РусАрх - Маслов Ю.В. Строительная история Георгиевского собора в г. Юрьеве-Польском (1152

РусАрх

Электронная научная библиотека

по истории древнерусской архитектуры

Источник: Маслов Ю.В. Строительная история Георгиевского собора в г. Юрьеве-Польском (1152–1471 гг.). Все права сохранены.

Научное и техническое редактирование материала: С.В. Заграевский. Все права сохранены.

Материал предоставлен библиотеке «РусАрх» автором. Все права сохранены.

Размещение в библиотеке «РусАрх»: 2010 г.

Ю.В. Маслов

Строительная история Георгиевского собора

в г. Юрьеве-Польском (1152–1471 гг.)

В 2010 году исполнится 780 лет с начала перестройки Георгиевского собора в Юрьеве-Польском. Несмотря на, казалось бы, многочисленные публикации историков, искусствоведов и архитекторов, история собора по-прежнему таит в себе многие загадки и неясности . Это касается не только восстановления схем размещения декоративного убранства на стенах храма, но и строительной истории самого собора. Печально, что последний вопрос практически затушёвывается обилием художественно-эстетических работ более или менее серьёзного характера. Попробуем по возможности восполнить пробелы и посмотреть на историю Георгиевского собора с другой стороны.

НЕМНОГО ИСТОРИИ

«Град Гергев» был заложен Юрием Долгоруким в 1152 году, тогда же начали строить и белокаменный храм в честь небесного покровителя князя. В 1230 году при князе Владимирском Юрии Всеволодовиче началась перестройка старого храма , длившаяся до самого татарского нашествия. Верхняя часть стен собора была украшена многочисленными фигурными рельефами, пристроены три притвора, низ частично покрыт «ковровым » орнаментом. Простояв более 230-ти лет, храм рухнул в конце 1460-х гг. (предположительно в 1467 году) и был «собран» московским архитектором Василием Ермолиным за один сезон 1471 года. Не имея достаточно времени и возможности для детального изучения и восстановления первоначального облика храма, Ермолин, тем не менее, МАКСИМАЛЬНО ДОСТОВЕРНО восстановил внешний облик собора , проявив высокий профессионализм и трепетное отношение к труду камнерезов и строителей XIII века. В последующие века храм претерпел многочисленные перестройки , получил четырёхскатную кровлю и широкую луковичную главу. При реставрационных работах позднейшие пристройки были убраны и собор восстановлен на период 1152 – 1471 годы. Так он выглядит в наши дни (рис.1).

Рис.1. Георгиевский собор в Юрьеве-Польском 1152–1471 гг. Северный фасад

(поскольку автору не удалось лично сделать качественные фотографии собора, все фото взяты с

различных сайтов в Интернете, посвященных Георгиевскому собору)

По данным археологических исследований (1), ныне существующий собор полностью повторяет план собора 1152 года. Правда, в 2001 году НПФ « Тектоника» провела инженерно-археологические исследования Георгиевского собора и на основании того факта, что в нижних частях фундамента было найдено много фресок во вторичном (!) использовании, сделало вывод, что первоначальный храм 1152 года находился на другом месте. Здесь возникает несколько вопросов.

Первый. К какому собору принадлежат эти фрески – 1152 или 1234 гг., и где, с наружной или внутренней стороны фундамента, они были найдены?

Второй. Почему при богатом декоре самого храма апсиды остались в формах середины XII века, включая аркатурный поясок?

Третий. Если храм 1152 года находился в другом месте , то почему раскопками у нынешнего собора было выявлено два слоя белокаменных отёсков - от каменотёсных работ 1152 и 1234 гг.? Слабо верится в то, что собор 1152 года строился где-то в другом месте , а камень тесали именно здесь.

Четвёртое. В летописи говорится, что князь Юрий Долгорукий в Юрьеве-Польском « церковь доспе камену» (т.е. построил на чистом месте), а под 1230 годом сообщается, что Святослав « созда ю … чудну, резаным каменем» , т.е. просто украсил её, возможно лишь сломав аварийные участки. Если бы храм перенесли , то летописец скорее всего сделал бы соответствующую оговорку.

