потом уже думать над его приспособлением к этому использованию или, саму проблему решая поэтапно, рабочие чертежи передавать на постройку уже комплексно с учетом всех видов работ, производящихся при реставрации в натуре.

Все эти проблемы упомянуты здесь исключительно для того, чтобы еще раз подчеркнуть, сколь интересна и сколь трудна работа архитектора-реставратора.

Книга В. Я. Либсона отражает живой ритм современного реставрационного дела. Это не сухой отчет о проделанной за многие годы работе, это скорее размышления о труде архитектора-реставратора, о путях развития реставрации. В сочетании с большим фактическим и ценным иллюстративным материалом этот подтекст делает книгу еще более увлекательной.

Не ошибемся, если отметим, что это один из первых опытов изложения в популярной форме проблем, возникающих в процессе проектирования и осуществления реставрации памятников архитектуры.

Не сомневаемся, что прочитана эта книга будет с большим удовольствием как специалистом, так и любым другим человеком, интересующимся историей архитектуры нашей столицы.

Глава 1.
О профессии архитектора-реставратора

Термин «реставрация» происходит от латинского «restauratio» – восстановление. Существуют различные толкования этого термина специалистами в различных областях знаний. Но обобщая их, можно сформулировать цель реставрации применительно к архитектуре как «укрепление памятника архитектуры и восстановление его исторического и художественного значения».

Реставрация памятников архитектуры – это обширнейший комплекс действий, включающих и простой ремонт (но и он должен проводиться на памятниках зодчества под наблюдением опытного специалиста), и консервацию в существующем виде, и восстановление утраченного архитектурного облика. Непосредственно реставрации предшествует сложнейшая научно-исследовательская работа по изучению самого памятника архитектуры и различных историко-архивных материалов.

В ряде случаев приходится восстанавливать полностью или почти полностью утраченные уникальные сооружения. Этот процесс можно назвать не реставрацией, а воссозданием. Воссоздание возможно лишь при наличии исчерпывающих исходных данных (обмеры, фотографии и т. д.) и проводится в том случае, если памятник имеет исключительно уникальное значение как произведение национального зодчества. Так были восстановлены уничтоженные фашистами дворцовые ансамбли в пригородах Ленинграда, церковь XII века Спас-Нередицы в Новгороде, «Старое място» в Варшаве. В Москве, на Кутузовском проспекте, где сосредоточен ряд памятников, связанных с Отечественной войной 1812 г., восстановлены в 1968 г. Триумфальные ворота О. И. Бове. Можно привести целый ряд других примеров удачного воссоздания памятников национальной русской культуры.

Реставрацию памятников истории и культуры следует рассматривать в двух аспектах. С одной стороны, современная реставрация – это наука, имеющая свою научную методику, с другой – это область искусства. Поэтому архитектор-реставратор должен, как любой ученый и художник, обладать сильно развитой интуицией и творческим воображением. Хочется подкрепить эту мысль мнением крупнейшего советского архитектора-реставратора Д. Сухова, который отмечал, что его работу постоянно одушевляло сознание правомерности участия научной фантазии, помогающей понять утраченную композицию.

Как судебный следователь по едва заметным следам способен восстановить общую картину преступления, так и архитектор-реставратор по отдельным фрагментам сооружения должен мысленно и графически представить себе первоначальный вид памятника в целом, проследить за его изменениями. Но это можно сделать лишь на основе глубоких знаний, опираясь на тщательные и всесторонние исследования. Поэтому тот, кто посвятил себя сложной профессии реставратора, должен быть высококвалифицированным специалистом, в совершенстве знающим историю зодчества, разбирающимся в различных архитектурных конструкциях, в том числе и древних. Помимо того, он должен владеть графическим мастерством, навыками научной работы.

Свою работу архитектор-реставратор обычно начинает с изучения летописных, литературных, документальных и иконографических материалов, всего того, что может пролить свет на историю сооружения. Так, например, изучение документов о прибытии в Россию в середине XVI века английских мореплавателей позволило уточнить ряд данных, связанных с реставрацией палат Старого Английского двора на бывш. Варварке (ныне улица Разина).

Палаты Старого Английского двора до реставрации
Палаты Старого Английского двора после реставрации

Нередко, казалось, незначительная деталь помогает восполнить отсутствующее звено при исследовании памятника. Так, благодаря групповой фотографии преподавателей 3-й московской женской гимназии, снятых на фоне фасада дома Долгова на Большой Ордынке, удалось составить проект восстановления полностью утраченных частей здания.

Дом Долгова на Большой Ордынке

Условные изображения архитектурных сооружений на древних иконах зачастую также дают представление об облике и структуре того или иного памятника. Единственным материалом, по которому можно было судить о первоначальных формах кровли палат Старого Английского двора, послужило изображение его на гравированном плане Москвы XVII века.

Сопоставляя габариты зданий на планах Москвы XVIII века, любовно собранных историком И. Забелиным, с данными обмеров памятников архитектуры, нередко удавалось выявить время их возведения.

Время постройки культового сооружения легче всего определить по дате его освящения, фиксируемого, как правило, в так называемом антиминсе, который представляет собой льняной или шелковый плат с изображениями и текстом.

Для московских реставраторов особенно важны фонды Центрального архива древних актов, Центрального исторического архива г. Москвы, Центрального военно-исторического архива СССР, Историко-архитектурного архива ГлавАПУ и др.

Немало ценных данных о московских постройках можно найти в отделах письменных источников и архитектурной графики Государственного Исторического музея, в Эрмитаже, в архиве Академии художеств в Ленинграде, в Государственном научно-исследовательском музее архитектуры имени А. В. Щусева и др.

Одновременно с поиском письменных и графических материалов ведется натурное изучение здания. Специалисту, умеющему читать страницы каменной летописи, архитектурное сооружение может рассказать о себе очень многое. Совершенно обязательной частью этого процесса являются архитектурные, а для зданий старше XVIII века – архитектурно-археологические обмеры, т. е. тщательнейшая фиксация существующего состояния здания. В дальнейшем на обмерные чертежи наносятся все данные, полученные в результате исследования: отмечаются выявленные древние части и позднейшие наслоения, деформации. Обмеры являются основными исходными данными для составления проекта реставрации.

За последние годы все большее применение получает стереофотограмметрия, т. е. обмеры получают путем съемки объекта фототеодолитами и ее результаты обрабатывают на специальном приборе – стереопланиметре. Стереофотограмметрия особенно эффективна в тех случаях, когда нет возможности установить на объекте строительные леса.

К основным методам и приемам исследования памятника архитектуры относятся зондажи и раскрытия. К ним приступают после предварительного изучения сооружения, когда архитектор-реставратор уже знает, где ему следует вести поиск элементов, необходимых для восстановления памятника. Так, при фрагментарном удалении поздней штукатурки с фасадов палат XVII века у Кропоткинских ворот сразу же были выявлены заложенные древние оконные проемы, выполненные из кирпича, и срубленные пояса, карниз и нарядные оконные наличники. Зная применявшиеся в древнерусском зодчестве детали декора и последовательность их расположения, нетрудно по «хвостам» кирпича или блоков белого камня, сохранившимся в толще стены, определить размеры срубленных деталей декора и их выноса.

Многое может подсказать реставратору разновременность кирпичной кладки. Датировку последней определяют по клеймам или размерам кирпича. Зачастую позднейшие пристройки осуществляются без перевязки кирпичной кладки с древней частью, и вертикальный шов четко отделяет начальную постройку от последующих переделок. Подвергается исследованию и связующий раствор, который до последней четверти прошлого века, как правило, был чисто известковым, а затем с добавлением цемента.

Тщательное обследование пазух сводов, чердаков, подполья приводит нередко к находкам печных изразцов, фрагментов выстилки полов, кровельной черепицы и других деталей, дающих представление о первоначальной кровле, убранстве фасадов и интерьера.

Культурный слой, т. е. вековые наслоения грунта, часто закрывает нижние этажи древних построек. Для выявления изначальной высоты здания закладываются пробные шурфы. Нередки случаи, когда при реставрации здания часть грунта срезается, а иногда вдоль фасадов устраиваются траншеи или приямки для показа первоначального основания сооружения.

При восстановлении историко-архитектурных объектов большое значение имеет анализ технического состояния фундаментов, стен, сводов, перекрытий и др. Обследование конструктивных элементов ведется самыми современными методами. Так, при реставрации старого здания Московского университета поражения древесины балок и прогонов чердачного перекрытия были выявлены при помощи ультразвука, реагирующего на деформации. Профессия инженера-реставратора в этом отношении в какой-то мере напоминает профессию врача: правильность диагноза «заболевания» памятника архитектуры во многом предрешает и успешность его лечения. Протезирование металлом утративших несущую способность деревянных перекрытий, глубокие инъекции раствором расслоившейся кирпичной кладки – все это методы, применяемые при восстановлении конструкций.

Значительную роль в искусстве реставрации играют точные науки, физика, химия. Состав красителей, поведение тех или иных материалов в различных условиях, оптимальный влажностно-температурный режим – все это имеет немаловажное значение для сохранения декоративных элементов и живописи.

Подытожив полученные в результате всестороннего изучения памятника исходные данные, реставратор должен решить, на какой оптимальный, т. е. представляющий наибольшую историко-архитектурную ценность, период в жизни сооружения следует восстанавливать его целиком или отдельные части. Разумеется, весьма заманчиво, освободив здание от всех позднейших наслоений, выявить и восстановить его древний первоначальный облик. Но это далеко не всегда целесообразно. Нередко последующие этапы в жизни сооружения представляют не меньший интерес. Возведенный в 1555–1560 гг. Покровский собор на Красной площади первоначально имел однотонные луженые купола. Яркую окраску они получили позднее. Однако полихромия значительно обогатила художественный образ памятника и была сохранена при его реставрациях.

Теоретики и практики научной реставрации историко-архитектурного наследия за последнее время все ясней сознают необходимость уточнения многообразных связей отдельного и комплексного памятника с окружающей его пространственной средой. Эти связи также являются одним из основных факторов, которые следует учитывать при сохранении тех или иных позднейших наслоений независимо от степени их историко-художественной ценности.

Решая вопрос о характере и объеме реставрации здания или комплекса, архитектор-реставратор должен исходить в своем решении из оценки реальной возможности создания наиболее тесной связи между памятником архитектуры и его исторически сложившимся окружением.

Исключением могут служить лишь те случаи, когда непреходящая ценность древнего (или оптимального пери ода) облика памятника зодчества обусловливает необходимость его выявления, игнорируя в какой-то степени архитектурную среду.

Так, на Кропоткинской улице в Москве были реставрированы два здания палат XVII века, стилистически выпадающие из общего классицистического облика улицы, сформировавшегося в первой четверти XIX века.

Предложения по реставрации (эскизный проект восстановления) должны быть коллегиально обсуждены, так как ошибочные действия в процессе исследования и реставрации здания необратимы; субъективные, единоличные решения здесь недопустимы. С этой целью в научно-реставрационных мастерских организованы архитектурно-технические советы. В случае особой сложности решения того или иного вопроса в органах охраны памятников архитектуры предложения рассматриваются вторично, с привлечением широкого круга специалистов, и дальнейшая работа ведется с учетом полученных рекомендаций.

Палаты XVII века на Кропоткинской улице.
Северный фасад до реставрации

Палаты XVII века на Кропоткинской улице.
Северный фасад после реставрации

В случае полной утраты каких-либо частей сооружения реставратор должен внимательно изучить аналогичные детали памятников архитектуры, близкие по характеру и по времени их создания. При отборе аналогов следует проявлять максимальную осторожность, необходимо «вжиться» в стилистику здания, глубоко проникнуть в творческий почерк его автора. В иных случаях целесообразней не восполнять какие-либо утраты, чем заменять их «новоделом».

Архитектурная реставрация памятников зодчества как специальная отрасль культуры в России возникла сравнительно недавно. Не ранее чем со второй половины прошлого века, отмеченной значительными успехами в области археологии, можно говорить о научном подходе к восстановительным работам, основанном на глубоком изучении истории зодчества и исследовании самого объекта. Однако в этот период реставрационные работы характеризовались преимущественно стилизаторскими тенденциями. Одним из примеров этого направления является восстановление верхних ярусов Теремного дворца в Кремле. В его интерьерах остатки подлинной, XVII века, отделки стен и сводов были закрыты новыми живописными и лепными композициями «в духе древних» по рисункам академика Ф. Солнцева. Методы научной реставрации (в том числе обмеры памятников) нашли частичное применение в работах архитекторов А. Павлинова, Н. Султанова, Ф. Рихтера, В. Суслова, П. Покрышкина в 70–90-х годах XIX века и несколько позднее. Широко известна отличавшаяся большим мастерством работа А. В. Щусева по восстановлению полуразрушенной церкви Василия в г. Овруче.

Кремль. Теремной дворец. Фрагмент фасада

Но подлинно научная реставрация историко-архитектурных памятников получила широчайшее развитие в России только после 1917 г.

Отгремели октябрьские бои. В трудное для республики время, в условиях гражданской войны, интервенции и хозяйственной разрухи Советское правительство проявило заботу о сохранении историко-культурного наследия. Подписанные В. И. Лениным постановления Совета Народных Комиссаров объявляли памятники истории и культуры неприкосновенным всенародным достоянием. По предложению В. И. Ленина в мае 1918 г. А. В. Луначарский организует при Народном комиссариате просвещения Коллегию по делам музеев и охране памятников искусства и старины. Ее возглавил выдающийся художник и ученый И. Грабарь, сыгравший исключительную роль в изучении архитектурного наследия. Достаточно вспомнить дважды выпущенную под его руководством многотомную «Историю русского искусства».

В 1921 г. в Москве состоялась первая Всероссийская конференция по реставрационным делам, в которой принимали участие видные советские архитекторы – П. Барановский, Н. Виноградов, И. Жолтовский, И. Машков, Д. Сухов, А. Щусев и другие.

В 1920 г. были созданы Центральные государственные реставрационные мастерские во главе с академиком И. Грабарем. В их работе принимали активное участие профессора И. Рыльский, Д. Сухов, С. Торопов и другие. Именно в это время были заложены основы научной методики реставрации памятников зодчества. С 1920 по 1934 г. ЦГРМ, как сокращенно называли мастерские, проделали огромную работу по выявлению, изучению и реставрации многих ценных сооружений.

Фашистское нашествие на долгий срок прервало мирный созидательный труд советских людей, нанесло неисчислимые раны множеству замечательных историко-архитектурных памятников, созданных трудом многих поколений. По окончании Великой Отечественной войны в огромном масштабе развернулась работа по восстановлению утрат, подготовка же к ней началась еще раньше, как только враг был отброшен от Москвы.

В 1943 г. при Комитете по делам архитектуры Совета Министров СССР было организовано Главное управление по охране памятников архитектуры и развернута сеть реставрационных мастерских во главе с Центральной научно-реставрационной мастерской. С 1950 г. ею руководил архитектор Л. Петров. Многое сделали для сохранения и восстановления архитектурного наследия организованная в эти же годы при Главном архитектурно-планировочном управлении г. Москвы Инспекция по государственной охране памятников архитектуры, Государственный музей архитектуры (Г. Крутиков, М. Фехнер, В. Иванов и другие). В «первом эшелоне» архитекторов-реставраторов послевоенного периода следует назвать Д. Сухова, П. Барановского, Н. Соболева, П. Максимова, Е. Михайловского, Ш. Ратию, Л. Давида, А. Воробьева, В. Балдина, Г. Алферову, В. Федорова и других.

В послевоенные годы в Москве возник ряд коллективов, в которых вырос большой отряд специалистов, внесших значительный вклад в восстановление памятников истории и культуры столицы.

В 1950 г. при Главном архитектурно-планировочном управлении г. Москвы была организована проектная научно-реставрационная мастерская. За 30 лет деятельности по проектам и под руководством мастерской было восстановлено более 200 памятников зодчества столицы. Значительное место в деятельности мастерской занимает также работа, непосредственно связанная с проблемами сохранения историко-архитектурного наследия в процессе реконструкции столицы: проектирование охранных зон памятников архитектуры, зон регулирования застройки, заповедных зон. Работе коллектива этой мастерской и посвящена большая часть книги.

Глава 2.
Реконструкция Москвы и памятники архитектуры

Широко развернулись за последние десятилетия реставрационные работы в столице. Помолодел Кремль – сердце Москвы. Мощь и величие его стен и башен, сказочно причудливые силуэты островерхих кровель дворцов, чистые изумрудные тона шатров, золото куполов – все это создает красочную картину, подобной которой по своеобразию нет ни в одной из столиц мира.

Закончена или завершается реставрация архитектурных ансамблей древних «сторожей» Москвы – Новодевичьего, Андроникова, Новоспасского и других монастырей, защищавших Москву от вражеских нашествий. В разных концах города освобождаются от лесов древние здания, искаженные временем и перестройками. Они предстанут перед москвичами и гостями столицы обновленными, такими, какими их создали безвестные крепостные мастера и прославленные зодчие.

Под государственной охраной в Москве состоит 600 памятников архитектуры, всего около 2 тысяч строений.

Известный французский писатель Гюстав Флобер заметил, что прошлое – это то, чего уже нет; будущее – то, чего еще нет; настоящее же абсолютно мимолетно, оно беспрестанно движется, а искусство вынимает из этого потока то или другое явление и делает его вечным.

Новодевичий монастырь.
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Территория между Садовым кольцом и границами города XVIII века"
М.: Искусство, 1998

Спасо-Андроников монастырь

Новоспасский монастырь

Сегодня не существует Москвы эпохи Ивана Грозного, Москвы екатерининских времен и т. п.; уцелели лишь великолепные, непреходящей ценности фрагменты архитектуры этих эпох. Мы их бережем.

Закономерно желание потомков сохранить помимо уникальных объектов все, что представляет историко-архитектурный интерес. Но реализация этого желания сталкивается с рядом трудностей и проблем. Хотя для памятника зодчества сроком жизни должна быть вечность, время неумолимо оказывает на него свое отнюдь не благотворное воздействие (архитекторы называют этот процесс амортизацией сооружения). Изменяются социально-бытовые условия, изменяются стилевые направления архитектуры. Нельзя не учитывать современных требований к комфортабельности жилища. Серьезнейшей проблемой в современном городе стал транспорт, нередко почти парализованный в часы пик. С транспортом связаны загрязнение атмосферы и вибрация, ускоряющие разрушение строительных материалов.

Вопросы развития города в современных условиях приобрели особую остроту. Но и ранее Москва на протяжении веков росла и изменялась, сохраняя основу своей градостроительной структуры, сложившейся к XVI веку, – радиально-кольцевую систему.

В этом можно убедиться, сравнив различные планы Москвы, в том числе «Петров чертеж» конца XVI века, план Мейерберга XVII века, план Хотева второй половины прошлого века и др. Первоначально в посадах вокруг Кремля существовала хаотичная застройка, которая во многом определила частую сеть переулков (примером такой застройки являются переулки Сретенки). Позднее шел процесс объединения и увеличения владений, что приводило к изменению сети улиц и переулков. Этот процесс можно проследить на эволюции Бульварного кольца, появившегося на месте стен и башен Белого города, Садовых улиц, возникших на месте когда-то высокого насыпного вала с узкими боковыми проездами. Вспомним Театральную площадь (ныне площадь Свердлова), великолепное каре которой возникло на месте овражистой местности, заливаемой в паводок водами реки Неглинной (в первой четверти XIX века она была заключена в подземный канал).

Изменялся и внешний облик Москвы. Еще совсем недавно, 60–70 лет назад, застройка ее даже в центральной части была преимущественно трехэтажной. Ныне ее прежние архитектурные доминанты за редкими исключениями очутились в новой масштабной среде.

После Великой Октябрьской социалистической революции возникла проблема: как будет дальше развиваться Москва?

В первых проектных предложениях 1918–1920 гг. предполагалось реконструировать Москву путем создания равномерно окружающих ее городов-спутников. В 1924 г. академик А. В. Щусев в основу проекта новой Москвы положил принцип развития столицы за счет освоения пригородов. В 1932 г. был проведен конкурс, посвященный путям развития Москвы.

В итоге его выявились различные точки зрения. Одни авторы проектов предлагали полную реконструкцию города за счет роста его застройки вверх, другие утверждали необходимость строительства на новой территории и консервации в существующем виде центра Москвы, который со временем должен стать музеем. Промежуточную позицию занимал проект архитектора Н. Ладовского, предлагавшего направленное развитие центра с «пробивкой» в ткани старого города.

Генеральный план реконструкции столицы 1935 г. отверг крайние направления конкурсных проектов, он исходил из необходимости постепенной реконструкции всего города в целом на основе исторически сложившейся радиально-кольцевой планировочной структуры. В процессе реализации этого проекта был осуществлен ряд крупнейших градостроительных мероприятий: расширена улица Горького, реконструированы набережные, произведена расчистка застройки вокруг Кремля.

Руководящим документом, на основе которого в настоящее время строится вся работа по реконструкции столицы, является Генеральный план развития Москвы, утвержденный в 1971 г. В нем последовательно проведен ленинский принцип бережного отношения к историко-архитектурному наследию. Генеральный план предусматривает максимальное сохранение историко-архитектурных образований при сочетании их с современным строительством.

Сегодня центр Москвы – сложнейший конгломерат, в котором сосуществуют столь различные по архитектурному облику Кремль, отделенный от него короткой улицей проспект Калинина с современными высотными зданиями, великолепные памятники зодчества и ординарная застройка XVIII–XIX веков, доходные дома начала нашего века и деревянные особняки эпохи русского классицизма.

Городская усадьба П.Е. Пашкова
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Кремль. Китай-город. Центральные площади".
М.: Искусство, 1982

Жилой дом Е.А. Хитрово
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Белый город".
М.: Искусство, 1989

Городская усадьба А.П. Сытина
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Земляной город".
М.: Искусство, 1989

За более чем восемьсот лет своего существования Москва не раз строилась заново, многие ее сооружения неоднократно переделывались. Причин к тому было много: бесчисленные пожары, изменение уклада жизни, желание владельцев расширить свои владения. Преимущественное число перестроек выпало на вторую половину прошлого века. И очень часто мы равнодушно проходим мимо, казалось бы, ничем не примечательных зданий, не подозревая, что под поздней штукатуркой и безвкусными деталями фасадов сохранилась, с различной степенью утрат, великолепная архитектура прошлых эпох. В тех случаях, когда она выявлена, здание, подобно чудищу в сказке «Аленький цветочек», сбрасывает уродующую его личину, разумеется с помощью архитектора-реставратора, и становится памятником архитектуры. Можно назвать десятки сооружений, особенно памятников гражданского зодчества XVI–XVII веков, которые обрели таким образом новую жизнь.

Палаты Сверчковых
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Белый город".
М.: Искусство, 1989

Реконструкция столицы – сложнейший процесс, и для сохранения исторического лица древнего города в местах наибольшего сосредоточения памятников архитектуры в пределах Садового кольца запроектировано девять заповедных зон. В этих зонах, включающих в свои границы древние магистрали и прилегающие к ним территории, сохраняются не только историко-художественные объекты, состоящие под государственной охраной, но и аккомпанирующая «солистам» архитектурная среда. Назовем эти зоны: «Китай-город», «Улицы Богдана Хмельницкого – Чернышевского», «Улица Кирова», «Петровка – Кузнецкий мост», «Улицы Герцена – Воровского», «Арбат», «Кропоткинская», «Замоскворечье», «Заяузье».

Созданию заповедных зон предшествовали многолетнее изучение застройки древней части Москвы, ее архитектурный анализ и оценка. На этой основе проектировались охранные зоны отдельных памятников зодчества и ансамблей, исключавшие возведение в их границах новых сооружений. К охранным зонам примыкали зоны регулирования застройки.

Значительная работа в этой области была проведена историками архитектуры Ю. Аренковой, М. Домшлак, Г. Меховой, архитекторами Э. Вациетисом и другими.

Границы охранных зон, включавших исторически сложившуюся застройку вокруг памятника, устанавливались в зависимости от его значимости, при этом учитывались и возможности его обзора. Однако в древнем ядре столицы ценные архитектурные объекты находились в столь близком соседстве, что границы их охранных зон нередко совмещались, а в отдельных случаях и перекрывали друг друга. Это вызвало необходимость проектирования объединенных охранных зон, охватывавших обширные территории. Но и это не решало всех сложных проблем в усилении активной градообразующей роли историко-архитектурного наследия. В значительной мере эти проблемы могут быть решены при организации заповедных зон.

Фрагмент Китайгородской стены после реставрации

Название «заповедная зона» в отношении архитектурных памятников не совсем точно определяет его содержание, особенно при сопоставлении с природным заповедником и ограничениями на его территории. В последнем запрещены решительно все действия, связанные с какими-либо изменениями или утратами естественного ландшафта, флоры и фауны. В историко-архитектурной заповедной зоне сохраняются все памятники истории и культуры и окружающая их природная и архитектурная среда, неотъемлемая от памятников зодчества. Но за счет ветхого или малоценного в художественном или мемориальном отношении фонда производится оздоровление внутриквартального пространства, столь тесного в центральной части города. В небольших размерах в зоне допускается и новое строительство – в тех местах, где оно по характеру и масштабу вписывается в сохраняемую архитектурную среду, не нарушая ее единства. Заповедные зоны не выключаются из жизни города, поэтому вопросы организации их современной функции имеют не меньшее значение, чем проблема сохранения историко-архитектурного облика. Все реконструируемые или сохраняемые здесь сооружения по своему функциональному назначению должны отвечать современным требованиям, необходимым для жизни и деятельности человека.

Башня Китайгородской стены.
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Кремль. Китай-город. Центральные площади".
М.: Искусство, 1982

Каждая из зон отличается от другой неповторимым своеобразием архитектуры, рельефа, природы, живописностью и художественными контрастами, только ей присущим архитектурным акцентом. Однако все вместе они составляют сущность исторически сложившегося облика Москвы. Подчас наиболее сильное эмоциональное впечатление вызывает сочетание закономерного со случайным. Можно сохранить все памятники зодчества, состоящие под государственной охраной, и все же душа города исчезнет, если изъять ту архитектурную среду, в которой они существуют.

Рассмотрим заповедные зоны Москвы.

Заповедная зона «Китай-город». Этот древний Великий посад возник у стен Кремля и был обнесен сначала земляной, а с 1538 г. каменной стеной с башнями. До нашего времени сохранились лишь два фрагмента крепостной стены: один, недавно восстановленный, – в Китайском проезде, близ Москвы-реки, другой, с единственной уцелевшей башней, – на отрезке от Третьяковского проезда до станции метро «Площадь Революции».

Район Китай-города сохранил почти всю свою первоначальную планировку с берущими начало на Красной площади улицами Разина (бывш. Варварка), Куйбышева (бывш. Ильинка), 25 Октября (бывш. Никольская) – древними путями, которые вели из столицы во Владимир, Коломну и Ростов Великий.

Славяно-греко-латинская академия.
Заиконоспасский собор после реставрации

В плотной застройке торгового, а впоследствии и делового центра Москвы, как драгоценные камни, выделяются многочисленные памятники архитектуры. С северо-запада заповедная зона замкнута двумя крупными историко-архитектурными комплексами – Государева Печатного двора и Славяно-греко-латинской академии, первого высшего учебного заведения в России, где получили образование крупнейшие деятели науки и культуры. С южной стороны зоны расположено Зарядье, где на улице Разина возрождена из руин целая сюита памятников зодчества XVI–XVIII веков. Древний ансамбль, отгороженный от Москвы-реки огромным массивом здания гостиницы «Россия», выслал на набережную своего собрата. Здесь среди берез у подножия гранитной стены белеет церковь XVI века Зачатия Анны, «что в углу».

Памятники архитектуры Зарядья.
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Кремль. Китай-город. Центральные площади".
М.: Искусство, 1982

Церковь Зачатия Анны, «что в углу»

В этой же зоне находятся древний собор Богоявленского монастыря, палаты XVII века в Ипатьевском переулке, составляющие с шедевром русского зодчества церковью Троицы в Никитниках живописнейший уголок старой Москвы. Целый квартал занимает памятник эпохи русского классицизма – Старый Гостиный двор с мощной колоннадой по всему периметру здания, сооруженный архитекторами И. Селиховым и С. Кариным в конце XVIII века по проекту Дж. Кваренги.

Церковь Троицы в Никитниках.
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Кремль. Китай-город. Центральные площади".
М.: Искусство, 1982

Старый Гостиный двор.
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Кремль. Китай-город. Центральные площади".
М.: Искусство, 1982

Своеобразием отличается и позднейшая застройка Китай-города конца XIX – начала XX века. Она включает здания крупных торговых фирм и банков, биржи (ныне Всесоюзная торговая палата), лабазов. В помещении ресторана «Славянский базар» состоялась знаменательная встреча двух великих русских мастеров сцены – К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко, положившая начало Московскому Художественному театру, отметившему недавно свое восьмидесятилетие.

Неподалеку – огромное здание ГУМа (бывш. Верхние торговые ряды), пропускающего через свои пассажи сотни тысяч человек в день.

Шум, сутолока и оживление Китай-города сменяются строгой тишиной Красной площади, нарушаемой лишь мелодичным звоном кремлевских курантов.

Заповедная зона «Китай-город» непосредственно граничит с одним из центральных ансамблей столицы – площадью Свердлова, входящей в обширную заповедную зону «Петровка – Кузнецкий мост»; она включает в свои границы отрезки улиц Неглинной, Жданова, Страстного, Рождественского и Петровского бульваров с расположенными между ними переулками.

Рождественский монастырь. Угловая башня и часть стены
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Белый город".
М.: Искусство, 1989

Высоко-Петровский монастырь. Улица Петровка
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Белый город".
М.: Искусство, 1989

Эта зона – живописнейший конгломерат, свидетель смены эпох и стилей. Каждый из них оставил свои вехи. Здесь находятся 33 крупнейших ансамбля и отдельные памятники архитектуры. Древнейшие из них – комплексы Рождественского и Высоко-Петровского монастырей. Великолепный ансамбль Театральной площади сохранил планировку, хотя и утратил целостность облика, задуманного его создателем архитектором О. Бове.

В зоне находятся пользующиеся мировой известностью Большой, Малый и Художественный театры, Дом союзов с неповторимым по красоте Колонным залом.

Большой театр. Театральная площадь

Среди высоких доходных домов нашего столетия можно встретить разнохарактерные по стилю и отделке постройки конца XVIII – начала XIX века. Среди них городская усадьба Губина (ныне Институт ревматизма), дом Е. Трубецкой-Бове архитектора О. Бове на улице Москвина с тонко прорисованными деталями фасадов, городская усадьба Р. Татищева на Петровском бульваре, здания университетской типографии на Пушкинской улице и многие другие.

Дом Губина
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Белый город".
М.: Искусство, 1989

Дом Разумовских (ул. Москвина)
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Белый город".
М.: Искусство, 1989

Хорошо сохранила московский характер заповедная зона «Улица Кирова». Крупные многоэтажные дома соседствуют здесь со зданием Московского почтамта, зданием магазина «Чай», отличающимся экзотическим, ярко расписанным фасадом и интерьерами, и монументальным домом М. Юшкова с угловой полуротондой (автор здания В. Баженов). В нем с 1873 г. находилось Училище живописи, ваяния и зодчества, впоследствии Вхутемас – родина Московского архитектурного института. За Кировскими воротами, ближе к Садовому кольцу, заметно выделяются среди окружающей застройки здание, занимаемое сейчас ЦСУ СССР (бывш. Центросоюза), созданное выдающимся французским архитектором Ле Корбюзье и Н. Колли; здание, ныне занятое Министерством торговли РСФСР, построенное по проекту архитектора Б. Великовского, – образец функциональной архитектуры 30-х годов; рядом интересные памятники классицизма – городская усадьба Барышникова (Институт санитарного просвещения) и бывш. дом Лобанова-Ростовского. Параллельно улице Кирова пробивается трасса Новокировского проспекта, что позволит снять значительную часть транспортных потоков с улицы Кирова, полностью сохранить габариты улицы и все, что создано здесь трудом нескольких поколений талантливых зодчих.

