РусАрх

 

Электронная научная библиотека

по истории древнерусской архитектуры

 

 

О БИБЛИОТЕКЕ

ИНФОРМАЦИЯ ДЛЯ АВТОРОВ

КОНТАКТЫ

НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА

НА СТРАНИЦУ АВТОРА

 

 

Источник: Мельник А.Г. Интерьер московского Успенского собора как одна из важнейших парадигм в русском храмовом зодчестве XVI в. // История и культура Ростовской земли. 1994. Ростов, Ярославль, 1995. С. 124-133. Все права сохранены.

Размещение материала в открытом доступе: http://www.rostmuseum.ru. Все права сохранены.

Размещение в библиотеке «РусАрх»: 2015 г.

  

 

А.Г. Мельник

ИНТЕРЬЕР МОСКОВСКОГО УСПЕНСКОГО СОБОРА

КАК ОДНА ИЗ ВАЖНЕЙШИХ ПАРАДИГМ В РУССКОМ ХРАМОВОМ ЗОДЧЕСТВЕ XVI В.

 

О значительном влиянии московского Успенского собора (1475-1479) на русскую архитектуру XVI в. писали многократно1. Некоторая роль в этом влиянии отводилась и интерьеру храма2. Однако последняя тема до сей поры специально не рассматривалась, поэтому остаются неясными конкретные формы и масштабы такого влияния.

Известно, что интерьер московского Успенского собора знаменует собой разрыв почти пятивековой традиции в организании внутреннего пространства русского храма. Если в предыдущую эпоху в интерьерах всех русских храмов, имевших внутренние опоры, тем или иным образом выявлялся пространственный крест, то в московском Успенском соборе впервые он оказался совершенно не обозначенным. То есть данный собор не является крестовокупольным сооружением. Первоначально он был перекрыт системой расположенных в одном уровне крестовых сводов без подпружных арок, что позволяет определить его как зальный храм3. Однако для большей ясности последующего изложения необходимо ввести еще один термин, который применил к Успенскому собору летописец, современник его строительства. Он писал, что храм построен ''палатным образом''4. Оставляя в стороне споры, которые велись по поводу того, что понимал под этими словами летописец5, мы будем в настоящей работе условно называть палатными те храмовые интерьеры, у которых своды расположены в одном уровне, т. е. термин ''палатный'' будет у нас выступать в значении ''не крестовокупольный''. Прибегать к этому дополнительному термину приходится потому, что, как мы увидим ниже, некоторые храмы XVI в. даже при наличии сводов в одном уровне никак нельзя назвать зальными, т. е. обладающими цельным внутренним пространством. Слишком массивные столпы таких храмов явно затесняют их интерьеры. К тому же термин ''палатный'' позволяет более отчетливо выявить наиболее инновационную черту интерьера московского Успенского собора.

Итак, с появлением названного интерьера в русском зодчестве возникла принципиально новая парадигма, исключительное значение которой определялось, конечно, статусом Успенского собора как главного храма русской митрополии.

Очевидно, палатность интерьера этого храма была настолько непривычна, даже чужда современникам его строительства, что прошло не менее четверти века, прежде чем данный интерьер стал оказывать непосредственное влияние на русскую архитектуру (все известные церкви с внутренними столпами последнего двадцатилетия XV - самого начала XVI вв. являются крестовокупольными).

