РусАрх - Падин В.А. Среднее Подесенье (Трубчевская округа) в VI-V вв. до н.э. - X-XII вв.н.э. по материалам археологических исследований.

РусАрх

Электронная научная библиотека

по истории древнерусской архитектуры

Источник: Падин В.А. Среднее Подесенье (Трубчевская округа) в VI-V вв. до н.э. - X-XII вв.н.э. по материалам археологических исследований. В кн.: Очерки по истории археологии Брянской области. Вып. 2. Брянск, 2004. Все права сохранены.

Размещение электронной версии в открытом доступе произведено: www.archaeology.ru. Все права сохранены.

Размещение в библиотеке «РусАрх»: 2006 г.

В.А. Падин

СРЕДНЕЕ ПОДЕСЕНЬЕ (Трубчевская округа)

в VI–V вв. до н.э. – X–XII вв.н.э.
по материалам археологических исследований

Предисловие

Чубур А. А. Василий Андреевич Падин: портрет на фоне двух веков

В истинном золоте блеска нет;

Не каждый странник забыт;

Не каждый слабеет под гнетом лет -

Корни земля хранит.

Зола обернется огнем опять,

В сумраке луч сверкнет.

Клинок вернется на рукоять,

Корону король обретет.

Дж. Р.Р. Толкин

"Властелин Колец"

Вы держите в руках книгу, написанную удивительным человеком. Его зовут Василий Андреевич Падин.

Само слово "человек", как известно, означает "чело века", то есть - лицо века. Падин прошел практически сквозь весь ХХ век с его войнами, революциями, переворотами, репрессиями и гениальными открытиями, изменившими нашу планету. И не просто прошел, а оставил яркий след в истории, стал частью эпохи, как и подобает трудолюбивому и талантливому жителю Земли.

Имя археолога и историка Падина мне было известно еще в студенческие годы, тогда же, в 1980-х, завязалась и наша переписка. Но впервые лично познакомиться с ним мне довелось летом 1990 г. Я вел тогда археологические разведки на средней Десне и прибыл в город Трубчевск. В Трубчевском музее встретил меня по столичному интеллигентный, сухощавый и высокий, приветливый и скромный пожилой человек, прошедший затем со мною практически по всем значимым археологическим памятникам района. Неделя общения дала информации больше, чем два предшествовавших месяца в этом сезоне…

Помнится, я был немало поражен, когда узнал, что легко и резво карабкающийся по склонам оврагов седовласый археолог уже столь же легко перешагнул и свой восьмидесятилетний рубеж…

Когда Василий Андреевич обратился ко мне с просьбой помочь с подготовкой к изданию его последней, итоговой, венчающей его многолетний труд монографии, которую вы сейчас и держите в руках, я ни секунды не колебался, хотя знал, что предстоят многие часы не самой благодарной работы научного редактора, корректора, дизайнера и верстальщика. Но это обещало еще и многие часы общения с замечательным во всех отношениях человеком, и сия чаша весов многократно перевешивала. Увы, с 27 мая 2003 года, примерно через два месяца после получения мною рукописи и некоторых черновиков и зарисовок, наше общение приняло иной характер: Василий Андреевич теперь разговаривает со мною с написанных его рукой страниц, с намагниченных лент и лазерных дисков. В этот душный предгрозовой день его сердце остановилось…

Как редактор я постарался вести себя максимально корректно с авторским текстом, позволяя себе лишь легчайшую, щадящую правку и, изредка, удаления повторов. Стиль изложения Падина своеобразен, и пусть он таким, живым и оригинальным, и останется. Пришлось поработать над оформлением списков литературы (не во всех главах Падин успел их закончить). Поменялись местами две последние главы - к этому располагает вся логика повествования: сначала речь должна идти о древнем городе и уже затем о его некрополе. Расширен, по сравнению с запланированным, иллюстративный материал. Правда, некоторые иллюстрации и повторяют отчасти опубликованные ранее в других работах В.А. Падина, ставших библиографической редкостью даже среди специалистов. Часть иллюстраций включена в издание благодаря активной помощи директора Трубчевского краеведческого музея Татьяны Александровны Обыденновой.

Конечно, не все высказываемые исследователем идеи и гипотезы бесспорны, не все достаточно аргументированы. Особенно это касается ранних этапов истории. Например, при рассказе о неолите и бронзовом веке дается такая хронология культур: ямочная керамика - ранняя, гребенчатая - поздняя. Археолог А.С. Смирнов, детально изучивший в последние десятилетия неолит Подесенья, утверждает, что гребенчатая керамика относится к более ранним памятникам, а ромбоямочная и ямочно-гребенчатая керамика, напротив, делалась в период развитого и позднего неолита. Спорна привязка курганов бронзового века к памятникам срубной культуры, их интерпретация. Нельзя назвать абсолютно бесспорными и аргументы в пользу гипотезы об автохтонности праславян и славян Подесенья - этот вопрос до сих пор находится на стадии решения и вызывает острейшие дискуссии среди ученых мужей, хотя версия Падина весьма убедительна.

Есть кое-где и мелкие неточности. Например, говоря о раскопках Юхновских городищ Д.Я. Самоквасовым в начале ХХ в., Василий Андреевич вовсе не упомянул, что собственно юхновскую культуру выделил уже в середине 1940-х гг. его учитель М.В. Воеводский по материалам исследований в Подесенье. Не всегда автор монографии разделяет пряслица и грузики для ткацкого станка с юхновских городищ и т.п. Будь Василий Андреевич с нами, он, всегда внимательно относившийся к конструктивной критике, несомненно, дополнил и расширил бы в этих и других подобных случаях свою рукопись. Однако делать это самостоятельно я счел неэтичным, тем более что столь незначительные накладки в работе ничуть не умаляют, на мой взгляд, ни ее научного, ни просветительского значения. А то, что монография вводит в научный оборот много малоизвестного и даже совершенно нового фактического материала - совершенно бесспорно. Бесценный материал книга представляет не только для археологов и краеведов, но и для историков науки.

Большой интерес для дела охраны культурного наследия составляют два приложения, составленные В.А. Падиным в 1999 г., содержащие списки и краткую характеристику археологических памятников Трубчевского района. Во многом это приложение носит более выигрышный и полноценный характер, чем соответствующий раздел тома "Археологической карты России" по Брянской области. В новом издании АКР безусловно должны быть учтены все сведения, собранные Василием Андреевичем.

Ну и, наконец, поскольку монография носит, как говорил сам В.А. Падин, итоговый характер, я счел возможность в качестве еще двух приложений к ней поместить библиографию научных и научно-популярных и публицистических работ Василия Андреевича.

Отдельные слова благодарности, как редактор и автор вступительной статьи, я должен сказать гениальному московскому физику, создателю уникальной теории строения наномира Александру Кушелеву. Он бескорыстно поделился материалами о Василии Андреевиче и оказал помощь в подготовке иллюстративного материала. Без его участия эта книга также не смогла бы увидеть свет. Большую помощь в работе над библиографией научно-популярных трудов Василия Андреевича оказала студентка МГСУ, трубчанка Елена Михайловна Лёвкина.

Не случайно книга Падина выходит в рамках основанной нами в 2003 г. серии "Очерки по истории археологии Брянской области" - ведь по сути дела это подведение итогов более чем полувековой исследовательской работы патриарха брянской, деснинской археологии в Трубчевской округе. Когда-то историк археологии профессор С.П. Щавелев назвал "последним романтиком краеведческой археологии" курянина Юрия Липкинга. Для Черноземья, быть может, так оно и есть. Но по-настоящему, во всероссийском масштабе, таким последним романтиком было бы более справедливо назвать именно Василия Андреевича Падина, и вот почему.

Краеведение, как движение энтузиастов-любителей к концу 1930-х гг. было уничтожено сталинским режимом. Связь поколений прервалась - ведь воспитанники дореволюционной интеллигенции были еще школьниками. Новое поколение местных ученых воспитывалось в основном представителями академической науки, а такое везение немногим. Началось время одиночек. Результатом стал феномен "краеведческой археологии". Археологи-краеведы заполнили своей деятельностью лакуну 1930-70-х гг., когда краеведения в изначальном смысле "научного познания своей малой Родины" уже не существовало, а региональных археологических школ еще не было. Именно одинокие романтики краеведческой археологии (в каждом регионе страны их было 1-2), и встали у истоков создания современной региональной археологической науки. И именно В.А. Падин оказался "последним из могикан" этого ушедшего поколения, единственным, сумевшим войти в XXI век, причем не как "живой музейный экспонат", а как деятельный и щедро делящийся своими знаниями исследователь.

В то же время, воспоминания Падина - живая история археологии и краеведения Подесенья, да и вообще настоящая живая история: человек своими глазами видел революцию и НЭП, войну и хрущевскую оттепель, посетил все спектакли Мейерхольда, был близко знаком с профессором Воеводским и академиком Рыбаковым… Я очень рад, что время наших с Василием Андреевичем бесед удалось отснять 2,5-часовой видеофильм. Почти такой же объем видеоматериалов снял замечательный московский физик Александр Кушелев, не раз бывавший у Падина в гостях. Эти съемки поистине бесценны для истории науки.

Итак, Василий Андреевич Падин родился 8 марта (23 февраля по юлианскому календарю) 1908 г. в Трубчевске - тогда уездном городе Орловской губернии. К археологии, с которой теперь неразрывно связано его имя, он пришел далеко не сразу.

Первой страстью стал театр. Еще в 14 лет, юношей, Василий организовал своих ровесников и поставил спектакль по пьесе Ромашова о Гражданской войне "Федька есаул" у себя в Трубчевске. Потом была любительская постановка Мольера "Лекарь поневоле".

Затем - Москва, Государственный Институт Театрального Искусства, где учителями начинающего талантливого артиста и режиссера Падина стали Юрий Александрович Завадский (театр Вахтангова) и Борис Михайлович Сушкевич (2-й МХАТ, ныне Московский ТЮЗ). Учителя прочили Василию Падину большую театральную будущность - для этого было все - артистический талант, хорошо поставленный голос "с металлом", феноменальная память.

Женился Василий также в Москве. Однако, увлеченные романтическими веяниями новой эпохи, желанием нести культуру в массы, они с женой - Ниной Васильевной, бросив московскую квартиру, вернулись в Трубчевск, к родителям Василия, и организовали ТРАМ (Театр рабочей молодежи). За театральные годы (а народным театром Василий Андреевич руководил до 1975 года) Падин поставил более 200 спектаклей (96 премьер!) по пьесам классиков, советских и зарубежных авторов. Это "Гроза" и "Без вины виноватые" Островского, "Раскинулось море широко" Вишневского, "Женитьба Фигаро" Бомарше, "Вишневый сад" Чехова, "Овод" Войнич и многое-многое другое. В "Любови Яровой" жена Падина играла Дуньку - "обидел я ее, не дал роли Яровой", - вспоминал Василий Андреевич. Энтузиазм был потрясающим. Спектакли вывозились в деревню (и даже "выносились" когда не было машины), в свой и в соседние районы. Порой театральной труппе приходилось спать, расстелив простыни на обочине проселочной дороги. Чем не бродячие артисты?

Уже в 1936 г. Падин был привлечен новым директором Трубчевского краеведческого музея - подвижником, энтузиастом и не менее талантливым человеком Всеволодом Протасьевичем Левенком к археологии, и стал работать сотрудником музея. Супруга Падина также работала на действовавшей при музее метеорологической станции, готовила сводки погоды. Одновременно чета Падиных продолжала и постановки в своем ТРАМе.

Поскольку режиссер должен знать эпоху, которую собирается отобразить в постановке, Василий Андреевич много читал исторической литературы, античных и средневековых авторов. Вот так стали сочетаться история и театр. Впоследствии его огромную библиотеку, для маленького Трубчевска практически уникальную, война не пощадила…

Раскопки курганов старого Трубчевска в урочище Гай

В годы войны, как "белобилетник" (больное сердце, врачи поначалу даже велосипед запрещали), Падин остался на оккупированной территории. Продолжавший работать ТРАМ многих местных актеров, вообще молодых людей, записанных Падиным в актеры, спас от отправки в Германию. Долгое время одни старики Трубчевска видели в Падине избавителя, другие - чуть ли не приспешника оккупантов, которым он, несмотря на досужие пересуды, никогда не был. Он сотрудничал с партизанами, прятал усовершенствованный им французский радиоприемник с аккумулятором (из 4-лампового он сделал экономичный 2-ламповый) в хлеву, принимал для партизан сводки Совинформбюро. После нескольких неудачных обысков, гестаповцы, наконец, нашли радио. Разыгралась трагедия. Падин с женой успели бежать на болота, но его мать и сестра жены были расстреляны. Когда пришла Советская Армия, Падина назначили заведующим радиоузлом Трубчевска. С ноября он пошел на фронт добровольцем. С 20 октября 1945 г., по возвращении из армии (точнее из госпиталя, после контузии), Василий Андреевич Падин стал новым директором Трубчевского музея.

Военные годы развели судьбы В.А. Падина и В.П. Левенка - каждый из них после личных трагедий военного времени считал другого отчасти в них виновным. Падин не раз говорил, что немцы вывезли музей при поддержке Левенка, что на деле было совсем не так. А Левенок не хотел работать с Падиным в одной экспедиции, с усмешкой говорил о новых сотрудниках музея. Бывшие коллеги навсегда стали недругами, каждый пошел в науку своим путем, каждый достиг успеха по-своему. Левенок навсегда покинул Трубчевск и после долгих мытарств и сталинских лагерей стал известным специалистом по мезолиту и неолиту центра Русской равнины. Падин же остался в Трубчевске и занялся региональной археологией. Встретиться вновь им пришлось лишь в 1975 г. на праздновании 1000-летия Трубчевска.

В послевоенный период В.А. Падин учился археологии, участвуя в экспедициях под руководством М.В. Воеводского (МГУ), а затем Л.В. Артишевской и члена-корреспондента АН СССР П.Н. Третьякова.

Особую роль на старте археологической карьеры Падина сыграл московский ученый Михаил Вацлавович Воеводский. Для исследования геологического строения Деснинской долины в рамках программы экспедиции Воеводского он летом 1947 г. спускался по реке на лодке вместе с геологами Хохловкиной и Громовым от Трубчевска до Новгород-Северского, затем работал на раскопках в Пушкарях, а обратно 100 км шел пешком. "Пришел под утро, так устал, что понять не мог - дома я или нет", - рассказывал потом археолог. Тогда же М.В. Воеводский помог В.А. Падину восстановить и открыть для посетителей разграбленный и вывезенный в Германию Трубчевский краеведческий музей. Благодаря Деснинской экспедиции его фонды и экспозиция вновь были наполнены археологическими экспонатами. В 1947 г. Воеводский совместно с Падиным обследовал древнерусский курганный могильник Кветунь 2, этим окончательно определив сферу основных интересов Василия Андреевича в археологии.

В 1949 г. принимал он участие и в раскопках будущим академиком Б.А. Рыбаковым древнего Вщижа. В дальнейшем часто консультировался у академика, приезжая в Москву. Тот принимал Падина всегда, как бы ни был занят. Не без влияния Рыбакова стал ярым и последовательным противником теории норманизма, в последнее время вновь набравшей популярность. Экспедиции были, по словам Василия Андреевича, "замечательным полевым университетом".

Учителя В. А. Падина - археологи: М. В. Воеводский, Л. В. Артишевская, П. Н. Третьяков, Б. А. Рыбаков

Вся дальнейшая жизнь В.А. Падина посвящена исследованиям одного, относительно небольшого региона. Он реализовал раскопками и разведками 23 Открытых листа, выданных Институтом Археологии АН СССР. Им были исхожены в процессе разведок долины Ипути, Снежети, Нерусы, Десны от Утов до Новгород-Северского, осмотрено множество балок, оврагов, котлованов, открыт ряд важных для истории Брянщины археологических памятников в Трубчевском, Суражском, Навлинском и Суземском р-нах. В.А. Падин раскопал 2 неолитических стоянки, 9 курганов эпохи бронзы, 3 городища раннего железного века, 6 поселений и могильник I тыс.н.э., 245 курганов Древней Руси и посад древнего Трубчевска (археологический комплекс Кветунь). Вел он и работы совместно с сотрудниками ИГАН геологом А.А. Величко и палинологом (специалистом по древней пыльце растений) Р.В. Федоровой. На счету исследователя также спасение уникального антского клада: 153 ювелирных изделия из бронзы и серебра (фибулы, поясные наборы, шейные гривны, браслеты, височные кольца, подвески, наголовники, зооморфные накладки). Все это, без преувеличения, гигантский вклад в историю и археологию Подесенья.

Раскопки в Кветуни. 1970-е гг.

Отчеты, отправляемые В.А. Падиным в Москву служили образцом для многих археологов. Великолепные чертежи раскопов помогали ему делать В. Липский, подполковник в отставке Геннадий Александрович Анискович, а затем, на финише активных полевых исследований, Борис Иванович Нефедов.

Наконец, несомненная заслуга Василия Андреевича - составление охранных паспортов для Министерства Культуры СССР на все известные ему памятники археологии Трубчевского района.

"Раскопки, - говорил назидательно Падин, - не прогулка "на лоне природы", а упорный труд. Чтобы попасть на раскоп вовремя, вставали в пять утра и первым автобусом мчались "к заветной цели", а если не было автобуса, то вышагивали 12-15, а иногда и 23 километра, не глядя на погоду. Часто раскопки затягивались до наступления осенних холодов с пронизывающим ветром и ледяным дождем. В музее ночами - сверка чертежей с дневниками, печатание фотографий, тщательный осмотр найденного и чтение, чтение научных публикаций в поисках аналогий. Удалось добиться финансирования работ и рабочие (студенты, старшеклассники, местные крестьяне) получали "поденно" около трех рублей, что-то стоивших тогда. Но еще работавшие познавали свою историю. Показалось что-то под лопатой, и все всматриваются в это что-то, и напряженно ждут записи в дневник и занесения на план с фотографированием, после чего возникает краткая "пресс-конференция" о назначении находки, жизни тогдашних людей".

В.А. Падин (справа) с сотрудниками своей экспедиции
на фоне курганов. Кветунь, 1970-е гг.

Да, было бы удивительно, если бы такая многогранная личность, как Падин, оказалась только лишь исследователем древностей. Василий Андреевич, в лучших традициях изначального краеведения, был еще и просветителем. Помимо того, что им опубликовано 35 научных работ, вышло почти 200 его научно-популярных статей в региональных и районных газетах. Все вместе они могли бы составить настоящую энциклопедию Трубчевского края и заслуживают, на мой взгляд, издания отдельной книгой. Но это - дело будущего.

В.А. Падин читал во всех школах и техникумах Трубчевска, в селах и деревнях района сотни лекций, провел не меньше экскурсий. Часто приходилось ездить по деревням с выставками подлинных вещей, установленными на багажнике велосипеда, а затем на мотоцикле. Эту оригинальную передвижную экспозицию представили на Всероссийской выставке в Москве. Об этой выставке, получившей медаль ВДНХ, несколько раз писала даже центральная газета "Правда". Как активный музейщик, В.А. Падин стал членом Совета, координировавшего работу музеев стран социалистического лагеря. Много помогала Василию Андреевичу его жена, более тридцати лет работавшая старшим смотрителем.

"Мы работали без лукавства, - вспоминал Падин, - Иногда лекции в деревне заходили за полночь, и приходилось ночевать в клубе или идти домой по глубокому снегу. Была вера в то, что наши дела нужны людям. Однажды директор школы деревни Лужки, что в 35 км от города, попросил меня прочитать лекцию и я, конечно, согласился, думая одновременно зайти в деревню Юрово и взять найденный клад монет XVII века. Зима была довольно теплая и малоснежная и я, переночевав у директора школы, направился за кладом. На пути оказалась река Посорь и я, чтобы сократить путь, свернул с дороги и шагнул на лед, угодив в полынью, запорошенную снегом. Выкарабкался на берег и бросился в соседнюю деревню. В конторе МТС у раскаленной печи-буржуйки мне удалось просушить белье и шинель. Шла машина в Трубчевск, и мне предлагалось в кабине место, а я вновь пошел за кладом. Прогулка стоила мне двух коренных зубов и еще кое-каких осложнений, перекрытых интереснейшими экспонатами".

Как-то на приеме в Управлении музеев при Министерстве культуры Василий Андреевич сказал, что музей проводит раскопки курганов, но вместо ожидаемой похвалы начальник управления М.И. Каймова отчужденно одернула: "А кому нужны ваши курганы?!" А действительно, какова практическая польза от археологии? Каков ее экономический эффект? Вы скептически пожмете плечами, услыхав такой вопрос. И ошибетесь. Социально-экономический эффект от раскопок Падина оказался просто потрясающим. Дело в том, что его археологические работы доподлинно установили: Трубчевск, как город, сложился в 3-й четверти Х века. В итоге усилиями самого Падина и опиравшихся на его выводы и заключение Б.А. Рыбакова партийно-хозяйственных руководителей в 1975 г. было широко отпраздновано его 1000-летие.

"Как пробивали 1000-летие! - рассказывал Василий Андреевич, - Мне сказали: съездил бы ты в Москву, в Академию наук. Я - к Рыбакову. Он мне справку дал, что на основании раскопок Василия Падина Трубчевск датируется третьей четвертью X века. Привез в облисполком эту справку, а там дубина сидит: не пойдет, надо другую... Я снова в Москву, за новой справкой. Но, главное, надо было добиться согласия от Верховного Совета на празднование. Ведь речь шла об огромной сумме денег. В Совете министров надо было добыть справку о том, что справка за подписью академика Рыбакова является документом государственного значения и имеет юридическую силу. В Совмине был один наш трубчанин. Я к нему: помоги! Он: у нас не полагается…"

В.А. Падин (четвертый слева) с коллегами на посаде
старого Трубчевска

К празднику Падин с коллегами насыпал на месте раскопанных курганов некрополя Кветунь около 200 макетов насыпей, среди которых возвышаются 10 подлинных, специально оставленных. Посадили березы. В центре установили обелиск с поясняющим текстом. Возник музей под открытым небом, включающий остатки монастырской стены с башней, два яруса звонницы, трапезную, детинец, где жил князь с дружиной, и посад - место проживания ремесленников, купцов и прочего городского люда. "Просторные луга, синеющая вдали полоска леса, полевой беспредел производят огромное впечатление" - писал В.А. Падин. Это первый в Брянской области опыт реставрации и музеефикации археологических памятников.

"Трубчевский миллениум" дал толчок социальному и культурному развитию города: за несколько лет были построены многоквартирные дома, учебные комплексы, два Дома культуры, автовокзал, школа, общежития, современная больница. Лишь бессребреник Падин не получил практически ничего - ни почетного звания, ни награды, ни квартиры (и к началу XXI в. он все еще ютился в старом отцовском доме с холодным полом). Кстати, ничем закончились, разбились о мнение областного начальства и наши попытки добиться присвоения В.А. Падину звания "Заслуженный работник культуры" уже в 2000-2002 гг. Отговорка была совершенно нелепой: дескать, после рубежа в 60 лет такое звание давать не полагается. Правда, незадолго до кончины Падину вручили медаль от Ассоциации Малых городов России, да и то "по частям" - в марте удостоверение, в мае - саму награду. Впрочем, Падин не унывал и подшучивал - "Мне не впервой видеть, что на мне награды заканчиваются. Лишний раз съезжу в Брянск за батарейкой для слухового аппарата. Что медаль, вот книгу бы свою успеть увидеть…".

Холодный октябрь 1982-го. Последние раскопки в Кветуни

До самого последнего дня все мысли Василия Андреевича были о науке, о работе, о музее, до последнего дня он ходил на работу по короткому привычному маршруту. Музей за десятилетия стал ему вторым домом, если не сказать более, и не посвятить часть нашего рассказа истории музея было бы непростительной ошибкой.

Дом этот построил еще в 1905 г. житель Трубчевска Миклуха (быть может, дальний родственник того самого знаменитого этнографа Н.Н. Миклухо-Маклая), дом сдавался внаем под квартиру. Миклуха, которому в 1913 году было уже за восемьдесят, воспитывал внука Серафима - сына дочери, вышедшей замуж за некоего Хомченко. В школьные годы Серафим помогал основателю музея Поршнякову создавать в музее отдел природы. Музей же создавался как раз в доме Миклухи. В дальнейшем Серафим работал сначала на Трубчевской метеостанции, а затем фенологом в Сибирском филиале АН СССР и опубликовал ряд научных работ…

Падин вспоминал: "Как-то в 1950-х гг. в музей пришла пожилая женщина и с укоризной отметила, что в фундаменте музея не открыты отдушины. Был уже июнь, а я просто забыл это сделать. Пришлось извиниться. Тут я узнал, что она была хозяйкой этого дома - матерью Серафима. Феноменально! Столько прошло лет, а забота о родном доме жива".

Итак, музей был основан в 1919 г. Григорием Михайловичем Поршняковым - выходцем из местных либеральных дворян, ученым, бывшим помощником земского начальства. Облюбовав особняк в центре провинциального старинного городка, он стал собирать археологические находки, геологические и палеонтологические образцы, произведения народного творчества. Как вспоминал В.А. Падин, "большой интерес представляли картины талантливого художника Худякова, сменившего Трубчевск на Соединенные Штаты, восторг вызывали не только у детей чучела животных и птиц, мастерски изготовленные другом Поршнякова ученым - лесоводом Партанским". Составил Г.М. Поршняков и "Карту памятников старины в Трубчевском уезде": с его именем связаны первые археологические изыскания в уезде в годы советской власти.

Наступил "год великого перелома". Музеи, в связи с новой волной борьбы с религией, начали избавляться от икон и церковной утвари (в том числе имевших художественную и историческую ценность), и иных экспонатов, не отвечавших новой идеологии. На I Всероссийском музейном съезде в Москве в 1930 г. марксисты призвали "очистить музеи не только от хлама старинных вещей, но и от человеческого хлама". Под "хламом" подразумевались "старорежимные" сотрудники, интеллигенция дореволюционной закваски. Гонениям на краеведение был дан официальный старт. Поршняков был отстранен от работы. В 1930-1932 гг. музей возглавлял Павел Николаевич Гоголев. Музей при нем, по свидетельству археолога К.М. Поликарповича, поражал, с одной стороны, все еще огромным объемом материала (особенно керамики неолита и раннего железного века), а с другой - невозможностью работать с экспонатами, хранящимися в полном беспорядке. Пришедшие вослед "идеологически подкованные" невежды разворовали картины, книги, вещи. "Музей опустел настолько, что один из "проверенных" директоров сушил постоянно в нем сети - предмет главной своей деятельности" - говорил В.А. Падин. Экспонаты, которые нельзя было обратить в личную выгоду, были свалены в кучу.

Лишь позднее, в 1936 г. в музей вдохнул жизнь новый директор В.П. Левенок, пригласивший на работу и В.А. Падина. Музей был отремонтирован, заново создана экспозиция, которую Левенок и Падин снабдили даже собственноручно сделанными макетами городищ и курганов. Консультации давали музею известные археологи того времени - М.В. Воеводский, К.М. Поликарпович, Е.А. Калитина. Фондам из Трубчевска откровенно завидовал даже Орловский областной музей. Но грянула война. Музей не был эвакуирован и в итоге значительную часть экспонатуры, собранной в 1930-х гг., вывезли немцы, бежавшие из города в сентябре сорок третьего. После второго разгрома под руководством нового директора - Падина - удалось собрать более 30 тысяч подлинных экспонатов, среди них есть уникальные. Но не все и в послевоенной истории Трубчевского музея, которая неразрывно связана с биографией Падина, было безоблачно. Спасать музей приходилось не только от нацистских оккупантов.

"Надо сказать, мне секретари райкома КПСС помогали, они прекрасно понимали, что такое музей, что он значит для города - вспоминал Василий Андреевич, - но как-то нашелся такой секретарь, который захотел музей разгромить". В содружестве с председателем райисполкома он задумал здание музея передать Дому пионеров, а экспонаты отправить в Ильинскую церковь на окраине города. "Зачем ты противишься нашей задумке? Работаем мы сегодня, а завтра придет кто-то другой" - давили на Падина. Ценой мучительной борьбы победить невежд удалось. Сохранился документ и о второй попытке разгрома музея. "Посмотрите, - говаривал Падин, - какие все-таки остолопы руководили страной: Горсовет 28 февраля 1988 года решил снести здание краеведческого музея, открывшего 1000-летие города, чтобы на этом месте построить Дом Культуры". Опять борьба, опять нервы, опять скандал. Но в результате музей уцелел. Посягали на музей и невежды более высокопоставленные. Так, отличился ГИПРОГОР - Воронежский институт проектирования городов, разработавший план застройки Брянщины, утвержденный Облисполкомом. По этому плану на месте музея должен был стоять… ресторан. А музея на плане не было вообще.

Спасти музей на этот раз Падину помог интеллигентный зам. председателя облисполкома Васильев. План был пересмотрен.

Много интриг разворачивалось вокруг фондов - дескать, зачем уникальные вещи районному музею? Как-то приглянулось областным чиновникам Евангелие XVII в., с роскошным серебряным окладом и позолотой. Поступила команда: передать Брянскому музею. Падин отстоял. Покушались из областного центра и на уникальную, собранную по крупицам библиотеку (даже библиотеке областного музея до нее, честно говоря, далеко). Не вышло. Была жестокая борьба за пушку, понравившаяся музейному сотруднику из Москвы. Пришло распоряжение Областного управления культуры: "Немедленно отправить автомашиной противотанковую 45-мм партизанскую пушку ... в город Брянск для последующей ее переправки в музей Вооруженных Сил СССР". Пришлось Падину подключить бывших партизанских командиров, тех самых, которым в годы войны он сообщал сводки Совнинформбюро. На обкомовский окрик "Вот этот упрямец не хочет, чтобы ваша пушка работала в Москве", видавшие виды старики-ветераны спокойно ответили: "Мы хотим, чтобы она работала там, где мы воевали". И опешивший чиновник, как вспоминает Падин, раздосадовано махнул рукой.

Однажды областное управление культуры дало деньги на перестройку экспозиции с условием, что оформительские работы будут выполняться брянскими художниками. Падин же, заранее осмотрев экспозиции многих музеев области, увидел, что они сделаны "на одну колодку" После этого, купив картон, багет, бумагу и краски, он провел работы собственными силами, не выполнив строгие указания областного начальства. Разразился скандал, но приехавшая комиссия Министерства Культуры одобрила работу, ибо экспозиция "имела свое лицо". Пытались наказывать директора Падина и за то, что "занимался наукой, а не показом ".

Книга В.А. Падина "Трубчевск", пережившая уже два издания (далеко не каждая имеет такую счастливую судьбу!) также имела все шансы вообще не увидеть свет: в конце 1960-х в соавторы настойчиво напрашивался один из секретарей Брянского обкома партии, запрещавший издание. Решил проблему визит Падина в Москву, на Старую площадь. Любезно принявший историка работник ЦК КПСС умерил пыл назойливого "номенклатурного соавтора". Книга, которую теперь читают тысячи людей, пошла в печать. "Нельзя идеализировать то, что было раньше, - говорил потом Василий Андреевич, - но можно было найти какую-то правду, а сейчас не найдешь ее совсем. Всюду ералаш".