Дом Юшкова. Улица Кирова
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Белый город".
М.: Искусство, 1989

Заповедная зона охватывает и кварталы, прилегающие к улице с востока. Здесь среди застройки XVII–XIX веков высится замечательный памятник петровской эпохи церковь Архангела Гавриила, так называемая Меншикова башня. В Армянском переулке следует отметить ансамбль начала ХIХ века, где теперь разместилось постоянное представительство Совета Министров Армянской ССР. Одна из обширнейших по занимаемой территории зона «Улицы Богдана Хмельницкого– Чернышевского». Район этот можно рассматривать как характерный фрагмент многослойной исторической среды древнего центра столицы. В сложной сети переулков, раскинувшихся на крутом и живописном рельефе, сосредоточены сооружения, представляющие буквально все этапы развития русского зодчества. Сама планировка в зоне является любопытнейшим образцом древнерусской градостроительной культуры.

Церковь Архангела Гавриила (Меньшикова башня)
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Белый город".
М.: Искусство, 1989

В XV веке эти земли украшал загородный дворец Ивана III. Местность славилась садами, о чем напоминает название древней церкви Владимира в «Старых садах», стоящей на взгорье против ансамбля Ивановского монастыря, возможно сохранившего в своих стенах древние части. На территории заповедной зоны находятся немногочисленные из сохранившихся в столице жилые дома XVI–XVII веков, в том числе палаты Шуйских в Подкопаевском переулке, палаты Мазепы и палаты Долгоруких в Колпачном переулке.

Улица Забелина. Церковь Владимира в Старых садах
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Белый город".
М.: Искусство, 1989

Церковь Владимира в Старых садах
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Белый город".
М.: Искусство, 1989

Церковь Троицы в Хохловке
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Белый город".
М.: Искусство, 1989

Городская усадьба М.Ф. Апраксина – Трубецких
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Земляной город".
М.: Искусство, 1989

Исключительно нарядны ярусная церковь Троицы в Хохловке в стиле московского барокко и усадьба Апраксиных у Покровских ворот. Наряду с небольшими городскими усадьбами эпохи русского классицизма (усадьба Боткиных в Петроверигском переулке, усадьба Головиных в Потаповском переулке) в зоне находится один из монументальных ансамблей Москвы первой четверти прошлого века – так называемый Опекунский совет на Солянке (ныне президиум Академии медицинских наук СССР). Неподалеку на площади Ногина – древний памятник зодчества церковь Всех Святых на Кулишках (в подземной части обнаружены остатки храма, возведенного в 1380 г. «в память убиенных» в битве на Куликовом поле).

Церковь Всех Святых на Кулишках (2010)

Здание Опекунского совета
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Белый город".
М.: Искусство, 1989

Солянка вливается в площадь Яузских ворот. За ней – заповедная зона «Заяузье» (старинное название – Швивая горка), расположенная на пересечении древних водных и сухопутных дорог. О некогда существовавших здесь слободах ремесленников напоминают названия улиц и переулков – Гончарные, Котельнические и др. Огромный участок на Интернациональной улице занимает городская усадьба Баташева – дворцовый ансамбль конца XVII – начала XIX века, ныне занятый Яузской больницей имени Медсантруда. Идущая по вершине холма над Москвой-рекой улица Володарского – средоточие памятников зодчества, начиная от чудесной белостенной церкви Никиты за Яузой XVI века и кончая украшенной яркими поливными изразцами миниатюрной церковью Успения в Гончарах. На отрезке улицы между ними – усадьба Клаповской начала XIX века, выдержанная в духе классицизма, и перестроенная усадьба Тутолмина середины XVIII–XIX века, некогда царившая над широкими просторами. Невысокие каменные и деревянные особняки окружают древние церкви и усадебные ансамбли, закрепляя исторически сложившуюся планировку зоны.

Церковь Никиты Мученика за Яузой
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Земляной город".
М.: Искусство, 1989

Городская усадьба И. Р. Баташева. Лоджия
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Земляной город".
М.: Искусство, 1989

Церковь Успения в Гончарах
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Земляной город".
М.: Искусство, 1989

Прежде чем познакомиться с зонами, лежащими к западу, направимся по Котельнической и Москворецкой набережным через Москворецкий мост в заповедную зону «Замоскворечье».

Невысокая застройка Замоскворечья, распластавшегося У подножия Кремлевского холма, подчеркивает величие главного историко-архитектурного ансамбля столицы. Над одно- и двухэтажными домами возвышаются древние храмы и вертикали их колоколен, как бы перекликающихся с златоглавыми соборами Кремля и столпом Ивана Великого. К сожалению, с конца прошлого века в живописную и по-своему цельную панораму Замоскворечья начали вторгаться многоэтажные здания, что резко нарушило своеобразие этого района.

Но и поныне здесь сохранилась древняя планировка, а многие фрагменты застройки и сегодня наглядно демонстрируют вкусы и нравы московского купечества, так талантливо изображенные в пьесах великого драматурга А. Н. Островского. На улице, носящей его имя (бывш. Малая Ордынка), восстановлен дом, где жил писатель. Неподалеку – одна из главных достопримечательностей Москвы – Государственная Третьяковская галерея.

Третьяковская галерея
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Замоскворечье".
М.: Искусство, 1994

Территория заповедной зоны ограничена улицами Пятницкой и Большой Ордынкой. Обе эти улицы, пожалуй, как ни одна в городе, сохранили застройку XVIII–XIX веков. Здесь также встречаются памятники древнерусского зодчества. Большой историко-художественный интерес представляет северная часть зоны – бывш. Кадашевская слобода с шедевром русского барокко – зданием церкви Воскресения в Кадашах второй половины XVII века.

Церковь Воскресения в Кадашах
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Замоскворечье".
М.: Искусство, 1994

Иной характер носит зона «Кропоткинская улица», включающая ряд кварталов, примыкающих к Гоголевскому бульвару и улице Рылеева. В отличие от Замоскворечья, заселенного в основном купеческим и мещанским сословием, в этом месте селилось дворянство. В древности на территории зоны возникли дворцовые слободы. В начале Кропоткинской улицы сохранились палаты XVII века. Ансамбль их является как бы торжественной «запевкой» на древнем пути к Новодевичьему монастырю. Но основной характер Кропоткинской улицы формируют дома эпохи русского классицизма: это Москва А. С. Пушкина и А. С. Грибоедова, представленная превосходными образцами стиля ампир. К ним относятся городская усадьба Хрущевых – Селезневых (ныне Музей А. С. Пушкина), усадьба Лопухиных – Станицкой (ныне Музей Л. Н. Толстого), здание бывш. Пречистенской полицейской части, где помещалось и пожарное депо (ныне Управление пожарной охраны г. Москвы), и, наконец, один из лучших образцов этого стиля – находящиеся неподалеку от Кропоткинской улицы Провиантские склады на Крымской площади. В зоне сконцентрированы учреждения науки и искусства: Дом ученых, Академия художеств СССР и ряд других. Немало здесь и жилых домов прошлого века, обладающих высокими художественными достоинствами. Из всех заповедных зон Кропоткинская улица является, пожалуй, наиболее цельной по своему архитектурному облику.

Дом Хрущевых – Селезневых
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Земляной город".
М.: Искусство, 1989

Дом Долгоруких
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Земляной город".
М.: Искусство, 1989

Провиантские склады
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Земляной город".
М.: Искусство, 1989

Заповедная зона «Улица Арбат». Быть может, трудно указать на какие-либо исключительные по своей ценности отдельные сооружения на этой улице, донесшей свое название с XV века, однако, взятая целиком, она является одной из самых характерных и любимейших московских улиц.

В 1812 г. Арбат сгорел дотла, и ныне его облик определяют добротно выстроенные доходные дома на самой улице, в основном пятиэтажные, и большое количество старинных одноэтажных особняков в переулках. В одном из них хорошо знакомая по картине В. Д. Поленова «Московский дворик» узорчатая, с шатровой колокольней церковь XVII века Спаса на Песках.

Церковь Спаса на Песках
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Земляной город".
М.: Искусство, 1989

К западу от Кремля расположена еще одна зона – «Улицы Герцена – Воровского», вытянувшаяся вдоль древних дорог на Тверь и Смоленск. От глубокой старины здесь уцелело немногое: церковь Симеона Столпника на развилке улицы Воровского и проспекта Калинина.

На улице Воровского привлекает внимание известный дом Сологуба, где ныне разместился Союз писателей СССР (долгое время существовала необоснованная версия, что эта городская усадьба описана Л. Толстым в романе «Война и мир» как дом Ростовых).

Особняк И.А. Миндовского (ул. Воровского)
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Земляной город".
М.: Искусство, 1989

Особый колорит придают этой улице особняки, занятые ныне дипломатическими представительствами, и сооружения, возведенные по проектам архитекторов Ф. Шехтеля, Л. Кекушева в стиле модерн и отличающиеся своеобразным рисунком архитектурных деталей (лепка, металлические ограждения балконов). Об истории этого района столицы напоминают названия переулков – Хлебный, Столовый и др. Во времена Ивана Грозного здесь селилась челядь, обслуживавшая царский двор. В XVIII веке возникают крупные городские усадьбы, и теперь играющие заметную роль в архитектурном облике района.

Улица Герцена на участке от центра до Никитских ворот с монументальными зданиями Московского университета и зданием консерватории производит менее цельное впечатление, чем ее второй отрезок, где расположены церковь Большого Вознесения и большая группа невысоких построек, составляющих ансамбль московской архитектурной классики.

Дом Колычевых
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Белый город".
М.: Искусство, 1982

Мы рассказали лишь о нескольких зонах. Но ценное историко-архитектурное наследие столицы, разумеется, не исчерпывается только тем, что включено в границы заповедных зон. Зоны эти весьма условны и очерчивают только наиболее насыщенные памятниками зодчества части Москвы в пределах Садового кольца.

Московский университет. Старое здание
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Белый город".
М.: Искусство, 1982

Помимо заповедных зон в проекте детальной планировки города установлена территория особого режима застройки, практически она включает всю столицу в границах бывш. Камер-Коллежского вала.

Как видно, Москве созданы многие предпосылки для того, чтобы в «симфонии большого города» отчетливо прозвучала тема архитектурного наследия, созданного веками.

Глава 3. В КРЕМЛЕ

Кремль – сердце Москвы, ее политический и историко-художественный центр. Первое упоминание о Москве, а следовательно, и о Кремле-крепости, защищавшей посад первых насельников у подножья Боровицкого холма, относится к 1147 г. Этот год считается датой основания Москвы. Однако археологические исследования последних десятилетий обнаружили на территории. Кремля остатки укреплений более раннего времени.

С веками площадь, занимаемая Кремлем, расширялась. На смену деревянным стенам и башням Ивана Калиты приходит белокаменный Кремль Дмитрия Донского. В XVI веке возводятся кирпичные укрепления. Не раз Кремль выдерживал набеги и осады, не раз его опустошали враги. Но каждый раз он возрождался из пепла и становился еще более прекрасным. Тысячи безвестных крепостных мастеров, прославленные зодчие вложили свой труд и вдохновение в кремлевские постройки. Архитектурный ансамбль, не имеющий себе равного по своеобразию в истории мирового зодчества, бережно сохраняется советскими реставраторами.

Кремлевский ансамбль

Кремлевский ансамбль.
Фрагмент фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Кремль, Китай-город, центральные площади".
М.: Искусство, 1982

Вида на Кремль от дома Пашкова.
Фрагмент фото Н. Рахманова из книги "Круговая панорама Москвы". М.: Московский рабочий, 1980

Реставрационные работы в Кремле начались, по существу, сразу же после переезда Советского правительства в Москву в 1918 г. По указанию В. И. Ленина срочно устранялись повреждения, нанесенные памятникам архитектуры во время боев с юнкерами. Начиная с 1918 г. в Кремле почти непрерывно ведутся исследовательские и реставрационные работы. По окончании Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. по всему периметру стен и башен (около 2,5 км) и на ряде кремлевских сооружений в течение нескольких лет под руководством архитекторов Л. Петрова, А. Воробьева, А. Хамцова велись научно-реставрационные работы.

В 1974 г. был создан комплексный проект реставрации и реконструкции кремлевских сооружений, предусматривавший восстановление всех памятников архитектуры и создание наилучших условий для деятельности правительственных сооружений и музеев. В разработке комплексного проекта принимали участие архитекторы Г. Макаревич (руководитель), Б. Палуй, В. Лисицын, Г. Вульфсон, А. Воробьев, Л. Ненаглядкин, Б. Белозерский, В. Либсон, Д. Кульчинский, И. Рубен, А. Хамцов, инженеры Ю. Львовский, В. Гончар, И. Фреймарк, В. Яворский и другие.

К 1979 г. была закончена реставрация всех стен и башен, здания Совета Министров СССР (бывш. Сенат), Большого Кремлевского дворца с Теремами и Грановитой палатой, ансамбля Соборной площади, церкви Ризположения, собора Двенадцати апостолов, зданий Арсенала и Оружейной палаты. В указанных сооружениях непрерывно идут исследовательские и реставрационные работы по древнерусской монументальной живописи.

Большой Кремлевский дворец

Большой Кремлевский дворец венчает вершину высокого холма, где восемь столетий назад была заложена Москва. Большой Кремлевский дворец не только памятник архитектуры, но и выдающееся историко-мемориальное сооружение. Здесь не раз выступал В. И. Ленин, здесь проходили съезды партии, проводятся сессии Верховных Советов СССР и РСФСР. В парадных помещениях дворца происходят торжественные приемы, послы зарубежных стран вручают здесь свои верительные грамоты.

Большой Кремлевский дворец представляет собой сложный комплекс построек, возводившихся начиная с XV века вплоть до середины прошлого века.

Большой Кремлевский дворец. Общий вид

Окончательно архитектурный комплекс дворца оформился в 1838–1849 гг., когда под общим руководством К. Тона, при участии известных архитекторов Н. Чичагова, А. Бакарева, П. Герасимова, Ф. Рихтера было построено монументальное здание, выходящее фасадом на Москву-реку.

Здание дворца поднято на высокий стилобат, украшенный аркадой. Плоская кровля стилобата со стороны протяженного главного фасада и бокового, восточного, служит террасой для анфилады парадных залов, размещенных в двухсветном втором этаже. Фасад расчленен двумя ярусами пилястр, окна между ними обрамлены белокаменными резными наличниками с орнаментом в русско-византийском духе.

Центральная часть дворца завершена аттиком, декорированным килевидными кокошниками и фигурной кровлей с флагштоком. Интерьеры дворца отличаются праздничной торжественностью. Особую ценность в них представляют предметы декоративно-прикладного искусства – уникальные осветительные приборы, мебель и т. п.

Во дворце неоднократно производились переделки, связанные с перепланировкой помещений, изменением систем отопления и освещения. Однако эти переделки почти не коснулись основных парадных залов, сохранивших свой первоначальный архитектурный облик. Исключением являются Александровский и Андреевский залы, которые в 1934 г. были объединены и перестроены по проекту архитектора И.  Иванова-Шица в Зал заседаний Верховного Совета СССР и РСФСР.

Теремной дворец. Фрагмент фасада.
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Кремль, Китай-город, центральные площади".
М.: Искусство, 1982

При сооружении дворца в 1838–1849 гг. была проведена и реставрация древних сооружений. Однако восстановление интерьеров Теремного дворца проводилось без специальных исследований. Росписи стен и сводов, архитектурные детали, выполненные заново по рисункам П. Герасимова и Ф. Солнцева, существенно изменили архитектурно-художественный облик Теремов. Проведенные в недавнее время пробные фрагментарные расчистки показали, что под позднейшей росписью сохранилась изначальная отделка помещений.

Теремной дворец. Фрагмент фасада

При реставрации Большого Кремлевского дворца в 1968 г. на основе проведенных зондажей и раскрытий была восстановлена в первоначальном виде цветовая гамма фасадов трех верхних этажей Теремов. Исследования проводились под руководством архитектора И. Рубен. Ныне полихромная раскраска резных белокаменных оконных наличников и порталов эффектно выделяется на красном фоне стен.

Исключительный интерес представляют реставрационные работы, проведенные в Грановитой палате. Построенная в 1487–1491 гг. итальянскими зодчими Марко Фрязиным и Пьетро Антонио Солари, она служила парадным тронным залом, где отмечались события государственного значения. Иван Грозный в 1552 г. праздновал в Грановитой палате покорение Казани. В 1709 г. Петр I отмечал здесь в торжественной обстановке победу над шведами под Полтавой.

Грановитая палата до реставрации

Возведенное на Соборной площади двухэтажное, на подклете здание Грановитой палаты получило свое название от облицовки фасадов рельефными белокаменными квадрами. До нашего времени здание дошло с некоторыми изменениями. В 1684 г. при проводившихся под руководством «каменных дел подмастерья» Осипа Старцева работах первоначально небольшие оконные проемы были растесаны и украшены новыми белокаменными наличниками. В 1930-х годах была разобрана примыкавшая к южной стене палаты Золотая Красная лестница с тремя площадками (рундуками), эффектно декорированная и украшенная белокаменными скульптурами львов. Многочисленные ее изображения, сохранившаяся в Музее архитектуры имени А. В. Щусева модель палаты позволяют достоверно восстановить эту важнейшую часть памятника зодчества. На фасадах Грановитой палаты обнаружены следы примыкавших площадок и кровли лестницы, что также облегчает задачу.

Грановитая палата. Укрепление центрального столпа

Квадратное в плане, обширное двухсветное помещение Грановитой палаты перекрыто четырьмя крестовыми сводами, опорой для которых служит центральный столб. В древности стены и своды палаты были расписаны темперой. К последней трети XVII века роспись настолько обветшала, что ее не стали возобновлять, и долгое время стены палаты были закрыты сукном и бархатом.

В связи с предстоящей коронацией Александра III Грановитая палата была заново расписана художниками-палешанами братьями Белоусовыми. Роспись была сделана по описи, выполненной в 1668 г. Симоном Ушаковым, и воспроизводила древние сюжеты. Центральный столб также был расписан ими – орнаментальными композициями, в технике масляной живописи. Однако из архивных материалов было известно, что первоначально столб был украшен рельефной белокаменной резьбой. Расписанные палешанами щиты были сняты, и под ними открылись остатки срубленного рельефа: на белокаменных гранях столба четко выделялся причудливый рисунок древней орнаментальной композиции со стилизованными дельфинами, сохранился терракотовый цвет фона.

Работе по воссозданию первоначального декора центрального столба Грановитой палаты содействовало еще одно обстоятельство. В 1920-х годах молодой в то время историк искусства Н. Померанцев обнаружил в запасниках Румянцевского музея алебастровый слепок – копию древнего рельефа. При сличении его с рисунком рельефа на раскрытых реставраторами гранях столба выявилась полная их идентичность. Очевидно, из-за деформации белого камня и значительной утраты резьбы в XVIII веке столб был декорирован щитами, повторяющими в алебастре древний белокаменный рельеф. Можно предположить, что скульптурный декор был заменен живописью, потому что рельефы стилистически выпадали из характерной по своей манере палехской росписи.

Грановитая палата. Центральный столп после реставрации

Восстановление декора столпа в первоначальном материале не представлялось возможным: белокаменные блоки, воспринимающие значительные нагрузки от сводов, имели трещины и сдвиги. После инъекций белокаменной кладки раствором под большим давлением столб заключили в металлическую обойму и грани его закрыли гипсовыми щитами, дублирующими слепки с изначального декора. Рельеф был позолочен.

Грановитая палата. Портал после реставрации

От первоначальной архитектуры в Грановитой палате сохранился также портал входного проема, верхнее его завершение; обрамление входа было изменено во время перестройки дворца в XIX веке. Килевидная арка, завершающая портал, заполнена скульптурной композицией с изображениями геральдических львов. В центральной ее части помещена львиная маска, а над ней – двуглавый орел. Весь портал был сплошь позолочен. Послойные раскрытия показали, что в древности была позолочена только резьба без фона. Во фризе портала под позднейшими гипсовыми наслоениями реставраторы обнаружили следы срубленного растительного орнамента и окраску фона, аналогичную фону резьбы центрального столба. Это обстоятельство свидетельствует об одновременном сооружении этих частей Грановитой палаты. После расчистки портала от многослойных масляно-лаковых покрытий он был восстановлен в первоначальном виде. Проект реставрации Грановитой палаты был разработан архитекторами Д. Кульчинским и Г. Быковой.

Грановитая палата после реставрации

Немалый труд в процессе реставрации памятника архитектуры, осуществленной в 1968 г., выпал на долю Киевской специальной научно-реставрационной мастерской и художников Всесоюзного производственного научно-реставрационного комбината Министерства культуры СССР. Они произвели позолоту деталей, укрепили штукатурный и красочный слои росписей.

Грановитая палата.
Фрагмент фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Кремль, Китай-город, центральные площади".
М.: Искусство, 1982

* * *

Монументальная парадная лестница ведет из вестибюлей в парадные помещения XIX века, которые представляют целую сюиту богато декорированных залов. Реставрация этого комплекса, не связанная с какими-либо неожиданными открытиями, была исключительно трудоемкой, так как требовала восполнения утрат – обивки стен и мебели штофом и другими тканями со сложным рисунком, инкрустации и т. д.

В течение нескольких месяцев украинские мастера трудились над реставрацией мраморных стен лестницы, ступеней и площадок из эстонского доломита и стройных колонн из желтого коломенского мраморовидного известняка, поддерживающих крестовые сводчатые перекрытия.

Поднявшись по лестнице и пройдя через зелено-голубой аванзал с камином из зеленой яшмы, попадаешь в грандиозный по размерам Георгиевский зал, задуманный как храм русского оружия.

Георгиевский зал в Большом Кремлевском дворце.

Зал, перекрытый сводчатым кессонированным плафоном, насыщен скульптурным декором, находившимся к началу реставрационных работ в неудовлетворительном состоянии: имелись многочисленные утраты лепных деталей, наблюдалось отслоение штукатурки.

Первоочередной задачей реставраторов было обеспечить прочность крепления декора плафона. После тщательной проверки штукатурки и всех многочисленных лепных и металлических деталей плафона на каждом квадратном метре декора было установлено в среднем 17 дополнительных металлических креплений из нержавеющего металла, прочно связавших его с кирпичным сводом. Общее количество креплений превысило несколько тысяч.

Немалую сложность представляла реставрация массивных дверей, украшенных резным позолоченным орнаментом в стиле барокко. Новая позолота была частично выполнена на полименте (полимент – особый вид высококачественной подготовки поверхности под золочение. – прим. авт.), что потребовало тщательной и длительной подготовки поверхности резьбы.

Стены зала – своеобразная летопись побед русской армии. На них укреплены мраморные доски, которые содержат списки всех воинских подразделений, награжденных знаками ордена Георгия. После реставрации потускневшая от времени позолота обрела свой прежний блеск.

Большую ценность представляет собой в Георгиевском зале художественный наборный паркет со сложным орнаментальным рисунком. Площадь его 1200 квадратных метров; он составлен из 20 ценных пород дерева. В результате неоднократного ремонта отдельные части паркета стали отличаться друг от друга по цвету и текстуре. Пол имел деформации. Пришлось заменить часть клепки новой, подбирая ее так, чтобы она максимально приближалась к первоначальному по тону и фактуре дереву, и произвести шлифовку всей огромной поверхности паркета.

Восьмигранный, сравнительно небольшой Владимирский зал является соединительным звеном между Георгиевским залом, Теремным дворцом и Грановитой палатой. Благодаря своеобразному объемно-пространственному решению с аркадой-галереей второго яруса, а также пышному полихромному лепному декору он производит очень эффектное впечатление. Насыщенность декора, многообразие примененных материалов (искусственный мрамор, лепка, позолота), значительные утраты деталей – все это обусловило сложность работ специалистов Киевской реставрационной мастерской.

Владимирский зал

Наиболее трудоемкой оказалась реставрация декора купола, завершенного световым фонарем. Имели немало утрат разделенные рельефными позолоченными жгутами 16 сегментов купола с лепной орнаментикой, иллюминированной под фарфор и позолоченной. Как показали пробные расчистки, излишняя пестрота зала, зеленый тон стен первого яруса оказались следствием позднейших переделок. В соответствии с найденными первоначальными колерами Владимирскому залу была возвращена его мягкая цветовая гамма.

Владимирский зал. Плафон

Выполненный в XIX веке по рисункам академика Ф. Солнцева щитовой паркет из светлого и мореного дуба, ореха и красного дерева покоился на основании, которое было сильно поражено гнилью и грибком. Все конструкции основания пола и клепка были выполнены заново, в полном соответствии с первоначальным рисунком паркета. Предварительная подгонка и стыковка отдельных частей паркета, производившиеся вне стен Владимирского зала, составили одну из самых сложных и трудоемких операций.

Сложнейшая работа была выполнена ленинградскими мастерами-реставраторами в так называемом екатерининском комплексе, составляющем обособленную анфиладу помещений. Следующие один за другим Кавалергардский зал, Екатерининский зал, Парадная диванная, Парадная опочивальня, Ореховая комната отличаются изяществом архитектуры, обставлены стильной мебелью, украшены уникальными предметами прикладного искусства. Здесь было необходимо Укрепить и частично восстановить штукатурку, лепку, позолоту, орнаментацию плафонов, естественный и искусственный мрамор, малахит, паркет из ценных сортов дерева.

Ювелирную работу проделали ленинградские краснодеревщики при реставрации дверных полотен из инкрустированного палисандра, амаранта, чинары и других ценных пород дерева.

Для реставрации многочисленных осветительных приборов екатерининского комплекса, бронзовых золоченых бра и люстр потребовалось отлить заново из бронзы многочисленные утраченные детали.

Шелковый штоф, обтягивавший стены Екатерининского зала и Парадной опочивальни, был подвергнут химической чистке; для Парадной диванной штоф, соответствующий первоначальному рисунку и фактуре, был изготовлен заново. По специальному проекту выполнили экраны для отопительных приборов.

Значительные по объему и сложности реставрационные работы были проведены в примыкающей к вестибюлям с запада Собственной половине. В анфиладе нарядно оформленных помещений следуют одна за другой: столовая, приемная, гостиная и кабинет императрицы, спальня, кабинет и приемная императора и другие комнаты.

Комплекс Екатерининских залов, так же как и Георгиевский, Владимирский залы, Грановитая палата и Терема, является как бы кулуарами подвергшегося капитальной реконструкции громадного двусветного Зала заседаний Верховного Совета СССР и РСФСР, вмещающего около 2500 человек. Здесь были заново выполнены трибуны Президиума, полы партера и балкона, изменены их уклоны, что значительно улучшило видимость, изготовлена мебель для балкона и лож, усовершенствована система вентиляции, кондиционирования и освещения, модернизировано оборудование звукоусиления и телевидения. Работу по проектированию, реконструкции и реставрации в Большом Кремлевском дворце возглавляли архитекторы П. Ивацевич, Б. Палуй, Р. Амбарцумян, В. Либсон, Д. Кульчинский, И. Рубен, инженеры В. Жаринов, В. Яворский.

Успенский собор

Во второй половине XV века значение Москвы как собирателя земли русской чрезвычайно возросло. Ее роли как главного политического, экономического и культурного центра государства должен был соответствовать и определенный архитектурный облик. Это время характеризуется бурной строительной деятельностью, особое внимание уделяется строительству в Кремле.

Древнейший памятник зодчества – Успенский собор – замыкает с северной стороны Соборную площадь Кремля.

Успенский собор

Исследования, проведенные сотрудниками государственных музеев Кремля под руководством архитектора В. Федорова и археолога Н. Владимирской (Шеляпиной), выявили в подземной части собора остатки предшествовавших ему сооружений конца XIII века – небольшого белокаменного храма 1326–1327 гг., близкого в плане Георгиевскому собору в Юрьеве-Польском, и собора, воздвигавшегося с 1472 г. Судя по размерам его квадратных столбов (2,5x2,5 м), это было монументальное сооружение.

К постройке ныне существующего Успенского собора приступили в 1475 г., вскоре после того, как рухнули стены и своды собора, не достроенного «каменных дел мастерами» Кривцовым и Мышкиным. Как предполагают, катастрофа произошла из-за недостаточной вязкости известкового раствора. Кроме того, летописный свод 1497 г. упоминает и о подземных толчках: «Тоя же весны бысть трус во граде Москве». На фундамент обрушившегося собора поставили временную деревянную церковь.

Перед итальянским зодчим Аристотелем Фиораванти, прибывшим в Москву в марте 1474 г., была поставлена задача на основе художественных традиций древнерусского зодчества, применяя передовые строительные приемы, которыми в совершенстве владели итальянцы, возвести главный собор Московского государства. Фиораванти побывал во Владимире и Новгороде, чтобы познакомиться с архитектурой древнерусских соборов. Он разбил при помощи тарана остатки рухнувшего здания и возвел новые стены из белокаменных блоков. Своды, барабаны глав, восточные квадратные пилоны и алтарную преграду мастер предпочел выложить из кирпича, приготовленного по собственному рецепту, считая его «тверже камня».

Массивный, вытянутый с запада на восток объем собора увенчан золотым пятиглавием. Фасады расчленены стройными лопатками-пилястрами, завершенными полукружиями закомар. Стены алтарных апсид лишь незначительно выступают за плоскость восточного фасада, что придает цельность облику храма. Лаконичен декор его стен, украшенных аркатурным поясом на колонках, среди которых размещены щелевидные окна нижнего света. Входы в собор акцентированы перспективными порталами, заглубленными в толщу стен.

Успенский собор. Интерьер
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Кремль, Китай-город, центральные площади".
М.: Искусство, 1982

Внутреннее пространство собора велико, так как Фиораванти четырем из шести пилонов, несущих крестовые своды, придал цилиндрическую форму. Благодаря применению железных связей пилоны стройны и легки. Украшенные фресками, они как бы дематериализуются среди росписей, сплошь покрывающих стены и своды памятника зодчества. Живопись в соборе имеет важнейшее историко-художественное значение. Первоначальная роспись была выполнена в 1514 г. знаменитым мастером Дионисием, но сохранилась в соборе более поздняя живопись, датируемая 80-ми годами XVI века. В монументальном резном деревянном иконостасе имеется ряд произведений XII–XV веков. С целью иллюзорного увеличения высоты собора расположенные на пилонах в пять ярусов изображения святых перспективно уменьшаются в размерах по мере удаления их от пола.

Исключительный интерес представляют южные входные двери – так называемые Корсунские врата 1405 г. На них по меди, покрытой лаком, выполнены золоченые изображения. Эти врата перенесены в Успенский собор из Суздаля.

Успенский собор. Портал

На протяжении пятисот лет своего существования собор не раз страдал от войн и пожаров. Неоднократно проводимые обследования говорили о необходимости общих реставрационных работ. Ранее они осуществлялись лишь по отдельным элементам собора, руководили ими крупнейшие ученые и архитекторы своего времени, в том числе И. Мичурин, А. Кокоринов, Д. Ухтомский в XVIII веке, А. Павлинов, К. Быковский – в XIX столетии, П. Покрышкин – в начале нашего века. Серьезные меры по укреплению здания, восстановлению древних форм окон и понижению уровня земли были предприняты в 1895–1896 гг.

Реставрация собора, проведенная в 1975–1979 гг., носила комплексный характер. Предварительно были изучены архивные материалы, тщательно обследован памятник. В результате этой работы, к которой были привлечены крупнейшие научно-исследовательские организации, архитекторы, инженеры, специалисты по монументальной живописи, был выявлен целый ряд деформаций.