По-видимому, первая попытка воспроизвести основные черты внутреннего пространства Усленского собора была предпринята при сооружении Спасского собора (1506-1515) ярославского Спасского монастыря. Данный памятник - четырехстолпный трехглавый трехапсидный храм на подклете. Четырехстолпие значительно смещено к востоку. Собор перекрыт системой крестовых сводов, опирающихся на пониженные подпружные арки. Шелыги всех этих арок и сводов расположены в одном уровне. В данном случае произошло совмещение перекрытия палатного типа с системой опор, имеющих расположение, характерное для обычного крестовокупольного храма. И, надо сказать, такое совмещение было осуществлено не без некоторых трудностей и противоречий. Ведь применение упомянутой системы перекрытия вполне логично лишь для храма с равномерным расположением опор. Так, в московском Успенском соборе столпы находятся на одинаковых расстояниях друг от друга и от стен. В этом случае у всех сводов соответственно на одних уровнях расположены как пяты, так и шелыги. В Спасском же соборе при сильно различающихся расстояниях между столпами и стенами, зодчему, чтобы вывести шелыги всех подпружных арок на один уровень, пришлось разместить пяты этих арок на разной высоте. Такой разнобой маскирует расположенные в одном уровне импосты, которые, по своей логике, должны были бы фиксировать места опирания упомянутых подпружных арок на столпы и стены. На самом же деле лишь самые широкие арки обладают импостами у своих оснований. Арки же меньшего пролета опираются выше ''своих'' импостов на короткие отрезки лопаток. Итак, внутреннее пространство Спасского собора, благодаря относительно нетолстым крестчатым столпам и палатной системе сводов, обрело зальный характер6. Подчеркнем, что в данную систему, в отличие от Успенского собора, впервые были введены пониженные подпружные арки. Не были повторены и круглые столпы прототипа.

В последующем описанные черты интерьера Спасского собора почти в неизменном виде были повторены в интерьер одноглавых Борисоглебского собора (1522-1523) Ростовского Борисоглебского монастыря7 и Троицкого собора (1530-1532) Данилова монастыря в Переславле-Залесском8. Те же черты, но в модифицированной форме, получил и собор Иоанна Предтечи (1531-1534) малого Ивановского монастыря при Кирилло-Белозерском монастыре. Отличие системы перекрытий этого храма от первых двух соборов заключается в следующем. Его средний западный компартимент перекрыт крестовым сводом, опирающимся на пониженные подпружные арки. Остальные боковые ячейки перекрыты коробовыми сводами. Но применены эти своды весьма своеобразно. Обычно коробовые своды опираются не непосредственно на подпружные арки, а на специально устроенные над ними той или иной высоты выкладки, для того, чтобы основания этих сводов находились на одном уровне. В Предтеченском же храме коробовые своды опираются непосредственно на подпружные арки, причем под углом к ним. Таким образом, основания указанных сводов размещены не на одном уровне, а образуют дугу. Поэтому такие своды выглядят очень уплощенными, отдаленно напоминая крестовые своды. Данный прием был использован для того, чтобы вывести шелыги всех сводов примерно на один уровень9, и, значит, выразить все ту же идею палатности храмового интерьера. К данной группе примыкает, видимо, интерьер значительно перестроенного Архангельского собора (1520-е гг.) в Рязани10.

Вернемся к началу XVI в. Почти одновременно с упомянутым Спасским собором создавался четырехстолпный трехглавый трехапсидный Покровский собор (1510-1518) суздальского Покровского монастыря. Зодчий храма попытался наделить его интерьер чертами палатности, для чего весь западный поперечный неф был перекрыт тремя слитыми между собой, т. е. без пониженных подпружных арок, крестовыми сводами, видимо, точно повторяющими первоначальные своды московского Успенского собора. Правда, рукава среднего нефа перекрывают коробовые своды. Как у упомянутого прототипа, центральный барабан Покровского собора значительно превосходит по ширине подкупольный квадрат. Но впечатлению зальности в таком интерьере мешает возникнуть ступенчато повышенные подпружные арки под центральным барабаном и чрезмерно толстые прямоугольные в плане столпы. В рассматриваемом контексте важно то, что средний компартимент восточного поперечного нефа перекрыт коробовым сводом, опирающимся на расположенные довольно низко подпружные арки, т. е., так же, как у обычного крестовокупольного храма. Следовательно, чертами палатности наделен не весь интерьер, а только собственно храм. Некоторой обособленностью обладает и алтарная часть московского Успенского собора.