Когда Василия Андреевича полушутя-полусерьезно спрашивали о секрете долголетия - может, дескать, питаетесь как-то особенно, он отвечал: "Я ел все, что попадалось. Мясо? Мясо ел, когда оно было. После революции голодовки были бесконечные, мы хлеба-то почти не видели до 30-х годов. Дело в том, что я очень много ходил. Чтобы поддерживать себя, нужно много ходить, работать много. Я исходил всю Брянщину на своем "одиннадцатом номере". Я все время на ногах, все время в движении". После 90-летнего юбилея Падин говорил, что чувствует себя лет на шестьдесят, и добавлял, что, видимо, его поддерживает фанатичная устремленность, увлеченность своим делом, и бесконечные переживания за судьбу дела всей жизни.

Археолог и краевед Василий Падин и физик
Александр Кушелев с дочерью в кабинете почетного директора
Трубчевского краеведческого музея. 21.07.2002.

А для волнений причин было немало и в последнее десятилетие. "В 1987-м просто сдуру передал полномочия другому, хотя меня на пенсию никто не выставлял, - рассказывал археолог - Меня часто подводила моя доверчивость". Падина сменил на посту директора его приятель из бывших партработников. Но вместо "заслуженного отдыха" неожиданно начались невеселые, полные тревог за музей дни, новые претензии на соавторство в научных трудах, нелепые обвинения. Беда не приходит одна: ушла из жизни супруга Василия Андреевича, а сам он, оставшись одиноким стариком, неудачно сломал ногу. Голодал. Мерз. Но от помощи интеллигентно отказывался. Чтобы выжить в период страшных гайдаровских "реформ", ученому с мировым именем пришлось продавать на барахолке личные вещи, мебель из дома…

В середине 1990-х была еще одна смена директора и на какое-то время музей, по словам Падина, вообще превратился в "подпольный райком" - там проходили партсобрания, писали лозунги к митингам. Но даже в эти невеселые для музея дни Падин оставался его сотрудником (а с некоторых пор, усилиями его друзей и коллег занял пост "Почетного директора музея" - по аналогии с почетным директорством его друга - академика Б.А. Рыбакова). Василий Андреевич ежедневно приходил на работу, разбирал огромный, накопившийся за десятилетия архив и подготавливал новые научно-популярные статьи в прессу. Часто вел и экскурсии - рассказ Падина можно было слушать, без преувеличения, часами.

Новые перемены в руководстве музея, свершившаяся не без своевременного и удачного вмешательства областного Управления Культуры, Василия Андреевича успокоила. Учреждение возглавила историк, в прошлом преподаватель Трубчевского педагогического колледжа - Татьяна Александровна Обыденнова. Музей ожил, начал обновляться, появился выставочный зал, извлекли из фондов на всеобщее обозрение ранее неизвестные посетителям экспонаты, начали осуществлять интересные проекты. "Ну вот, - сказал мне в марте 2003-го Василий Андреевич, - музей наконец-то в надежных руках, теперь и умирать можно…" "Не торопитесь, - отвечал я, - в сентябре еще выступите с лекцией перед моими студентами!" Но жить ему, действительно, оставалось три месяца…

Как-то на вопрос "Хотели бы Вы прожить хотя бы день своей жизни по-другому?" Падин, подумав, ответил: "По-моему нет. Много, конечно, было тусклых эпизодов, но ни одного дня я бы не вычеркнул".

"Вы говорите, что время проходит? Время стоит, а проходите вы!" - гласит древняя мудрость. Словно само Время стоит древний город Трубчевск над несущей свои воды на юг Десной. Многое менялось вокруг за прошедшие с основания города столетия. Многое, очень многое успело поменяться и в течение противоречивого и, порой, как любил говорить Василий Андреевич "ералашного" ХХ века. В прошлом уже Российская Империя, в прошлом уже и РСФСР, и коммунистический Советский Союз. Новое имя у страны, новый строй, новые люди. Но есть и то, над чем время оказалось не властным. Курганы Кветуни. Соборная гора. Бессмертные строки "Слова о полку Игореве"… И десятилетиями не менявшийся Василий Падин, еще при жизни ставший неотъемлемой частицей тысячелетней истории родного города.

кандидат исторических наук,
начальник Сеймско-Деснинской первобытной экспедиции
доцент Московского государственного социального университета
А.А. Чубур

Глава 1. Древнейшее прошлое Трубчевской округи

Археологические богатства Трубчевской округи представлены стоянками, городищами и курганами. История трубчевской округи уходит в глубину веков и тысячелетий.

Крупномасштабные работы Трубчевского музея в области археологии начались в первые послевоенные годы. Автору этих строк посчастливилось участвовать в экспедиции Института Археологии АН СССР под руководством профессора М.В. Воеводского, проводившего разведку и раскопки в Среднем Подесенье. А затем - участие в работах Деснинского отряда Славянской экспедиции Института Археологии, которым руководила Л.В. Артишевская и с 1953 г. - самостоятельные разведки и раскопки по Открытым листам Института Археологии АН СССР. Таким образом, за три десятка лет мной было использовано 23 Открытых листа и раскопано 260 археологических памятников: 2 стоянки неолита, 9 курганов эпохи бронзы, 3 городища юхновской археологической культуры и 245 курганов IX-XII вв. Кроме того, проведены раскопочные работы на раннеславянских памятниках (исследован могильник антского времени, поселения Макча, Лука, Хохлов Вир и Прорва) и на комплексах Кветунском и Соборная Гора - Покровская площадь. Одновременно на большом пространстве были осмотрены берега рек Десны, Навли, Нерусы, Снежки, Ипути.

В этих работах я постоянно консультировался с научными сотрудниками Института археологии, членом-корреспондентом АН СССР П.Н. Третьяковым и академиком Б.А. Рыбаковым. Обогащало знаниями и ежегодное участие в заседаниях исторического отделения Академии Наук, посвященных археологическим исследованиям года, на которых приходилось делать доклады о собственных раскопках. Довелось выступать с докладом и в доме ученых Москвы. Институт требовал квалифицированного проведения раскопочных работ и грамотной документации (чертежи, фото, описание) и строго за этим следил, но при этом как-то при одном докладе один из московских ученых показал аудитории несколько наших чертежей и фото, подчеркивая их высокое качество. Автор благодарен за чертежное дело Г.А. Анисковичу, а также покойному В. Липскому (50-е годы).

В наше время наука обогатилась новыми знаниями о происхождении человека. Например, супруги Лики (Кения) нашли в Восточной Африке (озеро Рудольф, Олдовайское ущелье) сохраняющиеся древней вулканической лавой отпечатки следов двуногих существ, останки предчеловека, как они утверждают, и даже орудия труда, которым более двух миллионов лет. А вот американские и японские генетики напротив утверждают, что наш род начинается лишь 145-155 тысяч лет назад и не раньше, что мы происходим от одной женщины и одного мужчины, романтически названных Адамом и Евой. Другие ученые, сравнивая ДНК всех рас и этносов, отводят истории человечества лишь 75 тысяч лет, соглашаясь с тем, что нашими предками является эта легендарная пара. Значит, рушатся все наши представления? Эволюции не было? Так ли это? Будущие исследования это опровергнут или подтвердят.

Что же касается Брянщины, то средний участок Подесенья заселили люди около 140 тысяч лет назад перед последним оледенением, когда климат был теплым и край утопал в пышной растительности. К этому периоду относится стоянка Хотылево I, исследованная неутомимым брянским археологом Ф.М. Заверняевым (1).

Долина Десны с ее левыми притоками Снежетью, Ревной, Навлей, Нерусой, берущими начало на Среднерусской возвышенности, образовалась в третичное время, считает геолог Андрей Величко, а формирование надпойменных террас долины происходило в четвертичное время (2). Установлена 30-40 километровая ширина долины, сужающейся у Рябчевска - Манцурова до 25 км. Проводя разведки, я обнаружил у Смелижа огромный левобережный останец из меловых отложений. Глубина долины Десны достигает 60-70 м, средняя высота плато - 230-240 м над уровнем моря.

Неандертальцы из Хотылево жили в период, когда Днепровский ледник отступил и климат стал теплым. Но проходят тысячелетия, в Скандинавских странах вновь образуются мощные пласты льда, холодает и Подесенье покрывается лесотундрой. В лессовых отложениях у Трубчевска и Брянска обнаружена пыльца сосны, березы, полыни, злаковых. Облесенность была слабой, преобладали сухие холодные степи, местами - заболоченность. Люди приспособились к суровому климату. Тогда водились мамонт, шерстистый носорог, северный олень, бурый медведь, лошадь, волк, собака, лисица, белая куропатка, ворон, филин, о чем рассказывали раскопки, проведенные у Супонева, Тимоновки, Юдинова, Хотьяновки и Елисеевичей.

Стоянка этого времени открыта в отроге Шакина рва, близ Передних Городцов на восточной окраине Трубчевска (здесь в 1937 г. вели работы К.М. Поликарпович и В.П. Левенок - прим. ред.). В более южных районах Десны животный мир был несколько богаче. Человек выламывал из меловых отложений, какими богата Десна, кремневые образования и делал из них режущие пластины, острия, наконечники, резцы, скребла, а из кости - наконечники копий, иглы, шилья, мотыги для добывания корней, браслеты, бусы. Использовались и бивни мамонта. Интересны женские статуэтки с пышными формами, сделанные из бивней мамонта, что говорит о значении, которое имела женщина в тогдашнем обществе. Жилища строились из черепов, бивней и крупных костей мамонта, а покрывались его шкурами. Из-за отсутствия древесины отапливали жилища костями (найдены очаги с пережженными костями). Стоянки прижимались к обочинам древних балок, где зверье, и, конечно, мамонты спускались на водопой, что значительно облегчало охоту, которой жил тогдашний человек.

Ведя в 1920-х годах раскопки близ Хотьяновки, ленинградские ученые обнаружили большое скопление костей и бивней мамонта. Кладбище мамонтов, как под Севском? Или же стоянка? Ответа пока нет. Много останков мамонта найдено и в древней балке у Юрова (но там местонахождение, несомненно, носит природный характер - прим. ред.). В Трубчевском музее древний каменный век представлен останками этого гигантского животного и бизона, кремневыми пластинами, остриями, скребками и другими экспонатами.

Чрезвычайно интересен музей палеолита, созданный учеными из Санкт-Петербурга в С. Юдиново. Река Судость, как и Десна, крайне интересна археологическими памятниками. В Юдиново археологи реконструировали жилища палеолитического времени с очагами, сделанными из костей мамонта. Это животное характерно для той эпохи.

Помнится, как экспедиция Института Археологии, в которой я работал, обнаружила в лессовых отложениях на Пушкаревской стоянке (Гремячский р-н) скелет молодого мамонта, довольно хорошо сохранившийся. В Трубчевском районе очень много мест, разведанных мной, с костями и бивнями мамонта (Первый Городец, Кирпичный Завод, Сельцо, Гнилевский большак и др.)(3).

После палеолита с наступившим потеплением и таянием ледника началась мезолитическая, а затем и неолитическая эпохи. В одном лишь Трубчевском районе стоянок этого периода около 60.

Крайне интересны Селецкие дюны, на которых люди поселились в переходной время от палеолита к неолиту около 9-10 тысяч лет назад (мезолит) и жили в неолите и бронзовом веке. Жаль, что бездарные мелиораторы погубили бесценные памятники природы и истории. Под лозунгами осушения и оздоровления луга они пересыпали рукав Десны Быстрик. Природа отомстила невеждам: дюны размыло половодье, а плодородные луга этой округи загадились песками и бурьяном. Хотели лучше, а получилось как всегда.

Мезолитические и неолитические стоянки находятся у монастыря - дюны на берегу Десенки - близ Будимира, в урочище Алешенский уборок, у Белой Березки. По сообщению краеведа Саши Татаренкова в районе поселка на левобережье расположены курганы, находящиеся на опушке леса близ дороги, ведущее из Трубчевска в Белую Березку. Эти памятники могут относиться к эпохе бронзы, когда сюда пришли племена среднеднепровской культуры.

Древними стоянками оказались и Жеренские, две из них исследовала экспедиция Института Археологии АН СССР (руководитель экспедиции А.С. Смирнов), одну мы (4). Кремневые топоры, ножи, наконечники стрел, керамика с ямочным орнаментом свидетельства глубокой древности. Здесь жили люди 7 тысяч лет тому назад.

Когда-то в урочище находилось три озера: Большое, Среднее и Малое, но Малое заболотилось и заросло лесом, Среднее еще глубоко и рыбно, а вот Большое заилилось почти на всю глубину и через какое-то время оно заболотится. Профессор Хитрово, изучивший природу Брянщины, предположил, что озера являются руслом Нерусы, в древности впадавшей в Десну в районе Поповского перевоза, а теперь ее устье находится в 3 км восточнее, не так далеко от Холма. Увлекшись еще до войны предположением профессора, я разыскал древнюю долину, заросшую чернолесьем, которая от Поповского тянется до Жерена. Очевидно, профессор прав: в глубокой древности, до того как появился на Нерусе человек, она в результате какого-то природного явления (возможно, тектонического поднятия) разделилась на два русла, на которых и поселились люди каменного века. С течением же длительного времени один из протоков заболотился. Тогда климат стоял теплый, произрастали лиственные леса, реки изобиловали рыбой, водилось много зверья и птицы, чем и пользовался тогдашний человек. Находка кремневых долот говорит о том, что человек умел делать челны, помогавшие ему в рыболовстве и охоте.

К Жеренским озерам примыкает сосновый бор, а на берегу Среднего - землянка - свидетельство того, что здесь в военные годы находился штаб партизанской бригады им. Чапаева, а это крепко связывает урочище с новой местной историей.

Одной из расположенных неподалеку от Трубчевска раскопанных нами неолитических стоянок было поселение Холм (5). Большой интерес проявляли к раскопкам школьники и студенты, так как они познавали истоки своей истории, непосредственно общаясь с природой. Представьте себе берег и дюну, вскинувшуюся над луговым простором, сияющие на солнце старицы, окаймленные кувшинками и синеющую вдали опушку леса. Ребята эмоционально, но бережно относились к найденному, терпеливо ждали занесения его на план, фотографирования, описания в дневнике, а затем, взяв находку (наконечник копья или стрелы, топор, скребок или обломок горшка) оживленно обсуждали.

Часто неолитические стоянки перекрывались слоем эпохи бронзы. И Холм оказался двухслойным. Пришлось объяснять это, рассказать, когда дюну заселил человек, чем он занимался, о том, что Холм в древности был обширнее, но за тысячелетия и века его размыла Неруса, поэтому на ее противоположном берегу у старицы и находятся скребки и обломки горшков.

Смущало ребят отсутствие в слое бронзового времени металлических поделок и пришлось объяснять, что из-за отсутствия на Десне руд люди пользовались в наших краях орудиями кремниевыми. Лишь отдельные из них имели бронзовые, так как тогда появлялось имущественное неравенство, на что указывает богатое вооружение из кургана урочища Панщина.

Неолит Брянщины относится к середине V или IV тысячелетию до н.э., а во второй половине IV - начале III тыс. формируется деснинская археологическая культура, как-то связанная с лесной зоной и в Подесенье ямочная керамика неолита сменяется гребенчатой, характерной для бронзового времени, а какое-то время существовала посуда с орнаментом ямочно-гребенчатым.

На рубеже II-III тыс. до н.э. на Десне появляются племена шнуровой керамики и боевых топоров, широко представленных в экспозиции Трубчевского музея. Эти изделия удивляют нас формой и обработкой. Если клиновидные топоры вставлялись в расщеп рукоятки или просто привязывались к ней, то у боевых топоров рукояти вставлялись в искусно просверленное отверстие.

Чуть позднее около трех тысяч лет назад появляются волжские насельники, оставившие курганы на Руму, близ Радутина, в урочище Панщина. В XIII-XV вв. до н.э. на Десне формируется так называемая сосницкая культура, а параллельно существует, как считает автор этих строк, и позднесрубная.

Урочище Рум. Чернолесье. Луговая ширь. Вдали сверкает Неруса, а рядом с могильником голубеет ее старица, заросшая тростником и расцвеченная кувшинками. Здесь - красивое Румовское озеро. Загадочно название урочища, романтично. Ведь Румом в IX в. называли Византию, а Румским Черное море. Здесь, на Нерусе, мы раскопали три кургана эпохи поздней бронзы. Еще один был разрушен бункером. В насыпи зола, уголь - следы жертвенного костра. А чуть ниже (40-50 см) подпочвенные воды, возможно поглотившие захоронения (не исключено, что захоронение по обряду кремации было совершено и в самой насыпи - прим. ред.). Найденные горшки, украшенные меандровым орнаментом, напоминают позднесрубную посуду. Видимо, в позднюю пору своего развития какие-то группы этой культуры с Волги долинами рек, например Свапы, передвинулись в благодатное Подесенье, что требовалось возникшему скотоводству. Возникает вопрос: если румовские курганы позднесрубные, то почему в них не обнаружены костяки, характерные для срубников? Вероятно, это объясняется климатическими колебаниями. Описанная эпоха отличалась теплом и засушливостью (конец эпохи бронзы) и речной режим резко отличался от современного, когда подпочвенные воды в пойме Нерусы поднялись и не позволяют лопате проникать в землю глубже, чем на 30 см, делая могильные ямы недосягаемыми.

Вероятно, этим переселенцам принадлежат и курганы, раскопанные нами близ Радутина. Они, по нашему мнению, являются общинными святилищами. В курганах обнаружились ритуальные ямы, заполненные золой, а в одном оказались шалашевидное конусообразное сооружение, ямы от толстых столбов, зола, уголь, что, вероятно, связано с жертвоприношениями. Среди золы и углей были встречены кости. Курганы эти расположены в четырех км вверх по течению Нерусы, а в 6 км ниже - в урочище Холм найдены фрагменты ребристой посуды этой же культуры.

Конусовидная жертвенная яма обнаружилась и в кургане Святом, что близ дороги Кветунь - Хотьяновка, а в урочище Панщина под курганной насыпью из земли, золы и угля, огромное кострище окружалось канавой, символизировавшей Солнце, в которой веерообразно стояли толстые дубовые обрубки, отмеченные углистыми слоями. Много золы и угля было и в могильной яме. Костяк истлел, сохранилась лишь одна кость. Найдены бронзовый наконечник копья и кинжал с прорезной фигурной рукоятью, на лезвии которого было выбито вдавлениями изображение змеи - одного из божеств далеких времен.

Бронзовые кинжал и наконечник копья из кургана Панщина (фото и прорисовка)

Археологические исследования установили, что в на рубеже III - II тыс. до н.э. на Брянщине формируется родоплеменная верхушка, появляется имущественное неравенство. Это как раз подтверждается находкой в Панщине редкостных бронзовых наконечника копья и кинжала, аналогичных волжским. Тогда же появляются в округе первые скотоводы и земледельцы. Такие выводы может подкреплять найденная в кургане Панщина каменная зернотерка, лежавшая рядом с указанным вооружением (6).

Выразительное захоронение бронзового века нами исследовано в 500 м восточнее д. Дольска (Трубчевский р-н). Это правый берег Десны, километровой длины и стометровой ширины Бакланов ров, соединяющийся с поймой Десны. Над оконечностью одного из отрогов рва и найдено погребение, совершенное в котлообразной яме диаметром 2,6 м, глубиной 1 м. без курганной насыпи. На глубине около 50 см ее размер доходил от 2,6 до 1,5 м. Заполнялась яма темноватой землей с угольками и золой. В южной ее части и находилось погребение: зола, угли, пережженные кости, занимавшее 40-сантиметровую площадку. Во время совершения захоронения в него были положены 5 кремнёвых клиновидных топоров и одно кремневое же долото.

Аналогичное погребение обнаружено у дороги Телец-Макарзно. Оно содержало клиновидный шлифованный топор и горшок со шнуровым орнаментом. Любопытна находка на этом участке и поделки в виде остродонного горшка, состоящего из сплетенного из прутьев каркаса, обмазанного глиной. Не иллюстрирует ли эта поделка производство горшков в древности?

Примечания

1. Заверняев Ф.М. Хотылевское нижнепалеолитическое местонахождение. Л., 1978.

2. Величко А.А. 1961. Геологический возраст верхнего палеолита центральных районов Русской равнины. М.

3. Чубур А.А. Система человек - мамонт в бассейне Десны. Культурная адаптация в верхнем палеолите. Курск, 1993.

4. Смирнов А.С. Неолитические стоянки Жеренских озер // СА 1982 - № 3.

5. Падин В.А. Раскопки на Холме // СА, 1972 - № 1, С.247-253.

6. Падин В.А. Курганы эпохи бронзы около Трубчевска // СА, 1963 - № 1, С.289-292.

Глава 2. Городища раннего железного века

В Подесенье в VI-V вв. до н.э. начинается железный век и на крутых деснинских мысах возникают городища. В трубчевской округе их 14, и каждое нами осматривалось десятки и более раз, закладывались шурфы, фотографировались, а на трех производились довольно большие раскопочные работы.

Некоторые из городищ (Сагутьевское, Плюсковское, Радчинское, Любожичское 2 - Катова гора, Арельское, Парня на Навле и Лапотный городок на Нерусе у деревни Денисовки), принадлежат не раннему железному веку, а домонгольскому времени и, вероятно, служили хранилищем дани, охраняли ополье, входили в Курский укрепленный рубеж, защищавший юго-восточную часть Руси от половецких набегов. Эти выразительные памятники отличаются мощными своеобразными земляными укреплениями (высокие валы, глубокие и широкие рвы, подправленные края площадки).

Юхновские городища возникли в среднем Подесенье около 2500 лет назад. Впервые памятники этой археологической культуры ввел в научный оборот Д.Я. Самоквасов, раскопавший когда-то два городища близ деревни Юхново Новгород-Северского уезда. Около IV-III вв. до н.э. юхновокие городища появляются на Сейме и Ипути. Памятники этой культуры обычно занимают высокие мысы, образованные долиной и древней балкой. Из-за начавшихся военных столкновений (из-за скота) население укрепляло свои поселки мощными валами, плетневыми заборами и глубокими рвами.

В послевоенные годы экспедиции Института Археологии АН СССР проводили комплексные разведки на Средней Десне, в которых участвовал и автор. Тогда же появились публикации М.В. Воеводского (1), Л.В. Артишевской (2), В.П. Левенка и автора (3). С 1950 по 1986 гг. автором проводилась по Открытым листам Института Археологии АН СССР широкомасштабные разведки и раскопки на большом участке Десны и ее притоках.

Южное Долбатовское городище находится в километре от с. Долбатово Погарского района на отроге к пойме реки Бойни. Около 200 м севернее - второе городище, названное Северным Долбатовским, раскопками которого руководила научный сотрудник Института Археологии АН СССР Л.В. Артишевская. Рабочей силой у нее и автора были студенты исторического факультета МГУ. На южном Долбатовском городище было вскрыто 160 кв.м. Культурный слой толщиной 80 см состоял из темной земли с редкими золотистыми прослойками.

Керамика буровато-серого цвета, шероховатая с примесью песка, но чаще с дресвой (комочки измельченных твердых пород), орнаментированная по шейке и плечикам несколькими рядами или зигзагами ямок. Найдены пряслица (грузики для веретена) преимущественно биконические или катушковидные - свидетельство тканья, железное шило, нож, резак для обработки кож, костяные иглы, необходимые при изготовлении одежды. Украшения представлены двумя бронзовыми булавами с кольцевыми головками, одной с овальной головкой и одной с головкой из двух колец с отогнутостью. Любопытен обломок бронзовой гривны (шейный обруч), состоявший из двух прутьев, сходившихся в одну пластину с отверстием для застежки, украшенную рифлением и шишечками. Подобные гривны известны на Смоленщине (4) и Оке (5).

Вероятно, культовым являлось сооружение, состоявшее из овального котлообразного углубления, окруженного, судя по ямкам, двумя рядами бревнышек.

На городище найдены остатки глинобитных печей, а грузил для сетей оказалось мало, что указывает на небольшое здесь значение рыболовства, характерного для юхновцев. А вот земледелие здесь играло значительную роль, о чем говорят обожженная солома, рукоять мотыги, зернотерка и миниатюрный глиняный "хлебец", имевший очевидно, ритуальное назначение. Определенный В.И. Цалкиным (Институт археологии АН СССР) костный материал указывает на скотоводство и охоту. Дикие животные представлены костями медведя, кабана, лисицы и бобра, а домашние - костями лошади, свиньи и крупного рогатого скота. Следовательно, долбатовцы занимались в основном подсечным земледелием и разведением скота. Встречены конские черепа, положенные, вероятно, с ритуальной целью.

Материалы раскопок позволяют датировать нижний горизонт культурного слоя Южного Долбатовского городища V-IV вв., верхний - последними веками I тыс. до н. э.

Если на Южном Долбатовском городище имелись ров и вал, защищавшие его с напольной стороны, то вскинувшееся над Десной городище Лбище укреплений не имело. Памятник занимал 40-метровой высоты мыс, образованный долиной реки и балкой, проходящей у д. Монастырище Трубчевского района. Высота мыса, его крутые, обрывистые склоны создавали неприступность поселения. Замеченные у надречного края площадки следы ветвей могут указывать на какие-то плетневые оборонительные сооружения. Недаром в народе памятник назван Лбищем. А вот местная легенда о том, что на мысу находился когда-то монастырь, оказалась обычной фантастикой.

Здесь мы вскрыли 200 кв.м., что при двухметровой толщине культурного слоя оказалось значительной площадью. Слой состоял из темной земли с множеством углистых и золистых прослоек различных цветов. На отдельных участках обнаружены огромные кучи золы, достигающие дневной поверхности, вероятно, связанные с очисткой очагов. Местами эти кучи так прокалены, что напоминают зольники, широко известные в научной литературе. Как и на других городищах этой культуры, мы исследовали остатки наземных жилищ: очаги с золой, куски глиняной обмазки с отпечатками ветвей, бревнышек, плах и столбовые ямы, Одна из наземных построек занимала большую площадь (исследовали лишь 28 кв.м.), ее кровля опиралась на столбы, расположенные группами по 3-4. Может быть, эта постройка служила ритуальным целям? В верхнем горизонте культурного сдоя встречена печь глинобитная (каркас из ветвей, набитый глиной), а в нижнем - округлой формы очаги, состоявшие из осколков мергеля.

Лбище отличалось обилием находок, их разнообразием. В верхнем горизонте культурного слоя посуда принадлежала позднезарубенецкой типа Почепской, датирующейся I-II вв.н.э. Здесь же - фрагменты больших, хорошо сделанных сосудов с насечкой, пальцевыми защипами, нанесенными по обрезу венчика, а ниже появляется посуда, украшенная ямками, расположенными поясками или треугольниками. В глине - шамот (толченые черепки), комочки болотной руды или дресвы. Горшки - обычные для юхновцев: с узким дном, широким горлом, слабо отогнутым или прямым венчиком. Но в нижнем горизонте встречены горшки и с сужающимся горлом. Посуда Лбища в большинстве сделана из рыхлой, грубой глины, имеет шероховатую поверхность стенок, слабо обожжена. Найдена глиняная "лепешка", украшенная пальцевыми вмятинами. Слои памятника изобиловали пряслицами - предметами ткачества. Они биконические, отверстия 3-4 мм. Найдено множество рыболовных грузил для сетей с отверстием для веревки, орнаментированных ямками, нанесенными пальцем или палочкой. Встречено много глиняных блоков без отверстий различных форм и шариков, назначение которых не установлено. Костяные орудия представлены спицей с заполированным от соприкосновения с нитями концом, остриями для плетения сетей, иглами, шильями, стругами для обработки кож, двумя гарпунами, рукоятями ножа и кинжала, наконечниками стрел, амулетом-привеской из зуба медведя, манком, трубочками-игольниками, незаконченным клиновидным топором, несколькими мотыгами из рога лося.

Городище Лбище, юхновская культура.
Поделки из кости: амулет из кабаньего клыка,
наконечники стрел, мотыга для обработки земли

Интересна поделка с отверстием в центре и с концами в виде стилизованной головки и копытца лошади, связанная с конским убором. Такие "лошадки" известны в венгерских древностях, на Дунае, Кавказе и в Польше. Обработка кости на Лбище отличается совершенством, что особенно заметно на среднем этапе его истории. Одна из мотыг сделанная из рога лося восхищает качеством исполнения. В нижних слоях найдены три деревянных шлифованных метательных острия-наконечника, использовавшихся на охоте, и возможно, в обороне во время чьих-то нападений, которые тогда были не редкими, о чем говорят мощные укрепления юхновских городищ. Лбище выделяется множеством железных поделок: булавки с кольцевидной головкой, массивный рубчатый железный покрытый бронзой браслет, аналогичный браслету из Тушемли, режущее острие, изогнутый нож (6). Оказалось много и бронзовых находок, некоторые из них имеют местное происхождение, на что указывают пятна окиси меди и даже литейные формочки, найденные в раскопе. Найдены бронзовые втульчатый наконечник стрелы скифского типа, булавка с насаженным колпачком, два звена проволоки для подвешивания котла, перекрученной для упругости, два обломка браслетов, один из которых украшен "шишечками" и принадлежит как описанный выше к латенским украшениям.

Известна находка захоронения кельтского купца, сделанная когда-то близ Новгород-Северского, что лишний раз указывает на какие-то (торговые) отношения тогдашнего населения Подесенья с народами Центральной Европы.

Насельники Лбища в самую раннюю пору его существования занимались земледелием, о чем говорит находка в нижних слоях, великолепно сделанной из рога лося мотыги о отточенным лезвием, теречников, зернотерок, обожженных зерен проса и глиняной поделки, имитирующей хлебец.

Обилие костей домашних животных (крупный и мелкий рогатый скот, лошадь, свинья), большое количество стругов, резак для обработки кож и преобладание костей крупных домашних животных свидетельствуют о довольно развитом стаде. Лошадь тогда разводилась на мясо, возможно, использовалась в верховой езде. Хорошим подспорьем являлась охота на мясного зверя (лось, медведь, кабан, косуля) и пушного (бобр, выдра, лисица, волк). Характерные для юхновских городищ скопления рыбьих костей и чешуи на Лбище не встречены, несмотря на обилие грузил для сетей. Возможно, это объясняется тем, что рыба могла идти на нужды сбыта в сушеном и вяленом виде. Сбыт стимулировал продуктивное скотоводство, добычу пушнины и в какой-то мере рыболовство.

Нижний горизонт культурного слоя Лбища четко датируется бронзовым втульчатым трехгранным наконечником стрелы IV-III вв. до н.э., а верхний - обломками лигнитовых браслетов, производившихся кельтами (территория современной Чехии) с конца III в. до н.э, и широко распространившихся во II-I вв. до н.э., когда они могли оказаться на Десне.

Так как браслет найден в среднем горизонте, а подобные украшения могли оказаться на Десне лишь в конце тысячелетия, то верхний горизонт Лбища приходится на начало I тыс.н.э., когда юхновцы сменяются пришлыми племенами позднезарубинецкой археологической культуры. Это подтверждается находкой в этом горизонте железной булавки с кольцевой головкой, характерной для конца I тыс.до н.э. - I в.н.э. и ребристой посудой почепского типа. Такая же посуда происходит из Арельского поселения начала I тыс.н.э., исследованного нами (8).