Трещины в стенах, большое количество разрушений белого камня в стенах, пилястрах, карнизах свидетельствовали о нарушении основных конструктивных элементов. Ряд трещин в сводах собора появился еще в 1624 г. В XVII веке их укрепили дополнительными железными связями в двух уровнях. Как показало обследование здания в 1970 г., некоторые из связей, погашавших распор свода на стены, были разорваны. Во время реставрационных работ их заменили металлическими тросами, закрепленными муфтами с наружной стороны стен. Все утраты известняка были восполнены камнем, близким по структуре и фактуре к древнему материалу.

В целях создания наилучших условий для монументальной живописи в интерьере особое внимание было уделено температурно-влажностному режиму, гидроизоляции кровли и оконных заполнений. Для этого здание было покрыто Двойной медной кровлей, заменены новыми оконные рамы.

Главы собора двойные. Внутренние были покрыты железом, которое с течением времени подверглось значительной коррозии, а наружные – медные, позолоченные – имели многочисленные повреждения.

Позолота глав Успенского собора отличается от других кремлевских храмов прекрасным теплым тоном. Он был достигнут огневым способом золочения, ныне не применяющимся из-за вредности паров ртути, которые выделяются в процессе позолоты. Именно поэтому замена старого покрытия была нежелательна.

Сменив проржавевшее железо на медь во внутреннем покрытии глав, реставраторы сумели сохранить наружное. Они заделали пробоины (их насчитывалось несколько сот) и провели фрагментарное золочение в местах утрат, не отразившееся на великолепной позолоте глав.

Несколько слов о том, как производится ныне золочение глав и других частей историко-архитектурных сооружений при их реставрации.

Один из способов – гальванический, основанный на электролизе. Однако ввиду ограниченного размера ванн для раствора, в который погружают предназначенные к золочению детали, он применяется сравнительно редко, главным образом для позолоты осветительных приборов и предметов прикладного искусства. Наиболее распространен метод золочения «на отлип», заключающийся в наложении тончайших листков натурального золота на покрытую специальным лаком, загрунтованную поверхность металла или дерева. Искусство мастера заключается в том, чтобы в буквально считанные минуты до затвердения лака наложить на поверхность листки позолоты и ровно разгладить их.

Значительный труд проделали художники-реставраторы, возобновившие первоначальный колорит сильно потускневших фресковых росписей над порталами северного и южного входов.

В 1979 г. с фасадов Успенского собора сняты строительные леса. Но для того чтобы сохранить на века этот выдающийся памятник русской истории и культуры, специалисты разных профилей постоянно держат его под тщательным наблюдением. Проектно-реставрационные работы в Успенском соборе в 1978–1980 гг. возглавляли архитекторы И. Рубен, Г. Быкова, инженеры И. Фреймарк, В. Яворский, В. Чуйкова. Восстановительные работы велись Всесоюзным производственным научно-реставрационным комбинатом Министерства культуры СССР.

Быть может, в недалеком будущем удастся сделать доступными для обозрения остатки предтечей собора, к примеру, так, как это удалось организовать в Пражском Граде. Здесь в соборе св. Вита вокруг остатков сооружений X и XI веков снят культурный слой и устроена подземная галерея.

И тогда любознательный человек сможет воочию ознакомиться с каменной летописью ряда построек, находившихся в этом центральном месте Кремля.

Благовещенский собор

Благовещенский собор замыкает Соборную площадь с запада. В исследовании этого памятника на протяжении многих лет принимали участие известные ученые, архитекторы, археологи – Н. Воронин, Н. Виноградов, П. Максимов, В. Федоров, Л. Петров, А. Хамцов, Б. Альтшуллер, Н. Владимирская, М. Алешковский. В результате выявлена достаточно четкая последовательность его строительных этапов.

Благовещенский собор.

В конце XIV века собор представлял собой бесстолпную одноапсидную палату, от которой сохранились нижние части белокаменных стен подклета. В начале XV века храм расширили, обстроив старые стены белокаменными, и добавили две боковые апсиды. Очевидно, в этот период в подклете были переложены угловые пристенные столбы и возведен центральный столб. Сохранился находящийся ныне в экспозиции фрагмент орнаментальной росписи, выполненной А. Рублевым.

В 1489 г. первый ярус собора со сводами был разобран, и на его месте соорудили из кирпича новый четырехстолпный трехапсидный собор со ступенчатыми сводами перекрытия. С трех сторон храм был окружен папертями с всходами. Его стройный кубический объем завершался над закомарным покрытием тремя световыми главами, центральной и двумя западными.

В XVI веке над четвериком были сооружены еще две, восточные, главы, а над сводами папертей четыре придела с главами. Кровли и главы позолотили, за что собор прозвали златоверхим.

Расчлененность фасадов собора лопатками на три прясла с килевидными закомарами, терракотовые пояса с изразцами, перспективные порталы – все это характерно для раннего московского зодчества. В декоре храма есть и мотивы псковской архитектуры: пониженная алтарная апсида, квадратные в плане столбы, обработка барабанов глав аркатурными поясами. Сохранились летописные сведения о том, что «посла же князь велики во Пьсков и повеле прислати мастеров церковных и приведоша их...». Эти моменты дают основание предполагать, что Благовещенский собор строили псковские мастера.

Однако есть и другая точка зрения – архитектора П. Максимова. Он утверждает, что структура, конструктивные и декоративные элементы, приписываемые псковскому зодчеству, имели широкое распространение в постройках Московского княжества. По мнению П. Максимова, псковские мастера могли быть лишь исполнителями творческого замысла московских зодчих.

Роспись стен собора, выполненная в XVI веке новгородскими и псковскими мастерами, неоднократно подвергалась реставрации и поновлению. В 1945–1947 гг. она была освобождена от малоценных наслоений художником И. Барановым.

Исключительную ценность представляет древнейший иконостас Благовещенского собора, где сохранились работы Феофана Грека, Прохора из Городца и Андрея Рублева, написанные в 1405 г. и считавшиеся утраченными при пожаре 1547 г. Они были выявлены в 1918–1929 гг. советскими художниками-реставраторами Е. Брягиным, И. Барановым, В. Кириковым и Г. Чириковым.

Время, атмосферные осадки повлияли на сохранность памятника: потускнела позолота кровель и глав, обветшали оконные заполнения в приделах, нарушилась гидроизоляция полов в галереях.

В 1977 г. фасады собора закрыли строительные леса. В течение двух лет реставраторы восстановили все утраты. Проект реставрации Благовещенского собора выполнен мастерской № 13 управления «Моспроект-2» (архитектор И. Рубен, инженер И. Фреймарк, при консультации архитектора В. Федорова). Восстановительные работы велись Всесоюзной производственной научно-реставрационной мастерской Министерства культуры СССР.

Архангельский собор

Архангельский собор замыкает Соборную площадь Кремля с востока.

По своей структуре памятник является шестистолпным крестовокупольным храмом с притвором.

Итальянский мастер Алевиз Новый построил монументальную усыпальницу князей в 1505–1508 гг. на месте старого собора 1333 г. Взяв за основу строительные и декоративные приемы древнерусского зодчества, он трактовал их в духе архитектуры эпохи итальянского Возрождения. Так лопатки, членящие снизу доверху плоскость фасадов, мастер заменил двухъярусной ордерной композицией. Ее антаблемент отрезал от стен завершающие фасады закомары, тимпаны которых Алевиз заполнил декоративными белокаменными раковинами.

Архангельский собор

Архангельский собор.
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Кремль, Китай-город, центральные площади".
М.: Искусство, 1982

Западный, главный вход в собор зодчий заглубил в арочную лоджию, этот прием необычен для русских культовых сооружений; южный же и северный входы оформлены традиционными перспективными порталами. Несмотря на размельченность декоративной обработки, монументальное здание собора прекрасно вписалось в архитектурный ансамбль площади.

Во второй половине XVI века к алтарной апсиде храма были пристроены два полукруглых в плане одноглавых придела.

Исключительным колористическим богатством отличается внутреннее пространство собора с резным иконостасом XVIII века. Фресковая роспись стен, сводов и столбов была восстановлена в период с 1933 по 1956 г., но реставрационно-исследовательские работы в интерьере продолжаются и в настоящее время.

Здание, неоднократно горевшее, подверглось частичным переделкам и ремонтам. В 1736 г. восстановительными работами в соборе руководил И. Мичурин, во второй половине XVIII века – Д. Ухтомский. По проекту В. Баженова находившиеся в аварийном состоянии стены собора в 1772 г. были укреплены массивным белокаменным контрфорсом.

Очевидно, в целях усиления репрезентативности мемориального здания в XVIII веке надложили закомары, вследствие чего кровля закрыла основания барабанов глав. Можно предположить, что в тех же целях древняя шлемовидная центральная глава была заменена главой луковичной формы, что укрупнило силуэт собора.

Планомерные исследовательские работы по этому памятнику начали проводиться с 1920-х годов. В 1930–1934 гг. под руководством архитектора Д. Сухова при участии Н. Виноградова была произведена расчистка порталов от позднейших наслоений. В 1946 году архитектор А. Власюк выполнил обмеры собора, на основе которых составил эскизный проект реставрации. Но для достоверного восстановления первоначального архитектурного облика здания не хватало ряда существенных данных. Так, оставались невыясненными система и материал древнего покрытия собора, характер цоколей барабанов глав, формы их завершения и цветовое решение фасадов.

В 1956 г. архитекторы А. Воробьев и Б. Альтшуллер обнаружили на чердаке четверика собора остатки черепицы. Включившимся в работу по исследованию здания с 1962 г. архитекторам Е. Подъяпольской, В. Меркеловой и археологу Н. Владимирской удалось выявить элементы первоначального покрытия четверика. Это была черепица красного и черного цвета. Тогда же были найдены остатки узкой чернолощеной черепицы, покрывавшей главы. По уцелевшим частям срубленных цоколей малых глав исследователям удалось восстановить их профиль.

Еще в 1894 г. архитектор А. Павлинов высказал гипотезу о том, что стены Архангельского собора были не оштукатурены, а окрашены в красный тон, на фоне которого четко читались белокаменные детали. Это предположение подтвердилось в 1967 г., когда были найдены фрагменты первоначальной покраски фасадов.

На основе всех данных, полученных в результате изучения Архангельского собора, В. Меркеловой были составлены проекты реконструкции и восстановления здания. Последний был рекомендован органами охраны памятников архитектуры к осуществлению. Однако было решено сохранить существующую центральную главу, так как она своими размерами в большей степени, чем древняя, соответствовала возросшему в XIX веке масштабу окружающей собор застройки.

Возникло также опасение, что восстановление первоначальной двухцветной окраски собора нарушит цельность центрального ансамбля Кремля. Архитектурный образ Соборной площади с ее светлым колоритом белокаменных или побеленных древних сооружений запечатлелся в сознании многих поколений. Обсуждение этой проблемы вызвало острую полемику, и в процессе реконструкции столицы к ней еще не раз придется вернуться...

Первоочередные реставрационные работы, проведенные в Архангельском соборе в 1977–1979 гг., надолго продлят жизнь выдающегося памятника зодчества.

Ансамбль колокольни Ивана Великого

Ансамбль, замыкающий Соборную площадь Кремля с востока, состоит из трех сооружений разного времени – собственно колокольни, звонницы и Филаретовской пристройки.

В 1329 г. Иван Калита возвел церковь Иоанна Лествичника. В 1505 г. из-за ветхости она была разобрана, и на ее месте зодчий Бон Фрязин возвел новую двухъярусную церковь «иже под колоколы», являющуюся основанием ныне существующего столпа.

Ансамбль колокольни Ивана Великого

В 1532–1543 гг. по заданию патриарха Филарета итальянский архитектор Петрок Малый пристроил с северной стороны колокольни пятиярусную звонницу для больших колоколов (самый крупный из них – тысячепудовый «Благовестник»), в третьем ярусе ее находилась Воскресенская (Рождественская) церковь.

В 1599–1600 гг., в связи с тем что Борис Годунов задумал возвести в Кремле новый грандиозный по размерам храм, Ивановскую колокольню надстроили еще одним ярусом, завершенным под главой тройной лентой с надписью, фиксирующей время постройки столпа. Небольшое конусовидное сужение кверху двух нижних восьмигранных ярусов, удачная соразмерность всех его частей придают колокольне Ивана Великого исключительную стройность. Ее позолоченная глава, которая была видна издалека, долгие годы была одним из главных ориентиров Москвы.

Спустя четверть века каменных дел подмастерье Бажен Огурцов возвел с северной стороны звонницы Петрока Малого четырехъярусную колокольню, завершенную шатром, – так называемую Филаретовскую пристройку. Ансамбль претерпел ряд изменений и в более позднее время. На рубеже XVIII–XIX веков М. Казаков пристроил к звоннице кордегардию с колоннадой дорического ордера.

При отступлении из Москвы в 1812 г. французы взорвали весь комплекс. Столп уцелел, получив лишь незначительные повреждения, Петроковская звонница и Филаретовская пристройка были разрушены. Восстановление их велось по проекту И. Еготова и Л. Руска архитектором Д. Жилярди. Сохранив основные членения и формы древней постройки, авторы тактично ввели в нее элементы ордерной архитектуры эпохи классицизма и ложной готики (оконные наличники, порталы, многочисленные детали завершений).

С 1968 по 1979 г. на колокольне Ивана Великого велись исследовательские и реставрационные работы. Автор проекта реставрации – архитектор А. Ильенкова, инженеры И. Фреймарк, В. Яворский. В результате этих работ была уточнена граница надстройки верхнего яруса (годуновского времени) и получены новые данные о колористическом решении столпа. Первоначально колокольня была окрашена в два тона – красный и белый. На одной из граней второго яруса был воспроизведен фрагмент такой же окраски.

У основания колокольни были заложены шурфы, которые позволили выявить ряд интересных данных. Считалось, что столп высотой 81 метр должен иметь мощную подземную часть. Однако оказалось, что колокольня покоится на ступенчатом белокаменном фундаменте, заглубленном всего на 6 м от современного уровня Соборной площади и 4,3 м от уровня поверхности времени ее постройки. Фундаменты лежат на свайном основании восьмигранной формы диаметром до 25 м. Согласно техническому заключению лаборатории консервации древесины сваи (высота их не превышает полутора метров при ширине 25 см) не потеряли своей несущей способности и полностью обеспечивают устойчивость древней постройки.

Интерьеры колокольни с течением времени претерпели ряд утрат. Так, в находящейся в первом ярусе церкви Иоанна Лествичника в конце XVIII века был срублен резной белокаменный карниз в основании свода, утрачена белокаменная розетка. Восстановление ее велось по аналогии с сохранившейся розеткой в замке свода второго этажа. В процессе реставрации были восстановлены в изначальных габаритах растесанные оконные и дверные проемы первого и третьего этажей нижнего яруса, утраченная еще в XVII веке позолота белокаменных жгутов верхнего яруса колокольни.

Величественному ансамблю колокольни Ивана Великого возвращен его первоначальный архитектурный облик.

Свердловский зал в здании Совета Министров СССР
(бывш. Сенат)

Монументальное здание бывш. Сената, где ныне размещается Совет Министров СССР, – выдающийся памятник Московского Кремля, и одновременно архитектурный образ и силуэт его являются неотъемлемой частью Красной площади. В целостный гармоничный ансамбль слились на площади памятники зодчества трех эпох: допетровской (башни), русского классицизма (здание бывш. Сената) и современной (Мавзолей В. И. Ленина).

Здание Совета Министров СССР (бывш. Сенат).
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Кремль, Китай-город, центральные площади".
М.: Искусство, 1982

Возможно, что появление среди древних строений Кремля здания Сената, решенного в строгих, лаконичных формах, вызвало в свое время споры среди приверженцев старины. Сегодня с дистанции почти в двести лет можно объективно оценить, с каким тактом М. Ф. Казаков вписал свое сооружение в сложный комплекс кремлевских дворцов и соборов.

Проект здания Сената (Присутственных мест) был утвержден Екатериной II в 1776 г., но сооружение его продолжалось двенадцать лет. Первоначально руководство постройкой было поручено архитектору К. Бланку, но с 1779 г. Казаков сам стал во главе строительства. Среди его помощников следует назвать И. Еготова, И. Селехова, впоследствии занявших видное место в истории русской архитектуры.

Здание Совета Министров СССР (бывш. Сенат).
Фрагмент северного фасада

Здание имеет в плане форму треугольника со скошенными углами и образует три внутренних двора: центральный пятиугольный и два трапецеидальных. В вершине треугольника размещен круглый Свердловский зал, который представляет собой купольную ротонду. Эта излюбленная Казаковым архитектурная форма не раз применялась им в различных сооружениях Москвы (актовый зал старого здания университета, церкви Голицынской больницы, Филиппа Митрополита на улице Гайдара, Вознесения на Гороховом поле на улице Радио и др.). Наиболее совершенное воплощение эта форма получила в круглом зале Сената. Недаром современники называли его русским Пантеоном.

Казаков разработал проект зала в двух вариантах. В первом из них свободно стоящее кольцо колонн ионического ордера, перекрытое куполом, было окружено амфитеатром. Во втором варианте, который и был осуществлен, круглый трехсветный зал обрамлен вдоль стен мощной колоннадой, поставленной с небольшим отступом от стены. Над колоннадой неширокая обходная галерея. Грандиозный купол перекрывает пространство зала пролетом почти 25 м и высотой 27 м. Огромные размеры купола вызывали сомнение в надежности его конструкции, и существует предание о том, что после снятия кружал автор проекта сам поднялся на вершину купола, чтобы наглядно показать его крепость. Особенность конструкции заключается в том, что распор купола гасится не стройной колоннадой, как это кажется, а стенами и наружными колоннами зала.

Исключительно красив скульптурный декор зала. В простенках между колоннами помещено 18 горельефных панно, прославляющих в аллегорической форме просвещение, законность, правосудие и добродетель. По документам, они выполнены талантливыми русскими скульпторами Г. Замараевым и И. Юстом. Композиция горельефов выполнялась по эскизам самого Казакова. Ему же, несомненно, принадлежит и изящный рисунок фриза в антаблементе над колоннадой ионического ордера.

Свердловский зал. Фрагмент

Выше, в нижней части свода купола, простенки между окнами заполнены скульптурными портретными медальонами в орнаментальном обрамлении. В уменьшающихся от основания купола к его вершине кессонах помещены розетки, первоначально лепные, а в XIX веке замененные металлическими.

Зал предназначался для торжественных собраний дворянства, но с постройкой Казаковым в 1784 г. Колонного зала в Доме благородных собраний (ныне Дом союзов ВЦСПС) он утратил свое значение и был заброшен. В войну 1812 г. зал Сената пострадал от взрывов. С 1813 г. интендантство использовало его под склад, а с 1816 по 1850 г. здесь размещался Военный архив, пребывание которого нанесло значительный ущерб конструкции и особенно декору зала.

Только в 1856 г., когда зал был передан Министерству юстиции, здесь под руководством академика Афанасьева были проведены восстановительные работы.

С 1917 г. зал использовался советскими правительственными учреждениями, в нем неоднократно проводились поддерживающие ремонты. В 1961 г. была проведена капитальная реставрация Свердловского зала по проекту архитекторов В. Либсона, И. Рубен, Г. Солодкой.

Реставраторы переступили порог зала, и он сразу же поразил их своими размерами, спокойной и строгой красотой, но, окрашенный в белый цвет без каких-либо градаций в тоне, он воспринимался как гигантский гипсовый макет. Однако реставраторы, которым уже приходилось иметь дело с сооружениями Казакова, знали, какое огромное значение придавал мастер цвету в архитектуре интерьера. Здесь же все исключительное богатство пластического решения было как бы нивелировано и, лишенное контрастов, значительно проигрывало в своей выразительности. Воспользовавшись лесами, они приступили к поиску первоначального цветового решения зала, полагая, что оно было иным.

Пробные расчистки обнаружили в ряде мест под многократными побелками глубокий синий тон (близкий кобальту), служивший фоном для великолепного скульптурного декора. Такой же цвет был найден в кессонах (филенках) купола под позднейшими прокладками акустического картона коричневого тона, совершенно выпадавшими из общего колорита зала. На латунных розетках под побелкой открылись следы позолоты, а в нишах – отделка искусственным мрамором.

Свердловский зал. Фрагмент

Параллельно с исследованием памятника зодчества велось изучение архивных документов. Так, наличие первоначального фона синего цвета подтвердили документы о покупке для «раскрашивания зала краски саксонского голубца», были выявлены месторождения естественного камня, применявшегося при возведении здания, и получены другие сведения, освещающие историю его строительства.

В результате трудоемкой, кропотливой работы были восполнены утраты в лепном декоре, укреплены все конструкции зала, воссоздана первоначальная цветовая гамма. Эта гамма, построенная на эффектном, излюбленном зодчим сочетании синего и белого тонов стен и купола с позолотой розеток, в еще большей степени усилила торжественность архитектуры, соответствующей сегодняшнему назначению Свердловского зала. Здесь вручаются правительственные награды и Ленинские премии.

Свердловский зал. Купол после реставрации

Вторым композиционным центром постройки Казакова является находящийся на его центральной оси над аркой главного входа (со стороны Арсенала) Овальный зал, предназначенный для «общих собраний Сената».

Вследствие неоднократных переделок его изначальный архитектурный облик был изменен, купольная часть отделена перекрытиями и значительная часть декора купола утрачена.

На основе сохранившихся остатков скульптурного орнамента автору проекта реставрации зала И. Рубен удалось восстановить его композицию.

Лишь два полностью утраченных фрагмента были возобновлены на основе аналога – старинного герба Москвы с изображением Георгия Победоносца.

Произведенными зондажами были выявлены следы первоначального расположения и размеры пилястр, баз, капителей и венчающего карниза. Дверные полотна входа в зал и ряд других частей были восстановлены на основе чертежей Казакова.

Розетки и следы креплений в центральной части купола свидетельствовали о наличии в прошлом трех люстр. Стилистически близкими архитектуре Овального зала оказались люстры бывш. Таврического дворца в Ленинграде, с которых были сняты копии. На основе выявленной под позднейшей штукатуркой первоначальной тонировки стены и купол зала были окрашены в мягкий по колориту фисташковый цвет, на котором четко выделяется светлый лепной декор.

Глава 4. В КИТАЙ-ГОРОДЕ

Китай-город – следующая хронологически после Кремля часть древней столицы. С ростом политического могущества и экономического значения Москвы население ее стало быстро увеличиваться, и за стенами Кремля к востоку образовался Большой посад, получивший название Китай-города. К концу XIV века оформились его территория и планировка. Главными улицами Большого посада были Великая (не сохранилась), Варварка (ныне улица Разина), Ильинка (улица Куйбышева) и Никольская (улица 25 Октября), которые вели через большой торг на Красной площади в Тверь, Волоколамск и Коломну.

Название «Китай-город» до сего времени не получило достаточно убедительной расшифровки. Одна из гипотез связывает происхождение названия со словом «кита», т. е. плетенка, свитая из травы, соломы и хвороста, служившая первоначально оградой Большого посада.

Китай-город – центр ремесленно-торговой, а впоследствии и промышленной жизни не только Москвы, но и всей России – бурно застраивался. Боярские дворы, многочисленные церкви, торговые лавки, лабазы, гостиные дворы, здания государственных учреждений являли собой живописное зрелище.

Свою живописность, особенно в южной части Китай-города – Зарядье, – древнейший район столицы сохранил до наших дней.

Укрепления Китай-города

На протяжении всего многовекового существования Москва, как и многие другие русские города, неоднократно подвергалась нашествиям врагов. Неудивительно, что вплоть до XVIII века в городе существовали мощные крепостные сооружения, да и само слово город означало укрепленный комплекс.

Ныне в Москве только Кремль полностью сохранил свои стены и башни; линия укреплений, возведенная в 1535–1538 гг. зодчим Петроком Малым для защиты торгово-ремесленного посада Китай-города, возникшего на рубеже XIII – XIV веков, уцелела лишь частично. Примыкавшие с востока к Кремлю стены и башни Китай-города охватывали обширную территорию площадью около 70 га.

14 башен (часть из них была в первой четверти XIX века надстроена шатрами) для удобства обстрела врага выступали вперед за линию стен. В шести башнях были проездные ворота. Еще двое ворот были устроены поблизости от тех мест, где Китайгородские стены примыкали к кремлевским. В памяти старшего поколения москвичей еще сохранились Иверские ворота между зданиями Музея В. И.  Ленина и Исторического музея.

Китайгородские укрепления были возведены в соответствии с требованиями фортификационной науки XVI века, когда артиллерия начала приобретать важное значение в арсенале оборонительных средств. Стены и башни имели амбразуры для нижнего (подошвенного), среднего и верхнего боя, а также навесные бойницы-машикули, дававшие возможность обстрела врага, подошедшего непосредственно к крепостным стенам.

Со стороны посада вдоль стен шла крытая деревянной кровлей ходовая часть, на которой располагались защитники крепости. Под ней в толще стены были глубокие арочные ниши с бойницами для стрельбы из орудий. Китайгородские стены на отдельных участках превосходили по толщине кремлевские и достигали 6 м, высота их колебалась от 7 до 9 м. В древности перед стеной шел ров, который имел потайные выходы, в дно его были вбиты колья, за рвом высился насыпной вал.

В связи с работами по реконструкции города в 30-е годы стена с башнями на значительном протяжении была разобрана.

Китайгородская стена до реставрации

Китайгородская стена в процессе реставрации

Проведение архитектурно-археологического обмера Китайгородских укреплений, выполненного в 1950-х годах под руководством архитектора Р. Подольского, представляло значительную сложность. Наиболее древняя часть памятника архитектуры была закрыта значительным культурным слоем и находилась на два с половиной метра, а местами и глубже от существующего уровня земли. Работу исследователей здесь можно уподобить труду спелеологов. В кромешной тьме им приходилось проникать через узкие лазы в подземные камеры в башнях, чтобы тщательно замерить все детали. Десятки листов чертежей планов, фасадов и разрезов зафиксировали все изменения, которые получил этот выдающийся памятник русского фортификационного искусства на протяжении нескольких веков.

Китайгородская стена после реставрации

Китайгородская стена после реставрации

Но о высоте культурного слоя, закрывшего нижнюю часть укреплений, можно судить не только по обмерным чертежам. Наглядное представление о нем дает недавно раскрытый в подземном переходе к станции метро «Площадь Ногина» нижний ярус Варварской башни, сложенный из крупных белокаменных блоков. О внешнем виде этой башни можно судить по ее рельефному изображению на укрепленной здесь белокаменной охранной доске.

В 1969–1972 гг. одновременно с реставрацией комплекса историко-архитектурных сооружений на улице Разина был восстановлен значительный участок стены в Китайском проезде. Крепостные стены (они были переложены в XIX веке на древнем основании) возобновлялись в тех же формах, в каких они существовали до разборки. Чтобы наглядно показать сохранившуюся древнюю подземную часть стен, запроектировано, но еще не осуществлено устройство приямка. При реставрации особое внимание было обращено на тщательность перевязки новой кладки из большемерного кирпича со старой и гидроизоляцию всех горизонтальных частей стены. Это было достигнуто благодаря прокладке рубероида, оптимальному уклону поверхности ходовой части, что обеспечило удаление атмосферных осадков, и устройству новых белокаменных водосливов.

Башня Китайгородской стены.
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Кремль. Китай-город. Центральные площади".
М.: Искусство, 1982

Восстановление участка крепостной стены, дающей представление о фортификационном искусстве Древней Руси, значительно обогатило район Зарядья, насыщенный интереснейшими историко-архитектурными памятниками. Авторы проекта реставрации крепостных стен архитекторы И. И. Казакевич, Е. П. Жаворонкова и И. В. Воронов. Руководство реставрационными работами, выполнявшимися Всесоюзным производственным научно-реставрационным комбинатом Министерства культуры СССР, осуществлялось В. Я. Либсоном.

Покровский собор, «что на рву»

Покровский собор, или храм Василия Блаженного, на Красной площади – один из самых примечательных памятников древнего зодчества столицы.

Многообразие архитектурных форм его отдельных столпов и редкая слитность всех частей памятника в целом, буйная фантазия красочного декора свидетельствуют о ярком таланте его создателей, смело нарушивших традиционные каноны построения культового сооружения.

Здание, по существу, не имеет главного фасада и при обходе воспринимается как круглая скульптура, раскрывающаяся с каждым шагом в новых, всегда интересных ракурсах.

Покровский собор, «что на рву»

Поставлен собор с учетом наилучшего его восприятия с различных точек Москвы. И приходится пожалеть об утрате воздушного фона далей Замоскворечья, на котором храм смотрелся ранее с Красной площади. На этом фоне его можно увидеть только в великолепной декорации Ф. Федоровского во вступлении к опере «Хованщина» на сцене Большого театра.

Покровский собор, «что на рву» (ров шел вдоль кремлевской стены) возвели в память взятия штурмом в октябре 1552 г. Казани – последнего оплота монголо-татарских захватчиков. Первоначально вокруг существовавшего здесь храма Троицы возвели еще семь деревянных церквей, каждая из них была посвящена памяти святого, покровительствовавшего русским воинам в дни отдельных сражений и побед. В 1555 г. мастера Барма и Посник начали возводить каменный храм на мощном, сложной конфигурации подклете с аркадами. Центральный шатер, вырастающий из многоярусья кокошников, окружили расположенные по странам света стройные, увенчанные главами восьмигранные столпы. Между ними разместились невысокие одноглавые храмы. Спустя три года над захоронением популярного в Москве юродивого Василия Блаженного поднялся девятый придел. По всему периметру стены храма окружали открытые галереи с всходами. В конце XVII века их перекрыли сводами на столбах, а лестничные крыльца – рундуки завершили шатрами. Храм стал еще более живописным, когда его первоначально однотонные луженые главы были ярко расписаны, а фасады украсила узорная фресковая роспись. К этому времени относится и сооружение шатровой колокольни, заменившей древнюю звонницу. О том, как выглядела звонница, можно судить по сохранившейся в Подмосковье в усадьбе Большие Вяземы звоннице конца XVI века, реставрированной архитектором Л. А. Соболевой.

Покровский собор, «что на рву». Фрагмент

Интересно решено и внутреннее пространство собора. Узкие лестницы и переходы, невысокие придельные церкви контрастируют своими объемами с внешним обликом храма. Обращает на себя внимание тщательнейшая кладка сводов со спиралеобразным рисунком. И только попав в центральный храм, узкий, но раскрытый на всю высоту шатра, ощущаешь истинный масштаб этого монументального сооружения.

За свое многовековое существование Покровский собор неоднократно подвергался частичным переделкам. Работы по его укреплению, в том числе и капитальный ремонт 1898 г., велись без научного исследования древней постройки.

12 октября 1918 г. «причт собора был уведомлен, что храм Василия Блаженного состоит под охраной и в ведении Отдела по делам музеев и охраны памятников искусства и старины Народного комиссариата просвещения».

21 мая 1923 г. в соборе был открыт филиал Государственного Исторического музея. С тех пор здесь начались планомерные научно-реставрационные работы. С 1923 г. исследования собора вел архитектор Д. Сухов. Ему удалось изучить только нижние части здания и выявить изначальные профили древних частей собора. На основании полученных данных Д. Сухов первым высказал предположение о сочетании во внешнем облике собора красного тона стен с белокаменными деталями.

В 1954 г. на здании установили леса, и к работе по изучению и реставрации памятника зодчества был привлечен архитектор Н. Соболев. Он установил, что центральный шатер, выполненный из маломерного кирпича, при реставрации 1898 г. был перелицован. По выражению реставратора, «количество перелицовок перешло в качество» и многие детали получили искажения. Ряд интересных находок был сделан Н.  Соболевым и в конструкциях древних сводов галерей.

Тщательная работа была проведена автором проекта реставрации совместно с художником-реставратором профессором Н. Сычевым по изучению красочной декорации фасадов.

Как показало исследование, красочный слой находился в крайне плохом состоянии, отслаивался даже грунт, и это пагубно влияло на кирпичную кладку и связующий раствор; орнаментальные росписи оказались многослойными, их неоднократно возобновляли и не по первоначальным контурам, что исказило тектонику фасадов.