Редкий для XVI в. пример очень последовательно воспроизведенных основных форм интерьера московского Успенского собора представляет собой интерьер Владимирского собора (1548-1554) Новгородского Сыркова монастыря11. В этом четырехстолпном пятиглавом трехапсидном храме повторены не только система перекрытия крестовыми сводами, без пониженных подпружных арок упомянутого прототипа, но и круглые столпы с отвечающими им лопатками на стенах, и даже арки, соединяющие восточные столпы со стенами апсид. В своем подражании автор рассматриваемого храма зашел столь далеко, что сделал алтарные столпы круглыми, тогда как у московского Успенского собора соответствующие столпы крестчатые. Перед мастером Владимирского собора стояла та же проблема, что и перед зодчим ярославского Спасского собора: как перекрыть по-палатному среднюю ячейку восточного поперечного нефа, сильно суженного по сравнению со средним и западными поперечными нефами? Очевидно, не зная об описанных выше приемах, выработанных в Ярославле, новгородский мастер вышел из затруднения так: он искусственно расширил пролет крестового свода по оси восток-запад упомянутой ячейки, оперев западные пяты этого свода не на восточные края верха алтарных столпов, а почти на середины их верхних торцов. Таким весьма сомнительным способом была достигнута вожделенная палатность системы перекрытий храма.

Судя по исследованию О. В. Бакеевой Успенского собора (1554-1558) в Великом Устюге, интерьер этого сильно перестроенного в ХVII-ХVIII вв. храма, видимо, являлся одной из наиболее близких в XVI в. реплик интерьера указаннoго московского прототипа. Собор в Устюге был шестистолпным, трехапсидным, пятиглавым. Причем два его восточных столпа были либо квадратными, либо крестчатыми, а остальные столпы - круглыми, к тому же храм изначально перекрывали крестовые своды12.

Особую группу в зодчестве второй половины XVI в.составляют три шестистолпных пятиглавых храма: Успенский собор (1558-1585) Троице-Сергиева монастыря. Смоленский собор (конец 60-х - начало 70-х гг. XVI в.?)13 московского Новодевичьего монастыря и Софийский собор (1568-1570) в Вологде. Именно на их интерьеры чаще всего указывают, когда упоминают о влиянии московского Успенского собора. Из всех трех храмов ближе всего к интерьеру последнего интерьер Успенского собора Троице-Сергиева монастыря. Это единственный в XVI в. храм, план которого построен на основе сетки из двенадцати квадратов, как и у московского прообраза. Буквально повторены формы пятиапсидного алтаря, крестовые своды без пониженных подпружных арок настенные лопатки, внутренние формы барабанов, арочные перемычки и столпы между восточными алтарными столпами и стенами апсид, наконец, система освещения. Вот только вместо круглых колонн применены массивные крестчатые столпы14. У Смоленского же и Софийского соборов существенно расширены за счет боковых главные продольные и поперечные нефы и использованы крестчатые столпы. В первом храме палатными чертами обладает лишь собственно храм, перекрытый крестовыми сводами, которые применены как с пониженными подпружными арками, так и без них. Средняя же ячейка очень узкого восточного поперечного нефа перекрыта, подобно суздальскому Покровскому собору и некоторым другим храмам, о которых речь пойдет ниже, коробовым сводом15. Система перекрытий вологодского собора, которая состоит из крестовых сводов на пониженных подпружных арках, весьма напоминает перекрытия ярославского Спасского собора.

Казалось бы, неожиданно явные черты организации внутреннего пространства московского Успенского собора обнаружились в интерьере двустолпного Преображенского собора (1558-1566) Соловецкого монастыря16. Если отвлечься от малозаметной вытянутости по продольной оси всех его ячеек, то можно считать, что план собственно храма построен на основе сетки из шести почти одинаковых квадратов. По-палатному, в одном уровне перекрывают соловецкий собор крестовые своды, опирающиеся на пониженные подпружные арки. Вот только два квадратных столпа исключительной массивности не позволяют возникнуть впечатлению зальности в данном интерьере.

