РусАрх - Овсянников О.В. Укрепленные усадьбы XIV–XV вв. как памятники оборонного зодчества Русского Севера.

РусАрх

Электронная научная библиотека

по истории древнерусской архитектуры

Источник: Овсянников О.В. Укрепленные усадьбы XIV–XV вв. как памятники оборонного зодчества Русского Севера. В кн.: Краткие сообщения Института Археологии, вып. 172, с. 97-104. Все права сохранены.

Размещение электронной версии материала в открытом доступе произведено: www.russiancity.ru (Русский город. Архитектурно-краеведческая библиотека). Все права сохранены.

Сканирование и форматирование материала произведено Дмитрием Камшилиным и Халгаром Фенрирсоном. Все права сохранены.

Материал размещен в библиотеке «РусАрх» в 2007 г.

О.В. Овсянников

Укрепленные усадьбы XIV–XV вв.

как памятники оборонного зодчества Русского Севера

События 1342—1398 гг., связанные с постройкой Орлецкой каменной крепости в низовьях Северной Двины и неудавшейся попыткой Двинской земли отложиться от Новгорода, активизировали внутриполитические и экономические процессы на этой территории, резко усилили военное противоборство Москвы и Новгорода.¹⁾ Экономический подъем в северных землях выразился в значительном увеличении числа сельских поселений, в росте численности русского населения. Письменные источники позволяют говорить о том, что в новгородский период на тер-

-97-

ритории северных земель основными типами поселений были неукрепленные сельские поселения — деревня, село (сельцо), слобода (слободка). Небольшие административно-территориальные единицы — погост, волость (волостка).

Наряду с сельскими открытыми поселениями на этих территориях известны и укрепленные поселения, В дореволюционной литературе многие городища в бассейне рек Северной Двины и Ваги считались «чудскими» и датировались периодом начального освоения русским населением северных территорий. В настоящее время датировка этих городищ XIV—XV вв. и принадлежность их русскому населению не вызывают сомнений. В социально-экономическом аспекте городища рассматривались преимущественно как военно-административные центры, служившие убежищем для окрестного населения во время опасностей.²⁾ В последнее время высказана точка зрения, что Орлецкий городок на Двине, Пенешский и Васильевский на. Ваге, Ивасский и Спасский городки в верхнем течении р. Кокшеньги — центры феодальных вотчин.³⁾ Относительно Пенешского городища это было известно: городок на Пенешке, построенный в середине XV в. новгородским боярином Василием Степановичем, — укрепленное поселение «замкового характера», такой же, как, например, Федосьин городок — центр Кемско-Сугорского удела.⁴⁾ Действительно, скопление укрепленных поселений в Подвинье и особенно в бассейне Ваги, где был сосредоточен основной массив земель, принадлежащих новгородским боярам, очень плотное. Трудно представить, что на Двине и Ваге была в то время какая-то реальная власть, которая располагала таким количеством укрепленных административных центров. Разделяя точку зрения о социальной интерпретации ряда северных городищ, предложенную Ю. С. Васильевым, можно значительно расширить список памятников, включив, в него подавляющее большинство городищ XIV—XV вв. в бассейне Двины и Ваги. Археологические работы на ряде памятников, несмотря на бедность культурного слоя, выявили данные, позволяющие более определенно судить о социальном облике укрепленных боярских усадеб. Сельский характер этих поселений подтверждается находками серпа, зерна. В то же время обнаружение остатков железоделательного производства позволяет говорить о различного рода производствах на этих поселениях в той мере, в какой было необходимо для вотчинного феодального хозяйства.⁵⁾

Не менее интересны укрепленные боярские усадьбы как памятники оборонного зодчества. Важно наблюдение П. А. Раппопорта, что в XIV— XV вв. все укрепления Залесской земли независимо от социального облика (города, укрепленные усадьбы, военные крепости) относятся к одному плановому типу — мысовому.⁶⁾ К однорядному (простому) мысовому типу относятся Пенешское и Федюнинское городища, обследованные в 1974—1977 гг.