Исследователи тщательно изучили относящиеся к собору иконографические материалы XVII–XIX веков и, сопоставив их с натурными находками, полученными в результате почти 200 зондажей, составили проект восстановления первоначального цветового решения фасадов центрального столпа и четырех столпов, расположенных по странам света. Для реставрации остальных частей памятника зодчества данные были неполными. Осуществление этого проекта в значительной мере скорректировало результаты исследования 1923 г. Получило подтверждение предположение об окраске стен суриком с разделкой швов известью, при этом нарисованные швы не везде совпадали с подлинными швами кирпичной кладки. На многочисленных выступающих частях фасадов – карнизах, тягах, ребрах шатров, «стрелах» на гранях столпов, архивольтах, килевидных и полуциркульных кокошниках – были найдены следы окраски охрой, зеленью, синькой, остатки накладного золота и фресковой росписи, под которой сохранились фрагменты древней росписи под кирпич.

Нельзя не упомянуть об интереснейшей гипотезе Н. Соболева о методах возведения древних сооружений.

Как известно, проектной документации в сегодняшнем понимании этого термина на Руси XVI века не существовало. Строили по образцам (их было немало), по указаниям: «рубить высотой как мера и красота скажет» и т. д. Возможно, что делались модели построек. Но образца для Покровского собора, его раннего аналога не существовало (церковь Предтечи в Дьякове – лишь структурный прообраз храма).

В процессе исследования собора Н. Соболев обнаружил по всей его высоте на различных уровнях, преимущественно там, где менялась конфигурация плана, пустоты от каналов со сгнившими деревянными брусьями. Служить для конструктивных связей из-за незначительности сечений они не могли. Эта находка навела исследователя на мысль о том, что по мере роста здания возводился легкий деревянный каркас, моделировавший его сложные архитектурные формы.

Работы по исследованию собора продолжаются. Надо полагать, что они внесут в историю этого замечательного памятника русского зодчества новые ценные данные...

Монетный двор

Исторический проезд, 1

Поднимаясь от площади Революции к Красной площади, многие москвичи и гости столицы не подозревают, что застройка левой стороны Исторического проезда закрывает стоящий в глубине участка памятник зодчества XVII века.

«Монетный двор», или «двор ради делания денежной казны», был возведен по указу Петра I в 1697 г. Занимаемая его строениями территория в древности замыкалась с севера Китайгородской стеной. Впоследствии на ее месте было сооружено здание городской думы (ныне здесь Центральный музей В. И. Ленина).

Монетный двор. Фрагмент западного фасада

Пройдя через арочный проем здания бывш. губернского правления (1740 г., архитектор Гейден), мы оказываемся на площадке перед западным фасадом двухэтажного корпуса, где размещались палаты Монетного двора. Исследования, проведенные архитекторами Р. Подольским, Е. Жаворонковой и И. Казакевич в 1960 г., выявили, что нижняя часть здания, первоначально перекрытая сводами, не сохранившимися до настоящего времени, была занята производственными помещениями – кузницей и рядом других. Они не сообщались друг с другом, и каждый цех имел самостоятельный вход с внутреннего двора. В конце XVIII века нижний этаж перестроили по проекту М. Ф. Казакова.

Монетный двор. Западный фасад после реставрации

Монетный двор.
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Кремль, Китай-город, центральные площади".
М.: Искусство, 1982

На втором этаже Монетного двора чеканились деньги. В отличие от гладких стен нижнего этажа верхняя часть фасада была нарядно обработана в стиле московского барокко. Гражданских сооружений этого стиля рубежа двух веков, отличающегося яркой декоративностью, сохранились в Москве буквально считанные единицы. 12 трехчетвертных, покоящихся на пьедесталах белокаменных колонн коринфского ордера, завершены пышным антаблементом с карнизом и фризом, украшенным цветными изразцами. Над окнами – резные орнаментальные наличники. Особенно эффектна архитектура проездных ворот во внутренний двор, фланкированных колоннами с филигранной резьбой.

Монетный двор. Фрагмент белокаменного декора

Великолепный декор фасадов этого памятника зодчества был в значительной степени утрачен еще в прошлом веке. Восстановление его являлось сложной задачей. Счастливым для реставраторов оказался тот день, когда в заложенной кирпичом пазухе между древним корпусом и позднейшей пристройкой со стороны улицы 25 Октября архитектор Р. Подольский обнаружил фрагменты белокаменного декора, а на чердаке здания – цветные изразцы фриза. Эти находки позволили авторам исследования и проекта реставрации восстановить декор западного фасада. Не меньший художественный интерес представляет архитектурная обработка восточного фасада Монетного двора, восстановление которого – дело ближайшего будущего.

Славяно-греко-латинская академия

Улица 25 Октября, 9

Заиконоспасский монастырь был основан в 1600 г. В стенах монастыря с 1687 по 1814 г. размещалась Славяно-греко-латинская академия – первое русское всесословное высшее учебное заведение, основанное по инициативе известного просветителя, поэта и драматурга Симеона Полоцкого. Среди питомцев академии Михаил Ломоносов; автор учебника «Математика сиречь наука вычислительная» Леонтий Магницкий; хирург Постников, впоследствии преподававший в университете итальянского города Падуи, и многие другие известные деятели русской науки и культуры.

Славяно-греко-латинская академия.
Заиконоспасский собор до реставрации

Строения этого архитектурного ансамбля, заключенного между площадью Революции и улицей 25 Октября, образуют вытянутое в плане каре. С запада оно замыкается зданием бывшей бурсы, с юга над Китайгородской стеной возвышаются Братский и Учительский корпуса (бывш. кельи), которые объединялись со зданием бурсы наружной галереей на каменных столбах (сохранился небольшой ее фрагмент). Здания, возведенные в 1686 г., в 1822 г. перестраивались по проекту О.  Бове, а в 1866 г. надстроены третьим этажом. При этом северный фасад надстроенной части корпуса, возвышающейся над Китайгородской стеной, и часть дворового фасада были обработаны по проекту архитектора Шера оконными наличниками и полуколоннами в характере зодчества XVII века. Декор подобного рода, как показали исследования, едва ли существовал в древности, и появление его, очевидно, было вызвано желанием придать нарядность зданию, видимому с Театральной площади.

Наибольший историко-архитектурный интерес представляет первый этаж здания, перекрытый сводами. Обнаруженные искусствоведом А. Клименко в ленинградских архивах поэтажные планы корпусов академии, выполненные в первом десятилетии XIX века, помогли понять назначение ряда помещений. Были проведены зондажи, которые выявили многие первоначальные дверные и оконные проемы, часть которых впоследствии была растесана или заложена, найдено большое количество древних печных изразцов.

По окончании реставрационных работ в восстановленной одностолпной палате предполагается разместить экспозицию, посвященную деятельности Славяно-греко-латинской академии, сыгравшей выдающуюся роль в истории русского просвещения.

Исследования показали, что первоначально невысокие здания, выходящие на улицу 25 Октября, откуда через арку ворот можно попасть на территорию ансамбля, были впоследствии надстроены.

С восточной стороны участок замыкается высоким и стройным ярусным собором Заиконоспасского монастыря, сооруженным одновременно с монастырскими постройками. Древние его части не сохранились, кирпич XVII века использован в новых стенах. В первой четверти XVIII века собор был перестроен в стиле барокко (возможно, архитектором И. Зарудным), а после пожара 1737 г. – архитектором И. Мичуриным.

Крестчатый в плане четверик собора перекрыт сомкнутым сводом, в нем прорезано отверстие в возвышающийся над ним большой восьмерик, несущий малый восьмерик. Первоначально памятник архитектуры завершался луковичной главой, замененной в 1851 г. ныне существующей ротондой-беседкой.

Перестройки второй половины XIX века значительно исказили внешний облик здания, имевшего белокаменные покрытия и галерею, так называемое гульбище.

Перед автором проекта реставрации Д. Кульчинским стояла нелегкая задача – разобраться во всех утратах и переделках, большей частью не зафиксированных в каких-либо документах. Значительную сложность представляло восстановление гульбища и перекрытия обоих восьмериков.

При снятии позднейшей железной кровли в кирпичном своде восьмерика были обнаружены заложенные люкарны – овальные оконные проемы, а также основания с пазом для укладки белокаменных плит покрытия. В кирпичных закладках свода нашлись куски белокаменных плит с четвертями. Оставалась неизвестной только система укладки плит на своде. Решить этот вопрос помогли следы белокаменных покрытий углов четверика и сохранившиеся в местах примыкания сводов к стенкам площадок гульбища хвостовые части белокаменных плит.

Славяно-греко-латинская академия.
Заиконоспасский собор после реставрации

На архивном чертеже XVIII века памятник зодчества был изображен с балюстрадами вокруг гульбища и по периметру перекрытия большого восьмерика. Но следов балюстрады сначала не нашли. Поиски продолжались, и в одной из замурованных ниш были обнаружены остатки белокаменных балясин и фрагмент перил. При тщательном осмотре на белокаменных плитах нашли отверстия от металлических штырей балясин, по которым можно было определить их шаг. Так накапливались данные, необходимые для восстановления балюстрады.

Восстановленный собор ныне можно увидеть с различных далеких точек. Он стал неотъемлемой частью прекрасной панорамы Китай-города, раскрывающейся к югу от площади Свердлова.

Улица Разина

Улица Разина – древнейшая дорога к Кремлю из Рязани и Коломны. В летописных источниках она впервые упоминается в конце XIV века, при описании возвращения Дмитрия Донского с победной битвы на Куликовом поле.

Начиная с XVI века улица последовательно именовалась Посольской, Большой Мостовой, Знаменской, Большой Покровской, а затем Варваркой – по церкви Варвары, возведенной зодчим Алевизом в начале XVI века в числе одиннадцати церквей, сооруженных им в Москве (здание было перестроено в 1796 г. архитектором казаковской школы). В 1933 г. Варварка была переименована в улицу Разина в память выдающегося руководителя крестьянского восстания Степана Разина.

Улица Разина

Памятники архитектуры Зарядья.
Фото из книги «Памятники архитектуры Москвы. Кремль, Китай-город, центральные площади».
И.: Искусство, 1982

На улице Разина сохранилось множество интереснейших древних построек и сооружений эпохи русского классицизма. С четной стороны улицы расположены церковь Георгия на Псковской горке, палаты XVII века на Старом Государеве дворе, ансамбль Знаменского монастыря, церковь Максима Блаженного, палаты Старого Английского двора и церковь Варвары; на противоположной стороне улицы – церковь Климента, Новый и Старый Гостиные дворы.

Значительная часть этих историко-архитектурных сооружений была крайне искажена перестройками, и в хаосе малопримечательных сооружений второй половины прошлого века с трудом угадывались ценные фрагменты древнерусского зодчества. Только после крупных реставрационных работ, завершенных в основном к 1976 г., памятники архитектуры обрели первоначальный облик. Необходимо отметить значительную работу по изучению территории Зарядья археологов Д. Беленькой, А. Дубынина, М. Рабиновича. Одновременно с реставрацией по специальным проектам велось приспособление древних зданий для современного их использования.

Церковь Георгия на Псковской горке

Улица Разина, 12

Если подниматься по улице Разина от площади Ногина, то первой на южной стороне улицы нас встречает нарядная небольшая церковь Георгия, сооруженная в 1658 г. Свое название она получила от селившихся здесь в XVI веке выходов из Пскова.

Церковь Георгия на Псковской горке после реставрации

Ярко-голубые, с золотыми звездами малые главы окружают позолоченную центральную главу храма. Рельефный, из тесаного кирпича декор, покрывающий всю плоскость фасадов, цветовые завершения придают зданию исключительную живописность. Древняя его часть – двухъярусный, со сводчатыми перекрытиями четверик с невысокой трехчастной алтарной апсидой.

Примыкающая к четверику с запада трапезная соединена переходом со стройной колокольней, возведенной в 1818 г. в ложноготическом стиле на месте первоначальной звонницы. Основание древней звонницы было обнаружено при археологических раскопках.

К сожалению, осуществленная во второй половине прошлого века пристройка с северной стороны придела уничтожила портал входа в четверик, а уцелевший в его верхней части древний оконный наличник закрыла кровля пристройки.

«Русский народ во все времена обнаруживал инстинктивное неудержимое влечение к украшению», – писал И. Грабарь в «Истории русского искусства». Декоративное убранство фасадов церкви характерно для узорочья, столь излюбленного в московском зодчестве второй половины XVII века.

На фасаде памятника по верху пилястр проходит профилированный пояс, над которым возвышаются два ряда кокошников. Оконные проемы обрамлены наличниками разнообразной формы. В интерьере храма позднейшая побелка стен и сводов скрыла незаурядную живопись конца XVIII века, выявленную фрагментарными расчистками наслоений.

Автор проекта восстановления ценного памятника зодчества – архитектор Е. Дейстфельдт.

После реставрации здание церкви Георгия на Псковской горке используется под выставочные залы Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры.

Палаты XVI –XVII веков в ансамбле старого Государева двора

Улица Разина, 10

Палаты XVI – XVII веков на улице Разина, широко известные ранее как дом бояр Романовых, в настоящее время являются филиалом Государственного Исторического музея.

Древнее здание вследствие неоднократных перестроек претерпело значительные утраты. В 1857 –1859 гг. архитектор Ф. Рихтер провел реставрацию палат, и эта его работа до последнего времени рассматривалась как стилизация, не основанная на научных данных и не ставившая своей целью сохранение и восстановление подлинных элементов сооружения. Исследования 1970-х годов внесли некоторые коррективы в оценку труда зодчего.

Теоретические обоснования и практическая деятельность по реставрации памятников древнерусского зодчества в середине прошлого века тесно связаны с общей концепцией архитектурного творчества в России этого периода. Классицизм, безраздельно властвовавший на протяжении шести десятилетий, в это время начал терять силу. Вернее не сам стиль, создавший шедевры архитектуры, а те скучные, казенные формы, которые он приобрел в царствование Николая I. И деятельность зодчих 40–50-х годов явилась своего рода протестом против обесцвеченности и стандартизации в искусстве. Вспыхнул острый интерес к архитектуре допетровской Руси. Попытки возродить национальный русский стиль отличают творчество ряда художественно одаренных мастеров – К. Тона, М. Быковского, Ф. Рихтера и многих других. Слабость теоретической основы их творчества заключалась в отсутствии в то время научного изучения древнерусских сооружений. Все архитектурное наследие «стриглось под одну гребенку»

без различия каких-либо этапов в его эволюции, трактовалось как единый усредненный древнерусский национальный стиль. Это привело к созданию многих эпигонских сооружений, фальсифицировавших старину.

К 50-м годам прошлого века относятся первые начинания в деле научной реставрации памятников зодчества, чему весьма способствовала организация в 1856 г. в Петербурге Императорской археологической комиссии, а несколько позже, в 1867 г., и Московского археологического общества.

В процессе подготовки к ремонтно-восстановительным работам по палатам XVI – XVII веков архитекторы-реставраторы И. Казакевич и Е. Жаворонкова тщательно изучили проектные чертежи и архивные материалы, сопоставили их с данными натурного изучения здания. В результате проведенного исследования было выявлено, что Ф. Рихтер исключительно внимательно отнесся к восстановлению древнего ядра палат XVI–XVII веков, от которых к середине XIX века уцелели лишь отдельные части, скрытые грунтом, позднейшими наслоениями и постройками. Ф; Рихтер выполнил тщательнейшие обмеры подлинных остатков палат и произвел многочисленные раскрытия древних элементов сооружения. Он был одним из первых, кто маркировал, или выделял, восстанавливаемые элементы вместо утраченных, т. е. придерживался методики, принятой впоследствии при научной реставрации памятников архитектуры. Не представлявшая историко-архитектурного интереса обстройка палат была разобрана, а то, что, без сомнения, относилось к первоначальному периоду существования здания, Рихтер сохранил и реставрировал. Это относится в первую очередь к сводчатому белокаменному подклету, который является наиболее интересной частью сегодняшней музейной экспозиции. Но очевидно, престижность дома бояр Романовых обусловила появление на скромной жилой постройке пышного оформления верхнего деревянного этажа, крылец и кровли, не дающих правдивого представления об утраченном архитектурном облике палат.

Палаты XVI – XVII веков на улице Разина. Общий вид

Архитектурной композицией на темы «русского» стиля во многом является оформление интерьера. Тем не менее заслуги Ф. Рихтера в изучении и сохранении подлинно древних частей памятника зодчества несомненны.

Советские реставраторы провели значительную работу по укреплению здания, возобновлению утрат декора. В тесном контакте с сотрудниками Государственного Исторического музея была создана музейная экспозиция, дающая представление о быте москвичей XVI–XVII веков. Изразцовые печи выполнены по проекту архитектора И. Сахаровой на основе подлинных деталей XVII века. Мебель, оконницы, осветительные приборы, оружие, утварь и другие предметы декоративно-прикладного искусства свидетельствуют о ярком таланте и мастерстве их создателей.

Братский корпус Знаменского монастыря

Улица Разина, 8

Лет пятнадцать назад жители Москвы и гости столицы, направлявшиеся по улице Разина к Красной площади, равнодушно проходили мимо жилого дома с заурядным фасадом в эклектическом духе, претендующем на «русский» стиль. Дворовый же фасад здания, лишенный какого бы то ни было декора, казался совсем непримечательным. Лишь опытный взгляд архитектора-реставратора смог различить в неоштукатуренной кирпичной глади стен следы подлинно древней архитектуры. Четырехэтажная коробка заключала одно из интереснейших сооружений Москвы – Братский корпус (кельи) Знаменского монастыря, возникшего во второй половине XVII века на территории Государева двора XVI века.

Архитекторы-реставраторы И. Казакевич и Е. Жаворонкова одновременно с исследованием здания изучали архивные материалы, в частности опись келий, сделанную после пожара Знаменского монастыря в 1737 г. Из них они узнали дату постройки – 1681 г. – и почерпнули ряд ценных сведений. В результате длительной работы реставраторов по освобождению здания от позднейших наслоений, разборке закладок, удалению штукатурки выявился первоначальный внешний и внутренний облик древнего сооружения. Братский корпус, как и в других монастырских ансамблях, располагался вдоль стены (не сохранилась). По длине корпус традиционно поделен на не сообщающиеся друг с другом типовые секции, перекрытые в первом этаже сводами из болыпемерного кирпича. Каждая секция состоит из жилой палаты с печью и сенями, откуда велась топка. Игуменские кельи более обширны: каждая из них помимо парадных сеней имеет еще двое задних сеней с санитарным узлом. Толщина стен в палатах достигает одного метра, в толще северной стены находится узкая лестница (сохранились даже колоды дверей).

Внешний облик Братского корпуса весьма лаконичен. Поперечным внутренним стенам отвечают пилястры на фасадах. Из тесаного кирпича выложены венчающий карниз здания и профилированная тяга, разделяющая этажи. Небольшие оконные проемы с лучковыми завершениями обрамлены наличниками с треугольными фронтонами в игуменских кельях и простыми прямоугольными в верхнем этаже.

Братский корпус Знаменского монастыря до реставрации

Братский корпус Знаменского монастыря после реставрации

Братский корпус Знаменского монастыря после реставрации.
Фрагмент фасада

Братский корпус Знаменского монастыря после реставрации.
Кровля

В процессе реставрации все срубленные архитектурные детали были восстановлены по «хвостам» в кирпичной кладке стен. Сложнее оказалось дело с возобновлением утраченных наружных лестниц. Реставраторы не обнаружили на стенах здания следов примыкания каменных крылец. Не были найдены и их фундаменты. При реставрации лестницы были выполнены из дерева на основе аналогов, близких по времени сооружения к восстанавливаемому памятнику зодчества. На основе аналогов были выполнены также и высокие с дымниками тесовые кровли, ставшие подлинным украшением Братского корпуса.

Собор Знаменского монастыря

Братский корпус был соединен на уровне второго этажа переходом-галереей с центральным сооружением монастыря – монументальным двухъярусным собором. Начали его возводить в 1679 г. на средства влиятельного боярина Ивана Милославского, близкого к царскому двору. Строили костромичи – каменных дел подмастерья Федор Григорьев и Григорий Анисимов «со товарищи». Собор, поставленный на дубовых сваях, был закончен в 1684 г. В нижнем ярусе разместилась теплая церковь, высокий бесстолпныи верхний ярус мастера перекрыли сомкнутым сводом со световой центральной главой.

Авторы проекта реставрации собора И. Казакевич и Е. Жаворонкова по архивным материалам тщательно проследили историю строительства древнего памятника зодчества. О его структуре и первоначальных древних формах дает представление хранящаяся в Архиве древних актов описная книга монастыря за 1685 –1686 гг.: «...Соборная новая каменная церковь о пяти главах, большая глава опаяна железом белым, крест железный позолочен; четыре главы обиты черепицей мраморной... Церковь и алтарь, паперти покрыты тесом, паперть спереди, да с западной стороны притвором...»

Собор Знаменского монастыря

Изображение собора имеется на гравюре XVIII века, на которой видна и не существующая ныне шатровая колокольня, примыкавшая к зданию в юго-западной угловой части.

Возведенное на косогоре здание вскоре после постройки начало разрушаться, в стенах его появились многочисленные трещины. В 1737 г. собор пострадал от большого пожара, и многие важные для реставрации данные были получены из описи повреждений от огня, сделанной архитектором И. Мичуриным. В 1780 г. пришлось разобрать грозившую падением колокольню. Ее заменила новая, в стиле раннего классицизма, возведенная неподалеку от собора.

В XIX веке фасады собора были оштукатурены; их декор, в частности оконные наличники, утратил первоначальный рисунок. В последующее время здание также подверглось переделкам. К началу реставрационных работ в 1965 г. собор был в тяжелом техническом состоянии, стоял без малых глав.

Данные, полученные в процессе исследования, позволили И. Казакевич и Е. Жаворонковой выполнить проект реставрации, предусматривавший наряду с укреплением конструкций полное восстановление первоначального облика здания.

Под поздней кровлей были обнаружены основания малых глав, а среди строительного мусора – керамическая черепица темно-зеленого и желтого тонов. Сопоставление этих находок с изображением барабанов на старых фотографиях позволило установить их размеры, формы, а также декоративные детали – аркатурный пояс и карниз. Сложней оказалось воспроизвести сами кирпичные главы. Для этой цели был выполнен макет силуэта главы в натуральную величину. Реставраторы выявили точку, откуда был сделан снимок собора в начале нашего столетия, и с этой же точки сделали снимок с установленного на место макета главы. Это позволило, переведя снимки в единый масштаб, уточнить габариты и абрис малых глав.

Керамическую черепицу реставраторы временно заменили деревянным окрашенным лемехом, удачно имитирующим первоначальный материал.

Взамен утраченной центральной главы луковичной формы была выполнена новая, в соответствии с описью И. Мичурина, ее диаметр более 5 м. Реставраторы решили отказаться от первоначальной полуды ввиду ее недолговечности и главу позолотили.

В соответствии с описью было восстановлено и древнее позакомарное покрытие собора из теса. Для освещения здания были изготовлены большая люстра и ряд малых, стилистически близких архитектуре интерьера.

Собор Знаменского монастыря. Фрагмент

Значительнейший интерес представляет архитектурное убранство интерьера собора, переработанное в 1780-х годах в стиле раннего классицизма и насыщенное лепными деталями тонкого рисунка. В процессе реставрации была раскрыта живопись середины XVIII века на оконных откосах верхней церкви. Здесь же освобождена от позднейших записей маслом темперная живопись в медальонах на пилястрах северной и южной стен. Особенно эффектна цветовая гамма свода верхней церкви, построенная на излюбленном архитекторами казаковской школы сочетании белого и синего тонов с позолотой.

Одновременно с реставрацией составлялся проект современного использования сооружения. Восстановленный памятник зодчества был передан Всероссийскому обществу охраны памятников истории и культуры. Нижний ярус предназначен для устройства выставок, верхний – для лекций и концертов. Здесь под сводами древнего сооружения часто звучит камерная инструментальная и русская хоровая музыка.

Палаты Старого Английского двора

Улица Разина, 4а

Среди памятников архитектуры на улице Разина особенно примечательны палаты Старого Английского двора XVI – XVII веков. Они отличаются своеобразием архитектурных форм и связаны с событиями, сыгравшими немаловажную роль в развитии связей Древней Руси с Западом.

Исторические данные свидетельствуют о том, что в 1553 г. три английских торговых судна в поисках северо-восточного прохода к России обогнули берега Норвегии. Длительное плавание трагически закончилось гибелью двух кораблей, третий под командой штурмана Ричарда Ченслера благополучно прибыл в устье Северной Двины. Английские гости с почетом были приняты в России. «Царь англичан на Москве двором пожаловал».

Архивные материалы довольно точно указывают это владение – палаты московского купца по прозвищу Юшка на древней Варварке рядом с церковью Максима. Долгое время считалось, что здание, о котором идет речь, утрачено.

Памятник зодчества, закрытый стенами позднейшего сооружения, был впервые выявлен в 1956 г. архитектором П. Барановским. Трудно было предположить, что эклектического характера четырехэтажное сооружение конца прошлого века заключает в себе ценнейший историко-архитектурный памятник. Его детальное обследование провели реставраторы И. Казакевич и Е. Жаворонкова. Работа их усложнялась тем, что стены и своды палат значительно пострадали от огня еще в XVI веке при нашествии на Москву крымского хана Девлет-Гирея. В Смутное время, в 1612 г., здание подвергалось ядерному обстрелу. Позднее оно расширялось, обрастало пристройками и надстройками. Многие оконные и дверные проемы были растесаны, архитектурные детали фасадов срублены.

В результате изучения здания авторам проекта реставрации удалось не только выявить основные размеры и архитектурные формы древнего ядра, но и проследить их изменения на протяжении веков.

После выявления и закрепления всех элементов XVI– XVII веков поздние пристройки, не представлявшие историко-художественного интереса, были удалены направленным взрывом. После этого в течение длительного времени осторожно, кирпич за кирпичом удалялись позднейшие наслоения, чтобы восстановить первоначальный облик палат, искаженный переделками.

Что представлял собой Старый Английский двор? В огромном каменном полуподвале-подклете хранились товары. Над ним располагалась парадная зала – казенная палата, перекрытая высоким кирпичным сводом с распалубками, опирающимися на белокаменные консоли. Палата обогревалась печью, облицованной многоцветными поливными изразцами (часть их была обнаружена при раскопках у наружной стены). В XVII веке к палате были пристроены сени и поварня. Внутристенная лестница вела на обширный чердак, так же, как и подклет, использовавшийся для хранения товаров, которые сюда поднимали с помощью блока.

Из-за значительных перестроек в процессе реставрации удалось восстановить в первоначальном виде XVI века только западный фасад и часть северного, обращенного к улице Разина. Декор остальных фасадов относится к XVII веку.

Палаты Старого Английского двора до реставрации
Палаты Старого Английского двора после реставрации

Палаты Старого Английского двора после реставрации
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Кремль. Китай-город. Центральные площади".
М.: Искусство, 1982

Утраченная наружная кладка стен была заменена новой облицовкой из специального кирпича. На фасадах сохранены зондажи, закрытые защитным стеклом, через которое можно увидеть древнюю кладку стен. В интерьере палат, где также проводилось восполнение утрат, открыты для обозрения фрагменты стесанных и срубленных древних частей – порталов, пят сводов и других конструктивных и декоративных деталей.

Только в исключительных случаях, при полной утрате архитектурных частей, применялась их докомпоновка, основанная на тщательнейшем изучении: аналогов, близких древнему памятнику зодчества. Так, утраченная кровля Старого Английского двора была воссоздана на основе фотоувеличения аксонометрического изображения Зарядья на гравированном плане, дававшем общее представление о деревянном покрытии здания. Десятки эскизов на основе аналогов выполнили архитекторы-реставраторы И. Казакевич и Е. Жаворонкова для восстановления дымников (печных труб).

Составлению проектных чертежей предшествовала работа над макетами Старого Английского двора.

Остается только рассказать, почему здание носит название Старого Английского двора. В связи с расширением торговли с Россией в 1636 г. англичанам было передано в Москве новое владение за Ильинскими воротами. Старое владение в 1649 г. было продано боярину Ивану Милославскому. От него здание перешло в Посольский приказ (1669 г.).

Церковь Зачатия Анны, «что в углу»

Москворецкая набережная, 3

Комплекс историко-архитектурных сооружений на улице Разина заслонен со стороны Москвы-реки огромным зданием гостиницы «Россия». У ее подножия на набережной приютилась церковь Зачатия Анны, «что в углу». Правда, угла укреплений сегодня уже не существует, стены на этом отрезке разобраны.

Первые исследования храма были начаты архитектором А. Фуфаевым при участии Е. Подъяпольской. Они были продолжены в 1956–1958 гг. архитектором Л. Давидом в содружестве с архитекторами Б. Альтшуллером и С. Подъяпольским, известными по ряду восстановленных ими древних сооружений. В частности, по проекту этих авторов восстановлен памятник раннемосковского зодчества – Спасский собор Андроникова монастыря (XV в.). Л. Давид провел значительную работу по освобождению от позднейших наслоений и реставрации ряда небольших бесстолпных одноглавых посадских храмов, перекрытых крестчатым сводом, имевших широкое распространение в XVI веке. К такого же типа сооружениям относится и древнее ядро церкви Анны. Ее увенчанный главой на мощном барабане белокаменный куб с полуциркульной апсидой, завершение фасадов тремя полукружиями, живописная группировка приделов чрезвычайно пластичны. Пропорции здания, тонкая профилировка его фрагментов, среди которых особенно красив трехчастный пояс в верхней части фасадов, а также ряд других деталей свидетельствуют о высоком мастерстве зодчих, возводивших храм.

Со временем храм получил поздний придел Девяти мучеников, а затем и колокольню 1752 г., стилистически чуждые древнему облику здания и мешавшие цельности его восприятия. Четырехскатная кровля скрыла завершение храма и исказила его силуэт. В соответствии с проектом реставрации эти части сооружения были разобраны. Северный и южный приделы были сохранены, так как они не только представляют историко-художественную ценность, но и подчеркивают монументальность небольшого по размерам древнего ядра здания, выявляют его соразмерность человеку. Вероятно, именно в силу этого огромный массив гостиницы «Россия» не подавляет масштабно здание церкви Анны.

Реставраторы выявили и восстановили двухъярусное гульбище XVII века, объединяющее приделы, и многие искаженные или почти полностью утраченные элементы (своды, первоначальные оконные проемы, белокаменные декоративные порталы).

Серьезное внимание было уделено и благоустройству территории. Вымощенная белым камнем площадка на древних отметках вокруг здания, нестеровские березки образуют среду, в которую гармонично вписывается этот замечательный памятник древнерусского зодчества.

Глава 5. В БЕЛОМ ГОРОДЕ

Следующий по времени возникновения после Китай-города – Белый (или Царев) город сформировался как особая часть Москвы в конце XVI века. На месте окружавших его крепостных стен с башнями в 70-х годах XVIII века появилось полукольцо бульваров.

На отрезках пересекающих Белый город древних радиальных магистралей – улиц Петровка, Дмитровка (Пушкинская), Кирова, Горького, Богдана Хмельницкого и др. – в сети переулков сохранилось большое число историко-архитектурных комплексов и отдельных памятников архитектуры. Среди них ансамбли Высоко-Петровского и Рождественского монастырей, многочисленные городские усадьбы в стиле классицизма, возведенные прославленными русскими зодчими, купеческие дворы. Значительный интерес представляет и застройка города конца XVIII – первой половины XIX века: особняки и доходные дома в стиле модерн, крупные торговые здания.