Если верна реконструкция утраченного костромского Успенского собора XVI в., выполненная С. С. Чижовым, то, видимо, интерьер данного двустолпного храма тоже следует отнести к палатному типу17.

Во многом родственны интерьеры двух четырехстолпных пятиглавых трехапсидных храмов, построенных, видимо, в 1560-е гг., - Федоровского собора Федоровского монастыря в Переславле-Залесском и Преображенского собора суздальского Спасо-Евфимиева монастыря. Пространства собственно храмов того и другого обладают явными чертами палатности. Средние ячейки сильно суженных восточных поперечных нефов того и другого, подобно суздальскому Покровскому и Смоленскому соборам (см. выше), перекрыты коробовыми сводами на довольно низко расположенных подпружных арках. Сходны и арочные перемычки между восточными столпами и стенами апсид. У того и v другого средний компартимент западного поперечного нефа перекрыт крестовым сводом на пониженных подпружных арках. Боковые же компартименты среднего поперечного нефа перекрыты коробовыми сводам на аналогичных арках. Очевидно, не случайно, что данные коробовые своды Федоровского собора имеют ту же конструкцию, что и коробовые своды собора Иоанна Предтечи Кирилло-Белозерского монастыря (см. выше). Возможны, на интерьеры этих суздальского и переславского храмов оказали влияние находящиеся в тех же городах более ранние вышеназванные Покровский и Троицкий соборы.

Подведем итоги. Интерьер московского Успенского собора являлся одной из важнейших парадигм в русском зодчестве ХVI в. Под ее влиянием создавались интерьеры значительного числа храмов - и шестистолпных, и четырехстолпных, и двустолпных. Основные черты интерьера указанного прототипа каждый раз подвергались модификации, как правило - в плане адаптации их к более традиционной для России организации внутреннего храмового пространства. Редко в интерьерах, затронутых указанным влиянием, применялись круглые столпы и достигалась подлинная зальность. Однако палатный принцип перекрытий во всех описанных интерьерах применялся неизменно. По существу, это - сквозная тема русской архитектуры XVI в.18 Не устанавливалась ли таким образом символическая связь между данными церквами и главным собором страны? И случайно ли, что все названные интерьеры принадлежат только соборным храмам, либо городским, либо монастырским?

Для того, чтобы более наглядно представить результаты нашего исследования, подобно текстологам построим стемму палатных храмовых интерьеров XVI в., восходящих к интерьеру московского Успенского собора.

В заключение подчеркнем, что рассмотренная в настоящей работе тенденция была унаследована и зодчеством XVII - начала XVIII вв.. Только подражание организации внутреннего пространства московского Успенского собора часто стало носить более буквальный характер. Таковы, например, интерьеры Спасского собора (1647 - 1652) Нижнего Новгорода, Троицкого собора (1658) Макарьевского монастыря, Успенского собора (1672 - 1682) Коломны, Успенского собора (1688 - 1692) Иосифо-Волоколамского монастыря и Астраханского Успенского собора (1698 - 1710).

 