Пятое. Во всех постройках Юрия Долгорукого (соборы Спасский и Борисоглебский, храм Георгия во Владимире) фундаменты сложены по одной схеме: внизу – булыжник, вверху – рваный известняк. То же и в юрьевском соборе. А вот с XIII века фундамент начинают класть в основном из рваного и колотого известняка (храм Архангела Михаила в Нижнем Новгороде 1227 г.).

И последнее. При перестройках храмов вновь возводимые здания старались строить на старых, «намоленных» местах. Думается , что и перестройка Георгиевского собора не стала исключением из этого правила.

Небольшая профессиональная версия. Резьбу т.н. «коврового» орнамента по низу стен делали уже после завершения строительных работ. Вес среднего блока в кладке стены Георгиевского собора около 60 кг. При нанесении резьбы используется киянка в 700-800 г. Удар по скарпели или троянке весит несколько килограммов. Для обработки под узор одного блока требуется день-два и, соответственно, больше тысячи ударов в разных направлениях. Учитывая, что известковый раствор схватывается очень долго (особенно внутристенная заливка), то если бы стены храма в Юрьеве-Польском были построены с нуля и кладка была свежей, существовал бы риск расшатывания и смещения отдельных блоков в процессе нанесения «коврового» орнамента. Вряд ли мастера решились бы на такую авантюру. Но раз они это сделали , то были уверены в крепости стеновой кладки , т.е. стены скорее всего стояли уже довольно долго, возможно, с 1152 года.

А пока не будут найдены подробные и аргументированные ответы на вышеизложенные вопросы , автор оставляет за собой право придерживаться иных версий истории Георгиевского собора. Вспомним, что в 50-е гг. XII века Юрием Долгоруким были построены храмы во вновь основанном Переславле, княжеской резиденции Кидекше и во Владимире. Эти храмы имеют практически идентичные планы и схемы построения фасадов. Предлагаю провести небольшой анализ этих объектов.

ПЛАНЫ, СТЕНЫ И КЛАДКА

Размеры Спасского собора (18.3 х 15.4 м) мало отличаются от размеров Борисоглебского храма в Кидекше (18.9 х 15 м) . Храм Георгия во Владимире имеет похожие размеры(18 х 14), и, таким образом , можно утверждать , что строились они по одному «типовому» проекту. Юрьевский собор немногим отличается от этих трёх храмов своими габаритами (17 х 13.5). Прясла стен всех четырёх соборов также имеют схожие пропорции (восточные уже западных в среднем на 1 м). Таким образом, можно довольно уверенно говорить о том, что все храмы имели и схожие завершения верхних частей стен, своды и барабан главы. Поскольку лучше всего сохранился Спасский собор в Переславле-Залесском, то мы можем проводить аналогии именно с этим собором.

Считается, что Юрьевский собор 1152 года был разрушен полностью и на его месте выстроен сохранившийся ныне собор. Но фраза летописи «руши церковь» на мой взгляд, вовсе не означает, что храм разобрали до цоколя или фундамента. Обычно, когда собираются перестраивать храм или собор, то это подразумевает изменение либо расширение площади здания. Иначе зачем тратить уйму сил и времени, чтобы просто разобрать и снова собрать храм на том же месте и тех же размеров? История знает множество примеров, когда прежние скромные церкви перестраивались в грандиозные архитектурные шедевры (готические соборы в Париже, Руане, Амьене, Бурже и др., Успенский собор в Москве, Софийский храм в Константинополе). А в Юрьеве всё осталось как прежде.