Заповедная зона «Петровка – Кузнецкий мост».
Высоко-Петровский монастырь

Высоко-Петровский монастырь.
Фото из книги «Памятники архитектуры Москвы. Белый город».
М.: Искусство, 1989

Сохранилась в основном и древняя планировка Белого города, расположенного на живописном пересеченном рельефе. За последние годы благодаря усилиям историков и архитекторов-реставраторов здесь выявлен и восстановлен ряд древнерусских гражданских сооружений.

Собор Сретенского монастыря

Улица Дзержинского, 19

Ценные фрески начала XVIII века украшают собор Сретенского монастыря. Входивший в систему укреплений Белого города, он был основан в конце XIV века в память о разгроме вражеских кочевников под Коломной. Как сообщает летопись, русские войска в этой битве сопровождала икона. На месте торжественной встречи этой иконы в Москве и возник монастырь, получивший название Сретенского и, в свою очередь, давший название улице.

Собор Сретенского монастыря.
Южный фасад после реставрации

Владимирский собор Сретенского монастыря. Южный фасад после рестарации
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Белый город".
М.: Искусство, 1989

К настоящему времени от строений монастыря уцелел только пятиглавый двухстолпный собор, возведенный в 1679 г. Монументальное здание сохранило свои первоначальные архитектурные формы, южный придел собора возведен в начале XVII века. Несколько пострадал собор во время Отечественной войны 1812 г. Уже в наше время его приспосабливали под различные учреждения. При этом была растесана часть оконных и входных проемов, другие были пробиты вновь, утрачен ряд деталей, фасады обросли пристройками.

В 1958 г. по проекту и под руководством архитектора Г. Игнатьева на памятнике зодчества начались реставрационные работы. В процессе исследования собора были обнаружены остатки городчатой черепицы оливкового тона. На малых главах собора в большом количестве сохранились кованые четырехгранные гвозди, что также говорило о существовании их черепичного покрытия. Оно было восстановлено в первую очередь на юго-восточной главе. На центральной главе лу ковичной формы возобновили утраченное железное покрытие.

За столетия существования культурный слой высотой около одного метра закрыл основание здания, собор как бы врос в землю. Реставраторы возвратили высоту величественному зданию, удалив наслоения грунта и восстановив первоначальный кирпичный цоколь взамен позднейшего белокаменного. Тщательно, шаг за шагом Г. Игнатьев выявлял искаженные переделками части и детали здания и возвращал им первоначальный облик. Одновременно перед реставратором была поставлена сложная задача, максимально раскрыв внутреннее пространство собора, обеспечить условия для деятельности размещенных здесь Государственных центральных художественно-реставрационных мастерских имени И. Э. Грабаря.

Собор Сретенского монастыря. Интерьер

Внутри собора сохранилась выполненная в 1707 г. костромскими мастерами роспись, сплошь покрывающая стены, своды и столбы. До реставрации она была закрыта многократными слоями клеевых и масляных покрасок. Под руководством профессора Н. Сычева художники-реставраторы, возглавляемые С. Зиновьевым, удалили все позднейшие наслоения, а затем укрепили основание живописи и красочный слой. Отказавшись от каких-либо докомпоновок в местах утрат, особенно значительных на северной стене, реставраторы заполнили их нейтральным тоном, который полностью соответствовал общей цветовой гамме живописи.

В здании собора разместился отдел реставрации скульптуры. Это сравнительно удачный пример современного использования памятника архитектуры. И все же перегородки, хотя и невысокие, и оборудование мастерских мешают цельности восприятия ценного памятника зодчества.

Рождественский монастырь

Улица Жданова, 20

На вершине холма, там, где Рождественка замыкалась стеной Белого города, круто поднимавшейся к Сретенским воротам, в последней четверти XIV века был основан Рождественский монастырь. Расположенный между Высоко-Петровским и Сретенским монастырями, он практически не выполнял роли сторожа. С северной стороны Москвы, в отличие от южной, где стояли боевые крепости – Донской, Даниловский, Симонов и Новодевичий монастыри, в меньшей степени грозила опасность вражеского вторжения. Об этом свидетельствуют не только факты истории, но и отсутствие в группе монастырей северного полукольца мощных оборонительных сооружений. Невысокие стены с башнями, ограждавшие их территории, носят скорее декоративный характер.

Собор Рождественского монастыря после реставрации

Архитектурный ансамбль Рождественского монастыря включает ряд ценных построек XVI – XIX веков. Среди них исключительный интерес представляет памятник раннего московского зодчества – собор Рождества, датируемый 1501 – 1505 гг.

Перестройки в значительной степени исказили его облик. Выявлению древних архитектурных форм собора немало времени и труда отдали в 1950-х годах архитекторы А. Фуфаев и А. Афанасьев. В то время исследования велись без строительных лесов и многие части здания были недоступны. Исследование памятника зодчества было завершено архитектором А. Ильенковой; она же и руководила его восстановлением.

В результате исследования был установлен древний облик собора. Северная, южная и западная стены монументального четырехстолпного четверика расчленены на три части; центральная часть завершена повышенной закомарой, крайние – пониженными (так называемый трифолий). Над двумя ступенчато убывающими ярусами кокошников возвышалась шлемовидная глава на мощном световом барабане. Трехчастная алтарная апсида замыкала собор с восточной стороны.

Путь к восстановлению здания в том виде, в каком он был возведен в XVI веке, был нелегким.

В XIX веке стены собора были перерезаны на большую высоту четырьмя арочными проемами, часть окон была растесана, а часть заложена, в результате переделок здание совершенно утратило свой башенный характер. Были разрушены многие декоративные детали. С трех сторон древнее ядро собора было закрыто пристройкой начала XX века с псевдорусской декорацией фасадов.

Значительный интерес представили раскрытия древних частей в южном приделе собора, считавшемся более поздним, XVII века. А. Ильенкова обнаружила здесь первоначальные проемы, свидетельствовавшие о том, что эта часть собора была построена одновременно со всем зданием. Восстановление придела выявило исключительное своеобразие памятника зодчества, возведенного с нарушением традиционной симметрии в построении четырехстолпного собора.

Собор Рождественского монастыря после реставрации. Фрагмент

Реставрация началась с закладки всех поздних проемов и усиления конструктивных элементов. Внутри временно сохраняемой поздней пристройки были полностью восстановлены фасады древней части собора с декоративными узорчатыми порталами.

В освобожденном от позднейших наслоений четверике собора был размещен архив одного из научно-исследовательских институтов столицы. Невысокие, строгого рисунка стеллажи не мешают восприятию величественной архитектуры интерьера с подпружными арками и парусами, которые осуществляют переход к главе, венчающей древний памятник зодчества.

Собор Рождественского монастыря. Интерьер после реставрации

Собор представляет наибольший историко-архитектурный интерес в ансамбле монастыря. Но весьма значительна ценность и других входящих в него сооружений. XVII век здесь представлен усыпальницей Лобановых-Ростовских, кельями и стоящим рядом с собором зданием пятиглавой церкви Иоанна Златоуста. Стройная колокольня, сооруженная в 1836 году по проекту архитектора А. Козловского, являясь хорошим образцом зодчества эпохи русского позднего классицизма, служит в то же время важным градостроительным ориентиром, замыкая перспективу улицы Жданова. Невысокие, со скромной архитектурной отделкой служебные флигеля масштабно подчеркивают монументальные сооружения ансамбля. Реставрация всех компонентов ансамбля, а также его стен и башен будет осуществлена в ближайшее время.

Глава 6. ЗА ГРАНИЦАМИ БЕЛОГО ГОРОДА

После стен Белого города возникла линия укреплений по трассе современного нам Садового кольца – Земляной вал, насыпанный в 1638 г., с деревянными стенами и башнями (две из них были каменными). На месте проездных ворот вала, срытого в конце XVIII столетия, в настоящее время находятся Таганская, Добрынинская (Серпуховская), Октябрьская (Калужская), Лермонтовская (Красные ворота) и другие площади.

Территория Земляного города интенсивно застраивалась дворянскими усадьбами, слободами ремесленников. Одновременно росли и обстраивались Немецкая слобода, где селились иноземцы, и части города, именуемые по топографическим признакам Заяузьем и Замоскворечьем, где издавна образовалась торговая слобода.

Бурный рост древней столицы обусловил к концу XVIII века расширение ее границ до Камер-Коллежского вала, сооруженного в целях взимания пошлины.

В тогдашних подмосковных селах возникали монументальные дворцово-парковые комплексы, такие, как Кусково, Царицыно, Останкино, Черемушки, Кузьминки и многие другие, ныне вошедшие в границы Москвы.

В этой главе ведется рассказ о реставрации нескольких малоизвестных памятников зодчества столицы.

Андреевский монастырь

Ездаков переулок, 4

На берегу Москвы-реки близ Ленинских гор расположен ансамбль Андреевского монастыря, который возник не позднее XVI века и наряду с религиозными функциями играл роль просветительного учреждения. В монастыре обучали «свободным» наукам и иностранным языкам. В середине XVII века окольничий Федор Ртищев вызвал сюда из Киева ученых Епифания Славинецкого, Арсения Сатановского и других для перевода греческих книг. В частности, ими был выпущен капитальный труд «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей», «Славяно-греко-латинский лексикон».

Андреевский монастырь просуществовал до середины XVIII века, когда его упразднили, а в зданиях разместили богадельню. В настоящее время монастырский комплекс занимает одно из высших учебных заведений столицы.

Ансамбль Андреевского монастыря. Общий вид

Если взглянуть на монастырский ансамбль с верхних этажей вновь построенного здания Академии наук СССР, то видно, что его постройки представляют собой вытянутое в плане каре, замкнутое со всех сторон бывшими хозяйственными двухэтажными корпусами и кельями. Над арками главного входа возвышается куб надвратной церкви Андрея Стратилата (1675). Барабан ее единственной главы сплошь изукрашен великолепными поливными изразцами с рисунком «павлинье око». Широкая полоса таких же изразцов опоясывает фасады церкви под своеобразными, в виде полуциркульных спаренных архивольтов, закомарами. До реставрации памятника зодчества богатый полихромный декор был закрыт позднейшей кровлей, барабан же главы, почти полностью утративший изразцы, был оштукатурен. Реставрация, проведенная в 1960 г., возвратила надвратной церкви ее первоначальный вид, в том числе деревянное кровельное покрытие.

Андреевский монастырь. Фрагмент ансамбля

В центре монастырского двора возвышается трехъярусная колокольня, сооруженная в 1748 г. в стиле барокко. Ее стройный восьмигранный объем завершен куполом с люкарнами. Нижний ярус колокольни, в котором находилась церковь, первоначально с трех сторон был окружен четырехколонными белокаменными портиками тосканского ордера, поддерживавшими плоскую кровлю гульбища. Сохранился только южный портик, замурованный кирпичной кладкой в середине прошлого века, два других портика были разобраны в конце XVIII века. В процессе реставрационных работ южный портик был освобожден от позднейших наслоений, что значительно обогатило архитектурный облик памятника зодчества. Одновременно был восстановлен лепной декор в интерьере.

Андреевский монастырь. Фрагмент надвратной церкви до реставрации

На западе территория монастыря замыкается монументальным зданием церкви Воскресения в Пленницах (1689 – 1703), с алтарными апсидами. Симметрично расположенные широкие открытые лестницы ведут через галерею, окружающую двухсветный кубический объем одноглавого храма, к входу, расположенному на западном фасаде.

Андреевский монастырь. Фрагмент надвратной церкви после реставрации

Интересный памятник зодчества в стиле барокко, сильно искаженный перестройками, будет подвергнут реставрации по проекту архитектора Г. Игнатьева, осуществляющего руководство всеми восстановительными работами в ансамбле Андреевского монастыря.

Церковь Покрова в Рубцове

Бакунинская улица, 83

На Покровской улице (ныне Бакунинская), которая вела из древней столицы в царское село Покровское, с 1619 по 1627 г. возводили в память победы над польскими и литовскими интервентами храм Покрова в Рубцове. Монументален и своеобразен внешний облик его кубического объема, завершенного тремя ярусами кокошников и увенчанного шлемовидной главой на световом барабане.

Церковь Покрова в Рубцове после реставрации

С севера и юга к храму примыкают два симметрично расположенных невысоких придела, также завершенных кокошниками и главами. С трех сторон центральный куб окружен крытой двухъярусной галереей-папертью с арками. Очевидно, в древности на верхний ярус вели открытые лестницы-всходы. С запада к храму в 1780 г. была пристроена колокольня.

На невысоком подклете, который представляет собой одностолпную палату, покоится бесстолпный четверик храма, завершенный крестчатым сводом; он перекрывает значительное пространство храма без промежуточных опор (эта конструкция характерна скорее для небольших посадских церквей XVI века). Девятиметровый пролет свода церкви Покрова в Рубцове превышает размеры других московских храмов с крестчатым сводом и является весьма смелым конструктивным решением.

Основные архитектурные формы церкви сохранились, однако их состояние было угрожающим: часть свода обрушилась, в кирпичной кладке стен образовались крупные трещины, стены покосились. Здание не обрушилось, по-видимому, только благодаря галереям, которые в данном случае сыграли роль контрфорсов.

Перед автором проекта реставрации архитектором А. Охом и инженером-конструктором Т. Титовской была поставлена серьезная задача – выявить причины деформаций и найти путь их устранения, восстановить утраты, а их было немало: большая часть оконных и дверных проемов была заложена или растесана, были пробиты новые проемы, утрачены первоначальные белокаменные полы, архитектурные детали фасадов и интерьера.

При тщательном обследовании в толще стен четверика бы ли обнаружены каналы со сгнившей древесиной дубовых связей, уложенных при постройке здания по всему периметру четверика в три яруса. Позднее были поставлены дополнительно четыре металлические связи. Одна из них – между северной и южной стенами – оказалась разорванной. Стены четверика были ослаблены пробивкой новых проемов.

В процессе реставрационных работ были устранены трещины, заложены поздние проемы, деревянные связи заменены металлическим поясом, уложенным в старых каналах по контуру стен, дополнительно установлены новые металлические связи.

Архитектору-реставратору А. Оху удалось выявить и восстановить габариты и формы большей части первоначальных проемов. Исключительно важное значение имело раскрытие под позднейшей кирпичной кладкой деталей перспективных порталов, украшавших северный, южный и западный входы.

Одновременно с реставрационными работами, проведенными в 1960–1961 гг., по специально разработанному проекту осуществлялось приспособление древнего здания для республиканской хоровой капеллы.

Жилые дома на Ульяновской улице

Среди улиц Москвы, сохранивших крупные фрагменты исторически ценной застройки, следует назвать Ульяновскую улицу – древнейший путь на Владимир. В летописи XIV века она упоминается как Великая дорога, в XVII веке именуется Большой проезжей дорогой. В XIX веке по этой дороге шли в Сибирь осужденные на каторжные работы декабристы и другие революционеры, борцы против самодержавия.

С середины XVIII века часть улицы от Яузских ворот до Земляного вала называлась Симеоновской по стоявшей в са мом ее начале церкви Симеона Столпника, построенной в стиле раннего классицизма. Отрезок улицы от Земляного вала до нынешней площади Прямикова именовался Николо-Ямской (церковь Николы в Ямах, давшая название улице, не сохранилась).

В 1919 г. улица на всем ее протяжении была переименована в Ульяновскую в честь В. И. Ульянова-Ленина.

Наибольший интерес в историко-архитектурном отношении представляет последняя треть улицы, где, начиная от угла Шелапутинского переулка до площади Прямикова, сохранился ряд жилых домов XVIII – XIX веков (№ 47, 49, 51, 55) и два культовых здания. Это церковь Алексея Митрополита – образец довольно редкого для Москвы стиля барокко середины XVIII столетия и церковь Сергия в Рогожской в стиле классицизма (1796 –1838) с более поздней колокольней.

В 1967 г. была осуществлена реставрация дома № 49 – ценного памятника зодчества, построенного в 1754 –1758 гг. Одноэтажное здание под крутой кровлей «в шашку» стоит на высоком сводчатом подклете, возможно, более раннего времени. Характерны для зодчества послепетровского времени окна с лучковыми завершениями и барочными наличниками, четко рисующимися на голубом фоне стен.

Жилой дом XVIII века на Ульяновской улице после реставрации

Соседний с ним дом № 51 долгое время не состоял под государственной охраной как памятник архитектуры. Проведенные в 1970-х годах исследования показали, что это здание займет достойное место среди древних московских гражданских сооружений. Предварительное изучение архивных данных свидетельствовало о том, что дом был сооружен во второй половине XVIII века. Этот факт подтверждался и наличием в первом этаже палаты с характерными для этого времени сводами. Во второй половине прошлого века здание внутри и снаружи получило эклектическую отделку.

Архитектор А. Бернштейн, руководивший исследовательскими работами, удалил со стен штукатурку в соседнем с палатой помещении и обнаружил немного выше уровня пола перемычки проемов, заложенных кирпичом. Пол разобрали, освободили от грунта находящийся под ним полуподвал, и раскрылась палата с белокаменными стенами и полом; она была перекрыта ранее кирпичными сводами, пяты которых сохранились. Ниши в стенах (печуры), размер кирпича, характер кладки указывали на то, что палата построена не позднее конца XVII века. Косвенно это подтверждается и документом о приобретении в 1701 г. купцом Прянишниковым у купца Парфенова уже существовавшего здания.

В ходе реставрационных работ был выявлен еще ряд помещений, в том числе палаты, сени с внутристенной лестницей, которые являлись древним подклетом здания и были закрыты значительным культурным слоем.

Исследователи установили, что к середине XVIII века относится пристроенная с востока одностолпная палата (частью ее является перекрытая сводом палата, которая уже упоминалась). В жизни сооружения этот этап нашел отражение в фасаде здания, на котором сохранились следы срубленных пилястр с характерными для стиля барокко базами и капителями междуэтажного профилированного пояса. Здание завершено карнизом с белокаменной выносной частью. Тогда же окна второго, парадного этажа получили барочные завершения. В этот период архитектурный облик здания был близок к облику соседнего дома № 9.

Жилой дом XVIII века на Ульяновской улице. Фрагмент

В начале XIX века к восточному торцу здания пристраивают еще одну часть. Реставраторы раскрыли фрагмент оформления фасада этого времени в духе ложной готики. И наконец, в 1878 г. здание получило пристройку с западной стороны для размещения парадной лестницы, фасады и интерьеры тогда же были переработаны в эклектическом духе – в характере архитектуры барокко и Ренессанса.

Перед реставраторами стояла сложная задача по консервации и реставрации всех выявленных древних элементов и восстановлению многочисленных утрат в анфиладе парадных помещений второго этажа. Все эти работы были завершены в 1979 г.

Усадьба Ясенево

Еще совсем недавно Ясенево было загородным селом. Ныне это один из самых оживленных в Москве районов массового строительства. Огромные комплексы многоэтажных зданий с севера и запада придвинулись к древней усадьбе, расположенной между Калужским и Варшавским шоссе. Но с юга и востока сохранились еще прилегающие к архитектурному ансамблю лесные массивы. Очутившись сегодня на парадном дворе усадьбы, который замыкается в глубине главным домом и симметрично фланкируется флигелями, четко представляешь композицию ансамбля.

По письменным источникам Ясенево известно с середины XVII века. В конце столетия Петр I отдал село Ясенево боярину Ф. Лопухину. В 1751 г. на месте деревянных жилых построек и стоящей поодаль церкви возвели каменные усадебные сооружения в стиле барокко. В первой половине XIX века, когда усадьба перешла во владение Гагариных, здания были обработаны в стиле классицизма. Флигеля сохранили свои основные архитектурные формы, но были надстроены деревянными мезонинами. Центральные их части были декорированы деревянными четырехколонными портиками на высоту двух этажей (к началу исследовательских работ в 1975 г. они пришли в полную ветхость). В 1924 г. главный дом усадьбы сгорел, сохранился только первый этаж, полузасыпанный грунтом.

Усадьба Ясенево. Фото М. Коробко

Усадьба Ясенево. Главный дом

Перед автором проекта реставрации архитектором Г. Игнатьевым (в соавторстве с архитектором Л. Шитовой) была поставлена сложная задача восстановления всего ансамбля. В первую очередь приходилось решать, какой этап в жизни сооружения представляет наибольшую историко-художественную ценность. Ответ на этот вопрос могли дать только натурные исследования памятников. При изучении историко-архитектурных объектов выявилось немало исходных данных для реставрации первоначального облика сооружений в стиле барокко и несомненное его преимущество в художественном аспекте над позднейшей переработкой в классицистическом духе.

Что касается флигелей, сохранивших значительную часть первоначальных элементов, скрытых позднейшими наслоениями, то эта задача была решена сравнительно просто. В процессе работ восстановлены планировка сооружений и их фасады с характерной для архитектуры середины XVIII века рустовкой центральной части флигелей, лучковыми завершениями окон, фланкирующими корпуса арочными входными проемами. Значительно сложнее было воссоздать главный дом, который до пожара представлял собой монументальную двухэтажную постройку с мезонином.

Реставраторы проделали скрупулезную работу по изучению сохранившихся частей памятника архитектуры. В результате ее была выявлена композиционная структура здания, претерпевшая при переделках XIX века лишь небольшие изменения, касавшиеся главным образом обработки фасадов. Внимательное обследование остатков и следов конструкций и декоративной отделки позволило выявить планировку главного дома с обращенным к югу парадным залом во втором этаже и определить назначение ряда помещений в крыльях. При раскопке завалов был обнаружен ряд обломков профилированных деталей, которые помогли восполнить недостающие звенья при реставрации фасадов. Все это позволило с достаточной достоверностью восстано вить конструкции (стены и своды) и декор первого этажа со своеобразными по форме окнами, украшенными белокаменными наличниками.

Усадьба Ясенево

Восстановление фасадов второго этажа и мезонина могло осуществляться только на основании архивных материалов и аналогов. Значительную помощь здесь оказали старые фотографии здания, которые дали представление о формах оконных проемов и ряде деталей. В качестве аналогов были изучены многие усадебные комплексы XVIII века, среди них определены стилистически наиболее близкие к ансамблю в Ясеневе. К ним относятся главный дом усадьбы Васильчиковых в Лопасне, дом Брюса в Глинках и др. На основании их сопоставления с натурными остатками главного ясеневского дома был составлен проект реставрации и осуществлено восстановление памятника зодчества. Детали его выполнялись из литого камня.

В архитектурном комплексе усадьбы разместятся реставрационные мастерские и административные помещения Всесоюзного производственного научно-реставрационного комбината Министерства культуры СССР.

Глава 7. ЖИЛЫЕ ЗДАНИЯ XVII ВЕКА

Древнерусские жилые дома – интереснейшая страница в книге истории московского зодчества. Пожалуй, этот тип сооружений чаще других подвергался на протяжении веков перестройкам. Большая часть московских жилых палат, за редким исключением, до самого последнего времени была закрыта позднейшими наслоениями и искажена, многие из них были недоступны для исследования.

И хотя целый ряд древнерусских жилых домов был хорошо изучен, первоначальный архитектурный облик им был возвращен лишь недавно. Список возрожденных до 1970 г. жилых палат XVII века ныне значительно увеличился.

Палаты Горчаковых

Переулок Янышева, 7

К статье «Два малоизвестных памятника архитектуры Москвы»

Многие дома в центральной части города хранят еще нераскрытые тайны. Москвичам хорошо известен переулок Янышева (бывш. Крестовоздвиженский), соединяющий улицу Фрунзе с проспектом Калинина и выходящий к универмагу Военторга. В древности здесь находились Крестовоздвиженский монастырь, дворы знати и обывателей, граничившие на западе со стенами Белого города. В XIX веке этот уголок Москвы претерпел значительные изменения.

В переулке Янышева в глубине владения дома № 7 стояло двухэтажное, ничем не примечательное внешне здание. Оно числилось в списке памятников культуры, поскольку в конце 1830-х годов одну из квартир в нижнем этаже занимал знаменитый актер Малого театра П. С. Мочалов. В верхнем этаже этого же дома в 1875 г. жил П. И. Чайковский. По данным биографов композитора, здесь он завершил партитуру балета «Лебединое озеро» и работал над «Временами года» и увертюрой-фантазией «Франческа да Римини». Из-за ветхости здание подлежало сносу, и весной 1950 г. реставрационная мастерская получила срочное задание провести его обследование и фиксацию, как это предусмотрено в отношении сооружений, разбираемых в связи с реконструкцией столицы. В качестве консультанта был привлечен известный архитектор-реставратор П. Барановский, оказавший мастерской значительную помощь в изучении дома.

Южный фасад "Палат Горчаковых".
Фото из статьи "Два малоизвестных памятника архитектуры Москвы"

Оштукатуренные стены здания, за исключением северного фасада с заурядным декором эпохи русского классицизма, были характерны для эклектической архитектуры второй половины прошлого века и не вселяли надежды обнаружить что-либо, представляющее историко-архитектурный интерес. Но как только был удален грунт из подвала, бывшего когда-то подклетом, полускрытым напластованиями культурного слоя, обнаружилась палата, стены и своды которой были сложены из крупных белокаменных блоков. Это свидетельствовало о древности сооружения. Вход в палату был из сеней, по другую сторону которых находилось аналогичное помещение. Подобная планировка характерна для жилых домов XVI–XVII веков. Над белокаменными палатами размещались такие же две палаты с сенями, но перекрытые

сомкнутыми кирпичными сводами. С запада и востока к этой группе палат примыкали помещения, датируемые, судя по конструкциям и марке кирпича, не позднее XVII века. В результате исследования можно было «прочесть» по меньшей мере три этапа в жизни сооружения. Разумеется, исследователей заинтересовал прежде всего наиболее древний, так как гражданских построек допетровской эпохи в Москве сохранилось сравнительно немного.

Удалили штукатурку с фасада палат. Под ней в кирпичной кладке открылись следы срубленных оконных наличников, завершенных кокошниками. Оконные проемы были растесаны, и возможность определить их первоначальные формы и размеры казалась потерянной. Однако проводившему исследования архитектору С. Зефирову удалось обнаружить в одной из палат с внутренней стороны стены арочную перемычку и определить габариты окон и их очертания. В одном из них даже сохранилась кованая фигурная железная решетка. В центре фасада были найдены следы входной арки и пяты арок крыльца. В угловых частях стены четко выделялись русты, фланкировавшие фасад палат, очевидно наиболее древней части здания. Детали, найденные во втором этаже (пяты сводов, откосы оконных проемов), также свидетельствовали о том, что эта часть здания являлась древнейшей.

Сообщение с верхними этажами в древнерусских сооружениях осуществлялось или по узким внутристенным лестницам, или преимущественно по пристроенным крытым каменным или деревянным всходам. Зачастую их крыльца носили парадный характер и завершались шатрами.

Поиск наружной лестницы увенчался успехом. Следы ее были найдены в стене восточного крыла здания. Здесь под поздней штукатуркой открылись заложенные кирпичом «ползучие» арки, грани столба верхней площадки, остатки срубленного наклонного поручня.

Изучение планов Москвы из фонда И. Забелина (Государственный Исторический музей), проведенное автором настоящей книги, выявило, что владение дома № 7 (по современной нумерации) в Крестовоздвиженском переулке в древности принадлежало роду Горчаковых. На чертеже середины XVIII века, именуемом «План двору коллежского советника князя Романа Федоровича Горчакова в Белом городе», габариты здания полностью совпадают с обмером выявленных палат.

Общий вил с юго-востока "Палат Горчаковых". Эскиз реконструкции В. Я. Либсона
Иллюстрация из статьи "Два малоизвестных памятника архитектуры Москвы"

К сожалению, из-за ветхости древней постройки и неполноты исследовательских данных восстановить ее не удалось. Исследование и фиксация палат Горчаковых вводят их в научный обиход и дополняют страницы книги, посвященной истории зодчества Москвы.

Большая часть гражданских сооружений XVI–XVII веков, о которых речь пойдет ниже, не только выявлена советскими реставраторами, но и восстановлена, пополнив список древних построек столицы, состоящих под государственной охраной.

Палаты конца XVII – начала XVIII века

Большой Козловский переулок, 13 –17

По соседству с памятником архитектуры XVII–XIX веков палатами Юсупова в Большом Козловском переулке стоит двухэтажное с антресолью здание (№ 13–17). Его внешний облик, характерный для рядовой постройки эпохи русского классицизма, был мало чем примечателен. Дом приобрел известность благодаря тому, что до 1830-х годов его занимала семья известного драматурга А. В. Сухово-Кобылина.

Палаты XVII века в Большом Козловском переулке после реставрации

Архивные данные указывали, что в 1700-х годах этот участок принадлежал дьяку Андрею Ратманову. Во второй половине XVIII века владельцем его стал князь И. Козловский, по имени которого назван переулок.

Исследование, проведенное архитектором Д. Василевской, выявило, что наибольший интерес представляет древнее ядро здания – двухэтажные, перекрытые сводами жилые палаты дворцового типа, возведенные в конце XVII века. Характерна для этого времени живописная композиция палат с двумя несохранившимися крыльцами лестниц, ведущих на второй этаж.

После уточнения габаритов древней части здания с его главного (западного) фасада была сбита штукатурка. На кирпичной стене открылись следы срубленного нарядного декора в стиле московского барокко. Фасад украшали спаренные колонки, своеобразного рисунка наличники высоких окон парадного второго этажа и более скромные обрамления окон нижнего. Здание завершал пышный венчающий карниз.

Палаты XVII века в Большом Козловском переулке после реставрации. Фрагмент

Нижний этаж дома имел хозяйственное назначение и состоял из четырех обширных палат. Две из них более глубокие, соединявшиеся внутристенными лестницами с верхним этажом, служили, очевидно, погребами. Во втором этаже дома вдоль главного фасада расположена группа парадных помещений.

Палаты Юсупова
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Территория между Садовым кольцом и границами города XVIII века".
М.: Искусство, 1998

По проекту Д. Василевской осуществлена первая очередь реставрации: полностью восстановлены планировка здания и срубленный архитектурный декор фасадов, в том числе и тех, что временно закрыты позднейшими пристройками. Вместе с палатами Юсупова и жилым домом XVIII века по Хоромному тупику (№ 4) палаты составляют один из интереснейших в столице комплексов древних гражданских зданий.

Палаты Хамовного двора

Улица Льва Толстого, 10

Улица Льва Толстого хорошо известна благодаря музею-усадьбе великого писателя и эффектному узорчатому храму Николы в Хамовниках XVII века. Недавно улица обогатилась еще одной достопримечательностью. Строительные леса долгое время скрывали ранее заурядный фасад двухэтажного дома (№ 10). Когда леса разобрали, засияли белизной стены палат XVII века – возможно, единственной гражданской постройки, сохранившейся от древней Хамовной слободы. Здесь селились хамовники, как тогда называли государевых ткачей.

Палаты Хамовного двора на улице Льва Толстого в процессе реставрации.
Западный фасад

Палаты Хамовного двора.
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Территория между Садовым кольцом и границами города XVIII века".
М.: Искусство, 1998

Выявленный еще в 1950 г. архитектором Р. Подольским памятник архитектуры представляет значительный интерес. Здание сохраняет многие традиционные элементы жилой архитектуры допетровского времени, однако оно использовалось и как производственное помещение. Об этом свидетельствовали обнаруженные при археологических раскопках у его стен деревянные доски для набоек, остатки деревянных ткацких станков, большое количество железных игл, наперстков, пуговиц.

Возведены палаты, судя по архивным материалам и стилистическим признакам, по-видимому, в последней четверти XVII века. Впоследствии здание перестраивалось, архитектурные детали стесывались, стены покрывались штукатуркой. Однако сохранилось еще достаточно элементов, чтобы реставраторы смогли полностью восстановить первоначальную планировку, композицию здания и его декор.

Архитекторы-реставраторы И. Казакевич и В. Путятина выявили в первом этаже две не сообщающиеся между собой палаты, каждая из которых имеет самостоятельный вход со двора. Во втором этаже также расположены две палаты с сенями и ретирадой (туалетом). Подняться на второй этаж можно было по наружным лестницам, что подтверждается следами примыкания к стене крыльца северной каменной лестницы.