Юхновская керамика с городищ
Южное Долбатовское, Лбище
и Кудеяров бугор

Городище Кудеяров Бугор расположено на Нерусе в 12 км от Трубчевска. Первобытные люди подсыпали кран песчаной дюны, насыпали три вала: один на самой площадке, два с внешней стороны. Может быть, валы окружали всю площадку, не были размыты Нерусой, в древности протекавшей у городища? Теперь здесь - заболоченность и старица. Вскрыли мы 800 кв. м, свободных от небольшой пасеки и леса. Раскопками выявлена канава глубиной (в материке) 1-1,2 м, шириной 1,8-2,5 м с пологим спуском со стороны площадки, а внешняя стенка была обложена обожженными для крепости дубовыми бревнами толщиной около 40 см. Концы канавы примыкали к валам, надежно защищая поселение со стороны реки. С севера, очевидно, надежную защиту обеспечивало болото. И канава проходила здесь.

Древнейшая керамика Кудеярова бугра состоит из горшков серовато- или желтовато-бурого цвета с примесью песка, шамота иди дресвы. На внутренней поверхности сосудов - следы вертикального пальцевого заглаживания, снаружи - шкуркой или травой. Украшение состоит из круглых или овальных ямок нанесенных группами на шейку, плечики или поясками, сделанными деревянным штампом, возможно косо поставленной палочкой. Для горшков характерно узкое (10-11 см) дно и широкое (до 30 см) горло, прямая или слегка вогнутая шейка, округлый или прямой срез венчика. Много черепков от сосудов с вогнутым внутрь венчиком. Некоторые из них имеют округлые бока. Орнаментация чем-то напоминает орнамент посуду местных памятников эпохи бронзы. В этой связи любопытны уже упомянутые в первой главе раскопанные нами три кургана с керамикой имеющей меандровый орнамент, характерный для поздней срубной культуры.

Керамику второй группы составляют сосуды с шириной горла 25-27 см с несколько отогнутыми наружу венчиком и с 3-10 мм толщиной стенок, сделанные из плотной глины, хорошего обжига. Но встречены горшки, сделанные более грубо с рыхлым тестом, плохим обжигом, бугристымм стенками. Орнаментирована посуда довольно разнообразно: пояски из ямок, ромбы, пирамидки, пояски из пальцевых вдавлений, удлиненные наколы щепкокольцевые вдавления трубочкой. В первых штыках посуды этой группы значительно больше, чем первой. Это так называемая типичная юхновская керамика.

Глиняные изделия юхновской культуры:
блоки, грузики, грузила, пряслица, льячка
(городища Южное Долбатовское,
Лбище, Кудеяров бугор)

Третья группа состоит из сосудов со слабо отогнутыми шейками, сделанных из рыхлой глины, серовато-бурого цвета, имеющих слабоотогнутые шейки. Здесь же встречена посуда и более хорошей выработки. Такая керамика относится к позднему периоду история городища, как памятника юхновской археологической культуры, закончившейся в начале I тыс.н.э.

В дальнейшем на городище поселились славяне, о чем говорят найденные в верхнем штыке обломки горшков коричневого и серого лощения, близко напоминающих посуду из Усохского (крахмальный завод) могильника (9).

В юхновских слоях городища найдены зернотерка и много каменных пестов. То, что это песты, а не пращевые камни, как полагают некоторые исследователи (10), доказывают сколы, сделанные для удобства их использования и сработанность. Найденные на городище глиняные грузила отличаются от деснинских тем, что имеют форму яйцевидную и усеченного конуса и продольным углублением (для подвязки) или сквозным отверстием в центре, входной диаметр которого в 5 раз превышает выходной. Найдены глиняные лепешковидные блоки с одним лишь намеченным углублением. Встречена полая глиняная поделка, имитирующая колокольчик с ушком и отверстием в нем для подвешивания скоту при лесном выпасе. Во всех слоях найдены характерные для юхновских городищ глиняные хорошо обожженные "рогатые кирпичи", служившие, вероятно, подставками для вертела при жарении мяса.

Пряслица - биконические (высота 3 см, диаметр канала 7 - 10 мм) и катушковидные. Из-за плохой сохранности (песок) найдена лишь одна кость, принадлежащая, вероятно, лосю и псалий (деталь узды) из кабаньего клыка, имевший три отверстия. На городище найдены много кусков болотной руды со следами огня, что связано с выплавкой железа, железные стержень и два изогнутых ножа для обработки шкур.

В 36 м от восточного края площадки исследована хорошо сохранившаяся полуземлянка прямоугольной формы размером 4,2х2,5 м, стенки жилища, видимо, были обложены деревом. Оно врезалось в канаву (сделано после ее прокладки) поэтому в его заполнении было много угольной пыли.

На Кудеяровом Бугре имелись и наземные жилища, о чем говорят очажные ямы, заполненные измельченным углем и пережженными костями, куски глиняной обмазки со следами плашек и ветвей. В одной из таких ям, заполненной золой и углем с обломками керамики найдена бронзовая булавка с конической головкой (круглое сечение, дл. 147 мм). Булавка и обломок псалия датируют Кудеяров Бугор VI в. до н.э.: известно распространение таких булавок в скифских памятниках VI-VII в. до н.э. (11). Роговые псалии с тремя отверстиями также относятся к архаичной поре скифской культуры и широко известны на Левобережье и Правобережье Днепра (например, Галущено на Киевщине) (12). Для этого горизонта характерна архаичная керамика, состоящая из широкогорлых горшков с прямой или вогнутой шейкой, напоминающая, как говорилось выше, посуду из местных памятников бронзового века. Как видим, Кудеяров бугор является одним из древнейших юхновских городищ среднего Подесенья.

Материалы Юхновской культуры:
1. Железный кельтский браслет (Лбище)
2. Обломок угольного браслета (IV-III вв. до н.э.) (Лбище)
3. Бронзовая булавка (городище Южное Долбатово)
4. Обломок гривны. IV-III вв. до н.э.
5. Скифская булавка из городища Кудеяров бугор VII-VI вв. до н.э.

Любопытно, что на двух одновременных городищах юхновокой культуры может бытовать посуда с разными признаками. Если керамика нижнего слоя Кудеярова бугра орнаментирована, то в нижних слоях других юхновских городищ преобладает керамика неорнаментированная, что можно объяснить местными особенностями.

По поводу происхождения юхновской культуры в научной литературе существуют самые различные мнения. Так, В.И. Ильинская на основании якобы имеющейся близости орнаментации форм, связывает ее с бондарихинской, характерной для более южных районов. Но приводимые Ильинской параллели могут касаться лишь поздней, а не ранней юхновской керамики (13). Е.И. Горюнова связь юхновской культуры с культурой городищ дьякова типа усматривает в находке на городище Торфель (Бежица) грузика этой культуры (14), в то время, как подобные грузики распространены на памятниках других культур, а у юхновцев их единицы. Х.А. Моора считает юхновцев выходцами из Прибалтики, не подкрепляя это убедительными материалами (15). В.П. Левенок пытается связать юхновокую культуру с чернолесской (16), что мы считаем неубедительным, так как на юхновских городищах ни одного чернолесского "тюльпановидного горшка" с налепным валиком, найдено не было. Ранняя юхновская керамика резко отличается от чернолесской, а судить об этнических связях по "роговым мотыгам", роли скотоводства и составу стада, как это делает он, рискованно.

Интересны открытые на Десне Ф.М. Заверняевым памятники поздней бронзы (17), но юхновская посуда отличается от керамики этих поселений, и, прежде всего своей формой. Интересны и материалы Кузиной горы (18), но керамика нижнего слоя этого памятника, вероятно, является каким-то вариантом (проколы в венчиках, горошины) скифской культуры. Что же касается верхних слоев Кузиной горы, содержащих юхновскую посуду, то они отложились в IV-III вв. до н. э., когда юхновцы пришли с Десны на Сейм.

Истоки этой археологической культуры следует искать в памятниках поздней бронзы Среднего Подесенья(19). Мы мало знаем о ней, не знаем погребального обряда, так как не найдены могильники. Вероятно, курганов юхновцы не возводили, а грунтовые захоронения открываются размывами или строительными земляными работами. А что стало с населением юхновских городищ? Ушло? Куда? Ассимилировалось славянами? Прослежено лишь то, что в какой-то период своей истории носители этой деснинской культуры стали осваивать и другие реки, а в начале I тыс. н.э. сменились племенами позднезарубинецкой археологической культуры, которая в Подесенье вошла в научный оборот как почепская (20). Пришельцы знаменовали последний этап культуры, открытой на Киевщине (д. Зарубинцы), считающейся праславянской.

Примечания

1. Воеводский М.В. Городища Верхней Десны. КСИИМК, вып.14, М., 1949,с.72.

2. Артишевская Л.В. Разведки в верховьях Десны // КСИИМК, вып.68, М., 1957, С.84-89.

3. Левенок В.П. Юхновская культура // СА, 1963 - №1, С.80.

4. Третьяков П.Н., Шмидт Е.А. Древние городища Смоленщины. М.-Л., 1963, С.89-90.

5. Государственный Исторический музей, зал 7, витрина 1419

6. Трубчевский краеведческий музей, зал археологии.

7. Либеров Н.О. Хронология памятников Поднепровья скифского времени // Вопросы скифо-сарматской археологии, М.,1954.

8. Величко А.А., Падин В.А., Федорова Р.В. О комплексном изучении Арельского поселения на Десне // СА, 1960 - № 2, С.241-246.

9. Падин В.А. Раннеславянские поселения и могильник в районе Трубчевска // СА, 1960 - № 3, С. 317-319.

10. Либеров П.Д. Памятники в бассейне Северного Донца // МИА, вып.113, М.-Л., 1962.

11. Либеров П.Д. Хронология памятников Поднепровья…

12. Сквешников И.К. Поселение раннескифского времени у С. Сухостав Тернопольской обл. // Археологiя, вып.11, Киев,1957.

13. Ильинская В.А. О происхождении культур раннежелезного века на левобережье среднего Днепра // КСИИМК, вып.70, М., 1957, С.23.

14. Горюнова Е.А. Городище Торфель // КСИИМК, вып.1, М., 1950, С.149.

15. Моора Х.А. О древней территории расселения балтийских племен // СА, 1959 - № 2, С.25.

16. Левенок В.П. Ук. Соч. С.60.

17. Заверняев Ф.М. Поселения эпохи бронзы на Десне // КСИА, вып.10, 1960, С.68-69.

18. Алихова А.Е. Городища Курского Посеймья // МИА, вып.113.

19. Падин В.А. Курганы эпохи бронзы около Трубчевска // СА 1963 - № 3, С.243.

20. Заверняев Ф.М. Почепское селище первых веков н.э. // СА 1960 - № 4.

Глава 3. Раннее средневековье

В результате многолетних археологических исследований большого района Среднего Подесенья нам удалось открыть и раскопать ряд интересных памятников раннего средневековья и ввести их в научный оборот. Интересующие нас поселения расположены на пологих берегах Десны, Посори, Навли и в поймах этих рек: Арельск, Радчино, Кветунь, Макарзно, Средний и Верхний Городец, Иваногск, Манцурово, Лески, Залужье, Телец, Старый Любец, Прорва, Брянов Рог, Хохлов Вир, урочище Лука и др. Отсутствие укреплений и топографические условия, распашка, вероятно, способствовали гибели какой-то их части. Рядом с некоторыми поселениями замечены следы распаханных курганов или отдельных кремированных захоронений.

Любопытным оказалось урочище Прорва, что на Трубчевском лугу. Здесь на приземистой обширной дюне около 1300 лет тому назад проживали люди, занимавшиеся подсечным земледелием и разводившие скот. В те далекие века разливы рек не перекрывали всю пойму, и древний земледелец свободно пользовался ее плодородием. Были обнаружены несколько испорченных трупосожжений, которые были захоронены в небольших котлообразных ямках, характерных для славянских могильников раннего средневековья. Курганная группа, украшавшая район пенькозавода и уничтоженная незадачливыми строителями, вероятно, относилась к позднему этапу истории поселения, когда над погребениями стали насыпать курганы. Памятник принадлежит, как и указанные выше (за исключением Арельского), к колочинской археологической культуре.

Интересный могильник VI-VII вв. раскопала близ Макарзно экспедиция Института Археологии АН СССР (руководитель Л.В. Артишевская), положившая начало нашим исследованиям (1).

Следующим событием в изучении истории славян региона явилось открытие и раскопки нами Усохского могильника (2). В 7 км восточнее Трубчевска близ с. Усох на склоне правого берега Десны, понижающегося к долине Посори мы заметили пятна золы, включающие обломки пережженных косточек и угольки. Заложенный раскоп (200 кв. м) открыл 18 погребений, совершенных по обряду сожжения в ямах округлой или скальной формы диаметром 0,4-0,6 м, глубиной 0,2-0,4 м с котлообразным или горизонтальным дном.

Отсутствие на территории могильника следов кострищ указывает на то, что кремация производилась где-то на стороне. Пережженные кости помещались в глиняную, деревянную, возможно берестовую посуду и ставилась, а то и просто осыпались в приготовленные ямки.

Керамика и вещевые находки
(нож, пряслице, пряжки, фрагменты
медного браслета и фибулы) из могильника Усох

Захоронения сопровождались битой посудой, грубой с дресвой (комочки твердых пород) или лощеной, хорошей выделки. Урновых погребений оказалось три. В одном из погребений урна стояла в центре, но ее верх был срезан плугом. Так же и в другой яме обнаружилась лепная грубой выработки урна со срезанным верхом, наполненная пережженными костями, среди которых находился маленькие лепной горшок, железное кольцо и биконическое глиняное пряслице. Рядом с урной стоял еще небольшой горшок.

Керамика встречена лишь в 8 погребениях. Она лепная, со слабо выраженной шейкой, узким дном и слегка отогнутым венчиком. В тесте примесь дресвы и охры. Цвет желтоватый или желтовато-бурый. На шероховатой поверхности сосудов заметны следы вертикального заглаживания. Аналогичная посуда происходит из 1-го Кветунского могильника (VI-VII вв.). Похожие урны найдены близ Новгород-Северского. В 6 погребениях встречены металлические предметы. Они носят следы огня. В одном из погребений кости были заметно очищены от угля и золы и опущены в ямы в каком-то, возможно, берестяном, сосуде, который затем истлел. Погребение № 4 сопровождалось железным ножом, обломками бронзовых браслетов с утолщенными концами, полусожженной пальчатой фибулой и фрагментами разбитого горшка. Яма этого погребения имела овальную вытянутую с востока на запад форму (0,5х0,4 м, глубина 0,2 м). Вещи находились в ее западной части, а кальцинированные кости встречались во всем заполнении.

Могильники VI-VII вв. не отличались большими размерами, что соответствовало размерам поселений того времени, однако можно предположить существование еще нескольких захоронений, уничтоженных распашкой, о чем свидетельствуют золистые пятна с угольками и пережженными костями, встреченные за пределами раскопа.

Близ могильника на плато (в направлении на урочище Лука) найдены обломки колочинской и древнерусской посуды, а на противоположном берегу десны нами исследовано поселение изучаемой археологической культуры Урочище Хохлов Вир. Название, вероятно, связано с древним затоном и глубиной Десны. Здесь берег достигает трехметровой высоты, культурный слой перекрыт мощными многовековыми речными отложениями. Старожилам известно, что почти рядом на лугу находились курганы, уничтоженные в предвоенные годы. Вероятно, они появились в более позднюю пору колочинской культуры, когда над грунтовыми погребениями стали возводить насыпи. В культурном слое найдены два глиняных пряслица, черешковый наконечник стрелы аварского типа, железная коса-горбуша длиной 24 см, такая же керамика как в могильнике, в том числе и лощеная. Здесь же найдены обломки глиняных сковородок с невысокими бортиками. Одно из пряслиц орнаментировано ямочными вдавлениями. Исследуемый район интересен и тем, что к нему примыкают колочинские памятники: Устье Посори, Брянов Рог, Верхний Рог, Макча (о которой речь впереди) и поселение киевской археологической культуры III-V вв. н.э., урочище Лука, а в 10 км восточнее - Арельское позднезарубенецкое поселение I-II вв. н.э. являющееся праславянским (3).

Находки с поселения Хохлов Вир
1-4 - керамика, 5 - коса-горбуша,
6 - аварский наконечник стрелы,
7 - пряслице

Такой выразительный "куст" раннесреднековых древностей Средней Десны свидетельство обживания славянами региона с первых веков I тыс.н.э. славянами, а не балтами, как пытаются утверждать некоторые ученые, которые опираются на якобы балтские гидронимы, несомненно, появившиеся задолго до образования славянских и балтских племен (возможно, в позднем палеолите) в период языковой общности тогдашних обитателей. Попытка же связать происхождение славян Подесенья с юхновскими племенами, создавшими городища Средней Десны, не имеет под собой основания. Первыми поселенцами, сменившими юхновцев и занявшими их городища, оказались носителями позднезарубинецкой или почепской археологической праславянской культуры. Поселение этой культуры исследовано нами близ Арельска. Следует подчеркнуть то, что оно подстилается слоем юхновским.

Большой научный интерес вызвали наши исследования Макчи. Памятник занят Городецким садом. Городище расположено на невысоком коренном берегу Десны, а селище полого спускается к лугу. Следов вала и рва не обнаружено, но селище от городища отделяется небольшим оврагом. Было заложено 4 раскопа на городище и три на селище. В раскопе 1 открылись остатки жилища прямоугольной формы 4,3х4,2 м, углублявшегося в материк на 30 см. Выложенный из плашек пол покрывался 4-6 см слоем песка. Найденная под настилом обугленная (как и пол) плаха, оказалась березовой. В юго-западном углу имелась хозяйственная колоколовидная яма с обожженным дном и стенками. Стены жилища были плетневыми, хорошо промазанными глиной, о чем свидетельствуют столбовые ямы и куски обмазки. Печь, сложенная из больших обломков болотной руды и мергеля, находилась в северо-восточном углу, стояла на материке, а в развале - зола, уголь, комки обожженной глины, глиняные блоки, входившие в конструкцию сводов, керамика (4). Находки глиняных блоков часты в роменских жилищах (5).

На городище исследовано и наземное прямоугольное жилице, крыша которого держалась на 12 столбах толщиной от 6 до 40 см. Остатки печи состояли из глиняных блоков с отверстиями, осколков мергеля и кусков прокаленной глиняной обмазки с отпечатками бревнышек и плашек. Любопытно отметить то, что печь находилась на бревнышках, перекрывавших колоколовидную яму, вырытую в лессовидном, довольно плотном материковом суглинке, на котором обнаружены отпечатки деревянного пола. Жилище (размер 4х4,9 м) углублялось в землю на 70-75 см. В 90 см от входа - яма глубиной 30 см от столба диаметром 48 см, а в 50 см от северо-западного угла - яма глубиной 48 см для столба (толщиной 49 см). Слева от входа и в северо-восточном углу обнаружены еще три ямки от столбов, каждый толщиной 20 см. Вероятно на эти столба опиралась крыша. Следами же стен жилища являются тринадцать ямок от столбов и одной плахи толщиной от 6 до 20 см. Развал печи занимал северо-восточную часть полуземлянки, состоял из обломков руды, мергеля, комков обожженной глины. Между печью и стеной встречена прокаленная песчаная засыпка-изоляция толщиной около 20 см. Рядом с печью хорошо прослеживались ямки от заостренных кольев разного диаметра (сушилась одежда?). Такие же ямки обнаружены в 50 см от западной стены (следы стола?). В сильно обожженном полу оказались две хозяйственные ямы глубиной 60-70 см. Стены жилища были плетневыми с глиняной обмазкой, о чем свидетельствуют комки глины с отпечатками прутьев и плашек, как и в жильцах волынцевского поселения (6). Сосуществование наземных и углубленных жилищ характерно и для Пастерского городища (7).

Керамика Макчи делится на четыре группы. К первой группе относится штрихованная посуда и посуда с имитацией отпечатков ткани, связанная с Окой, Поволжьем и Прибалтикой. Незначительность количества ее и отсутствие культурного слоя указывает на какие-то общения древнейших насельников Макчи с жителями других территорий. Такие обломки встречены в средних штыках, но тяготеют к низу.

Вторая группа состоит из лепной, преимущественно лощеной или слегка заглаженной керамики. Глина плотная, хорошо промешанная, с добавлением дресвы или песка, с блестками слюды. Толщина стенок лощеной посуды 6-8 мм, не лощеной 8-11 мм, цвет серый, бурый, коричневатый, в изломе серый, обжиг неравномерный. Имеются обломки горшков, идентичных горшкам из Хохлова Вира лощеные, коричневатые, черные. Встречен орнамент из двух рядов ямок, нанесенных заостренной палочкой или костью. Орнамент, вероятно, покрывал весь сосуд, имевший очевидно высокую шейку и выпуклые бока. Один из черепков с лощением, хорошей глины с добавлением песка, коричневатого цвета формой и неровностью стенок приближался к роменской посуде. И еще один фрагмент сосуда второй группы имел характерные для роменцев черты: отогнутость прямо срезанного венчика, орнаментированного по краю косыми оттисками зубчатого штампа, что крайне интересно. К посуде второй группы относятся и фрагменты больших горшков с несколько отогнутыми наружу или с прямыми прямо срезанными или чуть округленными венчиками и круто изогнутыми боками. Донышко у таких сосудов узкое, горло широкое, шейка слабо выражена. Глина крепкая, но плохо перемешана с комочками мергеля. Эти сосуды похожи на урну из Роменского уезда Полтавской губернии (8).

Посуда третьей группы аналогична посуде Волынцевского могильника и поселения (9). Такая посуда происходит с селища, а в его жилище составляла 60-50%. Она отличается хорошими технологическими качествами, тонкой глиной, хорошим ровным обжигом, со стенками заглаженными или залощенными (особенно внешними), светло-коричневого, серого или черного цвета, с вертикальными несколько скошенными проложенными линиями. Она сделана на гончарном круге, орнамент волнистый линейный и гребенчатый. Значительная часть керамики имеет высокий (до 5 см) прямой, прямо срезанный, или округленный венчик. Толщина стенок такой керамики от 7 до 13 мм. Если посуда из поселения и могильника у С. Волынцево датируется VII-VIII вв., то керамика третьей группы Макчи, вероятно, относится к VIII-X вв. Открытие на Макче отложений волынцевской археологической культуры чрезвычайно важно, так как они могут являться каким-то связующим звеном между роменцами и славянами раннего средневековья.

Фибула из Трубчевского клада
(рис. Б.Нефедова 1995 г.)

Четвертую группу составляет посуда, находимая преимущественно в верхнем штыке Макчи, однако, численно не превосходящая керамику колочинскую. Она груба, бугристая, толщина ее стенок 9-15 мм, отогнутость наружу венчиков незначительная, цвет грязно-серый, иногда желтовато-бурый, орнамент ее состоит из "защипов" или пальцевых вдавлений, нанесенных на край венчика. Такая керамика встречена преимущественно на селище. Имеются сковородки, орнаментированные косыми насечками или пальцевыми вдавлениями, что характерно для поселений Новотроицкого (10) и Опошнянского(11).

На городище найдены куски болотной руды, синяя многогранная стеклянная бусина, железный наконечник стрелы лавроволистной формы, аналогичный наконечнику из Старой Рязани (12), нож с горбатой спинкой, аналогичный найденному на Пастерском городище (13), два биконических пряслица, сделанных из чистой, хорошо промешанной глины темно-серого цвета, аналогичных пряслицам Большого Борщевского городища (14) и прясло из белого камня и пряслице похожее на Усохское(15).

Интересна поделка и рога лося, найденная на селище, имеющая на одной стороне три ямки с отшлифованным дном, две из которых овальной формы, одна круглая, на другой стороне три больших и четыре маленьких (две тройных) и также с отшлифованным дном. На той стороне, где три ямки, вероятно, была и четвертая, которая отломана. Расположение ямок этой стороны создает впечатление морды (глаза, нос, рот) какого-то животного. Аналогии этой находки найти не удалось. Очень похожая поделка, которая также не разгадана, происходит из пасторского городища. Возможно, этот предмет имел культовое назначение, судя по найденным костям, которые определил В.И. Цалкин (Институт Археологии АН СССР) насельники Макчи, разводили крупный рогатый и мелкий рогатый скот, свиней и лошадей. Дикие животные представлены костями выдры и бобра. В то же время охота продолжалась на лося, медведя, лисицу, выдру, бобра.

Из документов известно, что в 1927 г. во время полевых работ близ д. Потапово Трубчевского уезда был выпахан из древнерусского кургана динарий императора Адриана (II в.н.э.). Близ д. Алексеевка (у р. Навли) также выпахан билоновый антонин Валусиана или Горциана Ш, правивших Римом в III в. Крайне интересно то, что насыпь кургана Потапово состояла из земли, взятой на селище позднезарубинецкой праславянской культуры, о чем говорят обломки посуды, аналогичной керамике Арельска. Монета же, найденная близ Навли, сопровождались фрагментом большого, как пишет И.А. Емец (16), сосуда желтоватого цвета с заглаженной, залощенной поверхностью, явно принадлежащего типу посуды Луки. Эти интересные находки могут указать на какое-то (торговое?) общение местного населения раннего средневековья и античным миром. Не исключена торговля с иноземцами и предметами художественного ремесла, если принять во внимание находку клада VI-VII вв. о котором будет сказано ниже.

Материалы раскопок Макчи свидетельствуют, что у ранних славян Подесенья в связи с интенсивным развитием стада охота на диких мясных животных большого значения уже не имела. Вероятно, разбросанность таких поселений в пойме, на останках связана не только с выпасами, но и с земледелием, с плодородием поймы, меньше облесенией, чем плато и поэтому ее обработка (подсека) требовала меньше труда, принося более высокие урожаи. Ведь режим Десны был тогда иным, так как климат восточной части Европы характеризуется засушливостью. Увлажнение наступило в самом начале тысячелетия и в VIII-Х веков (17). Подсечное земледелие сменяется пашенным в роменское время. Тогда появляется соха-суковатка, оснащенная затем железным наральником. Лошадь становится тягловым животным. С течением времени возникает запрет на поедание ее мяса.

В 200 м восточнее Макчи когда-то находилась курганная группа, цепочкой спускавшаяся к устью Посори, где расположено поселение колочинского типа. В результате распашки остался лишь один курган, который мы и раскопали.

Высота насыпи 1,5 м, диаметр 15 м, она сложена из серий уплотненной супеси, изрезана множеством тонких прослоек золы и углистой земли, с примесью измельченных кальцинированных косточек. В восточной половине кургана на глубине 1,10 м обнаружилась прямоугольная яма 2,36х1,90 м, глубиной 0,40 м, с плоским дном неизвестного назначения, а в центре насыпи на глубине 0,45 м находилась яма погребальная диаметром около 140-150 см, глубиной 0,85 м с котлообразным дном, перекрытым трехсантиметровым слоем светлой супеси. На глубине 0,65 м в яме лежала раздавленная урна, угольки и кальцинированные кости, а в 20 см юго-восточнее обнаружилась яма от столба толщиной 25 см. Столб мог возвышаться над насыпью, как в одном из курганов старого Трубчевска, хотя его следов проследить не удалось. Но яма была столбовой, о чем говорит перегнившее дерево. Хорошо заметно, что кости, как и в могильнике Усоха оказались старательно очищенными от золы и угля, уложенными на дно сосуда. Урна имеет высоту 172 мм, внутренний диаметр тулова 200 мм, диаметр горла 170 мм, дна - 90 мм, прямой прямо срезанный венчик высотой 20 мм. Она слабо залощена, имеет серо-коричневый цвет, на ее плечиках слабо заметна ребристость, несколько напоминает волынцевскую, отличаясь лишь коричневатым лощением и присутствием ребра хоть и слабого.

Вероятно, курган можно датировать VIII-IХ вв. Следует отметить находку под насыпью на древней поверхности конусообразного глиняного блока, аналогичного макчинскому.

Несмотря на углистые и золистые прослойки нельзя утверждать, что кремация произведена на площадке, перекрытой насыпью. Помещение урны в верхней части насыпи характерно для роменцев, что может указывать на этническую близость роменцев с племенами волынцевской археологической культуры.

Некоторые археологи считают, что между роменскими и волынцевскими памятниками существует непосредственная связь и что роменская культура является следующим этапом истории населения, создавшего волынцевские поселения и могильники в конце VII - первой половине VIII вв.

Археологические изыскания проливают свет на историю славян бассейна Десны. Важным событием стало открытие Ф.М. Заверняевым почепской культуры (18), на базе которой происходят формирование культуры киевской, имеющей широкий ареал. Киевский компонент стал подосновой колочинской культуры (19). Есть мнение, что колочинцы пришли на Десну не с территории Белоруссии, как предполагалось ранее, а из более южных районов, о чем говорит открытие памятников этой археологической культуры в районе Новгорода-Северского, которые, судя по керамике, являются более древними, чем белорусские (20). Вероятно, на колочинском субстрате возникает в VII-VIII вв. волынцевская археологическая культура (21). Слои с керамикой этой культуры мы исследовали, как говорились выше, на Макче, он подстилает роменский слой, являясь его подосновой.

Нам удалось раскопать поселение урочища Лука, расположенного в 300 м восточнее могильника. Коренной берег Десны, оставившей здесь затон, углубленное в землю жилище столбовой конструкции, с входом, сделанным с юга. На прилегающем с севера поле встречено несколько уничтоженных плугом погребений, аналогичных Усохским. Поселение оказалось двухслойным - круговая керамика домонгольского времени и лепная, хорошего лощения, в том числе и фрагменты посуды ребристой черного цвета, как-то похожей на почепскую и арельскую. Встречены обломки керамики хорошей выработки с высоким горлом, отклоненным венчиком, орнаментированной насечками по срезу. Толщина стенок 10 мм, диаметр дна 13-14 мм. Памятник принадлежит киевской археологической культуре III-V вв. Здесь же на довольно большом участке поля найдены обломки древнерусской и колочинской керамики, что свидетельствует о разрушенном поселении, занимавшем в древности большую площадь.

Совместно с доктором географических наук Р.В. Федоровой и геологом А.А. Величко (ныне член-корр. РАН) мы исследовали интересное поселение Арельское, перекрытое пойменными отложениями на левобережье Десны. Нижний слой принадлежал юхновской культуре, а перекрывший его - к позднезарубинецкой культуре почепского типа, датированной I-II вв. н.э., которая, по мнению многих ученых, являлась подосновой киевской культуры III-V вв. (22).

Носители этой культуры пришли на Десну в начале I тыс.н.э. из более южных районов, знаменуя последний этап в истории зарубинецких племен, считающихся праславянскими.

Может быть памятники типа Арельска (I-II вв.), Луки (III-V вв.) и Макча - Усох - Макарзно (VI-VII вв.) этнически связаны между собой, являются подосновой волынцевской и роменской археологических культур? Ведь роменцы дали истории северян, вошедших в состав Руси в 884 г. Для почепской, киевской и колочинской культуры Подесенья характерно сожжение покойников на стороне, захоронение в небольших часто округленных ямах и битье посуды, сопровождающей погребение. Интересно то, что подобный обряд доживает до роменского времени: один из раскопанных нами на некрополе старого Трубчевска роменских курганов перекрывал четыре котлообразных ямки с погребениями по обряду трупосожжения, совершенного на стороне. Второй роменский курган перекрывал огромное кострище с несколькими сомнениями, окруженное оградкой из нескольких больших куполообразных куч земли, такие же оградки встречены нами в курганах X-XIII вв. Нельзя пройти и мимо нахождения в жилищах и даже в печах горшков выработки, характерной для колочинцев, но с орнаментом, типичным для роменцев.

