|
РусАрх |
Электронная научная библиотека по истории древнерусской архитектуры
|
Источник: Маслов Ю.В. Реставрация храма св. Николая «на Щепах» в Москве в 2000–2002 гг. Все права сохранены.
Материал предоставлен библиотеке «РусАрх» автором. Все права сохранены.
Размещение в библиотеке «РусАрх»: 2011 г.
Ю.В. Маслов
Реставрация храма св. Николая «на Щепах» в Москве В 2000–2002 гг.
Храм Николы « на Щепах» близ Смоленского рынка (1-й Смоленский пер., 20) представляет собой один из интереснейших памятников культового зодчества Москвы XVII – XIX веков. Спасённый от гибели и забвения кропотливым трудом реставраторов, он теперь радует глаз красотою своих пропорций, изящным пятиглавием и строгостью классических линий.
Основные реставрационные работы (автор проекта – арх. С.А. Генералов) начались весной 2000 года и продолжались в течение трёх лет. За этот период были выполнены кирпичные и белокаменные работы огромного объёма (к примеру, один свод трапезной с распалубками включает в себя более 120 куб.м. кирпичной кладки). После разборки поздних надстроек и перекрытий выяснилось, что, несмотря на многочисленные переделки, стены не имеют серьёзных повреждений и опасных трещин. Толщина несущих стен в простую сажень (152 см) во многом и обусловило сохранность кирпичной кладки четверика и трапезной.
ЧЕТВЕРИК.
Четверик храма Николы « на Щепах» представляет собой в плане правильный квадрат со сторонами 10.5 х 10.8 м Храм имеет три портала, два из которых – северный и южный имели богатый кирпичный и белокаменный декор, впоследствии почти полностью утраченный (кроме сев. портала, чьё убранство удалось восстановить). При постройке придела в 70-х годах XVIII века южный портал был перетёсан в широкий арочный проём. С фасадной стороны под штукатуркой были обнаружены элементы его кирпичного декора – рельефные диагональные кресты на торцах большемерных кирпичей, как срубленные, так и сохранившиеся. В месте примыкания первоначальной апсиды придела к стене четверика, в забутовке, была найдена белокаменная балясина « флемской» резьбы, с «дынькой», « плетёнкой» по кругу и чешуйчатым декором. Видимо, она входила в систему наружного декора южного портала.
Стены четверика храма Николы «на Щепах» сложены из большемерных кирпичей 7,5-8 х 14-15 х 29-30 см верстовой системой кладки. До окон верхнего света чаще всего встречаются кирпичные клейма в виде двуглавого орла 2-го периода (один кирпич с «орлёным» клеймом в круге), а выше – клейма «Н» и «П». После удаления позднейших надстроек, перекрытий и штукатурки сохранившиеся стены храма поднимались до пят свода, кое-где – чуть ниже, задевая внутристенные голосники (рис. 1).
Рис.1
Последние представляют собой тип кувшина наподобие греческой ойнохои, с ручкой и широким горлом, объёмом ок. 10 литров.
В подвальной части четверика в XIX веке были устроены калориферные печи, и для обустройства храма пришлось удалить их остатки и весь грунт на глубину 2,5 метра. В процессе земляных работ сделано немало интересных находок. Фундамент храма был выложен из крупных рваных блоков известняка на глине глубиной ок. 1,5 метров. В нескольких местах встречались небольшие валуны и остатки надгробных плит XVI – XVII веков с характерным орнаментом, под алтарными столбами лежали массивные белокаменные надгробия с «рюмочным» узором XVII века. В грунте встречались осколки чернолощеной керамики, куски песчаниковых плит от пола, части медной кровли с коваными гвоздями, битые полихромные изразцы XVII – XVIII веков,обломки керамических подсвечников. Но наиболее ценная, на взгляд автора,находка представляла собой небольшой клиновидный кусок надгробной плиты с фрагментом надписи: «…(2) 8 DECEMBRIA 1609 RO(KU)…» На основании этого более чем скромного текста можно сделать несколько выводов.
Первое. Храм Николая Чудотворца существовал здесь уже в 1609 году и был, видимо, каменным, т.к. в мусоре под столбами алтарной преграды найдены были фрагменты «алевизовских» маломерных кирпичей XVI века с известковым раствором.
Второе. Под плитой был погребён, скорее всего, польский или малороссийский шляхтич, поскольку надгробие с текстом стоило недёшево. Он был, судя по всему, православным, поскольку вряд ли католик захотел бы покоиться на кладбище «схизматиков». Исходя из этих предположений, существует вероятность того, что в будущем можно будет установить личность упокоившегося в московской земле православного поляка времён Смуты.