Пенешское (Смотроковское) городище (рис. 1, I) находится в 17 км к юго-востоку от г. Шенкурска, у д. Смотроковка, на высоком мысу, образованном изгибом р. Большая Пенешка (Пинежка), в 600 м от впадения ее в Вагу. Обследование 1959 г. показало, что культурный слой на памятнике уничтожен распашкой. Интерес к памятнику закономерен — Пенешское городище укрепленная усадьба видного новгородского боярина Василия Степановича, владетеля обширных земель по Ваге и ее притокам.⁷⁾ Городская усадьба, принадлежавшая ему в Новгороде Великом, находилась в Славенском конце города, на Нутной улице.⁸⁾ В 1446 и 1456 гг. новгородский боярин Василий Степанович был посадником,⁹⁾ в конце жизни он отошел от бурной политической жизни Новгорода и удалился в свои важские владения. В «Житии преподобного Варлаама Важского» постройка городка отнесена к середине XV в.: «созда градец мал.., на высокие горы.., Пенежский градок именуемый».¹⁰⁾

Городище — укрепление мысового типа. С напольной стороны оно защищено рвом шириной 10-15 м, глубиной до 3 м. К настоящему

-98-

времени сохранился вал протяжением около 65 м и высотой до 4 м.. Перепад высот верхней площадки вала и дна рва около 6,5-7 м. Для изучения деревянных конструкций внутри вала в его средней части была заложена разведочная траншея по оси З-В шириной 2 м и протяженностью 12 м. Монолитное тело вала (рис. 1, II), обнаружилось, после снятия дернового и подзолистого слоя (мощность слоя 0,22-0,45 м в верхней части вала, со стороны городища — 0,8 м). Таким образом, удалось представить первоначальные размеры вала: высота по отношению к уровню площадки городища 2,42 м и ширина в основании около 11 м. Вал насыпан из плотной глинистой почвы, поэтому его оползание не прослеживалось. На гребне глинистого вала, непосредственно под подзолистым слоем, обнаружены остатки деревянных конструкций очень плохой сохранности (вероятно, следы деревянной крепостной стены, поставленной на вершину вала). Основная трудность раскопок и их фиксации состояла в том, что плотно слежавшийся суглинок представлял собой очень плотную массу. Но благодаря такой плотности, не пропускающей влагу и воздух внутрь вала, удалось проследить остатки деревянных внутривальных конструкций. Сохранилось не столько само дерево, сколько точный отпечаток положенных в суглинок бревен. Отпечатки этих бревен явились своеобразным «негативом». Отчетливо видны были не только продольные следы древесины, но и поперечные. Отпечатались и торцы бревен. Такая своеобразная сохранность следов деревянных конструкций внутри вала необычна: особенно в местах «сочленения» пустот, там где бревна были врублены в замок. Удалось не только выяснить элементы планировочной структуры деревянных конструкций, способ рубки бревен, но и определить последовательность и общую конструкцию сооружения вала (рис. 1, II).

Первоначально под основание вала, в западной его части, были положены два продольных бревна диаметром около 0,25 м и засыпаны суглинком. Затем к ним с восточной стороны стали подсыпать суглинок, одновременно укрепляя брустверную стенку засыпки бревнами (диаметр бревен 0,3 м), кладя их так же вдоль вала. Это сооружение потом еще несколько раз присыпано с восточной (приступной) стороны. На_:следующем этапе сооружения вала установили клетку из бревен, рубленных в обло, с остатком: продольных три венца и два венца поперечных (рис. 1, II). Это основная деревянная конструкция внутри вала (рис. 1, III, а).

В северной части траншеи выявлены два узла стыковки бревен, уложенных вдоль и поперек вала. Продольные бревна непрерывной лентой лежали в два яруса (по три бревна), предохраняя насыпь от оползания с напольной стороны (рис. 1, III, б-ж). Поперечные бревна длиной около 2,5 м были врублены с продольными бревнами каждого яруса в обло. Таким образом, внутривальная деревянная конструкция как бы облицовывала ядро вала с напольной стороны, а центральная часть вала была укреплена своеобразными бревенчатыми клетками.

В 1977 г. проведены разведочные раскопки на Федюнинском городище у д. Подгородье (Вологодская обл., Кичгородецкий район) на р. Ентале.¹¹⁾ Городище занимает оконечность мыса коренного берега (рис. 2, I), с трех сторон — западной, южной и юго-восточной — окружено рвом. В юго-западной части городища сохранился участок вала. Для изучения внутривальных конструкций была заложена траншея, пересекающая ось вала. От уровня древней дневной поверхности до вершины вал имел высоту 2-2,5 м (рис. 2, II, 1). Почти сразу же, под дерном на вершине вала, обнаружены остатки деревянной крепостной стены. На высоте около 2 м от подошвы вала в восточной части траншеи открыт верхний горизонт бревен от конструкции верхней части вала — это первый ярус облицовки восточной стены насыпи (рис. 2, II, 2).