Остатки кирпича в стене позволили уточнить вынос венчающего карниза здания, по остаткам откосов были выявлены форма и размеры оконных проемов. В соответствии с проектом реставрации палаты были покрыты высокой тесовой кровлей с дымниками (печными трубами). Чтобы использовать здание в административных целях, часть обслуживающих помещений вынесли в самостоятельный дворовый корпус, соединенный переходом с памятником зодчества.

Церковь Николы в Хамовниках
Фрагмент фото из книги "Памятники архитектуры Москвы.
Территория между Садовым кольцом и границами города XVIII века".
М.: Искусство, 1998

Улица Льва Толстого, застроенная преимущественно малопримечательными зданиями второй половины прошлого века, давно утратила свой живописный характер. Восстановленные палаты напоминают об архитектурном облике Хамовников в древности, вносят новые данные в сравнительно мало исследованную историю гражданских сооружений Москвы XVII века.

Палаты XVII века

Улица Маркса и Энгельса, 23

В конце XVII века участок на углу Воздвиженки (ныне проспект Калинина) и Шуйского, позднее Ваганьковского, переулка (ныне улица Маркса и Энгельса) занимал комплекс строений Нового Аптекарского двора. Здесь заготавливались и хранились лекарственные растения, хозяйственные запасы для царского двора. Сохранившийся до нашего времени корпус Аптекарской палаты был сооружен в 1676 г. Впоследствии он вошел в состав владения Талызиных, где в 1787 г. было построено монументальное здание, частично занятое в настоящее время Научно-исследовательским музеем русской архитектуры имени А. В. Щусева. Чтобы придать ансамблю единство, фасады Аптекарской палаты были гладко оштукатурены, а часть оконных проемов заложена или растесана. В 1920 г. здание надстроили, что в еще большей степени исказило его первоначальный архитектурный облик.

Палаты XVII века на улице Маркса и Энгельса

В 1950 г. по проекту архитектора Н. Новикова была проведена фрагментарная реставрация памятника зодчества.

К западной стене Аптекарской палаты на улице Маркса и Энгельса примыкает ранее неприметный двухэтажный дом (№ 23). Сегодня, проходя мимо него, невольно задерживаешь взгляд на побеленной кирпичной стене с двумя заглубленными в ниши оконцами с арочными завершениями, на лопатках и крутой кровле – признаками древности сооружения.

Перед нами своего рода гостиница XVII века – подворье Успенского монастыря Александровой слободы. На его западном, вытянутом в глубину двора главном фасаде несколько восстановленных в 1978 г. первоначальных окон: в верхнем этаже они сочетаются с поздними окнами прямоугольных очертаний. Временно, до полного завершения реставрационных работ, здание используется как административное, что и обусловило необходимость сохранения части растесанных проемов.

В центре фасада на втором этаже дверной проем. В XVII веке это был вход в палаты, куда вела наружная лестница с крыльцом (не сохранились). План обоих жилых этажей идентичен и традиционен: в центре сени, перекрытые цилиндрическим сводом, по обе их стороны палаты с сомкнутыми сводами и распалубками.

Лестница в приямке ведет в глубокий полуподвал. В нем так же, как и вверху, три сводчатых помещения, которые, очевидно, служили кладовыми и складами.

Реставраторы (архитектор И. Казакевич при участии В. Путятиной) бережно сохранили все, что осталось от старины, и восстановили то, что, бесспорно, обосновывалось материалами исследования.

Палаты Симона Ушакова

Ипатьевский переулок, 12

Предание связывает старый дом в Ипатьевском переулке, стоящий вблизи церкви Троицы в Никитниках с именем Симона Ушакова, автора росписей храма, воздвигнутого в 1634 г.

Архивные данные не подтверждают легенду. Но само здание, искаженное перестройками и до реставрации мало чем выдававшее свой почтенный возраст, представляет исключительный историко-архитектурный интерес. В древности оно было одним из украшений Китай-города.

Палаты Симона Ушакова в Ипатьевском переулке после реставрации.
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Кремль, Китай-город, Центральные площади".
М.: Искусство, 1982

Палаты Симона Ушакова в Ипатьевском переулке после реставрации.
Фрагмент фасада

В результате предварительного изучения памятника зодчества архитектором П. Барановским в 1956 г. и детального его обследования в 1962 –1963 гг. авторы проекта реставрации архитекторы И. Казакевич и Е. Жаворонкова установили первоначальный облик древнего сооружения. Обмеры здания подтвердили полную идентичность его размеров с изображениями в архивных документах. Своды в подклете и система кирпичной кладки стен тычками и ложками свидетельствовали о раннем времени сооружения памятника.

Зондажи на фасадах главного дома раскрыли под позднейшей штукатуркой следы богатейшего архитектурного декора XVII века, выполненного из кирпича. Особенно пострадали детали фасадов от растески оконных проемов, некоторые из них были заложены кирпичом.

Реставраторы выявили нарядные обрамления окон второго этажа с дыньками и штучным набором в колонках наличников. По сохранившимся в кладке стен «хвостам» кирпичей все они были восстановлены. Значительно более скромную декоративную обработку имел верхний этаж палат. В трехэтажном здании два верхних этажа были жилыми. Лучше других сохранился нижний этаж-подклет с сенями, объединявшими четыре сводчатые палаты со стенами, облицованными до пят кирпичных сводов белым камнем.

В результате изысканий удалось осуществить фрагментарную реставрацию фасадов и интерьера палат. К сожалению, только фрагментарную, так как памятник зодчества эксплуатируется и часть растесанных оконных проемов восстановить сегодня в изначальных формах и размерах не представляется возможным. По той же причине нельзя раскрыть заложенные древние проемы, их временно восстановили в виде неглубоких ниш.

Полную реставрацию древнего здания можно осуществить лишь при изменении характера его эксплуатации. Но и в настоящее время памятник зодчества с его живописной узорчатостью фасадов прекрасно смотрится рядом с уникальным сооружением – церковью Троицы в Никитниках, являющейся филиалом Государственного Исторического музея.

Церковь Троицы в Никитниках.
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Кремль. Китай-город. Центральные площади".
М.: Искусство, 1982

Еще большую цельность приобретет этот уголок древнего Китай-города, когда осуществится реставрация флигеля палат Симона Ушакова и здания подворья Боровского монастыря, передвинутого сюда с соседнего участка.

Палаты конца XVII века

Кропоткинская улица,1/2 и 3

Район Кропоткинской улицы издавна известен своими памятниками архитектуры русского классицизма. Здесь под государственной охраной состоит немало выдающихся сооружений последней четверти XVIII – первой половины XIX века. Улица с прилегающими к ней переулками входит в число заповедных зон столицы.

Палаты конца XVII века на Кропоткинской улице.
Северный фасад до реставрации

Казалось бы, никаких загадок не таит эта хорошо исследованная часть Москвы. Поэтому столь неожиданным оказалось открытие здесь в конце 1960-х годов двух древнерусских гражданских сооружений. Правда, архивы свидетельствуют, что у стены Белого города на Пречистенке застройка существовала с давних времен. Но дома на Кропоткинской, о которых пойдет речь, были скрыты позднейшими наслоениями. Снаружи палаты XVII века (дом № 3) выглядели рядовой постройкой первой половины прошлого столетия. Внутри же в жилых помещениях не сохранилось признаков и этого времени.

Палаты конца XVII века на Кропоткинской улице в процессе реставрации

Оба здания были предназначены к разборке «по ветхости» летом 1972 г. Архитекторы-реставраторы Д. Василевская и Е. Трубецкая провели обследование сооружений, которое выявило их значительную историко-архитектурную ценность. Снос отменили, и здания было решено реставрировать. Уже первые этапы их изучения (материал стен, характер сохранившихся и следы утраченных сводов, остатки декоративных деталей) показали, что здесь приоткрывает свои тайны Москва XVII века.

Дом № 3. Это трехэтажное здание с полуподвалом, стены которого облицованы белокаменными блоками. В первом этаже расположены две впечатляющие своей величиной заглубленные в землю сводчатые палаты, очевидно хозяйственного назначения. Арочный проезд с улицы во двор отделяет их еще от одного помещения. В верхнем этаже расположена анфилада из четырех парадных залов, которые первоначально были перекрыты сомкнутыми сводами. Своды были срублены. Реставраторы сумели восстановить их по сохранившимся следам пят. Самая большая и светлая угловая палата служила столовой или гостевой.

Первые же удары молотка по штукатурке уличного фасада палат раскрыли древнее окно с арочным завершением. В толще его проема уцелела кованая железная решетка. Примечательно, что часть поздних больших окон была пробита в стене между древними проемами, но значительное число последних оказались растесанными. Выявить их первоначальные габариты реставраторам удалось по остаткам откосов внутри палат.

В верхней части здания слой штукатурки скрывал остатки срубленных нарядных белокаменных наличников. Здание завершалось карнизом с тремя рядами кирпичного поребрика и было перекрыто высокой кровлей. Для восстановления ее пришлось прибегнуть к аналогам.

Во второй половине прошлого века к дворовому фасаду палат была сделана пристройка, закрывшая декор южной стены. В соответствии с проектом реставрации пристройка была разобрана, декор восстановлен. Однако возникла новая проблема: где разместить находившуюся в пристройке лестницу, ведущую на верхние этажи? Внутри палат это сделать было невозможно, не нарушив сводов. Очевидно, в XVII веке существовала, как обычно, наружная лестница. Но ни следов ее примыкания к стенам, ни фундаментов крыльца найдено не было. Архитектор-реставратор Д. Василевская сочла наиболее целесообразным пристроить к южному фасаду палат небольшую лестничную клетку в современных архитектурных формах, четко отделив старое от нового.

Палаты конца XVII века на Кропоткинской улице.
Северный фасад после реставрации

Палаты конца XVII века на Кропоткинской улице.
Северный фасад после реставрации (фото 2010 г.)

Одновременно с восстановлением древнего облика памятника велись работы по его инженерному укреплению, частичной подводке новых оснований и усилению существующих фундаментов при помощи инъектирования их раствором.

Не меньший интерес, чем дом № 3, представляет его сосед – дом № 1/2, выходящий главным фасадом на площадь Кропоткинских ворот. К сожалению, не так давно была утрачена восточная часть древнего здания, к торцу ее, очевидно, примыкала наружная лестница, которая вела на второй этаж. От утраченной части сохранились лишь сени и внутристенная винтовая лестница. Поскольку ступени этой лестницы продолжаются и в стене второго этажа, можно предположить, что когда-то существовал и третий этаж. В первом этаже (подклете) уцелевшего памятника архитектуры XVII века находятся две сводчатые палаты, разделенные сенями (северная из них – одностолпная). Во втором этаже расположены две смежные, перекрытые сомкнутыми сводами палаты и сени, примыкающие к западному торцу.

Кому принадлежали палаты, не установлено (в архивных материалах зафиксированы данные лишь начиная с XVIII века). Судя по размерам сооружения, обширным хозяйственным помещениям в подклете и богатому декору фасадов, владелец здания обладал немалым достатком.

Палаты конца XVII века после реставрации.
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Белый город".
М.: Искусство, 1989

Палаты конца XVII века на Кропоткинской улице после реставрации.
Фрагмент

Убранство фасада в этом доме выполнено целиком из тесаного кирпича; простые наличники и сильно заглубленные оконные рамы подчеркивают мощь стены подклета. Широкий профилированный пояс отделяет его от высокого парадного верхнего этажа. Внутренняя структура здания нашла отражение на фасаде: расчленяющие его на три части лопатки соответствуют поперечным стенам. Тонкой профилировкой деталей и своеобразием рисунка отличаются оконные наличники с полуколоннами на консолях и трапецеидальными фронтонами. При перестройке здания наличники и все выступающие части были срублены.

Восстановление палат осуществлено по проекту архитектора Д. Василевской. Поздняя пристройка вдоль южного фасада здания сохранена для размещения в ней подсобных помещений, необходимых для современного использования здания. Вследствие утраты наружной лестницы на восточном торце палат лестничный всход на второй этаж возобновлен на западном фасаде памятника архитектуры.

Палаты XVII века

Средний Овчинниковский переулок, 10

Овчинники – местность в Замоскворечье, где близ речной старицы, ставшей с 1785 г. водоотводным каналом, селились ремесленники, занятые выработкой шерсти для царского двора.

Ныне в паутине Овчинниковских переулков невысокая, преимущественно второй половины прошлого века, застройка уступает место многоэтажным сооружениям. Древняя церковь Михаила Архангела в Овчинниках (1669), реставрированная в 1950 г. архитекторами Г. Алферовой, Д. Василевской и Л. Ненаглядкиным, когда-то была высотной доминантой района, а сегодня закрыта огромным административным зданием.

Всего лишь в нескольких десятках метров от церкви в Среднем Овчинниковском переулке стоит двухэтажный с мезонином дом (№ 10), едва ли вызывавший предположение, что позднее обличив его скрывает палаты XVII века. Об этом было известно с недавних пор лишь историкам. Архитектор И. Казакевич детально изучила палаты, выявила исходные данные, которые позволили осуществить полную реставрацию древнего гражданского сооружения с так называемым четырехчастным построением плана. Эта структура, получившая большое распространение в строительстве к концу XVII столетия и отвечавшая новому укладу жизни, была в данном варианте зародышем коридорной системы. Сообщение между этажами, каждый из которых включал по четыре палаты, осуществлялось по двум довольно широким внутристенным лестницам. Но несомненно, была и традиционная наружная лестница, которая вела на второй этаж. Место ее крыльца было определено реставраторами у северного фасада.

Палаты перекрывались довольно пологими сомкнутыми сводами, пяты которых находятся высоко от уровня пола. Это обусловило отсутствие распалубок для дверных и оконных проемов. По сохранившимся следам в палатах восстановлены прямоугольные окна вытянутых пропорций.

Палаты конца XVII – начала XVIII века после реставрации.
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Замоскворечье".
М.: Искусство, 1994

Здание завершено небольшим помещением – так называемым чердаком. Вход в палаты осуществляется в настоящее время через временно сохраняемую позднюю пристройку. Ее внутренняя восточная стена, являющаяся фасадом палат, полностью восстановлена в древних формах.

Палаты XVII века (дом Анны Монс)

Кирочный переулок, 6

Неподалеку от станции метро «Бауманская» на территории бывш. Немецкой слободы стоит неприметное внешне двухэтажное жилое здание. Оно числится в списке памятников архитектуры как дом Анны Монс – женщины, столь поэтично описанной Алексеем Толстым в романе «Петр I». Правда, как показали архивные исследования, проведенные в 1950 г. архитектором Р. Подольским при участии И. Казакевич и Е. Жаворонковой, версия о принадлежности дома Анне Монс пока не подтвердилась, но само здание оказалось чрезвычайно интересным. Белокаменные подвалы свидетельствовали о том, что дом был сооружен не позднее XVII века, а безвкусные лепные украшения фасадов конца прошлого столетия скрывали остатки древних архитектурных деталей, которые открылись в процессе исследования памятника.

Палаты XVII века (дом Анны Монс) в Кирочном переулке. Фрагмент

История сооружения здания наглядно «читается» на небольшом раскрытом фрагменте северного фасада. Здесь реставраторы восстановили срубленный белокаменный наличник тройного окна с разорванными фронтонами и сложно профилированный карниз из тесаного кирпича в стиле московского барокко. Южный фасад сохранил под штукатуркой также следы срубленных архитектурных деталей, но более раннего периода, в виде оконных кирпичных наличников, завершенных кокошниками. В результате перестроек дома изменились оконные проемы и ряд других деталей. Но, как показало предварительное изучение древней постройки, имеется достаточно исходных данных, чтобы возвратить памятнику зодчества его первоначальный облик.

Палаты Нарышкиных

Улица Богдана Хмельницкого, 11

Ранее здание ошибочно числилось в списке памятников архитектуры как Малороссийское подворье (последнее находилось на участке дома № 9).

В плане 1671 –1672 гг. владельцем палат на месте дома №11 указан ганзейский купец Давыд Микулаев Рутц. В 1690 г. здание переходит к Нарышкиным, а затем передается пастору Глюку для устройства здесь школы. В XVIII веке здание несколько раз меняет владельцев (С. Рагузинский, Кантемир и другие).

Палаты Нарышкиных на улице Богдана Хмельницкого.
Фрагмент северного фасада после реставрации

В конце XVIII века здание дворцового характера с двусветным центральным залом было значительно перестроено. Его уличный фасад, обработанный в духе архитектуры конца XVIII века орнаментальным лепным декором, не лишен художественной ценности и, очевидно, должен быть сохранен в существующем виде. Под поздней штукатуркой скрываются остатки великолепного белокаменного наряда в стиле барокко конца XVII века. По проекту архитекторов Р. Подольского и Е. Жаворонковой на дворовом фасаде здания были раскрыты и восстановлены фрагменты его первоначального внешнего облика – пышное белокаменное обрамление трех окон второго этажа и пилястры.

Палаты XVII века

Улица Волхонка, 8

Улица Волхонка. Вся правая, четная, сторона этой улицы, за исключением углового доходного дома конца прошлого века, состоит из небольших особняков, характерных для дворянской послепожарной Москвы. За первым рядом домов среди позднейших построек сохранились дома – свидетели допетровской эпохи. В глубине участка дома № 8 на Волхонке стоят долго скрывавшие свой почтенный возраст боярские палаты, выявленные в 1950 г. архитекторами-реставраторами П. Барановским, Б. Дедушенко и Л. Антроповым. Судя по целому ряду признаков, они построены не позднее середины XVII века. Характерна для этого времени планировка здания. В первом этаже расположена анфилада из четырех палат, перекрытых сомкнутыми сводами. Под каждой из них в подклете – сводчатая белокаменная палата, очевидно кладовая. Поперечным стенам соответствовали парные полуколонны на дворовом фасаде. Каждая палата (как в доме Анны Монс) имела три окна, украшенных по фасаду сложным по форме нарядным тройным наличником (этот прием характерен для зодчества последнего десятилетия XVII века). Эффектный кирпичный декор, следы которого четко читаются на освобожденной от поздней штукатурки стене, был срублен. Исследователи выявили место главного входа в палаты по остаткам примыкания к фасаду крыльца. К северу от сеней, очевидно, была расположена гостевая палата для торжественных приемов, к югу – столовая и другие помещения. Судя по тому, что первый этаж был парадным, мог существовать и третий, очевидно деревянный, жилой этаж.

Церковь Антипия на Колымажном дворе
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Белый город".
М.: Искусство, 1989

Более чем метровая толщина стен, размеры кирпича, конструкции – все это также подтверждает датировку памятника зодчества. После реставрации (характер ее еще не определен) дом дополнит интереснейший архитектурный комплекс столицы, в который входят соседний с ним ампирный дом Верстовского (последние изыскания не подтверждают принадлежности этого здания композитору А. Н. Верстовскому. – Прим. автора), церковь XVI–XVIII веков Антипия на Колымажном дворе (здесь селились каретники), здание Музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина. Чуть поодаль, в глубине участка за музеем, находится еще один памятник древнерусского зодчества – перестроенный в конце XVIII века дом Петрова-Соловова.

Палаты XVII века

Улица Дзержинского, 18 и 7

Памятник древнерусского гражданского зодчества XVII века на улице Дзержинского, 18, представляет собой городскую усадьбу. Она принадлежала князю Дмитрию Михайловичу Пожарскому и была широко известна в Москве как дом Ростопчина. У этого дома на страницах «Войны и мира» происходит самосуд над мнимым поджигателем Верещагиным. Во второй половине XIX века владельцем усадьбы был герой Отечественной войны 1812 г. Орлов-Денисов.

Палаты Пожарских на ул. Дзержинского

Палаты конца XVII – начала XVIII века после реставрации.
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Белый город".
М.: Искусство, 1989

Главный дом усадьбы стоит в глубине участка и отделен от улицы двумя позднейшими флигелями, которые соединяет монументальная чугунная ограда красивого рисунка.

Великолепное архитектурное убранство фасадов, выполненное из резного белого камня, стилистически близко к барокко середины XVIII века. Это, видно, и определило позднюю датировку и ошибочную характеристику здания в ряде трудов, как «растреллиевского». Исследования, проведенные в натуре и в архивах авторами проекта реставрации (архитекторами И. Казакевич, Е. Жаворонковой при участии С. Склеминой), позволили уточнить время создания сооружения. Как само здание, так и его пышный декор (колонны, увитые виноградной лозой, картуши с гротескными масками, сложные орнаментальные композиции) датируются последним десятилетием XVII века.

Палаты Хованских (улица Дзержинского, 7) заслонены со стороны улицы современной многоэтажной постройкой. Первоначальный облик одноэтажного на подклете здания закрыт вековыми наслоениями. Лишь в отдельных местах под отслоившейся штукатуркой были видны следы срубленного декора XVII века. В подклете и в жилом первом этаже почти квадратного в плане сооружения расположены по четыре сводчатых палаты. Авторы проекта реставрации (архитекторы И. Казакевич, Е. Жаворонкова при участии археолога А. Воскресенского) выявили первоначальную структуру и архитектурное убранство палат. Сообщение между этажами осуществлялось не только по внутристенной, но и по наружной лестнице. Следы ее примыкания обнаружены на восточном (главном) фасаде, фланкированном пилястрами. Нарядные наличники с полуколоннами и разорванными фронтонами обрамляли окна парадного этажа. Высокая деревянная кровля с полицей и дымниками от печей (были найдены остатки их изразцового декора) дополняли облик сооружения. Дом был собственностью древнего боярского рода, к которому принадлежал вождь стрелецкого бунта Иван Хованский, казненный по приказу Софьи.

* * *

В заключение далеко не полного обзора древнерусских жилых сооружений столицы хотелось бы отметить глубоко продуманный зодчими XVII века художественный контраст между нарядным, как правило декоративным, убранством фасадов и предельным лаконизмом интерьера. Побеленные своды и стены с распалубками и печурами служили строгим фоном для резной деревянной мебели, тканей и предметов народного прикладного искусства. Непреходящая красота сочетания всех этих элементов там, где они сохранились, и сегодня производит глубокое впечатление.

Глава 8. МОСКВА ЭПОХИ РУССКОГО КЛАССИЦИЗМА

Школа классицизма конца XVIII – первой трети XIX века создала в России архитектурные ценности мирового значения. Расцвет этой школы, ознаменованной творчеством В. Баженова, Д. Кваренги, В. Стасова, М. Казакова, А. Захарова, А. Воронихина, К. Росси, О. Бове, Д. Жилярди, совпал с высоким подъемом русской национальной культуры.

Городская усадьба П.Е. Пашкова
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Кремль. Китай-город. Центральные площади".
М.: Искусство, 1982

Манеж
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Кремль. Китай-город. Центральные площади".
М.: Искусство, 1982

Сенат
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Кремль. Китай-город. Центральные площади".
М.: Искусство, 1982

Колонный зал Дома Союзов (бывш. Благородного собрания)

Провиантские склады
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Земляной город".
М.: Искусство, 1989

На основе глубокой творческой переработки наследия античного зодчества, применения ордерной системы, т. е. определенных закономерностей в соотношении отдельных частей здания, классицизм XVIII–XIX веков сформировался в России в мощный национальный стиль. Архитектура русского классицизма обогатила облик древней столицы, сыграла значительную роль в формировании ее крупных ансамблей. Достаточно назвать такие сооружения, как дом Пашкова (ныне библиотека имени В. И. Ленина), здание бывш. Сената в Кремле (Совет Министров и Верховный Совет СССР), Колонный зал Дома союзов, Провиантские склады на Крымской площади, Манеж.

За последние десятилетия большая часть памятников зодчества русского классицизма бережно реставрирована. В этой главе рассказывается о ряде работ, которые дополняют новыми данными историю архитектуры Москвы.

Ансамбли больниц XVIII – XIX веков

В конце XVIII – первой четверти XIX столетия в Москве по проектам М. Казакова, И. Еготова, а позднее О. Бове, И. Жилярди, Д. Жилярди и других зодчих был возведен ряд зданий больниц и госпиталей. Эти монументальные ансамбли являются памятниками архитектуры эпохи русского классицизма. В архитектуре их отразились принципы, характерные для крупных усадебных ансамблей. Даже в центральной части города здания располагались на обширных озелененных участках. Главный корпус ставился чаще всего со значительным отступом от проезда, на который выходили отдельно стоящие или соединенные с главным корпусом флигеля, образующие парадный двор. Дворовый фасад обычно был обращен в сторону пейзажного парка.

Для большинства сооружений подобного рода, возведенных на рубеже XVIII–XIX веков, характерны не только монументальность и высокое качество архитектуры, но и целесообразная четкая планировка.

Однако за долгие годы своего существования здания, о которых идет речь, обветшали, а их техническая оснащенность и оборудование перестали отвечать современным требованиям. Поэтому наряду с архитектурной реставрацией и укреплением конструкций в них проводилась реконструкция различных коммуникаций, однако при этом не нарушались какие-либо историко-художественные элементы памятников зодчества.

В 1763 г. в Москве была организована Павловская (ныне 4-я Градская) больница (Павловская улица, 25). Ее первоначальные деревянные постройки в 1784 г. были уничтожены пожаром. Возведение новых корпусов было поручено В. И. Баженову. Сохранились прекрасно выполненные зодчим чертежи, однако проект остался неосуществленным. Главное здание ансамбля больницы построено в 1796 –1800 гг. по проекту М. Ф. Казакова.

4-я Градская больница (бывшая Павловская).
Фрагмент ризалита западного фасада после реставрации

В 30-х годах XIX века архитектор Д. Жилярди возвел здесь, на Павловской улице, в числе других зданий два симметричных флигеля, образовавших со стоящим в глубине участка главным корпусом обширный парадный двор. В целях создания ансамбля в стиле ампир (позднего классицизма), видимо, тогда же упростили архитектуру фасадов главного корпуса и закрыли штукатуркой изящный скульптурный декор ризалитов. За последние десятилетия здание утратило и многие другие архитектурные детали. В плохом состоянии была роспись купола бывшей церкви, ныне аудитории.

После тщательных исследований в 1958 г. по проекту архитекторов А. Афанасьева и Д. Кульчинского были развернуты реставрационные работы. Раскрытая под штукатуркой и возобновленная лепная композиция на ризалитах фасада значительно обогатила внешний облик здания. Под позднейшими наслоениями была выявлена и реставрирована первоначальная роспись гризайлью в куполе.

Реставраторы восстановили также полуразрушенную белокаменную ограду со скульптурами львов на пилонах ворот (они были воссозданы по сохранившимся фотографиям). Обширную территорию, примыкающую к Ленинскому проспекту, занимают смежные архитектурные ансамбли 1-й Градской и Голицынской больниц (Ленинский проспект, 8). Возведенная в 1796 –1801 гг. Голицынская больница (ныне Институт сердечно-сосудистых заболеваний) – одно из лучших произведений М. Ф. Казакова. Стоящий в глубине участка главный корпус больницы украшен поднятым на цокольный этаж портиком. Здесь примечателен зал бывш. церкви, перекрытый двойным куполом. Его монументальным, свободно стоящим по кругу колоннам ионического ордера как бы аккомпанируют пристенные колонны малого ордера с коринфскими капителями. Исключительно хороша цветовая гамма искусственного мрамора колонн, основанная на сочетании теплого розового тона с холодным серо-зеленым. Декор ротонды дополняет живопись в духе гризайль. Соседний с круглым залом кабинет Голицына отделан сложным лепным декором и живописными пейзажами в романтическом духе. Когда-то обширный парк больницы с павильонами, в одном из которых была картинная галерея, доходил до Москвы-реки. Здесь на территории Центрального парка культуры и отдыха имени М. Горького до наших дней сохранились две белокаменные беседки.

Бывш. Голицынская больница. Портик

Работа реставраторов (И. Рубен, Г. Солодкая) преследовала цели – вывести здания ансамбля из аварийного состояния и восстановить лепной декор фасадов и интерьера. Это достаточно сложная задача, если вспомнить, что хрупкие и изящные лепные детали в постройках Казакова отличаются исключительной тонкостью и своеобразием. В тех случаях, когда отдельные элементы декора полностью отсутствовали, реставраторы должны были «вжиться» в характер этих деталей и в докомпоновках максимально приблизиться к творческому почерку мастера. Реставрация живописи в интерьере была проведена под руководством архитектора Л. Соболевой.

Ансамбль 1-й Градской больницы (ныне городская клиническая больница имени Н. Пирогова) был создан в 1826 – 1832 гг. по проекту О. И. Бове.

Завершенный фронтоном мощный восьмиколонный портик ионического ордера главного корпуса, обширная гладь его стен, фланкированных ризалитами, крупный масштаб сочно нарисованного лепного декора характерны для стиля ампир.

1-я Градская больница.
Южный фасад после реставрации

Значительный интерес представила реставрация насыщенного скульптурным декором конференц-зала (бывш. церкви) со стенами и колоннами, отделанными искусственным светлым мрамором. Пробные расчистки на парусах (переходная часть от кубического объема к куполу) выявили под позднейшей живописью первоначальную масляную, представляющую большую художественную ценность. Реставрация ее была выполнена в 1955 –1956 гг. бригадой художников-монументалистов Авилова под руководством В. Крыловой.

Руководство реставрационными работами по всему комплексу построек больницы осуществлялось В. Либсоном, И. Рубен, Г. Солодкой.

Всю четную сторону улицы Достоевского от Центрального театра Советской Армии до площади Борьбы занимают архитектурные ансамбли Мариинской больницы и Александровского института.

Ансамбль Мариинской больницы был сооружен в 1804– 1818 гг. При выборе участка для больницы ее опекун Баранов писал в служебном донесении: «1. Место это довольно возвышенно, ни с какой стороны близко не застроено и следовательно доступно для свежего воздуха. 2. Сухое. 3. Вода имеется в колодцах самая хорошая и здоровая». В одном из писем имеется и такое указание: «В палатах для больных сделать под окнами трубы во двор, да в противостоящей стене трубы же под потолком, чтобы из одного отверстия в другое проносило и очищало воздух».

Бывш. Мариинская больница. Портик после реставрации

Бывш. Мариинская больница.
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Территория между Садовым кольцом и границами города XVIII века".
М.: Искусство, 1998

На основании этих документов можно судить о том, что созданию наилучших условий для больных уделялось большое внимание. Надо помнить, что Мариинская больница была одной из первых в Москве, куда должны были принимать без ограничения больных людей всех сословий.

Главный корпус больницы стоит в глубине парадного двора, ограниченного двумя симметрично поставленными флигелями, выходящими на улицу. В одном из них, что ближе к зданию театра, в семье лекаря родился Ф. М. Достоевский, в другом он провел юные годы. Ныне здесь находится филиал Государственного Литературного музея.

Архитектура главного корпуса, как и флигелей, предельно лаконична. Монументальная лестница и пандусы ведут к стройному портику. Особенно хорошо он смотрится в солнечный день, когда колоннада ионического ордера четко рисуется на фоне глубокой тени, отбрасываемой на гладь лишенной декора стены фасада.

Авторство ансамбля до последнего времени приписывалось, на основе подписных чертежей, архитектору Ивану Жилярди (отцу Д. Жилярди). В ряде источников указано, что автором проекта Мариинской больницы является профессор Петербургской академии художеств А. Михайлов, известный как один из авторов Большого театра.

На основе тщательного изучения архивных материалов архитектор М. Фехнер убедительно доказала, что главный корпус московской «Мариинской больницы для бедных» является абсолютным повторением возведенной на Литейном проспекте в Петербурге в 1802 –1805 гг. Мариинской больницы архитектора Д. Кваренги. Исполнителем проекта Кваренги в Москве являлся И. Жилярди, внесший в него ряд небольших изменений (они коснулись внутренней планировки, формы апсиды, церкви и декора вестибюля).

