РусАрх

Электронная научная библиотека по истории древнерусской архитектуры

О БИБЛИОТЕКЕ

ИНФОРМАЦИЯ ДЛЯ АВТОРОВ

КОНТАКТЫ

НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА

НА СТРАНИЦУ АВТОРА

Источник: Романюк С.К. Из истории московских переулков. М., 1988. Все права сохранены.

Размещение электронной версии в открытом доступе произведено: http://testan.narod.ru. Все права сохранены.

Размещение в библиотеке «РусАрх»: 2007 г.

С.К. Романюк

Из истории московских переулков

К ЧИТАТЕЛЮ

Эта книга приглашает в путешествие по московским переулкам, раскинувшимся в старом городе, ограниченном Садовым кольцом. Здесь, в небольшой части современного города-гиганта - она составляет примерно одну пятидесятую его площади, сосредоточено большинство архитектурных и исторических памятников.

Причудливая вязь переулков - характерная черта нашего города, особенно его центра. Это существенная особенность старинных городов, имеющих многовековую историю, таких, например, как Таллинн, Тбилиси, Москва. В новых же городах, построенных не так давно, мы не найдем этого лабиринта, вспомним хотя бы Петербург или Одессу. Причиной возникновения такой планировки были хаотичность застройки и обилие мелких участков, к которым протаптывались, прокладывались узенькие дорожки - "проулки", превратившиеся со временем в переулки.

Как мало еще мы знаем о них! В десятках и сотнях путеводителей по Москве рассказывается о ее главных улицах, основных достопримечательностях, но московские переулки никем не были описаны. И это неудивительно - ведь наиболее важные события в городе связаны как раз с главными улицами и площадями. Нет смысла, конечно, сравнивать роль и значение, скажем. Тверской или Большой Никитской с ролью какого-нибудь Медвежьего или Лукова переулков. Но без этих маленьких и незаметных переулков Москва не была бы уже тем городом, который мы так любим.

В книге рассказывается о тех сокровищах, которые "спрятаны" в прихотливом лабиринте переулков, вдали от проторенных путей туристов, о выдающихся сооружениях и дорогих всем памятных местах, связанных с великими именами в истории нашей страны, и о рядовых, казалось бы, ничем не примечательных зданиях и часто незаслуженно забытых деятелях отечественной культуры и истории.

Автор ставил себе целью рассказать возможно полнее и основательнее о том, что мало известно, а то и вовсе неведомо, о чем можно узнать, лишь заглянув в глубины архивных хранилищ, стремясь ознакомить читателя хотя бы с малой частью огромного культурно-исторического наследия такого великого города, как Москва. Под понятием "наследие" понимается не только то, что уцелело в огне и бурях прошедших столетий, но также и то, что исчезло, оставив следы только в документах, свидетельствах современников и старых изображениях.

Из-за сложности и запутанности лабиринта переулков, в котором иногда и знающий свой город москвич не сразу сможет разобраться, в каждой главе приходилось изобретать свои маршруты. Читателю помогут помещенные перед каждой главой схемы, на которых показано взаимное расположение переулков.

Самые интересные и значительные здания, которые выходят на магистральные улицы, также будут описываться в этой книге.

К счастью, за последнее время восстановлены исторические названия многих московских улиц и переулков - к москвичам возвращается память. В переулках возводятся новые здания, а старые, годами пребывавшие в небрежении, тихо умиравшие, находят новых рачительных хозяев и возрождаются к жизни. Москва становится энергичным, современным городом.

У КРЕМЛЯ

Глава 1

КИТАЙ-ГОРОД
(Между Москворецкой набережной и Никольской улицей)

Это одна из древнейших частей Москвы, где был торговый и ремесленный посад, разросшийся под стенами первой укрепленной московской крепости на узком мысе Боровицкого холма над устьем реки Неглинной.

Вполне вероятно, что первое поселение за деревянными стенами града тянулось длинной и узкой полосой вдоль берега Москвы-реки - в те времена водные пути были главным средством сообщения. От стен Кремля к посаду шла улица, получившая позднее название Великой. Предполагалось, что и выше, в нагорной части, существовали ранние поселения сельского типа. Так, историк И. Е. Забелин считал, что село Кучково находилось на берегу реки Неглинной, а церковь Троицы, "что в Полях" (недалеко от нынешней Никольской улицы, у Лубянской площади), была приходской церковью этого села. Под "полями" могло иметься в виду некоторое пространство, отведенное для проведения судебных поединков.

Как выяснилось в результате раскопок на Красной площади, в верхней части Китайгородского холма уже в ранний период истории города, не позднее рубежа XII-XIII вв., существовали поселения (так, там была найдена деревянная постройка, относящаяся к концу 1230-х гг. - она, возможно, сгорела во время штурма города ордынцами в 1238 г.), а, например, участок, занимаемый Богоявленским монастырем, был освоен не позднее второй трети XIII в.

С годами посад расширялся, занимая все большую территорию; в конце XIV в. делается попытка устройства на восточной границе посада, примерно на линии Большого Черкасского переулка, оборонительного сооружения-рва шириной в сажень (примерно 1,52 м), а глубиной "в человека стояща". Летописец, сообщая о поспешном строительстве этого рва, добавлял: "...много бысть убытка людям, понеже сквозе дворы копаша и много хором разметаша, а не учинили ничтоже, а ничего не доспеша".

На посаде жило много ремесленников, теснившихся ближе к реке. В его низменной части находились небольшие дворы гончаров, кузнецов, кожевников, портных. Постепенно ремесленники расселялись по окраинам растущего города, образовывая новые ремесленные слободы в Заяузье, Заречье и других местах. Под защитой кремлевских стен сосредоточилась и торговля, тесно связанная с речной пристанью и ремесленными поселениями. После строительства стен Кремля в конце XV в. торговля обосновалась на "Пожаре", или Красной площади, и оставалась там в продолжение более трехсот лет.

Вытесняемые из Кремля крупное боярство, духовенство, дворянство обосновывались на посаде, заставляя переселяться, в свою очередь, ремесленников, мелких торговцев и проч. На посаде появились большие монастырские подворья и крупные боярские усадьбы - целые "осадные дворы", во многом определившие планировку этой части Москвы, которая закрепилась в результате строительства оборонительной деревянной стены 1534 г. Тогда "...по повелению Государя великого князя Ивана Васильевича всеа Русии поставиша град около всего посада, иде же у них все торговые места: и устроили хитрецы велми мудро, начен от каменныя болшия стены (Кремля. - Авт.), и сплетаху тонкий лес около болшого древия и внутр насьшаху землю и велми крепко утвержаху, и того ведоша по реце Москве и тако приведоша к той же каменной стене, и на версе устроиша град древян по обычаю". Царским повелением новому "граду" дали имя "Китай". Возможно, что он получил это название по способу строительства - "китой" называли хворостяную плетеницу около "болшого древия".

Через год, в 1535 г., вместо этого временного сооружения начали строить большую каменную стену и закончили ее в 1538 г. Ее фрагменты сохранились в нескольких местах в центре города - позади здания гостиницы "Метрополь" и по Китайскому проезду у гостиницы "Россия".

В Китай-городе издавна находились крупные административные учреждения - Ямской, Мытный и Земский дворы, а также культурно-просветительные-Славяно-греко-латинская академия, Печатный двор, Московский университет.

Со временем многие подворья (городские владения монастырей) становятся гостиницами и складами товаров, появляется все больше купеческих владений. Застройка становится уже более плотной, улицы и переулки Китай-города превращаются в длинные и узкие ущелья между каменными зданиями. Значительно перестраивается Китай-город в XIX в., особенно в пореформенное время. Теперь это московское "Сити", средоточие деловой жизни. Строятся банки, конторы, гостиницы, магазины. Китай-город, или просто "город", становится центром банков и оптовой торговли. Живую картину его жизни нарисовал писатель П. Д. Боборыкин в романе, который так и называется - "Китай-город".

В советское время во исполнение имперских амбиций Сталина Москву должны были полностью перекроить, сделав ее образцом коммунистического рая. Предполагалось изменить планировочную основу города, прорубить новые магистрали, снести не только многие ценные здания, но и целые районы города. Так, Китай-город должен был исчезнуть полностью, а на месте его оригинальной и неповторимой застройки хотели возвести несколько помпезных зданий, долженствующих возвышаться посреди огромных пустых площадей. Начали с уникального Зарядья, наполненного незаурядными архитектурными и историческими памятниками. Снос начался до войны и закончился в конце 50-х гг. Сломали все, за исключением нескольких церквей на Варварке, оставленных в качестве витрины. В Зарядье предполагали выстроить одно из высотных зданий. Как вспоминал один из участников строительства, к началу 1953 г. из предполагавшихся 32 этажей были уже смонтированы 14 или 15. "Занимался этим проектом главный архитектор Москвы Дмитрий Николаевич Чечулин. Здание предназначалось для Комитета государственной безопасности - Берия хотел устроить там свою резиденцию". После ареста Берии стройку остановили, а потом каркас здания использовали для возведения стадиона в Лужниках. На этом же месте стали строить существенно менее высокое здание для гостиницы "Россия" (1964-1967 гг.), ставшее на месте древнего Зарядья и безнадежно испортившее панораму Красной площади.

Название "Зарядье" эта часть города получила после сосредоточения посадской торговли в специальных рядах против кремлевских стен. Оно по планировке и застройке значительно отличалось от остальной, нагорной части Китай-города - было изрезано целой сетью кривых переулков, образованных скученными постройками, где жили в основном мелкие ремесленники и торговцы. Типичным для Зарядья был двух-трехэтажный дом с маленькими комнатами, вход в которые шел с пристроенных со двора галерей, или, как их звало зарядское население, "галдареек". На них, по воспоминаниям писателя И. А. Белоусова, проведшего юность в Зарядье, "в летнее время располагались мастеровые со своими работами: сапожники сидели на "липках" и стучали молотками, евреи-скорняки делали из польских (заячьих и кошачьих шкур - Авт.) - камчатских бобров или сшивали лоскутья меха, хозяйки выходили со своим домашним шитьем, около них вертелась детвора. А по праздникам на "галдарейках" собирались хоры и пели песни".

Основной улицей Зарядья была Великая, или Большая, улица, шедшая вдоль москворецкого берега. Позднее она превратилась в Мокринский переулок, названный так потому, что в нем находилась церковь Николы Мокрого, построенная женой окольничьего Е. А. Чириковой - в подклете был престол святителя Николая, освященный около 1695 г., а наверху - Покрова Богородицы 1697 г. В 1802 г. здание церкви было перестроено в псевдоготическом стиле и выстроены трапезная и колокольня. Никольская церковь не случайно была построена здесь, в районе пристани. Святой Николай в Древней Руси почитался покровителем путешествующих по воде и иногда изображался с мокрыми волосами - отсюда и название церкви. Переулок выходил к углу, образованному стенами Китай-города, где до сих пор стоит церковь Зачатия Анны.

Первый раз в летописях она была упомянута в рассказе о московском пожаре, начавшемся в воскресенье 28 июля 1493 г. от свечи в церкви св. Николая на Песках: "Из города торг загорелся и оттоле посад выгорел возле Москву-реку до Зачатия на Востром конце и по Васильевский луг, и по Все Святые на Кулишках.., а летописец и старые люди сказывают: как Москва стала, таков пожар на Москве не бывал". Летописные сообщения о многочисленных пожарах в деревянной Москве приносят нам свидетельства о городской застройке, и только благодаря им можно получить более или менее достоверные сведения о различных районах города или об отдельных постройках в нем. Можно предположить, что так как церковь Зачатия Анны не была упомянута в известиях о пожарах ранее 1493 г., то она и была выстроена около этого времени. Урочище "Вострый" или "Острый конец" находилось у конца Великой улицы и Ва-сильевского луга, после постройки Китайгородской стены церковь стала называть "в Китай-городе, в углу", или "что у городовой стены в Углу".

Первоначально здание церкви было деревянным, каменное же было выстроено, вероятно, в начале XVI в. С течением времени к церкви неоднократно делались пристройки, и сама она изменялась. Реставрация, проведенная под руководством архитектора Л. А. Давида, вернула древние формы памятника, хотя и пришлось поступиться более поздними постройками (в частности, колокольней). Стены храма разделены на три части лопатками, образуя с повышенной средней частью так называемую трехлопастную арку.

От Мокринского переулка вверх к Варварке шел Кривой переулок, выходивший к зданию Покровской церкви (или Георгиевской - по приделу), "что у Старых тюрем" - неподалеку от нее, ближе к Китайгородской стене, находились строения тюрем, показанные на планах-рисунках Москвы XVI в. Церковь была возведена в 1657 г. на фундаментах более старой, находившейся у владения боярыни Марии Кошкиной-Голтяевой, тещи великого князя Василия II. Трапезная и паперть построены в XIX в., а колокольня - в 1818 г. иждивением купца П. Ф. Соколова в стиле "псевдоготики". Внутри сохранились интересные росписи XVII - XVIII вв.

На углу этого переулка и Варварки стояли постройки Знаменского монастыря, образовавшие целый квартал и давшие имя двум переулкам - Большому и Малому Знаменским. Южнее их проходил Ершов переулок, названный по одному из домовладельцев. Он выводил к Зарядьевскому переулку, вдоль которого шли торговые помещения - так называемые Нижние ряды. Рядом с ними находился Мытный переулок и старинный Мытный двор, на котором собирался "мыт" - пошлина за привезенные товары.

Сейчас вся территория Зарядья расчищена от старых построек, остались только несколько великолепных архитектурных памятников, стоящих на фоне самой крупной в СССР гостиницы "Россия", выстроенной в 1964-1967 гг. по проекту Д. Н. Чечулина. В этом здании большой концертный зал и кинотеатр, только в названии которого - "Зарядье" - сохраняется память об этой части Москвы.

Первые два переулка, Хрустальный и Рыбный, ближайшие к Красной площади, сохранили названия товаров, которые когда-то продавались в этих местах. Хрустальный переулок проходит между зданиями Средних торговых рядов и Старого Гостиного двора.

Средние торговые ряды были частью тех рядов, которые тянулись по восточной границе Красной площади, начиная с Никольской улицы, где находились Верхние ряды, и, кончая берегом Москвы-реки, к которому подходили Нижние.

К концу XIX в. старые ряды совсем обветшали, и настоятельно встал вопрос об их перестройке. Начали с Верхних, и, как обычно, дело не обошлось без сопротивления консервативных купцов, не желавших никаких перемен. Генерал-губернатору Москвы пришлось отдавать приказ о насильственном закрытии рядов, ставших просто опасными для пребывания там. Во время сломки и постройки новых купцам предоставили временные ряды, построенные вдоль кремлевской стены. Верхние торговые ряды выстроили к началу 1893 г. Одновременно приступили к сломке Средних рядов, завершили закладку 18 июля 1890 г., в декабре 1892 г. закончили основные строительные работы и приступили к отделке, но только через год, 21 февраля 1894 г. состоялось освящение законченного здания. Автор этого здания, архитектор Р. И. Клейн, прекрасно справился с трудной задачей постановки здания на неудобном месте с крутым перепадом высот рельефа и увязки его декоративной обработки с окружающими строениями.

Стоимость здания Средних рядов составила почти три миллиона рублей. В новых рядах торговали писчебумажным товаром, чаем, хрусталем и посудой, парчовыми изделиями. На втором этаже находились нотариальные, банковские, экспедиторские конторы, а в корпусе, расположенном во дворе - москательные, аптекарские и химические товары.

В советское время все здание, специально предназначенное для торговли, было занято учреждениями - Средние торговые ряды стали "2-м Домом Реввоенсовета", в котором разместились различные военные конторы и, в том числе, редакция газеты "Красная звезда". И до сих пор, когда в центре так чувствуется нехватка торговых помещений, это здание занимают военные.

Другое крупное сооружение в этих местах - Старый Гостиный двор.

С давних времен в Москве был не только торговый рынок, но и специально построенный "Гостиный двор", то есть здание, куда приезжали иногородние купцы, складывали там свои товары, жили и торговали там. Впервые упоминает о таком дворе Сигизмунд Герберштейн, бывший в Москве в 1517 и 1526 гг.: "Недалеко от крепости есть большой, обнесенный стенами дом, называемый двором господ купцов, в котором купцы живут и хранят свои товары".

Гостиный двор, находившийся на Ильинке, был перестроен в 1638-1641 гг., но с увеличением торговых оборотов стал опять тесен, и в 1661-1665 гг. его расширили в сторону Варварки. Строительство проходило под смотрением богатого купца Аверкия Кириллова (его палаты сохранились на правом берегу Москвы-реки на Барсеневской набережной). Новый гостиный двор был по отзывам иностранцев "наилучшим зданием во всей Москве". Его окружали высокие побеленные стены с воротами, над которыми стояла восьмиугольная башня с маленькими шатриками по бокам. Все было украшено многоцветными изразцами, расписано желтой, красной, зеленой, голубой красками, а верх башни венчал медный, весом более 20 пудов, позолоченный орел. Гостиный двор с утра до вечера был полон покупателями и продавцами - вот впечатления иностранца, бывшего в Москве в конце XVII в.: "...двор так заполнен санями, всякими товарами и народом, что нельзя пройти, но нужно беспрестанно пролезать. Тогда там найдешь астраханских осетров и стерлядей, лежащих для продажи многими сотнями друг на друге, также много кавиара".

В Гостином дворе были не только лавки и склады товаров, в нем находилась и первая в России аптека, в которой всякий желающий мог купить нужное себе лекарство. В 1673 г. "указал Великий Государь продавать из нее спирты, водки и всякие лекарства всяких чинов людям по указной книге".

Через сто лет опять поднялся вопрос о перестройке гостиного двора. В 1786 г. московский главнокомандующий граф А. Я. Брюс докладывал Екатерине II: двор "...пришел в совершенную ветхость и угрожает разрушением и падением, как-то кирпич и белой камень из стен во многих местах уже выпадывает, а равно и крышка, стены и столбы начали обваливаться, отчего не токмо торгующие в магазейнах, но как оный двор положение имеет на четырех улицах, то проходящие и проезжающие подвергаются крайней опасности, а паче от находящихся на воротах башен, которыя совсем наклонились".

Екатерина согласилась с тем, чтобы "гостиный двор распродать по частям желающим с обязательством покупщиков, чтоб новый выстроен таковым же квадратом". В Москве архитектором С. А. Кариным был составлен проект и послан в Петербург, но оттуда прислали другой, "который по Высочайшему Ея Императорского Величества повелению Архитектором Гваренгием зделан".

Строили по петербургскому проекту, но московские архитекторы нестрого смотрели за соблюдением его, владельцы строили "...весьма медленно и неровно: один выводил оба этажа, другой один, кто как хотел; иные разрывши землю, так и оставляли ее". В конце концов после многих переделок и остановок возвели корпус двора по Ильинке с заворотами его в переулки, а также и часть здания (юго-западный угол) по Варварке. Все это продолжалось с 1701 по 1805 г. Но закончен же Гостиный двор был только в по-слепожарное время - между 1825 и 1830 гг.

В итоге получилось весьма представительное и функциональное здание, послужившее образцом для десятков гостиных дворов во многих провинциальных городах России. Фасад Гостиного двора решен в крупном, на два этажа, коринфском ордере - каждая ячейка между колоннами была предназначена для отдельной лавки. Впечатляют его высокие мощные колонны, мерный ритм арок, просторные внутренние галереи, проходящие по его периметру.

В 1903 г. средняя часть Гостиного двора (в Хрустальном переулке) была перестроена в духе псевдоклассицизма по проекту архитектора К. К. Гиппиуса.

Старый Гостиный двор был много лет занят десятками мелких контор и без настоящего хозяина медленно, но верно разрушался. Недавно начались работы по восстановлению великолепного памятника - вычищен захламленный двор, реставрированы внутренние помещения, предполагается перекрыть двор стеклянной крышей, которая будет опираться на столбы в теле старинной постройки. В будущем тут будет крупный информационный и современный гостиничный и выставочный центр.

Другой переулок - Рыбный - проходит между двумя Гостиными дворами - Старым и Новым. Здание Нового Гостиного двора (№ 3) занимает доминирующее положение в этом узком и коротком переулке. Его фасад протяженностью более 100 м не кажется монотонным: с большим тактом его деляг выступающие части здания-ризалиты и портики ионического ордера с куполом в центре. Казалось бы, в России, где все и вся находилось под неусыпным наблюдательным оком начальства, авторство такого большого здания было бы легко установить, но, к сожалению, до сих пор так и неизвестно, по чьему же проекту построено это выдающееся сооружение. Оно возведено к 1840 г. на месте "общественного Рыбного двора" (отсюда и название переулка), находившегося в одноэтажных каменных лавках, поставленных в два ряда параллельно переулку. Позади них в середине XVIII в. стояли каменные палаты, где "имелось присутствие" Главного магистрата, учреждения, которое должно было содействовать развитию торговли и промышленности в России. По нему переулок некоторое время назывался Магистратским.

На углу Рыбного переулка и Ильинки находится импозантное здание (№ 1/6), основательно испорченное советской надстройкой. Это - московская Биржа.

Московские купцы издавна собирались для заключения сделок у Старого Гостиного двора, на углу с Хрустальным переулком. Вскоре объем таких сделок существенно увеличился, народа стало собираться больше, и перед городскими властями и руководством купеческого сословия встал вопрос о строительстве специального биржевого здания. На углу Рыбного переулка и Ильинки приобрели два частных владения и участок, на котором стояла церковь св. Дмитрия Селунского, упраздненная в конце XVIII в., и начали строить биржу. Закладка ее происходила 1 июля 1836 г., закончили строительство по проекту М. Д. Быковского во второй половине 1839 г. Здание было довольно необычным для Москвы - между двумя арочными входами по бокам низкого здания расположена терраса, с тонкими металлическими столбиками. Здесь долгое время и собирались биржевые маклеры, не желавшие почему-то входить в здание, центр которого занимал круглый зал, специально предназначенный для биржевых операций. Это здание оказалось, очевидно, настолько неудобным, что через тридцать лет купечеству пришлось собирать деньги на новое.

В 1866 г. купеческое общество купило участок земли, расположенный позади здания Биржи по Рыбному переулку, на котором стояла ветхая Успенская церковь, и в 1873 г. заложили новое роскошное здание по проекту "присяжного архитектора" купечества А. С. Каминского, завершенное через два года (освящение происходило 9 декабря 1875 г.). Оно господствует на площади, выделяясь своим торжественным портиком, за которым расположена глубокая лоджия со входами в биржевые помещения.

Параллельно Рыбному переулку идет Никольский, ставший уже, по сути дела, не городским проездом, а внутриквартальным, или, скорее, "внутриучрежденческим" - так расплодились чиновники в Москве, что они стали захватывать и перегораживать исконные московские переулки. Вот так перегородили и старый Юшков переулок, ставший в 1928 г. проездом Владимирова (в честь М. К. Шейнфинкеля-Владимирова, заместителя председателя ВСНХ), а недавно получивший новое название-Никольский, по сохранившейся в этом переулке Никольской церкви. Назывался он в XVII в. Посольской улицей, так как на углу с Ильинкой (на месте современных зданий № 8-10) находился "Посольский двор".

Бернгард Таннер, бывший в Москве в 1678 г. вместе с польским посольством, оставил нам описание Посольского двора: "...это прекрасное здание построено Алексеем Михайловичем из кирпича (что здесь по деревянным городам редко), в три жилья (т. е. Этажа - Авт.), по четырем углам украшено четырьмя башенками, или, как их называют, куполами, возвышающимися над столькими же ступенями. Оно заключает внутри четырехугольный двор, средину коего занимает большой колодезь. Главная краса здания - высокая и изящная башня служит великолепным в него входом и своими тремя балконами.., приятными для прогулки, придает немалое украшение этого городу". Сюда, на Посольский двор "ставились" иностранные послы, прибывавшие в столицу Московского государства.

После того, как Петр перенес столицу на берега Невы, он в 1706 г. поместил в бывшем дворе полотняную фабрику, а в 1717 г. отдал все здания компании, заведенной для эксплуатации шелковой фабрики, которую составили его приближенные Апраксин, Шафиров и Толстой вместе с несколькими купцами. Фабрика была самой большой из частных московских текстильных фабрик. В конце XVIII в. участок перешел к купцам А. И. Павлову и Н. С. Калинину, которые выстроили в 1785-1790 гг. прекрасный дом по Ильинке по проекту М. Ф. Казакова. Это было трехэтажное протяженное здание с арками и с выразительным шестиколонным портиком, которое использовалось, в основном, для сдачи внаем под лавки, квартиры (т. е. было одним из первых московских доходных домов) и под различные учреждения - так, здесь помещался Немецкий клуб и Купеческое собрание. В XIX в. участок разделился на две части (№ 8 и 10 по Ильинке); левая часть - на углу с Никольским переулком - была существенным образом переделана в 1882 г. архитектором Б. В. Фрейденбергом для Московского торгового банка.

В Никольском переулке находилась усадьба (на месте дома № 6) Юшковых, по имени которых переулок назывался в старой Москве. Они владели этой усадьбой по крайней мере с XVII в. и славились в Москве богатством и роскошными праздниками. Иван Иванович Юшков, губернатор в Москве во время чумного бунта, был женат на Настасье Петровне Головкиной, "...женщине почтенной, но безграмотной, что не мешало ей с большим порядком управлять огромным имением". Их единственный сын Петр Иванович получил огромное наследство - дома в Китай-городе и на Мясницкой, обширное полузагородное имение на Девичьем поле, более 10 тысяч крепостных и несметное количество серебра, ювелирных изделий, тканей и прочего. Одной серебряной посуды у него было 40 пудов.

В обширной и старинной усадьбе в Китай-городе в Никольском переулке стояли каменные палаты и большое деревянное строение, в котором хранились, как было специально отмечено на плане 1757 г. "богато убранные заморские и российские кареты, берлины и коляски с конскими уборы".

Однако всего богатства не хватило ему, он сумел растранжирить его на разные затеи и разорился дотла. В июле 1814 г. усадьба здесь в Никольском переулке была продана коломенскому купцу Ивану Резцову, позднее она перешла к Московскому купеческому обществу, и в 1875 г. оно сломало все постройки на участке и построило "Шуйское подворье" по проекту архитектора А. С. Каминского (современный № 6).

Тот же архитектор выстроил и соседнее здание (№ 5 по Варварке), протянувшееся по Варварке до Рыбного переулка. Оно находится на месте жилой усадьбы и церкви Воскресения, "что в Булгакове", которая стояла, далеко выдаваясь на Варварку, на углу с Никольским переулком. Здание ее, увенчанное девятью главами, построено в конце XVII в. неким Фомой Булгаковым на участке земли, им пожертвованным. Церковь была за ветхостью "от духовного правительства упразднена и сломана" в 1791 г.

Владельцем усадьбы в середине XVIII в. был бургомистр И. В. Федотов, потом купец В. Г. Чирьев, который прикупил к ней еще и подворье Спасо-Прилуцкого монастыря. Его вдова довольно долго продавала этот участок (в "Московских ведомостях" в 1777 г. было опубликовано объявление о продаже), но только в 1785 г. его купил капитан И. М. Лугинин, начавший строить новый роскошный дом "регулярною фасадою" с двумя полуротондами на углах с обеими переулками. Дом этот, однако, был закончен уже другими владельцами только в 1831 г. Через тридцать лет его коренным образом перестроили - купец М. Н. Баранов надстраивает и изменяет фасад его по проекту А. С. Каминского. В результате перестройки получилось весьма невыразительное здание, которое тогда же подверглось уничтожающей критике в печати: "Фасад возбуждает душевное прискорбие. Мелкие, до крайности робкие линии, едва заметные для глаза, проявляют нищету, безжизненность и представляют образец какой-то карточной архитектуры..."

Возвратимся в начало Никольского переулка. Его левый угол со стороны Ильинки открывает импозантное здание (№ 1/12), перестроенное Р. И. Клейном в 1904 г. из старинного здания, которое стояло здесь еще со времен М. Ф. Казакова.

В 1778 г. он по заказу "Московского городского правления бургермейстера" Петра Хрящева выстроил большой трехэтажный дом с полуротондами, отмечавшими углы здания, выходившие в переулки, и с первым этажом, обработанным арками. Уже в 30-х гг. XIX в. к нему для большей представительности приделали восьмиколонный портик, опиравшийся на арки первого этажа. В 1838 г. дом принадлежал серпуховскому купцу В. В. Варгину, человеку интересной судьбы: он разбогател на поставках обмундирования во время Отечественной войны, но чиновниками из военного ведомства был обвинен в незаконных деяниях (он не желал давать им взятки). Судебный процесс длился долго, обвинения не подтвердились, однако Варгин был все-таки разорен. Позднее брат его пожертвовал этот дом Серпуховскому городскому обществу, и дом долгое время назывался "Серпуховским подворьем". В этом доме в 1870- 1880 гг. находился часовой магазин Калашникова, в котором служил приказчиком Михаил Алексеевич Москвин, отец знаменитого артиста Художественного театра. До 1917 г. в доме на втором и третьем этажах находились банки: Сибирский торговый и Русский для внешней торговли. После краха Советского Союза здание стал занимать "Центр хранения современной документации", в котором находятся документы партии коммунистов.

На соседнем участке по Никольскому переулку - конторское здание (№3), выстроенное в 1891 г. для петербургского купца 1-й гильдии М. А. Александрова архитектором А. В. Ивановым - оно очень похоже на здание того же архитектора для того же владельца, находящееся на углу Старопанского и Большого Черкасского переулков.

На эту же сторону переулка выходит серая масса подсобного строения из комплекса центрального комитета коммунистической партии, построенного в 1970-х гг.; при его постройке передвинули здание, сохранившееся от старинного подворья Боровского Пафнутьева монастыря. В этом подворье, как и во всех монастырских, находилась собственная церковь, освященная во имя преп. Пафнутия Боровского, - она была упразднена в 1837 г. В продолжение XIX и XX вв. подворье использовалось как гостиница - в справочнике 1862 г. говорилось, что в нем насчитывалось 22 номера. Это была одна из многочисленных в Китай-городе гостиниц, носивших здесь, как правило, название "подворий". Это была типично московская особенность - "нечто среднее между гостиницей и меблированными комнатами... Тут съезжается торговый люд, прикативший за товаром с разных концов России... к его (купца - Авт.) услугам сарай для его экипажа и амбар для склада товаров".

Церковь подворья стояла стена в стену с приходской церковью св. Николая "Красный звон" (№7), известной по документам 1561 г., когда летописец отметил строительство ее каменного здания. Главный престол был освящен в честь Рождества Иоанна Предтечи, а придел во имя святого Николая чудотворца. Церковь прозывалась по-разному: "что слывет у Красных колокольниц на Посольской улице", "у хороших колоколы", "что у Красных колоколов", - все эти названия говорят о том, что церковь издавна славилась своим колокольным звоном. Изображение старой церкви сохранилось - оно приведено в издании середины прошлого века "Русская старина в памятниках церковного и гражданского зодчества". Трапезная была выстроена значительно позже, а колокольня - начала XVIII в.

У апсид были похоронены вкладчики на эту церковь и приметные прихожане. Тут был и могила окольничьего Алексея Соковнина, брата известных раскольниц Морозовой и Урусовой и противника реформ, известного по замыслу его на жизнь Петра 1. Заговор был открыт. Соковнина арестовали и осудили на смерть - ему отрубили голову на Красной площади. Тело его отвезли в убогий дом, а голову выпросили родственники и похоронили у церкви св. Николая, "что у Красных колоколов".

Много раз церковь горела, обновлялась, перестраивалась, и к середине XIX в. стала и тесна и ветха: необходимо было строить заново. В 1848 г. составили смету, подписанную архитектором А. М. Шестаковым, в 1854 г. одобрили проект и выдали указ о строительстве, а в 1855 г. она была уже построена. Автор ее остался неизвестен - им мог быть либо А. М. Шестаков, либо Н. И. Козловский, которому достоверно принадлежал рисунок иконостаса. Правда, есть сведения о том, что проект церкви, составленный в Москве и посланный для одобрения в Петербург, был там отвергнут и переделан, "...дав фасаду более благовидности" - возможно, что какой-либо петербургский архитектор мог приложить руку к окончательному проекту.

Закрыли храм около 1927 г., он был предназначен к сносу, но каким-то образом уцелел.

Далее здание (№9), построенное фирмой "П. Митрофанов" (торговля сукном) по проекту А. В. Иванова в 1912 г. - интересны керамические цветные вставочки под окнами, оживляющие суховатый фасад его. До постройки этого здания здесь долго сохранялась типичная для Китай-города периметральная застройка - на улицу выходил каменный двухэтажный дом с проездом в центре, а по периметру двора располагались служебные помещения.

На углу с Варваркой - высокий доходный дом под № 11/7, выстроенный в 1891 г. Р. И. Клейном для Варваринского акционерного общества домовладельцев. В советское время его надстроили, и его пропорции были искажены.

Параллельный Никольскому Ипатьевский переулок также перегорожен и, по существу, перестал быть частью сети городских проездов. Из застройки остались лишь здания у его пересечения с большими улицами - Ильинкой и Варваркой.

В начале Ипатьевского переулка у Ильинки - дом № 1/14, составлявший часть обширных владений центрального комитета коммунистической партии. Он был выстроен заново после пожара 1812 г. московским 1-й гильдии купцом Василием Митюшиным - в архиве сохранилось изображение дома, датированное 1813 г. и подписанное архитектором О. И. Бове - двухэтажное протяженное здание с закругленным углом и частым ритмом крупных проемов для лавок на первом этаже. На втором этаже находились квартиры, сдававшиеся внаем. Одна такая квартира, где жил в 1832 г. художник А. С. Ястребилов, привлекла внимание московской полиции - по вечерам в ней регулярно собиралось несколько человек, зажигались свечи, и окна ее тщательно занавешивались. Оказалось, что к нему приходили любители рисования и работали с натуры. Позднее они с разрешения московского генерал-губернатора образовали натурный класс, превратившийся в конце концов в знаменитое училище живописи, ваяния и зодчества.

В конце XIX в. здание было перестроено весьма значительно, когда Московский купеческий банк решил расширить здание и приспособить его для банковских нужд. В 1894 г. архитектор Б. В. Фрейденберг надстраивает его и изменяет фасад.

В Ипатьевский переулок можно зайти с его южного конца, у пересечения с Варваркой. В переулке находится здание (№12), в котором угадываются старинные палаты - то тут, то там видны барочный наличник, окно, прорезанное там, где ему, казалось бы, не должно быть, толстые стены. В Китай-городе, особенно после тотального сноса Зарядья, сохранилось совсем немного старинных гражданских, нецерковных построек, а тут находятся так называемые палаты Симона Ушакова, знаменитого "изографа", иконописца, испытавшего на себе влияние Запада, начавшего в своих произведениях передавать черты живой натуры. Точных данных о том, кем были построены палаты, нет. Возможно, что строителями были купцы, владевшие ими в середине XVII в., а в 1670-х гг. палаты уже имеет С. Ушаков. По исследованиям реставраторов, которым, к сожалению, не удалось довести до конца работы по восстановлению палат, парадный фасад был обращен не на улицу, как обычно, а во двор, где находилось щедро украшенное красное крыльцо.

В 1829 г. в палатах находилось училище, для которого они были значительно перестроены.

Во двор палат в 1968 г. было передвинуто из соседнего Никольского переулка одно из зданий Боровского подворья, выстроенное, возможно, в середине XVII в., надстроенное около 1816 г. и полностью перестроенное во второй половине XIX в.

В Ипатьевском переулке находилась церковь Вознесения Господня с приделом св. мученика Ипатия, по имени которого она была более всего известна. Церковь, здание которой было построено в 1757 г., находилась в подворье знаменитого костромского Ипатьевского монастыря, стоявшего по правой стороне переулка, примерно на его середине. С 1849 г. церковь была отдана для представительства Антиохийской патриархии. Снос церкви начался еще в конце 1940-х гг., но окончательно ее остатки исчезли в 1965 г.

Ипатьевский переулок выходит на Варварку солидным доходным домом (№ 9), выстроенным архитектором А. В. Ивановым в 1896 г. для известных текстильных фабрикантов Морозовых - той ветви богатой семьи, которая владела Тверской мануфактурой. Буквы "ТМ", что и обозначает "Тверская мануфактура", до сих пор видны над главным входом в здание.

В советское время тут находилось широко известное учреждение - "Главсевморпуть", на которое было возложено освоение новых и труднодоступных пространств Севера, а также совсем новый тогда "Аэрофлот".

Иконы Симона Ушакова украшают церковь св. Троицы, "что в Никигниках". Так называлась эта местность в XVII в. - по фамилии богатого ярославского купца Григория Никитникова, построившего церковь (1631-1634). По нему же именуется и Никитников переулок. В церкви есть придел, посвященный иконе Грузинской Богоматери, отчего иногда и церковь и переулок (до 1922 г.) назывался Грузинскими. Икона была приобретена в Персии в 1629 г. и поставлена по обету в дальнем северном монастыре. В трудные времена чумы, "морового поветрия", в 1654 г. ее принесли в Москву и поставили в Троицкой церкви в Никитни-ках, потом сняли с нее копию, оставшуюся в церкви.

Церковь стояла рядом с домом самого Никитникова, большой подклет ее использовался как амбар, а в южном приделе была и родовая усыпальница Никитниковых. В нижнем этаже храма в 1904 г. на средства церковного старосты А. В. Александрова был устроен особый придел в память 250-летия избавления от эпидемии и ознаменование посещения церкви в 1900 г. императором Николаем II.

С 1934 г. Троицкая церковь стала филиалом Исторического музея, а в 1991 г. возвращена общине верующих.

Здание церкви - поистине жемчужина русской архитектуры XVII в., вызвавшее множество подражаний и в столице и в провинции. Поставленная на высокий подклет на холме, она была видна издалека, привлекая взгляд необыкновенной живописностью силуэта - устремленный вверх четверик со спаренными колонками и горкой изящных кокошников увенчан пятью главами на высоких барабанах, обработанных колонками и арочным пояском. Основному четверику вторят пирамиды кокошников двух приделов: северного, Никольского, и южного, Никиты Воина, над усыпальницей купцов Никитниковых, а главному объему - парадная шатровая колокольня и небольшой шатер крыльца. Исследователи считают вероятным участие в строительстве мастеров из Ярославля. Разнообразное декоративное оформление фасадов подчеркивается яркой двухцветной окраской. Уютные интерьеры храма покрыты ковром многоцветной росписи, которая была завершена около 1653 г.

В иконостасе есть иконы строгановского письма, многие иконы местного ряда выполнены иконописцами Оружейной палаты. Для этой церкви в 1659 г. Яков Казанец, Симон Ушаков и Гаврила Кондратьев написали икону "Благовещение с акафистом", а иконы "Великий архиерей", "Богоматерь Владимирская" или "Насаждение древа Государства Российского" принадлежат кисти Симона Ушакова.

На рубеже XIX и XX вв. Никитников переулок значительно изменился - напротив церкви Варваринское домостроительное общества в 1898 г. построило деловое здание (№4) по проекту А. В. Иванова, а там, где переулок выходил к Китайгородской стене, на углу со Старой площадью, Московское страховое общество в 1901 г. выстроило большое здание, которое включало в себя гостиницу "Боярский двор" и торговые помещения. Это одно из интересных произведений Ф. О. Шехтеля. Архитектор поставил на здании высокий фигурный аттик, а декор сосредоточил, в основном, на верхних этажах, так как оно ранее почти не было видно из-за стен Китай-города. Оттуда поднималась лишь центральная часть, соответствовавшая крупной башне Китайгородской стены.

Возвратимся опять к Красной площади, к зданию ГУМа. Небольшой переулок, по одной стороне которого протянулось оно, образовался только после его возведения, то есть в 1893 г. Ранее здесь был Ветошный рад торговых рядов, где торговали "ветошью", (так раньше назывались меха). Новый переулок получил такое же название - Ветошный.

Почти вся левая сторона переулка до советского времени была занята подворьями, где останавливались представители монастырей, приезжавшие в Москву по хозяйственным и иным делам. Такие владения монастыри, как правило, сдавали в аренду. Здесь располагались также Китайгородские меблированные комнаты и гостиницы.

Переулок начинается от Никольской улицы с Шевалдышевского подворья (№ 1,3 и 5), получившего название от фамилии купца Т. Д. Шевалдышева, владевшего им в 1788-1803 гг.

В продолжение XVII в. тут находилась усадьба князей Хворостининых, потом Голицыных, а в 1773 г. перешла к генерал-поручику С. М. Ржевскому, у которого в глубине участка находились двухэтажные каменные палаты, которые он в 1776 г. надстраивал третьим этажом. Тогда в помещениях, выходящих на Никольскую, помещались различные лавки и, в том числе, "французские галантерейные" и кондитерские. В газете "Московские ведомости" в апреле 1776 г. можно было прочитать такое объявление: "В доме генерал-майора Степана Матвеевича Ржевского, состоящем на Никольской улице, в правом флигеле, у Кандитера Апре продаются разного рода десерты, плат-филе, сделанные на •горелках, регулярные декорации, бискюи, макароны, разные Французские конфекты, сыроп и всякого рода драже".

В 1873 г. купец С. И. Алексеев (приобретший все владение от Шевалдышевых) строит "для торговых помещений и меблированных комнат" существующее здание (архитектор Н. И. Финисов) с разветвленными дворовыми проходами (по проекту над ними предполагались стеклянные крыши), в которых еще сохранились красивые ажурные металлические лестницы.

В доме, кроме множества разнообразных торговых учреждений, были и съестные заведения и, в том числе, под самой крышей трактир, прозванный купцами из соседних рядов почему-то "Четырьмя компаньонами". Часть дома, выходящая в переулок, стоит на месте бывшего здесь питейного дома "Ветошная истерия". Его обветшавшее здание было продано с торгов только в 1868 г. "Истерия" - это искаженное латинское слово "австерия", появившееся в России при Петре 1 и означавшее трактир, питейный дом, гостиницу. По этому питейному дому переулок одно время назывался Истерийским.

Следующее подворье называлось Пантелеевским, по фамилии владельца; в переулок входят два его здания - № 7, выстроенное в 1873 г. по проекту А. Н. Стратилатова, и № 9 (1878, архитектор Н. Н. Васильев).

Здесь был двор генерала Ивана Дмитриевича Бухольцева, по фамилии которого подворье, здесь находившееся, называлось "Бухольцевым".

Казанское подворье (№ II) было отстроено заново в 1874 г. архитектором А. Н. Стратилатовым. Его здания требуют внимательного исследования, так как, возможно, в их составе еще остались древние части, которые видел историк и знаток Москвы И. М. Снегирев и автор статьи о подворье К. П. Аверин, предполагавший, что именно здесь (а не на Никольской) находился монастырь Николы Старого. Оба они в июне 1836 г. отправились в Китай-город осматривать Казанское подворье: "...там видал я, - пишет в дневнике Снегирев, - здание, по-видимому, XV и XVI в., в два этажа с полуколоннами двойными во втором этаже; а в другом здании, примыкающем к нему, внизу, темницы для монахов". Аверин предполагал, что здесь происходила встреча митрополита Киприана в 1380 г. и здесь игумен Давид постриг в иночество супругу Василия III Соломонию, вынужденную идти в монастырь из-за бесплодия.

Известно, что Казанское подворье было отведено для Греческой школы, где преподавал и жил Софроний Лихуд. Там он, как сообщалось в 1722 г. Синоду, "...сделал на свой счет много каменной пристройки, за которую ему ничего не заплачено". Во дворе сохранились ажурные металлические балконы и лестница.

Так же необходимо исследовать и здание Мещанинова подворья (№ 13). Застройка этого участка в основном сложилась к 1870-м гг., когда архитектор А. Н. Стратилатов строит для купцов Бубновых дошедший до нас дом. Журнал "Зодчий" писал в 1873 г., что первый и второй этажи предполагается отдать под магазины, на верхнем устроить трактир, "состоящий из больших и светлых зал и отдельных комнат, освещенных полукруглыми окнами... Подвальный этаж назначается для торговли чаем и съестными припасами - это, так называемое простонародное отделение трактира".

Старобубновский трактир "...в жизни торговцев Гостиного ряда играл большую роль. Каждый день, исключая воскресные и праздничные, он с раннего утра и до поздней ночи был переполнен купцами, приказчиками, покупателями и мастеровыми. Тут за парой чая происходили торговые сделки на большие суммы". Подвальное отделение трактира получило прозвание "Бубновская дыра": "...помещение "дыры" состояло из большого подвала с низким сводчатым потолком, без окон, перегороженное тонкими деревянными перегородками на маленькие отделения, похожие на пароходные каюты. В каждом таком отделении, освещенном газовым рожком, стоял посередине стол с залитой вином грязной скатертью и кругом его четыре стула. Другой мебели там не было. В этих темных, грязных и душных помещениях ежедневно с самого раннего утра и до поздней ночи происходило непробудное пьянство купцов. Эти "троглодиты" без воздуха и света чувствовали себя там прекрасно, потому что за отсутствием женщин там можно было говорить, петь, ругаться и кричать громко и откровенно о самых интимных и щекотливых предметах... Общая картина "Бубновской дыры" была похожа на филиальное отделение ада, где грешники с диким криком, смехом, а иногда и с пьяными слезами убивали себя алкоголем..."

Позади этого "памятника" старого быта и части ГУМа, выстроенной одновременно с его главным зданием, до XVIII в. находилась Певческая слобода, населенная патриаршими певчими. Там было два переулка - Большой и Малый Певческие, образованные радами двухэтажных каменных домиков. "Это Певчая, то есть, строения, принадлежащие духовному ведомству, и занимаемая певчими. Но здесь мелкая промышленность гнездится до такой степени, что смотря на туземцев Певчей, не понимаете: где могут улечься на ночь все жители этого грязного закоулка? Тут бреют, стригут, шьют, кроят, стучат молотом, варяг, пекут, красят, декатируют, торгуют вином и квасом. Тут целый мир страстей, отношений, занятий", - писал в 1832 г. журнал "Телеграф". Певческая слобода обосновалась на месте митрополичьих огородов, находившихся в этих местах в XVI в., а певчим отданных патриархом Иоакимом в конце XVII в.

Певческие переулки выходили в Богоявленский (по монастырю, расположенному в нем) переулок. В 1930 г. его переименовали в Блюхеровский в честь героя гражданской войны, участника создания Красной Армии маршала В. К. Блюхера, а после того, как его расстреляли по ложному обвинению, назвали переулок Куйбышевским проездом в память умершего до разгула сталинских репрессий видного партийного деятеля В. В. Куйбышева.

В 1865 г. на участках Певческой слободы и соседнего Новгородского подворья (Ильинка, 3) московские предприниматели Азанчевский и Пороховщиков по проекту архитектора А. С. Никитина выстроили Теплые ряды (№ 8) - торговые помещения, которые, к удивлению и восторгу москвичей, отапливались (ранее все лавки в Китай-городе из-за боязни пожаров не имели отопления) и даже освещались, что тоже было новинкой. С Теплыми рядами граничили однотипные с ними здания Богоявленского подворья (№ 6 по Богоявленскому переулку), также предназначенные для торговли и приносившие доход Богоявленскому монастырю.

Его возникновение и история связываются с именем первого московского князя Даниила Александровича, с митрополитом Алексием, который якобы именно здесь был пострижен и проходил послушание, и с его братом Стефаном, бывшим игуменом монастыря.

Недавно на территории монастыря известным археологом Л. А. Беляевым были проведены тщательные исследования, которые позволили ему утверждать, что этот монастырь появился здесь на уже застроенной территории посада во второй половине XIII в. Первые строения монастыря были деревянными, но очень рано - в конце XIV-начале XV в. - здесь появляется каменный собор. Есть даже известия, что его заложил Иван Калита, а "по отшествии его от земных к богу... совершил сию церковь чюдное Богоявление во святой обители сей и их болярин, зовомый именем Протасий", тысяцкий из рода Вельяминовых, происходивших от Кучковичей. Вообще, можно предположить, что первоначально монастырь мог быть тесно связан с усадьбой Вельяминовых здесь.

К концу XVII в. собор отстроили заново. В 1690- 1693 гг. возвели нижнюю церковь, престол которой освятили в честь иконы Казанской Божьей Матери - в ней были похоронены Шереметевы, Долгорукие, Репнины, Ромодановские, Голицыны, Юсуповы, Меншиковы. Там находился некрополь с прекрасными памятниками выдающихся скульпторов. В начале 1696 г. освятили верхнюю Богоявленскую церковь, украшенную в 1704-1705 гг. мастерами, приехавшими в Россию из Тессинского кантона Швейцарии.

Собор Богоявленского монастыря - один из самых ярких образцов московского барокко, с его ярусным построением здания и пышным декоративным убором, где использовались ордерные элементы.

В советское время собор передали под общежитие студентов Горной академии, нижнюю церковь отдали Метрострою, а в послевоенное время там помещался цех металлообработки. Позади собора находятся здания XVIII- XIX вв., монашеские кельи и дом настоятеля.

Первоначально территория монастыря не выходила на Никольскую улицу, и только в 1671 г. княгиня К. И. Репнина пожертвовала земельный участок по улице, находившийся к северу от монастырского и полученный ею "по родству" от дяди ее князя Ю. П. Буйносова-Ростовского. По Никольской улице была выстроена церковь и ограда, и там же стояла часовня Пантелеймоновского монастыря. Она была переведена в новое грандиозное здание на той же Никольской улице, построенное архитектором А. С. Каминским в 1881-1883 гг., а Богоявленский монастырь не остановился перед тем, чтобы снести, несмотря на протесты Археологического общества, старинную церковь и выстроить доходный дом (1905 г., проект Н. Н. Благовещенского).

На противоположной, левой стороне Богоявленского переулка, нет интересных строений с архитектурной точки зрения, но история участка, на котором находится здания под № 1 и 3, довольно интересна. Он составился из нескольких частей, принадлежавших различным владельцам. Одной из них, на углу Богоявленского переулка, в 1626 г. владел князь А. Т. Телятевский, тот самый, который вместе со своим холопом Иваном Болотниковым поднял восстание против царя Василия Шуйского; в XVII-XVIII вв. он принадлежал Салтыковым. Одним из владельцев была известная в русской истории княгиня Наталья Борисовна Долгорукова, урожденная Шереметева, дочь фельдмаршала Бориса Петровича. Она 16 лет вышла замуж за фаворита императора Петра II князя Ивана Алексеевича Долгорукова, но после внезапной смерти Петра, через 3 дня после свадьбы фаворит был сослан в Березов, и молодая жена, несмотря на уговоры родных, последовала за ним. Через восемь лет совместной жизни в ссылке ее мужа увезли и колесовали после жестоких пыток. Она вернулась в Москву и много позже постриглась в монахини киевского монастыря. Жизнь Н. Б. Долгоруковой послужила темой нескольких литературных произведений, а ее "Записки" стали прекрасным образцом исповеди любящей женщины.

Позднее участок здесь перешел к ее сыну М. И. Долгорукому (отцу поэта Ивана Михайловича), потом к В. П. Мусину-Пушкину, вице-президету Военной коллегии, командующему армией в русско-шведскую войну 1788-1789 гг., далее Потемкиным, родственникам знаменитого екатерининского фаворита, и наконец надворному советнику П. А. Кусовникову и его наследникам. Они продали в 1842 г. все владение купцам 1-й гильдии Гавриилу и Алексею Чижовым, владельцам банковской конторы, открывшим здесь через пять лет "подворье", т. е. гостиницу с помещениями для торговли и хранения товаров, которое называлось "Чижовское подворье". В 1844-1854 гг. Чижовы строят существующее здание по периметру участка. Внутри его сохранилось здание Успенской церкви (ее можно увидеть, зайдя во двор со стороны Никольской улицы), выстроенной Салтыковыми в 1691 г. - она была их домовой церковью. Радом с нею находилась другая - во имя Жен Мироносиц, бывшая приходской для Печатного двора, в ней происходило освящение рукописей, перед тем как отдавать их на печатный станок. Эта церковь дожила до начала XIX в., когда ее разобрали, а материал отдали на строительство колокольни соседней Космодамианской церкви.

Чижовское подворье было заполнено множеством контор и магазинов; так, в помещении на углу Никольской и Богоявленского переулка располагался магазин известной парфюмерной фирмы "А. Ралле и Ко".

После большевистского переворота в Чижовском подворье устроились чиновники прибывавших из Петрограда учреждений - в частности. Комиссариата путей сообщений, позднее подворье отдали под военное общежитие - это был "3-й Дом Реввоенсовета", где жили ставшие известными позднее военачальники: маршалы М. Н. Тухачевский, С. М. Тимошенко и К. К. Рокоссовский.

Длинное и невыразительное строение, в котором встроен вестибюль станции метро "Площадь Революции (1947, архитектор Ю. П. Зенкевич), сооружен купцами Чижовыми в 1857 г., и в нем перед 1917 г. находилось Ново-Чижовское подворье.

В Богоявленский выходит Старопанский переулок, который назван в 1922 г. по местности Паны, или Старые Паны, упомянутой в 1508 г. (здесь, возможно, селились выходцы из Польши).

В середине XVIII в. на углу Старопанского переулка (№ 5/1) находилось владение купца и фабриканта И. Ф. Карунина, по фамилии которого соседняя площадь долгое время называлась Карунинской. Здесь стоял трехэтажный каменный дом, первый этаж которого был занят казенным питейным домом и, конечно, торговыми лавками. В середине 1840-х гг. этим участком владел человек с весьма характерной фамилией: "купецкий брат Карп Петров сын Капканчиков". В 1870-х гг. участок переходит к "Товариществу Даниловской мануфактуры", и оно в 1877-1878 гг. сносит все старинные здания и строит сохранившееся до нашего времени здание по проекту архитектора М. П. Степанова. В нижних двух этажах его размещались магазины (во дворе сохранились даже номера над входами в них), а верхние этажи отводились для жилых комнат, в обширных же подвалах были склады товаров.

Другой угол Старопанского переулка - часть Шеинова двора, выходившего на Ильинку, большой усадьбы, принадлежащей в 1620-1630-е гг. известному полководцу и государственному деятелю М. Б. Шеину. Его несправедливо обвинили в неудачах в войне с Польшей ив 1634 г. казнили, а усадьба позднее перешла к государству и была продана частным владельцам. В 1875 г. этот участок принадлежал А. И. Хлудову, богатому купцу, владельцу одной из самых крупных и ценных коллекций старопечатных книг. При нем на углу переулка по проекту П. П. Скоморошенко строится пятиэтажный дом в русском стиле, образовавший ансамбль с расположенным напротив зданием Троицкого подворья того же автора. С переходом этого дома в руки новых владельцев, банкиров Рябушинских, требовалось что-то солидное, простое, но впечатляющее своей простотой, и модное, но в меру. Переделка фасада была поручена Ф. О. Шехтелю, и он создал один из своих шедевров - здание почти лишено каких-либо украшений, только скромная гирлянда над верхним этажом и плоские венки под ним несколько оживляют строгий фасад. Почти вся его плоскость занята огромными окнами, которые оставляют немного места для междуэтажных перекрытий и горизонталей, облицованных глазурованным кирпичом. Надстройка этого здания в 1913 г. архитектором А. В. Кузнецовым зрительно утяжелила его верх и исказила пропорции.

Прежнее имя Старопанского переулка - Космодамианский - произошло от названия церкви, остатки которой еще стоят в переулке. История строительства этого здания подробно не исследована - известно, что тут находились две церкви, стоявшие рядом - Космодамианская и Иоаннозлатоустовская (ставшая позднее приделом).

Впервые церковь здесь упоминается при описании летописцем пожара, случившегося 24 июля 1564 г. - тогда она была деревянной, но от того времени осталось очень мало - церковь неоднократно перестраивалась. В XVII в. церковь называлась по соседям ее "за Степановым двором Годунова", "за двором боярина Михаила Борисовича Шеина", "за двором стольника Семена Ивановича Шеина" или "в Панех".

Возможно, что около 1650 г. была выстроена северная (выходящая в переулок) часть здания с Успенской церковью, перестроенная в 1803 г. - тогда пристроили к уличному фасаду портик и построили колокольню из кирпича, оставшегося после разборки церкви Жен Мироносиц на Никольской.

По московской легенде в этой церкви венчался Иван Грозный со своей шестой (!) женой Василисой Мелентьевой. Ее называли даже не "женой", а "женищем", подчеркивая этим, вероятно, необычность такого брака. Она была пострижена царем в монахини после того, как он заметил ее, "зряшу яро" на своего оружничего, который поплатился своей жизнью. Драма А. Н. Островского "Василиса Мелентьева" отражает некоторые события из жизни Василисы, Ивана Грозного и его царедворцев. Сам факт церковной церемонии бракосочетания вызывает сомнение, ибо церковь отнюдь не одобряла матримониальные устремления царя, да и то, что он венчался здесь, в деревянной церкви, где-то в переулке, также заставляет сомневаться в достоверности этого рассказа. В 1925 г. была проведена очень тщательная реставрация церкви под руководством архитектора Д. П. Сухова, который восстановил редкое и интересное Двухшатровое ее завершение, сбитое впоследствии.

Напротив Космодамианской церкви, на небольшом участке, принадлежавшем ей, в 1899 г. было построено конторское здание (№ 5) для арендатора-торгового дома "Аршинов и Ко". Первое, что останавливает внимание, - огромное, в три этажа, окно, являющееся основой всей композиции. С обеих сторон оно обрамлено эркерами. Это здание - одно из первых произведений талантливого архитектора Ф. О. Шехтеля. Он проектировал не только само здание, но и детали внутреннего убранства - там еще кое-где сохранились старые дверные ручки.

Заказчик и владелец дома В. Ф. Аршинов разбогател на торговле сукном (лавка его была поблизости, в доме Мещеринова на углу Старопанского и Богоявленского переулков). Он выстроил для своего любимца, старшего сына Владимира, целый институт на Большой Ордынке - "Литогеа" (также по проекту Шехтеля); сын стал известным геологом, основателем Института минерального сырья.

Рядом с домом Аршинова расположен большой участок (№ 3), на котором находятся разного рода здания. Он был застроен в основном в 60-е гг. XIX в. (архитектор Н. В. Никитин), и путеводители того времени писали, что Носовское подворье - так назывался этот участок по фамилии купца-владельца - представлял собой целый гостиный двор, так как там ютилось много мелких лавочек. В 1880-х гг. архитектор В. Г. Залесский строит несколько зданий во дворе и устраивает под ним обширные подвалы, которые и сейчас активно используются под склады продовольственных и аптечных товаров.

Старопанский переулок выходит в Большой Черкасский, который был назван по фамилии князей Черкасских, владевших здесь несколькими дворами. Ранее он назывался Грамотиным - по фамилии имевшего здесь усадьбу дипломата, думного дьяка И. Т. Грамотина, умного, начитанного, красноречивого и беспринципного деятеля Смутного времени, перекидывавшегося от одного Лжедимитрия к другому, от польского королевича Владислава к патриарху Филарету.

Большой Черкасский переулок начинается от Никольской улицы домом, который выходит и на Никольскую и на Лубянскую площадь. Этот дом (№ 1/12) в XVIII в. было владением Измайловых, в 1778-1785 гг. генерала П. Ф. Талызина, а в конце XVIII в. принадлежал Н. П. Шереметеву и назывался "Талызинским двором"; на протяжении же почти всего XIX в. он принадлежал графам Орловым и Орловым-Давыдовым. Существующее здание было построено в 1869-1870 гг. архитектором Р. А. Гедике. Здесь в 1830- 1850-х гг. помещалась аптека Карла Феррейна.

За этим строением на углу Малого Черкасского переулка - здание Калязинского подворья (№ 3), принадлежавшего монастырю в городе Калязине. На участке подворья находились трехэтажные здания, занятые дешевыми наемными квартирами, лавками и мастерскими, где, по словам очевидца в прошлом веке занимались "...приготовлением разного носильного платья, преимущественно русского для простого класса людей; а потому жилые помещения в сем доме при бедном их устройстве не отличаются опрятностию и чистотой". На подворье была и домовая церковь во имя Макария чудотворца, разобранная еще в начале XIX в.

Калязинский монастырь владел этим участком до советского времени, и на нем в 1905 г. был построен большой доходный дом по проекту инженера Г. И. Макаева. В 1920-х - начале 1930-х гг. здесь помещались редакции газет "Беднота" и "Комсомольская правда", а сейчас наряду со многими учреждениями одно из крупных издательств - "Детская литература".

Малый Черкасский переулок выходил к так называемым "проломным" воротам в китайгородской стене, сделанным после заложения Никольских ворот, перед которыми Петр 1 выстроил земляные бастионы. На правом углу Малого Черкасского в XVII-XVIII вв. находилось подворье (№ 5) ярославского Спасского монастыря, того самого, где был обнаружен единственный список "Слова о полку Игореве", сгоревший в 1812 г. в доме графа А. И. Мусина-Пушкина на Разгуляе. В конце XVIII в. этим местом владеет уже "привилегированный аптекарь" Готлиб Гильдебрандт, который строит каменное двухэтажное здание своей аптеки с ротондой на углу. С 1777 г. оно простояло до 1909 г., когда на всем участке, перешедшем к Московскому купеческому обществу, по проекту Ф. О. Шехтеля строится дом, сохранившийся до сих пор, - один из провозвестников конструктивизма в русской архитектуре. В советское время здесь разместился Народный комиссариат здравоохранения РСФСР, где работал Н. А. Семашко.

Рядом находится несколько зданий, образующих разветвленный двор, принадлежавший в начале XIX в. отставному поручику Н. Д. Пашкову, который подарил его в 1810 г. Московскому купеческому обществу с тем, чтобы на доходы от этого дома общество содержало бы в Андреевской богадельне 50 призреваемых. По его фамилии двор долгое время назывался Пашковским. Купеческое общество обстроило его по периметру каменными двухэтажными лавками в аркадах и сдавало их в аренду. Здесь был центр толкучего рынка, "тут был мир лоскутьев, тряпиц, поношенного белья, ломаных вещей, старых книг, сапогов без подошв, чашек без ручек, нищих, мошенников, перекупщиков, бродяг", - так писал в 1832 г. журнал "Телеграф". В Пашковском или "общественном" дворе кроме лавок были и меблированные комнаты. В таких комнатах жил художник В. Е. Маковский, который видел многих героев своих картин ("Толкучка", "Крах банка") непосредственно у своего жилища. Вечером 15 сентября 1881 г. тут начался большой пожар. Потушить его было невозможно - горели все лавки с товарами, воду приходилось возить из Москвы-реки. Свет от пожара был сильнее света от фонарей даже в Замоскворечье, и газеты сравнивали его с пожаром 1812 г. На месте пожарища в 1882 г. возвели существующие здания по проекту архитектора Б. В. Фрейденберга, который использовал в оформлении фасадов готические мотивы старонемецких, ганзейских торговых строений. В них, кроме конторских и торговых помещений, находились и меблированные комнаты в верхних этажах. Здесь находилось студенческое общежитие 1-го Московского университета, где в 1927-1931 гг. жил поэт Муса Джалиль.

Дома № 9 и 11 стоят на большой усадьбе князей Черкасских, давших свое имя переулку. В 1832-1866 гг. дом № 9 принадлежал знаменитой Русско-Американской компании, учрежденной для освоения и управления так называемой Русской Америкой-Аляской, Алеутскими островами и северо-западным побережьем Северной Америки. Тогда здесь стояло двухэтажное здание с торжественным портиком на арках, увенчанных аттиком. В 1901 г. все постройки на участке были сломаны и сооружено новое здание по проекту архитектора А. Ф. Мейснера. Ему же принадлежит и выразительный рисунок металлических створок ворот, один из редких теперь примеров прикладного искусства модерна.

Дом №11- постройка послепожарного периода, позднее значительно переделанная, а дом № 13 -часть большого владения Северного страхового общества, которое выходило на Новую площадь, на Ильинку и сюда в переулок, где в 1899 г. архитектором О. Г. Пиотровичем было выстроено существующее здание. Тут в 1930-х гг. помещались редакции журналов "На суше и на море" и "Физкультура и спорт". Рядом - дом, построенный архитектором А. В. Ивановым в 1902-1903 гг. для меховщиков Гуськовых, владельцев большой коллекции лубочных картин. Здесь также надо обратить внимание на великолепные ворота. В зданиях, которые стояли тут ранее, помещалось Вологодское подворье (в конце XVIII в), а в первой половине ХIХв. - Украинское подворье. Здесь был знаменитый на всю Москву ресторан и при нем лавка, называвшиеся по фамилии содержателя Михаила Арсентьева "Арсентьичем". По словам современника, "...лавочка славилась своим гастрономическим товаром - рыба, ветчина, ростбиф, телятина и почки продавались там столь отменные, что за ними ездили из разных концов Москвы. Артисты были неизменными посетителями этого скромного магазина, и Медведеву, Самарина, Садовских можно было встретить там постоянно. Порой у прилавка начинались какие-либо театральные разговоры и длились часами". Гиляровский писал, что это был трактир, "славившийся русским столом, ветчиной, осетриной и белугой, которые подавались на закуску к водке с хреном и красным хлебным уксусом, и нигде вкуснее не было. Щи с головизной у „Арсентьича,, были изумительные, и Гл. И. Успенский, приезжая в Москву, никогда не миновал ради этих щей „Арсентьича,,".

Этот и следующий дом (№ 17) были надстроены в 1933-1934 гг. для работавшего в них Центросоюза (кооперативной организации), далее, на углу с Ильинкой, здание, выстроенное в 1905-1906 гг. архитектором П. П. Щекотовым в стиле модерн. В 1926 г. здание надстроили двумя этажами и изменили фасад - сделали его значительно более строгим (проект инженеров Г. Д. Зиновьева и А. Ф. Лолейта). В нем тогда находился Московский совет народного хозяйства - территориальный орган управления промышленностью, а в 1940 г. дом опять был перестроен (и тогда же были изменены фасады).

Возвратимся к началу Большого Черкасского переулка. От Никольской он начинается представительным зданием гостиницы "Шереметевское подворье", выстроенным по проекту А. Ф. Мейснера в 1900 г.

Оно стоит на земле князя Б. К. Черкасского, позднее перешедшей к Варваре Алексеевне Черкасской, вышедшей замуж за П. Б. Шереметева, в роде которого участок оставался до самого переворота 1917 г. На этом участке их сын, Н. П. Шереметев, задумывал выстроить грандиозный театр, проекты которого он заказывал многим архитекторам России и Запада, но вскоре охладел к этой затее и стал строить деревянный дворец-театр в Останкино.

Этот участок, как правило, сдавался внаем, ив 1862 г. один из арендаторов А. А. Пороховщиков выстроил на нем по линии Никольской трехэтажный корпус для гостиницы, называвшейся "Шереметевское подворье", по проекту архитектора А. С. Никитина. В подворье остановился впервые приехавший в Москву будущий живописец М. В. Нестеров.

Рядом - большое владение, бывшее в течение многих лет собственностью князей Одоевских (№ 4). Во дворе находится редкий и малоисследованный памятник архитектуры - главный дом княжеской усадьбы, сохранившийся по крайней мере с XVIII в. Возможно, что он был построен после опустошительного пожара 1737 г., когда сообщалось, что в усадьбе "каменное здание весьма повреждено, так что и починить невозможно".

Усадьбу Одоевские неоднократно пытались продать - в 1777 г. в газете "Московские ведомости" они поместили о продаже своего "двора, в коем три палаты", одна из которых, размером 21 на 7 саженей, "с обоями, блафоном, надверными картинами, зеркалами, столами, подстольями, креслами, паникадилами, стенными подсвешниками, двойными окончинами, исправными печами и комелями", вся шла в продажу. Продали ее только в 1788 г. - губернскому прокурору Ф. К. Яцыну, а он через два года перепродал ее за 29 тысяч рублей владельцу соседнего участка Н. П. Шереметеву. В описях обширных шереметевских владений этот участок долго назывался "Яцынским". Далее, в глубине двора, расположено еще одно здание усадьбы, вероятно, начала XIX в. Над входом сохранился козырек, образец кузнечного искусства, какой уже нечасто можно увидеть в Москве.

В начале XIX в. все обширное владение перешло в руки купцов, нежинских греков Хаджиконста, которые владели им до большевистского переворота. Хаджиконста со многими другими греческими семьями, спасаясь от турецких зверств, переселились из гор. Янина (в Эпире, области в Греции) на Украину, в Нежин. На родине они были искусными ремесленниками в области шелкового, хлопчатобумажного, суконного, коврового производств. Они же торговали тканями, а также драгоценностями. Один из Хаджиконста собрал прекрасную библиотеку, в советское время был арестован и погиб, а библиотека его была конфискована и сохранилась. Она была передана в Историческую библиотеку.

Обширный двор усадьбы Хаджиконста, где раньше был сад, использовался под склад различных товаров. Уже почти в самом конце XIX в., в 1891-1892 гг., по проекту архитектора К. Ф. Буссе был построен по переулку длинный, непритязательный на вид корпус, заменивший собой каменные одноэтажные лавки.

Далее, на углу со Старопанским переулком, в XIX в. находилось Карташовское подворье, по фамилии владельца начала XIX в. купца Н. Е. Карташова. На этом месте в 1898-1899 гг. выстроено конторское здание (№ 6) по проекту архитектора А. В. Иванова, один из самых удачных в Москве образцов строгого делового здания. Каркасная структура, позволяющая применить большие оконные проемы, очень сдержанная отделка, благородный и скромный облик здания выгодно отличают его от одновременной работы Ф. О. Шехтеля рядом (Старопанский пер., 5).

Довольно рано - еще в начале XVIII в., этот участок перешел к купцам: его владельцами стала купеческая семья Акишевых. Внучка первого владельца Дмитрия Дмитриевича Акишева, Авдотья Андреевна, в 1731 г. вышла замуж за Я. Ф. Мировича, который за самовольную отлучку с военной службы был сурово наказан - послан в Сибирь для дальнейшего ее прохождения. Там у них в 1740 г. родился сын Василий, с которым чета Мировичей вернулась в Россию, и, возможно, провела некоторое время здесь в отцовском доме в Китай-городе. Василий Мирович стал известен в русской истории как организатор неудавшегося переворота в пользу Иоанна VI Антоновича, "шлиссельбургской нелепы", как называла его Екатерина II. Стражники убили Иоанна, а Мирович был казнен 5 июля 1764 г.

На другом углу со Старопанским переулком - бывшая гостиница под названием "Старо-Ивановская", здание ее в псевдорусском стиле было выстроено по проекту Н. В. Никитина в 1874 г. В этом доме (№ 6/8) работал в 1931-1968 гг. скульптор А. М. Измалков.

Большой Черкасский переулок заканчивается единственным в нем зданием советского времени - выстроенным в 1927-1928 гг. в суровых, аскетических формах конструктивизма архитектором В. М. Маятом. Здесь должно было стоять весьма внушительное семиэтажное здание Сибирского торгового банка, который заказал проект видному петербургскому архитектору М. С. Лялевичу и молодому московскому И. С. Кузнецову. Постройка не состоялась из-за войны.

Банк арендовал участок у Новоиерусалимского Воскресенского монастыря, владевшего им со времен весьма древних - известно, что в 1657 г. участок вместе с бесприходной каменной церковью Воскресения, "что в Панех, у Ильинского крестца", по просьбе патриарха Никона был отдан монастырю для подворья. Сюда Никон удалился из Успенского собора 10 июля 1658 г., когда он демонстративно оставил патриарший престол, и сюда же он приехал, возвратившись в Москву через восемь лет, для того, чтобы предстать перед обвиняющим его судом.

В 1760-х гг. по линии Ильинки было построено трехэтажное каменное здание подворья, которое обычно сдавалось внаем. Оно сохранялось до 1914 г., когда было сломано для того, чтобы начать строить банковское здание.

В КОЛЬЦЕ БУЛЬВАРОВ

Глава II

ЛЕБЯЖИЙ ПРУД И КОНЮШЕННЫЙ ДВОР
(Между набережными Москвы-реки и Знаменкой)

Район, примыкающий к Пречистенской и Кремлевской набережным Москвы-реки, пересекает улица Волхонка - одна из основных радиальных улиц. Еще на "Петровом" плане конца XVI в. показан Государев конюшенный двор, к которому вела эта улица от Кремля. Далее она переходила в Пречистенку, направлявшуюся к Новодевичьему монастырю.

Переулки между Волхонкой и набережными сохранили старые московские названия - Ленивка и Лебяжий. Ленивка, правда, именуется улицей, но она больше похожа на иной переулок - длиной всего 120м., да и сейчас не очень-то оживленная. Раньше по ней непрерывно двигались люди, подводы, извозчичьи пролетки, так как на Ленивку выходил старинный Большой Каменный мост, ведший в Замоскворечье. После того как в 1938 г. был построен новый мост, основное движение пошло по теперешней Манежной улице, а Ленивка превратилась в спокойную улицу, до некоторой степени оправдывающую свое имя. Оно произошло от небольшого рынка, находившегося поблизости: церковь Иоанна Предтечи, стоявшая на месте дома № 10 по Волхонке, носила название "что у Ленивого Торжка". Возможно также, что сам торжок назывался по Ленивому вражку, по которому протекала небольшая речка Ленивка, впадавшая в Неглинную. В нижнем течении Неглинная была запружена, на пруду разводились лебеди, отчего он был назван Лебяжьим, и переулок, шедший от Ленивки к пруду, стал также называться Лебяжьим.

Иногда Волхонку именовали Ленивкой (это бывало и в середине XIX в.), а нынешняя улица Ленивка носила название либо "проезд к Каменному мосту", либо "Всехсвятская", по воротам стены Белого города, у которых находилась церковь Всех Святых.

В XVII в. всю нечетную часть нынешней Ленивки (так же как и современные участки № 11и13 по Волхонке) занимала большая усадьба Прасковьи Федоровны Дорошенко, урожденной Пушкиной, дочери стольника, казненного при Петре 1, и жены А. П. Дорошенко, сына гетмана Украины. В 40 - 70 гг. XVIII в. усадьбой владел генерал-поручик В. В. Нарышкин. При нем на углу с Волхонкой стояли каменные палаты, замененные в 1779 г. зданием, построенным его вдовой: при возведении современного строения была обнаружена медная закладная доска с гербом Нарышкиных и Паниных со следующей надписью: "сие здание заложено в царствование Екатерины Вторыя попечением генерала и кавалера боярина Василия Васильевича Нарышкина вдовствующия вторыя его супруги Анны Ивановны Нарышкиной, урожденной Паниной в лето от Рождества Христова 1779 маия 20 дня. Архитектор при строении был Елезвой Семенов сын Назаров, первый каменьщик крестьянин ея села Спасского Макар Мелехин и протчия каменьщики того же села с заплатою как бы посто-ронния".

К началу XIX в. южная часть (Ленивка, № 1) стала принадлежать действительному статскому советнику И. Н. Ефимовичу, женатому на племяннице В. В. Нарышкина, а позднее надворному советнику Г. П. Оболонскому. При нем на углу с Кремлевской набережной стояло трехэтажное каменное, богато декорированное здание с оригинальным оформлением угловой ротонды - наверху ее была помещена беседка, крыша которой поддерживалась несколькими кариатидами.

Другая, северная часть (Ленивка, № 3) бывшей нарышкинской усадьбы перешла к женатому на другой племяннице В. В. Нарышкина Алексею Федоровичу Грибоедову, дяде А. С. Грибоедова, одному из прототипов Фамусова в "Горе от ума". В 1806 г. этой частью стал владеть купец А. М. Зимулин, у которого в небольшом двухэтажном доме на Волхонке (№ 11)в 1825 - 1832 гг. снимал квартиру известный московский живописец В: А. Тропинин. Здесь он написал знаменитый портрет А. С. Пушкина, хранящийся теперь в Третьяковской галерее. С 1833 по 1856 г. Тропинин жил в той же усадьбе, но в другом строении (по Ленивке, № 3). В его мастерской побывали чуть ли не все российские живописцы. По приезде из Италии часто приходил Карл Брюллов в блеске славы первого художника России после картины "Последний день Помпеи". По воспоминаниям скульптора Н. А. Рамазанова, много раз бывавшего здесь, только "собственные произведения Василия Андреевича, повешенные без рам на стенах, составляли всю роскошь квартиры и вместе мастерской, в которой постоянно господствовали простота, тишина и уважение к труду". У окна квартиры художника в 1844 г. был написан его автопортрет с видом на кремлевские башни.

В 1830-х гг. весь этот участок перешел к жене важного чиновника, попечителя Московского учебного округа тайного советника А. А. Писарева. Его супруга задолжала большие суммы некоему X. Д. Спиридонову (он вымогал у нее подарки в обмен за отсрочки векселей) и была вынуждена продать и этот дом и подмосковное имение Люблино. Следующая владелица выстроила в 1879 гг. по проекту архитектора М. И. Никифорова существующее здание на углу Волхонки и Ленивки.

Напротив, на другом углу Волхонки (№ 7) пробили проход для пешеходов вместо первого этажа дома, выстроенного в 1904 г. архитектором Н. Г. Лазаревым. Далее на Ленивке выходит за красную линию улицы, делая здесь узким тротуар, двухэтажное здание (№ 4) со скромным пилястровым портиком и междуэтажной тягой. Это старинные палаты в усадьбе, план которой был снят в 1764 г. Однако очень вероятно, что они значительно старше. Нынешний фасад палаты получили в 1845 г., когда с левой стороны была сделана пристройка. В 80-х гг. прошлого века весь участок принадлежал Герасиму Хлудову, владельцу дома в Театральном проезде, где были построены роскошные бани; здесь же, в центре двора бывшей дворянской усадьбы, установили водокачку, доставлявшую воду из Москвы-реки по специальному водоводу к "Китайским баням", как тогда назывались нынешние Центральные бани.

На этом же участке, но уже по Лебяжьему переулку, в 1903 г. построили доходный жилой дом (№ 8) по проекту А. М. Калмыкова. Лебяжий переулок,

Да и не переулок даже,
А так, проулок в сто шагов, -
Без лебедей и берегов.., -

как писал о нем поэт А. Межиров, после постройки нового Большого Каменного моста стал еще короче, чем был когда-то, и превратился во внутриквартальный проезд.

По его четной, северной стороне в экспликации на так называемом Мичуринском плане Москвы 1739 г. в графе "Публичные и другие знатные строения" обозначен "Дом блаженной памяти Государыни Царевны Екатерины Иоанновны", дочери брата Петра 1 Ивана Алексеевича.

Она получила его после падения Александра Меншикова, не удержавшегося в борьбе за власть - он был сослан, а все его имущество конфисковано. В числе многочисленных владений его был и дом у Боровицких ворот, который в октябре 1727 г. царевна Екатерина Ивановна просила отдать ей "на время".

Большая усадьба царевны Екатерины позднее разделилась на несколько участков, плотно застроенных во второй половине XIX в. Из старых, XVIII века, зданий остался лишь дом №4, но и он в 1907 г. был капитально перестроен.

Другую, четную сторону Лебяжьего переулка занимала обширная усадьба, принадлежавшая в 1740-х гг. сержанту Преображенского полка Н. Зотову, внуку знаменитого петровского "князь-папы", который имел в этих местах дом еще в 1716 г. Внук, возможно, и построил главный дом усадьбы, стоящий уже на набережной, - сейчас там Российская книжная палата (№ 9). В 1805 г. усадьбу купил у кригс-комиссарши Д. А. Шатиловой отец композитора, сенатор А. В. Алябьев, который тогда же просил позволения у Управы благочиния сделать к главному дому пристройки справа и слева, а спереди - портик с колоннами. Усадьба много раз переходила из рук в руки, пока в 1890-х гг. в ней не обосновался "водочный завод вдовы М. А. Поповой". Он упоминается в хронике боев октября 1917 г. - на крыше завода были установлены пулеметы юнкеров, охранявших подходы к Кремлю.

На углу Лебяжьего переулка с Ленивкой архитектор С. С. Эйбушитц в 1889 г. построил помпезно украшенный дом. По Кремлевской набережной в нем находились жилые квартиры, на Ленивку выходили склады, а по Лебяжьему переулку располагался водочный завод.

Во дворе этого же владения в 1913 г. были построены "синематограф и театр миниатюр" владельца П. Г. Солодовникова (архитектор С. М. Гончаров). Несколько измененный фасад синематографа, открытого в октябре того же года, выходит на Кремлевскую набережную.

Летом 1918 г. здесь находился так называемый "Театр Народа", в котором ставились спектакли-митинги, т. е. во время театрального действия одновременно проходил и митинг на заданную тему: "митинг введен в пьесу", как объявлялось в газете. В конце 1918 г. в продолжение одного сезона в "Театре Народа" работал Е. Б. Вахтангов.

Тем же архитектором после пожара в 1913 г. были перестроены в жилой дом служебные здания в Лебяжьем переулке. Ординарные фасады его оживлены яркими керамическими панно под карнизом. На двух из них изображена одна и та же батальная сцена с подписью: "Сшиблись вдруг ладьи с ладьями, и пошла меж ними сеча, брызжут искры, кровь струится, треск и вопль в бою сомкнутом". Это строки из баллады А. К. Толстого "Боривой", где повествуется о крестовом походе немецких князей и викингов Свена и Кнута, предпринятом с благословения папы римского Евгения III против балтийских славян. Боривой - вымышленное имя славянского вождя, нанесшего сокрушительное поражение крестоносцам в решительной битве.

И под всеми парусами
Он ударил им навстречу:
Сшиблись вдруг ладьи с ладьями -
И пошла меж ними сеча.
То взлетая над волнами,
То спускаяся в пучины,
Бок о бок сцепясь баграми,
С криком режутся дружины;
Брызжут искры, кровь струится,
Треск и вопль в бою сомкнутом,
До заката битва длится, -
Не сдаются Свен со Кнутом.

Очень возможно, что эти яркие майолики с таким необычным текстом были установлены после окончания строительства, уже во время ожесточенных сражений с немецкими войсками в первой мировой войне. Появление патриотических строк А. К. Толстого на московском здании выглядело тогда вполне уместным, тем более что поражение немецкие рыцари испытали в 1147 г., в том самом году, когда впервые была упомянута в летописи будущая столица Русского государства. Авторство майолик неизвестно, возможно, что они вышли из мамонтовской мастерской "Абрамцево".

К северо-западу от Волхонки к Знаменке идут, круто изгибаясь, два переулка. Их названия - Большой и Малый Знаменские - произошли от церкви Знамения Пресвятой Богородицы, стоявшей на улице Знаменке. С 1939 г. переулок был назван улицей Грицевец (почему-то именно в именительном падеже). Летчик С. И. Грицевец принимал участие в гражданской войне в Испании, в боях при Халкин-Голе: за обе кампании он был дважды награжден званием Героя Советского Союза.

Большой Знаменский переулок начинается от Волхонки зданиями (№ 1 и 2), когда-то принадлежавшими старинной 1-й московской гимназии.

Ее основное здание (№ 2/16) имеет долгую и сложную историю. Известно, что в 1722 г. княгиня А. Г. Волконская продала вице-губернатору П. Е. Ладыженскому этот участок; на плане, снятом через тридцать лет (тогда он принадлежал коллежскому советнику И. П. Ладыженскому), на нем показаны каменные палаты с планом сложной уступчатой формы примерно на месте современного здания. Двор этот был дан дочери Ладыженского в приданое при ее выходе замуж за князя Василия Сергеевича Долгорукова.

Во время приезда в Москву императрицы Екатерины II в 1775 г. на празднование заключения Кучук-Кайнарджийского мира с Турцией, все окружающие дома были либо сняты, либо куплены в казну для размещения многочисленного двора (тогда Кремлевский дворец перестраивался Баженовым, а Головинский дворец незадолго перед тем сгорел). Так был приобретен и дом на углу Большого Знаменского переулка, в котором поместился цесаревич Павел. В том же году Екатерина пожаловала дом генерал-фельдмаршалу П. А. Румянцеву-Задунайскому, который после пожара, происшедшего через 13 лет, продал его. В конце XVIII в. дом, принадлежавший тогда бригадиру Ф. А. Лопухину, предназначался под казармы, а в начале XIX в. переделывался для "приему азиатских посланников". В 1804 г. был продан университету для "главного народного училища", и его опять переделывали (в этом участвовал М. Ф. Казаков); в 1810 г. дом сгорел, и стоял неотделанным, в 1812 г. он опять сгорел, и только в мае 1819 г. нем открылась губернская гимназия, ставшая 1-й московской.

Одно время директором гимназии был М. А. Окулов, женатый на сестре Павла Воиновича Нащокина, и А. С. Пушкин, вероятно, бывал здесь у Орлова, который по отзывам, "...для какого-нибудь Дюма, Бальзака или Сю мог бы заменить рудник калифорнийский по своему неистощимому запасу анекдотов, комедий, трагедий, романов и повестей".

В этой гимназии преподавали известные ученые Н. С. Тихонравов, А. А. Григорьев, А. А. Крубер, Я. И. Вейнберг, а список учеников блистает именами А. Н. Островского, М. П. Погодина, С. М. Соловьева, П. А. Кропоткина, Н. А. Умова, В. Ф. Снегирева, В. Я. Цингера, П. Н. Милюкова, Н. И. Бухарина, И. И. Артоболевского, И. Г. Эренбурга, К. Н. Игумнова и других известных деятелей. На сцене гимназического театра впервые выступил будущий известный артист Малого театра Н. И. Музиль. В актовом зале 1-й гимназии была выставлена картина Иванова "Явление Христа народу". В 1872 г. в здании гимназии открылись Высшие женские курсы.

В советское время в здании поместился Университет трудящихся Востока - организация, готовившая кадры для проведения пропагандистской работы, потом Лесотехнический институт и несколько институтов "красной профессуры" - мирового хозяйства и мировой политики, экономики, и впоследствии различные учреждения, и в том числе, министерство лесной промышленности.

На другой стороне Большого Знаменского переулка здание (№ 1/18) также связано с 1-й московской мужской гимназии - оно было приобретено для нее в декабре 1831 г. В основе своей это здание, возможно, второй половины XVIII в. - на плане усадьбы гвардии прапорщика П. П. Дохтурова 1758 г. на его месте показаны каменные палаты. В 1760 - 1790-х гг. усадьба принадлежала князьям Волконским, при которых, возможно, и был возведен существующий дом. От них усадьба в 1798 г. перешла к статской советнице А. И. Ушаковой, ив 1814 г. наследник продал ее Елизавете Михайловне Ермоловой, жене бывшего екатерининского фаворита. В 1817 - 1818 гг. этот дом снимал И. А. Яковлев, отец Александра Герцена.

Уже в 1880-х гг. к старому зданию был пристроен двухэтажный корпус на углу с Пречистенским бульваром, где помещались учреждения Московского учебного округа.

В советское время в старинном доме находились РАНИОН, т. е. ассоциация научных институтов общественных наук, ЦК Всероссийского Пролеткульта, в продолжение многих лет редакция уникального научного издания "Литературное наследство", а теперь Академический институт русского языка.

По левой стороне Большого Знаменского переулка тянутся строения, расположенные на участках, которые выходят к Гоголевскому бульвару. Из них можно отметить бывшее убежище для бедных (№ 5, 1854 г.), принадлежавшее церкви Ржевской богоматери, которая находилась на месте здания (№ 9), построенного в 1930 г.

Дом № 13 состоит из двух разновременных частей. Левая построена после 1812 г. (здесь характерны ампирные воротные столбы с полукруглыми нишами), а правая - в 1852 г. С 1926 по 1938 г. в нем жил известный композитор В. Я. Шебалин. Здесь у него обычно останавливался в свои приезды в Москву его близкий друг Д. Д. Шостакович.

В прошлом места эти отличались обилием церквей. Так, на участке дома № 15 еще до 1793 г. стояла церковь Пятницы, "что на Нарышкином дворе" - по находившейся рядом большой усадьбе Нарышкиных (Гоголевский, бывш. Пречистенский бульв., 10). На месте разобранной церкви долгое время был пустырь, застроенный только в 1832 г. Фасад дома получил свой современный вид, вероятно, в 1886 г., когда к нему с правой стороны пристроили объем с лестницей. В этом доме в 1845 г. жил литературный критик, философ, один из основоположников славянофильства И. В. Киреевский.

Двухэтажное, с небольшим мезонином здание рядом (№ 17) напоминает о его владельце, славном партизане, герое Отечественной войны 1812 г. генерал-майоре Денисе Давыдове. Выйдя в отставку, он в 1823 г. поселяется в Москве и живет внаемных домах. Только в начале 1826 г. Давыдов покупает на имя жены этот небольшой дом в Большом Знаменском переулке и живет в нем до 1830 г. - в исповедных ведомостях регулярно записываются живущими в собственном доме "генерал-майор Дионисий Васильевич Давыдов, его жена Софья Николаевна и дети Василий, Николай, Дионисий и Ахиллий". Можно предположить, что здесь Дениса Давыдова посещал А. С. Пушкин. Давыдовы продали этот дом в 1833 г., но переехали отсюда тремя годами ранее - они опять стали снимать дома, а в 1835 г. купили великолепный дом-дворец на Пречистенке, 17.

Правая сторона улицы - длинный ряд служебных помещений бывшей 1-й московской гимназии (№ 2) и выходящих сюда строений соседних участков. Однообразные двухэтажные здания прерываются только доходным жилым домом (№ 4), построенным в 1908 г. (архитектор А. Ф. Мейснер). На его месте до 1774 г. стояла церковь Николы, "что в Турыгине" - так тогда называлась окружающая местность. В современном доме перед большевистским переворотом жил профессор Московского университета Ю. В. Готье, перу которого принадлежит более 180 работ по различным вопросам истории России. В 1930-х гг. тут была квартира композитора Ф. Ф. Кенемана. Он долгое время преподавал в Московской консерватории, написал гимн на открытие ее Большого зала, многие годы был аккомпаниатором Ф. И. Шаляпина.

За перекрестком внимание привлекает изящный небольшой дом (№ 8), стоящий в глубине асфальтированной площадки, которая возникла после сноса ветхих строений, прилегавших к Знаменской церкви (№ 10/17). Дом этот показан на плане еще 1752 г. - он принадлежал тогда ротмистру князю Николаю Шаховскому, в 1776 г. - поручице Н. А. Пассек, которая сдавала его Военной и Провиантской конторам. В конце XVIII в. владельцем дома был богатый пензенский помещик, прадед М. Ю. Лермонтова, А. Е. Столыпин - его дом был, как писал П. А. Вяземский, "сборным местом увеселений и драматических зрелищ", а труппа крепостных актеров славилась в Москве. Он продал ее императорскому театру за 30 тысяч рублей, после чего артисты смогли увидеть на афише перед своими фамилиями желанную букву "г", что означало "господин" или "госпожа", означавшую, что бывшие крепостные стали свободными людьми.

В 1805 г. усадьбу приобрел князь В. А. Хованский, который через три года уже продал ее. Причиной столь скорой продажи послужило происшествие, которое показалось ему знаменательным: когда умер его сосед, князь А. И. Вяземский (отец поэта), священник приехал на отпевание по ошибке в дом Хованского и, увидев, что хозяин жив, сказал ему: "Как я рад, князь, что встречаю вас; а я думал, что приглашен в дом ваш для печального обряда". Суеверный Хованский поспешил продать дом. Его приобрел князь И. Н. Трубецкой. Возможно, что Пушкин в молодости посещал этот дом; он был знаком с сыном хозяина, Николаем Трубецким, прозванным "le naine jeune" (т. е. желтый карлик), которому посвятил одно из юношеских стихотворений. В доме была большая библиотека, где, в частности, хранился один раритет, о котором рассказал друг Пушкина С. А. Соболевский: "В знак особого ко мне расположения Пушкин напечатал один экземпляр своей поэмы „Цыгане" на пергаменте и преподнес его мне; впоследствии я отдал этот экземпляр князю Николаю Ивановичу Трубецкому".

В 1850-х гг. здесь жил известный врач, директор университетской клиники А. И. Овер.

В 1882 г. старинный дом приобрел за 160 тысяч (тогда это считалось недорого) купец И. В. Щукин, а после рождения в январе 1886 г. долгожданного внука он подарил особняк своему сыну Сергею Ивановичу.

С. И. Щукин интересовался импрессионистами, и это в то время, когда их произведения встречались во Франции полным непониманием и насмешками. О коллекции Щукина известный искусствовед Я. А. Тугенхольд сказал, что "Россия, снежная Москва, может гордиться тем, что дала бережный приют этим экзотическим цветам вечного лета, которых не сумела подобрать их официальная родина - Франция. В этом московском убежище не только самое большое собрание гогеновских картин, но, может быть, и наилучшее по своему выбору". В щукинской коллекции находились картины Моне, Гогена, Пикассо, Руссо, Матисса. Последний, приехав в Москву в 1911 г., сам развешивал свои картины в этом доме. Галерея Щукина производила на современников необычайное впечатление.

С. И. Щукин устраивал у себя музыкальные собрания, на которых лучшие московские музыканты исполняли произведения С. В. Рахманинова, Н. К. Метнера, А. Н. Скрябина.

Щукинский дом в 1913 г. перестраивал Л. Н. Кекушев - он сделал пристройку слева, ему принадлежат также и интерьеры.

В 1918 г. галерея была объявлена государственной собственностью и стала называться "1-м музеем новой западной живописи". Когда в середине 1920-х гг. спросили оказавшегося в эмиграции С. И. Щукина, собирается ли он требовать свои картины из СССР, то он ответил: "Вы знаете, я собирал не только и не столько для себя, а для своей страны и своего народа. Что бы на нашей земле ни было, мои коллекции должны остаться там".

В 1929 г. бывшая Щукинская галерея была переведена в дом №21 на Пречистенке, а здесь, в Большом Знаменском переулке, поместился музей фарфора и позднее - музей К. Маркса и Ф. Энгельса.

С тех пор бывший барский и купеческий особняк, полный артистических воспоминаний, оккупировали военные, и совсем недавно прохожим запрещалось даже останавливаться около него.

Сейчас на месте, где до 1931 г. находилась церковь Знамения, ничего нет - ее снесли для того, чтобы еще один храм не мозолил глаза московским властям. Она стояла почти на линии улицы, правее дома № 15 по улице Знаменке (любопытно, что на его воротах сохранились инициалы бывшего владельца "С" и "Г" - князя Сергея Голицына).

Время строительства церкви неизвестно, первое упоминание о ней содержалось в надписи на одном из колоколов: "1600 года, марта 20 дня. Сей колокол церкви Знамения Пресвятой Богородицы вылит подаянием приходских людей, а перелит 1757 Декабря 7 дня". Но, конечно, церковь стояла здесь и ранее - ведь Знаменка была одной из самых старых улиц города, по которой проходила дорога, часть торгового пути из Новгородской земли в приокские города.

Возможно, что и само строительство церкви, от которой произошло название улицы, посвященной празднику, имевшему новгородское происхождение, имеет особое значение. При осаде Новгорода в 1170 г. войсками князя Мстислава Андреевича город спасла икона с изображением Богородицы. Архиепископ вынес ее на крепостную стену, и в нее ударила стрела нападавшего - икона оборотилась к врагам и начала источать слезы. Тут гром небесный поразил наступавших, и те ударились в бегство. С тех пор появление - "знамение" Богородицы стало праздноваться в Новгороде и потом в Москве.

Сын священника этой церкви был, по некоторым известиям, Лжедимитрием II, "Тушинским вором". В "расспро-сных речах", т. е. в протоколах следствия, ведшегося властями после подавления выступления самозванца (в 1608 г.) было записано: "...сказывал де с пытки князь Дмитрей Мосалской Горбатой, а был на Костроме от вора (т. е. Лжедимитрия II - Авт.) воевода, который де вор называется Царем Дмитреем и тот де вор с Москвы, с Арбату от Знаменья Пречистыя из-за Конюшен попов сын Митка..."

Одноглавый четверик церкви был выстроен в первой половине XVII в. после Смутного времени - известно, что в 1629 г. ее деревянное здание горело, а в 1657 г. она значилась уже каменной. В 1667 г. подали прошение: "Вели Государь у тое церкви Знамения Богородицы построить колокольню каменную", во второй половине XVIII в. она была построена заново.

Церковь закрыли в 1929 г. "ввиду острой необходимости рабочих и служащих РВС (т. е. Революционного Военного Совета, помещавшегося радом, в доме № 19 - Авт.) и 1-й типографии Наркомата военных и морских дел в помещении клуба", и через два года разрушили.

От церкви через переулок была перекинута арка, соединявшая ее с соседним дворцом (№ 23/19). Здесь во второй половине XVIII в. находились каменные палаты Ф. М. Апраксина и Ф. М. Толстого, разделявшиеся переулком, ведшим к церкви св. евангелиста Луки (позднее переулок ликвидировали и вход в него закрыли зданием питейного дома). К 90-м гг. XVIII в. оба владения вместе с питейным домом перешли к генералу С. С. Апраксину, который построил по линии Знаменки длинное двухэтажное здание (проект приписывается Ф. И. Кампорези). В 1812 г. в этом доме останавливался Стендаль, пришедший в Москву вместе с наполеоновской армией.

После пожара 1812 г. дом был быстро отстроен, и в нем четыре года (в 1814 - 1818 гг.) играла труппа Московского императорского театра. Впоследствии на сцене выступали крепостные артисты самого Апраксина, славившегося своими праздниками и балами. Известно, что в феврале 1827 г. один из спектаклей апраксинского театра посетил А. С. Пушкин; об этом театре вспоминал Александр Герцен, бывавший в нем в детстве. После смерти С. С. Апраксина дом был приобретен за 350 тысяч рублей (часть из них была пожертвована П. П. Бекетовым) Александринским сиротским институтом, созданным "для призрения сирот чиновников, умерших от холеры в Москве" (его перевели из дома Разумовского на Гороховом поле), и здание было значительно переделано. В 1850 г. институт преобразовали в Александровское военное училище, которое закончили писатель А. И. Куприн (здесь он написал свой первый рассказ, за что и был посажен на гауптвахту), актер Б. В. Щукин, историк П. Н. Миллер, советский военный деятель М. Н. Тухаческий, там преподавали С. М. Соловьев, В. О. Ключевский, В. И. Герье. В октябре - ноябре 1917 г. училище стало основным очагом сопротивления войскам большевиков.

Впоследствии в здании находился Реввоенсовет, комиссариат и министерство обороны. В 1944 - 1946 гг. здание полностью перестроили по проекту архитекторов М. В. Посохина и А. А. Мндоянца, приложив к нему тяжелый 12-колонный портик, тимпан (треугольное поле) которого заполнен до отказа военными атрибутами.

Малый Знаменский переулок (называвшийся с 1926 г. улицей Маркса и Энгельса) почти точно повторяет изгибы Большого. Как и он, Малый Знаменский начинается от Волхонки. С его правой стороны - величественное здание Музея изящных искусств имени Александра III (в советское время - с 1932 г. - он стал называться Музеем изобразительных искусств, а в 1937 г. имени А. С. Пушкина, хотя поэт никакого отношения ни к музею, ни к его коллекциям не имел). Здание музея находится на территории старинного конюшенного (или колымажного) двора московских государей, который был показан на этом месте еще на первых планах-рисунках Москвы конца XVI в.

Согласно описанию, сделанному в XVIII в., по всему периметру участка, занимавшего квартал между Волхонкой и переулками, стояли одноэтажные здания, где находились конюшни, манеж, "ложа для благородных зрителей" (со стороны Малого Знаменского переулка), несколько домов для солдат и служителей, "большой анбар, где стоит богатой старинной экипаж и конския старинныя уборы лежат", а также "навес для просушки старинного богатого экипажа".

В конце XVIII в. здесь открылся манеж для обучения верховой езде молодых московских дворян, который существовал почти до 60-х гг. XIX в., и здесь также размещались воинские команды. В 1863 г. устроили пересыльную тюрьму, о которой вспоминали как о нечто ужасном: "это была отвратительная тюрьма, и вряд ли в каком-нибудь государстве земного шара существовало нечто подобное". В 1881 - 1882 гг. тюрьму уничтожили и сломали все строения - в самом центре Москвы долгое время был обширный пустырь, на котором хотели выстроить реальное училище, но Московскому университету удалось получить эту землю для постройки учебного музея.

Создание его неразрывно связано с профессором Иваном Васильевичем Цветаевым, который задумал создать при Московском университете учебный музей, в котором были бы собраны копии всех значительных произведений скульптуры мира.

Был объявлен конкурс, на котором первую премию получил Г. Д. Гримм, вторую - Л. Я. Урлауб, третью - П. С. Бойцов, но окончательный проект было решено передать Р. И. Клейну, создавшему шедевр, прославивший его имя. За этот проект Академия художеств присвоила Роману Ивановичу Клейну звание академика архитектуры.

В 1898 г. в летний день 17 августа происходила закладка здания, а строительство его продолжалось с некоторыми перерывами почти 12 лет. Применялись лучшие строительные материалы не только из России, но и Финляндии, Швеции, Польши, Италии, Венгрии. Все проектные и строительные работы происходили под непосредственным наблюдением Цветаева, старавшегося добиться точного воспроизведения деталей греческой архитектуры. К отделке залов были привлечены многие известные художники - И. И. Нивинский, К. П. Стеанов, П. В. Жуковский и другие.

Только с помощью многочисленных жертвователей и московской администрации в лице великого князя Сергея Александровича мысль Цветаева удалось претворить в действительность, но однако без поддержки такого щедрого мецената, как Ю. С. Нечаев-Мальцев, музей не был бы построен. Как писал И. В. Цветаев в дневнике о нем: "Один такой покровитель Музея стоит мне целого десятка московских купцов и бар, сношения с которыми подчас так тяжелы, утомительны и бесплодны". Только на облицовку здания он пожертвовал 300 тысяч рублей, а всего Нечаев-Мальцев потратил на музей около двух с половиной миллионов.

Музей был открыт 31 мая 1912 г., создатель его через год скончался от сердечного приступа, и по справедливости музею должно быть присвоено именно его имя - Ивана Васильевича Цветаева. Через сорок дней умер и главный даритель, без которого Москва не имела бы этого музея - Юрий Степанович Нечаев-Мальцев.

Музей сразу же стал одним из самых крупных культурных центров Москвы - недаром именно туда попала ценнейшая коллекция египетских древностей В. С. Голенищева, когда этот собиратель был вынужден продать ее.

Само здание музея является учебным экспонатом: на наружном портике находится фриз, созданный петербургским скульптором Г. Р. Залеманом "Олимпийские игры", за колоннадой - фриз "Панафинейская процессия", повторяющий фриз Парфенона, выполненный скульптором Л. Армбрустером. "Итальянский дворик", где стоит статуя Давида, скопирован (с изменением пропорций) с дворика палаццо Барджелло во Флоренции, в Белом зале воспроизведен фриз балюстрады храма Ники Аптерос в Афинах, а пол сделан по образу пола церкви S. Paolo fuori le mura в Риме.

В советское время музей многократно увеличил количество своих экспонатов и стал музеем мирового значения.

В 1987 г. музей получил еще одно здание (№ 14) для экспонирования личных коллекций - оно находится на другом, левом, углу Малого Знаменского переулка. Инициатором создания этого музея был И. С. Зильберштейн, неутомимый исследователь истории русской культуры и один из крупнейших коллекционеров, собравший более 2300 произведений искусства Западной Европы и России. Для музейных экспозиций пришлось коренным образом перестроить здание, в котором перед передачей его музею находился "Автоэкспорт" (авторы реконструкции, проведенной в 1988 - 1993 гг., Д. В. Буш, И. М. Виноградский).

До советского времени это была гостиница "Княжий двор" (1892 г., архитектор В. Г. Залесский). Здесь останавливались В. И. Суриков, М. Горький, М. Н. Покровский, И. Е. Репин, А. Н. Скрябин, И. Г. Эренбург, Л. О. и Б. и А. Л. Пастернаки, А. И. Эргель, А. Н. Скрябин, В. О. Массалитинова.

В "Княжьем дворе" в 1913 г. собрались художники и литераторы, приветствовавшие И. Е. Репина, приехавшего в Москву после того, как он получил известие о том, что сумасшедший порезал его картину "Иван Грозный убивает своего сына". На этом собрании выступил И. А. Бунин, выразивший от имени собравшихся сочувствие художнику.

Любопытно, что в этом здании проводились художественные выставки: так, в 1908 г. здесь состоялась выставка Союза русских художников и посмертная экспозиция картин С. А. Коровина. В советское время тут находилось общежитие Наркоминдела, гостиница "Европейская" и в самое последнее время - "Автоэкспорт". До 1960 г. к торцу этого здания примыкал двухэтажный флигель усадьбы Голицыных, главное здание которой находится в Малом Знаменском переулке.

Эта усадьба (№ 1/14) в XVII в. принадлежала боярину Борису Гавриловичу Юшкову, в 1738 г. ею владел генерал-адмирал князь М. И. Голицын. На плане усадьбы, снятом в 1759 г., обозначены каменные палаты на месте современного дома. Они перестраивались в 1761 гг. (отделка была закончена в 1766 г.). Авторство этого дворца до недавнего времени приписывалось двум архитекторам: С. И. Чевакин-скому и И. П. Жеребцову, однако новыми исследованиями было установлено, что проект переделки был выполнен одним С. И. Чевакинским, выдающимся архитектором, автором таких известных сооружений барокко в Петербурге, как Никольский морской собор и дворцы Шереметева и Шувалова. Жеребцов же участвовал лишь во внутренней отделке голицынского дворца, которая закончилась к 1766 г. К тому же времени относятся и прекрасной работы парадные ворота с ажурным вензелем - "PMG" - (что означает Prince Michail Golitzin") - одного из владельцев дома князя Михаила Михайловича Голицына. В 1774 г. голицынский особняк, как и соседние дома Долгорукова (Волхонка, 16) и Лопухина (М. Знаменский, 3), был приспособлен для пребывания в нем Екатерины II, а между ними, на том месте, которое сейчас занято бензоколонкой для правительственных автомобилей, построили по проекту М. Ф. Казакова обширный деревянный дворец с большим - площадью около 775 кв. м - двухсветным тронным залом. Писатель и ученый А. Т. Болотов вспоминал, что, "несмотря на всю стужу и зимнее тогдашнее время, производилось строение сие с великим поспешением и тысячи рук занимались оным денно и ночно". Церковь при дворце освящена 16 декабря 1774 г. во имя св. Андрея Печерского, а 31 декабря 1774 г. (очевидно, был дан приказ закончить обязательно в этом году, прямо как в благословенные советские времена) начальник Кремлевской экспедиции М. М. Измайлов рапортовал об окончании строительства. Английский путешественник Уильям Кокс, побывавший в то время в Москве, отмечал, что "здание, сооруженное с быстротой молнии, оказалось столь красиво и удобно, что материал, из которого оно сооружено, был употреблен впоследствии на постройку императорского загородного дворца, стоящего на небольшой возвышенности в окрестностях города" - речь идет о дворце на Воробьевых горах. Однако Екатерина осталась недовольна казаковской постройкой - она писала барону Гримму: "Вы желаете иметь план дома, где я живу. Я вам его пришлю, но опознаться в этом лабиринте премудреная задача: прошло часа два, прежде чем я узнала дорогу к себе в кабинет, беспрестанно попадая не в ту дверь. Выходных дверей многое множество, я в жизнь мою столько не видала их. С полдюжины заделано по моему указанию, и все-таки их вдвое больше, чем нужно". В начале XIX в. дом принадлежал князю С. М. Голицыну, в домовой церкви которого, освященной во имя Рождества Христова и помещавшейся в северной части здания, предполагал венчаться А. С. Пушкин. Но митрополит Филарет предписал устроить обряд венчания в приходской церкви невесты у Никитских ворот, чтобы не лишать заработка тамошний причт. Эта церковь, как и все домовые храмы, была закрыта при большевиках, но еще долгое время там сохранялся красивый иконостас. В 1925 г. член президиума Коммунистической академии В. П. Милютин настоятельно требовал убрать из помещения церкви иконостас, так как она была, как он сообщал, "...занята гистологическим отделом Института мозга, а поэтому иконостас крайне препятствует работе".

С. М. Голицын в 1834 г. был назначен председателем следственной комиссии по делу "о лицах, певших пасквильные песни", как называлось сфабрикованное полицией дело, по которому были арестованы и приговорены к различным наказаниям Александр Герцен, Николай Огарев и их товарищи. Приговор осужденным был объявлен в этом доме 31 марта 1835 г. "Торжественный, дивный день, - писал Герцен. - Кто не испытывал этого, тот никогда не поймет. Там соединили 20 человек, которые должны прямо оттуда быть разбросаны, одни по казематам крепостей, другие по дальним городам".

Дом князя был поставлен на широкую ногу, его обслуживало небывалое даже тогда количество дворовых, которыми заведовал некий персианин, которого все знали под именем Михаила Сергеевича, щеголявший "...по стогнам белокаменной, несмотря на трескучие морозы, в белых коленкоровых невыразимых и высокой барашковой шапке".

После смерти князя все его состояние перешло к племяннику М. А. Голицыну, любителю искусств, библиофилу и коллекционеру. Он, будучи много лет на различных дипломатических постах за границей, собрал большую коллекцию книг, картин и различных редкостей - фарфора, бронзы, ювелирных изделий. После кончины собирателя эти коллекции составили так называемый Голицынский музей, открытый в январе 1865 г. В нем экспонировались картины известных европейских художников итальянской, французской, голландской школ: Чимы да Конельяно, Караваджо, Веронезе, Тициана, Каналетто, Рубенса, Пуссена, и многих других. В собрании редкостей находились ценные предметы античной культуры - мраморные бюсты, вазы, бронзы, резные камни, фигурки животных, произведения ювелирного искусства, мебель, средневековая скульптура Европы и стран Востока. В библиотеке музея насчитывалось двенадцать тысяч томов, среди которых были инкунабулы и редкие образцы типографского искусства. Музей действовал около двадцати лет и был популярен в Москве. В 1869 г. в нем проводились заседания первого в России археологического съезда.

Однако со временем сын собирателя, князь С. М. Голицын, охладел к музею - он больше интересовался скачками. По воспоминаниям П. И. Щукина, хранитель коллекций музея К. М. Гюнцбург так отзывался о нем - "Unsere Furst ist keit Bucherfreund, sondern ein Pferderfreund" ("Наш князь друг лошадей, а не книг"). В 1886 г. музей был продан Эрмитажу и Публичной библиотеке за 800 тысяч рублей, а дом стал сдаваться различным учреждениям и жильцам. В 1888 - 1892 гг. помещалось частное училище И. М. Хайновского; в 1894 - 1898 гг. во время перестройки дома на Большой Никитской тут находились классы Московской консерватории. Известный композитор Р. М. Глиэр вспоминал: "Консерватория тогда временно помещалась в здании против Храма Спасителя, и мои первые воспоминания связаны с этим живописным местом, откуда виден был и Кремль, и Москва-река. Много маленьких переулочков было расположено вокруг тогдашней консерватории: и ученики ее селились поближе, чтобы не терять времени на ходьбу. Здесь, на Волхонке, я держал вступительный экзамен".

Вместе с консерваторией в голицынском особняке находилось и Русское хоровое общество, концерты которого проходили в зале главного дома.

В 1903 г. усадьба поменяла владельца - ее приобрело Московское художественное общество, при котором состояло и знаменитое училище живописи, ваяния и зодчества. Общество стало сдавать помещения здесь различным учреждениям - торговой школе, женской гимназии Л. Н. Громогласовой, университету имени Л. А. Шанявского (его физической лаборатории, а также лабораториям экспериментальной биологии и физической), Высшим женским сельскохозяйственным курсам и др.

В советское время дом занимали Голицынские сельскохозяйственные курсы, после них - Лесной институт и техникум, Институт мозга, редакции нескольких журналов, с 1925 г. - Коммунистическая академия. Именно для нее и надстроили в 1928 - 1929 гг. старинное здание, грубо исказив его пропорции. В 1936 г. Коммунистическая академия была упразднена, и в этом доме осталось несколько научных институтов, работавших в системе Академии наук - институты истории, славяноведения, истории материальной культуры, экономики, мирового хозяйства и мировой политики, истории искусств и др. На здании помещены мемориальные доски в честь историка Б. Д. Грекова и экономиста К. В. Островитянова. В правом флигеле усадьбы находилась редакция Большой Советской энциклопедии. Сейчас в этом здании институты философии, управления и человека. Восстановленный правый флигель усадьбы занимают отделы Музея изобразительных искусств.

В 1882 г. Б. И. Чичерин нанял на первом этаже голицынского дома восьмикомнатную квартиру и прожил там шесть зим (на лето он уезжал в свое тамбовское имение Караул). В 1881 г. Чичерин был избран московским городским головой, но через два года за весьма туманный намек на возможность конституционных свобод в царской России был уволен по распоряжению самого Александра III. В этом доме Чичерин работал над такими крупными сочинениями как "Собственность и государство" и "История политических учений".

Также на первом этаже в квартире, окна которой выходили на юго-восток, провел последние годы жизни великий русский драматург А. Н. Островский. Он переехал сюда 4 октября 1877 г. из Николоворобинского переулка, где не было, как он признавался, "покойного угла". Новая квартира в доме Голицына Островскому очень нравилась, и он беспокоился, чтобы успеть ее снять: "Так как смотритель дома говорил серьезно жене, что прежде, чем заключить условие, они соберут справки о нравственных качествах того лица, которому сдают квартиру, то можно сообщить ему некоторые из моих достоинств, не крупных (чтоб не поразить), например, что я не пьяница, не буян, не заведу азартной игры или танцкласса в квартире и прочее в этом роде". Вместо своего домика в Воробине Островский надеялся найти хорошую квартиру: "...если я увижу, что квартиру можно натопить до постоянной температуры +14^о (по шкале Реомюра, что равно 17,5^оС - Авт.), то я готов заключить контракт хоть на 10 лет. Отсутствие сырости и холода для меня самый важный вопрос - все остальное не стоит большого разговора". Квартиру сняли за 1000 рублей в год (что было довольно дешево для нее), и Островские прожили в ней 9 лет.

Здесь у Островского бывали Л. Н. Толстой, П. И. Чайковский, И. С. Тургенев, Д. В. Григорович, многие актеры. В этом доме были написаны "Бесприданница", "Сердце не камень", "Таланты и поклонники" и другие пьесы - Островский работал много, на износ. В 1886 г. Островский был назначен начальником репертуара московских театров и должен был занять казенную квартиру. Пока она отделывалась, он переехал в гостиницу "Дрезден" на Тверской (в современном доме № 6 на углу с Тверской площадью сохранились остатки старого здания). Отсюда он, уже больной, уехал в свое имение Щелыково Костромской губернии, где умер 2 июня 1886 г.

В том же 1886 г. голицынский дом покинули еще несколько квартирантов: умерли профессор Московского университета зоолог С. А. Усов и поэт, общественный деятель И. С. Аксаков.

С. А. Усов вложил много труда в создание Московского зоосада, он был автором нескольких работ по зоологии, но не только - он серьезно интересовался историей и археологией - в частности, ему принадлежит работа по истории московского Успенского собора.

Один из основоположников движения славянофилов И. С. Аксаков пользовался большой известностью как защитник угнетенных славянских народов, был одним из руководителей московского славянского комитета; издавал несколько газет, которые, как правило, закрывались царским правительством за независимые суждения и критику. И. С. Аксаков поселился в доме Голицына в сентябре 1885 г. и прожил всего около полугода - он скончался в своем кабинете за редактированием очередного номера газеты "Русь" 27 января 1885 г.: в некрологе в журнале "Русский архив" было сказано, что "...на Волхонке, в скромном помещении, окнами против храма Христа Спасителя, на 63-м году жизни, скончался сего 27-го января 1886 г. Иван Сергеевич Аксаков".

В домах, стоявших в бывшей голицынской усадьбе, в разное время жили многие известные деятели культуры: историк М. Н. Покровский, музыкальный критик Н. Д. Кашкин, актриса В. О. Массалитинова и многие другие.

Рядом с бывшей голицынской усадьбой находится одно из самых старинных зданий (№ 3) в этих местах. Его фасад украшен портиком с шестью широко поставленными колоннами коринфского ордера, в тимпане фронтона - герб графов Протасовых. На заднем фасаде здания - декоративные детали, относящиеся к XVII в., - оконные наличники, пояс поребрика, колонки. Справа от дома - дворовая служебная постройка, средняя часть которой относится ко второй половине XVIII в. Сам же главный дом возведен на подвалах и первом этаже, выложенных из белого камня в XVII в., и принадлежит первой половине XVIII в. Тогда здесь, в конфискованном дворе Абрама Лопухина, находилось одно из отделений полотняной фабрики Ивана Тамеса, о которой иностранец, бывший в то время в Москве, писал в своем дневнике, что он "никак не ожидал, чтобы хозяин фабрики мог устроить здесь такое заведение и привести его в столь цветущее состояние. Оно имеет 150 ткацких станков, за которыми работают почти исключительно одни русские, и производят все, чего только можно требовать от полотняной фабрики". По словам того же иностранца, камер-юнкера Берхгольца, этот дом ранее служил жилищем для шведских генералов и офицеров Рейншильда, Пипера и других, тех самых, которых Петр 1 приветствовал после Полтавской битвы:

И славных пленников ласкает,
И за учителей своих
Заздравный кубок поднимает.

В 1728 г. усадьба по указу Петра II была возвращена наследникам Лопухина и принадлежала им до 60-х гг. XVIII столетия. Газета "Московские ведомости" в декабре 1763 г. несколько раз помещала объявления о продаже "каменного дома Тайного Советника и Кавалера Федора Абрамовича Лопухина в приходе Николая Чудотворца, что в Турыгине". Возможно, именно тогда дом был приобретен матерью екатерининского фаворита Григория Потемкина Дарьей Васильевной и позже перешел от нее по наследству к самому Потемкину. Во время пребывания Екатерины II в Москве в 1775 г. этот дом был соединен специально построенным переходом с Пречистенским дворцом.

Г. А. Потемкин продал усадьбу в 1787 г. князю А. Я. Хилкову, и в самом конце XVIII в. ею стал владеть действительный тайный советник А. Я. Протасов (он был воспитателем императора Александра 1 и при его коронации получил графское достоинство - "во изъявление признательности Нашей к ревностным его трудам, при воспитании Нас понесенным"). В 1830-х гг. дом снимал генерал-майор Д. Н. Бологовский, причастный к убийству Павла 1 (говорят, что именно его шарфом был задушен император), участник сражений при Бородине и Лейпциге. Он был давним знакомым отца и дяди А. С. Пушкина, и сам поэт также знал его. Не исключено, что поэт бывал здесь.

В середине XIX столетия дом уже принадлежал А. Н. Бахметеву, встречи с которым отмечены в записных книжках Н. В. Гоголя, и возможно, что писатель посещал этот дом. Хозяин его - крупный чиновник Московской дворцовой конторы, был близок к кругам славянофилов - при его участии был создан Славянский благотворительный комитет. В 1910-х гг. в одном из домов на этом участке жил историк Ю. В. Готье. В 1919 г. тут помещался военный отдел Всероссийской чрезвычайной комиссии. Теперь в зданиях на этом участке находится Международный центр Рерихов.

Резкий изгиб переулка занимает еще одна старинная усадьба (№ 5), в XVIII в. принадлежавшая Голицыным. Ее главный дом - памятник архитектуры первой половины XVIII в. В 1790 г. всю обширную усадьбу приобрел князь А. И. Вяземский, отец поэта, одного из самых близких друзей Пушкина, его литературного соратника и единомышленника Петра Андреевича Вяземского, который родился в этом доме 12 июля 1792 г. "По тогдашним понятиям и размерам, - вспоминал он, - дом был довольно большой, с очень большим двором и садом". Здесь часто бывали московские писатели, многих привлекала личность владельца, человека умного и образованного. "Родительский дом, - писал П. А. Вяземский, - не отличался ни внешней пышностью, на лакомыми пиршествами... князь Лобанов говорил мне долго по кончине отца моего: "...Уж, конечно, не роскошью зазывал он всю Москву, должно признаться, что кормил он нас за ужином довольно плохо, а когда хотел похвастаться искусством повара своего, то бывало еще хуже". В этом доме много лет жил Н. М. Карамзин, женатый на сестре П. А. Вяземского. Усадьба, доставшаяся Вяземскому, принадлежала ему до 1812 г., когда была продана А. Т. Тутолмину. Позднее ее владельцами были князья Долгорукие. В начале июля 1905 г. в особняке собрался съезд земских и городских деятелей - в Петербурге уже были уверены, что съезд провозгласит себя учредительным собранием и создаст временное правительство. В начале заседаний появилась полиция, составили протокол и предложили разойтись, но делегаты решительно отказались, полиция удалилась, и съезд благополучно закончился без особых последствий для властей.

В 1896 - 1898 гг. на первом этаже дома снимал квартиру знаменитый русский художник В. А. Серов. Его дочь вспоминала: "При доме был огромный двор и большой чудесный сад. Там, где теперь Музей изящных искусств имени Пушкина, находился плац, на котором проезжали верховых лошадей, и мы детьми залезали на деревья и часами наблюдали это зрелище".

В советское время, по воспоминаниям писателя Л. В. Никулина, здесь поместилось "учреждение под звучным название УЛИСО - Управление личного состава флота. Две сводчатые комнаты нижнего этажа занимала семья Ларисы Рейснер". Писательница Л. М. Рейснер в те времена работала в этом учреждении.

В 1933 - 1936 гг. в доме находился Музей К. Маркса и Ф. Энгельса, и Малый Знаменский переулок, как и продолжающий его Ваганьковский, стал называться улицей Маркса и Энгельса. В 1962 г. музей основателей "научного коммунизма" был здесь открыт вторично, но после распада Советского Союза его упразднили, и ныне здесь Дворянское собрание, однако еще можно видеть в тимпане фронтона барельефы "основателей" и, то тут, то там - серпы с молотами.

За рядовыми домами под одним № 7 на углу с Колымажным переулком скрывается во дворе очень интересное здание, которое построено, вероятно, в середине XVIII в. на более старой основе. Тогда оно принадлежало некой вдове гофинтенданта Петра Машкова. Имя автора этого незаурядного памятника неизвестно, однако И. Э. Грабарь на основе стилистического анализа приписывал его руке знаменитого В. И. Баженова. Здание почему-то считается построенным для книжных складов Н. И. Новикова, но документально это не подтверждается. Оно сохранилось, но в ужасающем состоянии, полуразвалившееся, удерживаемое лишь громадными железными обручами и огороженное глухим высоким забором.

В начале XIX в. этот дом принадлежал казенному ведомству и назывался "шталмейстерским", в нем были поселены чиновники конюшенного дворцового ведомства. В доме жила семья князя Б. А. Святополк-Четвертинского, в чине обер-шталмейстера долгое время управлявшего московским конюшенным двором. Жена его Надежда Федоровна была из семьи князей Гагариных, откуда происходила и ее сестра, добрый друг семьи Пушкиных - Вера Федоровна Вяземская. Его дочь Надежда, сохранившая до преклонных лет (она родилась в 1812 г., а умерла в 1909 г.) ясную память, вспоминала, как она танцевала на балах в отцовском доме с Александром Сергеевичем Пушкиным. В 1865 г. весь участок был отдан Александром II княгине Н. Ф. Святополк-Четвертинской, и с тех пор дом стал просто жилым - в 1870-х гг. тут жил антрополог, этнограф и географ академик Д. Н. Анучин. Позднее началась застройка свободной территории. В 1899 - 1900 гг. на углу с Колымажным переулком выросло четырехэтажное здание по проекту П. М. Самарина - в нем в 1902 г. жила старшая дочь Пушкина М. А. Гартунг. В 1900 г. появилось трехэтажное здание (архитектор К. Ф. Буров) реального и коммерческого училища К. К. Мазинга, известного деятеля на поприще технического образования, а в 1912 г. - шестиэтажное жилое здание между ними (архитектор Г. Ф. Ярцев).

В училище Мазинга во время 1905 г. неоднократно проходили массовые собрания участников революционных событий, а в период Декабрьского восстания студенты-медики устроили перевязочный пункт. В советское время тут помещается средняя школа (одно время она называлась "опытной школой имени Л. Б. Каменева"), а жилые дома перешли к "жилтовариществу научных деятелей". Тут в 1920-х гг. жили известные ученые-теплотехники Н. Р. Брилинг и Е. К. Мазинг, в 1920 - 1930-х гг. - специалист в области строительных конструкций В. М. Келдыш, в 1930-х гг. - артист М. Ф. Астангов.

Крошечный, уже покосившийся и вросший в землю дом (№ 9), приютившийся рядом со школой - образец рядовой застройки Москвы по типовым проектам после пожара 1812 г., которых со временем становится все меньше и меньше.

Левая сторона заканчивается зданиями Академической библиотеки по естественным наукам. Застройка всего участка, на котором все дома сгорели в пожар 1812 г., началась только в середине XIX в. Угол со Знаменкой был занят в 1899 - 1900 г. особняком, построенным архитектором К. Ф. Буровым для купца Н. Б. Пономарева. После того, как весь участок перешел к текстильному фабриканту Г. М. Арафелову, он заказал перестроить для себя старое здание по переулку. Герб нувориша, в подражание старинным дворянским, красуется на фронтоне этого здания (1913 г. архитектор А. Г. Измиров). Торец одной из служебных построек во дворе, обращенный к Знаменке, имеет оригинальное оформление - в обрамлении колонн помещена львиная маска, перед ним небольшой бассейн, а поверху надпись: "Architectur". Что означает эта причуда домовладельца?

На четной стороне переулка высится самый большой дом в нем (№ 8), построенный в 1913 г. архитектором В. Е. Дубовским. Этот солидный, добротный жилой дом любопытен отделкой вестибюля, выполненной художником И. И. Нивинским. В потолочных нишах и на стенах - росписи, справа и слева от входа - фигуры атлантов, над дверьми квартир - небольшие барельефы. В 1919 - 1920 гг. здесь находилось московское отделение издательства "Всемирная литература", возглавлявшееся В. Ф. Ходасевич. В 1920-х гг. в этом доме жили знаменитая участница народовольческого движения В. Н. Фигнер, историк С. К. Богоявленский, литературоведы Н. К. Гудзий и В. М. Фриче. В первой половине XIX в. тут находился дом, принадлежавший архитектору И. Т. Таманскому, активно работавшему по восстановлению Москвы после наполеоновского нашествия. Здесь жили певец А. О. Бантышев, строитель московского водопровода инженер А. И. Дельвиг, медик А. Д. Булыгинский.

В небольшом домике (№ 10), выстроенном в 1840 г., в 1919 - 1921 гг. квартировал Л. В. Собинов.

Строение на самом углу с улицей Знаменка (№ 12/9) находится на территории большой усадьбы князя Бориса Прозоровского (возможно, что ранее здесь была усадьба Шуйских, перешедшая впоследствии к князьям Прозоровским), который чудом остался жив, когда Степан Разин захватил Астрахань, где его отец был воеводой. Отца убили, а сына подвесили за ноги. Оставшись хромым, он всю жизнь провел на казенной службе, заведовал Оружейной палатой; по духовной он оставил все свое имущество в полное распоряжение Екатерины 1, прося оставить только некую часть на помин души и на обеспечение его вдовы (он лишил наследства свою единственную наследницу княгиню Анастасию Голицыну из-за ее участия в деле царевича Алексея).

Дом Прозоровского использовался как посольский - так, в 1722 г. там останавливался турецкий посланник, а в 1744 г. Сенат рассматривал вопрос об отпуске денег на "разные в том доме уборы и другие потребности для английского посла лорда Тираулии".

В 1727 г. дом был передан Верховным тайным советом, правившим страной в царствование молодого императора Петра II, графу Павлу Ягужинскому. Бывший денщик царя Петра Великого, сын бедного органиста, он славился тонким умом, начитанностью и даром слова, пользовался доверием царя Петра, назначившего его генерал-прокурором Сената - "сей чин, яко око наше и стряпчий о делах государственных должен во всем верно поступать".

После П. И. Ягужинского, умершего в 1736 г., этот участок перешел к его сыну Сергею, по отзывам современников, беспутному расточителю, промотавшему отцово состояние на развлечения, игры, театры. "В ряду театров вельмож Екатерининского времени, - рассказывал историк М. И. Пыляев, - отличался своей царской роскошью при постановке пьес театр графа С. П. Ягужинского, у него в числе крепостных актеров был Михаил Матинский, личность крайне талантливая, с глубокими познаниями в науках; он, помимо таланта актера, обладал качествами музыканта и композитора. Опера его „Санкт-Петербургский гостиный двор" долго не сходила со сцены и имела три издания".

С. П. Ягужинский разорился и впал в нужду (в "Московских ведомостях" в 1767 г. объявлялось о сдаче внаем и дома на углу Знаменки и его загородной усадьбы за Калужскими воротами); на нем (он умер в 1806 г.) пресекся род Ягужинских. После пожара 1812 г. "пустопорожняя земля" была куплена соседним владельцем, купцом М. П. Головкиным, а от него перешла к гвардии прапорщику В. М. Коноплину, для которого в 1828 г., возможно, по проекту архитектора Е. Д. Тюрина (сын этого Коноплина служил советником в Комиссии для строений в Москве, где также служил и Тюрин) был построено трехэтажное здание по красной линии Знаменки. Тут находились меблированные комнаты Е. П. Ивановой, родственницы Ф. М. Достоевского, который, желая поддержать ее, почти всегда останавливался в свои приезды из Петербурга в ее меблированных комнатах. В 1899 г. здание надстроили четвертым этажом, и тогда оно получило нынешний скучный фасад.

Два Знаменских переулка, параллельных друг другу, пересекает под прямым углом Колымажный переулок, идущий от Волхонки до Гоголевского бульвара. В XVII в. часть переулка, ближайшая к бульвару, называлась Лукинским - по церкви св. Евангелиста Луки, находившейся примерно на месте здания Министерства обороны, а другая часть переулка, ближе к Волхонке называлась Колымажным - по Колымажному двору, где сейчас музей. Весь же переулок до 1962 г. носил название Антипьевского (по церкви), а в 1962 - 1992 гг. его назвали улицей маршала Шапошникова, военного теоретика и практика, долгие годы бывшего начальником Генерального штаба советской армии. В 1992 г., в процессе восстановления нашей истории, улица опять стала привычным переулком, но теперь ему дано старинное имя - Колымажный.

Церковь, здание которой стоит на углу с Малым Знаменским переулком, освящена в честь священномученика Антипия, епископа Пергамского, который славился исцелениями (особенно он был популярен среди страждущих зубной болью). Время построения этой церкви неизвестно, но, вероятно, она появилась здесь после "великого пожара" 1547 г., когда сюда перевели великокняжеские конюшни, ранее находившиеся в Кремле. Церковь называлась "что у государевых больших конюшен, "на Ленивом Торжку у старых конюшен" или "что в Чертолье".

Церковь была исследована и отреставрирована архитектором Л. А. Давидом, который обнаружил в ее составе уникальное сооружение, о котором ранее ничего не было известно. Центральное ядро церковного строения, как оказалось, составляет здание с двумя, что было чрезвычайно редко, апсидами. С южной стороны находился Никольский придел, впервые пристроенный в XVII в. вместо галереи, опоясывавшей церковь, и замененный ныне существующим в 1739 - 1741 гг. по прошению князя С. А. Голицына (он в 1755 г. был московским губернатором). С северной стороны - придел св. Иоанна Предтечи, который, как и трапезная с колокольней, был выстроен в 1798 г.

Две апсиды первоначального объема церкви хорошо видны со двора - большая апсида отмечает главный Антипьевский престол, а меньшая - придельный св. Григория Декаполита. Посвящение придела этому святому, может быть, обязано тому, что храмосоздателем мог быть Григорий Яковлевич Плещеев-Бельский, более известный как Малюта Скуратов, опричник Ивана Грозного. Известно, что в Антипьевской церкви в 1628 г. патриарх совершал отпевание его родственника (правнука его брата) Дмитрия Скуратова, возможно, имевшего усадьбу рядом с церковью. По книге 1657 г. возле церкви находился двор "Петра Дмитриева сына Скуратова".

Храм св. Антипия закрыли в 1929 г. - в августе этого года газета "Вечерняя Москва" сообщала, что церковь "будет предоставлена Неофилологической библиотеке", а до последнего времени помещение храма было занято Музеем изобразительных искусств.

Церковный участок полукольцом охватывает территория бывшей усадьбы Милославских XVIII в. (№ 6). Ее главный дом не сохранился, и примерно на его месте находится деревянный ампирный особняк, построенный после пожара 1812 г. действительным статским советником П. И. Глебовым, знакомым семьи Пушкиных, крестным отцом их третьего сына - Льва, родившегося 9 апреля 1805 г. Позади дома Глебова осталось хозяйственное строение, возможно, еще XVIII в., другое же строение, справа, появилось в 1820 г. В 1914 г. около старого здания сделана двухэтажная пристройка с левой стороны (архитектор Н. С. Шуцман). К этому времени относится и ограда с изящными, в стиле модерн столбами, увенчанными вазами. В усадьбе в конце 1830-х - начале 1840-х гг. жил профессор Московского Университета, врач, один из основателей учения о ревматизме Г. И. Сокольский.

В 1989 г. здесь производились раскопки под руководством известного археолога А. Г. Векслера. Были обнаружены остатки деревянных сооружений, сгоревших в грандиозный пожар 1737 г. Пожар этот начался от свечки, забытой у иконы в доме князя Милославского (отсюда появилось в русском языке выражение "Москва от копеечной свечки сгорела", означающее, что и большое, важное и серьезное может разрушиться от незначительной причины). Наряду со многими важными археологическими свидетелями прошлого буквально прямо под травяным дерном нашли заржавевший револьвер, серебряный портсигар с мелочью и записку, где были указаны денежные суммы, хранимые или переводимые на счет в Английском банке. Возможно, что кто-либо из владельцев или жильцов дома наспех спрятали эти вещи в дни большевистского переворота, надеясь вернуться сюда когда-нибудь.

До советского времени домом владел Н. И. Пастухов, против имени которого в справочнике "Вся Москва" было написано: "гор. Ярославль. Железо, сталь".

Прекрасный образец московского ампира - дом № 4. Изящные приставные колонки с ионическими капителями поддерживают крутой аттик-мезонин с большим полукруглым окном. Центр здания отмечен балконом с легкой, грациозной решеткой и кронштейнами, восстановленными при реставрации дома в 1960-х гг. Особенно интересны интерьеры его, в частности, роспись парадной лестницы, в которой основным декоративным мотивом являются масонские эмблемы и странные изображения, похожие на человеческие фигурки в разных позах. Возможно, что они имеют какое-то символическое, но пока неразгаданное значение.

Этот дом построен на бывшей земле церкви Иоанна Предтечи, стоявшей до 1793 г. на углу с улицей Волхонкой. Церковь была упразднена, а участок перешел к частным владельцам. Одна из них, В. А. Глебова, жена владельца соседнего (№ 6) участка, в 1826 г. начала строить этот особняк, который к ноябрю того же года был готов, но только в последних числах августа 1827 г., по сообщению полиции, он был "приспособлен к житью и окны вставлены". Проект здания принадлежит архитектору Ф. М. Шестакову, автору такого выдающегося сооружения, как церковь Большого Вознесения у Никитских ворот. Красива композиция парадного фасада дома, очень сдержанного, но в то же время нарядного, с его отчетливо выделенным центром, где расположен вход. Долгое время его называли домом Верстовского и считали, что композитор жил здесь, но, как оказалось, он никогда не был связан с этим домом.

С 1896 г. дом перешел к купеческой семье Бурышкиных, один из которых оставил любопытные воспоминания о купеческой Москве конца XIX - начала XX в., где пишет о доме: "...он не был удобен для жилья: парадные комнаты хороши, а жилые значительно хуже... В доме была большая лестница. Ею, будто бы, вдохновился Грибоедов для четвертого акта "Горя от ума". Как бы то ни было, но когда Художественный театр начал постановку „Горя от ума", к нам в дом не раз приезжала из театра большая комиссия, сняла ряд фотографий и сделала зарисовки. Но надо сказать, что наш дом был не единственный, о котором сохранилась такая легенда, отовсюду Художественный театр что-то позаимствовал". Последний владелец - П. А. Бурышкин - собрал, пользуясь помощью и советами И. Э. Грабаря, значительную коллекцию "всего, что касалось Москвы", и намеревался передать ее и весь дом городу для организации музея "Старая Москва".

Сразу же после большевистского переворота в доме поместились украинский и немецкий отделы Народного комиссариата по делам национальностей, затем детская библиотека, областная библиотека МОНО, в 1932 - 1960 гг. его занимали жильцы, пока, наконец, в 1961 г. не передали Музею изобразительных искусств, и после реставрации тут поместились коллекции гравюр и рисунков и архив музея.

На противоположном конце Колымажного переулка, ближайшего к Гоголевскому бульвару, выделяется своими большими формами одно из многочисленных зданий министерства обороны.

После проектирования монументального строения Военной академии на Девичьем поле один из родоначальников помпезного советского стиля, архитектор Л. В. Руднев, получил заказ на новое строительство - народного комиссариата военных и морских дел ("Наркомвоенмора") у Арбатской площади (1934 - 1938 гг.). К счастью, была выстроена только небольшая часть предполагавшегося огромного комплекса с доминировавшей в нем преувеличенно огромной аркой, выходящей на Арбатскую площадь. К сожалению, далеко видна назойливо вылезающая высокая башня этого строения, своим резко подчеркнутым срезом так не подходящая московскому силуэту.

Напротив военного здания - особняк, выстроенный представительницей славного рода Алексеевых (большая буква "А" изображена на торце здания) - Елизаветой Михайловной, матерью известного московского городского головы Николая Александровича Алексеева, убитого сумасшедшим в 1893 г. Особняк был построен архитектором М. Н. Чичаговым в 1885 - 1886 г. Тут после переезда советского правительства из Петрограда в Москву в 1918 г. обосновался один из департаментов Комиссариата земледелия.

Глава III

ВАГАНЬКОВО
(Между Знаменкой и Воздвиженкой)

Этот район города расположен между крупными радиальными магистралями - древними дорогами. Одна направлялась к волоку около нынешнего города Волоколамска далее к Новгороду - теперь это Знаменка, а другая по Арбату к западным землям - Воздвиженка.

Сейчас здесь один из наименее изрезанных переулками участков центра города - всего два соединяют крупные улицы. В древности же их было значительно больше. Так, на "Петровом плане" историк Москвы П. В. Сытин насчитывает целых 11 переулков. Заселяется район с давних времен, несомненно, раньше первого письменного упоминания о Ваганькове в 1446 г. Под этим годом в летописи говорится о том, как "приде князь великий на Москву месяца ноября в 17 день и ста на дворе матере своея за городом (т. е. вне кремлевских стен. - Авт.) на Ваганкове..." Так назывался загородный двор великой княгини Софьи Витовтовны, жены Василия 1, активно участвовавшей в управлении Московским княжеством. Предполагают, что это название - "Ваганьково" - произошло от слова "ваганить", которое Даль в своем словаре снабжает пометой "вологодское" и объясняет: "баловать, шалить, играть, шутить", так как здесь, якобы, находился "государев потешный двор".