Окна верхнего света в стенах четверика имели внутренние рассветные арки и прямые наружные обрамления с валичным профилем. Среднее окно сев. фасада было заметно перекошено, т.к. этим способом пытались сойтись в порядовке, которая несколько различалась с правой и левой частями северной стены. Взглянем на рис. 2,
РИС. 2
где представлен сев. портал в процессе реставрации. Здесь хорошо видно, что кладка между верхним архивольтом портала и киотом носит в большей степени хаотический характер, « клюёт» к центру и сходит на поребрик, из-за чего низ киота перекошен по горизонту и «съедается» целый ряд кирпичной кладки. Это следствия спешки при возведении храма в 1660-х годах и небрежности в разбивке портала (пяты арок по горизонту не совпадают почти на 6 см, из-за чего архивольты имеют немного ползучую форму.). Как выяснилось при реставрационных зондажах, портал первоначально был заложен несколько шире вправо (на 10-12 см.), но уже на стадии выкладки базовых профилей его сузили в свету до 142 см. Но при этом правая часть оказалась не в плоскости с левой на 4,5 см,, рассветные откосы имеют разный угол, левая и правая четверть в световом проёме не параллельны. Это значительно усложнило процесс воссоздания северного портала, но в конце концов все работы по его реставрации были закончены менее чем за месяц.
Основой для реставрации послужила всего одна фотография 1930-х гг. На ней, несмотря на малое фокусное расстояние при съёмке, был виден порядок чередования узора «кружок-ромбик» по среднему архивольту. Поворот осуществлялся не только через один, но и через два или три кирпича. На фото внешние « дыньки» выглядели разными по толщине, но это действительно оказалось так (см. рис. 2), что выяснилось после раскрытия следов их примыкания к стене. Далее были реставрированы окна по обе стороны от портала. При несомненном внешнем сходстве они имели различный декор колонок. Левое окно было тщательно обследовано и восстановлено превосходным каменщиком – реставратором Александром Ченцовым, любовно вытесаны и уложены на место все профильные кирпичи, хотя рисунок «дынек» был найден не сразу. Правое окно (автор Ю. Маслов) имело по четыре «блинчика» на каждой колонке, причём не удалось точно установить, были ли они прямоугольные или полукруглые, с узором или нет. Поэтому пришлось, руководствуясь словами Л.А.Давида (« Если не знаешь, как было, делай как можно проще»), оставить «блинчики» самого простого вида (первоначально предполагалось сделать их с профилем валик с двумя полочками). По раскладке кирпича в массиве кладки и примыканию рядов было установлено, что окна значительно растёсаны, вероятнее всего в процессе перестройки храма в 1680-х годах. Завершение окон нижнего яруса храма представляло собой «разорванный» фронтон с центральным украшением в виде белокаменной «пешки» на импосте. Эта деталь сохранилась под штукатуркой одного из окон и послужила моделью для изготовления всех остальных образцов.
Угловые колонки лучше всего сохранились на южн. фасаде, где они были закрыты поздней крышей и оказались в чердачном помещении. Уцелели даже значительные площади многослойной обмазки. Самый ранний колер был тёмно-малиновым, далее шли керамический, золотистая охра, синий и бледно-розовый. Нынешняя окраска фасадов четверика аналогична первоначальной, конца XVII века.
Если окна сев. стены четверика сохранились относительно неплохо, то практически все окна южного фасада оказались растёсаны. Верхние были расширены под вентиляцию и дверные проёмы на чердак, нижние – переделаны. Восточное превратилось в проходную арку из ц. апсиды в алтарь придела, западное оказалось в месте примыкания апсиды первоначального придела нач. XIX в., его декор и откосы срубили, а проём заложили совершенно хаотической кладкой (кирпич, рваный камень, булыжник, куски доломитовых плит). В советское время всё это дополнительно забутовали различным мусором, включая обрезки металлических балок, арматуру и доски, залили тощим известковым раствором и покрыли толстым слоем цементной штукатурки.
Реставрация этого окна оказалась наиболее трудоёмкой, но интересной. При внимательном изучении оставшихся немногочисленных следов был определён угол рассветных откосов(по единственному на половину срубленному кирпичу в левой пяте арки), обнаружен канал в левом откосе для засова южного портала, рассчитан и воссоздан внешний декор (аналогичный, как оказалось, декору зап. окна сев. фасада), заново выложена рассветная арка. В дальнейшем при восстановлении свода придела над фронтоном этого окна пришлось сделать распалубку с параллельными «щёчками».