Автором четырех флигелей, возводившихся в 1805 – 1807 гг. (два из них были надстроены третьим этажом в 1818 г.), бесспорно, является И. Жилярди.

При восстановлении ансамбля Мариинской больницы усилия реставраторов (автор проекта реставрации – В. Либсон) были направлены на ликвидацию позднейших искажений памятника и восстановление многочисленных утрат в белокаменных частях; в частности, была восстановлена сильно пострадавшая от времени стильная ограда по улице Достоевского с белокаменными столбами и пилонами двух ворот, завершенных скульптурами львов.

* * *

В связи с упадком значения дворянства во второй половине прошлого века ряд особняков и дворцов потерял свои первоначальные функции и был приспособлен под различные учреждения, в том числе и медицинские. Среди сооружений такого рода можно назвать городскую усадьбу Баташева (Яузская больница), Странноприимный дом Шереметева (Институт имени Н. В. Склифосовского), усадьбу Губина на Петровке (Институт ревматизма), усадьбу Усачевых–Найденовых (больница «Высокие горы»), дом Гагарина у Петровских ворот (городская клиническая больница № 24).

...При подъеме от Яузских ворот к Таганской площади на левой стороне Интернациональной улицы привлекает внимание красивого рисунка кованая ограда между цилиндрическими белокаменными столбами. В центре ее в парадный двор ведут ворота с высокими пилонами, увенчанными декоративными чугунными вазами и скульптурами львов гротескного характера.

Городская клиническая больница имени Медсантруда (бывш. усадьба Баташева).
Фрагмент фасада после реставрации

Городская усадьба крупного горнозаводчика И. Баташева (дом № 9 –11) строилась с 1798 г. крепостным архитектором Кисельниковым, предположительно по проекту архитектора Родиона Казакова. По другим данным, автором ансамбля считается архитектор де Вальи. Трехэтажный дворец, украшенный пышным портиком, соединялся галереями (не сохранились) с двухэтажными флигелями. Мастерски выполнен великолепный декор фасадов с оригинальными замковыми камнями – скульптурными изображениями головы собаки над окнами.

Городская клиническая больница имени Медсантруда (бывш. усадьба Баташева).
Лоджия

Бывш. усадьба Баташева. Лоджия
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы.
Территория между Садовым кольцом и границами города XVIII века".
М.: Искусство, 1998

Особое своеобразие придает зданию ризалит-лоджия на северном фасаде с огромным арочным открытым проемом, казалось бы, более уместным под солнцем Италии или Франции, чем в Москве с ее многоснежными зимами. От первоначальной отделки интерьера сохранились в первоначальном виде скульптурный декор вестибюля и отделка парадной лестницы.

В 1876 г. усадьба Баташева, принадлежавшая в это время Голицыным, была приобретена городом для устройства «чернорабочей» Яузской больницы. На территории ее был возведен ряд новых сооружений.

Архитектор А. Ох, в течение нескольких лет руководивший реставрацией памятника зодчества, восстановил многочисленные утраты, которые претерпели фасады зданий. К сожалению, возобновление утраченных открытых лестничных всходов в лоджию и галерей в настоящее время не представляется возможным из-за позднейшей обстройки.

Странноприимный дом Шереметева, где ныне находится Институт скорой помощи имени Н. В. Склифосовского – крупнейший ансамбль в Москве рубежа XVIII–XIX столетий. Он строился первоначально как дворцовый комплекс, но затем его назначение изменилось. По желанию Н. П. Шереметева, решившего увековечить память своей жены – выдающейся крепостной актрисы П. Ковалевой-Жемчуговой, здесь был устроен Странноприимный дом.

Странноприимный дом Шереметева (институт имени Н. В. Склифосовского)
Общий вид

Странноприимный дом Шереметева
Фото В. Алимова

Странноприимный дом Шереметева
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы.
Территория между Садовым кольцом и границами города XVIII века".
М.: Искусство, 1998

Огромное полукружие главного корпуса богадельни и больницы возводилось с 1794 г. первоначально по проекту Е. Назарова, но величественности здания мы обязаны главным образом Д. Кваренги, который обогатил архитектурный облик уже законченного здания колоннадой-полуротондой и портиком главного входа. По оригинальности эта композиция не имеет аналогов ни в русском, ни в зарубежном зодчестве. Сооружение Странноприимного дома было завершено в 1807 г.

Странноприимный дом Шереметева (институт имени Н. В. Склифосовского
Фрагмент главного входа

В центре здания – бывшая церковь, перестроенная по проекту Кваренги. Ее центральная часть завершена куполом, расписанным художником Д. Скотти. Великолепное убранство интерьера дополняют фигурные барельефы на античные темы работы скульптора г. Замараева, стены отделаны искусственным мрамором.

Странноприимный дом Шереметева (институт имени Н. В. Склифосовского
Интерьер после реставрации

За время существования здания его конструкции понесли значительный ущерб: был поврежден декор внутри и снаружи. Выполненная в 1950-х годах под руководством архитектора А. Шайхета реконструкция памятника зодчества в значительной мере улучшила режим его эксплуатации. По проектам и под руководством архитекторов А. Ильенковой (при участии Л. Левченко), а позже Е. Жаворонковой в 1970-х годах были восстановлены венчающие части купола, освобождены от позднейших наслоений многие декоративные элементы, возобновлены утраты архитектурных деталей фасадов и интерьера, реставрирована ограда.

Странноприимный дом Шереметева (институт имени Н. В. Склифосовского
Роспись купола после реставрации

Но наиболее примечательной является реставрация росписи купола, которой была возвращена первоначальная свежесть красок Скотти. (Эта работа осуществлена бригадой художников Всесоюзного производственного научно-реставрационного комбината Министерства культуры СССР в составе Г. Рыхлова, В. Романовой, В. Алисова и В. Иванова). (Мягкая цветовая гамма, интересная композиция позволяют отнести декор купола к наиболее ценным произведениям монументальной живописи, сохранившимся в памятниках зодчества столицы.

Усадьба Усачевых–Найденовых на улице Чкалова (№ 53) – едва ли не лучшее произведение Д. Жилярди, созданное им в 1829 –1831  гг. Прекрасная архитектура здания, уникальный кованый зонт над главным входом, росписи стен и плафонов – все это превосходные образцы искусства позднего классицизма.

Служебным постройкам усадьбы, замыкающим хозяйственный двор с двух сторон и сильно искаженным перестройками, по проекту реставрации И. Рубен и Г. Солодкой в 1950-х годах в значительной мере был возвращен первоначальный архитектурный облик. Тогда же были восстановлены утраты в декоре главного дома.

Усадьба Усачевых-Найденовых
Общий вид

Усадьба Усачевых-Найденовых. Фрагмент фасада

Живописный парк усадьбы, расположенный на высоком берегу Яузы, соединен с главным домом пандусом, украшенным декоративными вазами. От архитектурных сооружений малых форм в парке сохранились только две колонные беседки и грот. Давно исчез Концертный павильон, стал жертвой пожара почти полностью отреставрированный шедевр Жилярди Чайный домик. Однако сохранились обмерные и реставрационные чертежи этого памятника, любовно выполненные автором проекта его восстановления архитектором А. Афанасьевым при участии архитекторов Д. Кульчинского и Л. Ненаглядкина, и, думается, долг современного поколения реставраторов – воссоздать это сооружение, созданное первоклассным художником.

С начала XX века в усадьбе размещался туберкулезный санаторий «Высокие горы», позднее – другие оздоровительные учреждения. В настоящее время ансамбль памятников архитектуры занят врачебно-физкультурным диспансером.

Дом Голицына

Козицкий переулок, 5

На плане Москвы 1778 г. в Козицком переулке на месте существующего ныне дома № 5 показано небольшое каменное одноэтажное строение, которое значилось во владении генерала Шестакова. Спустя сорок лет, на плане 1820 г., оно оказалось встроенным в здание значительно больших размеров и числилось за князем Голицыным. Точно установить по архивным материалам время постройки последнего не удалось. Стилистически же архитектура дома, и особенно интерьера, скорее всего, датируется концом XVIII века.

Дом Голицына в Козицком переулке. Фасад после реставрации

В результате исследовательских работ, проведенных архитектором А. Охом в 1970–1971 гг., было выявлено, что здание представляет собой конгломерат сооружений, возведенных одно за другим в течение короткого периода времени.

Его разновременность читается и на главном фасаде дома. К первому этапу (не считая постройки Шестакова) относится часть здания, ритмически расчлененная нишами, охватывающими по высоте оба этажа, и акцентированная в центре пилястровым портиком ионического ордера. Очевидно, вскоре с левой (западной) стороны был пристроен отличающийся по декору фасада объем, заключающий три окна с полуциркульными завершениями. Среднее из них выделено двумя заглубленными в нишу белокаменными полуколоннами с ионическими капителями. В этот период в дом входили со двора.

Затем с западной стороны дома был пристроен объем, благодаря чему был застроен промежуток между домом и соседним зданием. Теперь во двор к парадному входу въезжали через перекрытый кирпичным сводом проезд, который занял часть первого этажа.

Разновременность отдельных частей памятника архитектуры четко прослеживалась и во внутренней планировке дома. В первом этаже, сохранившем своды первоначальной постройки, были выявлены вестибюль и место парадной лестницы. На ее расположение указывали остатки кирпичного «ползучего» свода главного марша, уцелевшего под штукатуркой в продольной внутренней стене. В процессе реставрации здания эта лестница была восстановлена. На втором этаже после разборки позднейших перегородок и временных перекрытий открылась анфилада богато декорированных помещений первого этапа строительства: два больших парадных зала, гостиная с двумя печами, малая гостиная, спальня и ряд подсобных помещений.

Первый зал с антресолью для музыкантов был, очевидно, предназначен для балов. Четыре его дверных проема обрамлены высокими порталами, орнаментированными лепкой изящного рисунка. В судепортах – рамах над дверными проемами, по-видимому, когда-то были барельефы. Декор зала дополняет барельеф в верхней части зеркала камина. Несомненным мастерством отличаются и лепные, в «казаковском» духе, карнизы и изящного рисунка композиции на плафоне. Оконные откосы, как и в этом зале, и в других комнатах анфилады, отделаны цветным искусственным мрамором. Под позднейшими наслоениями на стенах обнаружена первоначальная их окраска зеленым тоном.

Во втором парадном зале со стенами, обитыми штофом золотистого тона, привлекают внимание лепные барельефы орнаментально-растительного характера, размещенные в плоских арочных нишах под оконными и дверными проемами. Хорошим вкусом отличается и отделка других помещений. При реставрации малой гостиной с куполом и спальни восстановлены колонны, традиционно отделявшие альков от парадной части, где хозяин дома принимал посетителей. К югу анфиладу продолжают помещения, относящиеся ко второму этапу строительства. Смежная со вторым парадным залом гостиная с камином – это сравнительно небольшое помещение, разделенное редко расставленными колоннами на две части – овальную и прямоугольную. Средний пролет между колоннами завершен полуциркульной аркой. Вверху стены овальной части зала, перекрытой плоским подвесным куполом, орнаментальная и многофигурная живопись в технике гризайль, имитирующая барельефы.

Отделка стен, ниш и колонн искусственным мрамором теплого золотистого и холодного тонов, фигурные горельефы, тончайшая лепка карнизов и орнаментика плафона – все это позволяет отнести интерьер зала к выдающимся образцам архитектуры русского классицизма.

Дом Голицына в Козицком переулке. Фрагмент декора интерьера

Остальные помещения дома не сохранили первоначального декора.

По проекту реставрации архитектора А. Оха были максимально восстановлены первоначальная планировка здания, а также значительно искаженный и утраченный декор фасадов и интерьера, укреплены несущие элементы конструкций.

По специальному проекту была выполнена работа по созданию оптимальных условий для занявшего дом Института искусствознания Министерства культуры СССР.

Дом Дурасовых

Покровский бульвар, 11

Дом Дурасовых, где ныне размещается Военно-инженерная академия имени В. В. Куйбышева, является памятником архитектуры эпохи русского классицизма. На рубеже XVIII–XIX столетий это было монументальное здание, а на прилегающем к нему участке располагались многочисленные службы.

Сложнейшая работа была проделана реставраторами по выявлению первоначальной архитектуры памятника. Как показали исследования, здание было скомпоновано в конце XVII века из двух более ранних сооружений, объединенных пристройкой со стороны бульвара. Центральная часть фасада была украшена монументальным шестиколонным портиком.

Чертежи дома Дурасовых помещены во втором из так называемых «Альбомов Казакова», хранящихся в Музее архитектуры имени А. В. Щусева. В них великий зодчий собрал чертежи наиболее выдающихся московских построек, в том числе и собственных.

Считать автором здания М. Ф. Казакова не имеется достаточно оснований, но и исключить вовсе это предположение нельзя. По мнению исследователя творчества М. Ф. Казакова архитектора Р. Подольского, в альбомах помещались чертежи тех объектов, в которых Казаков принимал то или иное участие если не в проектировании, то в строительстве.

В 1844 г. в процессе приспособления дома Дурасовых для Академии практических наук и в дальнейшем он подвергался перестройкам, в которых последовательно участвовали архитекторы Е. Тюрин, Петров и М. Быковский.

В 1951 г. здесь проводились реставрационные работы, целью которых было восстановление утраченного первоначального облика фасадов. В результате тщательно проведенных исследований авторы проекта реставрации (архитектор Р. Подольский в соавторстве с И. Казакевич и Г. Солодкой) выявили первоначальные размеры искаженных оконных проемов, профилировку венчающего карниза и ряд других деталей.

Дом Дурасовых на Покровском бульваре.
Фрагмент декора фасада до реставрации

Были проведены зондажи, которые помогли обнаружить под штукатуркой над окнами второго этажа ниши с гипсовыми орнаментальными барельефами, сильно поврежденными при перестройке здания. Часть осколков барельефов была употреблена в качестве забутовки. По этим остаткам реставраторы выполнили чертежи лепных композиций в нишах квадратных и полуциркульных очертаний, а затем воспроизвели их в натуре.

От изображенных в «Альбоме Казакова» на доме балконов сохранились в толще стены только железные проушины и остатки парных железных кронштейнов, служивших каркасами для алебастрового декора. Восстановление балконов было осуществлено на основе этих остатков и чертежа фасада в «Альбоме».

Дом Дурасовых на Покровском бульваре. Фасад после реставрации

Дом Дурасовых на Покровском бульваре.
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Земляной город".
М.: Искусство, 1989

Наиболее сложной задачей оказалось восстановление декоративных композиций, помещенных над балконами и подвергшихся наибольшим разрушениям. Остатки стесанных белокаменных элементов давали лишь общее представление о теме композиций. Значительную помощь в восстановлении утраченных барельефов оказала находка чертежа 20-х годов XIX века с изображением главного фасада дома до перестройки. Докомпоновка утрат велась на основе изучения орнаментальных композиций эпохи раннего русского классицизма, стилистически близких к восстанавливаемым.

Дом Дурасовых ныне возвращен в своем первоначальном внешнем облике в «действующий строй» московских памятников зодчества.

Царицыно

В 70-х годах XVIII века в России одновременно с зарождением и развитием строгого ордерного классицизма, составившего славу отечественной культуры, стали воздвигаться сооружения, образно воскрешавшие романтику зодчества средневековья. Они как бы сторонились многолюдных городских улиц и парадных площадей и укрывались в вековых усадебных парках, отражались в глади зеркальных водоемов, словно сказочные миражи. В живописных формах и декоре этих построек мастера, казалось, искали тесного слияния построек с окружающей природой.

До сего времени идут споры о происхождении этого стиля, называвшегося то мавритано-готическим, то ложной готикой, на долгое время утвердилось его определение как национально-романтического направления русского классицизма. Сооружения эти действительно вызывают ассоциации с западноевропейской готикой, однако в такой же мере они близки и древнерусскому зодчеству сочетанием неоштукатуренных кирпичных стен с кружевной вязью резного белого камня, столь знакомым нам по кремлевским стенам и башням.

На протяжении семидесяти лет в этом стиле возводились многочисленные сооружения в усадебных комплексах. Среди них можно назвать Ярополец, Ольгово, Петрово-Дальнее, Марьинку, Михалково, Марфино и многие другие. Черты этого стиля ярко выражены в таких выдающихся памятниках зодчества, как церковь в Быкове и Петровский путевой дворец на Ленинградском проспекте.

По грандиозности замысла, фантазии и художественному вкусу этот стиль нашел наиболее совершенное воплощение в ансамбле Царицына, созданного гением В. И. Баженова и М. Ф. Казакова.

В 1775 г. Екатерина II в поисках места для своей загородной резиденции остановила выбор на подмосковной вотчине Черная Грязь молдавского князя Кантемира. Разработка проекта была поручена Баженову. Весь комплекс сооружений был задуман им как многоплановая композиция, о которой сегодня можно судить по выполненной зодчим великолепной панораме ансамбля.

Усадьба была переименована в Царицыно. Из ранее существовавших построек здесь сохранилось лишь здание церкви. Были заложены три Кавалерских корпуса для размещения свиты. Из них до нашего времени уцелел единственный – перекрытый куполом Кавалерский корпус с круглым залом. Вскоре один за другим были возведены Фигурный мост, Мост через овраг, Хлебный дом (кухонный корпус), Полуциркульный малый дворец (дворец Екатерины II), Оперный дом с двухсветным парадным залом, предназначенный для торжественных приемов, Управительский дом, Восьмигранник (лакейский дом) и парковые сооружения – Руины, Виноградные ворота, украшенные тончайшей резьбой по камню.

Композиционным центром ансамбля являлся дворец, задуманный Баженовым в виде двух идентичных по архитектуре корпусов: один из них предназначался для императрицы, другой – для ее сына Павла.

Царицыно. Фигурный мост
Фото А. Александрова. Из книги "Архитектурные памятники Подмосковья", Л.: Аврора, б/д

Царицыно. Виноградные ворота
Фото А. Александрова. Из книги "Архитектурные памятники Подмосковья", Л.: Аврора, б/д

Царицыно – одновременно и выдающийся памятник садово-паркового искусства XVIII века. Регулярный парк здесь относится к XVI веку. Баженов сохранил декоративную обработку высокого берега пруда, выполненную еще при Кантемирах, и заложил березовую аллею, с которой раскрывались панорама прудов, парадный двор и дворцовый сад. Видовые точки в парке были подчеркнуты архитектурой малых форм, беседками и павильонами. Из них особенно примечательна изящная восьмиколонная беседка «Золотой сноп» («Храм Цереры»), завершенная куполом. Позднее, в начале XIX века, царицынский парк обогатился еще рядом выдающихся сооружений (павильон «Миловида», галерея «Нерастанкино»), украшенных живописью и скульптурой.

Царицыно. Беседка "Золотой сноп" ("Храм Цереры")

Сооружение ансамбля, отличавшегося цельностью и гармоничным сочетанием отдельных частей, было в основном закончено в 1785 г., и ничто, казалось, не предвещало трагедии. Но побывавшая в Царицыне Екатерина осталась недовольна архитектурой дворца и «приказала срыть казематы до основания». Существует несколько версий причин гнева императрицы; одна из них объясняет его тем, что белокаменный декор дворца и ряда других сооружений напоминал ненавистные Екатерине масонские знаки.

В. И. Баженов был разжалован, и дальнейшее строительство поручается М. Ф. Казакову. Но и возведенный этим крупнейшим зодчим монументальный дворец с анфиладой парадных залов, при жизни мастера не получил своего окончательного завершения. Со смертью Екатерины II в 1797 г. работы в Царицыне прекратились.

Царицыно. Большой дворец

Царицыно. Руины дворца
Фото А. Александрова. Из книги "Архитектурные памятники Подмосковья", Л.: Аврора, б/д

Во второй половине прошлого века ансамбль пришел в полное запустение. Часть его сооружений перестроили, часть разобрали, из интерьеров уцелевших построек исчезли ценные детали, изразцовые печи...

За последние десятилетия неоднократно делались проектные предложения по реставрации царицынского ансамбля, но ни одно из них не решало ее комплексно.

В 1972 г. архитектурный ансамбль в Царицыне и значительная часть территории были переданы в ведение Академии художеств СССР.

Проектные предложения, разработанные авторским коллективом (Б. Белозерский, В. Либсон, И. Рубен, Д. Солопов) под руководством главного архитектора Москвы М. В. Посохина, предусматривают реставрацию всех сооружений ансамбля и парка.

Наиболее сложным является восстановление Большого дворца, не законченного строительством и за многие десятилетия потерявшего часть своего кружевного белокаменного наряда.

Сохранившиеся чертежи свидетельствуют о том, что первоначально М. Ф. Казаков задумал грандиозное сооружение, масштаб которого несколько нарушал целостность баженовского ансамбля. По-видимому, из этих соображений мастер разработал второй вариант дворца пониженной этажности. Построенное по нему здание представляет собой два двухэтажных кубических объема, фланкированных гранеными башнями и соединенных между собой протяженным трехэтажным корпусом. По проекту башни завершались эффектно декорированными шатрами с белокаменными фигурными парапетами и были увенчаны шпилями. Ажурный белокаменный парапет завершал также боковые корпуса и кровлю центральной части дворца.

Однако при жизни М. Ф. Казакова из-за резкого сокращения средств на строительство декор не выполнили, дворец и башни покрыли глухой кровлей, что в значительной степени снизило художественное впечатление от здания.

Царицыно. Большой дворец. Фрагмент проекта реставрации фасада

Архитектор И. Рубен, тщательно изучив все архивные материалы, эскизы М. Ф. Казакова, выполнила проект реставрации памятника на основе второго варианта, разработанного М. Ф. Казаковым, с максимальным приближением к замыслу зодчего.

В ближайшее время работы по реставрации уникального ансамбля должны развернуться в широком масштабе.

Триумфальные ворота

Триумфальные ворота были сооружены в 1834–1837 гг. в ознаменование героической победы русского народа в Отечественной войне 1812 г. Место для постройки было выбрано у Тверской заставы (ныне площадь Белорусского вокзала) при въезде в Москву из Петербурга.

Автор проекта Триумфальных ворот – О. И. Бове, выдающийся зодчий эпохи русского классицизма, в течение многих лет он возглавлял «Комиссию строений», провел громадную работу по восстановлению Москвы после пожара 1812 г. По его проектам была реконструирована Красная площадь, созданы площади в центре города, разбит Александровский сад, построены замечательные здания 1-й Градской больницы, Большого театра, Манежа. Тема торжества и славы, столь характерная для русского искусства первой четверти прошлого века, нашла в Триумфальных воротах ярчайшее воплощение в значительной мере благодаря синтезу архитектуры и скульптуры. К работе по сооружению Триумфальных ворот О. И. Бове привлек крупнейших ваятелей своего времени – И. Витали и И. Тимофеева.

Триумфальные ворота,
восстановленные на Кутузовском проспекте

Скульпторы выполнили украсившие сооружение барельефы «Изгнание двунадесяти языков» и «Освобождение Москвы», фигуры летящих Слав, размещенные над аркой въезда, композиции из военных доспехов. На всех четырех фасадах О. И. Бове поставил между спаренными колоннами мощные фигуры славянских воинов в кольчугах. На белокаменной глади стен аттика четко выделяются скульптурные изображения женских фигур, символически олицетворяющих храбрость и твердость.

Витали и Тимофеев выполнили также барельефные гербы сорока шести русских городов, которые размещены во фризе. Художественной кульминацией памятника является венчающая его динамичная скульптура шестерки коней, впряженных в колесницу Славы.

Триумфальные ворота. Фрагмент декора

Все многочисленные архитектурные и скульптурные детали Триумфальных ворот, а также колонны с капителями были отлиты из чугуна.

Полукружием оград Триумфальные ворота соединялись с невысокими, украшенными портиками кордегардиями, которые составляли с ними единый ансамбль.

При реконструкции улицы Горького в 1936 г. Триумфальные ворота были разобраны. В 1968 г. памятник зодчества восстановили на Кутузовском проспекте, который стал своеобразным мемориалом, связанным с Отечественной войной 1812 г. Здесь неподалеку от Поклонной горы расположены «Кутузовская изба», памятник М. И. Кутузову, музей-панорама «Бородинская битва».

Перед разборкой Триумфальных ворот по инициативе Музея архитектуры имени А. В. Щусева бригада под руководством архитектора Н. Соболева провела тщательный архитектурный обмер сооружения, послуживший впоследствии исходными данными для реставраторов. Чугунные фрагменты были демонтированы и хранились в филиале Музея имени А. В. Щусева на территории бывш. Донского монастыря. Обмер сохранившихся частей архитектурного и скульптурного декора, а также авторская модель Триумфальных ворот, хранящаяся в музее, обеспечили возможность их восстановления. Однако часть чугунного декора подверглась коррозии, деталей, особенно в скульптурных композициях, недоставало. Их пришлось докомпоновать на основе сохранившихся фотографий. Эта сложная работа была выполнена архитектором И. Рубен и мастерами Всесоюзного художественного производственного комбината Министерства культуры СССР. Утраченные части заново отлили на Мытищинском заводе художественного литья. Все сохранившиеся скульптуры после реставрации, проведенной под руководством скульптора В. Глебова и одного из лучших советских художников-литейщиков – В. Лукьянова, были установлены на возрожденном к жизни памятнике.

Триумфальные ворота в процессе воссоздания

При восстановлении был полностью воспроизведен первоначальный архитектурный облик Триумфальных ворот, однако в конструкциях пришлось применять современные строительные материалы и изделия. Так, цоколь, покоящийся на свайном фундаменте, арочное перекрытие и другие элементы выполнены из монолитного железобетона. Фасады облицованы белокаменными блоками, на фоне которых эффектно рисуется чугунный скульптурный декор.

Авторы проекта реставрации: Г. Васильева, Д. Кульчинский, В. Либсон, И. Рубен, инженеры А. Рубцов, М. Гранкина.

Триумфальные ворота. Фрагмент

Триумфальные ворота, поставленные на широкой магистрали, придают исключительную торжественность въезду в столицу с запада. Приходится лишь пожалеть, что не был полностью восстановлен весь ансамбль с кордегардиями, что значительно усилило бы монументальность памятника.

Дом С. А. Меншикова

Улица Герцена, 12

Ничем не примечательное здание на углу улиц Герцена и Огарева скрывает от взора прохожих стоящий за ним ценный памятник зодчества эпохи русского классицизма.

В XVIII веке на этом участке возникла городская усадьба, принадлежавшая с 1775 г. С. А. Меншикову, внуку могущественного временщика, друга и соратника Петра I. Главный дом усадьбы, первоначально трехэтажный, был поставлен в глубине участка. Симметрично расположенные полукружия декоративных стенок с проездами во двор соединяли его с флигелями, выходившими на улицу. С северной стороны обширный дворовый участок был обстроен хозяйственными сооружениями (не сохранились). В 1790 г. главный дом был надстроен одним этажом, изменился и его архитектурный наряд, а к декоративным полукружиям пристроили двухэтажные жилые корпуса.

Существенные изменения претерпел ансамбль в 1860– 1870 гг., когда между флигелями на месте парадной ограды с воротами возвели двухэтажный доходный дом, впоследствии надстроенный. В 1923 г. были разобраны «по ветхости» полукруглые в плане флигеля и флигель на углу улиц Герцена и Огарева. К настоящему времени от первоначального ансамбля уцелели главный дом и его западный флигель. Однако, несмотря на ряд перестроек, памятник сохранил свой монументальный облик.

Обращенный к улице Герцена фасад главного дома, покоящегося на высоком белокаменном цоколе, украшен шестиколонным портиком коринфского ордера, поднятым на уровень второго этажа. Промежутки между колоннами декорированы лепными венками с лентами. Здание завершено мощным белокаменным карнизом с модульонами. Архитектура уличного фасада дома и флигеля стилистически позволяет датировать их концом XVIII – первой четвертью прошлого века, тогда как дворовый фасад сохранил более раннюю обработку с характерными для раннего классицизма нишами с филенками под окнами третьего этажа.

Архитектор-реставратор Г. Быкова (при консультации архитектора Д. Кульчинского) и инженер И. Фреймарк провели детальное обследование зданий. Наибольший интерес представили проведенные ими раскрытия на боковых фасадах, восточном и западном. Здесь под слоем штукатурки были обнаружены следы утраченной, по-видимому первоначальной, декорации – срубленных пилястр, объединявших два верхних этажа, и белокаменного карниза, которым завершался стилобат. Первоначально выложенные из кирпича русты позже были заменены штукатурными, иной формы и размеров.

В одной из замурованных ниш под окнами третьего этажа уцелели остатки фигурного барельефа. Это все, что уцелело от некогда нарядного скульптурного убранства здания XVIII века.

Результаты исследования памятника внесли ряд новых данных в историю зодчества столицы, однако восстановление здания в первоначальном виде едва ли было целесообразно. Для этого прежде всего не хватало полностью исходных данных.

В то же время сохранившийся облик памятника в стиле зрелого классицизма представляет несомненную ценность.

Дом С. А. Меншикова на улице Герцена. Фрагмент фасада после реставрации
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Белый город".
М. : Искусство, 1989

Дом С. А. Меншикова на улице Герцена.
Фрагмент фасада после реставрации

Реставраторы усилили прежде всего конструктивные элементы здания, возобновили многочисленные утраты в его архитектуре, в том числе наружную парадную лестницу с декоративными фонарями, балкон на консолях с металлической решеткой строгого рисунка. Возобновлен был и обнаруженный под многослойной окраской первоначальный серо-голубой тон фасада, на котором четко выделяются лепной декор и белокаменные части.

Восстановленный памятник зодчества, который по специальному проекту был приспособлен для одного из административных учреждений Москвы, хранит память о революционных событиях. В октябрьские дни 1917 г. здесь произошло сражение между бойцами Красной гвардии и засевшими в доме белогвардейцами.

Анфилада парадных залов в здании Моссовета

Улица Горького, 13

Здание Московского Совета является крупнейшим общественным и историко-мемориальным сооружением столицы. Свой нынешний внешний облик здание приобрело по окончании Великой Отечественной войны 1941 –1945 гг., после ряда реконструкций. Но внутри его полностью сохранились первоначальная планировка и облик парадных помещений, созданных в конце XVIII века по проекту М. Ф. Казакова.

В 1776–1782 гг. на древнейшей магистрали – Тверской улице – среди нарядных особняков московской знати выросло трехэтажное здание на высоком цоколе. Оно выделялось размерами, монументальностью и строгой простотой главного фасада, лишенного выступающего колонного портика и декоративных элементов, если не считать портала, которым был отмечен центральный въезд во двор. В 1791 г. здание было частично перестроено.

П-образная в плане постройка, занимавшая обширный участок, который замыкался на западе полукружием невысоких служебных флигелей, была возведена для известного военного деятеля графа 3. Чернышева, ставшего в 80-х годах XVIII века московским генерал-губернатором. С той поры и до Великой Октябрьской социалистической революции сооружение М. Ф. Казакова служило постоянной резиденцией губернаторов Москвы.

Парадная лестница в здании Моссовета

Монументальная трехмаршевая лестница с изящного рисунка медными балясинами ограждений ведет из вестибюля через небольшой аванзал в парадный двухсветный Белый зал, стены его отделаны искусственным мрамором (штукко) и украшены фигурными барельефами. Портик со спаренными колоннами ионического ордера поддерживает балкон, где во время приемов и балов размещались музыканты. На противоположной стене колонному портику отвечает портик с пилястрами. Хоры здесь заменяет большое зеркало, иллюзорно увеличивающее объем зала.

Венчающий лепной карниз с модульонами и розетками, утонченность и хрупкость форм которых столь характерны для почерка прославленного мастера, повторяет в укрупненном масштабе венчающие части портиков.

Изящество рисунка характерно для деталей ограждения хоров и лепного пояса, отделяющего квадратные окна второго света. Нарядное убранство зала дополняет щитовой наборный паркет с инкрустациями из темного дуба.