Однако было бы логичнее объяснить это название наименованием денежного налога за взвешивание товара, который назывался "ваганным". В жалованной грамоте конца XV в. на право беспошлинной торговли было написано: "А коли с чем пошлют, с каким товаром или что купят себе, ино им с того товару не надобе мыт... ни померное, ни побережное, ни ваганное". Место же, где взимался такой налог, звалось ваганец; отсюда и наименование "Ваганьково". Предположение о связи этого названия с торговлей может подтверждаться и тем, что поблизости от села Ваганькова находился брод через Москву-реку, по которому проходила важная дорога из Новгорода в приокские города. Естественно было ожидать появление заставы у самого брода под стенами крепости на Боровицком холме, где и собиралась "ваганная" пошлина, (т. е. определяемая в зависимости от веса товара; "вага" - вес, тяжесть)

Но надо сказать, что позднее Ваганьково было для москвичей местом, где устраивали гулянья. Наверно, они принимали такой разгульный характер, что в 1627 г. царь Михаил Федорович указал "послать бирича кликать в Китае и в Белом каменном городе по торгам, и по болшим улицам, и по крестцам, и по переулкам, и по малым Торжкам, не по один день, чтоб вперед, за Старое Ваганково никакие люди не сходились на безделицу николи; а будет учнут ослушаться и учнут на безлепицу ходить, и Государь указал тех людей имать и за ослушание бить кнутом по торгам... и о том память послана, чтоб на безлепицу за Ваганково с кабацким питьем не въезжали" (безлепица - игры ряженых, забавы, танцы. - Авт).

В 1636 г. по царскому указу "ловчего пути конные псари и пешие, всем чином" устраивали здесь "Государеву псарню".

Долгое время это место находилось во владении великих князей или их родственников - в 1472 г. дмитровский князь Юрий Васильевич, будучи бездетным, завещал Ваганьково брату, великому князю Ивану III: "А что мое место Ваганково да и двор на Ваганкове месте, чем мя благословила баба моя, великаа княгини, а то место и двор господину моему, князю великому, опрочь того места, что есмь того ж места Ваганкова дал великому Николе в дом на Песнош".

Неудивительно, что приглашенный великим князем Василием III итальянский зодчий Алевиз построил в 1519 г. именно здесь, в Ваганькове, в числе пятнадцати каменных церквей церковь Благовещения.

Ваганьково упоминается в летописном известии о восстании москвичей после пожара 1547 г. Тогда только что венчанный на царство молодой Иван IV, не получивший еще прозванья "Грозный", спасался от разъяренной толпы в своем дворе на Ваганькове, а оттуда бежал в подмосковное село Воробьево.

В 1990 г. восстановили историческое название этого переулка - Староваганьковский, сохранив таким образом преемственность с древним селом. В XVIII в. переулок именовался Шуйским - по двору знатных бояр, а также Благовещенским - по церкви Благовещения, что в Старом Ваганькове, которая находилась на месте дома № 21. Тут была и еще одна церковь: в 1531 г. великий князь Василий Иванович "постави церковь древяную обетную" во имя Усекновения главы Иоанна Предтечи "и зделаша ея единым днем; того же дни и священна бысть". Каменная Благовещенская церковь была разобрана по резолюции архиепископа Августина 9 сентября 1816 г., и материал от разборки был употреблен для постройки дома соборян при Крестовоздвиженской церкви (Воздвиженка, № 7).

На месте церкви в 1820-х гг. был построен небольшой двухэтажный дом (№ 21), который отмечен в московской истории как место, где провел последние годы жизни и умер великий русский художник Валентин Серов.

Утром 22 ноября 1911 г. художник, которому не исполнилось еще и 47 лет, почувствовал себя плохо и вскоре скончался - подвело сердце. "День был солнечный, - вспоминала его дочь, - необыкновенно яркий, из окон гостиной был виден архивный сад (там, где новое здание Российской государственной библиотеки, построенное на месте архива министерства иностранных дел. - Авт.) с пирамидальными тополями, белыми от инея. На углу стоял, как всегда, извозчик, шли люди - взрослые, дети шли мимо дома, занятые своими делами и мыслями. Я смотрела в окно и не могла поверить случившемуся. Как, неужели так, так быстро и так просто может кончиться жизнь?" Целый день в доме не закрывалась парадная дверь, очень многими смерть знаменитого художника воспринималась как личное горе.

Крутоверхая крыша на доме № 23, как и наличники, решетки окон и другие детали убранства, - результат реставрации здания, одного из немногих сохранившихся в Москве памятников гражданского зодчества XVII столетия. С 1679 г. в нем размещались подворья Успенского девичьего монастыря, что в Александровской слободе, и Флорищевой пустыни, которые обычно сдавались внаем.

Еще один памятник древней московской архитектуры расположен рядом, на территории бывшей усадьбы боярина Ивана Милославского (№ 25). В 1676 г. по указу царя Федора Алексеевича был упразднен старый Аптекарский двор, а новый обосновался здесь, в Староваганьковском переулке. На новом Аптекарском дворе размещалось несколько палат, "погребов теплых" и прочих строений. Уже через три года здесь находится "Новый денежный двор". От каменных палат сохранился первый этаж, датируемый 1670 г. (там обычно устраиваются временные выставки); второй же этаж, где помещается дирекция музея архитектуры имени А. В. Щусева, был надстроен в 1930-х гг.

Дом № 19 появился на участке князя А. С. Трубецкого после пожара 1812 г., но, возможно, что в нем сохранились и более древние части. Тут провел последние годы своей недолгой, но славной жизни один из талантливейших артистов русской сцены Павел Мочалов - он родился в 1800 г. и прожил неполных 48 лет. Будучи на гастролях в Воронеже, Мочалов простудился и возвратился в Москву тяжело больным. Помощь врачей, и в их числе известного Иноземцева, оказалась тщетной, и 16 марта 1847 г., как сообщали московские газеты, "не стало артиста, который так долго был опорою и украшением московской сцены".

В доме № 19в 1876 г. жил врач, основоположник гинекологии в России, основатель целой научной школы В. Ф. Снегирев. В 1910-х гг. тут была квартира писателя А. М. Пазухина, теперь малоизвестного, а тогда много печатавшегося в периодической прессе. Особенно часто его имя появлялось в газете "Московский листок", где за 30 лет его сотрудничества было напечатано более 60 романов и повестей (в том числе и о Москве), а также множество рассказов и фельетонов. В 1911 - 1914 гг. здесь жил зоолог, профессор Московского университета М. А. Мензбир.

За чугунной ажурной решеткой - дом (№ 17), связанный с Москвой газетной. С 1880-х гг. в нем находилась редакция газеты "Московский листок", первого в Москве органа бульварной прессы. В ней регулярно появлялись скандальные разоблачения купеческих похождений, занимательные романы и фельетоны, и газета пользовалась широкой популярностью среди определенных кругов московского населения. О ней и ее издателе, известном московском журналисте Н. И. Пастухове, писал В. А. Гиляровский, сам начинавший работать репортером в "Московском листке". Тут же размещались редакции журналов "Всемирная иллюстрация" и "Развлечение". Газета "Московский листок" была закрыта в январе 1918 г., и здесь обосновалась сначала редакция "Красной газеты", а потом газеты "Беднота".

В этот дом М. А. Булгаков поселил незадачливых служащих некой конторы из романа "Мастер и Маргарита", которые после нашумевшего представления заезжих фокусников были охвачены загадочной эпидемией - все беспрерывно пели старинную русскую песню "Славное море, священный Байкал".

Застройка участка (№ 17) принадлежит ко второй половине XVIII в., когда в центре его появились каменные и два небольших флигеля по красной линии переулка. Этот дом был перестроен в 1876 г. архитектором М. А. Зыковым, который также надстроил флигели и соединил их с главным домом. Ансамбль зданий украшен чугунными балконами, навесами крылец и решеткой ограды.

В начале XIX в. этим участком владела княгиня Н. И. Голицына, мать декабриста, члена Северного общества В. М. Голицына, который жил здесь. В 1860-х гг. тут квартировал писатель А. А. Потехин, а в 1880-х гг. - главный дирижер Большого театра И. К. Альтани. При нем впервые в Москве был" поставлены "Борис Годунов", "Пиковая дама", "Алеко", "Снегурочка" - оперы, составившие эпоху в развитии русской музыки. В 1906 - 1908 гг. здесь была квартира артиста Художественного театра И. М. Москвина.

Дома № 15и 13 стоят на земле бывшей усадьбы генерал-аншефа В. Я. Левашова, участника многих петровских баталий и московского губернатора в 1740-х гг. Тогда левая часть этого владения - там, где сейчас высится угловой дом с башенкой (№ 13/8, 1909 г., архитектор Ф. О. Шехтель) - была занята садом, а в правой находились большие палаты. Они, к счастью, сохранились - если войти во двор дома № 15, то прямо перед собой можно увидеть трехэтажное, гладко оштукатуренное здание, принадлежащее, возможно, к началу XVIII в. Во второй половине XVIII в. к нему сделана пристройка справа, а в 1877 г. надстроен третий этаж. Эти палаты - ценный памятник гражданской архитектуры - нуждаются в тщательном обследовании и реставрации. Высокое, семиэтажное здание по линии переулка (№ 15) было построено в несколько приемов - в Москве немало таких "слоеных пирогов". Возможно, что в его правой части есть еще остатки каменных зданий, показанных на плане 1752 г. Они вошли в трехэтажный дом, построенный в 1877 г. (архитектор Н. И. Поздеев) и позднее надстроенный еще четырьмя этажами. Этот "пирог" хорошо виден со двора.

В 1850-х гг. здесь жил плодовитый писатель Б. М. Маркевич - в конце века вышло собрание его сочинений в 11 томах, а сейчас только историк литературы знает о нем. В 1920 - 1930-х гг. в доме жил кинорежиссер, теоретик кино, педагог, воспитавший многих известных деятелей кино, Л. В. Кулешов.

Вся четная сторона Староваганьковского переулка занята Российской государственной библиотекой - одной из самых больших библиотек мира. Основные ее помещения расположены на Моховой, а в переулок выходит многоэтажное книжное хранилище, в котором находятся не только миллионы книг, брошюр и журналов, но также интереснейшие изобразительные материалы, и в том числе по истории Москвы.

При строительстве станции метро "Боровицкая" книгохранилище, само по себе огромное, да еще перегруженное десятками тысяч тонн печатных изданий, дало трещины. Общественность забила тревогу, устраивались независимые экспертизы, установившие непрочность Ваганьковского холма, и тогда существовали проекты закрыть библиотеку, книжные фонды перевезти в здание Манежа и приступить к ремонту. Однако по сей день ничего не сделано.

Примерно на месте правой части книгохранилища было небольшое здание, в котором в 1903 г. находилось редакция журнала "Русская мысль", где печатался А. П. Чехов. Похоронная процессия с его телом остановилась у этого места, где была отслужена лития. Далее процессия вышла на Знаменку, повернула на Волхонку, а оттуда по Пречистенке и Большой Царицынской к Новодевичьему кладбищу.

Рядом - бывшая усадьба П. Е. Пашкова, главный дом которой возвышается на холме напротив Кремля. В переулок выходят красивые въездные ворота усадьбы, оформленные в виде триумфальной арки, фланкированной двумя парами ионических колонн. Около арки - редкость в Москве - вкопанные глубоко в землю пушечные стволы. рядом, во дворе - здание церкви Николая, "что в Старом Ваганькове". История этой церкви начинается с XV в., когда дмитровский князь Юрий Васильевич, заботясь о Николаевском Пешношском монастыре в своем княжестве (недалеко от стольного города Дмитрова), подарил ему землю на Ваганьковском холме. Возможно, что монастырь выстроил на своем подворье Никольскую церковь, которая первоначально была деревянной, а в начале XVI в. замененную каменной. После многих перестроек вместо обветшавшей было выстроено в 1759 г. существующее здание (возможно, с включением более старых частей) - вытянутый четверик с одной апсидой, с коротким восьмериком и барабаном маленькой главки, и южным приделом преподобного Сергия. Звонница в псевдорусских формах значительно более поздняя - она возведена в 1902 г. по проекту архитектора Г. П. Евланова. В 1992 г. в церкви возобновились богослужения. На южной стене храма находится мозаичный портрет Николая II с несколько двусмысленной надписью: "Господи, спаси и усмири Россию".

Западнее Староваганьковского параллельно ему проходит Крестовоздвиженский переулок, который с 1957 по 1992 г. назывался улицей Янышева, большевика, бывшего председателем Московской ЧК.

Здесь, по левой части переулка, стали строить новое здание для размещения контор советских военных. Проект, конечно, был заказан архитектору М. Н. Посохину, поставившему в 1984 г. большое здание прямо на месте нескольких выдающихся архитектурных и исторических памятников, безжалостно снесенных, несмотря ни на какие протесты.

Погибли все дома по левой стороне, начиная от перекрестка с Крестовоздвиженским переулком и до Арбатской площади. Так, у Знаменки стоял двухэтажный дом, построенный в 1823 г. Этот дом был связан с памятью о А. С. Пушкине: здесь он в первый раз появился в обществе с Натальей Николаевной после свадьбы. Дом снимала Н. М. Щербинина, (дочь знаменитой Екатерины Дашковой), и она давала 20 февраля 1831 г. бал. А. И. Кошелев писал В. Ф. Одоевскому на следующий день: "Вчера на бале у Щербининой встретил Пушкина. Он очень мне обрадовался. Свадьба его была 18-го, т. е. в прошедшую среду. Он познакомил меня с своей женою, и я от нее без ума. Прелесть как хороша". В этот же дом А. С. Пушкин послал письмо с поздравлением Павла Воиновича Нащокина с рождением дочери. Нащокин жил здесь в 1834 г.

По всей левой стороне в XVII в. и в первой половине XVIII в. располагалась большая усадьба князя Романа Горчакова. Каменные палаты находились примерно посередине переулка в глубине двора, а по красной линии одно за другим шли здания, построенные в XVIII в., в которых могли быть скрыты и еще более старые постройки.

Один из домов (снесенный в связи со строительством станции метро "Арбатская" в 1950 г.) был связан с памятью о Н. Г. Рубинштейне и П. И. Чайковском, живших в нем в 1869 - 1870 гг., где их посещали многие известные композиторы и литераторы - М. А. Балакирев, Н. А. Римский-Корсаков, А. П. Бородин, А. Н. Плещеев и другие. В том доме были написаны такие известные произведения Чайковского, как увертюра-фантазия "Ромео и Джульетта" и Первый струнный квартет. Знаменитая тема "Andante cantabile" была записана именно в том доме с голоса штукатура, который "весной 1870 года... несколько дней сряду будил Петра Ильича своим пением; мелодия песни очень понравилась ему, и она действительно проникнута глубоко народным характером". Здесь же началась работа над Четвертой симфонией и оперой "Евгений Онегин". В эту квартиру к П. И. Чайковскому несколько раз приезжал Л. Н. Толстой.

В другом доме (№ 5) в конце 1830-х гг. жил знаменитый трагик П. С. Мочалов.

В трехэтажном строении (№ 9) художник Н. П. Ульянов открыл школу живописи; по утрам он занимался там с учениками, остальное время мастерская предоставлялась скульптору А. С. Голубкиной. Здесь она создала свой известный барельеф "Пловец" (он назывался также "Волна" или "Море житейское"), заказанный Саввой Мамонтовым для перестраиваемого здания Художественного театра - он помещен над правым входом в него.

Изящной угловой башенкой выходит на Воздвиженку (№ 9) главный дом усадьбы князей Волконских, известный в Москве как "дом Волконских" из "Войны и мира".

В середине XVIII в. участок принадлежал князьям Шаховским, в 1774 г. его купил генерал-поручик В. В. Грушецкий, потом он перешел к его дочери П. В. Муравьевой-Апостол, сыновья которой участвовали в движении декабристов. Она продала дом в 1816 г. князю Н. С. Волконскому, владевшему им в продолжении пяти лет; в начале 1830-х гг. он перешел к Рюминым, рязанским помещикам. По словам современника, сына писателя М. Н. Загоскина, их "роскошные обеды и танцевальные вечера по четвергам привлекали всегда многочисленное общество". Сын владельца дома, живя в Швейцарии, жертвовал большие суммы на образование, и в Цюрихе благодарные граждане назвали одну из улиц города "Rue Rumine".

Л. Н. Толстому этот дом был хорошо знаком - он бывал здесь молодым на балах, где ухаживал за прелестной княжной Прасковьей Щербатовой. "Со скукой и сонливостью поехал к Рюминым, и вдруг окатило меня. П. Щ. прелесть. Свежее этого не было давно". Княжна вскоре вышла замуж за графа А. С. Уварова и стала одним из самых известных деятелей русской археологии.

В начале нашего столетия дом купил нефтяной промышленник Шамси Асадулаев. Корпус по Крестовоздвиженскому переулку с башенкой на углу с Воздвиженкой был построен в 1906 г. архитектором П. А. Заруцким.

В советское время особняк занимали множество различных учреждений - народный комиссариат по морским делам, редакция "Крестьянской газеты", редакция "Истории гражданской войны" и другие. Теперь он принадлежит министерству иностранных дел.

Правую сторону переулка начинает флигель усадьбы, главное здание которой расположено параллельно Знаменке. Оно было построено в середине XVIII в. при графе Ф. М. Апраксине, потом (уже в начале 1760-х гг.) перешло к графу Роману Воронцову, известному мздоимцу, заслужившему от современников прозвище "Роман - большой карман". При нем в пристроенном к дому деревянном театральном помещении давали представления труппы антрепренеров Бельмонти и Чинти, получившие привилегию на постановку "публичных Маскерадов, комедиев и опер комических". Театр был небольшой - "три деревянные стены, прирубленные к каменной", которые составляли "непрочное строение онаго, без всякого порядка и украшения внутри, без всякой удобности и важности, приличной публичному зданию снаружи". Театр сгорел в феврале 1780 г. "от неосторожности нижних служителей, живших в оном".

Есть сведения о том, что дом пострадал от пожара 1812 г. и был существенно перестроен к 1818 г. при владельце статском советнике Н. П. Римском-Корсакове, брате известной по "Рассказам бабушки" Е. П. Яньковой, приобретя яркие черты классического дворца с представительным восьмиколонным портиком ионического ордера.

Дом принадлежал представителям знатных родов - Гагариным и Бутурлиным и в начале XX в. сдавался под гимназию Е. А. Кирпичниковой, отличавшейся весьма либеральными взглядами. По воспоминаниям ее ученика, эта гимназия "была, кажется, единственной тогда в России средней школой, где от первого до последнего класса мальчики и девочки обучались вместе. Правительство косо смотрело на нашу гимназию, ей не раз угрожало закрытие". Е. А. Кирпичникова, дочь известного либерального историка литературы профессора А. И. Кирпичникова, продолжала работать в школе, формально передав ее другой учительнице - П. Н. Поповой. Затем пришлось переменить не только название, но и статус гимназии: она перешла в ведение объединившихся родителей и учителей и получила странно звучащее название - "Гимназия общества гимназии П. Н. Поповой".

В 1840-х гг. в доме жил известный филолог Ф. И. Буслаев, там была и последняя московская квартира философа С. Н. Трубецкого, умершего в Петербурге. Оттуда его тело привезли в этот дом на Знаменку, и здесь собралось много людей, желавших проводить его в последний путь.

По переулку расположен флигель этой усадьбы, обработанный в нижнем этаже рустом и замковыми камнями над оконными проемами. На этом же участке позади главного дома в 1911 г. построен большой жилой доходный дом по проекту С. К. Родионова. В нем в 1920 - 1930-х гг. жил математик, один из создателей школы теории вероятности А. Я. Хинчин.

Флигель усадьбы граничит также с солидным доходным домом, который украшен колоннадой, проходящей по третьему и четвертому этажам, - модная тогда манера оформления фасадов. Это работа того же архитектора, но более ранняя - 1899 г.

В XV в. ближе к углу переулка и Воздвиженки, недалеко от высокого берега речки Неглинной, около небольшого лесного островка был основан Крестовоздвиженский монастырь, которые так и назывался - "что на Острове". Он дал название и Воздвиженке и Крестовоздвиженскому переулку. В летописи Воздвиженская церковь упоминается в 1547 г., когда от нее начался один из самых больших пожаров в Москве. "И бысть буря велика, и потече огнь, яко молния, и пожар силен промче во един час", - эпически повествует летописец. Перед пожаром москвичи были удивлены, увидев известного всей Москве блаженного Василия, "ста перед церковию и плакася неутешно". Недоумевали они только до следующего дня, когда в полдень именно от этой церкви и начался пожар: "Вся Москва представила зрелище, - рассказывал Н. М. Карамзин в "Истории Государства Российского", - огромного пылающего костра под тучами густого дыма. Деревянные здания исчезали, каменные распадались, железо рдело: как в горниле, медь текла". После пожара монастырский собор был отстроен в камне, а в XVIII в. началось новое строительство. В 1701 г. по образу и подобию южнорусских деревянных церковных построек начали возводить новый монастырский собор, но постройка была приостановлена из-за запрещения каменного строительства по всей России. В 1711 г. успели выстроить и освятить нижнюю Успенскую церковь, завершен же собор был только в 1728 г. Богато декорированный центральный восьмигранный столп был окружен четырьмя меньшими башенными объемами, увенчанными главками. Монастырь был упразднен после 1812 г., и собор стал обычной приходской церковью. В 1816 г. встал вопрос о строительстве колокольни (старая обветшала, да и выступала далеко за линию улицы). На старом месте церковное начальство строить уже не хотело, ибо не хотели, чтобы она закрыла "единственный по своему фасаду храм", и предложили построить колокольню с западной стороны. Построили ее только в 1849 г.: автор проекта архитектор П. П. Буренин возвел изящную многоярусную колокольню высотой 52 м. Она являлась важной доминантой окружающего района.

Справа и слева от святых ворот монастыря в 1820 г. построили два дома для семейств причта кремлевского Успенского собора (Воздвиженка, 7). В Крестовоздвиженской церкви были похоронены многие известные государственные деятели - генерал-аншеф и московский губернатор В. Я. Левашов, канцлер, друг и покровитель Ломоносова М. И. Воронцов, генерал-поручик Ф. В. Наумов, генерал-майор Ф. М. Каменский. В этой церкви 6 июня 1856 г. состоялось бракосочетание М. Е. Салтыкова-Щедрина и Е. А. Болтиной. Снесли церковь в 1934 г., устроив на ее месте метростроевскую шахту, а при прокладке подземного перехода в 1979 г. уничтожили сохранявшиеся монастырские ворота и остатки кладбища - останки погребенных сгребли в кучу и выбросили.

Глава IV

КИСЛОВСКИЕ СЛОБОДЫ
(Между Воздвиженкой и Б. Никитской)

"Того же года попущением божием за грехи наши возъярился царь и великий князь Иван Васильевич всеа Руси... учиниша опришнину, разделение земли и градом. И иных бояр и дворян, и детей боярских взяша в опришнину, а иным повеле быть в земских", - так повествует летопись о событиях 1565 г. На опричнину и земщину была разделена и Москва: на "свой обиход", в опричнину, Иван Грозный забрал западную часть города, от впадения ручья Черторый в Москву-реку (примерно от Пречистенской набережной) до левой стороны Большой Никитской улицы. Сам же царь поселился в новом дворце, построенном недалеко от реки Неглинной. Там, за высокой, в 6 м, каменной стеной стояли три большие палаты, окруженные деревянными хоромами. Место сырое, и весь двор вокруг них был засыпан белым песком в локоть толщиной. Благодаря этому обстоятельству расположение опричного дворца Ивана Грозного было довольно точно определено - на углу Моховой и Воздвиженки при строительстве метро нашли слой белого речного песка. Надо еще упомянуть, что примерно на том месте, где сейчас проходит граница между домами № 4 и 6 на Воздвиженке, до 80-х гг. XVIII в. стояла церковь Дмитрия Со-лунского, называвшаяся "что на старом государевом дворе".

Возможно, что для опричников Ивана Грозного недалеко от дворца и были поселены калашники, то есть пекари, и кислошники, приготовлявшие капусту, соленья, квасы. Здесь в XVII в. находились две Кисловские слободы - патриаршая и дворцовая. В конце века тут насчитывалось 124 двора. Тут была и слобода, управлявшаяся Царицыной мастерской палатой, в которой жили мастерицы-портные, швеи-вышивальщицы, постельницы, портомои, комнатные бабки.

Действие пьесы А. Н. Островского "Комик XVII столетия", написанной им к 200-летию русского театра, происходит "на Кисловке", в доме "золотной мастерицы Царицыной мастерской палаты". Пьеса писалась драматургом после изучения исторических источников и консультаций с историком И. Е. Забелиным.

На бровке высокого холма над долиной Неглинной стояли крупные боярские усадьбы, из них особенно выделялось владение боярина Никиты Романова. Оно занимало почти всю четную сторону Романова переулка (с 1920 г. назывался улицей Грановского, а до этого Шереметевским переулком). Возможно, что это владение было частью опричного двора Ивана Грозного, отданной царем Михаилом Федоровичем своему двоюродному брату. Ворота в обширную усадьбу были с Большой Никитской улицы, а каменные палаты боярина стояли по переулку. После смерти Н. И. Романова двор перешел к царю Алексею Михайловичу, который указал его "ведать в Оружейной палате для пушечных и иных разных дел". Здесь построили палаты, где была сложена "всякая ружейная бронь", тут же и пристреливались пищали. На этом дворе находились и две палаты "для всяких великого государя верховых живописных писем". Северная часть усадьбы, выходившая на Большую Никитскую улицу, позднее разделилась на несколько дворов, там же были и старинные палаты, которые в 1764 г. все еще назывались "Романовыми". Тогда в газете "Московские ведомости" сообщалось, что "живущий в Романовых палатах учитель принимает учеников для обучения французскому, немецкому языкам и арифметике".

В конце XVII в. вся местность у перекрестка переулка и Воздвиженки принадлежала боярину Льву Кирилловичу Нарышкину, брату царицы Натальи, матери Петра 1. По разделу между сыновьями усадьба перешла к сыну Ивану, а от него к дочери Екатерине, которая в 1746 г. вышла замуж за младшего брата фаворита императрицы Елизаветы Петровны, Кирилла Григорьевича Разумовского, ставшего графом и украинским гетманом и получившего громадное состояние.

В усадьбе уже существовал каменный дом (с правой стороны Романова переулка на месте современного участка № 2), который, вероятно, был выстроен около 1730 г. Возможно, что после перехода всей усадьбы к Разумовскому главный дом был перестроен. Предполагают, что при переделке основного дома был заимствован проект французского архитектора Шарля де Вальи, по которому строился дворец в Кускове, а мнение о принадлежности проекта В. И. Баженову не подтверждено.

От К. Г. Разумовского дом перешел к его сыну Алексею, но он не хотел оставить его себе, задумав переселиться в большую, почти загородную усадьбу около Яузы, где он строил себе роскошный дворец (Гороховская ул., 18). Дом был продан за 400 тысяч с частью мебели и иной обстановки. Купил его (и участок через переулок - Воздвиженка, 8/1) граф Николай Петрович Шереметев: купчая была заключена 30 июля 1800 г.

С 1863 г. в шереметевском доме находится Московская городская дума, и он значительно переделывается внутри. С переходом думы в собственное здание здесь в 1892 г. поместился Охотничий клуб. В нем каждую неделю давались спектакли Общества искусства и литературы. В сентябре 1898 г. в клубе познакомились А. П. Чехов и О. Л. Книппер. "...Знаменательный и на всю жизнь не забытый день, - вспоминала Ольга Леонардовна. - Никогда не забуду ни той трепетной взволнованности, которая овладела мною еще накануне, когда я прочла записку Владимира Ивановича (Немировича-Данченко - Авт.) о том, что завтра, 9 сентября, А. П. Чехов будет у нас на репетиции "Чайки", ни того необычайного состояния, в котором шла я в тот день в Охотничий клуб на Воздвиженке... И с той встречи начал медленно затягиваться тонкий и сложный узел моей жизни".

В этом же помещении проводились и репетиции Художественного театра в то время, когда отделывалось его здание в Камергерском переулке.

Перед 1917 г. в этом доме помещался Московский шахматный кружок, членом которого был знаменитый русский шахматист А. А. Алехин. В большом зале Охотничьего клуба в начале 1914 г. выступал с сеансами кубинский шахматист, будущий чемпион мира X. Р. Капабланка.

После переворота 1917 г. в здании находилась Военная академия и Музей Красной армии и флота.

Советские правители разместили во дворце больницу для себя и при ней столовую, они так и назывались - "кремлевские". В 1930 г. сломали флигели усадьбы и по улице вместо них и парадного двора выстроили уродливое здание для расширявшейся больницы. Со стороны переулка вход в старое здание находится в торце, и недавно можно было наблюдать вереницы черных "Волг", куда обслуга несла в кошелках пакеты с дешевой провизией для своих хозяев и себя.

За великолепным дворцом Разумовского - Шереметева видна глава церкви Знамения, одного из самых ярких образцов так называемого московского или нарышкинского барокко, для которого характерны центрическое построение здания ("иже под колоколы"), широкое использование деталей ордерной архитектуры и особые декоративные приемы - сочетание белого камня и красного кирпича, наличники с полуколонками и резными навершиями, резные гребни фронтонов. В этой церкви особенно хороши ее большие ажурные кресты. К главному Знаменскому храму с обеих сторон примыкают небольшие приделы с главками, в которых находились церкви св. Сергия Радонежского и св. Варлаама Хутынского.

Знаменская церковь была выстроена Львом Кирилловичем Нарышкиным в конце 80 - начале 90-х гг. XVII в., и после постройки дворца Разумовским она была соединена с ним переходом - стала домовой.

Церковь закрыли в первой половине 1920-х гг. и тогда сломали часть трапезной и паперть. В ней долгие годы находилась больничная столовая и ее кухня, и теперь еще это великолепное произведение русской архитектуры закрыто забором и нуждается в тщательной реставрации. На церковь можно посмотреть, зайдя во двор четырехэтажного дома №2.

В этом доме, построенном архитектором В. В. Белокрыльцевым в 1880 - 1895 гг., нанимал квартиру композитор А. С. Аренский. Здесь жили профессора Московского университета зоолог М. А. Мензбир, геологи М. В. и А. П. Павловы, биолог К. А. Тимирязев. В дворовом корпусе, напротив апсид Знаменской церкви - мемориальный музей К. А. Тимирязева, где сохраняются подлинная обстановка, его рукописи и обширная библиотека. На письменном столе - папка с рукописью книги "Солнце, жизнь и хлорофилл" - строки предисловия к ней Тимирязев дописывал в последние дни жизни.

В доме рядом (№ 4, 1900 г., архитектор К. М. Быковский) было также много квартир университетских профессоров - здесь жили географ А. А. Борзов, биохимик В. С. Гулевич, физик Г. С. Ландсберг, литературовед Н. К. Гудзий, физиолог М. Н. Шатерников, зоолог С. И. Огнев и другие.

Дом с угловой полуротондой на углу переулка и Большой Никитской был выстроен, вероятно, в самом начале XIX в. (на плане участка 1802 г., хранящемся в Московском историческом архиве, написано: "каменное жилое в 2 этажа на погребах строение, состоящее в отстройке") купцами 1-й гильдии Иосифом и Антоном Якоби, в который, возможно, были включены и части более старых зданий. В 1850 г. дом переделывался в доходный, и тогда была уничтожена живописная угловая колоннада с балконом над ней. Дом принадлежал архитектору Московского дворцового ведомства Ф. Ф. Рихтеру, восстанавливавшему и достраивавшему "дом Романовых" на Варварке. С ним был знаком Н. В. Гоголь, бывавший в этом доме.

На левой стороне переулка также располагались шереметевские владения. Сразу за угловым по Воздвиженке домом 1790-х гг. находится большой жилой комплекс из нескольких зданий (№ 3, 1895 - 1898 гг., архитектор А. Ф. Мейснер), где в 1900-х гг. жил химик-органик С. С. Наметкин. После переворота октября 1917 г. в доме находилась конспиративная квартира английского разведчика Сиднея Рейли. В 1920-х гг. весь жилой комплекс получил название 5-й Дом Советов; в нем жили многие партийные и государственные деятели - К. Е. Ворошилов, М. В. Фрунзе, А. С. Щербаков, Е. М. Ярославский, В. А. Малышев, П. Г. Смидович, С. В. Косиор, С. М. Буденный, И. С. Конев, А. Н. Косыгин, Л. М. Каганович и многие другие. Чуть ли не все высшие чиновники большевистских партии и государства перебывали в этом доме - они то переселялись в Кремль, поближе к Сталину, то опять вселялись сюда, попадая в немилость. Иногда в результате таких колебаний они навсегда исчезали, переселяясь в лучшем случае в "места не столь отдаленные", а в худшем и на тот свет.

В этом доме не все квартиры были комфортабельными. Вот какую запись оставил в дневнике драматург А. Н. Афиногенов, побывавший у академика О. Ю. Шмидта в 1937 г.: "На улице Грановского, в доме номер 3, живет Шмидт. В его квартире еще две семьи, у него все три комнаты, в тесной передней запах обеда из кухни, кабинет плотно уставлен мебелью и книгами... Жена - Вера Федоровна. Большие, грустные глаза. Базедова болезнь... - Почему мы живем здесь? Отто Юльевич привык. Близко от столовой (СНК) и больницы, близко от Кремля и работы..."

В 1927 г. в доме жил Лев Троцкий, выселенный Сталиным из Кремля. Троцкий рассказывает: "В то время я уже переехал из Кремля на квартиру моего друга Белобородова, который формально был еще наркомом внутренних дел, хотя агенты ГПУ следили за ним всюду, куда бы он ни шел. Тогда Белобородов был на его родном Урале, где он старался встречаться с рабочими в борьбе против бюрократического аппарата (Сталина)". Из этого дома Л. Д. Троцкого 17 января 1928 г. выслали в Алма-Ату. Он отказался выходить из квартиры (№ 62а), и агенты ГПУ вынесли его на руках насильно. Сын Троцкого кричал на лестничных площадках: "Арестовывают Троцкого", а испуганные жители, бывшие бесстрашные борцы с царизмом, выглядывали в полуоткрытые двери, не пытаясь вмешаться. Агенты втолкнули Троцкого в автомобиль и отвезли на Ярославский вокзал.

Доходный жилой дом (№ 5) был построен в 1913 г. по проекту архитектора Н. Н. Чернецова.

В Романов переулок выходит боковой корпус, построенный в усадьбе, главный дом которой смотрит на Большую Никитскую (№ 5). Он представляет собой один из прекрасных образцов классической архитектуры Москвы, включенный М. Ф. Казаковым в альбом лучших "партикулярных" (т. е. частных) зданий города. Несколько перестроенный после пожара, он интересен замечательными барельефами на античные темы, помещенными между пилястрами портика. Внутри сохранилась отделка парадного зала и домовой церкви в мезонине, освященной в 1765 г. во имя преподобного Мемнона и девяти Кизических мучеников.

Возможно, что этот дом включил в себя и части древних палат боярина Богдана Матвеевича Хитрово, стоявших в XVII в. как раз на этом месте. В XVIII в. участок принадлежал обер-президенту магистрата С. С. Зиновьеву, потом стольнику С. Т. Клокачеву, с 1761 г. - князю А. С. Голицыну, и в 1765 г. - младшему из знаменитых братьев Орловых, возведших Екатерину на престол в 1762 г., Владимиру Григорьевичу.

Он не принимал такого деятельного участия в перевороте, как его братья. Впоследствии его отправили за границу учиться в Лейпцигском университете, а после возвращения назначили директором Академии наук. В. Г. Орлов содействовал ученым экспедициям, помогал отправке студентов в заграничные университеты. Он 32-х лет вышел в отставку и в основном жил в своем подмосковном имении Отрада, украшая и устраивая его. По мнению его соседа Д. Н. Свербеева, Орлов выгодно отличался от всех других помещиков "...богатством, несравненно высоким перед всеми образованием и достойным глубокого уважения своим характером".

С детьми Орловых занимался бывший у них домашним учителем В. К. Кюхельбекер, в доме жил крепостной Орлова композитор А. Л. Гурилев.

Потом дом перешел к дочери Орлова Софье Владимировне Паниной, после нее и до коммунистического переворота 1917 г. им владели князья Мещерские.

В советское время в доме находился Землеустроительный техникум, а с 1934 г., он принадлежит Московскому университету, который поместил в нем новообразованный тогда исторический факультет, на котором работали выдающиеся историки и археологи А. В. Арциховский, Д. А. Авдусин, Б. Д. Греков, В. И. Пичета, Е. А. Косминский, Н. А. Машкин и другие.

Параллельно Романову проходит Большой Кисловский переулок, самый большой из четырех одноименных переулков бывшей Кисловской слободы.

На месте скверика на левом углу переулка до 1991 г. стоял памятник М. И. Калинину, декоративному главе советского государства, немало пережившему за годы своего "президентства" - его жена была арестована Сталиным и заключена в лагерь, а он продолжал улыбаться с портретов...

За сквериком стоит здание (№ 1/12), которое было показано на многих планах XVIII столетия. Оно долгие годы принадлежало Матюшкиным, с 1776 г. инженер-генерал-майору И. И. Раевскому, с середины XIX в. Устиновым, а в конце XIX - начале XX в. Азанчевским. Дом перед переворотом 1917 г. нанимала частная гимназия Н. П. Щепотьевой.

Об этом доме вспоминал композитор С. Н. Василенко, живший в нем в детстве. Его отец в 1870-х гг. был управляющим имениями Азанчевского и занимал квартиру на первом этаже: "Отлично помню обширную залу, длинную белую гостиную с окнами в сад и отцовский кабинет... Перед нашей квартирой был порядочный палисадник - густая полоса акаций вдоль решетки, совершенно закрывавшая улицу, разросшиеся группы сирени, жасмина и других кустов, молодые тополи и клены, цветочные клумбы".

В доме Азанчевского жила С. Н. Львова, с которой был близок С. А. Соболевский, известный библиофил, друг Пушкина. По словам современника, "он до смешного ухаживал за Львовой, бродил под ее окнами, нанимал ложу против той ложи, которую она взяла, чтоб только смотреть на нее". Соболевский собирался жениться на ней и поехать вместе за границу, но внезапно умер. Он завещал все Львовой, и она, уехав за границу, продала, не пожалев, его замечательную библиотеку и архив. Книги разошлись по разным покупателям, но бумаги, к счастью, приобрел граф С. Д. Шереметев.

В здании, выстроенном в 1871 г. на этом же участке, выходящем и на Нижний Кисловский переулок, в 1881 - 1882 гг. жил Д. Н. Мамин-Сибиряк. Здесь он работал над первым из романов, посвященных жизни горнозаводского Урала. На первом листе рукописи романа "Приваловские миллионы" Мамин-Сибиряк написал: "Москва, Большая Кисловка, меблированные комнаты Азанчевского", - они тогда находились как раз в этом доме. Здесь же располагалось и Общество распространения технических знаний, устраивавшее публичные лекции и издававшее книги и брошюры. В этом доме в 1852 г. жил поэт Н. Ф. Щербина, работавший тогда в газете "Московские ведомости", литературовед Н. И. Стороженко, останавливался в приезды в Москву математик А. М. Ляпунов. В 1920-х гг. здесь находилась гостиница "Октябрьская".

В бельэтаже небольшого углового дома № 3/2, построенного к началу 1820-х гг., в 1830 - 1840-х гг. жил писатель А. Ф. Вельтман, автор когда-то широко известных 15 романов и множества повестей и рассказов. Творчество Вельтмана интересовало Пушкина, а Белинский писал, что "талант г. Вельтмана самобытен и оригинален в высочайшей степени".

За небольшим палисадником - два однотипных дома постройки 1928 - 1930 гг. На них несколько мемориальных досок. В доме № 5 в 1930 - 1949 гг. жил первый нарком Здравоохранения Н. А. Семашко, именем которого был назван этот переулок, в доме № 7 жили в 1930 - 1944 гг. - автор "Цусимы" А. С. Новиков-Прибой, в 1928 - 1951 гг. - невропатолог М. С. Маргулис, в 1928 - 1955 гг. - соратник В. И. Ленина, организатор и директор Литературного музея, автор многих исторических работ В. Д. Бонч-Бруевич. Здесь жили также литературовед и общественный деятель П. И. Лебедев-Полянский и известный писатель и библиофил В. Г. Лидин.

Под № 13 стояли два здания; левое было построено в 1821 г. - на его месте в XVIII в. находилось владение директора Московского университета А. М. Аргамакова. В 1825 - 1826 гг. на втором этаже этого дома жил известный музыкант Джон, или, как его звали в Москве, Иван Романович Фильд, создавший целую школу фортепианного исполнительства в России. В 1891 - 1893 гг. здесь снимал квартиру профессор Московского университета зоолог М. А. Мензбир. Ныне на этом участке построено импозантное новое здание.

В начале правой стороны Большого Кисловского переулка находится внушительное здание Центрального военного универмага, выстроенное архитектором С. Б. Залесским в 1912 г. для "Экономического общества офицеров Московского военного округа". Тут в XVIII в. находились два двора: один, на углу Большого Кисловского, принадлежал Федору Стрешневу, а другой, справа от него, также на углу переулка (но уже в XVIII в. исчезнувшего) - Ивану Матюшкину. На плане-рисунке изображены палаты сложной уступчатой формы с крыльцом и двумя маршами лестницы, идущей к сеням; на двор вели ворота со Смоленской улицы, как называлась тогда Воздвиженка. Возможно, что в середине XVIII в. Матюшкины присоединили соседний участок, и они оставались в их роду до 1765 г., когда вся усадьба была куплена князем Д. М. Голицыным. На ней тогда параллельно Воздвиженке стояли каменные палаты. Они уцелели в пожар 1812 г. и позднее - в середине века - перестраивались. В конце 1850-х гг. дом приобрел золотопромышленник И. Ф. Базилевский; он сдавал его жильцам. Так как дом принадлежал богачам-золотопромышленникам, то досужие москвичи уверяли, что домовые доски были сделаны из чистого золота и охранялись день и ночь дворниками. В 1869 г. Базилевский выстроил позади главного дома отдельное трехэтажное здание специально для меблированных комнат.

В главном здании в октябре 1899 г. открылся Литературно-художественный кружок: "...в подвале, где был устроен буфет, - вспоминал Н. Д. Телешов, - стояла огромная, до потолка, дубовая бочка с крупной надписью латинскими буквами: "in pivo veritas" (переделка известного изречения "истина - в вине").

Проект существующего здания универмага сделан под влиянием творчества выдающегося мастера модерна австрийского архитектора Иржи Ольбриха. Интересны фигуры воинов-богатырей над входом в здание.

Дом № 4 по Большому Кисловскому с кариатидами на третьем этаже в 1884 г. был перестроен из двухэтажного классического особняка для женской гимназии, в которой училась актриса Вера Холодная и поэтесса Марина Цветаева, скучавшая там, по словам ее сестры, "самым отчаянным образом". В старинном доме в 1838 г. поселился будущий известный драматург А. В. Сухово-Кобылин. Доходное жилое здание рядом под тем же номером было построено в 1911 гг. (архитектор Н. Н. Чернецов). В нем с 1915 до середины 1930-х гг. жила знаменитая певица А. В. Нежданова.

Дом № 10 - последний остаток древнего Никитского монастыря, находившегося на углу переулка и Большой Никитской улицы. До основания монастыря здесь, очевидно, была просто приходская церковь св. Никиты, к которой, возможно, относится сообщение Карамзина о том, что в ней в 1534 г. "без всякой чести" похоронили князя Михаила Глинского. Один из самых блестящих авантюристов средневековой Европы, дядя супруги великого князя Василия III Елены Глинской, талантливый и честолюбивый, он перешел от литовского князя на сторону Москвы. После кончины Василия Глинский выступил против фаворита царицы Елены и потерпел поражение.

Его арестовали, и он кончил свою полную честолюбивых надежд жизнь в Москве - "поиман бысть по слову наносному от лихих людей", "преставился в нужи" и похоронен "без чести" в церкви св. Никиты в Занеглименье.

У этой церкви Никита Романович Юрьев, отец патриарха Филарета, основал монастырь. В нем, кроме главного собора, были еще две церкви - Великомученика Дмитрия Со-лунского, примыкавшая к собору, и Воскресения Словущего в колокольне, выстроенной М. Д. Быковским в 1868 г.

"Жаркий и неизменный поклонник" Пушкина И. А. Гончаров вспоминал, как он, будучи студентом университета, видел поэта в Никитском монастыре. В монастырском соборе студенты, почитатели поэта, узнав, что он был убит на дуэли, пытались заказать панихиду. Священник вызвал полицейского пристава, который запретил службу, а студентам объявил, что известие о смерти Пушкина ложно.

В связи со строительством московского метро именно на территории Никитского монастыря советские власти решили построить энергоподстанцию. При рытье котлована нашли много скелетов погребенных на монастырском кладбище - их все собрали и выкинули вместе с землей. В 1935 г. тут было выстроено здание подстанции по проекту архитектора Д. Ф. Фридмана.

Напротив дома № 10 поднимается вверх Средний Кисловский переулок. На правой стороне его, за угловым домом 1883 г., находится жилой дом (№ 2), построенный архитектором В. А. Мазыриным в 1890 г. (в нем в 1910 - 1920-х гг. жил композитор Ф. Ф. Кенеман, в 1930-х гг. артист В. Я. Станицын); за ним дом № 4, в котором жили многие преподаватели консерватории и, в частности, Н. С. Голованов, С. Н. Кругликов, А. Д. Кастальский. Далее в переулок выходит помещение знаменитого Большого зала Московской консерватории, открытого 7 апреля 1901 г.

В начале переулка в доме № 1, где находились меблированные комнаты "Центр", в 1914 - 1917 гг. жил интересный, яркий художник Г. Б. Якулов, о котором М. Сарьян писал, что "его искусство - результат творческой борьбы человека, воодушевленного высокими общественными идеалами". К сожалению, теперь уже не увидишь в том подъезде, где он жил, рисунка на стене лестничной клетки, как бы "визитной карточки" художника - вздыбленного красавца коня с всадником, закованным в латы.

Дом № 3, построенный в 1806 г., принадлежал очень большому владению купца Филиппа Ланга, которое выходило в три переулка - в Средний, Нижний и Малый (потом оно разделилось на несколько частей). В начале 1850-х гг. в этом доме жил математик А. Ю. Давидов, а в середине 1890-х гг. - балерина Е. В. Гельцер, в 1900-х гг. Карл Метнер, отец известных в московской художественной летописи братьев Метнер. Здесь же, поблизости от консерватории, квартировали композиторы В. С. Калинников и А. Н. Корещенко.

На углу с Малым Кисловским переулком, на месте палисадника перед домом № 10/7, до 1781 г. стояла церковь Космы и Дамиана, "что в Ржищах". После пожара 1812 г. бывший церковный участок вошел в состав большого владения генерал-майора Г. А. Колокольцева, продавшего его в 1858 г. коммерции советнику В. И. Якунчикову. В его руках позднее соединились несколько участков - № 5 и 7 по Среднему Кисловскому и №10 по М. Кисловскому переулкам.

Дом Якунчикова - это два нижних этажа здания еще XVIII в. под № 10/7, надстроенного в 1953 г. Владелец не был чужд искусству - он играл на скрипке, на его музыкальные вечера собиралась вся Москва. Знаменитые Николай и Антон Рубинштейны часто давали на них фортепианные концерты, не один раз бывал здесь художник В. Д. Поленов. Страстно любила музыку и жена Якунчикова, Зинанда Николаевна, урожденная Мамонтова, обладавшая недюжинными способностями. Дочь их, рано умершая известная художница М. В. Якунчикова, оставила значительное живописное наследие. У Якунчиковых в 1899 - 1903 гг. жил художник С. Г. Судейкин, а в 1908 г. скульптор С. Т. Коненков. В 1950-х гг. тут была квартира известного органиста А. Ф. Гедике.

Интересно отметить, что этот дом, стоявший в самом центре Москвы, по воспоминаниям внучки хозяина, еще в конце XIX в. находился в патриархальной, сельской обстановке: "У дедушки была своя корова, она присоединялась к стаду, поднимавшемуся вверх по Средней Кисловке. Стадо заворачивало к Арбатской площади, по Пречистенскому бульвару спускалось к Москве-реке и по Каменному мосту переправлялось на пастбище".

На месте современного пожарного депо в Малом Кисловском переулке (№ 8) находились много раз перестраивавшиеся старые каменные палаты, которые принадлежали в середине XVIII в. полковнику М. Б. Неронову, а в начале XIX в. статскому советнику М. М. Грибоедову. Тут осенью 1858 г. поселился С. Т. Аксаков и здесь умер 30 апреля следующего года.

Театральные традиции здания рядом (№ 6), где сейчас Академия театрального искусства, идут с первых лет нашего века - в нем с 1902 г. находилось музыкально-драматическое училище Московского филармонического общества, в котором преподавали такие известные деятели искусства, как А. А. Брандуков, А. Д. Кастальский, В. С. Калинников, В. И. Немирович-Данченко, Л. М. Леонидов, а среди окончивших его были О. Л. Книппер, И. М. Москвин, А. В. Свешников, И. А. Сац и многие другие. По фамилии выдающегося певца, учившегося в этом училище (но, правда, в другом здании), Л. В. Собинова и был в 1937 г. переименован Малый Кисловский переулок.

Это старинное здание, вероятно, еще первой половины XVIII в., во второй половине этого столетия принадлежало представителям знатных фамилий - Нелединскому-Мелецкому, Волконскому, Трубецкому; после пожара 1812 г. всю усадьбу купил купец Фридрих Ланг, сдававший множество отдельных строений на большом участке жильцам и различным учреждениям. В нескольких флигелях, выходивших в Малый и в Средний Кисловские переулки, после пожара 1812 г. временно разместилась Московская губернская гимназия, позднее ставшая первой гимназией и переехавшая в собственный дом на Волхонке. В 1826 г. главный дом занимала Глазная больница, в 1820-х гг. средний этаж нанимал для своей типографии, одной из лучших тогда в Москве, Август Семен, а над нею, на третьем этаже дома, осенью 1827 г. жил великий польский поэт Адам Мицкевич. В 1820-х гг. тут проходило первое заседание Императорского общества сельского хозяйства.

Соседний, стоящий в глубине участка дом № 2 также солидного возраста - он показан на планах конца XVIII в., когда принадлежал некоему доктору Г. Доппельмайеру. В 1970-х гг. этот особняк, принадлежавший Министерству внутренних дел, роскошно переделали для приемов министров дружественных "социалистических" стран, а в 1989 г. по инициативе тогдашнего министра В. В. Бакатина отдали под клуб ветеранов милиции.

На другой стороне М. Кисловского переулка два больших жилых дома, построенных почти одновременно, - № 3 в 1913 г. и № 5 в 1914 г. Последний был переоборудован для издательства "Искусство". Он находится на территории бывшей большой усадьбы, принадлежавшей статской советнице А. Олениной. Каменные палаты стояли торцом к переулку (№ 5а). Часть усадьбы, где находятся палаты, в 1832 - 1833 гг. снимала семья И. С. Тургенева, а в 1840-х гг. здесь жил у своего шурина после возвращения из ссылки декабрист 3. Г. Чернышев. В 1873 г. владельцем дома становится В. С. Шиловский, ученик и друг Чайковского, который часто бывает здесь. Возможно, о прогулке по этому переулку вспоминал давний друг композитора И. А. Клименко, когда они направлялись к дому Петра Ильича на Знаменке (дом №16). Он приводит шутливое стихотворение Чайковского, обращенное к нему:

Ты помнишь ли, как Кисловским проулком
На Знаменку свой направляя бег,
Резвились мы, подобно сдобным булкам,
Попавшим с печки прямо в мокрый снег...

Дом № 5а в 1894 г. получил новый фасад (архитектор П. М. Самарин), и на фронтоне появились буквы "ВД" - инициалы Владимира Думнова, владельца известного в Москве издательства, выпускавшего в основном учебники для начальной и средней школ. Созданное в 1828 г. братьями Салаевыми, оно существовало почти сто лет и в 1926 г. слилось с издательством "Работник просвещения". Особняк рядом (№ 5) был построен для того же Думнова в 1903 г. по проекту А. М. Щеглова. В советское время тут была эстонская миссия, а сейчас посольство Эстонии.

Дом № 7 постройки 1890 г. - одна из первых работ архитектора И. Г. Кондратенко, впоследствии много трудившегося в Москве, особенно в жилом строительстве. В начале XIX в. этот участок принадлежал братьям Михаилу и Петру Чаадаевым, и есть сведения о том, что будущий философ провел здесь детские годы. Тут в 1880-х гг. жил профессор медицины А. Г. Фохт, артист Н. Н. Соловцов (для театра которого А. П. Чехов написал пьесу "Леший"), в начале 1890-х гг. редактор популярной газеты "Русские ведомости" В. М. Соболевский.

На участке № 9 двух-трехэтажный дом слева построен в 1838 г. (пристройка с правой стороны 1850-х гг.), а узкий дом справа - в 1912 г., проект архитектора И. И. Флоринского. После надстройки его двумя этажами он стал высоким и еще более неуклюжим. Здесь жил специалист по творчеству Ф. И. Тютчева литературовед К. В. Пигарев.

Здесь Малый Кисловский переулок выходит к Большой Никитской улице. Его правая сторона заканчивается двухэтажным домом № 10/17, находящимся на старинной усадьбе, принадлежавшей князьям Ромодановским, от которых она перешла к дочери князя Ивана Федоровича Ромодановского Екатерине, вышедшей замуж за графа Михаила Гавриловича Головкина, крупного государственного деятеля петровского и екатерининского царствований, действительного тайного советника и сенатора. В центре усадьбы стояли каменные палаты, о которых впервые написал исследователь Москвы Н. А. Гейнике. Это было строение редкое в нашем городе, сохранившее многие черты архитектуры XVII столетия, и особенно ценное по своей сохранности. Оно находилось как раз на месте нынешнего здания школы, выстроенной именно на месте старинных палат. Общественность протестовала тогда - во многих газетах летом и осенью 1959 г. появились возмущенные статьи ревнителей прошлого.

Здание на самом углу с Малым Кисловским переулком было выстроено в конце 1820-х гг. тогдашним владельцем купцом Ф. В. Булошниковым. На первом этаже дома находились лавки, а второй был жилой. В 1886 г. его удлинили с левого бока, надстроили третий этаж и изменили фасад. В 1883 г. по этому адресу находилась граверная мастерская Рихау, в которую определили учится 16-летнего И. Н. Павлова, ставшего выдающимся гравером. До 1917 г. тут находилось издательство "Мусагет".

Напротив участки № II и 13 по Малому Кисловскому переулку, которые в XVIII в. были одним владением - здесь в 1772 г. стояли каменные палаты обер-секретаря И. Я. Комарова. В 1780-х гг. ими владел Б. М. Салтыков, писатель, сотрудничавший в журналах того времени, способствовавший переписке И. И. Шувалова с Вольтером, который писал историю Петра 1. В начале XIX в. на этом участке, принадлежавшем купцу 2-й гильдии Г. Н. Зарубину, стояло необычное в плане здание - в центре находился круглый объем, к которому примыкали прямоугольные крылья. Назначение здания выяснилось из архивного документа, где сообщалось о том, что "Кантора театральной дирекции по Московскому отделению" наняла у Зарубина все строения "для помещения в оных маскерадов и концертов". При частичной перестройке дома контора намеревалась "в большой ротонде вместо дверей сделать арку", а "из пяти комнат выбрать деревянные простенки и потолки и обратить их в одну залу, чтобы была в два просвета", и расписать ее "под надзиранием театрального декоратора господина Скотти".

Этот дом был известен в театральной Москве. Мемуарист начала XIX в. С. П. Жихарев писал в своем "Дневнике" в 1805 г.: "На днях, кажется, 2 декабря, в круглой зале Зарубина у Никитских ворот дает концерт скрипач Вальйо, соперник знаменитого Роде, который два года тому назад обворожил Москву..." В пожар 1812 г. дом Зарубина сгорел, и долгое время на углу переулка и Большой Никитской стоял закопченный остов здания. Строительные работы начались лишь в 1838 г. сыном купца, отставным поручиком Ефимом Зарубиным. На углу было возведено трехэтажное здание, вероятно, включившее в себя часть старого, XVIII в., строения. Оно, возможно, вошло в театральное здание, построенное в 1885 г. по проекту К. В. Терского на участке, принадлежавшем соседнему владению княгини Шаховской-Глебовой-Стрешневой. Фасад театра принадлежит молодому Ф. О. Шехтелю, который работал в мастерской Терского. Надо сказать, что здание значительно пострадало, когда уничтожили его нарядное завершение - крутую щипцовую крышу и бочкообразные башенки с решетками красивого рисунка. В этом здании работало несколько театров, и, в том числе, "Парадиз", называвшийся так по имени антрепренера Георга Парадиза. Театр назывался "Интернациональным", так как в нем выступали как русские, так и зарубежные артисты. На его подмостках играли такие знаменитости, как Л. Барнай, С. Бернар, Э. Дузе, Э. Поссарт, Э. Росси. В его зале 1 мая 1899 г. артисты Художественного театра показали Чехову спектакль "Чайка". В театре состоялось первое выступление С. В. Рахманинова как дирижера Русской частной оперы. Здесь давали представления оперетта Е. В. Потопчиной, Театр миниатюр. С 1913 по 1917 г. находилось Московское отделение Императорского Русского театрального общества, а после - Театр революционной сатиры, преобразованный в "Театр революции" под руководством В. Э. Мейерхольда, Театр им. В. В. Маяковского, которым руководил Н. П. Охлопков.

Большое владение Шаховских выходило и в соседний Калашный переулок, где по проекту того же К. В. Терского в 1884 г. были возведены строения под №16. На бывшем зарубинском участке за чугунной оградой расположены дома № 14 и 12. Первый из них с гербом на аттике (герб, впрочем, просто декоративный) - построен в 1876 г. для купца А. Г. Чижова. Второй же (№ 12), с большими светлыми окнами и декоративными украшениями на крыше, так называемыми акротериями, выстроен в 1884 г. для купчихи А. И. Сергеевой архитектором А. С. Каминским. В 1898 г. особняк приобрел Н. Н. Коншин, владелец Серпуховской мануфактуры, одной из крупнейших хлопчатобумажных фабрик в России; дом принадлежал ему до переворота 1917 г.; в 1920-х гг. в доме был детский сад "Светлый путь". В этой усадьбе в конце 1860-х гг. жил профессор Д. Е. Мин, специалист по судебной медицине, но более известный как переводчик Шекспира, Теннисона, Байрона, Данте. В 1892 - 1893 гг. тут жил преподаватель Московской консерватории, воспитатель многих выдающихся пианистов Н. С. Зверев.

Дом рядом (№ 10) в основе своей построен, возможно, в послепожарное время, а в 1876 г. приобрел современный вид. В 1920-х гг. в нем жил артист Художественного театра Л. М. Леонидов. Этим участком, на котором по линии переулка стоял одноэтажный деревянный дом, в 1796 - 1809 гг. владел известный московский акушер, или, как он официально назывался, "заслуженный профессор Повивального искусства, Доктор Медицины, Двора Императорского Величества Лейб-Медик" В. М. Рихтер. Он родился в семье пастора при лютеранской церкви св. Михаила в Немецкой слободе, окончил медицинский факультет Московского университета и был послан за границу для усовершенствования в лучших западноевропейских клиниках. По возвращении в Россию Рихтер в течение многих лет преподавал в университете, принимал роды, лечил, руководил акушерскими клиниками, занимался и общественной деятельностью, будучи, как написал его биограф, не только "Президентом Московского физико-медицинского общества, но и его красою". Ему принадлежит одна из первых серьезных работ по истории медицины в России, в которой есть немало сведений о медицине в Москве.

В этом же доме в 1799 г. родился его сын, также профессор Московского университета и также акушер, М. В. Рихтер.

Часть большой усадьбы (№ 8 и 6), выходившей на Малый Кисловский переулок, застроена служебными зданиями и особняком (№ 6, архитектор А. М. Щеглов), появившимся в 1887 г. Последний был выстроен для того же книгоиздателя и книгопродавца В. В. Думнова, который имел дом в соседнем Малом Кисловском переулке (большая буква "О" изображена несколько раз на потолке одной из комнат особняка). В 1890-х гг. особняк приобрел инженер Н. Л. Марков, а перед большевистским переворотом 1917 г. его владельцем был потомственный почетный гражданин А. М. Попов. После большевистского переворота дом был предоставлен германскому Красному Кресту, а в 1930-х гг. там находились квартиры сотрудников посольства Германии. В настоящее время в особняке помещается посольство королевства Нидерландов.

Заканчивает переулок (а по нумерации начинает) дом № 2 строгой, аскетичной архитектуры с башенкой на углу. Это так называемый дом Моссельпрома. На нем в 1920-е гг. красовалась яркая реклама: "Моссельпром", "Дрожжи", "Папиросы", "Конфекты" и зазывный стишок: "Нигде кроме, как в Моссельпроме". Эта организация, основанная в 1922 г. как объединение по переработке сельскохозяйственных продуктов, отстроила дом для своих контор и первое время помещалась здесь.

В начале XIX в. этот небольшой участок, выходящий сразу в три переулка - два Кисловских, Малый и Нижний, и третий - Калашный, был занят древней церковью Иоанна Милостивого и дворами ее причта. Как и многие московские церкви, сгоревшие в пожар 1812 г., она была упразднена, а участок перешел к частным лицам. Здесь к 1817 г. было выстроено несколько небольших каменных зданий. В одном их них в 1818 - 1819 гг. жила семья С. Ф. Мочалова, отца и учителя будущего знаменитого актера Павла Мочалова, который тогда только что поступил на императорскую сцену. В 1912 г. новый владелец, купец Титов, задумал на месте старых зданий, в которых находился трактир и при нем извозчичья стоянка, построить семиэтажный доходный дом. Строительство велось в крайней спешке, и к весне следующего года все семь этажей уже были возведены. Однако ранним утром 22 марта 1913 г. окрестные жители проснулись в шестом часу от страшного грохота - обрушилась стена дома по Калашному переулку. Переулок завалило грудой битого кирпича, бревнами, обломками железа на высоту двух этажей, в соседних домах вылетели стекла. К счастью, из-за раннего времени обошлось без жертв. При судебном разбирательстве выяснилось, что причинами катастрофы были спешка, нарушение строительных правил и плохое качество строительных материалов. Суд оштрафовал купца на... 100 рублей, а автора проекта архитектора Н. Д. Струкова приговорил к полуторамесячному аресту. Впоследствии из-за трудностей военного времени к 1917 г. удалось построить части здания, выходящие на М. Кисловский переулок (№ 3) и Калашный (№ 4), а на углу было выведено только пять этажей.

В январе 1923 г. началась достройка дома по проекту инженера В. Д. Цветаева. Конструкция угловой башенки принадлежит известному ученому-строителю, профессору А. Ф. Лолейту. К январю 1925 г. строительство "первого советского небоскреба", как его тогда называли, закончилось. Снаружи здание было украшено широкими синими полосами, а "внутри, - как писала газета "Вечерняя Москва" - дом выдержан в американизированном стиле: это дом, выстроенный для учреждения и приспособленный только для него: узкие коридоры с небольшими кабинетами по сторонам, залы, где собираются много посетителей и где надо избегнуть тесноты; строгость и простота в отделке". Однако вскоре он превратился в обычный жилой дом, о прошлом его владельце напоминают только эмблемы Моссельпрома - рабочий с рогом изобилия - сохранившиеся в отделке лестниц. В этом доме в 1964 - 1969 гг. жил известный филолог академии В. В. Виноградов.

Противоположная, левая сторона Калашного переулка занята зданиями, которые стоят на участках, выходящих на Никитский бульвар, - многие из них были подсобными хозяйственными постройками, за исключением тех, которые начинают или заканчивают переулок. О первом из них (дом № 1/6) был написан целый очерк жившим в нем одним из известных московских краеведов А. Ф. Родиным, материалы для которого собирали сами жители дома. В 1737 г. это был участок князя А. И. Шаховского, генерал-аншефа, правителя Малороссии, потом его племянника, генерал-прокурора Я. П. Шаховского, далее Е. Г. Племянниковой, урожденной графини Чернышевой, после нее принадлежал В. В. Голицыной, урожденной Энгельгардт; в 1824 г. дом купил на аукционе Ф. Ф. Кокошкин, директор императорских театров. В его доме находилась и типография, печатавшая тогда все театральные афиши.

Одно время в конце XIX в. дом принадлежал А. И. Шмиту, деду известного капиталиста-революционера. В 1870 - 1890-х гг. тут помещался Коммерческий суд. С конца 1830-х гг. и до переезда в 1845 г. в Петербург в этом доме жил композитор А. К. Варламов, в 1885 - 1905 гг. пианист, директор Московской консерватории В. И. Сафонов, в 1920-х гг. драматург А. Н. Афиногенов, актер М. А. Чехов.

Как всегда бывало в домах, находившихся у перекрестков на бойких местах, в нем помещалось великое множество всяких торговых и иных предприятий - меблированные комнаты, магазины, кухмистерская "Русское хлебосольство" под управлением некоей Берты Ивановны Ауэр. Этот дом, неприглядный, но интересный своей историей, был снесен в конце 1997 г.

На третьем этаже дома № 3 по Калашному переулку (в основе своей он, может быть, XVIII в.) с 1918 по 1968 г. жил известный историк Москвы П. В. Сытин. Он еще в 1913 г. стал заведующим Музеем городского хозяйства Москвы, называвшимся с 1920 г. Московским коммунальным музеем. Сытин всю свою долгую жизнь (он родился в 1885 г. и умер в 1968 г) занимался исследованием Москвы. Ему принадлежит такая фундаментальная работа, как трехтомная "История планировки и застройки Москвы", в которой опубликовано много ценнейших документов. П. В. Сытин автор широко известной книги "Из истории московских улиц", вышедшей в 1958 г. третьим изданием, серьезных исследований по истории названий московских улиц и многих других. Всего им было опубликовано почти 400 статей и около 20 книг, и почти все они посвящены одному предмету - Москве!

В доме (№ 5) в конце 1860-х гг. жил композитор В. Н. Кашперов, автор оперы "Гроза" на либретто А. Н. Островского. Знаменитый драматург бывал здесь, так же как И. С. Тургенев, знакомый с хозяином дома. С конца 1874 г. в нем жил профессор Московской консерватории критик Н. Д. Кашкин, оставивший интересные воспоминания о П. И. Чайковском.

Дом № 7 - часть целого комплекса жилых домов министерства финансов, начатого постройкой в 1914 г. (архитектор Б. М. Нилус). В центре его по переулку, там, где первый этаж обработан классическими деталями - замками над окнами, рустом, пилястровым портиком, - не старинное Здание, как это можно подумать, а построенная тогда же домовая церковь для жителей дома.

Калашный переулок заканчивается домом с богатой историей (№ 23 по Большой Никигской). Основная часть его относится к первой половине XVIII в. - на плане 1753 г. уже стоят двухэтажные палаты коллежского советника С. Е. Молчанова. (Возможно, что они принадлежали еще княгине Г. О. Путятиной, владелицы участка по переписи 1737 г.). В конце XVIII в. им владеет тайный советник Н. Н. Салтыков, подаривший его дочери, вышедшей замуж за князя Я. И. Лобанова-Ростовского. В начале XIX усадьба переходит к князю Д. И. Лобанову-Ростовскому, министру внутренних дел; в 1820 г его приобретает Д. Н. Бантыш-Каменский, владевший домом всего три года. А. Я. Булгаков сообщал в письме брату в Петербург в конце 1820 г: "Дмитрий Каменский купил за 95 тысяч дом Лобанова-Ростовского у Никитских ворот, отделал его с большим вкусом и давал намедни для именин своих обед и ужин". Д. Н. Бантыш-Каменский был историком, автором "Истории Малой России" и "Словаря достопамятных людей Русской земли".

В 1824 г. усадьбу покупает П. Б. Огарев, отец поэта и революционного деятеля Николая Огарева. В этом доме часто собирался кружок прогрессивно мыслящей молодежи, в который входили А. И. Герцен, В. В. Пассек и другие. В 1834 г. кружок разгромили и его участники были арестованы и жестоко наказаны.

Много лет спустя они вспоминали "заветную комнату" в нижнем этаже дома, в которой кипели споры молодежи. Чтобы вспомнить тот период, писал А. И. Герцен, "...надобно, чтобы друзья юности собрались вместе в той же комнате, обитой красными обоями с золотыми полосками, перед тем же мраморным камином и в том же дыму от трубок".

Об этой молодежи, жадно стремившейся к свободе, много позже вспоминал Герцен: "Смело и с полным сознанием скажу еще раз про наше товарищество того времени, что это была удивительная молодежь, что такого круга людей талантливых, чистых, развитых, умных и преданных я не встречал".

Сестра Н. П.Огарева Анна Плаутина, к которой дом перешел по раздельной записи после кончины отца, продала его в 1838 г. отставному ротмистру князю А. А. Голицыну. Во второй половине XIX в. дом перешел к А. М. Миклашевскому, переделавшему экстерьер его - тогда надстроили третий этаж, увеличили окна, сделали большие витрины на первом этаже и убрали немодный портик. По воспоминаниям московского бытописателя, дом удивлял своими редкими розовыми (!) зеркальными окнами. После А. М. Миклашевского особняк перешел к его дочери, а от нее к Михаилу Петровичу Скоропадскому.

В 1885 г. в доме открылся Торгово-промышленный музей кустарных изделий, выставленных на Всероссийской выставке. В нем также находились Высшие женские курсы В. А. Полторацкой, Художественно-промышленная школа, хоровые классы Народной консерватории, в 1903 г. это был адрес букиниста А. М. Старицына, о котором писал А. Франс.

В 1913 г. дом основательно переоборудовали для кинотеатра "Унион", ставший кинотеатром "Повторного фильма". Над ним в 1920-х гг. располагался Музыкальный техникум имени А. Н. Скрябина. В интерьере сохранилась - редкий случай в Москве - бывшая парадная лестница особняка, по которой проходят в кинотеатр.

На другом углу Калашного переулка - скромный жилой дом (№ 21), построенный около 1823 г. Владение это составилось из двух в начале XVIII в. В 1759 г. его купила княгиня М. Г. Сибирская, чьи деревянные хоромы стояли по линии улицы. Потомкам княгини участок принадлежал до 1821 г., когда владельцем становится генерал-лейтенант Е. И. Морков, который, возможно, и построил на месте хором каменный двухэтажный дом. Его в 1875 г. капитально перестраивает архитектор Н. Н. Васильев, обильно и нарядно украсив по моде того времени. Здесь в 1860 г. жил детский врач Н. А. Тольский. До советской власти в доме находилось много торговых лавок, магазинов: аптека, книжный магазин, цветы, "депо шляп", и, вдобавок, кооперативная столовая "Кушай на здоровье".

Последний переулок в этих местах - Нижний Кисловский. В XIX в. он иногда так и назывался - Последний Кисловский переулок. Почти весь квартал по левой стороне между переулком и параллельной ему Воздвиженкой был занят крупной усадьбой князей Долгоруких и участком Ризположенской церкви (на месте дома № 7). После пожара 1812 г. церковь была упразднена, и вся сторона переулка долгое время не застраивалась, к Воздвиженке же выходил пустырь. На нем в 1860 - 1870-х гг. находился зверинец некоего Гейденрейха, а рядом - цирк Гинне, о котором вспоминал Станиславский. В 1874 г. архитектор А. О. Вивьен выстроил четырехэтажный жилой дом (№ 5) - он теперь капитально переделан под учреждение. Рядом с ним жилой дом Дорхимзавода постройки 1930-х гг. (архитектор Э. Л. Гамзе).

Четная сторона переулка начинается домом № 2, о котором рассказано ранее (Б. Кисловский пер., 3). Рядом с ним, во дворе, за небольшим садиком стоит двухэтажное строение (№ 4), возведенное в 1817 г. Оно было перестроено владельцем, архитектором Д. М. Подлужиным в 1891 г., и он же сделал пристройку справа.

Скромный двухэтажный дом (№ 6, левое строение на участке) был когда-то известен всей театральной Москве. В нем помещался так называемый Секретаревский театр. На части большого владения, принадлежавшего в начале XIX в. купцу Ф. Лангу, в 1860 г. любителем театра статским советником П. Ф. Секретаревым было построено небольшое здание. Театральный зал, примерно на 300 мест, занимал первый и второй этажи, сцена размещалась в той части, которая ближе к проезду во двор. В Секретаревке начинали играть такие в будущем известные актеры, как Н. П. Рощин-Инсаров, А. Р. Артем, Н. И. Музиль, ее сцена видела первые сценические шаги известного мецената, основателя Частной оперы, Саввы Ивановича Мамонтова. Здесь выступил в первый раз Константин Алексеев под псевдонимом Станиславский. Здесь же играл и молодой Модест Писарев, на творческую судьбу которого большое влияние оказала встреча с великим Щепкиным в фойе именно этого театра. В 1881 г. "московский купеческий сын" Яков Брюсов, отец поэта, ставил здесь "спектакль любительский... без платы за вход и без публикаций и афиш". В Секретаревском театре разыгрывались и пьесы, которые не могли появиться на казенной императорской сцене. В 1860 г. управляющий театральной конторой сообщал начальству, что "...в театральной зале г. Секретарева любителями даются без публикации и продажи билетов спектакли, на которых, между прочими, была исполнена комедия г. Островского „Доходное место", недозволенная театральною цензурою". Здесь же устраивались выступления музыкантов, вокальные концерты.

Этот театр имел отношение и к становлению армянского театра - многие армянские студенты отсюда перешли на профессиональную сцену. В 1919 - 1920 гг. сюда приезжал М. Горький на спектакли театра-студии "Габима", где педагогом был Е. Б. Вахтангов.

В 1892 г. Секретаревка перестала существовать, дом перешел к доктору А. А. Корнилову, устроившему тут водолечебницу. Здесь же до советской власти находился и скромный, содержавшийся на частные средства Противоалкогольный музей столичного попечительства о народной трезвости.

Под № 8 - жилой дом, три этажа которого построены в 1898 г. по проекту автора здания консерватории академика архитектуры В. П. Загорского. В этом доме жил филолог С. И. Соболевский, а в начале 1930-х гг. - драматург В. В. Вишневский, в 1920-х гг. - артистка О. Л. Книппер-Чехова, в 1934 - 1958 гг. - драматург Б. С. Ромашов, в честь которого на здании помещена мемориальная доска. Еще одна доска - в память немецких антифашистов, отца и сына, писателя Фридриха Вольфа и режиссера Конрада Вольфа.

Глава V

У УСПЕНСКОГО ВРАЖКА
(Между Большой Никитской и Тверской)

Большая территория между двумя этими улицами рассечена хитро переплетенной сетью переулков. Пять из них соединяют радиальные улицы Тверскую и Большую Никитскую, и еще два проходят между ними. К этим семи переулкам прибавляются еще и два тупика. В XVII - XVIII вв. изрезанность уличной сети была больше - с того времени исчезло семь переулков. Один из них следовал направлению притока реки Неглинной и назывался так же, как и он, - Успенский вражек. Эта небольшая речка и сейчас проходит под старым зданием университета, под аркой в центре его. На Успенском вражке (или враге) в 1520-х гг. был устроен Посольский двор и там останавливались литовские послы (отчего и двор часто звался Литовским). Сохранился наказ московских властей ответственному за прием послов: "...беречи Немятому Мясоеду того накрепко, чтоб к послам на двор опричь приставов, дети боярские и боярские люди не ходили никто никаким делом и не говорил бы с ними никто ни о чем, да улицею б мимо послов не ездил никто; а на Успенском враге держати сторожа, чтоб и Успенским врагом мимо послов не ездил же никто".

В конце XVI же века в этих местах был "поставлен Земский двор", то есть учреждение, занимавшееся управлением разросшимся городом. Летописец уточняет место расположения Земского двора: "блиско Успенского врашка, у мосту, против старово государева двора". Тут говорится, вероятно, об опричном дворе Ивана Грозного, построенном царем вне стен Кремля, на Воздвиженке. На Успенском вражке был устроен пороховой завод, взрыв которого был зафиксирован летописцем: "...и в тот же пяток на седьмом часу дни, загореся внезапу зелье пушечное на Москве, на Успенском враге, на Алевизовьском дворе; делали бо его на том дворе градские люди, и загореша делателей тех от зелья того в един час более двоюсот человек".

Через нынешний университетский двор проходил также исчезнувший переулок - он назывался Леонтьевским по церкви Леонтия Ростовского, упраздненной в конце XVIII в.; переулок же вошел в университетскую территорию, которая сейчас ограничивается с северо-запада Никитским переулком (в 1920 г. был переименован в улицу Белинского). Старое его название - Долгоруковский переулок - произошло от фамилии владельца углового с Тверской улицей дома князя А. Г. Долгорукого, члена Верховного тайного совета, правившего Россией в 1726 - 1730 гг.

Почти вся четная сторона переулка занята университетскими строениями. На углу с Большой Никитской улицей - монументальное здание, выстроенное архитектором К. М. Быковским в 1902 г. По верху здания идет надпись с еще старой орфографией: Зоологическiй музей. О назначении здания недвусмысленно говорят и изображения животных барельефах на стенах и в капителях колонн - оленей, лебедей овец, сов, на кронштейнах карниза - медведей. Коллекции музея по богатству представленных экспонатов занимают второе место после Академического музея в Петербурге.

За музейным зданием находится дом, предназначенный для химической лаборатории университета, перестроенной архитектором А. С. Каминским в 1887 г. из старого, 1836 г., дома. В этом здании в течение 60 лет работал знаменитый химик, академик Н. Д. Зелинский. Теперь здесь музей-квартира ученого.

Рядом находится угловой участок (№ 4 - 6/5), выходящий на Тверскую улицу. В XVIII в. он находился между двух переулков - Долгоруковского (ныне Никитского) и проходившего южнее Леонтьевского. В начале столетия им владел стольник, князь Г. Ф. Долгоруков, потом его сын князь А. Г. Долгоруков. В 1745 г. он перешел к Румянцевым - графу Александру Ивановичу и его сыну, знаменитому полководцу Петру Александровичу, в 1756 г. - генерал-поручику И. И. Костюрину, а в 1793 г. - действительно тайному советнику А. С. Мусину-Пушкину.

Ныне ничто не говорит о том, что существующее здание, выходящее на Тверскую, было когда-то великолепным дворцом. Возможно, что он был выстроен еще при Долгоруковых, а Мусины-Пушкины, владельцы в конце XVIII в., дали заказ архитектору М. Ф. Казакову его перестроить, существенно увеличив. Казаков пристроил к старому дому угловую с Никитским переулком часть, почти вдвое увеличив сам дом, переделал фасад и интерьеры.

Очередная кардинальная переделка всего здания была произведена почти через сто лет, когда его новая владелица, потомственная почетная гражданка Лидия Постникова, задумала выстроить торговый пассаж, предполагая, что на такой оживленной улице, как Тверская, из него можно извлечь неплохой доход.

Перестраивал и надстраивал старый казаковский дом архитектор С. С. Эйбушитц, и он же выстроил во дворе новые корпуса. Несущие конструкции пассажа разработал инженер В. Г. Шухов. Новый пассаж открыли 8 ноября 1887 г., но, однако, покупатели не жаловали его: "затея оказалась неудачной, пассаж не имел сквозных галерей, все было запутано, темно, и публики было совсем мало, торговля шла тихая", - вспоминал архитектор И. Е. Бондаренко. В начале XX в. некий "отставной корнет" Леонид Бирюков открыл в "Постниковском пассаже" синематограф под "заграничным" названием "Паризьен", часть же помещений по Никитскому переулку (дом № 4) была занята гостиницей "Пассаж", меблированными комнатами "Брюссель".

В советское время бывшее торговое заведение приютило несколько театров: в 1929 - 1936 гг. работал "театр обозрений", его сменил театр В. Э. Мейерхольда, игравший здесь в то время, пока строилось специально для него разработанное здание на Триумфальной площади. Потом тут играл театр эстрады и миниатюр (в 1938 - 1946 гг.), а после него театр имени М. Н. Ермоловой. Это здание хотели снести, чтобы выстроить вторую очередь гостиницы "Интурист", кошмарным силуэтом вторгнувшуюся в московскую панораму, но, к счастью, от этой затеи отказались.

В пожар 1812 г. здания университета сгорели до основания - на Моховой высились только обгоревшие стены. Его преподаватели и студенты были тогда в Нижнем Новгороде. В 1813 г. обсуждали вопрос о возвращении университета в Москву, но было неизвестно, где начать занятия. В конце концов заключили договор о найме домов, принадлежащих купцу А. Т. Заикину, рядом с университетским участком, в Никитском переулке (№ 5). В этих домах, которыми позднее владел корнет А. И. Яковлев, университет помещался до 1818 г., когда 10 октября в торжественной обстановке открылся восстановленный архитектором Д. И. Жилярди главный университетский корпус.

В высоком пятиэтажном доме под тем же № 5 в 1896 - 1899 гг. жили профессор Московского университета Д. Н. Анучин, основоположник антропологии в России, основатель университетского Музея антропологии, руководивший созданной им кафедрой географии в Московском университете, а также профессор В. Ф. Лугинин, организовавший в университете первую в России термохимическую лабораторию, и в 1909 - 1925 гг. артистка Е. К. Лешковская. Тут также жил литературовед и историк театра А. К. Дживилегов в 1910 - 1930-х гг., чьи труды были посвящены трем замечательным представителям итальянского Ренессанса: Данте Алитьери, Леонардо да Винчи и Микеланджело. Он в продолжение 40 лет работал в редакции энциклопедического словаря Гранат.

В 1994 г. внешний вид дома существенно изменился - его переделали для Московского Департамента строительства - он был сломан весь, за исключением фасадной стены, и полностью перестроен (арх. И. А. Покровский и др.).

Весь следующий участок до Тверской занят монументальными зданиями министерства связи - на углу Центральным телеграфом, построенным в 1927 г. по проекту архитектора И. И. Рерберга, и возведенной к Олимпиаде 1980 г. Международной автоматической телексной станцией (1980, архитекторы Ю. Шевердяев, А. Мелихов, В. Уткин). Эти здания выстроены на обширном участке, где находился дом генерал-фельдмаршала князя Н. Ю. Трубецкого, опытного политика, долго удерживавшегося у кормила власти - он в 1740 - 1760 гг. занимал один из высших постов в Российской империи - пост генерал-прокурора Сената. В 1770 г. его дом был приобретен казной для Межевой канцелярии, помещавшейся там до 1788 г. В этом году университет просил предоставить ему дом, ибо новое здание на Моховой по проекту М. Ф. Казакова строилось весьма медленно "за уменьшением назначенной на то суммы по нынешним военным обстоятельствам" - тогда шла разорительная русско-турецкая война, закончившаяся победным Ясским договором 1791 г. В старых помещениях университета на Красной площади было уже тесно "по причине умножающихся ежедневно учеников" и еще потому, что было "негде расположить все принадлежности университетской, как-то: библиотеки, кабинета натуральной истории, физических машин, анатомии, лаборатории, ботанического сада и протчих вещей, находящихся в совершенном неустройстве, наносящим вред оным".

Императрица Екатерина II указом от 3 октября 1788 г. повелела отдать "казенный дом, где прежде помещалась межевая канцелярия, Московскому Университету для употребления на его надобности".

Дом на Тверской был передан университету, и туда в следующем году перевели университетскую типографию, словолитню и книжную лавку, которыми руководил знаменитый просветитель и книгоиздатель Н. И. Новиков. Тут же была и одна из первых московских публичных библиотек.

Дом Трубецкого перестраивал М. Ф. Казаков - он выделил угол здания эффектной купольной ротондой, отмечавшей поворот улицы в этом месте. Симметричная ей вторая ротонда была построена уже позже (в ней находилась домовая церковь пансиона, освященная во имя преподобного Сергия).

В 1791 г. в доме разместился университетский благородный пансион, закрытое учебное заведение для дворянских детей, одно из лучших учебных заведений в России, ставшее центром общественной и литературной жизни Москвы. В нем преподавали крупные ученые Московского университета, а среди его воспитанников были М. Ю. Лермонтов, Е. А. Баратынский, А. П. Ермолов, А. С. Грибоедов, А. Ф. Вельтман, В. Ф. Одоевский, С. П. Шевырев и многие другие известные деятели. Особенно увлекались воспитанники пансиона литературой. Они создали "Дружеское литературное общество", в котором принимали участие братья Андрей и Александр Тургеневы и В. А. Жуковский. В пансионе издавались рукописные журналы и альманахи, ставились спектакли. В залах пансиона устраивались заседания Общества любителей российской словесности, и молодежь видела на них Н. М. Карамзина, И. И. Дмитриева, К. Н. Батюшкова. "Всякое чтение в Обществе, - по словам М. П. Погодина, - делалось предметом живых споров и суждений у студентов". Пансион имел, как писал о нем М. Е. Салтыков-Щедрин, тоже его воспитанник, "хорошие традиции и пользовался отличною репутациею". Правда, для правительства Николая 1 репутация университетского пансиона была основательно подпорчена: в нем получили образование многие декабристы - он "приготовлял юношей, которые развивали новые понятия, высокие идеи о своем отечестве, понимали свое унижение, угнетение народное", - считал воспитанник пансиона декабрист В. Ф. Раевский.

Так, в пансионе воспитывались видный участник Южного общества Н. С. Бобрищев-Пушкин, члены Союза Благоденствия А. В. Семенов и П. П. Каверин, видный декабрист А И. Якубович, член Северного общества П. А. Муханов, первый из арестованных декабристов В. Ф. Раевский, один из повешенных Николаем П. Г. Каховский, крупный деятель ранних декабристских организаций Н. И. Тургенев. Недаром Николай 1, приехав в 1830 г. в Москву и внезапно, никого не предупреждая, посетив университетский пансион, был несказанно возмущен, увидев фамилии декабристов, "государственных преступников", на мраморной доске отличников-выпускников пансиона. По указу от 29 марта 1830 г. он был преобразован в 1-ю дворянскую гимназию, с муштрой и преподаванием военного дела - о дружеских литературных беседах уже не было речи. Позднее дом был продан, и в нем поместилось множество торговых заведений. Один из воспитанников пансиона, М. А. Дмитриев, так писал о продаже дома:

В те дни, когда добро и знанье
Ценилось выше серебра,
Здесь было место воспитанья,
Был дом науки и добра!..
И вот, проломанные стены
Дверей и крылец кажут ряд!
Тайник святыни воспитанья
Непосвященному открыт
И осквернен рукой стяжанья.
Здесь роскошь некогда разложит,
Прельщая очи, свой товар;
За деньги зрелище, быть может,
Раздует сладострастный жар;
Иль будет там вертеп веселья,
Куда обжорство заманит,
И где народное похмелье
В разгульных песнях загремит.

До 1914 г. этот дом, часто появлявшийся на многочисленных фотографиях старой Тверской, с его характерными угловыми ротондами, был почти полностью закрыт рекламными вывесками - тут и "электро-театр", и "мануфактурные товары", и "оружейный магазин", и "готовое платье". Перед первой мировой войной весь участок покупает страховое общество "Россия", ломает все здания на нем и начинает строить комплекс из нескольких больших доходных домов. Однако во время войны были устроены лишь подвалы и возведены стены на высоту полутора метров. Художник В. Комарденков вспоминал, что в первые годы советской власти в подвалах ютились беспризорные, проститутки, бандиты, дезертиры. "Как-то раз я зашел... в подвал под телеграфом, - рассказывал художник. - Огромный, с многочисленными переходами и закоулками, он напоминал катакомбы... Закутки подвала оказались обставленными с известным комфортом, попадались золоченные кресла, вазы, ковры, картины. Были сложены даже печи из кирпича, где в никелированной посуде из ресторанов варили обед. Шла игра в карты".

В 1922 г. недостроенные здания решили использовать для возведения нового помещения Центрального телеграфа. Москва стала столичным городом, и старый телеграф на Мясницкой не справлялся с возросшей нагрузкой. В этом году силами безработных начали планировать участок и разбирать строительный мусор, в 1925 г. объявили конкурс на новое здание Центрального телеграфа, который выиграл инженер И. И. Рерберг. К октябрьской годовщине 1927 г. здание было в основном закончено. Оно вызвало тогда множество противоречивых мнений, но сейчас может служить украшением Тверской. Его крупные членения, большие окна, массивный рустованный цоколь и сорокадвухметровая угловая башня с декоративной решеткой по рисунку племянника автора проекта, художника И. Ф. Рерберга, выделяют это здание из монотонной застройки улицы.

В соседний Газетный переулок, выходил небольшой флигель Благородного университетского пансиона, в котором жил директор А. А. Прокопович-Антонский. У него квартировал В. А. Жуковский, который здесь, как утверждают, написал поэму "Людмила". П. А. Вяземский вспоминал, что, возвращаясь "за полночь с какой-нибудь вечеринки или бала" Газетным переулком, он видел свет в окне Жуковского и заезжал к нему на беседу.

Название переулок получил по университетским типографии, где печаталась, и лавке, в которой продавалась газета "Московские ведомости", бывшая многие годы единственной в Москве. Старое его название - Строгановский - обязано самому видному владельцу - барону Строганову, имевшему дворец, стоявший на углу переулка и Тверской улицы.

Строгановский дворец был одним из выдающихся сооружений Москвы первой половины XVIII в. - его фасад и план были выбраны М. Ф. Казаковым для альбома лучших частных московских строений. Его снесли при реконструкции Тверской улицы в 1930-х гг. и примерно на его месте уже после войны выстроили монументальное жилое здание (№ 9) по проекту архитектора А. Ф. Жукова (1949 г.). Гранит, которым отделан цоколь здания, предназначался для памятника гитлеровской армии в ознаменование победы над СССР.

По первоначальному проекту это здание должно было продолжаться и по переулку, но его не закончили, и до недавнего времени с Газетного переулка далеко был виден слепой брандмауэр дома. Теперь же здесь стоит первенец современной архитектуры в Москве - здание офиса и кафе компании "Макдональдс", удачно вписавшееся сюда, его гладкие поверхности полированного стекла отражают соседние здания, как бы растворяя жесткие современные формы нового строения в привычной дробной отделке московской застройки (авторы Ю. П. Григорьев, А. Р. Воронцов и другие).

В Газетном переулке есть два архитектурных памятника. Один из них здание Успенской церкви, к названию которой прибавлялось "что на Успенском вражке". Церковь здесь существовала, по крайней мере, с XVI в. Каменное здание ее было выстроено в 1647 г., но в 1857 - 1860 гг. оно было заново построено архитектором А. С. Никитиным на средства купца С. А. Живаго. В 1924 г. церковь закрыли и отдали под архивное хранилище - там до 1977 г. находились фонды московского исторического архива; после архива в церкви открыли междугороднюю телефонную станцию.

Рядом расположен один из тех архитектурных памятников, которые реставраторы недавно освободили от убогих непритязательных одежд.

Двор, где стоят каменные палаты (№ 9), был продан в 1724 г. вдовой крестового дьяка Анной Андреевой князю Одоевскому за 200 рублей, а через четыре года князь продал двор "с каменным и деревянным строением" Даниле Янькову уже за 400 рублей, и можно предположить, что в это время палаты были подвергнуты какой-то перестройке князем Иваном Васильевичем Одоевским. Однако существующий дом, возможно, был выстроен именно Д. И. Яньковым в промежуток между 1728 и 1737 г., когда он был назначен гофинтендантом и переехал в Петербург.

В 1762 г. его сын, прокурор Главной провиантской канцелярии Александр Данилович Яньков, отдавал дом внаем, и в объявлении, помещенном им в газете "Московские ведомости", было подробно перечислено, что находилось у него в доме. Все покои были "обиты разными обоями", в комнатах на втором этаже стояли стулья из орехового дерева, покрытые золоченой кожей и штофом, несколько круглых столов красного дерева, лаковые ломберные столики, на стенах висели большие зеркала. На усадьбе были две конюшни, две людских избы, погреба с напогребицами, каменная кухня.

О семье Яньковых повествуется в "Рассказах бабушки", изданных в прошлом веке: "Александр Данилович жил очень хорошо и открыто; когда он женился, у него была золотая карета, обитая внутри красным рытым бархатом, и вороной цуг лошадей в шорах с перьями: а назади, на запятках, букет. Так называли трех людей, которые становились сзади; лакей выездной в ливрее: по цветам герба, напудренный, с пучком и в треугольной шляпе; гайдук высокого роста, в красной одежде, и арап в куртке и шароварах ливрейных цветов, опоясанный турецкою шалью и с белою чалмой на голове. Кроме того, пред каретой бежали два скорохода, тоже в ливреях и в высоких шапках... У Александра Даниловича, сказывала мне его дочь, было три цуга: вороной крупный, вороной английский кургузый, гнедой, четверня серая; четыре лошади кургузые верховые да разных еще лошадей с четыре. И это не казалось в ту пору, что много. Людей в домах держали тогда премножество..."

За многие годы дом Яньковых потерял свою декоративную обработку - наличники, колонки, прочие украшения были срублены и стены сплошь покрытый штукатуркой. Только недавно реставраторы раскрыли этот незаурядный и редкий для Москвы памятник архитектуры первой половины XVIII в., о котором напечатана содержательная статья в сборнике "Русская усадьба".

На красной линии переулка стоят два усадебных флигеля, выстроенные в 1810 г. (левый надстроен в 1899 г.). В 1920-х гг. здесь жил известный психолог Г. И. Челпанов.

В соседнем доме № 7, построенном в 1870 г., до большевистского переворота помещались меблированные комнаты. Здесь останавливался известный трагик, игравший главным образом в провинции, М. Т. Иванов-Козельский. В 1900 - 1901 гг. жил композитор Н. К. Метнер.

Дома № 3 и 5 составляли одно владение. В конце XVIII в. оно принадлежало князю А. М. Голицыну. В центре обширного участка тогда стоял большой трехэтажный дворец, вошедший в "Альбомы партикулярных (т. е. частных. - Авт.) строений", составленные архитектором Матвеем Казаковым. На бывшей усадьбе в конце XIX в. были выстроены доходные дома. В одном из них (№ 3, 1875 г., архитектор А. О. Вивьен) в 1905 г. находилось Московское отделение социал-демократической газеты "Начало", и тогда же здесь собиралась кавказская боевая дружина.

Здесь же были квартиры музыковеда А. К. Метнера, певицы М. А. Дейши-Сионицкой и артиста М. А. Чехова. В 1920-х гг. в этом доме находилось литературное общество "Никитинские субботники".

Артистами известен и дом № 1а, выстроенный в 1933 г. кооперативом 2-го МХАТа, называвшимся "Сверчок", в память нашумевшей постановки по роману Ч. Диккенса "Сверчок на печи". Здесь в разное время жили К. Н. Еланская, О. Н. Андровская, Н. П. Баталов, С. Г. Бирман, М. Н. Кедров, А. М. и С. М. Мессерер, А. В. Свешников, М. М. Тарханов, И. Я. Судаков, А. О. Степанова, А. К. Тарасова.

Рядом, во дворе - один из интересных и, надо сказать, малоизвестных архитектурных московских памятников (№ 2/12). Это дворец князя Меншикова, но не друга и сподвижника царя Петра, а его внука Сергея Александровича, построенный им в 1776 - 1777 гг. Если бы не уродливый ящик дома, выстроенного по линии Большой Никитской улицы (1925 г., архитектор А. М. Гуржиенко) и полностью загородившего вид на дом, то она обогатилась бы великолепным классическим ансамблем. Ведь при постройках перед дворцом испортили композицию полукруглого парадного двора, образованного двумя флигелями. Фасад главного дома также претерпевал изменения, но сохранил свои благородные черты.

В 1757 г. здесь, на участке генерала Ф. В. Наумова (он владел этим участком еще в 1738 г.) стояли каменные палаты с архаичной уступчатой системой плана, которые частично вошли в цокольный этаж современного здания. Дочь Наумова, княгиня А. Ф. Белосельская-Белозерская, продала всю усадьбу в 1774 г. князю С. А. Меншикову, который и стал строить через два года представительный дворец.

Его задний фасад сохранил убранство первоначального здания - руст, наличники, накладные доски. Вероятно, в конце XVIII в. дом был несколько переделан, а современный его фасад - результат еще одной переделки, происшедшей в послепожарное время, когда формы его укрупнились, каннелированные изящные ионические пилястры уступили место более отчетливым формам коринфских полуколонн, поставленных на аркаду. Возможно, что эти переделки были произведены новым владельцем, приобретшим дом в 1809 г. - графом Аркадием Ивановичем Морковым.

Он прославился тем, что будучи нашим послом в наполеоновской Франции, часто противоречил всесильному императору, не любившему возражений. На одном из приемов Наполеон, желая унизить посла, проходя мимо него, уронил платок, остановился и стал ждать, пока тот поднимет и подаст ему. Морков и не подумал поднимать. Если Наполеон не обращал внимания на русского посла, то Морков немедленно уезжал с приема. После одной особенно резкой сцены, когда Наполеон обвинил Моркова в пособничестве его врагам, посол вообще прекратил все сношения с двором. Наполеон пожаловался Александру, Морков был отозван и тут же награжден высшим российским орденом.

Морков часто жил в своих деревнях и сдавал городской дом. Так, в 1814 г. бельэтаж дома снимал у него Московский Английский клуб.

После А. И. Моркова дом перешел к его дочери В. А. Голицыной, а потом к различным владельцам, один из которых, штабс-капитан Д. С. Селезнев, загородил дворец торговым строением по улице. Но особенно много напортили здесь уже коммунисты в советское время. Тогда предполагалось вообще застроить весь участок многоэтажными домами, но запротестовал архитектор И. П. Мешков, настаивавший на том, что "здание имеет художественное значение... и могло бы быть приспособлено для учреждения культурно-просветительного или общественного характера". Но несмотря на протесты, трест "Мельстрой" при поддержке властей испортил весь ансамбль, сломав правый флигель и выстроив жилой дом по линии улицы.

Значительная часть противоположной стороны Газетного переулка занята зданием министерства внутренних дел, построенным по проекту архитектора И. И. Ловейко в 1940 - 1950-х гг.

На этом участке вдоль переулка стояли каменные палаты, далеко выходя за линию застройки. Возможно, что построил их в середине XVIII в. президент Ревизион-коллегии Ф. И. Кнутов. В 1783 г. весь участок перешел купцам Заи-киным. Палаты сгорели в пожар 1812 г. - на плане, снятом через девять лет после пожара все еще были показаны они с пояснением: "горелое обвалившее строение". Вместо него в 1826 г. купец А. А. Муромцев выстроил существующее двухэтажное здание, выходящее углом на Большую Никитскую (№ 1/10).

В нижнем этаже дома в 1830-х гг. находился питейный дом под названием, как ни странно это может сейчас показаться, "Никитский монастырь".

Брюсов переулок богат памятными зданиями и выдающимися архитектурными сооружениями. На правом углу его с Большой Никитской - городская усадьба Брюсов (№ 14/2), которые дали имя всему переулку, будучи самыми заметными жильцами его.

По многолетним исследованиям историка В. В. Синдеева, в 1686 г. на этом участке уже находятся каменные двухэтажные палаты, названные тогда новыми, принадлежавшие "маме" царевны Софьи княгине А. Н. Лобановой-Ростовской. Часть этих палат сохранилась в центре существующей постройки. Следующим владельцем был князь В. В. Долгорукий, который отдал усадьбу в 1729 г. как приданое племяннице при выходе ее замуж за Александра Романовича Брюса, племянника известного сподвижника Петра. С тех пор усадьба на много лет становится связанной со славной фамилий Брюсов. После А. Р. Брюса дом переходит к его сыну Якову Александровичу, бывшему недолгое время главой московской администрации. Я. А. Брюс благоустраивает и существенно увеличивает усадьбу, прикупая соседние участки, а также строит два корпуса по переулку. После него усадьба перешла к его дочери Екатерине, вышедшей замуж за графа В. П. Мусина-Пушкина, а так как она была последней в семье Брюсов, то ей было дозволено прибавить к своей фамилии фамилию мужа: она стала Мусиной-Пушкиной-Брюс.

В 1806 г. дом покупает князь Юрий Владимирович Долгорукий, бывший в 1796 - 1797 гг. московским военным губернатором. При нем этот дом "был одним из самых больших и красивых домов в Москве. На большом и широком дворе, как он ни был велик, иногда не умещались кареты, съезжавшихся со всей Москвы к гостеприимному хозяину". После кончины князя в 1830 г. владелицей стала его внучка княгиня В. Ф. Салтыкова, продавшая бывшую вельможную усадьбу московским мещанкам Агафье Калугиной и Екатерине Ершовой. Потом она принадлежала купцу Г. И. Вель-тищеву (бывшему лакею князя В. А. Долгорукова, многолетнего главы московской администрации), перед октябрьским переворотом паркетному фабриканту В. П. Панюшеву. Сам дом при них становится обычным доходным, сдаваемым под квартиры и торговые помещения.

Внук Ю. В. Долгорукова вспоминал, с какой грустью он проходил мимо бывших княжеских палат, и передавал, что они перешли "...к какому-то богачу-скопцу, о котором рассказывали, будто бы он говорил, что не считает-де обязанным благодарить Бога за приобретенное состояние, а самого себя, и что когда удавалось ему выгодное дело, то он подходил к зеркалу, кланялся самому себе и благодарил себя".

В 1836 г. здесь снимало помещения Художественное общество, предтеча известного впоследствии Училища живописи, ваяния и зодчества. Здесь же 28 января московские художники и литераторы торжественно принимали вернувшегося из Италии Карла Брюллова.

Тут находились реальное училище (в 1883 - 1901 гг.), частные женские гимназии Ю. Бесс и Е. Юргенсон, меблированные комнаты. В разное время жили писатель В. А. Гиляровский, генеалог В. И. Чернопятов, музыкант У. И. Авранек, библиограф А. С. Зернова, археограф А. В. Викторов.

Позади главного дома на бывшей хозяйственной территории в 1920-е гг. выстроили несколько жилых корпусов, в которых квартировали журналисты, работавшие в газетах "Правда" и "Беднота" и, в частности, М. Е. Кольцов; в одном из домов останавливался у своей знакомой С. А. Есенин, вернувший из-за границы после разрыва с Айседорой Дункан.

На другом углу Большой Никитской и переулка - еще одно интересное сооружение (№ 16/1), только недавно освобожденное от многолетних наслоений. Это палаты XVII в., поставленные в глубине участка перпендикулярно линии переулка и перестроенные в следующем столетии. Самым ранним известным владельцем палат был некий "провинциал-фискал" Григорий Арасланов, который в 1729 г. продал весь свой двор, где стояло "...ево все каменное строение с сводами железными и з железными затворами", за большую тогда сумму 1300 рублей князю Ф. П. Сонцову-Засекину.

К 1806 г. купец И. П. Шнур поставил под прямым углом к палатам еще одно строение, но уже по красной линии Большой Никитской. Это было здание, украшенное широким - во всю его ширину - ионическим портиком на арках. В 1860-х гг. от прежнего декора дома остались лишь арки на первом этаже. Уже перед первой мировой войной здесь хотели все сломать и выстроить большой шестиэтажный жилой дом (проект И. Г. Кондратенко), но из-за войны так и ничего не было сделано.

В доме находились меблированные комнаты "Северный полюс", в которых останавливался художник Н. Н. Сапунов.

Самое большое здание в переулке - дом № 7, выстроенный по проекту А. В. Щусева в 1935 г. В нем жили известные артисты А. С. Пирогов, И. С. Козловский, Н. С. Ханаев, Н. А. Обухова, Е. К. Катульская, А. Ш. Мелик-Пашаев, О. В. Лепешинская.

В доме находятся музей-квартира знаменитой певицы А. В. Нежданова, в честь которой в 1962 г. переименовали старинный московский переулок, а также музей-квартира дирижера И. С. Голованова, многие важные события жизни которого оказались связанными именно с этими местами - его отдали учиться в Синодальное училище, помещавшееся радом на Большой Никитской (дом № 11), музыкальное образование он закончил в консерватории, а сюда переехал в 1935 г. В этом доме он принимал многих знаменитых музыкантов, и здесь он скончался в 1953 г. В этом же доме были также квартиры композитора С. Н. Василенко, художника Ф. Ф. Федоровского, скульптора И. Д. Шадра.

На правой стороне переулка в начале XX столетия стали появляться большие доходные дома. Так, дом № 2/14 был выстроен в 1915 - 1916 гг. (архитектор А. А. Иванов-Терентьев), № 2/1 в 1914 г. (архитектор В. А. Чернопятов), № 6, 1900 г. (архитектор А. Ф. Мейснер); в этом доме жили профессор В. Ф. Лугинин, химик В. Н. Ипатьев, композитор Ф. Ф. Кенеман, артист Д. А. Смирнов.

Другое здание, памятное известными именами, находится ближе к Тверской улице. Это дом № 17, также построенный по проекту А. В. Щусева в 1928 г. для артистов Художественного театра. В нем жили В. И. Качалов, Н. Н. Литовцева, И. М. Москвин, Л. М. Леонидов, Н. А. Подгорный, балерина Е. В. Гельцер. Третий "артистический" дом расположен у проезда на Тверскую улицу (№ 12). Он отмечен тремя мемориальными досками: в память В. Э. Мейерхольда, И. Н. Берсенева и В. Д. Тихомирова. В этом же доме жили А. П. Кторов, М. Т. Семенова, В. В. Кригер, С. В. Гиацинтова, архитектор И. И. Рерберг.

В Брюсовом переулке находится церковь Воскресения, "что на Успенском вражке". Она построена в 1634 г., в то время, когда Москва оправлялась от Смутного времени и последствий польско-литовской интервенции. Трапезная относится к 1816 - 1820 гг., в нее поместили придельный храм св. Елисея, в воспоминание соседней разобранной церкви, стоявшей на месте дома № 7. Колокольню же выстроили заново в 1897 г., так как некуда было вешать пожертвованный колокол весом 327 пудов (более 5 тонн).

В храме находится "чудотворная" икона Богоматери "Взыскание погибших" из снесенной церкви Рождества Христова в Палашевском переулке.

Здания, расположенные в конце Брюсова переулка (№ 19 и 21), являются примерами эклектики, получившей во второй половине XIX в. широкое распространение. Дом № 19, казалось, сам говорит о времени своего появления на свет - на его фасаде цифры "1881". На самом деле это дата перестройки его архитектором М. К. Геппенером из одноэтажного строения 1863 г., где находился "склад "колониальных товаров" для магазина А. В. Андреева, лучшего в Москве гастрономического магазина до появления елисеевского. Во дворе, справа от входа, стоял одноэтажный особняк, где и жили Авдреевы. Здесь часто бывал поэт К. Д. Бальмонт, женившийся на дочери хозяина дома. В 1830-х гг. этот особняк принадлежал И. Е. Дядьковскому, философу-материалисту и известному врачу-терапевту. В преддверии праздника 850-летия Москвы этот памятный дом был снесен, и не было слышно ни одного голоса осуждения...

Соседний дом (№ 21) - это только часть большого здания, выходившего углом на Тверскую улицу. В начале XIX в. он принадлежал генерал-майорам братьям Андрею и Кириллу Гудовичам. В 1898 г. по проекту архитектора С. К. Родионова дом был заново отделан по фасаду, и тогда на угловой полуротонде были помещены герб с девизом "IN DEO SPES MEA" ("в Боге надежда моя") и инициалы владельца "АМ" - Андрея Миклашевского. При реконструкции Тверской эта часть большого дома Гудовичей была передвинута внутрь квартала. В доме в 1847 - 1849 гг. жил драматург А. В. Сухово-Кобылин.

Напротив высится здание Дома композиторов, которое было построено архитектором И. Л. Маркузе в 1953 - 1956 гг. для ЖСК "Педагог Московской консерватории". В нем жили композиторы Д. Б. Кабалевский (с 1962 по 1987 г.), Д. Д. Шостакович (с 1962 по 1975 г.), А. И. Хачатурян (с 1962 по 1978 г.), скрипач Л. Б. Коган (с 1956 по 1982 г.), дирижер К. Б. Птица (с 1956 по 1983 г.).

Резко изгибающийся переулок получил современное название - Елисеевский (раньше он назывался Малым Чернышевским) в 1922 г., как ни странно, по церкви св. Елисея, стоявшей на месте дома № 7 по Брюсовому переулку. Эта церковь, вначале деревянная, была выстроена в память прибытия в Москву патриарха Филарета, освобожденного из польского плена. Торжественная встреча произошла 14 июля 1619 г. В пожар 1629 г. церковь сгорела и была выстроена в камне в 1636 г. Из-за малого прихода она была приписана к соседней Воскресенской церкви, а в 1818 г. вообще снесена.

Наиболее современное здание в Елисеевском переулке - это здание министерства науки и технической политики, построенное на месте старых Чернышевских бань (1981, архитекторы Ю. Шевердяев, А. Арапов, М. Гороховский).

Нынешний Вознесенский переулок назывался ранее Большим Чернышевским по фамилии владельца самого большого здесь участка на углу с Тверской графа Захара Чернышева, который в 1782 - 1784 гг. был московским генерал-губернатором. Переулок примерно посередине разделялся оврагом, где протекал ручей; часть от оврага к Тверской называлась Новгородским переулком по слободе, населенной выходцами из Новгорода, а другая часть - до Большой Никитской - Вознесенским по церкви Малого Вознесения, отреставрированное здание которой стоит на Углу переулка. Церковь получила название "Малой" после постройки у Никитских ворот значительно большего здания Церкви также во имя Вознесения.

Малая Вознесенская церковь первоначально упоминается в 1548 г., и она, вероятно, была выстроена в слободе выходцев из Новгорода, но с тех пор, конечно, была перестроена. Основная часть ее - четверик церкви относится либо к концу XVI в., либо к 1634 г., когда была выдана так называемая храмозданная грамота. "В пользу более ранней датировки говорит изящество архитектурного декора, сохранившегося на фасадах вертикальных филенок, подчеркивающих стройность объема, тонкопрофилированных наличников окон со стрельчатыми завершениями и т. п.", - говорится в описании памятников архитектуры Москвы. Восьмерик был возведен в 1760-х гг. К концу XVII в. относится южный придел Прокопия и Иоанна Устюжских, как и шатровая колокольня, верх которой был также переделан позднее.

В доме № 3 по Вознесенскому переулку до большевистского переворота помещался 4-й городской бесплатный родильный приют. Их в Москве насчитывалось шесть, остальные принадлежали частным лицам и, как правило, были платными. Дом № 7 принадлежал известному общественному деятелю князю В. А. Черкасскому. По воспоминаниям, "князь Черкасский в глазах москвичей окружен был некоторым орелом благодаря своей деятельности по крестьянской реформе... Раз в неделю у Черкасских были „разговорные" вечера - жили они в своем доме в Чернышевском переулке, купленном впоследствии редакцией „Русских ведомостей", и на эти вечера собирался самый цвет московской интеллигенции, впрочем, преимущественно славянофильского направления, и беседы почти всегда носили ярко критический характер по отношению к деятельности правительства и отдельных его членов".

В 1886 г. дом был приобретен газетой "Русские ведомости", редакция и типография которой помещались здесь до 1918 г. В настоящее время тут находятся типография и редакция газеты "Гудок". При типографии в 1923 г. молодому сотруднику, будущему знаменитому писателю Илье Ильфу удалось получить комнату, в которой вместе с ним поначалу жил Юрий Олеша.

Его друг Евгений Петров рассказывал: "...нужно было иметь большое воображение и большой опыт по части ночевок в коридоре у знакомых, чтобы назвать комнатой это ничтожное количество квадратных сантиметров, ограниченных половинкой окна и тремя перегородками из чистейшей фанеры. Там помещался матрац на четырех кирпичах и стул. Потом, когда Ильф женился, ко всему этому был добавлен еще и примус. Четырьмя годами позже мы описали это жилище в романе "Двенадцать стульев" в главе "Общежитие имени монаха Бертольда Шварца".

С именами известных писателей связан и соседний участок под № 9. Внутри него стоят два трехэтажных корпуса, построенных в 1895 г. (архитектор И. А. Иванов-Шиц), а по красной линии Вознесенского переулка расположены два здания - трехэтажное слева и двухэтажное справа с мемориальной доской на нем. Эти здания находились в усадьбе князя П. А. Вяземского, известного поэта и писателя, друга А. С. Пушкина. В мае 1821 г., по рассказу А. Я. Булгакова, хорошо осведомленного обо всех московских новостях, управитель Вяземского "сделал ему славный сюрприз. Ничего не говоря, из epargnes (сэкономленных, сбереженных) доходов купил место в Чернышевском переулке и выстроил князю славный дом, каменный, тысяч в 40". Это и есть левый дом на участке - тогда он был двухэтажным, а третий этаж появился в 1895 г. Участок, приобретенный управителем, был очень мал - "не более твоего кабинета", как выразился тот же Булгаков в письме к брату в Петербург. В 1826 г. Вяземский прикупает соседний, значительно больший участок, где между 1827 и 1829 гг. строит небольшое Двухэтажное здание - нынешнее правое. Вяземский часто сдавал дома на своем участке - так, в 1829 г. здесь жила семья Д. Н. Свербеева, в 1830 - 1833 гг. великобританский подданный Вильям Кей, в 1834 г. "корифейка Императорского Московского театра" Прасковья Летавкина.

П. А. Вяземский в течение многих лет находился в центре московской литературной жизни, активно участвовал в издании одного из лучших журналов того времени - "Московского телеграфа", хорошо знал всех крупных представителей искусства и литературы. В его доме бывал А. С. Грибоедов, читавший здесь "Горе от ума". Хозяин дома и Грибоедов вместе написали для артистки Львовой-Синецкой водевиль "Кто брат, кто сестра", впервые поставленный в январе 1824 г.

Первые посещения Пушкиным дома Вяземского - он, напоминаю, составляет нижние два этажа левого здания на этом участке - относятся к осени 1826 г. Тогда А. С. Пушкина в сопровождении фельдъегеря привезли в Москву из михайловской ссылки, и одним из первых, кого поэт посетил, был его давний друг Вяземский. В этом доме состоялось чтение трагедии "Борис Годунов" - в письме от 29 сентября Вяземский писал: "Сегодня читает он ее у меня Блудову, Дмитриеву". В правом здании А. С. Пушкин, возможно, останавливался в свой приезд из Петербурга в Москву в августе 1830 г. Он прожил здесь до начала сентября, уехав отсюда в Болдино. П. А. Вяземский продал этот участок в 1845 г., когда покинул Москву и переехал в Петербург, добившись назначения на государственную службу.

Этот же участок связан и с жизнью Ф. И. Шаляпина. Дочь его вспоминала: "Мы жили в Чернышевском переулке, в доме, что напротив англиканской церкви. По рассказам матери знаю, что здесь я родилась, и что почти накануне моего рождения - 8 февраля, в день именин отца, собрались гости: С. В. Рахманинов, В. А. Серов, К. А. Коровин, В. О. Ключевский и др." В 1920-х гг. здесь жил психолог и философ Г. И. Челланов.

Здание церкви, о которой пишет дочь Шаляпина, действительно находится напротив - краснокирпичное сооружение, единственное в Москве в стиле поздней английской псевдоготики. Многие английские путешественники, посещавшие наш город, писали о странном впечатлении, которое производила на них эта церковь - они как будто попадали не в Москву, а в обычный провинциальный английский городок, так характерна для него была церковь св. Андрея, построенная здесь в 1882 г.

До пожара 1812 г. англичане пользовались реформатской церковью в Немецкой слободе; после того, как она сгорела, они решили открыть собственную церковь, наняв для нее в 1825 г. дом Прозоровского на Тверской (на месте современного дома № 15), а в 1828 г. купили отдельный участок здесь, в Большом Чернышевском переулке. На нем у гвардии прапорщика Наумова стоял большой старинный каменный дом, построенный, вероятно, предыдущими владельцами Колычевыми.

Постепенно помещение церкви или, как она официально называлась, "британской часовни", перестало вмещать всех прихожан, членов разросшейся колонии. Было решено строить на пожертвования новое обширное здание, проект которого был заказан английскому архитектору Ричарду Фримену, известному в Ливерпуле своими проектами школ, частных домов и церквей.

Здание церкви строилось в 1882 - 1884 гг., вероятно, под непосредственным руководством московского архитектора Б. В. Фрейденберга. Официальная церемония освящения происходила 13 января 1885 г. во имя св. апостола Андрея, первосвятителя Шотландии, что было вполне естественным - ведь подавляющее большинство британской колонии в Москве составляли шотландцы. В 1894 г. рядом с входом на церковный участок Б. В Фрейденберг построил небольшое двухэтажное строение для настоятеля церкви на средства Джейн Мак-Гилл в память ее мужа, владельца чугунолитейной фабрики Роберта Мак-Гилла, о чем и повествует памятная доска на стене этого здания.

Как обычно, церковь была не только местом отправления религиозных обрядов, но и своеобразным клубом, культурным центром всей британской колонии. Там находились и библиотека, и комната для собраний, помещение для архива, и там даже хранились ценности членов колонии. Наверху башни устроили бронированную комнату-сейф, содержимое которой бесследно пропало впоследствии во время Октябрьского переворота: настоятель церкви сообщал в Лондон, что его посетили представители новых властей и увезли 126 запечатанных ящиков и 193 тысячи рублей. Во время боев в октябре 1917 г. войска законного правительства наступали по Большому Чернышевскому и Брюсовому переулкам по направлению к Моссовету. Большевики поставили пулемет на самом высоком здании - колокольне церкви св. Андрея, пытаясь помешать их продвижению, но были выбиты оттуда 29 октября 1917 г.

В советское время церковь, конечно, закрыли, и только недавно - 14 июля 1991 г. - в ней возобновились религиозные службы. Последнее время в ней находилась фирма "Мелодия", занимающаяся записью и выпуском грампластинок - акустика церковного зала была оценена по достоинству, в нем записывались все ведущие музыканты.

Соседом Колычевского был участок Сумароковых (№ 6). По переписи московских дворов 1716 г. им владел "стряпчий с ключом" Панкратий Сумароков, дед известного драматурга. Уже в 1760-х гг. в центре участка стоял нынешний каменный дом. Он был приобретен в ноябре 1808 г. Екатериной Энгельгардт, женой генерал-майора Льва Энгельгардта, сподвижника Потемкина, Румянцева-Задунайского и Суворова. На дочери Энгельгардта Анастасии женился Е. А. Баратынский. Венчание происходило 6 июня 1826 г. в церкви Харитония, в приходе которой он жил тогда. Молодые вскоре переехали в нанятую квартиру в доме Малова (№ 14) в Столешниковом переулке, но позднее они жили здесь, в Большом Чернышевском переулке.

В 1836 г. Баратынские переезжают в купленную ими усадьбу на Спиридоновке, но дом в Большом Чернышевском переулке не перестает быть связанным с известными деятелями культуры. В нем поселяется брат поэта и философа Н. В. Станкевича, биограф Т. Н. Грановского, писатель и общественный деятель Александр Станкевич. (Его фамилией "по ошибке" был назван в 1922 г. Большой Чернышевский переулок - московские власти думали, что они называют его в честь Николая Станкевича, прогрессивного литератора, главы литературного кружка),

Известный философ и историк, друг дома Б. Н. Чичерин, часто бывавший в этом доме, вспоминал, что при его содействии у Станкевича составилась небольшая, но хорошая картинная галерея, где были произведения Гвидо Рени, Гверчино, Беллини, голландских мастеров. Здесь собирался интеллектуальный кружок, в который входили Н. X. Кетчер, С. М. Соловьев, И. К. Бабст, И. Е. Забелин, В. П. Боткин, К. Д. Кавелин. Как писал Чичерин, "собирался избранный кружок людей более или менее одинакового направления, обменивались мыслями, толковали обо всех вопросах дня... Мы с одинаковыми чувствами приветствовали новую эру и вместе сокрушались о последующем упадке литературы и общества. Одинаково нас возмущала и холуйствующая наглость Каткова и легкомысленный задор социал-демократов".

По воспоминаниям, после концертов в Консерватории, участники их часто встречались в доме Станкевича. Как-то за ужином собрались музыканты, в числе которых были Н. Г. Рубинштейн, П. И. Чайковский, певица Дезире Арто. Во время ужина с энтузиазмом прозвучал тост обращенный к Петру Ильичу и Арто - "за жениха и невесту!" Предполагаемый брак, однако, не состоялся.

Здесь жили в начале 1840-х гг. хирург Ф. И. Иноземцев, в 1850-х гг. И. М. Сеченов, тогда студент университета, с середины 1890-х гг. до кончины в 1907 г. микробиолог и общественный деятель Г. Н. Габричевский, а уже в наше время, в 1920 - 1950-х гг. советский партийный и государственный деятель В. П. Антонов-Саратовский; с 1920 по 1959 г. в доме помещался читальный зал Центрального государственного исторического архива города Москвы, переехавший в 1977 г. в новое здание на Профсоюзной улице.

Дом в Большом Чернышевском переулке сохранился в "одежде", данной ему в 1853 г. (эта дата изображена на аттике), но построен он был, вероятно, в середине XVIII в.

По другую сторону англиканской церкви - дома № 10 и 12. Они находятся на участке, который в начале XIX в. принадлежал Оболенским. От этого времени остались нижние два этажа дома № 10, выстроенные после пожара 1812 г. В нем перед Октябрьским переворотом 1917 г. находилась гимназия "Кружка преподавателей". В 1870-х гг. часть этого владения (№ 12) принадлежала юристу, или, как они тогда назывались, присяжному стряпчему Н. 3. Захарову, имевшему большую практику, человеку образованному, умному, знакомому со многими артистами и литераторами. У него воспитывались будущие знаменитые цирковые артисты, братья Анатолий и Владимир Дуровы. Анатолий, вспоминал, как в сарае позади участка сделали трапеции, протянули канаты, и он стал заниматься акробатикой. На карманные деньги, выдаваемые ему крестным отцом, он нанял учителя, который являлся на занятия с большим хлыстом. Однако его вскоре выгнали, заметив непедагогические приемы воспитания, но Анатолий, наняв другого, сам купил ему хлыст "...с просьбой не жалеть меня и при моей невнимательности или неисправности хлестать без всякого стеснения", - писал ученик-энтузиаст.

Это здание, очевидец первых шагов Дуровых в цирковом искусстве, сохранилось - оно составляет нижние два этажа трехэтажного (правого) дома под № 12. Левый, шестиэтажный, под тем же номером был построен в 1911 г. Здесь в 1920-х гг. жил актер и режиссер С. М. Михоэлс, помещались Еврейские артистическая студия и театральный техникум.

Теперь перейдем ко второй половине Вознесенского переулка, за его пересечение с Елисеевским, бывшим Малым Чернышевским. Угол его образует надстроенный и реконструированный жилой дом (№ 16/4), выстроенный в 1893 г. (архитектор В. Г. Сретенский). В начале 1900-х гг. здесь жил филолог, историк, грузинский общественный деятель А. С. Хаханашвили, в ".1920 - 1930-х гг. кинорежиссер Б. В. Барнет, поставивший популярный в 1940 - 1950-е гг. фильм "Подвиг разведчика", в котором сам режиссер играл роль немецкого генерала Кюна, проигравшего "битву умов" герою П. Кадочникова. В 1930-х гг. в этом доме была квартира кинодокументалиста Р. Л. Кармена.

Рядом дом (№ 18), как бы составленный из двух частей. Правая, с выделенным центром из четырех ионических полуколонн и рустованным первым этажом, появилась здесь, вероятно, в конце XVIII в., а левая, с арочными оконными проемами, выстроена в 1882 г. по проекту архитектора И. А. Мазурина, после того, как весь участок купил отец композитора С. Н. Василенко. Его семья переехала "в старинный дом, в котором, - как писал композитор, - прежде помещалась масонская ложа... Необычайная симметрия всех частей и какие-то башенные закругления по бокам дома и обоих флигелей придавали ему вид средневекового замка". Эти закругления на заднем фасаде дома можно видеть еще и сейчас, войдя во двор. Василенко жил здесь до начала 1900-х гг.

Этот дом памятен также и тем, что в нем в 1870-х гг. жил известный химик, профессор Московского университета В. В. Марковников, а в 1930 г. режиссер Г. В. Александров.

В конце XVIII в. участки № 18 и 20 разделялись переулком, шедшим к церкви Воскресения на Успенском вражке. На участке № 20 стояли каменные двухэтажные палаты, а в 1868 г. на их месте был построен жилой дом (архитектор А. Л. Обер), в котором жили артист Н. А. Подгорный, композиторы Н. К. Метнер и В. Я. Кручинин, историк академик С. Б. Веселовский, дирижер У. И. Авранек.

Вознесенский переулок выходит к Тверской представительным зданием Московской мэрии. Глава московской администрации находится здесь уже более 200 лет с тех пор, когда казна приобрела дворец главнокомандующего графа Захара Григорьевича Чернышева после его кончины Чернышев имел на Тверской дворец, выстроенный между 1775 и 1778 г. "по генеральному о приведении Москвы строением в лутчее состояние плану". Автор его не был известен, но надзирал над строительством сам Матвей Казаков. По наблюдению автора "Обозрения Москвы" А. Ф. Малиновского, дом генерал-губернатора - "заимствует красивость свою от пропорции, которая во всех частях тщательно соблюдена строителем ее". Говорили, что дворец был выстроен из камня, оставшегося после разборки стены Белого города.

Чернышев недолго пробыл на посту главы Москвы, но успел сделать много - с его именем связывается и ремонт китайгородской стены, и начало устройства московских бульваров, когда в обе стороны от Тверской по месту бывшей стены Белого города были проложены дорожки и высажены деревья, он же был и начальником "Московских водяных работ", т. е. прокладки первого московского водопровода от мытищенских ключей. По словам того же А. Ф. Малиновского, он "дал ей вид, какой приличен столице престольной", Екатерина II высоко оценила его деятельность: "Все донесения ваши по вверенной вам столице и тамошней губернии я получаю с большим удовольствием, колико в каждом из них видна свойственная вам добрая воля споспешествовать намерениям моим о введении всеместнаго благоустройства".

Дом московского генерал-губернатора мало менялся со временем - только в 1799 г. его главный фасад был украшен фронтоном и пилястровым портиком. Самое большое изменение он претерпел в советское время, когда при коренной реконструкции Тверской в 1937 - 1938 г. все здание передвинули назад от улицы на 14м, причем так, что работа чиновников не прерывалась ни на минуту, и в 1946 - 1948 гг., когда решили здание сделать "достойным" новой сталинской архитектуры Москвы. Тогда Д. Н. Чечулин поставил на старое здание еще одно, примерно такое же.

В 1995 г. на фронтоне здания появилось и изображение герба города - ярко вызолоченное изображение Георгия Победоносца, поражающего змея, обрамленное какими-то подобиями колосьев.

Позади дома в 1937 - 1938 гг. архитектор И. А. Фомин сделал пристройку с высокими колоннами в стиле "пролетарской классики", основными чертами которого были решительное упрощение и схематизация обычных классических приемов: колонны без капителей и баз, без энтазиса, т. е. без того еле заметного расширения тела колонны, которое придавало ей особую упругость, вместо антаблемента - простые тянутые карнизы-полосы и т. п. В начале 1998 г. закончилось строительство большого и импозантного здания делового центра, фасад которого выходит на Вознесенский переулок.

Противоположная сторона этого участка переулка начинается небольшим сквериком, в котором в 1991 г. поставили памятник азербайджанскому мыслителю и поэту Низами Гянджеви. Этот скверик был выбран потому, что рядом, в доме № 17, находится посольство республики Азербайджан. Дом, четыре этажа которого были выстроены в 1909 г. архитектором И. П. Машковым, надстроили еще двумя этажами и соединили с жилым зданием позади.

Далее в небольшом углублении здание столовой мэрии, возведенное по проекту А. Аркина и Г. Петровой. По красной линии переулка - рядовое здание середины прошлого века, первый этаж его был выстроен до 1858 г., когда дом впервые был показан на плане, а второй - в 1867 г. Между Вознесенским и Леонтьевскими переулками сохранился Хлыновский тупик. Первоначально обычный проезжий переулок, он был, как сообщала Московская полицмейстерская канцелярия в 1758 г., "загорожен генералом моэором Николаем Михайловичем Леонтьевым и ныне оный переулок проезду уже не имеет". Название его напоминает о церкви св. Николая, которая называлась "что в Хлынове". По распространенному мненик), такое название обязано тому, что в церкви некоторое время (с 1552 по 1556 г.) находился образ Николы Великорецкого, принесенный из города Хлынова, как называлась ранее Вятка. Но, однако, местность "Хлыново" упоминается в нескольких документах более раннего времени - в описи земель XIV в., пожертвованных Новинскому монастырю вдовой князя Владимира Храброго. Эта местность упоминается в сообщении летописи о том, что в 1514 г. великий князь Василий III "церковь камену заложил Благовещение святой богородицы за Неглиною на Старом Хлынове", освященную через два года. Есть также известие о том что в XVI в. здесь находился Введенский монастырь, упраздненный после Смутного времени. После упразднения монастыря осталась Введенская церковь, ставшая приходской, которая имела два придела - Знаменский и Никольский, по которому и была, в основном, известна. Ее здание, стоявшее до 1936 г. на месте школы, было построено в 1773 - 1775 гг.

Леонтьевский переулок был назван улицей Станиславского в 1938 г., в год 75-летия реформатора театрального искусства, так как он жил здесь в особняке, который был предоставлен ему советским правительством. Старомосковское название было обязано, как обычно, фамилии одного из домовладельцев - бригадира М. И. Леонтьева, владельца участка 10 - 12. В XVIII в. переулок назывался Шереметевским, по фамилии стольника В. П. Шереметева.

Леонтьевский переулок в старой Москве наряду с Сухаревкой был средоточием антикварной торговли - тогда славились магазины А. Н Ерыкалова в нижнем этаже дома №11(о нем рассказывает бытописатель Москвы и собиратель московского фольклора Е. Иванов в книге "Меткое московское слово"), магазины "Старина и Редкость" в доме № 26, "Луксор" - № 16, "Старинные монеты и вещи" - № 2, книжный магазин А. М. Старицына - № 3.

Сейчас левую сторону Леонтьевского переулка начинает здание ИТАР-ТАСС (1976 г., архитектор В. С. Егерев и другие), выстроенное на месте невзрачного двухэтажного дома, описанного К. Г. Паустовским, который там пережил тревожные дни Октябрьского переворота 1917 г. Здание ТАСС, по замыслу его создателей, должно было быть значительно выше, но всесильный правитель Москвы, в недавние времена глава ее коммунистического комитета Гришин распорядился здание укоротить. Трудно сказать, насколько это испортило предполагаемое строение, но надо сказать, что в этом случае правитель был, вероятно, прав, ибо это и так громоздкое здание с преувеличенно большими проемами окон, с гипертрофированными деталями входа никак не гармонирует с окружением на Бульварном кольце и Большой Никитской улице.

По левой стороне Леонтьевского переулке находится несколько зданий (№5 и 7) с фасадами в псевдорусском стиле. Здесь торцом к переулку стояли двухэтажные каменные палаты сподвижника Петра 1, стольника Автонома Головина. В 1871 г. этот участок приобрел Анатолий Мамонтов, брат известного в истории русского искусства С. И. Мамонтова. Новый владелец основал типографию и издательство, в котором впервые появились детские книжки с рисунками Серова, Поленова, А. Васнецова, Малютина. Проект здания для типографии Мамонтов заказал одному из ведущих архитекторов того времени, строившему в "русском" стиле, В. А. Гартману.

В 1902 г. большой участок был поделен на две части. Под № 5 находилась типография, а дом № 7 перешел к меценату и любителю русского народного искусства Сергею Тимофеевичу Морозову, который, по проекту С. У. Соловьева, перестроил в 1902 - 1903 гг. старые палаты и подарил их Кустарному музею. Этот музей был основан в Москве в 1885 г. и помещался сначала на Знаменке (№ 8), а потом в здании у Никитских ворот (Б. Никитская, 23). Кустарный музей был не только собирателем, хранителем и популяризатором изделий народных промыслов, но и их продавцом. к основному зданию в 1911 г. было пристроено помещение для магазина по проекту А. Э. Эрихсона и В. Н. Башкирова. Вход в него отмечен крыльцом с колонками-бочками. Четырехскатная крыша крыльца увенчана резным флюгером с изображением игрушки - прославленных богородских "кузнецов", а вестибюль украшен керамическим камином, сделанным по эскизу М. А. Врубеля. Сейчас здесь Музей народного искусства.

В 1874 - 1884 гг. во дворе дома Мамонтова во флигеле жила известная актриса Малого театра Г. Н. Федотова, которую посетил И. С. Тургенев в свой приезд в Москву в 1879 г.

Дом № 9 был построен московским городским головой, представителем старой московской купеческой семьи Алексеевых, основатель которой вышел из крестьян Ярославской губернии. Записавшись в московское купечество еще в 1746 г., Алексеевы занялись хлопковым и шерстяным делом, им принадлежала и золотоканительная фабрика, позднее ставшая кабельным заводом "Электропровод", который существует и сейчас.

Купцы Алексеевы занимались, однако, не только торговыми да промышленными делами - многие оставили свои имена в истории русского искусства и общественной деятельности. Здесь не приходится много говорить о Константине Алексееве - знаменитом Станиславском, и его братьях и сестрах, которые были актерами, режиссерами, музыкантами. Двое Алексеевых стояли во главе московского общественного управления - были городскими головами. Одному из них, Николаю Александровичу Алексееву, и принадлежал этот дом, построенный в начале 1880-х гг. архитектором Д. Н. Чичаговым.

Н. А. Алексеев был, возможно, самым популярным городским головой Москвы. Человек умный, деловой, он обладал большим организаторским талантом. При нем началось энергичное развитие московского городского хозяйства. Алексеев руководил работами по сооружению нового Мытищинского водопровода, устройству канализации. Он сумел привлечь частные пожертвования для строительства множества городских учреждений. Только за счет них, не истратив ни копейки из скудных городских средств, Алексеев сумел построить и оборудовать более десяти больниц.

При нем Москва обстроилась на диво:

Возник бульваров новый ряд,
Водопровод, пассажи высятся красиво,
Главу подъяла Дума горделиво
И залил улицу асфальт, -

писали о нем в то время.

Н. А. Алексеев был выбран на пост городского головы в 1885 г., а 14 марта 1893 г. убит в своем кабинете в здании думы пробравшимся туда сумасшедшим.

Далее по переулку рядом с домом Алексеева стоят два почти одинаковых четырехэтажных дома (№ 11 и 13). Они надстроены на два этажа (нижние этажи появились после 1812 г.), и оба были украшены колонными или пилястровыми портиками. Эти дома расположены на большом участке, принадлежавшем в XVIII в. предку Л. Н. Толстого князю П. И. Горчакову. Дом №13 - одно из лермонтовских мест. Сюда Лермонтов часто приходил в 1837 г., будучи в Москве проездом на Кавказ. Дом принадлежал родителям его товарища по петербургской школе юнкеров Николая Мартынова, будущего противника на роковой дуэли, который провел здесь последние годы своей жизни (он умер в 1875 г. 60 лет). По воспоминаниям, "Мартынов-отец как нельзя лучше оправдывал данную ему молодежью кличку „Статуя Командора". Каким-то холодом веяло от всей его фигуры, беловолосый, с неподвижным лицом, суровым взглядом..." В 1850-х гг. в этом доме жили декабрист 3. Г. Чернышев и строитель московского водопровода, известный инженер А. И. Дельвиг, в 1880-х гг. - скрипач, профессор Московской консерватории И. В. Гржимали, в 1930 - 1950-х гг. - историк В. И. Авдиев, а кроме них литературовед Ю. А. Веселовский, артистка Е. А. Лавровская, медик Н. Ф. Голубов.

На месте дома № 15, построенного в 1964 г., стояло небольшое строение, принадлежавшее в конце 1850-х гг. дяде писателя Н. С. Лескова. Возможно, что сам Лесков бывал в нем. В мае 1914 г. в доме приютился небольшой музей городского хозяйства Москвы под руководством молодого тогда П. В. Сытина. Современный жилой дом на этом месте выстроен для партийно-советской элиты в 1964 г. (архитектор М. Н. Круглов).

Мы подошли к пересечению Леонтьевского переулка с Елисеевским и Шведским тупиком. Название последнего происходит от подворья, принадлежавшего Швеции, которое находилось как раз на месте этого тупика. В силу договора 1617 г., определившего отношения между Россией и Швецией на сто лет, до Северной войны 1700 - 1721 гг., шведским купцам предоставлялось право "в городех на Москве, во Пскове торговые дворы имети", и вот в 1618 г. здесь было "взято по государеву указу под свейский (т. е. шведский. - Авт.) купетцкий двор у Николы в Гнезниках место пустое гостиной сотни Истоминское мылника поперег по улице 20 сажень с полусаженью". Позднее "свейский" двор стал называться более пышно: "посольский дом Его Королевского Величества шведского и норвежского короля". В 1874 г. земля этого подворья была обменена на землю, принадлежавшую Российскому государству в Стокгольме, где находились "магазины, дарованные Королевским правительством, на основании древних трактатов, под склады товаров, приезжавших в Швецию Русских торговцев". В 1892 г. здесь заложено здание городского училища (проект Д. Н. Чичагова). Оно называлось капцовским - по фамилии купца А. С. Капцова, пожертвовавшего 190 тысяч рублей в память своего отца на его постройку, и совсем не походило на современное здание школы - было причудливым, с огромными декоративными, несколько утрированными фронтонами и двухцветной раскраской. Автор его, памятуя о месте постройки, старался придерживаться образцов скандинавской архитектуры времени ее расцвета, так называемого "стиля Христина IV", ярко воплотившегося в архитектуре датского замка Розенборг и в особенности торговой биржи в Копенгагене с характерной раскраской в два цвета - кирпича и белого камня - и с несколькими высокими фигурными фронтонами.

В 1952 г. бывшее училище увеличилось на два этажа и приобрело новый фасад. Позади него сохранилось здание женского училища имени К. В. Капцовой архитектора М.К. Геппенера (1897 г.) в характерном для него обработке фасада кирпичом белого и красного цветов.

В доме № 21 помещались редакции двух журналов: в 1880 - 1890-х гг. - "Русской мысли", где печатались Н. Г. Чернышевский, Н. В. Шелтунов, В. О. Ключевский, и в конце 1870-х - начале 1880-х гг. - юмористического "Будильника", в котором начинал А. П. Чехов. Он печатался там часто - в журнале были опубликованы восемнадцать его рассказов, но получал он за них ничтожные гонорары. "Бывало, я хаживал в „Будильник" за трехрублевый раз по десяти", - вспоминал он в письме к Н. А. Лейкину.