Нижний ярус конструкций (рис. 2, II, 1-3) лежал непосредственно, на уровне подошвы вала, на тонком гумусном слое (2-3 см) и пред-

-99-

(В книге части рисунка были расположены по вертикали - HF)

-100-

Рис. 1. Пенешский городок

I — план городища; II — разрез вала по линии 1-1: (1 — материк; 2 — предматериковый слой; 3 — дерево; 4 — слой насыпки; 5 — суглинок); III — траншея и вал; а — план траншеи; б — разрез по линии 2-2: в — разрез по линии 5-4: г — разрез по линии 3-3; д — разрез по линии 5-5; ж — профиль западной стенки траншеи (1 — дерн; 2 — глина; 3 — глина с гумусом; 4 — предматериковый слой; 5 — материк).

ставлял собой довольно сложное сооружение. Можно с уверенностью говорить, что восточный склон вала — это вертикальная стенка из бревен, сохранившаяся в раскопе на высоту 1,3 м. Учитывая развал мощных бревен у основания этой стены, можно говорить, что первоначальная высота стены была не менее 2,5 м. Деревянная стена с успехом выдерживала тяжесть песчаного вала, так как в нее врублены мощные поперечные бревна. Для того чтобы они не прогибались под тяжестью песка, между ними были проложены еще и продольные бревна (рис. 2, II, 1). Наклонность поперечных бревен в верхнем ярусе конструкций вала объясняется отсутствием там подобных прокладок, в результате чего бревна прогнулись под тяжестью песчаной насыпи вала. Таким образом, можно дать гипотетическую реконструкцию оборонительных сооружений вала: 1) нижний ярус бревен «облицовывал» основание вала приблизительно на высоту 2,5 м; 2) верхний ярус, возможно, представлял собой такую же стенку на высоту около 1 м, т. е. сторона вала, обращенная внутрь крепости, была полностью облицована деревом. С напольной стороны в разведочную траншею попали лишь бревна, идущие вдоль вала, а поперечные бревна в раскоп не попали. Можно предполагать, что вал здесь тоже имел облицовку из бревен, но бревна могли быть присыпаны, а скат вала покрыт дерном. Жесткие конструкции типа сруба можно предполагать лишь в верхних частях насыпи, где прогон бревен составлял максимум 6 м. Конструкции нижнего яруса вала представляли собой не срубы, а клетки из бревен, поперечные концы которых были лишь впущены в толщу насыпи. Сложность и «многорельефность» внутривальной конструкции можно объяснить лишь характером грунта, с которым пришлось иметь дело строителям, — это песок.

Отдельные небольшие фрагменты обнаруженных горшков дают основание датировать памятник XIV—XV вв. Любопытные сведения о Фе-

-101-

дюнинском городище содержат Писцовые книги Устюжского уезда 1623—1626 гг.: «В Утмановской волости городок Сосновец стоит на старой осыпи, а сделан острогом на речке на Ентале, на нем церковь архистратига Михаила да перед вороты на выставке другая церковь Чудотворца архистратига Михаила, деревянная клецки».¹²⁾ Памятник, а теперь можно определенно говорить, что это городище Сосновец, функционировал дважды: в XIV—XV вв. и в начале XVII в.

Таким образом, Пенешское и Федюнинское городища — памятники одного из важных, но малоизученных этапов русского деревянного оборонного зодчества — XIV—XV вв.