Белый зал в здании Моссовета. Фрагмент

Зал становится еще более торжественным в вечерние часы, когда зажигаются пять бронзовых люстр.

К Белому залу примыкает гостиная (Голубой зал), стены которой отделаны искусственным мрамором; в зале привлекают внимание красивого рисунка дверные полотна с тонкой лепной орнаментикой в филенках и лепная декорация наличников. На плафоне – прекрасная живопись первой половины XIX века (реставрирована в 1945 г. под руководством А. Корина).

Продолжением анфилады является Красный зал. Насыщенное цветом, лепкой и живописной декорацией, это помещение ярко контрастирует со строгим сдержанным оформлением Белого зала и гостиной. Простенки между окнами на всю высоту зала заполнены зеркалами в белых рамах, декорированных позолоченными лепными картушами и орнаментами. Такими же зеркалами оформлены две угловые печи и беломраморный камин с колонками в виде дикторских пучков, увенчанных бронзовыми шлемами. В трехчастном антаблементе на белом фоне рельефно выделяются позолоченные детали.

Цветовая гамма зала построена на сочетании красного, белого тонов, позолоты и обогащается росписью плафона (первой половины прошлого века), выполненной в холодных тонах. На ярком фоне панно и медальонов изображены звери, птицы.

После красочного великолепия Красного зала глаз отдыхает в следующем помещении анфилады, для которого характерно спокойное цветовое решение. Здесь парные колонны коринфского ордера отделяют собственно зал от прохода на лестницу. Живопись гризайлью, имитирующая лепной орнамент, размещена в глубоких кессонах.

Этот зал, как и соседние с ним залы на западе и востоке (ныне здесь комнаты депутатов), входят в замыкающуюся угловым кабинетом анфиладу помещений, расположенных вдоль улицы Станкевича. В них также сохранилась ценная роспись плафонов и фрагменты первоначальной архитектуры, утраченные в остальных комнатах северного крыла.

В 1812 г. здание пострадало от пожара. Восстанавливавший его архитектор В. Мирошевский изменил первоначальную безордерную композицию фасадов и обработал центральный ризалит шестипилястровым портиком коринфского ордера. Увенчанный фронтоном портик объединял два верхних этажа. Фасады были рустованы, а оконные проемы заключены в плоские ниши с полуциркульными завершениями. В таком виде фасады и сохранились до реконструкции здания в 1945 г.

С первых же дней Советской власти в здании разместился Московский Совет рабочих и крестьянских депутатов. В бурные октябрьские дни 1917 г. здесь был штаб революции, сюда стекались вооруженные отряды красногвардейцев. В здании Московского Совета неоднократно (в 1918, 1919, 1921 гг.) выступал В. И. Ленин.

В 1930 г. к зданию со стороны двора по проекту архитектора И. Фомина пристроили новый корпус, а семь лет спустя при реконструкции улицы Горького здание Московского Совета передвинули в глубь участка на 13,65 метра.

Старая постройка по своему масштабу уже не соответствовала новой застройке реконструированной магистрали и Советской площади, а пластика фасада недостаточно выявляла его значение. С учетом новых градостроительных требований в 1945 г. здание было надстроено по проекту архитектора Д. Чечулина при участии архитекторов М. Посохина, И. Молокова, М. Благолепова и Г. Вульфсона.

Хотя фасады и были переработаны, тем не менее они сохранили основной композиционный прием, классицистический характер архитектуры и цветовое решение (белые детали на красном фоне).

Плоский пилястровый портик был заменен восьмиколонным портиком коринфского ордера, поднятым на мощные пилоны. Выходящий на улицу Горького фасад был декорирован скульптурными барельефами по проекту Н. Томского. Здание приобрело монументальность, которая выделила его из окружающей жилой застройки.

В 1945 г. по проекту архитекторов Г. Вульфсона и А. Шерстневой была проведена реставрация «казаковских» интерьеров, пострадавших от пожара.

За многие годы своего существования интерьеры старой части здания были искажены ремонтами, при которых недостаточно учитывался уникальный характер их архитектуры. Загрязнились и потускнели позолота и роспись плафонов, изящная лепная декорация была закрыта многочисленными побелками; обветшала обивка стен Красного зала, появились трещины и пятна в искусственном мраморе; истончилась клепка щитового паркета; был грубо подновлен и посеребрен карниз Красного зала. Словом, прекрасная архитектура анфилады парадных залов звучала не в полную силу.

В 1965 – 1966 гг. была проведена капитальная реставрация интерьера, восстановившая его первоначальный архитектурный облик. Общестроительные и отделочные работы здесь вели СУ-76 Мосотделстроя-1 Главмосстроя. Реставрация осуществлялась бригадами Л. Шорина (декор) и С. Зиновьева (живопись) из Всесоюзной научно-реставрационной производственной мастерской Министерства культуры СССР. Проектно-сметную документацию выполнила мастерская № 7 института «Моспроект-3». Архитектурный надзор осуществляли архитекторы В. Либсон, И. Рубен, Г. Солодкая.

Прежний облик приобрел белоснежный искусственный мрамор стен и колонн в Белом зале и гостиной. Все детали скульптурного декора были тщательно расчищены, а утраты в них восстановлены. Паркет в Белом зале заменили новым, полностью повторившим старый орнамент.

После тщательных исследований удалось выявить и восстановить первоначальную цветовую гамму антаблемента Красного зала, детали его позолотили листовым золотом. Была реставрирована и его орнаментальная декорация с частичной заменой лепных деталей резными из дерева, штоф на стенах заменили новым, выполненным по специальному заказу фабрикой имени Я. Свердлова в Павловском Посаде.

Значительную сложность представила реставрация живописи плафона Красного зала. После расчистки и удаления позднейших наслоений, а также закрепления красочного слоя утраченные части были тонированы без обновления сохранившихся подлинных фрагментов.

Архитектурное убранство зала было дополнено стильными драпировками на оконных и дверных проемах.

Дом Долгова

Большая Ордынка, 21/16

В Государственном научно-исследовательском музее архитектуры имени А. В. Щусева хранятся уже упоминавшиеся «Альбомы Казакова», которые представляют атлас чертежей московского строительства с 1770 по 1779 г.

В первом альбоме «самый большой архитектор Москвы и вместе с тем величайший в России», как охарактеризовал М. Ф. Казакова И. Э. Грабарь, поместил свои авторские работы. В остальных – любовно собранные им фасады, планы и разрезы многих построек, украшавших древнюю столицу с последней четверти XVIII века.

В третьем альбоме среди других приведены чертежи дома купца первой гильдии Афанасия Долгова на улице Ордынке. Дом этот, вернее, целая городская усадьба, расположен против одного из лучших произведений московского позднего классицизма – здания церкви Всех Скорбящих, перестроенной О. Бове в 1828 –1833 гг. От первоначальной постройки (заказчиком ее был А. Долгов) сохранилась высокая цилиндрическая колокольня и трапезная, сооруженные по проекту В. Баженова. Последний был родственником А. Долгова. Мы не напрасно упомянули об этом родстве, так как план и фасад дома Долгова, приведенные в альбоме, характерны для творческого почерка Баженова. Но общим между чертежами и тем зданием, которое сохранилось до наших дней, является лишь идентичность очертаний и размеров.

Двухэтажный дом Долгова (по позднему владельцу он числится в списке памятников архитектуры как дом Жемочкина) возведен на древних подвалах и поставлен со значительным отступом от красной линии улицы, на которую выходят флигеля. В центральной части его главного фасада – мощный пилястровый портик ионического ордера, охватывающий по высоте два этажа и завершенный фронтоном. Сочная орнаментальная лепная декорация в тимпане фронтона, фризе портика и между пилястрами скомпонована из растительных мотивов и типична для стиля ампир.

На чертеже из «Альбома Казакова» главный фасад не имеет портика и ритмично расчленен нишами, в которые вписаны окна. В пяти средних пролетах ниши объединяют два этажа, и промежутки между ними трансформируются в лопатки. Более насыщенным по рисунку является декор в средней части фасада. Среди его скульптурных элементов – столь излюбленный Баженовым мотив гирлянд (вспомним аналогичный рисунок лепки на воротах дома Пашкова со стороны улицы Маркса и Энгельса).

Полностью отличается от изображенной на чертеже и существующая планировка здания.

Совершенно очевидно, что после пожара Москвы 1812 г. дом Долгова был перестроен. Это предположение подтверждается материалами Центрального исторического архива г. Москвы и Историко-архитектурного архива ГлавАПУ. На плане 1817 г. здание обозначено как недостроенное, без существующих ныне ризалитов и террасы с дворовой (восточной) стороны. Последние появляются лишь на плане 1822 г.

Дом Долгова на Б. Ордынке. Фасад

Дом Долгова на Б. Ордынке. Фрагмент фасада
Фото из книги "Памятники архитектуры Москвы. Замоскворечье".
М.: Искусство, 1994

Архитектор-реставратор Д. Кульчинский, изучивший здание в натуре и архивные материалы, поставил перед собой серьезную задачу – установить, существовал ли главный дом усадьбы в том виде, в каком он изображен в альбоме Казакова, и если существовал, то попытаться восстановить фрагментарно первоначальный декор, чтобы можно было «прочесть» эволюцию здания.

Внутри здания удалось выявить только одну комнату, сохранившую богатый лепной карниз, две вогнутые в плане печи и дверные полотна, стилистически датируемые концом XVIII века. Значительно больший успех сопутствовал реставратору в поисках первоначального архитектурного облика фасадов. Для пробных расчисток и исследования Д. Кульчинский избрал боковой фасад. После удаления части штукатурки раскрылась архитектурная декорация фасада, полностью соответствовавшая изображенной в «Альбоме Казакова»: система ниш, декоративные профилированные алебастровые вставки под оконными проемами. Удалось также обнаружить профилировку карниза, архитрава и других частей фасадов, что давало возможность восстановления облика фасадов раннего этапа существования здания.

Однако целесообразность их полного воссоздания представляется спорной. Дом Долгова в существующем виде гармонично сочетается с декором позднего классицизма церкви Всех Скорбящих. Ансамбль этих двух сооружений давно уже стал неотъемлемой частью архитектурного ландшафта Замоскворечья. Фрагментарная же реставрация, несомненно, желательна.

Проведенная Д. Кульчинским работа по исследованию памятника архитектуры является серьезным вкладом в историю московского зодчества и подтверждает непосредственное участие В. И. Баженова в проектировании дома Долгова.

Большой театр

Замыкающее с севера площадь Свердлова здание Государственного академического Большого театра СССР было сооружено в 1856 г. по проекту архитектора А. Кавоса на руинах уничтоженного пожаром тремя годами раньше Большого (Петровского) театра. Но и Большой (Петровский) театр – одна из замечательных построек эпохи русского классицизма, возведенная по проекту О. Бове и А. Михайлова в 1825 г., возник на месте сгоревшего в 1805 г. театра Меддокса.

С. Н. Глинка в своих «Неизданных записках», опубликованных в 1841 г. в журнале «Пантеон», справедливо заметил, что «театрам судьбой была уготована печальная участь... В то время как к ним прикреплялась любовь народная, против них враждовала стихия».

Альберт Кавос не ставил перед собой задачи подлинной реставрации Большого (Петровского) театра. Использовав старый фундамент, часть уцелевших стен и колонны грандиозного портика – композицию и структуру сгоревшей постройки, – он создал, по существу, новое здание.

Большой театр. Общий вид

С открытием Большого театра спешили, желая приурочить его к коронации Александра II. Восстановительные работы были проведены в течение всего 16 месяцев, что, учитывая уровень строительной техники того времени, было крайне недостаточным сроком. Спешка и привела к последствиям, ликвидация которых продолжалась в течение всех последующих лет жизни Большого театра. Реконструкции и последующие за ними реставрации здания проводились и в советское время, вплоть до 1977 г.

Еще в 1890 г. в стенах театра появились трещины. Причиной их была неравномерная осадка здания. После заключения в 1890 г. реки Неглинной в трубу уровень грунтовых вод понизился, и ряд свай под фундаментом сгнил в верхней части. Достаточно посмотреть на портик Большого театра сбоку, чтобы убедиться, насколько опустились базы пилястр главного фасада, находившиеся на одном уровне с базами колонн портика, отчетливо видно и наклонное положение перекрытия портика. Осадка здания ныне прекратилась, так как еще в конце прошлого века под руководством крупнейшего архитектора-инженера И. Рерберга под здание были подведены новые фундаменты (театр тогда был закрыт на целый год). Тогда же был сделан один серьезный просчет. Полукольцевая стена зрительного зала, заново возведенная Кавосом, не вызывала сомнений в надежности, но именно под ней недостаточно глубоко заложенные фундаменты не выдержали веса конструкций зала: стена дала трещины по всей высоте шести ярусов, начали разрушаться сводчатые перекрытия коридоров.

В 1906 г. во время дневного спектакля стена зрительного зала дала осадку. Двери части лож настолько заклинило, что зрителям пришлось перелезать через перегородки, отделяющие их друг от друга, к ложам, расположенным у сцены.

Советское правительство с первых же лет после свершения Великой Октябрьской революции уделяло большое внимание Большому театру и вопросам его сохранения. Для обследования технического состояния здания была создана специальная комиссия, в состав которой входили выдающиеся архитекторы А. В. Щусев, И. В. Жолтовский и другие.

В 1921 г. под руководством И. Рерберга под аварийную стену начали подводить новые фундаменты. Работы велись круглосуточно, спектакли не прекращались, и зрители, заполнявшие театр, не подозревали, что на большой глубине – до 8 м – под зданием в тяжелейших условиях идут восстановительные работы.

До Великой Отечественной войны в театре была проведена реконструкция сцены, отопления, электроосвещения, установлен противопожарный занавес. Тогда же было освобождено от грунта помещение бывшего гардероба в цокольном этаже и зрители получили великолепное полукольцевое фойе вокруг партера.

28 октября 1941 г. с фашистского самолета на здание Большого театра была сброшена фугасная бомба, пробившая перекрытие портика, фасадную стену и разорвавшаяся в вестибюле. Сильной взрывной волной были сорваны входные двери и оконные рамы. Обрушилось перекрытие вестибюля, сильно пострадали лепная декорация фасада, базы и колонны портика, полностью были разрушены стоявшие в нишах скульптуры, получила пробоину голова Аполлона в квадриге, венчающей портик. Значительные повреждения были нанесены декору центрального фойе и зрительного зала. Вскоре под руководством архитектора А. Великанова начались восстановительные работы. В затемненной Москве, за маскировочными шторами в театре неустанно трудились десятки специалистов.

Большой театр. Театральная площадь

По ряду причин, и в первую очередь, из-за несовершенства вентиляции и образования конденсата, в плохом состоянии находилась живопись плафона зрительного зала, выполненная в 1856 г. академиком Титовым на тему «Аполлон и Музы». В 1943 г. была проведена его реставрация под руководством художника П. Корина. Плафон был расчищен от загрязнений, подклейку холста в местах его выпучивания и трещин вели при помощи инъекций рыбьего клея, после чего живопись проглаживали теплым утюгом. Реставрация велась при низкой температуре, во время воздушных тревог художникам приходилось по нескольку раз в день спускаться с высоких лесов, но все это не отразилось на высоком качестве восстановительных работ. Лишь спустя 18 лет была повторена аналогичная реставрация, которую возглавлял художник С. Чураков. Тогда же в театре была оборудована система кондиционирования и произведена реставрация позолоты в зрительном зале и кулуарах.

То, о чем мы рассказали, относится главным образом к технической реконструкции здания Большого театра и консервации его декоративной отделки. Значительно больший интерес в архитектурно-художественном отношении представляют реставрационные работы, проведенные в Большом театре в 1975 г. в преддверии его двухсотлетнего юбилея.

Большой театр.
Фото из книги В. Либсона и А. Кузнецовой
"Большой театр СССР. История сооружения и реконструкции здания."
М.: Стройиздат, 1982

Архитектор А. Кузнецова обратила внимание на то, что на акварелях конца прошлого века скульптурная орнаментика ярусов лож и балконов контрастно выделялась на светлом фоне. С годами этот фон потемнел, почти слился с тоном позолоты, по традиции его окрашивали при реставрациях в темно-охристый тон. При удалении нескольких слоев покраски выявился первоначальный фон ограждений ярусов – цвета слоновой кости. Зрительный зал после осуществленной в соответствии с этим открытием реставрации приобрел колорит более светлый, чем тот, к которому привыкли зрители за последние десятилетия. Но зал выиграл, стал еще более праздничным и нарядным, чему способствовали тщательное обновление позолоты декора, хрустальных люстр и бра.

Большой театр.
Фрагмент декора зрительного зала после реставрации

Лучший оперно-балетный театр страны – притягательный центр для тысяч москвичей и гостей столицы. Этим он обязан главным образом мастерству певцов и музыкантов, артистов балета и художников. Но есть в этом и заслуга тех, кто отдает свои силы и знания делу сохранения величественного здания.

Петрово-Дальнее

Ильинское шоссе

См. также главу из книги В. Я. Либсона «По берегам Истры и ее притоков»

Один из красивейших архитектурных ансамблей лесопарковой зоны – Петрово-Дальнее (старое название усадьбы – Петровское) – расположен на берегу Москвы-реки, всего в получасе езды на автобусе от станции метро «Тушинская».

Усадьба Петрово-Дальнее. Главный дом после реставрации

Усадьба Петрово-Дальнее. Главный дом после реставрации

Главный дом усадьбы поставлен в глубине парадного двора и обращен южным фасадом к крутому обрыву над нижней террасой парка с искусственными прудами. Два симметрично расположенных двухэтажных флигеля выдвинуты вперед, на линию ограды парадного двора. Своим предельно скромным обликом они как бы подчеркивали строгую красоту главного дома, возведенного в характере построек итальянского зодчего Палладио. Еще не так давно рядом с ним стояло здание церкви в стиле московского барокко, близкое по композиции к сохранившейся церкви в соседнем селе Уборы.

По периметру большой площадки перед центральным ядром усадьбы разместились деревянный особняк с мезонином и стоящие прямо против флигелей, через дорогу фуражный амбар и людская, между ними Конный двор, расположенный на одной оси с парадным въездом в усадьбу. Однако в отличие от главного дома и других построек, возведенных в стиле классицизма начала XIX века, фасады Конного двора были обработаны в духе ложной готики.

Усадьба Петрово-Дальнее. Конный двор. Фрагмент фасада

Складывавшиеся десятилетиями представления о внешнем облике ансамбля были столь прочны, что казалось невозможным внести в этот облик какое-либо изменение.

Архитектора А. Ильенкову, исследовавшую ансамбль, насторожило то, что Конный двор стилистически выпадает из ансамбля, а также то, что центральная часть этого здания была перестроена в духе других сооружений усадьбы. Возникло предположение: не являются ли существующие ныне фасады флигелей наслоениями того времени, когда на месте ранее существовавшего строился главный дом усадьбы.

О дате строительства главного дома свидетельствовали не только документы, но и надписи, высеченные на белокаменной базе пилястры северного фасада: «Мая 1807 года въехал в Петровский дом И. Ф. Г. (Иван Федорович Голицын)». Определили и дату сооружения деревянного особняка. В нем семья Голицыных жила во время постройки главного дома усадьбы. Внешний вид этого дома, вызывающий ассоциации с домом на картине В. Д. Поленова «Бабушкин сад», также позволил отнести его постройку к началу прошлого века.

Прямых данных о времени постройки, а тем более о перестройках служебного комплекса не обнаружено, хотя имеется немало документов о первоначальных владельцах Петровского Прозоровских и владевших усадьбой с 1720 г. Голицыных.

Косвенными данными для датировки послужили следующие строки из воспоминаний В. Н. Головиной, относящиеся к 70-м годам XVIII века: «Мое время протекало почти все в деревне (Петровском. – В. Л.). Мой отец князь Голицын любил жить в готическом замке, пожалованном царицами его предкам. Я желала бы обладать талантом, чтобы описать это жилище, которое является одним из красивейших в окрестностях Москвы. Этот готический замок имел 4 башенки; во всю длину фасада тянулась галерея, боковые двери которой соединяли ее с флигелями. Вокруг замка расстилался громадный красивый лес, окаймлявший равнину и спускавшийся, постепенно суживаясь, к слиянию Истры и Москвы».

На основании этих строк, а также сопоставления приведенного описания с существующей псевдоготической декорацией Конного двора, органически близкой архитектуре готического замка, можно было предположить, что и весь архитектурный комплекс до возведения нового дома был стилистически единым.

Усадьба Петрово-Дальнее. Флигель до реставрации

При натурных исследованиях западного жилого флигеля А. Ильенкова обнаружила под сбитым слоем штукатурки северного фасада следы его первоначальной архитектуры. Был обнаружен срубленный готический белокаменный декор здания, установлены габариты заложенных впоследствии оконных проемов: овальной формы – в верхнем этаже, со стрельчатыми завершениями – в нижнем. Фасады оказались ритмически расчлененными во всю высоту здания стройными пилястрами с капителями. Постепенно выявились утраченные детали: сложные профилированные наличники над верхними окнами, стрельчатые фронтоны над заложенным входом, перенесенным в XIX веке на новое место. При раскопках культурного слоя у стен здания были найдены белокаменные обломки недостающих частей. После таких находок, которые дали возможность полностью обосновать проект восстановления первоначального облика флигелей, можно было приступить к реставрационным работам. Они были завершены к осени 1969 г.

Усадьба Петрово-Дальнее. Флигель после реставрации

Усадьба Петрово-Дальнее. Флигель после реставрации

Может возникнуть вопрос, правомерно ли было возвращать декор ряда построек к первоначальному виду, когда «оптимальной датой» художественного развития ансамбля, бесспорно, было признано время строительства главного дома, отличающегося значительными архитектурными достоинствами? Да, правомерно, так как эстетическая ценность переделок флигелей начала XIX века не идет ни в какое сравнение с их первоначальным декором. Ансамбль ложноготического Конного двора после реставрации других служебных построек приобретает и большую историко-научную ценность. Его сооружение можно датировать временем не позднее 70-х годов XVIII века, и, следовательно, он является одной из самых ранних построек э этом стиле.

НЕЗАВЕРШЕННЫЕ РЕСТАВРАЦИИ

В процессе изучения ряда памятников архитектуры конца XVIII– первой четверти XIX века было выявлено, что они являются перестроенными сооружениями более раннего времени. По тем или иным причинам (неполнота данных, ценность существующего архитектурного облика) эти открытия или только остались зафиксированными в чертежах и описаниях, или еще ждут фрагментарной реставрации.

Значительный интерес в этом аспекте представляют такие сооружения, как Вдовий дом на площади Восстания и дом А. И. Несвицкой на Смоленской-Сенной площади [Переход к статье В. Я. Либсона «Два малоизвестных памятника архитектуры Москвы» – о Доме Несвицкой].

Вдовий дом. Общий вид

Вдовий дом. Общий вид

Вдовий дом, который фланкирует северную сторону площади, в том виде, в каком он существует сегодня, является произведением прославленного московского мастера Д. Жилярди и датируется 1820 –1823 гг. Протяженный фасад трехэтажного здания, акцентированный в центральной части восьмиколонным портиком с лоджией, – характерный образец стиля ампир. Однако история сооружения уходит в глубину XVIII века, когда во владении фельдмаршала Апраксина возникла постройка, ныне являющаяся составной частью памятника зодчества. В 1804–1805 гг. по проекту И. Жилярди (отца Д. И. Жилярди) здание было перестроено под Александровское училище Медицинского института для дочерей «захудалых» дворян и мещан, а с 1812 г. здесь обосновалась богадельня – Вдовий дом. После пожара Москвы во время наполеоновского нашествия от Вдовьего дома сохранились только стены. Перестраивавший здание Д. Жилярди создал целостную композицию, объединив двухэтажные крылья мощным восьмиколонным дорическим портиком с фронтоном в центральной части фасада.

В 1976–1979 гг. памятник исследовала архитектор Т. Энговатова, которая выявила на северном фасаде углового корпуса остатки сложного белокаменного венчающего карниза, пилястры с профилированными белокаменными базами и следы белокаменных деталей декора оконных проемов первого и второго этажей. Стилистически утраченный декор фасадов относится к середине XVIII века.

На Смоленской-Сенной площади стоит двухэтажный дом (№ 30), числящийся в списке памятников архитектуры. Это так называемый дом А. И. Несвицкой. Фасады и планы здания помещены во втором из «Альбомов Казакова».

Дом Несвицкой. Фасад после реставрации

Архитектурный облик главного фасада, украшенного портиком с фронтоном, который поддерживается спаренными колоннами коринфского ордера, декор ризалитов и лепных вставок характерны для эпохи раннего русского классицизма и отличаются особым изяществом рисунка деталей.

Здание пострадало в конце XIX века, когда его приспосабливали под Рукавишниковский приют для трудновоспитуемых подростков; был уничтожен декор интерьеров, с севера был пристроен корпус, который срезал часть ризалита, к восточному фасаду пристроили церковь в византийском стиле. Значительный ущерб был нанесен архитектуре главного фасада: штукатурка закрыла декор ризалитов.

Дом Несвицкой. Фрагмент фасада до и после реставрации

Перед реставратором (архитектор В. Либсон) была поставлена задача восстановления фасадов в архитектурном облике конца XVIII века, это было выполнено на основе выявленных утрат и необходимых для восстановления исходных данных.

Неожиданным в процессе исследования здания оказалась скрытая штукатуркой первоначальная архитектура фасадов с нишами овальных и криволинейных очертаний, оконными наличниками в стиле барокко середины XVIII века.

Дом Несвицкой. Фрагмент фасада после реставрации

На наиболее раннем (1777) плане застройки квартала, занятого домом А. И. Несвицкой, показан каменный двухэтажный дом, очертания и размеры которого аналогичны исследуемому памятнику зодчества. Дом принадлежал роду Желябужских, владевших участком еще с 1638 г. В 1794 г. здание было приобретено княгиней Несвицкой, по заказу которой М. Ф. Казаков или архитектор его школы переработал фасады и интерьеры в стиле раннего классицизма.

* * *

Мы ознакомились с реставрацией ряда историко-архитектурных памятников Москвы. Это лишь небольшая часть труда, вложенного в дело восстановления памятников зодчества большой армией специалистов – архитекторов, инженеров, историков. Процесс изучения истории Москвы непрерывен. И еще долгое время в разных частях нашей древней столицы в процессе ее реконструкции из-под подчас малоценного облика зданий будут возникать драгоценные фрагменты архитектуры прошлых эпох.

СЛОВАРЬ АРХИТЕКТУРНЫХ ТЕРМИНОВ

АНТАБЛЕМЕНТ – венчающая часть фасада здания. Состоит из трех горизонтальных частей: архитрава, фриза и карниза.

АПСИДА – полукруглая или граненая часть храма, выступающая из восточного фасада.

АРКАТУРА – декоративное украшение фасада в виде ряда глухих арочек, иногда опирающихся на колонки.

БАРАБАН – круглая или граненая венчающая часть здания, завершенная куполом. Световой барабан – барабан, имеющий оконные проемы.

ВОСЬМЕРИК – часть здания, имеющая восьмигранную в плане форму, обычно покоится на четверике.

ГЛАВА – наружная часть купольного перекрытия храма. Древнейшая форма главы – шлемовидная, позднейшая – луковичная.

ГОРОДИЩЕ – место древнейшего поселения, укрепленного рвом и валами.

ГУЛЬБИЩЕ – галерея, наружная терраса, охватывающая здание с нескольких сторон.

ДЕТИНЕЦ – древнейшее название укрепленного центра древнерусского города.

ДЫНЬКА – элемент орнаментального обрамления древнерусских порталов и наличников в форме, напоминающей дыню.

ЖУРАВЦЫ – металлический или деревянный каркас церковной главы.

ЗАКОМАРА – криволинейное завершение стены церковного здания, соответствующее очертанию свода.
Нередко применялись декоративные закомары, не связанные со структурой перекрытия.

ЗВОННИЦА – колокольня в древнерусских сооружениях, стоящая отдельно или на стене церковной постройки.

ИКОНОСТАС – преграда, отделяющая собственно церковь от алтаря. Состоит из нескольких рядов икон.

КВАДРЫ – стеновые или облицовочные каменные блоки квадратных очертаний. Лицевая их поверхность иногда обрабатывается гранями или орнаментом.

КЕЛЬЯ – жилое помещение в монастыре.

КОКОШНИК – декоративная закомара, иногда с заостренным верхом.

ЛОПАТКА – вертикальный выступ стены в виде пилястры без капители.

НАЛИЧНИК – декоративное обрамление дверного или оконного проема.

ОСТРОГ – укрепленное место с деревянной оборонительной оградой.

ПАЛАТЫ – жилое каменное здание в Древней Руси.

ПАЛАТА – отдельное помещение в здании.

ПАПЕРТЬ – крытое помещение перед входом в церковь.

ПЕЧУРА – ниша в каменной стене, преимущественно внутри здания.

ПОГОСТ – церковная земля с кладбищем.

ПОДКЛЕТ – нижний этаж здания.

ПОРЕБРИК – форма орнаментальной кирпичной кладки, выполняемая путем установки кирпича под углом к поверхности фасада.

ПОРТАЛ – декоративное обрамление входа в здание.

ПЕРСПЕКТИВНЫЙ ПОРТАЛ – обрамление входа в виде ряда уходящих в глубину стены выступов.

ПОСАД – поселение, расположенное вне городских укреплений.

ПРИДЕЛ - дополнительный алтарь, пристроенный к зданию церкви или расположенный внутри нее.

ПРИТВОР – входная пристройка к церковному зданию.

ПЯТА СВОДА – верхняя часть стены, на которую опирается свод или арка.

РАСКРЕПОВАННЫИ КАРНИЗ – карниз, выступающий над колоннами или пилястрами.

РАСПАЛУБКА – выемка в своде над дверными и оконными проемами.

СВОД – покрытие здания или помещения, имеющее в разрезе криволинейное очертание. Цилиндрический свод (разновидность – коробовый) – образующий в поперечном сечении полукружие. Крестовый свод образуется пересечением двух цилиндрических сводов. Сомкнутый свод образуется наклонным по заданной кривой продолжением стен, сходящихся в горизонтальной вершине (шелыге) свода. Крестчатый свод – сомкнутый свод, прорезанный двумя пересекающимися крест-накрест сводами другой формы, на пересечении которых поставлен световой барабан главы.

СВЯЗИ – деревянные или металлические крепления, которые закладывались в стены или стягивали пяты арок и сводов для погашения распора стен или столбов здания.

СЕНИ – нежилое помещение, расположенное между палатами.

СТОРОЖИ – небольшие укрепленные пункты, расположенные на возвышенных местах для наблюдения за передвижением противника.

ТЕРЕМ – помещение над верхним ярусом древнерусской жилой постройки.

ТРАПЕЗНАЯ – первоначально общая столовая в монастыре. Позднее пристройка к западной части церкви.

ФИЛЕНКА – декоративная прямоугольная рамка или выем.ча в поверхности стены или пилястр.

ФРЕСКА – живопись водяными красками по сырой штукатурке, отличающаяся большой долговечностью.

ЧЕТВЕРИК – часть здания, имеющая квадратную в плане форму.

ЯРУС – горизонтальное членение фасада, обычно соответствующее этажу здания.

НА СТРАНИЦУ АВТОРА

НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА

Все материалы библиотеки охраняются авторским правом и являются интеллектуальной собственностью их авторов.

Все материалы библиотеки получены из общедоступных источников либо непосредственно от их авторов.

Размещение материалов в библиотеке является их цитированием в целях обеспечения сохранности и доступности научной информации, а не перепечаткой либо воспроизведением в какой-либо иной форме.

Любое использование материалов библиотеки без ссылки на их авторов, источники и библиотеку запрещено.

Запрещено использование материалов библиотеки в коммерческих целях.

Учредитель и хранитель библиотеки «РусАрх»,

академик Российской академии художеств

Сергей Вольфгангович Заграевский