В реставрации окон верхнего яруса южн. фасада принимали участие прекрасные мастера своего дела : Евгений Маковкин, Виктор Салашенко, Эдуард Михеев, Дмитрий Зеленкин. Упомянутый выше Александр Ченцов взял на себя труд по реставрации трёх окон верхнего яруса северного фасада. Окна эти имеют прямоугольную форму без декора, но из-за несовпадения порядовки перемычка среднего окна перекошена по горизонту, а наружные откосы смещены по вертикали. В процессе работ у А.Ченцова возникли трения с проектировщиком по поводу сохранения этого перекоса перемычки в новом окне, но мнение и доводы мастера перевесили сомнения архитектора С.Генералова в целесообразности сохранения этого дефекта кладки и окно сохранило в себе эту «живую» линию.
Карниз четверика представлял собой тычковый поребрик, два ряда валика и «бегунца» между ними. Довольно большое количество старого «бегунца» сохранилось под поздней штукатуркой, и потребовалась известная сноровка, чтобы подогнать новую кладку под шаг этого профиля.
Высокий сомкнутый свод был воссоздан заново из бетона вопреки мнению каменщиков и архитектора. Гл. инженер Барышкова Н.Л. привела в пользу бетона следующий аргумент: « После сломки свода стены долго стояли без нагрузки и поэтому значительно ослабли(?). Они могут не выдержать массы кирпичного свода с главами(!)»… В результате было принято решение об отливке свода в бетоне толщиной 30 см. Отсутствие надлежащего опыта в возведении подобных конструкций как у бетонщиков, так и у гл. инженера, растянуло подготовительные работы на 5 месяцев (с апреля по август). При заливке забыли о том, что бетон, в отличие от кирпича, имеет тенденцию к растеканию, в результате чего большое количество жидкой массы разлилось по пятам и стенам как снаружи, так и внутри четверика. Пришлось срочно нашивать внешние и внутренние оболочки и усиливать каркас. Но, несмотря на все старания, бетонный свод получился чересчур криволинейным и ассиметричным, что хорошо видно на рис.3
РИС. 3
Впоследствии штукатур Владислав Строжков потратил много сил и времени, выравнивая внутреннюю поверхность свода (при среднем «намёте» в 5 см ему пришлось израсходовать ок. 10 куб. м. раствора). « Мятая» форма свода осложнила и разбивку пятиглавия, малые главы оказались на разном расстоянии от углов свода, и в дальнейшем этот дефект пришлось выравнивать кровлей (старая реставрационная поговорка, что кровельщик «коньком всё сравняет», здесь полностью себя оправдала).
Кладка барабанов глав проводилась по способу, отработанному автором ещё в бытность его работы на ц. Фёдора Студита у Никитских ворот. В центр основания барабана ставилась по отвесу стойка от металлических лесов. На одном из торцов деревянной доски (радиусом чуть больше радиуса барабана) выпиливался «ласточкин хвост» и с учётом толщины стойки (6 см) откладывались размеры барабана и карнизных профилей. Вращая рейку вокруг стойки, проверялась правильность окружности барабана и выносы профильных кирпичей. Для фиксации стойки по вертикали её закрепляли по горизонту парой отрезков арматуры, концы которых заделывались в кладку. Так повторялось несколько раз на разных уровнях и направлениях. В результате, несмотря на большую высоту(4 м), стойка стояла мёртво строго по центру. По окончании процесса кладки верхний конец стойки мог быть приспособлен для опоры креста. Благодаря этому способу кладка барабанов велась быстро и получался ровный наружный рисунок.(рис.4)
Правда, профиль «бровок» на барабанах пришлось искать экспериментальным путём, т.к. ни одна из сохранившихся фотографий не давала возможности остановиться на каком-либо варианте. Архитектором был утверждён лишь четвёртый вариант (валик с двумя полочками на ребро).