К настоящему времени мы не располагаем исчерпывающими сведениями о данной категории памятников. Однако некоторые наблюдения, сделать можно. Вряд ли городища мысового типа имели оборонительные сооружения только с одной, напольной стороны, а с других сторон защищались лишь естественными преградами — крутыми склонами мыса, озерами, реками. Городища должны были иметь круговую оборону. Интересные наблюдения в связи с этим были сделаны во время раскопок Емецкого городка. В раскопе вдоль одной из сторон площадки городища, удалось зафиксировать фрагмент бревенчатых сооружений типа клетей, внутри которых находились печи-каменки,¹³⁾ т. е. речь идет о том, что кроме усиленной валом и рвом напольной стороны, вдоль других склонов мыса Емецкого городка первоначально имелись оборонительные со-

Рис. 2. Федюнинское городище (городок Сосновец)

I — план городища; II — планы и разрез вала: 1 — разрез вала по линии А-В, 2 — план верхнего горизонта внутривальских конструкций, 3 — план нижнего горизонта внутривальских конструкций: (а — серый гумус; б — гумус с песком; в — гумус с угольками; г — предматериковый слой; д —гумус с камнем; е — уголь; ж — песок; з — глина; и — дерн; к — зола; л — дерево; м — материк).

-102-

оружения, которые могли представлять собой поставленные вплотную или через интервалы дома-срубы, жилые или хозяйственные постройки. О наличии круговой обороны свидетельствуют и элементы планировки памятников. Дело в том, что наряду с городищами так сказать «простого» мысового типа, когда укрепленное поселение занимало часть вытянутого мыса (Пенешское, Емецкое городища), есть памятники несколько другого облика. Место для сооружения подобных укреплений выбиралось на высоком коренном берегу, на участке, ограниченном с двух сторон оврагами, ручьями; с третьей, напольной стороны укреплялось рвом. Укрепления имели, по существу, три приступные стороны, что, несомненно, предполагало наличие круговой обороны. Вряд ли можно согласиться с тем, что форма укрепленных площадок в сооружениях XIV—XV вв. «точно соответствует конфигурации холмов, на которых эти укрепления воздвигнуты».¹⁴⁾ В литературе о городищах на северных территориях зачастую дается описание их как овальных или круглых. Эти характеристики можно отнести за счет теперешнего их состояния — распаханности валов, разрушения кромки городищных площадок. Там, где сохранились непотревоженные участки валов, можно с уверенностью говорить о наличии в дерево-земляных укреплениях боярских усадеб элементов регулярной планировки. Особенно отчетливо это прослеживается на городищах «скрытого» мысового типа, когда говорим о четырехугольных, трапециевидных или полиугольных вариантах планировки. Известно о прямолинейности, «регулярности» каменных стен Орлецкого кремля в низовьях Северной Двины, о его трапециевидной планировке.¹⁵⁾ Казалось, что прогрессивные тенденции русского оборонительного зодчества отразились лишь на облике этого памятника каменной северной фортификации XIV в. Однако небольшие северные укрепленные поселения — боярские усадьбы XIV—XV вв., имевшие дерево-земляные оборонительные конструкции, в большинстве случаев не отличались особым архаизмом в планировке. Новгородские феодалы,

-103-

учитывая характер и значимость подобных центров, при их возведении использовали приемы, обычные для практики оборонного строительства XIV—XV вв. В настоящее время только начинают поступать материалы, позволяющие точно датировать возникновение укрепленных усадьб на севере, но уже есть основание считать, что часть из них построена в начале XIV в. Нельзя исключить, что использование элементов «регулярной» планировки при возведении дерево-земляных оборонительных конструкций вокруг северных боярских вотчин началось не во второй половине XV в.,¹⁶⁾ а, как свидетельствуют материалы последних лет, несколько раньше — в XIV в.

В свое время П. А. Раппопорт предложил непременно выяснять региональные — «областные» — отличия, используя в качестве своеобразного индикатора характер внутривальных деревянных конструкций.¹⁷⁾

Для рассматриваемого круга памятников внутривальные конструкции обнаружены и исследованы лишь в трех пунктах: Емецком городке, Пенешском городке и Сосновце на Ентале. Все три памятника дали различные варианты внутривальных конструкций, поэтому делать выводы о региональных «традициях» пока нет оснований.

После ликвидации независимости Великого Новгорода боярские укрепленные усадьбы были заброшены. Развитие городской жизни на этой территории продолжают не укрепленные феодальные усадьбы, а те поселения, жители которых были связаны прежде всего с солеварением или железоделательными промыслами. Но дело в том, что «городские» черты центров феодальных вотчин проявились прежде всего в планировочных и конструктивных элементах оборонительных сооружений. Укрепленные боярские усадьбы являлись, по существу, сельскими поселениями; в истории русского военно-оборонительного зодчества северных земель они представляют XIV—XV вв. — эпоху и очень сложную, и пока еще недостаточно изученную.