Исследователи связывают северян с роменцами (22). Любопытно, что северяне упоминаются Феофаном Проповедником в связи с событиями VII в., но они вошли в состав Руси позднее. Нельзя не согласиться с мнением П. Н. Третьякова, что "волынцев" можно рассматривать как потомков более ранних славянских группировок, в культуре которых роменско-борщевские (в данном случае - северянские) элементы сыграли роль мощного суперстрата (23).

Некоторые археологи (Н.И. Ляпушкин, В.В. Седов) считают роменцев Левобережья Днепра пришлыми. В то же время Д.Т. Березовец утверждает, что роменские племена возникли в прогрессе длительного и непрерывного развития местного населения на протяжении всего I тыс.н.э. Это относится и к Трубчевской округе, где прослеживается связь между исследованными нами памятниками, ведущими историю от позднезарубинецких (Почеп, Арельск) до эпохи Киевской Руси (Кветунский археологический комплекс, Соборная гора - Покровская площадь). Олег Васильевич Сухобоков делает вывод, что роменская культура какое-то время сосуществует с Киевско-русской, "оставаясь культурой отдаленных, преимущественно сельских, левобережных районов Киевской Руси" (24).

Кветунь. Роменские лепные сосуды
из курганов 66 и 137

Наибольшая концентрация роменских поселений отмечена на Десне и Сейме. На Брянщине роменцы заселили в VIII-IX вв. все мысовые городища, отдельные участки правого берега Десны. Но роменские поселения встречены нами и на пологих склонах рек и на останцах. Все они являлись поселениями открытого типа, валы же городищ принадлежат раннему железному веку. Часто поселения занимали значительные площадки. Например, Городок - Соборная площадь, район Макчи или Кветунь, где роменский слой перекрывает гектарное городище и 15-гектарный посад. Около 20 гектаров занимают роменские отложения и на Городке - Покровской площади. Здесь среди керамики встречены сосуды "переходного типа" изготовленные на примитивном гончарном круге с характерными для роменцев чертами, но уже принадлежащие Древней Руси (25).

Интересен некрополь Трубчевска, где в курганах Х-ХII вв. встречены кольцевые оградки (кучи земли), повторяющие оградку роменского кургана (26). Брянщина имела существенное значение в сложении какой-то группы славянских племен Восточной Европы. Например, заметна близость поселений III-V вв. поречья Сулы и Пола к деснинским (27). Есть близость и между колочинской и более южной пеньковской культурами VI-VII вв., т.к. их подосновой является культура киевская.

Итак, какие-то группы позднезарубинецких племен пришли в Подесенье около 1800 лет тому назад, а примерно, через два-три века здесь начинается время Киевской культуры (ее деснинский вариант). Она сменилась через следующие два века колочинской, которая в свою очередь сменяется волынцевской, ставшей подосновой роменской культуры. Интенсивное освоение Подесенья славянами, вероятно, связано с вторжением варварских племен (готы, гунны, авары), из-за разбоев которых население южных районов начало осваивать более безопасные места. Известны вторжения азиатских гуннов в I-II вв.н.э. и европейских в 70-х годах IV в., вызвавшие великое переселение народов, что ускорило распад Римской империи. Соблазнительно предположить беспрерывность в этническом развитии славян региона. Но для этого необходимо широкое исследование памятников раннего средневековья Десны. В то же время нельзя не заметить близость в керамике, топографии, жилищах, хозяйстве и погребальной обрядности памятников рассматриваемого круга.

Примечания

1. Артишевская Л.В. Могильник раннеславянского времени на Десне // МИА, вып.108, М., 1963.

2. Падин В.А. Древности VI-VII вв. в окрестностях Трубчевска // Раннесредневековые славянские древности. Наука. Л. 1974, С.132-135.

3. Величко А.А., Падин В.А., Федорова Р.В. О комплексном изучении Арельского поселения на Десне // СА, 1960 - № 2 С.241-246.

4. Падин В.А. Роменское поселение в Трубчевском районе // КСИИМК, вып.32, М., 1951,с.109-112.

5. Ляпушкин И.И. Материалы к изучению юго-восточных границ восточных славянVIII-X вв. // КСИИМК, М., 1946, С.124.

6. Березовец Д.Т. Исследование на территории Путавльского р-на Сумской области, АП.14, С.247.

7. Макаренко Н. Археологические исследования в 1907 г. Известия Императорской Археологической Комиссии т.43, СПб, 1911.

8. Брайчевский М.Ю. Работа на Пастерском городище в 1949 г. // КСИИМК, вып.34, М.-Л., 1950, С.162.

9. Березовец Д.Т. Указ.соч. С.246

10. Монгайт А.А. Археология в СССР. М., 1955, С.325.

11. Третьяков П.Н. Древности второй и третьей четверти первого тысячелетия н.э. в верхнем и среднем Подесенье // Раннесредневековые восточнославянские древности, М., 1974, С.40-108.

12. Ляпушкин И.И. Указ. Соч. С.121

13. Брайчевский М.Ю. Указ. Соч., С.161, рис.46

14. Ефименко П.П., Третьяков П.Н. Древнерусские поселения на Десне // МИА, М., 1948, С.33, рис.33.

15. Падин В.А. Раннеславянские поселения и могильник в районе Трубчевска // СА, 1960 - № 3, рис.2, 4.

16. Емец И.А. Находки скифских и античных вещей на территории Брянской области // Тезисы докладов межвузовской историко-краеведческой конференции. Брянск. 1988, С.8.

17. Величко А.А., Падин В.А., Федорова Р.В. Указ. соч., С.245-246.

18. Заверняев Ф.М. Почепское селище // МИА, М., 1969, С.88-118.

19. Горюнов Е.А. Ранние этапы истории славян Днепровского левобережья. Наука, Л., 1981, С.63.

20. Величко А.А., Падин В.А., Федорова Р.А., указ. соч.

21. Этнокультурная карта территории Украинской ССР в первом тысячелетии н.э. Киев, 1989, С.97.

22. Там же, С.97.

23. Третьяков П.Н. Об истоках культуры роменско-борщевской древнерусской группировки // СА, 1969 - № 4, С.96.

24. Сухобоков О.В. Славяне днепровского левобережья. Киев, 1975, С.153.

25. Падин В.А. Трубчевские достопримечательности. Брянск, 1996, С.20.

26. Третьяков П.Н. Указ. соч. С.90.

27. Падин В.А. Ранние курганы Кветунского могильника // Славяне и их соседи. М., 1970, С.97-98

Глава 4. Трубчевский клад VII века

Уникальная для всего бассейна Десны находка не только дополняет, но и подкрепляет наши выводы о заселении края славянами в долетописное время.

Житель Трубчевска Виктор Васильевич Иванов во время строительства собственного гаража на обочине большого оврага, врезающегося в северо-западную окраину города, обнаружил в отложениях лессовидного суглинка (глубина около 1,5 м) большой горшок со 153 поделками. Находка сделана в 100 м юго-восточнее кладбища д. Поповка, расположенной в 400 м северо-восточнее, на северной обочине древней балки, по которой течет р. Играевка (прежнее название Малая Десенка), впадающая в Десну южнее Трубчевска. Овраг является ответвлением этой балки, имеет крутые склоны, в его оконечности заметно болотце, соединявшееся в древности с Играевкой глубоким ручьем, о чем свидетельствует его пересохшее русло.

Клад около года хранился в подвале в обычном ведре, так как находчик не поняв находки, разбил горшок и выбросил его, оставив лишь один фрагмент. Случайно в руках местного учителя Федора Простакова оказалась одна из поясных накладок, которую он показал нам, и клад оказался в местном музее. Находчик утверждает, что все вещи целы, чему можно верить. Порядок же их размещения в горшке им не был прослежен. Поделки были очищены от окислов, а форма горшка и его размеры примерно установлены по сохраненному обломку бока и аналогичной посуде колочинских памятников, исследованных нами. Венчик прямой, высота - 350 мм, диаметр горла - 270 мм, тулова - 360 мм, дна - 150 мм, толщина стенок - 6 мм. Цвет серо-коричневый, заметна залощенность. Бока тупореберные. Тесто крепкое, с добавлением песка. Находка аналогична горшку из Макчи, отличаясь лишь размерами.

Детальным осмотром района местонахождения не обнаружено могильника или поселения (перекрыты строениями?). Вероятно, клад захоронен вдали от поселения, находившегося близ устья оврага, где имеется пологие склоны к реке. Такая топография привлекала древнего земледельца (водопой, выпас, плодородие поймы) характерна для колочинских памятников региона. Манцуровский и Лука расположены на высоком коренном берегу, но они принадлежат Киевской культуре. Лишь Макча раскинулась на высоком (половина) и пологом берегу. Любопытно, что некоторая часть местной колочинской посуды (лощение, дресва) имеют роменскую форму и орнамент.

При обработке инвентаря на одной из поясных накладок встречены обрывки ремня, а на обратной стороне обломка налобного венчика - ткани. Клад по своему характеру (пальчатые фибулы, гривны, височные кольца, геральдический поясной набор, налобные венчики) принадлежит к антским древностям (1). Трубчевский клад отличается большим числом фибул и псевдопряжек. В основном он состоит из серебряных украшений.

Трубчевский клад

Височные кольца имеют диаметр 11-14 см. Два кольца принадлежат браслетовидным с утолщенными круглыми в сечении концами, а у четырех один конец такой же, как у двух первых, а другой несколько утонченный закручен в спираль из четырех-пяти витков, первый из которых у двух колец обмотан проволокой (9-16 витков). Тонкой проволокой обмотаны отдельные участки дужек некоторых колец этого типа. Среди находок оказался обломок браслетовидного височного кольца. Известно, что односпиральные височные кольца являются характерными для Поднепровья. Например, кольца с утолщенными концами известны в Гапоново (2), Мартыновке и Судже. В то же время односпиральные кольца Трубчевска несколько отличаются от суджанских и мартыновских.

Гривна имеет 22-сантиметровый диаметр, слегка овальное сечение. Дрот в сечении круглый, проковкой уплощенный к грушевидной петле и крючку. Своеобразная ("вмятина") гравировка придает украшению изящество. В кладе обнаружены обломки налобных венчиков, сделанных из фольги и тонкого листа (их концы закручены для скрепления (лентой?), а края украшены рубчиками, отжатыми с обратной стороны). На одном из обломков сохранился кусочек ткани - остаток покрывальца, на которое крепились кольца и надевался венчик. Подобные венчики представлены в кладах Гапоново, Колосково, Козиевки, являясь женскими украшениями.

Накладками (для одежды?) являются литые стилизованные фигурки хищников, одна из которых длиной 45 мм, высотой 55 мм, а другая, соответственно, 41 и 67 мм. У одной фигурки хорошо прослеживается лапа и золоченая грива, прикрывающая переднюю ногу. Другая фигурка сделана более схематично, имеет четыре небольших круглых прорези, в то время как первая - две мелких и две больших овальных (для подвешивания?). Вероятно, поделки имитируют львов. Литая фигурка льва известна, например, из Винницкого Побужья, серебряная литая фигурка льва византийского происхождения обнаружена в кочевническом захоронении VIII в. (3). Третья литая зооморфная фигурка длиной около 30 мм, вероятно, изображает собаку. У этой поделки также четыре небольших круглых отверстия, два из которых имитирует глаза. Подобные поделки известны в Мартыновском кладе (4), найдены и на Кубани (5).

Среди 84 геральдических поделок клада имеет девять 3-образных фигурок, высотой от 20 до 33 мм. Они известны в Гапонове, Мартыновке, Блажкове, характерны для ряда раннесредневековых культур Евразии. Как утверждает А.К. Амброз, такие украшения имеются на Ближнем Востоке. В Трубчевском же кладе есть пряжки и иных типов. Шпеньки для крепления щитка с ремнем достигают 10 мм длины, часто чередуются с крючками, создающими впечатление вылитости одновременно со щитком, шпеньки же как вылиты, так и вклепаны. Очевидно, рамки и щитки не выбиты из листа, а отлиты с последующей полировкой лицевой стороны, о чем может свидетельствовать хорошо заметная шероховатость обратной стороны и отсутствие на ней следов проковки и чеканки. Следы литья хорошо прослеживаются как на обратной, так и на лицевой стороне бронзовой пряжки. Т-образные застежки, которые Б.А. Рыбаковым определяются как застежки для портупеи для ношения меча, отличаются от Сужданских формой перекладины, их четыре. Наибольшая длина Т-образной перекладины 45 мм, геральдический щиток 28х24 мм, длина шейки 12 мм. Щитки украшены крестообразными прорезями с круглыми концами, гравированными линиями или небольшими прорезями. В кладе имеется застежка, формой соответствующая накладкам, которые Б.А. Рыбаков считает характерными для восточного района распространения "антских" древностей. Такие же застежки известны из Севашовки (7).

В Посудичах (р. Судость) была когда-то найдена бронзовая пластина с решетчатым резным орнаментом, имеющая аналогии в Подунавье и на Боспоре, датируемая VI в.н.э.

Геральдических поясных накладок в кладе 30. 13 накладок для перпендикулярного скрепления ремня состоят из двух прямоугольных щитков, один из которых размером 33х22 мм, другой 25х27 мм. По ним можно судить о ширине ремня, основного и прикрепленного перпендикулярно. Верхний щиток украшен крестообразной трехлинейной прорезью и четырьмя круглыми отверстиями, а нижний - прорезной "птицей" и двумя круглыми вырезами. Подобные накладки близки Колосковским, Гапоновским, отдаленно напоминают Мартыновские, Суажанские и Хацковские (8). А.К. Амброзом такие накладки выделены в особый тип (9).

Поясные принадлежности и амулеты Трубчевского клада
1 - Т-образная накладка, 2-4 - пряжки, 5-11 - накладки,
12-13 - пряжки, 14-15 - накладки, 16 - наконечник для
прикреплявшихся к поясу подвесок,
17 - подвеска, 18-20 - амулеты-подвески

Четыре из пяти крупных наконечников украшены двумя небольшими круглыми прорезями, с двумя полуовальными врезами, с двух сторон сопровожденными лунообразными прорезями и прорезью крестообразной, расположенной в нижней части. Бляшка могла являться наконечником. Ее длина 50, ширина 20 мм. Один конец округлый, другой по углам закруглен. Продольные края скошены, в верхней части овальные прорези. Лицевая сторона бляшки делится на части выпуклым пояском. Одна часть украшена четырьмя мелкими круглыми и прямоугольной вытянутыми по длинной оси прорезями, а другая двумя круглыми и одной птицевидной прорезями и небольшой выпуклостью. Эти украшения скреплялись и ремнем шпеньками от 7 до 10 мм, или крючками, иногда и тем и другим. На многих шпеньках сохранились головки, шпеньки вылиты или вклепаны, а крючки вылиты.

Накладок-наконечников для подвесных ремешков 12. Все они одинакового размера (65х4 мм), вылиты вместе со шпеньками высоты 3-4 мм, что свидетельствует о толщине ремешка. Верхний край этих накладок орнаментирован мелкой насечкой и гравированной линией, двумя круглыми небольшими прорезями.

Поясные наборы антского времени связаны, как считает А.К. Амброз, с полуварварской средой византийских городов на Дунае, откуда они поступали к кочевникам (10) и оседлому населению. Следовательно, истоки поясных наборов Трубчевского клада находятся в Византии.

К изделиям из серебра относятся 6 пластинок длиной около 60, шириной около 20 мм, две из которых орнаментированы по продольным краям шестью мелкими круглыми вырезами и врезкой, сделанной по ребру (скругленные зубчики).

Фибулы клада (18 целых и половина) разнятся размерами, формой и характером обработки. Такое же явление отмечено в Нижней Сыроватке, Гапонове (11). В то же время они принадлежат кругу днепровских древностей антского времени (Мартыновка, Гапоново, Суджа, Подболотье, Колосково). Длина фибул колеблется от 12 до 17,8 см, размах крайних лучей от 4,5 до 8,3 см. Лучи некоторых фибул украшены перпендикулярными линиями - одной или пятью. Орнаментация щитков состоит из концентрических кружков с конической ямкой в центре. У отдельных фибул центральные участки узкого щитка заштрихованы углубленными перекрещенными линиями, края полукруглого и узкого щитков окаймлены ребрышком, а узкие щитки ромбические фибул украшены стилизованными птичьими головками. Верхний щиток одной из фибул состоит из комбинации стилизованных птичьих и животных головок, между нижним щитком и дужкой, так имелись две стилизованных головки (животных?), направленные в противоположные стороны (одна головка утрачена), край (правый) этого щитка имеет следы изношенности. У 5 фибул полукруглые щитки украшены шестью круглыми прорезями и концентрическими кругами. Такими же кругами орнаментированы и узкие щитки. Оба щитка одной из прорезных фибул тщательно обработаны пуансонной техникой, с оставлением центра для циркульного орнамента, 17 фибул и половина отлиты из светлой бронзы, одна из серебра.

"Антская" пряжка из Трубчевского клада
Вид спереди (вверху) и сзади (внизу)

Последнее украшение так же относится к пальчатым фибулам, но резко отличается от них как формой, так и декоративностью. Края ее нижнего щитка, исполненного в геральдическом стиле, украшены пояском мелких насечек, создающих впечатления зигзага, таким же орнаментом отмечен и центр щитка. Верх одной фибулы состоит из стилизованных человеческий фигуры двух направленных в разные стороны головок каких-то животных. Как у всех фибул дужка изогнутая, двускатная. Длина фибулы 9,2, ширина щитка 3,3 см, размах голов 4,5 см. Концы узкого щитка почти у всех бронзовых фибул аморфно оформлены, аморфно оформлен и средний луч у одной из фибул. Половина фибулы приближается к антропоморфным, так как на среднем луче хорошо прослеживается человеческий рот, нос и глаза. У двух фибул узкий щиток имеет ромбовидную форму. Иглодержатели и сами иглы железные, о чем свидетельствуют окислы, лишь один стержень, державший иглу, сделан из бронзы и поэтому хорошо сохранился, был заострен и заменял иглу, утраченную в древности, а в результате такая импровизация могла держаться на одежде лишь лучами вверх. Ряд фибул отличается тщательной пуансонной обработкой. Они все отлиты по тщательно обработанной восковой модели. Имитация камней перекликается с особенностью керченских фибул. Пальчатые и зооморфные фибулы по находкам в могилах с монетами датируются VII в., а на основе последних исследований их бытование отодвигается к VI-VII вв. (В.А. Пудовин - 2-я половина VI - 1-я половина VII вв., А.К. Амброз - 2-я половина VII в). Родиной этих фабул является Среднее Поднепровье. А.К. Амброз полагает, что они изготовлялась местными славянскими мастерами по дунайским схемам. Но есть и другие мнения. В то же время три наших фибулы с ромбическим орнаментом для Поднепровья не характерны и могут как-то связываться с Подунавьем.

Трапециевидные, сделанные из тонкой бронзовой пластинки подвески (6) украшены тремя выпуклостями диаметром 5 мм и пояском из мелких выпуклостей, выдавленных с обратной стороны на краях. Одна подвеска имела бронзовое колечко. Две отличаласьменьшим размером. Бронзовая поделка, состоящая несомкнутого кольца диаметром 3,3-2,8 см, вылитого одновременно с овальным колечком (внутренний диаметр 9,6 мм), соединяясь с ним шейкой (длина 4, ширина 14 мм), украшенной гравированными линия ми и двумя углублениями рубчиками с заметной изношенностью н следами дополнительной обработки. Возможно, использовалась при ношении ножа.

Фибулы из Трубчевского клада

Бронзовая гривна диаметром около 23 см сделана из круглого в сечении дрота, умеет застежки из грушевидной петли и крючка, уплощенных проковкой. Конец одного из двух обломков дротовой гривны так же коротко загнут.

Четыре полных и четыре обломка браслета, сделанных из бронзового овального в сечении дрота имели расширенные или уплощенные концы, а два обломка - концы утолщенные и круглые в сечении, как и дрот. Два обломка орнаментированы елочкой, а два узкими врезными канавками. Ближайшие аналогии их находятся в ряде лесостепных кладов VII в. (Козиевка, Хацки, Колосково и др.). Среди бронзовых поделок имеются два изогнутых круглых в сечении стержня (полуфабрикат), стержень с расплющенными концами (незаконченный браслет на детскую руку?) и браслет с расплющенными концами, напоминающий волынцевские.

Бронзовые пронизи (3 полных и 11 обломков) достигают длины 8,5 см, две из них спиралевидные сделаны из прямоугольной проволоки. Пронизи известны в Гапоново, Лебеховке, Новой Одессе. К бронзовым изделиям так же относятся две скобы из прямоугольной проволоки. В-образная поясная пряжка и пластина (80 - 75 мм), возможно, обломок оковки щита, содержащий большую долю меди.

Украшения Трубчевского клада близки к древностям Поросья и, прежде всего, односпиральными височными кольцами и прямоугольными накладками. В кладах раннеславянского времени лесостепи находят аналогии и браслеты с уплощенными концами (12).

Трубчевский клад в экспозиции ТКМ

Бытования описанных украшений относятся к антскому времени, что не противоречит как прежним так и новым исследованиям. Находка же клада в Трубчевске в комплексе с изученными могильниками (13) и с синхронными им поселениям (14), свидетельствует о том, что обживание славянами Брянщины началось в раннем средневековье. Что же касается так называемых балтских гидронимов (15, 16), то они могут принадлежать праязыку.

Ранняя славянизация изучаемого района Десны прослеживается на позднезарубинецких, как, например, Арельское и Почепское поселения, киевских (Лука, Манцурово, Радутино, Колесные Бугры, Залужье), колочинских (Усох, Кветунь, Макча, Хохлов Вир, Прорва, Старый Любец и др.) памятниках.

Кладов антского времени найдено 17. Район их распространения большой: Среднее Поднепровье, Днепровское лесостепное левобережье, Посеймье, бассейн Северского Донца; а теперь и среднее Подесенье. Центром же антского племенного союза являлось Среднее Поднепровье, где в VI-VII вв. обитали племена пеньковской археологической культуры, с которыми и связывались клады. Но исследования последних лет позволяют предположить, что какая-то часть их может принадлежать колочинской культуре, так как эта часть найдена на Сейме (Курщина) и в Подесенье (Брянщина), куда колочинцы пришли из более южных районов, о чем свидетельствуют их поселения, открытые близ Новгород-Северского.

Накладки из Трубчевского клада (фото А. Кушелева)

Кому же принадлежал Трубчевский клад?

Зооморфные накладки
из Трубчевского клада
(реверс)

Знатному славянину, бежавшему от варварского произвола? Наличие среди украшений обломков браслетов, пронизей, гривны, налобных венчиков и др., полуфабрикатов (незаконченные изделия) следы ремонта и множество однотипных вещей (поясные гарнитуры, фибулы) позволяют предположить, что клад принадлежал ремесленнику и спрятан им, а наличие украшений, изготовленных где-то, может объясняться торговыми целями. Нельзя не согласиться с оценкой роли местных славянских мастеров в производстве пальчатых фибул и других украшений раннего средневековья, сделанной А.К Амброзом. Находка клада в Трубчевске дополняет ниши исследования и подкрепляет выводы о том, что Среднее Подесенье в раннем средневековье населялось славянами, и что оно тогда не являлось глубокой провинцией. Оживление связи славян с Римом в начале I тыс., отмеченное Б.А. Рыбаковым, несомненно, касалось и нашего края, на что могут указывать описанные выше монеты (17).

Примечания

1. Щеглова О.А. О двух группах кладов "древностей антов" в среднем Поднепровье // Материалы и исследования по археологии Днепровского Левобережья. Курск, 1990, С.176.

2. Гавритухин И.С., Обломский А.М. Гапоновский клад // РА, 1995 - № 4, С.136.

3. Гринченков Д.А. Памятники VIII в. около села Вознесенки в Запорожье // Археология, вып.3, Киев, 1950, С. 61.

4. Рыбаков Б.А. Древняя Русь. М., 1953, С.90.

5. Минаева Г.М. Находки близ станицы Преградной на р. Урупе. КСИИМК, вып.67, С.133.

6. Айбабин А.И. Хронология могильников Крыма позднеримского времени. Материалы по археологии и этнографии Таврии. Вып. 1, Симферополь, 1990, С. 196-198.

7. Этнокультурная карта территории Украинской СССР в 1 тыс.н.э. Киев, 1989, С.102.

8. Гавритухин И.О., Обломский А.М. Указ. Соч. С.145.

9. Амброз А.К. Проблемы раннесреднековой археологии Восточной Европы // СА, 1973 - № 3, С. 292-293.

10. Амброз А.К. Указ. Соч. С.118.

11. Гавритухин И.О., Обломский А.М. Указ. Соч., С.136.

12. Дьяченко А.Г. Технология изготовления предметов из циплевского клада раннеславянского времен // Использование методов естественных наук в археологии. Киев. 1978, рис. 1;5

13. Артишевская Л.В. Могильник раннеславянского времени на Десне. МИА, № 108, М., 1963.

14. Падин В.А. Раскопки поселения в урочище Макча близ Трубчевска // СА, 1963 - № 4, С.208-218; Он же: Раннеславянские поселения и могильник в районе Трубчевска // СА 1960, - № 3 С.217-319.

15. Топоров В.Н., Трубачев Б.Н. Лингвистический анализ гидронимов Верхнего Поднепровья. М. 1962

16. Сейбутис А.А. Проблемы этногенеза балтов-славян в свете палеогеографии // Природа 1980 - № 11.

17. Рыбаков Б.А. Древние Русы. СА, вып.17, 1951, С.223.

Трубчевский клад VI - VII вв.

Фибулы

№ п/п	Инв. № ТКМ	Наименование	Вес (г)	Габариты (мм)	Щиток нижний	Щиток верхний	Дужка
1.	4780/135	Пальчатая	74,5	167х79	92,2х44,5	44,9х26,7	16,6х30,1
2.	4780/136	Пальчатая	80,7	170х79	89,5х44,2	43,1х22,1	17,2х30,0
3.	4780/137	Пальчатая (из двух частей, одна отсутствует)	68,3	Размах лучей 77,0	80,0х44,1	47,0х24,0	17,0х31,1
4.	4780/138	Со сквозными отверстиями	68,2	Верхн. обл. 81,2х63 Нижн. обл. 51х110,1	91х51	49х30,1	Ширина 20,5
5.	4780/139	Антропоморфная	43,6	97,5х94	Отсутств.	56,2х 35,9	19х28
6.	4780/140	Пальчатая	38,2	129,1х54	70х29	35х29	14х20
7.	4780/141	Пальчатая	65,4	97,5х94	75,5х43,5	41,3х22,4	18х16,5
8.	4780/142	Со сквозным отверстием	33,5	123х55	65х26	34х25	11,5х22
9.	4780/143	Пальчатая	45,2	124,5х48	67х29,5	33х26	15х21,5
10.	4780/144	С прорезным отверст.	38,8	123,5х50,1	67х32	50,1х37	10,5х18
11.	4780/145	Пальчатая	26,4	107,5х50	59,2х25	50х33	9х13
12.	4780/147	-	81,4	163х82	93,2х39,8	50х28	12х22,5
13.	4780/148	-	88,8	171,5х84	112,5х45	46,5х27	14,5х28
14.	4780/149	-	93,5	172х75	100х41,5	43х95	15х27
15.	4985/150	-	56,4	169х78,5	87,3х41,5	49х28	17,5х21
16.	4780/151	-	75,5	165,2х78,5	94х21,5	44х25	14х30
17.	4780/152	Зооморфная	21,2	110,1х48,2	60х22	43х32	10х18
18.	4780/146	С прорезным отверстием	33,6	103х50	57,1х28	50х33	9х18
19.	4780/9	Зооморфная	29,6	46х93	48х28,5	48х34	10х18

Трапециевидные подвески

№№	Инв. № ТКМ	Наименование	Вес (г)	Размеры (мм)
№№	Инв. № ТКМ	Наименование	Вес (г)	Высота	Верхнее основание	Нижнее основание
20.	4780/122	Подвеска трапециевидная (с колечком ок. 9 мм)	3,57	57	20	40
21.	4780/123	Подвеска трапециев.	4,42	61	20	44
22.	4780/124	-	4,10	57	20	44
23.	4780/125	-	4,31	58	25	45
24.	4780/126	- (с колечком 9 мм)	1,43	35	11	26
25.	4780/127	-	1,75	45,5	12	28,5

Накладки для одежды

№	Инв. № ТКМ	Наименование	Вес (г)	Высота (мм)	Ширина (мм)	Толщина (мм)
26.	4780/120	Из тонкой пластины	2,62	28	38
27.	4780/119	Трехлепестковая	6,47	Ок. 57	Шир. лепестка 14,5	1,5
28.	4780/78	В виде хищника	13,88	43,2	72,5
29.	4780/79	В виде хищника с позолоченной гривой	26,29	46,2	71
30.	4780/121	Бронзовая поделка из несомкнутого кольца и овального ушка	13,42	Большое кольцо Большая ось - 30 Малая ось - 27	Малое колечко Бол. ось 10,2 Мал. ось 6,1	Шейка 15,1 х 8,8

Височные кольца и гривны

№	Инв. № ТКМ	Наименование	Вес (г)	Размеры
№	Инв. № ТКМ	Наименование	Вес (г)	Общие	Дрот	Утолщение конца	Спирали
31.	4780/1	Односпиральное	36,97	119	3	5,2	27,5
32.	4780/2	-	33,28	119,9	3	5,5	26
33.	4780/3	-	33,18	118	3	4,8	21
34.	4780/4	-	27,63	113	3	4,5	21,6
35.	4780/5	С утолщенными концами	38,64	144	3,2	5,5	-
36.	4780/6	-	34,12	138	3,2	5,5	-
37.	4780/7	- (фрагмент)	8,725	Дл. 70	4	5	-
38.	4780/109	Шейная гривна	212,0	210	6,4
39.	4780/118	-		220	5,0
40.	4780/129	Фрагмент гривны с крючком	12,25	Дл. 125	4
41.	4780/132	Фрагмент гривны	6,65	Дл. 81	4

Браслеты

№	Инв. № ТКМ	Наименование	Вес (г)	Размеры
№	Инв. № ТКМ	Наименование	Вес (г)	Большая ось	Малая ось	Дрот	Ширина утолщения
42.	4780/110	Браслет с утолщенными концами	41,35	90	60	5,5	16
43.	4780/111	-	46,87	81	57	6,3	12
44.	4780/112	-	26,56	76	54	5	10
45.	4780/113	Часть брасл. с утолщ. конц.	18,8	Дл. 70	Гл. 35	4,5	Сечение 10,5х5
46.	4780/114	-	20,65	55	25	3,5	12х9,5
47.	4780/130	-	21,7	64,5	23	11,5х9,5	4
48	4780/131	-	19,76	70	35	9х4	4,5
49	4780/115	Металлический изогн.	25,85	70			5,0
50	4780/116	Метал. изог. Стерж.	25,32	140		12/5	4,0
51	4780/117	Металл. стержень с широкими острыми концами (заготовка брасл.)	17,35	137,5		6х10	3,0
52	4780/134	Металлический стержень с расплющ. закруг. концами. Орнаментированная заготовка браслета	13,15	93			3,0