РИС.4
На рис. 4 показан сев.– зап. барабан после завершения кладки. Восстановление же всех глав заняло по времени чуть больше месяца. Так выглядели они после завершения работ (рис.5) Размеры глав пришлось по ходу работ переводить из метрической системы в древнерусскую, по шаблонам прикидывать раскладку профилей на поверхности барабанов, т.к. по проектным чертежам шаг колонок и «бровок» не вписывался в длину окружности. В результате прямоугольное основание ц. барабана было расширено до 285,4 см. (2 малых сажени) при диаметре 249,5 см.(великая косая сажень), а боковые главы получили основу в ту же великую косую сажень при диаметре в 216,2 см.(косая сажень). По высоте центральная глава получилась в 320,6 см (вел. косая сажень + аршин), а малые главы – в 284,4 см (косая сажень + аршин). Диаметр тимпанов кокошников для большой и малых глав был взят в 1,5 и 1 аршин соответственно. Такие размеры способствовали наиболее четкой раскладке декора и экономии стройматериалов. По причине болезни архитектора все эти расчеты и изменения, а также кладку глав по новым размерам, пришлось делать автору и его коллегам на свой страх и риск, без учёта десятых долей (что вполне оправданно).
РИС. 5
АПСИДА
Апсида храма Николы на Щепах понесла весьма значительные утраты: были растёсаны окна и сбит их декор, снято ок. 70 см карнизной кладки, в сев.-вост. стене пробит почти 3-х метровый проём и смонтирована кранбалка. Несмотря на это, лотковый свод (возможно, ещё от храма 1660-х годов) сохранился практически целиком с небольшими трещинами в усах распалубок. Невзирая на настойчивые просьбы гл. инженера Барышковой Н.Л. о перекладке свода, каменщиками было принято решение о закреплении треснувших участков дубовыми клинышками с прочеканкой швов изнутри и проливкой раствором снаружи.
При реставрации апсиды в полной мере проявился профессионализм таких мастеров, как Станислав Савельев и Андрей Зиновьев, как и всех вышеназванных коллег автора. Две ниши в сев. стене апсиды имели прямоугольную форму и были перекрыты плитами белого камня. Поскольку камней такого размера для реставрации не имелось, Андрей Зиновьев отлил их по месту из белого цемента по арматурному каркасу, добавив песок и пластификатор. В правой нише имелся вырубленный в кирпичной кладке сточный канал, ведший под пол. В нём были найдены артефакты XVII века: части серебряного крестика и образка, фрагменты чёток и цепочки, осколки фарфора. В столбах алтарной преграды со стороны алтаря находились высокие прямоугольные ниши, оштукатуренные толстым слоем цементного раствора. Под ним обнаружилась смешанная кладка из большемера и «алевизок», в основном в нижних частях ниш. Это ещё раз доказывало то, что каменный храм был здесь ещё в первой пол. XVI века
ТРАПЕЗНАЯ
Поскольку в начале XIX века с юга к храму Николы на Щепах был пристроен придел с трапезной, то 3 окна старой трапезной XVII века пришлось перетесать в арочные проёмы для сообщения между двумя объёмами. Размеры старой трапезной (10,5 х 12,8) были значительно больше новой (5,2 х 17,3). Поскольку своды и там, и там были уничтожены, то предстояла огромная работа по их воссозданию. При кладке свода в среднем в 1,5 кирпича общий объём работ приближался к 170 куб.м. Это без учёта кладки распалубок старой трапезной (9 штук), забутовки пазух свода и подъём карнизной кладки под мауерлаты (правильнее – « Mauerlag», «стеновая лага»).Здесь уже кирпичная кладка « тянула» на все 200 кубов. Практически всю зиму 2001 – 2002 г.г. автор и его коллеги занимались кладкой распалубок. Те варианты их кладок, которые даются в учебных пособиях для строительных вузов, мало соответствуют действительности, даже не понятно, где можно было увидеть подобную систему перевязки и раскладки кирпичей … Основную трудность в выкладке распалубок представляет обычно первая треть всей её длины, где подтёска двух основных элементов– треугольника и клина– требует наибольшего терпения и упорства.Далее подтёски становится всё меньше и ближе к щелыге можно ставить уже почти необработанные кирпичи, используя для перевязки лишь слой раствора. Но выкладку оконных распалубок осложняло ещё и то, что не было обрушено бетонное перекрытие трапезной, и приходилось вести кладку верхних участков из очень неудобных положений, иногда в полутьме и буквально лёжа. Этот этап работ явился для автора и некоторых его коллег довольно трудным и незнакомым, поэтому помощь таких опытных каменщиков как Евгений Маковкин, Эдуард Михеев и Андрей Зиновьев помогла довольно быстро освоить методы тёски кирпича при кладке распалубок.