¹⁾ Данилова Л. В. Очерки по истории землевладения и хозяйства в Новгородской земле в XIV—XV вв. М., 1955; Шурыгина А. П. Новгородская боярская колонизация в XIV—XV вв. — Учен. зап. Ленингр. гос. пед. ин-та им. А. И. Герцена, 1948, вып. 78, с. 9; Миронова В. Г. Проблема хронологии некоторых Двинских актов. — В кн.: Материалы по истории Европейского Севера СССР: Северный археологический сборник. Вологда, 1970, вып. 1, с. 246; Васильев Ю. С. К вопросу о двинских боярах XIV—XVI вв. — В кн.: Материалы XV сессии симпозиума по проблеме аграрной истории СССР. Вологда, 1976, вып. 1, с. 5 и сл.; Овсянников О. В. Орлецкий городок. — КСИА, 1964, вып. 96, с. 116-119; Он же. Емецкий городок. — КСИА, 1965, вып. 104, с. 135-138; Он же. Из истории средневековых укреплений на Архангельском Севере. — В кн.: Культура и искусство Древней Руси. Л., 1967, с. 164-173; Он же. Люди и города средневекового Севера. Архангельск, 1971, с. 9-20.

²⁾ Эта точка зрения высказана уже в указанных работах О. В. Овсянникова. В качестве крепостей-убежищ рассматривает северные городища и А. В. Никитин. См.: Никитин А. В. Работы в Вологодской области. — АО 1968 г. М., 1969, с. 23.

³⁾ Васильев Ю. С. Указ. соч., с. 5.

⁴⁾ Воронин И. Н. К истории сельского поселения феодальной Руси. Л., 1935, с. 62.

⁵⁾ Овсянников О. В. Новые данные о Емецком городке. — КСИА, 1977, вып. 150, с. 97-103; Назаренко В. А., Овсянников О. В. Археологические работы в Архангельской области в 1979 г. — АО 1979 г. М., 1980.

⁶⁾ Раппопорт П. А. Очерки по истории военного зодчества северо-восточной и северо-западной Руси X—XV вв. — МИА. 1961, № 105, с. 207.

⁷⁾ ГВНиП. М.; Л., 1949, № 279. Подробно об этой боярской вотчине см.: Данилова Л. В. Указ. соч., с. 282-286.

⁸⁾ Янин В. Л. Новгородские посадники. М., 1962, с. 219.

⁹⁾ Там же, с. 299.

¹⁰⁾ Житие преподобного Варлаама Важского. СПб., 1893, с. 13.

¹¹⁾ Овсянников О. В., Назаренко В. А. Археологические работы в Архангельской и Вологодской областях. — АО 1977 г. М.. 1978, с. 9-10.

¹²⁾ ЦГАДА, ф. 1290, кн. 507, л. 404-404 об.

¹³⁾ Овсянников О. В. Новые данные о Емецком городке, с. 97-103.

¹⁴⁾ Раппопорт Л. А. Указ. соч., с. 94.

¹⁵⁾ Овсянников О. В. Орлецкий городок, с. 116-119; Он же. Археологические раскопки в Орлеце в 1971 г. — АО 1971 г. М., 1972, с. 39-40; Он же. Каменная крепость XIV в. в низовьях Северной Двины. — КСИА, 1974. вып. 139, с. 114-117.

¹⁶⁾ Раппопорт П. А. Указ. соч., с. 95.

¹⁷⁾ Там же, с. 218.

-104-

НА СТРАНИЦУ АВТОРА

НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА

Все материалы библиотеки охраняются авторским правом и являются интеллектуальной собственностью их авторов.

Все материалы библиотеки получены из общедоступных источников либо непосредственно от их авторов.

Размещение материалов в библиотеке является их цитированием в целях обеспечения сохранности и доступности научной информации, а не перепечаткой либо воспроизведением в какой-либо иной форме.

Любое использование материалов библиотеки без ссылки на их авторов, источники и библиотеку запрещено.

Запрещено использование материалов библиотеки в коммерческих целях.

Учредитель и хранитель библиотеки «РусАрх»,

академик Российской академии художеств

Сергей Вольфгангович Заграевский