В отчёте о проведении археологических работ (1) говорится, что «фундамент храма целиком принадлежит собору 1152 г. Стены собора XIII в. имеют в основании уступ, поскольку стены храма XII в. были несколько толще – 1.25 м. … на внутренних стенах находились отвечавшие столбам лопатки». Нынешняя толщина стен собора – 1–1.05 м. Скорее всего, фундамент изначально был заложен несколько шире стен для большей площади опоры, а от лопаток в процессе строительства храма в 1152 году вообще отказались, возможно, из-за довольно сложной системы перевязки и ради некоторого расширения и так узкого пространства боковых нефов. Внесение больших или меньших изменений в проект непосредственно в процессе строительства – обычное дело в Средневековье, да и в более поздние времена. При отсутствии механизации работ это давало существенную экономию во времени и материалах.

Присмотримся к белокаменной кладке юрьевского собора. До аркатурного пояса в стеновой кладке преобладает т.н. «тычковый» способ, когда наружная плоскость каменного блока имеет форму либо квадрата, либо слегка вытянутого прямоугольника.. Скажем, в кладке Борисоглебского храма в Кидекше формат фасадных камней – 43 х 27-55 см., т.е. порядовка выдержана на одном уровне. Это видно на рис.2

Рис. 2 Южный фасад Борисоглебского храма в Кидекше .1152 г. Хорошо видна « тычковая» система кладки.

Прекрасный пример «тычковой» кладки можно увидеть на и на рис.3, показывающем внутренний вид ц. Бориса и Глеба в Кидекше (1152 г.).

Рис. 3

В Дмитриевском соборе 1197 г. камни имеют также «тычковые» размеры – 34–45 x 40–65 см.

Применение «тычковой» кладки, на мой взгляд, было обусловлено простотой обработки камня при данной системе укладки квадров, когда даже из криволинейного блока можно было вытесать один-два различных по ширине, но одинаковых по высоте камня. Если даже блок был выше соседних камней, то его легко можно было перекрыть квадром с протёсанным « зубом» (уступом), который мог иметь и вертикальное положение (такой блок, например, виден на рис. 3 слева от разгрузочной арки церкви в Кидекше)

Обратимся к апсидам Георгиевского собора. Это наименее исследованная часть памятника. В.В. Кавельмахер пишет: «У храма почти до земли перелицованы или переложены ( что из-за неисследованности соборного интерьера достоверно сказать невозможно) трёхчастные алтарные экседры – в формах, относимых у нас обычно к архитектурной школе эпохи Юрия Долгорукого, что давно уже ставит исследователей в тупик…» (2). Тупик этот легко преодолим, если наконец-то понять, что собор в 1230 г. не строился с нуля, а был сломан до нынешнего аркатурного пояса. Кладка апсид носит следы небольших переделок В. Ермолиным, но аркатурный поясок на карнизе экседр – современен храму 1152 года и не перекладывался.

Цоколь храма аналогичен цоколю Георгиевского храма во Владимире, окна могли быть слегка растёсаны. Но в целом можно с уверенностью сказать, что стены нынешнего храма Георгия в Юрьеве-Польском несут в себе массив кладки (до верха аркатурного пояса на северном и частично на западном фасадах и алтарных экседрах) от храма 1152 года. Что касается южного фасада, то его хаотичная кладка вызвана тем , что южная стена была разобрана В.Ермолиным для быстрого и удобного выноса рухнувших частей собора . При ширине порталов в метр с небольшим вытаскивать блоки камня, щебень и мусор было бы крайне неудобно, а ведь у Ермолина был в запасе лишь один строительный сезон! Резной орнамент по низу стен заканчивался на южном прясле западного фасада, и Ермолин решил пойти на минимальные жертвы, разобрав именно южную стену ( где не было резьбы) и сохранив южный притвор. Н.Н. Воронин утверждает (3), что верх храма падал как бы по диагонали, с северо-западного угла на юго-восточный, но никак не объясняет при этом сохранность южного притвора. А между тем всё это легко понять, если представить себе ход мыслей и действий В.Ермолина: надо было разобрать завалы , очистить и откалибровать камень , вынести мусор, затащить внутрь стойки для подмостей и лесов, доломать аварийные участки стен и столбов и т.д. Как всё это проделать через узкие дверные проёмы? Вот то-то!