В западной стене трапезной по обе стороны от портала на месте первоначальных ниш были пробиты два окна (половину правой ниши удалось показать новой кладкой), а крайнее западное окно южн. стены было целиком прорублено в толще стены при перестройке храма в 1680-х годах. Здесь в углу в своё время стоял, видимо, какой-то штамповочный агрегат и стена за ним была пропитана маслом на несколько см вглубь. К тому же участки стен под окнами были покрыты толстым слоем окиси меди и протравлены кислотными растворами. Пришлось срубать стеновую кладку этой части трапезной на глубину 0,5 кирпича на площади более 8-ми кв.м вплоть до фундамента, вынимать из стен крепёжные штыри, болты и кронштейны от вентиляционных коробов и моторов, делать вычинку и новую прикладку. Западный портал храма Николы был перетёсан в советское время в огромный прямоугольный проём и при реставрации так и не удалось понять систему его декора. Лишь по отпечаткам кирпичей на растворном слое поверх фундамента и системе раскладки кирпича по обе стороны от портала удалось установить ширину западного проёма – 152 см. Но даже такой размер прохода не удовлетворил настоятеля храма о. Стефана, и он настойчиво требовал расширения портала до 2-х метров. Со стороны каменщиков последовали долгие и подробные разъяснения о невозможности удовлетворения его пожеланий. Когда это не дало результатов, о. Стефану напомнили, что умение правильно вести литургию и грамотно класть кирпичи – две разные специальности. Когда и это не возымело надлежащего действия, пришлось перейти к методам морального давления, после чего о. настоятель вынужден был признать свою неправоту и отказаться от дальнейшего вмешательства в ход реставрационных работ.
Несмотря на большой объём кирпичной кладки (ок. 108 куб.м.), свод трапезной уложили за 12 дней и сняли опалубку уже через 3 дня. Свод же придела (ок. 50 куб. м.) сделали за неделю, опалубка стояла месяц (по настойчивым просьбам гл. инженера) и раскружаливание потребовало огромных усилий, т.к. доски опалубки намертво схватились с раствором, и их пришлось буквально рвать кусками. Наименее всего пострадал южный Симоновский придел 1884 г., здесь реставрационные работы ограничились лишь оконными проёмами и порталом.
Отдельно хочется сказать о работах по белому камню. Практически весь карнизный декор колокольни и южного придела был сделан заново. На ярусе звона колокольни были восстановлены восемь белокаменных колонок с энтазисом, вытесан камень на фронтоны и карнизные тяги, из камня сложены люнет и сандрики придела, переложен цоколь по всему периметру. Все эти работы легли на плечи молодых каменотёсов Игоря Баринова, Александра Кураленко, Андрея Мокина и др. Многие из них впервые пришли на подобные работы, но за 3 с небольшим года стали опытными мастерами, не избежав, правда, многочисленных травм и ошибок. При минимальной механизации все блоки им пришлось тесать, поднимать и ставить вручную, часто в неблагоприятных погодных и производственных условиях.
Помимо кирпичных и белокаменных работ, на храме Николы на Щепах были проведены большие работы по докомпоновке лицевой кирпичной кладки. На выщербленную поверхность кирпича наносился слоями раствор из кирпичной крошки, извести, цемента и пластификатора. Кромки докомпонованного кирпича аккуратно подрезались и шов заполнялся обычным известково-цементным раствором. Таким образом можно было наращивать слой толщиной до 5-6 см, применяя кирпичный щебень в качестве основы. Пластификатор добавлял до 20% прочности докомпоновке, и спустя многие годы поверхность восстановленного кирпичной кладки не имеет никаких дефектов (к примеру, храм Бориса и Глеба в Зюзино или Троицы в Листах, где докомпоновочные работы проводились в 1980-х годах).
Таким образом, за период с 2000 по 2003 гг. были проведены основные реставрационные работы на храме Николая Чудотворца на Щепах, восстановлены из кирпича и камня внутренние и наружные архитектурные элементы, выполнен огромный объём штукатурных работ в интерьере. Всё это – плоды самоотверженного труда реставраторов, которые в сложных погодных условиях, при колоссальных физических и моральных нагрузках, приложили всё своё умение и таланты для спасения прекрасного памятника русской архитектуры XVII века. Слава им!
Все материалы библиотеки охраняются авторским правом и являются интеллектуальной собственностью их авторов.
Все материалы библиотеки получены из общедоступных источников либо непосредственно от их авторов.
Размещение материалов в библиотеке является их цитированием в целях обеспечения сохранности и доступности научной информации, а не перепечаткой либо воспроизведением в какой-либо иной форме.
Любое использование материалов библиотеки без ссылки на их авторов, источники и библиотеку запрещено.
Запрещено использование материалов библиотеки в коммерческих целях.
Учредитель и хранитель библиотеки «РусАрх»,
академик Российской академии художеств
Сергей Вольфгангович Заграевский