Скобы, пластины, очелье

№	Инв. № ТКМ	Наименование	Вес (г)	Длина	Ширина глубина	Сечение
53.	4780/10	Скоба с обломанным концом	3,21	95	23	1х3
54.	4780/133	-	2,80	60	27,5	1х4
55.	4780/80	Накладка	5,13	105,5	17,8	отв. 0,25
56.	4780/81	-	5,83	105	17,8
57	4780/14	Накладка пластина	3,99	105	31,5	0,15
58	4780/13	Накладка-пластина с двумя отверстиями	4,73	115,5	29	0,2
59	4780/72	Пластина	4,27	60	22	0,3
60	4780/73	Пластина	4,2	54	21,5	0,3
61	4780/11	Накладка	1,73	52	23,5	0,2
62	4780/12	-	3,40	79	23,5	0,2
63	4780/84	Фрагмент очелья	2,19	75	40	0,15
64	4780/85	-	1,60	78	41,5	0,15
65	4780/86	-	5,89	50	47	0,15
66	4780/83	-	8,02	165	48	0,15
67	4780/82	-		68	34	0,15

Наконечники поясные

№	Инв. № ТКМ	Вес (г)	Длина х ширина	Толщина	Высота шпеньков
68	4780/16	11,04	64,8х16	2,0	5,3х1,5
69	4780/15	11,36	64,8х16	2,3	5,3х1,5
70	4780/22	12,11	64,8х15	2,3	4,5х1,5
71	4780/21	11,96	64,8х16	2,5	5,5х1,5
72	4780/18	12,33	64,8х16	2,3	5,3х1,5
73	4780/17	12,74	64,8х16	2,2	5,2х1,5
74	4780/19	11,09	64,8х16	2,0	5,5х1,5
75	4780/20	11,66	64,8х16	2,1	5,3х1,5
76	4780/23	11,17	64,8х16	2,4	5,3х1,5
77	4780/24	11,26	64,8х16	2,5	-
78	4780/25	11,35	64,8х16	2,0	5,0х1,5
79	4780/26	12,23	64,8х16	2,2	5,1х1,5

Бляшки для пояса

№	Инв. № ТКМ	Вес (г)	Верхний щиток	Толщина отверстия	Нижний щиток	Шпинек
80	4780/27	6,93	20х19	3,2	16х16	9х1,5
81	4780/28	7,48	20х19	3,2	16х16	6х1,5
82	4780/29	7,05	20х19	3,2	16х16	10х1,5
73	4780/30	6,40	20х19	3,2	16х16	3х1,5
84	4780/31	6,49	20х19	3,2	16х16	6х1,5
85	4780/32	6,98	20х19	3,2	16х16	9х1,5
86	4780/33	6,58	20х19	3,2	16х16	7х1,5
87	4780/34	3,92	22х19,5	3,2	16х16
88	4780/35	4,85	22х19,5	3,7
89	4780/36	4,52	22х19,5	3,5
90	4780/37	6,90	26,5х31	2,7

Накладки для пояса и одежды

№	Инв. № ТКМ	Наименование	Вес (г)	Верхний щиток	Нижний щиток	Толщина	Отв.
91	4780/45	Накладка	15,72	285х28	26,5х28	2,3	2,5
92	4780/47	-	15,46	29х29	27х28	2,5	2,5
93	4780/43	-	18,08	35х33	30х26	4	3
94	4780/48	-	14,17	28,5х29	24х27	2,5	2,5
95	4780/49	-	15,46	28,5х28	-	2,0	2,5
96	4780/41	-	21,73	35х34	30х27	4	3
97	4780/59	-	16,17	35х34	30х27	4	3
98	4780/38	-	17,43	36,5х33,5	30,5х26	4	3
99	4780/42	-	18,78	36х34	31х26	4	3
100	4780/44	-	17,04	36х34	30х26	4	3
101	4780/46	-	13,55	29х29	26,5х24	2,5	3,5
102	4780/40	-	15,93	36,5х33,5	31х26	4	3
103	4780/50	Птицевидная фигурка	7,36	Размах 37	Ширина 28	Толщина 4
104	4780/52	-	8,83	37	28	4
105	4780/56	-	8,78	36,5	28	4
106	4780/51	-	7,75	37	28	4
107	4780/53	-	8,89	37	28	4

№	Инв. № ТКМ	Наименование	Вес	Размах	Ширина	Толщина
108	4780/54	Птицевидная фигурка	5,55	36	28	4
109	4780/55	-	6,36	35,4	28	4
110	4780/57	-	2,575	21	14	3
111	4780/58	-	3,0	29	15	2,5
112	4780/60	Накладка для пояса	13,04	Ширина 23	2,5	2,5
113	4780/66	Застежка Т-образная	18,52	Геральд. щиток 32х28	4	Длина шейки 14
114	4780/65	-	17,78	32х28	4	14
115	4780/62	-	14,90	22,5х18	4	14
116	4780/63	-	14,58	23х28	4	10
117	4780/61	Накладка для пояса	15,13	21х22	2,5	10
118	4780/67	Накладка для одежды	18,02	Нижний щиток 35х35	2,5
119	4780/71	-	13,86	34х29	2
120	4780/69	-	18,43	35х36	2,5
121	4780/68	-	16,01	35х35	2,5
122	4780/70	-	17,55	35х34,5	2,5

Пряжки

№	Инв. № ТКМ	Наименование	Вес (г)	Щиток	Рамка	Отв.под ремень
123	4780/74	Пряжка	27,78	34х23	48х35	11х33
124	4780/75	-	31,52	33х29	50х33	11х29
125	4780/90	-	27,15	38х29	50х32	11х30
126	4780/91	-	30,87	37х30	50х32	11х31
127	4780/87	-	32,6	37х30	50х32	11х30
128	4780/88	-	32,88	38х29	50х32	11х29
129	4780/89	-	33,31	38х29	50х32	11х28
130	4780/92	-	28,12	38х29	50х32	11х30
131	4780/93	-	28,95	38х29	50х32	11х31
132	4780/94	-	30,86	38х30	50х32	11х31
133	4780/95	-	28,22	38х29	50х32	11х30
134	4780/96	-	25,79	37х30	50х32	11х30
135	4780/97	-	18,15	28х23	39х25	11х30
136	4780/98	-	18,16	28х23	39х25	11х30
137	4780/99	-	18,98	28х23	39х25	11х30
138	4780/100	Пряжка (щиток)	21,35	28х23	-	-
139	4780/101	Пряжка	18,13	28х23	39х25	11х30
140	4780/102	-	17,45	28х23	39х25	11х30
141	4780/103	-	15,75	28х23	39х25	11х30
142	4780/104	-	16,58	28х23	39х25	11х30
143	4780/105	-	12,86	28х23	29х25	11х30
144	4780/106	-	13,28	28х23	39х25	11х30
145	4780/107	-	15,135	28х23	39х25	11х30
146	4780/108	-	8,865	28х23	39х25	11х30
147	4780/128	-	17,05	20х20	35х23	11х30

Другие предметы

№№	Инв. № ТКМ	Наименование	Вес (г)	Щиток	Рамка	Материал
148	4780/7	Фрагмент височного кольца	8,71			Серебро
149	4780/38	Накладка для пояса	18,96	36х33,5	30х26	Отверстие под ремень 4 мм
150	4780/8	Трубочки-пронизки (3 пол.)		Дл. 8,5-8	3 шт.	Бронза

Глава 5. Старый Трубчевск

Первые летописные упоминания о Трубчевске относятся к 80-м годам XII в. в связи со злосчастным походом северских дружин в "поле незнакомое, в землю половецкую" в 1185 г.(1). Археологические исследования установили, что к истории нашего города относятся два археологических комплекса: расположенные в черте современного Трубчевска Соборная гора и Покровская площадь, и Кветунский комплекс, находящийся в 10 км южнее также на высоком коренном берегу.

1. Кветунский археологический комплекс

Кветунский комплекс памятников включает уникальный для Подесенья могильник урочища Гай, Литовские могилы, Жаденова гора, урочища Дуля, насчитывавший в древности не одну тысячу курганов, как заметил профессор М.В. Воеводский (2). Курганы урочища Дуля исследовала Л.В. Артишевская, датируя их V-VII вв. Здесь же встречено несколько курганов Древней Руси (3). На территории городского некрополя урочищ Гай нами исследовано 245 курганов (4)

. Чуть южнее основной массы курганов на естественном всхолмлении возвышалась насыпь достигавшая пятиметровой высоты и 32-метрового диаметра. Об этом гиганте складывались красочные легенды.

Весь комплекс дышал древностью, какой-то таинственностью. В одном из местных сказов, опубликованном когда-то "Орловскими епархиальными ведомостями", говорится, что курганы Гая являются татарскими могилами, появившимися в XIII в., когда произошла битва русских дружин с татарами, якобы захватившими Чернигов и Новгород-Северский, что тогда лето на Десне "стало сыро и туманно, с густыми облаками дыма и птицы падали замертво на землю, а народ претерпел голод и язву". Легенда же о литовских могилах, вероятно, возникла в результате захвата Литвой во второй половине XIV в. городов Подесенья. Сказы о Кудеяре-разбойнике и Федьке Рытике были на Орловщине широко распространенными, принимавшими иногда необычные варианты. Например, автору этих строк один из местных жителей пытался втолковать, что в юности он, бывая на Кудеяровом бугре, находил там подвалы, спускался в них и видел бочки, наполненные золотом. Другой же "очевидец" уверял, что на так называемой Ниловской пещере, что в горе у собора, была увидена им железная дверь с большим навесным замком, а третий "очевидец" говорил, что его отец находил в Кудеяровом бугре Почепского леса хомуты и шлеи (!).

Ситуационный план Старого Трубчевска (Кветунский археологический комплекс)
Раскопы: 1 -с печью, 2 - с домницей. Ниже - детинец крупным планом

Двухплощадочный детинец граничит на юге с поймой Десны, на востоке и севере с глубокими сильно заболоченными оврагами 400-метровой ширины. На западном и восточном краях первой площадки возвышаются оплывшие валы, остатки вала имеются и на восточной оконечности второй площадки, где хорошо заметна подсыпка. В зачищенных стенках въезда, обращенного к посаду встречена дубовая обожженная городница (рубленый из дубовых бревен каркас, который засыпался землей).

15-гектарный хорошо выраженный посад отделялся от плато полуподковой рва 40-метровой ширины, смыкавшего верхушку оврага с долиной Десны, о чем говорят его остатки. На северо-восточном участке - следы эскарпирования, подправка площадки прослежена и на ее надречном краю. Значительная часть посада находится под постройками и садом. Постоянные наблюдения за строительными работами, охранные и непосредственные раскопки на детинце и посаде (около 1200 кв.м.), изучение стенок окопов военных лет позволили установить стратиграфию памятника и его характер.

Детинец оказался 3-слойным (юхновская, роменская культуры, домонгольское время), а посад включал отложения роменские и великокняжеские. Мощность культурного слоя памятника колебалась в пределах 60-86 см, за исключением детинца, где лишь юхновские отложения имели 1,5-метровую толщину. Цвет темный, иногда серый (характеристика дается лишь роменским и домонгольским отложениям) с включением золистой массы. Культурные горизонты разделялись лишь археологическими находками, располагавшимися стратиграфически четко. Роменская керамика тяготеет книзу, составляя на детинце 10% керамических находок, на посаде 20%. Она представлена груболепными горшками грязно-серого цвета, с бугристыми стенками от примесей шамота, толщиной 7-12 мм (диаметр донышек 115 мм), плохого обжига. Орнаментация состоит из оттисков палочки, обмотанной шнуром или гребенчатого штампа, нанесенным на округленный обрез венчика или плечики. Имеется посуда с пальцевыми вдавлениями на обрезе венчика.

Часть горшков сделана на примитивном гончарном круге (керамика "переходного" типа) с разреженным или сплошным неровном линейным орнаментом, иногда покрывающим большую часть наружной поверхности стенок. Аналогичная посуда имеется и на Соборной горе, о чем сказано будет ниже.

Гончарная керамика состоит в основном из горшков хорошего обжига, сделанных из тонкого с незначительной примесью мелкого песка, серого и красного цветов, с 4,5-5 мм толщиной стенок. Шейки у ранней посуды короткие, венчики слабо отогнуты и хорошо профилированные у посуды верхнего горизонта культурного слоя.

Детинец Кветунского городища

Орнамент линейный, волнистый и линейно-волнистый. Преимущество находится на стороне линейного как у ранней так и у более поздней посуды. Выделяются фрагменты, принадлежащие большим толстостенным (около 10 мм) сосудам типа корчаги, сделанным из тонкой глины, хорошего ровного обжига, с высокой шейкой, отогнутым венчиком, имеющим как прямой так и округленный срез, со своеобразным волнистым остроугольным орнаментом, с насечкой на обрезе венчика. Такая керамика происходит из верхнего горизонта и относится ко второй половине и даже концу XII в. Здесь же найдены обломки сосудов светло-серого и темно-бурого цветов (и в изломе) с округленными срезами венчика с усложненным орнаментом и гладкие.

В колоколовидной яме, пробившей юхновский слой детинца, встречен черепок волынцевского типа. Венчик несколько отогнут, срез прямой, цвет серый, залощен. Подобная керамика нами встречена в одном из курганов некрополя, в слое Макчи, в кургане, раскопанном у Макчи. Аналогичная посуда известна из работ Ф.М. Заверняева на правом притоке Десны, Судости (5). Принадлежит она каким-то группам носителей волынцевской культуры, передвинувшимся в Подесенье. В старом Трубчевске найдены также фрагменты керамики серого и кирпично-красного цветов, хорошего обжига, сделанные из тонкой глины с прямоугольными налепными валиками на границе шеи и плеч, иногда с косой насечкой на срезе венчика. Орнамент волнистый. В слое детинца встречено много обломков и полных плинф размером 22,5 х 27 х 3,5 см с неровными краями и поверхностью. Цвет красновато-желтый. Множество обломков плинф найдено и на различных участках посада, но здесь они имели толщину 4-4,5 см, аналогичную плинфам из остатков храма конца XII - начала XIII вв., исследованного П.А. Раппопортом на Соборной горе (6).

Раскопы, заложенные нами близ надречной кромки посада, открыли два производственных помещения.

Первое оказалось домницей размером 2,8х1,6-1,2 м, ориентированной на северо-восток углубленной в материк на 40 см. С юга в домницу вел двухступенчатый вход шириной около 1,3 м с корытообразным "полом". У домницы обнаружены столбовые ямы от навеса, много шкварок болотной руды, угольной пыли, а в северо-восточном углу осколки гранита, комки прокаленной глины, обломок бортика отверстия для закладки руды - развал горна, углублявшаяся в материк на 25 см. Толщина стенок горна около 15 - 20 см. Дно котлообразное. Развал возвышался над материком на 40 сантиметров. Диаметр углубления 0,8 метра. В материке замечен канал длиной 10, высотой и шириной 8 см для сопла, в 0,6 м от которого находился резервуар для сбора металла 18х24х20 см, соединявшийся с горным каналом длиной 15, высотой 12 и шириной 8 сантиметров. В юго-восточном углу помещения - материковая котлообразная яма глубиной 0,6 м, диаметром 1 м, заполненная угольной пылью, мелким углем глинистой массой с зеленоватыми прослойками, очевидно, гончарным тестом. В развале горна - шлаки болотной руды, мелкий уголь, рыбья чешуя, яичная скорлупа, обожженные кости, костяное острие, ошлакованные обломки горшков, много обломков гончарной "звонкой" посуды. На "полу" стоял кверху днем раздавленный лепной горшок с пальцевыми вмятинами на срезе округленного венчика. Диаметр донышка 1,5 на границе и шеи 26-28 см. В помещении найдены фрагменты лепных горшков с неровным линейным орнаментом, пряслице из розового шифера о 10-мм диаметром канала. Горн можно датировать Х - первой половиной XI вв. Вероятно, он служил какое-то время и гончарным целям, на что указывают обломки керамики, острие для нанесения орнамента, заготовка, глиняного теста.

Производственное помещение из второго раскопа углублялось в материк на 35 см, имело длину 7, ширину 3-3,6 м. В заполнении было много обломков преимущественно круговых горшков, 6 шкварок болотной руды, обломок какого-то костяного предмета (манок?), железное поясное кольцо, один гвоздь с костыльковой и один с квадратной шляпкой, песчаниковый пест, 7 костяных острий со следами сработанности, пряслице из глины с 10 мм канальцем, ремень для кресала, неполный гончарный горшок, обломки плинф толщиной 4,5 см, нож, фрагменты горшков, преимущественно круговых, куски обожженной глиняной обмазки с отпечатками ветвей и досок. Обнаружены столбовые ямы - свидетельства кровли. Помещение было утепленным (обмазанные глиной стены), следовательно, работа в нем производилась и зимой.

Северо-западный участок помещения занимал развал печи, конструкцию которой из-за сильной разрушенности установить не удалось. Печь к стенам не прикасалась, ее размер 2,8 х 1,9 м, углубленность в материк 1 м. Имелся подход шириной около 40 см. Найдено железное кольцо от дверки топки. На многих печинах хорошо заметны отпечатки тесаных бревен толщиной около 20 см и ветвей. Некоторые печины закопчены с одной, двух, иногда и с трех сторон, лежали стесанными плоскостями книзу, прикрывая стесанные плоскости нижних печин, на которых находились уголь, зола, фрагменты круговой керамики. Обломки гончарной и лепной посуды обнаружены и среди остального развала. Стенки печи, углубленные в материковый суглинок были обмазаны огнеупорной глиной, сильно прокалены. С глубины 0,6 м подземная часть заполнялась слоями глины, угля, золы.

В помещении находилась котлообразная яма 2,2х1,9 м, глубиной 0,9 м с обмазанными стенками (толщина слоя 6 см). Заполнение включало известь, комочки огнеупорной глины, 14 см слой золы, перекрывавший дно ямы, покрытое тонким слоем угля. Здесь также имелся подход шириной 80 см, глубиной 20 см. Рядом находилась куча огнеупорной глины. Эта яма, несомненно, связана с производством извести, назначение же печи установить не удалось из-за разрушенности и полного отсутствия аналогов. Острия, известь, обломки плинф и др. позволяют предположить, что печь служила каким-то гончарным целям. Стеклянным браслетом, найденным в слое, прикрывавшем помещение и плинфами оно датируется второй половиной-концом XII в., чему не противоречит и керамика. При сооружении его было разрушено древнее жилище, чем и объясняются находки лепной керамики и браслета.

Знак княжеской собственности на донышках
глиняных горшков из старого Трубчевска

За многие годы наблюдений над памятником собран обширный материал. Например, удила с уплощенными в сечении кольцами, днища горшков с клеймами в виде круга с перекрестиями два донышка с клеймами в виде двузубца и трезубца. Необходимо отметить, что на бляшках пояса из кургана некрополя также прослеживаются мотивы тамги черниговских князей.

Раскопками центрального участка восточной половины посада добыты фрагменты амфоры-голосника. Цвет кирпично-красный и в изломе, звонкость, тесто тонкое с редким включением мелких зерен песка, толщина стенок 5-7 мм, внутри и снаружи сосуда горизонтальные штрихи. Оттиснутый на днище княжеский знак в виде двузубца с ответвлением находится в двойном круге с множеством перемычек. Возможно, сочетание двузубца с символом солнца связано с солнечной легендой Ольговичей, возникшей в результате того, что 13 представителей этого рода в течение ста лет были убиты, пленены или умерли в период затмения (с небольшим отклонением во времени). И в "Слове о полку Игореве" Солнце фигурирует 7 раз. Основателя рода - Олега - хазары пленили также в период солнечного затмения.

Находки тонких плинф и обломков голосника свидетельствуют о том, что в старом Трубчевске, вероятно, находился в XI-XII вв. кирпичный храм, что подчеркивает его значение в политической и культурной жизни региона.

Таким образом, комплекс старого Трубчевска датируется VIII-IX вв. (роменская культура) - концом XII в., что соответствует датировке некрополя, курганы которого относятся к концу XII в. когда их сменяют церковные захоронения, исследованные нами. Например, концу XII в. принадлежит курган со скобелем, в котором захоронен, был ремесленник ("древоделец"). Несколько курганов относилось к началу XIII в. (кто-то оставался жить на старом месте), следует подчеркнуть, что среди древнерусских курганов оказалось, как говорилось выше, три кургана роменских.

Из верхнего горизонта культурного слоя посада происходят стеклянные браслеты, керамика, распространенная и на детинце. В конце XII в. жизнь на памятнике обрывается. Сложение же города здесь относится к третьей четверти X в., о чем свидетельствует керамика, круглые и призматические сердоликовые и мозаичные бусы, подковообразные фибулы с тонкой иглой, монета Константина VII и другие материалы.

М.В. Воеводский считал Кветунский комплекс остатками древнерусского города, о значительности которого говорят его 16-гектарная площадь, большая протяженность фортификаций, некрополь, занимавший в древности более чем 50 га. На множестве курганов в регионе, особенно в районе комплекса, указывал П.И. Якушкин, побывавший в Трубчевском уезде в 1861 г. На протяжении 17 верст, отмечает он, тянулись группы курганов. Особенно много он увидел их близ Челнского монастыря, построенного на посаде в XVI-XVII вв. Местное издание, описывающее монастырь, указывает на высокие валы, окружавшие его (конец XIX в.), упоминает предание, что монастырь относится к XIII в. Местные жители одну из ближайших луговых площадок называют Рынком. Шурфовкой добыты обломки домонгольской керамики. Очевидно, здесь была торговая площадка для приезжих купцов, так как сам город располагался на коренном берегу высотой 52 м. Урочище находится у слияния русла Десны с 28 километровым протоком Быстриком, в древности называвшемся, как утверждали местные старожилы, Трубой. Вероятно, корень этого слова "Труб" и лег в основу названия города. В летописях он упоминается как Трубецк ("Ипатьевская летопись"), Трубч ("Воскресенская летопись"), Трубчевск ("Никоновская летопись").

Разноэтничность инвентаря и погребального обряда некрополя объясняется полиэтичностью самого города, стоявшего на стыке радимичских, северянских и вятичских земель. Первоначально комплекс мог являться межплеменным (и культовым) центром, сочетавшим в себе наряду с ремесленно-торговыми функциями и военные, ставшим городом к концу лишь 3-й четверти Х в. Вероятно, на него опирались киевские князья, распространяя власть на славянские земли, лежавшие на север относительно Киева. В то же время любопытным является отсутствие в курганах керамики - из 237 исследованных насыпей содержали горшки лишь три, что характерно для городских погребений. О ранней поре памятника говорит и то, что он имеет двухчастное строение.

В курганах комплекса представлены радимичские материалы: подсыпка золы, гробовища, положение на горизонте, петлеобразные привески, гривны с заходящими концами, уточки, подковообразные фибулы и др. Имеются также и северянские украшения, инвентарь дреговичей. Раскопанные нами в 22 км восточнее некрополя курганы оказались радимичскими. Вероятно, в первой половине Х в. радимичи колонизовали какую-то часть изучаемого района Подесенья, где находились поселения роменцев. Левобережье населяли вятичи. Возможно, стоит отметить наличие корня "рад" в названиях сел (Радчино, Радинск, Радутино), озера (Радомье) региона, сконцентрированных на небольшом участке, выдвинутом в сторону радимичских земель.

Радимичское семилучевое височное кольцо (слева),
дреговичские трехбусинные височные кольца (в центре)
и спиральное височное кольцо северян (справа)
Кветунский могильник: курганы 53, 6 и 122

Древнерусские горшки из курганов 53 (круговой, слева)
и 158 (лепной, справа). Кветунь

Что же касается погребального обряда полян (большие могильные ямы, обкладка деревом их стенок, возведение над захороненными двускатных перекрытий, обмазка глиной стенок малое количество инвентаря), то он является результатом тесного общения с Киевом и Черниговом. Этим чем объясняются встреченные глиняные "шапки" и насыпи, возведенные в два приема (7). Возможно, подобный обряд связан с местной знатью.

На полиэтичность городов, построенных Владимиром в Подесенье, указывает и летописец в "Повести временных лет": "…нача наводити мужи лучшие и от чудь, и от кривич, и от вятич… и от сих насели грады". Впрочем, ни одного вятичского семилопастного височного кольца в курганах Старого Трубчевска найдено не было.

В начало страницы

Глава 6. Некрополь Старого Трубчевска

Курганы Кветуни… Курганные группы Литовские могилы и Жаденова гора оказались деревенскими кладбищами домонгольского времени, а погребения урочища Дуля, расположенного на продолговатой дюне, что расположена в пойме близ коренного берега десны принадлежат колочинской культуре. Сожжения, совершенные на стороне сопровождались керамикой и металлическими вещами VI-VII вв. (Л.В. Артишевекая считает, что это V-VII вв.) Рядом с урочищем сверкает старица Десны.


Некрополь Старого Трубчевска (Кветунь) Музей под открытым небом. 1980-е гг.	План курганного могильника в Кветуни (урочище Гай)

Городской же некрополь урочища Гай, начинаясь у посадского рва, заканчивался на горизонте. Курганы производили неизгладимое впечатление, особенно вечером, когда заходило Солнце, и насыпи отбрасывали тени. Пейзаж, конечно, незабываем!

Высоченный, расцвеченный зеленью и меловыми выходами берег, как бы бескрайние луга, изрезанные Десной и ее старицами, укутанными лозняком и осокой, окаймленные вдали синеющей опушкой Брянского леса, где в годы войны располагались партизанские отряды. Когда-то Десна, капризная, как многие реки, отошла от горы на два км, оставив у ее подножия старицу Десенку. Здесь же начинается проток Быстрик, омывающий Селецкие дюны, содержащие отложения мезолита, неолита и бронзы.

Некрополь заметно делился на группы, окружавшие большие курганные насыпи (семейные кладбища?). В большинстве центральных курганов находились мужские захоронения (возраст преклонный), совершенные в ямах с деревянными сооружениями и следами огня (уголь, зола, обожженные костяки). В северо-западной части могильника оказались три кургана эпохи бронзы, а в центральной три роменских. Вещи найдены в 145 курганах и датируют их: Х в. - 13, Х-ХI вв. - 25, ХI в. - 39, XI-ХII вв. - 20, XII-ХIII вв. - 4 кургана.

Раскопки одного из Кветунских курганов
(проверка стратиграфии на уровне материка)

В 19 курганах обнаружены настилы, обкладка стенок могильной ямы деревом, гробовища-домовины, а в 20 стенки были обмазаны толстым слоем до 20 см лессовидного суглинка. Обожженные скелеты, зола и уголь свидетельствуют о трудностях, связанных с переходом трубчан к христианскому погребальному обряду.

Некоторые захоронения окружались кольцевыми ровиками, земляными валиками или деревянными оградками, символизировавшими огонь, солнце. Величина Трубчевских курганов не связана с имущественным неравенством, о чем говорят маленькие насыпи с захоронениями, сопровождавшиеся большим количеством украшений. Возможно, это связано с влиянием христианства.

Из четырех дружинных курганов имел значительные размеры лишь один, центральный. Христианизацией объясняются грунтовые (церковные) захоронения XII-XIII вв. встреченные близ Большого кургана. В дружинном кургане Х в. находилось трупоположение, а в дружинном кургане XI в. - сожжение, что может свидетельствовать о трудностях, стоявших на пути нового погребального обряда.

Миллиарисий Константина
Багрянородного
Кветунь, курган 28

Инструмент ремесленника - обломок молотка, нож,
кольцо, ножницы, железные предметы
Кветунь, курган 119

В то же время следует подчеркнуть, что христианство проникло в Трубчевск ранее официального принятия его Русью в 988 г., о чем говорит трупоположение женщины средних лет, хорошо датируемое широкогранными перстнями с завязанными концами, сердоликовыми призматическими бусами и монетой Константина VII Багрянородного третьей четвертью Х в., то есть дохристианским временем. Это объясняется, вероятно, тесными связями с Киевом и какими-то общениями с Византией, отложившимися в названии местного урочища Рум (река Неруса). Так называлась в IX в. Византия, а Румским - Черное море. В этом же урочище раскинулось живописное Румское (в народе Румовское) озеро. Яби-Хордадбе (середина IX в.) писал: "Что же касается купцов Руси…, то они вывозят меха выдры, меха черных лисиц и мечи из дальнейших концов Славонии к Румскому морю и царь Рума берет с них десятину". Подесенье тогда изобиловало пушным зверем (выдра, бобр, енот и др.). Поэтому слова арабского путешественника могут относиться и к Брянщине.

Захоронения в ямах и на древней поверхности земли, разнообразие погребального обряда, обмазка стенок могильных ям, обкладка их деревом, домов, разнообразие инвентаря свидетельствуют о разноплеменности захороненных, что характерно для городских могильников. Городскими погребениями являются дружинные, а также захоронения ремесленников, среди которых "древодельцы" - столяр с пемзой и молотком, плотник со скобелем и "кузнечных дел мастер". В отличие от деревенских курганов здесь сопровождались горшками лишь два захоронения, что отмечено в курганах черниговских.

Предметы вооружения из Кветунских круганов
1-3 - топорики (курганы 82, 177, 1)
4-7 - наконечники стрел (курганы 68, 177, 142, 177)
№ 7 - с костяной втулкой на насаде

Любопытно использование трубчанами в погребальном обряде бересты, характерной для Северной Руси. Береста встречена и в стародубском кургане, исследованном Е.А. Шинаковым.

Вещи, добытые раскопками курганов, детинца и посада (около 2000 предметов) говорят о жизни трубчан домонгольского времени.

Например, в кургане 68 (диаметр 8 м, высота 1,2 м) труположение головой на юг сопровождалось бронзовой лировидной пряжкой, кремнем для кресала, брусочком, костяными муфточкой, украшенной нарезами и пластинкой для колчана, известной в кочевнических курганах, бронзовым височным кольцом с заходящими концами, лежавшим у правой тазовой кости и служившим, вероятно, перстнем, черешковым с упором ромбовидным и трехгранным "бронебойным" железными наконечниками стрел, датирующими погребение концом Х - началом XI вв. Здесь же находились ножницы для стрижки овец, широко распространенные на Руси с середины Х в.

Один курган (№ 105) из-за его больших размеров (диаметр 32, высота 4,8 м) мы назвали Большим. Курган интересен сооружениями, размерами и тем, что он находится в 100 м южнее некрополя рядом с небольшим прудом - результатом выборки земли для насыпи - подтверждение того, что кольцевые ровики, встреченные у ряда курганов, являются пережитками поклонения огню и солнцу.

Памятник оказался уникальным, возведенным в два приема. Первый "этаж" состоял из выровненной на естественной полевом всхолмлении площадки 28х24 м, окруженной ровиком шириной 4, глубиной 1,2 м с валиком-оградкой, сложенной ровиком из лесообразного суглинка. На южном участке площадки возвышалось мощное кострище, на восточном - остатки небольшого кострища, окруженного ямками от кольцевой изгороди, разомкнутой с северо-востока, рядом с которой обнаружено 4 ямы от стоявших здесь деревянных идолов, оставивших лишь древесный тлен. Второй "этаж" насыпан, когда языческая обрядность сменилась христианской (в Трубчевск новая религия, как говорят курганные материалы, пришла раньше ее официального принятия Русью). "Этаж" отличался огромным кострищем, окруженным кольцевой оградой из 15 куч темной земли, перекрытой слоем лессовидного суглинка, диаметром 3,5 и высотой 0,8 м. В северной части оградки находилось много прожженных костей и угля - остатки жертвоприношения?