Теперь пора обратиться к самому интересному участку сохранившихся стен Георгиевского собора – северной стене и аркатурному поясу. Даже при беглом сравнении с аркатурой владимирских храмов XII –XIII веков аркатура Юрьевского собора стоит неким особняком. Сколько исписано бумаги с исследованиями «новых архитектурно- эстетических мотивов и трансформации миропонимания владимирских зодчих в свете изменившихся исторических тенденций и растущего самосознания древнерусской народности» и т.д. и т.п. Но мы отложим лирику в сторону и займёмся сравнительным анализом архитектурных деталей. Ведь если была цель создать шедевр храмовой архитектуры наподобие Дмитриевского собора , то можно было бы и храм расширить, и сделать колонки пояса выносными на резных консолях ( тогда храм зрительно казался бы стройнее и выше), и апсиды покрыть бы резьбой и резными тягами вместо скромного арочного пояска–очелья . Но, на мой профессиональный взгляд, кладка аркатурного пояса носит следы некоей спешки и небрежности. Это ещё больше бросается в глаза, когда видишь идеально ровную аркатуру на фасаде Рождественского собора в Суздале. К тому же давайте приглядимся к месту стыковки правой части аркатурного пояса к северо-западному углу (рис. 4):

Рис. 4. Над колонкой аркатуры можно чётко различить фрагмент вытесанного кокошника, а в сохранившейся части тимпана – лист орнамента. Это свидетельствует о том, что была ещё и шестая арочная нишка, хотя на всех реконструкциях нишек только пять.

Логично было бы предположить, что нынешняя угловая колонка (датируемая 1230- ми гг.) срезала более раннюю нишку, и тогда аркатурный поясок можно было бы датировать не 1230-м годом, а отнести к первоначальному периоду, к 1152 г. Но не всё здесь так просто . Если снова взглянуть на рис. 1, то можно сразу увидеть , что северо–западная угловая колонка сильно загнута внутрь. И это не оптический обман при съёмке, а факт. Объяснить это, на мой взгляд, можно следующим. Когда начали выкладывать аркатурный пояс, то не совсем точно рассчитали шаг колонок, и получилось, что вертикальные оси аркатурной колонки и угловой совпали . Пришлось срочно срубать колонку аркатуры и «притягивать» на её место колонку угловую .Остался лишь фрагмент кокошника. Это ещё раз подтверждает, что кладка аркатурного пояса велась по оставшимся стенам 1152 года, иначе можно было бы изначально рассчитать ритм колонок и избежать столь досадной оплошности. Далее. На Спасском соборе Переславля-Залесского на высоте ок. 6-ти метров от цоколя проходит «отлив» стены, она становится тоньше .На Георгиевском соборе аркатурный пояс начинается примерно в 5,5 м от цоколя.

Рис.5

На рис. 5 видно, что крайние правые колонки аркатуры стоят на очень толстых швах раствора. Это даже не объяснить провисанием шнурки, ибо она обычно провисает в середине. Мало того, аркатура западного и центрального прясел северной стены не совпадает по горизонту, западная часть выше на 10-12 см, и крайние правые колонки центрального прясла тоже имеют под собой толстые (ок. 5–7 см) швы раствора. Всё это однозначно указывает на то, что аркатурный пояс Георгиевского собора выкладывался по срубленному «отливу», такому же, как и «отлив» Спасского собора. Камни «отлива», имеющие профиль лобырька и высоту в ряду ок. 35 см, снимались, верхние участки стен разбирались до подоконников щелевидных окон, и на этот уступ выставлялись колонки аркатуры.

Если прибавить к 5.5 м ещё 35 см , то получаем примерно такую же высоту стенового «отлива» от цоколя , что и в Спасском соборе. Опять же получается, что стены старого собора 1152 года сломали лишь наполовину. Поскольку выравнивающим элементом стены служил «отлив», то до него кладка велась без строгого соблюдения горизонтальности, и лишь лобырьковый ряд ставился чётко по ватерпасу. Этим и объясняется перепад уровней под колонками и как следствие борьбы с ними – толстые швы в тех местах, где уровень был ниже.