Здесь в 1882 г. случилось необыкновенное событие - первая трансляция из Большого театра, которая происходила в 1882 г. Газета "Московский листок" сообщала, что общество спасения на водах решило улучшить свое шаткое финансовое положение тем, что установило несколько платных телефонных наушников на квартире одного из своих членов в Леонтьевском переулке, а в Большом театре - два микрофона: "Открывая станцию в Москве, подобно тому, как это сделано в Париже и Петербурге, Общество имело в виду познакомить публику с замечательным открытием нашего времени, а именно: с возможностью по проволокам, при помощи электричества и соответствующих аппаратов, слышать на расстоянии музыку, пение и разговор почти с одинаковой отчетливостью, как на месте их происхождения". Плата за прослушивание была установлена рубль за 10 минут. Первой транслировалась опера Верди "Риголетто", потом "Фауст", "Ромео и Джульетта", "Демон", "Жизнь за царя". Новинка имела успех, скопление экипажей слушателей было таким большим, что полиции пришлось устанавливать порядок в переулке. Всего тогда сделали 12 трансляций, но в дальнейшем они уже не повторялись - качество все-таки было далеко от идеала.

В доме была квартира артиста Художественного театра А. Л. Вишневского, товарища Чехова по таганрогской гимназии, а в 1920 - 1930-х гг. жил драматург Б. С. Ромашов. С 1892 до 1908 г. в доме № 21 жила артистка Г. Н. Федотова.

Ранее, в 1885 - 1888 гг., она снимала квартиру рядом - в доме № 25, построенном после пожара 1812 г. Здесь же в 1856 г. жил декабрист И. Н. Горсткин, а в 1870-х гг. - архитектор, исследователь московской старины А. А. Мартынов. В 1923 г. это адрес писателя Бориса Пильняка. В послеопожарное время был построен и соседний дом (№ 23), принадлежавший причту соседней Никольской, "в Гнездниках", церкви.

Вернемся к началу Леонтьевского переулка. В маловыразительном пятиэтажном здании (№ 2а) в 1887 - 1892 гг. жил артист А. И. Южин. Здесь же жила вдова московского нотариуса П. Д. Перевощикова вместе с молодой дочерью Марией, которая под псевдонимом Лилина стала известной актрисой Художественного театра. Она выступала в спектакле "Коварство и любовь" в роли Луизы, а Фердинанда играл Станиславский. "Оказывается, - вспоминал Станиславский, - мы были влюблены друг в друга и не знали этого. Но нам сказали об этом из публики. Мы слишком естественно целовались, и наш секрет открылся со сцены". В этом доме Константин Станиславский сделал ей предложение.

Два нижних этажа дома сохранились с XVIII в. - он тогда был хозяйственным строением усадьбы князей Мещерских. Ее главный дом (№ 4), стоящий торцом к переулку - характерная черта постановки жилых зданий в старой Москве, - появился здесь в первой половине XVIII в., возможно в то время, когда участок принадлежал полковнику князю Г. С. Мещерскому. Внешний вид этого дома, однако, относится уже к ампирным временам, к восстановлению его после пожара 1812 г., после приобретения усадьбы у князя А. Н. Долгорукова в 1817 г. женой капитана лейб-гвардии Семеновского полка Екатериной Волковой.

До конца 1840-х гг. в этой усадьбе, принадлежавшей Волковым (известны письма одной из представительниц этой семьи о России начала XIX в., опубликованные в журнале "Вестник Европы"), жил артист Малого театра И. В. Самарин - его отец был крепостным Волковых. Напротив барского дома находился, как часто бывало у богатых домовладельцев, хозяйственный участок. По воспоминаниям князя В. М. Голицына, "...в самом элегантном центре Москвы.., расположен был обширный пустырь... На этом пустыре разбит был огород с грядками капусты, моркови, и прочих овощей, и огород этот возделывался многочисленной прислугой домовладельца как для себя, так и для продажи".

Хозяйкой дома в 1858 г. становится графиня А. Ф. Закревская, жена московского генерал-губернатора Арсения Закревского, грубого солдафона, призванного Николаем 1 "подтянуть" после предыдущего губернатора "распустившуюся Москву":

Князь Щербатов ускакал, И ракетою конгревскою На уснувший город пал Пресловутый граф Закревский.

С 1848 г., в продолжение II лет Закревский, не считаясь ни с какими законами, самоуправно вершил дела в Москве - о его "подвигах" неоднократно с возмущением и сарказмом писал Герцен.

С 1880-х гг. и до 1917 г. дом-дворец принадлежал богатым меховщикам Сорокоумовским. В советское время особняк был отведен под Московский коммунальный музей, который даже занял уже часть его, но в конце концов отдан под дом работников просвещения (позже здесь находилась редакция "Учительской газеты"). Дом этот привлекает внимание протяженной колоннадой портика, обращенной во двор, - она состоит из 12 дорических колонн, сгруппированных попарно, за которыми расположена глубокая лоджия. Несмотря на протяженность портика, он изящен и представителен. Ограда особняка относится уже к XIX в.

Рядом с этим памятником архитектуры находится и другой - дом № 6, построенный в конце XVII в. (к этому времени относится его первый этаж, убранство этого времени хорошо видно со двора). В начале следующего столетия им владел И. П. Толстой, а в середине капитан-поручик Измайловского полка П. С. Хлопов, при котором здание, вероятно, получило современные габариты. Внутри сохранилась прекрасная темперная (темпера - краска, разведенная на эмульсии из воды и яичного желтка, обладающая значительной стойкостью) роспись потолков, относящаяся к началу XIX в. От Хлоповых дом перешел к одному из представителей славной семьи Ермоловых - генерал-майору Н. А. Ермолову, дяде знаменитого полководца А. П. Ермолова. Он участвовал во многих сражениях русско-турецкой и русско-шведской войн в конце XVIII столетия. Но самым известным жильцом этого дома был К. С. Станиславский. Ему исполнилось 58 лет, когда он с семьей переехал сюда в 1921 г. В течение 17 лет он жил и работал в этом доме. На втором этаже за дубовой массивной дверью, заказанной еще для его дома у Красных ворот, находился кабинет Станиславского. Рядом - белый с колоннами зал, где часто проводились репетиции. Сюда приходили многочисленные ученики и почитатели великого режиссера. С. Я. Лемешев писал об этом доме, что он "стал для нас чем-то вроде храма искусства, и, только еще переступая его порог, мы уже настраивались на особо торжественную, высокую ноту". Во двор дома в хорошую погоду выносились кресло и огромный зонт - тут можно было видеть Станиславского, занятого рукописями или беседующего с учениками и посетителями. В 1948 г. стараниями дочери Станиславского в доме был создан мемориальный музей.

За домом № 8, два этажа которого были построены в 1897 г. архитектором А. С. Каминским для жены потомственного почетного гражданина В. Б. Спиридоновой, известной в Москве благотворительницы, пожертвовавшей 300 тысяч рублей на богадельню, выстроенную на Петербургском шоссе, располагалась большая усадьба, занимающая современные участки № 10 и 12. В начале XVIII в. она принадлежала генерал-аншефу М. И. Леонтьеву, по фамилии которого долгое время назывался переулок. Сын его в 1760 г. строит здесь деревянные хоромы, фасад которых, как одного из замечательных московских зданий, был включен в "Альбомы партикулярных зданий", составленные М. Ф. Казаковым. Хоромы сгорели в 1812 г., и участок разделился на две части. В небольшом каменном доме (№10) в 1830 - 1848 гг. жил А. А. Прокопович-Антонский, профессор и в течение многих лет ректор Московского университета. Он долго руководил и университетским Благородным пансионом, при нем пансион стал одним из лучших российских учебных заведений. В XIX в. этот участок перешел к Сорокоумовским; у одного из них останавливался во время приезда в Москву в 1882 г. знаменитый путешественник, исследователь Новой Гвинеи Н. Н. Миклухо-Маклай.

Современное здание (№ 10) было построено в 1884 г. архитектором А. С. Каминским, а в 1895 г. при владельце И. В. Морозове сделаны новые роскошные интерьеры по рисункам Ф. О. Шехтеля. В доме в 1920-х - начале 1940-х гг. помещалось германское посольство. Впоследствии здесь было Совинформбюро, где составлялись сводки боев и побед в Великой Отечественной войне. С 1949 г. в доме работало посольство Германской Демократической Республики, а потом он был занят посольскими учреждениями Кубы и банком.

Высокое жилое здание (№ 12) на углу с Елисеевским переулком состоит из разновременных построек: нижние три этажа 1886 г. (архитектор А. П. Белоярцев), а верхние появились в 1912 г. В этом доме в 1900-х гг. жил композитор Р. М. Глиэр.

За Елисеевским переулком и небольшим сквером на месте снесенных строений находится дом № 16. Он образовался из нескольких частей, самая старая - левая. Здесь еще в 1806 г. стоял двухэтажный каменный дом майора А. И. Челищева. Два этажа справа появились в 1874 г. - их построила вдова профессора Московского университета, филолога И. И. Давыдова. Уже в 1905 г., при коренной перестройке дома для меблированных комнат, появился третий этаж и современный фасад. В левой части дома рядом с проходом во двор в начале 1920-х гг. находилась писательская книжная торговая лавка - дверь ее позже была превращена в узкое окно. В лавке торговали книгами писатели М. А. Осоргин, Б. К. Зайцев, В. Ф. Ходасевич. "Проходя ныне улицей Станиславского, - вспоминал В. Г. Лидин, - я обычно замедляю шаги возле окон, за которыми в трудную зиму 1920 года блистали золотом переплетов книги, как бы возвещая, что не за горами та пора, когда слабые огоньки ликбезов разгорятся в могучее пламя всеобщей грамотности, а слово Белинского, что книга есть жизнь нашего времени, получит свое реальное выражение". В 1920 - 30-е гг. тут находилось общежитие Коминтерна. Теперь дом занят посольством Азербайджана.

Под № 18 - дом, относящийся к XVIII в. Он стоит в глубине, отделенный от улицы красивой оградой (1854). Осенью 1824 г. в усадьбе, принадлежавшей тогда купчихе И. А. Заборовой, поселился композитор А. А. Алябьев. Здесь вечером 24 февраля 1825 г. произошла та роковая игра в карты, после которой один из ее участников через несколько дней умер, а Алябьева обвинили без достаточных оснований в этой смерти и сослали в Сибирь.

В 1881 г. дом перешел к графу А. С. Уварову, сыгравшему огромную роль в организации русской археологии. После его смерти в 1884 г. дело Уварова продолжила его жена П. С. Уварова, урожденная княжна Шербатова, послужившая прообразом Кити Щербацкой в романе Л. Н. Толстого "Анна Каренина". Здесь, в ее особняке, родилась общественная организация, посвятившая свои усилия изучению истории Москвы. Первое заседание комиссии "Старая Москва" Археологического общества происходило 14 декабря 1909 г.

Всего состоялись 464 заседания комиссии "Старая Москва", в которых участвовало более 33 тысяч чел. и где было прослушано 900 докладов на самые разные темы, относящиеся к истории, быту, культуре Москвы. Особенно большой размах ее работа получила в 1920-е гг., но вскоре комиссия была разгромлена, а многие ее участники попали в сталинские лагеря. Последнее перед ликвидацией "Старой Москвы" 465-е заседание должно было состояться 12 февраля 1930 г., когда планировалось выслушать сообщение молодого студента В. В. Сорокина о доме поэта и государственного деятеля И. И. Дмитриева. Но он, ставший непревзойденным знатоком Москвы, автором многих публикаций об истории города, старейшиной москвоведов, смог выступить на заседании возрожденной "Старой Москвы" в тот же день 12 февраля, но только через шестьдесят лет - в 1990 г.

В правой части здания установлена гранитная доска и рядом с ней урна с ниспадающим покрывалом (1922, архитектор В. М. Маят). Она посвящена памяти жертв взрыва 25 сентября 1919 г. в здании московского комитета партии большевиков. Во время одного из заседаний партийных работников, лекторов и агитаторов в зал на втором этаже со стороны Большого Чернышевского переулка была брошена бомба. Погибло 12 человек, в том числе секретарь комитета В. М. Загорский. Следствие доказало, что взрыв был организован группой анархистов, так называемым Всероссийским повстанческим комитетом революционных партизан, боровшихся с советской властью путем террористических акций.

В этом доме позднее находились редакции газет "Коммунар" и "Молодой ленинец", тут работал клуб политэмигрантов, открытый по инициативе венгерского коммуниста Бела Куна. В этом же здании находился Дом художественной самодеятельности, а сейчас работает посольство Украины.

Дом № 24 хранит память об известных деятелях русской культуры. В 1900 - 1904 гг. здесь на четвертом этаже жил Ф. И. Шаляпин. Здесь у него родилась дочь Лидия и умер от аппендицита первенец сын Игорь. Отсюда семья Шаляпиных переехала в 3-й Зачатьевский переулок. В том же доме с октября 1901 по октябрь 1902 г. снимал квартиру С. В. Рахманинов. И, наконец, это последний московский дом, приютивший А. П. Чехова. Писатель приехал сюда 3 мая 1904 г. перед отъездом за границу. Он настолько плохо себя чувствовал, что почти не выходил на улицу. "...Я нездоров, лежу в постели, каждый день ходит доктор", - писал он В. А. Гольцеву, редактору журнала "Русская мысль". Чехов в первый раз смог выйти из дома только 31 мая - он проехался на извозчике вместе с Ольгой Леонардовной по улицам Москвы. Это было прощание с городом, в который он приехал безвестным молодым человеком и покидал прославленным писателем.

Последний на этой стороне улицы - дом № 26, остаток усадьбы князей Шаховских конца XVIII - начала XIX в. Главное ее строение выходило на Тверскую, а в переулке находились подсобные. Одно из них - двухэтажное здание, показанное на плане 1802 г., которое и составляет основу существующего дома.

Два переулка в этом обширном районе между улицами Б. Никитской и Тверской носят названия Большого и Малого Гнездниковских от местности Гнездники. Происхождение этого слова остается загадкой. Его прямо производили от птичьего гнезда, ибо тут якобы была роща, изобиловавшая ими. П. В. Сытин считал, что гнездниками назывались мастера, изготовлявшие дверные петли, но гораздо более вероятно, что гнездники делали стрелы, подсчет которых велся "гнездами". Так, в 1688 г. Петр 1 "указывал сделать два гнезда стрел, а сделав те стрелы, привезть к нему, великому государю, в поход, в село Преображенское". Стрел, конечно, было нужно значительно больше, чем дверных петель, и возможно, что эти ремесленники жили здесь немалым поселением. Некоторые исследователи считают, что гнездники занимались литейным делом. Это вызывает сомнение, ибо обычно такие производства, как кузнечное, литейное и т. п., связанные с огнем, располагались подальше от густой жилой застройки и поближе к воде. Большой Гнездниковский переулок назывался также Ислентьевским и Урусовским, а Малый - Вадбольским и Шере-метевским по фамилиям домовладельцев.

Гнездники имели свою приходскую церковь, которая стояла на месте левой части школьного здания в Большом Гнездниковском переулке (№ 4). Первоначально она была построена в 1629 г., а в 1724 г. "по челобитью Никицкого сорока церкви Николая чудотворца, что в Гнездниках, попа Петра Юдина с прихожаны, велено им вместо ветхой каменной церкви на том же церковном месте построить вновь каменную ж церковь во имя Благовещения Пресвятой Богородицы да в пределе Николая Чудотворца".

В ней 2 октября 1893 г. отпевали жившего в приходе этой церкви Н. С. Зверева, известного музыкального педагога, у которого воспитывались и многие известные впоследствии композиторы и исполнители и, в частности, Сергей Рахманинов, Александр Скрябин и Михаил Пресман.

В Большом Гнездниковском переулке находится большой и по сегодняшним масштабам жилой дом (№ 10). Участок был приобретен архитектором Э. К. Нирнзее, и он 16 мая 1912 г. подает прошение о разрешении построить еще не виданный в Москве "небоскреб" с дешевыми квартирами. Он использовал коридорную систему планировки с несколькими типами малогабаритных (от 28 до 47 квадратных метров) квартир. Отстроив дом, Нирнзее продал его в 1915 г. банкиру Д. Л. Рубинштейну, известному своими махинациями и связью с распутинской камарильей, но москвичи еще долго продолжали называть этот дом просто "Нирнзее".

Этот дом во время боев в октябре-ноябре 1917 г. был одним из основных опорных пунктов обороны войск Временного правительства, ибо он господствовал над окружающей местностью и особенно над зданием московского градоначальства на Тверском бульваре - одним из основных пунктов сопротивления законных войск. Комиссар московского градоначальства А. Н. Вознесенский писал: "Дом Нирнзее был ключом в нашей позиции, так как достаточно было установить на его крыше пулеметы, чтобы поливать оттуда весь двор и все здания, лежащие внизу". Дом Нирнзее был захвачен 28 октября, и вскоре юнкера, оборонявшиеся на Тверском бульваре, были вынуждены сдаться.

На той же высокой крыше во время Великой Отечественной войны стояли зенитные орудия, отражавшие налеты гитлеровских самолетов.

В полуподвале нового дома в сентябре 1915 г. открылся знаменитый театр миниатюр "Летучая мышь". Родившаяся в Касьянов день, 29 февраля 1908 г., просто как место отдыха артистов Художественного театра и названная так в отличие от "Чайки", "Летучая мышь" ко времени переселения в этот дом стала общедоступным и широко известным театром и вечерним кафе. "Фойе театра с большими, красного дерева диванами напоминало скорее гостиную, чем театральное помещение. В зрительном зале длинные узкие столы расположены были перпендикулярно сцене. Зрители располагались у столов. Официанты принимали заказы. Шла программа. Во время сценического действия все замирали - и официанты, и публика; наступала тишина... Каждая сценка, каждый фрагмент программы были тщательно поставлены, со вкусом оформлены и талантливо исполнялись превосходными актерами".

Театр, созданный Н. Ф. Балиевым, действовал и после октября 1917 г. Часть труппы осталась в Советской России, а другая вместе с Балиевым эмигрировала. Тогда "стиль рюсс" был в моде, и его театр процветал. Но вскоре Запад поразил экономических кризис, и Балиев разорился.

В Гнездниковском же спектакли продолжались, режиссером театра стал В. Л. Мчеделов. Однако в июле 1922 г. "Летучая мышь" закрылась. Но зал не пустовал - в нем обосновался театр пародий "Кривой Джимми", затем Московский театр сатиры, театр-студия Малого театра, цыганский театр "Ромэн" и, наконец, в наше время учебный театр ГИТИСа, а в 1989 г. сюда вернулась "Летучая мышь" - театр-кабаре молодых артистов театра имени М. Н. Ермоловой. А теперь здесь театр "ГИТИС" Российской академии театрального искусства.

Если театральное искусство поселилось в полуподвале московского небоскреба, то на его первом этаже нашла пристанище литература - в 1918 г. тут помещались редакции журнала "Творчество" и газеты Моссовета "Вечерние известия". В 1922 - 1924 г. находилось отделение газеты "Накануне". Она издавалась в Берлине группой эмигрантов, выступавших за сотрудничество с советской властью. В газете активно сотрудничали многие известные писатели - А. Н. Толстой, М. А. Булгаков, В. П. Катаев, Л. В. Никулин, А. С. Неверов, К. А. Федин и другие. Помещение редакции было своеобразным литературным клубом.

В разные годы в доме находились редакции нескольких журналов - "Литературная учеба" и др., различные издательства и в том числе "Книга", "Московское товарищество писателей", более 30 лет (до 1970 г.) издательство "Советский писатель". Еще выше поселилась муза киноискусства - там в 1914 г. в одной из квартир обосновалась редакция самого распространенного кинематографического журнала "Сине-Фоно", в 1915 - 1916 гг. находились контора и зимнее ателье кинофирмы, совладельцем которой был известный актер и режиссер В. Р. Гардин. В доме располагались и первый профсоюз кинослужащих и киноиздательство, жил один из первых русских кинооператоров П. В. Ермолов. А сравнительно недавно опять застрекотали съемочные камеры и засветились софиты - на крыше снимались эпизоды фильмов Саввы Кулиша "Сказки, сказки... сказки старого Арбата", Эльдара Рязанова "Служебный роман", Карена Шахназарова "Курьер".

На самом верху, на плоской крыше здания, где сейчас стоит 15-метровая вышка - главный триангуляционный знак города (опорный пункт топографической съемки) - в 1920-х гг. было, как писала газета "Вечерняя Москва", "любимое место отдыха москвичей - ресторан-крыша. Горный воздух. Сакли в саду сирени. Два оркестра музыки. Кино".

Среди жильцов 4-го Дома Моссовета, как он стал называться в советское время, надо упомянуть и многих деятелей новой власти - начальника военно-воздушных сил Красной армии П. И. Баранова, командующего морскими силами Э. С. Панцержанского, наркома почт и телеграфа В. Н. Подбельского, коменданта Дома Союзов, будущего директора автомобильного завода И. А. Лихачева, партийного "контролера" М. Ф. Шкирятова, писателя-следователя Л. Шейнина и, наконец, генерального прокурора на инсценированных процессах 30-х гг., палача А. Я. Вышинского.

В доме жили и многие представители интеллигенции -архитектор, автор здания "Известий" Г. Б. Бархин, поэт и художник Д. Д. Бурлюк (у него в 1915 г. останавливался В. В. Маяковский), писатель К. И. Чуковский, режиссер А. Я. Таиров.

В доме № 5, в меблированных комнатах летом 1863 г. остановился Ф. И. Тютчев, в 1880-х гг. жил артист М. М. Петипа, а в 1880 - 1881 гг. была на втором этаже квартира членов исполнительного комитета "Народной воли" С. В. Мартынова и В. С. Лебедева.

Дом № 8 в 1900-х гг. служил приютом семье Метнеров, из которых самым известным был композитор Николай Карлович. Он окончил Московскую консерваторию и позже сам преподавал в ней. Метнер - автор многих камерных сочинений, многочисленных романсов, выдающийся пианист, интерпретатор музыки Бетховена. Его брат - Эмилий Метнер известен был как создатель и редактор издательства символистов "Мусагет". Третий брат - Александр был скрипачом, дирижером и композитором, в течение многих лет заведовал музыкальной частью в Камерном театре. В доме Метнеров часто звучала музыка, сюда приходил их двоюродный брат А. Ф. Гедике, известный органист. Позже Метнеры переехали в дом № 12 по Малому Гнездниковскому переулку. Сейчас этот переулок почти не отличается по протяженности от Большого. Но до XVIII в. он был значительно длиннее, проходя почти до самой Большой Никитской улицы, сворачивая перед ней на Тверской бульвар. Теперь переулок начинается от Шведского тупика. Левая сторона М. Гнездниковского занята сквером и новым зданием Московского Художественного театра, на месте которого в XIX - начале XX в. был дом московского обер-полицмейстера, а потом градоначальства. В переулок выходили здания (№ 5/4) охранного отделения, которое разгромили в марте 1917 г. Ценнейшие архивы отделения были сожжены, может быть, не без участия самих полицейских, заметавших следы своей деятельности. Очевидец этих событий так описывал их: "Жгите, чтобы следа не оставалось! Рвите в клочья! - кричал народ, с криками "ура" уничтожая книги. Во дворе охранного отделения был сложен грандиозный костер из разорванных бумаг и книг. Альбомы с фотографиями политических "преступников", всякие реестры и списки разрывались в клочья и тут же сбрасывались в огонь. Толпа не позволяла никому ничего брать. Та ненависть, что жила у народа к этому учреждению, нашла себе исход в этом буйном погроме".

На противоположном углу, внутри двора, огороженного литой чугунной решеткой, стоит здание (№ 7), где находился комитет по кинематографии. Центральная двухэтажная часть его осталась, возможно, от XVIII в. В начале следующего столетия дом принадлежал сыновьям одного из братьев Орловых, возведших на престол Екатерину II, Федора Орлова.

В 1880 г. особняк перешел к московскому богачу Г. М. Лианозову и через два года был значительно переделан - изменился фасад и появились пристройки справа и слева (архитектор И. П. Херодинов). Незадолго до октября 1917 г. особняк арендовал некий Чибрарио де Годен, представитель кинофирмы "Транс-Атлантик", и с этого времени здание тесно связано с кинематографией. В 1918 г. тут находились кинофотоотдел при Наркомпросе, а затем Совкино, министерство кинематографии. В 1925 г. старый особняк был надстроен, но сохранил эклектический фасад. Наверху, вероятно, тогда же появилась фигура рабочего с молотом и катушкой кинопленки в руках.

Этот дом - одно из памятных ленинских мест. В конце 1919 г. сюда приезжал В. И. Ленин, всегда придававший большое значение развитию кино. Он посвятил киноделу "Директивы", где подчеркивал, что должны выпускаться и "увеселительные картины, специально для рекламы и для дохода (конечно, без похабщины и контрреволюции) и... под фирмой „из жизни народов всех стран" - картины специально пропагандистского содержания...", которые было необходимо "давать на проверку старым марксистам и литераторам..."

К старому зданию со стороны Большого Гнездниковского переулка пристроено новое (1969, архитекторы В. Уткин, Г. Уткина, О. Ловская).

Под № 9 несколько зданий, тянущихся почти до Тверской. Первые два - трех- и двухэтажное - появились в 1874 г. (архитектор А. Е. Вебер, надстроено) и в 1895 г. (архитектор С. С. Эйбушитц). Они находятся на территории, выходящей и в Большой Гнездниковский переулок (№ 8). Это владение принадлежало с 1781 г. до начала XIX в. архитектору Е. С. Назарову, участвовавшему в создании таких сооружений, как Странноприимный дом (ныне Институт скорой помощи имени Н. В. Склифосовского), церковь на Лазаревском кладбище.

Пятиэтажное здание под тем же № 9 находится уже на другом участке, где, выходя на Тверскую, стоял большой барский дом 1790 - 1795 гг. князя А. А. Прозоровского, московского генерал-губернатора, грубого солдафона и служаки, "прославившегося" ретивым преследованием Н. И. Новикова. В начале XIX в. этот дом еще принадлежал крупным дворянским фамилиям - Голицыным, Куракиным, но к середине века он переходит в другие руки, а в его роскошных залах устраиваются платные танцы, вечера, представления такого рода, о которых, например, сообщала одна из афиш: "Северный волшебник Жан Мартини будет давать большие индийские вечера под названием ДВА ЧАСА В ЗАБЛУЖДЕНИИ". С переходом к подрядчику С. М. Малкиелю (ему принадлежал и дом напротив, где теперь гастроном № 1) он полностью перестраивается - исчезает колонный портик, делается новый декор (1873, архитектор В. А. Гартман). В 1880 г. в доме строится по проекту М. Н. Чичагова театральный зал, вход в который был с Малого Гнездниковского переулка. В нем до февраля 1882 г. стал давать спектакли первый московский частный театр под руководством актрисы А. А. Бренко, который назывался Театром близ памятника Пушкину, или просто Пушкинским.

Театр этот, как и многие предприятия талантливой актрисы, но неудачливого антрепренера, просуществовал недолго. Чехов шутил, что актриса "оправдывает" свою фамилию - от немецкого глагола brennen, то есть прогорать.

В 1891 г. театральный зал переделывается под жилые квартиры. Во время тотальной перестройки Тверской бывший дворец сломали и выстроили современное жилое здание (№ 15, 1939 - 1940, архитектор А. Г. Мордвинов).

На другой стороне переулка в скромном доме № 10в в 1927 - 1939 гг. жил академик И. М. Губкин, имя которого прежде всего связано с освоением Второго Баку, обширного нефтеносного района между Волгой и Уралом. Губкин разрабатывал учение о генезисе и условиях формирования нефтяных месторождений. Он сыграл большую роль в организации высшего геологического образования в СССР.

Глава VI

ШУБИНО. ГЛИНИЩИ
(Между Тверской и Большой Дмитровкой)

Переулки соединяют здесь две крупные радиальные магистрали: Тверскую - дорогу на Тверь, а впоследствии на Петербург, и Большую Дмитровку, путь к городу Дмитрову. Тверская в конце 1930-х гг. была реконструирована. Так, в самом начале она была расширена с 16 - 18 м до 60м, и сейчас правую сторону начинает большой жилой дом, который аркой перекрыл Георгиевский переулок, получивший название от монастыря, построенного во владении боярина Федора Андреевича, по прозванию Кошка, основателя знаменитого рода Кошкиных-Захарьиных-Романовых.

Возможно, что его вдова основала здесь небольшой монастырь с церковью Георгия, первой, посвященной этому святому. По преданию, одна из Кошкиных, жена князя Дмитрия Ромодановского, Ксения Юрьевна покровительствовала своей племяннице Анастасии, дочери Романа Юрьевича, ставшей в 1547 г. супругой царя Ивана IV Васильевича.

В Георгиевском монастыре находились две церкви - одна из них, посвященная святому Георгию, была упомянута в сообщении летописи о пожаре 28 июля 1493 г.: "В 7 часов загоресь от свечи церковь св. Николы на песку, и вста буря велия, и кинуло огнь на другую сторону Москвы реки ко Всем Святым на Кулишках и оттоле на Дмитровку к св. Георгию". Эта церковь была перестроена в 1701 - 1704 гг. Другая монастырская церковь была освящена во имя Казанской иконы и выстроена боярином Родионом Матвеевичем Стрешневым, жившим совсем близко отсюда, в 1652 г. Монастырь сгорел в пожар 1812 г. и после не восстанавливался - его церкви были обращены в приходские в 1815 г.

В Георгиевском монастыре были похоронены первый учитель Петра 1 Никита Зотов, князь-кесарь Федор Юрьевич Ромодановский, его сын Иван Федорович, генерал-фельдмаршал А. Б. Бутурлин, вице-канцлер М. Г. Головин, многие из Стрешневых и князей Троекуровых.

Церкви бывшего монастыря были разрушены в 1935 г. На месте большей, Георгиевской, выстроили школу, а на месте меньшей - Казанской, ничего нет, просто двор.

В 1887 - 1888 гг. Общество электрического освещения строит на бывшей монастырской земле "символ" наступающих времен - первую в Москве электростанцию мощностью 612 кВт. Она снабжала электроэнергией в основном центр города. В помещении станции (№ 5 по Большой Дмитровке), построенной по проекту архитектора В. Д. Шера в псевдорусском стиле, зимой 1901 - 1902 гг. была устроена электротехническая выставка, где впервые в Москве демонстрировался прообраз современных радио и телевидения - "телеграф без проводов". В 1905 г. здание переоборудуется под гараж, находившийся там и в советское время. Теперь же бывший "правительственный" гараж превратился в уютный выставочный зал, получивший название "Малый Манеж". В 1996 г. в нем происходило празднование 100-летия одного из старейших московских музеев - Музея истории города.

На противоположной стороне переулка - здание из стекла и бетона (1969 г. архитектор Л. Н. Павлов и другие), в котором помещается Государственная Дума. Поставленное без учета дальних городских перспектив, оно грубо вторгается в среду застройки, и особенно плохо смотрится со стороны холма Лубянской площади.

На углу Большой Дмитровки часть здания бывшего Благородного собрания, отстроенная после пожара 1812 г. архитектором А. Н. Бакаревым. Между этими зданиями во дворе находится редкий памятник гражданской архитектуры - палаты, принадлежавшие главе Стрелецкого приказа, боярину И. В. Троекурову. О них и о соседних палатах князя В. В. Голицына, находившихся на месте современного здания Думы по Охотному ряду, писал в 1927 г. в журнале "Строительство Москвы" академик И. Э. Грабарь: "Замечательнейшая по красоте архитектурная перспектива получится после завершения начатых работ по восстановлению древних домов XVII века Голицына и Троекурова... Москва получит редчайшие образцы гражданской архитектуры XVII века, дошедшие до нашего времени в столь малом количестве". Надежды академика не сбылись - после реставрации палаты Голицына были снесены, но вот троекуровские остались, оказавшись во дворе воздвигнутого по красной линии Охотного ряда здания.

Палаты Троекурова - комплекс разновременных построек: самый низ датируется XVI в., над ним - постройка середины XVII в., а в конце этого же столетия все здание было надстроено. Тут с 1965 г. находился музей музыкальной культуры, ранее располагавшийся в консерватории, а ньне переехавший в новое здание на 5-й Тверской-Ямской (улице Фадеева).

Параллельно Георгиевскому проходит Камергерский переулок, названный москвичами по придворным чинам двух видных и богатых здешних владельцев. Переулок этот назывался Спасским - по Спасопреображенской церкви, стоявшей на его северном углу с Тверской улицей (она обветшала и за неимением средств у прихожан на поправку, ее в 1787 г. закрыли и через два года разобрали), Старогазетным - по типографии газеты "Московские ведомости", издававшейся неподалеку, и проездом Художественного театра, в честь театра, открытого в переулке в 1902 г.

Угол переулка с Тверской (№ 1) занимал участок, принадлежавший в начале XIX в. генералу И. И. Моркову, крепостным которого был художник В. А. Тропинин. Он жил вместе с семьей в доме, который находился в глубине участка. Получив весной 1823 г. вольную, художник через два года переехал в нанятый им дом на Волхонке. От дома № 1 (1891, архитектор Б. В. Фрейденберг) осталась лишь небольшая часть, в которой в начале 1920-х гг. было кафе "Десятая муза", названное в честь музы кино. В нем собирались кинематографисты, подписывались контракты на постановку фильмов, принимались на работу операторы, художники, актеры. Приходили и поэты - Бурлюк, Каменский, Маяковский.

Рядом - наиболее известное в этом переулке здание Московского Художественного театра. Участок, где стоит театр, в XVIII в. был разделен на две части переулком, продолжавшим соседний Дмитровский. В 1760 - 1770 гг. обе части вместе с землей из-под переулка перешли к князю П. И. Одоевскому, построившему здесь деревянные хоромы. Новый большой участок тянулся через весь квартал, и сад его выходил к теперешней Тверской площади. В 1812 г. хоромы сгорели, и к 1818 г. князь выстроил великолепное каменное здание с пышным шестиколонным портиком и двумя флигелями по сторонам.

В мезонине главного дома в 1820-х гг. жил В. Ф. Одоевский, основатель кружка "любомудров", молодых людей, изучавших философию, эстетику, близких по настроению к декабристам. Членами его были Д. В. Веневитинов, М. П. Погодин, А. И. Кошелев, И. В. Киреевский. "Две тесные каморки молодого Фауста... были завалены книгами, фолиантами, квартантами и всякими октавами, - на столах, под столами, на стульях, под стульями, во всех углах, - так что пробираться между ними было мудрено и опасно, - вспоминал М. П. Погодин. - На окошках, на полках, на скамейках - склянки, бутылки, банки, ступы, реторты и всякие орудия. В переднем углу красовался человеческий костяк с голым черепом на своем месте и надписью „Sapere aude" („осмеливайся познавать")".

Наследница П. И. Одоевского В. И. Ланская часто сдавала свой дом внаем. Так, в 1832 - 1836 гг. в главном доме жила чета Долгоруких, знакомых А. С. Пушкина, и возможно, что поэт бывал у них.

В 1851 г. дом перешел к С. А. Римскому-Корсакову, сыну известной в летописях Москвы Марии Ивановны Римской-Корсаковой, имевшей гостеприимный и хлебосольный дом на Страстной площади. "Она жила, что называется, открытым домом, давала часто обеды, вечера, балы, маскарады, разные увеселения, зимою санные катания за городом, импровизированные завтраки..." - писал П. А. Вяземский. С. А. Римский-Корсаков был женат на двоюродной сестре А. С. Грибоедова Софье Алексеевне, бывшей, по мнению некоторых литераторов, прототипом Софьи Фамусовой в "Горе от ума".

С. А. Римский-Корсаков перестроил дом по новой моде - снял портик, колонны, застроил разрывы между главным домом и флигелями, надстроил на них третий этаж и изменил декор фасада. Все это было сделано по проекту архитектора Н. А. Шохина.

Спустя 30 лет, с 1882 г., начинается театральная история этого дома. Архитектор М. Н. Чичагов перестраивает его, приспособляя под театр, и позади него на месте двора строит зрительный зал и сценическую коробку. В новом театре - он часто назывался Лианозовским (по фамилии владельца участка) - состоялся первый спектакль театра Ф. А. Корша, перешедшего через три года в собственное помещение в Петровском переулке. Здесь же начались и спектакли Мамонтовской оперы - 9 января 1885 г. состоялось представление "Русалки" А. С. Даргомыжского. С. И. Мамонтов приглашал в театр гастролеров - здесь пели знаменитые итальянцы Анжело Мазини и Франческо Таманьо. С 1889 г. в Камергерском переулке выступала труппа Е. Н. Горевой, которая была не столько антрепренером (кстати говоря, совершенно неопытным, ибо труппа распалась через два года), сколько замечательной актрисой, обладавшей красивым голосом и ярким сценическим темпераментом. В ее труппе участвовали такие известные актеры, как М. Дальский, М. Петина, Н. Рощин-Инсаров. На сцене театра Горевой 15 января 1891 г. состоялся дебют Л. В. Собинова - он был хористом в гастролировавшей труппе Н. К. Садовского и М. К. Заньковецкой. В конце этого же года, 1 октября, здесь начались представления иного рода, о характере которых можно было судить по афише нового театра: "Большое монстр-гала-представление. Приключение на кухне. Большая юмористическая картина в пяти переменах. Французская шансонетная певица". В этом здании обосновался эстрадный театр "французского гражданина из Алжира" Саломона, ставший одним из самых известных в России. Договор с Шарлем Омоном - это был псевдоним Саломона - значил для актера очень многое: он открывал ему дорогу на любую эстрадную сцену России того времени. Тогда же театр в Камергерском переулке был в очередной раз переделан. После этого зал театра было "положительно трудно узнать, - писала „Московская иллюстрированная газета" в 1891 г., - не верится, чтобы частная антреприза для такого дела могла затратить так много денег для отделки помещения, которое положительно поражает роскошью своего убранства и чисто французским шиком". Этот-то пресловутый "шик" и пытались искоренить реформаторы старого театра К. С. Станиславский и В. И. Немирович-Данченко, когда сняли здание для Художественного театра. Благодаря энергии и средствам Саввы Морозова, бескорыстной работе одного из известнейших московских архитекторов Ф. О. Шехтеля (при участии известного впоследствии архитектора И. А. Фомина) интерьеры театра полностью изменились. По выражению Станиславского, "вертеп разврата превратили в изящный храм искусства". Он в особенности отмечал, что "в отделке театра не было допущено ни одного яркого и золотого пятна, чтобы без нужды не утомлять глаз зрителей и приберечь эффект ярких красок исключительно для декораций и обстановки сцены". Сезон в новом театра открылся вечером 25 октября 1902 г. спектаклем "Мещане", а утром этого же дня артисты скромно справили свое новоселье. Снаружи здание почти не переделывалось - только установлены двери изящного рисунка с козырьками, светильники, (в которых поставили новинку - два дуговых фонаря), а также барельеф А. С. Голубкиной "Пловец" над правым входом. Долгое время часть первого этажа сдавалась под различные торговые помещения: на старых фотографиях красуются вывески винного магазина "Кахетия", кондитерской "Миньон" и др. Даже в 1929 г. здесь помещался магазин игрушек "Мать и дитя", принадлежавший организации под причудливым название "Охматмлад", что означало - "Охрана матери и младенца".

После многих лет работы театра в этом здании назрела необходимость капитального ремонта здания. Было решено его значительно увеличить, для чего отрезали старую сценическую коробку и передвинули ее назад, пристроили к ней большое помещение, сделали новые гримерные, склады декораций, смонтировали новое техническое оборудование сцены и произвели еще множество других усовершенствований.

Первый спектакль в обновленном здании был дан 1 ноября 1987 г.

С правой стороны от главного здания, на месте бывшего усадебного флигеля в 1914 г. по проекту Ф. О. Шехтеля предполагалось строительство здания для "научного электротеатра" и (в полуподвальном этаже) для кабаре "Летучая мышь". Вместо этого к концу года был построен дом, приспособленный для сдачи внаем под магазины, конторы и выставки. В первую мировую войну в нем поместился госпиталь, который находился здесь и после взятия власти большевиками. Сюда были привезены участники заседания МК РКП(б) в Леонтьевском переулке, раненные взрывом бомбы 25 сентября 1919 г. Позже здание занимало общежитие рабфака имени М. Н. Покровского. Театру оно передано только в 1938 г.

До Большой Дмитровки протянулся основательный жилой дом (№ 5/7), на углу которого находится известный многим книголюбам магазин "Педагогическая книга" (открытый в 1931 г.). В этом же доме есть еще один известный книжный магазин букинистической книги "Пушкинская лавка", в котором многим случалось найти желанную книгу.

Дом построен на территории бывшей усадьбы тех самых Стрешневых, благодетелей Георгиевского монастыря. Они, вероятно, обосновались в этом месте с весьма давних времен. Стрешневы были родственниками царствующей династии: вторым браком царь Михаил Федорович женат на Евдокии Стрешневой, матери "тишайшего" царя Алексея Михайловича и бабушке Петра 1.

Главный дом усадьбы расположен несколько в глубине ее, параллельно улице Большой Дмитровке (его можно увидеть, зайдя во двор с улицы). Здание окружали многочисленные строения, каменные и деревянные, жилые и хозяйственные.

В роду Стрешневых усадьба оставалась до перехода ее к мануфактур-советнику Герасиму Хлудову в 1860 г., а после него к И. П. Шаблыкину. Его внучка, Е. А. Обухова, построила существующий дом в 1913 г. по проекту архитектора В. А. Величкина.

Почти всю свою долгую историю строения на этом участке сдавались внаем. Так, например, согласно легенде к плану, хранящемуся в архиве древних актов, датированному 1751 г., "в доме вдовы Натальи Алексеевой дочери Стрешневой" некий "Московского Императорского университета обержист Иван Мецкер" желает построить "для довольствия иностранных профессоров, магистратов и учителей обержу" (auberge - по-французски гостиница, aubergiste - содержатель гостиницы). В 1825 г. купец Доминик Сихлер нанимает на пять лет в "большом каменном корпусе уголные овалные жилые покои в обеих этажах... для житья и помещения в оных магазина для делания домашних уборов". Это был тот самый модный магазин, в который любила заходить Наталья Николаевна Пушкина, оставлявшая там немалую часть скудных заработков мужа. Впрочем, и перед переворотом 1917 г. здесь тоже были шляпные магазины "Au Caprice" и "A la Mondaine". В 1868 г. тут находилась контора газеты И. С. Аксакова "Москва"; в 1884 г. - редакция юмористического журнала "Будильник".

В 1858 г. здесь жил архитектор и знаток московской старины А. А. Мартынов. В 1866 г. Л. Н. Толстой снял шесть комнат в бельэтаже старого усадебного дома, "прекрасно меблированных, с дровами, самоварами, водой и всей посудой, серебром и бельем столовым за 155 рублей в месяц". У него на квартире собирались многие знакомые, которым он читал новые главы "Войны и мира".

Как выяснил знаток московской шахматной истории Ю. Н. Шабуров, после Октябрьского переворота тут был организован первый в Москве шахматный клуб, а в октябре 1920 г. проведена первая всероссийская шахматная олимпиада, чемпионом которой стал А. А. Алехин.

В большом угловом доме жили знаменитый тенор Леонид Собинов, писатель Леонид Кассиль, женатый на его дочери Светлане, артисты М. И. Прудкин, С. В. Гиацинтова, Н. П. Хмелев.

На другой стороне переулка - дом № 2, построенный в 1931 г. кооперативом "Крестьянская газета имени Л. Б. Красина" по проекту архитектора С. Е. Чернышева. В нем жили многие известные писатели - В. М. Инбер, Ю. К. Олеша, Л. Н. Сейфуллина, М. А. Светлов, Н. Н. Асеев, В. В. Вишневский, Э. Г. Багрицкий, И. П. Уткин, Бруно Ясенский и другие.

Совсем невидное, скромное здание рядом (№ 4), построенное в 1830 - 1840-х гг., может похвалиться многими известными жильцами. В нем находилась гостиница Ипполита Шевалье, считавшаяся в числе первых в Москве. Гостиница была популярна среди завзятых балетоманов, посетителей недалеко расположенных театров. Специально для них ресторан гостиницы предлагал "готовый ужин, состоящий из чашки бульону и трех блюд, по одному рублю серебром". Ресторан занимал две небольшие комнаты и залу с несколькими круглыми столами для немногих избранных посетителей. С рестораном соединялся зимний сад, полукруглое помещение которого можно увидеть со двора.

Не удивительно, что именно эту гостиницу порекомендовали французскому путешественнику Теофилю Готье, приехавшему в Москву в январе 1860 г.: "Вскоре я прибыл в гостиницу, где в большом, мощеном деревом дворе под навесами стояла самая разнообразная каретная техника: сани, тройки, тарантасы, дрожки, кибитки, почтовые кареты, ландо, шарабаны, летние и зимние кареты, ибо в России никто не ходит, и если слуга посылается за папиросами, он берет сани, чтобы проехать сотню шагов, которая отделяет дом от табачной лавки. Мне дали комнаты, уставленные роскошной мебелью, с зеркалами, с обоями в крупных узорах наподобие больших парижских гостиниц. Ни малейшей черточки местного колорита, зато всевозможные красоты современного комфорта... Из типично русского был лишь диван, обитый зеленой кожей, на котором так сладко спать, свернувшись калачиком под шубой". Островский упоминает об этом ресторане в пьесе "Не сошлись характерами. Картины московской жизни" - герой его задолжал всем: "и портному, и извозчику, и Шевалье".

В гостинице несколько раз останавливался Л. Н. Толстой. В первый раз он пробыл здесь в декабре 1850 г. недолго, переехав вскоре на Сивцев Вражек. Второй раз приехал в 1858 г.: в дневнике 15 февраля Толстой записал: "Провел ночь у Шевалье перед отъездом. Половину говорил с Чичериным славно. Другую не видал как провел с цыганами до утра..." Третий раз он посещает этот дом 23 декабря 1862 г., когда приезжает в Москву с женой. Фет вспоминал, как он "с восторгом узнал, что Лев Николаевич с женой в Москве и остановились в гостинице Шеврие, бывшей Шевалье... Несколько раз мне, при проездках верхом по Газетному переулку, удавалось посылать в окно поклоны дорогой мне чете". Описание гостиницы, где жил Толстой, встречается и в "Казаках", и в "Декабристах".

Здесь у Толстого часто бывали его знакомые, представители московского литературного мира - А. Н. Островский, А. А. Фет, Д. В. Григорович и другие.

Эта гостиница связана и с последними днями П. Я. Чаадаева. Он был одиноким человеком и часто обедал либо в Английском клубе, либо "у Шевалье". За день до кончины, 13 апреля 1856 г., уже плохо себя чувствуя, Чаадаев, как обычно, побывал здесь.

И с третьим знаменитым именем встречаемся мы в этом доме. В конце мая 1855 г. сюда приехал Н. А. Некрасов. Врачи посоветовали ему пить искусственную минеральную воду, которая производилась в Москве. Некрасов прожил тут, возможно, до середины июня, когда переехал на дачу в Петровском парке, нанятую В. П. Боткиным.

Интересно отметить, что видная со стороны улицы надстройка на самом верху здания, была разрешена в 1879 г. только временно - она предназначалась для ателье "фотографа Императорских театров" М. Н. Канарского.

Правая сторона Камергерского переулка заканчивается жилыми доходными домами, стоящими на бывшем участке Георгиевского монастыря. Они были выстроены в 1870-х гг., принадлежали Синодальному ведомству и, как правило, предназначались для сдачи внаем. В одном из этих домов 16 мая 1886 г. родился русский поэт В. Ф. Ходасевич.

Дом отмечен мемориальной доской в честь композитора С. С. Прокофьева. Он провел последние годы жизни (1947 - 1953) доме № 6. Тогда он, несмотря на тяжелую болезнь, работал над балетом "Сказ о каменном цветке", и последний фрагмент этого балета закончил за несколько часов до смерти.

На Тверскую площадь выходит часть Столешникова переулка. До 1922 г. эта часть - от площади до Б. Дмитровки, называлась Космодамианским переулком по церкви св. Космы и Дамиана, называвшейся "на Ржищах" или "что в Шубине", по прозвищу владельца участка, находившегося, вероятно, рядом, боярина Иоакинфа Шубы, воеводы великого князя Дмитрия Донского, павшего в бою с Ольгердом в 1368 г. В 1368 г. литовский князь Ольгерд напал на Московское княжество, и князь Дмитрий Иванович отправил ему навстречу сторожевой полк под командованием бояр Дмитрия Минина и Иакинфа Шубы. "Уже Ольгерд как лев свирепствовал в Российских владениях, не уступая монголам в жестокости, хватал безоружных в плен, жег города", рассказывает Н. М. Карамзин. У Тростенского озера он ударил со всею силой на московские полки, и они были истреблены совершенно. Тогда же и погиб воевода Иакинф Шуба. Москву, однако, Ольгерд взять не смог - он три дня стоял под городом, ограбив все окрестные селения.

Первое документальное упоминание о Космодамианской церкви содержится в 1625 г. как о деревянной, которую заменили в следующем году каменной. Главный ее престол освящен во имя Благовещения Богородицы, придел с юга Космы и Дамиана (1858 г.), а с севера - Воскресенский, перенесенный из одноименной, что в Скоморошках, церкви, стоявшей на углу Столешникова и Большой Дмитровки и упраздненной в 1823 г.

Обветшавшую Космодамианскую церковь начали перестраивать в 1703 г., но окончить ее удалось только через 20 лет из-за указа Петра 1 о запрещении каменного строения по всей России в 1714 г.

Колокольни при церкви нет, ибо построенная в 1857 - 1858 гг. вместо старинной была в советское время разрушена. Уцелели кованная железная двустворчатая дверь в северном портале и белокаменная надгробная доска на южной стене. В церкви долгое время (с 1930 г.) находилась библиотека иностранной литературы, а перед тем как она была возвращена церкви - типография.

Эта церковь памятна тем, что в 1916 г. в ней отпевали В. И. Сурикова - в последние годы он жил рядом, в гостинице "Дрезден" на Тверской.

Рядом с церковным участком была большая усадьба (№6), принадлежавшая в XVII в. князьям Жировым-Засекиным, а в первой половине XVIII в. князьям Сонцовым-Засекиным и перешедшая в 1752 - 1755 гг. к капитан-поручику О. И. Кожину. Он построил в начале 1760-х гг. в глубине участка двухэтажные каменные палаты, дошедшие до нашего времени и надстроенные его сыном, гвардии прапорщиком Н. О. Кожиным в 1810 г. Двор этого дома был свидетелем драмы, разыгравшейся в сентябре 1812 г., когда там французами были расстреляны 18 человек, обвинявшихся в поджогах. В XIX в. здесь помещалась гостиница "Германия", о которой один из московских справочников отозвался следующим образом: "Нумера расположены весьма спокойно, вины и стол хороши". В конце 1830-х гг. в ней жил декабрист И. А. Фонвизин.

В соседнем доме - на углу с Большой Дмитровкой (№8/13) также находилась гостиница - "Версаль", переименованная в советское время в "Спартак". Об этой гостинице писал И. А. Бунин в рассказе "Казимир Станиславович" - "...никто из приезжающих в "Версаль" не предъявлял визитных карточек.., гостиница была скверная".

На месте этого дома до 1816 г. стояла Воскресенская церковь, "что в Скоморошках", т. е. в местности, населенной артистами того времени - скоморохами. В числе многих московских церквей, погоревших в пожар 1812 г., ее не стали восстанавливать (еще в 1806 г. ее посчитали настолько ветхой, что даже запретили проезд через Космодамианский переулок) - она, как было написано тогда, "по ветхости угрожает падением" и разобрали вместе с каменной аркой, шедшей через переулок к стоявшему напротив дому князя Козловского. Князь А. С. Козловский сообщал в Московскую консисторию в 1772 г., что церковь находится на его "содержании".

В доме, построенном в 1820-е гг. и надстроенном в 1873 г., жили историк И. Д. Беляев, опубликовавший исследование об урочище "Старые Скоморошки", архитектор А. П. Белоярцев, издатель, выпускавший в продолжение многих лет московские справочные книжки, Карл Нистрем. В 1924 г. - редакция шахматного журнала "64", издательство по физкультуре и спорту, а также театральная студия имени М. Н. Ермоловой.

В доме находилось множество магазинов и, в частности, оптический "А. И. Мильк и сын", в котором А. П. Чехов обычно заказывал пенсне.

Сейчас вся левая сторона переулка занята зданием Российского центра хранения и изучения документов новейшей истории, бывшего института марксизма-ленинизма, которое было выстроено первоначально для хранения и работы с документами архива Ленина, к которым позже присоединились документы Маркса, Энгельса и Сталина. Скучное, ящикоподобное здание строилось по проекту архитектора С. Е. Чернышева в 1926 г., а в 1980 г. к нему пристроили не лучше его новое со стороны Большой Дмитровки (архитектор Ю. Н. Шевердяев) с барельефными изображениями мрачных лиц основоположников "марксизма-ленинизма".

На его месте до 1973 г. стояло скромное двухэтажное здание (№ 3/15), в котором жил знаменитый типографщик и книгопродавец С. А. Селивановский. Со стороны переулка была вывеска типографии с датой ее основания - 1796 г. После некоторого перерыва она просуществовала до 1859 г. и была самой долговечной среди частных типографий. В ней печатались многие сочинения Н. М. Карамзина и К. Ф. Рылеева. В 1797 г. Селивановский издал один из первых путеводителей по Москве - "Историческое и топографическое описание первопрестольного града Москвы...", а в 1827 - 1831 гг. лучший московский путеводитель начала XIX в. - "Москва, или Исторический путеводитель по знаменитой столице Государства Российского...", написанный Иваном Гурьяновым. В его четырех объемистых томах содержится множество драгоценных сведений о Москве того времени.

В 1822 - 1825 гг. Селивановский начал выпуск энциклопедического словаря, однако издание его приостановилось после выступления декабристов на Сенатской площади. В типографии полиция произвела обыск, отпечатанные тома увезли в Петербург, ибо до сведения начальства дошло, что в "Словарь" Селивановского проникли свободолюбивые идеи. Один из декабристов, В. И. Штейнтель, говорил о Се-ливановском: "он и без привлечения в общество содействует достижению его целей изданием книг, распространяющих свободные понятия". В доносе из Москвы бдительные наблюдатели сообщали, что Селивановский сам участвовал в "заговоре 14-го Декабря... У него печатались манифесты злоумышленников, но для сокрытия всего, - прибавляли для пущей важности соглядатаи, - даже самые литеры после отпечатания были перелиты".

У Селивановского в этом доме бывали многие известные литераторы, жил П. М. Строев, археограф, собиратель летописного русского наследия. Один из посетителей, профессор Московского университета, ботаник и филолог М. А. Максимович вспоминал: "Помню, когда, бывало, ни зайдешь к П. М. Строеву, жившему в доме Селивановского на Дмитровке, - вечно застаешь его над Ключом к Истории Карамзина". Тогда Строев составлял указатель к знаменитому труду Н. М. Карамзина "История Государства Российского". Эта "циклопическая", по выражению его биографа, работа вышла в 1836 г. в двух томах, о которых отозвался А. С. Пушкин в "Современнике": "Издав сии два тома, Г. Строев оказал более пользы Русской Истории, нежели все наши историки с высшими взглядами, вместе взятыми... Г. Строев облегчил до невероятной степени изучение Русской Истории". Сам знаменитый историк Н. М. Карамзин после пожара 1812 г. квартировал у Селивановского. В 1820-х гг. в этом доме жил С. Н. Бегичев, член "Союза благоденствия", друг А. С. Грибоедова.

После смерти С. А. Селивановского и дом и типография перешли к его сыну, тоже издателю. Он устраивал у себя литературные вечера, на одном из которых в октябре 1837 г. во время чтения Н. А. Полевым драмы "Граф Уго-лино" В. Г. Белинский познакомился с артистом П. С. Мочаловым. Типография действовала долгое время - еще в 1864 г. в газете "Московские ведомости" объявлялось: "Типография, словолитня и гальванопластика Семена Селивановского в Москве, 1793 года... Принимает книгопечатание. Адресовать на Большую Дмитровку, в дом г-жи Петровой (внучки С. И. Селивановского. - Авт.), в контору типографии". В 1870-х гг. тут помещались меблированные комнаты, в которых в разное время жили артисты Б. В. Корсов, Л. И. Градов-Соколов, Ф. П. Горев, писатели Д. В. Аверкиев и В. А. Слепцов.

В связи со строительством нового здания "института марксизма-ленинизма" открылся еще один проезд с Б. Дмитровской на Тверскую площадь. Любопытно, что он повторяет направление старинного Квасного переулка, видного на планах Москвы второй половины XVII в. и позднее отошедшего к частным владениям.

Недалеко от него проходит Глинищевский переулок (с 1943 по 1991 гг. - улица Немировича-Данченко), названный по местности Глинищи, где стояла церковь св. Митрополита Алексия, построенная в 1685 - 1690 гг. дьяком приказа Большой казны Иваном Алферьевым, похороненным около нее в 1700 г. В 1787 г. построили новую колокольню вместо старой у ограды с южной стороны от церкви. Алексеевская церковь - единственная в Москве - сохраняла изразчатое покрытие глав, столь типичное для древнерусской церковной архитектуры. В ней находился оригинальный иконостас с иконами знаменитых изографов XVII столетия.

Несмотря на протесты Грабаря, Нестерова, Васнецова, Юона и многих других известных художников, церковь снесли в 1934 гг. На ее месте выстроен большой жилой дом (№ 5 - 7, 1938 г., архитектор А. В. Щусев, скульптор Г. И. Мотовилов), в котором поселились многие известные артисты. Тут в 1938 - 1943 гг. жил В. И. Немирович-Данченко, в 1943 - 1972 гг. - М. Н. Кедров, в 1938 - 1959 гг. - О. Л. Книппер-Чехова, в 1938 - 1946 гг. - И. М. Москвин, в 1938 - 1973 гг. - А. К. Тарасова, в 1938 - 1974 гг. - В. А. Орлов, в 1967 - 1982 гг. - Б. А. Смирнов. Кроме них, в доме жили Б. А. Мордвинов, А. А. Вишневский, Н. П. Хмелев, С. И. Юткевич, М. М. Тарханов, К. Н. Еланская, И. Я. Судаков, И. А. Туманов, В. П. Марецкая и другие.

Высокий, в разных своих частях имеющий от 8 до 12 этажей, с крупными членениями фасада, рассчитанный на обозрение с большого расстояния, дом подавляюще велик и, более того, громоздок для небольшого переулка со спокойной, невысокой застройкой.

На углу переулка и Тверской (№ 10) - щедро украшенное здание, в котором находится бывшая кофейня Филиппова, украшенная росписями художников П. П. Кончаловского и И. И. Нивинского. В оформлении принимал участие скульптор С. Т. Коненков. В советское время она была превращена в ресторан "Астория" ("Центральный"). Само же здание, предназначенное для гостиницы "Люкс", было выстроено в 1911 г. по проекту архитектора Н. А. Эйхенвальда. На первом этаже была знаменитая булочная Дмитрия Филиппова. В 1919 г. в гостинице устроили общежитие комиссариата внутренних дел, переданное в следующем году Коминтерну. В здании, надстроенном в 1934 г., в разное время жили многие коммунистические деятели - Хо Ши Мин, М. Торез, В. Ульбрихт, П. Тольятти, Г. Димитров и другие.

На правом углу Глинищевского переулка - дом № 8, построенный в 1940 г. (архитектор А. Г. Мордвинов), с открытым в 1958 г. книжным магазином под названием "Москва".

Особенно чувствуется несоответствие громоздких поздних зданий при сопоставлении их с архитектурным памятником XVIII - XIX вв. примерно посередине переулка (№6).

Еще недавно это здание было несимметрично - левая его часть сгорела, и ее разобрали в начале 1920-х гг. Реставраторы вернули дому первоначальный облик, а интерьеры бывших жилых квартир переделали для пропагандистской организации - Комитета советских женщин, который теперь стал называться "Союзом женщин России".

У дома № 6 по Глинищевскому богатое прошлое. Он прежде всего известен своими жильцами - в нем в 1823 г.

останавливался будущий декабрист, литератор А. А. Бестужев, известный позднее под псевдонимом "Марлинский", декабристы П. А. Колошин и П. А. Голицын, а в 1863 г. здесь была первая семейная квартира молодой актрисы, только что выпущенной из театрального училища, Гликерии Федотовой. У нее часто бывал ее учитель, великий русский актер М. С. Щепкин.

До строительства этого дома в глубине участка стояли деревянные хоромы, принадлежавшие полковнику Ивану Телепневу - они изображены на первом сохранившемся плане участка 1756 г. Через некоторое время хоромы сменились каменными палатами князей Черкасских, с 1778 г. принадлежавшими президенту Вотчинной коллегии М. В. Дмитриеву-Мамонову, который, возможно, и строит дошедшее до нашего времени здание. Пройдя через несколько рук, дом обретает нового владельца - купца 2-й гильдии Николая Обера. Сам он и жена его, Мари-Роз Обер-Шальме, были хорошо известны в Москве. В 1803 г. Н. Обер стал участником необыкновенного в Москве зрелища - полета на воздушном шаре. Вместе с известным аэронавтом Жаком Гарнеренем он поднялся на шаре, заполненном горячим воздухом, с поля у Крутицких казарм и опустился недалеко от подмосковной усадьбы князя Вяземского Остафьево.

Жена его имела на первом этаже модный магазин женского платья и предметов роскоши. Магазин, по воспоминаниям современника, был сборным пунктом высшего и богатого московского общества и часто перед праздниками был "у мадам Обер-Шальме такой приезд, что весь переулок заставлен каретами". В этом магазине покупала наряды Наташа Ростова. Она вместе с Ахросимовой из Старой Конюшенной едет в первую очередь "к Иверской и мадам Обер-Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя", - пишет Л. Н. Толстой в "Войне и мире". В убыток себе мадам Обер-Шальме торговала не так уж часто, она не гнушалась контрабандой, и недаром за высокие цены в магазине и необыкновенную изворотливость ее прозвали "обер-шельмой". Она, видимо, выполняла и шпионские поручения Наполеона. Он вызывал ее к себе в Кремль, расспрашивая о "настроении умов в России". Мадам Обер-Шальме была вынуждена покинуть разоренную и сожженную Москву вместе с наполеоновской армией. Она погибла вместе со многими французами при переправе через Березину, а дом ее, уцелевший в пожаре 1812 г. - там квартировал наполеоновский генерал, - занял московский обер-полицмейстер.

Дом вскоре перешел к одному из ее сыновей, спасшемуся в горниле войны, Лаврентию Оберу. Он сдавал его под гостиницу, называвшуюся сначала "Север", а потом "Англия". В ней, как сообщал "Указатель зданий города Москвы" 1826 г., "нумера расположены спокойно, вины и стол хороши". В гостинице несколько раз останавливался в 1828 - 1832 гг. А. С. Пушкин. Тут он работал над такими шедеврами, как "Кавказ", "Монастырь на Казбеке", "К бюсту завоевателя", "Дорожные жалобы" и др. В этом доме 29 марта 1829 г. последний раз встретились два великих славянских поэта - Александр Пушкин и Адам Мицкевич. В память этого события 21 июля 1956 г. была установлена мемориальная доска скульптора М. И. Мильбергера с горельефами беседующих поэтов и строками из их стихотворений:

Он говорил о временах грядущих,
когда народы, распри позабыв,
в великую семью соединится.

Хоть встретились немного дней назад,
но речь вели они, как с братом брат.

Владелец дома Л. Обер был хорошо знаком с Пушкиным. В своих воспоминаниях, опубликованный в 1880 г., он рассказал о встречах с ним у себя и в салоне княгини Зинаиды Волконской, неподалеку, в доме на углу Тверской и Козицкого переулка.

Он стоит на земле усадьбы князя И. А. Вяземского (деда известного поэта), который продал ее за 25 тысяч рублей жене статс-секретаря Г. В. Козицкого Екатерине Ивановне, обладавшей несметным состоянием. Она происходила из семьи уральских владельцев горных заводов Твердышевых. Богатства их, по преданию, началось от 500 рублей, подаренный Петром 1 трем братьям, крестьянам Твердышевым, перевозившим его через Волгу. "Шли бы вы промышлять на Урал, - сказал им Петр. - посмотрели бы вы, что делает там у меня Демидов". Так или иначе, но документально известно, что Твердышевы в компании с их родственником Иваном Мясниковым строят на Урале несколько заводов и становятся богачами. К конце XVIII в. все их состояние переходит к четырем дочерям одного из них. Каждой достается по два завода и по 19 тысяч крепостных, не считая денежных капиталов.

Муж Екатерины Твердышевой был одним из образованных людей своего времени, знатоком древних и новых языков. Братья Орловы рекомендовали его Екатерине. Козицкий, рекомендованный императрице Екатерине братьями Орловыми, помогал ей в переводах и заведовал ее литературными делами. Он кончил жизнь самоубийством: закололся ножом, причинив себе 32 раны, по "причине меланхолии". Отпели его в соседней церкви Григория Богослова в 1775 г.

Вдова приобрела участок с каменным домом 27 мая 1787 г. и тогда же заказала архитектору М. Ф. Казакову построить в габаритах старого каменного дома, построенного еще в 1776 г., новый дворец, законченный после 1791 г. (план нового строения был датирован 25 января 1791 г.)

Дом был великолепен и внутри и снаружи. Интерьеры были так роскошны, что это обстоятельство послужило причиной отказа университетских властей от найма его для размещения студентов и профессоров после пожара 1812 г., когда собственный дом университета на Моховой стоял обгорелым и закопченным остовом. Как писал ректор университета И. А. Гейм о доме Козицкой, только нижний его этаж "по простой своей отделке был бы способен для помещения в нем университетских студентов и кандидатов", а второй этаж "отделан так богато и убран так великолепно, что никаким чиновникам, а того менее студентам, в оном жить никак не можно, чтоб не испортить штучных полов и штофных обоев, огромных дорогих трюмо и прочее..."

После Козицкой дом перешел к ее дочери, княгине А. Г. Белосельской-Белозерской. Ее падчерица, княгиня Зинаида Волконская, жила в этом доме - ее салоны пользовались большой известностью, в доме выступали талантливые великосветские любители - виолончелист граф Михаил Виельгорский, певица Екатерина Риччи и другие. Концерты проходили "на сцене комнатного театра, чрезвычайно красивого, - как отмечал князь Петр Шаликов в рецензии на один из концертных вечеров в декабре 1826 г. - Глаза мои, - продолжал он, - несколько раз прочитывали на фронтоне театра следующую справедливую надпись: „Ridendo dicere verum" (смеясь, говорить правду); а по бокам с одной стороны: „Moliere", с другой: „Cimarosa".

Позднее помещения в доме регулярно сдавались: там находился пансион Э. X. Репмана, Русский охотничий клуб, Московский коммерческий суд, Первая женская гимназия, Инженерное училище, Литературно-художественный кружок и др.

В 1870-х гг. дом приобрел подрядчик Малкиель, разбогатевший на интендантских подрядах. Это о нем писали тогда: "Немудрая, кажется, ведь - солдатская подошва, но г. Малкиель блистательно доказал, что при некотором проворстве рук из нее можно выкроить баснословное богатство, громкое, хотя и не весьма почетное имя, удивление современников и даже бессмертие в потомстве. Все это, конечно, при условии, чтобы подошва была с гнильцой, с фальшецой и с изъянцем, а при удобной оказии и просто картонная".

Новый владелец, купив этот дворец, неузнаваемо его переделал согласно моде - были сняты классические портик и колонны, изменен фасад (1874 г., архитектор А. Е. Вебер).

Очередную капитальную перестройку предпринял Г. Г. Елисеев, глава крупной гастрономической фирмы. Для переделки был приглашен петербургский инженер Г. В. Барановский, позднее построивший здание для той же фирмы на Невском проспекте. Проходивший когда-то под домом проезд, в который могли въезжать кареты, стал главным входом в магазин, а комнаты первого и второго этажей превратились в огромный торговый зал, сверкающий причудливой декоративной обработкой стен и яркими огнями изящных огромных люстр. В нем было "все - от кальвиля французского с гербами до ананасов и невиданных японских вишен", - писал Гиляровский в очерке "История двух домов", рассказывая о торжественном открытии этого "храма Бахуса" 23 января 1901 г.

После большевистского переворота он назывался 1-м Домом Совнаркома. В 1935 г. в доме поселили больного писателя Н. А. Островского, в квартире которого в 1940 г. открылся музей.

Рядом с бывшим домом Козицкой в 1899 г. был выстроен жилой дом (№ 1) по проекту архитектора Г. В. Барановского. Далее по переулку в 1913 г. появился дом № 1а (архитектор В. В. Воейков), а на соседнем, узком и длинном участке № 3, протянувшемся от переулка до Пушкинской площади, в 1899 - 1901 гг. были построены доходные жилые дома, плотно заполнившие его (архитектор И. Ф. Мейснер). В этом доме жили артисты М. Ф. Ленин (в 1908 - 1912 гг.) и К. Н. Рыбаков (в 1912 - 1913 гг.).

Единственный в этом переулке памятник архитектуры - дом № 5. Он был сооружен в несколько приемов в конце XVIII в. при владельцах - генерале Ф. М. Шестакове, П. М. Лобкове и А. И. Лобковой, матери известного библиографа, друга Пушкина С. А. Соболевского. В апреле 1828 г. Соболевский устроил в этом доме проводы уезжавшего из России польского поэта Адама Мицкевича, на которых присутствовали московские литераторы и ученые. Мицкевичу преподнесли серебряный кубок с выгравированными на его дне именами присутствовавших и с вложенными в него стихами Е. А. Баратынского. Мицкевич писал об этом прощальном вечере: "Я был глубоко растроган, импровизировал благодарность по-французски, принятую с восторгом. Прощались со мною со слезами".

Этот старинный дом во второй половине XIX в. сдавался под квартиры. Сюда приехал будущий знаменитый историк В. О. Ключевский в 1861 г., когда поступил в Московский университет. "Квартира наша - да и что описывать ее - превосходная комната, с мебелью, в два окна, перегороженная ширмами. Перед окнами длинный забор и сад купеческого клуба; часто буду слушать здесь музыку. Так как дом, в котором мы живем, - не в самой Тверской, а в переулке, то здесь меньше шума, нет неугомонной скакатни экипажей, словом, прекрасно!" - сообщал в письме Ключевский.

В 1872 - 1873 гг. здесь жил И. В. Самарин, один из самых популярных артистов Малого театра, учившийся у М. С. Щепкина.

В конце XIX - начале XX в. дом принадлежал городу, и в нем помещалась городская типография. Здание и его прекрасные интерьеры были отреставрированы под руководством архитектора А. В. Оха, и в нем сейчас Институт искусствознания министерства культуры Российской Федерации.

Угол с Большой Дмитровкой образует жилой дом (№ 21), построенный в 1934 - 1939 гг. для работников милиции на месте церкви 1698 г. По ней переулок раньше назывался Сергиевским - ее главный престол был освящен во имя Успения, но москвичи знали ее по приделу преподобного Сергия. Издавна она была деревянной, но в 1652 г. было выстроено каменное здание, замененное через 46 лет - другим. К нему в 1700 г. пристроили Никольский придел и, может быть, тогда же перестроили и саму церковь вместе с колокольней - сохранилось известие 1702 г. о выдаче антиминса (платка, который кладется на церковный престол для богослужения) в "новопостроенную церковь".

Красивую церковь (особо выделялись ее пышные наличники) сломали и выстроили существующее здание. В газетах того времени можно было прочесть письма новоселов, которые "не удовлетворены ни планировкой, ни качеством отделочных работ, ни оборудованием квартир".

Почти вся противоположная сторона Козицкого переулка была занята большой усадьбой графов Салтыковых. Их главный дом выходил на Большую Дмитровку, 17. В нем до переезда в собственное здание на Малой Дмитровке находился Купеческий клуб. Часть усадьбы была застроена в 1904 г. целым комплексом жилых домов по проекту архитектора К. К. Гиппиуса. В одном из этих домов, фасад которого выходит в переулок, находилась квартира с двумя мастерскими и живописной школой известного художника конца XIX - начала XX в. С. Ю. Жуковского, у которого учились художник И. И. Нивинский и поэт В. В. Маяковский. Также в одном из этих домов с 1899 по 1909 г. жил певец Л. В. Собинов, а в 1930-х гг. кинорежиссер Дзига Вертов. Здесь находилось издательство "Польза" В. М. Антика, известного своими сериями "Народный университет", "Педагогическая академия", "Универсальная библиотека" и др. Тут была последняя перед насильственным изгнанием квартира А. И. Солженицына, в которой он был арестован и увезен в Лефортовскую тюрьму, откуда выслан в Германию.

Козицкий переулок - это первый московский адрес поэта А. Т. Твардовского. Приехав в Москву в 1928 г., он остановился у друга в студенческом общежитии, которое помещалось в доме № 5, но вскоре нашел себе квартиру напротив, в доме № 2 (строение 7).

Глава VII

СТОЛЕШНИКИ
(Между Большой Дмитровкой и Петровкой)

Четыре переулка в этом районе города ограничиваются большими и оживленными магистралями - Большой Дмитровкой и Петровкой, старинной московской улицей, шедшей от городского торга у стен Китай-города к Высоко-Петровскому монастырю.

Самый короткий из всех переулков - Копьевский, бывший Спасский, переименованный в 1922 г. по церкви Спаса, "что в Копье" 1636 г., имевшей редкую для московских посадских церквей шатровую форму. Церковь стояла на месте небольшой площадки с левой стороны Большого театра и была снесена в 1817 г. при планировке и застройке Театральной площади. Формально переулок соединяет Большую Дмитровку и Петровку, но фактически он оканчивается, выходя на Театральную площадь. Перед большевистским переворотом часть его, шедшая по площади и позади Большого театра, называлась Щепкинским проездом.

В маленький переулок выходят всего несколько зданий, два из которых на углу с Большой Дмитровкой. Это здание Театра оперетты (№ 1/6), построенное архитектором К. В. Терским в 1894 г., и полностью перестроенный жилой дом (№ 2/4), состоявший из нескольких разновременных частей. Та, что выходила на Театральную площадь и в Копьевский переулок, была выстроена в 1897 г. по проекту А. Ф. Мейснера. В доме жили хормейстер Большого театра У. И. Авранек и исследователь творчества Л. Н. Толстого, автор книги "Л. Н. Толстой в Москве" Н. С. Родионов. Дом был отмечен мемориальной доской в честь А. А. Горского, реформатора старого классического балета, жившего здесь в 1906 - 1924 гг. Теперь вместо этого дома, снесенного в 1995 г., строится новый, а на угол Копьевского и Большой Дмитровки выходит лишь старый фасад, за которым скрывается совершенно новое здание.

Дом № 3 постройки 1895 г. (архитектор В. П. Загорский) находится на бывшей усадьбе князей Щербатовых и Голицыных. Во дворе сохранялись старинные палаты. Около дома в 1917 г. стояли два орудия, направленные на цитадель обороны юнкеров - гостиницу "Метрополь". Обстрел продолжался 1 и 2 ноября. "...Снаряды, то и дело ударяясь о стены гостиницы, рвались с неимоверным треском, - вспоминал командир артиллеристов. - Со стен на тротуар летели кирпичи, железо, стекло. Точно в какой-то гигантской ступе кто-то дробил сильно звенящий предмет. Особенное удовольствие вызывало у солдат попадание в окна". После интенсивного обстрела здание гостиницы утром 2 ноября 1917 г. было занято большевиками. За улицей Кузнецкий мост (часть ее между Петровкой и Большой Дмитровкой называлась Кузнецким переулком) выходит следующий переулок - Дмитровский, который сохранил название древней дороги к Дмитровской слободе. До 1922 г. он назывался Салтыковским, по владельцу участка № 2/10 Сергею Салтыкову. Имя его было связано с одной из самых охраняемых тайн русских самодержцев. Он был первым в длинном ряду фаворитов Екатерины II и, как сообщалось в статье "Исторического сборника вольной русской типографии" Герцена, от него "она и родила мертвого ребенка, замененного в тот же день родившимся в деревне Котлах, недалеко от Ораниенбаума, чухонским ребенком, названным Павлом".

В этом доме жил Лев Николаевич Толстой, приехавший сюда зимой 1874 г. из Ясной Поляны вместе с сестрой и ее детьми. В тот же вечер (12 декабря) он посетил А. А. Фета и после посещения записал в дневнике: "Надо писать тихо, спокойно, без цели печатать". Тогда он увлекался педагогической деятельностью и пропагандировал новую систему обучения грамоте. Московский комитет грамотности пригласил его в Москву с тем, чтобы вынести свое суждение о его методе и сравнить его с другими. Через два дня после приезда Толстой давал пробный урок в школе при текстильной фабрике Ганешина на Девичьем поле.

Толстой жил здесь до весны следующего года, упорно - по 8 часов в день - работая над романом "Семейное счастье". Толстой уехал из Москвы 27 апреля 1859 г. и на протяжении следующих почти двух десятков лет приезжал в город уже лишь на короткие промежутки времени по неотложным делам.

Владелец дома на левой стороне Дмитровского переулка (№ 1/12) купец Е. Е. Егоров прославился своей коллекцией икон, старопечатных книг и рукописей. Он трагически кончил свою жизнь - в ноябре 1917 г. его убили грабители, но коллекция уцелела, и теперь ее книжная и рукописная часть хранится в Российской государственной библиотеке, а иконы в различных музеях.

В Дмитровском переулке нет домов старше второй половины XIX в. (вызывает, правда, "подозрение" дом, расположенный внутри участка №3 - он может быть и весьма старым, но документального подтверждения этому нет).

В этом доме в 1850-х гг. жил армянский писатель Микаэл Налбандян; в 1860-х гг. Л. Ф. Минкус - композитор, автор известных балетов "Дон Кихот" и "Баядерка"; в 1880-х гг. актриса Н. В. Рыкалова, дебютировавшая двадцатилетней девушкой в шереметевском кусковском театре и поступившая потом в труппу Малого театра. На его сцене Рыкалова прославилась исполнением ролей пожилых женщин, и А. Н. Островский специально для нее написал роль Кабанихи в "Грозе". Здесь также жил скрипач В. В. Безекирский, ведший здесь "Общедоступные скрипичные классы".

Другой дом напоминает о судьбе и трагической смерти знаменитого русского ученого, палеонтолога В. О. Ковалевского. В свою короткую жизнь - он прожил всего 40 лет - Ковалевский успел сделать очень много. Его труды заложили основу новой науки - эволюционной палеонтологии, им был открыт названный его именем закон развития организмов в процессе приспособления их к окружающей среде.

К сожалению, научной деятельности Ковалевского мешала, по выражению его биографа, "горячка легкой наживы". Как писал сам Ковалевский, его "засосала нелепая мысль - вот обеспечу себя материально и затем примусь на свободе за научную работу". В последние годы он, будучи сам честным человеком, оказался замешанным в финансовые махинации нефтяной компании "Рагозин и Ко", и вскоре наступила трагическая развязка.

Газета "Московские ведомости" сообщала: "Утром 16 апреля 1883 г. прислуга меблированных комнат "Ноблесс" по заведенному порядку стала стучать в дверь одного из номеров, занимаемого с прошлого года доцентом Московского университета титулярным советником В. О. Ковалевским, но, несмотря на усиленный стук, отзыва не было получено. Тотчас же об этом было дано знать полиции, по прибытии которой дверь было взломана. Оказалось, что Ковалевский лежал на диване одетый, без признаков жизни; на голове у него был одет гуттаперчевый мешок, стянутый под подбородком тесемкой, закрывающей всю переднюю часть лица".

Ковалевский покончил жизнь самоубийством, вдыхая хлороформ.

Он был женат на Софье Корвин-Круковской. Брак их был устроен для того, чтобы невеста могла выйти из-под родительского надзора и жить самостоятельно. Жених, однако, не на шутку увлекся ею, и брак их вскоре превратился из фиктивного в фактический. Перед смертью Ковалевский писал в неотправленном письме к брату: "Напиши Софье, что моя всегдашняя мысль была о ней и о том, как я много виноват перед нею и как я испортил ей жизнь..." Софья Ковалевская тяжело переживала смерть мужа - - она отказывалась от еды и чуть сама не погибла.

Меблированные комнаты "Ноблесс", где умер В. О. Ковалевский, находились в доме № 9, два этажа которого показаны на плане 1825 г. В 1887 г. тут квартировал артист Ф. П. Горев. Там же была и типография и словолитня товарищества "С. П. Яковлев".

В другой гостинице - "Сан-Ремо", которая находилась на месте № 7, с декабря 1917 по июнь 1918 г. жил В. В. Маяковский.

Хорошо отделанный дом под № 11 с двумя эркерами был выстроен в 1887 г. по проекту архитектора П. Ф. Красовского.

Дмитровский переулок выходит на Петровку - почти на углу со ней в 1954 г. было выстроено по индивидуальному проекту школьное здание (№ 8); оно вписано в узкий и неудобный участок, ибо в центре города, по существу, не осталось мест для строительства. Ранее на этом участке находилась известная в Москве картинная галерея К. Лемерсье, где каждый год с сентября по май проходили выставки русских и иностранных художников (здание галереи было разобрано в 1954 г.)

Наверно, самый популярный из московских переулков - Столешников. Почти в каждом его доме магазин: кондитерский, винный, моды, и еще многие другие. Давно уже запрещено автомобильное движение через переулок, и пешеходы здесь полные хозяева. Московские архитекторы разработали проекты превращения его и прилегающих участков в единый торговый центр.

Название переулка возникло в связи со слободой ткачей, делавших "столешники" - скатерти. Он назывался и Рождественским по церкви, стоявшей на небольшой площади у Петровки, а также Мамоновым и Вагиным по фамилиям домовладельцев. В 1922 г. Столешниковым стали называть и соседний Космодамианский переулок, шедший к Тверской.

Церковь Рождества Богородицы была выстроена в основе своей в начале 1650-х гг., шатровая колокольня - в 1702 г., но впоследствии многократно перестраивалась и изменялась. Ее трапезная и приделы были полностью перестроены в 1836 - 1841 гг. Церковь реставрировали в 1925 г. - восстановили старинное пятиглавие с кокошниками и вскоре после реставрации ее снесли. В 1997 г. на ее месте поставили небольшую часовню.

Самое молодое здание в переулке - угловое с Большой Дмитровкой (№ 5/20), которое началось строиться еще в 1914 г., но из-за военного времени оставалось недоконченным, и только в 1925 г. его достроил кооператив "Правдист" по проекту архитектора Н. А. Эйзенвальда. В доме были квартиры замечательного мастера слова К. Г. Паустовского, его друга писателя Р. И. Фраермана, а также М. Е. Кольцова, Е. Д. Зозули. Здесь жила до кончины в 1993 г. талантливый москвовед, автор интересных исследований по театральной Москве Н. А. Шестакова, написавшая очерк о доме и его жильцах.

Самое старое здание в Столешниковом переулке находится во дворе дома № 9 - левая часть его показана на планах XVIII в. Оно стояло на большом, малозастроенном участке, принадлежавшем в начале XIX в. Жану Ламиралю, который с Петром Йогелем (о нем писал Лев Толстой в "Войне и мире") был лучшим в Москве учителем танцев. В его доме, уцелевшем в 1812 г., после изгнания наполеоновской армии разместилась Тверская полицейская часть, а также "воинская и пожарная команды и огнегасительные с лошадьми инструменты", те самые, которые по приказанию генерал-губернатора Ф. В. Ростопчина были вывезены перед оставлением города. Это послужило веским доказательством обвинения его в пожаре 1812 г.

Большой участок Ламираля позднее, в 1873 г., разделился на две части, Левая принадлежала семейству виноторговцев Леве, которые построили дом № 7 (1903, архитектор А. Э. Эрихсон) с известным в Москве винным магазином, а в правой его части в 1874 г. строился ныне существующий дом (№ 9, архитектор В. Н. Карнеев). Его владелец - Д. Н. Никифоров, автор нескольких книг о Москве. В их числе интересные записки старожила "Из прошлого Москвы" и двухтомная "Старая Москва", изданные в 1900-х гг.

На третьем этаже этого же дома в продолжение почти половины столетия, с 1889 по 1935 г., прожил другой москвич и москвовед, но значительно более известный, автор популярных очерков "Москва и москвичи" В. А. Гиляровский. "Было удивительно, - писал К. Г. Паустовский, - как может память одного человека сохранять столько историй о людях, улицах, рынках, церквах, площадях, театрах, садах, почти о каждом трактире старой Москвы". Он знал всю Москву - от высших представителей московской бюрократии до самых ее низов, и буквально "вся Москва" перебывала в его квартире. С Гиляровским дружили А. П. Чехов, И. И. Левитан, Ф. И. Шаляпин и многие другие деятели русской культуры. Здесь жил и искусствовед В. М. Лобанов, в работах которого содержатся драгоценные сведения о жизни и творчестве художественной интеллигенции Москвы.

Рядом дом № 11 с нарядной отделкой фасада. Он построен для купцов Карзинкиных в 1883 г. архитектором И. С. Богомоловым, который известен архитектурным проектом знаменитого московского памятника А. С. Пушкину на Тверском бульваре. В. А. Гиляровский жил здесь в 1886 - 1889 гг.; в этом доме были последняя квартира поэта Мусы Джалиля и здесь жила известная актриса Д. В. Зеркалова.

По контрасту с этим ярким домом соседний (№ 13/15) выглядит очень буднично. Появился он в 1902 г. (проект Э. М. Розена) и в нем сразу же поместилась гостиница "Марсель". В ней перед Октябрьским переворотом 1917 г. жил пользовавшийся тогда громким успехом певец А. Н. Вертинский. Современник вспоминал, как "он отсюда ходил на спектакли в костюме Пьеро, с густо набеленным лицом; ждавшие его у подъезда поклонницы провожали его до театра (в Петровских линиях), где он распевал "Затяните потуже на шейке горжеточку".

В этом здании часто устраивались разнообразные выставки. Так, в ноябре 1902 г. открылась нашумевшая выставка объединения "Мир искусства", в феврале 1905 г. - выставка "Союза русских художников", где посетители увидели великолепные иллюстрации А. Бенуа к "Медному всаднику", а в декабре 1912 г. программная выставка прикладного искусства модерна.

Правая, четная сторона Столешникова переулка начинается от Большой Дмитровки неброским домом № 10, где находился нотный магазин Петра Юргенсона, открывшийся в начале 1860-х гг. В доме поселился музыкальный критик Н. Д. Кашкин: "В нанятом им Юргенсоном помещении было несколько лишних комнат, и две из них наняли у него мы с покойным К. К. Альбрехтом... Ларош (музыкальный критик. - Авт.) начал бывать у меня, когда я переселился уже в это помещение. В одной из задних комнат магазина стояли две рояли, которыми мы с Ларошем и пользовались для игры в четыре руки, а иногда и на двух фортепиано; магазин был хорошо снабжен различными переложениями всякого рода, и мы переиграли много музыки..."

Здесь часто бывал Н. Г. Рубинштейн, туг помещалась контора Русского музыкального общества. У гостеприимного хозяина постоянно собирались музыканты, а в 1863 г. побывал Рихард Вагнер.

В дни помпезного празднования 850-летия Москвы не остановились перед сносом незаурядного архитектурного и исторического памятника в Столешниковом переулке. Перед визитом президента решили убрать мозоливший начальству старинный дом № 12, который в пушкинское время принадлежал купцу Д. Вагину. Он сдавал его под канцелярию московского обер-полицмейстера, и сюда в январе 1827 г. вызывали А. С. Пушкина для дачи показаний по делу о "возмутительных стихах на 14 декабря 1825 года" - об отрывке из элегии "Андрей Шенье", запрещенного цензурой и ходившего по рукам:

О горе! О безумный сон!
Где вольность и закон?
Над нами Единый властвует топор.

И вслед за Пушкиным мы могли бы воскликнуть сейчас: "где закон?"

Небольшой двухэтажный дом, стоявший на месте левой части современного здания (№ 14), также был связан с памятью о Пушкине. В середине июля 1826 г. его нанял сроком на один год "отставной прапорщик Евгений Абрамов сын Баратынский", и Пушкин, приехавший в Москву 8 сентября этого же года после Михайловской ссылки, бывал в нем. Здесь у своего давнего знакомого, поэта Баратынского, он читал "Бориса Годунова". Владел тогда этим домом профессор Московского университета М. Я. Малов, "прославившийся" грубостью и ретивой защитой российских порядков. Это о нем говорили, что в одном из отделений университета "без Малова девять профессоров". После шумного протеста студентов на лекции Малова, в котором, в частности, принимали участие Лермонтов и Герцен, описавший позднее его в "Былом и думах", незадачливого профессора были вынуждены навсегда уволить из университета.

Здесь жил в 1806 - 1811 гг. юрист Николай Сандунов, который, как было сказано в его биографии, "принадлежит в числу достопамятных личностей Московского университета". Он читал лекции законоведения в университете и "вместе служил оракулом города Москвы для вопрошающих о правосудии и для ищущих правосудия. Двери его дома были открыты для всех желавших его видеть".

Дом также принадлежал династии купцов Лукутиных, один из которых был основателем промысла лакированных изделий в подмосковном селе Федоскине.

После перехода владения к купцам Карзинкиным вместо старых зданий в 1900 г. построен существующий дом по проекту В. В. Баркова. В нем жили архитектор К. А. Дулин, автор здания Хлебной биржи в Гавриковом переулке, изобретатель системы записи звука на пленку П. Г. Тагер, певица И. Д. Юрьева, а там, где сейчас расположена мастерская по ремонту часов, по словам писателя В. Г. Лидина, в 1930-х гг. было кафе "Сбитые сливки", облюбованное московскими литераторами.

Петровский переулок переменил несколько названий. В XVIII в. это был Хлебный, потом Богословский - по храму св. Григория Богослова, стоявшему на месте пустыря на левой стороне. Он был выстроен заново на месте древнего, построенного в 1638 г. и перестроенного в 1709 - 1722 гг. Постройка нового большого храма производилась в 1876 - 1879 г. по проекту архитектора И. С. Каминского, который оставил от старинной церкви лишь шатровую колокольню. В 1922 г. переулок стал Петровским (по близости к Высоко-Петровскому монастырю), а в 1946 - 1992 гг. назвался улицей Москвина - по фамилии актера, выступавшего в здании (№ 3), построенном для одного из первых частных театров в Москве.

Сразу после отмены театральной монополии в 1882 г. энтузиаст, молодой помощник присяжного поверенного Ф. А. Корш основал частный театр, которому было суждено прожить долгую жизнь - он был закрыт лишь в 1932 г. (в советское время он именовался театром "Комедия" и Московским драматическим).

Дебют театра Корша 30 августа 1882 г. - комедия Гоголя "Ревизор" - прошел с исключительным успехом в здании в Камергерском переулке (где теперь Художественный театр), а в Богословском переулке театр Корша начал свои представления с 1885 г. Братья Петр, Василий и Александр Бахрушины отдали Ф. А. Коршу большой участок на 12 лет на весьма выгодных условиях и вдобавок еще пожертвовали 50 тыс. рублей на строительство театра. Здание было построено необычайно быстро. Как писал сам Корш, сложнейший проект был разработан архитектором М. Н. Чичаговым необыкновенно быстро; 5 мая 1885 г. в основание театра был положен первый камень, а уже 30 августа состоялось торжественное открытие, на котором были показаны отрывки из "Горя от ума", "Ревизора" и "Доходного места". Особенностью нового театра было электрическое освещение сцены, зрительного зала, фойе и артистических уборных.

"Это тогда было новостью необыкновенной, - писала ведущая артистка театра А. Я. Глама-Мещерская, - и даже в Большом и Малом театрах еще пользовались газом; правда, новое освещение было далеко не совершенно. Лампочки давали свет желтоватый и горели ненадежно... Тем не менее, впечатление новое освещение производило огромное".

Театр вскоре стал очень популярен. Корш снизил цены на билеты чуть ли не вдвое, и к нему пошел небогатый зритель - мелкие чиновники, учащаяся молодежь, ремесленники. Театр славился актерами - там выступали П. Н. Орленев, В. Н. Давыдов, А. П. Кторов, И. М. Москвин, А. А. Остужев, Е. М. Шатрова и другие известные артисты. На его сцене нередко шли классические пьесы. Самым исполняемым автором был А. Н. Островский, а из его пьес - "Гроза". Впервые в Москве, "у Корша", увидела свет "Власть тьмы" Л. Н. Толстого, поставлены "Нора" и "Доктор Штокман" Г. Ибсена. Этот театр - место рождения Чехова-драматурга: в 1887 г. поставлен "Иванов", шли невзыскательные творения сейчас уже основательно забытых авторов - ведь "у Корша" каждую пятницу была премьера. Большой заслугой Ф. А. Корша были его утренники, на которые за время существования театра было разослано несколько сот тысяч бесплатных билетов для учащихся.

В 1933 г. здание бывшего коршевского театра было передано МХАТу, у которого здесь располагался филиал.

Это здание памятно еще и тем, что в нем зимой 1897/98 г. состоялась одна из первых в Москве демонстраций кинофильмов, которые были сняты актером - энтузиастом кино В. А. Сашиным-Федоровым.

Театра Корша построен на части огромной усадьбы (№ 3,5 и 7), принадлежавшей в начале XVIII в. князю И. Г. Долгорукову, перешедшей от него к сестре А. Г. Салтыковой, продавшей ее содержателю полотняной фабрики купцу Савве Тетюшенинову, у которого здесь, вероятно, она и находилась. От него усадьба перешла к братьям Твердышевым, а в 1793 г. вся усадьба переходит к богачу, заводовладельцу М. П. Губину, который заказал проект одного из самых представительных московских дворцов архитектору М. Ф. Казакову, выстроившему прекрасное здание (Петровка, № 25), один из шедевров классицизма. Особенно красиво торжественное обрамление окон на боковых крыльях дома.

Рассказывали, что владелец дома покрыл крышу такими толстыми и прочными листами железа с собственных заводов, что она простояла без ремонта более ста лет. После Губина усадьба досталась его племяннику Н. А. Рахманову, а от него его дочери Е. Н. Самариной, которой усадьба и принадлежала до Октябрьского переворота.

Здание арендовали несколько учебных заведений: там находился известный пансион Циммермана, с 1871 по 1905 г. одна из лучших московских частных гимназий Ф. И. Креймана, в которой учился поэт В. Я. Брюсов, композитор С. И. Василенко, историк Ю. В. Готье, языковед А. А. Шахматов, реальное училище Виноградова и Козинцева. После переворота 1917 г. в доме обосновались воинские части, а в 1922 г. дом занял "физико-механо-ортопедический институт". На части усадьбы в 1934 г. выстроили дом (№ 25а) под общежитие работников милиции.

Позади построек, выходивших на Петровку, находился большой сад с прудом. В XIX в. тут обосновалось цветоводческое хозяйство Фомина, а пруд зимой служил катком, где проводились и спортивные состязания: так в 1893 г. "Московская газета" сообщала, что "на катке сада при театре Корша 6 февраля состоялись состязания дам-конькобежцев на призы". В 1896 г. территория сада была застроена - на ней появились шесть почти одинаковых жилых домов (№ 5) по проекту архитектора А. Л. Обера. Это редкий в то время пример свободной постановки строений, ибо в большинстве случаев дорогую в центре города землю старались полностью использовать под застройку.

Здесь с 1906 по 1909 г. была квартира пианиста К. Н. Игумнова, а в 1918 - 1923 гг. у своего друга поэта А. Б. Мариенгофа жил С. А. Есенин. На двери их квартиры на третьем этаже висело объявление: "Поэты Есенин и Мариенгоф работают. Посетителей просят не беспокоить". Есенин тогда действительно много работал - он заканчивал "Пугачева". Здесь же жили артисты М. И. Бабанова и Д. Н. Орлов.

На другой, четной стороне Петровского переулка стоят радом два здания (№ 6 и 8), олицетворяющие 300 лет истории московского зодчества в его главнейших этапах - московского, или нарышкинского, барокко XVII столетия, классицизма XVIII столетия и модерна грани XIX и XX вв.

Во многих трудах, посвященных Москве, утверждалось, что дом № 6 построен в 1830-х гг. В это время здесь жил известный архитектор, создатель послепожарной Москвы Осип Иванович Бове - ему и приписывалось авторство. В некоторых работах высказывалось предположение, что дом старше - второй половины XVIII в. Но когда реставраторы начали производить натурные исследования этого дома, то под штукатуркой выявились детали XVII в., а здание оказалось древними палатами, да еще почти полностью сохранившимися. На заднем фасаде сейчас можно увидеть архитектурные детали нарышкинского барокко конца XVII в. - сочные, виртуозно выложенные наличники окон, орнаментальный пояс-поребрик, сдвоенные угловые колонки.

В 1716 г. участком, где стоял дом, владел стольник Дмитрий Протасьев - он первый, документально подтвержденный хозяин. В 1731 г. дом переходит к князьям Трубецким, и при них, вероятно, в конце XVIII в. фасад получает современное оформление. Одна из Трубецких вышла замуж за архитектора О. И. Бове, что тогда вызвало удивление и осуждение высшего московского света. Как писала современница "Москва помешалась: художник, архитектор, камердинер - все подходят, лишь бы выйти замуж"; лакей и архитектор стояли на одной ступеньке общественной лестницы...

В 1833 г. "чиновница 7 класса Авдотья Бове" продала главный дом и большую часть владения, оставив за собой небольшую долю (где сейчас дом № 8). Надо сказать, что супруги Бове часто сдавали главный дом внаем. Так, в конце 1820-х гг. в нем постоянно жил генерал-майор М. А. Дмитриев-Мамонов, один из создателей ранней преддекабристской организации - "Ордена русских рыцарей". Дмитриев-Мамонов в 1812 г., будучи одним из самых богатых людей в России, вызвался на свой счет набрать, обмундировать и вооружить целый полк. Тогда в начале Отечественной войны, как писал А. С. Пушкин в своем неоконченном романе "Рославлев", "везде повторяли бессмертную речь молодого графа Мамонова, пожертвовавшего всем своим состоянием. Некоторые маменьки после того заметили, что граф уже не такой завидный жених". Он был назначен шефом полка в чине генерал-майора и за участие в сражениях при Тарутине и Малоярославце был награжден золотой саблей с надписью "за храбрость".

У него рано обнаружились признаки душевной болезни, которая послужила причиной взятия в опеку его имения. Прожил он долгую жизнь и погиб на 73-м году, когда на нем случайно загорелась рубашка, облитая одеколоном.

Одним из владельцев бывшего дома Бове в 1840-х гг. был богатый золотопромышленник, известный в Москве меценат П. В. Голубков. Сохранилось описание дома, сделанное этнографом П. И. Небольсиным. Здесь находились картинная галерея с произведениями Рубенса, Греза, Тенирса и коллекция различных редкостей, в которой были шкатулка наполеоновского маршала Мюрата и рукописный экземпляр "Путешествия из Петербурга в Москву" Радищева. Перед захватом власти большевиками дом принадлежал генерал-майорше М. В. Сокол, инициалы которой можно видеть в кружевном переплетении ограды балкона. В 1920-х гг. тут помещался Всерокомпом - Всероссийский комитет помощи больным и раненым красноармейцам. Около десяти лет в этом доме прожил известный певец Г. М. Нэлепп.

А что же с загадкой дома? Когда же он появился и кому принадлежал? Первая известная дата владения домом - 1716 г. А раньше? Документов нет, или, скорее, они еще не обнаружены. Нашлась только любопытная запись в дневнике исследователя истории Москвы И. М. Снегирева, сделанная 3 декабря 1846 г.: "...от П.Ф. Карабанова (владелец прекрасной коллекции древностей, знаток истории Москвы, живший неподалеку. - Авт.) слышал, что дом Голубкова у св. Григория Богослова принадлежал последнему патриарху". Речь идет о патриархе Адриане (1690 - 1700) - противнике петровских реформ, после смерти которого Петр 1 уничтожил патриаршество и учредил Синод. Возможно также, что дом выстроил кто-то из семьи Нарышкиных, как предположила автор книги об этом доме Л. Н. Данилова.

Известно, что в этих местах, согласно переписи 1668 г., находился двор "головы стрелецкого" Федора Нарышкина, брата влиятельного при Алексее Михайловиче и Петре 1 Кирилла Полуэктовича Нарышкина, отца царицы Натальи. От Федора это владение могло перейти к Кириллу и потом к его сыну Льву Кирилловичу, и в свою очередь, от него к дочери Анне Львовне, в 1731 г. получившей двор с обширными каменными палатами в приданое при выходе замуж за князя Андрея Юрьевича Трубецкого.

С этим домом, так причудливо и таинственно соединившим черты нарышкинского барокко и зрелого классицизма, соседствует детище другого времени, близкого нам. Отличительные признаки нового стиля - мягкие, изогнутые очертания оконных проемов, орнамент из текущих линий, женские головки с распущенными волосами - характеризуют декор эпохи модерна конца XIX - начала XX в. Первоначально этот дом (№ 8) был построен супругами Бове для себя, но уже в нашем столетии небольшой ампирный дом был совершенно неузнаваемо перестроен - он стал неотличим от многих особняков, выстроенных тогда в новомодном стиле "модерн". Дом был построен для богатого бакинского купца, одного из нуворишей капиталистической Москвы Н. А. Терентьева, с необыкновенной роскошью - в газетах писали об обстановке, заказанной в Париже и стоившей сотни тысяч франков. Интересно отметить, что проект этого особняка, построенного в 1902 г., принадлежит архитектору И. А. Иванову-Шицу, автору зданий Купеческого клуба (ныне Театр имени Ленинского комсомола) и университета Шанявского (ныне здание Академии общественных наук), отмеченных печатью сухости, рационалистичности, свойственной одному из направлений этого стиля. Позднее дом был надстроен двумя этажами, никак не гармонирующими с его отделкой. В середине 1920-х гг. в здании находилась посольство Мексики, а совсем недавно - редакция глянцевитого пропагандистского журнала "Советский Союз".

Переулок кончается хозяйственными строениями бывшей усадьбы богатого купца Г. А. Кирьякова (№10/23), главный дом которой сохранился. Он был построен в конце XVIII в. с участием М. Ф. Казакова. Кирьяковы были одними из тех немногих, которым по грамоте городам 1785 г. было присвоено звание именитых граждан, имевшим значительные привилегии, вплоть до получения дворянства. Он, как и его родственник (они были женаты на родных сестрах) и сосед, живший по другую сторону Петровского переулка, купец Михаил Губин, имели значительную торговлю и, в том числе, с заграницей, оба они завели прибыльные текстильные фабрики. В 30 - 50-х гг. XIX в. усадьбой владел известный в Москве коллекционер П. Ф. Карабанов. Его посещали здесь историки И. М. Снегирев, А. А. Мартынов и М. П. Погодин, оставивший описание коллекций: "Кто бы мог поверить, - восклицал он, - что в Москве, где столько любителей и знатоков, есть еще огромные собрания, не описанные и почти неизвестные... Глазам своим не верил я, видя пред собою многочисленные сокровища, собранные с таким знанием дела и в такой полноте, сохраняемые в таком порядке: сосуды, чаши, братины, чарки, ложки, образа, кресты, серьги, перстни, медали, монеты, рукописи, столбцы, рисунки, книги, автографы, портреты. Взоры мои перебегали от одних предметов к другим, и я не знал, на чем остановиться, так все любопытно, важно, ново". Сам хозяин дома не был чужд истории Москвы - он опубликовал список градоначальников Москвы, а также несколько других справочных работ. В середине XIX в. здесь жил князь М. А. Оболенский, археограф, руководитель Московского архива Министерства иностранных дел. В конце 80-х гг. туг помещалось Мариинское училище, а в начале XX в. - лечебница, где применялся механотерапевтический массаж.

Глава VIII

НА БЕРЕГАХ РЕКИ НЕГЛИННОЙ
(Между улицами Петровкой и Б. Лубянкой)

Один из главных притоков Москвы-реки - река Неглинная, заключенная в трубу к 1823 г., проходит под одноименной улицей, делящей весь этот район на две части. Одна из них расположена на левом берегу Неглинной, все еще высоком и обрывистом несмотря на подсыпки и планировки, а вторая - на правом, низком и в давние времена заболоченном. Переулок, который проходил от Петровки к реке, поэтому так и назывался - Грязный (иногда еще его называли Глухим - места эти редко посещались москвичами). Теперь же это - Рахмановский переулок, названный по фамилии владельцев участка № 1/24 генерал-майора П. А. Рахманова.

По описи 1737 - 1742 гг. на углу Петровки находилось владение отставного капитана И. Т. Боборыкина, перешедшее от его наследников к генерал-поручику П. В. Хитрову. На плане его владения, снятом в 1778 г., оно почти все было занято деревянными строениями.

Здесь в 1820-х гг. была мастерская итальянского скульптора Сальватора Пенно, а с 1846 г. этим участком владел известный хирург, профессор и ректор Московского университета А. А. Альфонский. Он продал его в начале 1859 г. губернскому секретарю С. В. Пенскому, обладавшему прекрасной коллекцией рисунков, которая была пожертвована Музею изящных искусств в год его открытия через посредство друга музея, архитектора Ф. О. Шехтеля. "Очень хорошо помнится тот день, - писал известный искусствовед А. А. Сидоров, - когда в чистенькую канцелярию музея был принесен огромный фолиант в красивом сафьяновом переплете с вытесненными на нем золотыми словами „Souvenirs de grands maitres".

В коллекции Пенского были редчайшие экземпляры рисунков крупных художников - Веронезе, Тинторетто, Тьеполо, Рубенса, Фрагонара, Ватто. Она составила основу собрания Музея изящных искусств имени Александра III.

Владелец дома заказал Шехтелю проект нового здания на углу переулка и Петровки, но строительство его не было осуществлено, а шехтелевский рисунок фасада остался в московском музее.

Здесь находилась больница доктора Я. Шкотта, тут жили статистик, земский деятель, автор книги о городском хозяйстве Москвы К. А. Вернер, известный театральный деятель, режиссер, постановщик феерий, "маг", как его называли в Москве, М. В. Лентовский.

Участок перешел во владение Государственной сберегательной кассы и теперь мощная и несколько мрачноватая колоннада здания кассы (архитектор И. А. Иванов-Шиц) - переработка классических форм - отмечает излом трассы улицы Петровки. Строительство его началось еще в 1914 г., но из-за событий военного времени здание не было закончено, - его достроили в начале 1920-х гг.

После Октябрьского переворота 1917 г. в этом доме разместился Центральный институт труда, организованный А. К. Гастевым, поэтом и зачинателем НОТ - научной организации труда в СССР.

Рядом расположено еще одно здание сберегательной кассы того же архитектора (№ 3), появившееся к 1907 г. В XVIII в. это было отдельное владение капитан-поручика Семеновского полка Д. В. Сабурова, а его наследники владели этим участком еще в первой половине XIX в. Потом он перешел к графине С. В. Толстой, а последняя владелица М. Н. Кристи продала его казне для строительства операционного зала Государственной сберегательной кассы. В 1920-е гг. в этом здании находилась биржа труда.

В 1830 - 1840-е гг. здесь жила Е. Ф. Муравьева, у которой собирались многие друзья декабристов - ведь она была матерью Никиты, одного из основателей "Союза спасения", автора проекта конституции, и Александра, члена "Союза Благоденствия". После нескольких лет каторжных работ ему было позволено поселиться в деревне, но от отказался покинуть каторгу до тех пор, пока там находился его брат. Оба не дожили до амнистии, объявленной после смерти Николая 1.

Противоположная сторона Рахмановского переулка от Петровки до Неглинной улицы в XVIII в. составляла одно владение князей Гагариных и Касаткиных-Ростовских. Главный дом усадьбы выходил на Петровку.

В конце XIX в. тут был трактир Зверева, где собиралось, как рассказывал В. А. Гиляровский, "общество маклаков, являвшихся на аукцион и сбивавших цены, чтобы купить даром ценные вещи.., один из залов представлял собой странную картину: на столах золото, серебро, бронза, драгоценности, на стульях материи, из карманов вынимают, показывают и перепродают часы, ожерелья". В 1880-х гг. в строениях по переулку находилась типография А. А. Левенсона, в которой увидела свет первая книга А. П. Чехова - сборник рассказов под названием "Сказки Мельпомены". Малоизвестному тогда писателю пришлось печатать книгу в кредит, с рассрочкой на 4 месяца со дня выхода. В 1890-х гг. здесь помещалась редакция газеты "Русское слово", перешедшая в 1897 г. к известному издателю И. Д. Сытину, под руководством которого она превратилась в "фабрику новостей", как ее тогда прозвали, и стала одной из самых распространенных газет в России. Теперь на углу с Петровкой находится здание, выстроенное кооперативом "Краснопресненское объединение" в 1929 г. (архитектор П. Н. Кучнистов), где долгое время находились различные коммунистические и советские организации, а теперь тут Московская городская дума.

Остальная площадь усадьбы была занята несколькими жилыми и нежилыми строениями. В одном из них, в том длинном двухэтажном неказистом строении (№ 4), которое до весны 1984 г. стояло на месте современного здания для "Совмортранса" (проект русских и австрийских архитекторов В. В. Колосницына, М. В. Окуневой, П. Ляйбетседера, П. Хабрика и других), выстроенного в 1995 г., в 1832 - 1834, 1835 и 1837 гг. жил В. Г. Белинский. Неблагонадежного студента исключили из университета, и он нашел приют у дальнего родственника, жившего в доме Касаткина-Ростовского. В последующие годы жизнь Белинского здесь быка, как правило, связана с бедственными для него событиями. И. И. Лажечников писал о доме, где жил Белинский: "Он квартировал в бельэтаже, в каком-то переулке между Трубой и Петровкой. Красив же был его бельэтаж! Внизу жили и работали кузнецы. Пробираться к нему надо было по грязной лестнице; рядом с его каморкой была прачечная, из которой беспрестанно неслись к нему испарения мокрого белья... я спешил бежать от смраду испарений, обхвативших меня... скорей, скорей на чистый воздух, чтобы хоть несколько облегчить грудь от всего, что я видел, что я прочувствовал в этом убогом жилище литератора, заявившего России уже свое имя". На доме - свидетеле жизненных невзгод великого русского критика - 10 февраля 1956 г. была открыта мемориальная доска с его барельефом.

Статус мемориального не спас дом Белинского от разрушения: доску сняли, и здание в 1984 г. снесли, обещая построить в точности такое же, что, как мы сейчас видим, почти исполнилось. Действительно построили, но совсем не такое, какое было.

Еще один переулок в этих местах - Крапивенский. Название его связывают с зарослями крапивы, якобы особенно буйно росшей здесь. Однако в Москве переулки обычно назывались по фамилии наиболее заметного домовладельца, жившего в нем. В документе 1752 г. упомянут некий коллежский асессор Алексей Крапивин, живший тут, - возможно, от его фамилии и произошло наименование переулка. Он назывался также Сергиевским - по церкви Сергия Радонежского, построенный в 1678 г. и называвшейся "что в Старых Серебрениках", "что в Новых Сторожах" или просто "у Трубы". В XVIII в. церковь неоднократно перестраивалась: в 1702 г. с юга пристроили придел Усекновения главы Иоанна Крестителя, потом - с севера Никольский придел, и в 1749 - 1752 гг. появились восьмерик над основным четвериком и колокольня, которая была снесена в конце 1930-х гг. (остался лишь низкий нижний ярус). Церковь служила семейной усыпальницей князей Ухтомских. В 1883 г. Сергиевский храм был передан Константинопольскому патриаршему подворью (т. е. представительству патриарха в России), которое построило в 1887 - 1890 гг. около него доходный дом. Проектировал его архитектор С. К. Родионов, использовав мотивы романского зодчества, ассоциируя их с крестовыми походами на Ближний Восток. На фасаде дома со двора сохранились закладные доски с уже трудно читаемым текстом.

Напротив этих зданий - скромный жилой дом (№ 3), появившийся здесь в период между 1817 и 1845 г. - это образец небогатого жилого дома стиля ампир. В 1840-х гг. он принадлежал известному тогда театральному художнику И. Н. Иванову, автору занавеса нового Большого театра, открывшегося в январе 1825 г.

В Крапивенский переулок выходила и часть большого владения князей Одоевских (№ 2/26), которая перешла к ним от князей Львовых после женитьбы князя Сергея Одоевского на княжне Елизавете Львовой. Это была барская усадьба с большим каменным домом в центре, садом и прудом. Во второй половине XIX в. усадьбу постигла судьба многих крупных дворянских владений в городе: перейдя в другие руки, старинные палаты сносятся, сады вырубаются, пруды засыпаются и все застраивается доходными домами.

Эта усадьба тоже была застроена скучными длинными жилыми зданиями, но старый дом во дворе сохранился (в пожар 1812 г. он не пострадал, ибо в нем квартировал начальник штаба наполеоновской армии маршал Л. Бертье), правда, измененный и надстроенный, а на месте пруда сейчас каток общества "Динамо". Каток существовал и до 1917 г., он был когда-то катком Императорского речного яхт-клуба и считался лучшим в городе. На нем выступал известный конькобежец А. Н. Паршин.

В домах на этом участке жили медик П. Л. Пикулин, в 1882 - 1887 гг. - композитор и музыкальный педагог П. И. Бларамберг, в 1882 - 1888 гг. - артист В. Н. Давыдов, в 1890-х гг. находился театр "Альказар" и книгоиздательство В. М. Саблина. В 1940-х гг. жил конструктор авиационных двигателей А. А. Микулин, разработавший стройную систему оздоровления, в 1960-х гг. писатель Г. П. Шторм.

По ту сторону Неглинной улицы переулки круто взбираются вверх на берега спрятанной реки. В 1932 г. они получили одинаковые имена, различаясь только номером: 1-й Неглинный, 2-й Неглинный, 3-й...

Начнем описание этих переулков с Сандуновского, названного по фамилии актеров, владельцев большого земельного участка, которые построили в 1808 г. Неглинные бани, прозванные Сандуновскими. Актер Сила Николаевич Сандунов происходил из грузинского дворянского рода Зандукели и славился в Петербурге и Москве мастерским исполнением комических ролей, а его жена, по сцене Уранова (названная так Екатериной II по имени недавно открытой планеты), обладала великолепным меццо-сопрано. Переехав в Москву, они совместно приобрели участок на берегу Неглинной и выстроили на нем бани, ставшие вскоре очень популярными. В конце XIX в. бани перешли во владение В. И. Фирсановой. Получив наследство после отца, богатого лесопромышленника, она решила перестроить старые бани, и в 1894 - 1895 гг. по проекту архитекторов Б. В. Фрейденберга и С. М. Калугина был выстроен целый комплекс по Неглинной улице и между Сандуновским и Звонарским переулками, обошедшийся тогда в 2 миллиона рублей. В здании по Неглинной улице находились торговые помещения с знаменитым нотным магазином П. И. Юргенсона на втором этаже. Во внутреннем корпусе, за двориком - отдельные номера, а в здании позади - 5 и 10-копеечные общие отделения. В корпусах, выходящих в переулки, находились квартиры. Сандуновские бани, как и Центральные, считались лучшими в Москве. Для них был специально проложен водопровод до Москвы-реки и сооружена насосная станция (здание ее, занимаемое сейчас посольством, сохранилось в Курсовом пер.).

На противоположной стороне Сандуновского переулка находятся два больших здания. Одно из них (№ 2) принадлежит Центральному банку Российской Федерации. Основное здание банка на Неглинной улице со скульптурами А. М. Опекушина, олицетворяющими Земледелие, Промышленность и Торговлю, было построено в 1890 - 1894 гг. по проекту К. М. Быковского. В конце 1920-х гг. его намеревались надстроить и изменить фасад - сделать более современным, по бокам же пристроить два высоких крыла по проекту И. В. Жолтовского. Возвели, однако, только эти большие корпуса, один из которых и выходит в переулок.

Рядом с банковским корпусом - здание с большими оконными проемами, несколько напоминающее фабричное. Оно построено для мастерских Строгановского училища в 1914 г. инженером А. В. Кузнецовым, поборником функционализма в архитектуре. Это один из первенцев железобетонного строительства в Москве, где впервые появились горизонтальные ленточные окна, получившие в 1920-х гг. широкое распространение.

Следующий переулок - Звонарский, по слободе кремлевских звонарей, бывшей здесь в XV - XVII вв. На углу переулка и Рождественки стоит церковь Николы, "что в Звонарях", - "отличный пример барочного храма", как писал о нем рано умерший талантливый искусствовед В. В. Згура. Проект церкви, законченной строительством в 1781 г., был заказан архитектору Карлу Бланку генерал-поручиком И. И. Воронцовым, у которого рядом была большая усадьба.

Звонарский переулок был застроен небольшими двухтрехэтажными домиками, такими, как № 7, 9 или II. Только в 1914 г. в него проникает строительная горячка. На участке № 5 архитектором Ф. А. Ганешиным строится жилой дом по улице и здание для ювелирной фабрики фирмы "Ф. А. Лорие" во дворе. Это бывшее производственное сооружение недавно полностью переделано для конторы нефтяной фирмы "Лукойл". Авторы приспособления здания - архитекторы П. П. Павлов, М. П. Павлов - получили европейский приз за реконструкцию городов. На красном фоне неоштукатуренного кирпича выделяются большие керамические панно с лебедями и фирменным логотипом фирмы (автор их - скульптор О. А. Иконников). Ниже по переулку стоит дом № 1 - часть крупного жилого комплекса, который должен был состоять из девятиэтажного дома по Неглинной для меблированных комнат и магазинов с обзорной площадкой на плоской крыше, а также нескольких жилых корпусов. Весь комплекс проектировал и начал строить И. Г. Кондратенко, но из-за военного времени удалось возвести только один дом.

Этот переулок - одно из чеховских мест в Москве. А. П. Чехов жил в доме Фирсановой (№ 2/14). Парадный вход в его квартиру на первом этаже и сейчас там же, где и был, - с переулка. О. Л. Книппер сняла ее в ноябре 1901 г. и тогда же писала Чехову, что квартира ему понравится - просторная, в пять комнат, с высокими потолками, центральным отоплением и, что было еще необычно тогда, с электрическим освещением: "Электричество будет у Маши (Марии Павловны Чеховой. - Авт.), в столовой и в кабинете твоем, уж куда ни шло - 3 лампочки - 45 р. в год". Чехов прожил в этой квартире с перерывами с мая по ноябрь 1902 г. В этом же доме жили артисты Московского художественного театра И. М. Москвин и Л. М. Леонидов, балерина Адель Джури.

Последний переулок - Нижний Кисельный. В доме № 3 поселился в начале своей театральной карьеры в Малом театре А. И. Южин-Сумбатов, в 1900-х гг. - известный литературовед В. В. Каллаш, в 1929 г. жил поэт Муса Джалиль. В здании радом (№ 5) находилась кондитерская "дм свадеб и балов" Федора Завьялова, о котором вспоминал в своей книге "Москва и москвичи" В. А. Гиляровский. Такие кондитеры нанимали барские особняки, на которых появлялась вывеска: "Сдается под свадьбы, балы и поми-новенные обеды", и тогда всю ночь они то сверкали огнями свадеб, то оглашались возгласами "вечная память".

Название этого переулка, как и соседних, за Рождественкой - Большого и Малого Кисельных, - объяснялось, возможно, тем, что здесь жили "кисельники", готовившие кисель для поминок - ведь рядом находились три монастыря - Рождественский, Сретенский и Варсонофьевский, а при них по традиции - кладбища.

На левой стороне Большого Кисельного переулка - небольшие рядовые дома XIX в., а единственное большое здание (№ II) было построено в 1914 г. (архитектор А. В. Иванов) на месте обширной старинной усадьбы князей Голицыных. Почти вся противоположная сторона занята сейчас невысоким, как бы распластавшимся зданием, предназначенным для учреждения без вывески. Абсолютно чуждое по формам, оно подавляет всю застройку бывшего когда-то уютным московского переулка. Дело в том, что почти все здания в этом переулке еще в первые годы власти большевиков были захвачены большевистской тайной полицией. Она же заняла и немалую часть соседнего Варсонофьевского переулка и, в частности, выстроила для себя уродливое строение, где находится поликлиника, на месте великолепной церкви бывшего Варсонофьевского монастыря.

Он назывался Вознесенским Варсонофьевским, "что на рву", и существовал уже в начале XVI в. По преданию, монастырь основала мать митрополита Филиппа Варсонофия. Близ него был "убогий дом", то есть кладбище для странников, убогих, бездомных и погибших насильственной смертью. Варсонофьевский монастырь памятен в русской истории событиями, разыгравшимися после смерти царя Бориса. Власть тогда захватил Лжедимитрий 1, или Гришка Расстрига, как называл его летописец, имея в виду недавнее монашество в кремлевском Чудовом монастыре. Он приказал "задавити" жену и сына царя Бориса Марию и Федора Годуновых и похоронить здесь, а останки царя Бориса, бывшие в Архангельском соборе, "оттоле вынять и велел положить в Варсунофьеве монастыре". Впоследствии царь Василий Шуйский распорядился перенести их с почестями отсюда в Троице-Сергиев монастырь.

Главный храм бывшего Варсонофьевского монастыря начал строиться в 1709 г., но из-за запрета Петра 1 на каменное строительство в Москве был достроен только в 1730 г. Это был, по выражению академика И. Э. Грабаря, первоклассный памятник архитектуры. По его словам, "он отличался исключительной стройностью, соразмерностью пропорций и законченностью прекрасно найденных форм, служивших источником неоднократного подражания и заимствования в течение XVIII в.". В 1764 г, в числе более чем 400 монастырей Варсонофьевский монастырь был упразднен, и в его кельях обосновались части московского гарнизона.

Рядом с бывшим монастырским участком (№ 5), застроенным в советское время, в глубине двора стоят старинные палаты (№ 7) по крайней мере XVIII столетия. Тогда они были двухэтажными, с антресолями на дворовом фасаде, выходившем в обширный сад, который простирался до соседнего переулка. Весь этот огромный участок в середине XVIII в. принадлежал генерал-майору М. Л. Измайлову. Позже усадьба перешла к К. М. Мальцовой, бывшей жене поэта Василия Львовича Пушкина. В 1874 г. главный дом был капитально перестроен и надстроен двумя этажами, а торцом к переулку по проекту архитектора П. П. Скоморошенко поставлен жилой дом.

Далее по левой стороне переулка находится гараж все тех же доблестных чекистов - специальная автобаза № 1. Отсюда в 1930 - 40-х гг. каждый вечер выезжали десятки грузовиков, вывозя трупы расстрелянных в разные места Москвы и Подмосковья - на Донское, Калитниковское, Ваганьковское, Рогожское кладбища, в Бутово, в совхоз "Коммунарка" на Калужском шоссе. Вот слова очевидца: "Ворота автобазы открывались для того, чтобы выпустить очередную машину, наполненную трупами, а потом, после выполнения задания и возвращения из рейса, впустить ее обратно. После таких поездок машины обязательно мылись из шланга, и по двору текли кровавые ручейки".

С невинными чекисты расправлялись совсем рядом - в доме № 7, где находились боксы с круглосуточно работавшими расстрельными командами, а также в угловом с Большой Лубянкой здании № 9/11. В первые же дни большевистского переворота этот дом, где находилось страховое общество "Якорь", послужил штаб-квартирой Всероссийской чрезвычайной комиссии, и там находился кабинет ее главаря Ф. Э. Дзержинского. По воспоминаниям, расстреливали в так называемом "корабле" Черезвычайки. "Так называлось помещение архива бывшего страхового общества... Внутри этого здания имеется темный полуподвальный, небольшой, но высокий, в два этажа, зал, напоминающий собой трюм корабля. Кроме нар для заключенных, посреди этого зала имеется несколько маленьких глухих комнат для прежних сейфов, где и расстреливали заключенных".

На правой стороне Варсонофьевского переулка, на углу с Большой Лубянкой здание (№ 7), имитирующее декоративную обработку своего соседа, жилого дома Российского страхового общества (№ 5 по Большой Лубянке, 1905 - 1907 гг, архитекторы Л. Н. Бенуа и А. И. Гунст). Во дворе этого здания скрылся интересный архитектурный памятник - палаты князей Хованских XVII в.

На той же стороне переулка несколько доходных домов, появившихся в конце XIX - начале XX в. В 1900 г. строится дом № 4, в котором в 1901 - 1905 гг. жила балерина Е. В. Гельцер; в 1896 г. один из лучших московских архитекторов Л. Н. Кекушев возводит соседний пятиэтажный дом (№ 6), где в конце 1898 - начале 1899 г. жил композитор А. Н. Скрябин, а в начале 1900-х гг. архитектор И. В. Жолтовский. Автором дома № 8 был архитектор Н. Г. Фадеев (1892 г.). В 1930-х гг. в нем жил известный артист, чтец В. Н. Яхонтов, основатель "театра одного актера".

Вероятно, в одном из этих домов и жила обладательница "милейшего в Московской губернии носика" Эллочка Щукина, жена инженера Щукина, персонажа бессмертного романа И. Ильфа и Е. Петрова. Именно сюда, в Варсонофьевский переулок, направился Остап Бендер в поисках разъехавшихся после аукциона стульев.

Переулок заканчивается, а по нумерации начинается пересечением с Рождественкой. На правом углу с ней стоит дом № 2/10 начала прошлого века. В советское время, как и многие другие дома здесь, он также занимался НКВД - здесь находилось его общежитие - в начале 1920-х гг. тут квартировал член коллегии ГПУ Я. X. Петерс, репрессированный своими же сотоварищами в 1938 г. На противоположном углу - бывшая усадьба, от которой сохранился и главный дом и флигель, но, правда, перестроенные (на месте левого флигеля в 1896 г. архитектор И. А. Иванов-Шиц построил доходный дом). В 1860-х гг. помещения тут арендовали музыкальные классы известного пианиста Иосифа Венявского. До большевистского переворота помещалась гостиница "Берлин" или "Париж-Англия", в которой в 1883 г. останавливался художник В. В. Верещагин, приехавший тогда на свою выставку, открытую в залах Немецкого клуба на Софийке.

Глава IX

ЛУБЯНКА
(Между улицами Большой Лубянкой и Мясницкой)

Крутой и высокий левый берег реки Неглинной издавна назывался Неглинным верхом, или Кузнецкой горой. От него шла дорога вниз к мосту через Неглинную, около которого находилась Кузнецкая слобода. Кузнецы, гончары - люди, чьи ремесла связаны с огнем, - располагались поодаль от городских стен и рядом с водой.

Неглинный верх - одно из самых высоких мест в городе, водораздел между бассейнами рек Яузы и Неглинной. По самому гребню его проходила древняя дорога в Ярославль и Ростов Великий - современная улица Большая Лубянка, а еще раньше Сретенка.

После успешных походов Ивана III и его сына Василия Ивановича бывшие вольные республики Пскова и Новгорода были присоединены к Московскому государству. Многих москвичей переселяли на новоприсоединенные земли, и в Москву вывели несколько сот семей новгородцев и псковичей. Псковская летопись за 1510 г. так описывала эти события: великий князь Василий Иванович "триста семей Псковичь к Москве свел, и в то место привел своих людей... и бысть во Пскове плачь и скорбь велика, разлучения ради". Великий князь "подал им дворы по Устретенской улице" и "не промешал с ними ни одного москвитина". Здесь образовалось поселение псковичей, где они построили Введенскую церковь на площади у пересечения Кузнецкого моста и Большой Лубянки. В Новгороде была улица Лубяница, и новгородцы, вероятно, принесли с собой родное им имя, сохранившееся в названиях Лубянской площади и двух улиц Лубянок - Большой и Малой.

Большую и Малую Лубянку разделяют здания бывшего НКВД-МГБ-КГБ, а теперь ФСК. В начале Малой Лубянки с ее левой стороны высится здание, выстроенное в 1928 - 1931 гг. архитектором И. А. Фоминым в аскетичном стиле конструктивизма, как сам архитектор определял его - "пролетарского классицизма". Голые стены, большие стволы полуколонн, лишенные энтазиса и капителей, производят удручающее впечатление. Дом первоначально предназначался для квартир сотрудников этой организации, но потом был занят конторами и кабинетами.

На Малой Лубянке у самой Лубянской площади (там, где теперь пересечение Фуркасовского переулка и безымянного проезда) находилась одна из древних московских церквей - Усекновения главы св. Иоанна Предтечи, выстроенная, по преданию, в 1337 г. во времена Ивана Калиты. До тотальной борьбы большевиков с религией дожил ее скромный четверик, датируемый 1643 г., с колокольней 40-х гг. XVIII в. В церкви находились древние иконы Иоанна Предтечи, Божией Матери Виленской, Екатерины Великомученицы. Церковь снесли при постройке нового здания для НКВД в 1944 - 1945 гг. (проект архитектора А. В. Щусева).

По церкви переулок назывался Ивановским, а его современное название обязано "иноземцу французской нации, портному мастеру" Пьеру Фуркасе, имевшему небольшой двор рядом с церковью.

Малая Лубянка не может похвалиться интересными сооружениями, за исключением, может быть, только здания французской католической церкви св. Людовика, которое построено по проекту Александра Жилярди. Скромное здание церкви оживлено лишь приземистым строгим шестиколонным тосканским портиком и невысокими колокольнями по сторонам его.

Впервые вопрос о строительстве церкви для большой французской колонии в Москве поднялся в царствование Екатерины II. На просьбу позволить постройку в центре города она ответила пожеланием, чтобы церковь была возведена в Немецкой слободе. Но позднее ее убедили дать разрешение на постройку в центре, т. к. почти все прихожане жили вблизи Кузнецкого моста.

Деревянное здание церкви освятили 30 марта 1791 г., оно находилось на маленьком нанимавшемся дворе и было очень скромным. В 1806 г. весь участок был продан в полную собственность церкви и уже существенно позднее собрали средства на постройку каменного здания.

По сообщению официальных документов церемония закладки церкви состоялась 3 апреля 1833 г. В основание была положена закладная доска с именами присутствующих - аббата Шибо, синдиков (т. е. старшин прихода) М. Аллара и Л. Обера, архитектора Жилярди, производителя работ ("constructeur") Кампиони и других. Отстроенное здание церкви было освящено 23 ноября 1836 г.

С обеих сторон въезда на участок выстроили церковные дома - с левой стороны для богадельни св. Дарьи в 1885 г., а с правой - жилой в 1889 г., в котором до 1908 г. жили Гедике, служившие органистами в католической церкви (несмотря на то, что они были лютеране).

Церковь св. Людовика являлась центром для французской московской колонии, рядом были французские благотворительные учреждения, гимназия, школа. В конце XIX в. французы смогли построить большое здание (проект архитектора О. Ф. Дидио) для двух школ - женской св. Екатерины и мужской св. Филиппа Нэрийского. На этом здании укреплена доска со следующей надписью: "Французский лицей в Москве. Доска установлена 25 сентября 1997 года по случаю государственного визита в Российскую Федерацию президента Французской республики Жака Ширака".

Главный фасад этого здания выходит в Милютинский переулок (дом № 7). Вплотную к этому зданию перед первой мировой войной собирались строить восьмиэтажый дом для французской колонии в Москве сначала по проекту Р. И. Клейна, а впоследствии - А. У. Зеленко и И. И. Кондакова. В большом жилом комплексе предполагалось также поместить театр, библиотеку, Коммерческий музей и Генеральное консульство Франции. Война помешала строительству - был только сломан дом, стоявший с XVIII в., а уже в советское время построен существующий сейчас домик, (Милютинский пер., 9) с двумя полукруглыми ризалитами - произведение архитектора А. Я. Лангмана.

Милютинский переулок берет начало от Мясницкой улицы, там, где после сноса в 1926 г. церкви св. Евпла образовалась нелепая площадка, никак не украшавшая это место Москвы в продолжение многих десятков лет.

Церковь освящена в память святого, имя которого отнюдь не было популярно в Москве. Можно думать, что в этих местах поселились новгородцы, переселенные из родного города, ведь день этого святого приходится на 11 августа, на тот самый день, когда был заключен мир с Новгородом в 1474 г.

Внушительное здание церкви построено в 1750 - 1753 гг. по прошению генерал-майорши Д. Л. Томиловой и других прихожан. На ее первом этаже был престол св. Евпла и придельный Михаила Архангела, а наверху - Троицкий.

Снесли ее одной из первых. Протестовали многие - и отдельные ученые, и архитекторы, и учреждения. Так, Главнаука считала, что церковь "представляет историко-художественный интерес, являясь цельным и единственным в своем роде образцом памятника переходной эпохи, объединившим архитектурные приемы Петровского времени с западноевропейскими воздействиями". Однако все было напрасно. В 1925 г. в журнале "Строительство Москвы" поместили фотографию церкви с подписью: "Здесь по инициативе центрального правления государственного объединения машиностроительных заводов (ГОМЗ'ы) будет сооружен 9-ти этажный „Дворец трестов"".

Церковь, конечно, снесли, но "гомза" так и не ничего не построила, и только в 1996 г. началось строительство делового центра здесь.

В конце XVII - начале XVIII в. переулок назывался Казенным, так как тут находился "казенный двор" - место хранения имущества Семеновского полка. Нынешнее название переулок получил, как это часто случалось в Москве, по фамилии самого приметного его жителя Алексея Яковлевича Милютина, истопника Петра 1, который в 1714 г. завел здесь "шелковую, лентную и позументную фабрику на свои собственные деньги и своими мастеровыми людьми, своим старанием преждее другии фабрик". Его мануфактура была самой старой и самой большой в Москве - к концу XVIII в. на ней трудились 350 работников. Дома Милютиных сохранились - перестроенные, они стоят под №№ 14 и 16.

Из семьи Милютиных вышли трое братьев, каждый из которых удостоился отдельной статьи в энциклопедии. Самый старший из них, Дмитрий, реформатор русской армии, прожил долгую жизнь - он видел Пушкина, участвовал в войнах на Кавказе и против Турции, был военным министром и умер 95 лет в чине генерал-фельдмаршала в начале нашего столетия. Средний брат, Николай, прожил 54 года - он был выдающимся государственным деятелем, активным участником освобождения крестьян от крепостной зависимости. Самый младший, Владимир, жил меньше всех - он скончался 29 лет, но и за это время, отведенное ему судьбой, он стал известен как незаурядный публицист, автор нескольких талантливых книг по экономике. О родовом доме в Милютинском переулке есть интересные воспоминания старшего брата; о нем писал и известный коллекционер конца XIX в. П. И. Щукин - его родители жили в этом доме в 50 - 60 гг. XIX в. Дом № 14 памятен тем, что в нем родился поэт и ученый Валерий Брюсов. Здесь жил П. И. Бартенев, издатель исторического журнала "Русский архив".

Другое мемориальное здание в этом переулке - скромный одноэтажный дом в пять окон со службами во дворе (№ 8). Его в 1843 г. выстроил для себя архитектор А. Г. Григорьев.

Возвратимся к милютинскому участку - дом № 16, стоящий по красной линии улицы, сохранился по крайней мере с XVIII в. (позднее он был надстроен третьим этажом). Дом во дворе - одно из пушкинских мест Москвы. В 1834 - 1837 гг. тут жили родственники А. С. Пушкина - его тетка Елизавета Львовна с мужем Матвеем Михайловичем Сонцовым (Солнцевым) и двумя дочерьми - кузинами поэта. Он писал Наталье Николаевне II мая 1836 г. о посещении этого дома: "Был я у Солнцевой. Его здесь нет, он в деревне. Она зовет отца к себе в деревню на лето. Кузинки пищат, как галочки". В 1837 г. Сергей Львович Пушкин, живший в этом доме, узнал о гибели своего сына. Е. А. Баратынский вспоминал, что он "как безумный долго не хотел верить" страшному известию. "Мне остается одно, - сказал тогда ему Сергей Львович, - молить Бога не отнять у меня памяти, чтоб я его не забыл".

Дом № 16 по улице - памятник театрального прошлого Москвы. В его подвале (восемь окон слева от входа во двор были лет десять тому назад заложены) в 1912 г. начались спектакли "Летучей мыши", первого московского театра миниатюр, выросшего на основе капустников артистов МХТа. На занавесе вместо чайки была изображена летучая мышь:

Мышка, ты так мила, резва,
Мышка, твоя афишка
Мала, пестра,
Смешна, остра...

Создатель этого театра, артист Николай Балиев, был одним из первых конферансье в России. Даже это слово - "конферансье" - до его выступлений не было известно. Атмосфера отдыха, непринужденной беседы, общения со зрителем - все это было заслугой Балиева. Обладая незаурядным вкусом, он сумел поставить дело так, что выступать на подмостках его театра считали за честь многие известные артисты. Современники вспоминали, что на эти актерские "ужины шуток" приглашалась вся Москва, а сам Балиев приобрел репутацию "самого большого мастера на самые маленькие пьесы". Биография этого театра началась с маленького подвальчика в доме Перцова (на Пречистенской набережной). Здесь после спектаклей собирались актеры и их гости, шутили, смеялись, отдыхали, выступали перед товарищами на маленькой сцене. Но Шаляпин и Собинов не пели, а... демонстрировали французскую борьбу, Станиславский показывал фокусы, а Качалов танцевал польку.

Помещение театра в Милютинском переулке уже значительно больше старого. Стены его были украшены панно, в углу зрительного зала виднелся фонтан в виде струившей слезы трагической маски, сделанной известным скульптором Н. А. Андреевым. Театр был необыкновенно популярен в Москве - его зеленоватая карточка с изображением летучей мыши и со словами "Летучая мышь разрешает вам посетить ее подвал" была предметом сокровенных желаний многих, здесь выступали такие знаменитости, как Шаляпин и Баттистини, Собинов и Качалов, Савина и Варламов. Здесь состоялся дебют будущей известной певицы Валерии Барсовой. К сезону 1915 г. театр перешел в свое третье помещение, в подвал только что отстроенного дома в Большом Гнездниковском переулке, 10.

В подвале же этого дома обосновалось тоже театральное предприятие - так называемая массалитиновская школа, руководимая артистами Художественного театра Н. О. Массалитиновым, Н. А. Подгорным и Н. Г. Александровым. В этом же памятном в истории русского театра месте 24 ноября 1916 г. спектаклем "Зеленое кольцо" родилась 2-я студия Художественного театра.

В доме № 15 в 1920-х гг. были и квартиры актеров К. Н. Еланской и И. Я. Судакова.

В 1920-х гг. здесь был клуб ветеранов польского рабочего движения. Перед ними неоднократно выступал Юлиан Мархлевский, один из основателей коммунистической партии Польши, именем которого переулок назывался в 1927 - 1990 гг.

Издавна этот переулок был центром притяжения для поляков, живших в Москве. Недаром в этом переулке была построена католическая польская Петропавловская церковь.

История появления первой в Москве католической церкви начинается с времени Петра, когда его близкий помощник генерал Гордон, католик по вероисповеданию, испросил разрешения на строительство церкви. До того московские власти наотрез отказывались давать такое позволение - в Москве давно существовали протестантские "кирхи", но католических и в заводе не было. После 1812 г. многие католики переселились из бывшей Немецкой слободы в центр города, и они начали ходатайствовать о постройке церкви поблизости. Городские власти в лице генерал-губернатора князя Д. В. Голицына были отнюдь не против, но требовался и отзыв представителя официальной церкви. Голицын запросил митрополита Филарета, но не только он, но и Синод заняли непримиримую позицию: "Построение вновь церкви иностранного вероисповедания близко к центру города и на видном месте не может признано удобным и приличным и не может не сопровождаться неблагоприятными впечатлениями древней столицы, которой средоточие ознаменовано древнею святынею и священными памятниками православной церкви и царского благочестия..." К чести Голицына, он не прислушался к мнению мракобесов и разрешил строительство. Краеугольный камень здания польской римско-католической церкви был заложен 16 сентября 1839 г., а освящение состоялось в июне 1849 г. Кроме церкви, на участке находились богадельня и женская гимназия, жилой дом для причта и библиотека римско-католического благотворительного общества, где происходили заседания религиозно-философского общества памяти Владимира Соловьева.