Если нижний "этаж" относится к языческим временам, то верхний сооружен в конце XII-XIII вв., на что указывают фрагменты керамики, типа появившегося на Руси в указанное время. Вероятно, с укреплением христианства языческое святилище, где отправлялись обрядовые действа большой округи, было пересыпано огромной насыпью, а на ее уплощенной верхушке также отправлялись какие-то действа в течение многих лет. Ведь кострище состояло из бесчисленного множества прослоек угля, золы, земли и лессовидного суглинка, говорящих о том, что костер жгли много лет с какими-то промежутками.

Курган уникален тем, что славянских святилищ, перекрытых курганами, еще не встречено. Святилище, исследованное Б.Н. Рыбаковым близ Вщижа, покрыто грунтовыми отложениями, да и оно принадлежит не славянам, а населению раннего железного века. Славянское святилище, открытое в Новгороде, также перекрывалось обычными отложениями.

Большой Курган Старого Трубчевска

План и разрез Большого Кветунского кургана

Второй "этаж" трубчевского Большого кургана так и остается загадкой. Может быть, он выражает боль и страдания, связанные с разгромом северских дружин в "поле незнаемом, в земле половецкой" в 1185 году. А может это всплеск скорби по поводу кончины Буй-тур Всеволода?

Интересен курган с поясным набором, также возведенный на полевом всхолмлении. Диаметр его 20 м, а высоту установить было нельзя из-за распашки. Под насыпью обнаружился кольцевой ровик шириной 60-70, глубиной около 40 см, заполненной землей, смешанной с угольной пылью. На некоторых участках подкурганной площадки - остатки костра толщиной до 20 см. Встречена челюсть кабана. В центре площадки - гробовище из брусьев 10 см толщиной, длиной 2,8 м и шириной 2 м со следами огня, содержавшее скопление костей и не тронутые огнем фаланги рук и позвонок. Среди кальцинированных костей находились две маленьких бронзовых позолоченных пряжки, бронзовый полый поясной приемник с концевой бляшкой, тридцать бронзовых золоченых поясных накладок с остатками ремня и ткани, два обломка и один целый серебряных пластинчатых перстня. Найдены также кресало, обломок дужки ведра (свидетельство тризны?) и 22 больших гвоздя. Сожжение совершено на стороне и поэтому вещи не имеют следов огня. Датируется погребение второй половиной Х в, принадлежит знатному русичу, о чем говорит богатый поясной набор.

На Руси в древности бытовали подковообразные загнуто- или спиралеконечные фибулы, которыми застегивалась верхняя одежда мужчин и женщин, прикреплялись к ней амулеты. А вот в трубчевских курганах они сопровождали только мужские погребения, причем располагались всегда у тазовых костей и, вероятно, служили поясными пряжками. Дуга фибул в сечении круглая или, как в кургане 1, чечевицевидная, а в кургане 180 четырехугольно-ромбическая. Диаметр их доходил до 3,5-4 см, иглы были длинными и слегка изогнутыми. Фибула же из кургана 180 сделана не из бронзы, а из железа, находит она аналогии в трупосожжениях X-XI вв. Гнездова, Смоленщины, Новгородчины (1). Известно, что бронзовые подковообразные спиралеконечные фибулы появились в X в, но мы такие же украшения встретили и в курганах 142 и 88. Они очень похожи на фибулы из Нукшинского могильника, датирующиеся по сопровождавшему их ромбическому черешковому наконечнику стрелы IX-X вв. (2).

В мужских погребениях мы встретили бронзовые поясные кольца и лировидные пряжки, относящиеся к XI-XIII вв. (курганы 126, 135). Одно из погребений сопровождалось богатым поясным набором, состоявшим из 30 бронзовых позолоченных бляшек, украшавших кожаный пояс, в растительном орнаменте которых прослеживается мотив знаков собственности черниговских князей (двузубец). Здесь же находились две маленькие позолоченных пряжки и так же золоченый полый приемник, соединенный с пряжкой. Замечательные изделия говорят о высоком мастерстве русского ремесленника, подчеркивают изысканность вкуса и культуру их владельца. Подковообразные фибулы когда-то были найдены и на Брянщине (Гулевка, Влазевичи, Казаричи, Карховка (3). Проникновение этих изделий в наши края, вероятно, объясняются торговыми связями со Скандинавией.

Поясной набор, фибулы и предметы упряжи
Кветунский курганный могильник
1 - Поясной набор ("курган с поясным набором")
2-5 - фибулы (курганы 177, 142, 1, 180)
6-7 - подпружные пряжки (курган 25)

Трубчанки пользовались круглыми застежками, сделанными из пластинчатого серебра. Диаметр около 5 см, в центре круглое сантиметровое отверстие, окруженное девятью треугольными вытянутой формы сквозными вырезками, что придает украшению какую-то звездообразность. Не связана ли она с обожествлением небесных светил, как и найденные нами бронзовые прорезные и сплошные лунницы, символизировавшие луну и носившиеся в ожерелье с магическими целями? Носили трубчанки, прикрепив к платью, и монетовидные подвески - символы Солнца.

Круглых прорезных застежек встречено три (по одной в 3 женских погребениях). О том, что они являлись застежками, свидетельствуют остатки ткани на обратной стороне стержневого гнезда. Конечно, круглые подвески (застежки) имели не только декоративное значение, а являлись оберегами, связанными о древнейшими представлениями о солнце, дававшем земле свет, тепло, жизнь, плодородие, необходимое тогдашнему земледельцу. Одна из описанных застежек находилась у левого плеча погребенной чуть выше бронзовой решетчатой колодочки, к которой на бронзовых цепочках с литыми звеньями, соединяющимися с проволочными спиралеобразными колечками, были подвешены обереги: бронзовые ложечка, миниатюрный гребень с конькообразным верхом, пластинчатый перстень с елочным орнаментом. Здесь же замечены следы какого-то железного предмета, очевидно, ножичка-амулета. Цепочки находят прямую аналогию во владимирских курганах. Зооморфной подвеской, как и захоронения костромских курганов, погребение датируется X-XII вв. (4). Наши круглые застежки близко напоминают находку из Екимауцкого городища (5).

Поясной набор с лировидной пряжкой и нож
Кветунский курганный могильник

Коньки считаются женскими украшениями, а мы встретили их в мужском погребении. Отлитый из бронзы амулет имел две головки, направленные в разные стороны. Коньки найдены и в курганах Суражского района, также близ Тимкинского Перевоза, у деревни Влазовичи (Брянщина).

Интересными украшениями отличалось женское погребение кургана 4. У черепа находилось 6 медных неспаянных височных колец с сильно разогнутыми концами у четырех, что указывает на индивидуальные особенности в их использовании. У затылка лежало трехбусинное с зернью височное кольцо "киевского типа" аналогичное черниговским (6) и владимирским (7). У пояса справа - грубо свитое из медной проволоки кольцо. У левой руки находился набор амулетов, соприкасавшийся колодочкой с плечом: семь витых проволочных звеньев. Две медных проволочных цепочки со звеньями в виде восьмерки скрепляли с колодочкой костяную уточку, бронзовый широкосрединный перстень, украшенный кружками с углублением в центре, нанесенных пуансоном и бронзовая ложечка-"копоушка". Рукоятка ложечки выполнена в виде идущего (одна нога короче - шаг) человечка, укутанного в плащ, складки которого хорошо прослеживаются. С правого виска спускается какое-то украшение, на голове петля для подвешивания. Длина фигурки без петли 34, всей ложечки 76 мм. Аналогии ложечки с человеческим изображением не найдено, а костяная уточка идентична уточкам из Прикамья (8). Ложечки являлись символом довольства и благополучия.

Бубенчики, подвески, застежки, пронизки, амулеты
Кветунский курганный могильник

Трубчанки украшали себя и петлеобразными проволочными амулетами, характерными для радимичей.

В украшениях трубчанок было много общего с украшениями радимичских женщин (наборы амулетов, золоченые стеклянные бусы, двустворчатые бубенчики, разноцветные стеклянные бусы) с северянками - серебряный пластинчатый наголовник (очелье), спиралевидные височные кольца, и с женщинами дреговичей, так как город населял разноплеменной люд.

В одном из мужских погребений встречен миниатюрный бронзовый ключик - символ сохранности. Похожий ключик встречен в Суражском районе (9).

Как женщины, так и мужчины носили у пояса или на груди бубенчики (серебряные, бронзовые) с прорезями и рифлением, олицетворявшие бога Громовержца. Внутри бубенчиков были металлические горошины.

Вот так выглядело одно из женских погребений XI-XIII вв., исследованных нами несколько лет назад: у черепа две зеленые бисеринки, у висков по одному бронзовому неспаянному проволочному кольцу, в области пояса три серебряных грушевидных бубенчика с крестовидной прорезью, находящие аналогию в Тумовском селище и ладожских курганах. Подобные поделки встречены и на Брянщине (Влазовичи, Казаричи, Гулевка (10). Среди них были и медные. На участке пояса находилось несколько бисерных бусин, вероятно, служивших пуговицами. А 100 бронзовых пуговиц в виде маленьких бубенчиков входили в ожерелье двухрядное, державшееся на пеньковой сохранившейся нитке. В ожерелье входили двустворчатый маленький бубенчик, лунница, две крупных двухчастных стеклянных бусины (синяя и желтая) и четыре шиферных четырехугольных бусины. Всего в ожерелье оказалось 103 бусины, 59 пуговиц, лунница и двустворчатый бубенчик.

А в кургане 180 украшения состояли из 580 желтых рубленых бисеринок, 6 сердоликовых призматических восьмигранных бусин, двух (одна хрустальная, другая сердоликовая) округлых многогранных, одной сине-стеклянной 14-гранной, 60 бронзовых пуговиц, 13 бронзовых двухстворчатых бубенчиков и 6 семилучевых височных колец хорошего серебра.

Любопытно, что волосы захороненной были распущены и распределены на несколько прядей, лежавших на груди. Семь прядей хорошо прослеживались, сохраняясь от окиси вплетенных в них височных колец. Женщина средних лет. Комплексом находок погребение датируется Х в.

В кургане 6 XI-XII вв. были дополнительно погребены две молодые женщины (сестры?), в захоронение мужчины (отца?). У шеи первого женского костяка находились три зонных сердоликовых бусины, пять медных проволочных колец, из которых три с заходящими концами. На правой руке рубчатый медный перстень с заходящими концами. У второго женского костяка обнаружены прядь волос, серебряная монетовидная подвеска, два крупных серебряных крупнозерненых височных кольца, три сканных (напаянные на металлический каркас тонкие проволочка, три трехбусинные - одно с золотостеклянной бусиной), два двухбусинных, два однобусинных сканных медных загнутоконечных височных кольца. В правом виске зияла пробоина. Погребены женщины одновременно.

Кветунь. Амулет из кургана 4

Женское ожерелье из бисера и бронзовых пуговиц
(Кветунские курганы)

Ожерелье домонгольского времени
(XI-XIIвв.) Бисер, бусы
Кветунские курганы

Бубенчики встречались и у ног (преимущественно в мужских захоронениях). Шумящие привески якобы охраняли носившего их от злых духов и нечистой силы. Количество украшений, положенных с умершими, говорит о резком социальном неравенстве: множество их в одном погребении и одна две бусины или одно - два височных кольца в другом.

Трубчевские модницы не пренебрегали и монетами. Например, в кургане 28 в ожерелье входила серебряная монета императора Византии Константина Багрянородного, а в погребении из полуразрушенного кургана найдены монеты Генриха 3 и Оттона - германских императоров средних веков. Сребреники Владимира также были найдены на Брянщине (курган у Митьковки).

В деревенских курганах, раскопанных нами у Кветуни (Литовские могилы, Жаденова гора), близ Радутина и в урочище Кудеярище (река Навля) найдено лишь по два-три височных кольца, сделанных из бронзовой проволоки. Такие кольца иногда встречаются и в мужских погребениях у черепа или на фаланге руки (перстень). В Кветуни также проволочные кольца часто находилась у кистей рук - служили перстнями? Перстни носились иногда одновременно на двух руках. Делались из серебра или бронзы пластинчатые, широкосрединные, иногда с заходящими концами, спиралевидные и даже с завязанными концами. Встречен и рубчатый перстень, похожий на перстень из кургана у д. Гетманская Буда (Брянщина) (12). В трубчевских курганах встречены и перстни усатые, распространенные на Смоленщине, Псковщине и др.

Монеты из курганов Кветуни

Перстни из погребений Кветунского курганного могильника

В кургане 25 погребение женщины сопровождалось интересным инвентарем: тонкое проволочное серебряное кольцо, бронзовый бубенчик с крестовидной прорезью и косой нарезкой внизу, две бочонковидных стеклянных золоченых бусины, пять трапециевидных из синего стекла, одна пастовая удлиненная, восемь из зеленого стекла, две крупных серебряных монетовидных подвески и бронзовая покрытая серебром пластинчатая гривна с розетками на заходящих концах. Здесь же кусочек шерстяного платья. Подобные гривны характерны для радимичей.

Гривны нами встречены еще в четырех курганах. Одна из них, круглая в сечении, сделана из бронзы, на ее концах имеются розетки, а третья и четвертая биллоновые. В кургане 53 находилась тородированная гривна с петлей и розеткой на заходящих концах. Гривны известны из курганов Брянщины - Казаричи, Влазовичи (13). Гривна (шейный обруч) на Руси домонгольского времени носилась преимущественно женщинами, но биллоновая гривна с застежками в виде крючков встречена нами в одном из мужских курганов исследованного нами некрополя. Из литературы известно, что иногда князь жаловал дружинника за какие-то заслуги гривной. Трубчевский же курган являлся обычным.

В женских захоронениях некрополя нами найдены браслеты - пластинчатый медный с заходящими концами из биллона и серебряный круглый в сечении с утолщенными прокованными концами, аналогичный браслетам Зарайского клада IХ-Х вв. (14)

Бусы являются излюбленным украшением на Руси Х - XIII вв. Встречаются они и в мужских курганах, что крайне интересно. Среди множества бус Трубчевского некрополя имеются и мелкие шарообразные сердоликовые. Типичные для Салтовского могильника VII-IX вв., встреченные в Гнездове, Приладожье в погребениях Х в., иногда их бытование доходило до XI в. (15). С.Н. Янина предполагает, что золото- и серебростеклянные бусы являлись предметом денежного обращения в тогдашней Руси (16), служили мелкой своеобразной разменной монетой. Часто бусы нашивались на одежду как пуговицы. Встречались они также и у черепа (возможно были нашиты на головной убор, как бисер).

Шейная гривна, перстень, браслет и радимичские
семилучевые височные кольца
Кветунский курганный могильник

Бусы из Кветунского могильника:
сердоликовые, золотостеклянные, стеклянные

Вот какие украшения сопровождали погребение старой женщины: у черепа три многогранных мозаичных бусины, одна шаровидная сердоликовая, четыре массивных височных кольца с заходящими концами, одна бусина сердоликовая шаровидная, три мозаичных призматических восьмигранных, а также обломок стеклянной пронизки (двух- или трехчастной) X века. Почему бусы оказалась не у шеи? Возможно, это объясняется смещением, а может быть, они входили в головной убор.

Отдельные типы сердоликовых бус бытовали на Руси с IХ до XII вв. включительно и являлись продуктом торговли с Востоком, так как на русских землях нет месторождений сердолика. Это же относится и к хрустальным бусам.

А вот стеклянные бусы производились на Руси (17). В то же время основная масса золото- и серебростеклянных бус являлась импортной. В XII в. их поток, как и сердоликовых, прекращается из-за завоеваний турками-сельджуками арабских государств. Помогли этому и половецкие разбои. Однако, не следует отходить от нашей темы, проиллюстрируем ее местными материалами. Некоторые захоронения трубчанок отличались большим разнообразием сопровождающих бус.

Курган 3. В ожерелье входила стеклянная синяя, крупная глазчатая синяя, две медных крупнозерненых (на проволочном каркасе), широко распространенные в западных областях тогдашней Руси. Глазки этой бусины состоят из синего "зрачка", окруженного белым ободком, что как-то привлекало внимание. Находит она прямую аналогию в Пашковском могильнике (18), напоминает бусы Старой Ладоги. Восьмигранная призматическая, неправильно шарообразная, многогранная сердоликовые бусы, восьмигранная призматическая мозаичная двухслойная из зеленовато-серой внутри и желтовато-оранжевой снаружи пасты, орнаментирована зелено-ветвистыми полосами к черными глазками, окруженными неправильными белыми кружками. Многогранные бусы имеют широкие хронологические границы, а сердоликовые восьмигранные призматические относятся к Х в.

Курган 102. Сожжение, остатками которого изображена человеческая фигура. У черепа четыре серебряных височных семилучевых кольца, у шеи ожерелье из 198 желтых бисерных бусин, ожерелье из 139 желтых бисерных бусинок и 50 бронзовых бубенчиковидных пуговиц с ушком. Х - начало XI вв. "Фигура" ориентировалась головой на запад - влияние новой религии?

В кургане 27 оказалось 97 желтых, главным образом рубленных бисерных бусинок, восемь серого цвета бисеринок, одна такого же цвета округлая, одна крупная стеклянная призматическая голубая, две мозаичных зонных, одна черная призматическая, одна со спиралевидными нарезами, двухчастная, а также многогранная, белоромбическая и призматическая бусины, сделанные из синего стекла. Этот набор дополнялся ножом с костяной рукоятью. Боевые ножи-"засапожники" встречены в женских погребениях исследованного могильника. Датируется погребение Х-ХI вв.

Захоронение молодой женщины (курган 106) сопровождалось бисером (130 шт.), бубенчиками с крестовидной прорезью, перстнем и 8 двустворчатыми бубенчиками. Дата - XI в.

В кургане 76 у женского захоронения находились: 4 проволочных бронзовых височных кольца, бронзовые две пуговицы и бубенчик с крестовидной прорезью, две боченковидных золотостеклянных, несколько каменных и 150 бисерных бусин. Здесь же лежал нож с костяной рукояткой. Также и захоронение среднего возраста женщины в кургане 174 сопровождалось ножом с костяной рукоятью, лежавшим у левого локтя, а ряд с ним костяная уточка. У левого плеча находился бронзовый бубенчик с крестовидной прорезью. У неё бронзовая подвеска - петелька, остаток железного кольца (фибулы?), три серебряных височных кольца с разомкнутыми концами, одно бронзовое с заходящими концами, бронзовое проволочное колечко для подвешивания амулетов и пять малых бронзовых колец кованных.

Пряжка-связка (в центре), ожерелья из бисера и
бус сердоликовые и стеклянные позолоченные,
височные кольца
Курганный могильник Кветунь

Раскопки одного из Кветунских курганов. В центре - В.А. Падин
Фото середины 1970-х гг.

По материалам раскопок можно как-то представить тогдашнюю модницу. Роскошное платье из дорогих заморских тканей, отороченное куньим мехом, живописно облегало фигуру. Волосы распущены, а в них сверкают серебряные трехбусинные височные с крупной зернью кольца. На голове лента с кольцами, на шее два ожерелья из золотостекляных, сердоликовых, бронзовых сканных и стеклянных синих с белыми глазками бус, разделенных на группы двустворчатыми серебряными бубенчиками. Бронзовая или серебряная гривна с застежками в виде лепестков, на руке широкосрединный красиво орнаментированный перстень и браслет с утолщенными концами, сделанными из чистого серебра. Платье застегнуто на груди и руках на миниатюрные бубенчиковидные пуговицы, отлитые из бронзы и до блеска начищенные. Такой наряд мог дополняться серебряными крестопрорезанными с рифлением бубенчиками, прикрепленными у плеча, груди или пояса. Платья расцвечивались шитыми и ткаными узорами. И в летописи говорится: "иметь много великого и драгого бисера и всякого узорочья". Но это относится к богатым трубчанкам. Что же касается племенной принадлежности погребенных, то еще прослеживаются северянские, радимичские и дреговичские особенности, которые городскими усилиями нивелировались. Трубчевск стоял на стыке трех племенных объединений - радимичей, северян и вятичей, и его население состояло, конечно, из люда разноплеменного.

Сглаживание племенных различий хорошо прослеживается на захоронении из кургана 53, в котором женщину сопровождали северянское очелье и одновременно радимичские семилучевые кольца. Ведь до этого времени женщина носила украшения только своего племени: северянки - спиралевидные, женщина из радимичей - семилучевые, из вятичей - семилопастные височные кольца. Количество украшений, положенных с похороненной, говорят о резком социальном неравенстве, что подкрепляет высказывание проповедника тех лет: "ты же облачишься и ходиша в паволоци и кунах (в дорогих одеждах), а убогий (бедный) руба (рубашки) не иметь на телеси".

Как видим, трубчевские курганы являются замечательными страницами истории Среднего Подесенья, далеко еще изученного.

Примечания

1. Мальм В.А. Подковообразные и кольцевидные застежки-фибулы // Очерки по истории русской деревни 10-13 вв. М. 1969, С. 156.

2. Каргер М.К. Древний Киев. М.Л., 1958, С.153.

3. Падин В.А. Материалы раскопок Кветунских курганов // СА, 1958 - № 2, рис. 5.1, С.222.

4. Никольская Т.Н. Хронологическая классификация костромских курганов // КСИИМК, вып.23, 1949, С.38.

5. Федоров Г.Б. Городище Екимауцы // КСИИМК, вып.1, 1953, С.113, рис. 48.1

6. Рыбаков Б.А. Древний Чернигов. М., С.21, рис. 4

7. Спицын А.А. Владимирские курганы // Известия Археологической Комиссии, вып.16, 1905, С.192, рис.132

8. Спицын А.А. Древности камской чуди по коллекции Таплоуховых // МАР, № 26, Спб, 1902, С.30, рис.19.

9. Працы секцыi археалогii АН БССР, т.3, Минск, 1932, С.92

10. ГИМ, 32884

11. Е.А. Шинаков, устное сообщение.

12. ГИМ, 32884

13. ГИМ, 54746

14. Гуревич Ф.О. Древнейшие бусы Старой Ладоги // СА, Вып.14, 1950, С.179; Арциховский А.В. Раскопки 1951 года в Новгороде // СА, вып.18, 1953, С.352

15. Янина С.Я. Неревский клад куфических монет // МИА, вып.55

16. Рыбаков Б.А. Ремесло древней Руси. М. 1948, С.400

17. Смирнов К.Ф. Новые данные по сарматской культуре Северного Кавказа // КСИИМК, 32, 1950, С.122-123, рис.37.

18. Гуревич Ф.О. Указ. соч. С.170.

Вместо заключения. Заселение славянами Среднего Подесенья

Василий Андреевич Падин. 2000 г.

Когда окунаешься в мир своих полевых дневников, то непременно в памяти возникают Усохский могильник VI-VII вв., поселения этого времени Макча, Хохлов Вир, Устье, Брянов Рог и Прорва и, конечно, поселение деснинского варианта киевской культуры III-V вв., раскинувшееся в урочище Лука. Любопытно, что все эти памятники тяготеют друг к другу, а доследованные погребения Луки аналогичны захоронениям Усоха. Погребения этого могильника совершены в неглубоких округлых или чуть вытянутых ямках. Кальцинированные кости очищены. Иногда они находились в лепных, характерных для колочинцев урнах, а иногда сожжения ставились в ямку в каких-то деревянных или лубяных, а может быть берестяных устройствах. Погребения сопровождались иногда пальчатой фибулой, железным ножом или поясной пряжкой, пряслицем. Интересно, что похожие погребения встречены в курганах VIII-X вв. Трубчевского некрополя. Так, интересен курган, исследованный нами у Макчи! Насыпь хорошо сохранилась, включала много золы и мелкого угля, а подстилалась светлым песком. Сожжение происходило на стороне, а останки находились в урне, поставленной в верхней части кургана, имеющей прямую аналогию в посуде волынцевской культуры. В изучении славян Подесенья представляет большой интерес поселение Макча, расположенное на правом берегу Десны у Верхнего Городца. Здесь открыты полуземляночное и наземное, чуть углубленное, жилища. Колочинский слой перекрывается волынцевским, роменским и древнерусским, почти не разделяемыми.

Если киевская культура является, как считают археологи, подосновой пеньковской в Среднем Поднепровье, то ее деснинский вариант лежит в основе колочинской. Топография поселения, хозяйство, погребальный обряд исследованных памятников позволяет предположить этническую близость населения, оставившего их. Заметна и близость в керамике. Таким образом, прослеживается стройная цепочка первобытной истории Брянщины от праславянской почепской эпохи до Древней Руси: I-II вв. почепская культура - III-V вв. киевская культура - VI-VII вв. колочинская культура - вторая половина VII - первая половина VIII вв. волынцевская - VIII-X вв. роменская, входящая в Древнюю Русь. Родственны ли звенья этой цепочки? Повторяю - да. Ведь мне столько пришлось исходить берегов, полей, лугов, столько раскопать, продумать, прочитать работы других авторов, увидеть, общаться с рядом крупных исследователей!

Неоспорима важность находки в Трубчевске клада VI-VII вв. Клады антского времени характерны для Среднеднепровья, открыты на Харьковщине, Курщине, а теперь и на Брянщине. Как видим, Среднее Подесенье в раннем средневековье населяли славяне, а не балты, как пытаются доказать некоторые ученые, игнорируя археологические материалы. Ведь сколько я прошагал и раскопал, а ни одного предмета из Прибалтики не встретил. Нашел я перстень со змеиной головкой, но в кургане XI-XII вв. Трубчевского некрополя, когда племенные различия резко нивелировались, и города населял разноплеменной люд. Это же касается и подковообразных фибул, купленных в Скандинавии и использовавшихся трубчанами как поясные пряжки. Захоронения же в больших срубных ямах Трубчевского некрополя принадлежит, как и в Киеве, местной знати, а не викингам. Ведь такие погребения характерны для южной Руси, а Б.А. Рыбаков считает их каким-то отзвуком далеких скифских погребений. Касаясь срубных погребений, М.К. Каргер утверждает, что "они присущи не только захоронениям знати, но и массовым погребениям горожан". Большие гробовища характерны и для радимичских курганов. В курганах, раскопанных нами у Радутина, обнаружены радимичские захоронения с гробовищами, стоявшими на подсыпке из золы. Здесь, вероятно, как-то вклинивались радимичи в деснинское побережье. Вероятно, корень "рад" лег в основу названий местных сел Радутино, Радинск, Радчино.

А вот находка варяжского меча у Любожичей остается загадкой, так как шурфовка Любожичского городища, проведенная Институтом Археологии (Л.В. Артишевская), в которой участвовал и я, никаких следов битвы не обнаружила. Кто оставил этот меч? Наемный викинг? Знатный русич? Мечи-то мы и покупали, и делали. Интересна история меча, найденного когда-то на Полтавщине. Считали его скандинавским (изображены чудовища), а когда обработали его специальным раствором, то проступило имя русского мастера.

Приверженцы балтских взглядов опираются на замечательный труд В.Н. Топорова и О.Н. Трубачева "Лингвистический анализ гидронимов Верхнего Поднепровья". Но ведь не установлено время возникновения названий рек и озер. Некоторые ученые считают, что гидронимы Подесенья произошли за много тысяч лет до появления балтов, и даже до появления здесь племен шнуровой керамики, если с нею связаны балты. Например, литовский ученый А. Сейбутис, досконально изучив названия видов рыб и прирученных в древности животных, установил, что самым древним гидронимом является "лоша", что происходит от лососевых, водившихся в северных морях и тамошних реках. Ученый считает, что гидронимы сложились около 15-20 тыс. лет назад, когда на большой территории существовала языковая общность, распавшаяся, когда появились мощные клинья заболоченности от таявшего поздневалдайского ледника, разобщившие одноязычное население на отдельные группы, где стали складываться собственные языки, а прежние названия так и дошли до наших дней. Если "балтоманы" выводят название Навли из литовского "нау" - "смерть", то слависты из славянского "нава" - "русалка" - Русалочья река. Если согласиться, что Нерусса происходит от латвийского "чистая река", "чистая вода", то почему ее притоки Марица, Кубань и Колодезь получили названия из других, небалтских языков? Аналогию первому мы находим в Болгарии (из фракийского, восходящему к корню, имеющему значение "море"), название второго притока отложилось, очевидно, как на Северном Кавказе, из античного через тюркский. Название же Колодезь происходит от "колодец", "источник". Какая-то часть названий урочищ отложилась из литовского в XV-XVI вв., когда Литва овладела Подесеньем. В Трубчевском районе имеются Литовские могилы, оказавшиеся древнерусскими курганами, и урочища Панщина и Литовня.

Крупные ученые, исследовавшие памятники Среднего Подесенья (П.Н. Третьяков, Э.А. Сымонович, Е.А. Горюнов, Р.В. Терпиловский) считали, что оно в раннем средневековье населялось славянами, а не балтами, чему соответствуют и результаты наших раскопок. Археологами установлено, что волынцевская и роменская культуры являются основой племенного союза северян. Очерчен район их обитания: Днепровское правобережье, часть Харьковщины, Курщина, Черниговщина и юго-западный участок Брянщины, включающий Вщиж. Почти все городища имеют здесь роменские, а некоторые - и волынцевские отложения. О расселении славян в предгородское время говорит и летопись: "А друзие седоша по Десне, и по Семи, и по Суле и нарекошеся север". Кветунский и Стародубский археологические комплексы сыграли в этом важную роль. Кветунь, являясь одним из крупных северянских центров Подесенья, имела большое значение в освоении Киевом северо-восточных земель и в полюдье, а с развитием производительных сил становится городским центром большого ополья.

Здесь начинает свою историю Трубчевск, являясь в древнейшую пору культовым центром, где отправлялись религиозные действа обитателей большой округи, о чем говорит исследованный нами Большой курган-святилище, перекрывавший большие кострища с пережженными костями жертвенных животных, земляные кольцевидные оградки - солнечные символы и следы стоявших когда-то деревянных идолов. Памятник является уникальным, так как славянских святилищ, перекрытых насыпями, еще не встречено. Кветунский комплекс, находящийся в 9 км южнее современного Трубчевска, отличается яркими городскими признаками: колоссальный могильник, в котором, как и в Черниговском, в погребениях отсутствовала керамика, разноэтничность погребенных (радимичи, северяне, дреговичи), захоронения знатных, аналогичные киевским; курганные шапки, характерные для Чернигова, значительные (15 га) размеры детинца и посада, христианские погребения, совершенные до официального принятия в 988 г. новой религии, какая-то (торговая?) связь с Византией, о чем говорит название местного урочища Рум.

Как видим, археологические исследования свидетельствуют об освоении Среднего Подесенья славянами не с летописных времен, а с начала I тыс.н.э., о том, что все прослеженные нами археологические культуры имеют этническую близость, что здесь не встречено ничего балтского, как и норманнского. Если же скандинавы и служили, как наемники, в дружинах наших князей, то они не влияли на местную историю. Это, вслед за великим Пушкиным, позволяет нам сказать: "Там русский дух! Там Русью пахнет!"