Но в среднем прясле северного фасада помимо толстых швов пришлось ещё и опускать уровень колонок из-за несовпадения порядовки камней .На северной. стене получилось пять колонок в восточном прясле, девять – в центральном, и шесть (седьмую срубили) в западном, т.е. шаг колонок был рассчитан по нечётной схеме ( 5 – 7 – 9). Больше чем уверен, что в киотцах , за камнями с изображением святых , камень гладко отёсан, ибо это остатки стен собора 1152 года. Все размеры рассчитывались автором, исходя из толщины аркатурной колонки –14 см.

ВОПРОСЫ РЕКОНСТРУКЦИИ ПЕРВОНАЧАЛЬНОГО ВИДА СОБОРА

Теперь перейдём к западному притвору .В всех публикациях он именуется своеобразной « княжеской ложей», откуда князь с приближёнными взирал на литургию .При этом как-то забывается тот факт, что собор построен в России, а не в Италии. Стоять зимой в каменной коробке два–три часа – удовольствие небольшое, да к тому же получалось, что князь со свитой во время службы как бы находился вне храма, словно отлучённый.

Возьмём ближайший аналог – суздальский собор Рождества Богородицы. Там западный притвор служит своеобразной лестничной башней: в северной стене находится лестница, ведущая на второй ярус притвора , а с него уже выходили на хоры внутри храма. Вход на эту лестницу был в храме. Поскольку в зап. притворе Георгиевского собора внутристенной лестницы нет , а второй ярус в нём отсутствует, то, скорее всего, в самом притворе и находилась эта лестница. Она выходила на деревянные «антресоли» внутри притвора , а с них уже попадали на хоры в самом храме через ныне заложенный проход в западной стене. В проёме наверняка была дверь, спасавшая от холода и сквозняков. Кстати, в Суздале западный притвор по высоте достигает середины аркатурного пояса.

В связи с этим фактом становится не совсем понятным стремление некоторых авторов реконструкций первоначального вида Георгиевского собора (4) поместить аркатурный пояс по периметру.западного притвора. Это неоправданно вытягивает пропорции как самого притвора , так и собора. Думается , что теория «башнеобразности» собора ошибочно выведена именно из пропорций западного притвора. Именно эта «башнеобразность» видится некоторыми исследователями как основная причина обрушения храма. Но эти версии вряд ли приемлемы, поскольку Георгиевский собор простоял после перестройки 1230-х г.г. более 230-ти лет. Если бы действительно имели место какие-либо перегрузки верхних частей здания или инженерные просчёты, то храм рухнул бы гораздо раньше.

Главной причиной, скорее всего, являлись частые ПОЖАРЫ, когда сгоравший иконостас, закрывавший восточные столбы, постепенно разрушал блоки белого камня этих столбов в первую очередь. Эту мысль высказывал и Н.А. Артлебен в 1863 году: «…Повреждения собора состоят только в том, что внутри его, в нижней части стен, пилястр и столбов , известковый камень местами осыпался, растрескавшись и размягчившись от огня во время бывших пожаров, когда горели в соборе иконостасы; подобные повреждения в поверхности кладки встречаются более в алтаре и в алтарных столбах, к которым обыкновенно бывает приставлен иконостас» (5).

К тому же недавними исследованиями грунтов около собора было установлено наличие близкого нахождения грунтовых вод, из-за чего здание собора до сих пор даёт неравномерную осадку. Это тоже могло быть причиной разрушения храма.

В 1230 году в южной Руси произошло землетрясение, ставшее причиной обрушения Михайловского собора в Переяславле Южном . Не докатилось ли эхо этого «труса» и до Юрьева, повредив верха Георгиевского собора?