Придя к власти, большевики начали устраивать кинотеатр в церкви - разобрали внутренние стены, пробили новые проемы, а в 1946 г. передали здание институту "Гипроуглемаш", который его значительно перестроил для своих нужд. Первоначальная псевдоготическая декоративная обработка сохранилась на стенах обеих флигелей.

Участок бывшей католической церкви, по крайней мере, с начала XVIII в. принадлежал старому дворянскому роду Петрово-Соловово и продолжался до угла с Бобровым переулком, где уже перед самым 1917 г. началось строительство большого доходного дома (№ 20, архитектор В. Е. Дубовской). С 1934 по 1946 г. в доме жил известный художник Е. Е. Лансере.

В начале XX столетия тихий до того Милютинский переулок не избежал строительной лихорадки, охватившей всю Москву. Возможно, именно об этих местах писал В. Я. Брюсов:

Недавно я прошел знакомым переулком
И не узнал заветных мест совсем.
Тот, мне знакомый мир, был тускл и нем, -
Теперь сверкало все, гремело в гуле гулком!
Воздвигались здания из стали и стекла,
Дворцы огромные, где вольно бродят взоры...

И действительно, в 1899 - 1900 гг. на углу со Сретенским переулком "воздвигся" большой дом по проекту архитектора В. В. Шервуда (№ 13), а у выхода переулка на Сретенский бульвар вырос весьма представительный дом страхового общества "Россия" с квартирами для состоятельных жильцов (1899 - 1902, архитектор Н. М. Проскурнин).

В этом переулке находится одно из самых высоких зданий старой Москвы - дом № 5. Его назначение выдают выразительные, единственные в своем роде в Москве скульптуры по сторонам входа - мужчина и женщина, разговаривающие по телефону. Это здание Центральной телефонной станции, возведенное по проекту шведского архитектора И. Г. Классона под наблюдением А. Э. Эрихсона. Сначала в 1904 г. была построена квадратная в плане башня в глубине участка, а в 1914 г. к ней пристроено здание по красной линии переулка. Это была одна из лучших телефонных станций в мире - тогда журнал "Нива" сообщал, что построенная станция "является последним словом техники и строительного искусства. До сих пор стокгольмская станция считалась первой по внутреннему оборудованию, но московская станция превзошла ее во всех отношениях".

В самом начале ноябрьских боев 1917 г. станция была занята отрядом юнкеров, отключивших телефоны большевистских ревкома и полков. Около станции была возведена баррикада из кабельных барабанов, а вход завален мешками с мукой. Большевики прекрасно понимали значение телефонной станции в вооруженной борьбе, и вскоре войска под командованием Г. А. Усиевича начали боевые операции по ее захвату. Ввиду большой важности объекта Военно-революционный комитет решил использовать не артиллерию, а пулеметы и бомбомет, который установили на тогда еще не полностью отстроенном доме № 20. Только после трехдневного обстрела утром 1 ноября 1917 г. офицеры и юнкера войск законного правительства подчинились ультиматуму о сдаче.

По левой стороне Милютинского переулка в доме № 15 (1884, архитектор Б. В. Фрейденберг) находился подпольный склад революционных изданий, в котором полиция в 1908 г. конфисковала около 140 пудов (!) книг, брошюр и листовок.

В доме рядом (№ 17) в конце XIX в. размещались меблированные комнаты, где в сентябре 1884 г. остановился И. Е. Репин, писавший тогда портрет композитора П. И. Бларамберга. Зимой 1908 г. здесь жила А. С. Голубкина, приехавшая в Москву для занятий в частной художественной школе. Соседний дом (№ 19) - одна из работ 1840-х гг. ведущего московского архитектора середины XIX в. М. Д. Быковского, автора Голицынской галереи на Петровке, многих церквей, усадьбы "Марфино" под Москвой и других построек. Здесь он построил для племянника известного деятеля последних лет царствования Александра II генерала М. Т. Лорис-Меликова, надворного советника И. Д. Лорис-Меликова, особняк сдержанных и благородных пропорций.

Почти напротив этого здания находится Бобров переулок, названный по фамилии купца Василия Бобра. До 1922 г. он назывался Юшковым - по владельцу углового с Мясницкой дома. В Бобровом переулке, почти на самом переломе, стоит дом (№ 4), выходящий за красную линию, что заставляет предположить его древность. И действительно, он датируется, по крайней мере, XVIII в., но здание требует натурных обследований, так как в нем могут быть обнаружены и более древние части. Здесь в 1875 - 1886 гг. помещалась одна из самых известных дореволюционных московских газет - "Русские ведомости". Редакция занимала две комнаты в бельэтаже, одна - кабинет редактора, а другая, с одним длинным столом, была занята сотрудниками. Вход в редакцию был со двора, и там же находилась типография. Этот невзрачный дом помнит многих известных деятелей русской культуры, сотрудничавших в "Русских ведомостях". Имена Д. Н. Мамина-Сибиряка, К. А. Тимирязева, Н. К. Михайловского, И. И. Мечникова неоднократно появлялись на страницах этой популярной в кругах передовой русской интеллигенции газеты. Соседний участок № 6 застроен несколькими зданиями, самое старое из которых правое от входа, показанное впервые на плане 1822 г. (и позже надстроенное), а самое молодое - прямо напротив входа в глубине, архитектора И. П. Машкова 1901 г. Тут жила семья коллекционеров Лезиных. Художник М. С. Сарьян вспоминал, что в их уютной квартире часто бывали его товарищи С. Жуковский, И. Аладжалов, П. Петровичев, Л. Туржанский и другие. Это также адрес прекрасной актрисы, одной из "великих старух" Малого театра Е. Д. Турчаниновой.

Оба здания, выходящие во двор (строения 1 и 2), теперь занимает Тургеневская библиотека, которая лишилась своего исконного помещения на Тургеневской площади при прокладке так называемого Новокировского проспекта (теперь пр. академика Сахарова), которое было выстроено в 1885 г. (по проекту архитектора Д. Н. Чичагова) специально для нее на пожертвованные В. А. Морозовой средства. "Тургеневка" пользовалась огромной популярностью, там "открывался для пытливого юношеского ума и чувств свободный выход в необъятный простор мировой мысли и литературы", - вспоминал многолетний посетитель библиотеки известный искусствовед С. Н. Дурылин.

На противоположной стороне переулка, на месте огромного жилого дома страхового общества "Россия" (вензель его - "СОР" - вплетен в чугунную вязь решетки ворот со стороны Боброва пер.) в XVIII - первой половине XIX в. был так называемый старый почтамт, который с 1742 г. располагался в палатах архиепископа Феофана Прокоповича. В 1785 г. для почтамта был нанят дом И. И. Лазарева на Мясницкой улице, но старый дом продолжал использоваться для почтовых нужд до продажи с торгов в 1872 г. На участке было выстроено здание панорамы "Царь-град", позже, в 1886 г., переделанное антрепренером М. В. Лентовским по проекту М. Н. Чичагова под "Скоморох" - "театр общедоступных и народных представлений". Его охотно посещал простой народ, сюда часто приезжали крестьяне из подмосковных деревень. С. Т. Коненков, учившийся поблизости отсюда и бывавший в театре, рассказывал, что на его стенах были надписи для неопытных театралов: "С места на место не переходить - отовсюду хорошо видно", "Бис - значит повторить" и т. д. В театре с успехом прошла премьера пьесы Л. Н. Толстого "Власть тьмы". Автор сам наблюдал за репетициями и подготовкой костюмов.

К Боброву переулку примыкает совсем коротенький Фролов переулок, получивший название от древней церкви Фрола и Лавра.

Святые Флор (или как чаще произносили - Фрол) и Лавр (иногда - Лавер) в России почему-то стали считаться покровителями домашнего скота, хотя ничего в их житии не говорит о каких-то особых связях со скотоводством. "Умолил Фрола и Лавра, жди лошадям добра", "Флор и Лавер до рабочей лошади добер", - говаривали в деревнях. В этот день на лошадях не работали, их кормили в полную сыть, купали и чистили. Крестьяне пекли особые печенья с изображением конского копыта и отдавали его священнику. Около церкви каждый год 18 августа происходил своеобразный праздник - со всей Москвы приводились лошади с вплетенными в гривы и холки цветами и лентами, и их здесь окропляли святой водой.

Церковный приход состоял в основном из обитателей Мясницкой слободы, ремесленников, разного трудового народа - портных, Калашников, хлебников. По переписи XVII в. в приходе жили, кроме сравнительно состоятельных прихожан, и Купреянка Дементьев, который "кормился в миру", Иван Ерохов - "обнищал, не видит", Жданка Ондреев - "нищ, не видит, детей нет".

Слобожане выстроили в 1657 г. рядом со старой деревянной новую каменную церковь на земле, пожертвованной тяглецами Мясницкой сотни Александром Марковым и Никитой Гавриловым. В церкви находился резной золоченый иконостас с иконами, современными храму, а на тумбах клиросов были изображены древние философы, державшие свитки с изречениями - Платон, Аристотель, Солон. На южной стене церкви сохранялась железная дверь с "замечательно богатым наличником" XVII в., великолепная по форме шатровая колокольня. По словам архитектора В. П. Десятова, обследовавшего церковь, она являлась "прекрасным памятником русского искусства".

Еще в 1925 г. были поползновения разрушить эту церковь - МСНХ (т. е. Московский совет народного хозяйства) вознамерился на ее месте выстроить здание машиностроительного треста, но тогда удалось церковь отстоять. Однако в период строительства метро этого сделать уже не смогли, и церковь снесли в 1934 г. Она стояла на месте асфальтированной площади для автомобилей. Под ее алтарем во время строительства метро был обнаружен узкий тоннель, разделявшийся на три извилистых хода. Их, к сожалению, не исследовали и засыпали, а возможно, что и сейчас там лежат клады, зарытые москвичами в тяжелые времена.

Рядом Сретенский переулок, выходящий когда-то к одноименной улице, а ныне к Б. Лубянке. С Милютинского переулка его начинают два доходных дома. В левом (№ 4, 1904 - 1905 гг., архитектор В. В. Шауб) находилось Российское телеграфное агентство. Его художественный отдел был на пятом этаже, там работали над "Окнами РОСТА" В. В. Маяковский, М. М. Черемных и другие. Дом 1/22 в этом переулке - один из московских адресов Ильи Ильфа. Он получил небольшую комнату на втором этаже под колбасной коптильней в середине 1920-х гг., и здесь он стал знаменитым. Его узнала вся страна как одного из авторов романа "Двенадцать стульев".

Примерно посередине этого короткого переулка за красную линию застройки выходит двухэтажный дом, который показан на планах XVIII в., но, может быть, он значительно старше.

Глава Х

У ЧИСТОГО ПРУДА
(между Мясницкой и Покровкой)

По преданию, места у Чистого пруда связаны с зарождением Москвы - якобы здесь было село, принадлежавшее боярину Степану Кучке.

Когда князь Юрий Долгорукий был в этих местах, боярин "не почте великого князя подобающею честию, яко же довлеет великим княземь, но и поносив ему к тому жь". Тогда князь повелел боярина убить, а тело бросить в пруд, отчего он стал называться Поганым. Это легенда, но в ней упоминаются исторические лица. Так, известно, что в числе убийц сына Юрия Долгорукого, князя Аyдрея Боголюбского, были сыновья боярина Кучки, "Кучковичи", и его зять, отомстившие таким образом за смерть боярина. Известно также из летописей, что Москва в XII столетии называлась Кучковом. "...Идоша с нимь до Кучкова рекше до Москвы", - писал летописец.

Можно предположить, что название "Поганый пруд" уходит корнями в седую древность, в те времена, когда в этих краях вводили христианство и уничтожали языческих ("язычник" по-латыни "paganus", отсюда и слово "поганый") идолов, бросая их в воду (вспомним хотя бы известный летописный рассказ о том, как статую Перуна сбросили в Днепр).

Еще в прошлом веке утвердилось мнение, что свое название пруд получил оттого, что в него спускались отбросы от мясных боен. Купив в конце XVII в. большую усадьбу рядом, А. Д. Меншиков приказал пруд вычистить, и с тех пор он называется Чистым. Эта версия вызывает определенные сомнения, ибо слобода мясников находилась на значительном расстоянии от пруда, в районе улицы Сретенки и внутри стен Белого города, в то время как пруд был далеко по другую сторону крепостных стен. Никакого смысла не было для обитателей слободы идти с отбросами километр до пруда и бросать их туда.

Возможно, что мясники жили раньше и в районе Лучникова переулка, где, по одной версии, торговали луком, а по другой жили ремесленники, изготовлявшие метательное оружие - луки. Переулок назывался до 1922 г. Георгиевским по церкви, здание которой, значительно переделанное, стоит в Лубянском проезде. Она называлась в древности "у старой Коровьей площадки", а в переписи 1638 г. "Егорий в Лушках", то есть в лужках для выгона скота, ведь Георгий издавна считался на Руси покровителем скотоводства. Еще одно название этой церкви - "что у старых тюрем", которые, очевидно, стояли за пределами посада, на торной дороге, которая проходила от Ильинских ворот по современным Лучникову и Милютинскому переулкам, Сретенке в направлении к северо-восточным городам Переяславлю и Владимиру.

Георгиевская церковь была настолько обезображена за долгие годы хозяйничанья большевиков, что, глядя теперь на строения в Лубянском проезде, трудно представить себе, что это была изящная церковь с красивыми барочными наличниками окон, со стройной колоколенкой, завершенной острым шатриком над ярусом звона. Церковь была возведена гостем Гаврилой Романовым в 1693 г. и мало изменялась в продолжение веков. Теперь она с трудом начинает возрождаться.

Рядом с церковью стоял Армянский двор, где останавливались купцы с Востока. В 1635 г. он перешел к англичанам и стал называться Новым Английским двором (Старый ранее был на Варварке). После разрыва торговых отношений с Англией двор был конфискован и в нем размещен монетный двор, где чеканилась медная монета. Участок огородили тыном, а сверху на 10 саженей (около 20 м) вглубь его натянули сети, чтобы помешать перекидывать отчеканенные монеты на улицу. На месте этого двора в XVIII столетии уже находилось несколько участков частных лиц.

Дом № 1/11 по Лучникову переулку принадлежал XVIII в. - это был пример обычного обывательского строения, не лишенного определенного изящества благодаря крупному русту. Этот дом, на первом этаже которого была закусочная, работавшая когда-то всю ночь (редкий случай в Москве), был сломан и на его месте в 1997 г. выстроен новый в формах, похожих на архитектурные формы соседнего, через переулок. Левая часть дома № 5 по Лучникову переулку показана на плане 1827 г. Через 50 лет архитектор М. И. Никифоров капитально перестраивает его, увеличивая до четырех этажей и делая справа пристройку. В этом доме жил поэт А. М. Жемчужников. Напротив, во дворе дома № 4, находятся мало кому известные палаты XVIII в., в которых, может быть, есть и части значительно более старые. Этот дом в начале XIX в. принадлежал И. В. Скворцову, владельцу того самого участка на углу Малой Почтовой улицы и Госпитального переулка, где 26 мая 1799 г. родился А. С. Пушкин.

Из Лучникова переулка мы выходим в Большой Златоустинский переулок, названный по монастырю, стоявшему в нем с XV в. и разрушенному советской властью в XX в. Она же и переименовала переулок в Большой Комсомольский по близости его к Центральному комитету комсомола, находившемуся на углу Маросейки и Лубянского проезда.

В самом начале переулка на месте большой усадьбы Салтыковых находятся два дома. Левый (№ 1) построен в 1871 г., а правый (№ 3) - в 1900 г. архитектором В. В. Шаубом. Ранее в центре участка стояли старинные каменные палаты, в которых в 1829 - 1830 гг. снимал квартиру историк и журналист М. П. Погодин. В этом доме у него за дружеским завтраком 27 марта 1829 г. собрались А. С. Пушкин, А. Мицкевич, С. Т. Аксаков, А. Н. Верстовский, М. С. Щепкин, А. С. Хомяков и другие. Это была одна из последних встреч двух великих славянских поэтов. А. С. Пушкин еще раз приезжает сюда к Погодину - 23 марта 1830 г. он проводит день в обществе Н. И. Надеждина, А. С. Хомякова, Н. М. Языкова и преподавателей Московского университета Д. М. Перевощикова и М. А. Максимовича.

В апреле 1830 г. М. П. Погодин купил у князя П. И. Тюфякина большой дом, стоявший напротив, на углу переулка и Мясницкой. Кабинет Погодина находился в мезонине, и оттуда, как писал он другу, "были виды на несколько верст крутом". Пушкин побывал на новоселье в этом доме у Погодина 29 апреля 1830 г.:

Благословляю новоселье,
Куда домашний свой кумир
Ты перенес - а с ним веселье,
Свободный труд и сладкий мир,

- писал он.

Здесь уже в 1898 г. М. С. Кузнецов, владелец "фарфоровой империи", самой большой фирмы России, производившей и торговавшей фарфоровыми и фаянсовыми изделиями, строит внушительное здание (№ 2/8) с обширным магазином своей продукции на первом этаже. Проект этого здания был разработан Ф. О. Шехтелем. Акцент в здании сделан на огромные проемы окон, занимающих второй и третий этажи; их величина еще более подчеркивается измельченным ритмом узких и высоких окошек последнего этажа. Представительное и тяжеловесное здание должно было отражать солидность и богатство фирмы. М. С. Кузнецов владел заводом в Дулеве, скупил известные фабрики Гарднера и Аузербаха. Его "восточные" товары широко расходились в Средней Азии, а "китайский" фарфор вытеснял настоящий из Китая. Он подготавливал наступление и на западные рынки - фирма Кузнецова должна была стать мировым монополистом.

О нравах монополиста передавали такой рассказ: Кузнецов купил у Врубеля сделанную им вазу и стал без разрешения художника переносить его роспись на другие изделия. Протесты Врубеля не помогли, хозяин просто указал ему на дверь, но тогда Кузнецова вызвал на дуэль отличный стрелок Валентин Серов, всегда защищавший своих друзей. Кузнецов спасовал и извинился перед Врубелем.

Магазин фарфора и фаянса Кузнецова в этом доме был хорошо известен в Москве. Современник вспоминал, как он встретил в нем Антона Павловича Чехова - он покупал там кафельные плитки для своего дома в Ялте: "Я советовал ему взять изразцы голубого цвета - под цвет моря и голубого неба, но Антон Павлович сказал: - Куда нам, старикам! Нам надо коричневые..." В доме Кузнецова неоднократно проводились художественные выставки. Так, в 1907 г. здесь состоялась выставка картин П. В. Кузнецова, Н. Н. Сапунова, М. С. Сарьяна и других под названием "Голубая роза", которое стало нарицательным для движения символистов.

На месте дома № 5 находились постройки Златоустовского монастыря. Он был одним из древних в Москве - первый раз упомянут в документах 1412 г., как "изначала гостей Московских строение". Небольшой и не очень известный монастырек на восточной окраине города дожил до того дня, когда на него обратил внимание сам великий князь Иван III Васильевич. Монастырь "уже и оскудевати начят" и весьма нуждался в поновлении, но помогло то обстоятельство, что монастырский собор был освящен в память Иоанна Златоуста, соименного великому князю. В 1479 г. Иван III разобрал "преже бывшую древяную" церковь и вместо нее заложил каменное здание собора монастыря, освященного также во имя Иоанна Златоуста, "понеже бо имя его наречено бысть, егда бывает праздник Пренесения Ивана Златоустаго". Уже построенное здание долго стояло неосвященным, так как великий князь и митрополит не могли прийти к соглашению, как ходить с крестами - по солнцу или против. Иван III построил также и еще одну церковь - св. Тимофея, память которого праздновалась в день рождения великого князя: "в той бо день родися".

Через двести лет старый собор обветшал, и был выстроен большой новый пятиглавый собор также во имя Иоанна Златоуста, переделанный в 1707 - 1708 гг. В начале XVIII в. Златоустовский монастырь стал интенсивно отстраиваться, что, вероятно, было связано с семьей Апраксиных, щедро жертвовавших в монастырь. Адмирал Федор Матвеевич Апраксин, близкий сотрудник Петра Великого, в 1713 г. выстроил Благовещенскую церковь, через год поднялась и монастырская колокольня.

Окончательно монастырь отстроили в первой половине XVIII в. Посетившая монастырь императрица Елизавета Петровна пожертвовала 2000 рублей на строительство еще одной церкви - во имя св. Захарии и Елисаветы, возведенной над святыми воротами монастыря в 1742 г. по проекту архитектора И. Ф. Мичурина, и, наконец, в 1757 г. построили Троицкую церковь.

На монастырском кладбище были погребены князья Хилковы, Мосальские, Пронские, Урусовы, Засекины, Барятинские, царевичи Касимовские, Ф. М. Апраксин, любимец Петра граф А. И. Румянцев, генерал-аншеф М. А. Ма-тюшкин, на могильном памятнике которого было написано, что он "веселым и доброхотным сердцем, забыв прежде понесенные военные труды и все прежние случаи смерти (!), поступал смело, воевал крепко, побеждал с триумфом".

Большевики закрыли монастырь, кладбище заровняли, здания разрушили и на их месте "инженерно-строительным отрядом ОПТУ" выстроили по проекту Л. 3. Чериковера и Н. И. Арбузникова несколько жилых домов. При шефе чекистов Ягоде, в одном из них, во дворе, получил квартиру писатель, будущий секретарь союза писателей А. А. Фадеев. Также на бывшей монастырской земле был выстроен дом № 7 (архитектор В. Н. Волокитин).

Дома № 9 и 11 находятся на большом участке, принадлежавшем знаменитому московскому зодчему М. Ф. Казакову, имя которого неразрывно связано с целым периодом истории московской архитектуры. Дом самого Казакова сохранился - он находится на углу с Малым Златоустинским пер. под № II. В 1875 г. его надстроили третьим этажом и оформили новым фасадом по проекту архитектора М. Д. Быковского. Предполагают, что в доме Казакова находилась руководимая им архитектурная школа. Здесь же, возможно, составлялся его знаменитый "фасадический" план Москвы, на котором должны были быть изображены все здания в пределах Земляного города. Дом известного архитектора, по воспоминаниям его учеников, "был открытым для любителей-художников, а также и ученых людей, и всякий интересовался его беседой".

После 1812 г. (как известно, М. Ф. Казаков не пережил разрушения города, созданного и его талантом) усадьба делится на три участка. На одном из них (№ 9) уже к середине XIX в. стоял двухэтажный каменный дом, принадлежавший деду известного композитора Александра Скрябина, который ребенком жил здесь. По воспоминаниям его тетки, архимандрит Златоустовского монастыря был знаком с дедом Александра и бывал у них в гостях: "он (архимандрит - Авт.) очень любил музыку, - тайком от своих послушников заводил музыкальный ящик. Первым делом, когда он приходил к нам, сажал Сашу за рояль, садился сам около него и подолгу слушал его игру". На месте этого дома в 1913 г. по проекту И. С. Кузнецова было построено производственное здание для обувной фирмы "И. Д. Баев".

Возвратимся в начало переулка. Дом № 4 состоит из разновременных строений. Самая его старая часть, от перелома его до дворового проезда, выходит в Лучников переулок. В нее включены стены трехэтажного особняка XVIII в., принадлежавшего Ю. А. Нелединскому-Мелецкому, популярному поэту того времени, некоторые стихотворения которого превратились в народные песни (вспомним хотя бы "Выйду ль я на реченьку..."). По воспоминаниям Вяземского, "... он давал иногда великолепные праздники и созывал на обеды молодых литераторов - Жуковского, Д. Давыдова и других. Как хозяин и собеседник, он был равно гостеприимен и любезен. Он любил Москву и так устроился в ней, что думал дожить в ней век свой. Но, выехав из нее 2 сентября (1812 г.), за несколько часов до вступления французов, он в Москву более не возвращался. Он говорил, что ему было бы слишком больно возвратиться в нее и в свой дом, опозоренный присутствием неприятеля. Это были у него не одни слова, но глубокое чувство. Кстати замечу, в этом доме была обширная зала с зеркалами во всю стену. В Вологде, куда мы с ним приютились, говорил он мне однажды, сокрушаясь об участи Москвы: „Вижу отсюда, как французы стреляют в мои зеркала, - и прибавил, смеясь: - Впрочем, признаться должно, я и сам на их месте дал бы себе эту потеху"". Дом после 1812 г. перешел к другому владельцу, который сдавал его "Школе рисования в отношении к искусствам и ремеслам", известной более под именем Строгановского училища. Оно было основано в 1825 г. С. Г. Строгановым, известным меценатом, археологом и коллекционером, для подготовки специалистов прикладного искусства. Возможно, в этом доме в 1820-х гг. жила семья Каролины Яниш, будущей известной поэтессы. Поэт Адам Мицкевич давал ей уроки польского языка и часто посещал семью Яниш.

В 1840-х гг. дом перешел в руки богатой купеческой семьи Мазуриных. Преступление, совершенное одним из Мазуриных в 1866 г. в этом доме, - он убил и ограбил своего приятеля, ювелира, - нашло отражение в романе Ф. М. Достоевского "Идиот". Настасья Филипповна говорит: "...дом мрачный, скучный, и в нем тайна. Я уверена, что у него в ящике спрятана бритва, обмотанная шелком, как у того московского убийцы; тот тоже жил с матерью в одном доме и тоже перевязал бритву шелком, чтобы перерезать одно горло". Убийца был осужден к 15 годам каторга, но уже через девять лет московские газеты сообщали, что видели его за границей. К концу XIX в. участок перешел к известной семье купцов Бахрушиных. Они в 1882, 1900 и 1903 гг. застраивают его существующими домами.

Чаеторговец из Сибири Н. Д. Стахеев, вложивший крупные средства в добычу донбасского угля и эмбинской нефти, а также занявшийся в Москве покупкой домов, строит большое здание, где до большевистского переворота помещалась "Большая Сибирская гостиница" (№ 6, 1900 г., архитектор М. Ф. Бугровский). Ее первый этаж сдавался под магазины. Сразу же после того, как в 1918 г. в Москве обосновались захватившие власть большевики, здание было занято ВСНХ (то есть Высшим Советом Народного Хозяйства), в 1920-х гг. здесь был Центральный Дом крестьянина и общество "Долой неграмотность", а в 1930-е гг. - Народный комиссариат земледелия, а также редакция журнала "Наука и жизнь". В 1926 г. - это адрес писателя А. П. Платонова.

На угол с Маросейкой выходит большое здание издательской фирмы И. Д. Сытина, возведенное в 1913 - 1914 гг. (архитектор А. Э. Эрихсон), вместо одного из самых замечательных архитектурных памятников Москвы, безжалостно разрушенного барочного дворца князей Шаховских XVIII в.

В Малом Златоустинском находится часть большой казаковской усадьбы (дом № 3), перешедшая к его дочери Елизавете Татищевой. Возможно, что в правом флигеле есть остатки старых палат XVIII в. Рядом - под № 5 - находятся единственные из сохранившихся строений Златоустовского монастыря.

На углу обоих Златоустинских переулков жилой дом (№2/11), построенный в 1910 г. архитектором П. Л. Щетининым. Дом № 4 построен по проекту В. И. Веригина для приюта детей воинов, убитых на войне 1877 - 1878 гг. В начале XX в. здесь находилось и Московское архитектурное общество. Старинные палаты сохранились и в другой усадьбе (№ 10). В глубине ее, с левой стороны, находится двухэтажное невидное строение - это каменные палаты, принадлежавшие в 1770-х гг. полковнику И. И. Муханову. Два этажа дома на красной линии этого участка построены в 1873 г. по проекту А. Н. Стратилатова и надстроены уже в советское время.

Мы вышли в Армянский переулок, получивший название от поселения армян XVII - XVIII вв. К тому времени здесь были и усадьбы именитых людей: предка великого поэта стольника Петра Пушкина, боярина А. С. Матвеева, князей Милославских.

Этот переулок - родина первой лотереи на русской земле. В 1699 г. часового дела мастер Яков Гасеннус объявил, что "на дворе окольничьего Ивана Ивановича Головина, возле Андрея Артамоновича (Матвеева), у Николы в Столпах, будет вскоре установлено счастливое испытание, по-иноземчески называются лотори.., где всем охотникам и охотницам вольно свою часть испытать, како добыти тысячу рублев за гривну".

Переулок не подвергся разрушительному пожару 1812 г. По рассказам, армяне попросили телохранителя Наполеона мамелюка Рустама (армянина по национальности) выделить им для охраны отряд солдат, отстоявший их дома от огня.

В XVII в. переулок назывался Никольским, или Столповским, по церкви Николы Чудотворца, "что у Столпа", стоявшей на углу с Малым Златоустинским переулком на месте уродливого строения, воздвигнутого для спортзала (№ 4).

Название этой местности, возможно, объясняется тем, что тут стоял сторожевой столб, сооруженный на высоком месте для наблюдения за неприятелем. По обычаю, на нем ставили икону святителя Николая, покровителя путешествующих, и, возможно, позднее возвели часовню, превратившуюся в церковь, за которой удержалось название урочища - "что у Столпа". Богато декорированное здание церкви с очень интересной обходной галереей на красивого рисунка арках было построено в 1669 г. К ней примыкала высокая, единственная в Москве колокольня с 48 отверстиями-слухами. Не исключено, что такое богато украшенное строение было выстроено благодаря помощи самого царя Алексея Михайловича, так как церковь была приходской для Милославских, из рода которых вышла первая жена его - Мария Ильинична. В этой церкви до ее разрушения сохранялось около 40 надгробных досок князей Милославских. Тут был погребен и князь Иван Матвеевич, вдохновитель восстания стрельцов, которые убили многих из рода Нарышкиных. Петр 1 приказал выкопать его прах и перевезти его на повозке, запряженной свиньями, в Преображенское, положить под помостом с плахой, на которой казнили стрельцов, так, чтобы кровь их стекала на прах.

Близ этой церкви стоял памятник боярину Артамону Матвееву, убитому тогда стрельцами. Останки его подобрал верный слуга, крещенный арап Иван, и похоронил у церкви Николы. Позже здесь погребли и жену, и сына, и внуков боярина. Потомок его граф Николай Петрович Румянцев в 1821 г. выстроил над захоронениями памятник в виде небольшого греческого храмика (архитектор А. Ф. Элькинский).

Как церковь, так и памятник (в котором устроили коммунальную квартиру) снесли зимой 1935 г.

Дом № 1 в начале Армянского переулка был построен в 1901 - 1905 гг. архитекторами П. К. Микини (угловая с Кривоколенным переулком часть) и В. А. Властовым (часть по Армянскому переулку).

В конце XVIII и начале XIX в. участок принадлежал графу А. Ф. Санти. Его наследником был в 1831 г. продан Е. Л. Тютчевой, матери известного русского поэта. Семья ее жила здесь до ноября 1840 г. В середине XIX в. тут обосновались издатели популярного журнала "Русский вестник" и газеты "Московсские ведомости" М. Н. Катков и П. М. Леонтьев.

Соседнее домовладение (№ 3) было когда-то небольшой усадьбой - здесь сохранились каменные палаты конца XVII в., принадлежавшие в 1701 г. стольнику И. И. Протопопову. Возможно, что кроме двух каменных этажей был и третий - деревянный, куда вела внутристенная лестница, идущая сейчас на чердак. Здесь открыт интересный музей, посвященный истории московского освещения. Этот участок, как и участок № 5, в XIX в. принадлежал армянской церкви Воздвижения.

По челобитной ювелира Ивана Лазарева в 1770 г. Екатерина II дозволила выстроить армянские церкви в Санкт-Петербурге и Москве, "на таком основании, как и Католические церкви состоят". По одним сведениям, армянская Воздвиженская церковь была построена в 1779 г., а по другим - в 1781 г. Авторство ее проекта приписывается Ю. Фельтену, но среди его чертежей этой церкви нет. При обновлении церкви в 1829 г. ее украсил своими скульптурами И. П. Витали.

Считалось, что армянские церкви (они в официальных документах даже не назывались "церквами", а "кирками", как и лютеранские) не могут использовать колокольный звон. Только в 1866 г. было позволено выстроить колокольню по проекту петербургского архитектора В. И. Собольщикова.

В 1938 г. здесь все сломали и выстроили типовое здание школы.

В доме № 7, построенном в 1899 г. архитектором А. В. Ивановым, жил знаменитый русский физик П. Н. Лебедев.

На углу со Сверчковым переулком - большое здание, три этажа которого выстроены в 1874 г. (архитектор А. Е. Вебер). В 1924 г. он назывался домом-коммуной ОГ-ПУ и там насчитывалось 705 жильцов. Позже оно было надстроено, а в конце 1970-х гг. это когда-то жилое здание приспособили для учреждения. Об этом доме рассказал писатель Ю. М. Нагибин, который мальчиком жил здесь.

В XVII в. здесь стояли палаты боярина Матвеева, где часто бывал царь Алексей Михайлович и где, по преданию, он "высмотрел" воспитанницу боярина Наталью Нарышкину, ставшую царицей и матерью Петра Великого. По словам иностранного путешественника Якова Рейтенфельса, из всех боярских домов Москвы "пальма первенства вполне заслуженно принадлежит изящнейшему дворцу боярина Аргамона Сергеевича". Другой иноземец, секретарь австрийского посольства Адольф Лизек, побывавший в Москве в 1675 г., вспоминал о том, что переговоры с послом велись в доме у Матвеева: в его доме "потолок залы был разрисован; на стенах висели изображения Святых Немецкой Живописи; но всего любопытнее были разные часы с различным исчислением времени... Едва ли можно найти что-нибудь подобное в домах других Бояр. Артамон больше всех жалует иностранцев (о прочих высоких его достоинствах говорить не стану), так что Немцы, живущие в Москве, называют его своим отцом; превышает всех своих соотчичей умом, и опередил их просвещением".

При палатах, "особо в саду", была и домовая церковь св. Троицы, называвшаяся "на Поварне", выстроенная в 1694 - 1695 гг. и богато расписанная Андреем Артамоновичем Матвеевым в память погибшего отца. Церковь была разобрана из-за ветхости в 1785 г. тогдашней владелицей княгиней А. И. Мещерской.

В глубине двора на другом углу Сверчкова переулка расположено здание (№ 11) - памятник архитектуры. По недостоверным сведениям, здесь были палаты бояр Милославских. В XVIII в. владельцами палат были М. В. Дмитриев-Мамонов, князь Д. А. Волконский, коллежский асессор Н. А. Глебов. Только с переходом в начале 1790 г. этой усадьбы к князьям Гагариным главный дом под руководством архитектора М. Ф. Казакова стал коренным образом перестраиваться (с включением в его объем старых палат, которые находятся в южной части существующего строения). В конце 1810 г. этот дом покупает мать будущего поэта Е. Л. Тютчева, которая незадолго перед тем продала большое владение в Хитровском переулке и переехала со всей семьей сюда. Здесь жил Федор Тютчев, сюда приезжал его наставник, тоже поэт, издатель журнала, переводчик С. Е. Раич. Пожар 1812 г. не затронул эти места, и в уцелевшем здании в конце года разместилась Московская практическая академия коммерческих наук - учебное заведение для детей мещан и купцов. Она расположилась на втором этаже, а первый и третий - "в видах экономии" - были отданы внаймы. Академия занимала дом Тютчевых до ноября 1814 г.

В доме у Тютчевых останавливался декабрист Д. И. Завалишин и жил член "Союза благоденствия" А. В. Шереметев. Женатый на его сестре декабрист И. Д. Якушкин был арестован 2 января 1826 г. в этом же доме. В 1831 г. Тютчевы продали дом Попечительству о бедных духовного звания, которое устроило в нем богадельню, называвшуюся по фамилии благотворителя горихвостовской. Она оставалась здесь и в 1920-х гг., но называлась уже домом соцобеспечения имени Некрасова. Об этом доме однажды рассказывал Илье Ильфу знакомый, участвовавший в концерте для его обитателей. "Вспомнил, как в комнату, где стояло потрепанное пианино, бесшумно сползались старушки в серых, мышиного цвета, платьях, и как одна из них после каждого исполненного номера громче всех хлопала и кричала:

„Биц!" Ну, и еще последняя, совсем уже пустяковая деталь: парадная дверь была чертовски тугая и с гирей-противовесом на блоке. Я заприметил ее потому, что проклятая гиря - когда я уже уходил - чуть не разбила мне футляр со скрипкой... Прошло некоторое время, и, читая впервые „Двенадцать стульев", я с веселым изумлением нашел в романе страницы, посвященные „2-му Дому Старсобеса".. И до сих пор я не могу избавиться от галлюцинаций: все чудится, что Альхен и Паша Эмильевич разгуливают по двору невзрачного особняка в Армянском переулке".

Последний дом в переулке (№ 13) скрыт в глубине двора, и в переулок выходит лишь торец его. Дом был построен, возможно, в 1740-х гг. княгиней М. С. Голицыной и получил классический облик, очевидно, уже при следующих владельцах из рода Хитрово. В 1798 г. дом приобрели Левашовы.

Это один из московских адресов А. И. Герцена. Дом Левашовых в 1819 - 1821 гг. снимает его отец, "капитан гвардии" Иван Алексеевич Яковлев. Вместе с ним жил и его брат, сенатор Лев Алексеевич - как писал Герцен в "Былом и думах", "...хозяйство было общее, именье нераздельное, огромная дворня заселяла нижний этаж... общая прислуга состояла из тридцати мужчин и почти стольких же женщин".

В 1839 г. дом перешел к богатой купеческой семье Корзинкиных, имевших в доме картинную галерею.

Здесь до переезда в собственное здание в Большом Трехсвятительском переулке находилось реформатское училище. В 1914 г. последний до большевистского переворота владелец участка крестьянин И. Н. Шинков задумал сломать старинный особняк и построить на всем участке огромный доходный дом, но помешала этому война. В 1913 г. по линии улицы построили небольшое здание для магазина, в витринах которого в 1919 - 1920 гг. выставлялись карикатуры, телеграммы РОСТА, написанные на больших листах бумаги. "Перед окнами, - вспоминал современник, - стояли люди - в валенках, в сапогах, в шинелях, в пальто. Мерзли, читали. Одно время была телеграмма: „Деникин под Орлом". Читали молча".

В главном доме усадьбы сохранился вестибюль с приземистыми колоннами, а на втором этаже - круглый зал с нишами в углах, где, возможно, когда-то стояли печи.

В начале Армянского переулка - комплекс зданий (№ 2) посольства Армении. Правое здание с классическим фасадом, выходящим на переулок, неожиданно имеет резко отличный от него боковой фасад. Это узорочное здание, украшенное деталями русской архитектуры XVII в. - угловыми колонками, наличниками с разорванными фронтонами, килевидными завершениями, в центре - лоджия с аркой, куда подходило когда-то красное крыльцо. Все это - недавно раскрытые реставраторами каменные палаты, принадлежавшие, возможно, Милославским. Их усадьба была ориентирована в сторону Кривоколенного переулка, куда и выходили парадные ворота усадьбы. В начале XVIII в. она принадлежала "железных заводов держателю" Вахрамею Миллеру, потом князьям Несвицким и Салтыковым и только в XIX в. вошла в комплекс нынешнего армянского посольства.

Главное здание посольства стоит в глубине парадного двора, отгороженного красивой оградой с воротами, украшенными статуями львов.

Оно находится на том участке, который принадлежал "содержателю шелковой фабрики" Захарию Шериману, имевшему на нем каменные строения. Его приобрел в 1758 г. Лазарь Назарович Лазарев из семьи богатых армян, переселившихся в Россию из города Новая Джульфа. Его сыновья Иван и Еким основывают здесь армянское учебное заведение, жертвуя и земельный участок и крупную сумму денег. Строительство здания началось в 1813 г., закладка происходила в мае 1814 г., и уже в следующем году в одном из зданий начались занятия. Главное здание не было отстроено, однако, до 1823 г. Автор его неизвестен, называются фамилии крепостных архитекторов Ивана Подьячева и Тимофея Простакова, но похоже, что они только наблюдали за строительством, а сам проект был сделан высоко-профессиональным и незаурядным мастером.

В 1840-х гг. флигели были соединены переходами с главным зданием. За ним в саду в 1822 г. был поставлен обелиск в память основателей института. Сейчас этот памятник с надписями известного поэта XVIII в. А. Ф. Мерзлякова находится посередине парадного двора.

В 1835 г. училище Лазаревых получило статус гимназии, а в 1848 г. стало Лазаревским институтом восточных языков. В нем преподавали крупные ученые, сделавшие значительный вклад в востоковедение - Ф. Е. Корш, В. Ф. Миллер, Н. О. Эмин, В. А. Гордлевский и другие. Здесь учились писатели И. С. Тургенев, В. Г. Лидин, филологи Д. Д. Благой, Р. О. Якобсон, Р. И. Аванесов, режиссер К. С. Станиславский, государственные деятели М. Т. Ло-рис-Меликов, И. Д. Делянов, историк В. К. Трутовский; при институте Микаэлом Налбавдяном издавался журнал "Юсисапайл", сыгравший большую роль в просвещении армянского народа; при институте была и хорошо оборудованная типография (она помещалась в старинных палатах справа от главного здания). Библиотека Лазаревского института славилась в Москве - в ней находилось более 40 тысяч томов на армянском, русском, арабском, персидском, турецком и западноевропейских языках.

После Октябрьского переворота Лазаревский институт закрывается, и в главном здании обосновывается театральная студия, созданная Е. Б. Вахтанговым, где работал его ученик Рубен Симонов; с 1921 г. "Дом культуры" советской Армении, с которым связана деятельность знаменитого композитора Арама Хачатуряна и известного чтеца Сурена Кочаряна. В 1953 г. его закрывают и сюда въезжает Институт востоковедения Академии наук СССР, работавший до 1977 г.

Кривоколенный переулок, или, как его называли в XVIII в., Кривое колено, действительно заслужил это название - два раза он изгибается под прямым углом. В начале переулка на его левом углу с Мясницкой стоял деревянный питейный дом, который так и назывался - "Кривое колено". На другом его углу - участок Тульского подворья, поначалу предназначенного для пребывания церковных иерархов - там была и церковь, - а потом превратившегося в гостиницу, где останавливались, как сообщал путеводитель по Москве 1852 г., в основном приезжие из Тулы и Моршанска. Одно из зданий на участке, стоящее торцом к переулку, сохранилось, по крайней мере, с XVIII в.

На первом изгибе переулка расположен памятник и архитектурный, и исторический - дом поэта Веневитинова (№ 4). Можно предположить, что дом был построен в самом начале 1760-х гг., так как этот участок в 1759 г. купил доктор В. Я. Гевитт за 1500 рублей, а через пять лет он был приобретен графом М. Ф. Апраксиным уже за 7500 рублей. В основании дома сохранились остатки построек еще более старых. В 1803 г. дом покупает отец поэта гвардии прапорщик В. П. Веневитинов, и его наследники владеют домом до 1839 г. Здесь в 1805 г. родился замечательный поэт Дмитрий Веневитинов. В память о поэте в 100-летнюю годовщину его смерти 2 октября 1927 г. на доме была открыта мемориальная доска. Вторая мемориальная доска напоминает о чтении здесь А. С. Пушкиным "Бориса Годунова". Сохранился восторженный рассказ М. П. Погодина об этом: "...мы все просто как будто обеспамятели. Кого бросало в жар, кого в озноб. Волосы поднимались дыбом. Не стало сил выдерживать. Один вдруг вскочит с места, другой вскрикнет. У кого на глазах слезы, у кого улыбка на губах... О, какое удивительное то было утро, оставившее следы на всю жизнь!"

Примерно через две недели после этого чтения Дмитрий Веневитинов уехал в Петербург. Причина его отъезда не совсем ясна - поговаривали, что он бежал своей несчастной любви - он не на шутку увлекся княгиней Зинаидой Волконской, той самой "Коринной Севера", которую славили в своих стихах и Пушкин и Мицкевич. Через несколько месяцев Веневитинова не стало. В его могилу положили кольцо, подаренное ему княгиней Зинаидой.

Через много лет она вспоминала в письме к брату Дмитрия Веневитинова о приезде в Москву (она постоянно жила в Риме), и как она - ревностная католичка - хотела помолиться в московской католической церкви, находившейся на Малой Лубянке, и как она случайно пришла к дому Веневитиновых: "Пешком я не могла разыскать тот дом, в котором я ее (мать Дмитрия Веневитинова) знала, в котором я пронзила ее сердце обоюдоострым мечом, и где я взвела ее и вас обоих, дети мои, на Голгофу (она сообщила им о смерти Д. В. Веневитинова - Авт.). Я шла в слободскую церковь одна, не желая быть сопровождаемой: и вот, я ошибаюсь улицей и направляюсь к вашему дому. Я вступаю во двор, я осязаю стену, молюсь и гляжу на лестницу. И еще раз вторично я прошла перед столькими воспоминаниями, которые можно вместить в сердце нашего Господа Иисуса Христа. Я была на могилах вашей матери и Дмитрия; я посетила мертвых, а вас, живых членов этой дорогой семьи, я не видела. Москва мне дорога... Как много я там молилась! Какие сердца я там нашла!"

С 1803 г. Веневитиновым принадлежал и участок напротив (№ 3), где в 1796 г. был построен каменный двухэтажный дом - он сохранился. Соседнее владение принадлежало с начала XVIII и до середины XIX в. князьям Кольцовым-Мосальским. Главный дом их усадьбы тоже сохранился - он находится за небольшим садиком (№ За). В 1924 г. его перестроили внутри и снаружи и надстроили двумя этажами. На другой стороне переулка архитектурный памятник XVII - XVIII вв. - усадьба князей Голицыных (№ 10) с главным домом в глубине (в его нижнем этаже сохранились сводчатые палаты), окруженным двумя флигелями. В начале XVIII в. она, возможно, принадлежала обер-гофмаршалу Левольду, в 1730 - 40-х гг. князю И. А. Урусову, в конце 1740-х гг. коллежскому советнику М. С. Чебышеву, потом перешла к его дочери Е. М. Чебышевой, вышедшей замуж за князя Петра Федоровича Голицына. Под его именем и известна эта усадьба.

В 1822 - 1824 гг. дом нанимался для пансиона Ивана Горна, в 1827 г. правый флигель снимала графиня Е. П. Ростопчина. Рядом участок №12, в правой части которого сохранился дом XVIII в., а в левой в 1780-х гг. помещалась так называемая "Переводческая семинария", учрежденная для подготовки работников по распространению образования в России под покровительством "Дружеского общества", где главнейшими деятелями были знаменитый русский просветитель Н. И. Новиков и его друг, профессор Московского университета И. Б. Шварц. Здесь же собирались и московские масоны, и здесь же была их тайная типография. В доме на этом участке некоторое время жил Н. М. Карамзин. Все старинные постройки были разрушены при сооружении фабричных зданий фармацевтической фирмы "В. К. Феррейн" (1893, архитектор А. Э. Эрихсон).

В этом месте переулок застроен высокими доходными домами, превращающими его в узкое ущелье. Под № 7 - владение бывшего в XVIII в. Ассигнационного банка, здание которого, купленное у графа П. И. Шувалова, стояло на Мясницкой улице. Маленький, всего 74 м длиной переулок, соединяющий улицу с Кривоколенным переулком, и называется поэтому Банковским, а ранее прозывался Шуваловским. В 1906 г. на бывшем банковском участке были выстроены по проекту Ф. О. Шехтеля доходные дома Строгановского училища. Жилой дом № 9 построен в 1910 г. архитектором Б. М. Великовским. Рядом, во дворе, сохранились двухэтажные палаты XVII в., стоявшие между двух переулков - Кривоколенного и уже исчезнувшего, проходившего позади него. Наиболее древняя часть палат - их первый этаж, над которым, вероятно, стоял деревянный жилой этаж, замененный позднее каменным. Самые ранние известные владельцы только XVIII в. - советница Пелагея Петрова, статский советник Захар Евлашев, продавший палаты в 1773 г. доктору Христиану Христиановичу Ладо, под именем которого они обычно и описываются.

Под № 14 - жилой дом 1912 г. (архитектор И. Г. Конд-ратенко), в котором в 1920-х гг. были редакция первого советского "толстого" журнала "Красная новь" и издательство "Круг", выпускавшее современную художественную литературу.

Мы выходим в Архангельский переулок, называющийся по церкви архангела Гавриила. Он также назывался Меншиковым (эта же церковь известна под именем Меншиковой башни) или Котельниковым (по слободе ремесленников), а то и просто Кривым (как многие московские переулки, он не отличается прямизной), а в советское время Телеграфным (по близости к зданию телеграфа на Мясницкой). Переулок начинается от дома, выходящего сразу в три переулка - Армянский, Сверчков и Архангельский (№ 1). На участке № 5 находятся восстановленные палаты начала XVIII в. Радом с ними два больших доходных дома: № 7, построенный в 1913 г. (проект Б. М. Великовского), и №9 - в 1911 г. (проект А. Н. Зелигсона). В 1910-х гг. здесь в семье инженера-технолога П. П. Викторова жил будущий известный артист А. П. Кторов. Эти дома стояли на некогда большом участке, выходящем и в Кривоколенный переулок. В XVIII в. он принадлежал Долгоруким, а в XIX в. его владельцами были самые разнообразные люди - тут и цеховые мастера, и "императорский столяр", и немцы купцы, и даже графиня фон Бисмарк. Здание на самом углу с Кривоколенным переулком (№ 11/6) по проекту должно было быть "роскошным" - львы на крыше, башня с лепными украшениями и прочие "излишества", но из-за первой мировой войны оно не было достроено. Только в 1924 г. трест Шатурстрой заканчивает его, но уже без всяких пышностей. Здесь была квартира специалиста по строительству электростанций А. В. Винтера. Разрыв между домом № 9 и угловым зданием был застроен в 1929 - 1930 гг. весьма невыразительным жилым домом Государственного электротехнического треста, предназначенным для иностранных специалистов. Здесь были только отдельные квартиры со всеми удобствами: лифтом, телефонами, холодильными шкафами, внутриквартирным мусоропроводом и даже... специальным дымоходом для самоваров. В этом доме жили крупные инженеры, лауреаты Государственных премий - один из основателей электровакуумной промышленности СССР К. Б. Романюк и изобретатель прямоточного котла Л. К. Рамзин ("глава" выдуманной большевистскими следователями "Промпартии").

На другой стороне переулка небольшой особняк (№ 6) в глубине участка построен для купца Ф. Е. Белоусова в 1850 г. В 1920-х гг. в нем находилась контора Индо-Европейского телеграфа.

В середине XIX в. в руках купца 1-й гильдии Д. О. Милованова объединились два участка - на углу с Потаповским переулком (Архангельский пер., № 8) и примыкающий к нему по Потаповскому переулку (№ 4). На участке № 8 в начале XIX в. был сад владельца большой усадьбы бригадира В. Я. Левашова, а участок № 4 по Потаповскому переулку принадлежал ревельскому купцу Давиду Швертнеру. У него здесь находились каменные палаты, которые сохранились и до сих пор. В 1865 г. Милованов выстроил трехэтажный жилой дом на углу Архангельского и Большого Успенского переулков, надстроенный четвертым этажом в 1950-х гг. В однообразном ряду его окон выделяется одно большое, за которым была квартира всемогущего когда-то подручного Берии, министра госбезопасности Абакумова.

За перекрестком с Кривоколенным переулком - надстроенный тремя этажами двухэтажный дом (№ 13/11). Угловая часть его - ампирный особняк - была построена в 1836 г. статской советницей Пелагеей Крюковой. В 1885 г. архитектор Ф. Ф. Воскресенский увеличил особняк пристройкой справа по Архангельскому переулку, а уже в конце 1940-х гг. старый и крепкий особняк надстроили тремя этажами. На территории этого же участка, которым в XVIII в. владели барон О. А. Соловьев и князья Егуповы-Черкасские, находится небольшое двухэтажное здание по Кривоколенному переулку. Возможно, что правая часть его содержит остатки старых палат княгини Марии Егуповой-Черкасской; левая часть была пристроена в 1869 г., и тогда же все строение получило существующий фасад с двумя узкими окнами в центре и балконом под ними.

Осенью 1888 г. в главном здании поселился художник В. Д. Поленов, устраивавший "рисовальные вечера", которые посещали Суриков, Левитан, Васнецовы, Серов и другие художники. С 1902 г. дом принадлежал владельцу известной строительно-монтажной фирмы Александру Бари, в которой работал знаменитый инженер В. Г. Шухов. Он жил на втором этаже этого дома с 1922 по 1936 г.

Небольшой домик (№ 15) очень характерен для небогатых жилых строений, появившихся в Москве после 1812 г. Он был построен в 1827 г. для служащих Московского почтамта, участок которого включал и две церкви рядом (№ 17). Одна из них, здание которой выходит в переулок, - церковь Федора Стратилата постройки 1806 г., авторство ее приписывается И. В. Еготову. Раньше фасад ее был украшен четырехколонным коринфским портиком, убранным еще до октябрьского переворота.

За нею высится стройная свеча Меншиковой башни - церкви Архангела Гавриила, в окрестности которой находилась Гаврииловская патриаршая слобода.

Первоначально церковь была возведена деревянной, вероятно, в начале XVI в. при великом князе Василии Ивановиче, которому при крещении было дано "прямое" имя Гавриил (прямое имя - имя святого, память которого отмечалась в день рождения) и была небольшой, о трех главах. В 1639 г. она значилась каменной "на поганом пруде".

В 1699 г. А. Д. Меншиков купил за 2000 руб. у Дмитриевых-Мамоновых двор по Мясницкой и округлил свою усадьбу, прикупив в 1700 и в 1703 г. соседние дворы. На задней границе усадьбы в 1701 - 1704 гг. он строит новую грандиозную церковь (часть старой - Введенский придел - оказывается пристроенным к южной стене новой), с деревянным шпилем, увенчанным фигурой архангела. Высота церкви была на полторы сажени больше высоты колокольни Ивана Великого. По традиции архитектором ее считается Иван Зарудный, однако возможно, что он, как доверенное лицо Меншикова, только наблюдал за постройкой. Внутренний декор церкви был сделан скульпторами из южной Швейцарии, и вероятно, что к строительству этого великолепного архитектурного памятника имел отношение Джованни Фонтана, также швейцарец, много строивший для Меншикова и в Москве, и в Петербурге. Ранее ярусы восьмериков были открыты, и в них висели 50 колоколов. Там же поставили и выписанные из Англии часы с курантами, которые били каждые четверть часа, а в полдень начиналась получасовая колокольная музыка.

В 1723 г. церковь загорелась от удара молнии. Во время похорон священника Василия Андреева, умершего скоропостижно на паперти, "как понесли его в церковь для погребения, оказалась небольшая туча с западной стороны и, нашед на церковь, троекратным великим громом возгремела и последним ударом зажгла сию церковь вверху под самым крестом, которую за великою вышиною залить и погасить было невозможно". Занялся деревянный шпиль, огонь перекинулся ниже и все 50 колоколов вместе с часовым механизмом упали вниз, проломив своды. На пожаре работали солдаты Семеновского и Преображенского полков, спасая иконы и церковную утварь, и многие из них погибли.

Через два года Введенский придел был приведен в порядок и освящен, а сама церковь долго стояла непоправленной. Только в марте 1773 г. священник направляет в консисторию прошение о позволении начать ремонт. Здесь обосновались масоны, собиравшиеся неподалеку в Кривоколенном переулке, и в церкви появились масонские эмблемы и латинские надписи, которые во второй половине XIX в. по настоянию митрополита Филарета были уничтожены.

Меншикова башня до сих пор вызывает удивление и восхищение своей высотой, соразмерностью частей, красотой и мощью крутых завитков-волют у входа. Брат писателя Б. Л. Пастернака Александр, ставший архитектором, вспоминал, что окна их квартиры выходили на Мясницкую, и они могли видеть Меншикову башню: "...когда я называю эту Башню, я до сих пор испытываю порыв восторга и самых горячих чувств, как когда я говорю о матери и отце, или о нашей милой старой няне, ставшей как бы членом нашей семьи... Но ни в каких описаниях и анализах не говорится и не запечатлено то, как изменчиво и каждый раз по-новому, но всегда одинаково потрясающе красиво выгладит эта своеобразная архитектура то ранним утром, особливо зимой, в мороз, в молочно-розовом перламутровом переливе тумана, то, в густых закатных багрово-темных лучах солнца, то в особенности, в полнолуние, когда все позолоченные детали отливают зеленовато-синими яркими блестками золота, обильно политого лунным излиянием...".

В 1928 г. церковь вознамерились снести. Работники Московского почтамта направили в Моссовет следующее послание: "Само здание приходит в ветхость и никем не ремонтируется, как исторической ценности не представляет, никто ее не осматривает и существованием ее не интересуется, а между тем она занимает довольно значительную площадь во дворе Почтамта, которая в связи с механизацией крайне необходима для него. Ввиду сего Почтамт просит Президиум Моссовета о закрытии церкви и о предоставлении помещения для нужд Почтамта и, если возможно, дать разрешение к сносу ее". По каким-то причинам Моссовет не прислушался к "неотразимым" доводам почтовиков, но церковь в 1930-х гг. все-таки закрыл.

Вновь ее открыли в 1947 г. и при ней поместили Антиохийское подворье, возглавляемое с 1977 г. епископом Нифоном.

Рядом с церковным участком, за небольшим палисадником, краснокирпичное здание с псевдорусским декором - это здание детского приюта Елизаветинского благотворительного общества, построенное в 1892 г. академиком архитектуры А. П. Поповым.

Архангельский переулок выходит к Чистопрудному бульвару зданием, которое было в 1890-х гг. капитально перестроено из классического особняка доктора Ивана Крейзеля конца 1780-х гг. для правления общества Киево-Воронежской железной дороги. Теперь тут министерство образования.

На правой стороне переулка наше внимание привлечет дом № 10 - перестроенные палаты XVII в., стоящие торцом к красной линии. В начале XVIII в. они принадлежали братьям Приклонским. Реставраторы не закрыли фрагмент древней кладки - его можно видеть рядом с входом в здание. Как планировка, так и интерьеры второго этажа были переделаны в середине XIX в., когда дом принадлежал штабс-капитану Н. П. Кильдюшевскому, отцу известного врача Павла Кильдюшевского, хирурга Шереметьевской больницы и основателя московского медико-фармацевтического общества. Сохранились ажурная чугунная лестница, в комнатах - лепные потолки и изразцовые печи. Рядом - в глубине за небольшим садиком - тоже старинные палаты XVII в. В доме № 10в1862 г. была первая в Москве квартира студента Московского университета, в дальнейшем знаменитого судебного деятеля А. Ф. Кони. Далее, до бульвара, бывшие хозяйственные строения, перестроенные для банка, и на самом углу - также переделанный флигель усадьбы 1780 г.

Возвратимся к Потаповскому переулку, названному в 1922 г. по фамилии предполагаемого строителя церкви Успения, которая стояла до зимы 1935/36 г. на углу с улицей Покровка на месте теперешнего скверика. Она и дала старое название этому переулку - Большой Успенский.

Каменная церковь в слободе котельников упоминалась впервые в 1656 г., но эта была перестроена новым прихожанином, богатым купцом Иваном Скворцовым, владельцем больших палат в соседнем переулке. В 1697 г. выстроили нижнюю церковь с престолами во имя Иоанна Предтечи и св. Петра митрополита, а позже, возможно, в начале XVIII в. построили верхнюю Успенскую и вместе с ней изящную высокую колокольню. Церковь была одним из лучших образцов русского зодчества и считалась своеобразным художественным итогом русской архитектуры XVII столетия. По мнению специалистов, памятник оказал значительное влияние на последующее развитие отечественного зодчества. Упоминание об Успенской церкви можно встретить во многих книгах, о ней восторженно отзывались Баженов, Достоевский, Цвейг...

Красота не возымела никакого действия на московские власти. Моссовет 28 ноября 1935 г. вынес следующее постановление: "Имея в виду острую необходимость в расширении проезда по ул. Покровке, церковь так называемую Успения по Покровке закрытъ, а по закрытии снести". Так и исполнили - закрыли и зимой 1936 г. снесли. Теперь на углу Потаповского переулка и Покровки - пустое место.

У начала Потаповского переулка, на его левой стороне, выделяется здание типографии, построенное в 1930 - 1934 гг. по проекту архитектора А. А. Назарова. За ним ряд домов, следующих изгибу переулка, которые были построены архитектором И. Ф. Червенко для кондитерских "королей" Абрикосовых в 1887 - 1890 гг. В 1911 г. весь участок перешел к страховому обществу "Якорь", и оно выстроило в глубине шестиэтажный жилой дом по проекту О. В. Дессина.

Далее в переулок выходит двухэтажное строение (№ 7) с фасадом 1890-х гг. Во дворе можно увидеть остатки классического декора этого ранее считавшегося несохранившимся главного дома огромной усадьбы богатой семьи Пашковых, которой принадлежал и знаменитый "Пашков дом" на Моховой, и здание на углу Большой Никитской, перестроенное для университета. Эта усадьба была приобретена в 1780-х гг. у графини Е. А. Салтыковой, и, очевидно, в конце десятилетия Пашковы и выстроили главный дом, стоявший далеко в глубине участка, подальше от стены и рва Белого города. Перед ним находились служебные постройки, часть которых сохранилась. Здесь был и большой пруд - непременная принадлежность богатых и больших городских усадеб, на месте которого к столетию Отечественной войны 1812 г. было построено деревянное здание для Бородинской панорамы.

В доме Пашковых бывал А. С. Пушкин. В последний день масленицы 1831 г. он приезжал сюда вместе с женой, чтобы принять участие в катании на санях. В этом доме в 1811 г. родилась внучка хозяев дома, будущая известная поэтесса Евдокия Ростопчина. Огромное состояние Пашковых было проиграно в карты, и усадьбу в 1840 г. покупает казна для размещения Запасной аптеки. Архитектор Е. Д. Тюрин переделывает бывшие барские здания для хранения медикаментов и для контор. В советское время весь этот участок застроен жилыми зданиями кооператива "Военный строитель" (1928 - 1931, архитектор К. В. Аполлонов).

На правой стороне Потаповского переулка можно отметить внешне непримечательный дом № 6, два этажа которого были выстроены, возможно, в первой половине XVIII в. в усадьбе Родиона Кошелева. В доме в конце XIX в. жил известный коллекционер Н. С. Мосолов; в 1940 - 1950-х гг. была квартира артиста Б. Я. Петкера.

На углу со Сверчковым переулком выделяется небольшая усадьба (№ 10 - 12). До начала XX в. на месте многоэтажного дома здесь еще стояли старинные каменные палаты. Они, возможно, принадлежали богатой купеческой семье Сверчковых, выстроивших сохранившиеся палаты неподалеку и пожертвовавших крупные суммы на возведение Успенской церкви на Покровке. А там, где сейчас стоит очаровательный ампирный особняк с красивым коринфским портиком, в XVIII в. был сад. В 1811 г. на его месте началось строительство каменного жилого дома, оконченного отделкой только в 1830-х гг. Владельцы назывались "покровскими" Головиными или Головиными-"шишка": на голове у хозяина дома красовалась большая, словно рог изобилия, шишка. Эти Головины часто задавали блестящие балы в своем особняке и считались богатыми людьми, а одна из Головиных - Варвара Ильинична - была женщиной религиозной и давала в подвале своего особняка приют странникам.

Вход во двор особняка - через ворота с пилонами из белого камня, где в нишах стоят стройные ионические колонки. Во дворе сохранились застекленная терраса, где, вероятно, был зимний сад, и скромные, но изящные служебные постройки. На территории бывшей усадьбы уже в XX в. выросли многоэтажные доходные дома: № 10 (1914 - 1916, архитектор В. Н. Волокитин) и № 12 (1913, архитектор И. Г. Кондратенко).

Почти вся нечетная сторона бывшего Малого Успенского, а ныне Сверчкова переулка была занята большой усадьбой Р. М. Кошелева. На плане 1758 г. обозначены каменные палаты, составляющие основу современного дома № 6, стоящего в Потаповском переулке.

В 1840 - 50-х гг. в одном из зданий этой усадьбы помещался лучший тогда в Москве частный пансион пастора Людвига Эннеса. В пансионе преподавали в основном молодые выпускники Московского университета: будущий историк и фольклорист, составитель знаменитого сборника "Народные русские сказки" А. Н. Афанасьев, историк и экономист И. К. Бабст, математик А. Ю. Давидов, а учились в нем будущие известный врач Сергей Боткин, историк Владимир Герье. В 1870-х гг. этот участок некоторое время принадлежал известному предпринимателю и общественному деятелю В. А. Кокореву. В построенном в конце XVIII в. флигеле усадьбы, стоящем на углу Потаповского и Сверчкова переулков, в 1870 - 1871 гг. квартировал известный русский астроном Ф. А. Бредихин.

В западной части владения в 1863 г. был построен особняк, сохранившийся доныне (№ 3/2), принадлежавший перед большевистским переворотом мануфактурщику С. И. Демину. Уже в советское время выстроено типовое здание, где до 1960-х гг. находилась средняя школа №313 (1936, архитектор К. И. Джус). Сейчас оно перестроено, и в нем размещается больница. В этом здании в июле 1941 г. формировался 1-й полк 4-й дивизии народного ополчения Куйбышевского района.

Четная сторона Сверчкова переулка почти вся состоит из интереснейших историко-архитектурных памятников. Дом № 4 - прекрасный образец московского ампира. Примечательно расположение его портиков: один из них - мощный шестиколонный - отмечает центр парадного фасада здания по Сверчкову переулку, а другой, значительно более скромный, выходит в Девяткин переулок. Здание начало строиться в 1823 г., после того как владелец участка действительный статский советник И. И. Татищев продал угловую часть, где был сад, надворному советнику И. В. Лаврентьеву. За самим Татищевым остался его дом (№ 6), который, может быть, включает палаты начала XVIII в., принадлежавшие тогда князю О. И. Щербатову. Привлекают внимание орнаменты дворового фасада этого дома, вырезанные в крупных белокаменных вставках в кирпичную кладку.

Это адрес писателя Б. В. Шергина, собирателя поморских сказаний и автора книг о севере России (свои последние годы писатель жил на Рождественском бульваре).

В глубине участка № 8 скрывается одно из самых интересных зданий в Москве, которое было буквально "извлечено" реставраторами из-под одежд псевдорусского декора второй половины XIX в.

Первоначально небольшие палаты находились в западной части современного здания. Каменный первый этаж их стоял на подклете (который теперь не виден из-за "культурного слоя"), а на нем был поставлен второй деревянный этаж, перестроенный во второй половине XVII в. в кирпиче. В 1680-х гг. сравнительно небольшие палаты были значительно увеличены пристройкой с востока, поставленной под небольшим углом к старой (это особенно заметно с южной стороны здания, противоположной входу со Сверчкова переулка).

Тогда палаты принадлежали богатой семье купцов Сверчковых, один из которых был храмоздателем соседней великолепной Успенской церкви. От Сверчковых палаты со всем участком в 1705 г. перешли к стольнику И. Д. Алмазову, а потом к камергеру и сенатору А. Г. Жеребцову, который и продал в конце 1778 г. всю усадьбу Каменному приказу - учреждению, стоявшему во главе всего строительного дела в Москве того времени. После закрытия Каменного приказа в 1782 г. в доме обосновалась мастерская Оружейной палаты, потом им ведала Мануфактур-коллегия, в начале XIX в. - Комиссия по уравнению городских повинностей, а с 1813 г. - Комиссия для строений в Москве. В ней были сосредоточены все дела по воссозданию и перепланировке города, пострадавшего во время пожара 1812 г., который, однако, "способствовал ей много к украшенью". Комиссия помещалась здесь до 1836 г., когда все было продано в частные руки.

Флигели по сторонам двора были выстроены в первой половине XIX в. В левом от входа жил физик С. А. Богуславский, а в правом - в конце 1940-х гг. известный грузинский композитор Сулхан Цинцадзе.

Глава XI

ИВАНОВСКАЯ ГОРКА
(Между Маросейкой, Покровкой и Солянкой)

Эти места - одни из самых живописных в центре города. Крутой склон, обрывающийся к низменным берегам Москвы-реки и Яузы, пересекается множеством извилистых переулков - их здесь 15. Даже сейчас они застроены не плотно, и неожиданно крутые их повороты открывают перед путником красивые виды на город.

Подножие холма огибает Солянка - старинный путь во Владимир и Рязань, а наверху, по бровке его, проходила дорога из Кремля в село Стромынь - теперешние улицы Маросейка и Покровка. Южный склон холма, хорошо освещенный солнцем, издавна использовали для разведения садов. Они упоминаются еще в XV в., а церкви и монастыри именовались в "садех". С начала XV столетия это место облюбовали себе под загородный двор московские великие князья. В завещании Василия 1, написанном в марте 1423 г., этот двор именуется еще "новым": "...даю сыну своему, князю Василию..: за городом новый двор у Святого Володимири" (т. е. у церкви Владимира, здание которой находится в Старосадском пер.). По соседству была и летняя резиденция московских митрополитов. В этих же местах находились подгородные боярские усадьбы.

Подколокольный переулок, соединяющий Солянку с Бульварным кольцом и районом Курского вокзала, отходит от нее вверх там, где улица делает поворот к Яузским воротам. У самого начала переулка, на развилке, зрительно очень выигрышно поставлена церковь Рождества, "что на стрелке". В Центральном историческом архиве города Москвы хранится проектный чертеж 1800 г. трапезной и колокольни, подписанный архитекторским помощником Дмитрием Балашовым. Долгое время церковь была занята разными медицинскими учреждениями, но в 1991 г. передана общине верующих.

На другом углу переулка - постройки 1893 г. (№ 1, архитектор И. Г. Кондратенко). Одна из них - пятиэтажный дом во дворе, который включил в себя капитально перестроенное здание усадьбы Бутурлиных. Она была в 1791 г. продана Н. Н. Демидову графом Дмитрием Петровичем Бутурлиным, знаменитым библиофилом, владельцем одной из самых больших в Европе библиотек.

В 1819 г. дом приобрела Практическая коммерческая академия, первое учебное заведение, специально предназначенное "для приготовления юношества, посвящающего себя торговле и промышленности", необходимых для деятельности в области торговли. Дом для нее перестраивал архитектор В. А. Балашов. Через некоторое время поднялся вопрос о приобретении собственного здания, и в 1839 г. был куплен большой особняк на Поповском бульваре, и в конце августа 1847 г. занятия студентов академии начались в нем.

Несколько далее на углу с Подкопаевским переулком находится памятник архитектуры - церковь Николы, "что в Подкопаеве". Название этого урочища - Подкопаево, вероятнее всего, произошло от фамилии владельца двора поблизости, хотя есть и другие версии. По одной из них, некий злоумышленник сделал подкоп под церковь, забрался внутрь, взял икону в драгоценном окладе и полез обратно, думая вынести ее и нажиться. Но не тут-то было - всевышняя сила была настороже и завалила вора в сделанном им же подкопе. Вторая версия объясняет название также подкопом, но на этот раз сделанным не для преступных целей - здесь как будто находился карьер для добычи глины. В первый раз эта местность упоминается в летописи под 1493 г., когда Иван III переселился из Кремля после большого пожара: 28 июля загорелась от свечки Николопесков-ская церковь, и от нее занялся пожар - "воста буря велиа зело, и кинуло огонь... И многа тогда людем скорбь бысть: болши двоюсот человеко згорело людей, а животом безчис-ленно выгоре, а все то погоре единого полудня до ночи, а Летописец и старые люди сказывают: как Москва стала, таков пожар на Москве не бывал". Иван III поселился "у Николы у Подкопаева под конюшнею в крестьянских дворех".

Известно, что каменным здание церкви было уже в 1629 г., но, возможно, построено оно и ранее. Может бытъ, возведение ее связано со строительством здесь великокняжеского двора. Церковь несколько раз переделывали - в конце XVII - начале XVIII в. и в середине XVIII в., когда перестраивали трапезную и возводили колокольню. В результате пожара 1812 г. церковь сильно пострадала, и только в 1855 - 1858 гг. по проекту архитектора Н. И. Козловского ее восстановили (тогда заново выстроили трапезную) и передали для представительства Антиохийского патриархата.

По Подколокольному переулку стоит шатровая часовня, построенная в 1885 г. В бывших церковных помещениях долго находился завод полиэтилена, а теперь тут возобновились службы.

В этом же переулке находится еще один интересный архитектурный памятник XVII - XVIII вв. - так называемые палаты Шуйских (№ 5). Первоначально они были одноэтажными и лишь позднее надстроены двумя этажами. Это множество разновременных построек, из которых самая старая - середины XVII в. - находится с южной стороны (правой, если смотреть с улицы). В начале и в середине XVII в. палаты расширялись и достраивались, надстраивались антресоли. В интерьерах сохранились остатки убранства - двери, печи, паркетные полы.

Возвратимся в Подколокольный переулок. Он выходит на небольшую тихую площадь, бывшую Хитровскую, или попросту Хитровку. Это было "дно" жизни дореволюционной Москвы, незаживающая ее язва. Хитровку исследовали, о ней писали статьи и научные работы, ее пытались лечить, но она дожила без особых изменений до 1924 г. Летом этого года В. А. Гиляровский писал в газете "Известия"; "Только теперь Московский Совет приступил к ликвидации Хитровки... сделано то, о чем прежде и не мечталось. И делается вовремя - летом, когда большая часть обитателей Хитровки расползлась из Москвы".

Свое название площадь получила по фамилии владельца этого места в 20-х гг. XIX в. генерал-майора Н. 3. Хитрово. Он очистил его от остатков построек, сгоревших в пожар 1812 г., и задумал сделать здесь крытый рынок. В течение 1824 - 1825 гг. площадь была спланирована и замощена, построены каменные лавки для торговли мясом и зеленью. Рынок этот оживлялся зимой, перед рождественскими праздниками, когда сюда приезжали сотни возов с замороженными мясом и дичью: "...площадь Хитрова рынка уже не вмещает всех прибывающих возов, - писала газета "Московские ведомости" в 1857 г., - они помещаются по ведущим к ней переулкам и даже на Солянке... Какой, какой живности нет там. Куда ни оглянись, всюду возы с поросятами, телятами, баранами, гусями, утками, курами, индейками, с гусиными потрохами, с говядиной и солониной, с коровьим маслом, дичью".

Позднее, во второй половине XIX в., на площади собирались ищущие работу, и был построен железный навес, под которым весь день слонялись обитатели Хитровки. Постепенно Хитровская площадь превратилась в пристанище людей, выбитых из жизненной колеи, безработных и нищих, в притон уголовников. Окружающие дома превратились в переполненные ночлежки. В дореволюционных московских газетах немало было написано об ужасах Хитровки, но, пожалуй, самую яркую картину оставил Гиляровский. Широко известен его рассказ о посещении Хитровки актерами Художественного театра перед постановкой пьесы М. Горького "На дне". Они побывали в ночлежном доме Ярошенко (Подколокольный пер., II). Когда-то, в начале XIX в., это была усадьба Боборыкиных, главный дом которой стоит до сих пор во дворе. В нем, уже значительно перестроенном, на втором этаже и находилась та комната, где жили переписчики театральных ролей и куда Гиляровский привел артистов. В здании же на самом углу этого переулка и площади, выстроенном в середине XIX в., был притон воров и беглых - трактир "Каторга".

С противоположной стороны, на угол Певческого и Петропавловского переулков, на площадь выходил дом (№ 1/2), где находилась одна из самых известных и страшных хитровских ночлежек. Угловое здание звалось "Утюгом", длинный дом по Петропавловскому переулку - "Сухим оврагом" и все вместе - "Свиным домом". Когда-то здесь была усадьба, принадлежавшая капитану С. И. Свиньину и его наследникам. По их фамилии и Певческий переулок до 1929 г. именовался Свиньинским. Великолепный барский дом, стоявший посередине теперешнего двора, попал как одно из красивейших зданий Москвы в "Альбомы" архитектора М. Ф. Казакова. В "Свиной дом", а особенно в "Сухой овраг", полиция, по словам Гиляровского, боялась и показываться. Ночлежка эта прозывалась еще "Кулаков-кой" по фамилии владельца дома перед Октябрьским переворотом, потомственного почетного гражданина И. П. Кулакова, бывшего буфетчика в трактире "Каторга". Он, разбогатев, купил усадьбу в селе Константинове, на родине Есенина. Дочь владельца, Лидия Ивановна Кашина, приезжала в Константиново, и с нею, "молодой, интересной и образованной женщиной", был знаком поэт.

Ты знаешь,
Он был забавно
Когда-то в меня влюблен, -

говорит Анна Онегина, героиня одноименной поэмы, прототипом которой была Л. И. Кашина. Ей же было посвящено и стихотворение "Зеленая прическа". В советское время она жила в Москве, в Скатертном переулке, работала переводчицей, машинисткой. Скончалась в 1937 г., и немногие знают, что Сергей Есенин и прототип его "Анны Снегиной" похоронены недалеко друг от друга, на Ваганьковском кладбище...

На другом углу Петропавловского переулка в доме действительного статского советника С. С. Румянцева (№ 12/1) находились два трактира также с дурной славой: в "Пересыльном" собирались нищие и барышники, а "Сибирь" облюбовали воры, картежники и скупщики краденого.

Недалеко от него, уже в Петропавловском переулке, стоит прекрасный архитектурный памятник московского барокко - церковь Петра и Павла, "что на Кулишках" (№ 4), построенная & 1700 - 1702 гг. Главный ее престол освящен во имя Знамения Пресвятой Богородицы, южный придел - Казанской иконы, а северный - апостолов Петра и Павла. Она известна по документам с начала XVII в., но находилась здесь значительно раньше. Церковь называлась также "у Старых конюшен" или "Петра и Павла Высокого" и "что у Яузских ворот на горке". Эти последние наименования отражают очень выгодную постановку ее здания на высоком и крутом берегу у впадения Яузы в Москву-реку.

В церкви находятся известные иконы Богоматери - Боголюбская, бывшая ранее в часовне у Варварской башни Китай-города, и Грузинская из разрушенной церкви у Воронцова поля. Колокольня, возведенная в 1771 - 1772 гг., гармонично дополняет ее изящный восьмерик. Напротив - небольшой домик священника (№ 5), построенный, возможно, в начале XIX в.

Возвратимся к небольшой площади в центре Подколокольного переулка. После ликвидации Хитровки посередине ее было построено типовое здание школы, и площадь превратилась в один из тихих московских уголков, где уже ничто не напоминает о страшном "дне" Москвы.

От этой площади отходит небольшой Хитровский переулок. На его углу в 1929 г. был построен жилой дом с коридорной системой планировки по проекту архитектора М. В. Крюкова (№ 2/13).

В этом переулке в XVIII в. находилась усадьба дипломата графа Ф. А. Остермана. В семье Остерманов воспитывалась мать замечательного русского поэта Федора Ивановича Тютчева, к которой по дарственной в 1806 г. перешла эта усадьба. Главное здание сохранилось - оно стоит торцом к переулку во дворе дома № 2. Здесь прошли детские годы Тютчева, здесь же родилась его сестра Дарья. В начале 1810 г. Тютчевы продали этот дом купцу д'Изарну Вилефору, известному в истории 1812 г. своими воспоминаниями о занятой французами Москве, и купили большую усадьбу в Армянском переулке. Дом же в Хитровском переулке вскоре после 1812 г. перешел в казну, и в нем разместилась Мясницкая полицейская часть. Над домом была выстроена деревянная пожарная каланча. Ее в 1925 г. предполагали оставить на доме "как памятник уходящего быта".

В здании полицейской части работал и там же жил врач Д. П. Кувшинников, выбравший для медицинской практики самый бедный участок. Его жена, талантливая художница, в течение нескольких лет была, по ее словам, "ученицей, товарищем по охоте, другом Левитана". У нее на втором этаже этого дома собирались художники и артисты, часто бывали А. И. Сумбатов-Южин, А. П. Ленский, Т. Л. Щепкина-Куперник, А. П. и М. П. Чеховы, И. И. Левитан, в свои приезды в Москву обязательно заходил И. Е. Репин. Для А. П. Чехова хозяева квартиры послужили прототипами рассказа "Попрыгунья", из-за чего он с Левитаном долгое время был в ссоре. Сама Кувшинникова кончила почти так же, как герой "Попрыгуньи" доктор Дымов - она умерла летом 1907 г., заразившись тифом, ухаживая за одинокой художницей.

В этом же доме некоторое время содержался под арестом Маяковский за организацию побега политических заключенных. В Хитровский переулок выходит интересный фасад флигеля (№ 3), декоративная обработка которого свидетельствует о когда-то богатой усадьбе, главный дом которой, существенно перестроенный, стоит в глубине участка. В XVIII в. усадьба принадлежала Лопухиным и Волконским, а в 1792 г. перешла к богатому купцу Афанасию Кирьякову. В этой усадьбе 25 декабря 1871 г. родился выдающийся композитор А. Н. Скрябин. Ее главный дом находится в глубине участка. К концу XIX в. здесь также обосновалась ночлежка. Ее занимали обитатели "рангом" выше, чем другие хитрованцы - мастеровые, поденщики и особенно портные, которых звали "раками", так как они, пропив одежду, не могли выходить из своих "нор".

На углу переулка - здание церкви Трех Святителей, "что в Кулишках". По преданию, здесь был загородный двор московских митрополитов, а рядом стояли великокняжеские конюшни (церковь тогда была во имя Фрола и Лавра, покровителей лошадей). После пожара 1547 г. конюшни перевели в Чертолье, на то место, где теперь музей изобразительных искусств, а церковь стала называться "что у старых конюшен". Нынешнее ее здание с далеко выдвинутыми апсидами первого этажа построено в 1669 - 1674 гг., но с тех пор неоднократно перестраивалось.

По названию этой церкви соседние переулки именуются Большим и Малым Трехсвятительскими. Между ними в XVIII в. стояли деревянные хоромы, окруженные службами. От этой застройки сохранился лишь первый этаж небольшого здания (№ 2/1)в Большом Трехсвятительском переулке. В этом владении в 1850 - 1860-х гг. помещалась редакция журнала "Русский вестник", издаваемого М. Н. Катковым. В то время в нем сотрудничали С. Т. Аксаков, Ф. М. Достоевский, А. Н. Островский, Л. Н. Толстой - цвет русской литературы. Здесь родилась одна из самых известных газет старой России - "Русские ведомости". В 1870-х гг. участок переходит к предпринимателям Морозовым, застраивающим его складскими зданиями. При советской власти здесь находилось Центральное статистическое управление, теперь же научно-исследовательский институт.

Дом рядом (Малый Трехсвятительский пер., 3) был занят евангелическо-реформатской церковью, для которой со двора пристроен зал и изменен фасад (1865, архитектор Г. фон Ниссен).

В Большой Трехсвятительский переулок выходит этот же церковный участок, и на нем в 1913 - 1915 гг. архитектором А. Э. Эрихсоном было выстроено здание училища (№ 4), где сейчас помещается средняя школа. В ней учились поэт В. М. Гусев, полярник Э. Т. Кренкель, пианист Л. Н. Оборин, кинорежиссер Е. Л. Дзиган.

Рядом со школой - большой доходный дом (№ 6), построенный в 1913 г. (архитектор И. А. Герман). Часть его включает в себя здание известного в конце XIX в. ночлежного "ляпинского" дома, названного так по фамилии владельцев купцов М. и Н. Ляпиных. Ночлежка была бесплатной, и в ней селились почти исключительно нищие, которые собирались под длинным навесом задолго до открытия. Эта сцена воссоздана на картине В. Е. Маковского "Ночлежный дом", на первом плане которой, как предполагают, изображен художник А. К. Саврасов. В декабре 1881 г. ляпинский дом посетил Л. Н. Толстой. "Взойдя на гору, - писал он, - мы подошли к угловому большому дому. Большинство людей, шедших со мною, остановились у этого дома. По всему тротуару этого дома стояли и сидели на тротуаре и на снегу все такие же люди". Под впечатлением увиденного Толстой написал свою знаменитую статью "Так что же нам делать?", в которой резко ставил вопрос о нищете в Москве.

В Большом Трехсвятительском переулке привлекает внимание обширный сад, выходящий еще в два переулка - Хохловский и Подкопаевский. В глубине сада - двухэтажное здание (№1), на фасаде которого есть архитектурные детали в псевдорусском стиле - результат переделки его архитектором Г. Черником в 1860-х гг. Возможно, что в основе своей это здание весьма древнее. В 1772 г. участок принадлежал князю С. Д. Кантемиру, сыну молдавского господаря Дмитрия. Одна из последующих владельцев, бригадирша Д. Н. Лопухина, устроила здесь частное училище, считавшееся образцовым. В нем учился А. И. Дельвиг, двоюродный брат поэта Антона Дельвига и будущий строитель московского водопровода. Позднее дом принадлежал знаменитому предпринимателю середины XIX в. "откупщицкому царю" В. А. Кокореву, разбогатевшему на питейных откупах. Он был одним из богатейших людей в России - состояние его оценивалось в 8 миллионов рублей. Дом в Трехсвятительском, как вспоминали современники, был им "куплен в развалинах, возобновлен самым безобразно-роскошным образом". Кокорев сдавал его под меблированные комнаты и гостиницу.

От него дом перешел к М. Ф. Морозовой, сын которой Сергей Тимофеевич, известный меценат, вложивший много труда и средств в становление музея кустарных изделий, был также и любителем-художником. На втором этаже небольшого двухэтажного домика во дворе у него была оборудована мастерская, а внизу находились жилые комнаты. Морозов почитал талант Исаака Ильича Левитана, которому и предоставил этот дом. С осени 1889 г. Левитан работал в нем, а потом и жил. По воспоминаниям, у дома росли большие кусты сирени, внизу находились жилые комнаты, пол в которых был затянут серым сукном, а наверху, куда вела витая лестница, - прекрасная светлая мастерская. В этом скромном домике им были написаны почти все лучшие картины, здесь он стал знаменитым, превратился в великого мастера пейзажа - некоторые художники считали даже, что после Левитана пейзажисты уже больше не нужны, он исчерпал все, что можно было сделать в русской пейзажной живописи. В этом же доме В. А. Серовым был написан известный портрет Левитана. У него в мастерской бывали многие художники, а также Шаляпин, Тимирязев и, конечно, А. П. Чехов. Последний раз он приехал сюда в мае 1900 г., а уже 22 июля Левитана не стало. Он тяжело болел, здоровье его было подорвано еще в молодости. О Левитане как-то было сказано, что "он много мыслил и чувствовал, много работал и долго хворал - это была его жизнь". Печальная процессия 25 июля 1900 г. вышла из этого дома и направилась на Дорогомиловское кладбище. Левитана провожали его друзья - В. А. Серов, приехавший из-за границы, А. М. Васнецов, К. А. Коровин, И. С. Остроухов, множество знакомых и почитателей.

Летом 1918 г. главный дом бывшей усадьбы превратился в штаб-квартиру левых эсеров. После провокационного убийства германского посла Мирбаха началось восстание левых эсеров против диктатуры большевиков. Здесь, в этом доме, обосновался отряд ВЧК под командованием левого эсера Попова. В отряде насчитывалось 800 человек, 8 орудий, 2 броневика и с десяток пулеметов. Эсерам удалось арестовать прибывшего для переговоров Дзержинского и еще нескольких руководителей.

Туманным утром 7 июля 1918 г. части латышской дивизии под командованием И. И. Вацетиса начали наступление на главный опорный пункт в Большом Трехсвятительском переулке, где восставшие поставили орудия, обстреливавшие Кремль. Вскоре все было кончено - эсеры бежали из дома, и заложников освободили.

В бывшем морозовском владении в 1931 - 1932 гг. было построено здание для Машиностроительного вечернего рабочего института имени И. И. Лепсе по проекту Ф. С. Ревенко. Позднее здесь находился Торфяной институт, а теперь Институт электронного машиностроения.

В соседнем Хохловском переулке сохранился любопытный памятник XVII в. - каменные палаты (№ 7), выстроенные "глаголем" (т. е. в виде буквы "г"), дьяка Емельяна Украинцева, известного дипломата Петровского времени. В 1689 - 1699 гг. он управлял Посольским приказом, был послом в Турции (возможно, именно он привез в Россию Ибрагима Ганнибала), Швеции, Голландии, участвовал в заключении многих договоров. Позднее Украинцев стал главой Провиантского приказа, но, как многие его коллеги в то время, был уличен в злоупотреблениях и, несмотря на 60-летний возраст, подвергнут телесному наказанию. В 1709 г. двор дьяка передали князю М. М. Голицыну, сподвижнику Петра 1, генерал-фельдмаршалу, участвовавшему чуть ли не в каждой войне Петровского времени - в подавлении восстания стрельцов, в войне против Турции, Швеции - в битвах при Нотебурге, Добром, Лесной и, в особенности, при Полтаве, где он командовал гвардией. Потом дом перешел к его сыну Александру, также генерал-фельдмаршалу и известному военному деятелю, отличившемуся в войне против Турции в 1769 г. Затем весь обширный участок был приобретен казной, и в декабре 1770 г. в старинные палаты переехал архив Коллегии иностранных дел. Как писал мемуарист начала XIX в. Ф. Ф. Вигель, "для хранения древних хартий и копий с договоров ничего нельзя было приискать безопаснее и приличнее сего старинного шкапа с железными дверьми, ставнями и кровлею".

Архив был одной из достопримечательностей Москвы:

поэт начала XIX в. Владимир Филимонов так писал о нем:

Вот на Ивановской горе старинный,
И стариной своей красив,

Образчик теремов, весь в окнах узких, длинный Дипломатический Архив. Для нашей юности дворянской В нем основался быт гражданской: Рассадник на Руси до нынешних годов Вождей, сановников, певцов.

Архив в начале XIX в. был весьма престижным местом для дворянской молодежи, которая по тем или иным причинам не желала надевать военный мундир. Там служили братья Веневитиновы и Тургеневы, В. Ф. Одоевский, А. И. Кошелев, Д. Н. Блудов, А. К. Толстой, С. А. Соболевский и многие известные впоследствии деятели русской культуры. Это о них писал А. С. Пушкин в седьмой главе "Евгения Онегина":

Архивны юноши толпою
На Таню чопорно глядят,
И про нее между собою
Неблагосклонно говорят.

Сам Пушкин хорошо знал эти старинные палаты - в 1836 г. он приезжал сюда для работы над архивными документами.

Архив помещался тут до 1874 г., когда его перевели на Моховую. В конце 1875 г. палаты были переданы Московскому отделению Русского музыкального общества для классов молодой еще тогда консерватории, не имевшей собственного здания. В 1882 г. огромный участок переходит к нотоиздателю П. И. Юргенсону. В бывших палатах дьяка поместилась нотопечатня, в которой впервые увидели свет почти все произведения П. И. Чайковского. В 1895 г. Юргенсон расширяет свое дело, строя новое фабричное здание по проекту друга молодости Чайковского архитектора И. А. Клименко. П. И. Чайковский, хорошо знавший эти места, часто бывал у Юргенсона и даже хотел поселиться здесь: "Я ужасно люблю твой отставной архив с его феноменально толстыми стенами, с его живописным положением и характерностью", - писал он.

На крутом повороте переулка, ведущего к Бульварному кольцу, стоит церковь Троицы. Известно, что она была здесь в 1636 г., но со временем пришла в ветхость. Новое здание церкви было выстроено женой окольничего И. И. Чирикова Евдокией Абрамовной. Она, "сетуя безутешно о кончине дочери своей Неонилы, в цвете лет своих скончавшейся, заложила 1696 года апреля 1-го ныне видимый нам храм и на отстроение оного употребляла изготовленное для замужество дочернее приданое", - рассказывает историк А. Ф. Малиновский.

В трапезной - придельный храм Владимирской Божьей Матери (одновременный храму) и храм Дмитрия Ростовского, освященный в 1757 г. Колокольня - середины XVIII в.

Это типичный образец "нарышкинского барокко" с его композицией восьмериков на четверике, сочетанием белых орнаментальных деталей и кирпичных стен, резных наличников, угловых колонок.

По словам осведомленного москвича, в прошлом веке Троицкая церковь славилась своей феноменальной бедностью, ибо приход ее был небольшой, да в нем жило и немало иноверцев. "Митрополит Филарет обратил такие убогие приходы, как церковь Троицы, как бы в исправительные колонии для тех членов своего клира, которые провинились в незначительных проступках - переводил их из сравнительно богатых приходов в бездоходные".

В ходе реставрации над куполом поставлен прекрасной работы крест, восстановлены наличники, вновь засияли изразцы, выполненные, возможно, знаменитым мастером Степаном Полубесом.

На противоположной стороне - дом № 13, правая часть которого впервые обозначена на плане 1818 г. Потом дом надстраивался, слева делались пристройки. В нем последние годы жизни провел писатель С. Г. Скиталец-Петров.

Спустившись вниз с холма, можно выйти к Покровке Колпачным переулком, который был назван по жившим здесь ремесленникам, делавшим головные уборы. Дом № 1, на закругленном углу которого еще недавно был изящный эркер, построен полковником А. Н. Озеровым в 1802 г. На первом его этаже в 1830-е гг. находилась "Покровская" аптека Миндера. Во второй половине XIX в. дом, как и большой участок, выходивший своей задней границей на Покровский бульвар, принадлежал Молчановым, в продолжение многих лет бывших старостами церкви Троицы в Грязях. Один из них - Евграф Владимирович Молчанов - был и храмоздателем нового здания церкви, выстроенного по проекту архитектора М. Д. Быковского в 1861 г. Есть сведения, что дом Молчановых был украшен скульптурами И. П. Витали. В конце XIX в. весь участок перешел к владельцам известного тогда заведения церковной утвари Оловянишниковым.

Дом № 3 - отреставрированные палаты середины XVIII в., принадлежавшие фабрикантам Колосовым. Рядом с ними - владения (№ 5 и 7), принадлежавшие перед Октябрьским переворотом баронам братьям Андрею и Федору Кнопам. Начиная с 1846 г. контора их отца Льва Кнопа занималась поставкой английских текстильных машин для российских фабрик. Дело было организовано так широко, что в Англии несколько машиностроительных заводов работало исключительно на русский рынок. Кноп со временем стал монополистом на русском хлопковом и текстильном рынках. Тогда ходила даже поговорка: "Что ни церковь - то поп, что ни фабрика - то Кноп". В начале XX в. братья Кноп стали активно участвовать и в деятельности русских банков. Особняк А. Кнопа (№ 5) с башней, подражающей средневековым, был построен в 1900 г. архитектором К. В. Трейманом. В 1920-х - начале 1930-х гг. в нем помещалось представительство Украинской ССР, в 1932 - 1936 гг. в Комитете по высшему техническому образованию при ЦИК СССР работал Г. М. Кржижановский.

Дом № 7 - бывший особняк Ф. Кнопа, - в основной своей части, возможно, постройка еще XVIII в. В 1869 г. фасад дома был изменен, к нему сделали пристройки (архитектор Б. В. Фрейденберг).

Еще один особняк (№ 9) был построен для владельца нотоиздательской фирмы Г. П. Юргенсона в 1912 г. архитектором В. Д. Глазовым. Этому же архитектору принадлежит и проект дома № II, построенного тогда же для врача-окулиста К. В. Снегирева, женатого на одной из дочерей Юргенсона. Здесь у него была амбулатория, в которой он проводил прием пациентов, а его глазная лечебница находилась в доме по Хохловскому переулку (№ 1).

В начале переулка на месте дома № 2 в конце XVIII - начале XIX в. стоял деревянный казенный питейный дом, называвшийся "Колпашным". Рядом с ним по Покровке для купца А. С. Ушакова было построено каменное двухэтажное здание, а в 1804 г. его продолжили на место бывшего питейного дома. Нижние два этажа дома № 4 еще XVIII в.; в 1906 г. надстроили еще два этажа, и все здание было приспособлено по проекту К. К. Гиппиуса для женской гимназии. В ней училась Ольга Шульц, будущая известная артистка О. Н. Андровская. Рядом слева - небольшое двухэтажное здание, выполненное по проекту известного московского архитектора Л. Н. Кекушева в 1902 г.

Во дворе жилого дома № 6 находится интересный и малоизвестный архитектурный памятник - дворец Долгоруких, построенный в 1764 г. с использованием старых, еще XVII в., палат, остатки которых видны в западной части дома. Первые владельцы палат неизвестны, а в начале XVIII в. ими были Бутурлины, потом князь К. С. Кантакузен, у которого он и в 1744 г. были куплены князем А. А. Долгоруким. Впоследствии он приобрел два соседних участка и начал перестраивать старые палаты, значительно их увеличив. Чертежи их были подписаны архитектором В. Я. Яковлевым. Фасад и план дома Долгорукова помещены М. Ф. Казаковым в его альбом наиболее примечательных московских зданий.

Этот редкий памятник был варварски изуродован при постройке "шедевра" жилой архитектуры - соседнего дома, но в последнее время восстановлен.

Далее по переулку - здание, выходящее за красную линию (№ 10). Оно - один из редких в Москве памятников гражданского зодчества конца XVII столетия. Возможно, что нижний этаж относится и к более раннему времени. На втором этаже палат находились парадные и жилые помещения владельцев, а на первом - помещались слуги, находились кладовые и подсобные помещения. Для того, чтобы увидеть столь характерные для "московского барокко" декоративные детали, надо войти во двор, где с левой стороны находится крыло здания. Это здание, по преданию, принадлежало гетману Ивану Мазепе, как и весь большой участок, выходящий в соседний Старосадский переулок.

В этом переулке немало исторических и архитектурных памятников. Среди них - дом с классическим портиком (№ 5), построенный между 1817 и 1819 гг. купцом Е. Ф. Киппеном. Он живописно расположен - в глубине парадного двора, окруженного флигелями. В правой части главного дома при реставрационных работах был найден фрагмент строения середины XVIII в. с барочным наличником. В конце XVII в. здесь находилось большое владение боярина Петра Лопухина, дяди царицы Евдокии, первой жены Петра 1.

В 1844 г. санктпетербургский купец К. X. Толь перестраивает флигель справа и надстраивает его вторым этажом, а коллежский регистратор "из дворян" И. А. Чернов в 1857 г. строит флигель слева. Позади главного дома был большой сад, доходивший до Колпачного переулка (там теперь - пожарная часть). В конце XIX в. весь участок покупает купец Ф. Н. Конкин, владелец фирмы готового платья, имевший магазин в Верхних торговых рядах.

Часть владения (№ 7) в XVIII в. была усадьбой генерал-поручика В. И. Лопухина и перешла к его сыну, публицисту и государственному деятелю И. В. Лопухину. По его воспоминаниям, изданным Герценом за границей, он был "воспитан в рассуждении тела в крайней неге, а со стороны знаний в большом небрежении", но сумел образовать себя сам - стал одним из близких сотрудников просветителя Н. И. Новикова. Служил он советником Уголовной палаты, и "в должности сей принял я себе за правило наблюдать, чтоб невинный не был никогда осужден, так бы и виноватый не избежал бы наказания". Как отметил Герцен в предисловии к "Запискам", "... во всей жизни И. В. Лопухина удивительное единство, он нигде не изменяет своего нравственного склада".

Большой двухэтажный каменный дом Лопухина стоял далеко от улицы, примерно посередине участка. В 1812 г. он обгорел и через пять лет был куплен для лютеранской Петропавловской церкви: прихожане рассудили, что "частик) удобное положение места, частик) выгода, что главное строение можно было употребить для церкви", являются определяющими мотивами покупки. Бывшие тогда в Москве прусский король Фридрих Вильгельм III, кронпринц, а также герцог Мекленбург-Стрелиц положили закладные камни в июле 1818 г.; в следующем году бывший дворянский особняк был переделан, и в церкви началась служба (освящение состоялось 18 августа 1819 г.). В ней в мае 1843 г. выступил Ф. Лист с благотворительным концертом и "доставил обильный сбор" для сирот, воспитывавшихся лютеранским приходом. Это было единственное публичное выступление знаменитого пианиста с игрой на органе. Церковь была переполнена, в ней находилось более 1000 человек, по словам современника, "он очень сильно подействовал на нервы слушателей; некоторые дамы плакали, другие - нюхали эфир". В 1862 г. старинное здание было переделано по проекту архитектора А. А. Мейнтардта с применением готических деталей.

На месте старого здания церкви в 1903 г. начали строить новое по проекту архитектора В. А. Коссова и закончили его в 1905 г. Это одно из немногих московских сооружений, в котором имитируются формы готического стиля. Еще до недавнего времени издалека был виден высокий шпиль, венчавший здание, и под ним башенные куранты. Зал славился своей акустикой, и в нем впервые были исполнены рахманиновские "Колокола". "Оркестр Кусевицкого, большой хор, солисты долго готовили эту премьеру, - писал очевидец, - эмоциональное ее воздействие на аудиторию было сильным, незабываемым... Необычность обстановки способствовала усилению впечатления". Осенью и зимой 1918 г. здесь под управлением В. И. Сука и с участием А. В. Неждановой исполнялся "Реквием" Моцарта. В 1930-х гг. в зале бывшей церкви устраивались органные концерты, в 1936 г. арестовали пастора и церковный совет, и тут обосновался кинотеатр "Арктика"; теперь же здание занято студией "Диафильм".

Справа от него неподалеку стоит часовня, построенная по проекту архитектора Ф. О. Шехтеля, где 24 октября 1993 г. возобновились религиозные службы, а слева - дом для служителей, переделанный из более старого (1879, архитектор А. Е. Вебер). В нем находилось училище при церкви, известное в Москве, как писал современник, "по педагогической выдержанности, от которой в восторге не одни немцы, а и православные москвичи". Для женского отделения училища в 1892 г. было построено (архитектор В. А. Коссов) большое краснокирпичное здание, хорошо видное с Колпачного переулка - в нем помещалась средняя школа.

В Старосадском переулке находится здание (№ 9), известное всем исследователям истории Москвы, любимая "историчка" - Государственная публичная историческая библиотека Российской Федерации. Основой ее фондов явилась библиотека, собранная историком и археологом А. Д. Чертковым в начале XIX в., в ней также находится и несколько знаменитых книжных собраний прошлого столетия - князя А. И. Барятинского, состоящее из шести разных библиотек, приобретенных князем в разное время - археолога П. М. Строева, востоковеда А. И. Гульянова, этнографа А. Ф. Гильфердинга и других; библиотека московского коллекционера А. П. Бахрушина, в которой много книг по истории Москвы; знаменитого историка И. Е. Забелина; своеобразное собрание М. Д. Хмырова, не жалевшего средств на приобретение периодических изданий, которые он разрезал и подбирал по различным темам; библиотеки К. К. Герца (книги по искусствоведению), Н. И. Муравьева-Карского (по военному делу), А. А. Котляревского (по мифологии, этнографии), и многие другие. Фонд одной из самых богатых российских библиотек составляет более трех миллионов единиц хранения.

Здание, в котором работает библиотека, построено для мужской и женской школ Общества приказчиков в 1901 г. (архитектор Б. Н. Кожевников). В него включен и старый дом XVIII в., стоящий торцом к переулку. В конце XVII в. этим участком владеет "подьячий Померной избы" Яков Байбаков. В течение следующего столетия участок переходит из рук в руки, часто выгорает. В 1828 г. его владельцем становится "первостатейный" купец А. А. Куманин, женатый на старшей сестре матери Ф. М. Достоевского. Великий писатель неоднократно бывал в этом доме.

Перед окнами старинного дома расстилался сад, за которым виднелись купола Владимирской церкви, "что в Старых садех". Впервые она упоминается в духовной грамоте великого князя Василия Дмитриевича, написанной в 1423 г., где говорится о новом дворе за городом у святого Владимира, который князь завещает своему сыну вместе с вотчиной - "великим княженьем".

В 1514 г. "князь велики Василий Иванович всеа Руси по-веле заложить и сделати церкви каменые и кирпичные на Москве". Всего было заложено II церквей, "а всем тем церквем был мастер Алевиз Фрязин". Похоже на то, что от созданного Алевизом ничего не осталось - во второй половине XVII в. старую постройку разобрали и выстроили новую (южный придел - 1677 г., северный - 1689 г.), в некоторых своих частях во многом имитирующую старые формы. Колокольня была выстроена также заново на старом основании.

В советские времена церковь уцелела, видимо, только потому, что понадобилась всемогущему ведомству: 28 января 1933 г. президиум Моссовета рассматривал ходатайство о закрытии церкви "так называемого Владимира" и постановил: "принимая во внимание: 1) острую необходимость в помещении для ОГПУ и 2) пригодность для этой цели помещения церкви „т. н. Владимира", ее закрыть и передать ОПТУ".

Еще недавно церковь находилась в ужасном состоянии, без глав, ободранная, но во время реставрации в 1960 - 1970-х гг. восстановили главы с барабанами, кирпичные кокошники, оформление глав переплетенными жгутами, пояс кокошников, главку северного придела.

В последнее время в церкви было хранилище книг Исторической библиотеки, а в 1991 г. в ней уже возобновились службы.

Вернемся к началу переулка - за изящной церковью Космы и Дамиана, постройки великого Казакова, по которой переулок до 1922 г. назывался Космодамианским, в 1971 г. было построено административное здание для химического министерства, своим обликом резко диссонирующее с архитектурным памятником. (Архитекторы А. А. Моисеев, Ф. И. Мещанов, Е. П. Рощин).

Церковь возведена в 1791 - 1793 гг. по заказу владельца дома напротив (Маросейка, 17), подполковника М. Р. Хлебникова, бывшего помощником у фельдмаршала П. А. Румянцева-Задунайского. Отделка тянулась довольно долго, так как основной ревнитель постройки храма уехал отсюда и, надо думать, потерял интерес к украшению его. Только в 1803 г. удалось завершить церковь.

Отличительной чертой этой постройки было использование в компоновке традиционных частей церковного комплекса - собственно церкви, трапезной и колокольни - простых геометрических объемов, нескольких цилиндров, почти ничем не украшенных. Из круглого здания церкви с главным престолом во имя Иисуса Христа, исцелившего расслабленного, выступают три объема - апсиды и двух приделов - св. Космы и Дамиана и св. Николая. Трапезной, которая одна имеет прямоугольные очертания, церковь соединяется с параллелепипедом колокольни, увенчанным высоким и узким цилиндром яруса звона. Все в композиции ясно и четко, и любопытно отметить, что эти формы настолько полюбились, что они были не однажды воспроизведены в провинции.

В феврале 1933 г. Моссовет распорядился "передать здание Управлению рабоче-крестьянской милиции г. Москвы для использования по специальному назначению". В продолжение многих лет церковное здание использовалось в самых разных целях, ограду перед ней сломали, "возвели" деревянный павильон с пивной, и только недавно здание храма было возвращено верующим.

Далее, на правом углу с Петроверигским переулком, доходный дом, выстроенный в два приема - в 1878 и 1904 гг. В нем в 1920-х гг. жил венгерский писатель, участник революции в Венгрии 1919 г. Бела Иллеш. На другом углу того же переулка проектировался большой доходный дом (№ 6) Саровской пустыни (здесь еще в XIX в. находилось ее подворье), но из-за трудностей военного времени была построена только часть его, и та осталась неоштукатуренной (1913 - 1916 гг., архитектор И. Т. Барютин). Под одним номером (№ 8) - два дома, надстроенные в 1930-х гг. В составе правого дома - палаты XVII в., сохранившиеся в части его, выходящей во двор (напротив дворовой арки). Фасад дома после пожара 1812 г. приобрел классические черты. Дом принадлежал И. Е. Салтыкову, брату русского писателя-сатирика М. Е. Салтыкова-Щедрина, который часто останавливался здесь, приезжая в Москву. Левое здание - "шикарный" купеческий особняк - было построено в 1878 г. архитектором К. В. Терским. Другой известный писатель - Осип Мандельштам - также останавливался в этом переулке и тоже у брата: в середине 1920-х и начале 1930-х гг. он жил в одной из квартир на третьем этаже большого доходного дома № 10, выстроенного "покоем" в конце XIX в.

Один из самых небольших переулков в этом районе - Петроверигский - получил свое необычное для современного слуха название от "вериг", т. е. цепей, в которые был закован в темнице апостол Петр царем Иудеи Иродом Агриппой, но ангел чудесным образом освободил его от оков. Поклонение "веригам" и сейчас еще распространено - в Риме, в одной из церквей вериги даже демонстрируются посетителям, как, впрочем, показываются и несколько других экземпляров все "тех же" вериг в нескольких церквах по всему миру.

Здесь, в Москве, в этом переулке находилась церковь "Поклонения честным веригам святого апостола Петра", выстроенная в 1669 г. боярином И. Д. Милославским в воспоминание брака его дочери с царем Алексеем Михайловичем, совершенным в день памяти вериг апостола. Церковь была упразднена и разрушена в 1844 г., и на месте ее алтаря поставили столб с памятной надписью. В мае 1923 г. его снесли. Он, как и церковь, стоял примерно на том месте, где находится закругленная часть здания (№ 6), выстроенного в 1929 - 1931 гг. (архитектор Г. М. Данкман) для коммунистического университета нацменьшинств Запада.

В Петроверигском переулке сохранился замечательный архитектурный и исторический памятник - дом № 4, связанный в нашей памяти прежде всего с семьей И. П. Тургенева, жившего здесь в 1803 - 1807 гг. Дом стоит на высокой горке, и в то время, когда вокруг не было высоких зданий, вид из него был замечательный: А. И. Тургенев писал, что "все Замоскворечье и Воробьевы горы видны". Семья Тургеневых хорошо известна в летописях русской культуры: ее глава Иван Петрович Тургенев, директор Московского университета, один из ближайших сотрудников просветителя Н. И. Новикова, и его сыновья - старший Андрей, поэт, друг Жуковского, Александр, сделавший большой вклад в развитие русской истории бесценными находками в иностранных архивах, друг Пушкина, Сергей, убежденный враг деспотизма и крепостничества, и, наконец, Николай, декабрист, борец против крепостного права и писатель. Этот дом посещали В. А. Жуковский, Н. М. Карамзин, М. М. Херасков.

В 1807 г. И. П. Тургенев умирает, сыновья его постоянно живут в Петербурге, и в следующем году дом продается "дерптскому первостатейному купцу" Христиану Фе. В 1812 г. дом сгорел и был отстроен только через несколько лет. 12 октября 1832 г. его купил с аукционного торга богатый купец-чаеторговец П. К. Боткин. В архиве сохранился документ, подробно описывающий дом и участок в то время. Главный дом еще не был полностью восстановлен, рядом с ним вниз по склону расстилался большой фруктовый сад.

Купеческая семья Боткиных сыграла выдающуюся роль в истории русской культуры - из нее вышли врач Сергей, писатель Василий, художник Михаил. "Дом Боткиных, - вспоминал современник, - принадлежал к самым образованным и интеллигентным купеческим домам в Москве. В нем сосредоточивались представители всех родов художеств, искусства и литературы, а по радушию и приветливости хозяев ему не было равных". В доме бывали Н. В. Гоголь, А. И. Герцен, И. С. Тургенев, Л. Н. Толстой, жил В. Г. Белинский. Для А. А. Фета этот дом был родным - одна из сестер Боткиных была его женой. В нижнем этаже дома в 1850 - 1851 гг. жил историк, профессор Московского университета Т. Н. Грановский. В фирме Боткиных работал отец знаменитого физика П. Н. Лебедева, который, по исследованиям москвоведа В. В. Сорокина, родился в правой пристройке к главному дому. Позднее его родители владели участком на углу этого переулка и Маросейки (дом № 10/1).

Перед большевистским переворотом 1917 г. дом принадлежал Н. И. Гучкову, женатому на дочери П. П. Боткина, директору товарищества чайной фирмы и гласному Московской городской думы.

Рядом - здание Института профилактической кардиологии (№ 10), перед которым установлен памятник терапевту-кардиологу А. Л. Мясникову (скульптор М. П. Оленин). Институт размещается в здании мужского лютеранского Петропавловского училища, построенном в 1912 - 1916 гг. (архитектор О. В. Дессин). Ранее на этом месте находился старинный дом, которым на протяжении многих лет владели представители вельможных русских фамилий - так, в экспликации к плану 1758 г. он назван принадлежащим генерал-майорше А. С. Волынской, потом княгине Т. В. Черкасской, за ней действительному тайному советнику П. И. Измайлову, князьям Мещерским, а уже после пожара 1812 г. его купил "мануфактур-советник", богатый купец Г. П. Чероков. В 1858 - 1865 гг. им владел тот же В. А. Кокорев, у которого был дом в Большом Трехсвятительском переулке. Купив это большое здание у Г. П. Черокова, Кокорев пристраивает к нему помещение для своей знаменитой картинной галереи, в которой было много известных произведений - портреты кисти Брюллова, Боровиковского, Левицкого, пейзажи Айвазовского, Щедрина и многие другие. В доме был оборудован и лекционный зал, где проходили публичные лекции, выступали писатели и артисты. Так, в апреле 1864 г. на "литературном утре" выступили Ф. М. Достоевский, А. Н. Островский, А. Н. Плещеев, артист Малого театра С. В. Шумский.

В 1865 г. этот дом приобрело Петропавловское училище, в котором учились физик П. Н. Лебедев, будущий советский публицист и дипломат В. В. Боровский и известный драматический артист М. М. Штраух.

Параллельно Старосадскому по склону холма проходит один из самых длинных здесь переулков - Большой Спасоглинищевский (ранее ул. Архипова, по фамилии известного русского художника, жившего короткое время в доме № 4), названный по церкви Спаса, "что в Глинищах". Урочище "Глинищи" впервые упоминается в духовной старца Симонова монастыря Адриана Ярлыка 1460 г.: "А загородный свой двор у святого Спаса на Глинищах, свою куплю, и с огородом, а то дал есми Фролу Яковлю и его жене и детям".

Спасская церковь, сломанная в 1931 г., находилась на месте жилого дома № 17 по Лубянскому (Серова) проезду. Церковь эта считалась произведением самого Баженова, была замечательно красива, особенно был хорош ее мощный купол, украшенный красивыми трехчастными окнами. Постройка новой церкви была начата в конце 1770-х гг. богатым прихожанином, коммерции советником Александром Уваровым, владевшим большим и роскошным домом в Большом Спасоглинищевском переулке (№ 4). Дом этот был построен в самом конце XVIII в. и включил в себя более старые строения. В нем были не только жилые помещения, но и торговые лавки и винные склады - владелец был виноторговцем. В газете "Московские ведомости" в марте 1786 г. читатели могли прочесть такое объявление: "В доме Московского именитого гражданина Александра Уварова, в имеющемся у него питейном погребе, продается вновь привезенный самой лучший вест-индский ром, ценою анкер 21 руб., ведро 7 руб., Эрмитаж, шато-марго, пиво Англинское и портер, водки вейновые, и ликер французский и коньяк".

Протяженный фасад здания в Спасоглинищевском переулке оживлен декоративными деталями хорошего рисунка, ионическими колонками и рустом на первом этаже. Считается, что дом построен по проекту М. Ф. Казакова, однако подтверждений этому нет. В 1807 г. А. Я. Уваров продал дом и усадьбу за 65 тыс. руб. петербургскому купцу И. В. Кусову, а тот в 1820 г. московским богачам Усаче-вым, которые подарили в 1832 г. дом Императорскому Человеколюбивому обществу "для богоугодного заведения и помещения обоего пола страждущих людей". Но вместо всего этого чиновники общества устроили тут свое правление, а позднее в доме находились обычные квартиры, сдававшиеся внаем.

Дом № 6 на углу с Малым Спасоглинищевским переулком построен в 1912 - 1913 гг. архитектором Д. М. Челищевым, дом №8 - в 1920-х гг., в нем в 1938 г. жил выдающийся шахматист Э. Ласкер, а в 1950-х гг. - известный писатель-фантаст И. А. Ефремов.

Здание с торжественной колоннадой (№ 10) - главная московская синагога - построено между 1893 и 1896 гг. архитектором С. С. Эйбушитцем, но участок для нее был приобретен еще в 1886 г. Интерьеры синагоги переделаны по проекту Р. И. Клейна в 1906 г.

Бывший переулок кончается у Солянки домом (№ 9/1), построенным в 1790-х гг. капитаном А. И. Алабовым. По его фамилии местность здесь называлась Алабовой горой, а переулок Алабовским. Внутри бывшего участка Алабова торцом к улице стоят каменные палаты XVIII в.

От Солянки круто в гору поднимается улица Забелина, до 1961 г. Большой Ивановский переулок. В начале - целый комплекс жилых домов (№ 2), возведенных по проекту В. В. Шервуда, И. А. Германа и А. Е. Сергеева в 1913 - 1915 гг. Он граничит со стеной бывшего Ивановского монастыря, от которого получил свое старое название переулок.

Основан монастырь был, возможно, в 1530-х гг. Еленой Глинской в память рождения сына, будущего царя Ивана Грозного. Монастырь много раз горел и перестраивался, а после пожара 1812 г. был упразднен, соборная церковь Иоанна Предтечи обращена в приходскую, в кельях же поселились служащие Синодальной типографии.

В 1859 г. было позволено восстановить монастырь, на средства, завещанные подполковницей Е. А. Макаровой-Зубачевой. Ее душеприказчицей стала "яркий тип купеческого бабьего самодурства" М. А. Мазурина, и, как рассказывает бытописатель прошлого столетия, она начала свою деятельность с того, что "выгнала всех синодальных служащих и священника, сломала все прежние здания, вывела фундаменты для новых, построила великолепную каменную ограду вокруг всего монастыря, и дальше дело застопорилось. Она в течение более десятка лет упорно отказывалась от достройки монастыря, вероятно, потому, что по поверью, существующему среди московского купечества и духовенства, в новой церкви первым покойником должен быть храмоздатель. Умирать же ей не хотелось, и она не торопилась с окончанием постройки".

Только через двадцать лет строительство закончилось. Проект зданий монастыря принадлежал архитектору М. Д. Быковскому. Главный собор с его величественным куполом, на формы которого, возможно, оказал влияние купол собора Санта Мария дель Фиоре во Флоренции знаменитого Ф. Брунеллески, хорошо виден издали. Он также, как и его флорентийский прообраз, во многом определяет архитектурный пейзаж в этом уголке города.

Под монастырскими стенами издавна шумела ярмарка, собиравшаяся ежегодно 29 августа. Здания монастыря неоднократно использовались как тюрьма. Здесь были заключены Мария Шуйская, жена злополучного царя Василия, Пелагея Михайловна, вторая жена царевича Ивана Ивановича, сюда же была прислана женщина, нареченная в монашестве Досифеей, - возможно, дочь Елизаветы Петровны княжна Августа Тараканова. Здесь же была заключена в темницу мучительница своих крепостных Салтычиха. Эту традицию продолжили большевики - почти сразу же после взятия власти они устроили в монастыре концлагерь.

На левой стороне улицы Забелина в глубине участка (№ 3) находится многократно перестроенный дом, принадлежавший в середине XVIII в. секретарю губернской канцелярии А. П. Казакову, чьи палаты сохранились в составе этого здания.

ВНУТРИ САДОВОГО КОЛЬЦА

Глава XII

ОСТОЖЬЕ
(Между Пречистенской набережной Москвы-реки и Остоженкой)

По мнению историков Москвы, трасса Остоженки была в древние времена дорогой из Киева и Смоленска во Владимир, Суздаль, Ростов Великий. Она шла через Москву-реку (там, где сейчас стоит Крымский мост, а тогда был брод) мимо прибрежных сел и лугов к Кремлю и далее на север и северо-восток.

Недалеко от современной улицы находилось великокняжеское село Семчинское, впервые упоминаемое в 1339 г. "Приказываю сынам своим отчину свою Москву", - говорилось в завещании Ивана Калиты. "А се есьм роздел им учинил", - продолжал он, и далее следовал перечень городов, слобод и сел, и в числе последних "село Семциньское". Оно обязательно входило в завещания московских великих князей в продолжение почти 200 лет. Это село часто упоминается и в летописях в связи с многочисленными пожарами в Москве. Так, в царствование Ивана IV в 1547 г. "бысть буря велика, и потече огонь, яко же молния и пожар силен, и промче во един час за Неглинною огнь и до Всполья за Неглинною и Чергорья погоре до Семчинского сельца, после Москву реку...". Это село упоминается в летописи также и в связи с тем, что Иван Грозный взял его в опричнину: "Повеле же и на посаде улицы взяти в опричнину от Москвы реки: Чертольскую улицу и с Семчинским сельцом и до всполья".

Другое село, стоявшее на берегу Москвы-реки, называлось Киевец - по выходцам из Киева. Карамзин приводит сведения о переселении в 1332 г. в Москву на службу к Ивану Калите боярина Родиона Нестеровича с сыном Иваном "и с ним же княжата и Дети Боярские и двора его до тысящи и до семи сот". Они поселились здесь, невдалеке от сухопутной дороги из Киева и построили деревянную церковь Николая, "что в Киевцах"...

Эта полулегенда-полубыль неожиданно получила подтверждение в наши дни, и вот каким образом. После разборки в 1935 г. Успенской церкви на Остоженке в Третьяковскую галерею поступила икона, уже в плохом состоянии. Когда ее расчистили и отреставрировали, оказалось, что это прекрасное произведение русской живописи, изображающее Николу Зарайского, культ которого был широко распространен на Руси, ибо считалось, что он защитник от "насилия поганых", бесчисленных врагов, окружавших Русь. По определению искусствоведов, икона написана как раз на рубеже XIII и XIV вв. мастером именно киевской школы. А в старинном московском роду Квашниных-Самариных, выводящих свое родословие от сына Родиона Нестеровича Ивана, по прозвищу Квашня, сохранилось семейное предание о вывозе этой иконы из Киева. Кстати, Квашнины-Самарины в XVIII в. были старостами в приходе церкви Николы в Киевцах. Деревянная церковь, перестроенная в каменную в 1691 г., стояла до 1772 г. на берегу Москвы-реки. Вода постепенно подмывала берег, и ее пришлось разобрать. Кирпич пошел на ограду Зачатьевского монастыря, а икона была передана в соседнюю Успенскую церковь, откуда и поступила в Третьяковскую галерею.

Села были окружены обширными лугами, где косили сено для княжеского двора. По стогам сена улица и получила название Остоженки, возвращенное ей в 1986 г., после того, как она в продолжение почти 50 лет называлась Метростроевской. В конце улицы, у Крымского брода, находился царский конюшенный "Остоженный двор", застроенный по периметру небольшими деревянными зданиями, любопытный и редкий рисунок которых сохранился в Центральном государственном историческом архиве в Санкт-Петербурге. У начала улицы, под стеной Белого города, в Москву-реку впадал ручей Черторый, по названию которого местность, где он протекал, называлась Чертолье. У его устья располагался лесной рынок. По изрезанному извилистыми протоками с ручьями и ручейками к берегу Москвы-реки спускались незастроенные участки, сдаваемые именитыми владельцами - Шереметевыми, Голицыными, Скавронскими - под лесные склады.

Недалеко от стены Белого города, подходившей к Москве-реке, напротив его башни, украшенной семью шатрами, стояла маленькая деревянная Ильинская "обыденская" церковка, построенная "обыдень" - в один день, по обещанию, обету. Возможно, что впервые она появилась тут в конце XV или в XVI в. - в ризнице храма находился синодик, составленный между 1589 и 1607 г. В 1612 г., в год победы русского ополчения над польско-литовскими интервентами, недалеко от этих мест, у Арбатских ворот, находились главные силы русского ополчения под командованием Дмитрия Пожарского и его соратников. Перед решающим сражением 24 августа, разгоревшимся в Замоскворечье, ополчение было передвинуто к берегу Москвы-реки, а сам "князь Дмитрей же Михайлович с своей стороны ста у Москвы-реки, у Ильи пророка Обыденного". Здесь находился его штаб, отсюда он в опасный момент переправился через реку и принял непосредственное участие в сражении с войском гетмана Хоткевича, стремившегося прорваться на помощь польскому гарнизону, осажденному в Китай-городе и Кремле.

Здание церкви (2-й Обыденский, 6) - памятник русской архитектуры, находящийся на государственной охране, - построено в 1702 - 1706 гг. Гавриилом Деревниным, о чем свидетельствует надпись на доске, заложенной в северную стену. Г. Ф. Деревнин, возглавлявший вместе с боярином Тихоном Стрешневым несколько важных приказов, был думным дьяком, т. е. имел один из высших чинов в бюрократическом аппарате Древней Руси; думные дьяки были докладчиками в Боярской думе, подготавливали ее решения.

Трапезная 1819 г. была перестроена в 1866 - 1868 гг. и тогда же сооружена по проекту архитектора А. С. Каминского высокая (около 36 м) колокольня.

На украшение и поддержание церкви крупные вклады делали и Третьяковы - братья Павел и Сергей и их мать, жившая в приходе церкви.

В Ильинской церкви находятся ценные иконы - Спасителя и Казанской Богоматери работы Симона Ушакова, пророка Ильи XVI в., "Нечаянная Радость" из кремлевской Благовещенской церкви.

По церкви окружающие ее переулки назывались Ильинскими и Обыденскими. В начале XIX в. всю правую часть 1-го Обыденского переулка занимала большая усадьба майора Г. Б. Безобразова, по фамилии которого еще в середине прошлого века переулок назывался Безобразовским. На этой стороне обращает на себя внимание здание под № 12. Оно появилось здесь вскоре после пожара 1812 г., уничтожившего почти всю застройку в этой местности. Ограда его сделана сто лет спустя по проекту архитектора В. М. Борина. На Остоженку переулок выходит жилым домом № 14/3 с оригинальной угловой башней, построенным для купца Я. М. Филатова в 1909 г. архитектором В. Е. Дубовским.

По левой стороне переулка в конце XVIII - начале XIX в. был большой участок полковника Д. П. Черевина, сын которого подпоручик Павел был причастен к движению декабристов, но рано умер - еще до восстания - и потому только избежал их судьбы. На этом участке выстроены доходные жилые дома: № 5, 1906 г., архитектор О. Г. Пиотрович (в 1930-х гг. здесь жил известный гидробиолог академик Л. А. Зенкевич), №7, 1904 г., архитектор К. Ф. Буров и № 9, 1913 г., архитектор Н. И. Жерихов.

Параллельно 1-му проходит 2-й Обыденский переулок (ранее 2-й Ильинский). Часть его, ближайшая к Москве-реке, была застроена невидными и небольшими зданиями, за исключением дома № 3 (1913, архитектор П. И. Анти-пов). На самом углу переулка стоял дом (№ 2), переполненный когда-то беднотой, ютившейся в его каморках, и прозывавшийся в ближней округе "Сережкиной крепостью". В Москве многие дома-трущобы носили иронические названия "крепостей". Была известна "Ржанова крепость" в Проточном переулке, описанная Л. Н. Толстым, "Арбузовская крепость" в Малом Колосовом переулке, яркое изображение которой оставили нам М. А. Воронов и А. И. Левитов в книге "Московские норы и трущобы", "Чебышевская крепость", приют бедных студентов на Козихе.

Вверх по переулку здания становятся больше, выше, богаче. Дом № II с необычной формы балконами верхнего этажа построен в 1903 г. архитектором Ф. А. Когновицким. Один из лучших здесь домов, фасад которого оживлен лепными барельефами, - № 13 (1910, архитектор Н. Г. Фалеев). В 1907 - 1913 гг. в нем жили основатели Кружка любителей русской музыки М. С. и А. М. Керзины. С этим домом граничит большой жилой комплекс, выстроенный архитектором В. В. Воейковым (№ 5 по Остоженке) для Варваринского акционерного общества домовладельцев в несколько приемов - в 1898, 1899 и 1904 гг. Общество приобрело этот участок у Мухановых в 1898 г. и сразу же начало строить жилой дом.

Мухановы владели участком еще в конце XVIII в. Из этой семьи вышел Петр Муханов, жестоко поплатившийся за отдаленную причастность к декабристским организациям. Он был отправлен на каторжную работу и, несмотря на неоднократные слезные просьбы родных, оставался в Сибири до смерти. В существующем доме жили артист А. Я. Закушняк, историк В. И. Пичета, писатель И. Г. Эренбург, искусствовед Б. Н. Терновец, биолог Н. К. Кольцов, инженер В. Г. Шухов, медик А. И. Абрикосов; там находался Московский математический кружок и редакция журнала "Математическое образование" во главе с профессором Б, К. Млодзеевским. До строительства этого комплекса здесь в 1880-х гг. жил художник А. Е. Архипов.

Дом № 12 построен в 1913 г. (архитектор Н. И. Жерихов), а № 14 - в 1915 - 1916 гг. для гимназии Московского общества преподавателей (во дворе можно увидеть двухэтажную постройку, где находились гимнастический и актовый залы), составляющий часть большого доходного дома Остоженского товарищества, построенного в 1905 г. архитектором В. В. Воейковым. В нем в 1920-х гг. жили артисты А. К. Тарасова и И. В. Ильинский (его отец, врач В. К. Ильинский, жил здесь еще до 1917 г.). В этом же переулке находилась еще одна гимназия - частная женская Е. Е. Констан, для которой в глубине участка № 9 в 1903 г. сооружено здание по проекту Л. Херсонского. В 1920-х гг. здесь помещалась школа-коммуна с индустриальным уклоном имени П. Н. Лепешинского.

Соседний Пожарский переулок (названный в честь полководца князя Д. М. Пожарского) в 1922 - 1990 гг. назывался Савельевским - по псевдониму А. С. Шелехеса, участника боев с войсками законного правительства в ноябре 1917 г., а до того - Савеловским, по фамилии владельцев крупной усадьбы в нем (№7 и 9) дворян Савеловых. Их старинные палаты сохранились (№ 9) - они стоят торцом к переулку. Такое расположение жилого дома - один из распространенных приемов в средневековом русском строительстве. В конце XVII в. несколько участков здесь скупил брат патриарха Иоакима Тимофей Савелов, стольник царицы Прасковьи Федоровны, и в продолжение почти полутораста лет это обширное владение не выходило из семьи Савеловых. Сохранился план усадьбы начала XIX в., на котором показан главный дом на холме, вниз спускался большой сад, где были два пруда, соединявшиеся небольшой протокой с деревянным мостиком над нею.

Декор старинных палат принадлежит, вероятно, ко второй половине XVIII в. Главный фасад украшен дорическим портиком, а на дворовом сохранились ионические пилястры. Дом этот, конечно, неоднократно перестраивался, меняя хозяев, потом он перешел к некоему штаб-ротмистру Заливскому. Как рассказывает Д. Н. Никифоров в книге "Старая Москва", это был "видный мужчина, пленявший в сороковых годах московских красавиц замоскворецкого типа. Влюбил в себя дочь богатого купца, заслужил благоволение отца. Старик купил на его имя большое имение с крепостными и обширный дом с усадьбой. Жена не показывалась в обществе, говорили, что она ненормальна" (и действительно, судя по ведомостям приходской церкви, она не появлялась у обязательной исповеди - Авт.). В недолгом времени Заливские разорились, и усадьбу пришлось продавать - в 1873 г. она досталась с аукциона банкиру В. С. Марецкому, но он также разоряется, и дом переходит в 1876 г. Обществу поощрения трудолюбия при Императорском Человеколюбивом обществе, устроившему в главном доме больницу для неизлечимых. При больнице была устроена и церковь "Всех Скорбящих Радость". В других строениях на усадьбе поместились различные благотворительные учреждения.

В 1926 г. в доме устраиваются квартиры, жильцы которых довели его до полуразрушенного состояния. Парк, в котором еще сравнительно недавно стояли старинные столетние деревья, интенсивно вырубался, а дом ветшал и разрушался. Теперь же он приведен в порядок, и в нем находится детская неврологическая поликлиника фонда защиты детей, больных эпилепсией. На этом же участке в 1908 г. построен пятиэтажный жилой дом (архитектор П. А. Ушаков), в котором жили актеры братья И. М. Москвин и М. М. Тарханов. В семье Москвиных в начале 1920-х гг. жил артист Б. В. Щукин.

Напротив несколько солидных жилых домов - № 12, где жили друзья писателя М. А. Булгакова, который часто посещал их (этот дом с большой нишей в центре фасада построен в 1898 г. по проекту А. В. Иванова), № 10 с оригинальной двухцветной окраской (1910, архитектор Н. Г. Фалеев) и № 8, построенный в 1914 г. архитектором Н. И. Жериховым. Здание (№ 6) рядом с ним, сооруженное после пожара 1812 г., сохранило черты уютного загородного особняка. В нем теперь находится центр культуры "На Остожье", в котором даются концерты, читаются лекции, он стал значительным фактором московской культурной жизни.

Пожарский переулок известен знаменитыми жильцами. Один из них - великий русский критик Виссарион Григорьевич Белинский. Он переехал в одноэтажный деревянный дом, стоявший на месте современного №8 (1914 г., архитектор Н. И. Жерихов) из Рахмановского переулка. "Я переменяю на днях свою гадкую квартиру", - писал он 15 сентября 1837 г. В книге регистрации жильцов этого дома было записано, что в нем живут "студент Виссарион Григорьевич Белинский, брат его Никанор Григорьевич, племянник Петр Петрович Иванов, крепостной мальчик Иван Федоров". У Белинского в начале 1838 г. жил его хороший знакомый, будущий теоретик анархизма М. А. Бакунин. "Если ты можешь жить в большой комнате и притом зале, - писал ему Белинский, - то у меня есть такая комната, и ты нисколько не стеснишь меня, занявши ее". В доме в Савеловском переулке Белинский жил с 1 октября 1837 г. по 31 марта 1838 г., до переезда в здание Межевого института на Старой Басманной.

В этом же доме жил библиограф, издатель "Путешествия из Петербурга в Москву" А. Н. Радищева, сочинений Пушкина, Лермонтова, Рылеева и других П. А. Ефремов. "Я коренной москвич, - писал он из Петербурга, - родился в Москве, в Савеловском переулке (2 ноября 1830 г.) и живу там доднесь, т. е. гнездо там. Я учился в 1-й Московской гимназии и в Московском университете..."

С ранних лет Ефремов начал собирать книги, его библиотека постепенно выросла в одну из самых больших и замечательных русских частных библиотек. Она была особенно известна своими, как звали их, "ефремовскими конволютами", то есть сборниками самых разнообразных материалов на одну и ту же тему. Так, в свое издание "Сочинений" Радищева он вплел множество вырезок из газет и журналов, а также рукописных материалов об авторе, а, скажем, Пушкину были посвящены 20 таких объемистых конволютов.

Вот как современник описывал жилище П. А. Ефремова: "Он занимал небольшой особнячок, все комнаты которого представляли из себя хранилище книг, гравюр и т. п. Книги, преимущественно журналы, не помещавшиеся в комнатах, были сложены отдельно в сарае во дворе... Середину комнаты занимал очень длинный из простого дерева стол, покрытый темным коленкором и весь заваленный большими папками с гравюрами и литографиями; в глубине коридора, между окнами на улицу, стоял большой письменный стол.., весь завален книгами, и за ним, всегда с какой-нибудь книгой в руках, сидел хозяин дома". Замечательная библиотека П. А. Ефремова - более 20 тысяч томов, не считая брошюр, журналов и газетных вырезок - целиком не сохранилась, после смерти собирателя в 1908 г. она была вся распродана в разные руки.

В доме № 11 (не сохранился) перед революцией жил известный микробиолог Л. А. Тарасевич. Окончив Новороссийский университет в Одессе, он продолжал образование в Париже у И. И. Мечникова. С 1907 г. Л. А. Тарасевич преподавал в Москве в университете и на Высших женских курсах, редактировал распространенный журнал "Природа", был блестящим лектором, его перу принадлежит несколько солидных руководств и учебных руководств и учебных пособий по патологии. Тарасевич активно участвовал в организации в Москве "Дома песни" - центра пропаганды камерной песни, вместе с выдающейся певицей М. А. Олениной д'Альгейм. В 1920-х гг. в этом же доме жил один из основоположников нейрохирургии Н. Н. Бурденко, тогда профессор Московского университета и руководитель факультетской хирургической клиники.

Пожарский и Обыденский переулки спускаются к Москве-реке, параллельно которой проходит Курсовой переулок, переименованный в 1922 г. из Нижнего Лесного. Старое его название обязано лесным складам на речном берегу, а новое - известным в истории московского просвещения и революционного движения Пречистенским рабочим курсам. Они были открыты в 1897 г. и пользовались большой популярностью. В некоторые годы на них училось до 1500 рабочих, и во время приема выстраивались длинные очереди желающих попасть на них. На курсах преподавали такие крупные ученые и деятели искусства, как историки В. И. Пичета и Н. А. Рожков, химик А. Н. Реформатский, физиолог И. М. Сеченов, артисты Е. Б. Вахтангов, А. И. Южин-Сумбатов, скульптор А. С. Голубкина и многие другие. Все преподаватели, а их насчитывалось до 200 человек, работали без всякого вознаграждения, да и сами курсы несколько первых лет своего существования обходились без всякой помощи со стороны государства. Толь-кос 1911 г. они стали получать ежегодную субсидию от города в 3000 рублей.

На курсах было два отделения - низшее и высшее. На низшем обучались начаткам знаний - грамоте, письму, основам наук, а на высшем преподавались и более сложные предметы на трех отделениях - общественном, естественном и литературно-историческом. Слушатели курсов часто посещали лучшие московские театры - Художественный, Корша, Незлобинский, бывали в московских музеях, ездили на образовательные экскурсии в Крым, на Белое море, по Волге.

В начале 1905 г. московское отделение Императорского Русского технического общества, официальный организатор и покровитель курсов, арендовало у города землю для постройки собственного здания для них в Нижнем Лесном переулке (№ 17). Проект был заказан архитектору В. Н. Башкирову. В начале 1908 г. курсы уже перешли в новое здание. На трех его этажах помещались мужские и женские классы (обучение было раздельным), последний этаж отводился в основном для кабинетов физики и химии, там же находилась большая аудитория. На втором этаже была открыта первая в России публичная рабочая библиотека - после ареста прогрессивного издателя С. А. Скирмунта 8 тысяч томов его собрания перешли к Пречистенским курсам.

В 1912 г. слушателей курсов посетил И. Е. Репин, перед ними выступали М. Горький, А. Б. Гольденвейзер, В. И. Качалов, К. Н. Игумнов, Л. В. Собинов. Во время первой мировой войны здание было занято под лазарет, в марте 1917 г. курсы возвратились сюда, а летом 1921 г. перешли в помещение бывшего Коммерческого училища на Остоженке (№ 38). Затем в здании располагалось постоянное представительство Узбекской ССР, теперь правление союза научных и инженерных обществ, а о его славном прошлом напоминает мемориальная доска.