Приложение 1. Падин В.А. Археологические памятники государственного значения Трубчевской округи

В работе указаны памятники, известные автору. В будущем кто-то откроет еще какие-то, так как земля хранит еще многое, что касается древней истории. Мне удалось в 1960-1970-х гг. обработать большую часть описанного здесь (все, что было известно в то время), сделав на каждом памятнике на миллиметровке чертеж, сняв его на фотопленки, описав в дневнике. Затем дома чертежи с привязкой к местности переносились на ватман, делались фотографии, заполнялся на каждый объект специальный паспорт. Таким образом, почти все указанные здесь памятники были взяты на учет и отосланы в Министерство Культуры РФ, дневники же хранятся в Трубчевском музее. Автору на многих описанных объектах приходилось закладывать шурфы, проводить разведочные работы. В 1990-х гг. на всех памятниках археологии музеем были установлены знаки (металлические тумбы с приваренными металлическими досками с пояснительным текстом). Эти знаки были довольно быстро расстреляны местными варварами, а затем украдены.

Особое внимание к себе привлекают курганы и городища. Городища имеют большое не только научное, но и воспитательное значение, т.к. их своеобразные особенности (валы, рва, мысы) привлекают внимание населения. Вокруг городищ народом созданы красочные легенды, в которых иногда можно найти какое-то зерно истории, связанное с событиями, которые отражаются лишь в местных сказаниях. В то же время, если отбросить фантастику легенд, то станет понятным их значение в духовной жизни местного населения. Городищами и некоторыми из описанных здесь археологических памятников занимались Г.А. Поршняков (20-е гг.), В.П. Левенок (30-40-е гг.), М.В. Воеводский (40-е гг.), Л.В. Артишевская (50-60-е гг.) и автор этих строк, использовавший в 50-80 гг. 23 Открытых листа Института Археологии. Что же касается состояния городищ, то они довольно хорошо сохранились, лишь от талых и дождевых вод энергично разрушается надречный край Трубчевского Городка. Государственное значение и охрана описанных памятников неоспоримы.

1. Старый Трубчевск (Кветунский археологический комплекс). Включает:

а) Городище-детинец третьей четверти Х - конца XII вв. 40х50м

б) Посад указанного времени 300х500 м

в) Некрополь (10 курганов) урочище Гай, Х-ХIII вв.

г) Курганы урочища "Литовские могилы", ХI- ХШ вв.

д) Курганы

е) Селище урочища Дуля V-VП и ХП-ХШ вв. 50х140 м. Расположен комплекс на правом высоком деснинском берегу (урочище Дуля-луг) в 10 км южнее современного Трубчевска. Детинец - I га, посад около 15 га). Детинец расположен на мысу и подстилается слоем юхновской археологической культуры, мощность которого около 1,5 м. Мощность городского слоя около 50-70 см. Детинец двухплощадочный, отделен от посада рвом и валом с въездом. Сохранились остатки посадского рва.

е-1) При исследовании Некрополя (245 курганов раскопано) нами оставлено 10 курганов, насыпано около сотни новых "курганов" (реставрация памятника), установлен обелиск, а многогектарная площадка обсажена березами - создан музей под открытым небом. Памятник ценен в свете изучения городов древней Руси.

е-2) Могильник VI-VII вв. в урочище Дуля - колочинская археологическая культура. Расположен в 1 км ВСВ д. Кветунь. Вытянутая вдоль коренного берега Десны дюна, на ВСВ оконечности которой встречены остатки селища VI-VII и IХ-ХI вв., частично перекрытого курганами. В настоящее время несколько курганов снивелировано (вытоптано скотом), что усложняет их обнаружение.

е-3) Курганная группа (18 насыпей) Урочища Литовские могилы занимает склон правого высокого берега Десны у юго-западной окраины Кветуни. Когда-то группа состояла из 21 кургана, но 3 из них были раскопаны. Памятник оказался деревенским кладбищем домонгольского времени. Такое же кладбище находилось и на Жаденовой горе (300 м восточнее), где когда- то располагался 21 курган (один исследован В.П. Левенком, остальные - распаханы в послевоенные годы). Когда-то некрополь старого Трубчевска насчитывал не одну тысячу курганов по величине являясь вторым после Гнездовского. В послевоенные годы нами исследовано 245 курганов, из которых 3 относились к эпохе бронзы, 3 к роменской культуре и 239 к Х - началу XIII вв. Отчеты хранятся в архиве ИА РАН, паспорта, планы, фото - в Госинспекции охраны памятников культуры РФ.

Территория детинца, посада и некрополя (урочище Гай) принадлежит Кветунскому дому-интернату, урочища Литовские могилы и Дуля колхозу "Новый Путь". Территория посада занята садом, огородом и троениями, принадлежащими дому-интернату, а также остатками монастырских построек. (Артишевская 1963; Падин, 1975, 1978, 1985, 1993; Воеводский, 1948, 1950).

2. Трубчевск конца XII-XII вв. Городок. Соборная гора-детинец. Покровская площадь - посад.

Детинец располагался на Городке (городище Юхновской археологической культуры с 2-метровой толщиной культурного слоя) и на Соборной горе, где древнерусский слой превышал метровую толщину.

Городок занимает высокий отрог правого коренного берега Десны, имеет остатки вала, отделяется от Соборной горы глубоким рвом. Детинец в древности отделялся от посада рвом, пересыпанным в XIX в. Посад (Покровская площадь) с юга граничит с Десной, с востока и запада с заболоченными оврагами, а с севера отделялся от плато тремя рвами. Общая площадь памятника составляет около 20 га. На посаде местами, как и на детинце, встречена роменская керамика.

На Соборной горе в XIX в был разбит парк, в XVI-XVIII вв. возведен Троицкий Собор с усыпальницей князей Трубецких, под которой - остатки церкви конца XII - начала XIII вв.

На Покровской площади - редкостный кирпичный домик ("Каменица") XVII-XVIII вв. Ее края заняты жилыми деревянными постройками и огородом, а Соборная гора - детинец городским парком. Значительная часть Покровской площади застроена стадионом.

3. Городище и селище Макча

50х140 м. Комплекс занимает несколько гектаров. Когда-то с востока к городищу примыкала небольшая курганная группа, полностью распаханная. Один курган был исследован Трубчевским музеем (В.А. Падин). С севера примыкал в прошлом могильник бескурганный (утрачен вовсе?). Городище занимает один из отрогов невысокого берега Десны, с запада за небольшим овражком раскинулось селище, полого спускающееся к реке. Ни у городища, ни у селища фортификаций не было обнаружено. Культурные отложения комплекса достигают метровой мощности. Состоят из керамики колочинской, волынцевокой, роменской и древнерусской. Вся основная надречная часть комплекса занята фруктовыми садами акционерного общества "Городцы". При этом замечено сосуществование керамики колочинской с волынцевской, волынцевской с роменской. Жилища столбовой конструкции, углубленные в земле от 20 см (городище) до 60-70 см (селище) и наземное (городище). Очаги - из кусков мергеля, руды. Найденные своеобразные глиняные блоки - свидетельство каких-то печей. В нижнем слое городища встречено несколько обломков штрихованной посуды, вероятно, занесенной из Прибалтики. В отложениях противоположного (левого) берега Десны много обломков колочинской посуды (1300 лет назад режим реки был иным, не было половодья, поэтому люди селились и в пойме, пользуясь ее плодородием).

В 700 м восточнее Макчи, где в десну справа впадает Посорь на пологом склоне правобережья Десны - поселение Устья Посори с колочинской керамикой. Чуть восточнее устья Посори на лугу правобережья - большой курган, копавшийся кем-то.

Близ городища мы раскопали курган (сожжение в лепной урне, поставленной в верхней части насыпи). Горшок залощен, напоминает волынцевскую лепную посуду. Вероятно, этот курган является остатком распаханной курганной группы, цепочкой тянувшейся до поселения устья Посори, возможно, как-то входившей в Макчинский комплекс. Земля принадлежит акционерному обществу "Городцы".

4. Усохский могильник VI-VII вв.

Пологий склон правого коренного берега Десны, спускающийся к поймам Десны и ее правого притока Посори. Нами вскрыто 16 грунтовых погребений в округлых ямках (сожжение на стороне). Вещи: часть бронзового браслета с утолщенными концами, часть оплавленной пальчатой фибулы, пряжка, нож, преднамеренно разбитая посуда. Земля принадлежит сельхозкооперативу "Усохский" (Падин, 1960).

5. Поселение урочища Лука

70x90 м. Расположено на правом коренном берегу десны в километре восточнее могильника. Полуземляное, столбовой конструкции жилище. Лепная и круговая керамика - киевской археологической культуры, роменская и древнерусская. Чуть западнее остатки селища с такой керамикой, а севернее Луки шурфовкой обнаружены какие-то хозяйственные ямные сооружения (земля принадлежит кооперативу "Усохский"). Источники: П.Н. Третьяков, В.А. Падин? Отчеты в ИА РАН.

6. Поселение Хохлов Вир

40x46 м. Около 500 м восточнее Усохского могильника. Левый пойменный берег десны. Керамика колочинской археологической культуры. Вещи: трехлопастный черешковый наконечник стрелы, пряслице. Поселение входит в Усохский комплекс. Размывается весенними водами. Памятник лежит на землях с/х кооператива "Усохский".

7. Поселение урочища Прорва

Около 0,9 га. 1 км южнее Трубчевска. Пойма правобережья Десны. Остаток могильника, аналогичного Усохскому. Остаток подсечного поля. Когда-то близ поселения находились курганы, уничтоженные при строительстве очистных сооружений. Комплекс относится к колочинской археологической культуре, о чем говорит найденная шурфовкой керамика VI-VII вв. н.э. Луг принадлежит городскому хозяйству Трубчевска. (Падин, 1960)

8. Манцуровское селище VI-VII вв.

СВ северной окраины деревни. Протяженность памятника около 160 м. Полуземляночное жилище столбовой конструкции. Колочинская археологическая культура. Земля принадлежит с/х кооперативу "Рябчевск". Источник: Отчет П.Н. Третьякова в ИА РАН.

9. Радчинское селище

В 100 м восточнее Радчинского городища, Пологий правый берег Посори. Памятник занимает более 4 га, включает значительную часть понижающегося мыса, образованного радчинской балкой и долиной Посори. Мощность культурного слоя достигает 0,7м. Керамика лепная и круговая, а к оконечности мыса (восточнее шоссе) встречена керамика колочинская. Памятник распахивается, поле принадлежит а/о "Городцы".

10. Любожичское городище

Мыс правобережья Десны. Восточная окраина села. Ранний железный век. Керамика юхновская и древнерусская, рыболовные грузила. Севернее городища за оврагом - роменское селище, южнее такое же селище, находящиеся под огородами. Роменский слой, очевидно, имеется и на городище 30x78 м. (Земля принадлежит колхозу им. Фокина). Источники: Дневники разведок М.В. Воеводского, Л.В. Артишевской, (Архив ИА РАН); Дневник разведок В.А. Падина (архив Трубчевского музея - ТКМ).

11. Яковское городище

23х12х60 м. Северная окраина дер. Яковск. Мыс правого коренного и высокого берега десны. Юхновские черепки и рыболовные грузила. Слой - около 50 см. Земля принадлежит сельхозкооперативу "Рябчевск". Источники: П.А. Падин. Дневник археологических разведок, (Архив ТКМ).

12. Любожичское городище

Катова гора 156x160 м. Южнее Любожич, Деснянский мыс. Вал, ров. Вероятно, связано с охраной ополья и с защитой Руси от половцев. Земля принадлежит колхозу им. Фокина. Источники: В.П. Левенок, Отчет в ИА РАН, В.А. Падин. Отчет в ИА РАН, Дневник (архив ТКМ).

13. Городище "Лбище"

Отрог правого коренного берега Десны, близ деревни Монастырище 5х60 м. Юхновская культура. IV-III вв. до н.э. - I-II вв.н. э. Вещи: кельтские браслеты, скифский наконечник стрелы, мотыги, "рогатые кирпичи", кочедыки, керамика, обломок лигнитового браслета и многое другое. Отличается большим количеством находок, в том числе металлических. Земля принадлежит колхозузу им Фокина. (Падин, 1966).

14. Арельское городище

150x195 м. Высокий мыс Десны, образованный долиной реки и большим оврагом в 500 м восточнее села Арельска. Мощный вал образует два глубоких рва, предмостные небольшие площадки-эскарпы (со стороны оврага). Когда-то в 200 м севернее городища плато прорезан ров (вал), смыкавшийся с оврагом и долиной Десны, создававший на подступах к городищу укрепленную площадку. Автору не удалось найти культурного слоя, а встречены лишь фрагмент стеклянного браслета, обломок корчаги и венчики горшков домонгольского времени. Упоминается в "Литовской метрике". В домонгольское время охрана ополья, хранение дани, оборона от половцев, а в XVI-XVII вв. от поляков. Земля принадлежит колхозу "Новый Мир"). Источники: Отчеты В.П. Левенка и В.А. Падина в ИА РАН.

15. Радутинское городище

17х20 м. Восточная окраина села, деснинский мыс от которого отделяется полузаплывшим рвом. Юхновская, роменская и древнерусская керамика. Северо-западнее городища - роменское селище, а за широким оврагом на восток от городища находились когда-то 5 курганов, три из которых раскопаны, два оставшихся кургана были затем распаханы. Погребение в одном из курганов совершено в массивных гробовницах, поставленных на подсыпке, состоявшей из золы и угля, что напоминает обряд радимичей. Два других относились к эпохе поздней бронзы. На данном участке когда-то находилась курганная группа и, возможно под ними были ямные захоронения. Здесь же встречены остатки поселения VI-VII вв. (колочинская археологическая культура). Принадлежит поле колхозу им. Кутузова. Источники: В.А. Падин. Дневники (Архив ТКМ).

16. Радчинское городище

63x66 м. Северо-восточнее села ров, вал, эскарпы. Правый берег Посори (левый приток Десны). Вероятно, охраняло ополье, являлось убежищем. Входило в оборонительную линию, защищавшую Русь от кочевников. (Владелец - акционерное общество "Городцы"). Источники: М.В. Воеводский. Отчет в ИА РАН; В.А. Падин, дневник, (Архив ТКМ).

17. Городище Кудеяров бугор

40х100 м. Около 10 км южнее Трубчевска. Правобережье Нерусы, впадающей в Десну близ Трубчевска. Удлиненная дюна укрепленная в противоположных двух концах двумя валами. Южная сторона городища укреплялась ровиком с отвесном стеной к реке, где теперь старица, т.е. русло Нерусы, отошедшей от памятника. Облачено дубовыми обожженными для крепости бревнами. Северная сторона также укреплялась канавой, Юхновская керамика, скифская булавка, с конической головкой, псалий из кабаньего клыка, Жилища наземное и полуземляное. Городище хорошо датируется VI-V вв. до н.э. - первыми вв.н.э. Земля принадлежит акционерному обществу "Городцы" (Падин, 1966).

18. Селецкое городище

35x55 м. Юго-западная окраина, мыс правобережья Десны, образованный долиной реки и оврагом. От плато отделяется рвом и валом (остатки). Заметна подсыпка краев площадки. Юхновская культура. Памятник хорошо виден со стороны поймы. Местное название - Городок. Земля принадлежит колхозу "Заря". Источники: Л.В. Артишевская. Отчет (ИА РАН); В.А. Падин, дневник (Архив ТКМ)

19. Сагутьевское городище

Около 600 м юго-западнее деревни. Овальная площадка 70х90 м. Расположено на отроге высокого правого коренного берега Десны, прорезанного большим оврагом. Отличается мощными фортификациями (ров, вал, очень крутой спуск к Десне и в овраг), напоминающие укрепления Катовой горы и Радчинского городища. Закладкой шурфов культурного слоя не обнаружено. Вероятно, Сагутьевское городище связано с опольем и входило, как Катова гора, Арельское городище, в Курскую укрепленную линию, защищавшую Русь от половецких набегов. Близ городища на поверхности поля встречены человеческие кости, очевидно, следы распаханных курганов домонгольского времени.

Одновременно следует упомянуть городище Суземского района Лапотный городок, расположенное на левом коренном берегу Нерусы, когда-то обследованном автором. Культурный слой - 15-см отложение, в котором встречено лишь несколько колочинских черепков. Лапотный городок, вероятно, является одним из пунктов Курской укрепленной линии, тянувшейся от Десны через Навлю, Неруссу, Сев и Свапу, защищавшие юго-восточную границу Руси от половцев. Источники: В.П. Левенок, В.А.Падин. Отчеты в ИА РАН.

20. Красненское (Теменское) городище

Юго-западная окраина деревни. Деснинский мыс. Юхновская культура. Мощность культурного слоя 2 м. Найдены бронзовая подвеска, льячка, рыболовные грузила, юхновская керамика и керамика роменская, что указывает на двухслойность. От плато отделено валом и рвом. Датируется серединой первого тыс. до н. э. - I-II вв.н.э., VIII-IX вв. Занято современным кладбищем. Источники: В.П. Левенок, М.В. Воеводский, В.А. Падин. Отчеты в ИА РАН.

21. Городецкое городище, восточная окраина Среднего Городца

Мыс правого коренного берега Десны. Заметны остатки заплывшего рва. Культурный слой толщиной около 0,5 м. Керамика юхновская. Занято современным кладбищем. В инспекции охраны памятников истории и культуры находится документация (паспорта, планы, фото), изготовленная автором, когда проводилась паспортизация. Источники: В.П. Левенок. М.В. Воеводский. Отчеты в ИА РАН.

22. Место скопления костей мамонта Хотьяновка

Левый берег древней балки. Около километра на юго-восток от деревни. Скопление исследовал в конце 20-х гг. Ленинградский Институт палеонтологии. Огромное количество остеологического материала было отправлено в Ленинград. В Трубчевском музее хранятся фото раскопочного процесса и находок. Вероятно, это стоянка позднего палеолита и она синхронна стоянке Шакин Ров.

23. Урочище Шакин Ров

Северо-восточный отрог оврага Дубняк, ведущего от площади Степана Разина к Десне. Отрог касается окраины Первого Городца (район кирпичного завода). Найдены кремневые орудия и кости мамонта. Поздний палеолит.

24. Жеренские стоянки 1, 2, 3, 4

Около 1 км к юго-западу от лесного поселка. Мезолит, неолит, эпоха бронзы, а на 1 и 2 поселениях в верхнем горизонте встречена роменская керамика. Толщина культурного слоя от 0,20 до 0,6 м. Расположены на северном берегу Большого Жеренского озера. Когда-то в этом районе было три озера: Малое, Среднее и Большое, а так как малое пересохло, то среднее стало называться Малым. Профессор Хитров назвал озера остатком русла Нерусы, изменившей в древности направление. Обследовали В.П.Левенок, В.А. Падин, исследовал А.С. Смирнов. Находки: кремневые резцы, наконечники, ножи, тесла, топорики, керамика. В комплекс входит и четвертая стоянка Протока, открытая и исследованная А.С. Смирновым на западном берегу протоки, соединяющей Малое озеро с Большим. Толщина культурного слоя около 0,28 м. Находки: кремневые наконечник дротика, ножи, скребки, обломки сосудов. Мезолит, развитой и поздний неолит. Близ Жеренского озера Малого расположена партизанская землянка бригады им. Чапаева. Источники: В.П. Левенок, В.А. Падин, А.С. Смирнов Отчеты, в ИА РАН.

25. Стоянка урочища Холм

5 км юго-восточнее Трубчевска. Левый берег Нерусы - левого притока Десны. Расположена на дюне близ старицы Ивуш, впадающей в Нерусу чуть восточнее. Дюна имеет серповидную форму размером 20х40м. Исследовалась стоянка В.П. Левенком, М.В. Воеводским, В.А. Падиным. Неолит, эпоха бронзы. Нами вскрыто 60 кв.м. Толщина культурного слоя достигала 0,60 м. Найдены кремневые наконечники копий и стрел, топорики, ножи, скребки, проколки. Найдены скребки, характерные для неолита Десны. Орудия, найденные на холме, как и керамика, имеют много общего с развитым неолитом Оки. Верхний горизонт культурного слоя Холма относится к эпохе бронзы. В нем встречены фрагменты срубной посуды. Ранняя керамика холма имеет сходство с посудой неолита Оки, а на поздней хорошо прослеживается влияние южных культур неолита и бронзы. Стоянка Холм в древности занимала большую площадь, но ее значительная часть размыта Нерусой, о чем говорят находки орудии на ее противоположном берегу. Подесенье мало изучено, и Холм представляет большой научный интерес. Луг принадлежит городской администрации. (Падин, 1972, Левенок, 1948). Воеводский М.В. - Отчет в ИА РАН.

26. Селецкие дюны 1 и 2

Неолит, эпоха бронзы и ранний железный век. Около 0,5 км к югу от села. Пойма Десны. Расположены дюны близко одна к другой и могут считаться одной стоянкой. В то же время она считалась разделенной (1-я стоянка и 2-я). Всего же дюн близ Сельца было 4, но четвертая размыта и развеяна. 1 и 2 дюны имеют площадь около б0х40 м каждая. 3-я дюна - 140x180 м, расположена около 1 км южнее села, рядом с протокой-старицей. Из дюн происходят кремневые наконечники копий и стрел, сверла, нуклеусы, скребки и др., отдельные фрагменты посуды эпохи бронзы и юхновской культуры, несколько рыболовных грузил и железный наконечник стрелы, что связано с использованием дюн насельниками юхновского городища (из дюн происходят и некоторые орудия мезолита). Стоянки отличаются плодовитостью. Луг принадлежит колхозу "Заря". Источники: М.В. Воеводский. Отчет в ИА РАН, (Левенок, 1948), Фонды ТКМ.

27. Поселение Новая речка - Нидки (Пименов бугор)

1 км к северу от п. Бороденка. Останец первой надпойменной террасы левобережья Десны. Площадь около 5000 кв.м. Верхний горизонт культурного слоя, толщина которого около 90 см. Содержит керамику юхновскую и древнерусскую - рыболовы раннего железного века и древней Руси пользовались возвышенностью. Нижний горизонт поселения - неолитический (скребки, наконечники стрел, проколки, топорик, керамика). По определению, сделанным В.П. Левенком, эти материалы относятся к днепро-донецкой и деснинско-сожской археологическим культурам. Принадлежит луг администрации города. Источники: В.П. Левенок, В.А. Падин Отчеты в ИА РАН, фонды ТКМ.

28. Боровень

Курганный могильник, расположенный близ опушки леса и озера Боровень (юго-запад). Левобережье Десны, пойма левого берега реки Солька (правый приток р. Нерусы). На территории урочища (около 200х400 м) находятся 8 полусферических курганов, уплощенных весенними разливами. Высота насыпей от 0,7 до 2 м, диаметр от 8 до 15 м. Три кургана повреждены траншеями военного времени, два во время прокладки дороги. Близ полуразрушенного кургана, находящегося около 300 м юго-восточнее основной группы был найден фрагмент сосуда эпохи бронзы. Площадка, на которой найден этот фрагмент, несколько возвышена, напоминает небольшую дюну, окружена лесом, а рядом прослеживается низина - след древнего пересохшего водоема. Вероятно, на дюне у водоема и жили люди. Принадлежит акционерному обществу "Городцы". Источники: В.А. Падин. Отчет в ИА РАН и дневник (Архив ТКМ).

29. Кветунские стоянки

Стоянка I. Дюна поймы правобережья Десны, в 0,5 км к югу от деревни, южнее старицы Десенка. Площадь дюны 40х70м. Неолит, бронза найдены ножи, наконечники стрел, обломки керамики эпохи неолита и бронзы. Встречены рыболовные грузила и керамика юхновской культуры - следы рыболовства раннежелезного века.

Стоянка 2. Четверть км северо-восточнее стоянки I. Площадь 30x100 м. Толщина культурного слоя около 0,4 м. Кремневые орудия и керамика эпохи бронзы. Луг принадлежит колхозу "Новый путь". Источники: В.П Левенок, В.А. Падин, А.С. Смирнов, Отчеты в ИА РАН.

30. Урочище Рум

Курганный могильник. Около 10 км юго-восточнее Трубчевска, около 0,7 км ССЗ моста через Нерусу, в 200 м на ССЗ от озера Румовского (Русского). Останцы левобережной террасы Нерусы (0,4 км западнее реки), 6 курганов диаметром от 10 до 20 м, высота от 0,8 до 1 м. Нами раскопано три. Эпоха бронзы. Керамика напоминает позднесрубную, а погребальный обряд - среднеднепровский. Но обряд мог быть и ямньм, что не удалось проследить из-за повышения уровня Нерусы в раннежелезном и последующих веках, что могло перекрыть ямы подпочвенными водами. Следовательно, среднеднепровский обряд считается условно. Урочище интересно и в свете топонимическом, т.к. Румом называлась в IX в. Византия, а Румским морем Черное море, что видно из арабских источников (Ибн-Хордадбе, "Книга путей и царств"). Кроме того, урочище входит в охранную зону государственного заповедника "Брянский лес". (Принадлежит акционерному обществу "Городцы"). Источники: В.А. Падин: Отчет в ИА РАН, дневник и керамика (архив и фонды ТКМ).

31. Большой Гнилевский курган

Расположен в 2 км северо-западнее деревни, в 3-4 км севернее Десны. Правобережье. Размеры установить нельзя из-за распашки. Примерный диаметр 50 м. Высота около 2,5 м. В древности он несомненно имел высоту гораздо большую, в довоенные и первые послевоенные годы на плато северо-восточнее села Радутино заметны были семь курганных насыпей, несколько оплывших от распашки. Возможно, они имели отношение к Большому кургану. На плато близ села Радутино нами исследовано три кургана, относящихся к эпохе бронзы (Падин, 1963). Вероятно, и большой курган принадлежит бронзовому времени, входил в древности в могильник, тянувшийся цепочкой между селами Радутино и д. Гнилево, уничтоженный тракторной распашкой в прежние десятилетия. Очевидно, описываемый участок плато был насыщен археологическими памятниками, о чем говорит находка близ деревни Дольск в разрушенном погребении нескольких топоров среднеднепровской археологической культуры. Поле принадлежит колхозу "Новый Мир". Источники: В.А..Падин. Отчет в ИА РАН, фонды ТКМ.

32. Курганный могильник близ села Любец

1 км южнее села, левобережная терраса Десны. Могильник частично покрыт лесом. Курганов 15, диаметр от 8 до 15 м, высота от 0,3 до 2 м. Могильник заметно делится на две группы, расположенные севернее лесной дороги Трубчевск - Белая Березка, хорошо просматривающиеся с этой дороги. Десна в древности, несомненно, текла близ могильника. Автор предполагает, что могильник, как и курганы урочищ Рум и Боровень относится к эпохе бронзы. (Принадлежит лесному хозяйству).

33. Алешенский уборок

Останец боровой террасы левобережья Десны, протекавшей здесь в древности. Размеры установить не удалось. Известны находки мезолитических орудий в центре юго-восточной стороны останца (.в северном и восточном его концах). Найдены грубо вбитые (ранний неолит) тесла. (Принадлежит колхозу "Ленинский путь"). Источники: (Левенок, 1959), В.А. Падин. Дневник (архив ТКМ).

34. Стоянка Будимир

Близ поселка такого же названия. Пойма правобережья Десны. Дюна. Остатки древнего речного русла. Встречены проколки, миниатюрные скребки, вкладыши, отщепы. Бедна материалами. Размеры не установлены. (Принадлежит колхозу "Заря"). Источники: (Левенок, 1959), В.А. Падин. Дневник (Архив ТКМ).

35. Сагутьевское поселение

1 км к юго-востоку от деревни, дюна в пойме правобережья десны. Слой культурный имеет толщину около 90 см. Неолит, эпоха бронзы. Найдены кремневые орудия, фрагменты посуды эпохи бронзы, юхновской, позднезарубинецкой и древнерусской. Размеры не установлены. Луг принадлежит колхозу им. Карла Маркса. Источники: В.П. Левенок, А.С. Смирнов. Отчеты в ИА РАН.

56. Неолитические поселения близ пос. Белая Березка

Стоянка I расположена в 500 м к северу от пос. в урочище Стойло. Стоянка 2. 2500 м к юго-западу от поселка. Мыс боровой террасы. На стоянках найдены неолитические орудия и керамика. Следует отметить, что в районе этих стоянок встречены в трех местах неолитические материалы, что придает ему особое значение. Участок стоянок принадлежит администрации поселка. Источники: В.П. Левенок, Отчет в ИА РАН.

57. Стоянка урочища Жучинский Уборок

Пойма левобережья Десны. Дюна, расположенная в 700 м юго-восточнее восточной окраины Трубчевска за Десной на городецком лугу близ Старой речки. Неолит. Размеры не установлены, На дюне - хозяйственная постройка колхоза, земля принадлежит акционерному обществу "Городцы". Источники: В.П. Левенок, Отчет в ИА РАН, В.А. Падин. Дневник (Архив ТКМ).

38. Ивановское поселение

Восточная окраина деревни. Северный пологий склон балки, соединяющийся с долиной десны (правобережье). Площадь памятника около 2 га. Толщина культурного слоя доходит до 0,5 м. Найдены обломки колочинской и древнерусской керамики. Поселение датируется VI-VII и XII-XIII вв. Земля принадлежит колхозу им. Кирова. Источники: П.Н. Третьяков, В.А. Падин. Отчеты в ИА РАН, В.А. Падин. Дневник (Архив ТКМ).

39. Старый Любец

Пойма правого берега Десны. Останец высотой 2,5 длиной около 800, шириной около 300 м. 1 км к югу от села. Северный участок останца размыт половодьем на несколько участков. Культурный (темный песок) достигает полуметровой толщины, на глубине 20 см проходит 2-см угольная прослойка, что установлено осмотром размывов и шурфовкой отдельных участков. Найдены обломки колочинской, роменской, древнерусской посуды и посуды XVIII-XIX вв., что возможно свидетельствует о начале истории самого села на описанной территории. В размывах северного участка встречены керамика VI-VII вв., руда, кусок кричного железа, осколок кремния, а в 40 м от южной оконечности - много кусков болотной руды, керамики, кремневых осколков и пластина свидетельства более древнего времени. Один из участков занят животноводческой постройкой. (Луг принадлежит колхозу им. К. Маркса). Источники: В.А. Падин. Дневник, (Архив ТКМ).

40. Поселение Арельское

Позднезарубинецкое (Почепская археологическая культура) II-I вв.н.э., которая подстилается юхновским слоем (Земля колхоза "Новый Мир"). (Величко, Падин, Федорова, 1960).

41. Хотьяновское городище

Юхновская культура. Расположено близ д. Хотьяновка на отроге древней балки.

42. Плюсковское городище "Манеж"

Вероятно, охраняло, когда-то княжеское ополье. Остатки. Разведки В.А. Падина.

43. Курган у кладбища Плюскова

Разведки В.А. Падина.

44. Курган Княгинин

Расположен на склоне балки в р-не Дольска. Вероятно, эпоха бронзы. Разведки В.А. Падина.

45. Урочище Колесные бугры

Близ северо-восточной окраины поселка Бороденка. Четыре дюны. Относятся к эпохе бронзы. Здесь же найдены керамика киевской археологической культуры. Одна из дюн (Большой бугор) испорчена асфальтовым заводом, бравшим в нем песок. Комплекс крайне интересен в археологическом смысле. Он интересен и в смысле природном, так как примыкает к Царскому озеру, являющемуся ценным памятником природы и гидронимии.