А теперь предлагаю немного посчитать. Стены собора имеют толщину 1–1.05 м. Для удобства счёта возьмём 1 м. Периметр стен четверика ок. 50 м ( при внутреннем квадрате 10.8 х 10.3) . Таким образом , поднятие стен на 1 м требует наличия 50 куб.м белого камня. Камень при полубутовой кладке должен иметь внутристенные «хвосты» не менее 40 см, иначе вышележащие участки стен могут просто выдавить нижние ряды (известковый раствор схватывается годами). Значит, камни должны занимать ок. 80% объёма кладки в ряду ( 20% на забутовку – щебень и раствор) .На всех реконструкциях стены собора поднимаются выше аркатурного пояса на 4–5, а то и до 8-ми метров в щелыге центральной закомары . Возьмём даже минимум – 5 метров . Плюс к этому столбы, своды, подбарабанная конструкция с кокошниками, второй ярус западного притвора и барабан главы. В среднем получаем: стены – 250 куб.м + столбы ок. 40 куб.м.+ своды и арки – 11 х 11 х 1.5 (коэфф. кривизны) х 0.4 м (толщина кладки) = 75 куб.м. Подбарабанная конструкция – 25–30 куб.м., второй ярус зап. притвора – ещё ок. 20 куб.м . И, наконец, барабан. Это, думаю, 35–40 кубов.

Подведём итоги. Всего недостающий гипотетический верх Георгиевского собора потребовал бы примерно 450 куб.м. белого камня. Если учесть, что раствор занимал бы в таком объёме примерно 20%, т.е. 1/5 часть, то чистого кладочного камня нужно было ок. 360 кубов.

Ныне существующий собор имеет высоту стен над аркатурным поясом ок . 2 м. Значит, на её сооружение ушло вдвое меньше камня – ок. 180 кубов. Нужно учесть , что часть разбитых камней и щебня ушло у Ермолина на обжиг извести. Если взять и возведение заново южной стены, то вкупе на известь ушло 80–85 куб.м . Таким образом, остаются «ЛИШНИМИ» примерно 100 (сто!) кубометров белого камня. Куда мог его деть Ермолин? Пустил «налево», раздал на сувениры или закопал в ближайшем овраге? Сто кубов – это вкруглую 250 т, и чтобы всё вывезти, нужно почти 1000 возов!

Думается, что этих « лишних» кубов просто не было, истраченными оказались лишь те кубы, что ушли на известь. А 85 куб.м. камня – это примерно 1,7 метра каменной кладки по периметру четверика Георгиевского собора! Поэтому, если прибавить недостающие 1,7 м к нынешней высоте стен храма, то получим с большой долей вероятности истинную высоту стен четверика до щелыги центральной закомары . По моим прикидкам, это получается 10.5–10.8 метров от цоколя.

Кстати, можно проверить эти данные и другим способом - простым уравнением. В Спасском соборе высота апсид – 9м, высота центральной закомары – 12 м. У Георгиевского собора апсиды в высоту – ок. 8 метров , высоту центральной закомары надо найти. Пишем простейшее уравнение: 12/9 = х/8, получаем Х= 10.6 , т.е. величина близка к нашим расчетам.

Таким образом, первоначальная (на 1234 год) высота Георгиевского собора от цоколя до шелыги центральной закомары составляла примерно 10.6–10.8 метров или 7 простых саженей (152 см).

ТАКИМ ОБРАЗОМ, ЛЕТОПИСНОЕ УТВЕРЖДЕНИЕ, ЧТО ВАСИЛИЙ ЕРМОЛИН СОБРАЛ СОБОР «КАК И ПРЕЖДЕ», ВПОЛНЕ СООТВЕТСТВУЕТ ИСТИНЕ: разница по высоте составила менее 2-х метров.

Рис.6

На рис.6 автор представил свой эскиз первоначального вида северного фасада Георгиевского собора в Юрьеве-Польском. При этом максимально учитывались сохранившиеся детали (ширина прясел и количество аркатурных колонок) и возможные пропорции. (Автор приносит извинения за некоторую криволинейность и схематичность рисунка).