В начале переулка находится архитектурная достопримечательность Москвы - так называемый дом Перцова. Он выходит и на Соймоновский (бывш. Лесной) проезд, и на Пречистенскую набережную (№ 35). Дом был построен в 1906 - 1907 гг., причем та его часть, что выходит на Соймоновский проезд, представляет собой старый трехэтажный дом, возведенный в 1885 г. и надстроенный во время сооружения всего здания. Владелец участка, инженер П. Н. Перцов, любитель и коллекционер предметов искусства, решил построить дом, где бы располагались его квартира-особняк, студии художников и квартиры, сдаваемые внаем. В результате конкурса предпочтение было отдано проекту инженера Н. К. Жукова и художника С. В. Малютина. В здании-"сказке", как его называли, щедро использованы приемы и мотивы русского зодчества - живописность объемов, высокие крыши-щипцы, полихромные вставки изразцовых панно. Интерьеры здания отличались высокой культурой исполнения. В парадных подъездах, на лестницах до сих пор сохранились прекрасные подставки для зеркал, вешалки, ограждения лестниц. Дом Перцова был любимым детищем С. В. Малютина, который прожил в нем до 1908 г. Весной этого года во время наводнения погибли несколько его монументальных полотен, в том числе незаконченная картина "Куликово поле", хранившиеся в подвале.

В другом его подвале 29 февраля 1908 г. родилась "Летучая мышь", кабаре-клуб, место отдыха артистов Художественного театра, ставшее позднее небольшим театром под руководством Никиты Балиева.

"Подвал был обставлен скромно, но уютно, - вспоминал артист Н. Ф. Монахов. - Скромная буфетная стойка с простыми вкусными домашними закусками. Маленькая сцена, на которой артисты Художественного театра изощрялись в показе различных „самодеятельных" номеров. В кабаре я впервые увидел великого Станиславского, который показывал на сцене фокусы".

На верхних этажах дома находились мастерские художников: "Широкая мраморная лестница, на пятом этаже на двери табличка „Студии" и много звонков; против них - фамилии известных художников. В широкий длинный коридор выходили двери мастерских. Из одной неслись торжественные звуки органа. Это мастерская Александра Васильевича Куприна, и он играет на органе, который сделал сам..." Здесь же были мастерские художников П. П. Соколова-Скаля, Р. Р. Фалька и других. В 1910-е гг. в доме жил пианист К. Н. Игумнов.

На левую сторону Курсового переулка выходят задние фасады нескольких особняков, выстроенных по Пречистенской набережной. За домом Перцова - особняк (№ 35) владельца известной в Москве типографии, здание которой находилось в Трехпрудном переулке, А. А. Левенсона, построенный в 1897 г. архитектором К. Ф. Буровым. Рядом - похожий на него - также с рустом и башенкой - особняк, выстроенный для себя "классным художником", архитектором И. А. Мазуриным в 1886 г.; за ним, также несколько в глубине от набережной - краснокирпичное здание (№ 33) с готическими деталями, занятое сейчас посольством Мадагаскара. Оно построено, как ни странным это может показаться, для нужд Сандуновских бань в 1896 г. Тогда владелица задумала их коренную перестройку, и на Неглинной по проекту Б. В. Фрейденберга выросло импозантное здание для магазинов, квартир и бань, а здесь, на берегу Москвы-реки, устроена водокачка, снабжавшая бани. Вот этот-то дом и был построен для нее тем же архитектором. Слева размещались паровые котлы, справа внизу стояли машины, а наверху были жилые комнаты обслуживающего персонала.

По красной линии проезда набережной стоит одно из самых оригинальных московских зданий, похожее на искусно украшенный ларец (№ 29), построенное к весне 1901 г. для "Цветковской галереи".

Иван Евменьевич Цветков, скромный служащий банка, заинтересовался русским искусством, и движимый примером П. М. Третьякова, решил собирать произведения русских художников. Но, не обладая возможностями Третьякова, он был вынужден ограничиться покупкой более доступных ему вещей - в его собрании было немало этюдов и подготовительных работ. Начал собирать он в 1880-х гг. и в 1909 г. пожертвовал все свое собрание городу. В нем тогда насчитывалось почти полторы тысячи рисунков и свыше 300 картин.

Современники неоднозначно отзывались и о доме, и о самом собирателе. Вот рассказ передвижника Я. Д. Минченкова о посещении галереи: "Дом Цветкова в русском стиле, дородный и тяжелый, олицетворял своего хозяина. Когда вы входили в вестибюль, навстречу появлялся сам Иван Евменьевич и ожидал вас на площадке лестницы, ведущей на второй этаж. На нем бархатный камзол, вроде боярского, а на голове расшитая золотом тюбетейка. Совсем Борис Годунов. Вечером хозяин зажигал электрический свет в люстрах второго этажа, показывая гостю свою галерею и давая объяснения". Известны и неблагоприятные отзывы М. В. Нестерова и И. Э. Грабаря.

Сам Иван Евменьевич в своих воспоминаниях, оставшихся неизданными и хранящимися в архиве, рассказывал, что он много лет изучал архитектуру русских зданий XVII в., надолго ездил в Ярославль и Ростов Великий, советовался с известными московскими архитекторами, но, в конце концов, "план дома и расположение комнат я составил себе сам, - вспоминал Цветков, - по своему вкусу и по своим потребностям, внешний же вид, все его четыре фасада сделаны по рисункам и указаниям моего доброжелателя художника В. М. Васнецова, по его же рисункам и указаниям сделаны все украшения дома, как изразцы, так и раскраска". Техническую часть проекта и самого строительства обеспечивал, как видно, архитектор Л. Н. Кекушев, подавший проект в Московскую городскую управу. После революции галерея была расформирована, картины и рисунки переданы в Третьяковскую галерею.

Во время Отечественной войны тут находилась французская военная миссия. На стене мемориальная доска с надписями на французском и русском языках - "Вы жили недолго, но ярко" - в память 42 летчиков полка "Нормандия-Неман", павших во время второй мировой войны.

Французские летчики воевали в СССР с марта 1943 г. и в продолжение двух лет провели почти тысячу воздушных боев, четверо из них стали Героями Советского Союза. В Москве на Введенском кладбище в 1964 г. установлен памятник неизвестному летчику полка "Нормандия-Неман", а на здании французской военной миссии в 1956 г. поставили мемориальную доску. Теперь дом занят резиденцией военного атташе Франции.

Для своей галереи Цветков приобрел пустопорожний земельный участок, использовавшийся для склада леса фирмы "Август Тонет", большое производственное здание которой находится с левой стороны (№ 9 по Курсовому пер.), построенное архитектором Д. М. Виноградовым в 1897 г. Эта фирма была широко известна своей гнутой мебелью, называвшейся "венской". Стулья и иные предметы - легкие, прочные и удобные - были чуть ли не в каждой квартире и в каждом конторском помещении.

У пересечения набережной с 1-м Зачатьевским переулком находились бани, появившиеся здесь в 1818 г. Назывались они Новозачатейскими торговыми банями и просуществовали до советского времени. В 1920 г. бывшие банные здания приспосабливались для конного двора московской милиции.

1-й Зачатьевский переулок в 1962 г. был переименован в улицу Дмитриевского в память героя войны, молодого лейтенанта, командира танковой роты, погибшего уже почти в самом конце войны, II марта 1945 г. Исконное название этого переулка, как и еще двух, произошло от Зачатьевского монастыря, находящегося в квартале между 2-м и 3-м Зачатьевскими, Молочным и Коробейниковым переулками.

Первоначально на месте Зачатьевского стоял другой монастырь - Алексеевский, основанный около 1360 г. св. Алексием, митрополитом московским, для своих сестер, Евдокии и Иулиании. По преданию, у южной стены стоял домик митрополита, в котором он останавливался, приезжая к сестрам. Монастырь имел и еще одно имя - Стародевичий, по старшинству своему между всеми девичьими московскими монастырями. Сестры митрополита были похоронены в монастыре. В 1547 г. его постройки сгорели, и монастырь перевели поближе к городу, в Чертолье, в угол, образованный крепостными стенами Белого города. На его же старом первоначальном месте монастырь возобновили, но уже под другим именем. Царь Федор Иоаннович и царица Ирина не имели наследника престола и династии и, в надежде получить такового, основали около 1584 г. на этом месте новый монастырь, где выстроили церковь, освященную в память зачатия св. Анны, а при ней трапезную с храмом Рождества Христова. В 1696 г. стольник Андрей Римский-Корсаков, чей дом находился радом с монастырем, построил надвратную церковь во имя Спаса нерукотворного образа (ее адрес - 2-й Зачатьевский пер., 2), которая многие годы считалась как бы домовой у Римских-Корсаковых.

К началу XIX столетия монастырь получил средства для строительства нового большого собора, и в 1804 г. началось возведение огромного храма в псевдоготическом стиле архитекторами отцом и сыном Казаковыми - Матвеем Федоровичем и Матвеем Матвеевичем. Последней церковью, возведенной в Зачатьевском монастыре, была больничная церковь Сошествия св. Духа, выстроенная в 1844 - 1850 гг. на средства полковницы В. М. Головиной архитектором М. Д. Быковским.

Зачатьевский монастырь упоминается Буниным в его рассказе "Чистый понедельник": "Недавно я ходила в Зачатьевский монастырь - вы представить себе не можете, до чего дивно поют там стихиры!"

Монастырь был закрыт в 1924 г., и многие его строения обращены в "трудкоммуну для беспризорных", впоследствии в них помещались различные учреждения. В 1933 - 1934 гг. главный собор снесли и на его месте построили стандартное здание школы. На территории сохранились некоторые строения - при входе в монастырские ворота с правой стороны стоит здание настоятельских покоев, с левой - кельи, напротив школы, к западу от нее - переделанное здание бывшей трапезной с больничной церковью, а вокруг еще остались остатки стен монастыря. Сейчас они реставрируются, а в надвратной Спасской церкви возобновлена служба.

В узких, извилистых переулках, окружающих монастырские строения, немного интересных архитектурных или исторических достопримечательностей. Так, в доме № 6 в 1-м Зачатьевском переулке в 1905 г. находился "Союз рабочих печатного дела", первый легальный профсоюз, образованный после митинга 19 октября в здании консерватории. В этом же переулке, в доме № 13, построенном архитектором А. В. Самойловым для кооператива "Научный работник", жил с 1931 г. до кончины в 1944 г. С. И. Мицкевич, один из основателей московского "Рабочего союза" - ранней марксистской организации. По специальности он был врачом, и, когда его сослали в 1897 г. в Якутию, В. И. Ленин сразу же откликнулся: "Сергей Иванович писал мне, что берет с удовольствием место врача в Средне-Колымске. Я думаю, что он прав. Лучше же быть за делом: без этого в ссылке пропадешь. А за 2 1/2 тысячи прожить-то, наверное, можно там сносно". Речь идет о том, что при отправке в ссылку Мицкевичу предложили быть врачом, а, как известно, царские сатрапы создавали поистине невыносимые условия для ссыльных и, как пишет его биограф, он был "очень сильно ущемлен в правах, и ему основательно урезано жалованье. Но и это не поколебало его решение, он немедля выехал к месту новой ссылки..." С 1918 г. Мицкевич жил и работал в Москве. Он возглавлял комиссию по собиранию и изучению материалов по истории революции, был организатором и первым директором Музея революции.

2-й Зачатьевский переулок резким изгибом уходит вниз от небольшой площади. В переулке наиболее интересен дом № II, построенный, вероятно, в конце XVIII в. В начале следующего столетия он принадлежал С. В. Руссову, плодовитому тогда, но малоизвестному теперь писателю.

3-й Зачатьевский еще совсем недавно был заполнен вросшими в землю, полуразвалившимися деревянными домишками. Сейчас многие из них исчезли и на их месте расстилаются зеленые газоны. В этом переулке в доме № 18 в 1870-х гг. жил историк русской литературы Н. С. Тихонравов. Здесь же в тихом и зеленом районе снял небольшой особнячок (№ 3) Ф. И. Шаляпин.

Дочь его Ирина вспоминала об этом времени: "В 1904 г. родился брат, в честь любимой роли Федора Ивановича Бориса Годунова брата назвали Борисом... В этот день мне запомнился отец - счастливый, радостный, несущий на руках по широкой лестнице мать, одетую в белое, воздушное, украшенное кружевами и лентами платье (столовая находилась в первом этаже, а комната матери - на втором). Жизнь в Зачатьевском переулке становилась все оживленнее, круг друзей Федора Ивановича все расширялся. В большом зале, где стоял рояль и где работал отец, В. А. Серов написал его портрет углем, во весь рост... Отец охотно позировал Валентину Александровичу, а в перерывах, когда они отдыхали, моя мать угощала их чаем".

В какой-то из неприхотливых домиков 3-го Зачатьевского переулка, возможно, в тот же дом № 3, переехала Анна Ахматова осенью 1918 г. из Петрограда вместе с мужем В. К. Шилейко, выдающимся ученым-востоковедом. В Москве тогда был написан цикл стихотворений "Черный сон", в него включено стихотворение, которое так и называется - "Третий Зачатьевский":

Переулочек, переул...
Горло петелькой затянул.

Тянет свежесть с Москвы-реки,
В окнах теплятся огоньки.

Как по левой руке - пустырь,
А по правой руке - монастырь.

А напротив - высокий клен
Ночью слушает долгий стон.

Покосился гнилой фонарь -
С колокольни идет звонарь...

Мне бы тот найти образок,
Оттого, что мой близок срок,

Мне бы снова мой черный платок,
Мне бы невской воды глоток.

Между бывшим Зачатьевским монастырем и набережной Москвы-реки находятся еще два переулка. Один из них - Молочный, название которого историк-москвовед П. В. Сытин объясняет тем, что здесь в начале XIX в. находился молочный рынок.

Дом № 5 имеет статус "памятника архитектуры" - это деревянное строение начала XIX в. (надстроен вторым этажом в 1884 г.) со скромными украшениями на втором этаже в стиле модерн, сделанными в 1903 г. На первом этаже этого дома жил художник В. Е. Попков.

На участке № 9/14 в несохранившемся доме в 1880 - 1890-х гг. квартировал русский философ-утопист Н. Ф. Федоров. "Его комната была так тесна, - вспоминал С. Л. Толстой, побывавший у него по поручению отца, - что кровать, если можно назвать кроватью какие-то доски, упиралась обоими своими концами в стену. Назывался он своим единственным потертым пальто, служившим ему и летом, и зимой. Свое библиотекарское жалованье он раздавал бедным и, как мне говорили, отказывался от выслуженной им прибавки". Этот дом находился на углу с Коробей-никовым переулком, ныне на его обоих углах - два солидных кирпичных здания, выстроенных в одно и то же время - 1901 г. Одно из них, левое (№ 16/10) - перестроено для посольства Хорватии, а второе - правое (№ 14/9) - для посольства Кот д'Ивуар (Берег Слоновой кости).

Название переулка произошло от фамилии владельца старинной усадьбы (№ 1), тяглеца гостиной сотни Федора Коробейникова. Раньше Коробейников переулок назывался 1-м Ушаковским, как и 2-й и 3-й Ушаковские, по фамилии владельца этой же усадьбы коллежского советника А. С. Ушакова. Главный дом сохранился - это двухэтажное здание, стоящее торцом к переулку, перестроенное в 1882 г. На рубеже XVIII и XIX вв. усадьба принадлежала надворной советнице Прасковье Андреевне Ушаковой. По воспоминаниям, в гостеприимный дом "тетушки Ушаковой" часто съезжались многочисленные гости, в числе которых была Настасья Федоровна Грибоедова с детьми - Марьей и Александром, будущим знаменитым поэтом, и ее племянник Василий Аполлонович Ушаков, автор нескольких повестей, знакомый с Пушкиным.

В 1820 г. усадьба была приобретена купцом А. Т. Тарасенковым, брат которого был лечащим врачом Н. В. Гоголя.

В середине XIX в. ушаковская усадьба перешла к купцу И. П. Бутикову (по нему назван соседний Бутаковский переулок), застроившему ее несколькими корпусами текстильной фабрики, ставшей одной из крупнейших в Москве. В 1868 г. на ней (там были бумаго-, шерсто-, шелкопрядильные и красильное производства) работали 1700 человек (и еще "на стороне" было занято почти полторы тысячи работников); вырабатывались, в основном, саржа, сатин, камлот на сумму 1 миллион рублей.

Хилков переулок (бывший 2-й Ушаковский) назван по фамилии княгини Хилковой, владевшей в 1764 г. участком на углу этого переулка и Остоженки. В это же время ближе к Москве-реке находилось "огородное порожнее место генерал-майора князя Голицына". Здесь к середине 1820-х гг. был построен существующий ныне дом (№ 3), принадлежавший В. Я. Есиповой, знакомой А. С. Пушкина. С 1 января 1828 г. дом и обширный сад перед ним наняло "акционерное общество для учреждения заведения Искусственных минеральных вод в Москве" и устроило здесь лечение этими водами. Одним из организаторов и акционеров этого заведения был известный врач профессор Московского университета Христиан Лодер. Состоятельные пациенты съезжались рано утром пить воды, а затем прогуливались в саду, на случай же плохой погоды около дома была устроена большая терраса. Бедным пациентам воды отпускались бесплатно.

Заведение это было весьма популярно в Москве. А. Я. Булгаков, оставивший в своих письмах к брату в Петербург целую картину быта и нравов москвичей, так описывал посещение его: "Давно обещал я Лодеру, да и самому хотелось посмотреть заведение искусственных вод. Встал сегодня в 6 часов и отправился, позавтракав, туда. Там нашел я Лодера, который в меня впился и все мне прекрасно показал, но продержал почти все утро. Надобно сознаться, что все устроено прекрасно, по-моему лучше, нежели в Карлсбаде; есть комнаты в доме, галерея с защитою от солнца и дождя, род террасы и, кроме того, обширный сад. Я нашел множество дам и кавалеров, более 130 человек. Я уверен, что это заведение процветает, как дилижансы".

Мемуарист Ф. Ф. Вигель рассказывал: "Старый и знаменитый Лодер с помощию молодого доктора Енихена завел первые в России искусственные минеральные воды. Они только что были открыты над Москвой-рекой, близ Крымского брода, в переулке, в обширном доме с двумя пристроенными галереями и садом. Как же мне было не воспользоваться сим случаем? Всякой день рано поутру ходил я пешком со Старой Конюшенной на Остоженку. Движение, благорастворенный утренний воздух, гремящая музыка и веселые толпы гуляющих больных (из коих на две трети было здоровых), разгоняя мрачные мысли, нравственно врачевали меня не менее чем мариенбадская вода, коей я упивался... Новизна, мода обыкновенно влекут праздное московское общество, как сильное движение воздуха все гонит его к одному предмету. Потому-то сие новое заведение сделалось одним из его увеселительных мест". С именем Лодера связывают появление в русском языке слова "лодырь" - простой народ, наблюдавший из-за решетки прогуливающихся пациентов, называл их лодырями, якобы по фамилии врача. Однако в русском языке слово "лодырь" бытовало давно и вне всякой зависимости от X. Лодера.

"Заведение искусственных минеральных вод" находилось здесь до начала 1870-х гг. В 1880 г. участок приобрел тот же купец И. П. Бутиков, который ближе к берегу Москвы-реки построил фабричные здания. В старом же доме с 1874 г. поместилась гимназия С. Н. Фишер, единственное тогда женское учебное заведение с программами мужских гимназий - там глубоко изучались и древние языки, и математика. В декабре 1883 г. на музыкальном вечере здесь побывал П. И. Чайковский, который вспоминал, что был очень тронут овацией, сделанной ему ученицами гимназии. В 1911 г. дом перешел к Обществу бывших воспитанниц гимназии Фишер, которое на собранные и пожертвованные средства приобрело его у дочери Бутикова А. И. Дерожинской. В 1920-х гг. в этом здании помещались Военно-политические курсы РККА.

Последний, третий по счету, Ушаковский переулок с 1922 г. также переменил свое название. Теперь он Турчанинов - по фамилии владельца участка № 2 - 4 подпоручика Сергея Турчанинова. На этом участке, перешедшем к капиталистам-старообрядцам Рябушинским, в 1907 - 1911 гг. построена Покровская церковь - изящное переложение мотивов псковской архитектуры, сделанное архитекторами В. Д. Адамовичем и В. М. Маятом. В соседнем владении (№ 6) в 1878 - 1881 гг. жил художник В. М. Васнецов, в квартире, найденной для него Е. Г. Мамонтовой. Его младший брат Апполинарий рассказывал, что первое время им было трудно: "петербургские деловые связи были порваны, а московские еще не налаживались. Разные штуки мы придумывали, чтобы кормиться, а я у него был как бы заведующий хозяйством".

Тут художник закончил картину "После побоища Игоря Святославича с половцами". В 1880 г. картина была выставлена на очередной Передвижной выставке. Крамской писал тогда Репину: "...трудно Васнецову пробить кору рутины художественных вкусов. Его картина не скоро будет понятна. Она то нравится, то нет, а между тем вещь удиви- тельная".

На другой стороне Турчанинова переулка среди зелени скрываются постройки первого в Москве открытого бассейна, появившегося в 1957 г. Здесь, близ лугов, и находились известные в Москве "Государевы Остоженские конюшни" и, как было отмечено в одном из старинных документов, вокруг них селились стремянные, стадные, задворные конюхи, конюшенные сторожи, конские и уздяные мастера, колымажники и подковщики. Конюшни эти дожили до второй половины XVIII в.: еще в 1763 г. в газете "Московские ведомости" появлялись такие объявления: "Сего марта с 8 числа до полуночи от 10 часа начнется продажа разных пород жеребцам, кобылам и меринам, и продолжаться имеет по понедельникам, четверткам и суботам каждую неделю; охочим людям являться в Остоженной конюшне".

Вскоре конюшни обветшали, их снесли, а обширное место было пожаловано шталмейстеру Муханову, который в 1818 г. продал его генерал-майору А. А. Тучкову. По рассказам дочери, он любил строить и здесь задумал возвести большой дворец.

Он был выстроен в 1818 - 1819 гг. (проект архитектора А. Г. Григорьева), но через два года продан графу А. Г. Головкину, после смерти которого наследники граф Юрий Головкин и графиня Генриетта де Брюж продали и дом, и все имущество брата. Они объявили в газете "Московские ведомости" 25 февраля 1825 г.: "Сим извещается Почтеннейшая Публика, что с позволения Правительства, по воле Гг. наследников после покойного Графа Алексея Гавриловича Головкина, будут продаваться с аукционнаго торга в доме его, состоящем в Пречистенской Ч. на Остоженке, близь Крымскаго броду, разныя золстыя и серебряныя вещи, брилианты, перстни, табакерки, часы столовыя и карманныя, картины, эстампы, мраморныя фигуры, библиотека, кантелябры, жирандоли, вазы, бронза, люстры и прочее. Все оное самого лучшаго достоинства и работы".

Сам дом продавался за небольшую для него сумму - 80 тысяч рублей. По этому поводу А. Я. Булгаков писал брату в Петербург: "Ничто не доказывает так безденежье теперешнее, как дом этот. Он продается за 80 т., а верно на 200 т. не сделать все то, что теперь есть. Это дворец, а не дом". В октябре 1831 г. его приобрели для Елены Михайловны, жены великого князя Михаила Павловича. Дворец был перестроен и увеличен (в работах участвовал архитектор О. И. Бове).

В 1873 г. дом перешел к Лицею в память цесаревича Николая. Это было частное учебное заведение, основанное на Большой Дмитровке известным публицистом М. Н. Катковым и его сотрудником, профессором Московского университета П. М. Леонтьевым. В лицее, получившем имя рано умершего наследника престола, старшего сына императора Александра II, можно было получить как среднее, гимназическое, образование, так и высшее, университетское. Катковский лицей, как он обычно назывался, пользовался высоким авторитетом, преподавание в нем было поставлено образцово.

Однако вскоре после покупки бывший тучковский дом сгорел, и для лицея в 1875 г. построили по линии Садового кольца новое здание (проект архитектора А. Е. Вебера; теперь там Дипломатическая академия МИД).

Некоторые строения старого тучковского дворца приспособили под семейные квартиры служащих, но к 1896 г. все обветшавшие здания снесли и выстроили одноэтажный дом (Остоженка, 53 а) для лицейских сотрудников, который находится на углу с недавно проложенным проездом от набережной к Остоженке. Этот проезд образовался после того, как старый Крымский мост решили заменить новым, и пока его строили, старый мост передвинули вниз по течению и проложили от него так называемый Новокрымский проезд. На месте же бывшего лицейского сада в 1956 г. открыли бассейн "Чайка".

Глава XIII

ЗУБОВО И ЧЕРТОЛЬЕ
(Между Остоженкой и Пречистенкой)

Между двумя крупными радиальными магистралями, ведущими в юго-западные районы столицы, протянулись восемь параллельных переулков.

Они были ареной ожесточенных боев в октябре - ноябре 1917 г. Отряды красногвардейцев продвигались по Пречистенке и Остоженке для захвата одного из основных узлов сопротивления защитников законного правительства - здания штаба Московского военного округа.

Самый большой из переулков - Кропоткинский - продолжается и за пределы описываемого района. Название ему было дано в 1921 г. в честь анархиста и ученого П. А. Кропоткина, родившегося в одном из его домов. Старое название переулка - Штатный или Стадный, от слободы "стадных" конюхов Остоженского конюшенного двора, расположенного неподалеку. У переулка были и другие названия - Казаринов, Языков - по фамилиям домовладельцев.

На отрезке Кропоткинского переулка до Пречистенки, длиной 440 м, осталось немного зданий, заслуживающих внимания.

Здесь, на участке (№ 5), занятом стоянкой машин (отнюдь не лучшее использование драгоценной городской земли в центре), стоял небольшой домик, где в коммунальной квартире жил Е. П. Петров, соавтор И. Ильфа по роману "Золотой теленок". Квартира и была описана там под названием "Воронья слободка". После этого долго еще переполненные московские, да и не только московские, коммунальные квартиры назывались "Вороньими слободками". Современник автора вспоминал: "Такое название Евгений Петрович сперва дал своему реальному жилищу, а потом уже перенес его в роман вместе с похожим описанием обстановки и обитателей этой квартиры. Были в действительной „Вороньей слободке" в Кропоткинском и „ничья" бабушка и „трудящийся Востока - бывший грузинский князь", и многие другие персонажи, описанные в романе".

Напротив - трехэтажное строение (№ 6) с эркером в центре, где помещается Океанографический институт. Первоначально оно было построено к 1834 г., но в 1910 г. обстраивается справа и. слева и на нем делается надстройка. Второй этаж этого здания сдавался "для свадеб, балов и обедов". В советское время дом был занят школой, потом Педагогическим техникумом.

В доме № 7, отделанном рустом, построенном в 1914 г. архитектором М. А. Фелькнером, находились частные лечебница и роддом врача А. М. Калугина.

На месте дома № 11 находился участок купцов Шулейкиных - здесь в 1895 г. родился известный физик, исследователь моря академик В. В. Шулейкин, оставивший интересные воспоминания.

Среди зданий в этом переулке выделяется одно из лучших созданий выдающегося русского архитектора Ф. О. Шех-теля - великолепный особняк (№ 13) в стиле модерн, построенный в 1901 - 1902 гг. В его экспрессивной архитектуре проявляются и подчеркнуто геометризованные формы - черты рационалистической архитектуры XX в.

Яркое творчество Шехтеля вызвало не менее яркие и эмоциональные описания в искусствоведческих трудах. Так, один из искусствоведов считает, что в этом здании "массы предельно напряжены и в своем пластицизме достигли выражения почти скульптурного оскала", и далее описывает, как, "не получив выхода в пространство, энергийно заряженная масса будоражит форму окна, создавая здесь наибольшее напряжение и, наконец, прорывается наружу через его огромное зияющее отверстие".

Под "отверстием" имеется в виду действительно огромное окно на главном фасаде дома, освещающее большую гостиную, размеры которой просто подавляют - человека там почти не заметно. Эта гостиная более похожа на зал в средневековом замке, камин же под стать всему остальному - он значительно выше человеческого роста. Особенно заметен этот гротескный гигантизм по сравнению с другими помещениями особняка - они вполне нормальны и даже подчеркнуто невелики. Одна из исследовательниц творчества Шехтеля, в порыве "научно" объяснить это обстоятельство, написала, что гиперболизированные размеры гостиной были выбраны архитектором потому, что этим он хотел подчеркнуть "связь с историческим настоящим России, с переломностью переживаемого момента и осознанием переломности как факта, имеющего эпохальное значение".

Особняк был заказан дочерью текстильного фабриканта Ивана Бутикова А. И. Дерожинской, позднее ставшей женой одного из директоров "Товарищества Зуевской мануфактуры" И. И. Зимина. Поэтому в трудах по истории искусства эта работа Шехтеля называется то "домом Дерожинской", то "домом Зиминой". Предполагалось, что росписи для особняка (площадью около 250 квадратных метров!) будут выполнены художником В. Э. Борисовым-Мусатовым. Но, как писал он, "моя фреска потерпела фиаско... Сделал я четыре акварельных эскиза, и они всем очень понравились... Владелица же палаццо, где нужны эти фрески, благородно ретировалась, предложив за них гроши".

В первые годы советской власти в особняке помещался внешкольный отдел Наркомпроса, заведующей которым была Н. К. Крупская, а ее заместительницей 3. П. Кржижановская. В 1921 г. здесь поселили делегатов III конгресса Коминтерна. В этом здании находился редакционно-издательский отдел Главполитпросвета, где работал писатель и литературный критик А. К. Воронский. В конце 1920 - начале 1930-х гг. дом занимали представительства Узбекской, Туркменской и Таджикской ССР, а в конце 1930-х гг. тут была резиденция посла и советника Китайской республики. Теперь здесь посольство Австралии.

В 1788 - 1789 гг. в доме на этом участке у своего друга останавливался поэт Г. Р. Державин, а в 1828 - 1838 гг. жила мемуаристка Е. П. Янькова, чье повествование под названием "Рассказы бабушки" до сих пор служит ценным источником по истории Москвы конца XVIII - начала XIX в. Это был скромный деревянный одноэтажный дом с семью окнами по фасаду, стоявший по красной линии Штатного переулка. Она рассказывала, что "бойкое место на Пречистенке (она жила до того в доме на углу со Староконюшенным переулком - № 18) мне очень надоело от беспрестанной езды, а тут был переулок малопроезжий, при доме был маленький садик, и напротив, почти из ворот в ворота, дом Катерины Сергеевны Герард с пребольшим и прекрасным садом, который тянулся по переулку против моего дома".

На противоположной стороне переулка - здание (№ 12), поставленное торцом к красной линии. Оно самое старое здесь - на плане 1760 г. обозначены каменные палаты полковника И. И. Ржевского на узком и вытянутом в длину участке, выходящем и в соседний Троицкий переулок. В начале XIX в. домом владел А. И. Герард, инженер, строитель москворецких набережных и мостов. В 1920-е гг. дом занимало представительство Бухарской социалистической советской республики. В этом здании жил и здесь 28 декабря 1887 г. умер декабрист А. П. Беляев.

Квартира его выходила в параллельный Штатному Троицкий переулок, который в 1922 г. был переименован в Померанцев переулок по фамилии считавшегося погибшим прапорщика А. А. Померанцева, участника боев в ноябре 1917 г. Он был тяжело ранен неподалеку отсюда, выжил, поступил на физический факультет Московского университета, окончил его и продолжал там работать, став известным ученым, крупным специалистом в области молекулярной физики, предпочитая не распространяться о своем прошлом.

Старое название переулка - Троицкий - по церкви Троицы, "что в Зубове". Троицкая церковь была выстроена в 1642 г. стрельцами полка Ивана Зубова, от которого и получила название вся окружающая местность. Особенно хороша была шатровая колокольня, самая высокая в Москве, с прорезанными в шатре 32 слухами для того, чтобы лучше был слышен звон ее колоколов. На ее месте в 1937 г. возвели мрачный жилой дом для работников милиции (Пречистенка, 31, архитектор 3. М. Розенфельд). От церкви осталась лишь ее старинная ограда по переулку с сохранившимся изображением креста.

Такой же большой дом и на другой стороне переулка (№ 10 - 12, 1936 - 1937 гг., архитекторы Л. Ф. Попов, В. Н. Колпакова), появившийся здесь на месте дворов церковного причта. Дома справа от него расположены на территории обширного участка, протянувшегося почти на 120м по переулку и принадлежавшего Трубецким - по ним и переулок одно время назывался Трубецким. В начале XIX в. это владение разделилось на три части, позднее застроенные. На одной из них - нарядный особняк Н. Н. Медынцева (№ 6), построенный в 1907 г. архитектором Ф. Ф. Воскресенским в формах модерна, с использованием, по наблюдению английского искусствоведа Кэтрин Кук, изучавшей московскую архитектуру XIX - XX вв., декоративных мотивов английского и шотландского зодчества. В нем в октябре 1919 г. на основе богатых коллекций бывшего владельца был открыт "4-й пролетарский музей". После его расформирования особняк передали так называемой миссии Нансена или, как она официально называлась, "Международному комитету помощи голодающим России".

В начале 1920-х гг. в России, и особенно в Поволжье, начался страшный голод, спровоцированный бедствиями гражданской войны и политикой большевиков, отбиравших хлеб у крестьян. На помощь России пришел весь мир, посылавший продовольствие и другую помощь. Работу по организации этой помощи взял на себя в 1921 г. знаменитый полярный исследователь Фритьоф Нансен. В Россию тогда прислали около 5 миллионов пудов продовольствия, более 40 тысяч пудов медикаментов, нансеновская организация выдала 250 миллионов суточных пайков. Было подсчитано, что организация спасла 6,5 миллионов детей и почти полмиллиона взрослых от смерти. Заслуги Ф. Нансена были признаны присуждением ему Нобелевской премии мира.

Но, несмотря на продолжавшийся голод, советское правительство в 1923 г. отказалось от помощи и закрыло нансеновскую организацию. Сотни тысяч людей оказались приговоренными к голодной смерти, но коммунисты стали продавать хлеб за границу: как сказал тогда видный коммунист Л. Б. Каменев, "это единственное средство пополнить нашу пустую кассу и покрыть основные расходы по обороне страны".

Особняк в Троицком переулке передали французскому посольству, а после того, как оно переехало в дом Игумнова на Большой Якиманке, тут находился институт мозга. Теперь же в нем - посольство Гвинеи.

До строительства существующего здания тут находился небольшой одноэтажный деревянный дом и при нем маленький флигель, в котором с октября 1889 г. жил П. И. Чайковский. Он переехал сюда из села Фроловского - это была его последняя московская квартира, потом он бывает в Москве наездами, останавливаясь в гостиницах.

На противоположной стороне переулка - дом № 9, построенный в 1911 г. архитектором Н. И. Жериховым. В нем были квартиры академиков - востоковеда, специалиста по литературе и истории Турции В. А. Гордлевского и терапевта В. Н. Виноградова, автора многих работ по диагностике рака и туберкулеза. Дом № 7, выстроенный также в 1911 г. по проекту В. Е. Дубовского, выделяется необычным оформлением фасада в виде стилизованной крепостной стены с башнями и зубцами; парадная лестница украшена образцами разноцветных облицовочных камней. Здесь в середине 1920-х гг. (до переезда в поселок Сокол) жил известный график П. Я. Павлинов. Третий большой дом (№ 3, 1915 г., архитектор Д. М. Челищев) своим сумрачным, темно-серым фасадом с крупным рустом несколько напоминает петербургские доходные дома. В нем после женитьбы на внучке Л. Н. Толстого С. А. Толстой поселился поэт Сергей Есенин. Встреча с ним и обстановка, в которой он жил, описаны В. Г. Лидиным в очерке "Вечер в Померанцевом переулке".

Между крупными доходными зданиями вклинился небольшой дом (№ 5), построенный в 1879 г. (архитектор С. А. Елагин), где была квартира музыкального критика, редактора-издателя журнала "Музыка" В. В. Держановского, у которого, приезжая в Москву, останавливался композитор Н. Я. Мясковский. После переезда из Петрограда он жил здесь в 1918 - 1919 гг.

Величественный дворец, занятый теперь лингвистическим университетом (бывшим институтом иностранных языков), в XVIII в. принадлежал московскому генерал-губернатору П. Д. Еропкину, и по его фамилии называется следующий переулок - Еропкинский"

Дворец был выстроен в начале 1770-х гг. с включением в него старинных, еще XVII в., палат. Владелец дворца генерал-поручик, сенатор Петр Дмитриевич Еропкин прославился тем, что унял "чумный бунт" в Москве, разразившийся во время страшной эпидемии, когда люди умирали десятками тысяч и искали спасения в поклонении Боголюбской иконе Богоматери, висевшей на Варварской башне Китай-города. Толпы собирались там, целовали икону, тем самым способствуя еще большему распространению болезни. Власти, и светские и духовные, запретили эти сборища; невежественные люди в полном отчаянии восстали, убив московского архиепископа Амвросия. Только решительные меры Еропкина спасли положение. Екатерина II наградила Еропкина обычным для нее способом - она пожаловала ему 4 тысячи крепостных, Еропкин же ответил совсем не обычным для того времени образом - он отказался, чем прославился еще больше. По воспоминаниям "бабушки" Яньковой, "... когда Еропкины живали в Москве, у них был открытый стол, то есть к ним приходили обедать ежедневно кто хотел, будь только опрятно одет и веди себя за столом чинно; и сколько бы за столом ни село человек, всегда для всех доставало кушанья: вот как в то время умели жить знатные господа!"

После его кончины в 1805 г. дом остался супруге, а после нее племянникам Новосильцовым и князьям Гагариным, которые продали Московскому купеческому обществу всю усадьбу 10 августа 1806 г. за 35 тысяч рублей для помещения в ней Коммерческого училища. Когда приспосабливали здание для нужд нового училища, то здание достроили справа и пристроили позади длинное крыло, видное теперь в Померанцевом переулке. Тогда же главное здание получило третий этаж и торжественный многоколонный портик на арках.

Здесь учились знаменитый русский историк Сергей Михайлович Соловьев (он и жил в здании училища, ибо его отец был преподавателем там), а также не менее знаменитый русский писатель И. А. Гончаров.

Сюда были отданы и будущие известные ученые, братья Николай и Сергей Вавиловы, сами происходившие из купечества. Сергей Вавилов вспоминал: "Оглядываясь на прошлое, вижу теперь, что Коммерческое училище было хорошей средней школой. Программа была правильная, реальная, с большой дозой естествознания, физики, химии, технологии. Имелись совсем недурные кабинеты-лаборатории, каковых сейчас иногда не найдешь и в столичных высших школах. Отличная химическая и технологическая лаборатории. Великолепные чертежный и рисовальный классы, большой гимнастический зал, почтенная и большая старая библиотека. Учителя и воспитатели подбирались с толком".

Много позже, в конце 1920-х - начале 1930-х гг. С. И. Вавилов жил рядом, в доме № 16 по Еропкинскому переулку. В его маленьком кабинете написаны такие известные работы, как "Солнечный свет и жизнь Земли" и "Глаз и Солнце". В этом же доме жил профессор Московского университета физик Б. К. Млодзеевский. В четырехэтажном здании № 9 (1900, архитектор В. П. Гаврилов) в 1920 - 1950-х гг. была квартира писателя И. А. Новикова, автора популярных романов, посвященных А. С. Пушкину. Единственный здесь особняк (№ 3) выстроен в 1909 г. архитектором Б. Н. Шнаубертом. Здесь находится посольство королевства Таиланда.

Дом напротив (№ 4) с несколько суровым темным фасадом появился здесь в 1911 г. (проект архитектора К. Ф. Бурова). Позади него выходит на Мансуровский переулок (название по бригадирше Аграфене Мансуровой; другие имена - Талызин и Мосальский - также обязаны домовладельцам) небольшой двухэтажный домик (№ 3), где собирались ученики Е. Б. Вахтангова, члены 3-й студии Художественного театра, которая поместилась здесь с осени 1914 г. На втором этаже студийцы оборудовали сцену и небольшой, на несколько десятков человек, зрительный зал с простыми венскими стульями, расставленными амфитеатром. Отсюда и начался славный путь Московского академического театра имени Евг. Вахтангова. Одна из студиек, Цецилия Воллерштейн, взяла себе сценический псевдоним по названию этого московского переулка и стала известной актрисой, и теперь уже многие утверждают, что переулок назван именно по фамилии артистки Ц. Л. Мансуровой. В этом же доме были квартиры Е. Б. Вахтангова, Ю. А. Завадского и В. П. Марецкой. Вахтангов пережил в этой квартире октябрьский переворот 1917 г.: "У нас на Остоженке, - писал он, - в Мансуровском переулке, пальба идет весь день почти непрерывно. Выстрелы ружейные, револьверные и пушечные. Два дня уже не выходим на улицу. Хлеб сегодня не доставили. Кормимся тем, что есть. На ночь забиваем окна, чтоб не проникал свет. Газеты не выходят. В чем дело и кто в кого стреляет - не знаем. Телефон от нас не действует. Кто звонит к нам - тоже ничего не знает. Кто побеждает - „большевики" или правительственные войска - второй день неизвестно. Трамваи остановлены. Вода и свет есть. Когда это кончится?"

Несколько далее по переулку по той же левой стороне стоит небольшой деревянный домик (№ 9), где в 1926 - 1932 гг. у своих друзей, театральных работников братьев Топлениновых, часто бывал М. А. Булгаков, а полуподвальное его помещение, по изысканиям московского краеведа Б. С. Мягкова, до мелочей описано в романе "Мастер и Маргарита". Почти такой же небольшой соседний домик (№ 11) принадлежал известному архитектору А. В. Кузнецову, автору таких значительных сооружений, как новый корпус Строгановского училища на Рождественке (II) и здания Политехнического общества в Малом Харитоньевском переулке (4). Дом в Мансуровском переулке, вероятно, был построен в послепожарные времена. Впервые он зафиксирован на плане 1834 г. и с тех пор мало изменился, только со двора появилась небольшая пристройка, сделанная по проекту хозяина дома в 1915 г.

Там, где переулок выходит к Пречистенке, находятся хозяйственные постройки и флигели крупных усадеб, главные здания которых выходят фасадами на самую улицу.

Правая сторона Мансуровского переулка занята большими жилыми домами. С отступом от красной линии стоит здание, построенное в 1913 г. (архитектор И. А. Герман), а по бокам его - сооружения, появившиеся в советское время, - справа № 8 (1960-е гг., архитектор А. Аркин и другие) и слева № 10 (1939, архитектор М. С. Шерфетдинов). Интересно, что в проектном задании на этот последний дом предполагались "монументальные формы" фасада, ибо рядом тогда проектировалась "Аллея Ильича", значительная радиальная магистраль от Дворца Советов на юго-запад.

Памятником иного времени, времени расцвета модерна, выглядит бывший особняк крестьянина П. В. Лоськова (№ 4), выстроенный в 1906 г. архитектором А. У. Зеленко. В нем была квартира генерала А. А. Брусилова. По воспоминаниям участника боев в октябре 1917 г. большевика К. В. Островитянова, при орудийном обстреле с Воробьевых гор здания штаба Московского военного округа на Пречистенке снаряд попал в это здание, и Брусилов был ранен - его лечили поблизости, в больнице доктора Руднева в Серебряном переулке.

До постройки особняка на его месте был небольшой деревянный домик, адрес которого сохранился в протоколах допроса В. И. Ленина: "По возвращении из-за границы, я прямо поехал к матери в Москву. Пречистенка, Мансуровский переулок, дом Лоськова (ее тогдашний адрес)".

Соседний Сеченовский переулок интересен не столько своими произведениями архитектуры - здания в нем весьма обычны, - сколько знаменитыми жильцами. Так, в доме № 5 (1889, архитектор М. Г. Пиотрович) жил известный археолог, автор многих обобщающих работ по археологии России В. А. Городцов, а во дворе в трехэтажном корпусе в первые годы советской власти, после переезда из Петрограда, квартировали В. В. Маяковский и семья Бриков. Квартира эта описана в поэме "Хорошо!":

Двенадцать квадратных аршин жилья.
Четверо в помещении -
Лиля, Ося, я
И собака Щеник.

В доме № 8 (1904, архитектор Н. Д. Бегичев) в течение 42 лет, с 1916-го до своей кончины в 1958 г., работал пейзажист, тонкий и лиричный художник Н. П. Крымов. В его квартиру на четвертом этаже часто приходили горячо любившие его ученики - Крымов был и замечательным педагогом, разработавшим целую систему живописного отображения природы.

В доме № 7 (1912, архитектор Д. М. Челищев; во дворе - здание с надписью на торце, в которой сообщается о времени его постройки) квартировал член-корреспондент АН СССР литературовед Н. Ф. Бельчиков, специалист по литературе и общественной мысли России XIX в. В несохранившемся доме на этом месте в 1827 - 1828 гг. жил писатель С. Т. Аксаков, а на месте дома № 3 - филолог Ф. Е. Корш в 1884 - 1895 гг.

Самым известным жильцом этого переулка, давшим ему современное имя (до 1955 г. назывался Полуэктовым по фамилии владельца участка № 4 бригадира В. Б. Полуэктова, а в XVIII в. он носил название Затрапезного - но не по виду его, а по фамилии владельца), был знаменитый физиолог И. М. Сеченов, о котором его не менее известный современник К. А. Тимирязев сказал, что "ни один русский ученый не имел такого широкого и благотворного влияния на русскую науку и развитие научного духа в нашем обществе, как И. М. Сеченов".

Ученый провел последние годы своей жизни - 1903 - 1905 - в здании, находящемся во дворе дома № 6 (1898, архитектор К. В. Терской). Он вел очень скромную жизнь, и певица А. В. Нежданова, близкая к семье Сеченова, рассказывала, как он иногда говорил ей: "Вот вы, Тоня, почти еще девочка, только что с консерваторской скамьи, а получаете гораздо больше меня, заслуженного старого профессора". В уютной квартире Сеченова, заполненной книжными шкафами, по воскресеньям собирались его друзья, часто бывали ученые Н. Д. Зелинский, К. А. Тимирязев, Н. А. Умов, А. Н. Веселовский, многие художники и артисты. В связи с 50-летием со дня смерти великого русского биолога на доме, где он жил, была открыта мемориальная доска.

В 1899 г. этим участком владел старший брат П. И. Чайковского Николай Ильич. Он был инженером и не поддерживал близких отношений с Петром Ильичом и, даже более того, был одним из тех, кто не одобрял его решения бросить службу и поступить в консерваторию. Как передает М. И. Чайковский - другой брат, Николай Ильич "начал отговаривать брата и между прочим высказал, что надежды на талант Глинки в нем нет и что, стало быть, он осужден на самое жалкое существование музыканта средней руки". Петр Ильич сначала промолчал, но потом "как-то особенно взглянул на Николая и проговорил: „С Глинкой мне, может быть, не сравняться, но увидишь, что ты будешь гордиться родством со мной". Николай Ильич до сих пор не забывал ни звука его голоса, ни взгляда".

Небольшой деревянный дом, где жил Н. И. Чайковский, выходил фасадом на соседний переулок, который тогда назывался Дурновым - по фамилии одного из домовладельцев. В 1922 г. он был переименован в Барыковский.

Оба эти названия связаны с одним и тем же зданием - под № 4. В конце XVIII в. оно (как и современные участки №2, 6 и 8) принадлежало надворному советнику Василию Дурново, который получил позволение устроить домовой храм. По преданию, на его стене пленным мальчиком-турчонком, новообращенным в христианскую веру, был написан образ Спаса, прославившийся чудесами. Этот образ, по рассказам, много раз замазывали, но он все время появлялся снова.

Второе название переулка объясняется тем, что богатый помещик И. И. Барыков, большой хлебосол, дававший по два раза в неделю роскошные обеды, где бывали все важные московские чиновники, заболел и дал обет основать богадельню. По выздоровлении он приобрел участок в Дурновском переулке, выстроил дом для "убежища престарелых женщин", ставший называться Барыковской богадельней, оставил средства на ее содержание и возобновил там 17 ноября 1855 г. Спасский храм.

Четная сторона переулка в XVIII - начале XIX в. почти вся была занята владениями семьи Дурново, и только в начале нашего века здесь воздвигнуты доходные дома - в 1906 г. № 6, архитектор Л. В. Стеженский (где в 1920 - 1930-х гг. жил советский партийный и государственный деятель С. А. Лозовский, бывший во время войны начальником Совинформбюро. Он был арестован и убит в 1952 г.) и в 1913 г. № 8, архитектор С. Д. Езерский. На противоположной стороне переулка в 1912 г. появился пятиэтажный жилой дом № 5 (архитектор Н. И. Жерихов).

На Пречистенку выходит первенец советского домостроения здесь - дом № 9/17, построенный вместо флигеля усадьбы Бибикова в начале 1930-х гг. для сотрудников библиотеки имени Ленина. В нем в 1930-х гг. жила видный деятель русского революционного движения В. Н. Фигнер. Она родилась в 1852 г. и умерла в 1942 г., активно участвовала в народническом движении, провела 20 лет в Шлиссельбургской крепости. После большевистского переворота В. Н. Фигнер занималась литературным трудом, писала воспоминания, участвовала в работе Общества бывших политкаторжан, активно сотрудничала в его журнале "Каторга и ссылка", редакция которого помещалась в доме № 5 по Лопухинскому переулку. Название его, как и многих здешних переулков, произошло от фамилии домовладельцев - на этот раз усадьбы, выходившей на Пречистенку (№11), там, где сейчас помещается Музей Л. Н. Толстого. Он находится в одном из самых очаровательных зданий московского ампира, выстроенном, возможно, по проекту архитектора А. Г. Григорьева в 1818 - 1822 гг. для поэта и переводчика А. В. Лопухина. Особенно интересны его интерьеры, где обращают на себя внимание тончайшего рисунка росписи. К этой усадьбе принадлежит дом (№ 8), показанный еще на плане 1816 г. и перестроенный под квартиры в 1894 г. архитектором С. У. Соловьевым.

С левой стороны переулка - доходные дома, построенные в 1910 - 1911 гг. - №1 (архитектор И. П. Машков) и в 1911 г. - №3 (архитектор Г. А. Гельрих). На противоположной стороне привлекает внимание необычностью форм дом №4. Он был выстроен в 1914 - 1915 гг. для одной из самых лучших в Москве частных гимназий, которая называлась по фамилии ее основателя Поливановской. Автор проекта этого здания - будущий известный архитектор А. М. Рухлядев, позже руководивший работами по проектированию Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставки 1923 г. и Северного речного вокзала.

В конце XVIII - начале XIX в. здесь был обширный участок тайного советника и сенатора П. А. Обрескова, часто упоминаемого в переписке и мемуарной литературе того времени. Этот участок выходил в соседний Всеволожский переулок, и на нем в 1913 г. вырос шестиэтажный жилой дом (№ 3) много строившего в этих местах архитектора Н. И. Жерихова. На месте здания АТС, построенного в 1980 г. (архитекторы Н. Афанасьева, Г. Камаева), был небольшой дом (№ 7), где в 1901 - 1902 гг. жил И. М. Сеченов, а в 1920-х гг. Я. И. Алкснис, советский военный деятель, один из тысяч военных руководителей Советского Союза, убитых по приказу Сталина перед войной с Германией. Вся четная сторона переулка в XVIII - XIX вв. была занята просторной усадьбой Всеволожских, главный дом которой выходил на Пречистенку (№ 7).

Глава XIV

В ЛАБИРИНТЕ АРБАТСКИХ ПЕРЕУЛКОВ
(Между Пречистенкой и Арбатом)

Значительное пространство между большими московскими улицами Пречистенкой и Арбатом густо исчерчено извилистыми линиями переулков. Их в этой местности целых 23, больше, чем где-либо в центре Москвы. Общая протяженность переулков около 8 км - это длина солидной городской магистрали. Самый большой из них - переулок Сивцев Вражек, почти 800 м, самый короткий - Малый Могильцевский, чуть больше 100 м. Второй по длине переулок - Гагаринский - был во время формирования здесь застройки (примерно XVI в.) крупной радиальной магистралью, следовавшей от Пречистенских ворот Белого города, а образование переулка Сивцев Вражек связано с застройкой берегов ручья Сивец, правого притока ручья Черторый.

Здешние дворы были взяты Иваном Грозным в опричнину, и возможно, что к тому времени относится образование нескольких казенных слобод. Ближе к стене Белого города, в районе современного Большого Афанасьевского переулка, находилась слобода иконописцев, у Сивцева Вражка - дворцовая царицына слобода, на южной стороне Арбата, в районе Кривоарбатского переулка, - слобода казенных плотников. Обширную территорию занимала дворцовая конюшенная слобода - там, где сейчас Гагаринский, Староконюшенный и Малый Власьевский переулки. Она смыкалась со стадной слободой у Кропоткинского переулка. Ближе к западной границе города находились военные стрелецкие слободы.

В XVIII в. тут начало селиться родовитое московское дворянство, а к концу века, особенно во время царствования Павла 1, когда в Москву удалилось от петербургских треволнений служилое дворянство, этот район города стал своеобразным дворянским предместьем, которое сравнивали с Сен-Жерменским фешенебельным парижским пригородом. В Москве этот район получил название Старая Конюшенная.

После пожара 1812 г., когда все без исключения деревянные дома здесь сгорели, район в сравнительно короткое время был застроен. Появилось много изящных особняков, в которых особенно отчетливо проявились все симпатичные черты московской разновидности позднего классицизма. "Ухватив широту, пышность этого стиля, тогдашние строители сумели придать ему ту уютность, которой он не имел ни во Франции, где он был слишком чопорен, ни в Петербурге, где он был слишком величав. Отсюда то изящество, которым до сих пор отличаются отдельные уголки барской Москвы", - отмечалось в московском путеводителе 1917 г.

Дома в этих переулках превратились в некий символ целого периода в истории русского зодчества, в символ московского ампира. И недаром Иван Бунин писал в 1905 г.:

Здесь, в старых переулках за Арбатом,
Совсем особый город...

Действительно, здесь был особый город, резко отличный от, скажем, купеческого Заяузья или фабричного Лефортова.

После отмены крепостного права тихая, безмятежная жизнь уходящего дворянства кончилась, многие особняки перешли в иные руки, в арбатских и пречистенских переулках поселились представители новой интеллигенции - врачи, адвокаты, ученые. Правда, еще в конце 1880-х гг. арбатские переулки были свидетелями идиллических деревенских сцен. "Многие держали у себя во дворах коров, - вспоминал современник. - Я помню одно раннее весеннее утро. Всего лишь четыре часа; я просыпаюсь и слышу непривычный для себя звук. Что такое? Оказывается, идет пастух по Плотникову переулку и играет на рожке. Коровы выходят из ворот, и пастух гонит их пастись на Девичье поле".

К концу XIX в. воздвигаемые в переулках высокие доходные дома начали разрушать стилистическую цельность Старой Конюшенной.

Недавние перемены еще более заметны - многие старинные деревянные дома, памятники целого периода развития архитектуры и истории Москвы, были снесены, и на их месте построены здания, отнюдь не блещущие достоинствами тех образцов московской архитектуры, которых они заменили. Из-за бездумного, безразличного отношения к нашему наследию этот некогда один из самых поэтических уголков Москвы неузнаваемо изменился.

Много новых зданий появилось в последние годы и в Гагаринском переулке (название - по фамилии крупного землевладельца князя Б. И. Гагарина). Ранее он назывался улицей Рылеева в честь одного из руководителей восстания декабристов, якобы бывавшего в доме № 15 в этом переулке. В начале XIX в. и в XVIII в. переулок именовался Старой Конюшенной, будучи главной улицей Конюшенной слободы. Было также и еще одно название - Долгий переулок.

Гагаринский переулок начинается от Гоголевского бульвара. По его нечетной стороне - незначительные строения на участках, выходящих на Пречистенку, к которой идет Чертольский переулок. В этом переулке в несохранившемся доме (№ 6) жил и в 1890 г. умер художник В. В. Пукирев, автор широко известной картины "Неравный брак". Рядом со школьным зданием - памятный знак, посвященный воспитанникам московских специальных артиллерийских школ, проявивших мужество и героизм в Великой Отечественной войне (скульптор О. А. Коломойцев). По левую сторону от памятного знака - самое древнее сооружение в этом районе, каменные палаты XVII в. на высоком подклете. В древних палатах жил первый председатель Общества изучения русской усадьбы, талантливый искусствовед В. В. Згура, рано и нелепо погибший (он утонул во время купания в Крыму). Здесь у него и происходили заседания Общества, так много сделавшего для постановки изучения и сохранения усадебного наследия.

Каменные палаты, возможно, принадлежали церкви Спаса, которая находилась на месте здания средней школы, построенной в 1935 г. Здание церкви образовывало интересный контрастный ансамбль с ампирным домом на углу Пречистенки и Хрущевского переулка. Она была разрушена весной 1934 г., по всей Москве тогда сносились церковные здания, освобождая тем самым место для шкод.

Церковь Спаса или Пятницы Божедомской, возможно, появилась в этой местности в первой половине XVI в., когда она стала интенсивно заселяться. Церковь стояла недалеко от развилки двух дорог, сходящихся к мосту через ручей Черторый - от Смоленска мимо Новодевичьего монастыря (улица Пречистенка) и от подворья ростовских митрополитов на Бережках у Москвы-реки (Гагаринский переулок). Рядом с церковью находилось и кладбище - "скудельница" или "божий", "убогий дом", для странников, неизвестных, убитых.

Однако по документам церковь стала известна только с 1625 г. - она тогда была деревянной с Никольским приделом. Каменное здание ее было построено на средства царицы Марфы Матвеевны Апраксиной, "по особому ее государскому обещанию в вечное поминовение супруга ея блаженныя памяти благоверного царя и великого князя Феодо-ра Алексеевича" в 1694 г., а освятили через два года. Это было небольшое здание - односветный четверик с восьмериком. По сравнению с богато украшенными церквами того времени, эта была совсем скромной, несмотря на то, что храмоздательницей была бывшая царица. В 1810-х гг. к основному зданию пристроили трапезную, в которой было два придела - Никольский и Пятницы Параскевы - и колокольню с "готическими" арками.

На углу с Гагаринским переулком в доме, находившемся на месте современного (№ 9/5, 1906 г., архитектор И. А. Герман), в 1867 г. жил музыкальный критик Н. Д. Кашкин, у которого собирались его друзья, преподаватели Московской консерватории, и в их числе П. И. Чайковский.

В Гагаринском переулке в окружении небольшого садика стоит одноэтажный особнячок (№ 11), чей причудливый декор появился в 1895 г., когда Н. Г. Фадеев, много строивший в Москве на рубеже веков, переделал для себя более старое здание. Бывшее жилище архитектора в 1920 - 1930-х гг. называлось 10-м домом Наркоминдела - он предоставлялся иностранным дипломатам. Угловой с Хрущевским переулком участок будет застроен новым зданием, предназначенным для помещения фондов Музея А. С. Пушкина. Прекрасный особняк, в котором помещается сам музей, находится на Пречистенке (№ 12).

Одна из жемчужин московского ампира - деревянный дом (№ 15), возведенный к осени 1815 г. на каменном фундаменте сгоревшего дома. Его построил В. И. Штейнтель, будущий декабрист, а тогда адъютант и правитель канцелярии московского главнокомандующего. Он непосредственно "занимался проектом обстройки столицы и правилами вспоможения разоренным". В то время почти полностью сгоревший город возрождался из пепла. В восстановлении Москвы участвовали все крупные московские архитекторы, и Штейнтель, очевидно, заказал проект своего дома одному из них. Прожил он в нем недолго - в 1819 г. особняк был продан.

В октябре 1830 г. этот дом нанимает гвардии штаб-ротмистр Николай Тургенев, дядя известного писателя. В нем поселяется Варвара Петровна Тургенева со своими детьми, братьями Николаем, Иваном и Сергеем. Прожили они здесь год и уже к осени 1831 г. переехали в Сивцев Вражек.

В 1834 г. в доме живет, как было отмечено в исповедной ведомости приходской церкви, "князь Италийский, полковник и кавалер, граф Александр Аркадьевич Суворов-Рымникский", внук знаменитого полководца, человек либеральных и независимых взглядов, причастный к движению декабристов.

В 1872 - 1917 гг. особняком владели Лопатины, культурная и образованная семья, глава которой был известным юристом, а сын его не менее известным философом. На всю Москву были известны "лопатинские среды", которые посещались общественными деятелями, писателями, учеными, артистами. В доме бывали Л. Н. Толстой, С. М. Соловьев, В. С. Соловьев, А. А. Фет, А. Ф. Писемский, В. О. Ключевский и многие другие.

В доме у Лопатиных часто бывал И. А. Бунин, останавливавшийся неподалеку в меблированных комнатах: "Мне нравился переулок, дом, где они жили, приятно было бывать в доме", - вспоминал он. В книге "Освобождение Толстого" Бунин многое написал о Толстых со слов дочери Лопатина, она их хорошо знала.

Сейчас этот замечательный памятник истории и архитектуры отреставрирован, а до начала реставрационных работ в доме жил выдающийся знаток русской генеалогии, обладатель одной из лучших частных библиотек и коллекции портретов, насчитывающей более 5 тысяч единиц, Ю. Б. Шмаров, описавший историю старинного особняка в альманахе "Памятники Отечества".

Он был одним из активных членов "Общества по изучению русской усадьбы", вместе со своими коллегами Шмаров ездил по Московской области и фотографировал малоизвестные и совсем забытые усадьбы, подготавливая сборник Общества по истории усадеб. Как и многие другие члены Общества, Шмаров был арестован, но выжил, возвратился в Москву и занялся изучением Пречистенки и окружающей местности - под его руководством долгие годы работал кружок этузиастов. Умер Юрий Борисович в преклонном возрасте - 86 лет; часть его богатейших коллекций была приобретена Музеем А. С. Пушкина.

За Староконюшенным переулком до 1812 г. находилась большая усадьба князей Гагариных (№ 21 - 27), позднее распроданная отдельными участками.

На одном из них в 1911 г. архитектором Д. М. Челищевым был построен доходный дом (№ 23). В нем жили писательница Л. А. Авилова, химик И. В. Гребенщиков, историк В. П. Волгин, экономико-географ Н. Н. Баранский. Рядом с этим большим зданием стоит маленький старожил здешних мест (№ 25) - деревянный особняк, построенный к 1820 г. В нем в 1867 - 1879 гг. жил П. Н. Свистунов, один из последних оставшихся в живых декабристов, выступивших, как писал Герцен, "для требования человеческих прав, для протеста, для заявлений, за который - и они знали это - их ждала веревка палача и каторжная работа". Свистунов был членом и Северного, и Южного обществ и, как выяснили царские следователи, "знал цель - введение республиканского правления и разделял преступное мнение о истреблении императорской фамилии". Он был осужден на 20 лет каторжной работы, но срок ему сократили до 15 лет. Через десять лет он был сослан на поселение, но вернулся в Россию только после смерти Николая, по амнистии 1856 г.

В доме Свистунова в Гагаринском переулке в 1878 г. несколько раз побывал Л. Н. Толстой, собиравший материалы для романа "Декабристы". Он писал Свистунову из Ясной Поляны: "Когда Вы говорите со мной, Вам кажется, вероятно, что все, что Вы говорите, очень просто и обыкновенно, а для меня каждое Ваше слово, взгляд, мысль кажутся чрезвычайно важны и необыкновенны. Ваша беседа переносит меня на такую высоту чувства, которая очень редко встречается в жизни и всегда глубоко трогает меня".

В 1879 г. П. Н. Свистунов продает этот дом Н. А. Берензону, много лет бывшему главным доктором Яузской больницы для чернорабочих, значительно ее расширившим.

В 1913 - 1947 гг. здесь живет один из видных архитекторов А. В. Щусев, автор проектов многих построек в Москве и в том числе самой известной - мавзолея В. И. Ленина на Красной площади.

Домовладение № 29 - 31 принадлежало в начале XIX в. бригадиру Д. А. Новосильцеву. На его незаконной дочери Анне Васильцовской был женат писатель М. Н. Загоскин, который жил здесь в 1827 - 1831 гг. до переезда в собственный дом в Денежном переулке. Загоскин был хорошо знаком с А. С. Пушкиным, и не исключено, что поэт мог бывать у него в Гагаринском переулке.

На одном из участков этого большого владения (№ 29) в 1905 г. по проекту архитектора М. Я. Кульчицкого строится жилой дом - белые наличники его окон сейчас хорошо видны после сноса строений по красной линии переулка. Тогда участок принадлежал активной участнице революционного движения 1880 - 1890 гг. Е. В. Ефрон (мать мужа поэтессы Цветаевой Сергея Ефрона), вышедшей из дворянской семьи Дурново, пожертвовавшей и состоянием, и обеспеченным будущим ради борьбы с самодержавием. Здесь она устроила подпольную социал-демократическую типографию, и, как сообщал справочник "По революционной Москве", изданный в 1926 г., жители тогда были уверены, что типография зарыта у них во дворе.

Участок № 29 связан и с другими революционными организациями. В 1870-х гг. здесь собирались члены московского народовольческого кружка "чайковцев" вместе с П. А. Кропоткиным.

Существующее здание под № 35 было построено в 1905 г. архитектором А. Д. Муравьевым, а до него здесь стоял одноэтажный деревянный домик 1840 г. постройки, в котором в 70-е гг. прошлого века жил артист Малого театра Н. И. Музиль. Соседнее здание заканчивает Гагаринский переулок. Его левая часть - проект архитектора С. М. Калугина 1907 г., а правая, предназначенная для поликлиники Комиссии по улучшению быта ученых, была построена в 1928 г. архитектором А. Ф. Мейснером. В этой поликлинике работали такие крупные ученые-медики, как П. А Герцен и М. И. Авербах.

Вернемся к началу Гагаринского переулка. Квартал его от Гоголевского бульвара до Нащокинского переулка в XVIII в. был занят большой усадьбой светлейшего князя П. В. Лопухина (получившего этот титул потому, что его дочь стала фавориткой императора Павла). Современный дом был построен в 1852 г.; стоит обратить внимание на его резные белокаменные колонки, похожие на древнерусские. В этом доме во время строительства храма Христа Спасителя жил архитектор К. А. Тон. В конце 1920-х гг. здесь квартировал педагог С. Т. Шацкий.

На углу Гагаринского и Нащокинского переулков стоит двухэтажный каменный дом (№ 4) с очень сдержанной обработкой фасадов. В нем находится центральный совет Всероссийского общества охраны памятников. Дом построен в 1970-х гг. по образцу и подобию того, который находился на этом месте 160 лет назад, в 30-х гг. прошлого столетия. Тогда здесь стоял также двухэтажный дом, но с деревянным вторым этажом, принадлежавший дочерям надворного советника Ильинского, у которых в 1831 - 1832 гг. его снимал друг Пушкина Павел Воинович Нащокин.

К нему Пушкин приехал 6 декабря 1831 г. ив тот же день отправил записку жене: "Сей час приехал я к Нащокину на Пречистенском валу в дом г-жи Ильинской. Завтра буду тебе писать. Сегодня мочи нет, устал. Целую тебя, женка, мой ангел", - это была его первая отлучка из семейного дома. В Москве Пушкин должен был уладить дела по своим старым карточным долгам. Он виделся со многими своими знакомыми и друзьями, хотел заручиться кредитом, но смог только поручить Нащокину хлопоты по денежным обязательствам - долг его так и остался не уплаченным (лишь опека после его смерти возвратила долг).

Уехал Пушкин из Москвы 24 декабря 1831 г., оставив выразительное описание образа жизни его приятеля в письме к жене: "Здесь мне скучно; Нащокин занят делами, а дом его такая бестолочь и ералаш, что голова идет кругом. С утра до вечера у него разные народы: игроки, отставные гусары, студенты, стряпчие, цыганы, шпионы, особенно заимодавцы. Всем вольный вход; всем до него нужда; всякой кричит, курит трубку, обедает, поет, пляшет; угла нет свободного - что делать?"

Этот дом находится на углу с Нащокинским переулком, названным по владельцам большой усадьбы, располагавшейся на правой стороне его. С 1926 г. переулок назывался улицей Фурманова. Здесь в доме № 14 провел последние годы жизни (1923 - 1926) писатель, "художник революции" Д. А. Фурманов. Его романы "Чапаев" и "Мятеж" посвящены событиям гражданской войны и приобрели в советское время широкую известность. Нащокинский переулок можно было бы назвать писательским. В так называемой "писательской надстройке" дома № 3 - 5, к великому сожалению, снесенного, жил и умер М. А. Булгаков. Здесь им был закончен роман "Мастер и Маргарита". В этом доме Осипом Мандельштамом было написано знаменитое стихотворение "Мы живем, под собою не чуя страны...", и сюда в ночь с 13 на 14 мая 1934 г. пришли чекисты и увели поэта на Лубянку.

В этом доме жили К. А. Тренев, Антал Гидаш, В. Б. Шкловский, В. Н. Билль-Белоцерковский, Мате Залка и другие писатели. Любопытно, что в доме, который стоял здесь ранее, в 1864 - 1865 гг. до переезда в собственный дом в Борисоглебском переулке, квартировал писатель А. Ф. Писемский.

На правой стороне переулка, напротив этого дома, был большой участок, где перед пожаром 1812 г. находился "съезжий двор" (т. е. здание) Пречистенской полицейской части. После 1812 г. его перевели в Штатный (Кропоткинский) переулок, а земельный участок распродали частным владельцам, которые построили здесь жилые дома. Из них сохранился № 4, построенный к 1820 г., но значительно перестроенный в 1891 г. архитектором И. И. Поздеевым. Балкон этого дома когда-то поддерживали два орла с распростертыми крыльями, а на воротах красовались фонари из матового стекла с надписями: "Дом Захарьина". Он принадлежал сыну знаменитого терапевта Г. А. Захарьина, умершему от туберкулеза.

Дом № 10 также один из самых старых в переулке, он выстроен после пожара 1812 г. В нем короткое время в 1860-х гг. жил поэт А. Н. Плещеев, а в 1920 - 1930-х гг. - известный врач М. П. Кончаловский.

Значительно позднее появились дома: № 8, выстроенный в 1897 г. архитектором П. П. Щекотовым с использованием мотивов готического зодчества, № 6 - солидный доходный дом 1911 г., архитектор М. М. Черкасов, № 12 (1912, архитектор К. К. Альбрехт), построенный в бывшей усадьбе знаменитого полководца А. П. Ермолова, жившего в доме, выходящем на бульвар, в 1836 - 1851 гг., и рядовой жилой дом № 16 (1898, архитектор Н. П. Марков).

Опять выйдем на Гагаринский переулок. Квартал между Нащокинским и параллельным ему Большим Афанасьевским переулками занят внушительным современным жилым зданием, построенным в 1974 г. на месте трех деревянных домиков. На углу другого переулка - Староконюшенного - в начале XIX в. находился большой участок, застроенный в основном также деревянными строениями, где помещался один из лучших в Москве частных пансионов Вейденгаммера, в котором в продолжение почти двух лет учился Иван Тургенев. На этом же участке в небольшом деревянном доме жила семья сестер Гнесиных, у которых часто бывали А. Т. Гречанинов, С. В. Рахманинов, В. С. Калинников и многие другие молодые тогда музыканты. Здесь в феврале 1895 г. открылось музыкальное "Училище сестер Е. и М. Гнесиных", превратившееся в наше время в одно из ведущих учебных заведений Москвы.

Оба угла Староконюшенного переулка заняты высокими жилыми зданиями, которые в начале XX в. стали вторгаться в сложившийся ампирный облик этой части Москвы. Дом № 10/10 был построен по проекту А. Карста в 1904 г., а дом № 14/5 - в 1914 г. по проекту архитектора И. Г. Кондратенко. Рядом с ним в середине прошлого века стоял деревянный домик (№ 16), принадлежавший княгине П. С. Кропоткиной, бабушке будущего ученого и революционера, который бывал у нее ребенком.

На следующем углу этого квартала сохранился один из старожилов переулка - дом № 18/2, выстроенный к 1817 г. полковником Я. А. Казариновым. С тех пор, правда, изменился его фасад, и к дому были сделаны пристройки по проекту М. А. Фелькнера. На территории этого участка, но уже по Малому Власьевскому переулку, находится одноэтажное строение с резными оконными наличниками. В апреле 1904 г. сюда переехал Сергей Иванович Танеев, "композитор-мастер, - как писал о нем С. В. Рахманинов, - образованнейший музыкант своего времени, человек редкой самобытности, оригинальности, душевных качеств, вершина музыкальной Москвы... "

В этом скромном домике Танеев прожил в течение II лет, до самой кончины, последовавшей после того, как он простудился на похоронах А. Н. Скрябина в 1915 г. Танеев был "совестью" музыкальной Москвы. Чайковский говорил о нем, что "в нравственном отношении эта личность есть безусловное совершенство". Танеев бескомпромиссно выступал за справедливость не только в ведении дел близкой ему консерватории, его волновали и более общие вопросы. В 1915 г. он объявил о своем намерении подписать адрес с требованием свободы печати, совести, собраний. Танеев недвусмысленно писал, что "наглость и дерзость лиц, облеченных властью, только потому и достигли таких размеров в нашем обществе, что проявление этих свойств совершается беспрепятственно, встречает поддержку и поощрение, а в лучшем случае разве лишь пассивное к себе отношение".

В этот дом к Танееву часто приходили известные музыканты, ученые, писатели, общественные деятели, на вторичных музыкальных собраниях у Танеева обычно прослушивались новые сочинения. Скромности хозяина этого домика отвечала и неприхотливость обстановки - там "все отзывалось стариной: низкие потолки, незатейливая громоздкая старенькая мебель, высокая конторка с сильно потертым красным сукном, служившая вместо письменного стола, старенький рояль, фисгармония, простой обеденный стол, книги и ноты без конца - на полках, на столе, на окнах". Еще во время похорон С. И. Танеева высказывалось пожелание, к сожалению, не исполненное и по сю пору - сохранить его дом и обстановку в неприкосновенности. Брат Чайковского Модест Ильич вспоминал: "Следуя за гробом Сергея Ивановича, я шел с А. Т. Гречаниновым. Мы говорили о желательности оставить домик во дворе Вишняковой навсегда в том виде, как он был обитаем покойным. "Бывало, вечерком, - говорил Александр Тихонович (Гречанинов), - подойдешь к нему и видишь в окна, что Сергей Иванович пьет чай. Значит, можно войти, не потревожа, посоветоваться, а то просто отвести душу в беседе. Ну, а если он за пюпитром или за инструментом, то просто постоишь и обрадуешься, что он тут, за делом и, уже довольный и этим, уйдешь, утешенный и ободренный".

Почти примыкает к дому Танеева особняк по Малому Власьевскому переулку (№ 4), состоящий как бы из двух частей - левой, построенной в 1858 г., и правой (проект М.А. Фелькнера) - в 1911 г. На двери этого особняка можно было видеть табличку с надписью: "Б. И. Россинский". Здесь жил один из первых русских авиаторов, первым пролетевший над Москвой от Ходынского поля до Лефортова на самолете "Фарман", не имевшем кабины. Россинский вспоминал, что полет проходил на небольшой высоте, и, когда его "Фарман" пролетал над Сухаревой башней, то "весь Сухаревский базар вопил: „Ногами заденет! Ногами заденет!" Я и сам боялся столкновения с башней", - признавался Россинский. Его самолет единственный летал над Красной площадью в день первой годовщины Октябрьского переворота.

На месте 16-этажного типового дома находились целых три участка (№ 6, 8 и 10) и небольшой переулочек, носивший название Юдинского. Он шел от Малого Власьевского к домовладениям внутри квартала и церкви Иоанна Предтечи, "что в Старой Конюшенной". Участок № 8 - 10 в XVIII в. принадлежал княгине А. Ю. Щетининой, прапрабабке Л. Н. Толстого, а в начале XIX в. - ее дочери графине А. И. Толстой, бабушке Федора Толстого - "Американца" и прабабке Льва Николаевича. В 1830-е гг. здесь был построен двухэтажный каменный дом, которым в конце 30-х - начале 40-х гг. владела княгиня Е. С. Гагарина, она же знаменитая в пушкинские времена трагическая актриса Екатерина Семенова. В этом доме на короткое время в 1839 ив 1842 гг. останавливался А. И. Герцен, в 1843 г. жил Н. М. Языков. Об этом же доме вспоминал П. А. Кропоткин: "...мы несколько лет прожили внаемных домах, покуда отец не нашел третий, по своему вкусу, в нескольких шагах от той самой церкви, в которой его крестили и отпевали его мать".

Дом № 12 - особняк купца И. М. Коровина, владельца многих доходных домов в Москве, выстроенный для него, как и патиэтажный дом рядом, архитектором И. Г. Кондратенко в 1903 г. В 30-е гг. XIX в. здесь в семье родителей будущего артиста Московского Художественного театра А. А. Стаховича часто бывал А. И. Герцен. На противоположной стороне переулка - один из немногих сохранившихся свидетелей прошлых дней - деревянный скромный домик (№ 5), характерный для рядовых, небогатых домов послепожарного московского строительства. На бревенчатый сруб наложены доски, имитирующие каменный руст, и приложены типовые резные декоративные украшения.

Возвратимся снова к Гагаринскому переулку и подойдем к пересечению с Большим Власьевским переулком. Оба Власьевских переулка, и Большой и Малый, получили название от церкви Власия. Св. Власий издавна почитался на Руси как покровитель домашних животных, и на него перенесли верования, связанные с языческим богом Велесом. Недаром эта церковь стояла в Конюшенной слободе и называлась "что в Старой Конюшенной", а по старым документам - "на Козьем болоте". Она неоднократно перестраивалась - возможно, что первоначально каменное здание впервые появилось здесь в начале XVII в. В 1644 г. была выдана благословенная грамота на четыре придела - Спасопреображенский, Казанской иконы Богоматери, св. Власия и св. Николая. Колокольня XVIII в. была изменена в 1816 г., а в 1872 г. построили новую широкую трапезную. Много лет храм был в полном небрежении, пока, наконец, он не был приведен в относительный порядок силами общественности; теперь же он передан верующим.

В Большом Власьевском переулке почти не осталось материальных свидетелей прошлого. Многие строения были снесены, расчищены открытые пространства, появились и новые жилые здания. Из несохранившихся домов можно отметить дом под № 1, где в середине 1880-х гг. жил крупный ученый физико-химик И. А. Каблуков. На участке № 9 в конце XVIII и в течение всего XIX в. было владение Офросимовых. У них с 1852 по 1868 г. квартировал филолог и искусствовед, профессор Московского университета Ф. И. Буслаев, работавший тогда над такими фундаментальными исследованиями, как "Историческая грамматика русского языка" и "Исторические очерки русской народной словесности и искусства". Здесь же зимой 1894 г. жил на одной квартире с писателем И. Н. Потапенко Антон Павлович Чехов. В соседнем доме (№ 11) обыкновенно останавливался в свои приезды в Москву А. И. Тургенев. Его в мае 1840 г. несколько раз посещал здесь М. Ю. Лермонтов, который был в своем родном городе проездом из Петербурга, направляясь во вторую ссылку на Кавказ.

Другой наш знаменитый земляк хирург Н. И. Пирогов также останавливался в этом переулке (дом № 10) проездом в действующую армию в октябре 1854 г., чтобы "употребить все свои силы и знания для пользы армии на боевом поле" при осаде Севастополя во время Крымской войны.

В Большой Власьевский переулок в 1823 г. переехала семья А. И. Герцена. Его отец, много лет живя вместе с братом внаемных домах, решил купить собственную усадьбу. Главный дом ее находился в глубине участка, во дворе дома № 14, три этажа которого были построены в 1873 г. Многие из окружения Герцена с любовью вспоминали "старый дом", как они называли его, а Н. П. Огарев посвятил ему стихотворение:

Старый дом, старый друг, посетил я
Наконец, в запустеньи тебя, И былое
опять воскресил я, И печально смотрел
на тебя.

Вот и комната: с другом, бывало, Здесь
мы жили умом и душой: Много дум
золотых возникало В этой комнатке
прежней порой.

Во многих путеводителях утверждается, что дом был разрушен в 1912 г., но еще в 1920 г. в журнале "Творчество" писали, что он "к сожалению, находится в полном забросе и обречен, по-видимому, на уничтожение". В этом доме до высылки его за границу жил философ Н. А. Бердяев.

За Большим Власьевским Гагаринский выходит к Плотникову переулку, названному по слободе плотников, располагавшейся около приходской церкви Николая, "что в Плотниках", находившейся на углу с Арбатом (№ 24/25). По ней и переулок до 1922 г. назывался Никольским. В этом переулке необходимо отметить единственный в своем роде дом в Москве (№ 4). На уровне его второго этажа проходит скульптурный фриз с изображениями стоящих и как бы прильнувших друг к другу фигур. Среди них можно различить фигуры Льва Толстого, Пушкина, Гоголя. Насколько можно судить, фигура Льва Толстого - это первое прижизненное скульптурное изображение писателя, выставленное для всеобщего обозрения. Кто же был автором этого необычного скульптурного фриза? Несмотря на поиски многих знатоков Москвы, его имя пока остается неизвестным. Можно, однако, высказать предположение, что им мог быть скульптор Л. С. Синаев-Бернштейн, которому был заказан фриз для украшения портика строящегося здания Музея изящных искусств на Волхонке. Судя по описанию этого фриза, он очень похож на тот, который сейчас можно увидеть в Плотниковом переулке. Скульптор изобразил композицию "Парнас" - процессию из 50 фигур в античных одеждах, направлявшихся к окруженному музами Аполлону, раздававшему венки славы художникам, писателям и ученым разных стран (в том числе и России - Гоголю, Тургеневу, Толстому).

Фриз этот был отвергнут заказчиком, и не исключено, что части его позднее помещены на стены дома № 4 в Плотниковом переулке, построенном в 1907 г. для некоего "кандидата коммерческих наук" Г. Е. Бройдо архитектором Н. И. Жериховым.

В доме № 10 жили в 1912 - 1916 гг. геолог и геохимик А. Е. Ферсман, в 1920-х гг. мостостроитель Л. Д. Проскуряков, в 1920 - 1930-х гг. известный скульптор В. И. Мухина.

Между улицей Рылеева и Сивцевым Вражком обращает внимание первенец современной архитектуры в этом районе - дом № 12 - 16, построенный в 1959 - 1960 гг. Авторам его - 3. М. Розенфельду и А. Б. Бергельсону - "удалось" создать здание строгих, аскетических форм. Очевидно, что внимание архитекторов было занято не столько внешним обликом здания, сколько созданием удобных интерьеров для провинциальной партийной элиты, приезжавшей в Москву. В доме, бывшем здесь до постройки ныне стоящего здания, родился выдающийся шахматист А. А. Алехин.

Напротив - дом № 13, типичный жилой дом из тех, которые появились в этих местах десятками, построенные, начиная с 1960-х гг., для ответственных партийных работников. Отсюда с балкона шестого этажа выбросился один из его жителей после запрета коммунистической партии. Причина столь необычного поступка для партийного работника так и осталась необъясненной - предполагали многое, и, в особенности, махинации с партийными миллионами: ведь покончил самоубийством не кто иной, как управляющий делами Центрального комитета коммунистов.

До строительства этого дома в глубине двора стояло небольшое трехэтажное здание, выстроенное в 1912 г. (архитектор Н. Д. Дмитриев) и сломанное летом 1983 г. В нем в 1910 - 1920-е гг. жил известный историк литературы и русской общественной мысли М. О. Гершензон, которому, в частности, принадлежит книга "Грибоедовская Москва", где описан быт дворянской Москвы начала XIX в. на примере семьи Римских-Корсаковых. Писатель В. Ф. Ходасевич вспоминал о своих посещениях Гершензона: "Квартира, где он жил, большая, квадратная, в три окна, содержала немного мебели. Две невысокие (человеку до пояса) книжные полки; два стола: один вроде обеденного, но не большой, другой - письменный, совсем маленький; низкая плоская кровать у стены, с серым байковым одеялом и единственной подушкой; вот и все, если не считать двух венских стульев да кожаного, с высокой спинкой, старинного кресла... Оно историческое, из кабинета Чаадаева... В кабинете светло, просторно и очень чисто".

"Жилищные осложнения", неизбежные в советское время, когда новая власть везде пыталась отнять у "буржуазных элементов" квартиры, (можно вспомнить "Собачье сердце" М. А. Булгакова), привели к преждевременной кончине выдающегося ученого.

Радом - двухэтажное здание (№ 15) с большим окном в центре. Оно было построено в 1884 г. архитектором М. К. Геппенером.

Деревянный небольшой особняк под тем же номером, стоявший на красной линии переулка, был в конце XIX в. жилищем известного адвоката князя А. И. Урусова. Он выступал по делу нечаевцев, членов революционной заговорщицкой организации, за что его отправили в административную ссылку. Урусов серьезно интересовался театром, был выдающимся театральным критиком, собрал крупную библиотеку, со множеством редкостей. Т. Л. Щепкина-Куперник, хорошо его знавшая и бывавшая в его доме в Никольском переулке, вспоминала, что у А. И. Урусова, "первого в Москве можно было услышать об интересной новинке, прослушать зачастую и самое новинку, и увидеть автора ее". В доме на этом участке осенью 1892 г. после триумфального окончания консерватории ненадолго поселился С. В. Рахманинов.

За Сивцевым Вражком доходные дома № 19и21 построены в 1908 и 1905 гг. (архитекторы А. Н. Зелигсон и Н. Д. Бегичев; в доме № 21 в 1900-е гг. жил поэт А. Белый), а дом напротив (№ 20) - в 1913 г. архитектором П. П. Висневским.

Старинный московский переулок Сивцев Вражек получил название по небольшому оврагу, или "вражку", по дну которого протекал ручей Сивец. О нем вспоминал П. А. Кропоткин, родившийся в 1842 г. и проведший детство недалеко отсюда: "Сивцев Вражек с его бурным ручьем, несшимся весною, во время таяния снегов, вниз к Пречис-тенскому бульвару..." Ручей впадал в приток Москвы-реки Черторый, воды которого были заключены в трубу под проездом Гоголевского бульвара.

Отсюда начинается самый длинный в этом районе переулок Сивцев Вражек, образовавшийся после застройки обоих берегов ручья. За пятиэтажным зданием на углу с Гоголевским бульваром (№ 1/17) находится яркий, с пышными украшениями дом под № 3/18 (1898, архитектор И. С. Кузнецов), владельцем которого была Шервуд-Верная, обладательница фамилии, напоминающей нам трагическую историю предательства декабристов. Некий унтер-офицер И. Шервуд, посвященный в тайные замыслы Декабристского движения, донес о них, удостоился аудиенции у самого императора и после разгрома декабристов в благодарность за донос получил потомственное дворянство и приставку "Верный" к своей фамилии, которая кое-кем произносилась - "Скверный".

С этим щедро украшенным домом контрастирует один из первых крупных жилых домов, возведенных в переулке в советское время (№ 7, 1933 - 1937 гг., архитекторы В. А. Симкин, С. В. Князев). На его месте были дома, где в 1770-х гг. жил профессор Московского университета юрист С. Е. Десницкий, а через столетие - поэт Л. И. Пальмин. В 1920-х - начале 1930-х гг. здесь жил искусствовед А. А. Сидоров.

В соседнем, одном из новых жилых домов (№ 9), появившихся в арбатских переулках недавно, провел последние годы жизни скульптор Е. В. Вучетич. До строительства этого дома здесь находилось трехэтажное здание, в котором с 1919 до 1958 г. жил литературовед и историк Б. П. Козмин. В его квартире бывали многие ученые и писатели и в их числе В. Я. Брюсов, А. А. Блок, Ю. Балтрушайтис, К. И. Чуковский, Ю. Г. Оксман, Д. Д. Благой.

В доме № 19 (1911, архитектор Н. И. Жерихов) на шестом этаже в "огромной неуютной квартире" родственников мужа с октября 1911 г. до начала марта 1912 г. жила поэтесса М. И. Цветаева. Здесь в начале 1912 г. останавливался поэт М. А. Волошин.

На углу со Староконюшенным переулком - один из первенцев советского строительства здесь (№ 15). Сложный в плане, похожем на букву "Ж", но без ее вертикальной перекладины, он был построен по проекту Д. С. Лебедева. В доме в 1930-е гг. жил экономист Е. С. Варга. Недалеко от этого здания было выстроено примерно в то же время (1929 - 1930) другое, предназначенное для начсостава народного комиссариата морского флота, по проекту П. А. Голосова (№ 29).

Дома № 25 и 27 - уголок Москвы, тесно связанный с памятью об Александре Ивановиче Герцене. Вытянутый по Малому Власьевскому переулку угловой дом № 25/9 был приобретен отцом Герцена И. А. Яковлевым 13 апреля 1833 г. у вдовы бывшего московского главнокомандующего Е. П. Ростопчиной. Жизнь Герцена здесь, в "большом доме", как его называли, отмечена важными событиями - в июне 1834 г. он кончает университет, а в ночь на 21 июля того же года его арестовывают и препровождают отсюда в помещение полицейской части в Штатном переулке. В этот дом он возвращается только после ссылки и отсюда зимним утром 19 января 1847 г. уезжает в вечное изгнание.

Рядом по Сивцеву Вражку - еще одно здание (№ 27), напоминающее о Герцене. Это одноэтажный особняк с мезонином в три окна, который был куплен отцом Герцена в 1839 г. у братьев Павла и Алексея Тучковых - дом так и назывался - тучковский. В нем Герцен жил в 1843 - 1846 гг., его кабинет в мезонине был свидетелем встреч с Н. П. Огаревым, Т. Н. Грановским, М. С. Щепкиным, В. Г. Белинским, В. П. Боткиным, И. С. Тургеневым и многими другими литераторами, учеными, артистами. В этом доме написаны такие известные произведения Герцена, как повесть "Кто виноват?", сразу же высоко оцененные Белинским и Некрасовым "Записки доктора Крупова", статьи из цикла "Письма об изучении природы", здесь Герцен сформировался как писатель и мыслитель, тут он пережил многие испытания в семейной жизни.

Этот особняк благодаря усилиям литературной и научной общественности Москвы превратился в Музей Александра Ивановича Герцена, открытый в день его рождения 6 апреля 1976 г.

Позднее оба эти дома, как и дом № 14 в Большом Власьевском переулке, принадлежали брату Герцена, Егору Ивановичу. Он прожил на Сивцевом Вражке до почтенного возраста. Уже одинокому, ослепшему старику отец братьев Танеевых Иван Ильич Танеев, живший неподалеку - в Обуховом (ныне Чистый) переулке, ежедневно присылал обед...

В том же угловом доме (№ 25/9) в 1849 г. жил С. Т. Аксаков, а перед революцией им владели Калужские, один из которых стал известным актером, выступавшим под псевдонимом Лужский. В доме помещалась частная женская гимназия В. В. Ломоносовой, а в 1920-е гг. - школа-семилетка.

Далее вся нечетная сторона Сивцева Вражка застроена высокими домами, местами превращающими переулок в узкое ущелье. Между двумя современными жилыми домами (№3З и 37, 1963 г.) зажат доходный семиэтажный дом 1913 г. В доме № 31 жили маршалы И. X. Баграмян (в 1966 - 1982 гг.) и П. Ф. Батицкий (в 1966 - 1984 гг.), в доме №33 - писатель М. А. Шолохов, в доме №35 - певец, профессор Московской консерватории А. В. Секар-Рожанский и известный лингвист А. М. Пешковский.

За Плотниковым переулком виднеется здание (№ 41) с оригинальным выгнутым навесом над подъездом: три этажа его левой части появились в 1884 г. (архитектор К. И. Андреев), а в 1936 - 1937 гг. старое здание было встроено в ныне существующее по проекту Н. И. Транквиллицкого. Перед большевистским переворотом в доме находилась частная мужская гимназия 3. И. Шамониной, в 1920-х гг. он был занят медико-биологическими институтами. Последняя перестройка была осуществлена для жилого дома и лабораторий Института госсанинспекции имени Л. А. Тарасевича, известного биолога и организатора здравоохранения, который работал и жил в этом здании. Здесь же работали крупные ученые биолог Н. К. Кольцов, бывший председателем Русского евгенического общества, помещавшегося здесь, и физиолог М. Н. Шатерников. В доме жил биолог А. С. Серебровский, известный своими работами по генетике. Здесь в 1920-х гг. находился небольшой музей И. И. Мечникова. Во дворе дома - двухэтажное строение, видное из-за решетки ворот, - это еще не исследованные каменные палаты, принадлежащие, по крайней мере, к XVIII столетию.

На третьем этаже соседнего здания (№ 43), построенного в 1906 - 1907 гг. архитектором Г. К. Олтаржевским, с 1920 г. до кончины в 1942 г. жил замечательный художник М. В. Нестеров, автор таких поэтических картин, как "Видение отроку Варфоломею", "Пустынник", "Под благовест" и прекрасных портретов деятелей науки и искусства - И. П. Павлова, А. Н. Северцова, С. С. Юдина, В. И. Мухиной и многих других. Здесь же в 1910-х гг. были квартиры ученого-теплотехника, специалиста по двигателям Н. Р. Брилинга, а также исследователя русского фольклора О. Э. Озаровской.

Вернемся к началу переулка Сивцев Вражек, к пересечению с Гоголевским бульваром. Сразу за парикмахерским салоном - жилой дом кооператива "Научные работники", построенный в 1928 - 1930 гг. (архитектор А. В. Самойлов). На нем - две мемориальных доски, посвященные патофизиологу академику А. А. Богомольцу и выдающемуся композитору Н. Я. Мясковскому, который поселился в этом здании в 1930 г. В этом же доме жили академик Л. С. Лейбензон, специалист по механике и подземной гидравлике, и член-корреспондент АН СССР Н. Г. Четаев, известный работами по устойчивости движения.

Радом - дом (№ 6/2), выстроенный инженером В. И. Дзевульским в 1910-х гг. Он стоит на углу с Филипповским переулком. В 1959 г. его переименовали в улицу Аксакова, который жил здесь зимние месяцы 1849 - 1851 гг. в не дошедшем до нас доме № 9, проводя летние месяцы в Абрамцеве. В этом доме Аксаковых регулярно посещал Гоголь, для которого хозяева завели особый день, назвав его "вареники", любимым блюдом Гоголя, обязательно готовившимся к его приходу.

На месте дома Аксаковых в 1892 г. было выстроено трехэтажное здание (архитектор Н. Г. Зеленин), где в 1900 - 1902 гг. была квартира композитора М. М. Ипполитова-Иванова, который по рекомендации Чайковского переселился из Тифлиса в Москву и стал профессором консерватории. В октябре 1900 г. сюда часто приходил Н. А. Рим-ский-Корсаков, готовивший вместе с хозяином дома постановку "Сказки о царе Салтане" на сцене оперы Мамонтова. В этом же доме жил и один из издателей широко известного энциклопедического словаря А. Н. Гранат.

В доме № II находилось студенческое общежитие, открытое в двадцатую годовщину освобождения крестьян от крепостной зависимости. Общежитие объявляло, что при условии "несостоятельности и зачете полугодия всякий православный может получить место в нем". Об этом общежитии в многотомном издании "Живописная Россия" говорилось: "Оно было основано просвещенным купцом Лепешкиным и пожертвовано им университету. В будни этот дом живет тихой, почти монастырской жизнью. В праздники, по вечерам, особенно в зимнее время, собирается много молодого народа на вечеринки. Общежитие устроено на сорок студентов, имеет столовую (очень просторную залу, где могут беседовать, заниматься музыкой и танцами до 200 человек), библиотеку и целый рад небольших комнат в одну и две кровати. Студенты пользуются безвозмездно полным содержанием, могут работать и у себя, и в библиотеке, предаваться занятиям с полной обеспеченностью". Основатель общежития, гласный Московской городской думы купец С. В. Лепешкин придерживался либеральных воззрений, поддерживал связи с революционными организациями и оказывал им материальную поддержку.

Рядом - одно из значительных сооружений модерна (№ 13), провозвестник архитектуры XX в. Это здание - работа архитектора И. А. Германа для типографии "Товарищества А. И. Мамонтова" (1913). Его фасад был выдвинут на конкурс лучших московских построек. Все здесь подчинено рациональной организации производства - высокие потолки, большие пролеты и огромные окна, доминирующие на фасаде, оживленном лишь крупными пилястрами почти во всю высоту здания. Сейчас здесь находится одна из больших московских типографий, долгое время носившая название "Искра революции" (и недаром - в ней печатались пропагандистские издания на десятках различных языков и эти "искры революции" рассылались по всему миру)...

Типография была построена на земле Иерусалимского подворья (т. е. представительства Иерусалимского патриарха), которому в 1818 г. передали церковь апостола Филиппа, давшую переулку имя Филипповский. По преданию, церковь стояла на загородном дворе митрополита Филиппа Колычева, того самого, который выступил против зверств Ивана Грозного и поплатился за свою смелость - был задушен опричником Малютой Скуратовым. В XVII в. церковь была приходской для Иконной слободы, находившейся в этих местах (переулок назывался также Иконным). Известно, что маленькое каменное здание церкви выстроено стольником Федором Косминым в 1688 г., с престолом во имя апостола Филиппа (теперь главный ее престол освящен в честь праздника Воскресения Словущего) и придельным - святителя Николая; с течением времени оно многократно перестраивалось и достраивалось. Особенно большая перестройка была в середине XIX в., когда к небольшому четверику основной церкви пристроили широкую трапезную, ныне от старинного храма осталась почти нетронутой только скромная шатровая колокольня с одним ярусом слухов. В 1989 г. при храме вновь открыто представительство Иерусалимского патриарха.

Рядом - большой, несоразмерный со скромным обликом церкви дом подворья (1905, архитектор Г. П. Евланов). На нем между третьим и четвертым этажами помещен любопытный герб с пятиконечной звездой, происхождение которого, к сожалению, так и не удалось выяснить. К этому дому примыкает постройка (№ 16) 1908 г. архитектора О. Г. Пиотровича. Часть переулка от нее до дома № 4 (1908, архитектор К. Ф. Буров) к сожалению, лишилась старых домов, которые были связаны с некоторыми известными деятелями искусства. Так, в доме № 12 в начале 1880-х гг. жил музыкант, профессор Московской консерватории Н. Д. Кашкин, у которого бывал его друг Петр Ильич Чайковский, а в доме № 14 в 1820-е гг. жил великий русский артист Павел Мочалов, и в нем же у своего друга врача И. И. Трояновского останавливался искусствовед и художник И. Э. Грабарь.

Правая сторона переулка кончается закругленным углом дома (№ 22), выстроенного в 1934 - 1936 гг. по проекту архитектора В. Д. Владимирова для постоянного представительства Туркменской ССР. В объем существующего здания вошло двухэтажное строение 1908 г. (архитектор Г. П. Евланов). Так как предполагалось, что новое здание представительства будет выходить на будущий "Большой Арбат", то на его фасаде применены крупные членения с использованием национальных орнаментальных мотивов.

Здание постоянного представительства, а теперь посольства республики Туркмения, отмечает угол переулка с Малым Афанасьевским. Другой его угол образует доходный дом (№ 5/15, 1914 г., архитектор Д. В. Стерлигов), в котором в середине 1930-х гг. жил скрипач Д. Ф. Ойстрах. В доме № 10 по Малому Афанасьевскому переулку находилась небольшая мастерская скульптора С. Т. Коненкова. Угол соседнего переулка образует дом № 9/32 (1905, архитектор Н. И. Жерихов). Этот переулок называется Большим Афанасьевским, а в XVIII в. он носил название Ушаковского (часть его - от Гагаринского переулка до Сивцева Вражка называлась Юшковым) по фамилии домовладельцев.

Переулок значительно изменил свой облик. Еще в 1948 г. в книге "Литературные экскурсии в Москве" литературовед Н. П. Анциферов, который, кстати говоря, и сам жил в этом переулке в доме №41(1903, архитектор К. В. Терской), писал: "Дома под №№ от 7 до 13 создают комплекс, который позволяет и в наши дни разглядеть облик Старой Конюшенной, какой она была более ста лет назад... Богатая лепка с античными мотивами стиля ампир, чугунные решетки, фронтоны с гербами. Особенно характерен дом № 13с полукруглым окном в глубокой амбразуре, украшенной лепкой, с крыльцом, выходящим во двор, с кронштейнами, на которых рельефы с крылатыми львами".

Из всех этих домов остались лишь дом № 7, построенный в 1852 г. (в нем в 1884 - 1895 гг. жил артист Малого театра О. П. Правдин и в 1910-х гг. жила писательница, автор многих романов, повестей, пьес и в их числе необыкновенно популярного тогда романа "Ключи счастья" А. А. Вербицкая), и дом № 9, (в нем в начале 1900-х гг. жил физик А. И. Бачинский, изучавший поверхностное натяжение и вязкость жидкостей), к 1825 г. перестроенный из двухэтажного дома, числившегося за три года до этого "обгорелым каменным строением", принадлежавшим генерал-майору В. А. Урусову. Место остальных занял огромный, несоразмерный с этими тихими, уютными переулками 16-этажный типовой железобетонный дом - пример поразительно безответственного отношения к застройке заповедной зоны Москвы.

С левой стороны от него - небольшой садик со скульптурами, а позади него находится двор, где скульптур еще больше. Это так называемый "Бурганов-центр" или "Сад культуры 500 лет Арбата".

Напротив - два замечательных литературных мемориальных памятника. Один из них - одноэтажный с мезонином домик (№ 8), к которому в 1884 г. были сделаны пристройки и, вероятно, тогда же изменен фасад. Здесь в конце 1920-х гг. жил Н. К. фон Мекк, погибший в застенках Лубянки. Он был сыном той самой Надежды Филаретовны, прославившейся поддержкой в течение многих лет Чайковского. Н. К. фон Мекк стал председателем правления Московско-Казанской железной дороги, был женат на племяннице Чайковского А. Л. Давыдовой. Его арестовали вместе с многими техническими интеллигентами, которым приписали образование так называемой промпартии. Это был один из первых политических процессов, инсценированных Сталиным и его приспешниками. Почти всех участников процесса расстреляли.

Этот дом, как было написано в контракте, сохранившемся в архиве, "с мезонином, крытый железом и оштукатуренный, внутри чисто раскрашенный", снял с 1 октября 1835 г. кандидат Московского университета Н. В. Станкевич, который был душой и организатором кружка молодых людей, объединенных общим интересом к философии Шеллинга и Гегеля, к литературе и истории.

Теплые воспоминания о кружке оставил Константин Аксаков, живший вместе с отцом и семьей неподалеку, в доме № 12. Летом 1829 г. одноэтажный деревянный дом с мезонином в три окна, принадлежавший тогда коллежской секретарше Т. Д. Слепцовой, снял Сергей Тимофеевич Аксаков и прожил в нем по 1833 г. В то время, когда С. Т. Аксаков жил здесь, он служил в Московском цензурном комитете, но был вскоре уволен оттуда по приказанию Николая 1 за пропуск сатиры на московскую полицию под названием "12 спящих будочников". Аксаков много раз выступал в печати со статьями о русских театре и литературе. Большая и дружная аксаковская семья, их "литературные субботы" привлекали множество посетителей, и среди них был тогда еще не известный литератор, только что выпустивший в свет свои "Вечера на хуторе близ Диканьки". Николай Васильевич Гоголь приехал сюда летом 1832 г. в сопровождении М. П. Погодина. Аксаков вспоминал, что "по субботам постоянно обедали у нас и проводили вечер короткие мои приятели. В один из таких вечеров, в кабинете моем, находившемся в мезонине, играл я в карты в четверной бостон, а человека три неигравших сидели около стола, В комнате было жарко, и некоторые, в том числе и я, сидели без фраков. Вдруг Погодин, без всякого предуведомления, вошел в комнату с неизвестным мне, очень молодым человеком, подошел прямо ко мне и сказал: „Вот вам Николай Васильевич Гоголь!" Эффект был сильным. Я очень сконфузился, бросился надевать сюртук, бормоча пустые слова пошлых рекомендаций..." Второй раз Гоголь пришел через несколько дней и вместе с Аксаковым отправился в гости по-соседству, к писателю М. Н. Загоскину.

Долгие годы дом Аксакова стоял полузаброшенным и постепенно разрушался. Теперь он реставрирован, и можно надеяться, что теперь он проживет долго.

К 1868 г. на планах этого участка уже значится еще одно строение, то, что слева, с высокими полуциркульными окнами. В конце 1890-х гг. участок принадлежал профессору Московского университета известному медику А. А. Остроумову. В детстве здесь жил поэт П. Г. Антокольский. Строение рядом (№ 14) связано с революционным кружком 1860-х гг. Н. А. Ишутина, а напротив, на месте дома № 15 (1901, архитектор А. В. Флодин), где в 1910-х гг. жил режиссер К. А. Марджанишвили, была швейная мастерская, созданная при участии Ишутинского кружка.

Еще одно памятное место, но на этот раз связанное с первыми годами развития советской науки, находится в начале Б. Афанасьевского переулка. В доме № 3 в 1920-х гг. располагался Государственный электротехнический институт, где работали известные ученые-физики А. А. Глаголева-Аркадьева, С. Н. Ржевкин, К. Ф. Теодорчик, Б. А. Введенский, Н. А. Капцов, а также были квартиры психиатра В. П. Сербского (до 1917 г.), а в 1920-х гг. металлурга В. Е. Грум-Гржимайло.

Примером реставрационных работ может служить дом № 7, построенный в 1852 г. для "крестьянки Мавры Чедаевой", приспособленный для "Диалог-банка" в 1993 г.

На отрезке этой же улицы между Сивцевым Вражком и Арбатом есть интересные архитектурные памятники - они, возможно, самые старые здесь. Это, во-первых, здание церкви Афанасия и Кирилла, отреставрированное для предполагаемого там концертного зала.

В эту церковь первоначально была принесена почитаемая икона Смоленской Богоматери, вывезенная в 1812 г. перед сдачей Москвы Наполеону, а уже потом она с крестным ходом перенесена в Успенский собор Кремля.

В 1932 г. состоялось постановление Моссовета - церковь "Афанасия" закрыть, и передать ее здание Исполкому Коминтерна. Что делал там Комингерн, неясно, но здание пришлось основательно реставрировать.

Через дом № 18, в котором в середине 1850-х гг. жил критик и переводчик Б. Н. Алмазов - одноэтажные каменные палаты (№ 20), возможно, выстроенные в первой половине XVIII в., принадлежавшие в 1763 г. секунд-майору князю А. Д. Друцкому. В этих старинных палатах в 1920-х годах поместилось Управление по строительству Днепрогэса, тут работал известный ученый и инженер И. Г. Александров. Далее - дом № 22, построенный в 1888 - 1890 гг., связанный с юностью А. Н. Скрябина - он жил здесь во время учебы в консерватории. На месте этого здания находился небольшой деревянный дом, принадлежавший в начале XIX в. известному московскому врачу Г. Я. Высотскому. В 1918 г. тут находится редакция журнала Русского библиографического общества, редактировавшегося известным библиографом У. Г. Иваском.

За красную линию выходят палаты (№ 24), которые в 1776 г. принадлежали прадеду Л. Н. Толстого графу Андрею Ивановичу. Любопытно, что их последним владельцем был также родственник Толстого, его шурин А. А. Берс, о котором часто вспоминала в своих записках "Моя жизнь дома и в Ясной Поляне" Т. А. Кузминская.

Соседствует со старинными палатами, так неожиданно соединившими через добрую сотню лет имена людей, связанных с родом Льва Николаевича Толстого, здание, в котором проявились веяния модерна - неизбежные в проектах эпигонов этого стиля женские головки с распущенными волосами (№ 26, 1910 г., архитектор О. Г. Пиотрович). В этом доме жил языковед, специалист по индоевропейскому языкознанию М. Н. Петерсон. В домике, стоявшем здесь до появления современного, в начале 1830-х гг. жила актриса М. Д. Львова-Синецкая, для которой три именитых автора - А. П. Вяземский, А. С. Грибоедов и А. Н. Верстовский - специально написали водевиль "Кто брат, кто сестра, или обман за обманом". Актриса пользовалась огромной популярностью и любовью москвичей, ее называли достойной сподвижницей великого Мочалова.

Дом № 30, построенный в 1908 г. (владелец и архитектор К. Ф. Буров), - один из есенинских адресов. С. А. Есенин жил здесь весной 1919 г. в семье поэта-имажиниста А. Кусикова. Тут жил и убийца германского посла Я. Г. Блюмкин, "литератор", как именовался он. После этого убийства и последовавшего за ним разгрома правых эсеров Блюмкин остался жить и здравствовать.

Ранее тут стоял одноэтажный деревянный дом с рустом, мезонином и четырехколонным портиком, в семь окон по фасаду, куда в августе 1831 г. О. М. Салтыкова привезла своих сыновей - Дмитрия и Михаила, будущего сатирика. Домом владел ее отец М. П. Забелин, изображенный внуком под именем "дедушки Павла Борисовича" в "Пошехонской старине". М. Е. Салтыков-Щедрин вспоминал: "Как сейчас я его перед собой вижу. Тучный, приземистый и совершенно лысый старик, он сидит у окна своего небольшого деревянного домика в одном из переулков, окружающих Арбат... Переулок глухой, и редко-редко когда по мостовой продребезжит легковой извозчик-калибер". М. П. Забелин сделал значительные пожертвования в пользу армии в 1812 г., и ему был пожалован чин коллежского асессора и вместе с тем и потомственное дворянство.

До постройки современного дома - это адрес видного экономиста А. И. Чупрова и химика В. В. Марковникова.

На другой стороне этой богатой мемориальными памятниками улицы за зданием школы (дом № 27) в небольшом строении для "мраморной мастерской" (1893, архитектор А. С. Каминский) жил и работал с 1900 г. до самой кончины в 1832 г. выдающийся скульптор Н. А. Андреев, автор таких значительных памятников, как памятник Н. В. Гоголю на Пречистенском бульваре, А. Н. Островскому около Малого театра, А. И. Герцену и Н. П. Огареву у Московского университета на Моховой.

Дом № 27 - адрес живших здесь художника, участника "Товарищества передвижных художественных выставок" А. В. Моравова, химика и металлурга Э. В. Брицке, архитектора В. Д. Кокорина. Этот же адрес был записан в книжке А. П. Чехова против фамилии автора нашумевшей пьесы "Дети Ванюшина" Н. А. Найденова.

Рядом со школой стоял в прошлом веке небольшой домик (№ 25), где была последняя квартира последнего из оставшихся в живых декабристов - П. Н. Свистунова. Он переехал сюда в 1880-х гг. и здесь же скончался. Здесь в 1890 - 1894 гг. жил артист А. П. Ленский, и здесь же снимал квартиру артист В. А. Макшеев.

Ближе к Арбату в начале XIX в. находилась большая усадьба графа А. П. Головина (№ 33 - 35). Позднее она разделилась на две части - в правой жил знаток старой Москвы, автор вышедшего тремя изданиями "Указателя источников истории и географии Москвы с ее древним уездом" П.В. Хавский. Это был трудолюбивый самоучка, как сказали бы сейчас, дилетант, всю свою долгую жизнь (он прожил 106 лет) трудившийся над самыми разнообразными проблемами - он интересовался генеалогией и законоведением, историей Москвы, русской хронологией и многим другим, и везде он оставил многочисленные печатные труды. Дом (№ 35), принадлежавший ему, был выстроен по "образцовому" проекту в 1817 г. прапорщицей Е. Ф. Акинфиевой, стоял в этом переулке до недавнего времени, постепенно и неуклонно ветшая, пока он не был снесен.

На другой части бывшей головинской усадьбы в 1914 - 1915 гг. вырос огромный в узкой улице доходный дом, фасад которого архитектор В. Е. Дубовский, очевидно, в целях большей представительности украсил во всю высоту гигантскими пилястрами и поместил в их капителях фигуру силача Геркулеса.

За домом № 35 в начале XIX в. была усадьба знаменитого московского медика, врачевавшего "всю Москву", и в том числе семью Пушкиных, М. Я. Мудрова. По преданию, его дочери Надежда Осиповна подарила портрет маленького Александра, тот самый, который сейчас экспонируется в московском Музее А. С. Пушкина. Но есть, однако, серьезные основания считать его портретом самого Мудрова в детстве. Перед 1917 г. на этом участке во флигеле, где жила его двоюродная сестра В. С. Ремизова, часто бывал в свои приезды в Москву композитор А. К. Глазунов.

Два трехэтажных здания (№ 41) были выстроены архитектором К. В. Терским в 1903 г. В них жили литературовед Н. П. Анциферов, певица М. А. Оленина д'Альгейм, медик Д. М. Российский, филолог В. В. Виноградов, биолог Л. А. Тарасевич. В доме, стоявшем здесь ранее, родился и провел детство выдающийся метеоролог А. И. Воейков, в 1850-е гг. жил собиратель русских гравированных портретов, обладатель огромной их коллекции Д. А. Ровинский, в 1890-х гг. - зоолог Л. П. Сабанеев.

Возвратимся опять в переулок Сивцев Вражек и подойдем к зданию, стоящему островком между Б. Афанасьевским и Филипповским переулками (№ 8), - оно выстроено на земле соседней церкви Афанасия и Кирилла и принадлежало ее причту (1914, М. Д. Холмогоров). На первом этаже дома находились булочная Титова (слева) и молочная Чичкина (справа). За Б. Афанасьевским можно отметить здание (№ 14), выстроенное с отступом от красной линии в 1910 г. по проекту архитектора А. Ф. Мейснера для богадельни "память вдовы генерал-майора Ю. Р. Трофимовича". В 1930-х гг. оно надстроено двумя этажами, а сзади к нему пристроено пятиэтажное здание архитектором И. О. Гохблитом.

Деревянное здание ее существовало еще до смутного времени; в 1710 г. оно было каменным с пятью главами, которые были заменены одной главой во время длительной перестройки, начавшейся в 1836 г. и длившейся почти двадцать лет. Заново были построены и трапезная, и колокольня, и приделы.

Снесенный в 1971 г. дом № 16/24 принадлежал артистке Н.В. Репиной, жене композитора и театрального деятеля А. Н. Верстовского. После долгих лет скитания по наемным домам они наконец-то купили собственный домик, где жили с 1836 по 1860 г., до переезда в Хлебный переулок. Здесь их посещают Ф. Лист (в 1843 г.), Ф. Шуман и Клара Вик (в 1844 г.) и, вероятно, в 1847 г. Г. Берлиоз.

В этом доме жила и в 1919 г. умерла в бедности старшая дочь Пушкина Мария Александровна Гартунг, муж которой генерал-майор Л. Н. Гартунг застрелился, выходя из зала суда, несправедливо обвинившего его в злоупотреблениях.

Почти все строения Сивцева Вражка между Староконюшенным и Калошиным переулками были снесены. В одном из них (№ 20), снесенном зимой 1984 г., в конце 1840-х гг. жил Н. X. Кетчер, переводчик Шекспира, Гофмана, Шиллера, у него здесь бывали многие известные писатели; в конце 1890-х гг. квартировали литературовед Н. И. Стороженко, артистка Е. К. Лешковская; в 1930-х гг. в доме жили артист Художественного театра В. А. Орлов, скрипач и педагог Д. М. Цыганов. В соседнем доме (№ 22), принадлежавшем адвокату Н. П. Шубинскому, в середине 1880-х гг. поселилась знаменитая артистка М. Н. Ермолова.

Наиболее интересен сохранившийся дом № 24, выстроенный к 1822 г. штабс-капитаном Т. Н. Вердеревским (фасад 1875 г., архитектор Д. Н. Чичагов), который в декабре 1822 г. перешел к генерал-лейтенанту И. И. Алексееву, участнику войн с наполеоновской Францией. Известный мемуарист XIX в. Ф. Ф. Вигель, сестра которого была замужем за Алексеевым, писал: "Зять мой, генерал Алексеев... числился по кавалерии в бессрочном отпуску и жил по большей части в Москве, где жена его на сбереженные ею от огромного французского содержания деньги купила ему хороший деревянный дом в Старой Конюшенной".

Их сын Александр оказался причастным к распространению отрывка из пушкинской поэмы "Андрей Шенье", озаглавленного "На 14-е декабря". Его привезли из Новгорода, где находился его полк, судили и приговорили к смертной казни, замененной ссылкой на Кавказ. В 1831 - 1832 гг. этот дом снимал С. Н. Тургенев, и здесь жил вместе с родителями четырнадцатилетний Иван Тургенев, готовясь к поступлению в университет. Здесь же квартировал в конце 1830 - 1840-х гг. декабрист А. Ф. Вадковский.

Этот особняк находится на углу с Калошиным переулком, названным по домовладельцу конца XVIII в. бригадиру А. И. Калошину. На четной стороне переулка в доме № 4 (1897, архитектор Н. Д. Струков) в 1912 г. поселился известный исследователь геологии Сибири и Центральной Азии В. А. Обручев, переехавший в Москву из Томска. В 1920 - 1930-е гг. здесь жил его сын, геолог и геоморфолог С. В. Обручев, труды которого способствовали открытию Тунгусского каменноугольного бассейна и установлению золотоносности района рек Индигирки и Колымы. Перу С. В. Обручева принадлежит интереснейший "Справочник путешественника и краеведа", он серьезно интересовался и вопросами, весьма далекими от геологии - в 1965 г. было издано его литературоведческое исследование "Над тетрадями Лермонтова". В этом же доме собирались художники, писатели, актеры, музыканты на "шмаровинские среды", названные так по фамилии коллекционера и друга многих художников В. Е. Шмаровина. В 1920-х гг. здесь была квартира музыковеда и композитора Д. Р. Рогаля-Левицкого.

На месте типового жилого дома (№ 6) в начале XIX в. находилась большая усадьба майора И. С. Евреинова, по фамилии которого переулок некоторое время назывался Евреиновым. В конце 1850-х гг. здесь жил историк С. М. Соловьев, а в 1880 - 1890-х гг. - зоолог Г. А. Кожевников. Деревянный дом (№ 8) с начала 1880-х гг. принадлежал актрисе Малого театра Н. А. Никулиной, для которой А. Н. Островский специально написал несколько ролей. В декабре 1883 г. у нее несколько раз бывал А. П. Чехов.

Сохранившийся дом № 10, построенный после 1812 г. (пристройка справа была сделана архитектором И. П. Машковым в 1892 г.), в конце 1820-х гг. принадлежал известному артисту балета и балетмейстеру Адаму Глушковскому. После возвращения из ссылки в нем поселился в 1879 г. декабрист А. Ф. Фролов. Рядом - ярко оформленный деревянный дом с барельефами в круглых медальонах. Это постройка середины века (около 1852 г.) архитектора М. И. Лопыревского, возведенная им на собственном участке, выходящем на улицу Арбат.

Левая, нечетная сторона Калошина переулка почти вся занята новыми строениями, из которых останавливает на себе внимание здание, выходящее торжественным фасадом в переулок Сивцев Вражек (№ 26 - 28). Оно стоит на месте нескольких маленьких деревянных домиков. В одном из них (№ 26/1) в 1861 г. жил писатель А. И. Левитов, а в конце 1820-х - начале 1830-х гг. его владельцем был граф Федор Толстой, известный дуэлянт и авантюрист. "Один взгляд на наружность старика, - писал А. И. Герцен в "Былом и думах", - на его лоб, покрытый седыми кудрями, на его сверкающие глаза и атлетическое тело показывал, сколько энергии и силы было ему дано от природы..." Во время кругосветного путешествия он за какие-то проступки был высажен на один из островов Северной Америки, после чего прозвище Американец прочно пристало к нему.

В доме № 28 по Сивцеву Вражку, также стоявшем на месте современного здания, в 1891 - 1894 гг. жил композитор С. И. Танеев, выбиравший для себя, как писал современник, "возможно более старомодную берлогу и по возможности без всяких культурных удобств, вроде водопровода, канализации, а тем более отопления (электричества тогда еще не было). Он любил особняки, чтобы ему не мешали соседи". "И я сам не люблю никому мешать", - прибавлял он. По поводу же канализации и водопровода у него была своя особенная теория: "Я терпеть не могу зависеть от чего-то мне неизвестного, - мотивировал он свой перманентный отказ от благ цивилизации, - а вдруг водопровод испортится? То ли дело водовоз - я ему дам на чай, и он мне всегда привезет воды". Курить в доме можно было только в коридоре в трубу, куда все посещавшие его неукоснительно направлялись Танеевым. Там висело извлечение из статьи Л. Н. Толстого о вреде курения. "Петр Ильич, - рассказывал композитор М. М. Ипполитов-Иванов о Чайковском, часто посещавшем своего любимого ученика, - хотя и протестовал против такого деспотического обращения хозяина с посетителями, но все-таки подчинялся и шел со всеми курить в трубу". В этом доме проходило прослушивание последнего произведения П. И. Чайковского, гениальной 6-й симфонии, за два месяца до его трагической смерти от холеры в Петербурге. Тогда же музыканты, собравшиеся у Танеева, впервые познакомились с поэмой С. В. Рахманинова "Утес", восхитившей Чайковского.

Современное здание на месте этих домиков (№ 26 - 28) для поликлиники, где лечились привилегированные чиновники и члены их семей, начало проектироваться еще в 1934 г., а строиться в 1937-м. Во время войны строительство было законсервировано. Оно возобновилось после 1945 г. и закончено по другому, более помпезному проекту в 1950 г. (архитекторы Н. В. Гофман-Пылаев и А. П. Голубев).

Вереница небольших домиков (№ 30 - 36) тянется до перекрестка с Плотниковым переулком - так примерно выглядел Сивцев Вражек в 20 - 30-е гг. XIX в., когда весь район арбатских переулков застраивался после пожара 1812 г. В допожарное время здесь находились каменные двухэтажные палаты асессора Адмиралтейской коллегии И. Батурина, стоявшие еще, возможно, в начале XVIII в. Палаты сгорели в пожар 1812 г., и на их фундаменте к концу декабря 1822 г. был выстроен существующий дом (№ 30).

В 1830 - 1850-е гг. владелицей дома была коллежская советница В. М. Пушкевичева, у которой его снял осенью 1848 г. С. Т. Аксаков, проживший здесь до лета 1849 г., уехав отсюда в Абрамцево.

Дочь С. Т. Аксакова писала, что "Гоголь у нас по-прежнему бывает так же часто; он веселее и разговорчивее, нежели был прежде; говорит откровенно и о своей книге, и вообще стал проще, как все находят. Он твердо намерен продолжать „Мертвые души"". Сам же Сергей Тимофеевич говорил, что он "никогда не видал Гоголя так здоровым, крепким и бодрым физически, как в эту зиму, то есть в ноябре и декабре 1848-го и в январе и феврале 1849 года". Н. В. Гоголь 19 марта 1849 г. отпраздновал здесь свое сорокалетие. Последующие владельцы этого дома в 1862 г. пристроили к нему террасу, которую позднее превратили в зимний сад, были и другие переделки. Дом № 30 тщательно отреставрирован, и в нем 1 апреля 1984 г., в 175-ю годовщину со дня рождения Н. В. Гоголя, открылся филиал Литературного музея.

Рядом с этим мемориальным домом находится еще один, но на этот раз связанный с именем Льва Николаевича Толстого. Он приехал в Москву 5 декабря 1850 г. по различным имущественным и семейным делам. Толстой остановился сначала в гостинице Шевалье в Камергерском переулке, 4, а потом нанял квартиру из пяти небольших комнат в доме по Сивцеву Вражку титулярной советницы Е. А. Ивановой (№ 34). Это одно из рядовых жилых московских зданий, выстроенных к 1833 г. на месте бывшего сада большой усадьбы. Знаменателен этот скромный домик тем, что был свидетелем первых шагов писателя на литературном поприще. В начале декабря 1850 г. он приступил к работе над недошедшей до нас "Повестью из цыганского быта", а в начале следующего, 1851 г,. Толстой пишет второе произведение - "Историю вчерашнего дня", где можно найти описание его квартиры в доме Ивановой. О Сивцевом Вражке Толстой вспомнил в эпилоге романа "Война и мир": Николай Ростов, "...несмотря на нежелание оставаться в Москве в кругу людей, знавших его прежде, несмотря на свое отвращение к статской службе, он взял в Москве место по статской части и, сняв любимый им мундир, поселился с матерью и Соней на маленькой квартире на Сивцевом Вражке".

Рядом с перекрестком Сивцева Вражка с Плотниковым переулком к последнему выходит Кривоарбатский переулок. Он оправдывает свое название - идя от Арбата, переулок круто, почти на 90°, меняет свое направление. Он назывался и просто Кривым, и Кривоникольским по стоявшей невдалеке церкви Николая, "что в Плотниках".

К высокому дому в начале переулка, выходящего на Арбат (построен в1913 г. архитектором В. Е. Дубовским), примыкает семиэтажное здание (№ 3), построенное в 1912 г. архитектором Э. К. Нирнзее. В небольшом деревянном доме (на месте № 5) в 1850 - 1880-х гг. жил профессор медицинского факультета университета Г. И. Сокольский, одним из первых применивший методику прослушивания больных с помощью выстукивания - перкуссии. Он автор многих работ по заболеваниям легких и сердца, основоположник учения о ревматизме. К концу жизни когда-то популярный доктор вышел из моды и доживал свой век, почти забытый в своем домике в Кривоарбатском переулке. В конце 1890-х гг. домом владел И. Е. Цветков, известный владелец прекрасной коллекции картин, для которой он построил на Пречистенской набережной отдельное здание.

На месте домов № 9 (1906, архитектор Н. Г. Фалеев) и № II (1912, архитектор Н. И. Жерихов) находилась обширная усадьба Вельяминовых с большим деревянным домом по переулку. Возможно, что здесь жили Пушкины - в метрических записях церкви Николая в Плотниках упоминается о "служителях" С. Л. Пушкина.

Архитектор Н. И. Жерихов спроектировал и дом рядом (№ 13), снесенный в начале 1980-х гг.

В 1910 г. было выстроено здание (№ 15) для частной женской гимназии Н. П. Хвостовой по проекту архитектора Л. В. Стеженского. После революции в доме находилась "7-я опытная школа имени проф. Коваленского", но в обиходе она еще долго прозывалась Хвостовской. Учительский состав гимназии блистал такими именами, как историки В. И. Пичета и Г. А. Новицкий, юрист А. М. Винавер, астроном К. Л. Баев. В ней учился М. В Келдыш, будущий президент АН СССР. В доме № 15 жил один из крупнейших русских юристов В. М. Хвостов.

Около здания бывшей гимназии еще недавно стоял деревянный особняк - жилище доктора В. А. Щуровского, лечившего и Л. Н. Толстого, и А. П. Чехова, который писал: "...я ставлю Щуровского высоко".

Двумя доходными шестиэтажными домами, № 19 (1909, архитектор О. Г. Пиотрович) и № 21 (1913, архитектор П. П. Висневский), и заканчивается левая сторона Кривоарбатского переулка.

В своих воспоминаниях о жизни и учебе в Хвостовской гимназии в этом переулке художница Т. А. Лебедева писала: "Против нашей школы на площадке... в 30-х годах энергичный архитектор Мельников построил собственный домик, нечто круглое, дырявое и голое".

Этот уничижительный отзыв - одно из свидетельств горячей полемики, развернувшейся вокруг дома архитектора К. С. Мельникова. Действительно, на пустующем участке, где собирались построить обычный жилой доходный дом, подобный соседнему (№ 12, 1914 г., архитектор В. А. Домбровский), в 1927 г. начало подниматься необычное сооружение, составленное как бы из двух входящих друг в друга цилиндров. В плане оно представляло собой две пересекающиеся окружности, одна из которых, передняя, была срезана хордой. Эта срезанная часть закрывалась большим окном-экраном. Конструкция дома была необычной - отсутствовали балочные перекрытия, несущие столбы, перемычки над оконными проемами. Оба цилиндра возводили из кирпича особой кладкой, оставляя шестиугольные ромбовидные отверстия, которые потом либо закладывались, либо использовались как ниши или окна. Этот "опытно-показательный дом", как его называл сам архитектор, был закончен к концу 1929 г. В 1930 - 1950-е гг., когда в советской архитектуре получило развитие ретроспективное направление с использованием в качестве "украшений" классических деталей, этот дом, как и многие другие постройки. раннего периода поисков архитекторов, подвергался резкой критике. Но сейчас новаторское творчество К. С. Мельникова пользуется все большим вниманием, его изучают, публикуется все большее количество работ, посвященных ему, дом-мастерская архитектора в Кривоарбатском переулке стал своеобразным символом творческих исканий архитекторов.

В двухэтажном доме № 16 в 1870-х гг. жил историк, социолог, этнограф М. М. Ковалевский, один из самых выдающихся русских ученых конца XIX в. - начала XX в., основавший первую в России кафедру социологии, написавший обобщающие исследования по истории различных политических формаций.

Вернемся к перекрестку Сивцева Вражка с Плотниковым переулком - на углу стоял непритязательной наружности двухэтажный дом № 38, выстроенный в конце 1820-х гг. и позже перестроенный. Строения на этом участке были примечательны своими знаменитыми жильцами. В 1832 - 1833 гг. здесь жил историк Д. Н. Бантыш-Каменский, автор многих работ, основанных на документальных материалах, в частности, известного "Словаря достопамятных людей Русской земли". В 1893 г. поселился физик, профессор Московского университета Н. А. Умов, автор фундаментальных исследований в области термодинамики и магнетизма. На первом этаже в 1920 - 1930-х гг. была квартира филолога Д. Н. Ушакова, широко известного своим четырехтомным "Толковым словарем русского языка". В этом же доме с 1920-х гг. до своей кончины в 1951 г. жил один из крупнейших пианистов своего времени, создатель пианистической школы К. Н. Игумнов, возродивший исполнение фортепианных сочинений Чайковского на сцене. Здесь, на своей квартире, 10 октября 1942 г. для тяжелобольного М. В. Нестерова Игумнов устроил концерт, в котором пела Н. А. Обухова.

Весь этот участок с двумя жилыми домами на нем перешел в 1889 г. к присяжному поверенному В. О. Гаркави, дочь которого была замужем за профессором А. И. Угримовым. У них на квартире обычно собирался так называемый Брамсовский кружок, членами которого были известные музыканты - К. Н. Игумнов, Б. О. Сибор, А. Я. Могилевский, В. Л. Кубацкий, А. К. Метнер и другие, игравшие произведения Иоганна Брамса. В 1920-х гг. семья Угримова была выслана за границу.

Четная сторона Сивцева Вражка заканчивается громоздким жилым домом (№ 44/28), чьи нижние три этажа построены в 1911 г., а еще три надстроены в 1940-м. В первые годы советской власти это был дом-коммуна Мосполиграфа.

Здесь Сивцев Вражек выходит в Денежный переулок, название которого напоминает о месте поселения мастеров монетного двора. Переулок именовался Плещеевым, по фамилии домовладельца середины XVIII в. сержанта Н. П. Плещеева, ас 1933 г. улицей Веснина по Леониду Веснину, старшему из трех братьев-архитекторов, жившему в доме № 12. Братья Веснины были известны еще до революции своими работами в стиле неоклассицизма, а в советское время они стали лидерами нового направления - конструктивизма.

Здесь же в 1918 - 1922 гг. прошли последние годы жизни одного из виднейших деятелей театра Е. Б. Вахтангова.

На доме находится барельеф В. И. Ленина, сделанный в яркой, экспрессивной манере. О нем еще недавно ничего не было известно. В результате исследований историка Москвы Ю. Н. Александрова выяснилось, что автор его - скульптор Г. Е. Кепинов, создавший барельеф в 1924 г., вскоре после кончины В. И. Ленина. На этом доме установлено одно из авторских повторений барельефа, возможно, в память посещения Лениным здания, расположенного напротив (№ 5).

Здесь 6 июля 1918 г. был убит посол Германии граф Вильгельм фон Мирбах-Харф. За день до этого большевиками была снята охрана посольства, и двое неизвестных, предъявив удостоверения ВЧК, вошли в здание и потребовали срочной встречи с Мирбахом. Он нехотя согласился, вышел для встречи с ними в большую гостиную, и был убит. По одной версии, бросили бомбу, а по другой стреляли из револьвера. Оба выбрались из здания, перелезли через решетку и исчезли. Это были некие Блюмкин и Андреев. В этот же вечер прибыл Дзержинский, а на следующий день Ленин, прочитавший по-немецки извинение и обещавший изловить злоумышленников. Они, однако, вскоре обнаружились, и с ними ничего особенного не произошло.

Блюмкин еще много лет появлялся в обществе, где он был известен как "убийца Мирбаха".

Согласно официальной точке зрения убийство Мирбаха было задумано и проведено левыми эсерами для того, чтобы спровоцировать выступление германской армии против большевиков. Однако результатом было только то, что большевики, опираясь на верные им латышские дивизии, разгромили левых эсеров, которые с тех пор не представляли для них никакой опасности. Вся эта история вызывает множество вопросов - не были ли причастны к убийству посла и сами большевики?

В 1919 г. особняк занял центральный исполком Коммунистического Интернационала, тут работали все наиболее известные тогда коммунисты, как русские, так и всего мира. Коминтерн заседал тут до 1922 г., когда его аппарат уже не вмещался в особняк, и он был передан посольству Италии, которое и занимает его с 1924 г. по сей день.

Сам особняк, мрачный, облицованный серым песчаником, с великолепными пышными интерьерами, был выстроен для миллионера, владельца чугунолитейных заводов и текстильных фабрик С. П. Берга в 1897 г. по проекту архитектора П. С. Бойцова. Владелец был сыном золотопромышленника Павла Берга, компаньона по сибирским золотым приискам Сабашникова и Шанявского. Переехав в Москву вместе со своими компаньонами, Берг вложил средства в сахарорафинадный завод, Рождественскую текстильную мануфактуру (ее активы равнялись 9,6 миллионам руб.), железо- и чугуноделательные заводы. Перед постройкой были сломаны деревянный дом с двумя такими же флигелями, выстроенными к 1818 г. графом П. А. Ефимовским. Он не мог похвалиться ни древностью своего рода, ни подвигами на бранном поле или на государевой службе. Его знатность, по словам поэта, была "нова рожденьем.., и чем новее, тем знатней". После того, как некая безродная пленница стала женой Петра 1 и императрицей под именем Екатерины 1, ее родственники были вызваны в Петербург ко двору, а потомки получили графское достоинство. Вот так графами Российской империи стали Ефимовские и Гендриковы - одна из сестер Екатерины 1 Христина была замужем за неким Симоном Гендриковым, а вторая - Анна, за Михаилом Ефимовским. Внук его и выстроил деревянный особняк в Денежном переулке.

Этим участком владел известный писатель М. Н. Загоскин. Он приобрел его на деньги, полученные за свой первый роман "Юрий Милославский, или Русские в 1612 году", по купчей крепости, заключенной 24 июня 1831 г. с подполковницей Е. П. Муравьевой, и владел им до самой кончины в 1852 г.

Дом Загоскина, который был управляющим московскими театрами, а с 1842 г. директором Оружейной палаты, привлекал многих известных деятелей литературы, искусства, науки. Загоскин любил и знал Москву, в его книге "Москва и москвичи" можно найти десятки драгоценных свидетельств о городе 1830 - 1840-х гг. Он говаривал: "одно из величайших моих наслаждений состоит в том, чтоб показывать проезжим все диковины и редкости города".

Участком на углу с Большим Левшинским переулком с 70-х гг. XVIII в. владел полковник А. Ф. Ладыженский, который в 1782 г. просил позволения выстроить на самом углу с двумя переулками деревянный дом. На плане, выданном ему в 1797 г., на этом месте уже показано существующее здание с закругленным углом. В 1835 г. его приобрела Московская дворцовая контора для квартир своих служащих. Тут жил известный московский архитектор Е. Д. Тюрин. В его квартире находилась коллекция картин, о которой в середине XIX в. писали многие современники: "... лишь только я вошел в первую комнату, как был просто поражен, увидев все стены ее, даже стены лестницы, увешанными прекраснейшими картинами". Его галерея, в которой насчитывалось около 400 картин, в том числе Рубенса, Ван Дейка, Веласкеса, была открыта для всех желающих по воскресеньям. Е. Д. Тюрин предлагал передать ее городу - он писал в 1851 г.: "Почти тридцать лет тому назад родилась во мне мысль собрать коллекцию оригинальных картин, и с тою единственною целью, чтобы впоследствии положить из оных основание Отечественной Картинной Галереи в Москве, в которой ко всем неисчислимым сокровищам, кажется, только ее и недостает". Картины он и покупал, и выменивал, и получал в качестве гонорара. Ему, рассказывал он, "... как архитектору, случалось находить превосходные картины в подвалах, на чердаках и тому подобных местах, откуда они были исторгаемы мной от конечной гибели". Вся его собирательская деятельность была направлена на общественную пользу: "... Сознаю, - писал в старости Е. Д. Тюрин, - что весь труд мой есть только бедное начало для славной будущности Музея изящных искусств в Москве". Однако ни генерал-губернатор Москвы, ни многочисленные учреждения, куда обращался Тюрин, не сочли возможным предоставить помещение для галереи, и ему пришлось распродавать свое собрание по частям.

Тюрин жил в этом доме до отставки в 1868 г. О последних годах его жизни известно очень мало, и даже дата смерти, приводимая в справочниках и научных трудах, не верна. До сих пор, как это ни странно, никак не отыщется и портрет этого много работавшего в Москве архитектора.

В этом же доме жили писатели А. Ф. Вельтман и Е. А. Салиас де Турнемир, историки И. Е. Забелин и С. М. Соловьев. О последних днях Соловьева рассказывал издатель журнала "Русский архив" П. И. Бартенев: "... с переездом в Москву (из дворцового имения Нескучного, где Соловьев обычно проводил лето - Авт.) врачи воспретили ему много работать, и писать предписано ему было в течение не долее получаса. 3 октября 1879 г. он увлекся делом и прописал довольно долго, а на другой день скончался".

В доходном доме № 9 на улице Веснина, построенном, как и двухэтажный особняк № 7, в 1910 г. архитектором А. Н. Зелигсоном, была квартира (сейчас там мемориальный музей-кабинет) первого советского наркома просвещения А. В. Луначарского. В этом же доме в 1920-е гг. жили композитор Н. Я. Мясковский (до переезда на Сивцев Вражек), в 1920 - 1930-е гг. историк профессор Московского университета С. В. Бахрушин, в числе трудов которого много работ по истории Москвы, и литературовед академик П. Н. Сакулин.

За Глазовским переулком, почти на углу, - интересный образец деревянного московского ампира (№ 9/6). Его довольно протяженный фасад оживлен шестью колоннами тосканского ордера, как бы поддерживающими мезонин. Дом отличается от многих своих собратьев почти полным отсутствием лепных украшений, которые являлись обязательным компонентом фасадов домов того времени. Здание построено поручиком А. К. Поливановым, который приобрел "обгорелую пустопорожнюю землю"; на ней, как сообщал квартальный надзиратель, деревянный дом "был окончен к 4 января 1823 года". В доме в 1835 - 1836 гг. жил пушкинский современник и его знакомый, один из участников литературного кружка "Арзамас" С. П. Жихарев. Не исключена возможность, что Пушкин мог бывать в этом доме у Жихарева в свой последний приезд в Москву в мае 1836 г.