46. Кудеярище

Близ железнодорожного поселка Новенькое, у лесного ручья. Имеет вид городища. Шурфовкой установлено, что памятник является отбросами, связанными с производством в XVII-XVIII вв. поташа. Источник: В.А. Падин. Дневник разведок (Архив ТКМ).

47. Кудеяровы бугры

Почепский лес близ деревни Лужки. Насыпи напоминают курганы, но являются отбросами производства поташа в XVII-XVIII вв., что установлено шурфовкой. В.А. Падин. Дневник (архив Трубчевского музея).

Литература

Работы В.А. Падина - см. приложение 2.

Артишевская Л.В. Могильник раннеславянского времени на реке Десне // МИА № 108, М. 1963.

Воеводский М.В. Важнейшие итоги Деснинской экспедиции // КСИИМК, вып.31, 1950.

Левенок В.П. Неолит верхнего участка бассейна Десны // КСИИМК, вып. 23, 1948

Левенок В.П. Работы Деснинского отряда 1956 г. // КСИИМК. вып. 74, 1959.

Приложение 2. Библиография научных трудов В.А. Падина

Составитель А.А. Чубур

1. Поселения домонгольского времени в районе Трубчевска // КСИИМК, вып.23, М.-Л., 1948, С.86-89.

2. Роменское поселение в Трубчевском районе // КСИИМК, вып.41, М.-Л., 1951, С. 109-113.

3. Материалы из раскопок Кветунских курганов X-XIII вв. // СА, 1958 - № 2, С.218-222.

4. О комплексном изучении Арельского поселения на р. Десне // СА, 1960 - № 2, С. 241-246 (соавторы А.А. Величко и Р.В. Федорова).

5. Раннеславянские поселения и могильник в районе Трубчевска // СА, 1960 - № 3, С. 317-319.

6. Археологическое обследование Ипути и Навли // Брянский краевед, Вып.2-3, Брянск, 1961. С.42-52.

7. Курганы эпохи бронзы около Трубчевска // СА, 1963 - № 1, С.289-292.

8. Юхновские памятники Средней Десны // СА, 1966 - № 2, С.137-150.

9. Трубчевск. Тула, 1966. 235 С.

10. Памятные места Трубчевского района. Брянск, 1968. 103 С.

11. Раскопки Кветунских курганов // АО - 1968. М. 1969, С. 15-18.

12. Раскопки поселения в урочище Макча близ Трубчевска // СА, 1969 - № 4, С.208-218.

13. Ранние курганы Кветунского могильника // Древние славяне и их соседи. М., 1970, С. 97-99.

14. О чем рассказали раскопки // Памятники истории и культуры. Брянск, 1970. С.88-103.

15. Трубчевские памятники архитектуры // Памятники истории и культуры. Брянск, 1970. С.138-153.

16. Раскопки в Кветуни // АО - 1971. М., 1972, С. 93-94.

17. Раскопки в Трубчевске // АО - 1971. М., 1972 (соавторы: П.А. Раппопорт и Е.В. Шолохова). С.105-106.

18. Раскопки на Холме // СА, 1972 - № 1, С.247-253.

19. К вопросу о происхождении славян Брянщины // Брянский краевед, вып. 5, Брянск, 1973. С.83-91.

20. Древности VI-VII вв. в окрестностях Трубчевска // Раннесредневековые восточнославянские древности. Л., 1974, С. 132-135.

21. Трубчевск. Тула, 1975 (2-е изд., дополненное). 235 С.

22. Кветунский древнерусский могильник // СА, 1976 - № 1, С.197-210.

23. Кветунский археологический комплекс // Брянский краевед вып.8, Брянск, 1976. С.32-43.

24. Трубчевск - город-памятник и родина философа А.И. Галича, географа Е.Ф. Зябловского, ученого и инженера И.П. Петрова // Материалы свода памятников истории и культуры РСФСР. Брянская область (Труды НИИ Культуры, вып.81). М., 1977. С.68-69.

25. Большой курган Старого Трубчевска // СА, 1985 - № 2, С.231-235.

26. Памятники архитектуры Трубчевского района. Брянск, 1985. Буклет.

27. Герои советского союза – уроженцы Трубчевского района. Брянск, 1985. Буклет.

28. Новое о Трубчевске // Тез. Док. Межвузовской историко-краеведческой конференции. Брянск, 1988, С.102-105.

29. Далекое – близкое // 70 лет Брянскому историко-революционному музею. Брянск, 1991, С.31-35.

30. Трубчевск X-XIII веков // Феодальный город. Межвузовский сборник научных трудов. Вып.1, Брянск, 1993. С.12-17.

31. Значение археологии в изучении края // Брянская земля. Сборник материалов научных конференций 1992 года. Брянск. 1993. С.5-20.

32. К вопросу истории славян Подесенья // Деснинские древности (Материалы 1-й межгосударственной конференции посвященной памяти Ф.М. Заверняева), вып. 1, Брянск, 1995. С.54-58.

33. Некрополь Трубчевска X-XII вв. // Из истории Брянского края (Материалы юбилейной историко-краеведческой конференции, посвященной 50-летию образования Брянской области и 50-летию победы в Великой Отечественной войне). Брянск, 1995, С. 76-87.

34. Трубчевские достопримечательности. Археология, история, этнография. Брянск, 1995. 130 С.

35. Трубчевский клад антского времени // Материалы І тыс.н.э. по археологии и истории Украины и Венгрии. Киев - Будапешт, 1996. (соавторы: О.М. Приходнюк, Н.Г. Тихонов).

36. Раскопки трех юхновских городищ // Деснинские древности (Материалы 2-й межгосударственной конференции посвященной памяти Ф.М. Заверняева), вып. 2. Брянск, 2002, С.24-30.

37. Из истории самодеятельного театра в Трубчевске // Деснинские древности (Материалы 2-й межгосударственной конференции посвященной памяти Ф.М. Заверняева), вып. 2. Брянск, 2002, С.267-272.

38. Археологические исследования Трубчевского музея // Деснинские древности (Материалы 3-й межгосударственной конференции посвященной памяти Ф.М. Заверняева), вып. 3 Брянск, (в печати).

39. Археологические памятники Трубчевского района // Исторический город (проблемы сохранения исторических городов России и объектов историко-культурного наследия Брянской области и других регионов. Материалы научно-практической конференции. Брянск, 2004.

Приложение 3. Библиография научно-популярных и публицистических работ В.А. Падина

Составители А.А. Чубур, Е.М. Лёвкина

1. Деснинская экспедиция // Брянский рабочий, 1946, 27 августа.

2. Археологическая экспедиция в Трубчевском районе // Брянский рабочий, 1947, 9 августа.

3. В Трубчевском музее // Брянский рабочий, 1947, 18 августа.

4. Новый отдел в музее // Брянский рабочий, 1948, 11 апреля.

5. Интересная находка (клад серебряных монет с.Хмелево) // Брянский комсомолец, 1960, 8 января.

6. Страницы истории // Брянский рабочий, 1965, 4 декабря.

7. Трубчевск в древности // Знамя Октября, 1966, 15 сентября.

8. Древние городища Брянщины // Брянский рабочий, 1966, 11 марта.

9. История трех кладов // Знамя Октября, 1966, 8 сентября.

10. Трубчевск в XVII-XVIII веках. Страницы истории // Знамя Октября, 1966, 15 сентября.

11. Продолжим разговор // Знамя Октября, 1966, 10 декабря.

12. Трубчевск накануне Октября (в 4-х частях) // Знамя Октября, 1967, октябрь-ноябрь

13. Дорогами храбрых предков // Знамя Октября, 1969, 8 мая.

14. Памятники архитектуры (в 2-х частях) // Знамя Октября, 1969, 7 и 19 июля.

15. Раскопки городищ и курганов (в 4-х частях) // Знамя Октября, 1969. 7, 9, 18 и 20 августа.

16. Трубчевск краеведческий // Знамя Октября 1969, 9 мая.

17. В.И. Ленин о нашем крае // Знамя Октября 1970, 22 апреля.

18. Кветунские курганы // Брянский комсомолец, 1970, 11 октября.

19. Музей идет в село // Брянский рабочий, 1970, 17 ноября.

20. Древности взывают о помощи // Знамя Октября, 1971, 30 января.

21. В нем живая сила // Знамя Октября, 1971, 18 декабря.

22. Документы рассказывают // Знамя Октября, 1972, 15 апреля.

23. Народный театр и традиции // Знамя труда, 1972.

24. О древних славянах Подесенья // Знамя Октября, 1972, 19 сентября.

25. Связи трубчан с новгород-северцами // Знамя Октября, 1972, 23 сентября, то же: Знамя труда, 1972, 26 сентября.

26. Против общего врага // Знамя труда, 1972, 21 сентября.

27. Не соседи – братья //Брянский рабочий, 1972, 5 ноября.

28. Красный флаг над Трубчевском // Знамя Октября, 1973, 7 июня

29. Бои под Трубчевском // Знамя Октября, 1973, 14 июля.

30. Партизанский край // Знамя Октября, 1973, 21 июля.

31. Именем генерала Юрина // Знамя Октября, 1973.

32. Приходят письма в музей // Знамя Октября, 1973.

33. На землях Подесенья // Знамя Октября, 1974

34. Первый председатель // Знамя Октября, 1974

35. Когда возник город // Брянский рабочий, 1974, 27 июля.

36. «Умрем все вместе…» Трубчевск в XVIII веке // Брянский рабочий, 1974, 17 ноября.

37. После реформы. Трубчевск во второй половине XIX века // Брянский рабочий, 1974, 28 декабря.

38. Трубчевск. Из истории города // Брянский рабочий, 1975, 6 января.

39. Волнения 1905-го // Брянский рабочий, 1975, 12 ноября.

40. Редкие монеты // Брянский рабочий, 1979, 14 июня.

41. Трубчевск // Советская Россия, 1980, 9 февраля.

42. Прикосновение к истории (к Международному Дню музеев) // Знамя октября, 1980, 15 мая.

43. Прикосновение к истории // Брянский рабочий, 1981, 12 марта.

44. Интересный экспонат (о зачинателе педагогики в Трубчевске А.Н. Волковском) // Знамя Октября, 1981, 27 октября.

45. Курганы срубной культуры на Десне // Знамя Октября, 1981, 31 октября.

46. Интересное открытие // Знамя Октября, 1981, 29 декабря.

47. О чем говорят курганы // Брянский рабочий, 1982, 19 января.

48. Рассказывают курганы // Знамя Октября, 1982, 30 января.

49. В поле и на ферме // Знамя Октября, 1982, 17 июня.

50. Нерушимая дружба // Брянский рабочий, 1982, 30 июля.

51. Братья Кудрявцевы // Знамя Октября, 1982, 7 сентября.

52. Разрушают собор // Знамя Октября, 1983, 11 января

53. Прикосновение к истории // Знамя Октября, 1983, 12 и 15 января.

54. Интересная находка (в 2-х частях) // Знамя Октября 1983, 5 февраля и 10 марта.

55. И снова мамонт // Брянский рабочий, 1983, 22 ноября.

56. Открывают тайны курганы // Брянский рабочий, 1984, 22 января.

57. Сохранить ценнейший памятник археологии // Знамя Октября, 1984 ?

58. Сказы большого кургана // Брянский рабочий, 1985, 1 мая.

59. Трубчевский краеведческий // Знамя Октября, 1986, 17 мая

60. Исчезновение Колесного Бугра // Знамя Октября 1985, 25 июля.

61. Трубчевские мамонты (находка в Юрово) // Гудок, 1985, 18 декабря; то же: Лесная промышленность, 1986, 21 января.

62. Кто ответит за порчу? // Знамя Октября 1986, 16 августа.

63. Новое о Трубчевске // Знамя Октября, 1986, 14 октября

64. На первом месте // Знамя Октября, 1986, 4 декабря.

65. На вечное хранение // Знамя Октября, 1986, 13 декабря.

66. Письмо в Москву // Знамя Октября, 1986, 18 декабря.

67. Интересная находка // Знамя Октября, 1987, 10 марта.

68. На стенде в музее // Знамя Октября, 1987, 14 апреля.

69. Дыхание истории // Знамя Октября, 1987, 25 июня.

70. Защищая предков своих // Знамя Октября, 1987, 8 сентября.

71. Трубчевские курганы // Знамя Октября, 1987, 15 сентября.

72. Откуда пришли названия? (в 3-х частях) // Знамя Октября, 1988, 2 июля, 7 июля, 9 августа.

73. Вiковiчна дружба // Новгород-Северский, 1988, 28 сентября.

74. Творение рук человеческих // Знамя Октября, 1988, 29 декабря.

75. Буй-тур Всеволод // Знамя Октября, 1989, 6 апреля.

76. Трубчевские клады неиссякаемы // Брянский рабочий, 1989, 1 декабря.

77. В городе и уезде // Знамя Октября, 1989, 27 декабря.

78. По зову души // Знамя Октября, 1989, 6 июня.

79. Больница взывает о помощи // Знамя Октября, 1989, 9 июня.

80. Трубчевск или Новгород-Северский?: не филиал, а музей // Знамя Октября, 1989, 7 декабря.

81. Сохраним самобытность Трубчевска // Брянский рабочий, 1990, 10 октября.

82. Редкая находка // Знамя Октября, 1990, 18 января.

83. Звезда эстрады // Знамя Октября, 1991, 25 апреля (в соавторстве с Тихоновым).

84. В нем живая история // Знамя Октября, 1991, 16 декабря.

85. Украшения из VI века // Боян, 1992 (в соавторстве с Н.А. Тихоновым).

86. Трубчевский клад // Брянский рабочий, 1992, 15 июля.

87. Для наших потомков // Земля Трубчевская, 1992, 7 января.

88. Долгожданное воскресение (о Троицком соборе Трубчевска) // Земля Трубчевская, 1992, 28 марта.

89. Закон охраняет, но хранят люди // Брянский рабочий, 1992, 27 июля.

90. Из истории трубчевских монастырей (в 2-х частях) // Земля Трубчевская, 1992, 5 и 15 августа.

91. Голоса древности // Земля Трубчевская, 1992, 25 сентября.

92. Голоса древности (о находках монет) // Брянские известия, 1992, 25 сентября.

93. Земство – тоже власть (в 2-х частях) // Земля Трубчевская, 1992, 17 и 24 октября.

94. Белые церкви – осколки Руси // Земля Трубчевская, 1993.

95. Воскрешение «великомученика» // Погарская газета, 1993.

96. Прикасаясь к корням истории // Погарская газета, 1993.

97. Города как люди, у каждого свое лицо? // Брянские известия, 1993, 18 марта.

98. Сохранить историю (об архитектурных памятниках Трубчевска) // Земля Трубчевская, 1993, 17 марта (в соавторстве с Тихоновым).

99. Школьный театр в Трубчевске // Земля Трубчевская, 1993, 3 мая.

100. Вернуть исконные названия // Земля Трубчевская, 1993, 12 мая.

101. Тайны истории славян // Земля Трубчевская, 1993, 19 мая.

102. По следам мамонтов // Земля Трубчевская, 1993, 23 октября.

103. От Рюрика до Трубецких // Земля Трубчевская, 1993, 23 октября.

104. Старинный музей Брянщины // Брянские известия, 1993, 3 декабря (№ 235).

105. Загадочные курганы // Земля Трубчевская, 1994, 22 января.

106. Тайны древних городищ // Земля Трубчевская, 1994, 18 мая.

107. Загадочное сооружение (о Кветунском Большом кургане) // Земля Трубчевская, 1994, 8 октября.

108. Что в имени твоем? // Брянские известия, 1994, 23 ноября.

109. Театр в Трубчевске // Земля Трубчевская, 1995, 19 июля.

110. Ходили трубчане в поход // Брянские известия, 1995, 17 мая.

111. Нам есть, чем гордиться // Земля Трубчевская, 1995, 15 июля.

112. Что скрывают древние курганы? // Брянские известия 1995, 24 января.

113. Мы-ста купецкие, мы-ста богачи // Брянские известия, 1995, март.

114. Помним грохот многих танков // Земля Трубчевская, 1995, 13 сентября.

115. Помним грохот металла… (комментарий к открытию мемориального знака в районе пос. Пикуринский) // Земля Трубчевская, 1995, 25 октября

116. Улицы Трубчевска // Земля Трубчевская, 1995, 4 ноября.

117. Под гулким куполом собора // Земля Трубчевская 1995, 22 ноября.

118. У истории на виду // Брянский рабочий, 1996, 13 января.

119. Войны разоряли уезд (из истории Трубчевска в XVII в.) // Земля Трубчевская, 1996, 7 февраля.

120. Прилетят ли теперь грачи? // Брянские известия, 1996, февраль.

121. Еще один старинный дом // Земля Трубчевская, 1996, 3 июня.

122. Как быть? // Земля Трубчевская, 1996, 27 июня.

123. По поводу статьи «Яр-тур Всеволод» // Земля Трубчевская, 1996, 29 июня.

124. Забытое имя // Земля Трубчевская, 1996, 28 августа.

125. Из истории нашего края // Земля Трубчевская, 1996, 2 октября.

126. Живая история // Земля Трубчевская, 1996, 12 октября.

127. Немного о Трубчевских древностях // Земля Трубчевская, 1996, 30 октября.

128. Соборная гора – Покровская площадь // Земля Трубчевская, 1997

129. Редкостный экспонат // Земля Трубчевская, 1997, 17 мая.

130. Еще раз о славянах Подесенья // Земля Трубчевская, 1997, 11 июня.

131. Когда же на Десну пришли славяне? // Брянский рабочий, 1997, 28 июня.

132. Наш клад изучает Москва // Земля Трубчевская, 1997, 19 июля.

133. Кто лежит под курганом? // Земля Трубчевская, 1997, 20 августа.

134. Городище Лбище // Земля Трубчевская, 1997, 3 сентября.

135. Городище Кудеяров бугор // Земля Трубчевская, 1997, 13 сентября.

136. Потап дошел аж до Парижа // Земля Трубчевская, 1997, 5 ноября.

137. Кветунский археологический комплекс // Земля Трубчевская, 1998, 11 марта.

138. Музею 110 лет // Земля Трубчевская, 1998, 11 марта (в соавторстве с Тихоновым).

139. Древнейший на Брянщине // Земля Трубчевская, 1998, 4 апреля.

140. Находки Трубчевского музея // Брянский рабочий, 1998, 9 июля.

141. И помещики были разные // Земля Трубчевская, 1998, август.

142. Модницы ушедших веков // Земля Трубчевская, 1998, 3 октября.

143. Когда на Брянщине появился человек? // Земля Трубчевская, 1998, 17 октября.

144. Начало в доме юношества // Земля Трубчевская, 1998, 24 октября.

145. Бывали ли в Трубчевске Толстой и Репин? // Земля Трубчевская, 1998, 9 декабря.

146. Кудеяр. Кто? // Земля Трубчевская, 1999, 25 сентября.

147. Трубчане в искусстве // Земля Трубчевская, 1999, 3 марта.

148. И день, как век // Земля Трубчевская, 1999, 23 июня.

149. Свидетели - древние монеты // Земля Трубчевская, 1999, 5 июня.

150. Любожичи не были городом // Земля Трубчевская, 1999, 31 июля.

151. Аладьино. Панщина. Рум // Земля Трубчевская, 1999, 14 августа.

152. Нагрянули в музей // Земля Трубчевская, 1999, 28 августа.

153. Солнцем опаленные // Земля Трубчевская, 1999, 11 сентября.

154. Об участии молодежи в краеведческой работе // Земля Трубчевская, 1999, 11 сентября.

155. Вступая в XXI век // Земля Трубчевская, 1999, 29 декабря.

156. Музей никому не нужен? // Земля Трубчевская, 2000, 1 марта.

157. Отзвуки «Слова» в нашем крае // Земля Трубчевская, 2000, 5 апреля.

158. Уймитесь, кладоискатели! // Земля Трубчевская, 2000, 14 июня.

159. О чем рассказали курганы? // Брянский рабочий, 2000, 12 июля.

160. По ком плакала Карина? // Брянский рабочий, 2000, 12 августа.

161. Танки шли на Трубчевск // Земля Трубчевская, 2000, 26 августа.

162. Два долгих года. // Земля Трубчевская, 2000, 5 сентября.

163. Сила таланта // Брянские известия, 2000, 19 сентября.

164. Деснинские сказы // Брянский рабочий, 2000, 18 октября.

165. Кто защитит древности? // Земля Трубчевская, 2000, 25 октября.

166. Что следует взорвать? // Земля Трубчевская, 2000, 20 ноября.

167. Как мы добывали 1000-летие // Земля Трубчевская, 2000, 29 ноября.

168. Загадки старины глубокой // Брянский рабочий, 2001, 12 января.

169. Герб Трубчевска // Земля Трубчевская, 2001, 24 февраля.

170. А корни у нас одни! // Брянский рабочий, 2001, 20 марта.

171. Когда мы пришли на Брянщину: археология // Брянский рабочий, 2001, 17 апреля.

172. О чем они говорят: топонимика Трубчевского района // Брянский рабочий, 2001, 4 июня.

173. И алела дорога к Десне… (фашисты в Трубчевске) // Земля Трубчевская, 2001, 15 сентября.

174. Прибалты, или всё же славяне?: из глубины веков // Земля Трубчевская, 2001, 3 октября.

175. Многострадальная реликвия: икона Челнской богоматери // Десница, 2002, 15 мая.

176. Конопля на Егоровом Рогу // Земля Трубчевская, 2002, 11 июня.

177. 100 лавок и 100 сапожников // Земля Трубчевская, 2002, 20 июля.

178. Дом на старой площади // Земля Трубчевская, 2002, 14 августа.

179. Кто жил на Брянщине до нас // Земля Трубчевская, 2002, 23 октября.

180. Немного о геологии Среднего Подесенья // Земля Трубчевская, 2002, 16 ноября.

181. Из украшений трубчевской округи VI-VII вв. // Земля Трубчевская, 2003, 19 февраля.

182. «Лес» Островского в Трубчевске // Земля Трубчевская, 2003, 31 мая.

Несмотря на то, что учтены уже 182 публикации, библиография научно-популярных и публицистических трудов В.А. Падина не может считаться абсолютно полной, работа над поиском его малоизвестных публикаций в различных изданиях продолжается.

Приложение 4. Отчеты В.А. Падина, хранящиеся в научном архиве Института Археологии РАН
(фонд Р-1)

1. № 693. Отчет о полевых работах, проведенных в 1952 г. (г. Трубчевск Брянской области).

2. № 877. Отчет по обследованию двух городищ на р. Десне (одно на р. Посори - притоке р. Десны) и Кветунского курганного могильника в 1953 г.

3. № 1021. Отчет об археологической разведке в Брянской области

4. № 1151. Отчет об археологических разведках в бассейнах рек Навли (Брянская и Орловская области) и Ипути (Брянская область).

5. № 1313. Отчет об археологических работах, произведенных в Трубчевском районе, 1956 г.

6. № 1503. Отчет о раскопках Кветунского могильника и разведках в Трубчевском районе.

7. № 1776. Отчет о работах на юхновском поселении «Лбище», расположенном на севере дер. Монастырище Трубчевского района Брянской области

8. № 1936. Отчет о раскопках курганов в урочище «Панщина» и на территории Радутинского могильника Трубчевского района.

9. № 2171. Отчет об археологических раскопках Кветунского могильника и разведки в урочище «Панщина».

10. № 2393. Отчет об археологических раскопках Кветунского могильника и на поселении Лбище.

11. № 2546. Отчет о раскопках на территории Кветунского древнерусского могильника в Трубчевском районе.

12. № 4328. Отчет о раскопках Кветунского древнерусского могильника.

13. № 6093. Отчет об археологических раскопках в Старом Трубчевске в 1971 г. и о разведке па Соборной горе.

14. № 6356. Отчет о раскопках кургана в урочище Макча Трубчевского района Брянской области.

15. № 7338. Отчет о работе археологической экспедиции Трубчевского краеведческого музея.

16. № 7946. Отчет о работах экспедиции Трубчевского краеведческого музея (Трубчевский район Брянской области).

17. № 8940. Отчет об археологических работах в Трубчевском районе Брянской области

18. № 8994. Отчет о раскопках курганов, проведенных экспедицией Трубчевского музея на территории некрополя Старого Трубчевска.

Приложение 5. Основные публикации, посвященные В.А. Падину и его деятельности

Составитель А.А. Чубур

1. О хороших актерах и невнимательном отношении к театру // Брянский рабочий, 1947, 25 мая.

2. Музей открыт только по четным числам // Брянский рабочий, 1947, 25 мая.

3. Черепов А. В Трубчевском краеведческом музее // Брянский рабочий, 1950, 21 марта.

4. Фесенко В. Романтик из Трубчевска // Литературная газета 1966, 11 августа.

5. Белоусов В. Историю привезли // Правда, 1972, 10 октября.

6. Василий Андреевич Падин - житель Трубчевска // Мир и музей, 1999, № 3(4), С.52-57.

7. Вдохновение историка // Брянские известия, апрель 2000 г., (интервью).

8. Ривкинд Т. Человек, «отрывший» 1000-летие Трубчевска // Брянское время № 24 (852), 2002, 20-26 июня.

9. Василий Андреевич Падин (некролог) // Земля Трубчевская, 2003, 31 мая.

10. Чубур А.А., Гурьянов В.Н., Шинаков Е.А. и др. Падин Василий Андреевич // Российская археология 2003, № 4, (библиография научных трудов, составитель А.А. Чубур).

11. Расторгуева Г.Е., Чубур А.А. Народный театр на Брянщине (исторический очерк). // Вестник научного студенческого общества БФ МГСУ. Вып.1. Брянск, 2004.

НА СТРАНИЦУ АВТОРА

НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА

Все материалы библиотеки охраняются авторским правом и являются интеллектуальной собственностью их авторов.

Все материалы библиотеки получены из общедоступных источников либо непосредственно от их авторов.

Размещение материалов в библиотеке является их цитированием в целях обеспечения сохранности и доступности научной информации, а не перепечаткой либо воспроизведением в какой-либо иной форме.

Любое использование материалов библиотеки без ссылки на их авторов, источники и библиотеку запрещено.

Запрещено использование материалов библиотеки в коммерческих целях.

Учредитель и хранитель библиотеки «РусАрх»,

академик Российской академии художеств

Сергей Вольфгангович Заграевский

Размещение электронной версии в открытом доступе произведено: www.archaeology.ru. Все права сохранены.

Размещение в библиотеке «РусАрх»: 2006 г.

В.А. Падин

СРЕДНЕЕ ПОДЕСЕНЬЕ (Трубчевская округа)

в VI–V вв. до н.э. – X–XII вв.н.э. по материалам археологических исследований

Предисловие

Чубур А. А. Василий Андреевич Падин: портрет на фоне двух веков

Раскопки курганов старого Трубчевска в урочище Гай

Учителя В. А. Падина - археологи: М. В. Воеводский, Л. В. Артишевская, П. Н. Третьяков, Б. А. Рыбаков

Раскопки в Кветуни. 1970-е гг.

В.А. Падин (справа) с сотрудниками своей экспедиции на фоне курганов. Кветунь, 1970-е гг.

В.А. Падин (четвертый слева) с коллегами на посаде старого Трубчевска

Холодный октябрь 1982-го. Последние раскопки в Кветуни

Археолог и краевед Василий Падин и физик Александр Кушелев с дочерью в кабинете почетного директора Трубчевского краеведческого музея. 21.07.2002.

Глава 1. Древнейшее прошлое Трубчевской округи

Бронзовые кинжал и наконечник копья из кургана Панщина (фото и прорисовка)

Примечания

Глава 2. Городища раннего железного века

Городище Лбище, юхновская культура. Поделки из кости: амулет из кабаньего клыка, наконечники стрел, мотыга для обработки земли

Юхновская керамика с городищ Южное Долбатовское, Лбище и Кудеяров бугор

Глиняные изделия юхновской культуры: блоки, грузики, грузила, пряслица, льячка (городища Южное Долбатовское, Лбище, Кудеяров бугор)

Примечания

Глава 3. Раннее средневековье

Керамика и вещевые находки (нож, пряслице, пряжки, фрагменты медного браслета и фибулы) из могильника Усох

Находки с поселения Хохлов Вир 1-4 - керамика, 5 - коса-горбуша, 6 - аварский наконечник стрелы, 7 - пряслице

Фибула из Трубчевского клада (рис. Б.Нефедова 1995 г.)

Кветунь. Роменские лепные сосуды из курганов 66 и 137

Примечания

Глава 4. Трубчевский клад VII века

Трубчевский клад

"Антская" пряжка из Трубчевского клада Вид спереди (вверху) и сзади (внизу)

Фибулы из Трубчевского клада

Трубчевский клад в экспозиции ТКМ

Накладки из Трубчевского клада (фото А. Кушелева)

Зооморфные накладки из Трубчевского клада (реверс)

Примечания

Трубчевский клад VI - VII вв.

Фибулы

№ п/п

Инв. № ТКМ

Наименование

Вес (г)

Габариты (мм)

Щиток нижний

Щиток верхний

Дужка

Трапециевидные подвески

№№

Инв. № ТКМ

Наименование

Вес (г)

Размеры (мм)

Высота

Верхнее основание

Нижнее основание

Накладки для одежды

№

Инв. № ТКМ

Наименование

Вес (г)

Высота (мм)

Ширина (мм)

Толщина (мм)

Височные кольца и гривны

№

Инв. № ТКМ

Наименование

Вес (г)

Размеры

Общие

Дрот

Утолщение конца

Спирали

Браслеты

№

Инв. № ТКМ

Наименование

Вес (г)

Размеры

Большая ось

в VI–V вв. до н.э. – X–XII вв.н.э.
по материалам археологических исследований

В.А. Падин (справа) с сотрудниками своей экспедиции
на фоне курганов. Кветунь, 1970-е гг.

В.А. Падин (четвертый слева) с коллегами на посаде
старого Трубчевска

Археолог и краевед Василий Падин и физик
Александр Кушелев с дочерью в кабинете почетного директора
Трубчевского краеведческого музея. 21.07.2002.

Городище Лбище, юхновская культура.
Поделки из кости: амулет из кабаньего клыка,
наконечники стрел, мотыга для обработки земли

Юхновская керамика с городищ
Южное Долбатовское, Лбище
и Кудеяров бугор

Глиняные изделия юхновской культуры:
блоки, грузики, грузила, пряслица, льячка
(городища Южное Долбатовское,
Лбище, Кудеяров бугор)

Керамика и вещевые находки
(нож, пряслице, пряжки, фрагменты
медного браслета и фибулы) из могильника Усох

Находки с поселения Хохлов Вир
1-4 - керамика, 5 - коса-горбуша,
6 - аварский наконечник стрелы,
7 - пряслице

Фибула из Трубчевского клада
(рис. Б.Нефедова 1995 г.)

Кветунь. Роменские лепные сосуды
из курганов 66 и 137

"Антская" пряжка из Трубчевского клада
Вид спереди (вверху) и сзади (внизу)

Зооморфные накладки
из Трубчевского клада
(реверс)

Щиток
нижний

Щиток
верхний

Ситуационный план Старого Трубчевска (Кветунский археологический комплекс)
Раскопы: 1 -с печью, 2 - с домницей. Ниже - детинец крупным планом

Знак княжеской собственности на донышках
глиняных горшков из старого Трубчевска

Древнерусские горшки из курганов 53 (круговой, слева)
и 158 (лепной, справа). Кветунь