  1. Грабарь И. История русского искусства. М., Б. г. Т. 2. С. 101-104; Красовский М. В. Очерк московского периода древнерусского церковного зодчества. М., 1911. С. 92; Некрасов А. И. Очерки по истории древнерусского зодчества ХI-ХVIIвв. М., 1936, С. 230-241; Ильин М. А., Максимов П. Н., Косточкин Н. Н. Каменное зодчество эпохи расцвета Москвы // История русского искусства. М., 1955. Т. III. С. 306, 308, 352, 354, 366; Максимов П. Н. Творческие методы древнерусских зодчих. М., 1976. С. 183-184; Филатов С. В. Проблема взаимодействия станковой и монументальной живописи в памятниках архитектуры Московского круга конца ХV-ХVII веков. Автореф. диссертации. М., 1987. С. 3-4; Раппорпорт Л. А. Древнерусская архитектура. СПб., 1993. С. 161, 164, 175, 177.
  2. Филатов С. В. Указ. соч. С. 3-4.
  3. Подъяпольский С. С. К вопросу о своеобразии архитектуры Московского Успенского собора // Успенский собор Московского Кремля. М., 1985. С. 26-27.
  4. ПCРЛ. Т. VI. С. 200; Т. XX. С. 302.
  5. См.: Подъяпольский С. С. Указ. соч. С. 26.
  6. Мельник А. Г. О соборе ярославского Спасского монастыря // Научная конференция, посвященная 125-летию со дня рождения Михаила Ивановича Смирнова. Тезисы докладов. Переславль-Залесский, 1993. С. 75-76.
  7. Мельник А. Г. Новое о соборе Ростовского Борисоглебского монастыря // Памятники истории, культуры и природы Европейской России. Тезисы докладов. Нижний Новгород, 1993. С. 80.
  8. Мельник А. Г. Интерьер собора Данилова монастыря в Переславле-Залесском // Памятники истории, культуры и природы Европейской России. Тезисы докладов. Нижний Новгород, 1994. С. 121-122.
  9. Мельник А. Г. Об интерьерах некоторых храмов Белозерья конца XV - первой половины XVI вв. // История и культура Ростовской земли. 1993. Ростов, 1994. С. 97-98.
  10. Вагнер Г. К. Древнейшие памятники каменного зодчества Переславля Рязанского // Памятники культуры. М., 1960. Вып. 2. С. 24-30.
  11. См. воспроизведение в: Петров Д. А. Владимирский собор новгородского Сыркова монастыря // Архив архитектуры. М., 1992. Вып. 1. С. 66-67.
  12. Бакеева О. В. Успенский собор в Великом Устюге. Результаты исследований и проект реставрации // Градостроительство. Теория и практика. Л., 1983. Л. 40-45.
  13. Последнее время преобладает точка зрения, высказанная С. С. Подъяпольским и В. В. Кавельмахером о строительстве собора Новодевичьего монастыря во второй половине XVI в. (Баталов А. Е. Идея многопридельности в московском каменном зодчестве середины - второй половины XVI века // Русское искусство позднего средневековья. М., 1993. С. 193) или же в конце 1560-х - начале 1570-х гг. (Кавельмахер В. В. Большие благовестники Москвы XVI - первой половины XVII в. // Колокола. История и современность. 1990. М., 1993. С. 97).
  14. См. воспроизведение в: Трофимов И. В. Памятники архитектуры Троице-Сергиевой лавры. Исследования и реставрация. М., 1961. Тaбл. 19-23.
  15. См.: воспроизведение в: Машков И. П. Архитектура Ново-Девичьего монастыря в Москве. M., 1949. С. 16-19.
  16. См. воспроизведение в: Курлов В. И. Преображенский собор Соловецкого монастыря XVI в. // СА. М., 1974. № 1. С. 94; Савицкая О. Д. Исследования и реставрация Спасо-Преображенского собора Соловецкого монастыря // Реставрация и исследования памятников культуры. М., 1990. Вып. 3. С. 92, 103.
  17. См. воспроизведение в: Кудряшов Е. В. К вопросу о первоначальных формах Успенского собора в Костроме // Культура средневековой Руси. М., 1974. Рис. 2.

     

НА СТРАНИЦУ АВТОРА

НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА

 

 

Все материалы библиотеки охраняются авторским правом и являются интеллектуальной собственностью их авторов.

Все материалы библиотеки получены из общедоступных источников либо непосредственно от их авторов.

Размещение материалов в библиотеке является их цитированием в целях обеспечения сохранности и доступности научной информации, а не перепечаткой либо воспроизведением в какой-либо иной форме.

Любое использование материалов библиотеки без ссылки на их авторов, источники и библиотеку запрещено.

Запрещено использование материалов библиотеки в коммерческих целях.

 

Учредитель и хранитель библиотеки «РусАрх»,

академик Российской академии художеств

Сергей Вольфгангович Заграевский