К ноябрю 1815 г. был отстроен соседний деревянный особняк (№ 11) корнета А. В. Толстого, но с тех пор фасад его неузнаваемо изменился. В 1880-х гг., согласно тогдашней моде, его владелец, потомственный почетный гражданин Михаил Грачев, чьи инициалы помещены наверху, украсил дом обильной лепниной, скульптурой, сложным орнаментальным карнизом. Интерьеры его под стать пышным декорациям фасада - паркет из редких пород дерева, лепные потолки, скульптурные рельефы на стенах.

Четырехэтажный жилой дом в глубине этого участка - один из первых кооперативных домов в Москве, выстроенный в 1926 г. (архитектор С. Воскресенский), а рядом - скромный дом, построенный после пожара 1812 г. В нем у владельца, известного нотоиздателя К. А. Гутхейля, бывал С. В. Рахманинов. Об одном из посещений рассказывал его знакомый: "Однажды вечером, вскоре после издания Гутхейлем „Алеко", в комнату вошел Сергей Васильевич с очень расстроенным и недовольным видом. Он только что приехал со званого обеда от К. А. Гутхейля, который тогда жил в особняке в бывшем Денежном переулке, и рассказал, что по предложению К. А. Гутхейля выпил с ним на „брудершафт". - „Ну, как же я буду его называть? - говорил Сергей Васильевич с совершенно несчастным лицом. - Не могу же я ему говорить: Карлуша, ты?" Наконец решил, что будет ему говорить „ты", но называть Карлом Александровичем, и на этом успокоился".

В связи со строительством высотного здания на Садовом кольце многие старые деревянные дома не уцелели. В одном из них (№ 25) в 1910 - 1920-х гг. жил историк, академик М. М. Богословский, которому принадлежит самая полная, научно выверенная биография Петра 1, доведенная, к сожалению, только до 1700 г. Также не сохранился и двухэтажный дом на каменном фундаменте (№ 17), который в 1821 - 1823 гг. перед переездом в собственную усадьбу в Большом Власьевском переулке снимал отец Александра Герцена И. А. Яковлев.

Значительно перестроен дом № 19 - к старому зданию с правой и левой сторон в 1898 г. купец И. А. Слонов сделал пристройки и изменил декор фасада (архитектор Н. Д. Струков).

Такой же ряд маленьких домиков небогатых владельцев стоит на противоположной стороне Денежного переулка. Угловой с Сивцевым Вражком (№ 26) был построен к сентябрю 1823 г. коллежской советницей Александрой Моро. В нем в 1880-х гг. жил поэт Л. И. Пальмин, у которого бывал А. П. Чехов, писавший, что "Пальмин - это тип поэта... личность поэтическая, вечно восторженная, набитая по горло темами и идеями... за все три-четыре часа беседы вы не услышите ни одного слова лжи, ни одной пошлой фразы". Месяцем позже, в октябре 1823 г., отстроен соседний дом (№ 24) "цеховой" Авдотьи Васьковой. В 1890-х гг. дом принадлежал дочери историка Погодина Агриппине Михайловне Плечко, автору книг о Москве. Двор этого участка в 1910 - 1914 гг. застроен большими жилыми домами по проекту архитектора Г. А. Гельриха. К концу XIX в. относятся и три особняка - № 18 (1875), № 16 (1899 - 1900, архитектор К. В. Трейман) и находящийся уже на углу с Глазовским переулком особняк под № 4/16 (1905, архитектор С. Д. Кучинский), где работает Информационный центр Организации Объединенных Наций. Переулок назван по фамилии владелицы большой усадьбы, выходившей к валу Земляного города и занимавшей современные участки № 7 и 9, Аграфены Глазовой, о которой подробно рассказано в книге Ю. А. Федосюка "Москва в кольце Садовых". На месте сада в 1914 - 1915 гг. построен доходный дом (№ 7), обращающий внимание стрельчатыми, "готическими" проемами окон и оригинальной балюстрадой на пятом этаже. В нем находилась квартира его автора, архитектора П. П. Малиновского, построившего в Москве несколько производственных зданий, а также жилой дом в Трубниковском переулке. В 1920-х гг. дом в Глазовском переулке занимало общежитие Коминтерна.

Владелицей этого дома была Н. К. Кусевицкая, из богатой семьи капиталистов Ушковых, чье состояние сыграло значительную роль в музыкальных начинаниях ее мужа Сергея Александровича Кусевицкого, блестящего виртуоза-контрабасиста и талантливого дирижера. Кусевицкий много сделал для издания музыкальной литературы, основав "Российское музыкальное издательство", куда входили С. В. Рахманинов, А. Н. Скрябин, Н. К. Метнер и другие выдающиеся музыканты. Собрания совета издательства проходили в особняке Кусевицких напротив (№ 8). В нем после приезда из-за границы в начале 1909 г. жил А. Н. Скрябин - о встречах с ним здесь вспоминал Борис Пастернак, а в 1913 г. останавливался композитор Клод Дебюсси. Особняк выстроен в мае 1898 - феврале 1899 г.

архитектором Л. Н. Кекушевым для себя, позднее был продан богатому капиталисту фабриканту Отто Листу, а потом - Н. К. Кусевицкой. Особняк - один из интересней- ших ранних образцов стиля модерн. В нем любимые Кекушевым плавные закругления верха оконных проемов с переплетами из мореного темного дуба, далеко вынесенный карниз и лента геометрического орнамента, венчающая небольшую угловую лоджию с преувеличенно укороченной колонкой, так неожиданно врезанной в компактный объем здания. Характерно внимание архитектора к цветовому сочетанию золотистого тарусского "мрамора", обрамляющего окна и парадную дверь, и яркого многоцветья растительного орнамента керамических панно. Одно из таких панно находится над парадной дверью, в правом нижнем углу которого можно разглядеть две латинские буквы "WW". Известно, что архитектор Вильям Валькот серьезно занимался керамикой, и исследователи отмечают, что он продолжил искания Врубеля и даже превзошел его. От его работ осталось очень мало - в музее Кусково хранится малоизвестная керамика Валькота, удивляющая своей экспрессивной выразительностью. Может быть, панно над дверью особняка Кекушева - одна из ранних работ Валькота? Ведь и имя, и фамилия его начинаются на латинскую букву "W"...

Южнее Глазовского переулка находится Большой Левшинский переулок. Название переулка происходит от стрелецкого полка Афанасия Левшина, расквартированного здесь в XVII в. Их приходской церковью была церковь Покрова, которая так и именовалась "что в Левшине", здание которой выстроено в 1712 г. (трапезная относилась к 1748 г.). По этой церкви переулки назывались также и Покровскими. Церковь стояла на месте дома № 14/9, построенного в начале 1930-х гг. по проекту архитектора М. Шнейдера. Оно отмечено двумя мемориальными досками - в честь бывшего наркома судостроения Н. А. Дыгая и известного мостостроителя Н. С. Стрелецкого.

Напротив него находится интересный архитектурный и мемориальный памятник. Это целая усадьба (№ 6) с главным домом в глубине двора и выдвинутыми вперед флигелями. В московском архиве сохранилась запись о том, что в усадьбе "главный каменный корпус с мизенином постройкою окончен 1816 года в последних числах ноября", но, вероятнее, тогда был восстановлен старый, еще XVIII в., дом купца Дмитрия Лодыгина, показанный еще на плане 1773 г. В конце 1834 г. у владельца дома А. М. Полторацкого, графомана, писавшего под псевдонимом Доримедонт Прутиков, поселился В. Г. Белинский, которого рекомендовал владельцу И. И. Лажечников для того, чтобы, как он выражался, "вымыть ему почище белье литературное", то есть в качестве секретаря, литературного поденщика.

Позднее Лажечников писал в своих "Заметках для биографии Белинского": "Он водворен в аристократическом доме, пользуется не только чистым, даже ароматическим воздухом, имеет прислугу, которая летает по его мановению, имеет хороший стол, отличные вина, слушает музыку разных европейских знаменитостей,.. располагает огромной библиотекой, будто собственной, одним словом... катается словно сыр в масле. Но вскоре заходят тучи над этой блаженной жизнью. Оказывается, что за нее надо подчас жертвовать своими убеждениями... Так вот, в одно прекрасное утро Белинский исчезает со своим добром, завязанным в носовой платок... Шаги его направлены к такой же убогой квартире, в какой он жил прежде". Отсюда Белинский переезжает в бедное жилище в Рахмановский переулок, яркое описание которого оставил нам тот же Лажечников.

Переехав в Москву в концу 1860-х гг., этот дом сняли родители Михаила и Сергея Сабашниковых, будущих знаменитых издателей, основателей одного из самых уважаемых и серьезных издательств в России, продолжавших свою деятельность и в советское время. Оба брата родились в этом доме. В левом флигеле много лет прожил юрист Н. В. Давыдов, уроженец Москвы, прекрасно ее знавший и написавший под псевдонимом Г. Василич интересные воспоминания о родном городе. Рассказы его, председателя Московского окружного суда, помогли Л. Н. Толстому при работе над многими произведениями.

За перекрестком с Денежным переулком, в доме № 8 жил артист Б. В. Щукин, по фамилии которого долгое время назывался Большой Левшинский переулок. Он заслужил благоволение правителей тем, что сыграл роль Ленина в двух кинофильмах - "Ленин в Октябре" и "Ленин в 1918 году", грубо искажавших историю прихода большевиков к власти. Артист жил в доме № 8а, построенном для жилищного кооператива "Искусство и труд" в 1927 - 1928 гг. по проекту инженера Я. И. Рабиновича. В этом же доме 40 лет прожил Р. Н. Симонов, тут жили Ц. Л. Мансурова, А. Д. Попов, И. М. Толчанов, Б. Е. Захава. П. Г. Антокольский и другие известные деятели культуры. На этой стороне улицы в доме № 10 (1901, архитектор Н. И. Якунин) в 1912 - 1930-х гг. жил А. А. Брандуков, знаменитый виолончелист, в течение многих лет бывший директором и преподавателем Филармонического училища в Москве. В этом же доме жили профессор Московского университета психолог А. Н. Берн-штейн и его сын Н. А. Бернштейн, создатели целого направления в психофизиологии. В небольшом особняке (№ 12) помещается работавший в 1932 - 1952 гг. и заново открытый в 1976 г. музей-мастерская талантливого скульптора А. С. Голубкиной, которая трудилась здесь с 1910-х гг. до самой кончины в 1927 г. В несохранившемся доме на этом же участке в 1882 - 1890 гг. жил основоположник гигиенической науки в России Ф. Ф. Эрисман, работы которого высоко ценились рядом известных гигиенистов и часто у них цитировались, а также князь В. М. Голицын - городской глава Москвы и автор интересных мемуаров.

Почти напротив музея А. С. Голубкиной - перекресток с Кропоткинским переулком, большая часть которого была описана в предыдущей главе. На углу его дом № 25/17 (архитектор Л. 3. Чериковер); за ним надстроенный жилой дом 1904 г. (архитектор П. Л. Щетинин), а далее тянется почти до самой Пречистенки территория научно-исследовательского института судебной психиатрии имени В. П. Сербского, приобретшего столь мрачную известность в годы подчинения психиатрии советской тайной полиции. Среди его построек внутри двора стоит торцом к переулку двухэтажный дом, где с 1818 г. в продолжение почти ста лет находилась Пречистенская полицейская часть. Сюда ночью 21 июля 1834 г. из отцовского дома на углу Сивцева Вражка привезли Александра Герцена и посадили в "комнату под каланчой", о которой он вспоминал в "Былом и думах".

На противоположной стороне переулка - дом № 26), связанный с памятью о другом известном борце против самодержавия. В нем в ноябре 1842 г. родился П. А. Кропоткин, будущий знаменитый ученый и революционер, теоретик анархизма. В этом доме прошли первые годы его жизни, о нем он вспоминал в "Записках революционера". Этот же дом помнит еще одного представителя революционных кругов России - декабриста А. П. Беляева. После возвращения из ссылки он одно время жил здесь. Перед революцией в этом доме была квартира известного терапевта М. П. Кончаловского.

Перекресток Штатного переулка с Большим Левшинским отмечен еще двумя памятниками московского ампира, построенными в 1820-х гг. Один из них - особняк (№ 28/15) капитан-лейтенанта Е. Н. Богданова, а другой - скромный домик, стоящий уже по Большому Левшинскому переулку (№ 15) с мезонином в три окошка, построенный по типовому проекту.

По Б. Левшинскому, минуя два дома, выстроенных архитектором О. Г. Пиотровичем (№ 13, 1910 г. и № II, 1904 г.), можно пройти к Малому Левшинскому переулку. В нем, в несохранившемся доме № 1 (во дворе) прожил последние годы писатель Леонид Гроссман, автор прекрасной биографии Пушкина, в которой он, вероятно, единственный из многочисленных биографов поэта, с наибольшей достоверностью описал его детство. Также не дошел до нашего времени и деревянный домик под № 3, где провел зиму 1855/56 гг. С. Т. Аксаков. В нем часто бывал И. С. Тургенев и здесь в январе 1856 г. Аксаков познакомился с молодым Л. Н. Толстым. Так случилось, что Толстой позже поселился в этом доме и прожил до весны 1882 г. Здесь он работал над рассказом "Чем люди живы?" и знаменитой статьей "Так что же нам делать?", написанной после посещений московских ночлежек и притонов "Ляпинки" и "Ржановой крепости".

Переезд в Москву был вызван необходимостью учебы детей. Как писала Софья Андреевна в дневнике, "Сережа ходит в университет, Таня ездит на Мясницкую в рисовальную школу, Илья и Леля ходят в гимназию Поливанова, почти рядом с нами. Жизнь наша в Москве была бы очень хороша, если бы Левочка не был так несчастлив в Москве". Это время было тяжелым для Толстого - дом неудобен для работы, Москва производила на него гнетущее впечатление: "Вонь, камни, роскошь, нищета, - записывает он. - Разврат. Собрались злодеи, ограбившие народ, набрали солдат, судей, чтобы оберегать их оргию, и пируют".

От большой усадьбы, занимавшей в XVIII в. участки № 5 и № 7, уже ничего не осталось - здесь в 1902 г. появился длинный трехэтажный дом (№ 5, архитектор П. А. Заруцкий), надстроенный двумя этажами, и дом № 7 с удобными, глубокими лоджиями между двумя эркерами (1913, архитектор Г. А. Гельрих).

По другой стороне Малого Левшинского переулка необходимо отметить место (№ 4), где находился дом, в котором около года - с июня 1927 по июль 1927 г. - прожил М. А. Булгаков, написавший там "Бег". Также не сохранился и небольшой деревянный особнячок (№ 8 - 10; он стоял примерно там, где сейчас новый жилой дом), принадлежавший бригадиру Алексею Леонтьевичу Ермолову, деду А. П Ермолова. Возможно, что знаменитый полководец родился именно здесь. Через дом от ермоловского, ближе к Пречистенке, в конце XVIII в. стоял небольшой домик отставного секунд-майора В. Ф. Ростопчина, сын которого сделал головокружительную карьеру, став при Павле 1 фактически руководителем военной и иностранной политики России, а позднее занявший пост московского главнокомандующего. Этот домик в конце 1840-х гг. купил отец П. А. Кропоткина, который писал, что он провел в нем большую часть детства.

От Б. Левшинского отходит бывший Обухов переулок, который в 1922 г. получил название Чистый, существовавшее в XVIII в.

Обуховым он назывался по фамилии владельца самого крупного в переулке участка № 5 полковника А. А. Обухова. К концу XVIII в. этот участок перешел к супруге обер-кригскомиссара Анастасии Дмитриевны Офросимовой, много раз упоминавшейся в мемуарах начала XIX в. Она была известна в Москве своей решительностью, самоуправством и способностью вмешиваться в чужие дела. По словам П. А. Вяземского, А. Д. Офросимова "была долго в старые годы воеводою в Москве, чем-то вроде Марфы-посадницы, но без малейших оттенков республиканизма. В московском обществе имела она силу и власть. Силу захватила, власть приобрела она с помощью общего к ней уважения. Откровенность и правдивость ее налагали на многих невольное почтение, на многих страх. Она была судом, пред которым докладывались житейские дела, тяжбы, экстренные случаи. Она и решала их приговором своим. Молодые люди, молодые барышни, только что вступившие в свет, не могли избегнуть осмотра и, так сказать, контроля ее. Матери представляли ей девиц своих и просили ее, мать-игуменью, благословить их и оказывать им и впредь свое начальническое благоволение..."

В популярной московской сатире начала XIX в. "Стихи на Пресненские пруды" о ней недвусмысленно говорилось:

Вот и матушка родима
Афросимова бежит, В ней
ухваточка любима
Кулаками всех дарит.

Имя владелицы этого дома использовали два гения русской литературы. Под именем Хлестовой, свояченицы Фамусова, ее ввел в комедию "Горе от ума" А. С. Грибоедов, а Л. Н. Толстой описал под фамилией Ахросимовой в "Войне и мире". Когда Илья Андреевич Ростов приехал в Москву представить Наташу будущему тестю и купить приданое, то "дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того, они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решил остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство. Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в Старой Конюшенной... Она держалась все так же прямо, говорила так же прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала". Отсюда, из дома Ахросимовой, Анатоль Курагин пытался увезти Наташу Ростову.

Планировка усадьбы типична - главный дом в глубине и два флигеля по бокам. После пожара 1812 г. деревянные здания усадьбы были отстроены к 1820 г., позже незначительно перестраиваются, получив эклектичные фасады. В 1878 - 1879 гг. была сооружена нынешняя ограда и, очевидно, для увеличения доходов в обстановке всеобщей строительной горячки сломали левый флигель и на его месте построили двухэтажный (1901, архитектор Н. И. Якунин), в советское время надстроенный жилой дом. Совсем недавно - в 1996 г. - рядом построен новый (№ 3), на месте которого находилось небольшое деревянное строение, где до революции жили композитор А. Н. Корещенко и известный защитник Н. К. Муравьев.

Главный дом долгое время служил резиденцией послов Германии - здесь жили и один из первых - граф Брокдорф-Ранцау, и последний перед войной - граф фон Шуленбург. Теперь же особняк является резиденцией московского патриарха.

Интересен своими жильцами и скромный домик под № 7. В Московском историческом архиве есть дело о выдаче в начале 1819 г. "пособия вдове Марье Тюриной в выстройке вновь каменного двухэтажного дома на обгоревшей земле". К сентябрю 1819 г. дом был построен. Владелица его - мать известного позднее Е. Д. Тюрина, бывшего тогда архитекторским помощником и только начинавшим свою долгую деятельность московского архитектора.

В середине 1860-х гг. этот дом приобрела В. П. Танеева, мать двух известных деятелей культуры. Старший из братьев Танеевых - Владимир, был юристом, философом-материалистом, крупным общественным деятелем, выступал в качестве защитника на нескольких крупных политических процессах.

Младший брат - Сергей Танеев, окончив Московскую консерваторию с золотой медалью, стал известным композитором и преподавателем. Он прожил в этом доме с 1866 по 1889 г.

На втором этаже несохранившегося флигеля, прозванного "голубятней", в соседнем дворе (№ 9) в 1924 - 1925 гг. жил М. А. Булгаков. Как вспоминала жена Булгакова, "...мы переехали в покосившийся флигелек во дворе дома № 9... Здесь была написана „Дни Турбиных" и многое другое". Это адрес и другого известного писателя: здесь жил и здесь же 12 января 1937 г. был арестован В.Т. Шаламов. Интересные архитектурные и мемориальные достопримечательности сохранились и на другой, четной стороне переулка, который начинается от здания Московского пожарного депо (№ 2/22). Его представительное здание развернуто по Пречистенке, а на угол переулка выходит древнейшая часть, уже показанная в 1774 г. на плане усадьбы "генералмайора и члена Главного Кригс-Комиссариата" В. К. Кретова. В 1815 г. усадьба переходит к Е. М. Ермоловой, жене бывшего фаворита Екатерины II, а в 1835 г. наследники продают всю усадьбу казне для устройства пожарного депо. В 1915 г. к старому зданию пристраивается длинное крыло по переулку. Радом находится ампирный особняк (№ 4), построенный летом 1821 г. для бригадирши Софьи Волконской. Как этот, так и соседний участок были приобретены коллекционером, председателем Русского горного общества Александром фон Мекк, сыном Надежды Филаретовны фон Мекк. В 1913 г. по проекту инженера А. Н. Зелигсона рядом со старинным особняком строится высокий доходный дом (№ 6), где в 1920-х гг. находилось общежитие Коминтерна. На соседнем участке в тот же год появляется дом № 8 (архитектор Н. И. Жерихов), в котором в 1920-х гг. жил певец А. И. Батурин, а в 1915 - 1940 гг. была квартира графика, создателя школы ксилографии - гравюры на дереве - А. И. Кравченко.

Биолог, профессор Московского университета Б. М. Житков жил в 1920-е гг. в соседнем доме № 10 (1908 г., архитектор В. С. Масленников), выделяющемся оригинальным оформлением фасада с псевдоготическими деталями. Появление таких зданий в идиллически тихих, старомодных арбатских переулках вызывало горячие споры и резкие отповеди в печати. Так, автор статьи в "Архитектурно-художественном еженедельнике" 1916 г. считал, что такие дома, как дом в Обуховом переулке, "ошеломляют прохожего всею разнузданностью своего явно извращенного и тупого вкуса и заставляют проливать поздние слезы о погибающей, если не погибшей окончательно, красавице-столице". Сейчас такая отповедь кажется слишком уж суровой...

Чистый переулок выводит к небольшой площади, от которой идут два переулка - Большой и Малый Могильцевские, переименованные из Успенских в 1922 г. для того, чтобы избежать путаницы, ибо в дореволюционной Москве было 11 Успенских переулков.

По величине Большой переулок мало чем отличается от Малого - он лишь на 30м длиннее. Здесь можно отметить доходный дом (№ 8), построенный в 1914 г. (архитектор М. М. Черкасов): в нем в 1920 - 1930-х гг. жил архитектор В. А, Веснин, а в Малом - такие же жилые здания под № 4а и 46, построенные в 1912 г. архитектором Н. И. Жериховым. Напротив них - дом № 3, где 2 мая 1922 г. в загсе Хамовнического района были зарегистрированы несколько бракосочетаний: в 1922 г. Сергея Есенина и Айседоры Дункан, через три года - в 1925 г. его же и Софьи Толстой; в том же году Михаила Булгакова и Любови Белозерской и через семь лет его же и Елены Шиловской.

От этой же площади отходит Пречистенский переулок, называвшийся в советское время по имени Н. А. Островского, автора романов "Как закалялась сталь" и "Рожденные бурей". Он жил в этом переулке в доме № 12 с весны 1930 по лето 1932 г. Раннее название переулка - Мертвый - иногда связывают с окружающей местностью "Могильцы": здешняя Успенская церковь называлась "что на Могильцах". Это объясняли тем, что у церкви находилось кладбище. Однако до конца XVIII в. кладбища были при каждой московской церкви, и в этом не было ничего исключительного. Дело в том, что церковь Успения здесь окружали неровные всхолмленные места, которые издавна назывались "могилистыми" или "могилицами" (и церковь в одном из документов так и именовалась - "что на Могилицах"). Название же переулка, как это часто бывало в Москве, произошло от фамилии владельцев самого крупного участка дворян Мертваго.

Здание бывшей церкви Успения хорошо сохранилось. Оно принадлежит к типу двухколокольных церквей, распространенному в конце XVIII в., таких, как церкви в Троицком-Кайнарджи или на Лазаревском кладбище. Впервые она упоминается в 1560 г. по поводу пожара, начавшегося в Москве: "загорелося 17-го июля... по Пречистую на Могилицах". Еще одно здание ее было выстроено при царе Алексее Михайловиче в 1653 г., но в конце XVIII в. "по случаю тесноты и ветхости" разобрано и выстроено заново на пожертвования статского советника В. И. Тутолмина и других. Строил ее архитектор Н. Н. Легран, придел св. Спиридона освящен в 1799 г., а главный Успенский - в 1806 г. Если обратиться к литературным реминисценциям, то можно вспомнить, что именно сюда пригласила Марья Дмитриевна Ахросимова графа Ростова с Наташей и Соней, остановившихся у нее в доме в Обуховом переулке.

Однако архитектурный памятник XVIII столетия совсем не характерен для этого переулка. Его облик в основном определяют здания, построенные в начале нашего века. Так, с правой стороны идут подряд рядовые, но добротные жилые дома. За домом под № 22, три этажа которого выстроены в 1913 г. архитектором С. Ф. Воскресенским для причта Успенской церкви (два этажа надстроены позднее), стоит пятиэтажное здание (№20, 1910 г., архитектор Г. К. Олтаржевский), в котором две квартиры в цокольном этаже были переоборудованы осенью 1911 г. под физическую лабораторию, П. Н. Лебедева. Ученый вынужден был покинуть Московский университет в результате действий реакционного министра народного просвещения Кассо, нарушившего университетскую автономию. Вместе с ним в знак протеста университет покинули еще многие известные ученые. Несмотря на многочисленные приглашения из-за границы П. Н. Лебедев решил остаться в России и работать в организованной с помощью общественности лаборатории, чтобы, как он выразился в письме своему ученику и помощнику, "делать живое дело в Мертвом переулке". В этом же доме на верхних его этажах сняли квартиры и сам Лебедев, и его помощник, будущий академик П. П. Лазарев. В 1920 - 1930-х гг. здесь жил радиотехник академик М. В. Шулейкин.

В соседнем доме, построенном в 1901 г. (№ 18, архитектор Г. А. Милков), жил участник гражданской войны, начальник штаба Московского военного округа М. И. Алафузов, а в 1930-х гг. - писатель В. П. Ставский. Рядом - здание под № 14, очень похожее на такое же в Малом Левшинском переулке (№ 7). В обоих автор воспользовался одной и той же схемой организации фасадной плоскости - между выступающими эркерами протянуты ленты соединяющих их балконов (1912, архитектор Г. А. Гельрих). За ним, в глубине участка, дом № 12, надстроенный двумя этажами (1896, архитектор Н. И. Якунин).

В соседнем длинном одноэтажном доме (№ 9), много раз перестраивавшемся - в последний раз в 1913 г. И. В. Жолтовским, - бывали перед революцией многие художники, музыканты, артисты, писатели. Он принадлежал просвещенной меценатке, глубоко интересовавшейся вопросами истории искусства, Маргарите Кирилловне Морозовой.

Правая часть здания - это ампирный особняк, выстроенный к 1820 г. гвардии капитаном Н. И. Воейковым; а левая была пристроена М. К. Морозовой для холла и большого зала приемов с выходом через террасу в сад. Пристройка и оформление интерьеров были сделаны молодым архитектором И. В. Жолтовским в 1913 г.

В начале XX века в особняке Морозовой собирались известные философы, музыканты, ученые, составившие Религиозно-философское общество имени Владимира Соловьева. По воспоминаниям Ф. А. Степуна, особняк "был по своему внутреннему убранству редким образцом хорошего вкуса. Мягкие тона мебельной обивки, карельская береза гостиной, продолговатая столовая, по-музейному завешанная старинными иконами, несколько полотен Врубеля и ряд других картин известных русских и иностранных мастеров, прекрасная бронза "empire", изобилие цветов - все это сообщало вечерам, на которые собиралось иной раз до ста человек, совершенно особую атмосферу красоты, духовности, тишины и того благополучия, которое невольно заставляло забывать революционную угрозу 1905 года". После Октябрьского переворота особняк занял отдел Наркомпроса по делам музеев и охране памятников старины, которым руководила жена Троцкого Н. И. Седова и где работали многие известные деятели культуры.

В 1920 - 30-х гг. тут находилась дипломатическая миссия Норвегии, в 1945 - 1946 гг. - Югославии, ас 1947 г. посольство королевства Дании.

На соседнем участке поселился композитор С. И. Танеев, сняв три комнаты на втором этаже небольшого деревянного домика (не сохранился), который, как обычно для него, был "снабжен" необходимым "отсутствием удобств". Он жил здесь с осени 1894 г. по апрель 1904 г. Владельцем дома был некий Александров-Дольник, "прославившийся" в Москве тем, что, будучи вовсе не бедным человеком, умудрился выиграть в один год сначала 75 тысяч, а потом 200 тысяч рублей. По воспоминаниям писателя П. И. Мельникова-Печерского, бывавшего здесь, "мало кто в 60-х годах не знал в Москве его дома-бомбоньерки у Успенья на Могильцах в Мертвом переулке".

На том же участке в 1911 г. был выстроен доходный дом № 7 архитектором Г. К. Олтаржевским. За ним в двухэтажном строении во дворе находилась мастерская скульптора В. И. Мухиной, автора великолепной по своей выразительности группы "Рабочий и колхозница", предназначенной для одной из всемирных выставок, и многих других известных скульптур. Здесь же ее памятник, открытый к столетию скульптора (автор М. К. Аникушин).

На месте убогого строения детского сада (№ 3) стояла Мухановская богадельня, основанная М. С. Мухановой с церковью Спаса, бывшей до того домовой у ее отца обер-шталмейстера С. И. Муханова, устроенной в 1833 г. Иконостас в этой церкви был когда-то в походной церкви много разъезжавшего по России императора Александра 1 и отдан им С. И. Муханову. В 1996 г. на углу переулка и Пречистенки был восстановлен в камне деревянный дом, разрушенный в советское время, который принадлежал известной рассказчице, всезнающей „бабушке" Елизавете Петровне Яньковой.

Напротив, на четной стороне Пречистенского переулка, в продолжение почти всего XIX в. обширная усадьба, занимавшая нынешние участки № 6, 8 и 10, была почти незастроенной. В конце XVIII в. она принадлежала князю И. А. Гагарину, и все строения на ней сгорели в пожар 1812 г. Пустопорожний участок приобрел бригадир Н. И. Муханов, владелец усадьбы напротив, и устроил здесь хозяйственный двор с деревянными жилыми и нежилыми строениями. В 1820 г. он перешел к его брату С. И. Муханову. В начале XX в. почти всю эту усадьбу приобрело Московское акционерное домостроительное общество, разделило ее на несколько участков и построило особняки для состоятельных покупателей. Три здания, построенные здесь, вошли в курсы истории русской архитектуры рубежа веков. Два из них (№ 1 и № 8) выстроены по проектам талантливого архитектора Вильяма Валькота, англичанина по национальности, родившегося в России и получившего образование в Петербургской Академии художеств. Первый (№ 10), построенный в 1900 г., представляет рациональное направление стиля модерн. Внешний облик здания - следствие продуманной архитектором внутренней его планировки. В высоком трехэтажном параллелепипеде, стоящем торцом к переулку, расположены гостиная и холл, а в другом, врезанном в первый, - вестибюль, кабинет и зал. Архитектор не скрывает внутренних объемов, они как бы "общаются" с уличным пространством через большие оконные проемы с узенькими перемычками переплетов. Прямоугольные объемы здания почти лишены декоративных украшений, за исключением исполненных в мастерской С. И. Мамонтова зеленовато-коричневых майоликовых вставок, которые гармонируют с мягким желтоватым цветом облицовочного кирпича.

Контрастным выглядит соседний особняк (№ 8, 1902 г.), поставленный с небольшим отступом от линии переулка. Он строго симметричен относительно центра, выделенного сильно выступающим объемом, декорированным поверху вазонами и ниспадающей орнаментацией. Нотку беспокойства, такую характерную для конца столетия, вносят в это безупречное спокойствие невысокие "текучие" рельефы на блестящей глади керамики. Первый особняк был приобретен М. Ф. Якунчиковой, а второй - владельцем нотоиздательской фирмы К. Гутхейлем. М. Ф. Якунчикова - жена владельца крупных кирпичных заводов и текстильной фабрики на реке Наре, бывшая восторженной поклонницей А. П. Чехова. О. Л. Книппер сообщала в письме к нему о посещении Якунчиковой в ее московском доме: "...поехала к Якунчиковой... Сидела в ее интересном белом кабинете, болтала, много говорили о тебе. Она восторгается тобой, говорила мне, что я счастливая, потому что ты меня любишь. Мечтала о том, как мы с тобой приедем к ней летом, и она покажет нам своих баб". Чехов собирался побывать у нее в особняке, но так там и не был, а вот в ее имении на реке Наре он провел лето 1903 г.

После большевистского переворога в бывшем якунчиковском доме находились Хамовнический райком комсомола, "Дом комсомола" Фрунзенского района и библиотека имени Н. К. Крупской, в недавнее же время посольство Заира; а в соседнем - сначала дошкольный детский дом, а потом Центральный дом детского коммунистического движения, теперь же посольство Марокко.

Последний в этом ряду особняков (№ 6) был построен в 1906 г. по проекту инженера Н. Г. Лазарева для директора правления "Товарищества Волжской мануфактуры" Н. И. Миндовского. Среди работ Н. Г. Лазарева эта, возможно, наиболее интересна.

Расположенный на узком участке, образующем острый угол между двумя переулками, особняк выстроен в неоклассических традициях - угол его скруглен и обработан колоннами тосканского ордера, на глади стен выделяются наличники окон. Беспокойный силуэт здания, прихотливое распределение масс, несколько преувеличенные, искаженные пропорции классицистических деталей выдают руку архитектора эпохи модерна. В советское время особняк передали архиву Красной Армии и военно-ученому архиву, а позже он был куплен посольством Австрии.

После "аншлюсса" Австрии в 1938 г. здание посольства стало германским - тут обсуждался знаменитый договор Молотова-Риббентропа в августе 1939 г., и здесь останавливался У. Черчилль в свой приезд в октябре 1944 г.

Этот особняк расположен на углу со Староконюшенным переулком, который не уступит иной улице - он протянулся на 730 м почти от Пречистенки до Арбата. Название его сохранилось с того времени, когда тут были домишки дворцовой Конюшенной слободы, переведенной в конце XVII в. к Девичьему полю, где она стала известна под названием Новой конюшенной.

На первом отрезке этого переулка (до Гагаринского переулка) обращает на себя внимание дом (№ 2) с двумя флигелями, украшенный обильной лепниной на фасаде. Она появилась как дань всеобщей моде переделки фасадов, охватившей город с середины XIX в. Лепнина была сделана архитектором К. И. Андреевым в 1881 г. на деревянном доме, построенном после пожара 1812 г.

Соседний особняк (№ 4) выстроен в 1817 г. на большом участке, выходившем и в Хрущевский (тогда он назывался Барятинский) переулок. Владелицей его была А. В. Давыдова, сестра знаменитого поэта-партизана Дениса Давыдова, вышедшая замуж за Д. Н. Бегичева, у которого в Старой Конюшенной "почти ежедневно посетителями были между другими князь В. Ф. Одоевский и его товарищ по изданию альманаха „Мнемозина" Кюхельбекер... Часто оживлял общество весельчак Верстовский, который тогда написал знаменитый свой романс „Черная шаль" и певал его с особенным выражением, аккомпанируемый Грибоедовым". Бегичев написан роман под названием "Семейство Холмских. Некоторые черты нравов и образа жизни, семейной и одинокой, русских дворян", который пользовался в продолжение многих лет большим успехом. В этом романе многие действующие лица названы по фамилиям героев "Горе от ума" - Фамусов, Чацкий, Молчалин.

Грибоедов часто бывал у Бегичевых, и когда его везли с фельдъегерем с Кавказа в Петербург, где ему предстояло явиться перед следственной комиссией по делу декабристов, то он уговорил своего сопровождающего заехать к сестре и зятю. Как рассказывал брат Д. Н. Бегичева: "Вхожу в кабинет к брату. Накрыт стол, сидит и обедает Грибоедов, брат и еще безволосая фигурка в курьерском мундире... Грибоедов был весел и покоен как нельзя больше".

В конце XIX в. участок стал принадлежать А. О. Гунсту, архитектору, автору перестройки соседнего особняка Коншиной на Пречистенке, № 16. Перед домом появляется изящная ограда с воротами и калиткой, украшенными коваными лентами в стиле модерн, а в 1903 г. к старому особняку справа пристраивается по проекту А. О. Гунста трехэтажный объем. Им же строится в 1900 г. на той стороне участка, которая выходит в Хрущевский переулок, здание для меблированных комнат. По воспоминаниям, в меблированные комнаты пускали по знакомству и в основном учителей, врачей, юристов. В них часто останавливался И. А. Бунин. У Гунста была молочная ферма в районе Всехсвятского, а в переулке молочный магазин под вывеской, изображающей огромный золотой кувшин на темно-синем поле. Магазин славился настоящим деревенским молоком и особым молочным квасом.

В доме Гунстов находилась театральная студия, в которой преподавал Е. Б. Вахтангов.

За угловым с Гагаринским переулком домом (№ 5/14) выделяется своей протяженностью и темной облицовкой фасада жилой дом № 19 (1933 - 1938, архитектор Ф. М. Терновский). Здесь в 1964 - 1970 гг. жил конструктор известной серии вертолетов МИ М. Л. Миль, а также писатель М. А. Шолохов, а кроме них - еще и Хрущев и Микоян. До постройки современного жилого дома в этих местах стояли небольшие домики церковного причта и церковь Иоанна Предтечи, называвшаяся "что в Старой Конюшенной слободе". Здание ее было построено в 1691 г., а широкая трапезная была пристроена к 1814 г. Колокола этой церкви славились своим звуком - по воспоминаниям Анастасии Цветаевой, здесь ей пришлось услышать колокольный звон К. Сараджева: "Незабываемо! Ни с чем не сравнимо! Колоколенка в Староконюшенном переулке, как и церковь, была низкая, с широкими аркадами. На фоне синевы выделялся летучий силуэт человека без шапки, в длинной рубахе, держащего в руках веревочные вожжи ушедших в небо гигантских коней... Это была музыка сфер! Вселенская, теперь бы сказали - космическая.

- Это грандиозно! - сказал взволнованно рядом стоящий человек, как я узнала впоследствии - композитор Мясковский",

В 1930 г. Моссовет определил церковь к сносу. Запросили ученых из "сектора науки" Народного комиссариата просвещения. Они ответили, что "учитывая большую необходимость в застройке этого земельного участка под кооперативные дома, сектор науки допускает снос вышеуказанной церкви с предварительным фотографированием и производством обмеров". Снесли ее в зиму 1932/33 гг. и построили дом, как сказано в архивных документах, "для руководящих работников", а строило дом управление делами ЦК ВКП(б)

Во дворе находится интересный двухэтажный дом, построенный к 1812 г. Его фасад с двумя парами сейчас уже исчезнувших коринфских колонн, поддерживавших мезонин, выходил в узенький "переулок для пешеходцев", как он был назван на старинном плане. Этот переулочек вел от Малого Власьевского переулка к Предтеченской церкви.

Другое крупное здание в этой части переулка - бывшая Медведниковская гимназия (№ 18), одна из самых лучших и дорогих казенных гимназий. Здание для нее было выстроено в 1904 г. по проекту И. С. Кузнецова на участке и на капитал, пожертвованные купчихой А. К. Медведниковой.

Здание Медведниковской гимназии было одним из самых лучших в Москве. В нем было предусмотрено разделение младших и старших классов, шинели гимназистов просушивались и подогревались в ненастные дни, воздух в здании принудительно прокачивался мощными вентиляторами с пылеосадочными камерами, была заказана специально сконструированная школьная мебель, оборудованы мастерские, устроен (на средства промышленника и банкира Н. А. Второва) большой гимнастический зал. Стоимость строительства составила огромную сумму - 300 тысяч рублей.

Медведниковская гимназия приютила в первые годы существования Московский археологический институт до постройки ими собственного здания на Миусской площади.

В XVIII в. на этом участке находились каменные палаты княгини А. Ф. Голицыной - как раз на месте здания справа от бывшей гимназии. Этот дом, перестроенный во время возведения гимназии, связан с деятелями революционного движения в нашей стране. Здесь была первая московская квартира декабриста П. Н. Свистунова после возвращения его из ссылки.

В 1920-х гг. бывшая гимназия стала называться Опытной школой имени Томаса Эдисона, а сейчас это одна из московских средних школ. В ней в грозное время начала Великой Отечественной войны формировалась дивизия народного ополчения Киевского района Москвы, позднее ставшая гвардейской и Краснознаменной. На здании помещена мемориальная доска, где перечислены фамилии 23 погибших воинов - учеников этой школы. Среди ее выпускников - поэт С. С. Наровчатов, архитектор Г. П. Гольц.

Несколько нарядных особняков оживляют архитектурный пейзаж этой части переулка. Наискосок от школы - дом № 23, построенный архитектором К. К. Гиппиусом для торговца мукой Н. И. Казакова, а на этой же стороне рядом со школьным зданием - дом № 16 в глубине участка, построенный, вероятно, во второй половине XVIII в. Его в 1787 г. приобрел полковник А. И. Фонвизин, и здесь через два года родился его сын Иван, ставший одним из деятелей декабристского движения. На этом же участке в 1890 г. архитектором В. Ф. Жигардловичем было выстроено здание, выходящее на линию переулка. Особняк радом с ним, справа (№ 14), появился позже - в 1914 г., по проекту В. С. Кузнецова, для преуспевающего присяжного поверенного В. С. Филимонова, чьи инициалы видны рядом с головой лошади над аркой дворового проезда. Вплотную к нему стоит недавно восстановленный каменный флигель большой усадьбы (№ 12), построенный к 1820 г.

На последнем участке Староконюшенного переулка - от Сивцева Вражка до Арбата - много больших жилых домов, выросших как в начале нашего века, так и совсем недавно.

В здании (№ 33), построенном в 1901 г. архитектором Е. И. Опуховским, находилась в 1920-х гг. квартира-коммуна, в которой жили писатели, члены литературного объединения "Кузница". Тут же было и одноименное издательство, в котором выпускались журналы "Кузница" и "Рабочий журнал". В этом доме жили Ф. В. Гладков, А. С. Неверов, Н. А. Степной, Н. Н. Ляшко, А. С. Новиков-Прибой.

До появления дома № 35 (1898, архитектор А. А. Остроградский) на его месте находилось одноэтажное деревянное здание, приобретенное в 1830-х гг. знаменитым комическим актером Василием Живокини.

В современном здании после революции на основе богатой коллекции живописи Д. И. Щукина был создан Музей старой западной живописи. В 1923 г. его коллекция была объединена с коллекцией Румянцевского музея.

В доме № 37 (1914, архитектор Д. М. Челищев) с середины 1910-х до кончины в 1949 г. жил художник, любимый ученик Серова, Н. П. Ульянов, создавший целую галерею портретов деятелей русского искусства. В 1930-х гг. здесь жил философ академик А. М. Деборин.

Рядом стоящие дома (№ 39 и 41) - работа одного архитектора - С. М. Гончарова. Интересны его попытки синтеза архитектуры и изобразительного искусства применением в оформлении фасадов красочных пятен керамики. В доме № 39 в 1930-х гг. жила академик Л. С. Штерн, разработавшая учение о барьерных функциях организма, и в 1950-х гг. - кинорежиссер Э. И. Шуб, автор многих документальных картин, одна из создателей советской кинопублицистики.

В Староконюшенном переулке провел последние годы жизни знаменитый врач А. А. Остроумов - его двухэтажный особняк (№ 43) был в 1937 - 1939 гг. надстроен еще четырьмя этажами.

Напротив этих солидных каменных зданий еще не так давно находились небольшие деревянные особнячки. В доме № 28 (1912 г., архитектор Е. Зеленский) первое время после приезда в голодную и холодную Москву в квартире своего брата поселился молодой Арам Хачатурян: "Прямо с вокзала я с братом Левоном отправился в Староконюшенный переулок вблизи Арбата, на квартиру Сурена Хачатурова, где нас ждал радушный прием и подлинно отеческая забота со стороны старшего брата и его жены Сарры Михайловны".

В двухэтажном деревянном доме № 32 в 1900 - 1910-х годах находилась редакция журнала "Вестник воспитания" и жил Ю. А. Бунин, у которого останавливался его брат писатель Иван Алексеевич Бунин. Этот дом принадлежал родителям декабриста Д. А. Арцыбашева, который провел в нем детские годы.

Ближе к Арбату - одноэтажный, весь резной деревянный дом, "жемчужина Староконюшенного", как его назвали в одной из статей, ему посвященных. Дом этот был построен на участке, принадлежавшем известному в то время московскому предпринимателю А. А. Пороховщикову.

Он задумал создать в центре Москвы деревянный дом в характере русских народных построек, что тогда было очень модно (рисунок его экспонировался в русском отделе Венской всемирной выставки 1873 г.). Сначала Пороховщиков передает заказ известному архитектору А. С. Каминскому, но окончательно дом строится по проекту А. Л. Гуна. Строительство его началось в мае 1871 г. (резчиком был И. А. Колпаков) и закончилось в октябре того же года. Историю этого дома подробно исследовал известный московский краевед В. В. Сорокин. Вскоре после постройки дома его арендовал электротехник В. Н. Чиколев и поместил в нем агентство по продаже швейных машин с электродвигателями. Здесь же в 1875 - 1878 гг. находились редакции "Газеты А. Гатцука" и популярного "Крестного календаря". Позднее в доме располагалось Общество воспитательниц и учительниц со школой, где преподавали известные ученые. Тут в 1889 г. были открыты женская воскресная школа, библиотека и Педагогический музей. Дом сдавался и жильцам - так, здесь жил профессор Московского университета, философ С. Н. Трубецкой.

Глава XV

К СЕВЕРУ ОТ АРБАТА
(Между Арбатом и Поварской улицей)

Обе улицы - Арбат и Поварская - начинались от ворот крепостной стены Белого города, расходясь веером от них. Арбат шел к Дорогомиловской слободе, переходя в Смоленскую дорогу, а Поварская - к селу Кудрину и Пресненским прудам. Между большими радиальными магистралями проходила важная дорога от Арбатских ворот к Новин-скому монастырю и селу рядом с ним. Это часть нынешней Большой Молчановки, сейчас упирающейся в Трубниковский переулок, и исчезнувший Кречетниковский, где, очевидно, в XVII в. появился государев кречетный двор. Неподалеку от него находились стрелецкие слободы, которых здесь, на западном направлении, было особенно много, и слобода, где, по мнению историка Москвы П. В. Сытина, жили печники и трубочисты, а по мнению других исследователей - трубачи царского двора. Интересная особенность планировки в этом районе - две небольших уютных площади в лабиринте переулков: Спасопесковская площадь и Собачья площадка. Там, где находилась последняя, сейчас проходит Новый Арбат (бывший проспект Калинина), самая широкая магистраль центра города, застроенная в 1962 - 1967 гг. многоэтажными административными и жилыми зданиями со множеством магазинов. Прокладка этого транспортно-торгового проспекта по районам, наполненным архитектурными и историческими памятниками, вызывала и вызывает споры, а его застройка противоречит сложившемуся силуэту и характеру застройки центра города и выглядит чужеродной.

Сейчас многие идущие от Арбата переулки либо упираются в хозяйственные постройки зданий проспекта, либо выходят непосредственно на него, как короткий Арбатский переулок, переименованный в 1952 г. из Годеиновского. Это название переулок получил в конце XVIII в. по фамилии "пристава уголовных дел Московской управы благочиния" подполковника П. П. Годеина, сын которого Николай Петрович принадлежал к членам декабристского "Союза благоденствия".

Серебряный переулок (имя его - по серебряникам, работавшим на государевом серебряном дворе) назывался в XVIII в. Мануковским, по фамилии деда А. В. Суворова дьяка Феодосия Манукова, который приобрел здесь усадьбу генерал-майора И. Чемберса в 1702 г.

Переулок также именовался Никольским или Явленским - по церкви Николы Явленного, "что за Арбатскими вороты в стрелецкой слободе", как она называлась в 1625 г. Построена она была, однако, значительно раньше - сообщалось, что церковь выстроил Борис Годунов в 1593 г. Это был невысокий четверик с трехчастной апсидой, увенчанный несколькими рядами кокошников; позднее к четверику пристроили придел с главкой, а к югу от церкви, на улице Арбат, высокую, красивую шатровую колокольню с проездными воротами на церковный монастырь, украшенную тройной аркой и крупными балясинами. Церковь называлась по явленной иконе Николая Чудотворца.

В 1836 - 1842 гг. пристроили обширную трапезную, и после этого подали прошение о сломе древней церкви и постройке новой: "Хотя настоящая наша церковь и кажется довольно древнею, впрочем, ни снаружи, ни внутри никакой древней достопримечательности не имеет...", - писали церковный и причт и прихожане. С благословения митрополита Филарета сломали древнюю годуновскую церковь и в 1846 г. стали строить новую, большую, грузную (возможно, проект архитектора Н. И. Козловского) и освятили в 1860 г. Колокольня же осталась, а дело митрополита продолжили коммунисты, доломавшие и ее.

Описывая колокольню Николоявленской церкви, архитектурный путеводитель 1913 г. нашел такие слова: "Роскошнейшие формы дал тип обширных надвратных шатровых колоколен, входивших в замкнутые когда-то ограды храмов. Самая выдающаяся из них принадлежит церкви Николы Явленного на Арбате.., верхом изящества и вкуса является верх колокольни, где аркам звона дана красивая „висящая" двойная форма, с которой очень вяжется изумительный скульптурный шатровый верх, пронизанный 40 „слухами" в четыре ряда... Кто-то очень картинно выразился, назвав этот шатровый верх шапкой „большого наряда"".

Л. Н. Толстой в "Войне и мире" не однажды упоминает эту церковь. Он пишет, что около нее остановился начальник передового отряда наполеоновской армии маршал Мюрат, ожидая вестей от своего авангарда, и сюда же, задумав убить Наполеона, пробирался Пьер Безухов через пожарища в переулках, "к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело".

Снесли и колокольню, и церковь в 1931 г. На месте ее и прилегающих строений по Арбату и переулку планировалось выстроить огромное здание поликлиники "для руководящего состава" народного комиссариата обороны, но на месте храма появилось лишь стандартное школьное здание, а на месте колокольни - ничего.

Участок напротив принадлежал причту этой церкви, который построил здание (№ 1, 1912 г., архитектор Л. В. Стеженский) с псевдорусским декором, где предполагалось устроить "в память 300-летия царствования дома Романовых специальное помещение для религиозно-просветительных и благотворительных целей",

На соседнем участке (№ 3) в конце XVIII столетия стоял небольшой дом княжны А. М. Щербатовой, тетки Петра и Михаила Чаадаевых. Когда умерли их родители, то она заменила им мать. Весной, в распутицу, Щербатова отправилась за малышами (Петру тогда было три года, а Михаилу - четыре с половиной) и привезла их из усадьбы отца, отставного подполковника Якова Петровича Чаадаева, в Серебряный переулок. Уже у других владельцев, в 1818 - 1822 гг. снимал деревянный флигель Адам Глушковский, один из ведущих артистов балета, оставивший интересные воспоминания о Москве начала XIX в. Здесь же жили семья великого русского артиста П. С. Мочалова и до покупки собственного дома в Староконюшенном переулке комик В. И. Живокини. Далее, несколько в глубине участка, находится здание советской постройки (1929 г., архитектор Н. А. Эйхенвальд); переулок заканчивается солидным доходным домом (№ 4) на углу с почти совсем уже исчезнувшим Кривоникольским переулком. Он был выстроен архитектором Л. Н. Кекушевым в 1902 г. для хирургической лечебницы доктора медицины С. М. Руднева. Во время революции 1905 г. в ней находился перевязочный пункт. В этом доме в 1920 - 1930-х гг. была квартира артиста М. Ф. Ленина, взявшего сценическую фамилию по совету А. Л. Ленского в 1902 г. - настоящая его фамилия была Игнатюк. Здесь же много лет - с 1913 по 1939 г. - прожил В. Н. Домогацкий, крупный мастер скульптурного портрета.

До появления существующего дома на этом участке квартировал у своих родственников осенью 1893 г. после окончания консерватории и триумфального исполнения оперы "Алеко" молодой С. В. Рахманинов.

По соседству - целых три Николопесковских переулка, которые назывались по церкви Николы, "что на Песках", построенной в 1699 г. на средства стрельцов и перестроенной в 1819 г.

1-й Малый Николопесковский в 1960 г. переименован в улицу Федотовой в честь знаменитой русской артистки, жившей недолгое время в 1873 г. в несохранившемся доме № 9. Современный дом под этим номером был выстроен в 1909 г., в нем в 1920-х гг. жил замечательный комедийный актер В. Я. Хенкин.

Дом № 5 несколько раз перестраивался - его левая часть была выстроена к августу 1819 г., а в 1901 г. старый особняк преобразился. У него появился новый, "декадентский" фасад с волнообразными линиями ниш над окнами и непременными женскими головками, а справа пристроен небольшой объем с башенкой по проекту архитектора П. А. Заруцкого. В старом особняке в 1880-х гг. поселился декабрист А. Ф. Фролов.

Почти напротив четырехэтажного дома №8(1901, архитектор П. М. Самарин и 1910, архитектор Н. А. Тютюнов) проходит Средний (бывш. 2-й Малый) Николопесковский переулок. На углу его - высокий, мрачный доходный дом, построенный в 1913 г. его владельцем, архитектором А. Н. Кардо-Сысоевым.

Переулок выходит в Большой Николопесковский, называющийся по церкви святителя Николая, "что на Песках", находившейся на месте современного дома № 6. "Архитектура церкви отличается древностию и оригинальностию", - было написано в книге "Седая старина Москвы", изданной в прошлом веке. Церковь св. Николая, "что на Песках", известна с 1635 г., в списке 1657 г. она значилась уже каменной, а в 1691 г. ее перестроили - тогда церковь была "в стрелецкой слободе в Каковинском полку". После 1812 г. на средства князя А. А. Щербатова к четверику церкви пристроили новую трапезную с двумя приделами и колокольню с высоким и тонким шпилем, где даже устроили балкон для пожарного.

Президиум Моссовета постановил 4 марта 1932 г.: так как "участок земли, на котором находится церковь Николая, подлежит застройке под многоэтажный дом „Энергетик"... указанную церковь закрыть, а здание ее снести". Разрушили ее в 1933 г. и построили "указанный" дом (архитекторы А. М. Митлаевский и А. М. Покорный).

С 1924 по 1992 г. Большой Николопесковский именовался улицей Вахтангова, названной в память артиста и режиссера, основателя театра, мрачное здание которого находится на углу с улицей Арбат (№ 2/26). Оно было построено по проекту архитектора П. А. Абросимова после попадания бомбы в старое здание театра в ночь на 24 июня 1941 г.

Здесь находился особняк, построенный к 1817 г. для Е. П. Бутурлиной, владелицы усадьбы "Троице-Лыково". В 1870-х гг. особняк приобрел золотопромышленник В. Н. Сабашников, приехавший в Москву из Сибири. Дом в 1873 г. был существенно перестроен А. С. Каминским: "в ту пору испытанный, разработанный рядом гениальных зодчих, хорошо приспособленный к современным потребностям, прижившийся у нас классический (античный) стиль считался устаревшим", - писал сын владельца в своих воспоминаниях. Внутренней отделкой любовались современники: "великолепная мраморная лестница в два марша, белого мрамора с бронзовыми статуями. Уютная зала с лепниной, отличавшаяся редкостным резонансом, восхищавшим А. Г. Рубинштейна. Дубовая столовая. Черная гостиная с гобеленами и красная гостиная с кариатидами из белого мрамора".

После Сабашниковых особняк перешел к сыну его компаньона В. П. Бергу, а в советское время был отдан для 3-й студии Московского художественного театра, превратившегося потом в театр имени Е. Б. Вахтангова.

Самый известный житель этого переулка - композитор А. Н. Скрябин (дом № 11). Первый этаж дома был выстроен после 1812 г.: на плане участка, принадлежавшего тогда "гвардии корнете" Н. П. Чихачевой, в 1821 г. нанесены очертания одноэтажного каменного строения. В 1903 г. архитектор С. Ф. Воскресенский надстроил его вторым этажом и изменил фасад. А. Н. Скрябин поселился здесь на втором этаже в 1912 г. При найме квартиры он настаивал на том, чтобы заключить контракт на три года, именно до 14 апреля 1915 г., и по странному совпадению скончался ровно в этот же день, как бы отмерив себе этим контрактом жизненный срок.

Крупнейший представитель русской художественной культуры, новатор, творчество которого оказало огромное влияние на развитие музыки XX столетия, А. Н. Скрябин мечтал о создании нового синтетического искусства, призванного преобразовать мир. По словам Г. В. Плеханова, "Скрябин хотел выразить в своей музыке не те или иные настроения, а целое миросозерцание, которое он и старался разработать со всех сторон".

Композитор умер от нелепой случайности - небольшого нарыва на губе, возникшего в поездке. Отпевали его в Николопесковской церкви, стоявшей напротив его дома. Очевидец писал, что "в церковь в Николо-Песковский переулок войти не смогли: весь переулок был заполнен людьми, пришедшими проститься с трагически умершим композитором", и он же рассказал о встрече там с другим композитором: "Навстречу нам шел очень полный, мрачный человек с большой бородой... Я узнал С. И. Танеева. Помолчали. И, уже почти уходя от нас, Сергей Иванович сказал: Хотел написать „Вселенскую мистерию" и „Конец мира". Вот вам и конец". На похоронах в этот холодный апрельский день Танеев простудился и уже не оправился - он скончался через два месяца - 6 июня 1915 г.

В 1922 г. в доме № II открылся Музей А. Н. Скрябина, где сохранена обстановка его квартиры.

В этом же доме в 1900 - 1920-х гг. жил А. А. Грушка, член-корреспондент Академии наук, видный филолог, специалист по латинскому языку, а также известный историк академик М. К. Любавский (в 1920-х гг.), в числе трудов которого (их около 200) есть интересная работа об истории Московского университета в 1812 г.

Почти все дома в этом переулке построены в начале нашего столетия - в 1900 г. № 13 (архитектор И. П. Маш-ков), в 1910 г. - № 4 и 5 (архитекторы В. Е. Дубовский и С. Ф. Кулагин; в доме № 4 жила оперная певица Н. В. Салина).

Рядом с этими зданиями, стиснувшими узкий переулок, совсем небольшим выглядит особняк (№ 9), выстроенный для инженера-технолога Я. А. Полякова в 1898 г. архитектором И. А. Ивановым-Шиц.

Яков Поляков вместе с братом имел большую фабрику в подмосковном селе Нахабино, где о нем сохранялись добрые воспоминания. В книге об обществе трезвости, основанном в Нахабине, писали, что "он - положительно местный благодетель. У кого падет лошадь, корова - дает деньги на приобретение таковых; сгорит и дом - выстроит новый. Недавно сразу четырем крестьянам выстроил новые каменные дома". По жене он был родственником поэта К. Д. Бальмонта, а брат его Сергей был поэтом, а также и драматургом, издателем журнала символистов "Весы" и основателем издательства "Скорпион", где ведущую роль играл В. Я. Брюсов. Надо думать, что многие известные деятели литературы и искусства бывали в доме Полякова в Николопесковском переулке.

В советское время дом был занят Педагогическим институтом имени К. Либкиехта, с 1934 г. арендован посольством Польши, а во время второй мировой войны там находилась британская военная миссия, теперь же он занят резиденцией министра-посланника и военного атташе Велинобритании.

Зимой 1851/52 г. флигель на участке № 4 снимали Аксаковы, а в небольшом деревянном особняке, стоявшем на месте дома № 5, с марта по сентябрь 1831 г. жил П. В. Нащокин, друг А. С. Пушкина. Возможно, что поэт бывал у него, когда снимал квартиру неподалеку, на Арбате.

У самых "небоскребов" Нового Арбата расположено здание театральной Школы-студии имени Б. В. Щукина (№ 12), построенное в начале 1930-х гг. (архитектор Н. А. Круглов).

Переулок заканчивался большим владением, принадлежавшим в начале XIX в. егермейстеру С. А. Лопухину. На одном из его участков (№ 13 - 15), принадлежавшем князьям Щербатовым, сохранилось здание, построенное к 1822 г. (№ 15). В самом конце 1830-х гг. этот дом снимал декабрист М. Ф. Орлов, которому по просьбе его брата, отличившегося при подавлении восстания декабристов, было позволено жить в Москве под полицейским надзором. "Бедный Орлов, - писал Герцен в „Былом и думах", - был похож на льва в клетке. Везде стукался он в решетку, нигде не было ему ни простора, ни дела, а жажда деятельности его снедала... Лев был осужден праздно бродить между Арбатом и Басманной (на Новой Басманной жил П. Я. Чаадаев. - Авт.), не смея даже давать волю своему языку".

В 1840 - 1860-е гг. здесь жил Д. Н. Свербеев, известный своим литературным салоном, который посещали многие представители московской интеллигенции, в частности, Л. Н. Толстой (1857). По воспоминаниям кн. В. М. Голицына, салон был "специально политическим и почти исключительно славянофильским... Я помню Д. Н. Свербеева уже полуразрушенным старцем, казавшимся отрешенным от окружавшей жизни. Его супруга любила видеть вокруг себя выдающихся людей науки, публицистики и литературы. Завсегдатаями ее салона бывали Хомяковы, Аксаковы - отец и сыновья Константин и Иван, а в более ранние эпохи - Гоголь, Загоскин, Киреевский и другие".

С 1918 по 1925 г. в особняке находился театр-студия имени Ф. И. Шаляпина, а также студия старого цыганского искусства. Этот дом - последний московский адрес поэта К. Д. Бальмонта; в конце августа 1916 г. он переехал в квартиру на первом этаже. Тогда он работал над переводом Руставели, у него здесь бывали Брюсов, Цветаева, Волошин, Прокофьев, Табидзе, Зайцев. В 1920 г. Бальмонт на всю жизнь покидает Москву и Россию.

В 1910 - 1913 гг. здесь жила старшая дочь А. С. Пушкина Мария Александровна Гартунг, в 1920-х гг. - один из организаторов советского здравоохранения П. Г. Дауге, а в 1930-х гг. - писатель В. Н. Билль-Белоцерковский.

В соседнем доме (№ 13, 1899 г., архитектор И. П. Машков) жил артист Малого театра А. И. Сашин-Никольский.

Последняя владелица этой некогда большой усадьбы, княгиня В. Н. Лобанова-Ростовская, в 1913 г. продала миллионеру Н. А. Второву часть ее, выходившую в Спасопесковский переулок, где по проекту архитекторов В. Д. Адамовича и В. М. Маята был выстроен один из самых красивых особняков (№ 10) в Москве в стиле "неоампир", широко распространившемся в 1910-е гг.

Второвы появились в Москве в конце 1890-х гг. Они приехали из Сибири, где разбогатели на оптовой и розничной торговле. Сын основателя династии Николай Александрович в 1910-е гг. вкладывал большие средства в крупную недвижимость, создание промышленных объединений, строительство военных предприятий. Годовая прибыль Н. А. Второва перед революцией составляла 100 - 150 миллионов рублей. По сообщению автора книги "Москва купеческая" П. А. Бурышкина, Второва "загадочно" убили в 1918 г.: "Его похороны, с разрешения советской власти, были последним собранием буржуазии. Рабочие несли венок с надписью „Великому организатору промышленности"".

В советское время в особняке находилось Центральное статистическое управление, потом дом для приемов ВЦИК, а часть помещений на втором этаже использовалась под квартиры.

Теперь в Москве этот особняк известен под именем "Спасохаус". В 1933 г., когда были установлены дипломатические отношения с Соединенными Штатами, он был выбран первым послом Уильямом Буллитом для своей резиденции. В особняке останавливался генерал Эйзенхауэр, приглашенный Сталиным в 1945 г., в 1972 г. останавливался президент Ричард Никсон; особняк стал резиденцией президента США Рональда Рейгана во время его исторического визита в СССР. Сюда он пригласил тогда многих правозащитников. Неоднократно в особняке происходили многолюдные приемы, знаменательным был прием в ознаменование 30-летия встречи советских и американских войск на реке Эльбе, когда сюда пришли сотни ветеранов. Но самый большой прием, который происходил в Спасохаусе, был 4 июля 1976 г., в честь 200-летия образования Соединенных Штатов - тогда особняк принял ровно 3001 гостя.

На приеме в честь М. С. Горбачева президент Рейган поднял бокал и произнес тост: "Чтобы в этом прекрасном доме никогда не было недостатка гостей, недостатка дружеских обедов, оживленных бесед и веселого смеха!" И теперь в "Спасохаус" часто приходят представители русской интеллигенции, депутаты, члены правительства, журналисты - посол США поддерживает широкие контакты с самыми различными слоями общества.

Спасопесковский переулок в этих местах, по сути дела, не виден: он как бы растворяется в небольшой, уютной, привлекательной площади с таким же небольшим сквериком, который был устроен в 1871 г. владельцем дома № 8 Н. А. Львовым и назван им Пушкинским, в память поэта, бывавшего в окрестных домах. В нем в 1993 г. по инициативе Российского пушкинского общества установили памятник поэту (скульптор Ю. Динес).

Посередине площади - церковь Спаса Преображения, "что на Песках", изображенная В. Д. Поленовым на широко известной картине "Московский дворик". Она дала свое имя и переулку, и площади. В 1657 г. церковь числилась "в стрелецкой слободе в Тимофееве приказе Полтева". Нынешнее ее здание с традиционными для конца XVII в. пятиглавием, обработкой наличниками, кокошниками было выстроено около 1711 г. В 1846 г. поставлена церковная ограда, от которой сохранились ворота с псевдоготической обработкой, соединенные с колокольней.

Любопытно, что эта церковь возведена по, так сказать, типовому проекту - в том же году на другом конце Москвы, в солдатской Лефортовской слободе, была построена Петропавловская церковь - близнец Спасопесковской. К югу от церкви строится "Дом Поленова" - культурный центр музея художника.

Позади церкви находится еще один памятник архитектуры, но более поздний - это образец послепожарного московского строительства, небольшое здание (№ 6) с обязательным колонным портиком ионического ордера. Он невелик, всего из четырех колонн ионического ордера, но с необычным арочным антаблементом, таким же, как у дома Штейнтеля в Гагаринском переулке (дом № 15.) Он был выстроен, как отметили архивные документы, женой поручика А. Г. Щепочкиной к 1 ноября 1820 г. на более раннем каменном фундаменте (здесь был также деревянный дом, принадлежавший в начале XIX в. коллежскому асессору П. У. Устинову). Ворота дома значительно старше его и сложены из кирпича той же марки, что и Спасопесковская церковь. В связи с этим исследователи предположили, что ворота вели на церковное кладбище - ведь ранее при каждой московской церкви были небольшие кладбища.

Главный дом обширной усадьбы Щепочкиной также сохранился - деревянное здание (№ 8) с торжественным ионическим шестиколонным портиком. Фасад его был изменен в 1884 г. Этот дом снимал в 1821 - 1822 гг. поэт, брат писателя, С. П. Тургенев, вложивший большие средства в ремонт и поддержание Спасопесковской церкви. В 1920-х годах в доме располагались издательство ЦСУ и редакция журнала "Вестник статистики". Здесь же была квартира видного экономиста В. С. Немчинова. С 1963 г. здесь находилось посольство Сомали.

На противоположной стороне переулка в течение многих лет находился дом (№ 3) профессора Московского университета, А. П. Богданова, автора крупных работ по зоологии и антропологии, организатора многих научных начинаний в Москве. Здесь же жили композитор В. Н. Кашперов и драматург И. В. Шпажинский.

В доме на углу с Карманицким переулком (№ 5/2, 1903 г., архитектор С. Ф. Воскресенский) с 1920-х гг. жил географ, профессор Московского университета А. А. Крубер, крупнейший исследователь явлений карста, именем которого были названы пещеры в Крыму и на Кавказе и хребет - цепь потухших вулканов на Камчатке. В этом же здании долгие годы была квартира художника П. В. Кузнецова, плодотворно работавшего в самых разных жанрах - станковой, монументальной, театрально-декорационной живописи и графики. Здесь помещалась Ассоциация художников революционной России (АХРР). Раньше на этом месте находился деревянный дом, который в 1830 - начале 1831 г. снимал Денис Давыдов.

В переулке несохранившийся деревянный дом снимает в 1820 г. писатель С. Н. Глинка; в доме № 6 живет семья Кавелиных, в которой весной 1834 г. учительствует В. Г. Белинский, преподавая русский язык и другие предметы пятнадцатилетнему Константину Кавелину, будущему видному деятелю крестьянской реформы 1861 г., историку, правоведу и социологу. Также в несохранившемся деревянном доме в 1893 - 1897 гг. живет экономист, профессор Московского университета, один из основоположников русской статистики А. И. Чупров; здесь же с 1898 г. снимает три квартиры Михаил Сабашников - для брата Сергея, для себя и для конторы его издательства. Дом № 12 в 1820-х гг. видел в своих стенах декабриста П. И. Колошина, у которого гостил в 1825 г. И. И. Пущин; с 1828 г. тут живет В. П. Зубков, знакомый Пушкина, также причастный к Декабрьскому движению; здесь же в 1868 - 1869 гг. квартировал известный астроном Ф. А. Бредихин.

Карманицкий переулок соединяется с Арбатом коротким Троилинским, названным по фамилии купца Троилина. В этом переулке в доме № 3 с 1948 по 1968 г. жил видный ученый-химик П. П. Будников.

Параллельно бывшему Большому Толстовскому переулку проходит Малый. Он в 1965 г. назван переулком Воеводина в память старого большевика, жившего поблизости, на Но-винском бульваре. С 1922 г. переулок назывался Рещиковым, по фамилии одного из жителей его в XVIII в., а теперь он называется переулок Каменная Слобода.

В угловом владении (№ 1 - 3) в начале 1840-х гг. жил поэт Н. М. Языков, сейчас весь этот угол застроен современными зданиями посольств. До недавнего времени еще стоял ветхий деревянный флигель (№ 4) - владения профессора университета, медика В. М. Котельницкого, к которому часто приезжали его внуки, братья Федор и Михаил Достоевские, и посещали вместе с дедом Подновинское гулянье. В небольшом доме, который находился на месте современного пятиэтажного здания № 6, "отгороженные покои", как было сказано в контракте, снимал в 1824 - 1825 гг. П. В. Калайдович, писатель, издавший один из первых словарей синонимов русского языка.

В доме № 8 в 1910 г. после длительных гастролей за границей поселился композитор А. Н. Скрябин. Квартира его хотя и была большой, но оказалась неудобной, ибо наверху поселился некий музыкант, мешавший композитору работать: "Вот вам блага цивилизации, - говорил сердито Скрябин, - в этих коробочных домах никакой работы делать нельзя, все слышно". Отсюда он в 1912 г. переехал в свою последнюю квартиру в Большом Николопесковском переулке.

Дом № 8 стоит на углу с Малым Каковинским переулком, названным так по слободе стрельцов, которыми командовал полковник Степан Каковин. По фамилиям домовладельцев Малый Каковинский переулок в XIX в, назывался Ознобишиным, а Большой - Золотаревым.

Малый Каковинский переулок выходит на Композиторскую улицу, переименованную в 1952 г. из Дурновского переулка по Союзу советских композиторов, правление которого тогда помещалось неподалеку. Прежнее название - по владельцу одного из домов майоров А. И. Дурново. От этого переулка после прокладки проспекта Калинина осталась лишь небольшая часть.

Дурновский переулок переходил в самую интересную и необычную здешнюю достопримечательность - в небольшую и очень уютную площадь, носившую уникальное в Москве, да и во всей России, название - Собачья площадка. Возможно, что оно произошло от царского охотничьего "псового" двора, который, вероятно, располагался где-то в этом районе. Центр площади отмечал красивый фонтан. Площадь окружали небольшие, в основном деревянные, домики, принадлежавшие небогатому дворянству и мелким чиновникам. Неслучайно И. С. Тургенев поселил обедневшую дворянскую семью героев романа "Дым" в этих местах. Собачья площадка - отправная точка путешествия героя популярной повести В. А. Соллогуба "Тарантас".

На площадь выходил дом известного поэта и славянофила А. С. Хомякова, в котором собирались представители мыслящей Москвы. В 1920-х гг. здесь был открыт (одним из первых в Москве) музей, с удивительной верностью и проникновением в прошлое воспроизводивший быт 40-х годов XIX века. В 1929 г. его расформировали, и в доме помещалось до 1963 г. Гнесинское музыкальное училище.

Здесь же, на Собачьей площадке, стоял особняк в псевдоготическом стиле, построенный в 1897 г. по проекту Н.В. Карнеева и принадлежавший богатому купцу К. М. Мазурину. Стены этого особняка помнили, вероятно, всех советских композиторов. Они посещали его, бывая в правлении Союза советских композиторов, долгие годы находившемся здесь.

На Собачьей площадке жила Марина Цветаева, снявшая дом, который понравился ей тем, что напоминал ее родной дом в Трехпрудном переулке и что, как говорила Цветаева, "Пушкин бывал. Вот по этим камням ходил". В декабре 1826 г. Пушкин поселился в небольшом и неказистом домике на Собачьей площадке у своего друга С. А. Соболевского и прожил в нем до мая 1827 г.

Все памятники - и архитектурные, и исторические (на Собачьей площадке было и ленинское памятное место) - не помешали коммунистам проложить по ним магистраль Нового Арбата. Он рассек на две неравные части длинный Трубниковский переулок, соединявший Поварскую (ул. Воровского) и Арбат через Спасопесковскую площадь.

На углу переулка и Каменной слободы - несколько домов (№ 1/2), принадлежавших причту Спасопесковской церкви, из которых средний одноэтажный - самый старый, построенный в 1836 г. В правом - первый этаж для приходской школы построен в 1899 г. (архитектор В. П. Гаври-лов), еще два этажа надстроили в 1905 г., левый же дом был выстроен архитектором М. Д. Холмогоровым (три этажа) в 1910 г.

Рядом с этим участком в исчезнувшем уже небольшом деревянном доме (№ 5/17) на углу Трубниковского переулка и Композиторской улицы поселился художник В. Д. Поле-нов, приехавший в Москву в 1877 г. из Петербурга. "Я ходил искать квартиру, - вспоминал Поленов. - Увидел на двери записку, зашел посмотреть, и прямо из окна мне представился этот вид. Я тут же сел и написал его". Художник имеет в виду свою знаменитую картину "Московский дворик", так проникновенно и лирично передающую облик старой Москвы.

Доходные дома по другую сторону переулка построены в 1909 г. (№ 4, архитектор О. Г. Пиотрович), в 1911 г. (№8, архитектор К. Л. Розенкампф) и в 1914 - 1915 гг. (№ 6, архитектор К. В. Аполлонов). В доме № 4 в 1910 - 1930-х гг. была квартира художника К. Ф. Юона. Среди его работ много картин на московские темы. Это "Гулянье на Девичьем поле", "Кафе на Тверском бульваре", "Вид на Москву с Воробьевых гор" и др.

Сейчас трудно представить, что Трубниковский переулок через какие-нибудь 100 - 200 м отсюда продолжается опять. Любопытно отметить, что в XVIII в. примерно такие же части его имели различные имена: часть до старого Кречетниковского переулка (там, где проходит современный проспект) называлась Чертовым, а другая, до Поварской, - Стрелецкой улицей.

Вторая часть Трубниковского переулка, за проспектом, начинается надстроенным домом № II, три этажа которого были возведены в 1897 г. архитектором И. П. Машковым. Здесь находилась частная хирургическая больница врача князя Чегодаева, в которой он делал операцию язвы желудка художнику В. А. Серову.

За домом № 13 (1914, архитектор Н. В. Андреев) - небольшой особняк, построенный в 1819 г. (правая часть его пристроена в 1886 г.). В 1910-х гг. в этом доме жил известный историк, исследователь русской генеалогии, которую он поставил на научную основу, автор многих трудов, до настоящего времени не утративших своей ценности, Л. М. Савелов. У него обычно собиралось Историко-родословное общество. Собрания эти "всегда бывали оживленными, а высокополезный обмен мнений являлся причиной еще более духовного общения членов". После Октябрьского переворота 1917 г. здание заняла школа-колония имени А. В. Луначарского.

Следующий особняк (№ 17) был выстроен коллежской асессоршей Елизаветой Сонцевой к 1822 г. В 1830-х гг. в нем жил историк Москвы, архитектор А. А. Мартынов.

В 1850-х гг. им владел помещик И. И. Барыков, основатель богадельни в переулке, названном его именем. В 1890 г. владельцем особняка становится художник И. С. Остроухов, и с этого времени начинается славная история этого скромного дома, в котором его хозяин собирает коллекцию русской живописи. Он был не только знающим коллекционером, но и незаурядным художником-пейзажистом. Многим известен его замечательный пейзаж "Сиверко", написанный в 1890 г., о котором П. М. Третьяков отзывался как о лучшем в своем собрании. Остроухов после смерти основателя Третьяковской галереи был членом ее совета и попечителем. Дом его был одним из культурных центров Москвы - здесь побывали, наверно, все русские художники рубежа XIX и XX вв. Коллекции Остроухова были известны не только первоклассными произведениями русских живописцев - Щедрина, Иванова, Саврасова, Перова, Левитана, Репина - но и прекрасным подбором старинных икон, которые художник рассматривал как живопись мирового значения. Коллекция его в конце 1918 г. была национализирована и стала филиалом Третьяковки под названием "Музей иконописи и живописи", а И. С. Остроухов был назначен пожизненным хранителем. В своем лице он совмещал все должности - и директора, и экскурсовода, и... ночного сторожа. Посетителей было немного, и Остроухов для того, чтобы придать несколько более весу "своему" музею, сам покупал входные билеты. Как-то Репин, живший в спокойной загранице, неудачно подшутил над своим давним другом, прислав ему открытку с таким адресом: "Его Превосходительству Илье Семеновичу Остроухову. Москва, в Трубниковском переулке, в собственный дом", - и подписался: "Привет от белогвардейца!". Можно представить себе состояние Остроухова, получившего такую открытку в большевистской Москве. В. Ф. Булгаков, рассказавший этот эпизод, застал его дома, одетым и ожидавшим прихода чекистов, но все как-то обошлось.

Остроухов скончался в 1929 г., и его собрание, к сожалению, было роздано нескольким музеям, а дом отдан под жилье. Но теперь бывший остроуховский особняк отреставрирован и передан Литературному музею.

В этом доме последние годы своей короткой жизни (он умер в 1892 г., 41 года) провел тяжелобольной П. Ф. Маевский, один из основоположников научной ботаники в России, составивший прекрасные описания среднерусской флоры.

С этим небольшим зданием граничит один из самых больших жилых комплексов в переулке - дом № 19, построенный в 1912 г. архитектором П. П. Малиновским для Главного управления уделов, которое ведало имуществом царской семьи. Удельное ведомство было крупным производителем качественных вин в дореволюционной России, и оно при постройке жилого дома запроектировало громадные подвалы для выдержки вин, площадью 3000 квадратных метров, называемые "голицынскими" в честь знаменитого винодела, основателя русского научного виноделия князя Л. С. Голицына. В 1910-х гг. в доме жили архитекторы братья Веснины и певец В. С. Тютюник. После Октябрьского переворота здесь помещался народный комиссариат по делам национальностей, которым руководил И. В. Сталин, и странное совпадение - теперь здесь также учреждение, связанное с национальностями Российской федерации.

Двухэтажный дом № 21 был построен в 1877 г. по проекту А. А. Никифорова; в конце 1890-х - начале 1900-х гг. жил А. С. Ушаков, под псевдонимом Н. Скавронский, опубликовавший книгу "Очерки Москвы". Здесь же квартировал и ботаник А. Н. Петунников, автор очень разных по своему содержанию книг: "Определитель растений Московской губернии" и "Пути сообщения в городе Москве". Рядом, под тем же номером, особняк постройки 1846 г., за ним несколько в глубине виднеется шестиэтажное здание - здесь жил выдающийся кинорежиссер Всеволод Пудовкин.

На противоположной, четной стороне Трубниковского переулка - доходные дома № 24 и 26. Первый был выстроен в 1905 г. архитектором Л. В. Стеженским (в здании, стоявшем на его месте, в конце 1880 - начале 1890-х гг. жил невропатолог А. Я. Кожевников), а второй - в 1912 г. (архитектор И. С. Кузнецов); он иногда в обиходе назывался "домом научных деятелей". Действительно, в нем жили гидрогеолог Ф. П. Саваренский, патологоанатом А. И. Абрикосов, литературовед Н. К. Гудзий, геолог А. Н. Мазарович, астроном В. Г. Фесенков, географ М. С. Боднарский, животновод М. Ф. Иванов, искусствовед И. И. Лазаревский, библиограф Н. В. Здобнов, медик А. И. Абрикосов, зоолог Н.А. Бобринский и многие другие. В начале 1930-х гг. здесь жил выдающийся пианист Г. Г. Нейгауз. В этом же доме в 1920-х гг. помещалась редакция журнала "Среди коллекционеров". До постройки его в 1912 г. на участке стоял одноэтажный деревянный дом, в котором в 1824 - 1825 гг. жил поэт, партизан, герой Отечественной войны 1812 г. Денис Давыдов, а в конце 1880-х гг. - знаменитый певец П. А. Хохлов.

Дома №№ 28, 30 и 30а в начале XIX в. составляли один участок гвардии поручика И. М. Хвостова, где стоял большой деревянный дом на каменном первом этаже. После пожара 1812 г. участок разделился, и к 1822 г. на нем были выстроены два дома, дожившие до нашего времени, - №№ 28 и 30а. Дом № 28 до большевистского переворота принадлежал микробиологу и гигиенисту П. Н. Диатропову; в доме № 30а жили историк К. В. Сивков, сюда переехал М. В. Сабашников, у которого в этом доме родилась дочь Нина, ставшая известной писательницей. Два нижних этажа дома № 30 построены в 1878 г.; в нем у своего двоюродного брата останавливался А. Блок.

Одноэтажный деревянный особняк (№ 32) в начале 1860-х годов принадлежал известному собирателю и исследователю русских гравюр Д. А. Ровинскому (второй этаж надстроен позднее).

Борисоглебский переулок был назван по церкви святых Бориса и Глеба, что на Поварской - он выходил на эту улицу прямо против здания церкви. В 1962 г. переулок переименовали в улицу Писемского (ныне ему возвращено старое название) - в честь известного русского писателя А. Ф. Писемского. Он в 1864 г. приобрел участок (№ 11), на котором построил несколько одно- и двухэтажных домов, предназначенных для сдачи внаем. Они назывались "Взбаламученное море", "В водовороте", "Люди сороковых годов" - по названиям романов Писемского, и строились писателем на полученные за них гонорары. У Писемского часто собирались его друзья, бывали А. Н. Островский, А. Ф. Кони, И. Е. Репин (он писал портрет Писемского в старости). По словам А. Ф. Кони, "он (Писемский) был большой хлебосол и любил собирать у себя молодежь, к которой умел относиться без всякой рисовки, просто и сердечно. В доме у него было тепло и уютно, чему в особенности способствовала его жена... Екатерина Павловна (дочь писателя Свиньина)". А. Ф. Писемский прожил здесь до самой кончины в 1881 г.

В 1897 - 1904 гг. здесь жил минералог, геохимик В. И. Вернадский.

Деревянные дома Писемского находились на месте газонов, окаймляющих проезд к посольскому особняку, виднеющемуся в глубине за решеткой, выстроенному в 1950 - 1956 гг. по проекту А. К. Ростковского и И.А. Чекалина.

По левую сторону от проезда - трехэтажное здание (№ 9) бывшего Александровского приюта Российского Общества Красного Креста, построенное в 1880 г. (и перестроенное в 1892 г. архитектором И. И. Поздеевым); с правой стороны - церковь, освященная II сентября 1882 г. во имя Александра Невского с приделом святых бессеребреников-целителей Космы и Дамиана (проект архитектора Н. А. Шохина). В ней 10 ноября 1892 г. крестили будущего великого шахматиста Александра Алехина.

По другую сторону проезда на участке (№ 13) находятся два здания - левое, построенное в 1827 г., и правое - 1873 г. В левом в 1860-х гг. находился кружок любителей театрального искусства, называвшийся по имени владелицы дома графини В. И. Морковой (или Марковой) - Марковским кружком. Это был первый любительский кружок, от которого пошли другие - Секретаревский, Немчиновский, - в которых во время государственной монополии на театральные зрелища устраивались спектакли и концерты.

В середине 1880-х гг. в правом здании поселился известный геолог, профессор Московского университета А. П. Павлов, из многочисленных трудов которого можно отметить популярный "Геологический очерк окрестностей Москвы". В следующем доме (№ 15), построенном к 1823 г., в 1830 - 1840-х гг. жил декабрист Н. А. Васильчиков, В глубине двора было возведено здание (1904, архитектор Н. Н. Благовещенский), где в женской учительской семинарии преподавал известный педагог и психолог П. П. Блонский, обосновавший теорию трудовой народной школы.

Возвратимся к началу Борисоглебского переулка. Почти на углу его и Большой Молчановки, рядом с церковью Николы, "что на Курьих ножках", стоял деревянный дом священника этой церкви (примерно на месте левого крыла школьного здания под № 4/26 - 28), где в 1810 - 1811 гг. жили Пушкины. С этим скромным домом в пушкинской семье было связано несколько событий, запомнившихся, вероятно, маленькому Александру и заставивших его через много лет вспоминать эти места. Здесь 12 сентября 1810 г. умерла его сестра полуторагодовалая Софья, а 27 декабря того же года - пятимесячный брат Павел. В следующем году 15 мая умерла "дворовая женка вдова Ульяна Яковлева, коей от роду было 40 лет" - это, вероятно, первая няня Пушкина, о которой позднее вспоминала его сестра Ольга Сергеевна. Из этого дома в середине июля 1811 г. Александр Пушкин уезжает в Петербург для поступления в Царскосельский лицей. Может быть, много лет спустя, когда писалась первая песнь поэмы "Руслан и Людмила", Пушкину вспомнились эти места и его приходская церковь в урочище с причудливым московским прозванием - "на Курьих ножках"?

Рядом со школьным участком - небольшое и невидное здание (№ 6, 1862 г.), в котором в 1867 г. жил исследователь и собиратель гравюр и народных лубков Д. А. Ровинский. В 1914 - 1922 гг. на втором и третьем этажах находилась квартира Марины Цветаевой, где бывали многие писатели, артисты, художники. Дом был тщательно восстановлен, и теперь там музей поэтессы. Как бы в противовес этому скромному зданию, его сосед (№ 8) щедро разукрашен целым набором различных архитектурных деталей - Тут и руст первого этажа, и каннелированные полуколонны коринфского ордера, и в довершение всего кариатиды наверху здания. Все это творчество архитектора-домовладельца С. К. Родионова (1900). В этом доме жил видный математик Д. Ф. Егоров, президент Московского математического общества, у которого часто бывали его ученики И. Н. Привалов, Н. Н. Лузин, И. Г. Петровский и другие известные ученые.

Следующее здание, в котором помещается посольство Литвы, - своеобразная антитеза только что описанному. В нем нет декоративных украшений, это архитектура объемов. Все здесь непомерно крупное, несоразмерное с камерностью, интимностью переулка - огромный плоский брус карниза нависает над большими балконами, в центре дома выпячивается бетонный куб с солидными откосами, отмечающий вход в здание. Оно построено в 1982 г. по проекту литовских архитекторов Л. Мардосаса и Ю. Шипалиса.

В конце XVIII в. переулок выходил к Поварской улице большой усадьбой капитана Федора Ржевского, по фамилии которого, возможно, был назван соседний Большой Ржевский переулок. Более вероятно произвести это название от ближней церкви Ржевской Богоматери, находившейся на углу переулка с Поварской, построенной на месте встречи иконы Богоматери, перенесенной из города Ржева в 1540 г. В 1657 г. церковь была уже каменной, а колокольня относилась к 1760 г. В 1804 г. храм был значительно переделан. Его стали ломать в 1938 г. и выстроили на его месте здание Верховного суда (1954 г., архитектор Б. П. Лейбо).

В Большом Ржевском переулке обращает на себя внимание серый жилой дом (№ 11) с колоннадой, объединяющей нижние два этажа (1914, архитектор М. А. Мухин), в советское время он назывался "5-м Домом Реввоенсовета". Здесь жили выдающиеся военные деятели - Я. Б. Гамарник (с 1930 по 1937), так трагически кончивший свою жизнь - он предпочел застрелиться, чем погибнуть в пыточных камерах сталинских палачей; М. И. Казаков (с 1956 по 1979), И. В. Тюленев (с 1940 по 1966), Н. Ф. Ватутин (с 1940 по 1944). Напротив - два больших жилых дома (№ 8), из них угловой с улицей Малой Молчановкой построен в 1913 г. по проекту В. Н. Волокитина; в нем жили художник А. В. Моравов, медики М. С. Вовси, В. П. Одинцов и В. Т. Талалаев, этнограф Н. Н. Чебоксаров, психиатр Ю. Я. Каннабих.

Большая и Малая Молчановки формально считаются улицами, но по сути дела они превратились в обычные небольшие московские переулки, да после прорубки Нового Арбата еще более сжавшиеся. Их название обязано фамилии домовладельцев, один из которых, капитан Федор Дмитриевич Молчанов, упоминается в 1769 г.

Остатки Большой Молчановки можно видеть за домами правой стороны Нового Арбата - она идет параллельно ему от высокого жилого дома №10. На ее правой стороне остался лишь один пятиэтажный дом (№ 12), отреставрированный Российским национальным коммерческим банком. Он был выстроен архитектором К. А. Грейнертом в 1910 г. для врача Николая Михайловича Кишкина, где на первом этаже находилась его электро- и водолечебница. Фамилия врача была известна многим в Москве в 1917 г.: именно он, один из лидеров партии кадетов, был комиссаром Временного правительства в Москве.

Далее Большая Молчановка продолжается (за высоким домом по Новому Арбату, 10) несколькими доходными домами: под № 15, выходившим углом на Серебряный переулок (1903, инженер Н. Семенов), 17а и 176, выстроенными на одном участке, который в середине XIX в. принадлежал известному врачу А. И. Оверу. В XX в. участок поделился на две части, на которых были выстроены жилые доходные дома - на правой в 1910 г. по проекту архитектора Л. А. Херсонского, а на левой в 1911 г. - О. Г. Пиотровича. Напротив - нарядный дом (№ 18, 1904 г., архитектор Н. Д. Струков), который принадлежал признанному деятелю на ниве просвещения Д. И. Тихомирову, издателю журналов "Детское чтение" и "Педагогический листок". О вечерах в его доме вспоминал В. А. Гиляровский в очерках "Москва газетная". Затем Большая Молчановка упирается в еще один "небоскреб", а за ним опять продолжается также радом высоких доходных строений, отделанных для банка "Российский капитал". В доме № 21а (1912, архитектор О. Г. Пиотрович) до Октябрьского переворота жил Н. В. Баснин, имевший богатейшую коллекцию гравюр, где были представлены русская графика и все западноевропейские школы. Все его 14 тысяч гравюр, и в том числе необыкновенно редкие, ныне находятся в Музее изобразительных искусств. В доме № 216 (1905, архитектор Л. Л. Кравецкий) до большевистского переворота помещалось британское консульство, где работал известный в истории Советской России Роберт Брюс Локкарт.

Угол с Борисоглебским переулком образует представительный жилой дом, выстроенный в 1912 г. по проекту гражданского инженера Я. И. Рабиновича.

Напротив, между двумя переулками - Большим Ржевским и Борисоглебским - школьное здание, построенное на месте церкви Святителя Николая, "что на Курьих ножках". Происхождение этого названия так и не выяснено; предполагались самые разные объяснения - здесь был царский двор, где готовили блюда к царскому столу, и в том числе из куриц, а ножки выбрасывались; церковь стояла на высоких пнях, "курьих ножках"; место церковное было так мало, что только куриная ножка умещалась; "курья" - во многих говорах означало небольшой ручей, а "ношка" - меру земли, так что "курья ножка" могла означать небольшой участок земли на берегу ручья.

Деревянную церковь, известную с 1635 г., отсюда перенесли на берег реки Пресни в село Воскресенское в 1681 г., где был устроен царский увеселительный двор, а вместо нее построили каменную. В 1805 г. к старому зданию пристроили трапезную и колокольню. Сломали церковь в 1934 г. и выстроили школу - церковь же находилась на месте крайней правой части школьного строения.

За Борисоглебским переулком - разноэтажная и разновременная застройка. На углу с переулком стоит пятиэтажное здание, составленное из нескольких частей, объединенных в 1902 г. одним фасадом (архитектор Ю. И. Фидрус); последние два этажа появились уже в советское время. Рядом - небольшой дом, построенный в 1860 г. Дом № 32 с двумя входами, отмеченными колонками, выстроен в 1860 г. коллежской советницей А. А. Кротковой.

Малая Молчановка теперь начинается маленьким деревянным домиком (№ 2), которых было так много в Москве в начале XIX в. Его наняла бабушка М. Ю. Лермонтова в августе 1829 г. и переехала сюда с Поварской вместе с внуком. Его комната была в мезонине, где были написаны многие стихотворения, романтическая драма "Странный человек", одна из редакций "Демона". Здесь прошла юность поэта, пора его жизни, когда, по его словам, он "много страдал" и "там же был слишком счастлив". По соседству с ним жили многие его близкие знакомые и друзья и, в их числе, совсем рядом, на Большой Молчановке, Варенька Лопухина...

Дом Лермонтова в продолжение многих лет влачил жалкое существование, постепенно разрушаясь. После неоднократных обращений общественности и долгих проволочек взялись за восстановление дома, и, наконец, в феврале 1981 г. музей поэта был открыт.

На том же участке, где стоит этот домик, в 1913 г. выстроили дом (№ 4) по проекту А. Д. Чичагова; далее за небольшим палисадником дом № 6 (1909 г., архитектор Н. Д. Струков). Большое и представительное здание № 8 (1913 г., архитектор И. Г. Кондратенко) с аркадой у центрального входа и с двумя львами у парадной двери (выступавших персонажами в нескольких кинофильмах) памятно тем, что в нем, на пятом этаже, была с февраля 1917 по август 1918 г. квартира писателя А. Н. Толстого - он писал в одном из писем жене: "Роднее, милее Молчановки ничего нет". В этой квартире он пережил Октябрьский переворот - "странная жизнь: восстания, убийства, борьба за власть, декреты, голод, война, а жизнь простая, ежедневная идет, как шла..."

Глава XVI

ПОВАРСКАЯ СЛОБОДА
(Между улицами Поварской и Большой Никитской)

Небольшое пространство между Поварской и Большой Никитской как бы нарезано на узкие дольки тремя протяженными переулками, параллельными этим радиальным магистралям. Здесь в XVII в. находилось несколько дворцовых слобод, так называемых "кормовых", обслуживавших царскую семью. Их обитатели дали название Поварской улице, Хлебному, Скатертному, Ножовому, Столовому переулкам. В этих местах была и Вознесенская Сторожевая слобода, в которой, вероятно, селились дворцовые сторожа.

Переулки в XVI - XVII вв. подходили к незастроенному пространству у стен Белого города, позднее при его застройке они стали упираться в Мерзляковский переулок, следующий направлению Никитского бульвара, проложенного на месте бывшей крепостной стены.

Назывался этот переулок Мастрюкиной улицей, Маструковкой, Местрико-вой - все эти названия произошли от искаженного отчества одного из домовладельцев, князя Дмитрия Мамстрюковича Черкасского.

Мерзляковский переулок начинался домом (№ 1)с угловой ротондой, где на высоком первом этаже находилась известная многим москвичам старинная аптека, в которую вели с двух сторон лестницы. Аптека так и называлась - Старо-Арбатская, а впервые аптекари здесь появились еще в середине XVIII в.

В ротонде, а также во втором и третьем этажах здания находился известный в московской театральной летописи Немчиновский театр, один из тех, о которых писал знаменитый фельетонист начала века Влас Дорошевич: "Это были любительские театры. Правда, очень маленькие. Театры-табакерки. Но настоящие театры! С партером, с ложами, даже с галеркой, с оркестром, с пыльными кулисами, с уборными. Главное - с кулисами, с уборными".

Театр был устроен в 1870-х гг. в доме статского советника М. А. Немчинова. Когда же дом перешел к братьям Гирш, то они в 1899 г. значительно его перестроили, как писал современник, "не без некоторой роскоши". Еще одна переделка была сделана в 1905 г., когда театр снимал К. С. Станиславский для спектаклей студии Художественного театра. После Октябрьского переворота 1917 г. в этом доме помещалось итальянское общество "Данте Алигьери", где в мае 1920 г. читал стихи А. А. Блок. Это был его последний приезд в Москву. Здесь некоторое время помещалось и общежитие 1-го Московского университета.

Несколько комнат в нем занимали Высшие женские курсы, и там была оборудована небольшая мастерская по изготовлению бомб при московском комитете большевиков, склад же готовых бомб находился под кроватями бесстрашных курсисток. В период подъема первой русской революции в этом доме 21 ноября 1905 г. состоялось первое заседание Московского Совета рабочих депутатов, на котором присутствовало около 170 депутатов от 80 тысяч рабочих.

При прокладке Нового Арбата снесли угловую ротонду этого здания, но в переулке еще осталась значительно перестроенная часть его, где когда-то была театральная сцена.

На нечетной стороне Мерзляковского переулка надо отметить дом № 9, построенный в 1910 г. архитектором Н. И. Жериховым. Тут до революции находилось Общедоступное музыкальное училище В. Ю. Зограф-Плаксиной, которое после 1917 г. было преобразовано в 4-й Государственный музыкальный техникум имени А. и Н. Рубинштейнов, позднее называвшийся областным музыкальным техникумом, где преподавали Д. Б. Кабалевский, В. П. Ширинский, С. Н. Василенко и многие другие известные музыканты.

Здесь в 1870 - 1903-х гг. жил один из основателей русской авиации, изобретатель различных конструкций планеров, глиссеров, аэросаней С. С. Неждановский, создавший летающую модель аэроплана, весьма похожую на самолет братьев Райт, но на 15 лет раньше их полета.

Соседнее здание (№ 11) также было выстроено в 1910 г. по проекту Н. И. Жерихова для частной мужской гимназии А. Е. Флерова. Интересно отметить, что по второму этажу здания проходит скульптурный фриз, весьма похожий по манере исполнения на фриз дома (№ 4) в Плотниковом переулке того же архитектора.

Об этой гимназии - она в просторечии называлась флеровской - вспоминает И. В. Ильинский в книге "Сам о себе". После революции здесь была 10-я опытная школа имени Ф. Нансена. Позднее здание школы, как и соседнее, стали занимать музыкальное училище и детская музыкальная школа при Московской консерватории.

За коротким Медвежьим переулком - последние два дома по Мерзляковскому (№ 13и15). В небольшом доме, стоявшем на месте пятиэтажного (№ 13), выстроенного в 1899 г. по проекту Н. И. Якунина, в 1809 - 1810 гг. жил поэт А. Ф. Мерзляков, преподававший в Московском университете в течение многих лет русскую словесность. В этом же доме в 1826 - 1827 гг. жил автор мемуаров о России начала XIX в. Д. Н. Свербеев; в начале 1880-х гг. - философ Н. Ф. Федоров.

Дом № 15, как и № 31 по улице Герцена, был построен в 1903 г. (архитектор Н. Д. Струков) - это два одинаково оформленных жилых корпуса, разделенных внутренним проездом. Тут жил географ А. С. Барков в 1920 - 1940-х гг. Четная сторона Мерзляковского переулка почти вся образована строениями, находящимися на участках, выходящих парадной своей частью на Никитский бульвар. Из тех зданий, фасады которых выходят в переулок, можно отметить дом № 18 (1902, архитектор К. А. Михайлов). До постройки современного здания здесь находилось музыкальное училище Зограф-Плаксиной, в котором училась Марина Цветаева. С 1911 г. училище переехало напротив, в дом № 9.

В 1902 г. был построен особняк (№ 20) доктора медицины Ф. А. Александрова по проекту архитектора А. А. Остроградского. До Октябрьского переворота здесь жил известный патологоанатом А. И. Абрикосов.

В Мерзляковский переулок вливаются несколько параллельных переулков. Ближайший к Поварской - Хлебный переулок, где жили хлебопеки государева хлебного двора.

Начинается переулок домом (№ 1), построенным в 1894 г. архитектором Н. Д. Струковым, где после приезда из-за границы в августе 1900 г. поселился с семьей композитор А. Н. Скрябин и прожил здесь до февраля 1904 г. К этому времени относится работа над Второй и Третьей симфониями, сонатой № 4 и другими сочинениями.

До большевистского переворота здесь жил прогрессивный публицист В. А. Крандиевский, дочь которого, ставшая женой писателя А. Н. Толстого, послужила прототипом для образа Кати в "Хождении по мукам". В квартире Крандиевского проходили собрания "Клуба московских писателей", членами которого были В. В. Вересаев, А. Белый, И. А. Бунин и другие. До постройки современного здания на этом участке жил математик Н. В. Бугаев, отец писателя Андрея Белого.

В скромном доме № 3 (перестроен полностью в 1987 г.) в 1870 - 1880-х гг. находилась одна из самых значительных художественных коллекций в Москве, принадлежавшая М. М. Зайцевскому, у которого, по воспоминаниям современников, было собрано "решительно все". О сокровищах, хранившихся у Зайцевского, по Москве ходили легенды, ибо он не показывал их никому, даже членам императорской фамилии. В 1890-х гг. здесь находились "Курсы пения и оперный класс" режиссера Ф. П. Комиссаржевского.

За домом № 5 проходил сейчас исчезнувший Чашников переулок, перегороженный зданием школы. Далее высокий солидный жилой дом № 9 (1903, архитектор В. Г. Залесский).

По этой же стороне Хлебного переулка - особняк (№ 15), выстроенный в 1909 г. по проекту А. Н. Милюкова и Б. М. Великовского для главы торговой текстильной фирмы В. Н. Грибова. Интересен этот особняк тем, что часть его с правой стороны, оформленная наподобие торжественной триумфальной арки с двумя выразительными фигурами львов, повторяет с некоторыми изменениями центральную часть одного из самых замечательных ампирных домов Москвы - дома Гагарина на Новинском бульваре, разрушенного фашистской бомбой. После 1917 г. здесь находилось военно-топографическое управление, потом обычная школа, а за ней "совпартшкола". Теперь же тут посольство королевства Бельгии.

На пятом этаже дома № 19 находилась квартира британского разведчика Р. Локкарта, где в августе 1918 г. проходили его свидания с чекистами Э. Берзинем и Я. Буйнисом, участвовавшими в раскрытии "заговора послов" против советской России. Здесь же 31 августа Локкарт был арестован комендантом Кремля П. Д. Мальковым и отправлен в ВЧК. В 1919 г. в этом доме поселился и жил до кончины в 1933 г. выдающийся врач, создатель целой школы психиатров П. Б. Ганнушкин.

В начале Хлебного переулка самый значительный здесь архитектурный памятник - строгий раннеклассический особняк ротмистра Лукьяна Камынина. В 1758 г. он приобрел у князя Г. А. Щербатова за 150 рублей участок на углу двух переулков и вскоре начал обстраивать его каменными зданиями. Симметричная композиция из главного дома и двух флигелей, стоящих по красной линии переулка, возникла не сразу. Первоначально, вероятно, в конце 1760-х или начале 1770-х гг., были выстроены главный дом и правый (угловой с Мерзляковским переулком) флигель с закругленным углом, а в 1778 г. построен левый флигель.

В 1815 г. сгоревшие строения покупает М. П. Забелин (дед писателя М. Е. Салтыкова-Щедрина) и в 1821 - 1823 гг. он исправляет всю усадьбу. Почти до конца XIX в. ею владели его наследники.

Тут квартировали "дансер" Адам Глушковский, оставивший любопытные воспоминания, филолог И. Ф. Калайдович, художники И. И. Вивьен и А. С. Ястребилов. В 1865 г. находилась редакция "Московской газеты", издаваемой Н. П. Бочаровым, который интересовался московским краеведением. В конце XIX - начале XX в. была частная гимназия, в 1920-х гг. - школа-семилетка и аудитории факультета общественных наук Московского университета. Теперь тут - институт США и Канады Российской академии наук.

К большой усадьбе примыкал участок (№ 4), где деревянный дом в 1809 г. снимал отец поэта Сергей Львович Пушкин. В пожар 1812 г. дом этот сгорел, и на его месте появился другой, лишь недавно снесенный. Он в продолжение почти всего XIX в. принадлежал Победоносцевым - сначала профессору университета П. В. Победоносцеву, а потом его сыну, также университетскому профессору, известному юристу, но еще более известному мракобесу и гонителю народного просвещения, кто, по словам поэта, "над Россией простер совиные крыла". В 1908 г. в доме жили историк Р. Ю. Виппер и его сын искусствовед Б. Р. Виппер.

Под № б - два дома. Правый - одноэтажный, чудом уцелевший деревянный домик, законченный постройкой, как было отмечено полицией, "в первых числах августа 1830 года"; в деревянном флигеле на этом участке в 1840-х годах жил известный историк Т. Н. Грановский, а слева - постройка 1868 г. архитектора Гриневского. В ней с 1911 г. до кончины в 1923 г. жил и работал этнограф, антрополог и географ Д. Н. Анучин, оставивший интересные воспоминания о Москве второй половины XIX в.

Рядом - дом № 8 (1903, проект архитектора В. В. Шервуда).

В несохранившемся доме на месте современного под № 14 (1926, архитектор И. А. Герман) в 1860-х гг. жил декабрист Ф. Г. Вишневский.

На отрезке Хлебного переулка обращает внимание появившаяся здесь к 1958 г. монументальная ротонда музыкально-педагогического института имени Гнесиных, где помещается концертный зал. На противоположной стороне переулка обращает внимание небольшой одноэтажный домик (№ 22) с мезонинчиком в два окна и высокими арочными окнами второго. Его образ напоминает какую-то милую провинциальность, спокойствие, неспешный образ жизни. Этот деревянный дом был выстроен вдовой титулярного советника Е. К. Фадеевой в 1858 г. и по сути дела не изменялся с того времени. За ним, по левой стороне Хлебного переулка, находится небольшое краснокирпичное строение с редкими теперь изразцовыми украшениями - яркими цветными квадратными вставками и угловыми полуколонками. Это дом архитектора А. К. Боссе 1886 г. с фасадом 1897 г.

Дом № 26, два нижних этажа которого относятся к 1904 г. (архитектор К. Ф. Буров), отмечен мемориальной доской в честь маршала В. Д. Соколовского, жившего здесь в 1948 - 1968 гг. За нешироким палисадником стоит одноэтажный особняк (№ 28). Он построен к октябрю 1815 г., но по фасаду отделан значительно позже, в 1887 г. Этот дом приобрел после выхода в отставку известный московский театральный деятель и композитор А. Н. Верстовский. В нем после недолгой болезни он и скончался 5 ноября 1862 г. Его жена, Н. В. Репина, по словам Белинского, "необыкновенно даровитая артистка", бывшая в течение многих лет "истинным украшением московской сцены", скончалась в этом же доме пять лет спустя.

После 1917 г. особняк занимался в основном дипломатическими представительствами. Так, там в 1920-х гг. находилась датская миссия, потом, до 1941 г., - германское торговое представительство и военный атташе посольства Германии, теперь же особняк арендован посольством Исландии.

Скатертный переулок начинается плавно изогнутой линией дома (№ 1), построенного кооперативом "Московский почтовик" в 1920-х гг., за ним три доходных дома (№№ 3, 5 и 5а), построенных в 1914 - 1915 гг. архитектором Я. И. Рабиновичем и в 1910 г. архитекторами Г. А. Гельрихом и О. Г. Пиотровичем. На месте дома № 7 было владение протоиерея К. И. Богоявленского, сын которого Сергей Константинович Богоявленский стал известным историком, много и плодотворно работавшим в архивах и опубликовавшим несколько замечательных работ по истории Москвы, основанных на тщательно разработанных архивных источниках. В другом крупном жилом доме (№ 11, 1907 г., архитектор С. Ф. Воскресенский) в 1910-е гг. останавливался у своего друга, коллекционера картин русских художников доктора И. И. Трояновского художник И. Э. Грабарь. Незадолго до отъезда за границу в этом доме жил композитор Н. К. Метнер, здесь же была квартира певицы М. А. Дейши-Сионицкой и помещалась ее музыкальная школа.

Противоположная сторона Скатертного переулка начинается домом (№ 2), выстроенным в 1925 - 1926 гг. для кооператива "Трудовой химик". Тут в конце 1920-х гг. жил известный ученый физик И. Е. Тамм. На месте этого дома в начале прошлого века стоял небольшой деревянный особняк, принадлежавший отцу В. А. Нащокиной, жены П. В. Нащокина. Есть предположение, что здесь мог бывать и познакомиться с нею А. С. Пушкин. За особняками (№ 4 и №6), построенными в 1907 и 1905 гг. (архитекторы М. Г. Гейслер и В. П. Войников) для богатых торговцев мануфактурой Тарасовых, проходит Медвежий переулок протяженностью всего 95 м. Происхождение его названия остается неясным. Автор первых трудов по истории московских названий А. А. Мартынов полагал, что оно происходит от живших тут "медвежьих поводильщиков, бывших при царском дворе", а историк Москвы П. В. Сытин считал, что здесь было какое-то особенно глухое и отдаленное от центра место. Возможно, в доме № 6, принадлежавшем Аслану Тарасову, родился в 1911 г. его сын Лев, ставший известным французским писателем Анри Труайя.

Дом № 8 по Скатертному переулку (в несохранившемся доме в середине 1830-х гг. жил композитор А. Е. Варламов) построен в 1902 г. архитектором П. М. Самариным; в нем на первом этаже в 1912 - 1919 гг. находилось паевое "Книгоиздательство писателей в Москве", выпускавшее сборники "Слово", собрания сочинений, серии "Народно-школьная библиотека" и "Дешевая библиотека". Членами книгоиздательства были И. А. Бунин, И. А. Белоусов, Н. Д. Телешов, И. С. Шмелев, Б. К. Зайцев.

На участке № 12 стоял деревянный дом, который в начале 1930-х гг. снимала певица Евгения Филис, а в 1880-х гг. жил артист К. Н. Рыбаков. Рядом, по линии переулка, один из жилых доходных домов богатого домовладельца И. Баскакова, выстроенный для него архитектором О. Г. Пиотровичем; в нем посольство Ганы - невидное заурядное здание, отделанное набросанной штукатуркой (№ 20), за которой скрывается особняк 1831 г., "перестроенный" для Вильгельмины Рекк в 1900 г. виднейшим архитектором И. А. Фоминым. Это была одна из его ранних работ, сделанная в стиле модерн, которую тогда отметили в прессе как одну из лучших. Перед большевистским переворотом прекрасный особняк принадлежал Лидии Кашиной, знакомой поэта С. Есенина, послужившей прототипом персонажей нескольких его произведений. В августе 1834 г. сюда переехала семья Лугининых - глава семьи Федор Лугинин окончил московское училище колонновожатых, из которого вышло много деятелей декабристского движения; служа в Молдавии, он встречался с Пушкиным. Сын его Владимир Федорович стал физико-химиком, известным ученым, создавшим первую в России термохимическую лабораторию.

В соседнем деревянном особняке, стоявшем на месте дома № 22, жила семья Муромцевых, из которых вышел известный юрист профессор Московского университета С. А. Муромцев. У него в доме собиралось "Юридическое общество" и помещалась редакция журнала "Юридический вестник", во главе которой он стоял. Его жена певица М. Н. Климентова, впервые исполнила партию Татьяны в опере Чайковского "Евгений Онегин". Племянница Вера Николаевна Муромцева была женой И. А. Бунина. Они познакомились в Москве в 1906 г. и с тех пор часто бывали в небольшом особняке Муромцевых. В. Н. Бунина вспоминала, как в этом доме в 1912 г. "...Иван Алексеевич по 12 часов в день писал „Деревню"".

В 1914 г. на месте домика Муромцевых 1-е Московское товарищество квартировладельцев, "дедушка" современных жилкооперативов, строит существующий жилой дом (№ 22) по проекту архитектора В. В. Воейкова, в котором находились квартиры многих известных деятелей культуры. Здесь жили артисты В. А. и В. В. Кригер, музыкант А. Б. Гольденвейзер, писатели Л. В. Никулин, В. Б, Шкловский, литературоведы В. В. Каллаш и В. Ф. Саводник. В 1920-х гг. находилось издательство "Альциона", основанное в 1910 г. и прекратившееся в 1923 г. Оно выпускало книги с интересным художественным оформлением и в прекрасном полиграфическом исполнении.

В небольшом доме с деревянным вторым этажом (№ 24, 1853 г., не сохранился) более чем 30 лет прожил Г. И. Россолимо, известный невропатолог, близкий друг и однокурсник А. П. Чехова по Московскому университету, где он позднее был профессором.

В конце XVIII в. здесь стояла усадьба Михаила Скиадана, медика и юриста. В 1776 г. он стал профессором Московского университета и, по отзыву одного из первых историков русской медицины, он свою должность "отправлял с великим отличием и особенною ревностью". В числе многих своих разнообразных сочинений он написал весьма, надо думать, нужную книгу под названием: "О причинах и действиях страстей душевных, а также и о способе умерять и укрощать оныя для благополучной и спокойной жизни".

Самый короткий из продольных переулков здесь Столовый - начинается от Медвежьего и, слегка изгибаясь, вливается в Скатертный. В начале его, в угловом с Медвежьим переулком доме № 2 (1899, Н. И. Якунин), бывал у своего родственника И. А. Бунин; в доме жил участник известного квартета имени Л. Бетховена альтист В. В. Борисовский. Далее переулок прерывается внутридворовым проездом между домами № 4 и № 6, построенными в 1901 - 1902 гг. архитектором Н. Д. Струковым. В доме № 4 была явочная квартира для приезжавших из-за границы членов ЦК РСДРП, здесь в 1920-х гг. жил исполнитель-виртуоз на балалайке Н. П. Осипов. В доме № 6 была квартира известного преподавателя пения У. А. Мазини, воспитавшего таких певиц, как Обухова, Нежданова, Барсова.

Рядом - московская средняя школа № 110, на стене которой укреплен небольшой памятник пятерым школьникам, не вернувшимся с фронта. "Будьте памяти павших достойны. 1941 - 1945", - написано на постаменте памятника, созданного скульптором Д. Ю. Митлянским, товарищем тех, кого он изобразил в длиннополых солдатских шинелях. Школа основана в 1907 г. - тогда это была частная женская гимназия М. Г. Брюхоненко, для которой было выстроено специальное здание по проекту К. А. Грейнерта, а в 1920-е гг. - 3-я опытная школа имени Карла Маркса. С 1925 по 1957 гг. руководил школой замечательный педагог, заслуженный учитель школы РСФСР И. К. Новиков.

Напротив - строения (№ 7) бывшей Арбатской полицейской части. Радом с нею (№ 5) в небольшом деревянном доме жил известный археограф, историк К. Ф. Калайдович, который и умер здесь 17 апреля 1832 г.

Пересекают все описанные выше переулки два перпендикулярных к ним - от Поварской до Столового Малый Ржевский, а от Столового до Большой Никитской улицы - Ножовый переулок. До возвращения исторических имен тут была одна улица, названная в честь прекрасного грузинского композитора Захария Палиашвили, автора таких известных опер, как "Абессалом и Этери" и "Даиси". Его имя появилось здесь в 1960 г. потому, что на улице тогда находилось постпредство Грузинской "советской социалистической" республики. Теперь же - это посольство независимой республики Грузия, находящееся в доме № 6, построенном для себя известным архитектором С. У. Соловьевым. Особняк - яркий образец стиля модерн, характерного асимметрией объемов и щедрым использованием ярких цветовых пятен облицовочных материалов. Под далеко выдвинутым карнизом на фигурных металлических кронштейнах в круглых керамических вставках видны даты постройки этого незаурядного здания: 1901 - 1902. Рядом с особняком недавно были возведены новые здания постпредства по проекту архитектора Г. Тония.

Следующий особняк (№ 4), с несколько более упрощенной отделкой, построен в 1909 г. архитектором М. Г. Гейслером для одного из братьев Тарасовых - Михаила Афанасьевича. После переворота октября-ноября 1917 г. тут находился "комиссариат по польским делам" в составе народного комиссариата по делам национальностей, детский дом, потом бельгийская миссия. На другой стороне Малого Ржевского переулка - два особняка одного и того же владельца - И. И. Некрасова. Один из них находится на углу Хлебного переулка (№ 3/20), он был построен в 1906 г. по проекту известного архитектора Р. И. Клейна в неоготических традициях, а другой - на углу Скатертного переулка (№ 3/19) в 1904 г. архитектором В. С. Кузнецовым.

Все эти особняки, выстроенные недалеко друг от друга, образуют интересный и редкий для Москвы ансамбль разнообразных и живописных строений, радующих глаз.

Скарятинский переулок, названный так по дому поручика В. М. Скарягина, прежде слыл Безымянным, и еще Сабуровым - по домовладельцу конца XVIII в. полковнику Н. И. Сабурову; в 1960 - 1992 гг. назывался улицей Наташи Качуевской, медсестры, погибшей в 1942 г. От Поварской улицы Скарятинский переулок начинается с правой стороны особняком (№ 2/44), одним из самых ярких произведений московского модерна.

В 1902 г. торгово-строительное общество приобрело большую усадьбу, располагавшуюся по Поварской между двумя переулками - Скатертным и Скарятинским, В начале XIX в. это была усадьба тайного советника Данилы Волчкова, занимавшая все пространство между двумя переулками - по линии Поварской была поставлена строго симметричная композиция из деревянного главного дома посередине и двух, также деревянных, флигелей на углах с переулками. Фронтальное изображение ее приведено в альбоме лучших московских зданий, собранных М. Ф. Казаковым в начале XIX в. Все здания сгорели в пожар 1812 г., но к 1818 г. были восстановлены.

В начале XX в. Торгово-строительное общество снесло все, что находилось, и стало строить престижные особняки по проектам, заказанным архитектору Л. Н. Кекушеву. Выстроенные в 1903 - 1904 гг. (со значительными отступлениями от первоначального проекта) здания были вскоре проданы. Дом № 42 купил М. Г. Понизовский, у которого была текстильная фабрика в Подмосковье; в этом особняке с 1920-х гг. находится посольство Афганистана, а дом №46 - И. А. Миндовский, один из владельцев большой мануфактуры бумажных и льняных изделий в Кинешме. В этом особняке находилась шведская миссия, до 1972 г. резиденция посла Швеции, а теперь - посольство Новой Зеландии. Интересно отметить, что на потолке столовой особняка находится барельеф, очень напоминающий барельефы гостиницы "Метрополь", в проектировании и постройке которой Кекушев также принимал непосредственное участие.

Несмотря на статичную постановку этого здания на углу двух городских проездов, силуэт его производит несколько беспокойное впечатление своими резко выдвинутыми карнизами и различной формы завершениями.

На левом углу Скарятинского переулка - значительно более спокойный по формам, облицованный желтым песчаником особняк (№ 1/46) главы конторы по продаже мануфактурного товара Якова Шлосберга, выстроенный в 1910 г. инженером А. Н. Зелигсоном. После признания большевистской России де-факто Великобританией тут поместилась ее торговая миссия, в продолжение 30-х гг. находилось британское консульство, теперь же - это резиденция посла Германии.

В Скарятинском переулке находилось деревянное одноэтажное здание, построенное в 1820-х гг. В этом доме у П. М. Языкова бывал в 1848 - 1849 гг. Н. В. Гоголь.

Глава XVII

У ПАТРИАРШЕГО ПРУДА
(Между Малой Никитской и Тверской)

Немалое пространство между двумя значительными радиальными улицами прихотливо рассечено множеством переулков. Здесь же проходят и несколько более крупных городских проездов, заслуживших название улиц - это Большая и Малая Бронные, Спиридоновка и Малая Никитская. Переулков в этом районе насчитывается 15, а вся длина проездов здесь достигает почта 8,5 км.

Рельеф этого района плоский, и здесь издавна было заболоченное, влажное место - Козье болото, как оно называлось в старину. Отсюда вытекали ручей Черторый, а также притоки реки Пресни - речки Бубна, образовавшая пруды на территории зоопарка, и Кабаниха. Благодаря влажной почве в этой местности издавна развивалось огородничество и еще в конце XVIII в. часто встречались пустыри с огородами.

До нашего времени сохранился единственный свидетель когда-то многочисленных здесь озерцов, прудов и речек - Патриарший пруд. Свое происхождение он ведет от прудов, устроенных в 1683 - 1684 гг. патриархом Иоакимом на Козьем болоте, в своей Патриаршей слободе. У стен Белого города в XVI - XVII столетиях значительное пространство было не застроено в оборонительных целях, и многие улицы не доходили до крепостной стены. С уменьшением опасности вражеского вторжения эта пространство стало застраиваться, крепостные стены снесли и на их месте разбили Бульварное кольцо, но следы старинной планировки остались - как и раньше, Спиридоновка и Гранатный переулок не доходят до бульвара.

Свое название этот переулок получил от Гранатного двора, находившегося на месте современных участков № 4 - 8 на протяжении 60 саженей (примерно 130 м). На Гранатном дворе хранились заряды, порох, ядра, там были и литейные "пушечные печи". В один из самых больших пожаров, постигших Москву в XVIII в., Гранатный двор сгорел. Пожар начался на Сивцевом Вражке, а здесь, в переулке, "во 2 часу ночи разорвало пороховую казну, и в тот пожар во многих местах погорело и подохло, и от Гранатного двора побито людей многое число, а по смете 2700 человек и такого ж жестокого пожару нихто не помнит". После этого Гранатный двор перевели на Васильевский луг, а позже к Симонову монастырю. Старинные здания в начале Спиридоновки (№ 3/5), по традиции считающиеся принадлежащими к Гранатному двору, долгое время стояли почти руинами, и только недавно они были восстановлены.

Гранатный переулок проходит вблизи от параллельной ему Малой Никитской улицы, и на него выходят многие строения, парадной своей частью смотрящие на Малую Никитскую. Так, здесь находятся флигели и задний фасад главного дома бывшей усадьбы Бобринских (№ 1). На ее территории в 1890 г. по проекту архитектора М. И. Никифорова построены два трехэтажных корпуса (в левом находится посольство Того).

В небольшом и скромном жилом доме (№ 3), выстроенном в 1884 г. (архитектор С. С. Эйбушитц), находилась квартира преподавателя физики и автора учебников Д. И. Сахарова, отца знаменитого ученого и правозащитника Андрея Дмитриевича Сахарова. Он вспоминал, что семья жила в двух комнатах большой коммунальной квартиры на втором этаже, "...в большой комнате у нас располагались спальня и столовая, стояли школьные столики детей и огромный рояль, занимавший четверть комнаты..." Родители А. Д. Сахарова переехали сюда из Мерзляковского переулка, когда Андрею Дмитриевичу было несколько месяцев, и он прожил здесь всю свою молодость до начала войны.

Рядом - большая часть жилого комплекса (№ 5) кооператива "Кремлевский работник", построенного в 1935 - 1939 гг. по проекту А. И. Ефимова. Он выстроен на земле большой усадьбы И. Г. Орлова (отца братьев Орловых, возведших Екатерину на престол), главный дом которой - каменные палаты сложной в плане формы - выходили на Малую Никитскую, а на Гранатный - деревянные хозяйственные строения.

На территории этой же усадьбы за изящной чугунной решеткой особняк (№ 7), выстроенный в готических формах, где помещается Центральный Дом архитектора. Это работа известного московского архитектора А. Э. Эрихсона, выполненная им в 1899 г. для жены потомственного почетного гражданина Анны-Луизы Леман. Стены красного кирпича резко контрастируют с белокаменными резными деталями, привлекают к себе внимание островерхие кровли особняка с ажурными украшениями. Разнообразны интерьеры его, отделанные ценным деревом, лепными украшениями. До советской власти он принадлежал московскому губернскому предводителю дворянства П. А. Базилевскому. В 1919 г. здесь помещался "Всероссийский главный штаб Реввоенсовета", в 1920-х гг. - центральное бюро по обслуживанию иностранцев, в 1933 - 1938 гг. - канцелярия французского посольства.

К старому особняку в 1938 - 1941 гг. пристроено новое здание (архитекторы М. И. Мержанов и А. В. Власов). Фасад его, решенный как декоративная стенка, приставленная к основному объему, - парафраз на тему архитектуры несуществующего здания, изображенного на фреске Пьеро делла Франческа в церкви города Ареццо, - был разработан архитектором А. К. Буровым. В центре здания над входом - майоликовый картуш, где схематически изображен план Москвы работы художника В. А. Фаворского. Недавно к этим зданиям пристроено третье, переделанное из стоявшего здесь ранее (проект архитектора Р. И. Семерджиева, Б. И. Тхора и других). Во всех этих зданиях находится Союз архитекторов России.

На этой же стороне переулка - еще один особняк (№ 13), выстроенный для директора Московского торгово-строительного общества Я. А. Рекк в 1900 г. (архитектор С. В. Шервуд?). До его строительства здесь находился деревянный дом Ступишиных, в котором в конце 1869 г. остановился композитор А. П. Бородин у тетки жены Е. С. Ступишиной. В тот приезд композитор написал один из лучших своих романсов "Море" на собственный текст и начал работу над оперой "Князь Игорь" и Второй симфонией, которую Стасов назвал "Богатырской". В 1895 - 1900 гг. тут жил выдающийся режиссер В. И. Немирович-Данченко, и надо думать, что он отсюда уехал на знаменательную встречу в ресторане "Славянский базар" на Никольской, которая положила начало Художественному театру.

В 1918 г. в особняке находился Высший военный совет народного комиссариата по военным делам, потом управление по командному составу Всероссийского главного штаба, а в 1920-х гг. - общежитие Красного Интернационала профессиональных союзов. Теперь в нем размещается посольство Таджикистана.

Четная сторона Гранатного переулка начинается угловым со Спиридоновкой домом (№ 2), состоящим из двух разновременных частей. Когда купцы Армянские приобрели этот участок, то они в 1899 г. выстроили по проекту архитектора Г. А. Кайзера жилой дом по Гранатному переулку, а в 1902 г. застроили острый угол жилым зданием по проекту В. А. Величкина.

Здесь снимал квартиру писатель Борис Зайцев: "В доме Армянских много у нас уже бывало народу... Бальмонт, Сологуб, Городецкий, Чулков, Андрей Белый... И, конечно, бывал здесь Иван Александрович Бунин... Дух был богемский и бестолковый. Путано, шумно, нехозяйственно - но весело. И весьма молодо... На одном сборище таком встретил он у нас тихую барышню с леонардовскими глазами, из старинной дворянской семьи... Вера Николаевна Муромцева жила у родителей в Скатертном, училась на курсах, вела жизнь степенную и просвещенную. С моей женой была в давнишних добрых отношениях. Тот вечер закончился частью в Литературном кружке, частью в „Большой Московской,, - очень поздно, и вряд ли мог кто-либо подумать, что недалеко время, когда обратится Вера Николаевна Муромцева в Веру Николаевну Бунину. Но это именно и случилось. И весной следующего года уехали они в дальнее путешествие".

Тут находилась редакция журнала "Шахматный вестник", а также исторического журнала "Голос минувшего" и перед Октябрьским переворотом, и после него. Редактор журнала С. П. Мельгунов был вынужден эмигрировать, за границей он продолжал выпускать журнал, в котором появилось множество ценных исторических материалов и исследований.

В этом доме в 1903 - 1906 гг. была квартира балетмейстера А. А. Горского, артистов М. И. Жарова и Л. Н. Свердлина.

Рядом, в глубине двора, здание (№ 4), едва уцелевшее от разрушения. В феврале 1914 г. газета "Русские ведомости" писала: "И этот дом ломают. Уже содрана крыша, выломан пол, еще через несколько дней упадут прекрасные колонны, срубят перед ним деревья - все для того, чтобы на месте его воздвигнуть восьмиэтажную громаду". Тогда на его месте фабрикант паркета задумал строить огромный доходный дом (проект В. А. и А. А. Весниных). Однако благодаря вмешательству общественности разрушение удалось приостановить, а в советское время приступили к восстановлению дома. В пояснительной записке к проекту восстановления (1923 г.) говорилось, что он "...представляет собой только кирпичные стены старого барского особняка, построенного в екатерининское время гр. Зубовым. Простояв без каких-либо признаков разрушения до 1913 г., особняк этот был частично разобран, предполагаясь на снос, для постановки на его место большого доходного дома. Начавшаяся в 1914 г. война изменила данное предположение, и кирпичные стены (сильно окрепшая кладка на извести) уцелели почти без всяких изъянов до настоящего времени".

Стали восстанавливать, но уже многое исчезло. Прежде всего почти ничего не осталось от богатых интерьеров, пытались кое-что разыскать, но безуспешно. После восстановления особняка в нем поместилась поверочная палата мер и весов.

Первоначально тут находился Гранатный двор, и похоже на то, что этот участок пожаловали Ивану Васильевичу Кикину, брату казненного Петром 1 А. И. Кикина. Тут был двор "с каменными полаты и при тех полатах с троеми железные двери и при окнах затворы и з деревянным хоромным и другим всяким строением". В 1733 г. наследники Кикина продали его братьям майору Ивану и подполковнику Никите Орловым, а у их наследников двор был приобретен в 1763 г. лейб-гвардии Преображенским полком для своей канцелярии.

В 1800 г. московский военный губернатор И. П. Салтыков просил у императора Александра 1 (вот пример централизации власти!) разрешения снести это здание, так как "дом сей от давнего его построения пришел в такую ветхость, что имеющиеся в стенах сквозные трещины и согни-тие потолков и полов сверх безобразия представляют его склонным к падению, для чего оный давно уже необитаем и по свидетельству архитекторскому без сломки до подошвы исправлен быть не может". Дом сломали и участок продали.

По плану, выданному княжне Голицыной в 1804 г., вместо старинных палат строилось здание с первым каменным и вторым деревянным этажами. Оно сгорело в пожар 1812 г. и долго стояло непоправленным - еще в 1828 г. дом был "неотделанным, обгоревшим". На его основе в 1830-х гг. строится существующее позднеампирное здание. В некоторых книгах о Москве утверждается, что особняк принадлежал екатерининскому фавориту графу Платону Зубову. Однако это ошибка, основанная на том, что в роду Зубовых было трое Платонов, и не екатерининский Зубов, а его племянник Платон Николаевич Зубов, внук великого Суворова, приобрел в 1838 г. этот особняк и владел им до 1850-х гг. Позднее он перешел к его наследникам Леонтьевым, по фамилии которых особняк и известен в искусствоведческой литературе. Это здание - украшение всей улицы. За решеткой, копией решетки "дома Гагарина" на Новинском бульваре, разрушенного бомбой в 1941 г., видны изящные колонны далеко вынесенного портика, над которым возвышается еще один этаж, завершенный бельведером.

В 1827 г. часть большой усадьбы, где находился этот дом, была продана майору Николаю Аполлоновичу Майкову. Участник Отечественной войны 1812 г., раненный в Бородинском сражении, Н. А. Майков, выйдя в отставку, занялся любимым делом - живописью, и достиг в ней немалых успехов, получив звание академика. Его сыновья стали известными деятелями русской культуры - здесь, в одноэтажном деревянном доме (№ 6) в Гранатном переулке, жили в детстве будущие поэт Аполлон и критик Валериан Майковы. После переезда семьи Майковых в Петербург, в 1834 г. участок перешел к известному балетмейстеру, "дансеру Императорского театра" Адаму Глушковскому.

Это место связано со знаменательным событием - рождением в 1892 г. замечательного русского писателя К. Г. Паустовского. "Здесь когда-то стоял домик, его уже нет, - рассказывал он своему биографу. - Так вот, в нем я и появился на свет. Как давно это было! Иногда мне кажется, что это случилось в другую не то что историческую, а геологическую эпоху".

Напротив Дома архитектора, среди зеленых газонов, стоит памятник архитектору А. В. Щусеву (скульптор И. М. Рукавишников), автору таких значительных работ, как мавзолей В. И. Ленина, Казанский вокзал, гостиница "Москва" и многих других.

На месте небольших домов XIX в. в 1970-х гг. выстроены комфортабельные жилые дома для советской партийно-государственной элиты. В одном из них (№ 20) предполагал поселиться "сам" Брежнев, и для него специально отделывалась квартира, которую можно отличить по нестандартной величине окон (они выше, чем в других квартирах).

Дом № 10, стоящий в глубине двора, принадлежал издателю С. А. Скирмуету. Он и не думал, что будет когда-либо богатым. Сергей Скирмунт был сиротой, воспитывала его тетка и, конечно же, отдала его в военное училище - обеспеченное будущее, карьера. Скирмунт окончил Александровское училище, дослужился до чина штабс-капитана, но военной службы не любил. Неожиданно он получил известие, что его ожидает наследство: скончался дальний родственник, помещик, одиноко живший на степном хуторе (рассказывали, что с ним был только медведь, приученный пить французский коньяк), не имевший наследников. Скирмунт получил два с половиной миллиона, степные хутора и земли. В 30 лет он вышел в отставку и постарался разумно употребить "шалые", как он говорил, деньги. Около ста тысяч он пожертвовал "Обществу содействия устройству общедоступных народных развлечений", в котором участвовали Станиславский, Немирович-Данченко, Корш, основал на паях с прогрессивным публицистом В. А. Крандиевским либеральное издательство "Труд", сблизился с М. Горьким, через которого щедро финансировал революционные организации.

Горький часто останавливался у него в доме, здесь жил и Крандиевский, дочь которого, Н. А. Крандиевская-Толстая, оставила воспоминания о Гранатном переулке: "Дом Скирмунта, в котором я росла и начинала жить... выходил на улицу одними только воротами на каменных столбах... От ворот аллея густых елок выводила на широкий двор, где обширно раскинулся двухэтажный купеческий особняк... Каменная терраса и балкон выходили на противоположную сторону, в сад. В нем водились соловьи". Сам же Гранатный переулок в конце XIX в. был "...патриархальный, тихий, весь в зелени. Узкие тротуары, поросшие травкой. Особняки, сады, заборы, за которыми благоухают сирень и липы, летит белый пух с тополя".

За домом № 22, построенным в 1885 г. (архитектор М. И. Никифоров), последний участок в переулке (№ 24) занят несколькими строениями, из которых угловое, деревянное - самое старое, выстроенное в первой половине XIX в., а другие, одно по Гранатному переулку, а второе - по Вспольному, выстроены в 1873 г. архитектором В. Г. Залесским.

Здесь Гранатный переулок выходит во Вспольный (бывший Георгиевский) переулок. Старое его название произошло от Георгиевской церкви, стоявшей на углу с Малой Никитской улицей, там, где ныне высится мрачноватое здание радиостудий (№ 24). Церковь носила название "что на Всполье"; вспольем или спольем обычно назывались незастроенные места рядом с городом, то есть начало полей за городской чертой, где находился выгон для скота. Постройка церкви, посвященной святому Георгию, объясняется тем, что издавна этот святой считался покровителем скотоводства - именно в день его памяти, 23 апреля, обычно выгоняли скот на поле после долгой зимы. Рядом с деревянной Георгиевской в 1657 г. соорудили каменную на дворовом месте, "что был преж сего тот двор боярина Никиты Ивановича Романова". В 1777 г. началась постройка нового здания, иждивением знаменитых в истории екатерининской России братьев Орловых, которое было закончено в 1788 г. Некоторые искусствоведы приписывают проект этой церкви руке архитектора В. И. Баженова. Ее мощный барабан с высоким куполом, увенчанным еще одним барабаном с главкой, господствовал над окружающей низкой застройкой. В 1823 г. возвели изящную колокольню с длинным острым шпилем. В Георгиевской церкви венчался П. И. Чайковский с бывшей своей ученицей Милюковой.

Сломали церковь в 1932 - 1933 гг. и выстроили "Дом радиовещания и звукозаписи" (проект А. Н. Земского и А. Г. Туркенидзе).

На левом углу Вспольного переулка - особняк (№ 1), построенный в 1884 г. для московского городского головы С. А. Тарасова по проекту В. Н. Карнеева. Последним владельцем перед революцией был инженер А. Н. Бакакин. В 1911 г. архитектор А. Э. Эрихсон пристраивает к особняку двухэтажный объем по Вспольному переулку с суховатым сдержанным декором фасада.

Этот особняк пользовался самой мрачной славой в Москве - в нем поселился Лаврентий Берия, сталинский пособник в истреблении всех, не согласных с его режимом. Рассказывали страшные истории об этом особняке... Ныне его занимает посольство Туниса. По переулку за этим особняком в начале XIX в. находилась большая усадьба княгини М. И. Оболенской, позднее разделившаяся на три участка. На первом из них (№ 3) сохранились два дома, построенных в 1817 г. Двухэтажный домик по линии переулка № 9 построен в 1873 г. - в нем на первом этаже была квартира В. И. Немировича-Данченко в 1900 - 1904 гг. Здание в глубине этого же участка построено в 1913 г. для И. И. Миндовской известным архитектором Ф. О. Шехтелем. По этому адресу в 1919 г. располагался Верховный революционный трибунал при ВЦИК, и здесь в 1920 - 1930-х гг. жил советский государственный деятель Н. В. Крыленко, который недолгое время был Верховным главнокомандующим и наркомом по военным делам, потом перешел на юридическое поприще - выступал обвинителем во многих сфальсифицированных процессах, был наркомом юстиции и сам пал жертвой того режима, который он так ревностно защищал.

Деревянный дом (№ 13) построен в 1864 г. купцом второй гильдии В. П. Быковым и через три года надстроен. В нем с 1900 по 1913 г. помещалась редакция журнала "Вопросы философии и психологии", который был призван, по мысли его основателя Н. А. Грота, "насаждать философскую культуру среди русского общества и способствовать тем самым делу создания самостоятельной русской философии". Редакторами его были С. Н. Трубецкой и Л. М. Лопатин.

В переулке за жилыми домами № 17 (1911, архитектор Н. Г. Лазарев) и №19(1912, С. Яковлев; оба эти участка в середине XIX в. принадлежали дочери знаменитого артиста Павла Мочалова Е. П. Мочаловой) стоит любопытное строение (№ 21), выстроенное к 1857 г. Это отголоски московского ампира с его центричностью композиции и колонным портиком, но чувство пропорции уже утеряно, - вглядитесь в преувеличенно высокие полуколонны с пышными композитными капителями, в тяжелый карниз, плоские пятна огромных барельефов.

Здание справа было выстроено в 1902 г. архитектором Ф. Поповым.

В несохранившихся домах в этом переулке жили известный искусствовед и переводчик А. М. Эфрос - интересны его творческие портреты артистов, художников, писателей (№ 7), популярная артистка М. Ф. Андреева, у которой в 1905 г. скрывался Н. Э. Бауман (№ 16), знаменитый геохимик и минералог В. И. Вернадский (№ 17).

В школьном дворе (№ 16) в 1965 г. открыт памятник Наташе Качуевской, ушедшей добровольно на фронт и погибшей в неравном бою с фашистами 20 ноября 1942 г. (скульптор Л. Л. Островская).

В доме № 14 проходили собрания литературного кружка "Никитинские субботники", на которых бывали многие известные писатели, литературоведы, художники, актеры.