На данной реконструкции отсутствуют щелевидные окна на боковых пряслах фасада , но при этом освобождается большая поверхность стен для размещения барельефных композиций. Если принять данную схему размещения окон, то на мой взгляд, это облегчит в дальнейшем реконструкцию декоративного убранства на фасадах Георгиевского собора. Данный вид сев. фасада находит аналогии в Рождественском соборе Саввино-Сторожевского монастыря под Звенигородом.

И последнее. Под барабаном главы собора многие исследователи помещают некую архитектурную конструкцию в виде то трёхлопастных кокошников (Н.Н. Воронин, Г.К.Вагнер), то восьмигранного основания, переходящего в восьмигранный же барабан (А.В.Столетов) , то октогональный аркатурный пояс (С.В. Заграевский). Здесь видится стремление «притянуть» Георгиевский собор к раннемосковским памятникам, в частности, к Успенскому собору на «Городке» в Звенигороде Думаю, что это едва ли имеет смысл . Между этими памятниками целая эпоха в 170 лет, и то ,что появилось в начале XV века на сводах в виде кокошников, могло просто отсутствовать или находиться в зачаточном состоянии на Георгиевском соборе.

При обследовании собора А.В. Столетовым был найден блок камня, один из торцов которого был затёсан под тупой угол. Этот факт и породил предположения об ОКТОГОНАЛЬНОМ основании барабана (А.В. Столетов) и, соответственно, о ярусе кокошников на нём (С.В. Заграевский). Предлагаю обратиться к рис. 7а и 7в. Рис. 7а показывает схему укладки блоков камня при выкладке октогональных конструкций. Блок А вытесан в виде т.н. « кораблика», что способствует лучшей системе перевязки кладки .Этот способ применяется и поныне. Найденный же блок был затёсан аналогично блоку В на рис. 7в . Такой способ тёски камня применяется для выкладки ВНУТРЕННИХ углов , в частности, для закрестий столбов . Если всё дело именно в этом , то можно уверенно утверждать, что найденный блок служил для кладки столбов и что столбы в соборе Георгия в Юрьеве-Польском имели КРЕСТООБРАЗНЫЙ план.

При реконструкции внешнего вида собора автор руководствовался советом Л.А.Давида: «ЕСЛИ НЕ ЗНАЕШЬ, КАК БЫЛО, ДЕЛАЙ КАК МОЖНО ПРОЩЕ».

Список использованной литературы

1) Археология СССР. Вып. Е-147. М.,1980. С. 64.
2) Кавельмахер В.В. Краеугольный камень из лапидария Георгиевского собора в Юрьеве-Польском (к вопросу о так называемом Святославовом кресте). В кн.: Древнерусское искусство. Русь. Византия. Балканы. XIII век. СПб, 1997. С. 192.
3) Юрьев-Польской. Памятники архитектуры и искусства . М..:«Советская Россия», 1985. С..16.

4) Реконструкции первоначального вида собора рассмотрены в кн.: Заграевский С.В. Вопросы архитектурной истории и реконструкции Георгиевского собора в Юрьеве-Польском. М., 2008.
5) Артлебен Н.А. Древние фрески, открытые в Спасо-Преображенском соборе в Переславле-Залесском. Труды Владимирского Губернского статистического комитета . Владимир. 1863. Т. I. С.77-78.

НА СТРАНИЦУ АВТОРА

НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА

Все материалы библиотеки охраняются авторским правом и являются интеллектуальной собственностью их авторов.

Все материалы библиотеки получены из общедоступных источников либо непосредственно от их авторов.

Размещение материалов в библиотеке является их цитированием в целях обеспечения сохранности и доступности научной информации, а не перепечаткой либо воспроизведением в какой-либо иной форме.

Любое использование материалов библиотеки без ссылки на их авторов, источники и библиотеку запрещено.

Запрещено использование материалов библиотеки в коммерческих целях.

Учредитель и хранитель библиотеки «РусАрх»,

академик Российской академии художеств

Сергей Вольфгангович Заграевский