Название Спиридоньевского переулка, как и соседней улицы, было дано по церкви св. Спиридона, построенной в 1633 - 1639 гг. патриархом Филаретом в его патриаршей слободе "на Козьем болоте". Посвящение придела святому Спиридону (главный престол в этой церкви - Рождества Богородицы) объяснятся тем, что святой был в юности пастухом, а в слободе, надо думать, разводили коз и иную домашнюю живность. Церковь, как обычно бывало с увеличением прихода, стали переделывать ив 1821 г. пристроили большую трапезную и красивую колокольню. Все было сломано в 1930 г., и на этом месте выстроили в 1932 - 1934 гг. жилой дом (№ 1/24) треста Теплобетон с барельефами, представляющими Технику, Искусство и Науку. В нем жили палеонтолог А. А. Борисяк, зоолог С. А. Зернов, физик Б. М. Вул и другие известные ученые.

Напротив протянулся по переулку почти на 100 м жилой дом (№ 2/22) наркомата путей сообщения, выстроенный в 1933 - 1936 гг. (архитекторы Г. И. Волошинов и Л. М. Поляков). К Спиридоновке выходит высокая башня, предназначенная для установки резервуара с водой.

По левой стороне Спиридоньевского переулка - небольшое здание с мезонином, появившееся здесь к 1822 г. Примером интересного решения использования старых зданий является включение двухэтажного строения в новый жилой гостиничный комплекс (№ 9), созданный архитектором Л. Д. Зориным для партийной элиты - тут была гостиница Московского комитета коммунистов. Старое здание, выделенное цветом, также предназначенное для гостиницы, было построено архитектором Вильямом Валькотом в 1903 - 1904 гг. для "Дома святого Андрея" - общежития английских и американских гувернанток, которых было немало в состоятельных московских семьях. Приобретение земельного участка и строительство велось на средства Джейн Мак'Гилл, самой состоятельной дамы из московской британской колонии. Хорошо, что партийные деятели, входя в гостиницу, не обращали внимания на то, что у них над головой, а то помещенные архитектором над главным входом гербы Англии, Шотландии, Уэльса и Ирландии могли бы и исчезнуть. Теперь же только они свидетельствуют об интернациональных постояльцах гостиницы, почему-то названной "Марко Поло Пресня". В 1920 - 1940-х гг. тут помещалось студенческое общежитие 1-го Московского университета.

В небольшом несохранившемся доме (№ 11)с 1920-х гг. до кончины в 1942 г. жил историк Москвы М. И. Александровский, автор ценных указателей по московским церквам и других трудов, многие из которых, к сожалению, остались неопубликованными.

Уже на углу с Малой Бронной улицей находится один из жилых домов (№ 13) известного архитектора М. Я. Гинзбурга, построенный в 1927 г. Как писал в то время журнал "Строительство Москвы", "...это первый и, без сомнения, удачный опыт постройки в новом стиле - так называемом конструктивном". В доме, выстроенном Народным комиссариатом финансов, была и квартира самого комиссара - Н. П. Брюханова, расстрелянного в 1943 г.; тут же квартировал предыдущий нарком - Н. А. Милютин, умерший своей смертью на год раньше его. Здесь была и квартира писателя С. М. Третьякова, также репрессированного заодно с создателями коммунистического государства.

На доме напротив (№8, 1939 г., архитектор П. А. Голосов) - мемориальная доска с надписью: "В этом доме жил и умер народный артист СССР, лауреат Государственной премии Пров Михайлович Садовский". Здесь же жили артисты Е. М. Шатрова, В. О. Массалитинова, М. М. Царев и другие.

Спиридоньевский переулок продолжается и за Малой Бронной, где он сжимается двумя рядами высоких доходных домов (№№ 10, 12, 15, 17). В строении, находящемся во дворе дома № 12, в 1906 - 1908 гг. жила семья Маяковских, уехавшая из Грузии после безвременной и неожиданной смерти отца, заразившегося от укола пальца булавкой. Сестра В. В. Маяковского вспоминала: "Мы сняли квартиру с центральным отоплением (больше всего боялись замерзнуть)... Это был обычный дом-коробка, во дворе, удобный для эксплуатации. Двор разделялся на ряд узких коридоров, покрытых асфальтом". Возможно, что впечатление от жизни в этих ущельях домов отразилось в стихотворении В. В. Маяковского "Я":

Кричу кирпичу,
слов исступленных вонзаю кинжал
в неба распухшего мякоть...

Жили Маяковские трудно, сняли три комнаты, чтобы одну сдавать жильцам, подрабатывали, выжигая и раскрашивая деревянные яйца для кондитерских магазинов.

В доме № 17 были квартиры драматурга А. А. Крона и композитора А. А. Крейна.

Севернее Спиридоньевского переулка, рядом с урочищем Козье болото, в XVII в. находилась Патриаршая слобода. Места тут, видно, были так топки и грязны, что в московском фольклоре осталась прибаутка: "Фома поспешил, да людей насмешил: увяз на Патриарших". Водоем был вычищен в конце XVII в. и, возможно, с тех пор и получил название Патриарший пруд, но только в 1832 г. эта местность приобрела более или менее цивилизованный характер: как сообщалось в отчете московского полицмейстера, "...вместо болота, существовавшего на месте, называемом Патриаршие пруды, теперь виден чистый пруд, обсаженный деревьями и обведенный дорожками". Правда, полицмейстер, надо думать, несколько преувеличил беды пруда, ибо еще за десять лет тут стоял "кофейный дом для продажи чая, кофе и лимонада, окромя всякого рода напитков" при "вольных банях" купца Григория Зарубина. В конце XIX в. на Патриаршем пруду Русское гимнастическое общество устраивало каток.

Патриарший пруд неоднократно упоминается в художественной литературе. Так, Л. Н. Толстой в рассказе "Святочная ночь" описывает поездку к цыганам:

"Вдруг сани остановились... Налево от него виднелось довольно большое для города пустое, занесенное снегом место и несколько голых деревьев... - Что, мы за городом? - спросил он у кучера. - Никак нет, евто Патриарши пруды, коли изволите знать, что подле Козихи".

Г. П. Данилевский поселяет здесь княгиню Шелешпанскую в романе "Сожженная Москва", а наш современник М. А. Булгаков начинает роман "Мастер и Маргарита" именно в этих местах: "Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина".

Сейчас около бывшего Патриаршего пруда уютный сквер, где стоит один из самых оригинальных московских памятников. Это статуя баснописца И. А. Крылова в сопровождении 12 героев его знаменитых басен. Памятник - работа скульптора А. А. Древина и Д. Ю. Митлянского и архитектора А. Г. Чалтыкьяна - был открыт 17 сентября 1976 г. Летом на пруду плавают черные лебеди, а зимой устраивается каток.

В 1986 г. у пруда выстроили изящный павильон (архитектор Б. Палуй и другие), в котором были использованы лепнина, рельефы и модульоны старого, поставленного здесь еще в 1938 г.

С южной стороны пруда проходит бывший Большой Патриарший переулок, переименованный дважды - в 1924 г. он стал называться Большим Пионерским, а с 1964 г. улицей Адама Мицкевича. Польский поэт никак не был связан с московским переулком, и это название было дано потому, что на углу со Спиридоновкой тогда находилось польское посольство. Оно занимало одно из заметных зданий старой Москвы, большой дом, выстроенный И. В. Жолтовским в 1910 г. для главы торговой фирмы Гавриила Тарасова, о чем повествует надпись над первым этажом по-латыни: "Gabrielus Tarrasov Anno 1910".

Архитектор, не очень обременяя себя, скопировал (несколько изменив пропорции) один из итальянских палаццо и перенес его на московскую улицу, за что и подвергался нелицеприятной критике: "...он (дом) не вязался ни с московским духом, ни с московским снегом, ни с милой соседской церковью. Серый, мрачный, холодный и угрюмый, из неподходящего для Москвы материала „под гранит", он казался чужеземным гостем, которому не по себе в чужом городе". В интерьерах особняка - роспись И. И. Нивинского и Е. Е. Лансере.

В этом здании после переезда советского правительства из Петрограда находился комиссариат по иностранным делам, потом администрация американской помощи (АРА), долгое время помещался Верховный суд СССР, а теперь его занимает академический институт Африки.

На этом месте был собственный дом известного в Москве медика, профессора Ф. И. Иноземцева, где прошли его последние годы.

В Большом Патриаршем переулке нет примечательных архитектурных памятников, а самый старый дом - небольшое двухэтажное строение (№ 6), на котором сохранилась лишь одна деталь его некогда богатого убранства - пилястр с левой стороны. В этом доме в 1889 - 1891 гг. жила артистка Малого театра Г. Н. Федотова.

В доме № 4 в 1930-х гг. была квартира артиста Э. П. Гарина, а в несохранившемся строении на месте дома № 12 в 1851 г. жил И. М. Сеченов.

Высокие дома по Малому Патриаршему переулку обрамляют юго-западную сторону пруда. Из них следует отметить дом № 5 с оригинальными балконными нишами, украшенными росписями (1930-е гг., архитектор В. Н. Владимиров). В нем жил авиаконструктор Н. Н. Поликарпов, которому посвящена мемориальная доска.

Ранее тут стоял небольшой домик, где жила пианистка Е. А. Бекман-Щербина. Ее муж - автор самой известной новогодней детской песенки "В лесу родилась елочка...", написанной для дочери на слова Р. А. Кудашевой. В 1905 г. Бекман-Щербина записала музыку, так как автор "был на тот счет неграмотным", и песенка обрела бессмертие. Автор слов до 1941 г. не знала о том, что ее слова положены на музыку.

Ермолаевский переулок начинается от старинной усадьбы (№ 1), главный трехэтажный дом которой расположен во дворе торцом к линии улицы. Он был построен здесь, возможно, еще в XVIII в. В 1820 - 1830-х гг. усадьба принадлежала князю А. М. Урусову, у которого в 1827 г. часто бывал А. С. Пушкин.

Позднее этот участок перешел в военное ведомство - тут сначала находился 3-й кадетский корпус, а потом штаб гренадерского корпуса, от которого сохранилось здание солдатских казарм (№ 3). Высокие дома по соседству были построены в 1905 г. - №6, архитектор О. Г. Пиотрович, и в 1910 г. - № 2 и 4, архитектор А. Н. Кардо-Сысоев, № 10, архитектор Э. К. Нирнзее. В доме № 10 в 1930-х гг. жил патологоанатом А. И. Абрикосов. В ряду этих домов появился новый (№ 8, 1982 г.), выгодно отличающийся от своих современных собратьев нестандартным обликом. Его авторы - Ю. Соколов, Ю. Милаев, Л. Подрезкова - внимательно отнеслись к непростой задаче сопряжения новой и старой застройки, решив его фасад в формах, напоминающих те, которые применялись в начале нашего века.

Может быть, самое заметное здание из окружающих пруд - это дом (№ 9), о котором известный архитектор Ф. Новиков сказал, что это и есть "проявление ложной монументальности, подлинного мещанства в архитектуре". Он издалека выделяется не в меру крупными колоннами и львами, в прошлом столетии украшавшими чуть ли не каждую усадьбу, дворянскую или ту, которая хотела ею казаться. Однако этот дом построен не в прошлом веке, а в 1944 - 1945 гг. (архитекторы М. М. Дзисько и Н. И. Гайгаров) для генералов. Квартиры там состояли из таких комнат: передняя, холл, гостиная, кабинет, туалетная, коридор, детская, спальня, столовая, передняя перед кухней, комната домработницы, кухня, кладовая, уборная.

Похожая, но значительно более сдержанная обработка фасада, у соседнего дома (№ 13), построенного в 1911 г. архитектором В. А. Величкиным.

Возрождением классических форм в наше время советская архитектура во многом обязана И. В. Жолтовскому, именем которого и был назван этот переулок в 1961 г., возможно, потому, что здесь находилось здание Московского архитектурного общества, организации, объединявшей многих архитекторов нашего города. Проект этого здания был заказан Д. С. Маркову, и оно было построено в 1916 г.

Исконное название переулка произошло от церкви св. Ермолая, "что на Козьем болоте", находившейся на месте небольшого бульвара между домами № 21и № 23, выстроенными в 1950-х гг. Церковь стояла в Патриаршей слободе, а ее придел был освящен в начале XVII в. патриархом Гермогеном в честь святого Ермолая - ведь патриарха в миру звали Ермолаем. В 1682 г. построили каменное здание, которое позднее много раз перестраивалось - так, в 1836 г. возвели новую высокую колокольню, через четыре года - обширную трапезную. Новые строения обрамлены доходными домами, появившимися в начале XX столетия - № 19(1910, архитектор О. Г. Пиотрович), № 25 (1909, архитектор Э. К. Ниризее) с оригинальными ограждениями балконов (в нем в 1910-е гг. жил художник И. И. Нивинский) и № 27 (1908, архитектор О. Г. Пиотрович).

За поворотом улицы - небольшой особняк (№ 28), построенный для себя архитектором Ф. О. Шехтелем. Над входом на золотистом мозаичном фоне выложены цифры "96" (дата строительства особняка) и латинские буквы "5" и "N" (Шехтель Наталья). Особняк составлен как бы из нескольких объемов и островерхими завершениями напоминает образ средневековой крепости-замка. Теперь тут посольство Уругвая.

Ранее Большой Козихинский переулок выходил к Садовому кольцу между домами №21 и23 на Ермолаевском переулке. Теперь же он выходит под аркой новых зданий напротив. В просторечии этот переулок, как и всю местность вокруг, называли Козихой. Произошло название переулка от Патриаршей слободы на Козьем болоте. В прошлом веке Козиха была своеобразным московским "Латинским кварталом", излюбленным местом поселения студентов, сложивших об этих местах шутливую песню:

Есть в широкой Москве
Один шумный квартал,
Что Козихой большой
Называется.
От зари до зари,
Лишь зажгут фонари
Вереницей студенты
Шатаются...

С 1959 по 1992 г. Большой Козихинский переулок назывался улицей Остужева, в честь выдающегося актера Малого театра, жившего в доме № 12 в продолжение почти 50 лет, с 1904 г. до самой кончины. В несохранившемся доме на этом месте в 1822 г. родился поэт и критик А. А. Григорьев.

Улица начинается новыми зданиями - девятиэтажной жилой башней (№ 1/9) и продовольственным магазином. За башней ранее находилось несколько домов (№№ 3, За и 5), которые в 1880 - 1890-х гг. выразительно назывались "Ад", где были квартиры беднейших студентов, живших на грани полной нищеты. Эти дома назывались еще "Чебышевской крепостью", или "Чебышами", по фамилии их владелицы, вдовы поручика Марьи Чебышевой.

Напротив, в доме № 4 (1902, архитектор В. И. Мясников), в 1920-х гг. была квартира биохимика А. И. Опарина, выступившего тогда с новой теорией происхождения жизни на земле. За домами № 6 (1906, И. Г. Кондратенко) и № 8 (1906, О. Г. Пиотрович) в доме № 10 в 1920 - 1930-х гг. жил драматург В. В. Шкваркин, автор весьма популярных в 1930 - 1940-х гг. пьес "Простая девушка", "Чужой ребенок" и др. Это здание, построенное в 1902 г. по проекту Г. Н. Иванова, выделяется оригинальным декором - весь дом покрыт лепным растительным узором и украшен масками, а над окнами второго этажа помещены скульптуры изогнувшейся рыси.

Дом имеет давние революционные традиции - здесь помещалась нелегальная студенческая библиотека, связанная с народовольческим движением.

За Малым Козихинским переулком Большой Козихин-ский превратился, по сути дела, во внутриквартальный проезд. В доме № 23 (1912, архитектор Н. П. Хорошкевич) в 1930-х гг. была квартира историка К. В. Базилевича, в доме № 27 (1911, инженер В. И. Рубанов) в 1910 - 1943 гг. жил художник А. В. Лентулов, в творчестве которого Москва занимала большое место, в 1974 - 1981 гг. - кинорежиссер М. С. Донской. В несохранившихся домах № 24 в 1861 г. квартировал художник А. К. Саврасов, № 25 в 1841 г. - композитор А. Е. Варламов и № 30 в конце 1850-х гг. - зоолог и антрополог А. П. Богданов.

Малый Козихинский переулок начинается от Малой Бронной улицы небольшим трехэтажным домом (№ 1), построенным в 1927 г. для кооператива "Квартирохозяин" по проекту Г. К. Олтаржевского. В нем долгие годы прожил артист и библиофил Н. П. Смирнов-Сокольский. Напротив - здание, выделяющееся белой отделкой на фоне обнаженного красного кирпича. Это было целое направление в архитектуре тех лет (здание выстроено в 1887 г., архитектор А. Захаров), ратовавшее за сохранение естественного цвета и фактуры кирпича. Контрастом к нему может служить соседний дом (№ 4, 1904 г., архитектор С. С. Шуцман), с его сдержанной цветовой гаммой отделки фасада. За Большим Козихинским переулком обращает внимание дом № 12, построенный в 1914 г. по проекту В. Д. Глазова. В нем была квартира адвоката В. Е. Коморского, у которого часто бывал М. А. Булгаков. Здесь в начале 1920-х гг. собирался своего рода литературный клуб, бывали Ю. Олеша, И. Ильф, В. Катаев, здесь в мае 1923 г. московские литераторы встречали приехавшего из Берлина А. Н. Толстого.

В несохранившихся домах в этом переулке жили математик и ботаник В. Я. Цингер (№ 6) в 1860-х гг., и геолог А. П. Павлов (№ 9) в 1880-х гг. На месте, где сейчас четырехэтажный дом № 11, находилась усадьба действительного тайного советника А. В. Алябьева, отца композитора. Возможно, что первый этаж этого дома остался от алябьевской усадьбы начала XIX в.; второй и третий этажи появились в 1885 г., а четвертый - в 1905 г.

Богословский переулок сохранил свое старинное имя, полученное от церкви Иоанна Богослова, здание которой стоит в его начале, у Тверского бульвара. Скромная приходская церковь была построена в Бронной слободе, поселении мастеров-оружейников в 1652 г. (северо-западный придел ее относится к 1694 г., а колокольня - к середине XVIII в.). В приходе этой церкви находился дом, где родились в 1812 г. Александр Герцен и пять лет спустя Наталья Захарьина, его будущая жена. Оба они вспоминали потом во время ссылки Герцена, что и его и, ее крестили в церкви Иоанна Богослова. Церковь закрыли, "учитывая ходатайство Московского камерного театра", в 1933 г., и с тех пор она медленно разрушалась под руководством театральных деятелей, использовавших ее для мастерских. Только героические усилия реставраторов поддерживали ее. В 1992 г. в нее наконец пришли настоящие хозяева, и надо надеяться, что древняя церковь не пропадет. Напротив нее, в доме № 3, перестроенном в 1954 г. из здания 1914 г. (архитектор С. М. Умнов), жили популярные артисты В. О. Топорков и Ф. Г. Раневская.

В приходе той же Богословской церкви в течение многих лет числился дом (№ 7), принадлежавший знаменитому танцмейстеру Петру Иогелю, учившему танцам московских юношей и девушек в продолжение чуть ли не полвека. Четыре поколения москвичей обучались у него, и на его балах встречались прабабушки и правнучки - ученицы Иогеля. На одном из таких балов, предположительно в Колонном зале Благородного собрания, Пушкин впервые увидел Натали Гончарову. Сейчас на месте дома Иогеля выстроены невысокие жилые дома, занявшие почти всю нечетную сторону Богословского переулка и хорошо вписавшиеся в старую историческую застройку. Это работа архитекторов А. Локтева и О. Писковой.

В доме № 10 в 1898 г. жил артист А. А. Остужев. Богословский переулок выводит к Большому Палашевскому переулку. Его название, вероятнее всего, произошло от живших тут мастеров-оружейников, выделывавших палаши - прямые и широкие обоюдоострые сабли. Это предположение подтверждается тем, что рядом, в районе Большой и Малой Бронных улиц, находилась слобода оружейников, изготовлявших броню. Другое объяснение этого названия - здесь якобы жили палачи, основанное на чтении одного из древних документов, где эта местность называлась Старые палачи, - значительно менее вероятно - трудно предположить, что в Москве было целое поселение людей этой "специальности".

В 1927 г. переулку дали имя Южинский после кончины народного артиста республики А. И. Южина-Сумбатова, художественного руководителя и директора Малого театра. С 1892 г. в продолжение 35 лет Южин прожил в доме № 5/1, возведенном в 1882 г. Его квартира находилась на втором этаже, а кабинет - в угловой комнате с эркером.

Осенью 1890 г. здесь поселился В. И. Суриков, проживший в этом доме недолго, до весны следующего года.

Другой корифей Малого театра, А. П. Ленский, также жил в Большом Палашевском переулке - в доме № 3 с 1894-го до самой кончины в 1908 г. Любопытно, что этот переулок был свидетелем детских и юношеских лет актера - Ленский (настоящая фамилия его Вервициотти - он был сыном князя П. И. Гагарина и певицы Ольги Вервициотти) в то время жил в семье актера Малого театра К. Н. Полтавцева (№ 13 - 15).

В угловом с Большим Козихинским переулком доме №2/12 в продолжение долгого времени жил известный библиограф Б. С. Боднарский, издававший журнал "Библиографические известия", редакция которого была также в этом здании. Другой угловой дом, но с Богословским переулком (№ 6/12), построенный в 1897 г. архитектором И. В. Михайловским, памятен тем, что в 1898 - 1902 гг. в нем жил композитор А. Т. Гречанинов.

За домом № 10 (1893, архитектор Н. Д. Бутусов) еще один памятник, связанный с революционным прошлым нашего города. В доме № 12, построенном в 1904 г. архитектором А. А. Никифоровым, в декабре 1905 г. проходили заседания конференции железнодорожников, постановивших начать всероссийскую забастовку на железных дорогах. Последний дом по переулку, № 14/7, выстроен в 1910 г. архитектором А. Н. Кардо-Сысоевым на территории усадьбы князя П. Н. Волконского, в центре которой стояло деревянное здание, и, как было отмечено на плане начала XIX в., там находился "музей древнейших экипажей".

От Большого Палашевского к северу отходит Трехпруд-ный переулок, иногда еще называвшийся Трехпрудковским или просто Три прудка. В начале его, с правой стороны - невидные здания (№ 2), находящиеся на участке, принадлежавшем очень яркому и своеобразному архитектору С. М. Гончарову. Тут жила его дочь художница Наталья Гончарова и ее муж - художник Михаил Ларионов. Здесь же собирались художники, бывали С. Дягилев, А. Лентулов, И. Машков, П. Кончаловский и другие. Тут же, по сведениям справочника "Вся Москва" за 1917 г., был и трактир некой Ананьевой.

Этот переулок - одно из памятных литературных мест Москвы, связанное с биографией Марины Цветаевой. Она родилась в доме (№ 8), построенном к 1838 г. и перешедшем к ее отцу И. В. Цветаеву как приданое его первой жены, дочери историка Д. И. Иловайского. Сам Цветаев, известный искусствовед, основатель Музея изобразительных искусств, прожил здесь до кончины в 1913 г. Дочь его, Анастасия Цветаева, так описывала этот дом: "С улицы... одноэтажный, деревянный, крашенный - сколько помню его, с 1897 года - коричневой краской, с семью высокими окнами, воротами, над которыми склонялся разлатый серебристый тополь, и калиткой с кольцом; нажав его, входили в немощенный, летом зеленый двор, мостки вели к полосатому, красному с белым парадному, - над ним шли антресоли".

Во время первой мировой войны дом передали под лазарет, а в 1926 г. на его месте началось строительство жилого дома для кооператива "Творчество" по проекту М. Е. Приемышева, который в 1948 г. был надстроен, а фасад по новой тогда моде "обогащен" декоративными деталями (архитектор Д. Д. Булгаков). Как пророчески писала Марина Цветаева:

Домики с знаком породы,
С видом ее сторожей,
Вас заменили уроды
Грузные, в шесть этажей...

Напротив, на левой стороне, выделяется фасад дома № 9, выстроенного в 1900 г. архитектором Ф. О. Шехтелем для типографии, или, как она тогда называлась, скоропечатни А. А. Левенсона, одной из лучших российских типографий (в ней была напечатана первая книга М. И. Цветаевой). Рабочие ее бастовали осенью 1905 г., а в 1917 г. в этом здании помещалась редакция газеты Московского комитета большевиков "Социал-демократ". Здесь в феврале 1922 г. был проведен сбор первого в советской России пионерского отряда.

В этом переулке много строил один и тот же архитектор - Э. К. Нирнзее, автор одного из самых высоких домов в дореволюционной Москве в Большом Гнездниковском переулке. Им построены жилые здания под №№ 11и13 (1912 - 1913), а также собственный дом № 5/1 (1911), на котором укреплена мемориальная доска в честь ученого-строителя, исследователя и создателя различных бетонов Б. Г. Скрамтаева; тут жили артист С. В. Айдаров, художник М. В. Куприянов.

От Большого Палашевского переулка отходит и короткий Сытинский переулок, возникший во второй половине XVIII в. На углу его с Большой Бронной улицей (№ 3/25) - строение, показанное еще на плане 1825 г., обстроенное в 1879 г. с обеих сторон каменными зданиями. В 1825 г. тут жил друг Грибоедова С. Н. Бегичев, а в 1880-х гг. - историк, этнограф, социолог М. М. Ковалевский. Рядом находится архитектурный памятник - деревянный дом (№ 5), переживший опустошительный московский пожар 1812 г.

Он выстроен в 1804 г. на большом участке (современные №№ 3 и 5) бригадира Андрея Сытина, по фамилии которого и называются Сытинские переулок и тупик, ведущие к небольшому Палашевскому рынку. Разрешение на строительство дома было выдано Московской конторой строений в апреле 1804 г., и за строительный летний сезон он и был возведен. На каменном основании еще XVII в. был построен сруб, облицованный досками. Высокие восьмистекольные окна обрамлены скромными наличниками, а над ними помещены лепные барельефы. Центр здания выделен широко расставленными колоннами и портиком с полуциркульным окном. Ранее по сторонам дома, как водилось тогда, стояли два небольших флигеля. Остался лишь левый, значительно искаженный переделками, а правый заменен жилым домом (1903, архитектор А. Н. Соколов).

Другая, правая сторона Сытинского переулка отмечена домом № 4/27, построенным в 1902 г. (архитектор Л. Херсонский), и домом № 8/2, в котором до переезда в Фурманный переулок жил художник А. М. Васнецов (архитектор В. Ф. Жигардлович). Этот дом открывает собой короткий Малый Палашевский переулок, выходящий под аркой на Тверскую. В переулке до 1935 г. находилась (на месте дома № 3) Рождественская, "что в Старых Палашах", церковь, давшая название этому и соседнему переулкам. Первоначально она была выстроена в 1573 г., каменное здание 1692 г. существенно переделывалось в XVII в. По ветхости трапезную разобрали и в 1836 г. выстроили заново.

В мае 1935 г. Моссовет постановил церковь закрыть "для помещения там спецлаборатории Военно-воздушной академии им. Жуковского", но, в конце концов, ее все-таки решили сломать, что и начали в том же 1935 г., а закончили в 1937 г.

В приходе Рождественской церкви находился дом, где провел несколько детских лет будущий известный критик и поэт Аполлон Григорьев. Жизнь в этом доме представлялась ему "залитою каким-то светом". "В лета младости, - вспоминал Григорьев, - я с сердечным трепетом проходил всегда мимо этого дома Козина у Тверских ворот..." и "...нередко под предлогом искания квартиры захаживал на этот двор, стараясь припомнить уголки, где игрывал я в младенчестве". Дом детства А. А. Григорьева не сохранился, на его месте сыном публициста М. Н. Каткова в 1889 г. было построено двухэтажное здание (№ 6), где в нижнем этаже помещались номерные, а в верхнем семейные и мужские дворянские Тверские бани. В старом доме в 1850-х гг. квартировали артисты И. В. Самарин и К. Н. Полтавцев, у которого в 1852 г. останавливался Н. X. Рыбаков.

Отреставрирован жилой дом (№ 7) начала XVIII в., надстроенный в конце этого столетия вторым этажом, и тогда же фасад был оформлен в стиле позднего классицизма. Его древнюю часть можно увидеть с левой стороны здания. В доме, по свидетельству поэта И. А. Белоусова, в 1880-х гг. находилась "овощная торговля" поэта А. Е. Разоренова, а в 1920-х гг. размещался Союз литовских пролетарских писателей имени Ю. Янониса. Самый новый дом (№ 4) в переулке - выстроенный для кооператива "Восток" архитектором К. А. Дулиным в 1926 г.

Параллельно Малому Палашевскому северо-западнее проходит Мамоновский переулок, названный по фамилии владельца большой усадьбы на левой стороне переулка, сенатора, президента Вотчинной коллегии М. В. Дмитриева-Мамонова. Главный дом усадьбы выходил на Тверскую, а сад шел до Трехпрудного переулка. Сенатор приобрел ее 13 мая 1787 г. у надворного советника Д. И, Нарышкина. За 20 лет до этого был сделан первый сохранившийся план этой усадьбы, где по Тверской улице у купца первой гильдии Л. Симонова стояли двухэтажные каменные палаты в виде буквы "П". В 1778 г. они надстраиваются Д. И. Нарышкиным еще одним этажом, а спереди к ним пристраивается трехэтажный объем с закругленными углами.

Опекуны Дмитриева-Мамонова продали этот дом глазной больнице или "Отдельному заведению для пользования страждущих глазными болезнями", которая обосновалась в нем с 1830 г. По ее уставу, больница должна была "безденежно подавать помощь бедным людям, страждущим глазными болезнями, и снабжать их, без всякой платы, потребными лекарствами. Некоторые из таковых, болезнь которых требует особенного присмотра и пользования, могут быть содержимы и в самом заведении, пользуются от онаго безденежно лечением, квартирою, пищею и приличною для больного одеждою и услугою".

В 1880-х гг. низкие одноэтажные боковые крылья надстраивают вторым этажом и переделывают фасад, а в 1940 г.

производится уникальная операция - старинное здание весом в 13300 т и объемом 23400 м3 поворачивается на 90° и передвигается вниз по склону на новое место по Мамоновскому переулку. Так как новое место было ниже старого почти на 4м, то были построены фундамент и первый этаж, на которые "надвинули" передвигаемое здание, и, таким образом, оно стало из трехэтажного четырехэтажным. В конце 1960-х гг. боковые крылья сделали одинаковой высоты с основным зданием, и только к этому времени здание приобрело современный вид.

К 50-м гг. XIX в. большая мамоновская усадьба разделилась. Так, небольшой участок на самом углу с Трехпрудным переулком, где сейчас зеленая лужайка, стал принадлежать Прову Михайловичу Садовскому, основателю целой актерской династии, в течение более 100 лет тесно связанной с московским Малым театром.

Особнячок был типично московский - одноэтажный на улицу, куда выходили зала и кабинет, и двухэтажный - во двор. "Сколько веселья, смеха, сколько разговоров о будущем служении театру и светлых мечтаний слышали эти комнаты, - писала артистка Малого театра Н. А. Смирнова, вспоминая посещения театральной молодежью дома Садовских. - Визиты более солидных гостей были редки, и они не всегда обходились благополучно. Как-то Садовского посетил личный адъютант царя: к ужасу хозяина, генерал оступился на тесной маленькой лестнице, и слуга Садовского, падая вместе с ним, кричал на весь дом: „Ваше превосходительство, извольте падать на меня!""

Сын Прова Михайловича, выдающийся артист Малого театра М. П. Садовский, построил здесь новый каменный дом после того, как деревянный домик отца сгорел дотла. Проект нового дома был сделан в 1883 г. одним из известных московских архитекторов Д. Н. Чичаговым. В этом не дошедшем до нашего времени доме жила до кончины в 1919 г. жена М. П. Садовского Ольга Осиповна, "архигениальная артистка", по отзыву Ф. И. Шаляпина.

На части той же мамоновской усадьбы в XIX в. появились два особняка - в 1904 г. № 3 для московского купца Г. И. Корякина (архитектор М. Е. Приемышев) и в 1901 г. № 5 для присяжного поверенного С. И. Куренкова (архитектор А. В. Иванов).

Дома на правой стороне переулка также связаны с театральными воспоминаниями. На месте здания (№ 2), четыре этажа которого построены в 1910 г. (архитектор В. И. Дзевульский), находился дом, в котором в 1858 - 1861 гг. жила артистка Л. И. Никулина-Косицкая. Проекты следующих двух зданий (№ 4, 1906 г. и № 6, 1911 г.) принадлежат одному и тому же архитектору - Г. К. Олтаржевскому, выполнившему их в совершенно разных манерах; в последнем были квартиры многих известных деятелей театра - М. М. Блюменталь-Тамариной, В. В. Барсовой, Н. Е. Эфроса.

Рядом - Театр юного зрителя, в помещении которого до революции находился Современный (или Мамоновский) театр миниатюр, в советское время - 1-й Государственный детский показательный театр, а позднее кинотеатры "МЭТ" (молодой экспериментальный театр) и "Сатурн".

В 1913 г. тут было кафе "Розовый фонарь", где в октябре того же года выступил молодой Маяковский и бросил в лица завсегдатаев свое "Нате":

Через час отсюда в чистый переулок
вытечет по человеку ваш обрюзгший жир,
а я вам открыл столько стихов шкатулок,
я - бесценных слов мот и транжир.

Маяковский пишет в автобиографии, что "Розовый фонарь" закрыли после чтения этого стихотворения.

Благовещенский переулок называется по церкви Благовещения XVIII в., стоявшей на углу этого переулка и Тверской, там, где сейчас небольшая площадка у дома №25. По книгам Патриаршего приказа она значится в 1635 г. Строительство каменного здания церкви длилось довольно долго - начали в 1660 г., но в 1719 г. своды обвалились, и пришлось перестраивать заново - только в 1732 г. возвели купол. Колокольня относилась ко второй половине XVIII в., а трапезная - к 1863 г.

В советское время сначала сломали колокольню, стоявшую отдельно от церкви, на красной линии Тверской, а в 1933 г. и саму церковь.

В метрической книге этой церкви в 1853 г. была сделана запись о рождении у суфлера императорских московских театров Николая Алексеевича Ермолова и его жены Александры Ильиничны дочери Марии. Это была будущая великая артистка М. Н. Ермолова. Тогда ее родители снимали небольшой домик на территории современного участка № 1, как раз на переломе переулка. Одно из зданий того времени сохранилось (трехэтажное, оно стоит по линии переулка), и не исключено, что именно оно связано с памятью великой артистки. Ермоловы недолго жили здесь, вскоре они переехали в Большой Спасский переулок.

Из зданий ближе к Тверской выделяется пятиэтажное (№ 3), выстроенное в 1909 г. талантливым архитектором С. М. Гончаровым. Дом запоминается острыми очертаниями завершения, многоцветной керамической облицовкой, несимметричными эркерами, смягчившими жесткую сетку оконных проемов.

Ниже по переулку - здания бывшего Комиссаровского технического училища (№ 1), основанного в 1865 г. видным педагогом, инженером X. X. Мейном на средства богатого железнодорожного дельца П. И. Губонина и названного по фамилии мещанина, спасшего Александра II, когда в него стрелял Д. В. Каракозов. Сначала это заведение было ремесленной школой, а потом стало средним техническим училищем, где готовились специалисты-механики. Училище имело большие заслуги в создании отечественных кадров, его выпускники, "комиссаровцы", были желанными работниками на любых заводах и фабриках в России. Поступить туда было довольно трудно - конкурс достигал шести-семи человек на место. После Октябрьского переворота 1917 г. училище было преобразовано в механико-электротехнический техникум, а потом в институт имени М. В. Ломоносова, которым руководил Г. М. Кржижановский и где преподавали такие крупные ученые, как Е. А. Чудаков, Б. С. Стечкин, В. С. Кулебакин, Р. Э. Классон и другие. В 1930-х гг. здесь находилось несколько институтов: сельскохозяйственного машиностроения имени М. И. Калинина, Автотракторный, Автомеханический имени И. В. Сталина, Машиностроительный имени И. И. Лепсе. Среди выпускников Комиссаровского училища не только такие известные конструкторы как Б. Г. Шпитальный (авиационного вооружения) и В. Я. Климов (авиационных двигателей), но и артист МХАТ М. М. Яншин.

В переулке - новое строение "гуманитарной", бывшей Военно-политической академии имени Владимира Ильича Ленина. Это здание (1989 г., В. Гинзбург, Ю. Филлер и другие) отличается преувеличенно крупными деталями, большими плоскостями, крупными членениями, совершенно не подходящими для небольшого, узкого московского переулка. Ему место - на широкой площади, где оно было бы призвано обратить на себя внимание, выделиться среди незастроенных просторов.

Глава XVIII

СТАРЫЕ ВОРОТНИКИ
(Между Тверской и М. Дмитровкой)

Всего четыре коротких переулка между этими двумя улицами - длиной от 435м (Старопименовский пер.) до 255 м (Настасьинский). Современную планировку район получил в XVIII .в. после большого пожара 1773 г. Тогда был составлен план застройки погоревших мест с предписанием: "...площади, улицы и переулки кривые сделать прямее".

Настасьинский переулок, возможно, стал называться по имени жены князя Волконского, который в 1730-х гг. имел здесь большую усадьбу. Иногда этот переулок называли и Княж-Настасьевским и Медвежьим. В нем находится одно из ярких и запоминающихся произведений модерна в Москве (№3), на фасаде которого, облицованном уральским мрамором, даты начала и конца строительства "1913" и "1916" и надпись: "Российская ссудная казна". Дом выстроен с применением переработанных форм нарышкинского барокко, но организация архитектурных масс в нем ориентируется на классическую ордерную архитектуру. Ее признаки - симметричность композиции, выделение центральной оси. Это произведение "архитектора Высочайшего Двора" В. А. Покровского, известного многими работами в "неорусском" направлении модерна в Нижнем Новгороде и Петербурге, и гражданского инженера Б. М. Нилуса, автора здания цирка Никитиных на Садовой и нескольких доходных домов. Здание намеренно поставлено несколько в глубине - для того, чтобы, как писали в прессе того времени, "открыть лучший перспективный вид" на него. Внутри находился обширный двухсветный аукционный зал, к которому примыкало здание кладовых с обходной галереей для охраны. Ссудная казна выдавала деньги под заклад золота, серебра, платины и драгоценных камней, а также других ценных вещей, кроме процентных бумаг, одежды и "обыкновенной мебели".

В 1918 г. с переездом советского правительства в Москву здесь поместился Народный комиссариат внутренних дел, а в 1920-х гг. - Государственное хранилище (Тохран). В здании хранилось множество разнообразных реквизированных ценностей. По свидетельству одного из старых большевиков, привлеченных к реализации этих ценностей, "на сплошных стеллажах лежали золотые и серебряные вещи, сервизы, меха и многое другое", что в основном продавалось за границу для получения твердой валюты. Сюда же свозилось со всей России конфискованное церковное имущество. Оклады икон, утварь отправлялись на переплавку, со старинных книг сдирались серебряные оклады, снимался жемчуг и нанизывался на нитки - все это шло на продажу и тоже все больше за границу. Как писал в своих воспоминаниях один из работников комиссариата финансов, только летом и осенью 1924 г. было получено из Лондона (куда серебро отправлялось для аффинажа, т. е. очистки) около 16 тысяч пудов (!) очищенного церковного серебра.

На втором этаже небольшого дома (№ 5), построенного в 1883 - 1891 гг., находился уютный, маленький театр имени В. Ф. Комиссаржевской, которым руководил ее сводный брат, по профессии архитектор, Федор Комиссаржевский, поднявший знамя театрального "романтизма" в предреволюционной Москве. О театре вспоминал И. В. Ильинский в своей книге "Сам о себе" - здесь начиналась его славная артистическая биография. В этом театре 25 февраля 1917 г. состоялся дебют артиста А. П. Кторова. Туг в 1880-х гг. жила балерина М. П. Станиславская, а в 1920-х гг. художник П. И. Петровичев.

На противоположной стороне переулка можно упомянуть доходный жилой дом (№ 4), построенный в 1911 г. по проекту архитектора Н. Г. Лазарева.

На этом месте находился дом, в котором жил и скончался в 1791 г. А. А. Барсов, "Красноречия Публичный и Ординарный Профессор" при самом основании Московского университета. Он первый говорил речь при его открытии "О пользе учреждения Императорского Московского Университета", он же составил грамматику русского языка, которая была основным учебником нескольких поколений учащихся. Барсов имел большую библиотеку и собрание старинных рукописей.

Рассказывали, как Барсов ответил всемогущему Потемкину, когда тот спросил его: "Помните ли, как вы было меня выключили из университета?" Барсов, нимало не смущаясь, сказал: "Вы, Ваша Светлость, того заслуживали".

В доме в 1909 - 1913 гг. жил художник В. К. Бялыницкий-Бируля. Рядом (№ 8 - 10) в начале XIX в. находилась усадьба майора А. В. Новосильцева, выходившая на Малую Дмитровку. В 1820-х гг. на ее территории некий Лехнер снимал помещение для своего пансиона, и в 1825 г. у него поселился великий польский поэт Адам Мицкевич, высланный русским правительством из своей родной страны.

Параллельно Настасьинскому проходит Дегтярный переулок. В этих местах невдалеке от слободы ямщиков находился склад дегтя, так называемый Дегтярный двор, который сгорел в один из самых опустошительных пожаров 13 мая 1712 г.

Здание гостиницы "Минск", построенное в 1964 г., перекрыло выход Дегтярного переулка высокой аркой. С правой стороны от нее - безликие ординарные здания (№ 2), выстроенные в 1858 - 1859 гг. на большом участке капитана С. С. Шиловского. В доме Шиловского в 1861 г. жил композитор М. П. Мусоргский, а в 1860 - 1870-х гг. артисты И. В. Самарин и А. Д. Кочетова-Александровская. За ними пустырь, на котором стоял деревянный дом (№ 4, сохранился перестроенный и заново облицованный правый флигель), который был приобретен в 1834 г. литературоведом С. П. Шевыревым. В этом доме неоднократно бывал Н. В. Гоголь. Свою комедию "Банкрут" ("Свои люди - сочтемся!") читал А. Н. Островский, картину "Сватовство майора" показывал и объяснял в стихах П. А. Федотов, читал рассказы П. М. Садовский, бывали М. П. Погодин, А. С. Хомяков, Т. Н. Грановский - словом, здесь находился один из культурных центров московской интеллигенции. П. И. Бартенев вспоминал: "Сколько добра получали из этого дома в течение многих лет студенты Московского университета, книгами, советами, указаниями, доставлением уроков, переводов и, наконец, денежною помощию!" В 1885 - 1886 гг. в доме была квартира дирижера и хормейстера Большого театра У. И. Авранека.

Владельцем большого соседнего участка (№ 6) в 1834 - 1840 гг. числится "студент Николай Платонов сын Огарев", управитель которого в 1834 - 1836 гг. сдавал деревянный дом графу Федору Толстому, прозванному Американцем, знакомому А. С. Пушкина, который, возможно, побывал у него здесь 4 мая 1836 г.

Почти вся площадь этой усадьбы была в 1910 - 1913 гг. застроена по проекту архитектора О. Г. Пиотровича жилыми домами с характерной для этого мастера облицовкой гладкого фасада блестящим глазурованным кирпичом. В конце 1880-х гг. здесь находилось драматическое училище сына знаменитой артистки Малого театра А. Ф. Федотова, в конце 1920 - 1930-х гг. была квартира артистки О. А. Жизневой.

Далее по переулку - бывший особняк (№ 8) табачного фабриканта Н. Г. Зимина. Над балконом в центре - дата постройки: "1896". Этот особняк с оригинальным трехчастным окном справа и редким теперь металлическим козырьком над входом построил архитектор Э. С. Юдицкий. Сейчас в нем находится институт киноискусства.

Рядом с особняком Зимина, который в 1920-х гг. был занят Коммунистическим университетом имени Я. М. Свердлова, и напротив - жилые доходные дома (№№ 10 и 15), выстроенные в 1891 и 1899 гг. архитектором М. Г. Пиотровичем. В доме № 10 жили архитектор Н. И. Жерихов, хирург Ф. А. Рейн, певец А. С. Пирогов, артист А. М. Азарин, а в доме № 15в 1910 г. была квартира артистки М. М. Блюменталь-Тамариной. В несохранившемся доме на этом участке находился салон писательницы Е. И. Бларамберг-Апрелевой, известной под псевдонимом Е. Ардов. У нее бывали А. Н. Островский, А. Ф. Писемский, В. А. Серов. Картину "Царевна Софья" писал с нее И. Е. Репин.

На этом участке во второй половине XVIII в. была усадьба Д. С. Аничкова, философа, профессора Московского университета, обвиненного в распространении атеизма - его диссертация о происхождении религии была сожжена, и эта средневековая церемония происходила во времена просвещенной Екатерины в Москве, на Лобном месте...

В начале переулка с левой стороны за нарядным домом (№ 3, 1911 г., архитектор О. Г. Пиотрович) в доме № 5, четыре этажа которого появились в 1912 г. (архитектор Н. Э. Пелиц), находилась хирургическая клиника П. А. Герцена, знаменитого врача, внука А. И. Герцена. В 1910 - 1920-е гг. он жил в этом доме.

Примерно от середины Дегтярного отходит Воротни-ковский переулок. Москва XVI - XVII вв. обладала четырьмя крепостными оборонительными сооружениями - Кремлем, Китай-городом, Белым городом и Земляным городом. В их стенах было около трех десятков проездных воротных башен, которым требовалась солидная охрана. Вот эти стражи при крепостных воротах и назывались воротники, они селились в одном месте, слободой. Это было довольно замкнутое сообщество, - тот, кто выбывал, заменялся на особых условиях: он приводился "к вере", то есть с него снималась особая "поручная запись" - поручительство о том, что он будет верно нести свою службу: "никакой казны не покрасть и хитрости не учинить и не пить и не бражничать и с воровскими людьми не знаться и великому государю не изменить". По этой слободе получил свое название Воротниковский переулок. У начала его на пересечении с Дегтярным на месте участка № 1/9 в конце XVIII в. находился административный центр управления одного из 20 районов Москвы, которые тогда назывались частями. Здесь располагался "съезжий двор" 9-й части, на территории которого было несколько деревянных строений и пруд у самого утла двух переулков. На этом месте в 1870-х гг. по проекту архитектора М. И. Никифорова был выстроен одноэтажный особняк (№ 1/9), к которому недавно пристроена башня с узким окном во всю высоту ее.

Далее по переулку, в доме №4(1912, архитектор А. Д. Чичагов), оказавшемся как бы встроенным между двумя современными, жили видный деятель советского здравоохранения В. А. Обух и один из создателей санитарной статистики П. И. Куркин. В 1879 г. семья будущего известного художника А. Я. Головина переехала из Петровско-Разумовского в дом, который находился здесь до постройки современного.

В Воротниковском переулке у Павла Воиновича Нащокина останавливался А. С. Пушкин в свой последний приезд в родной город. Его заботила необходимость уладить издание "Современника" и работы в архиве - последнее время он был занят написанием истории Петра Великого.

Пушкин приехал в ночь со 2 на 3 мая 1836 г. и направился прямо к Нащокину. 4 мая он пишет письмо Наталье Николаевне: "Я остановился у Нащокина. Квартира у него щегольская, жена очень мила. Он счастлив и потолстел. Мы, разумеется, друг другу очень обрадовались, и целый вчерашний день проболтали бог знает о чем".

"В нашей семье он положительно был, как родной, - вспоминала жена П. В. Нащокина Вера Александровна. - Мы проводили счастливые часы втроем в бесконечных беседах, сидя вечером у меня в комнате на турецком диване, поджавши под себя ноги. Я помещалась обыкновенно посредине, а по обеим сторонам - мой муж и Пушкин в своем красном архалуке с зелеными клеточками. Я помню частые возгласы поэта: „Как я рад, что я у вас! Я здесь в своей родной семье!""

Для Пушкина у Нащокиных "была даже особая комната в верхнем этаже, рядом с кабинетом мужа. Она так и называлась "Пушкинской""

Пушкин 20 мая 1836 г. провел вечер у своего друга, он читал им драму "Русалка"; друзья и не подозревали, что это была их последняя встреча.

Нащокин 1 августа 1835 г. нанял у хозяйки этого владения губернской секретарши Аграфены Ивановой на год за 2 тысячи рублей ассигнациями "отдельный деревянный корпус", который, похоже, находился с правой стороны от современного каменного строения с укрепленной на нем мемориальной доской. Контракт имел особые условия: "...в имеющем при оном доме сад в летнее время иметь мне вход, деревьев не портить, а в двух беседках двери с замками и рамы со стеклами иметь под своим надзором". Тогда здесь, на территории двора (№ 10) на месте зеленого газона за оградой, находилось одно деревянное жилое строение рядом с садом, где были две беседки. До нашего времени оно не дошло.

Дом № 12 в то время также принадлежал А. И. Ивановой - на каменном первом этаже в семь окон возвышался небольшой, в три окна, деревянный мезонин, В 1838 г. вместо мезонина строится деревянный этаж по всей длине дома, а позднее его заменяют каменным. В 1820-х гг. здесь жил композитор Д. Н. Кашин. В 1847 - 1857 гг. дом снимал актер М. С. Щепкин. Здесь же в 1858 г. остановился Т. Г. Шевченко. Поздно вечером 10 марта, приехав в Москву, он сначала поселился в гостинице, а на следующий день переехал к М. С. Щепкину, с которым его связывали давние дружеские отношения. Шевченко и Щепкин бывают у многих московских друзей и знакомых - историка И. Е. Забелина, художников А. Н. Мокрицкого, артиста С. В. Шумского, историка О. М. Бодянского, писателя С. Т. Аксакова и других. Уехав из Москвы, Шевченко записал в дневнике: "В Москве более всего радовало меня то, что я встретил в просвещенных москвичах самое теплое радушие лично ко мне и непритворное сочувствие к моей поэзии".

Наискосок от этого дома в глубине двора (№ 7) стоят несколько двухэтажных корпусов, выстроенных в 1927 г. кооперативом "Труженик искусства" из нового в то время строительного материала - пустотелых шлакобетонных блоков (архитектор В. С. Кузнецов). В этих домах жили многие артисты, и в том числе артисты К. Белевцева, В. Аксенов, В. Рыжова и Н. Рыжов, В. Хенкин, Е. Гоголева и другие.

В подвале дома, расположенного параллельно переулку (строение 7), в 1920-е гг. находился клуб под названием "Кружок друзей искусства и культуры". К полуночи в этом клубе, типичном порождении нэпа, начиналась карточная игра. По воспоминаниям современника, "друзья искусства и культуры" резались в преферанс и винт до самого рассвета. Из-под полы процветали "очко" и "железка". Штрафы за азартную карточную игру и составляли главную статью дохода в бюджете кружка.

По инициативе театральной общественности и при поддержке А. В. Луначарского в 1930 г. здесь был открыт Клуб работников искусств, председателем которого поставили партийного надзирателя Феликса Кона, а заместителями - артистов И. М. Москвина и В. В. Барсову. Она и жила рядом, в четырехэтажном здании под № 7 (теперь там помещена мемориальная доска). Барсова часто задерживалась в клубе, и завсегдатаи его сложили такую песенку:

Нам любить тебя легко,
Ты живешь недалеко,
И любить, и обожать,
И до дому провожать.

По словам Н. А. Рыжова, "сюда вечерами, а иногда и почти ночью, после спектаклей, на уютный огонек приходили отдохнуть, посидеть с друзьями, наконец, просто поужинать артисты разных театров, писатели, художники, композиторы. Частыми гостями „Кружка" бывали А. Толстой, В. Вересаев, К. Юон, Л. Утесов, И. Грабарь, архитектор А. Щусев и много других людей - ярких, талантливых, самобытных... Часто приходил громадный, красивый, неповторимый Владимир Маяковский. Он с увлечением играл на биллиарде, читал громовым голосом свои новые стихи, растроганно слушал, как за своим столиком М. Климов и И. Москвин мягко и душевно пели старинные русские и цыганские романсы под аккомпанемент прекрасного актера и изумительного гитариста А. Сашина-Никольского". В "Кружке" принимали известных зарубежных гостей - здесь бывали скрипач Иожеф Сигетти, певица Мариан Андерсон, пианист Эгон Петри, дирижер Алберт Коутс.

Старопименовский переулок называется по церкви святого Пимена, здание ее работы архитектора А. Г. Григорьева стояло на углу Старопименовского и Воротниковского. Церковь была приходской для слободы воротников, они и выстроили ее каменное здание в 1682 г. вместо деревянного, известного с конца XVI в. Тогда же построили и шатровую колокольню, стоявшую отдельно от храма в ограде церковного монастыря. В 1825 г. стали перестраивать храм - тщанием церковного старосты московского купца А. И. Милютина возвели большую трапезную с двумя приделами - св. Пимена и Всех скорбящих радости (главный престол - святой Троицы). В 1848 г. взялись и за основной храм, вместо него стали строить значительно больший и окончили его только через одиннадцать лет. В этой церкви 27 апреля 1869 г. происходило бракосочетание сына Ф. И. Тютчева Ивана с Ольгой Путятой.

В 1923 г. церковь закрыли под предлогом того, что на колокольне обнаружили "самогонный завод", и вместо церкви устроили "аудиторию имени Демьяна Бедного"; позднее там продавали с аукциона не выкупленные в срок вещи. Окончательно сломали церковь в 1932 г., а на ее месте построили жилой дом (№ 7/9, архитектор В. К. Кильдишев).

К северу от церкви, как обычно бывало в Москве, находилось несколько небольших дворов причта - священника, дьякона, пономаря. В доме дьякона Пименовской церкви в 1844 г. родился А. А. Остроумов, один из самых известных терапевтов в Москве, профессор Московского университета. В августе 1868 г. в этом доме остановился Ф. И. Тютчев у своего младшего сына, жившего тогда здесь.

В начале переулка, на углу с Тверской, был жилой дом 1888 г. (архитектор М. А. Арсеньев), сломанный в 1994 г., на его месте выстроена шикарная дорогая гостиница "Мариотт", а далее по переулку, в глубине участка, находится здание школы (дом № 5), три этажа которой выдают старую постройку. В 1904 г. участок купил педагог, владелец частной мужской гимназии, ранее находившейся на Петровке, Р. Ф. Крейман, построивший на нем представительное здание по проекту архитектора Н. Л. Шевякова. В советское время здание надстроили; в нем находилась "образцовая школа", - настолько образцовая, что туда определили дочь Сталина.

Самая старая постройка находится за пересечением с Воротниковским переулком. Это старинные палаты (№ 11, здание во дворе), возможно, сохранившиеся с XVII в., с тех пор, правда, значительно перестроенные. Здесь поселился Н. В. Сушков, женатый на сестре Ф. И. Тютчева. К ним в литературный салон приезжали П. А. Вяземский, Л. Н. Толстой, Н. В. Гоголь, Д. В. Григорович и многие другие известные писатели. Тютчев не без доли сарказма говорил, что "салон Сушковых если и не первый в Европе, то уж, конечно, один из самых многолюдных".

Соседний дом (№ 13), также стоящий с небольшим отступом от улиц, тоже почтенного возраста. На его месте на плане 1817 г. обозначено двухэтажное строение, у "коего низ был каменный, а верх деревянный". Может быть, здесь есть и части усадьбы XVIII в. княгини В. А. Шаховской. С тех пор особняк многократно переделывался, к нему с правой стороны в 1874 г., а в 1914 г. с левой делались пристройки. Здесь в 1880 - 1881 гг. жил хирург Н. В. Склифосовский.

Большие доходные дома ближе к улице Чехова были выстроены в 1900 г. архитектором К. Ф. Буровым (№ 13; в нем с 1905 до 1930-х гг. жил артист Малого театра П. М. Садовский, а в 1920 - 1930-х гг. - географ С. Г. Григорьев) и в 1909 г. архитектором К. Л. Розенкампфом (№ 15).

Правая сторона Старопименовского переулка начинается длинным рядом жилых домов - № 4 и № 6 (начало 1930-х гг.), № 8 (1906, архитектор П. В. Харко; в нем в 1920 - 1940-х гг. была квартира математика, академика П. С. Александрова) и № 10/3 (нижние два этажа его 1875 г., а надстройка относится к 1930-м гг.) В последнем доме жил известный экономист академик С. Г. Струмилин. За перекрестком с Воротниковским переулком в несохранившемся доме (№ 12) в 1893 - 1896 гг. жил художник В. А. Серов, в начале 1890-х гг. историк В. К. Трутовский, автор интересной статьи о происхождении названия "Арбат", путеводителей по Оружейной палате и по "Дому бояр Романовых" и многих трудов по нумизматике, геральдике, истории.

На этом месте в 1972 г. построено высокое жилое здание, где в 1972 - 1983 гг. была квартира Ю. Б. Левитана, диктора, голос которого раздавался по радио во время передач самых ответственных сообщений.

За этим зданием в 1813 - 1825 гг. находился небольшой каменный дом (№ 14) Осипа Ивановича Бове - знаменитого архитектора послепожарной ампирной Москвы. Тут жил брат поэта Ф. И. Тютчева Н. И. Тютчев.

В доме № 16, построенном в 1929 - 1931 гг. архитектором И. О. Гохблитом. в 1930-х гг. были квартиры Л. О. Утесова, а также певиц К. Г. Держинской и И. П. Яун-зем. Здесь жил писатель Д. Н. Медведев, командир партизанского отряда, автор книг "Это было под Ровно" и "Сильные духом". На месте правой части этого здания стоял двухэтажный каменный дом, перестроенный из старого в 1870 г. архитектором А. С. Каминским. В продолжение многих лет он принадлежал историку, автору распространенных гимназических учебников Д. И. Иловайскому. Он был отцом первой жены И. В. Цветаева, (дочь его от второго брака поэтесса М. И. Цветаева написала небольшой очерк об этом доме). Известный генеалог В. И, Чернопятов вспоминал о посещениях дома старого историка: "Его истинно славянское радушие собирает к нему и теперь, в старый барский дом в Пименовском переулке, немало лиц, интересующихся жизнью и наукой, и в этом обществе людей, соединенных любовию к истории, вы можете увидеть наряду с только что пробующим свои силы молодым универсантом и крупную научную величину. Оживленные беседы эти, в которых никто не чувствовал себя по политическим взглядам скованным в мыслях своих, доставляли истинное наслаждение".

Угловой с Малой Дмитровкой участок занят двумя небольшими зданиями - одно из них, стоящее фасадом по переулку, построено в 1838 г. и реконструировано Мосстройбанком, а второе - на Малой Дмитровке - относится к 1880 г.

Глава XIX

К САМОТЕКЕ
(Между улицей Малой Дмитровкой и Цветным бульваром)

Только один переулок - Успенский - проходит по большой территории к востоку от улицы М. Дмитровки. Объясняется это, возможно, тем, что здесь были большие усадьбы, выходившие парадными частями на улицу, а сады, огороды и хозяйственные постройки располагались глубоко внутри, и к ним не требовалось прокладывать дополнительных транспортных путей. Так, чуть ли не половину большого квартала между Успенским переулком и Садовым кольцом занимает сад "Эрмитаж", образовавшийся на месте обширной усадьбы княгини Дарьи Меншиковой, а большую часть южной стороны переулка составляет сад бывшей усадьбы князей Гагариных, главный дом которой, выходящий на Страстной бульвар, был занят под Ново-Екатерининскую больницу (ныне городская клиническая больница № 24). За больничным садом на той же стороне переулка в доме № 12 помещался "музеум" больницы, позднее бактериологический институт, основанный Г. Н. Габричевским, выдающимся микробиологом.

Рядом - единственный здесь большой доходный дом, воздвигнутый в 1912 г. (архитектор А. Н. Зелигсон); здесь жил архитектор Г. И. Макаев, автор последнего по времени постройки корпуса Политехнического музея (выходящего на Лубянскую площадь) и росписей на его фасаде. На участке под № 6 квартировали медики А. М. Макеев, И. Н. Готовцев, артисты Н. А. Рыжов и В. В. Готовцев. Писательница Мариэтта Шагинян, жившая в доме в глубине участка № б, описала дом и его посетителей в своих воспоминаниях.

За доходным домом - здание (№ 4), которое дало название всему переулку. Успенская церковь, основанная, по уверению историка московских церквей М. И. Александровского, еще до XVI в., называлась "что на старом на Посольском дворе".

Здание ее, построенное в 70-х гг. XVII в., очень долгое время находилось в ужасном состоянии - без глав и апсид, без верхних ярусов колокольни, изуродованное пробитыми проемами, запущенное. Теперь оно передано общине верующих и выглядит совсем по-другому.

На той же стороне переулка на здании бывшей школы (дом № 8) - мемориальная доска, посвященная формированию в июне 1941 г. истребительного батальона Свердловского района Москвы.

Левая сторона переулка начинается домом № 1/12, который связан с именем Михаила Федоровича Орлова, проживавшего в нем в 1833 - 1834 гг. М. Ф. Орлов был членом декабристских организаций и уцелел только потому, что его брат, бывший рядом с Николаем 1 во время восстания, на коленях вымолил ему прощение.

Здесь же находилась и рисовальная школа, влившаяся позже в Строгановское, драматическая школа А. Ф. Федотова, в 1874 - 1875 гг. - женское училище, а потом, до 1890 г. - гимназия О. Н. Мещерской.

В этом доме короткое время жил А. П. Чехов. В ноябре 1898 г. его сестра Мария Павловна сняла четыре маленьких комнаты и переехала сюда из Мелихова вместе с матерью. "Ты можешь приехать, - писала она брату, - и остановиться, как у себя дома". Антон Павлович приехал сюда из Ялты 12 апреля 1899 г. и прожил четыре дня у сестры. Позже он перебрался на ту же Малую Дмитровку, в дом № II. По разысканиям автора книги об этом доме Е. С. Холмогоровой, квартира, где жил писатель, находилась в боковом корпусе, выходящем на Успенский переулок. В 1921 - 1927 гг. особняк занимал Институт журналистики.

Под № 3 - деревянный дом, показанный на плане 1817 г., и, возможно, тогда же и выстроенный для коллежской асессорши М. П. Зверевой. С тех пор фасад его изменился, будучи в 1900 г. отделан изразцами для размещения Елизаветинского благотворительного приюта. В доме была последняя квартира генерал-майора М. Н. Муравьева, основателя "школы колонновожатых", из которой вышло много декабристов. В послепожарное время построен и соседний особняк штабс-капитанши М. В. Васильчиковой (№ 5), но и он с 1834 г. претерпел некоторые изменения. В нем в 1870-х гг. жил П. Н. Боков, врач, член революционной организации "Земля и воля", прообраз Лопухова в романе Чернышевского "Что делать?"

Последний особняк в этому ряду (№ 7) построен уже значительно позже - в 1873 г. архитектором М. И. Никифоровым. Здесь находится посольство центрально-африканской республики Бурунди.

За улицей Петровкой и Каретным рядом - сеть переулков значительно разветвленнее. Это объясняется тем, что здесь почти не было крупных усадеб, а основным населением являлись стрельцы, ремесленники, фабричный люд.

Параллельно ряду каретных лавок, построенных вдоль правой части улицы Каретный ряд, проходит Лихов переулок, обязанный названием одному из жителей его. В переулке остался старинный дом с ампирным фронтоном в глубине участка под № 3. Тут в 1889 - 1897 гг. жил композитор П. И. Бларамберг. Напротив этого здания - бывший Епархиальный дом (№ 6), выстроенный в 1901 - 1902 гг. по проекту архитектора П. А. Виноградова на пустом участке Высоко-Петровского монастыря, где еще в начале XIX в. находился монастырский огород.

Дом был выстроен для "многоразличных" нужд Московской епархии - в нем находились миссионерское общество, духовно-цензурный комитет, попечительство о бедных духовного звания, епархиальная библиотека, общество любителей духовного просвещения, музей, обширная зала и церковь св. Владимира. Основной целью создания епархиального дома было "колеблющихся удержать в ограде церкви, сомневающихся утвердить, ищущих истины наставить, а уклонившихся опять возвратить на путь спасения".

В зале Епархиального дома в 1917 - 1918 гг. проходили заседания Всероссийского Поместного Собора.

После революции здесь начинает свою работу Академия коммунистического воспитания имени Н. К. Крупской, а большой лекционный зал становится кинотеатром под названием "Артес". В 1928 г. в этом здании выступал В. В. Маяковский, а в 1934 г. сюда приезжал Герберт Уэллс.

Кино постепенно завоевывает все здание - здесь размещается кинофабрика "Межрабпомфильм". На ней идет работа по созданию первой в СССР звуковой полнометражной художественной картины по системе П. Г. Тагера "Путевка в жизнь". Здесь же проходила работа выдающегося режиссера Дзиги Вертова над "Тремя песнями о Ленине" (позднее, в 50-х гг., он участвовал в выпуске журнала "Новости дня"). В первые дни Великой Отечественной войны в доме в Лиховом переулке поместилась кинохроника. Сюда присылались только что отснятые пленки с мест ожесточенных боев. "Жила студия по-штабному, фронтом дышали бесконечные ленты в проявочных машинах, фронт гудел в монтажных", - вспоминал современник.

Сейчас это центральная студия документальных фильмов.

Рядом - высокий доходный дом № 8 (1911, архитектор И. Г. Кондратенко), где перед Октябрьским переворотом была квартира художника-передвижника В. К. Бялыницкого-Бирули.

Лихов переулок выходит в Малый Каретный, называвшийся до 1922 г. Малым Спасским. Это один из трех Спасских переулков в этом районе города, группировавшихся недалеко от церкви Спаса Преображения, по которой и получил свое название.

На пересечении Малого Каретного с Лиховым переулком образовалась небольшая площадь, на которую выходят дома с оригинальной отделкой фасадов. На одном из них (№ 3/2) архитектор В. Ф. Жигардлович изобразил пузатых и ушастых зверюшек - летучих мышей, лихо подбоченившихся над окнами второго этажа, а другой (№ 4, 1902 г., архитектор В. П. Хоботов) привлекает внимание сложными очертаниями оконных переплетов и выразительными мужскими бородатыми головами под карнизом. В Малом Каретном переулке (№№ 11 - 13) находилась фабрика известной в дореволюционной Москве фирмы белья Якова Альшванга, для которой фабричные здания строились здесь по проекту архитектора П. П. Висневского, В советское время она стала швейной фабрикой имени Профинтерна и заняла также небольшой нарядный особняк под № 13, выстроенный для владелицы этого участка крестьянки Е. Ф. Лопатиной в 1899 г. (архитектор Я. Т. Махонин).

Оба Каретных переулка, и Малый и Средний, выходят в Большой Каретный, до 1922 г. Большой Спасский переулок. В нем несколько малоизвестных архитектурных памятников, скрывающихся в глубине застройки, внутри дворов. В 1956 - 1990 гг. переулок назывался улицей Ермоловой, которая провела детство в домике просвирни церкви Спаса Преображения, стоявшей на месте нынешней школьной спортплощадки (№№ 8 - 10).

По словам Гиляровского, "... в те времена фасад домика выходил на церковный погост, а задние окна - на пустырь, поросший бурьяном вплоть до самой Неглинки... Вот эта-то глухомань и была для маленькой Маши ее детским садом, куда она вылезала из окна вровень с землей. Отец, бывало, на репетиции, мать хлопочет по хозяйству, а Машенька гуляет одна-одинешенька. Рвет единственные цветы - колючий репей, и в кровь руки исколет... Радости у ребенка были: днем пустырь и театр вечером".

Спасская церковь была выстроена во второй половине XVII в., тогда же и была возведена красивая шатровая колокольня. Сломал ее в 1936 г. Метрострой - был нужен строительный материал.

В доме дьякона этой церкви в 1885 г. и зимой 1890/91 г. жил писатель Н. Н. Златовратский, чьи романы из жизни крестьянства пользовались тогда большим успехом. Вечера у Златовратского посещались многими литераторами и студенческой молодежью, на них комментировались произведения Шекспира (эти вечера так и назывались - "шекспировские"), или обсуждались злободневные темы того времени. Как писала его дочь, в то время Большой Спасский переулок был очень тихим - "с редкими пешеходами и еще более редкими извозчиками и ломовыми, тарахтящими тяжелыми колесами по булыжной мостовой. Две лавки - мясная и колониальная, булочная, из которой по утрам так вкусно пахнет свежеиспеченными булками. Белая церковь за чугунной оградой. Подстриженные тополя, желтая акация, одуванчики в густо разросшемся газоне".

К этим домам, как и к другим домам церковного причта, вел небольшой тупик от переулка. По нему можно было пройти и к небольшому участку (№ 16), который был приобретен в 1830 г. великим русским актером М. С. Щепкиным. На нем до недавнего времени стоял одноэтажный деревянный дом, в котором в продолжение многих лет жил Щепкин; это был один из культурных центров Москвы, где бывали замечательные деятели театра и литературы.

По словам жены его сына А. В. Щепкиной, "в этом доме вырастали его дети, и воспоминание об этом доме и о радушных его обитателях, вероятно, сохранилось еще у многих из старых знакомых, которые посещали тогда семью Щепкиных... При доме был большой сад с фруктовыми деревьями, с клумбами для цветов около небольшой террасы, т которую выходила дверь из гостиной дома. В доме и в жизни семьи Михаила Семеновича сохранился тот быт, к которому он привык исстари в провинции, когда живал в Курской и Полтавской губерниях. Вся обстановка была проста и нероскошна. Но стоявший в зале рояль, ноты и книги давали тотчас понятие о вкусах и занятиях семьи". А надо бы добавить, что семья у него была немалой - 24 человека: он радушно принимал в нее и дальних родственников, и близких друзей, и начинающих актеров. Щепкин жил здесь до 1848 г., когда он решил продать его и переселиться в Воротниковский переулок.

Дом Щепкина в Большом Спасском переулке стоял за забором, весь в зарослях разросшихся кустов, неуклонно ветшая. Много раз в газетах публиковались возмущенные письма архитекторов, москвоведов, театральных деятелей с призывами спасти дом Щепкина от разрушения, много раз власти давали обещания, пока, наконец, какой-то местный деятель просто взял да и снес его - так, что и следа не осталось, только аккуратно присыпанная желтым песочком чистая площадка.

Также в глубине застройки находится, возможно, одно из самых старых зданий - во дворе за домом № 6, торцом к линии переулка. Здесь была шелковая фабрика, заведенная в 1738 г. "по указу Камерц-конторы московским первой гильдии купцом Ильею Красноселовым". К концу XVIII в. фабрика перешла к И. С. Татаринову и располагалась "в каменных и деревянных покоях".

Рядом с этой большой усадьбой находилась еще большая - ее площадь составляла почти 5 га! У края усадьбы, ближе к участку Татаринова, стоял двухэтажный каменный усадебный дом, окруженный хозяйственными постройками, южнее - огромная, длиной почти 150 м, каменная оранжерея, и недалеко от берега Неглинной, примерно там, где сейчас находятся цирк и кинотеатр "Мир", был большой пруд. Главный дом усадьбы сохранился, в нем сейчас находится Московский топографический политехникум, а ранее располагалась Сретенская полицейская часть. Дом был построен к 1780 г. "регулярною фасадою" московским купцом А. А. Скорняковым.

Другие, менее старые постройки в Большом Каретном находятся на участке № 18 - это небольшой деревянный домик, выстроенный к 1834 г., а также на участке № 22, где в глубине двора скрываются каменные палаты купца Д. А. Лопатина, построенные им в 1806 г., позднее надстроенные еще одним этажом. В доме № 22 в 1877 - 1881 гг. до переезда в Нижний Новгород жил писатель П. И. Мельников-Печерский.

Соседняя усадьба, выходившая к Садовому кольцу (№ 24/12), в начале XIX в. принадлежала П. С. Воейкову.

В сентябре 1824 г. ее покупает Варвара Петровна Тургенева, и, судя по исповедным ведомостям Спасской церкви, семья Тургеневых живет здесь с 1824 по 1830 г. Позднее они снимают дома в других местах Москвы, а этот сдают. Так, с сентября 1831 г. его нанимает В. С. Голицын, возможно, тот самый знакомый А. С. Пушкина, с которым он обменивался письмами. В конце 1826 г. здесь останавливалась А. Г. Муравьева по пути в Сибирь к мужу-декабристу. В то время главный дом усадьбы, деревянный на каменном фундаменте, находился на самом углу переулка и Садовой-Самотечной улицы. Тогда А. С. Пушкин передал ей свое знаменитое послание сосланным декабристам.

Распространенное мнение о том, что дом, где Пушкин передал послание А. Г. Муравьевой, сохранился и находится во дворе, - неверно, ибо здание, стоящее там, было построено лишь в 1886 г. От старой тургеневской усадьбы оставалась лишь часть служебного флигеля по переулку. Несмотря на многократные предупреждения общественности о том, что он находится в аварийном состоянии, ничего не было предпринято для его спасения, и в 1994 г. он обрушился - к счастью, без человеческих жертв.

На другой стороне Большого Каретного из старых построек сохранился дом купца П. С. Пирогова, построенный в 1817 г. (№ 11). Почти на углу с Малым Каретным переулком - образцы более нового строительства: № 13 (1908, архитектор С. К. Родионов, там посольство Венесуэлы), № 15 (1900, архитектор В. А. Ковальский), № 17 (1927 - 1933, архитектор Г. К. Олтаржевский) - в этом доме в 1930-х гг. жил певец М. О. Рейзен.

Южнее Спасских переулков у крепостной стены Белого города в XVII в. находилась крупная стрелецкая слобода, в которой насчитывалось до тысячи дворов. Сейчас здесь три переулка - 1-й, 2-й и 3-й Колобовские, названные так в 1922 г. по стрелецкому полку полковника Никифора Колобова. Старое наименование этих переулков - Знаменские, по церкви, которую стрельцы построили в своей слободе в 1679 - 1681 гг. (2-й Колобовский пер., 4).

В интерьере церкви - росписи, сделанные в 1909 г. по эскизам М. В. Нестерова и других художников. Эта церковь была свидетельницей венчания знаменитого артиста Прова Михайловича Садовского с Елизаветой Кузнецовой в 1844 г,

В годы Великой Отечественной войны в помещении бывшей церкви обосновалась лаборатория анизотропных структур Академии наук СССР, созданная под руководством архитектора А. К. Бурова, талантливого исследователя, работавшего над созданием высокопрочных материалов.

В Колобовских переулках можно отметить производственные здания винных складов "Товарищества К. Ф. Депре" (1-й Колобовский пер., 12), которые, как и доходный жилой дом по 3-му Колобовскому переулку (№ 1), были построены в 1899 г. архитектором Р. И. Клейном. Могут представить интерес также и жилые здания на углу 2-го Колобовского переулка (№ 9/2) 1892 и 1896 гг., образцы так называемого "кирпичного" стиля в архитектуре, где основной акцент поставлен на выразительных возможностях обнаженной кирпичной кладки, без каких-либо накладных украшений.

В этом же переулке недавно был отмечен мемориальной доской дом (№ 2), где в 1928 - 1937 гг. жил болгарский революционер-интернационалист Р. П. Аврамов. Здесь же многие годы прожил популярный артист И. В. Ильинский.

Глава XX

НА СРЕТЕНСКОЙ ГОРЕ
(Между Цветным бульваром и Мясницкой)

Планировка местности по обе стороны Сретенки уникальна для Москвы. Нет более в нашем городе так хорошо сохранившегося образа древней слободы с ее небольшими, вытянутыми в глубину многочисленными участками. Каждый из них выходил в переулок, которых здесь необыкновенно много. Их 16, следующих друг за другом на небольшом расстоянии. В этой местности находилось несколько больших слобод - Пушкарская, Печатная, Панкратьевская и Стрелецкая. В будущем предполагается реконструировать многие здания и устроить в переулках около Сретенки пешеходные зоны.

Квартал между Цветным бульваром и Трубной улицей еще в конце XVIII в. не существовал. На крутом склоне реки Неглинной теснились слободские избы, а низменный берег реки оставался свободным от застройки. Только на рубеже XVIII и XIX вв. здесь появляются первые постройки.

По склону холма проходил Самотечный переулок, заимствовавший название от Самотеки, как иногда называлась речка Неглинная, воды которой медленно и лениво пробирались в низменных, заболоченных берегах к "трубе", отверстию в стене Белого города. Более известно другое название этого переулка - Грачевка, или Драчевка. Объясняется оно тем, что здесь, якобы, жили ремесленники, изготовлявшие "грачи" - снаряды для мортир, или "драчи" - острые небольшие рогатки, которые бросали под копыта неприятельской коннице. По другой версии, тут "драли" пшено.

На высоком берегу Неглинной находилось старинное поселение, возможно, одно из летописных "сел красных", окружавших Москву. Не исключено, что именно туда вела дорога, проходившая по трассе современных улиц Рождественки и Трубной по высокому берегу реки Неглинной от Кучкова поля (в конце Никольской улицы).

Там, на высоком мысу над рекой находилось старинное городище, о котором писал первый их исследователь Зориян Доленга-Ходаковский. Вероятно, что там стоял и монастырь, отмеченный летописцем в известии о пожаре 1547 г., который дошел "до Николы до Драчевского монастыря".

Позднее здесь была деревянная приходская церковь, замененная каменной в 1682 г., когда выдали грамоту о построении ее "прихожанами надворныя пехоты Васильевского полка Пушешникова пятидесятникам, десятникам и рядовыми". Церковь - четверик с тесно поставленным пятиглавием, к которому в XVIII в. построили грузную колокольню, а в 1903 г. - широкую трапезную с приделами по проекту архитектора 3. И. Иванова, находилась на нынешней площадке между домами № 36 и 38. Колокольню снесли в 1937 г., а самую церковь двумя годами позже.

Во второй половине XIX в. Грачевка приобрела печальную и широкую известность в Москве. "Но знаете ли, что такое Грачевка?.. - спрашивал писатель М. А. Воронов. - Это исконная усыпальница всевозможных бедняков, без различия пола и возраста... На каждой сотне шагов вы непременно встретите полсотни кабаков, пивных лавок, ренсковых погребов и тому подобных учредедений, в которых ежедневно пропиваются и проматываются, вместе с старыми сапогами и негодными рукавицами, десятки жизней и легионы всевозможных умов, совестей, рассудков и иных атрибутов человека!" Особенной славой пользовался дом, стоявший в начале Трубной улицы, с ее левой стороны - он даже имел имя собственное: "Ад". По свидетельству того же Воронова, "между многоразличными московскими приютами падшего человека... нет ничего подобного грачевскому Аду. По гнусности, разврату и грязи он превосходит все пригоны..."

Выразительное описание его оставил В. А. Гиляровский в очерке "На Трубе".

С 1907 г. Драчевка после вывода всех заведений с сомнительной репутацией стала называться Трубной улицей. Она, как и соседние переулки, была переименована по просьбе местных домовладельцев, так как старые названия приобрели такую скандальную известность, что никто не хотел здесь селиться.

В эти губительные места попал А. П. Чехов, переехав в августе 1879 г. из Таганрога в Москву. Дом, где жила тогда семья Чеховых, принадлежал церкви Николая, "что на Грачевке". Точное место его не определено, он находился где-то рядом со школьным зданием (№ 36). Как вспоминал брат Антона Павловича Михаил, "...мы жили в тяжелой бедности, перебивались кое-как и не видели никакого просвета впереди. За три года жизни в Москве мы переменили двенадцать квартир и наконец в 1879 году наняли себе помещение в подвальном этаже дома церкви святого Николая на Грачевке, в котором пахло сыростью и через окна виднелись одни только пятки прохожих".

С сентября 1879 г. Чеховы переехали в другой дом на той же Трубной улице, но на противоположной стороне. "С этой квартиры началась литературная деятельность Антона", - писал его брат. В то время на участке (№ 23) находились два двухэтажных строения - одно деревянное на каменном первом этаже, а другое каменное, надстроенное третьим этажом в 1893 г., оно дошло до нашего времени.

На этой стороне улицы есть еще одно место, связанное с известным именем в истории русской культуры - в доме №29 в 1859 г. в семье литографа родился художник Н. А. Касаткин, прославившийся картинами из жизни рабочих - "Шахтерка", "Углекопы. Смена" и др.

На Трубной улице в начале 1840-х гг. поселился молодой профессор Московского университета Т. Н. Грановский. Здесь в доме №32 (не сохранился), который он снимал до середины 1840-х гг., у него бывали А. И. Герцен, В. Г. Белинский, Н. В. Гоголь, И. С. Тургенев и другие. Тогда Грановский начинал свои знаменитые публичные чтения в университете.

Отсюда Грановский переселяется к своему тестю в его собственный дом далее по улице (№ 37, не сохранился).

На самом углу Трубной и Малого Сергиевского переулка до 1877 г. стоял небольшой деревянный на каменном этаже домик титулярного советника И. А. Тоона. У него в мае 1827 г. нанял семь комнат на втором этаже дальний родственник М. Ю. Лермонтова отставной штаб-ротмистр П. А. Мещеринов. Бабушка поэта Е. А. Арсеньева привезла тогда своего внука в Москву для поступления в университетский пансион, и они поселились здесь у своего родственника.

На четную сторону Трубной улицы выходят семь переулков, соединяющих ее со Сретенкой. Первый от Рождественского бульвара - Печатников переулок, названный по печатникам, жившим недалеко от своей приходской церкви Успения, "что в Печатниках", здание которой сохранилось (Сретенка, 3).

До 1907 г. этот переулок носил название Пильников - по одному из домовладельцев. Современный облик переулка, как, впрочем, и соседних, складывался в основном начиная с середины прошлого века. Тогда вместо деревянных домов здесь появились небольшие каменные, которые, в свою очередь, уступили место высоким доходным зданиям начала XX в. Немало строилось в этих местах и в советское время, особенно в 1920-е и в начале 1930-х гг.

В Печатниковом переулке можно отметить украшенный щедрой рукой фасад небольшого двухэтажного дома (№ 7). Петр Сысоев, разбогатевший крестьянин Московской губернии, приобрел этот домик и в 1896 г. решил его украсить, не скупясь на расходы, и в довершение отделки заказал вылепить свои инициалы "ПС" в окружении кариатид под карнизом дома.

Выделяются также четырехэтажное, отделанное керамикой здание (№ 18, 1910 г., архитектор О. О. Шишковский) и рядом с ним самый высокий дом в переулке (№ 22) с гигантским, в несколько этажей, ордером (1912, архитектор П. П. Крюков), в котором жила актриса и режиссер М. О. Кнебель. На углу Печатникова переулка и Сретенки (№ 21/9) в меблированных комнатах, находившихся в дворовом флигеле, в 1890-х гг. проживал художник А. Я. Головин. Следующий переулок - Колокольников, который назван по колокольному заводу мастера Ивана Моторина. того самого, кто отлил "Царь-колокол". Известно его прошение, датированное июнем 1733 г., где он пишет, что у него: "...дом свой за Сретенскими вороты в приходе церкви Сергия Чудотворца, что в Пушкарях, на котором моем дворе имеетца у меня нижайшего литейной колокольной завод немалой, на оном отправляю всякие колокольныя разныя дела".

В окрестных местах жили многие служащие артиллерийского ведомства, или, как его называли, Пушкарского приказа. В XVII в. здесь находилась слобода пушкарей, построивших себе в 1689 г. каменную церковь Сергия, которая так и называлась - "что в Пушкарях". В исповедных ведомостях этого прихода еще в 1737 г. были записаны "артиллерии фузилер", "артиллерии пороховой мастер", "артиллерии фершал" и "вдовы пушкарские". Переулок, где на месте школьного здания (№ 6) стояла церковь, называется по ней Большим Сергиевским. В первый раз упоминалась она тогда же, когда и соседняя Никольская в Драчах церковь - в пожар 1547 г. сгорели "рожественская улица и монастырь Рожественский и Сергий святый..." В 1657 г. сообщалось, что тут "церковь деревянная Сергия чюдотворца, что в Пушкарской слободе, другая каменная церковь несвершена". За четыре года до этого прихожане начали строить, как обычно бывало, рядом с деревянной каменную, но "за скудостью" завершить ее не смогли, однако выстроили "для божественныя службы к трапезе придел Сергия чудотворца". Только через 30 лет явились щедрые жертвователи на храм, да цари Иван и Петр дали "всяких каменных припасов", и храм был окончен и освящен в 1689 г.

Сергиевская церковь долгое время считалась "артиллерийской", и когда из нее совершался крестный ход на Неглиненский пруд, то пушкари производили "пушечную пальбу". Здание, выстроенное около этого времени, оставалось неизменным до 1763 г., когда пристроили придел иконы Казанской Богоматери. Как бывало обычно, трапезную в XIX в. пришлось расширить, что и было сделано в 1837 - 1841 гг. Церковь снесли в 1935 г., предварительно закрыв, как было написано в постановлении Моссовета, "ввиду острой необходимости помещения для глухонемых" (!). Хотели было выстроить на месте церкви огромное здание клуба, но все окончилось стандартным школьным зданием, которое в последнее время использовалось как помещение для контор московского метрополитена.

В этом переулке прошли последние годы жизни певца О. Л. Лазарева (№ 10). На его дочери, знаменитой впоследствии актрисе Малого театра, был женат артист М. П. Садовский. По артиллеристам - старожилам этих мест - именовался и соседний Пушкарев переулок (до 1907 г. Сумников), называвшийся в 1945 - 1990 гг. улицей Хмелева в честь артиста МХАТа, который руководил драматической студией, находившейся в доме №21. Он был начат постройкой в 1913 г., когда присяжный поверенный Я. В. Ролл задумал возвести неподалеку от оживленной, многолюдной Сретенки представительное здание "для кинотеатра, ресторана и выставок". Владелец пригласил многообещающих молодых архитекторов братьев Весниных, в проекте которых основное внимание уделялось выявлению возможностей каркасной системы. Это строение из-за первой мировой войны было закончено только в 1926 - 1928 гг., но уже не имело ничего общего с первоначальным веснинским проектом. В небольшом театральном помещении с 1932 г. работала студия Н. П. Хмелева, которая потом выросла в театр имени М. Н. Ермоловой, а сейчас здесь находится филиал театра имени Вл. Маяковского.

По фамилии домовладельцев назван Большой Головин переулок (до 1906 г. Соболев пер.), который заслужил в дореволюционной Москве репутацию одного из самых злачных мест всего этого района, отнюдь не отличавшегося строгими нравами. А. П. Чехов, хорошо знавший окрестные места, описал его в рассказе "Припадок", а в письме к А. С. Суворину, владельцу газеты "Новое время", спрашивал: "...отчего у Вас в газете ничего не пишут о проституции? Ведь она страшное зло. Наш Соболев переулок - это рабовладельческий рынок".

В 1907 г. переименовали и Мясной переулок, в котором находились мясные лавки. Тогда ему возвратили название, которое бытовало в XVIII столетии: Последний переулок (он был в то время последним перед Земляным валом).

В доме № 28 на углу со Сретенкой на втором этаже в начале 1860-х гг. жил Н. Г. Рубинштейн. Часть квартиры он безвозмездно предоставил классам Русского музыкального общества, из которых потом выпестовал Московскую консерваторию.

Незначительный внешне дом (№ 10) связан с пребыванием в нем артиста и выдающегося режиссера В. Э. Мейерхольда. Сюда к сестре он приезжал летом 1917 г. Из интересных зданий можно отметить соседний с ним краснокирпичный дом (№ 8) с белой отделкой (1912, архитектор М. Д. Холмогоров). Такие фасады привлекали строителей своей дешевизной - отпадала необходимость в штукатурке - и сравнительной долговечностью.

Сейчас последний переулок у Садового кольца - Большой Сухаревский, названный в 1907 г. по соседней Сухаревой башне, разобранной в 1934 г. Старое название переулка - Большой Колосов. Тут был немалый по тем временам (конец XVIII - начало XIX в.) земельный участок вместе с шелковой фабрикой Панкратия Колосова. Она была заведена в 1717 г. по указу Петра 1 и отдана сначала купцу Федору Мыльникову, но "по притчине долгого им непроизводства той фабрики по определению мануфактур-коллегии" была отдана Колосову.

Этот переулок пользовался особенной известностью в Москве. Как писал П. Д. Боборыкин, "по всему переулку вверх, до перекрестка Грачевки, даже до вечерней темноты, идет, и в будни и в праздники - грязный и откровенный разгул. Ни в одном городе, не исключая Парижа, вы не найдете такого цинического проявления народного разврата, как в этой местности Москвы".

К Цветному бульвару Большой Сухаревский продолжается Малым Сухаревским, также имевшим в дореволюционной Москве позорную известность. Переулок, по словам современников, был "сплошь набит всевозможными бедняками", а примерно посередине его находился, так сказать, центр бедняцкого населения района - "Арбузовская крепость", старый двухэтажный дом, "грязный и облупленный снаружи до того, что резко отличается даже от своих собратий, тоже нестерпимо грязных и ободранных" (№ 9, перестроен в 1904 г., архитектор М. А. Фелькнер). Рядом с этим домом в 1930-х гг. построена школа (№ 6 - 8), закрывшая вход из Цветного переулка (название по соседнему Цветному бульвару, старое название - Толбинский, по домовладельцу), который, таким образом, стал тупиком.

Планировка местности по правую руку от Сретенки - зеркальное отображение планировки слева от нее: такая же сеть из семи параллельных друг другу переулков, вливающихся в длинный, перпендикулярный им Костянский переулок, аналог Трубной улицы. Подобие планировки обусловливается той же причиной - расселением в этой местности слободских обитателей с обилием их небольших участков. Здесь находились Панкратьевская черная слобода, дворы Пушкарской слободы и большая слобода стрельцов.

Многие переулки получили название по фамилиям домовладельцев: Рыбников - "по артиллерии зелейному (т. е. пороховых дел) ученику" Андрею Рыбникову, Ащеулов - "артиллерии слесарю" Алексею Ащеулову, Луков - "артиллерии подлекарю" Михаилу Луковникову, Малый Головин - капитану полицмейстерской канцелярии Ивану Головину, Селиверстов - секретарю Берг-коллегии Михаилу Селиверстову и Даев - статскому советнику Петру Даеву. Этот последний переулок именовался еще Сомароц-ким - по домовладельцу в 1728 г. дьяку И. В. Сомароцкому, и также Лупихиным - по кабаку "Лупиха", и Булга-ковским - по дому бригадира И. А. Булгакова.

В Рыбниковом переулке жила семья Александра Пушкина. Сергей Львович 1 июля 1810 г. нанял деревянный дом коллежской асессорши Лупандиной. Недолгое пребывание Пушкиных в Рыбниковом переулке отмечено рождением 16 июля четвертого сына - Павла. Дом Лупандиной (№ 7) сгорел в пожар 1812 г., и сейчас это место ничем не застроено.

В конце XIX в. в одном из этих переулков поселяется семья Чеховых. "Я живу в Головином переулке, - писал Антон Павлович. - Если глядеть со Сретенки, то на левой стороне. Большой неоштукатуренный дом, третий со стороны Сретенки, средний звонок справа, бельэтаж, дверь направо, злая собачонка". С осени 1881-го по начало октября 1885 г. Чеховы снимают скромную квартиру в Малом Головином переулке в доме купца П. 3. Елецкого.

Это были годы становления Чехова-писателя. Тогда были написаны такие шедевры, как "Толстый и тонкий", "Шведская спичка", "Экзамен на чин", "Хирургия", "Хамелеон". Он печатается в нескольких журналах, посылает рассказы в Петербург. Чехов не только пишет, но еще и учится на одном из самых трудных факультетов Московского университета - медицинском. Пока семья жила в Малом Головином переулке, он оканчивает университет, и на двери квартиры появляется табличка "Докторь Чеховь". На этой квартире в декабре 1884 г. у Чехова появляются первые признаки туберкулеза: "Вот уже три дня прошло, как у меня ни к селу ни к городу вдет кровь горлом... Причина сидит, вероятно, в лопнувшем сосудике".

По вечерам к Чеховым в их гостеприимную квартиру собирались друзья. Вот вспоминает Гиляровский: "Веселые это были вечера! Все, начиная с ужина, на который подавался почти всегда знаменитый таганрогский картофельный салат с зеленым луком и маслинами, выглядело очень скромно, ни карт, ни танцев никогда не бывало, но все было проникнуто какой-то особой теплотой, сердечностью и радушием".

Дом, где жили Чеховы, сохранился - сейчас это средняя часть четырехэтажного дома № 3. Тогда дом был двухэтажным на высоком полуподвальном этаже, его обстроили с обеих сторон в 1896 г., а в 1905 г. надстроили и изменили фасад.

Радом с ним доходный дом, выстроенный в 1904 г. по проекту архитектора Л. В. Стеженского, а напротив - неплохой пример "кирпичной" архитектуры - двухэтажный дом (№ 10) с красивым металлическим навесом над входом. Это постройка архитектора Ф. Н. Кольбе 1893 г.

На первом этаже (в квартире слева от подъезда) дома № 12 в 1930-х гг. жил писатель В. П. Катаев - он вспоминал, что здесь у него провел вечер В. В. Маяковский перед своей трагической гибелью.

Из интересных архитектурных достопримечательностей можно отметить доходный дом (№ 7, 1914 г., архитектор С. Б. Залесский) в Просвирином переулке, вход в который оформлен в виде торжественного портала, а наверху, почти невидное с тротуара - красное керамическое панно.

Просвирин переулок был назван по дому просвирни церкви Спаса в Пушкарях, которая находилась на месте школьного здания (№ 20 на Сретенке).

Панкратьевский переулок получил свое название от приходской слободской церкви Панкратия. В окрестностях ее располагалась Панкратьевская слобода, а к востоку - Новая слобода, бывшая частью Сретенской сотни, в которой после отражения польско-литовской интервенции несколько бесхозных земляных участков были отданы князю Дмитрию Пожарскому, с условием "то место велеть пахать и владеть по сей данной... покамест на тех местах жильцы будут".

Панкратьевская церковь находилась на месте двух пятиэтажных домов, построенных в 1928 - 1930-х гг. торцом к линии переулка (№ 6). Главный престол ее - Спасский, а придельный - Иоанна Предтечи и св. Панкратия, освященный в 1702 г. Церковь разрушили зимой 1929 г., так как она была, как было написано в постановлении Моссовета, "расположена в центре квартала, отведенного под рабочее строительство". Левой стороны переулка уже нет - строения здесь снесли в 1979 г. и на их месте разбили цветник. Панкратьевский переулок до революции как бы продолжал знаменитую Сухаревку - огромную толкучку около Сухаревой башни. Особенно он славился "как центровой для торговли и покупки старинных и редкостных и художественных вещей, так как почти вся правая его сторона (от Сретенки) состояла из лавочек, где шла торговля вышеуказанными вещами. Это было очень удобно и для продавца и для покупателя, - как тот, так и другой почти не возвращался из этого переулка, не продав принесенного, или не купив чего-либо.., любитель - не в той, так в другой лавке находил что-либо по своему собранию или вкусу" - это свидетельство знающего человека - Алексея Петровича Бахрушина, одного из самых известных в Москве коллекционеров, приведенное им в книге "Кто что собирает", изданной в 1916 г.

На углу Панкратьевского переулка и Садового кольца - один из ярких образцов творчества архитектора С. К. Родионова. Это украшенный изразцами, как расписная шкатулка, дом под № 12, выстроенный в 1911 г.

После упразднения Сухаревского рынка была открыта организованная торговля на другом, называвшемся так же, как и переулок, где он был, - Ананьевский.

Само это название произошло от фамилии коммерции советника И. С. Ананова, владельца большого участка, через который в 1887 г. проложили переулок. Ранее, в XVIII в., здесь был огромный - площадью почти 2,5 га - полковой артиллерийский двор, где большой пруд окружали несколько деревянных строений, в которых помещались канцелярия, правление, амбары, лазарет и прочие учреждения. Здесь же находилось одно из первых московских учебных заведений - артиллерийская школа, образованная в 1701 г. Учили в школе "словесной и письменной грамоте, и цифири, и иной инженерной наукам", а после окончания ученики обязывались "без указу с Москвы не съехать, также в иной чин, кроме артиллерии, не отлучаться". В указе обещалось, что "и учащим и переимчивым будет государево особливое жалованье и дача, смотря по учению". Артиллерийская школа была весьма крупным учебным заведением Москвы того времени - в 1730-х гг. в ней обучались до 700 учащихся. Один из них рассказывал, что "ученики были все помещены в четырех великих светлицах, стоящих через сени, по две на стороне; когда позволялось покинуть ученье и идти обедать, или по домам, тогда бывало учинят великий и безобразный во все голоса крик..."

Сейчас на месте бывшего артиллерийского двора - переулок и современные жилые дома; из них можно отметить дом (№ 5), построенный в 1912 г. архитектором И. И. Флоринским. Фасад здания тогда отмечался в печати как один из наиболее удачных - в этом неоклассическом произведении автор явно находился под впечатлением значительного произведения Карла Росси - петербургского Александринского театра (ныне Театр драмы имени А. С. Пушкина) с его торжественной лоджией на переднем фасаде.

Продолжением Ананьевского переулка к югу служит Костянский переулок, названный так по месту свалки отбросов от близлежащих мясных боен. До 1922 г. переулок назывался Стрелецким по расположенной здесь Стрелецкой слободе. Одна его сторона делится на маленькие отрезки переулками, соединяющими его со Сретенкой, а другая застроена сплошной линией, без разрывов, если не считать уже незаметного Дербеневского тупика между домами № 8 и 10.

На этой стороне Костянского переулка сохранились еще и деревянные дома, как, например, на участке (№ 8): правый построен после 1812 г. (он показан на плане 1834 г. на участке надворного советника Д. А. Яковлева), а левый - постройка 1873 г.

В доме № 6, где находилось Харитоньевское городское начальное училище, в конце 1920-х гг. помещался рабфак МВТУ. В 1925 г. это адрес физика-теоретика И. Е. Тамма.

На другой стороне Костянского переулка обращает внимание отдельно стоящий между Селиверстовым и Малым Головиным переулками представительный дом (№ 13) с крупными членениями фасада. Нижние четыре этажа его, возведенные в 1902 г.. были надстроены в 1950 - 1952 гг., и тогда же изменен фасад. Здесь находится редакция "Литературной газеты".

Параллельно Костянскому идет последний перед Мясницкой улицей переулок - Уланский.

Начало его отмечено большим зданием на углу Сретенского бульвара, Уланского переулка и проспекта Сахарова, долгая история проектирования которого была рассказана архитектором Ф. А. Новиковым - он задумал выстроить два высоких цилиндрических объема, но после нескольких лет согласований и обсуждений выстроили нечто такое, что никак не украшает это место города. Недавно это сооружение, где обосновалась нефтяная фирма "Лукойл", выкрасили светлой краской, и оно стало несколько лучше. За зданиями по правой стороне переулка скрывается уже застроенная трасса проспекта Сахарова, куда выходят фасады "Дома Центросоюза" архитекторов Ле Корбюзье и Н. Колли, дома для строителей метрополитена и др.

Название переулка произошло от фамилии домовладельца 1737 г. дьяка Ивана Уланова, но переулок назывался еще и Дербеневским, возможно, от слов "дебрь", "дебри", так назывались места, заросшие густым, непроходимым лесом. В переулке стоит памятник архитектуры (№ 11) - церковь Николая, "что в Дербеневском", построенная стрельцами (1711 - 1715 гг., колокольня же более поздняя - 1791 г., а приделы еще более поздние - 1878 и 1894 гг., выстроены архитектором К. М. Быковским). В некоторых документах она называется "в Стрелецкой слободе, что на Ольховце", то есть на ручье, берега которого заросли ольхой. Возможно, здесь была низменная, болотистая местность.

За многие годы нерадивого содержания здание церкви претерпело много изменений - снесли колокольню, разобрали завершение храма, в разных местах пробили проемы, сбили декор, и теперь за забором, где хозяйничают военные, стоит здание, в котором с трудом можно признать церковное строение...

Приход этой церкви составляли только стрельцы. В 70 - 80-х гг. XVII в. ими командовал полковник Семен Грибоедов, сын того Грибоедова, которые подписал "Уложение" царя Алексея Михайловича. Стрельцы полка Грибоедова возмутились из-за того, что он "...будучи де у того приказу, им стрельцам налоги и обиды и всякие тесноты чинил и, приметываясь к ним для взяток своих и для работы, бил их жестоким боем".

В Уланском переулке - одно из пушкинских мест Москвы. Сюда, в деревянный дом (№ 2, не сохранился), А. С. Пушкин приезжал в 1830 г. к своим родственникам - тетке Елизавете Львовне, вышедшей замуж за М. М. Сончова, рязанского помещика, камергера, знакомого Сергея Львовича Пушкина.

Здесь же в середине XIX в. жил дядя Д. И. Менделеева, В. Д. Корнильев, у которого мальчиком останавливался будущий знаменитый ученый зимой 1849/50 г. по пути в Петербург. В. Д. Корнильев был знаком со многими писателями, артистами, художниками. У него в доме художник П. А. Федотов читал стихотворные пояснения к своим картинам.

Из зданий, примечательных в архитектурном отношении, можно отметить жилой дом (№ 5), построенный в 1902 г. по проекту ведущего архитектора модерна Л. Н. Кекушева, а также нарядный дом (№ 13)с частым ритмом окон, отделанный наличниками по образцу сооружений XVII в. (1866 г., архитектор Н. В. Карнеев), и его сосед с красивыми рисунками ограждений балконов в стиле модерн (№ 15. 1909 г., архитектор П. А. Ушаков)

В здании школы (№ 8 - 10) в 1936 - 1940 гг. училась снайпер Герой Советского Союза Наташа Ковшова. Окруженные фашистами, она и ее подруга Маша Поливанова, не сдаваясь врагу, подорвали себя гранатой. Уже ближе к Садовому кольцу в шестиэтажном доме (№ 19) в 1930-е гг. жил известный артист и режиссер Ю. А. Завадский.

Глава XXI

НА ЗЕМЛЯХ ОГОРОДНОЙ СЛОБОДЫ
(Между Мясницкой и Покровкой)

У Большого Харитоньевского переулка берет начало речка Черногрязка, правый приток реки Яузы, ныне заключенная в подземную трубу. Название ее, возможно, происходит от характера местной почвы, и неудивительно, что здесь поселились огородники, образовавшие целую слободу, обитателям которой вменялось в обязанность поставлять ко двору "всякий огородный овощ". Их приходская церковь Харитония, построенная в 1652 - 1662 гг., находилась примерно в центре этого района и носила название "что в Огородниках" или "что в Огородной слободе". По ней именуется Большой Харитоньевский переулок.

Он под стать иной улице и по протяженности (717 м), и по оживленному движению. В прошлом веке здесь было еще тихо, "...вся эта местность, - писал автор путеводителя по Москве 1884 года, - наполнена множеством пересекающихся, тихих и спокойных переулков, где в II часов вечера уже все спят, разве проедет шагом запоздалый извозчик". Однако со строительством железнодорожных вокзалов на Каланчевской площади и Садовом кольце движение в некогда тихих переулках значительно усилилось. По воспоминаниям сына художника А. М. Васнецова, переулок, где они жили, отнюдь не был спокойным. По нему с раннего утра ездили ломовые извозчики с вокзалов, нагруженные железными балками и рельсами, со страшным грохотом скребущими по булыжнику.

В XVIII в. Большой Харитоньевский переулок разделялся на две части - одна, от Белого города до церкви Харитония, называлась Харитоньевским переулком, а другая - до Земляного вала, Хомутовкой, по владельцу участка на углу с современным Садовым кольцом.

Большой Харитоньевский переулок начинается домом (№ 1/5/10), выходящим и на Чистопрудный бульвар и в Гусятников переулок, построенным в начале 1830-х гг.; в нем на бойком месте располагался ресторан "Прогресс" с общими залами на первом этаже и с отдельными кабинетами на втором. В доме находилась редакция газеты "Листок" (вход туда был с Гусятникова пер.), на страницах которой в 1831 г. появилось первое произведение В. Г. Белинского - стихотворение "Русская быль". Теперь же это здание полностью перестроено. За Гусятниковым переулком - пятиэтажный доходный дом (№ 3, архитектор О. Г. Пиотрович), рядом с которым построено современное здание (№ 5 - 7, 1976, архитекторы Л. С. Аранаускас, 3. И. Базанова, Е. Н. Чурилина) и жилой дом 1927 г. (№ 9, архитектор В. Е. Дубовской).

Участок № 3 - 5 в начале XIX в. был одним владением, где в 1820-х гг. жил поэт Е. А. Баратынский. За бездумную шалость его исключили из кадетского корпуса, "с тем, чтобы не определять ни в какую службу, разве пожелает в военную рядовым". Восемнадцати лет Баратынский стал тянуть суровую лямку рядового Егерского полка. Хлопотали за него многие, и, получив офицерский чин прапорщика, он в 1825 году вышел в отставку, приехал в Москву и поселился в доме на углу Большого Харитоньевского переулка. Это место связано с памятным событием в жизни поэта, отмеченным в метрической ведомости церкви Харитония 6 июня 1826 г.: "...браком сочетался в оном приходе живущий в доме коллежского советника Михайлы Васильевича Мясо-дова отставной прапорщик Евгений Абрамович Баратынский с дочерью Генерал Майора Льва Николаевича Энгельгард, девицею Настасьею Львовною, оба первым браком..."

На месте небольшого сквера на углу с Малым Харитоньевским, там, где в 1960 г. поставлен мраморный бюст академика С. А. Чаплыгина, специалиста в области баллистики, гидро- и аэромеханики (скульптор 3. М. Виленский), еще в 1930-х гг. стоял низенький, как бы вросший в землю деревянный дом. Московская молва именовала его "ларинским", "домом Татьяны Лариной". Сюда, "в Москву, на ярманку невест", привезли Таню: на заставу въехал целый обоз из деревни - "возок боярский" и три кибитки, горой нагруженные домашними пожитками. По московским улицам,

В сей утомительной прогулке
Проходит час-другой, и вот
У Харитонья в переулке
Возок пред домом у ворот
Остановился.

Ранним утром Татьяну будит звон колоколов церкви св. Харитония, что в Огородниках:

Садится Таня у окна.
Редеет сумрак; но она
Своих полей не различает:
Пред нею незнакомый двор,
Конюшня, кухня и забор.

Харитоньевская церковь стояла напротив окон домика, где остановилась Татьяна. На ее месте находится школьное здание (№ 11), перед которым стоял единственный в нашем городе памятник Н. А. Некрасову, открытый перед школой, носившей его имя, в 1960 г. (скульптор И. М. Чайков).

Церковь св. Харитония была особой, первой, в которой находился своеобразный музей - после реставрации, проведенной в 1881 г., по инициативе историков И. Е. Забелина и В. Е. Румянцева в ней открыли род небольшого музея, где были выставлены рукописи, старопечатные книги, древние облачения, снимки с открытых фресок.

Церковь с главным престолом Сретения иконы Владимирской Богоматери возведена на месте деревянной: в стене ее была заделана доска с такой надписью: "Лета 1652 года Июля в 8-й день начата строить сия церковь во имя Пресвятой Богородицы Владимирския при Державе Государя Царя и Великого князя Алексея Михайловича.., а совершена сия церковь и приделы под колоколы во имя преподобного отца нашего Харитония Исповедника в 1662 году Июля в 30 день". Харитоньевский придел тогда находился в колокольне. В 1832 г. на средства прихожанина полковника В. А. Сухово-Кобылина выстроили трапезную (предположительно, по проекту архитектора Е. Д. Тюрина) с двумя придельными храмами - св. Харитония и Михаила Архангела, выделявшуюся красивыми ампирными портиками. В 1896 г. с запада пристроили ризницу и библиотеку.

По постановлению Моссовета от 26 февраля 1933 г. церковь закрыли, а помещение намеревались использовать "дли библиотеки Наркомснаба", но в 1935 г. снесли и выстроили типовую школу.

За зданием (№ 15), построенным в 1888 г., - палаты на углу с переулком, названным по фамилии их владельца в конце XVIII в. князя И. Б. Козловского. Строительство палат относится к концу XVII в., когда они принадлежали дьяку Андреяну Ратманову. Сейчас древняя часть памятника выделена светлой окраской, отличающейся от окраски более поздних - второй половины XVIII в. - частей (№ 17). Этим домом в 1800 - 1830-х гг. владел полковник Василий Сухово-Кобылин, и здесь провел детство его сын, знаменитый впоследствии драматург. В доме жил и учитель детей Сухово-Кобылина будущий профессор Московского университета, юрист Федор Морошкин.

Большой Харитоньевский переулок славится архитектурным чудом - старинными палатами (№ 21), расположенными почти у самого Садового кольца. За небольшим садам, в глубине стоит живописная группа красно-белых зданий, украшенных наличниками, колонками, гирьками, увенчанных островерхими крышами с резными подзорами, коньками и флюгерами.

Самая старая их часть - нижний этаж крайней правой палаты. Она может датироваться концом XVI или началом XVII в. По одной из московских легенд, тут был охотничий дворец царя Ивана Грозного с обязательным подземным ходом из Кремля. В конце XVII в. сформировался весь су-ществующий комплекс двухэтажных построек (возможно, был и третий деревянный жилой этаж) с характерным для того времени декором в стиле московского барокко. В правой части на первом этаже была возведена парадная, "крестовая" бесстолпная палата (около 170 м²). Возможно, что первым хозяином этих палат был богатый купец Чирьев, а потом ими владел сподвижник Петра 1, Дипломат, вице-канцлер П. П. Шафиров. В походном журнале Петра 1 за 1723 г. было записано, как 3 января, день, "был с утра вьюжен, а пополудни прочистилось и было солнечное сияние и небольшой ветерок, а к ночи паки гораздо ветрено", царь приехал к Шафирову.

Позднее владелец палат был обвинен в казнокрадстве, и конфискованный у него дом в 1723 г. отдали графу Петру Толстому, управляющему Тайной канцелярией, главе следственной комиссии по делу царевича Алексея. В результате борьбы за власть с А. Д. Меншиковым он был сослан на Соловки, а каменные палаты в 1727 г. пожалованы за верную службу секретарю Меншикова Алексею Волкову, который "от самого младенчества, - как писал он своему покровителю, - в вашу милость милостиво принять и отечески воспитать и обучить и всегда содержать изволили". Владельцем палат Волков был совсем недолго, меньше полугода, - в том же 1727 г. Меншиков терпит поражение в борьбе за власть, и "светлейшего" ссылают, а у его подопечного палаты и прочее имущество отбирают, "понеже Алексей Волков, был при князе Меншикове, явился во всех его, князя Меншикова, непорядочных и худых поступках согласник..."

Следующий владелец палат, этого своеобразного символа борьбы за власть у трона, - князь Григорий Дмитриевич Юсупов-Княжево, получивший их в ноябре 1727 г. С тех пор почти 200 лет они находились в юсуповском роду. В конце XIX в. архитектором Н. В. Султановым палаты были реставрированы. Со стороны двора к ним пристроен объем с лестницей, сооружена каменная ограда с воротами, где помещен герб Юсуповых, а со стороны переулка поставлена ограда, выполненная по образцу решетки XVII в. церкви Николы Мокрого в Ярославле. В интерьерах сохранились прекрасные изразцовые печи XVIII в., богатая декоративная отделка: роспись, резные порталы, бронзовые решетки, подсвечники и фонари по рисункам художника Ф. Г. Солнцева; в "портретной" находятся изображения нескольких представителей династии Юсуповых, начиная с владетельного князя Ногайской орды Юсуф Мурзы.

Один из Юсуповых, князь Николай Борисович, живя в основном либо в Петербурге, либо за границей, часто сдавал свои дома жильцам. Тогда в усадьбе параллельно переулку стояли три каменных здания, и одно из них, так называемый "средний дом", в 1801 - 1803 гг. снял Сергей Львович Пушкин. По предположению ученого-пушкиниста М. А. Цявловского, впечатления раннего детства А. С. Пушкина, его посещений сада в усадьбе Юсупова отразились в терцинах "В начале жизни..."

Дом, где жила пушкинская семья, сохранился, он был надстроен третьим этажом в 1891 г. и тогда же соединен со старыми палатами. Сейчас он составляет крайнюю левую часть современного здания.

После 1917 г. палаты, отобранные у владельцев, были заняты Военно-историческим музеем (с 1922 г.), потом тут короткое время находился чеховский музей, а с 1928 г. различные сельскохозяйственные учреждения, такие как Совхозный институт, Институт планирования и экономики, в последнее время президиум Сельскохозяйственной академии.

Напротив дворца Юсупова находится участок (№ 22 - 24), принадлежавший ему же. Участок этот был немалым: по Большому Харитоньевскому переулку он тянулся на 83 сажени (примерно 177 м), а другой стороной выходил в соседний Фурманный переулок. В центре участка, приблизительно там, где сейчас стоит двухэтажное здание (№ 24), находился обширный регулярный сад с дорожками, куртинами и круглым бассейном. За садом по Фурманному переулку стояло несколько "людских изб", а слева от сада - хозяйственные постройки: кухня, конюшня, сараи, погреба. Справа от сада по линии Большого Харитоньевского переулка - комплекс из трех стоящих вплотную зданий. Самое старое из них - среднее, трехэтажное, с простым пилястровым портиком, фронтоном и рустом первого этажа. Оно было построено в 1794 г. коллежским асессором X. Христианом. Ранее здесь был участок с деревянными зданиями, принадлежавший с 1728 года Измайловым, которые приобрели несколько мелких владений "слободских людей Огородной и Казенной слобод". В 1801 году жена X. Христиана продала участок вместе с домом князю Н. Б. Юсупову за 10000 рублей, и с тех пор этот дом, как, впрочем, и другие дома здесь, стал сдаваться жильцам - в 1803 году его нанимает капитан Д. Н. Бологовский, знакомый А. С. Пушкина, потом М. И. Римская-Корсакова, князь Н. М. Львов. Значительно позднее, уже в 1826 - 1827 гг., среднее здание обстраивается справа и слева. Возможно, что правое здание использовалось Юсуповым для театральных представлений. Юсуповский театр был известен в Москве, о нем сохранились воспоминания современника: "меня поразила невиданная еще картина. Чем-то сказочным показалась мне эта обширная зала, освященная люстрой и множеством кенкетов (масляных ламп), окаймленная тройным поясом лож, уставленная рядами кресел..."

После смерти князя Н. Б. Юсупова эти здания продаются в 1836 г. для Работного дома, учреждения, цель которого заключалась в призрении взрослых людей обоего пола, принадлежавших преимущественно к "низшим сословиям", а попросту в искоренении нищенства. "Работный дом" просуществовал до установления советской власти, после него здесь поместились Харитоньевские учебно-производственные мастерские и различные учреждения.

На том месте, где был юсуповский сад, в 1895 - 1896 гг. архитектором И. П. Машковым на частные пожертвования построено двухэтажное здание (№ 24) "Городского дома трудолюбия имени М. А. и С. Н. Горбовых", где занимались шитьем "приходящие женщины, неимущие и нуждающиеся в заработке, но имеющие свои квартиры".

До 1912 г. на месте громоздкого доходного дома по Большому Харитоньевскому переулку (№ 14, архитектор И. Г. Кондратенко) стоял скромный деревянный домик с мезонином в три окна, который приобрел чиновник Московской управы благочиния титулярный советник А. И. Федотов. Его сын Павел, известный художник, провел здесь детство. Он писал, что "сила детских впечатлений, запас наблюдений, сделанных мною при самом начале моей жизни, составляют, если будет позволено так выразиться, основной фонд моего дарования". Москвич по рождению и воспитанию, П. А. Федотов утверждал, что "все, что вы видите на моих картинах (кроме офицеров, гвардейских солдат и нарядных дам), было видено и даже отчасти обсуждено во время моего детства: это я заключаю как по воспоминаниям, так и потому, что набрасывая большую часть моих вещей, я почему-то представлял место действия непременно в Москве".

Рядом с небольшим домиком Федотовых в начале XIX в. находилась обширная усадьба (№ 12) статской советницы Е. П. Херасковой со старинными палатами в центре и большим прудом. В конце XIX в. в одном из несохранившихся зданий жил М. А. Врубель, он работал здесь над иллюстрациями к стихотворениям М. Ю. Лермонтова. В 1911 г. почти все строения в усадьбе ломают и по проекту Г. А. Гельриха ее начинают застраивать доходными домами, а в 1927 г. появляется дом жилкооператива "Научные работники". Здесь с 1927 по 1953 г. жил академик Е. А. Чудаков, один из создателей советской автомобильной промышленности. Ранее, в 1921 - 1927 гг., он жил в соседнем доме (№ 10), где тогда находилась Московская комиссия улучшения быта ученых, предоставившая ему две большие комнаты в бывшем особняке текстильного фабриканта Н. Ф. Грибова, построенном в 1900 г.

На следующем, через улицу Жуковского, участке (№ 8) в 1891 г. архитектор Н. В. Карнеев построил двухэтажное здание для бесплатной лечебницы Общества военных врачей "в память 25-летия царствования Государя Императора Александра Николаевича". Открыта она была 26 февраля следующего года и предназначалась, в "оказании помощи и пособии приходящим бедным людям всякого звания".

В пушкинское время этот участок принадлежал графу А. Л. Санти, главный деревянный дом усадьбы стоял на самом углу с нынешней улицей Жуковского. В дом Санти семья Пушкиных переехала из юсуповской усадьбы и жила здесь с 1803 по 1805 г. Тут родился 9 апреля 1805 г. Левушка Пушкин, любимый младший брат Александра Сергеевича, очень похожий на него внешне и обладавший неза-урядным поэтическим талантом.

Еще одно памятное пушкинское место в этом переулке находится на самом углу его с проездом Чистопрудного бульвара (№ 2/7). В начале XIX в. здесь был деревянный дом поручика П. М. Волкова, куда въехали Пушкины в 1800 г. В доме Волкова в 1801 г. родился третий ребенок Пушкиных - сын Николай.

Поблизости от Чистопрудного бульвара проходит Гусятников переулок, названный по фамилии "именитого гражданина" С. М. Гусятникова, жившего на углу с Мясницкой улицей (№2/30).

Начинают этот переулок здания (№ 1/32 и 2/30) весьма старые, по крайней мере, еще XVIII в., но в дальнейшем перестроенные. С левой стороны находился выстроенный, вероятно, в середине XVIII в. двухэтажный дом часовщика Андрея Анжу, украшенный типичными для архитектуры того времени барочными наличниками и рустом. На нем в 1877 г. надстроили третий этаж и изменили фасадный декор (архитектор К. Ф. Буссе). В продолжение многих лет, так же как и теперь, здесь находится аптека. Правое строение, надо думать, также осталось в основе своей с середины XVIII в., когда оно принадлежало "компанейщику волоченого и плющеного золота и серебра фабрики" Сергею Кропину. В 1880 - 1890-х гг. к этому зданию пристроили неказистые жилые дома, но зато напротив поднялись более представительные здания, из которых особенно выделяется угловой доходный дом (№ 3/1, 1910 г., архитектор Б. М. Нилус) ставший в советское время "домом старых большевиков"; в августе 1926 г. здесь жил писатель Н. А. Островский.

По той же нечетной стороне переулка, но уже ближе к его концу, в те же годы появились еще два жилых здания. В 1912 г. архитектор В. Е. Дубовский построил дом № II, где в оформлении фасада использовал готические детали, а над входом была установлена скульптура рыцаря в латах, опирающегося на меч, - намек на средневековый дом-крепость. Этот архитектор любил такого рода ассоциации - ему же принадлежит и проект "дома с рыцарями" на Арбате. В здании, стоявшем здесь до постройки современного, много лет - с 1880-х гг. до 1904 г. - жил известный русский ученый Н. Е. Жуковский. Фасад второго здания, на самом углу с Большим Харитоньевским переулком, исполнен в характерной манере автора этого дома архитектора О. Г. Пиотровича - с использованием гладкой, блестящей облицовочной керамики.

Между этими двумя группами доходных домов стоит деревянный дом (№ 7, 1880 г., архитектор М. А. Фидлер), уютно устроившийся в глубине заросшего деревьями участка. В нем в середине 1930-х гг. жил известный кинорежиссер Г. Л. Рошаль.

Рядом с этим домом, на месте скромного жилого кирпичного здания (№ 9, 1960-е гг.), в конце XIX в. в маленьком деревянном строении, жил известный всей Москве богач Г. Г. Солодовников, дававший деньги под высокие проценты. О его непомерной скупости ходили легенды - в этом доме обстановка была такая же, как у гоголевского Плюшкина, хозяин питался в харчевнях вчерашней кашей за три копейки, воровал яблоки у разносчиков, одел резиновыми шинами лишь задние колеса пролетки, где он сидел, а передние оставил как есть - "для кучера шин не желаю"... После его смерти обнаружилось, что почти все свое состояние, достигавшее нескольких десятков миллионов рублей, он оставил на благотворительные дела, строительство школ, больниц, домов с дешевыми квартирами. Наследники затеяли громкий процесс, но проиграли его. До 1917 года на солодовниковские деньги успели построить дома на 2-й Мещанской и больницу на Ходынском поле.

Перпендикулярно от Гусятникова отходит переулок Огородная слобода, долгое время называвшийся по фамилии заместителя председателя общества старых большевиков А. М. Стопани. До этого переулок носил название Чудовского, так как он шел по направлению к подворью кремлевского Чудова монастыря в Малом Харитоньевском переулке, а также - по домовладельцам - Фокиным, Клементьевским, Барышевским.

Вплотную к угловому дому (№ 1) в переулке Огородная слобода примыкает высокий доходный дом № 3, выстроенный архитектором А. Д. Чичаговым, и далее по переулку по той же стороне - особняк крестьянина текстильного села Озеры Коломенского уезда Михаила Щербакова, владельца крупной текстильной фабрики там (1885 г., архитектор П. А. Дриттенпрейс). В несохранившемся доме на этом участке в 1862 - 1868 гг. провела последние годы жизни актриса Л. П. Никулина-Косицкая, а со второй половины 1880-х гг. жил выдающийся режиссер В. И. Немирович-Данченко.

Напротив стоят также особняки. На правой стороне переулка особняк (№ 2), построенный архитектором Н. И. Якуниным для Д. А. Беренса, директора Первого Российского страхового общества в 1892 г., не так интересен, как его соседи. В 1919 г. в нем располагалось управление продовольственной армии Наркомпрода, организации, призванной большевиками вооруженной рукой обеспечить продовольствием их армии и голодающие города. Теперь дом занят посольством Швейцарии.

Особняк № 6 построен в 1900 г. известным архитектором Р. И. Клейном для чаепромышленников Высоцких, в семье которых часто бывал в качестве учителя Борис Пастернак. Он вспоминал, как еще в гимназические годы дружил со старшей дочерью хозяев дома и "давал ей нерегулярные уроки неведомо чего. Вернее, в доме оплачивали мои беседы на самые непредвиденные темы... Это была красивая, милая девушка, прекрасно воспитанная и с самого младенчества избалованная старухой француженкой, не чаявшей в ней души". Первые стихотворные опыты Пастернака были связаны именно с этим московским домом.

После большевистского переворота особняк заняли почтово-телеграфные профсоюзные организации, центральный клуб работников связи, потом в нем многие годы находилось общество старых большевиков, образованное в 1922 г. и ставившее целью помощь компартии в воспитании молодежи и изучение революционного опыта. Сталин как общество, так и почти всех его членов ликвидировал, а особняк передали городскому Дому пионеров и существенно перестроили внутри.

Ранее дом Высоцких был прекрасно отделан - дорогое дерево, золотая роспись, лепнина, наборные паркеты, но с вселением пионеров и школьников все было заменено новым оформлением. Тогда рассказывалось в одном из журналов, что многие сомневались, стоит ли все выкидывать и делать заново, но "руководитель московских большевиков тов. Хрущев смело поставил вопрос о том, чтоб все это купеческое безвкусие и богатство надо убрать". Пионеры занимали этот особняк до переезда в 1962 г. на Воробьевы горы.

В этом же переулке на его левой стороне стоит деревянный дом (№ 9), привлекающий к себе внимание пышной сквозной резьбой кронштейнов и карниза. Дата строительства его, к сожалению, не найдена в архивах, но можно, однако, предположить, что он выстроен в 70 - -80-х гг. XIX в. Напротив - доходный дом (№ 14), построенный архитектором С. М. Гончаровым. В нем в 1920-х гг. жил гидролог, профессор Московского университета Е. В. Близняк.

Переулок Огородная слобода выходит к Малому Харитоньевскому прямо против дома (№ 5), стоящего за забором, в глубине участка, где в XVII - XIX вв. находилось подворье кремлевского Чудова монастыря. Подворье иногда называлось Заборовским, так как оно было приобретено монастырем в 1676 г. у думного дворянина Семена Заборовского, по фамилии которого тогда назывался и переулок. Он именовался еще Мальцевым и Урусовым (по фамилиям владельцев), а также Огороднической улицей - потому что вся к Огородной слободе мимо церкви Харитония, что в Огородниках. В советское время переулок именовался улицей Грибоедова, так как он выходит к Мясницкой там, где стоит дом (№ 42/2), в котором писатель жил у своего друга С. Н. Бегичева. Рядом с его домом здание (№ 4), резко выделяющееся из окружающей застройки, - высокое, с приземистым, обработанным крупным гранитным рустом, прорезанным арками первым этажом, образующим как бы пьедестал для фасада с элементами английской готики. Это дом Московского политехнического общества при Высшем техническом училище, основанного его выпускниками для распространения в России технических знаний. В 1904 году был объявлен конкурс на проект дома общества. На конкурсе первую премию получил архитектор А. Б. Минкус, а вторую - автор здания гостиницы "Метрополь", известный тогда архитектор Вильям Валькот. Однако составление окончательного проекта было поручено инженеру А. В. Кузнецову, использовавшему некоторые идеи проекта В. Валькота.

Любопытно привести мнение одного из известных московских инженеров Н. П. Зимина о том, почему не был выбран русский стиль для будущего дома: во-первых, "техническая наука чужда национальности и черпает свои успехи из всемирных успехов техники, не считаясь с национальными вопросами, и во-вторых, русский стиль представляется очень неудобным для общественных зданий, потому что он препятствует достаточно полному освещению внутренних помещений. Создавался русский стиль в те времена, когда русские люди при отсутствии свободы мысли и под давлением неблагоприятных обстоятельств прятались от света". "При проектировании фасада, - писал в журнале "Зодчий" А. В. Кузнецов, автор проекта, - приняты в руководство архитектурные мотивы Англии - страны, давшей нам первую паровую машину, паровоз, пароход и ткацкий станок".

Внизу, на первом этаже, были предусмотрены помещения для контор, на втором - залы для совета и общих собраний общества, столовая и библиотека, а верхние этажи отводились для квартир, сдаваемых внаем (в одной из них в 1910 - 1920-х годах жил художник И. И. Машков и там же была его студия). Над входом в здание помещены высеченные из гранита переплетенные буквы "П" и "О", что означает "Политехническое Общество", по сторонам центрального эркера - даты "1878", год основания общества, и "1905" - год закладки дома, а между вторым и третьим этажами - картуши с изображениями символов технического прогресса: реторты, станка, электромотора и паровоза.

Строительство этого здания, законченное в апреле 1907 г., производилось на взносы выпускников МВТУ, собранные по всей России. Одной из целей сооружения его было, как говорилось на открытии, "собрать в стенах своего дома другие научно-технические общества и сделать из нашего дома центр и средоточие интеллигентных технических сил Москвы". Так и произошло - до переворота 1917 г. здесь помещались Московское отделение Русского технического общества, редакции нескольких технических журналов. В этом доме бывали и выступали с докладами И. П. Павлов, К. Э. Циолковский, П. Н. Лебедев, Н. Е. Жуковский.

В советское время в здании разместились несколько академических институтов, и в их числе Институт машиноведения, в котором работали такие выдающиеся ученые, как А. А. Благонравов, Е. А. Чудаков, И. И. Артоболевский и Другие.

Далее, уже на углу с переулком Огородная слобода - значительно перестроенная в 1906 г. архитектором М. Ф. Бугровским усадьба (№ 6) с двухэтажным домом начала XIX в., а за переулком - особняк (№ 10), памятный многим москвичам, - там с февраля 19 находится Московский дворец бракосочетания. Особняк был построен в1909 г. архитектором С. Ф. Воскресенским для торговца железом и цементом А. В. Рериха. В 1920 - 1930-х гг. в нем размещалось представительство Чехословакии. До постройки существующего здания здесь был небольшой деревянный дом, в котором в 1851 г. поселился историк Т. Н. Грановский и жил до кончины в 1855 г.

Территория участка до Большого Харитоньевского переулка принадлежала фабрикантам, банкирам братьям Рябушинским. Глава семьи Павел Михайлович приобрел большой участок со старинными палатами, и его наследники владели им до самого большевистского переворота. Здесь в 1981 г. было построено здание для Высшей аттестационной комиссии (архитекторы А. Н. Колчин, Д. С. Солопов, М. Н. Казарновский); теперь тут арбитражный суд.

На противоположной стороне М. Харитоньевского, рядом со старинной усадьбой (№ 3) князя А. А. Урусова, в которой сохранились перестроенные здания конца XVIII - начала XIX в., большой участок (№ 5). огороженный решеткой с морскими эмблемами. За нею - здание с мощным, далеко выдвинутым шестиколонным портиком, построенное в 1861 г. (архитектор А. О. Вивьен, третий этаж - в 1878 г., архитектор М. Г. Пиотрович). С 1875 г. здесь было Филаретовское училище, находившееся на земле загородного двора Чудова монастыря, так называемого Заборовского подворья. На нем стояли несколько деревянных строений для живших там монастырских служителей - бочаров, конюхов, кузнецов, истопников, а также церковь св. Тимофея, освященная в 1760 г. митрополитом Московским Тимофеем.

Училище было открыто по инициативе митрополита Филарета и называлось "домом воспитания девиц духовного звания", впоследствии просто Филаретовским. Об этом училище вспоминала сестра А. П. Чехова Мария Павловна. После переезда чеховской семьи из Таганрога младшим ее членам надо было учиться. Миша Чехов, как говорили в семье, "сам себя определил" в гимназию, а Машу никто не хотел принимать без платы за учение. М. П. Чехова вспоминала, что "познакомилась с девочкой, учившейся в Филаретовском женском епархиальном училище. Она рассказала мне, как хорошо они учатся, интересно проводят время, танцуют, и мне очень захотелось там учиться". Она обратилась к митрополиту, которому подчинялось училище, но он отказался ей помочь. Однако судьба все-таки улыбнулась ей: "Один из таганрогских купцов-богачей, по фамилии Сабинников, увидев нашу плачевную московскую жизнь, согласился платить за мое обучение". М. П. Чехова проучилась здесь с 1877 по 1883 г. После 1917 г. училище заняло Управление внутренней охраны НКВД, потом Строительный институт, а теперь военно-морской штаб.

Рядом с Чудовским подворьем в начале XIX в. находилась усадьба (№ 7), принадлежавшая бабушке А. С. Пушкина Ольге Васильевне. Она летом 1797 г. продала имение в Троицкой слободе (район теперешней Делегатской ул.) и тогда же приобрела значительно меньшую усадьбу здесь, в Огородной слободе. Пушкиным она принадлежала почти 10 лет - Анна Львовна Пушкина продала ее 23 сентября 1808 г. Никаких строений того времени не сохранилось - они сгорели в пожаре 1812 г. В 1889 - 1891 гг. на этом участке построены существующие здания (проект архитектора Б. В. Рутковского). Тут жили педагог-математик, автор известных задачников Н. А. Шапошников и историк искусства А. К. Дживелегов.

Восточнее М. Харитоньевского проходят два Козловских переулка - Большой и Малый. Большой Козловский переулок начинается от безымянной площади, образованной Мясницкими улицей и проездом, на которую выходит первый дом по этому переулку. Автор его, архитектор К. Ф. Буссе (1888), не сумел воспользоваться выгодным местоположением, и выразительного ансамбля не получилось. Этот дом образует угол с небольшим Боярским переулком, бывшим Трехсвятительским, название которого произошло от церкви Трех Святителей конца XVII в., стоявшей на месте сквера радом с домом № 4 по Садовой-Черногрязской улице, как раз там, где этот переулок выходит на Садовое кольцо. Церковь, разрушенная в 1928 г., была выстроена в 1680 г., потом существенно перестроена, в середине же XVIII в. возведена новая колокольня. В ней славились великолепный барочный иконостас и большая икона архистратига Михаила, принесенная в церковь сослуживцами и почитателями знаменитого генерала М. Д. Скобелева. Его, скоропостижно умершего в гостинице Дюссо на Театральном проезде в 1892 г., отпевали в Трехсвятительской церкви, и отсюда тело его было отправлено в родовую усадьбу в Рязанской губернии. Эта церковь памятна тем, что в ней крестили Лермонтова, который родился в также разрушенном большевиками доме, стоявшем напротив, на месте высотного здания на Садовом кольце. Между сквером и домом № 6/2, кооперативом работников Народного комиссариата иностранных дел, построенным в 1929 г. архитектором А. Мешковым, от Боярского переулка отходит почти не видный Хоромный тупик (бывший Трехсвятительский), в котором находится интересный архитектурный и историко-литературный памятник (№ 4). Дом стоит, как писал историк П. И. Бартенев, бывавший здесь, "самым оригинальным образом: он не на улице, не в переулке и не на площади - к нему ведет особый проезд, точно как в чувашских деревнях". Дом этот выстроен, вероятно, в первой половине XVIII в. - это были каменные палаты "волочильной и плющильной золотой и серебряной фабрики компанейщика" И. И. Тележникова. В конце века палаты переходят к известному в Москве медику, "одному из знаменитейших московских практиков", профессору Московского университета Ф. Г. Политковскому. После 1812 г. дом был во владении тайной советницы В. М. Мертваго, у которой в 1824 - 1826 гг. его снимал М. М. Сонцов, родственник А. С. Пушкина, женатый на его тетке Елизавете Львовне.

В конце 1820-х гг. дом с большим тенистым садом и "почти сельским простором" покупает штабс-капитан А. А. Елагин, женатый на племяннице В. А. Жуковского Авдотье Петровне Юшковой, матери известных литераторов Ивана и Петра Киреевских. В 1820-х - 1840-х гг. в доме Елагиной, по словам поэта Н. М. Языкова,

У Красных ворот,
в республике привольной
Науке, сердце и уму, -

было любимое место "соединения ученых и литературных знаменитостей Москвы, а по тону сдержанности, гуманности и благосклонного внимания, в нем царствовавшему, представлял нечто вроде замиренной почвы, где противоположные мнения могли свободно высказываться, не опасаясь засад, выходок и оскорблений для личности препирающихся... Все это вместе дает ему право на почетную страницу в истории русской литературы, наравне с другими подобными же оазисами, куда скрывалась русская мысль в те эпохи, когда не доставало еще органов для ее проявления". Трудно даже перечислить всех, кто бывал здесь - это А. И. Герцен, Н. П. Огарев, Е. А. Баратынский, П. Я. Чаадаев, В. Ф. Одоевский, А. С. Хомяков, В. А. Жуковский и многие другие. В гостиной А. П. Елагиной развертывались ожесточенные споры западников и славянофилов: "Война наша, - писал А. И. Герцен в "Былом и думах", - сильно занимала литературные салоны в Москве. Вообще, Москва входила тогда в ту эпоху возбужденности умственных интересов, когда литературные вопросы, за невозможностью политических, становятся вопросами жизни". По воскресеньям салон Елагиной наполнялся посетителями. "Сверх участников в спорах, сверх людей, имевших мнения, на эти вечера приезжали охотники, даже охотницы, и сидели до двух часов ночи, чтоб посмотреть, кто из матадоров кого отделает и как отделают его самого; приезжали в том роде, как встарь ездили на кулачные бои, что за Рогожской заставой".

А. С. Пушкин побывал в доме Елагиной зимой 1828/29 года, посетив жившего здесь И. В. Киреевского. Во время этого посещения он отобрал свои книги из библиотеки С. А. Соболевского, которую тот оставил Киреевскому на время отъезда за границу. Весной 1830 г. Пушкин посетил поэта Н. М. Языкова, поселившегося в доме Елагиной, а в августе 1833 г. опять был у И. В. Киреевского.

Правая сторона Большого Козловского переулка начинается пышно украшенным домом (№ 2/46, 1874 г., архитектор И. П. Херодинов), в котором жили художник К. Ф. Юон и известный исследователь, историк Москвы, автор книги "Памятные места Москвы" Б. С. Земенков. Соседний особняк, на зеленом фоне стен которого ярко выделяются белые детали декора, построен в 1874 г. по проекту П. С. Кампиони и перестроен в 1890 г. архитектором П. А. Дриттенпрейсом. Тогда же он получил и теперешний фасад, на котором в лепных картушах под карнизом виднеется латинская буква "5" - первая буква фамилии владельца, отнюдь не иностранца, а природного россиянина, шуйского купца первой гильдии Павла Севрюгова. Далее - административные здания, построенные на месте сада Филаретовского училища. Напротив них - заурядный жилой дом (№3, 1901 г., архитектор И. Г. Кондратенко) и рядом пышно украшенный особняк 1888 г. (инженер Б. В. Ростковский). Переулок заканчивается доходными домами № 8 (1913, архитектор Г. К. Олтаржевский) и № 12 (1911, архитектор И. Г. Кондратенко, в нем в 1930-х гг. жил артист Б. Г. Добронравов). Последний был выстроен на месте деревянного дома поэта И. И. Дмитриева, давнего знакомого пушкинской семьи.

Басни И. И. Дмитриева были широко известны, а некоторые его стихотворения стали народными песнями. Он любил Москву, всегда стремился поселиться в ней, что и исполнил на склоне лет. Дмитриеву принадлежат широко известные строи о Москве:

Москва, России дочь любима,
Где равную тебе сыскать?

После выхода в отставку (И. И. Дмитриев был обер-прокурором Сената и жил в Петербурге) поэт купил в 1801 году небольшой дом профессора права Московского университета К. Я. Лангера. Дмитриев писал в мемуарах "Взгляд на мою жизнь", что он "переделал его снаружи и внутри, сколько можно получше; украсил небольшим числом эстампов, достаточною для меня библиотекою и возобновил авторскую жизнь". Позади дома находился небольшой сад, который был приведен Дмитриевым в образцовый порядок, его можно было часто видеть за чтением "под густой тенью двух старых лил, прозванных Филемоном и Бавкидою". Он дружил с Н. М. Карамзиным, и будущий историограф почти каждый день бывал здесь. Дом Дмитриева был одним из культурных центров допожарной Москвы - хозяин вспоминал, что его нередко посещали "молодые писатели" В. Л. Пушкин, В. А. Жуковский, В. В. Измайлов. Узнав, что этот домик сгорел в пожар 1812, года В. А. Жуковский посвятил ему стихотворение-воспоминание:

Итак, ее уж нет,
Сей пристани спокойной,
Где добрый наш поэт
Играл на лире стройной...
Как весело бывало,
Когда своим друзьям,
Под липою ветвистой
С коньяком чай душистый
Хозяин разливал,
И круг наш оживлял
Веселым острым словом!

Далее за перекрестком с Большим Харитоньевским переулком Большой Козловский меняет свое название на Малый. Участок № 1 - 5, то есть почти вся левая сторона Малого Козловского переулка (в конце XVIII в. он назывался Мальцевым переулком), составляла одно владение - в 1804 г. его приобрела жена князя Ф. С. Одоевского.

Здесь провел детство ее сын Владимир, последний в славном роду Одоевских, известный в будущем писатель, педагог, библиотечный деятель, музыкальный критик. В конце 1805 г. в доме Одоевских поселяется Сергей Львович Пушкин с семьей. Это была его последняя квартира в Огородной слободе, отсюда он переезжает в район Арбата - Поварской.

В 1895 г. на бывшем участке Одоевских построены для благотворительных целей два здания - на углу краснокирпичное здание Ксениевского приюта (№ 1, архитектор М. К. Геппенер) и далее по переулку - Долгоруковский приют (№ 3, архитектор Д. В. Шапошников). В 1919 - 1922 гг. здесь находился авиатехникум, директором которого был Н. Е. Жуковский. Позднее техникум стал Академией воздушного флота.

Четная сторона Малого Козловского переулка не блещет архитектурными памятниками, и скромный двухэтажный дом (№ 4, 1891 г.) ничем не выдает руки своего автора, будущего ведущего архитектора модерна Л. Н. Кекушева. Это одна из его первых построек в Москве.

На месте домов, ближе к концу переулка (№ 10 и 12), жила бабушка Александра Пушкина М. А. Ганнибал. Она наняла в июле 1801 г. у статской советницы И. И. Штриттер "в собственном деревянном ее доме... пять покоев с мебелью", и возможно, что маленького Пушкина привозили сюда.

Малый Козловский выходит примерно к середине Фурманного переулка. На углу этого переулка с Земляным валом, на месте дома №16 по Садовой-Черногрязской улице, находился Казенный фурманный (или пожарный) двор, отчего и произошло его название. Переулок назывался еще и Трубным - по пожарным трубам, хранившимся на фурманном дворе.

Переулок начинается жилыми домами - справа (№ 2) более старым, 1875 г. рождения, а слева более молодыми - № 1 (1900, архитектор К. А. Михайлов) и № 3 (1899, архитектор Н. Д. Бутусов). В нем в 1930-х гг. жил писатель, автор многих известных пьес, и в том числе популярной пьесы "Шторм", В. Н. Билль-Белоцерковский. Далее идут дома № 5 (1897, архитектор И. Д. Боголепов), №7 (1911, архитектор О. Г. Пиотрович) и № 9 (1909, архитектор Н. И. Жерихов).

Из строений на четной стороне переулка необходимо отметить четырехэтажный дом (№ 6), на котором помещена мемориальная доска: "В этом доме в 1903 - 1933 гг. жил и работал выдающийся русский художник Аполлинарий Михайлович Васнецов". В тексте доски - ошибка: сюда А. М. Васнецов переехал в только что отстроенный дом, а его начали строить в начале 1904 г. и закончили осенью (проект архитектора И. Г. Кондратенко).

А. М. Васнецов в течение многих лет был членом комиссии "Старая Москва", ее почетным председателем. "Многие задают мне вопрос: почему я занялся "Старой Москвой", - писал художник в автобиографических записках, - и так увлекся ею? На это трудно ответить. Может быть, потому, что я люблю все родное, народное... в жизни прошлого". Широко известны картины Васнецова, живо рисующие облик и быт Москвы, написанные на основе долгих подготовительных работ, изучения старых планов, документов и исторических сочинений. В 1965 г. в бережно охраняемой квартире был открыт Мемориальный музей А. М. Васнецова.

Соседом этого большого доходного дома долгие годы был маленький особняк (№ 8), где жил профессор Московского университета, математик А. Ю. Давидов; в его доме в 1864 г. происходило первое заседание Московского математического общества, а участком (№ 10) вплоть до Октябрьского переворота 1917 г. владел известный историк С. К. Богоявленский. Сохранились оба дома на участке (№ 10) - левый был построен в 1878 г., а правый позднее - в 1911 г. (архитектор П. В. Харко), и тогда же левый надстроили двумя этажами.

В 1830-х гг. недалеко отсюда, во дворе дома № 14, деревянный флигель снимал художник Карл Рабус, рисовавший, в частности, и виды Москвы.

За Малым Козловским переулком, на земле бывшей юсуповской усадьбы, там, где у него за парадным садом стояли деревянные "людские" избы, в 1927 г. построен большой жилой дом (№ 15) по проекту архитектора А. И. Ржепишевского. Эта сторона переулка заканчивается зданиями Московской глазной больницы, из которых здание под № 17 построено недавно (архитекторы А. Ю. Минервин и М. Н. Шишкин). Это современное, оборудованное по последнему слову техники медицинское учреждение - НИИ глазных болезней имени Гельмгольца, а ближе к Садовому кольцу (№ 19) - постройки 1900 г. (архитектор П. А. Ушаков). Тогда богатая купчиха В. А. Алексеева пожертвовала для сооружения бесплатной "Городской глазной больницы имени В. А. и А. А. Алексеевых" 250 тысяч рублей, и на казенной земле бывшего Фурманного двора, а потом Яузской полицейской части развернулось строительство второй в Москве глазной больницы (первая была открыта на Тверской улице).

Напротив больницы Фурманный переулок застроен добротными жилыми домами рубежа XIX и XX вв. - № 16 (1899, архитектор Н. Д. Бутусов), № 18, выделяющийся двумя крупными эркерами и красивым рисунком балконных решеток (1903, архитектор Н. П. Матвеев), и № 26, мрачноватым зданием с классицистическим декором - пилястрами и лентой барельефа над ними (1911, архитектор Л. В. Угаров), в котором была квартира математика В. В. Голубева, известного трудами в области аэромеханики.

Параллельно Фурманному переулку идет Машкова улица, которая до 1922 г. была переулком Добрая слободка, как назвали его здешние жители. В начале в несохранившихся зданиях жили два известных архитектора. Один из них - Н. Н. Легран - автор такого значительного сооружения, как Московский кригскомиссариат и церкви Успения на Могильцах, был в конце XVIII в. главным архитектором Москвы. Его дом стоял на месте дома № 6. Второй же известен не только как один из выдающихся архитекторов русского классицизма, но и как музыкант, художник, поэт, переводчик, драматург, историк, ботаник и изобретатель. Это Н. А. Львов, живший в Москве в усадьбе генерала Кретова(№ 3) во время строительства дворца Разумовского на Гороховом поле (ныне ул. Казакова).

Из сохранившихся мемориальных зданий можно отметить доходный дом (№ 17), выстроенный в 1911 г. В. А. Мазыриным, автором морозовского особняка на Воздвиженке, 16. В доме на Машковой улице, № 17, прошли последние годы (1912 - 1915) известного физика, именем которого названо одно из основополагающих понятий в электродинамике, Н. А. Умова, много сделавшего для постановки преподавания физики в Московском университете, где он воспитал плеяду известных ученых.

Рядом с этим домом находится здание бань (№ 13). Они были открыты в 1890 г., несмотря на бурный протест окрестных обывателей. Ранее они назывались Доброслободскими, а позже - Машковыми.

Напротив, в доме № 26, в конце 1920-х гг. жили популярные артисты МХАТа О. Н. Андровская и Н. П. Баталов.

И Фурманный переулок, и Машкова улица вливаются в бывший Машков переулок - ныне ул. Чаплыгина - одну из основных внутренних магистралей этого района, соединяющую Покровку с Большим Харитоньевским переулком. Дворцовый гофюнкер В. И. Машков дал свое имя старому переулку, а новое он получил в 1942 г. от своего знаменитого обитателя, академика С. А. Чаплыгина, специалиста в области гидро- и аэромеханики, жившего с 1920 по 1941 г. в доме № 1а. Этот добротный доходный дом построен в 1911 г. архитектором Г. А. Гельрихом. В 1920-х гг. в нем и соседнем угловом (№ 1) образовалось жилтоварищество научных деятелей - тут жили такие известные ученые, как химик А. Е. Чичибабин, историк Ю. В. Готье, экономист П. И. Лященко, медик Н. Ф. Гамалея, биолог А. Н. Бах, электротехник В. С. Кулебакин. Здесь в конце 1920-х гг. была квартира артиста А. П. Кторова и участника знаменитой экспедиции на Северный полюс Э. Т. Кренкеля - он жил тут с 1930 по 1971 г.

В этом доме, в квартире Е. П. Пешковой, где она жила вместе с сыном, останавливался М. Горький во время своих приездов в Москву.

Почти всю остальную часть квартала до Фурманного переулка занимает участок, который в конце XIX в. принадлежал Л. В. Готье-Дюфайе, главе торгового дома, занимавшегося торговлей железом, чугуном и цементом. Он выстроил одноэтажный особняк по проекту архитектора Н. И. Якунина. Позднее особняк надстроили вторым этажом и придали ему новый фасад (архитектор Д. С. Марков). При советской власти тут разместилась латвийская миссия, во время войны в первый же авиационный налет в особняк попала бомба, но позднее он был восстановлен в прежних формах. Теперь в нем - посольство республики Латвия.

За Фурманным переулком - рядовой дом (№ 7/2) купца А. Ф. Федорова постройки 1875 г. с переделками 1910 г. и рядом здание (№ 9, 1848 г.) с высокими полуциркульными окнами второго этажа. За ним - школьное здание, где в июле 1941 г. формировались части народного ополчения Куйбышевского района Москвы. В нем в июне 1943 - июле 1944 г. находилась специальная школа партизан-радистов.

Далее - постройки уже сравнительно недавнего времени. Дом № 15 возведен жилищным кооперативом "Политкаторжанин" в 1930 г., (архитекторы Н. В. Ликин, Д. П. Знаменский), а в построенном тогда же доме № 13 с 1939 г. жил композитор В. Я. Шебалин, у которого в свои частые приезды в Москву из Ленинграда останавливался Д. Д. Шостакович.

Противоположная сторона улицы Чаплыгина почти вся сформирована из рядовых, непримечательного облика домов последней трети XIX в. На плане участка 1903 г. (№ 6), выходившего и в соседний Мыльников, или Кривой, переулок (ныне ул. Жуковского), обозначены каменные двухэтажные палаты, которые пережили пожар 1812 г. В послепожарное время это было владение княгини Фекусы Друцкой-Соколинской. Позже, как бывало со многими дворянскими усадьбами, она перешла в купеческие руки, и в 1875 г. купец 2-й гильдии Отто Крумбюгель капитально перестраивает старинные палаты, надстраивая третий этаж и делая пристройки справа и слева - типичный пример изменений, которые претерпели многие московские дома.

На месте дома № 8 в начале XIX в. были две небольшие усадьбы: в одну из них - надворного советника М. Я. Силина в начале 1801 г. из Петербурга приехала бабушка Александра Пушкина, "наперсница волшебной старины глубокой", Мария Алексеевна Ганнибал, которая наняла 20 января 1801 г. "большия особливыя покои с принадлежащими к ним каретным сараем, конюшней и людскою избою". Здесь она жила со своей сестрой Екатериной Алексеевной до переезда 21 июля 1801 г. в дом Штриттер в Малом Козловском переулке. Существующее здание построено в 1903 г. по проекту П. В. Яковлева. Два этажа его были позднее надстроены.

Следующее здание (№ 10) по улице Чаплыгина построено архитектором И. Г. Кондратенко в 1894 г. - это одна из ранних его работ, сделанная в традициях распространенной тогда эклектики. Раньше на участке стояли деревянные строения, в которых помещался частный пансион Ф. Б. Миллера, в котором в 1852 - 1856 гг. училась будущая артистка Г. Н. Федотова. В 1850 - 1870-х гг. по этому адресу находилась редакция сатирического журнала "Развлечение", журнала "литературного и юмористического с политипажами". В первые годы его издания в нем печатались А. И. Левитов, А. Н. Плещеев, П. И. Вейнберг, а позднее А. П. Чехов. В конце 1870-х гг. здесь жил историк и юрист М. М. Ковалевский, у которого бывали Л. Н. Толстой и Г. И. Успенский. В доме Миллера жил известный русский экономист И. И. Янжул, у которого бывал писатель И. С. Тургенев.

Западнее, параллельно улице Чаплыгина идет улица Жуковского. Старое ее название - Мыльников переулок - произошло от фамилии домовладельца, а новое напоминает о знаменитом ученом, основателе современной аэрогидродинамики Н. Е. Жуковском, жившем здесь.

Улица Жуковского невелика, всего 367 м. длиной, но в ней немало интересных зданий и мемориальных мест и объектов.

Ее левая сторона начинается монументальными доходными домами, появившимися в начале нашего века - № 5 (1911, архитектор М. Е. Приемышев), №7(1911, архитектор Г. А. Гельрих) и № 9 (1910, архитектор И. Г. Кондра-тенко). Последний соседствует с постройкой того же Кондратенко, но сделанной на 17 лет ранее (№11). На месте дома №9 в деревянном одноэтажном с мезонином здании жил композитор А. Н. Верстовский. После разрыва с отцом из-за того, что он полюбил талантливую актрису Н. В. Репину, композитор был вынужден поселиться отдельно. В конце 1828 года он нанял на год дом коллежского советника Карла Бема в Мыльниковом переулке, где жила также "Московского императорского театра воспитанница девица Надежда Васильевна Репина". В доме квартировал и Александр Бантышев, знаменитый московский певец, лучший исполнитель партии Торопки в опере Верстовского "Аскольдова могила".

В начале правой стороны - два доходных дома - № 2 (1912, архитектор Р. И. Клейн) и № 4 (1905, архитектор П. А. Ушаков). В последнем в 1920-х гг. жил писатель В. П. Катаев. У него устроился на первое время Илья Ильф, приехав в Москву из Одессы.

В этом же доме в 1920-х гг. жил музыкант С. П. Ширинский, участник широко известного квартета имени Бетховена.

В глубине участка (№ 8) с левой стороны находится скромный двухэтажный дом, где провел последние годы жизни Н. Е. Жуковский - с 1904 по 1921 г.

"Он недолго искал новую квартиру, - рассказывала его племянница, - как-то шел Мыльниковым переулком на Покровку и увидел на чугунных воротах объявление: "Сдается квартира о шести комнатах с ванной". Дворик дома понравился Николаю Егоровичу; там был палисадник, кусты сирени, завитый плющом забор, под большим тополем скамейка".

Этот дом в Москве был известен очень многим и, как писал поэт С. М. Городецкий,

Там в переулочках, где Чистые пруды,
Где жив еще уют московский,
В седые погружен труды
Наш Николай Егорович Жуковский.

Сюда приходили его ученики, известные ученые. Здесь в ноябре 1918 г. состоялось совещание, положившее начало знаменитому ЦАГИ - центральному аэрогидродинамическому институту.

С этим участком граничит единственный здесь богатый особняк (№ 10), построенный в 1897 г. архитектором С. С. Эйбушитцем для присяжного поверенного М. О. Гиршмана.

Далее - скромное, красивое здание типографии, построенное в 1911 г. архитектором П. А. Ушаковым для Русского товарищества печатного и издательского дела. В этой типографии напечатана "Москва в ее прошлом и настоящем" - "роскошно-иллюстрированное издание, посвященное памяти историка Москвы И. Е. Забелина", как было написано на титульных листах всех 12 его выпусков. Это коллективный труд многих известнейших историков, искусствоведов и литературоведов, задуманный в виде сборника статей.

Последний переулок - Лобковский. Так называлась до 1961 г. улица Макаренко. Фамилию известного педагога этот переулок получил в связи с тем, что тогда в здании на углу с улицей Жуковского находились некоторые институты Академии педагогических наук. Старое название обязано владельцу большого участка (№ 4 - 6), выходившего и на Покровку.

Самое известное здание на улице Макаренко - это дом под № 5/16, который был построен по проекту С. С. Эйбушитца в 1898 г. для одного из лучших учебных заведений города, руководимого педагогом И. И. Фидлером, Училище переехало сюда с Мясницкой улицы. Позднее здание было расширено пристройкой с левой стороны (1901, архитектор К. К. Гиппиус). В нем учился будущий академик, физик В. В. Шулейкин. "Очень хороший состав преподавателей был в реальном училище Фидлера, находившегося недалеко от нашего Покровского бульвара, на Чистых прудах, на углу Лобковского и Мыльникова переулков, - вспоминал он. - До чего же удачен был этот выбор! Какая прекрасная была эта школа. С каким теплом, с какой благодарностью ее вспоминаю".

Училище Фидлера с начала 1905 г. - один из центров революционной деятельности. Еще в марте 1905 г. здесь происходило нелегальное собрание рабочей и учащейся молодежи, где присутствовало более 300 человек. В декабре 1905 г. в училище состоялось заседание Московской городской конференции большевиков, которая постановила объявить 7 декабря всеобщую политическую стачку с переходом в вооруженное восстание. 9 декабря 1905 г. училище Фидлера, где собралось на совещание около 150 дружинников, гимназистов, студентов, учащейся молодежи, окружили войска, которые предъявили ультиматум о сдаче. Силы были неравны. После артиллерийского обстрела дружинники сдались, потеряв три человека убитыми и 15 ранеными. Разгром училища Фидлера правительственными войсками ознаменовал переход к вооруженному восстанию. После этих событий Фидлера арестовали, но отпустили под залог, и он уехал в Францию, где основал "новую русскую школу" в предместье Парижа.

Здание училища было значительно повреждено, и после ремонта в нем опять поместилось учебное заведение, но на этот раз реальное училище Н. Г. Баженова.

На противоположной стороне переулка два больших жилых доходных дома, на которых изображены даты их строительства - "MDCCCLXXXXIX" (№ 2, 1899 г.) и рядом с ним: "MDCCCCV" (1905 г., архитектор А. Н. Кардо-Сысоев). В доме (№ 4), построенном в 1904 г. по проекту С.К. Тропаревского, в 1910-х гг. жила семья помощника присяжного поверенного Н. М. Шульца, дочь которого Ольга стала известной актрисой под сценическим псевдонимом Андровская.

За небольшим строением (№ 6), которое появилось здесь в 1894 г. по проекту того же архитектора - жилой дом, построенный в 1927 г. архитектором А. И. Ржепишевским.

Глава XXII

БАРАШИ
(Между Покровкой и Воронцовым полем)

Южнее "большой мостовой Покровской улицы" находилось несколько больших дворцовых слобод.

Одна из них, Барашевская слобода, дала название Барашевскому переулку, где стоит здание бывшей церкви Введения, "что в Барашах". Так назывались, вероятнее всего, шатерники, ведавшие царскими шатрами, то есть служившие, так сказать, армейскими квартирмейстерами. В одной из грамот 1615 г., посланных в Пермь, в которой предписывалось отыскать и привести в Москву ушедших из разоренной после польско-литовской интервенции Москвы тяглецов Барашевской слободы, писалось о барашах:

"...служат они нашу шатерную службу в наших походах". Возможно, однако, что первоначально барашами называлась категория зависимых арендаторов земли, обязанных платить за аренду определенный оброк, а потом уже на них была возложена и обязанность шатерничих.

До поселения барашей здесь находилась Ильинская слободка, вымененная царем Иваном III у Спасо-Андроньева монастыря, где стояла Ильинская, "что под Сосенками", церковь. Бараши выстроили церковь заново, и главный престол стал Введенским, а один из приделов - Ильинским (другой же - Лонгина сотника). Существующее здание - один из замечательных архитектурных памятников "московского барокко", возведенное между 1688 и 1701 г. Четырехярусная колокольня более поздняя - 1740-х гг. Еще недавно церковь представляла собой печальное зрелище - запущенная, грязная, со сбитым декором, без глав. Но ее передали мастерам-реставраторам, и она была тщательно восстановлена. К сожалению, не сохранился богатый иконостас с иконами Кирилла Уланова (некоторые иконы были переданы в Третьяковскую галерею) и придельные иконостасы сына знаменитого архитектора М. М. Казакова.

Об этой церкви известно, что в 1660-х гг. при ней работала начальная школа, устроенная местным священником И. Фокиным на свои средства.

Барашевский переулок приводит к уютной площади, образованной несколькими переулками. Это редкость в Москве - вторая, примерно тех же очертаний небольшая площадь, так называемая Собачья площадка, была в районе арбатских переулков, но через нее прошел Новый Арбат, а эта жива и радует проходящих своим спокойствием, уединенностью и тишиной. Название и площади, и переулка, проходящего через нее, обязано домовладельцу ротмистру П. В. Лялину. Переулок назывался и Яковлевским, по церкви Якова, расположенной неподалеку, и Притыкиной улицей, возможно, по владельцу.

На первом отрезке Лялина переулка - от Покровки до площади - интересен один из домов его (№ 3), стоящий торцом к проезжей части. На боковых фасадах видны остатки декоративной обработки стен здания второй половины XVIII в., стоявшего в усадьбе доктора Г. А. Скиадана. Его усадьба в XVIII в. включала современные участки № 3 и 5 и продолжалась далее, занимая часть Лялиной площади. Во время пожара 1812 г. особняк обгорел, и тогдашняя владелица полковница М. В. Гурьева строит в начале 1820-х гг. новый, в объем которого были включены фрагменты старого здания. Хорош его уличный фасад с коринфскими пилястрами и барельефами между ними. В 1874 г. появилось строение справа от особняка, а в отделившейся части усадьбы, уже на углу Лялиной площади, в 1895 г. был построен жилой дом с торговыми помещениями внизу по проекту архитектора А. М. Щеглова (№ 5/1).

Напротив него выросли почти одновременно два крупных доходных дома - № 8 (1912, архитектор С. Ф. Воскресенский) и угловой № 8а (1911, архитектор О. Г. Пиотрович).

Следующий отрезок Лялина переулка контрастирует представительным, несмотря на малые размеры, ампирным особняком (№ 10) и высокими доходными домами на другой стороне, возведенными во время строительного бума в начале XX столетия (№7,9,11, 13).

Первый из них, с огромными женскими масками и башенкой-эркером на углу, построен в 1902 г. по проекту П. А. Заруцкого. Здесь в начале XX в. был небольшой участок, приобретенный в 1809 г. отцом известного историка, вольноотпущенным из крепостных, управляющим имениями графа Салтыкова П. М. Погодиным. Отсюда погодинская семья перед войной 1812 г. переехала в Кобыльскую слободу за Земляной вал (в районе нынешнего Курского вокзала). За домом № 7 стоит доходный дом (№ 9) с фасадом в стиле модерн (1903, архитектор А. А. Нетыкса), в котором в 1950-х гг. жил скульптор Г. И. Мотовилов. В начале XIX в. тут была небольшая усадьба артиллерии полковника Николая Львовича Пушкина, дяди поэта. Далее комплекс, построенный в 1904 г. (№11) и в 1910 г. (№ 13) по проектам К. Л. Розенкампфа. Этими зданиями владела А. С. Панафидина, глава известного в дореволюционной Москве издательства, основанного в 1885 г. и издававшего учебную, детскую и научно-популярную литературу. После Октябрьского переворота издательство было национализировано, и в доме № 11 поместился один из книжных магазинов государственной книгоиздательской и торговой организации - Госиздата РСФСР.

Ампирный же особняк (№ 10) на углу Лялиной площади выстроен по прошению московского купца С. Г. Попова, поданному в Комиссию для строений в Москве в декабре 1833 г., и, возможно, к 1838 г. был закончен. Это один из первоклассных примеров позднеампирных московских особняков, автор которого, к сожалению, неизвестен, так же как, впрочем, неизвестны творцы подавляющего большинства зданий в Москве XVIII - первой половины XIX в. В советское время в бывшем особняке находились набитые жильцами коммунальные квартиры, содержался он плохо - исчезли капители, нет и лепного декора - все отвалилось. За двумя особняками более позднего времени (№ 14, 1907 г., архитектор С. Ф. Воскресенский, надстроен в 1985 г., и № 18, 1844 г., перестроен инженером Н. Г. Лазаревым в 1904 и 1908 гг.) переулок загромождают высокие здания, выстроенные в 1911 г. (№ 20) архитектором И. Г. Кондратенко (в 1870-х гг. в доме на этом месте жил изобретатель дуговой лампы П. Н. Яблочков) ив 1914 г. (№22) архитектором Л. В. Стеженским. Заканчивают же Лялин порядок жилые дома, возведенные на месте многочисленных строений в 1950-е гг. (№ 24 - 26 и 23 - 29).

За ними - резкий поворот Лялина переулка у его пересечения с Подсосенским, который определяется тем, что здесь во второй половине XVIII в. отходил к Земляному валу Огарев переулок.

Соседние дома (Лялин пер., №21 и 19) находятся на участке бывшей усадьбы майора Б. П. Шереметева. Там, где ранее был сад (№21), в 1900 г. архитектором А. Э. Эрихсоном выстроен особняк для "германского подданного В, В. Рихтера", а радом (№ 19), где у Шереметева стояли каменные палаты, в 1870-х гг. построено здание, формирующее угол Яковоапостольского переулка, названного по церкви апостола Иакова (№ 6), сохранившееся в изуродованном виде - там долгие годы находились такие "подходящие" учреждения, как гараж и компрессорная станция.

Церковь была выстроена "тщанием московского купца Дмитрия Пивоварова" в 1676 г. и в XIX в. значительно переделывалась - московский городской голова И. М. Ярцев возвел в 1833 г. над старым и расширенным четвериком мощный световой барабан, завершенный пологим куполом, а в 1844 г. выстроили новую трапезную, в результате чего здание приобрело отчетливый ампирный характер.

Церковь закрыли по постановлению Моссовета в 1932 г., ввиду "острой необходимости в помещении для военно-учебного пункта Осоавиахима Бауманского района", и с тех пор она стала медленно разрушаться. Теперь же церковь, ставшая руиной, медленно и мучительно восстанавливается.

Почти примыкает к церковному участку двухэтажное здание (№ 8), состоящее из двух разновременных частей. Одна - перпендикулярная к линии переулка и протягивающаяся в глубь участка - это здание, появившееся здесь не позже середины XVII в., с одностолпной палатой в подвале, сводчатыми помещениями первого этажа и лестницей в толще стены. В 1678 г. тут было владение стольника Александра Апухтина, но возможно, что это здание стояло еще на загородном дворе боярина Бориса Морозова, воспитателя царя Алексея Михайловича, его "первого министра", деверя боярыни Морозовой, изображенной на известной картине Сурикова. Другая часть - фасадная, расположенная по линии переулка, - более молодая, построенная в 1800-х гг. в усадьбе первогильдейского купца М. Ф. Ярцева. В конце XIX в. участок принадлежал купцам Поповым. По рассказам искусствоведа, знатока Москвы и истории московских церквей Валентина Сергеевича Попова, проведшего детство здесь, за домом простирался обширный липовый парк с аллеями, где стояли скульптуры на белокаменным постаментах, двумя беседками - одна из них, ампирная, окруженная колоннами, была деревянной и с надписью на фронтоне: "Temple d'amitie", а другая - чугунная, "готическая", с позолотой и цветными стеклами.

В 1908 г. Поповы приобретают соседний участок (№ 10) и в следующем году строят роскошный особняк по проекту архитектора Д. В. Шапошникова, и тогда же старый дом увеличивают пристройкой со стороны парка.

Два переулка, идущие от улицы Земляной вал и соединяющиеся друг с другом на площади у Лялина переулка, долгое время назывались Казенными, сохраняя, таким образом, память о мастеровых старинной, XVI - XVII вв., государственной Казенной слободы. Она была одной из самых крупных в Москве - в 1639 г. в ней насчитывалось 164 двора, а в 1680 г. - 275 дворов.

Большой Казенный переулок (в начале XIX в. Чиченовский) начинается ординарного вида домом (№ 1,) выстроенным в 1901 г. (архитектор М. Румянцев). Он очень выгодно стоит, во многом определяя облик небольшой Лялиной площади, но, к сожалению, автор не нашел достойных средств для выделения этого здания. За ним уже более поздние постройки: дома № 5, 5а, 7 построены в 1914 г. (архитектор В. Н. Волокитин) и № 9, где находилась одна из лучших московских женских гимназий. Сейчас здесь средняя школа, которая ведет свою родословную с 1880 г., когда был основан дом для воспитания сирот воинов, погибших в русско-турецкую войну 1877 - 1878 гг. При нем в 1884 г. образована Елизаветинская гимназия, которая многие годы помещалась в старинном доме на Маросейке, II. В 1912 г. она переехала в Большой Казенный переулок, где для нее по проекту архитектора И. И. Рерберга было выстроено здание (освящение состоялось 4 ноября 1912 г.) с классическими деталями парадного фасада. В школе есть музей, где рассказывается об ее истории, о бывших учениках - поэте Л. И. Ошанине, артистках В. П. Марецкой и Е. Н. Гоголевой, ученых В. Е. Соколове, М. В. Келдыше и Других.

На противоположной стороне уже нет ни архитектурных, ни исторических памятников, почти вся она застроена новыми типовыми жилыми башнями. На их месте находились незаурядные архитектурные памятники, из которых особенно жаль неисследованной постройки (№ 4). Это был двухэтажный дом с шестиколонным портиком, в составе его находилась и одностолпная палата, возможно еще XVII в. В доме сохранялись лепные карнизы, кафельные печи, резные двери, ценный паркет; перед домом стояла ограда с воротами, позади - - остатки старинного парка. Все это было уничтожено для того, чтобы построить на этом месте стандартное жилое строение. Многочисленные просьбы и протесты разбились о преступное равнодушие городских властей - тогдашний главный архитектор Москвы Макаревич (надо знать современных Геростратов) заявил, что "ему некогда" обсуждать судьбу обреченного здания, и оно было снесено в 1972 г.

Известно, что в начале XIX в. участок, где стоял этот дом, принадлежал ротмистру Я. А. Татищеву, отец которого, Александр Татищев, денщик Петра 1, был женат на М. Д. Еропкиной, дочери того самого Еропкина, который действовал так решительно во время чумного бунта 1771 г. Эта усадьба имела и немалое мемориальное значение - ведь внучкой Татищева была знаменитая в летописях русской культуры Зинаида Волконская, которая, возможно, воспитывалась здесь.

На третьем этаже дома № 8 была последняя квартира известного детского писателя Аркадия Гайдара, написавшего "Тимур и его команда" и "Судьбу барабанщика". В августе 1941 г. он последний раз приезжал домой. Гайдар погиб на фронте 26 октября 1941 г.

Соседний Малый Казенный переулок назывался именем известного биолога И. И. Мечникова, так как тут находится Институт вакцин и сыворотки его имени. Здание института помещается на территории бывшей усадьбы, занимавшей почти всю нечетную сторону переулка. Ближе к Лялину переулку стоит главное ее здание, поставленное торцом к красной линии, что характерно для XVII - XVIII в. Возможно, что этот дом был построен (или перестроен из более старого) генерал-майором И. И. Дивовым в конце 1750-х гг. Он, как правило, не жил в Москве, а обретался в Петербурге, где занимал высокий пост генерал-полицмейстера, дом же его сдавался внаем: так, в "Московских ведомостях" 1762 г. объявлялось о сдаче его городской усадьбы "с каменными жилыми покоями и прочими каменными службами". Только после кончины Дивова наследники продали усадьбу в 1783 г. генерал-майору В. С. Нарышкину.

После пожара 1812 г. ее приобрел отец декабриста, боевой суворовский генерал П. Н. Ивашев. В саду усадьбы открыли первый в Москве источник целебной минеральной воды, который вскоре так же внезапно иссяк, как и появился.

У Ивашева дом был куплен в 1832 г. ортопедическим ннститутом, или, как писали тогда, "институтом для исправления телесных недостатков", который просуществовал здесь до 1843 г. Через два года в старинных домах обосновалась так называемая Полицейская больница, или "больница для бесприютных всех званий и без платы", в которой долгие годы работал Федор Петрович Гааз, "святой доктор", как его звали в Москве. Бескорыстный, ничего не желавший для себя, он посвятил свою жизнь облегчению участи арестантов, людей обездоленных, ссылаемых, гонимых. В жестоких условиях николаевского царствования Ф. П. Гааз, несмотря на явное неодобрение и прямое противодействие властей, смело шел на борьбу с злоупотреблениями и бессмысленной жестокостью тюремщиков.

В октябре 1909 г. во дворе больницы, которая стала называться именем императора Александра III, был открыт памятник доктору Ф. П. Гаазу. "Памятник обошелся всего в 3200 рублей, - сообщала газета "Речь", - причем скульптор Н. А. Андреев ничего не взял за свою работу". На пьедестале памятника высечены любимые слова Ф. П. Гааза: "Спешите делать добро", - слова, которым он следовал всю жизнь.

При больнице в 1886 г. начала работать первая в России пастеровская станция.

На противоположной стороне Малого Казенного переулка на месте мелких дворов цеховых, мещан, чиновников были выстроены доходные дома - № 10 - 12, 12а (1914, архитектор И. Г. Кондратенко), № 14 (1902, архитектор Н. А. Ильинский) и № 16(1912, архитектор Э. К. Нирнзее).

Самый протяженный переулок в этом районе - Подсосенский. Ранее он назывался Введенским по стоящей в начале его (угол с Барашевским пер.) церкви Введения в Барашах, а в 1922 г., из-за того, что в Москве тогда было три Введенских переулка, его переименовали в Подсосенский. Новое имя было обязано древнему названию той же церкви - "что под Сосенками".

Рядом с нею по проекту М. Ф. Бугровского в 1903 г. построили доходный дом (№ 6), в котором в 1920-е гг. жил венгерский писатель Мате Залка. Далее в глубине участка стоит четырехэтажное здание (№ 8) с яркой цветной керамикой на аттике. Первый этаж его сохранился с XVIII в. В 1905 г. на каменных палатах архитектор С. Ф. Воскресенский надстраивает три этажа и с обеих сторон делает пристройки. Все эти перестройки можно хорошо видеть со двора.

На противоположной стороне переулка есть также несколько старинных зданий, встроенных в более поздние сооружения. Так, правая часть трехэтажного дома (№ 3) - это каменные палаты, обозначенные на плане 1803 г. Через три года на них появился второй этаж, а в конце XIX столетия палаты были встроены в объем существующего здания.

За домом № 5 (1902, архитектор С. В. Барков) и № 7 (1900, архитектор Л. Л. Кравецкий) находятся двухэтажные каменные палаты купца Осипа Сорокина, встроенные в дом № II (1875, архитектор А. П. Попов). Их хорошо можно видеть сзади - это выступающая во двор часть дома. Далее, за жилым домом, построенным в 1926 - 1927 гг. архитектором А. И. Ржепишевским, находятся двухэтажные палаты, составляющие сейчас правую часть (девять окон с треугольным фронтоном) вытянутого по переулку здания (№ 17). Со двора еще видны выступы его заднего фасада. В 1888 г. архитектор М. Ф. Бугровский сделал к палатам слева пристройку, произвел капитальные перестройки внутри и изменил фасад.

Заканчивает этот отрезок переулка здание (№.19, 1910 г.) с фасадом, характерным для манеры его автора, архитектора О. Г. Пиотровича, - строгим, облицованным светлой керамикой с немногочисленными цветными вставками.

Более поздние постройки находятся на четной стороне Подсосенского переулка. Дом № 14, к которому пристроен типовой кирпичный жилой дом, был возведен в 1910 г. архитектором В. А. Мазыриным, а несколько дальше по переулку, на углу с Казарменным, находится здание (№ 18/5, 1903 г.) - один из самых ярких примеров стиля модерн, обратившегося в поисках прообразов к естественным природным формам. Это здание интересно своим колористическим решением, имеющим немаловажное значение в создании облика нового жилого дома, - сочетанием голубой керамики, гладких белых наличников окон и эркера с теплым желтоватым цветом грубо оштукатуренной стены. Автором этого дома является значительный архитектор того времени Г. И. Макаев, которому принадлежит проект дома Калязинского подворья в Малом Черкасском переулке (№ 1) и корпуса Политехнического музея, выходящего на Лубянскую площадь.

За Казарменным переулком - как бы антипод яркой, буйной фантазии стиля модерн - здание (№ 20/21), выдержанное в холодноватом духе строгой симметрии классицизма с его почти обязательной многоколонной угловой ротондой. Это работа 1914 г. архитектора И. И. Флоринского для частного реального училища К. П. Воскресенского. Одно из самых известных дореволюционных учебных заведений в Москве, оно давало "реальное" образование, т. е. делало упор в своей программе на математику, физику, химию (преподавал ее академик И. А. Каблуков), в отличие от официальной гимназической программы, ориентированной, в основном, на гуманитарные науки и языки. Хотя, надо сказать, что и уровень преподавания гуманитарных наук был в этом училище отнюдь не низок, если судить по тому, что историю в нем вел С. К. Богоявленский, известный впоследствии исследователь истории России. Биолог С. С. Четвериков, основатель эволюционной генетики, окончивший это училище, вспоминал: "Это было совершенно исключительное и прекрасное учебное заведение, о котором до сего дня сохранились у меня самые теплые, самые признательные воспоминания... Основанное Константином Павловичем Воскресенским.., выдающимся педагогом "божьей милостью", как в свое время говорили, оно оставляло далеко позади себя большинство других учебных заведений Москвы". В советское время тут помещались Московский педагогический техникум имени Профинтерна, Московский областной педагогический институт, институт управления, готовящий кадры в области организации и автоматизированных систем управления производством. За ним дом (№22), построенный в 1915 г. архитектором С. Б. Залесским. В 1941 г. в него попала фашистская авиабомба и разрушила верхние этажи, были убиты и несколько жильцов.

Вся остальная часть переулка образована небольшими домами, построенными в послепожарное время. Под № 26 - целая усадьба с главным домом и боковыми флигелями, она появилась здесь к 1817 г. Рядом здание 1827 г. с пристройкой справа 1871 г. В нем жил Л. Э. Бухтейм, издатель, книговед и библиограф, много лет работавший в Румянцевской библиотеке. Его ценнейшая библиотека, хранившаяся в этом доме и насчитывавшая более 10 тысяч томов, и в том числе уникальные библиографические издания, в 1919 г. была передана в Исторический музей.

Следующий по переулку дом (№ 30) был выстроен к 1820 г., а в 1870-х гг., когда дом принадлежал П. Г. Прохоровой (дочери текстильного фабриканта Герасима Хлудова), к нему были сделаны пристройки и, вероятно, тогда же изменен фасад. Перед революцией домом владел ее сын Н. К. Прохоров, один из директоров Егорьевской текстильной мануфактуры. И наконец, последнее здание (№ 32), уже на углу с улицей Воронцово поле - постройка 1878 г.

Противоположный отрезок Подсосенского переулка от угла его с Лялиным начинается представительным зданием (№ 21). Участок, где оно находится, к 1730-м гг. состоял из нескольких мелких владений содержателя парусной фабрики Д. М. Плавильщикова. Главный дом большой усадьбы сохранился - это два нижних этажа пятиэтажного дома во дворе, почти прямо от белокаменной арки ворот, также сохранившихся от старинной усадьбы. В 1895 г. старый дом был перестроен, сзади пристроен зимний сад (еще видно то место, куда к зданию примыкал свод оранжереи), а интерьеры дома отделаны заново (возможно участие в отделке Ф. О. Шехтеля). Она, несмотря ни на что, сохранились - еще в акте осмотра 1922 г. отмечалось, что в здании "с расписными сводами, плафоном и карнизами", в котором находился детский сад имени А. В. Луначарского (!), устраивались "временные печи, портящие отделку".

Здание же, выходящее на красную линию переулка, выстроено для Викулы Морозова, основателя морозовской ветви "Викуловичей", владевших большой текстильной мануфактурой в Орехово-Зуеве. Особняк построен в 1879 г. по проекту одного из самых известных тогда архитекторов Михаила Чичагова, автора зданий театра Корша в Богословском переулке, ресторана "Эрмитаж" на Трубной площади, особняка Алексеевых на Пречистенском бульваре. Фасады отделаны в духе того времени с применением большого количества пышных лепных деталей, а интерьеры удивляли богатством и разнообразием.

Позднее во внутренней отделке этого особняка участвовал и Ф. О. Шехтель, он же в 1900 г. сделал купольную пристройку к старинному зданию в глубине двора - возможно, это была домашняя молельня - все "Викуловичи" были убежденными старообрядцами. Интерьеры кабинета и приемной в особняке Шехтель сделал в готическом стиле. В создании этих интерьеров участвовал и М. А. Врубель, написавший панно на темы "Фауста".

До советской власти дом принадлежал Алексею Викуловичу Морозову, правнуку основателя династии. Он не занимался делами фабрики, его целиком захватила одна страсть - коллекционирование. Морозов собирал старинный фарфор и серебро, иконы, гравированные и литографированные портреты.

Его собрание фарфора помещалось на втором этаже особняка вместе со старым серебром и изделиями из стекла, а для коллекции икон в 1914 г. архитектор И. Е. Бондаренко надстроил дворовое крыло особняка, где она была размещена в трех больших с верхним светом залах.

В марте 1918 г. в особняке Морозова обосновался народный комиссариат финансов, но вскоре его захватили анархисты. Движение анархистов было подавлено новой властью, и национализированное собрание стало музеем (сколько было разграблено и побито, об этом сведений нет). Как писал архитектор И. Е. Бондаренко в своих воспоминаниях, после большевистского переворота "Морозов не бросился за рубеж, остался около своего собрания и с удивительным покорным спокойствием занимался описанием и охранением своего музея. Скромно живя в двух нижних комнатах своего особняка, он всегда был на месте и радушно встречал посетителя... и с увлечением истого собирателя показывал новые поступления". В 1925 - 1930 гг. коллекции были переданы в различные музеи, в особняке же недолгое время помещался Музей мебели, потом Высшая колхозная школа, Дом для профтехучащихся, издательство "Наука".

Этот дом памятен тем, что отсюда 16 февраля 1907 г. вынесли гроб с телом трагически погибшего в Бутырской тюрьме Николая Шмита. Он был родственником владельцев особняка Морозовых, богатым человеком, которому принадлежала мебельная фабрика на Пресне, и в то же время активным участником вооруженного восстания во время первой русской революции. Похоронная процессия, сопровождаемая рабочими, направилась на Преображенское кладбище под внимательным надзором войск и полиции.

В соседнем владении (№ 23) к 1837 г. было выстроено двухэтажное здание с каменным первым и деревянным вторым этажами. Оно сохранилось - это левая часть строения, стоящего в глубине двора (правая пристроена в 1860 - 1880-х гг.). Флигели по линии переулка построены в 1893 г. архитектором К. Ф. Буссе. Перед революцией в доме находилось реальное училище Польского комитета.

Переулок заканчивается двухэтажным домом с вытянутыми окнами, как бы вложенными в углубления-филенки, разделенные коринфскими пилястрами. В конце XVIII в. он принадлежал купцу С. А. Татаринову, в начале следующего столетия купцу П. А. Сырейщикову, а с 1830-х гг. и до советской власти - купцам-старообрядцам Рахмановым. Этот дом и его интерьеры были тщательно реставрированы - там интересны чугунная лестница и парадные анфилады второго этажа, с наборным паркетом, лепниной и позолотой, искусственным мрамором, обтянутыми тканями стенами.

Казарменный переулок соединяет Подсосенский с Покровским бульваром, на углу с которым находится монументальное здание бывших Покровских казарм (дом № 1), давших название этому переулку.

До конца XVIII в. все московские домовладельцы обязаны были содержать у себя постоем военных, расквартированных в городе. Власти решили выстроить постоянные казармы и для этого обложить горожан налогом на строительство, взимая его в зависимости от величины домовладения. При первом взносе на казармы хозяин навсегда освобождался от воинского постоя - отсюда и надписи на воротах домов: "Свободен от постоя" (такую можно видеть на воротах дома № 17 на Маросейке). На эти средства были выстроены несколько крупных казарменных зданий в разных частях города - на Садовом кольце Спасские, на Комсомольском проспекте Хамовнические, на Покровском бульваре Покровские, построенные, как написано на каменной плите, выставленной в вестибюле здания, первыми в 1798 г. В 1816 г. произведены некоторые переделки: вместо "экзерциргауза" в середине здания сделаны жилые помещения, а общий вид казарм существенно изменили, пристроив мощный портал с фронтоном, доминирующий во внешнем облике всего здания.

Старое имя переулка Дегтярный - по дегтярному двору, а также Малые Садовники - по небольшой слободе садовников, поселившихся по его правой стороне. Возможно, планировка существующих участков - узких, вытянутых от переулка в глубину, - определяется конфигурацией старых слободских дворов с небольшими жилыми домами в передней части и огородами, садами, прудами сзади. За голо-утилитарным зданием телефонной станции на углу с бульваром - одна из первых построек талантливого московского архитектора А. Э. Эрихсона, датируемая 1885 г. (№ 6).

Соседний дом (№ 8) расположен на очень узком участке, принадлежавшем паркетному фабрикату и домовладельцу В. П. Панюшеву, плотно застроившему его. Сначала в 1910 г. по проекту М. А. Фелькнера строятся два длинных корпуса внутри (здесь жили писатели-москвоведы А. И. Вьюрков и Ю. А. Федосюк), а в 1911 г. - жилой дом по переулку (архитектор А. А. Иванов-Терентьев). Фасад на всю высоту его семи этажей облицован долговечным белым керамическим кирпичом, который оживлен лишь темным обрамлением оконных проемов и полосами интенсивно зеленой керамики внизу.

Контрастирует с этим крупным жилым массивом застройка домовладения рядом (№ 10), где еще сохранился деревянный дом, построенный в купеческой усадьбе между 1806 и 1816 гг.; за ним тянулся длинный участок с прудом. В 1830-х гг. усадьба принадлежала доктору медицины И. А. Воскресенскому, служившему врачом в московской полиции. Старый дом расположен против проезда между двумя жилыми зданиями в переулке, появившимися в 1876 г. слева (архитектор А. П. Попов), и в 1886 г. справа (архитектор М. Г. Пиотрович).

Совсем небольшой и уже почти исчезающий в перестройках переулок - Дурасовский, который начинается от бывшей дворянской усадьбы Дурасовых (№ 2/11), по фамилии которых он назван.

Богатство они приобрели после женитьбы бригадира Алексея Николаевича Дурасова на наследнице баснословно богатых уральских заводовладельцев Мясникова и Твердышева. На эти средства в конце XVIII в. был выстроен великолепный дворец на Покровском бульваре, один из самых представительных образцов зрелого классицизма в Москве - прекрасны пропорции его шестиколонного портика на арках, очень интересны лепные барельефы над боковыми окнами. Этот дом, приобретенный в 1825 г. графом М. А. Дмитриевым-Мамоновым, над которым вскоре была устроена опека, купила в 1839 г. Практическая академия коммерческих наук, переехавшая в него только в 1847 г. В советское время дворец, как и многие здания в квартале между переулком и улицей Воронцово поле, заняла Военно-инженерная академия.

Почти вся правая сторона переулка - строения, занятые также академией, а на левой - несколько зданий, выстроенных в начале нашего столетия. Это дом № 5, построенный в 1904 г. архитектором В. И. Мясниковым для некоего мещанина, владельца вязального заведения Николая Старикова, чьи инициалы гордо выставлены им на фасаде. Проект соседнего дома (№ 7) выполнен хорошим архитектором, автором такого выдающегося сооружения, как Деловой двор на Славянской площади, И. С. Кузнецовым. Здесь, в переулке, он построил в 1909 г. дом для одного из владельцев обувной фирмы "И. Д. Баев с сыновьями". В этом доме жил художник, автор многих известных плакатов Дени (В. Н. Денисов).

На самом переломе переулка - двухэтажное здание с деревянным вторым этажом. Возможно, оно уцелело с 1821 г., когда принадлежало "купеческой жене" Ирине Балашовой. В 1895 г. этот дом был пожертвован Московскому купеческому обществу, и в нем находился "странноприимный дом для приходящих в Москву за сбором подаяния милостыни", подаренный московскому купеческому обществу торговавшим шелковым товаром купцом Ф. Н. Самойловым, владельцем этого дома с 1854 г. За ним находится перестроенное здание (№ 13) 1819 г.

Глава XXIII

ВОРОНЦОВО ПОЛЕ
(Между улицей Воронцово поле и Серебрянической набережной реки Яузы)

На правом берегу реки Яузы поднимается холм, крутой склон которого подобно соседней Ивановской горке (в районе ул. Забелина) обращен к югу и когда-то был занят садами. На самой бровке холма, там, где сейчас проходит улица Воронцове поле, возможно, и находилось старинное село Воронцово, принадлежавшее, по предположению И. Е. Забелина, роду тысяцких Воронцовых и перешедшее после казни сына последнего тысяцкого к великому князю Дмитрию Донскому. С тех пор оно находилось в роду московских государей и неоднократно упоминалось в духовных грамотах и летописных известиях. Так, в 1504 г. Иван III завещал сыну Василию "селцо Воронцовское на Яузе, где мой двор". Этот загородный двор упоминается еще несколько раз, в частности в 1515 г., когда Василий III, по словам летописи, "приехав в Москву, летовал в Воронцове на своем дворе". Великокняжеский двор с дворцом и садом был окружен избами горожан, обслуживавших его, радом же стояли мельницы на Яузе и кожевенный завод. Одна из немногих в то время каменных церквей в Москве была построена именно в этих местах - великий князь Василий приказал приезжему архитектору Алевизу возвести в селе каменную Благовещенскую церковь (ее здание, многократно перестроенное, стоит на улице Воронцово поле, № 16).

Под защитой крепостных сооружений (по линии теперешних Садовых ул.) процветала Воронцовская слобода, упоминаемая в XVII в., - тогда она насчитывала 135 дворов. Здесь же недолгое время существовала и небольшая иноземная слобода, которую населяли поляки и литовцы. В этих местах жили стрельцы, постепенно вытеснившие старых жителей за Яузу, где образовалась новая Воронцовская слобода (в районе нынешней одноименной улицы). Еще в начале XVIII в. весь этот район считался стрелецкой землей полка Степана Стрекалова.

Во второй половине XVIII в. склон к Яузе был занят крупными усадьбами, из которых особенно большой была усадьба екатерининского сановника А. А. Безбородко. Он подарил Павлу 1 свой дворец в Немецкой слободе, и в возмещение ему "пожалована была в вечное и потомственное владение" земля в этих местах. Безбородко писал, что он собирается "заложить новый дом в Москве на прекрасном и первом в Москве месте, в конце Воронцовского поля, на Яузе, у самого Белого города лежащем, которое достал у княгини Хованской покойный князь Потемкин, а после его купила блаженной памяти Императрица" (Екатерина II. - Авт.). Безбородко заказал проекты нового огромного дома архитектору Джакомо Кваренги, а парка - Николаю Львову, но смерть владельца остановила все работы по строительству. Эта огромная усадьба перешла к его брату, а потом разделилась на много частей. Одна из них оказалась в 1816 г. в руках коллежского асессора А. И. Тессина, дочь которого вышла замуж за Н. Ф. Островского, отца великого русского драматурга. Он приобрел этот большой участок (№ 5, 7, 9), который тянулся вверх по Большому Николо-воробинскому переулку на 94 сажени (около 200 м), у сыновей А. И. Тессина за 11 400 рублей серебром по купчей, заключенной 10 апреля 1840 г.

Сначала А. Н. Островский жил в главном доме, стоявшем высоко на горе (№ 7), а со второй половины 1849 г. переселился в небольшой деревянный домик, стоявший прямо напротив Серебрянического переулка. Отсюда он каждый день ходил пешком на Девичье поле к редактору журнала "Москвитянин" Погодину, занимаясь перепиской, корректурой и составлением мелких заметок. "Это было тяжелое время, - вспоминал Александр Николаевич, - но в молодости нужда легко переносится". Жилище Островского оказалось мало приспособленным для творческой работы. Он сам писал, что "Воробинский дом был очень удобен для того, чтобы простудиться (что мною и исполнено), и очень неудобен для того, чтоб писать и даже думать: у меня не было покойного угла, где бы такие операции могли совершаться без помехи".

Однако именно этот скромный домик стал свидетелем рождения всероссийской известности А. Н. Островского-драматурга: с жизнью в нем связано написание таких шедевров, как "Гроза", "Доходное место", "Свои люди - сочтемся". Он стал местом притяжения для многих деятелей русской культуры, тут бывали артисты, композиторы, писатели.

Дом, в котором почти 30 лет прожил Островский, не сохранился - по тому месту, где он стоял, в конце XIX в. проложен Тессинский переулок, названный по владельцам самого крупного участка. В 1867 г. бывшее владение Островского распродается по частям, которые застраиваются различными зданиями.

Внутри современного участка (№ 5) архитектор В. А. Коссов в 1884 г. строит для богатых банкиров Марк особняк. В нем с 1916 г. жил пианист Исай Добровейн, которого М. Горький пригласил сыграть В. И. Ленину его любимого Бетховена. В доме № 7 помещался Институт питания, в котором с 1930 по 1952 г. работал профессор М. И. Певзнер, основоположник теории лечебного питания.

Этот участок граничит с участком церкви Николая, "что в Воробине", по которой и называются теперь и этот переулок, и соседний Малый Николоворобинский, идущий к Яузскому бульвару.

Название окружающей местности произошло от фамилии стрелецкого полковника Данилы Воробина, чей полк был поселен здесь. Стрельцы же и построили в 1690 - 1693 гг. церковь, на строительство которой стрельцам было пожаловано из казны 550 рублей по случаю "рождения царевича Алексея Петровича и за многие службы". Церковь Николая в Воробине именовалась еще "что на Гостиной горе": возможно, что здесь были дворы богатых купцов - "гостей". В церкви находился иконостас XVIII в. с древними иконами, а царские врата датировались 1693 г. Храм разрушили летом 1932 г. - он находился на левом углу переулка, примерно там, где площадка перед бывшим школьным зданием, в котором помещается Министерство юстиции (Воронцово поле, 4).

На правой стороне Большого Николоворобинского переулка, на месте 12-этажного типового жилого строения был дом, в котором в конце 1930-х гг. жил известный писатель И. Э. Бабель. Ниже по склону переулка - угловой деревянный дом (№ 6), выстроенный к 1816 г., с более поздними каменными пристройками, а за ним небольшой деревянный домик 1834 г.

Внизу, сначала параллельно реке Яузе, а потом под прямым углом поворачивая к ней, проходит Серебрянический переулок, где селились мастера денежного Серебряного двора. Он назывался и Троицким по церкви Живоначальной Троицы, здание которой находится в начале переулка (№ 1). Оно было перестроено в 1781 г. на средства купчихи Т. И. Суровщиковой с использованием части стен и подклета старой церкви, которая упоминалась еще в 1657 г. Колокольня вынесена ближе к линии Яузской улицы, где она хорошо видна при движении от Солянки к Таганскому холму. Ее в 1768 г. с церковью Иоанна Предтечи "для всегдашнего поминовения родителей" строил Афанасий Гончаров, прапрадед Н. Н. Пушкиной, чья усадьба с каменными палатами граничила с севера с церковным участком. Сохранились многие строения усадьбы - первый этаж главного дома (второй, деревянный, не дошел до нас) и флигеля (Яузская ул., 1). В глубине двора, возможно, находилась его полотняная фабрика, основанная еще в 1718 г.

Есть мнение, что проект колокольни Троицкой церкви принадлежит архитектору Карлу Бланку. Барочные формы ее выглядели несколько устаревшими в это время, через десять лет после появления классического здания Воспитательного дома, иногда приписываемого также ему. Интересно отметить композиционное сходство этой колокольни с одним из самых совершенных произведений в русской архитектуре - колокольней Никольского собора в Петербурге (1750 - 1760-е гг., архитектор С. И. Чевакинский). Однако московская колокольня значительно тяжеловеснее и грубее своего изящного прообраза.

Троицкая церковь называлась "что в Старых Серебряниках" или "что в Денежных мастерах". Неподалеку от нее жили мастера монетного дела, и на плане еще 1817 г. был отмечен монетный двор, находившийся на правой стороне переулка. На другой стороне - ряд ординарных жилых строений, из которых к одному (№ 1а) на рубеже XIX - XX вв. были добавлены модные декоративные мотивы - эркеры, башни по бокам и цветные изразцы.

В самом высоком здесь пятиэтажном здании (№ 9) в середине 1920-х гг. жил известный график Д. С. Орлов (Моор), автор широко известных плакатов - "Ты записался добровольцем?", "Помоги!" и др. По воспоминаниям, "в его доме по Серебряническому переулку всегда было оживленно и людно. Сюда вечно прибегали сотрудники из редакций (множество их помещалось неподалеку - в здании бывшего Воспитательного дома на набережной Москвы-реки - Авт.), знакомые и малознакомые художники, заворачивали на "огонек" артисты... Здесь было просто, дружелюбно и весело". Д. С. Моор с женой жили "очень скромно", в трех комнатах на самом верху дома, одна из которых была занята его любимцами - голубями.

В угловом с Николоворобинским переулком доме (№ 11/12) в 1881 - 1882 гг. на квартире народовольцев Д. Я. Суровцева и Г. Ф. Чернявской-Боханович находилась подпольная типография "Народной воли", где были отпечатаны листовки, несколько номеров газет и переиздана программа "Народной воли". Этот дом снесен в 1986 г.

Серебрянический переулок был известен банями, которые так и назывались - Серебрянические торговые бани.

Бани занимали большое место в быту москвичей. Многие иностранные путешественники, бывшие в Москве в XVII в., отмечали любовь русских к бане и купанью. Англичанин Д. Флетчер, побывавший в Москве в 1588 - 1589 годах, отмечал, что русские посещают два или три раза в неделю баню, "которая служит им вместо всяких лекарств". Особенно изумляла иностранцев привычка русских к купанью после бани в холодной воде или снегу. Тот же Флетчер писал: "Вы нередко увидите, как они (для подкрепления тела) выбегают из бани в мыле и, дымясь от жару, как поросенок на вертеле, кидаются нагие в реку, или окачиваются холодной водой, даже в самый сильный мороз". Такое купание изображено на картине Ж. Делабарта "Вид Серебрянических бань".

Подобные картины были перед глазами А. Н. Островского, домик которого стоял рядом. Этнограф, народник С. В. Максимов рассказывал, как "из окон второго этажа, который занимал Александр Николаевич в пятидесятых годах, и мы видали виды, которые также ушли в предание: выскакивали из банной двери такие же откровенные фигуры, которые изображены на павловских гравюрах. Срывались они, очевидно, прямо с банного полка, потому что в зимнее время валил с них пар. Оторопело выскочив, они начинали валяться с боку на бок в глубоких сугробах снега, который, конечно, не сгребался... Имелся тут же и перед окнами кабак: в банные дни, не переставая, взвизгивала его входная дверь на блоке с кирпичиком".

Деревянное здание казенного питейного заведения, показанное на планах XVIII в., находилось на самом углу Серебрянического и Тессинского переулком (№ 13/2).

На месте Серебрянических бань, почти на углу с Серебрянической набережной Яузы, в 1900 г. было построено каменное здание богадельни Яузского попечительства о бедных (№ 15, архитектор Д. В. Шапошников)

Последний в этом районе города переулок называется по имени видного деятеля советского здравоохранения В. А. Обуха, работавшего в Институте гигиены труда и профзаболеваний, находившемся в переулке. Старое имя его - Грузинский - произошло от распространенного названия церкви Покрова, стоявшей на месте школьного здания (№ 3). Церковь была построена в 1693 г., но существенно перестроена в XIX в. Она славилась "чудотворной" иконой, копией иконы Грузинской Богоматери, привезенной в Россию в 1629 г., и по ней часто называлась Грузинской, а переулок Грузинским и по форме его - Кривогрузинским. В нем были построены корпуса Евангелической больницы (№ 5, архитектор О. В. Дессин) на средства членов немецкой московской колонии. Лечили там не обязательно тех, кто придерживался лютеранского вероисповедания, больше всего в ней было православных, бедных же лечили бесплатно, и они пользовались бесплатными лекарствами.

После Октябрьского переворота здание занял первый в СССР Институт гигиены труда и профзаболеваний, организованный В. А. Обухом. Теперь здесь Институт мозга Российской медицинской академии.

Глава XXIV

ЗАЯУЗЬЕ
(Между набережными Москвы-реки и Яузы и Садовым кольцом)

На левом берегу реки Яузы поднимается холм, скрытый сейчас высотным зданием на Котельнической набережной, первенцем многоэтажных домов в Москве. Этот 22-метровый холм ранее был еще выше и круче. Здесь, возможно, было одно из первых московских поселений - сохранилось упоминание о городище, а в поздних (XVII в.) сказаниях о начале Москвы, основанных на каких-то более ранних сведениях, говорится о том, что близ устья Яузы находился "градец малый". Однако результаты археологических раскопок, которые проводились в 1940 и 1946 - 1947 гг. известным ученым М. Г. Рабиновичем, дали ему основание предположить, что Заяузье стало частью растущей Москвы не ранее XIV - XV вв. Первыми на левый берег Яузы переселились торговцы, пользуясь близостью и удобством речных пристаней в устье Яузы. За ними из Великого посада потянулись ремесленники, причем сначала те, которые были связаны с огнем, - кузнецы, гончары, оружейники, котельники, ибо Яуза являлась надежной преградой для огня. Об этом свидетельствуют, в частности, и названия здешних улиц и переулков - Котельнические, Гончарные, Таганские. Об этом же говорят и названия местностей, в которых находились церкви - центры притяжения общественной жизни слобод: "в Гончарах", "в Котельниках", "в Старых кузнецах".

Основной, возможно, самой старой в этом районе была церковь Никиты, "что за Яузой", на Швивой горке. Так несколько неблагозвучно назывался холм над Яузским устьем. Эти места любили москвичи, отсюда открывался прекрасный вид на излучину Москвы-реки, Зарядье и Кремль. Недаром именно здесь, на Швивой горке, один из создателей послепожарной Москвы - архитектор О. Бове предполагал строить храм-памятник Отечественной войны 1812 г.

Строительные работы на левом берегу Яузы начались еще до войны, но в полную меру развернулись уже в послевоенные годы, когда было решено построить в Москве семь высотных зданий. В результате полной перепланировки окружающей местности здесь почти бесследно исчезло несколько переулков, спускавшихся с вершины холма к набережным. Параллельно Подгорской набережной Яузы проходили два переулка - Подгорский, бывший Большой Устышский, и Курносов. Их соединяли Малый Подгорский и крутой Свешников, который, как и Малый Ватин переулок, сейчас уже с трудом прослеживается в лабиринте строений, дворов и палисадников.

Эти переулки подходили к площади, от которой поднимается Большой Ватин переулок. Название его (до 1922 г. Большой Никитский) произошло от искаженной фамилии "гостиной сотни торгового человека Саввы Омельянова Сына Ватина". Отсюда, от перекрестка с Большим Ватиным переулком, начинается Гончарная улица, часть которой до 2-го Котельнического переулка ранее называлась улицей или переулком Швивая горка. Это колоритное московское название, происшедшее, возможно, от слова "ушивая", то есть поросшая ушем - колючей травой, иногда в народной речи заменялась еще более ярким - Вшивая горка.

В октябре 1917 г. на Швивой горке, откуда прекрасно просматривался весь центр Москвы, войска под руководством большевиков стреляли по русской святыне - Кремлю.

У начала улицы - дом с закругленным углом (№ 2), выходивший когда-то и в Курносов переулок. Дом с сохранившейся планировкой построен, по всей вероятности, на рубеже XVIII и XIX вв. Среди его владельцев был тесть историка Т. Н. Грановского врач Б. К. Мильгаузен

За ним здание одного из самых значительных здесь архитектурных памятников - церкви Никиты-мученика, которое было тщательно исследовано М. Г. Рабиновичем, установившим, что оно построено ранее 1595 г. - общепринятой даты возведения церкви. Древнейшая часть здания - центральный объем с позакомарным покрытием и шлемовидной главой - относится к началу XVI в. Она была перестроена купцом Саввой Вагиным в 1595 г. Летопись называет также имя боярина Дмитрия Годунова, "по челобитью" которого "поставлен храм каменной на Москве за Яузой".

В 1685 г. с юга к церкви был пристроен Благовещенский придел с трапезной. К тому же времени относится и шатровая колокольня. Северный придел св. Ольги построен в 1878 г. архитектором А. П. Поповым. Церковь была бережно отреставрирована в 1958 - 1960 гг. Л. А. Давидом.

По этой же стороне улицы - еще два интересных архитектурных памятника. Один из них (№ 12) - в глубине участка, в начале XVIII в. принадлежавшего Строгановым, - совсем рядом с Никитской церковью. История его впервые изложена исследователем русской архитектуры Е. А. Белецкой в аннотациях к изображениям этого здания в "Альбомах партикулярных строений" М. Ф. Казакова.

И. Э. Грабарь видел в этом доме "подлинное произведение великого мастера" и считал, что "в нем определенно видна рука Баженова". Е. А. Белецкая, однако, полагает, что "по композиции генерального плана, внутренней планировке, по трактовке объемов здания, по архитектурным мотивам... оно вызывает скорее аналогию с произведениями И. Е. Старова".

Здесь, на одном из лучших в городе мест - высоком холме над слиянием двух рек - еще в Петровское время был построен каменный дворец сыном "именитого человека" Григория Строганова Александром, получившим вместе с братьями титул барона. Новая петровская знать выдвигалась на первые роли, и для нее требовались роскошные резиденции: тогда в Немецкой слободе строился дворец для Франца Лефорта, а напротив, на другом берегу Яузы, целая усадьба для Федора Головина.

Дворец Строганова был под стать им. Как записал в своем дневнике Ф. Берхгольц, прибывший в Россию с Голштинским герцогом, "нельзя не удивляться, как великолепно живет молодой барон Строганов, отец которого был не более, как богатый крестьянин; он не только, по здешнему обычаю, всегда имеет роскошный стол, хорошо одевается и щеголяет экипажами, но и держит собственную труппу музыкантов... Дом его один из лучших в Москве как по красоте, так и по местоположению. Перед ним протекают две реки, именно Москва и Яуза".

Палаты перешли от барона А. Г. Строганова к его дочери княгине В. А. Шаховской, и возможно, что тогда они разбирались: в 1769 г. в газете "Московские ведомости" объявлялось о разборке "каменного трех этажах дома, который наперед сего Строганов, до фундамента".

На этом месте во второй половине XVIII в. стало строиться новое здание, надо думать, превосходящее строгановское. Возможно, в начале 1770-х гг. В. В. Суровщиков, один из самых богатых купцов в Москве, первый среди них по объему торговли с заграницей, возводит (возможно, и с использованием остатков дворца Строгановых) строгое трехэтажное строение с полукруглым, ограниченным крыльями флигелей, двором. Наверху поставили бельведер, откуда была видна вся Москва. Этот дом изображен на известной картине Делабарта "Вид Яузского моста и дома Шапкина" (правда, такого владельца так и не было найдено). В начале XIX в. дом принадлежит генерал-аншефу Т. И. Тутолмину (бывшему в 1806 - 1809 гг. московским главнокомандующим). Он также занимался перестройкой дома, о чем упоминалось в "Историческом путеводителе" по Москве 1831 г.: "Истинно надо сказать, что мало в Москве таких домов, и местоположение и архитектура делают его единственным, дом сей проходил многия руки, в числе коих был владельцем онаго и Безбородко. Весьма хвалят внутреннее убранство дома, и говорят, между прочим, что Тутолмину одна парадная лестница стоила 150 000 рублей". В то время дом Тутолмина был включен в число замечательных московских зданий, фасады и планы которых собраны в "Альбомы" М. Ф. Казаковым.

От Тутолмина дом перешел к брату знаменитого екатерининского и павловского сановника графу И. А. Безбородко. В 1812 г. дом сгорел и долго стоял неотделанным, пока его не купили уже не графы и генералы или богатые купцы, а некие Гомзяков и Юркевич и перепродали одному из текстильных московских магнатов - Тимофею Васильевичу Прохорову, решившему открыть в нем нечто невиданное еще в Москве - фабрику-школу. В мае 1833 г. началась перестройка и оборудование дома, а в сентябре уже начались занятия и открыто мануфактурное производство. Здесь "были устроены учебные мастерские, классы для учебных занятий, отдельные спальни как для учеников, так и для мастеровых, помещение для приказчиков, конторы и товаров... Кроме того, было оставлено обширное зало, в котором должны были собираться все ученики и рабочие для бесед или для чтения книг духовно-нравственного содержания".

Фабрика Т. И. Прохорова была немалой. Так, в 1846 г. она выпускала ситца на 155 тысяч рублей, в ней было установлено 55 станков и на них работали 205 человек. Фабричное производство продолжалось здесь до 1850 г., а потом дом стал обычным доходным, сдававшимся и под квартиры и под различные учреждения. Например, в начале XX в. в нем находилась известная в Москве частная женская гимназия Е. Е. Констан. В 1903 - 1904 гг. архитектор В. В. Шервуд по заказу тогдашней владелицы Е. П. Ярошенко надстраивает этот дом двумя этажами, ломает крылья флигелей, делает пристройки. В конце 1930-х гг. бывший дворец значительно перестраивается и теряет остатки былого великолепия. В последнее время была проведена огромная работа по реставрации здания на 80-е гг. XVIII в. под руководством архитекторов Т. Л. Энговатовой и А. Б. Пушиной. В результате Москва обогатилась великолепным дворцом.

Другой архитектурный памятник - усадьба (№ 16), состоящая из дома в глубине курдонера и флигелей, образующих типичную схему усадебной застройки. Ее часто называют усадьбой Клаповской по фамилии последней владелицы, но было бы правильнее называть ее по фамилии купца И. С. Рахманова, выстроившего этот дом к 1816 г., с включением в него и старых одноэтажных палат. Примерно в то же время строятся два каменных флигеля, объединенных в 1820 г. оградой. В 1830-х гг. владельцем усадьбы был купец Петр Молошников, чей вензель из переплетенных букв "П" и "М" виден в тимпане фронтона главного дома. Бывшую усадьбу занимал "дом научного атеизма", признаков которого ныне уже нет: в доме несколько разных компаний и организаций и, в том числе, "Международная туристская компания „Москва"".

За флигелем этой усадьбы еще одно здание, достойное быть внесенным в число архитектурных памятников, - это скромный дом (№ 18) первой половины XVIII в. Начальный план его датируется 1753 г., когда он принадлежал советнику М. И. Данилову. Во второй половине XIX в. это здание получило эклектический фасад.

Еще один интересный памятник - в 1-м Котельническом переулке. Внизу, недалеко от Котельнической набережной, находится здание церкви Николы, "что в Котельниках". Эти места, как можно понять из названия, связаны с котельниками, ремесленниками-кузнецами, изготовлявшими металлическую посуду. Существующее здание построено на средства князя С. М. Голицына в 1822 - 1823 гг., как сообщал он в письме к митрополиту Филарету, в память его предков Строгановых, живших в приходе этой церкви. Здание ее - одно из немногих культовых построек, спроектированных выдающимся московским архитектором О. И. Бове. Оно достаточно традиционно - над четвериком основного объема поставлена ротонда с полуциркульными окнами, разделенными пилястрами. Интересны три скульптурных рельефа над северным портиком. Позади церкви стоит двухэтажный дом причта, перестроенный в 1840-х гг.

Немного выше, по другую сторону переулка - здание значительно более древнее. Оно относится ко второй половине XVIII столетия, а его дворовая часть - это сводчатые палаты XVII в. В конце XVIII в. все здание было объединено классическим фасадом. Позади него, на месте большого сада построено школьное здание. Оно стоит на трассе 2-го Котельнического переулка, сейчас уже почти исчезнувшего. Этот переулок выходит между домами №20 и 22 к Гончарной улице. Параллельно ему, так же малозаметный среди застройки, проходит 3-й Котельнический переулок, который упирается в длинный монументальный жилой дом № 26 - 32, построенный в 1950 - 1957 гг. (архитекторы Л. В. Руднев, И. 3. Чернявский). Эти переулки ранее назывались Новым и Старым Космодамианскими по названиям церквей, которые стояли на углах этих переулков и Гончарной улицы.

Святые были издавна покровителями кузнецов, и надо думать, что кузнечная слобода здесь была не бедной, если сумела выстроить несколько церквей. Одна из церквей - "Старая" - освящена во имя святых Космы и Дамиана Асийских, "иже с миром успоша" (т. е. умерших своей смертью), а вторая - "Новая" - Космы и Дамиана, оклеветанных завистниками и вероломно убитых.

Есть сведения о том, что здесь был монастырь. Он упоминается в духовной князя Ивана Юрьевича Патрикеева около 1498 г.: "да мои ж места: Заяузская слобода с монастырем Кузмодемьяном", и возможно, что эти две церкви были когда-то монастырскими, а после упразднения его стали просто приходскими.

Две церкви, стоящие рядом и посвященные одним и тем же святым, вызывали любопытство москвичей. Рассказывали о том, что здесь жили два брата-богача; один из них выстроил на свои деньги Космодамианскую церковь, а после постройки они рассорились, и второй брат решил построить уже на свои собственные средства еще одну церковь и тоже во имя тех же святых.

Космодамианская "старая" церковь была построена, вероятно, ранее ее первого упоминания в документах. После пожара 1773 г. ее восстановил самый богатый прихожанин купец Лука Девятов, у которого была "мишурная" фабрика. Сломали церковь в 1936 г., а стояла она на месте правой части длинного комфортабельного жилого дома № 26 - 32 по Гончарной улице.

Церковь св. Космы и Дамиана "Новая" находилась на месте советского строения № 20. Она была выстроена в 1659 - 1662 гг. и переделана к середине XVIII в. и еще раз перестроена архитектором И. И. Козловским в 1859 г. Это был внушительный четверик с пилястровыми портиками и мощным куполом. Церковь закрыли и постепенно стали перестраивать для различных нужд, и так "перестроили", что и признаков ее теперь не увидеть: может быть, только где-то в недрах современного "научного конструкторского бюро", как значится на вывеске, сохранились остатки церковного здания.

В 3-м Котельническом переулке за домом № 8/25 (1936, архитектор И. И. Ловейко) стоят палаты XVIII в. Они еще мало исследованы, и в их объеме могут быть значительно более древние части.

Двигаясь далее, мы встречаем 4-й Котельнический переулок, бывший Брехов (старое название по фамилии владельца), и 5-й Котельнический, ранее Спасочигасовский. Такое несколько причудливо звучащее для нашего уха название он получил от церкви Спаса, "что в Чигасах", находившейся на месте дома № 12. Название же церкви обязано игумену Чигасу, основавшему в конце XV в. мужской монастырь со Спасской церковью. В летописи под 1483 г. говорится, что "заложи церковь кирпичну Спас Святой за Яузой игумен Чигас", а в 1547 г. летописец упомянул о монастыре: "...загорешася за Яузой на Болвановке... и церковь Спаса выгоре в Чигасове монастыре". В связи с известием об этом пожаре в другой летописи были особо отмечены фрески знаменитого живописца Дионисия: "...церковь Спас в Чигасове монастыре выгоре и верьх ея падеся, подпись у церкви тое чюдна была Дионисья иконописца..." В 1625 г. монастыря уже не было, а Спасская церковь стала обычной приходской. Разрушили ее в 1929 г.; в ней, по воспоминаниям, был прекрасный иконостас XVIII в.

Невдалеке была еще одна церковь - Воскресения в Гончарах, славившаяся своим редким трехшатровым верхом. Все это обилие церквей, несомненно, говорит о населенности этих мест и зажиточности окрестных обитателей. Недаром в Москве ходила такая прибаутка:

У Спаса в Чигасах, за Яузой,
Живут мужики богато.
Гребут золото лопатами,
Чисто серебро ковшиком. Слава!

В том же 5-м Котельническом переулке почти на углу с Гончарной улицей - произведение известного в начале нашего столетия архитектора. Это особняк (№ 9) представителя богатой купеческой семьи Зиминых, построенный в 1911 г. В. Д. Адамовичем, автором дома Второва на Спасо-песковской площади и известной тогда виллы "Черный лебедь" в Петровском парке.

Кончаются переулки здесь 1-м и 2-м Гончарными. Они, как и Гончарная улица, напоминают об обширной слободе гончаров, прекрасно украсивших свою приходскую церковь Успения в Гончарах, здание которой, построенное к 1654 г., стоит на другом углу 5-го Котельнического переулка. Ее трапезная выстроена в 1702 г., а приземистая колокольня - в середине XVIII в. Особенно интересны в отделке церковного здания изразцы, опоясывающие северный фасад трапезной; на высоком барабане придела поставлены даже целые изразцовые фигуры, изображающие апостолов (о них раньше не знали, и обнаружили под толстым слоем краски при очередном ремонте). Это сияющее богатство - дело руки слобожан Гончарной слободы и самого известного из них - Степана Полубеса. В церкви находится копия с копии чтимого образа Богоматери "Троеручицы", впервые присланная из Хиландарского афонского монастыря как дар патриарху Никону. С 1948 г. тут находится подворье Болгарской православной церкви.

Уже ниже, от Гончарной улицы, отходит Рюмин переулок, названный по домовладельцу. В этом небольшом переулке находится интересный образец московского модерна - особняк потомственного почетного гражданина Д. Ф. Беляева, перестроенный из более старого здания в 1903 г. по проекту А. А. Галецкого. Интересны красочные керамические вставки на садовом фасаде и живописная решетка на высокой каменной ограде.

Рюмин переулок выходит к разделу двух улиц - Яузской и Верхней Радищевской. Сюда же с противоположной стороны выходит Тетеринский переулок. Он проходит по местам, где в XVII - начале XVIII в. была небольшая (в 1632 г. всего 10 дворов) Тетеринская казенная слобода, населенная, вероятно, дворцовыми каменщиками.

Начало переулка отмечают два архитектурных памятника. Слева - двухэтажный южный флигель усадьбы И. Р. Баташова, главное здание которой располагается по Яузской улице (№ 11), и справа - трехэтажное здание, построенное в 1790-х гг. в купеческой усадьбе. Разнообразен декор этого дома - лепные розетки, круглые ниши, сандрики на кронштейнах.

Далее переулок застроен в основном зданиями второй половины XIX в., владельцами которых были небогатые купцы и мещане. Только уже ближе к улице Земляной вал в конце XIX - начале XX в. появляются большие доходные дома № 14 (1912, архитектор О. О. Шишковский) и № 20 (1910, архитектор Э. К. Нирнзее).

От Тетеринского отходит Землянский переулок, выходящий к Николоямской улице.

Эти места долгое время были почти не застроены. Известно, что здесь был большой "огород" боярина Никиты Романова, пожалованный в 1655 г. патриарху Никону под подворье, и огород Иверского монастыря. В конце XVIII столетия на месте подворья находилась усадьба (№ 2/30) с каменным домом, принадлежавшая двум сестрам - Марии и Варваре Чичериным, сестрам бабушки А. С. Пушкина, по фамилии которых переулок до 1950 г. назывался Чичерин-ским.

От Николоямской улицы перпендикулярно к набережным Яузы выходят два небольших переулка - Берников, названный по одному из домовладельцев (старое название - Блазновский - было также обязано его жителю), и Лыщиков переулок, который именовался в XVIII - XIX вв. Покровским по церкви Покрова Богородицы, "что на Лыщиковой горе".

Здесь был монастырь, упоминающийся под 1392 г., когда летописец сообщил о том, что в монастыре у Покрова постригся Стефан, брат Сергия Радонежского. Покровский Лыщиковский "княжий" монастырь упоминается в завещаниях Ивана III и Ивана Грозного. Нынешнее здание церкви построено в 1697 г. (1693?) и значительно перестроено в 1830-х гг., когда переделали трапезную и пристроили новую апсиду, вобравшую в себя первоначальную. Последняя перестройка относится к 1880-м гг., когда над зданием была возведена небольшая главка. Колокольня относится к концу XVIII в.

ЗАМОСКВОРЕЧЬЕ

Глава XXV

ОВЧИННАЯ СЛОБОДА. МОНЕТЧИКИ
(Между набережными Водоотводного канала и Большой Ордынкой)

Одна из самых крупных частей старой Москвы, - Замоскворечье, пологая, низменная равнина по правому берегу Москвы-реки, напротив высоких холмов у устьев рек Неглинной и Яузы, на которых располагались древние славянские поселения XI - XII в.

Первое летописное упоминание о Замоскворечье датировано 1365 г. Тогда случился один из самых губительных пожаров в Москве, в котором сгорели "и посад, и Кремль, и Загородье, и Заречье". Упоминая Заречье, летописец имел в виде не небольшую малозастроенную полосу у берега, а старицу Москвы-реки, ближайшую к Кремлю.

Но первые поселения на равнине Замоскворечья могли находится существенно раньше этого известия. Возможно, что в XII - XIII вв. тут располагалось несколько селений, разделенных перелесками и лугами. К этим первым замоскворецким селам, основываясь на документах более позднего времени, можно отнести Хвостово, упомянутое в духовной грамоте князя Дмитрия Ивановича Донского 1389 г., Голутвино на берегу реки Москвы, Колычево и Кадашово (впервые упомянуто в завещании Ивана III 1504 г., но существовавшее ранее).

От кремлевского холма, от брода у устья Неглинной, через равнину Замоскворечья проходили несколько дорог, из которых древнейшими были те, которые шли по направленик) современных улиц Большой Якиманки и Большой Полянки.

С развитием и распространением посада от кремлевских стен на восток, в Замоскворечье появляются и несколько дорог в восточной части, - таких, как Пятницкая, Новокузнецкая, Большая Татарская. Первоначально поселения возникают, в основном, вдоль речных берегов и дорог, и только, вероятно, к XV - XVI вв. можно отнести появление слободской застройки. Ранние слободы возникли в непосредственной близости от Кремля, в пойменных плодородных низменных местах. Там обосновываются несколько садовых слобод (Верхняя, Средняя и Нижняя), обитатели которых были заняты обслуживанием княжеского двора. Постепенно Замоскворечье заселяется - в восточной части появляется слобода овчинников, рядом же с торговыми дорогами, ведущими на юг и юго-восток, селятся переводчики (толмачи), торговые люди (ордынцы), а также кузнецы и монетчики. В Замоскворечье было много и других слобод, как дворцовых, так и черных. Так, южнее Садовнических слобод располагалась богатая Кадашевская слобода, бывшая дворцовой - в ней жили "хамовники", ткачи, поставлявшие полотно для царского двора, южнее - несколько черных слобод, т. е. тех, на которых лежали основные налоговые тяготы и городские повинности. Это - Екатерининская, Пятницкая, Голутвинская слободы.

Но самыми распространенными в Замоскворечье были слободы военные. По словам Сигизмунда Герберштейна, посла австрийского императора, еще великий князь Василий III вывел сюда "своих телохранителей", образовавших целое поселение под название "Нали" (в районе Спасона-ливковских переулков). Позднее в Замоскворечье обосновались стрельцы - тут насчитывалось семь стрелецких слобод, и в описаниях иностранных путешественников эта часть города так и называлась - Стрелецкая слобода. Швед Петрей де Ерлезунда, побывавший в Москве в начале XVII в., писал, что в Замоскворечье живут "главные стрелки из великокняжеских телохранителей; их больше 10 тысяч и все отборные, высокие и сильные молодцы". А вот свидетельство о Замоскворечье чеха Бернгарда Таннера, приезжавшего в 1678 г. с посольством в Москву: "Этот солдатский город крепок столько же силой и множеством воинов, сколько и своим положением. С одной стороны обтекает его полукругом река Москва, ибо тут-то и происходили у москвитян схватки с татарами, с этой-то стороны и могли только вторгаться эти злейшие их враги".

После постройки в 1591 - 1592 гг. оборонительных укреплений Скородома застройка начинает уплотняться, и постепенно формируется сеть улиц и переулков. В Замоскворечье появляются крупные государственные предприятия - такие, как Хамовный и Винно-соляной дворы, строятся большие боярские усадьбы. В XVIII в. в Замоскворечье живет много дворян и, как писал Ф. Ф. Вигель, "каждого (приезжавшего на зиму в Москву помещика - Авт.) ожидал собственный деревянный дом, неприхотливо убранный, с широким двором и садом без дорожек, заглохшим крапивой, но где можно было, однако же, найти дюжину диких яблок и сотню кустов малины и смородины. Все Замоскворечье было застроено сими помещичьими домами".

Однако примерно с конца XVIII в. некоторые районы за Москвой-рекой приобретают такие черты, которые позволят позднее уроженцу этих мест А. Н. Островскому, "Колумбу" Замоскворечья, назвать его "особой страной", где обитало купечество. "Страна" эта отличалась своими, только ей присущими обычаями и нравами, которые не раз описывались в художественной литературе. Подавляющее большинство пьес Островского было посвящено Москве, и во многих из них зритель встречается с обитателями замоскворецких домов. Замоскворечье стало синонимом остановившегося купеческого быта, бескультурья, застоя. Даже внешний облик этой части города был характерным - "там окна завешены занавесками, ворота на запоре; при ударе в них раздается сердитый лай цепной собаки, все мертво или, лучше сказать, сонно; дом или домишко похож на крепостцу, приготовившуюся выдержать долговременную осаду", - отмечал В. Г. Белинский.

После падения крепостного права Замоскворечье стало постепенно меняться. Если в первой половине XIX в. здесь было немного промышленных предприятий, то после 1861 г. их количество существенно увеличивается, появляются крупные фабрики и заводы. Все больше становится людей "крестьянского сословия" - именно они и работали на замоскворецких предприятиях. В конце XIX в. число крестьян, живущих в этой части Москвы, увеличилось в два с половиной раза по сравнению с дореформенными годами. Вот свидетельство внимательного наблюдателя российской жизни, писателя П. Д. Боборыкина: "Замоскворечье издали и сверху, с кремлевской стены или с Ивана Великого кажется особым городом... Тут ни помещичество, ни администрация, ни люди либеральных профессий не водятся. Купец, мастеровой, фабричный, крестьянин, пришедший на заработки, - вот население Замоскворечья. Только в Замоскворечье два главных элемента народонаселения и московского быта предстанут перед нами в таком чистом виде: купец и мужик - второй в полной зависимости от первого..."

В XX в. во многих местах Замоскворечья и особенно на главных его магистралях строятся высокие доходные дома, но новое строительство не успело оставить свои следы в замоскворецких переулках. Даже в советское время новые хозяева города не очень испортили Замоскворечье.

***

На севере Замоскворечья в XVII в. находилась государева Овчинная слобода, обитатели которой поставляли шерсть и овчины для дворцовых нужд. Она была немалой - в 1632 и в 1658 г. в ней насчитывалось 103 двора. Об этой слободе напоминают названия Овчинниковской набережной и переулков - Большого и Среднего (был еще и Малый) Овчинниковских, а также соседнего Руновского переулка, который назван по урочищу Руновка (слово "руно" означает шерсть с целой овцы). О слободе напоминает также и другое урочище - Овчинники с церковью Михаила Архангела (Средний Овчинниковский пер., №7). Небольшая слободская церковь, завершенная трехглавием, с главным престолом Покрова Богородицы построена, возможно, в середине XVII в. и около 1700 г. была перестроена - тогда увеличили трапезную, возвели колокольню и изменили декоративный убор четверика. Очень хороши сочные формы наличников окон на апсидах храма. Чтобы увидеть этот памятник, надо пройти во двор внушительного административного здания, в которое упирается Средний Овчинниковский переулок. В 1953 г. намечалось строительство по Овчинниковской набережной, Пятницкой улице и новому проезду, ведущему к Большому Устьинскому мосту, громадного комплекса Дома проектных организаций и жилых домов министерства угольной промышленности с включением в него ротонды станции метро "Новокузнецкая" и переносом архитектурного памятника - церкви Михаила Архангела. Все это должно было стать частью большого плана прорубки, продолжения Бульварного кольца по Замоскворечью. К счастью, выстроили на углу Овчинниковской набережной лишь одно из зданий предполагавшегося комплекса (1955 - 1961 гг., архитекторы Г. И. Григорьев и Т. В. Владимирова) для Комитета по внешним экономическим связям, переименованным теперь в министерство.

В Среднем Овчинниковском переулке есть еще несколько интересных архитектурных памятников. Один из них (№ 10) также связан с Овчинной слободой. Это красивые каменные палаты конца XVII в., позднее значительно перестроенные и теперь восстановленные. В них, возможно, помещался административный центр слободы.

Рядом - памятник значительно более позднего времени, бывший особняк (№ 8), состоящий из нескольких разновременных построек. Самая ранняя относится к 1834 г., когда "купеческий сын" Стебнев выстроил двухэтажный каменный дом (средняя часть современного здания). Во второй половине XIX в. здесь обосновывается небольшая фабричка, для которой архитектор Ф. Ф. Воскресенский строит несколько производственных зданий и основательно перестраивает в 1904 г. старый особняк для новой владелицы Л. И. Гельтищевой, чьи инициалы в виде искусно переплетенных букв видны на фасаде. Справа и слева появляются пристройки, а фасад приобретает черты модерна.

Четвертый архитектурный памятник в этом небольшом переулке расположен в самом начале его (№ 1) - это жилой дом XVIII в. первогильдейского купца Ивана Емельянова, владевшего им в 1754 г. В этом году он просил разрешения увеличить старый дом пристройкой. К 1806 г. главный дом существенно перестраивается, и тогда же получает дошедший до нашего времени декор в стиле зрелого классицизма - пилястровый портик, тройное "палладианское" окно. В этом доме в конце XIX в. находилась 6-я мужская гимназия до переезда в собственный дом в Большом Толмачевском переулке, а в советское время, в 1930-х гг. - музыкальное училище имени Октябрьской революции.

В соседнем Большом Овчинниковском переулке нет особенно интересных архитектурных памятников, за исключением здания на углу с Пятницким переулком (№ 17/1), два этажа которого построены в конце XVIII в. Заслуживает внимания обработка угловой части каннелированными колоннами с ионическими капителями, придававшая этому дому монументальный характер, более подходящий для открытой широкой улицы или площади. Уже в 1906 - 1907 гг. здание было надстроено двумя этажами.

На другой стороне Большого Овчинниковского переулка в несохранившемся деревянном одноэтажном доме (№ 12) жил выдающийся русский художник Н. В. Неврев, автор многих жанровых и исторических картин. Он в 1897 г. переехал в дом своего брата и провел в нем последние годы жизни, до 1904 г. Это еще недавно было единственное сохранившееся здание, связанное с выдающимся художником-передвижником, вся творческая жизнь которого прошла в Москве.

Другой известный русский художник, С. В. Малютин, жил в этом переулке (№ 24) в 1905 - 1906 гг. Переулок напоминает и о третьем художнике, который был известен не только живописью, но и серьезными искусствоведческими трудами, а также крупной организаторской деятельностью. Речь идет о И. Э. Грабаре, который в 1910-х гг. квартировал в доме (№ 26, во дворе), принадлежавшем родственникам его жены Мещериным. Один из Мещериных - сын основателя Даниловской мануфактуры - был незаурядным художником, чьи пейзажи, по словам Грабаря, отличались "живописной свободой и тонким чутьем цвета".

В небольшом Пятницком переулке с левой стороны стоит трехэтажный дом (№ 3) с красной звездой и серпом и молотом, изображенными на третьем этаже. Там же видна и дата "1927". Так отметили жильцы, образовавшие кооператив, возведение третьего этажа дома, построенного в 1878 г. (архитектор Н. Н. Васильев). Пятницкий переулок до революции был тупиковым - он упирался в здание церкви Параскевы Пятницы, стоявшей примерно на месте станции метро "Новокузнецкая".

От нее переулок и получил свое название. Церкви Параскевы Пятницы в старину ставились обычно на месте торга, и здесь был "ленивый" небольшой Торжок. (Любопытно, что своеобразным отголоском давно прошедших времен явился современный маленький и тоже "ленивый" Пятницкий рынок, для которого в 1996 г. начали строить современное торговое здание по проекту архитектурной мастерской Л. Казаковой).

Здание церкви Параскевы было выдающимся произведением архитектуры. Как писал в прошлом веке автор книги "Седая старина Москвы" И. К. Кондратьев, "архитектура храма величественна, внутри храм отличается своим благолепием, иконостас хорош, многие образа украшены богатыми ризами... В храме чудотворная икона вмч. Параскевы, которая бывает носима в Кремлевских ходах".

Известна Пятницкая церковь была еще с середины XVI в., каменное ее здание построено купцами Журавлевыми в 1739 - 1744 гг., а трапезная с колокольней окончены в 1746 - 1748 гг. И. Э. Грабарь предполагал, что архитектором ее был И. Ф. Мичурин, и отмечал сходство церковной колокольни с нижними ярусами колокольни Троице-Сергиевой лавры. Он же писал о том, что церковь Варсонофьевского монастыря вдохновила архитектора церкви Параскевы Пятницы, заимствовавшего построение двух ее венчающих восьмериков. "Необыкновенно своеобразны были и наличники трех алтарных полукружий", отмечал Грабарь. Очень красива была уникальная ограда церкви.

Церковь была снесена в 1934 г. (ее резной барочный иконостас поставили в Смоленской церкви Троице-Сергиевой лавры) и примерно на ее месте через десять лет выстроили неудобный и тесный вестибюль станции метро "Новокузнецкая". Все это делалось для того, чтобы проложить в Замоскворечье Бульварное кольцо. Предполагавшуюся его трассу отмечает скошенный угол здания Государственного комитета по телевидению и радиовещанию.

Сюда же выходит Руновский переулок, соединяющий Б. Татарскую улицу с Озерковской набережной, названной так, по всей вероятности, из-за небольших озер у москворецкого русла. Этим же озерцам обязан названием и Озерковский переулок. Почти весь квартал между этими двумя переулками занимают здания бывшего чугунолитейного и механического завода товарищества "Добровы и Набгольц". Основанный в 1864 г., он был одним из самых крупных московских заводов, производивший турбины, паровые машины, ткацкие станки, мельничное оборудование. В 1900 г. на нем работало более полутора тысяч рабочих. В советское время - это насосный завод, на котором, в частности, делались насосы для атомных кораблей.

Следующий большой квартал расположен между Озерковским и Большим Татарским переулками. Его название напоминает о большой слободе, где жили переселенцы из поволжских татарских княжеств. Об этой же слободе говорит и название Большой Татарской улицы, в советское время называвшейся улицей Землячки (по псевдониму Розалии Самойловой, активной коммунистки, которая никак не была связана с этой улицей).

В этих местах сохранились еще памятники, напоминающие о когда-то преобладающем татарском населении этого района. На Большой Татарской улице в 1993 г. восстановили здание московской мечети (№ 28) на средства, которые пожертвовал, как написано на доске, помещенной на стене, "один из благородных и достойных граждан Королевства Саудовской Аравии шейх Ибрагим Аль Анкари". В Малом Татарском переулке находится исламский культурный центр и медресе (дом № 5). Напротив же - здание (№ 8), в декоре которого использованы мотивы восточной архитектуры, а над первым этажом помещен фриз с трудно читаемой надписью из искусно переплетенных арабских и кириллических букв.

Это о нем в 1913 г. сообщала газета "Голос Москвы": "Мусульманская колония в Москве приступила к постройке собственного здания для школы. Постройка производится на земле и на средства известного нефтепромышленника Шамси Ассадулаева, пожертвовавшего около 500 000 рублей. Здание школы будет четырехэтажным с громадным концертным залом для мусульманских спектаклей и собраний". Закончено здание было в ноябре 1914 г. (проект инженера В. И. Краузе), там помещалась школа, класс лепки, актовый зал. В советское время тут находился центральный татарский клуб, библиотека тюркских народов, татарский драматический театр, детский дом. После войны о декларированной "дружбе народов" подзабыли, и тут расположились учреждения Министерства иностранных дел (в частности, курсы иностранных языков).

Невдалеке находилась еще одна слобода, ремесленная. Здесь жили мастера монетного дела, и вся местность называлась Монетчиками. Тут - целых шесть Монетчиковских переулков. Первые пять не меняли своего названия, а последний, шестой, назывался Словущенским, по церкви Воскресения Словущего. В центре слободы находилась деревянная церковь, перестроенная в камне в 1750 г. Она стояла на углу 5-го и 6-го Монетчиковских переулков на месте площадки перед школьным зданием (№ 7), а на 5-й Монетчиковский выходила ее великолепная колокольня в стиле барокко, построенная в 1750 - 60-х гг. Еще сохранилась церковная ограда и здание богадельни (№ 9). Рядом (№ 11) - красивый особняк с пилястровым портиком, замковыми камнями над окнами первого этажа и рустом. В нем теперь помещается станция скорой помощи, а построен он был в начале XIX в., возможно, торопецким купцом Дмитрием Аксеновым и перестроен в 1838 г.

В приходе Воскресенской церкви жила семья будущего драматурга А. Н. Островского. Его отец, преуспевающий юрист, покупает в здешних местах собственный дом в 1825 г. и перебирается сюда с Малой Ордынки, где он жил внаемной квартире. В доме "в Монетчиках" (он находился на Пятницкой ул.) А. Н. Островский провел восемь лет, и тут же будущий "Колумб Замоскворечья" получил первые сознательные впечатления.

На углу 5-го Монетчиковского переулка и Новокузнецкой улицы высится внушительный краснокирпичный храм с мощным куполом - это старообрядческая Покровская церковь, освященная в октябре 1910 г. (проект архитектора В. П. Десятова). В самом же переулке интересен уютный деревянный особнячок с мезонином в три окна, построенный в конце 1816 г. титулярной советницей Е. Н. Драгуновой (№ 5). Этот дом - из немногих сохранившихся в Москве образцов послепожарного ампирного строительства.

В 6-м Монетчиковском переулке два нижних этажа трехэтажного дома (№ 19) относятся, возможно, ко времени еще до пожара 1812 г. Интересный образец архитектурной практики сравнительно недавнего времени находится в 3-м Монетчиковском переулке. В конце XIX - начале XX в. городские власти строили ночлежки, богадельни, дома бесплатных и дешевых квартир, стараясь таким образом залечить язвы города. Тогда архитекторы, экспериментируя, искали образ новых общественных зданий, и здесь архитектор К. К. Гиппиус в 1904 - 1906 гг. строит здание (№ 4 - 6) для Пятницкого попечительства о бедных, в котором помещались спальни, мастерские, классные комнаты и домовая церковь св. Константина и Елены.

К мемориальным памятникам в этих местах можно отнести здание клуба кондитерской фабрики "Рот-Фронт" (№ 13 - 15), где в июле 1941 г. формировалась 9-я дивизия народного ополчения Кировского района, принявшая боевое крещение в тяжелых боях под городом Ельней осенью 1941 г. Кондитерская фабрика "Рот-Фронт" не так давно отпраздновала свое 150-летие. Она основана в 1826 г. как небольшая кондитерская мастерская. К началу XX в. это уже была "Паровая фабрика шоколада, карамели и конфет", принадлежавшая Г. А. и Е. С. Леновым. Она была названа "Рот-Фронт" в 1931 г. после приезда в Москву главы немецких коммунистов Эрнста Тельмана.

Здания фабрики занимают почти весь квартал между 3-м, 4-м и 6-м Монетчиковскими переулками, а ее клуб выходит во 2-й Новокузнецкий переулок, который до 1954 г. назывался 2-м (или Малым) Спасоболвановским. Рядом с ним проходит 1-й Новокузнецкий (1-й или Большой Спасоболвановский) переулок. Оба они были обязаны названием Спасопреображенской церкви, "что на Болвановке". Местность под таким названием - Болвановка, или Болвановье, - упоминается в сообщении о том, что при Иване IV она была отведена в Замоскворечье для поселения иностранцев. Очевидно, именно здесь казнили в 1490 г. прибывшего в Московию из Венеции врача за то, что он не вылечил сына Ивана III: "и того лекаря мистр Леона велел князь великий Иван Васильевич поимати, и после сорочин сына своего великого князя повеле казнити его, головы отсечи: и ссекоша ему головы на Болвановии Априля 22".

По одной из московских легенд, церковь Спаса Преображения построена на том самом месте, где великий князь Иван III отказался платить дань золотоордынскому хану Ахмеду, что ознаменовало решительный перелом в отношениях Москвы с Золотой Ордой. Ахмед, как рассказывал летописец, "посла к великому князю Московскому послы своя, по старому обычаю отец своих и з басмою просити дани и оброки за прошлая лета. Великий же князь приим басму его и плевав на ню, излома ея, и на землю поверже, и потопта ногами своима, и гордых послов всех изымати повеле, а единаго отпусти живе..."

Существующее барочное здание Спасопреображенской церкви (2-й Новокузнецкий переулок, 10) построено в 1755 г. на средства московских купцов Дмитрия Оленина и Кузьмы Матвеева, а ее трапезная и колокольня относились к 1839 г. (архитектор Н. И. Козловский). От церкви осталось главное ее здание, а трапезная и колокольня были снесены в 1954 г. Теперь же на углу церковного участка построена живописная деревянная колокольня с прекрасным подбором колоколов.

Одна из крупных ремесленных слобод находилась севернее поселения иноземцев в Болвановье. Это Кузнецкая слобода, имевшая в 1638 г. 72 двора, а в 1658 - уже 185 дворов. Она располагалась в Кузнецкой (с 1922 г. - Новокузнецкая) улице и Кузнецком переулке, который сейчас составляет часть Вишняковского переулка (от Большой Татарской до Новокузнецкой). Другая его часть - от Новокузнецкой до Пятницкой - называлась Лужниковский переулок - по лугам, расстилавшимся когда-то в этих местах. Современное название напоминает о другой слободе - Стрелецкой, в которой одно время располагался полк под командованием стрелецкого полковника Матвея Вишнякова.

На углу с Пятницкой улицей церковь Троицы в Вишняках. Первый каменный храм здесь был выстроен в память победы в 1678 г. над турками при Чигирине стрельцами полка Вишнякова. Старая церковь была перестроена на средства прихожанина купца Семена Лонгиновича Лепешкина к 1811 г., через год горела и была восстановлена к 1824 г., а через два года вместо старой колокольни построили по проекту Ф. М. Шестакова и Н. И. Козловского существующую, одну из самых стройных московских ампирных колоколен. Трапезная старая, 1804 г., пристроенная еще к первому каменному зданию церкви. В переулке сохранился церковный дом постройки 1836 г. (№ 14).

В переулке есть еще один значительный архитектурный памятник - церковь Николы Чудотворца, "что в Кузнецкой слободе" (Вишняковский переулок, 15). Эта приходская церковь слобожан-кузнецов вначале была деревянной - возможно, еще при начале поселения здесь кузнецов, т. е. примерно в конце XV в., а в 1681 - 1683 гг. ее перестраивают в камне. К 1805. г. здание обветшало и было заменено новым, дошедшим до нашего времени, - на четверике здания с сильно выступающей апсидой возведена ротонда с оригинальными трехчастными окнами. К зданию церкви в 1847 г. пристроена широкая, как бы "расплывшаяся" трапезная. Тогда же был возведен и верхний ярус колокольни, на котором висит отлитый в 1849 г. 153-пудовый колокол. Это здание отличается уникальными скульптурными изображениями, вообще-то не частыми в русской церковной архитектуре: на южной и северной стенах основного здания церкви в круглых нишах поставлены четыре бюста, изображающие, как говорят, четырех евангелистов.

Основа дома № 12 в Вишняковском переулке, возможно, весьма почтенного возраста - первой половины XVIII в., но она скрыта за пристройками и достройками позднего времени, сделанными в 1891 г. по проекту архитектора Н. Н. Васильева для потомственной почетной гражданки Елены Ленивовой, чьи инициалы красуются на аттике. Напротив в XVIII в. находилась большая усадьба купца А. В. Лукутина (№ 23), в которой стоял трехэтажный каменный дом. Его в 1910 г. надстроили четвертым этажом и отделали в модных тогда декоративных псевдоклассических формах (архитектор П. А. Ушаков), но оказалось, что старинные палаты обладают таким запасом прочности, что уже в советское время на них возвели еще шесть (!) этажей, доведя число их до десяти. Слева от него - длинное двухэтажное строение, появившееся на той же лукутинской усадьбе к 1816 г.

К северу от Кузнецкой слободы, на границе с Татарской, поселились переводчики - толмачи, и местность стала называться Старые Толмачи, а по ней и переулок Старым Толмачевским. В XIX в. он назывался Никитским, по церкви Никиты, "что в Старых Толмачах", здание которой, построенное в 1858 - 1863 гг. взамен древнего архитектором М. Д. Быковским, находилось на углу переулка и Новокузнецкой улицы. Здесь в 1936 г. выстроен большой жилой дом (№ 12/4) для работников милиции. Напротив него на угловом с Пятницкой улицей участке (№ 17 - 19) перед первой мировой войной намечалось построить большой жилой комплекс из нескольких восьмиэтажных домов, но успели возвести только часть (№ 17, архитектор С. Г. Антонов).

В той части Климентовского переулка, которая соединяет Большую Татарскую улицу с началом Новокузнецкой, есть одно интересное здание (№ 1), в основе которого - старинные палаты, относящиеся, по крайней мере, к XVIII в., хотя, возможно, они и старше. На большом участке, протянувшемся на 60 саженей (около 130 м) от начала переулка, стоит трехэтажное каменное здание, фасад которого приобрел классический облик, вероятно, в конце XVIII в. В начале XIX в. эта большая усадьба была во владении генерала от инфантерии Н. Д. Дурново, а позднее перешла в купеческие руки. В 1860-е гг. тут поселился миллионер П. И. Губонин, скоробогач, выбившийся из простых крестьян. Он начал свою карьеру на сооружении мостов во время строительства Московско-Курской железной дороги, потом сам занялся железнодорожным делом. Огромное состояние, около 20 миллионов, нажитое на железнодорожных спекуляциях, позволило ему участвовать в банковских операциях, основании Бакинского нефтяного общества, страховом деле. С Губониным связано в Москве строительство сети конно-железных дорог, возведение храма Христа Спасителя, основание Коммисаровского технического училища. Это был один из виднейших российских богачей, выдвинувшихся в период развития капитализма в России.

При нем в 1869 г. к главному зданию усадьбы была сделана с юга пристройка, а в 1871 г. построены здания по красной линии переулка. В этом доме жила знаменитая артистическая семья Михаила и Ольги Садовских. Их внук писал, что после пожара деревянного особнячка в Мамоновском переулке, где они жили, "не успели дотлеть головешки на пепелище", как всю семью - бабушку, дедушку и семь человек детей - увез Губонин в свой дом в Климентовском переулке.

Интересные памятники московского ампира находятся в другой части Климентовского переулка - за Пятницкой улицей. Это служебные постройки большой купеческой усадьбы, выходившей на Большую Ордынку (№ 14), и дома небогатых купцов и чиновников послепожарного времени, когда застройщиками предлагались стандартные фасады из одобренных, "апробированных" альбомов. Однако самый известный архитектурный памятник этого переулка, по нему названный, - церковь Климента, папы Римского.

Его можно назвать самым загадочным и самым впечатляющим архитектурным памятником Замоскворечья. Поставленная с небольшим отступом от Пятницкой улицы, в глубине переулка, церковь сразу же приковывает внимание своим величественным пропорциональным пятиглавием - только оно и выдает культовый характер здания. Здесь нет даже обязательных алтарных апсид. Второй этаж трактован как парадный дворцовый, богато украшенный пучками колонн, наличниками и картушами с лепными волютами. Позади этой великолепной церкви-дворца прячутся странным образом не сочетающиеся с нею низенькая скромная трапезная и колокольня. Прекрасно светлое внутреннее пространство церкви с великолепным барочным иконостасом и хорами второго яруса. В 1932 г. снесли одно из самых замечательных сооружений, небольшой изящный павильон, стоявший перед церковью почти по линии Пятницкой улицы в ее ограде,

Церковь Климента - замечательное произведение талантливого архитектора, имя которого до сих пор остается неизвестным, а само время появления этого памятника развитого барокко, его принятая датировка находятся в явном противоречии с тогдашней классицистической стилистикой московской архитектуры. Более того, как отмечал академик И. Э. Грабарь, "по своему облику он выпадает из круга московских памятников данного периода, будучи наделен скорее чертами петербургской архитектуры, но архитектуры высокого стиля, притом не имеющей прямой аналогии с творчеством ведущих мастеров Петербурга".

История строительства церкви Климента отнюдь не способствует прояснению этих вопросов. Версия, впервые предложенная газетой "Московские ведомости" в декабре 1862 г., о том, что она была выстроена на деньги канцлера А. П. Бестужева-Рюмина, якобы имевшего свои палаты в ее приходе, не подтверждается документами. Впервые церковь упомянута в начале XVII в., когда после отражения польско-литовской интервенции она была выстроена сначала в дереве, а в 1662 г. думный дьяк А. С. Дуров выстроил каменную церковь со Знаменским престолом. Об этой постройке рассказывают примерно ту же легенду, подобные которой связаны по крайней мере с двумя другими московскими церквами - Неопалимой Купины в Новоконюшенной и Благовещения в Кремле. Дуров был оклеветан и ждал уже скорого суда, но после долгих молитв Богоматерь помогла ему и вразумила власти предержащие поступить справедливо, в благодарность же Дуров выстроил церковь. В 1720 г. купец И. Комленихин ее расширил и перестроил. Очевидно, это он был упомянут в церковной исповедной ведомости в 1740 г. - "первой гильдии купец Иван Федоров сын Комлехин 52 лет".

В более позднее время - в середине 1740-х гг. - другим богатым членом церковного прихода становится К. М. Матвеев, фабрикант и купец 1-й гильдии. Среди мелких чиновников, мастеровых, крестьян он был единственным видным прихожанином, который мог перестроить церковь Климента. В 1756 - 1758 гг. на средства богатого купца строятся колокольня и трапезная, а 24 июля 1762 г. ему выдается так называемая "храмозданная грамота" на строительство главного здания собственно церкви, законченное в 1769 г. (по другим сведениям - в 1774 г.). В следующем году тем же "коштом Космы Матвеева" для нее отливается большой колокол.

Исследователь архитектуры русского барокко Т. П. Федотова выдвинула предположение, что проект церкви Климента был сделан в 1750-х гг. петербургским архитектором П. Трезини или кем-нибудь из его помощников, но не выполнен тогда в натуре. Строительство церкви по тому, несколько измененному проекту было осуществлено значительно позже московскими архитекторами под руководством, возможно, И. Я. Яковлева.

В окрестности церкви Климента в XVII в. произошло событие, решительным образом повлиявшее на историю Москвы и всего Московского государства. Здесь 24 августа 1612 г. русское ополчение Минина и Пожарского штурмом захватило острог-крепость, где засели войска польско-литовских интервентов. Это был поворотный момент борьбы ополчения с интервенцией. После поражения у Климентовского острожка войска Хоткевича отступили к церкви Екатерины на Большой Ордынке, где у них стоял обоз с продовольствием и оружием для осажденных в Кремле интервентов.

Особенно богат достопримечательностями в Замоскворечье небольшой, всего в 218м, Черниговский переулок. В самом начале его на углу с Пятницкой поднимается изящная колокольня, вынесенная на красную линию улицы. Она принадлежит церкви Иоанна Предтечи, здание которой находится в глубине переулка, с правой стороны его (№ 4). Возможно, что здесь, на дороге с юго-востока к Московскому Кремлю был небольшой монастырь, который упоминается под 1415 г. в летописном рассказе о рождении великого князя Василия II. Тогда, не надеясь на повивальных бабок, послали за известным старцем: "бе же в то время некий старец свят в монастыри святаго Иоанна Предтечи под бором, за рекою Москвою, знаем же бе и великым князем, к нему же и посла..." Вероятно, этот монастырь позднее был перенесен на Ивановскую горку (ул. Забелина), а его первая церковь стала обычной приходской здесь. Ее одну из первых перестроил в камне знаменитый итальянский зодчий Алевиз в 1514 г. От алевизовской постройки, однако, почти ничего не осталось, за исключением белокаменного подклета. Над ним во второй половине XVII в. (в 1658 г.?) выстроен существующий храм, а в середине следующего столетия тщанием одного из прихожан - купца Федора Замятнина - построили трапезную и колокольню (строительство последней затянулось до 80-х гг. XVIII в.). Важно отметить, что колокольня Предтеченской церкви была намеренно поставлена довольно далеко от собственно церкви, ее выдвинули на линию Пятницкой улицы, отмечая таким образом важную градостроительную роль вертикали в панораме всей улицы.

Напротив еще один архитектурный памятник - церковь, основанная в бывшем монастыре на месте встречи 14 января 1578 г. мощей черниговского князя Михаила и его ближнего боярина Федора, убитых в ставке Батыя в 1246 г. и позднее причисленных к лику святых. Существующее здание выстроила своим тщанием купеческая вдова Иулиания Малютина в 1675 г. Обе церкви и прилегающие к ним постройки тщательно отреставрированы в 1984 г. и составляют редкий по своей живописности ансамбль, который приобретает еще большую выразительность при сопоставлении его с высоким доходным домом (№ 4, 1913 г., архитектор К. А. Дулин), на заднем плане в изломе переулка. С ним соседствует здание, надстроенное в 1904 г. (№ 6), - его нижние два этажа относятся, возможно, к началу XIX в., остатки декора того времени видны на дворовом фасаде.

Еще один значительный памятник архитектуры скрывается в глубине застройки за домом № 9/13 (1906 г., архитектор В. В. Шервуд). Протяженное двухэтажное здание на высоком подклете поставлено перпендикулярно к Большой Ордынке. Его сильно выступающий ризалит, украшенный шестиколонным портиком, пристроен к нему, вероятно, в 1820-х гг. Псевдобарочный декор относится ко второй половине XIX в., но само здание значительно старше. Еще в 1920-х гг. московские краеведы в обществе "Старая Москва" заметили и описали "прекрасную одностолпную палату" в правой, западной части этого здания, которое они отнесли "к началу XVII или даже концу XVI века".

Но находящиеся в основе существующего здания палаты существенно моложе. Они выстроены первым достоверно известным их владельцем, представителем древнего смоленского рода, капитаном Преображенского полка В. Т. Ржевским около 1710 г. Большое строительство предпринял другой владелец - "содержатель суконной фабрики" И. Г. Журавлев (один из жертвователей на строительство Пятницкой церкви), увеличивший палаты в 1758 г. В 1790 г. здание подверглось самой большой перестройке - тогда надстроили третий этаж и придали дому классические черты. Еще одно существенное изменение он претерпел в начале XIX в., когда им владели купцы Грачевы: они пристроили по центру здания далеко выступающий ризалит. Барочный декор относится к сравнительно недавнему времени - 1860 - 1870-м гг. Самую старую часть можно видеть со двора - открытые при реставрационных работах декоративные детали.

Перед Октябрьским переворотом дом был занят частной мужской гимназией В. Д. Касицына, о котором сохранились воспоминания как о педагоге-энтузиасте. Его отец, протоиерей Д. Ф. Касицын, был настоятелем церкви св. Николая в Толмачах и редактором-издателем журнала "Душеполезное чтение", а сын преподавал в гимназии математику, и не удивительно, что одним из выпускников был известный математик академик П. С. Новиков. В советское время в доме находилась школа II ступени, медицинское училище, детский сад. Теперь дом занимает Международный славянский культурный центр.

С левой стороны от главного дома - бывший флигель усадьбы, вросший в землю, выстроенный Журавлевым в 1760-х гг., возможно, для мануфактурного производства.

От Климентовского переулка, позади церкви Климента, под прямым углом отходит Голиковский переулок, где стояла церковь Попова, "что в Голиках" (между № 10 и 12, 1702 г.). Этому названию даются два толкования. Одно - здесь была голая, безлесная местность, "голики", а другое исходит от фамилии наиболее заметного здесь домовладельца. Церковь Покрова была выстроена "обыдень", то есть в один день, очень скоро, как обычно строились церкви по обету, обещанию. Может быть, возвели ее в память значительных событий московской истории. В 1445 г. великий князь Василий II потерпел жестокое поражение в сражении с татарами у Суздаля на речке Каменке, у Евфимиева монастыря. В этом сражении он был ранен и взят в плен. Москвичи, узнав о пленении князя, предались отчаянию, которое усугубилось большим пожаром. Выгорел весь город. Великая княгиня, приближенные, двор, боясь прихода татар, бежали из Москвы. Тогда простой люд укрепил ворота и стал восстанавливать город. Татары же договорились с Василием о дани (говорилось об огромной сумме - 200 000 рублей) и отпустили его обратно в Москву. В Москве же в тот самый день, когда великого князя отпустили из плена, в Покров 1 октября 1445 г., случилось необыкновенное событие - землетрясение, о котором говорили, что оно предзнаменование будущих несчастий, что и оправдалось: великокняжеский престол захватил Шемяка, ослепил Василия, и началась междоусобная война. Вот в память этих потрясших народное сознание происшествий, возможно, и возвели первоначально деревянную, а потом замененную в камне Покровскую церковь. Впервые она была упомянута в документах в 1625 г. деревянной. Каменное ее здание - высокий четверик, увенчанный пятиглавием, тачали строить купцы Лабазины в 1695 г., но закончили строительство только в 1702 г. Сломали же церковь в 1931 г., и на ее месте - современные "голики", просто пустое место, где поставлен бюст А. Н. Островского

Слева от церкви находилось несколько маленьких участков причта, сдававшихся, как обычно бывало в те времена, внаем многочисленным жильцам. В доме дьякона Покровской церкви (ул. М. Ордынка, 9) поселился чиновник Н. Ф. Островский, у которого здесь 31 марта 1823 г. родился сын Александр, будущий драматург. Бюст был открыт в 1954 г. (скульптор Г. И. Мотовилов, архитектор Л. М. Поляков), а в самом доме устроен мемориальный музей великого драматурга.

В Голиковском переулке сохранилось еще деревянные дома XIX в. (№ 9 и 11), а также памятник московского ампира (№ 14) - двухэтажный каменный дом с закругленным углом, возведенный к 1822 г. на усадьбе капитанши Александры Тарховой.

В XX в. в переулке началось строительство больших жилых зданий. Один из четырех братьев архитекторов - В. Г. Пиотрович в 1908 г. построил тут прекрасно отделанный керамикой жилой дом (№ 7); в начале 1914 г. начал подниматься доходный восьмиэтажный дом (№ 13). Из-за трудностей военного времени он стоял недостроенным до 1923 г., когда его на 18 лет взял в аренду с обязательством достроить некий англичанин Фридрих Крепс. Он, однако, этого не сделал, и дом был достроен Промбанком, но с тех пор так и остался неоштукатуренным.

На другой стороне переулка в 1926 г. появился еще один жилой дом (№ 14) акционерного общества "Домострой", проект которого принадлежит А. М. Гуржиенко. В 1932 г. началось строительство у самой Климентовской церкви пятиэтажных корпусов жилищностроительного кооператива "ВСНХовец", а совсем недавно начал возводится жилой дом между ними и домом под № 7а.

Последние переулки в этой части города - Большой и Малый Ордынские, которые назывались Большим и Малым Курбатовыми - по фамилии владельца углового с Большой Ордынкой дома бригадира Курбатова. В советское время она назывались Маратовскими - по кондитерской фабрике "Марат", строения которой находятся на углу Большого Ордынского переулка и Малой Ордынки (№ 4/25). Здесь в начале XIX в. находилось большое владение вдовы кригс-комиссара Д. А. Шатиловой, которое после 1812 г. перешло к купцу В. П. Сидельникову, построившему к 1817 г. внутри двора двухэтажный каменный особняк с мезонином. Он дожил до наших дней, обстроенный со всех сторон производственными и складскими зданиями "паровой фабрики шоколада, какао, кофе, конфет и проч." торгового дома "Братья А. и С. Ивановы" (1905 - 1913, архитектор И. И. Благовещенский), ставшей в конце 1920-х гг. кондитерской фабрикой "Марат". Сейчас здесь цехи производственного объединения "Рот-Фронт".

Иверский переулок, соединяющий Большую и Малую Ордынки, назван по имени церкви Иверской Богоматери. Иногда переулок назывался Георгиевским - по другому названию той же церкви. Первое каменное здание ее было построено в 1673 г. "гостем" (т. е. богатым купцом) Семеном Потаповым. К концу XVIII в. оно было выстроено заново (освящено в 1802 г.). Автором считается архитектор И. В. Еготов. В 1842 г. были произведены новые переделки, построена колокольня, не дошедшая до нас.

Рядом со зданием церкви, на углу Малой Ордынкой, - каменное двухэтажное здание бывшей церковной богадельни, а напротив - здание с каменным первым и деревянным вторым этажами, построенное к 1822 г. Рядом с ним по Иверскому переулку - дом (№ 4), выстроенный в 1836 г. московским мещанином Кондратием Саврасовым, отцом замечательного русского художника, который ребенком жил здесь (родился же он в 1830 г. в Заяузье, в доме на месте высотного здания на Котельнической наб.).

Глава XXVI

КАДАШИ
(Между Большой Ордынкой и Большой Полянкой)

Недалеко от Кремля, царской резиденции, за Царицыным лугом и слободой садовников находилась одна из самых богатых слобод в Москве - дворцовая Кадашевская слобода. Название ее произошло от села Кадашево, которое упоминается в завещании великого князя Ивана Васильевича в 1504 г., но село существовало значительно раньше. Распространено мнение, что название села отражает главное занятие его жителей - изготовление кадей (бочек). Однако это никак не подтверждается историческими документами. Возможно, что происхождение названия этого села обязано древнетюркскому слову "кадаш", что означает "товарищ", как член свободного сообщества, слободы. Первые сведения о ткацком производстве в Кадашеве относятся к началу XVII в. Ткачи - хамовники, изготовлявшие льняное полотно для нужд двора, жили в отдельной слободе, управлявшейся приказом Царицыной мастерской палаты. Кадашевская слобода была одной из самых больших в Москве: в 1630 - 1631 гг. в ней насчитывалось 413 дворов, а в 1682 г. - 510. Жителям слободы давался земельный участок и в зависимости от его размера устанавливались число и тип ткацких изделий, которые они были обязаны выработать. В слободских документах так и определялись дворы ткачей: "двор в Хамовной слободе на скатертном месте". Обитатели слободы пользовались значительными привилегиями, что дало им возможность заниматься торговлей, промыслами и даже ездить за границу. В Кадашевской слободе было немало богатых людей, позволявших себе строить каменные дома, которые сохранились в прилегающих переулках.

Чуть ли не все дома по Кадашевской набережной датируются XVII - XVIII вв. Много их и в 1-м Кадашевском (бывший Большой Кадашевский) переулке. Так, дом № 10, в плане имеющий форму глаголя (Г-образную), содержит в основе своей палаты XVII в., к которым в следующем столетии делаются пристройки. Слева от него хозяйственный флигель, приобретший нынешний вид во второй половине XIX в. Однако, возможно, что он еще древнее основного строения этой усадьбы. Напротив, в глубине участка № 7, дома, построенные, возможно, в конце XVII - начале XVIII в.

Во дворе дома № 12 - палаты середины XVIII в. Рядом (№ 14) - один из интересных архитектурных памятников в этих местах. Торцом к переулку стоит двухэтажный особняк с пилястровым портиком. В его основе - палаты середины XVIII в., которыми владели некогда слобожане-кадашевцы. К ним с южной стороны была сделана пристройка, и во второй половине XVIII в. на всем здании надстроен второй этаж. К началу следующего столетия особняк приобрел классические черты декора. В интерьере его - замечательные живописные плафоны.

Во 2-м Кадашевском переулке (бывший Средний) находится когда-то бывшая центром слободской жизни церковь Воскресения в Кадашах. Этому выдающемуся памятнику посвящена специальная книга Г. В. Алферовой, известного реставратора и историка искусства. Изысканно тонкие очертания колокольни, поднявшейся среди низкой окружающей застройки, хорошо видны с Кремлевского холма. Рядом с нею четверик церкви, увенчанный пятиглавием луковиц на высоких барабанах. Зрительно переход к ним от самого четверика необычен - он состоит из нескольких поясов изящных резных каменных гребешков. Грациозным витым колонкам в наличниках окон вторят такие же колонки на барабанах глав.

Воскресенская церковь была построена в 1678 г. на средства "гостей", Кондрата Добрынина и его сына Лонгина, вместо стоявшей на ее месте каменной церкви. В состав новой вошли и части старого строения. Через восемь лет возведены стройные восьмерики колокольни, увенчанные островерхим шатром. Имя автора этого великолепного памятника, к сожалению, остается неизвестным, но предполагается, что им может быть кадашевец Сергей Турчанинов, колокольных дел мастер, бывший также и зодчим.

В дальнейшем храм неоднократно подвергался перестройкам и изменениям - в первой половине XIX в. и в 1860 г. Но в результате реставрационных работ ему до некоторой степени возвращен первоначальный вид. Внутри сохранилась живопись середины XIX в.

Окружение этого великолепного архитектурного памятника - почти сплошь слободские дома XVII - XVIII вв. Это здания по правой стороне 2-го Кадашевского порядка (№ 2, 4, 8, 14, 16 и по левой - № 9/7). С южной стороны Воскресенской церкви проходит Кадашевский тупик, в котором можно отметить дом (№ 2) начала XIX в., принадлежавший церковному причту, и дом XVIII в. (№ 3), где находилась частная лечебница.

В застройке этих переулков, однако, много зданий случайных и малоценных. К самой церкви Воскресения подходят строения небольшой фабрички, и весь этот район требует согласованных действий по приведению его в порядок.

Последний, 3-й (или Малый) Кадашевский переулок в противоположность двум другим не богат архитектурными памятниками. Возможно, что в доме № 7 сохранились небольшие фрагменты усадьбы середины XVIII столетия. На этом же участке в 1905 г. было построено здание Европейских (позже Кадашевские) бань (архитектор А. Э. Эрихсон).

Позади них проходит Ордынский тупик, по которому можно выйти в Лаврушинский переулок, название которого произошло от фамилии одной из домовладелиц, "купеческой вдовы" Анисьи Лаврушиной.

На углу тупика и переулка - большой жилой комплекс (№ 17), который иногда называется домом писателей. Он был выстроен в 1937 г. по проекту архитектора И. И. Николаева и достраивался в 1948 - 1950 гг. Это действительно писательский дом, трудно даже перечислить всех его известных жильцов. Тут жили А. Л. Барто, И. Бехер, И. Ильф, Е. Петров, Э. Г. Казакевич, А. С. Макаренко, Н. Ф. Погодин, Б. Л. Пастернак, М. М. Пришвин, К. Г. Паустовский, К. А. Федин и многие, многие другие. Писательский дом - один из самых молодых в древнем переулке, а один из самых старых находится в его дворе - большие каменные палаты, восстановленные реставраторами. Наиболее древняя их часть находится с юго-западной стороны - одноэтажные палаты, датируемые второй половиной XVII в., возможно, принадлежавшие еще думному дьяку при царе Алексее Михайловиче, Семену Степановичу Титову, деду известного по переписи 1739 - 1742 гг. владельца палат полковника В. Г. Титова. В 70 - 80-х гг. XVIII в. палаты увеличиваются с востока, к концу века надстраивается этаж, значительные изменения делаются также во второй половине XVIII в.

Напротив, самое знаменитое здесь здание, прославившее на весь мир само название этого переулка. Это крупнейшее в России собрание русской живописи - Государственная Третьяковская галерея.

Начало ей положено покупкой в мае 1856 г. Павлом Михайловичем Третьяковым двух картин русской школы, а последним приобретением, сделанным незадолго до кончины, был эскиз к картине И. И. Левитана "Над вечным покоем". П. М. Третьяков решил собрать все самое значительное в русской живописи, чтобы создать национальный музей. "Моя идея, - писал он дочери, - была с самых юных лет наживать для того, чтобы нажитое от общества вернулось бы также обществу (народу) в каких-либо полезных учреждениях; мысль эта не покидала меня во всю мою жизнь..."

П. М. Третьяков приобрел в 1851 г. особняк в Лаврушинском переулке, который в конце XVIII в. принадлежал капитанше А. А. Кологривовой и уже тогда обозначался, как "старый". Он был выстроен во второй половине XVIII в. на основе палат предыдущего столетия. В конце 30-х гг. XIX в. дом перестраивается тогдашними владельцами купцами Шестовыми.

Со временем галерея разрасталась, и жилой дом Павла Михайловича уже не вмещал новых приобретений. В продолжение 20 лет архитектором А. С. Каминским (зятем Третьякова) переделывался старый дом, и к нему пристраивались все новые и новые помещения. По словам Репина, "Третьяков вынес... один на своих плечах вопрос существования целой русской школы живописи". В 1881 г. Павел Михайлович открыл свою галерею для публичного посещения, а 31 августа 1892 г. он передал ее, вместе с небольшим, но ценным собранием брата Сергея, городу Москве в дар. После его кончины галерея не перестала увеличивать свои фонды, и вскоре опять начались переделки. В 1903 г. к бывшему когда-то жилому дому П. М. Третьякова был приделан декоративный фасад (по рисунку В. М. Васнецова) в русском стиле с кокошником, где изображен московский герб, и вязью дарственной надписи.

В 1930-х гг. делались пристройки к зданиям галереи (и, в частности, по проекту А. В. Снигарева), но требовались коренные меры по улучшению показа, хранения и реставрации художественных ценностей. Реконструкция комплекса галереи началась в 1983 г. Длилась она более десяти лет, было преодолено множество трудностей, из которых не последней была проблема финансирования. Первым (в 1985 г.) построили здание хранилища, в котором использовались последние достижения техники, там же поместились реставрационные мастерские, потом так называемый инженерный корпус (1989 г.) с помещениями для конференций и лекций, детской студией, несколькими залами, где еще до открытия основных залов галереи демонстрировались коллекции. Старые корпуса были также реконструированы, застроены внутренние дворики (в одном из таких бывших двориков показана врубелевская "Принцесса Греза", никогда еще в галерее не экспонировавшаяся), поставлены новые осветительные системы, сделана новая подвеска картин, лифты для инвалидов и многое другое. В апреле 1995 г. галерея приняла первых посетителей после долгих лет ремонта и реконструкции.

В состав галереи включены и здания, находящиеся на той же стороне Лаврушинского переулка. У начала переулка - усадьба (№ 4), на которой старинные палаты, стоящие несколько в глубине, и здание с портиком по красной линии. Палаты, как полагают исследователи, выстроены после стрелецких бунтов примерно в 1680 - 1690-х гг., когда многие дворы в слободе опустели. Во второй половине XVIII в. палатами владели виноторговцы, купцы первой гильдии Андроновы, которые значительно их перестроили и увеличили. Двухэтажный небольшой особняк с четырехколонным тосканским портиком по линии переулка выстроен в 1822 г.

Рядом с ним, в глубине участка (№ 6) - отреставри-рованные двухэтажные палаты конца XVII в., перестроенные в конце XVIII в., когда справа к ним пристроили крупный дополнительный объем. Особенно обращают на себя внимание красивые крупные наличники второго этажа.

При реставрации и перестройке самой галереи преобразился и весь Лаврушинский переулок - появились площадки со скамейками, небольшие кафе, кругом чистота и порядок, а к галерее теперь ведет новый мост через Водоотводный канал, введенный в эксплуатацию в сентябре 1994 г.

С Третьяковым связано еще одно примечательное здание (№ 3), расположенное в самом начале Лаврушинского переулка. Основатель галереи завещал участок и 150 тысяч рублей для передачи в собственность городу Москве с целью устройства "Приюта для вдов и сирот русских художников". В 1909 г. объявили конкурс на проект здания, а 20 мая 1912 г. оно было торжественно открыто. Архитектор Н. С. Курдюков учел окружение, в котором оказалось новое сооружение, и спроектировал его, используя мотивы древнерусской архитектуры. Здание приюта, поставленное в начале старинного переулка, стало как бы преддверием, приглашением к посещению галереи русской живописи. В результате надстройки оно лишилось островерхих завершений, исчез также и красочный майоликовый фриз с гербом Москвы и старинными буквами.

На доме - мемориальная доска, напоминающая о том, что здесь жил художник Г. К. Савицкий.

Другое здание, связанное с галереей - церковь св. Николая Чудотворца, "что в Толмачах", которое ранее предназначалось для экспонирования иконописи, но с передачей зданий церкви верующим это предположение, естественно, отпало, и теперь она является обычным приходским храмом. Так же как и Воскресенская в Кадашах церковь, она была выстроено иждивением богатого купца Лонгина Добрынина тогда же, когда и строилась колокольня кадашевской церкви - в 1697 г. В 1834 г. архитектор Ф. М. Шестаков пристроил к Никольской церкви новые ампирные трапезную и колокольню.

В 1929 г. храм по настоянию работников Третьяковской галереи передали ей для хранилища живописи; главы сломали, снесли верхние ярусы колокольни, внутри все переделали и разгородили на несколько этажей.

Теперь же здание храма почти восстановлено, поднялась стройная колокольня, засияли золотые ажурные кресты и только внутри продолжаются отделочные работы после десятилетий бесхозяйственности и небрежения.

Название местности Толмачи говорит о том, что здесь жили переводчики, или, как их называли в старину, - толмачи. Они же дали название и двум Толмачевским переулкам, Большому и Малому. В Малый Толмачевский переулок выходят задние фасады зданий Третьяковской галереи, а напротив них можно отметить каменные палаты (№ 4), надстроенные в 1841 г., и дом (№ 8, правый), в котором в 1877 г. родился писатель А. М. Ремизов. В Большом Толмачевском переулке - один из самых интересных образцов прикладного искусства России XVIII в. Это чугунная ограда особняка А. П. Демидова (№ 3). Существуют различные версии о происхождении этого чуда литейного искусства. По наиболее обоснованной - решетка была изготовлена на Нижнетагильском заводе Демидовых литейным мастером Т. С. Сизовым в 1760-х гг. и перенесена сюда из большого демидовского дворца на Вознесенской улице. Сам дом построен, вероятно, А. Н. Демидовой в конце 70-х - начале 80-х гг. XVIII в. Его фасад и план приведены в "Альбомах партикулярных строений", собранных М. Ф. Казаковым. В начале XIX в. дом принадлежал Е. И. Загряжской, тетке Натальи Николаевны Гончаровой. После пожара 1812 г. раннеклассический фасад приобрел ампирные черты - к дому был пристроен торжественный коринфский портик на арках, крайние окна пышно обрамлены сдвоенными колоннами, поддерживающими арку с двумя барельефами. Задний фасад здания сохранил первоначальный аскетический вид. В середине XIX в. усадьба переходит к Соллогубам, при которых в доме был известный в Москве литературный салон.

В 1882 - 1917 гг. здесь находилась 6-я мужская московская гимназия. В ней учились артист Н. П. Хмелев, кинорежиссер В. И. Пудовкин, писатель И. С. Шмелев, педагог С. Т. Шацкий.

Сейчас в доме находится Государственная научная педагогическая библиотека имени К. Д. Ушинского. Организованная в 1925 г. в виде небольшой справочной библиотеки, она превратилась в одну из крупнейших отраслевых библиотек мира.

Еще один памятник архитектуры находится в Большом Толмачевском переулке - жилой дом (№ 7), построенный к 1817 г. на участке подпоручицы Е. С. Лобковой. Интересна глубокая ниша с балконом, сделанная, возможно, по желанию владелицы на месте обычного тогда треугольного фронтона.

В этот переулок выходят и строения Государственного научно-исследовательского и проектного института редкометаллической промышленности (№ 5), где во дворе установлены мемориальные доски в честь работавших там ученых-металлургов академика Н. П. Сажина и Б. А. Сахарова.

Параллельно Большому Толмачевскому переулку проходит Пыжевский переулок, названный по фамилии стрелецкого полковника Богдана Пыжева, чей полк был размещен в этих местах особой слободой. До конца XIX в. переулок назывался Грибоедовским по фамилии дяди писателя - А. Ф. Грибоедова, жившего тут в большой усадьбе (№ 3 - 5). Иногда предполагали, что название переулка связано с самим драматургом - вот отрывок из рассказа И. А. Бунина "Чистый понедельник": „Поездим еще немножко, - сказала она, - потом поедем есть последние блины к Егорову... Где-то на Ордынке есть дом, где жил Грибоедов. Поедем его искать". И мы зачем-то поехали на Ордынку, долго ездили по каким-то переулкам в садах, были в Грибоедовском переулке, но кто же мог указать нам, в каком доме жил Грибоедов, - прохожих не было ни души, да и кому из них мог быть нужен Грибоедов? Уже давно стемнело, розовели за деревьями в инее освещенные окна..." Через два года после разлуки с героиней рассказа, герой, выйдя из Архангельского собора, "велел извозчику ехать на Ордынку, шагом ездил, как тогда, по темным переулкам в садах с освещенными под ними окнами, проехал по Грибоедовскому переулку - и все плакал, плакал...".

Бывшая усадьба дяди писателя занята сейчас различными научными институтами. Крупный комплекс был построен в 1925 - 1929 гг. (№ 5, во дворе). Это первое советское здание, выполненное по проекту архитектора В. А. Веснина в содружестве с сотрудниками Института минерального сырья, для которого и предназначалось это здание.

На доме рядом (№ 7) помещена мемориальная доска, которая сообщает о том, что в нем с 1927 по 1952 г. работал известный ученый-почвовед, академик Б. Б. Полынов.

Пыжевский переулок был свидетелем весьма значительного события, которое, однако, до сих пор не отмечено мемориальной доской. В 1943 г. в помещении одного из академических институтов (№ 3), эвакуированного на восток, И. В. Курчатов начинает организовывать научный коллектив создателей советской атомной промышленности. Сюда он собирает физиков, минералогов, металлургов, химиков, здесь проходят научные семинары и совещания, начинается проектирование циклотрона. Из этого первого временного "бивуака" Курчатов с сотрудниками переезжает в Покровское-Стрешнево, где впервые в Европе 25 декабря 1946 г. был запущен атомный реактор.

Пыжевский переулок упирается в Старомонетный. Это его название, как и более ранее (до конца XIX в.) - Денежный, произошло от Кадашевского монетного двора, здания которого располагались поперек нынешнего переулка примерно между домами № 8 - 10 и № 5 - II. Монетный двор находился в зданиях бывшего Хамовного (ткацкого) двора, построенных в 1658 - 1661 гг.: "...указал великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович... сделать в Кадашевской слободе на своем государевом Хамовном дворе палаты, где делать его государево всякое хамов-ное дело..." Это был внушительный комплекс нескольких построек, обнесенных стенами с проездными воротами и угловыми башнями; на северном главном фасаде красовались двухпролетные ворота (подобные тем, которые строились в монастырях), увенчанные тремя башенками с шатровыми завершениями.

В конце XVII в. Петр 1 пытался наладить на Кадешевском дворе производство парусного полотна для нарождавшегося русского флота. Позднее он поместил здесь школу навигацких и морских наук, но ее учителя били челом с просьбой отдать под школу здание где-нибудь на Покровке или на Мясницкой, "где б в пристойном и на высоком месте, что б нам мочно горизонт видеть и примечать обсервацию". Школу перевели в Сухареву башню, а на Кадашевском дворе стали чеканить новую петровскую монету. Монетный двор в Кадашеве иногда называли Адмиралтейским и Военно-морским, так как он подчинялся морскому ведомству. На нем сам Петр как-то получил жалованье по должности "арьер-адмирала" под именем Петра Михайлова.

Монету здесь чеканили с 1701 по 1736 г., а потом передали Кадашевский двор суконной фабрике. Сооружения Кадашевского двора использовались для различных целей - так, в частности, здесь были сложены и опечатаны издания Н. И. Новикова после его ареста.

Между 1803 и 1807 гг. здания бывшего Кадашевского двора сломали и проложили через это место переулок.

В Старомонетном переулке есть памятник более позднего времени - это чудесная, уютная, маленькая усадьба (№ 22). Главный дом ее стоит торцом к переулку, небольшой дворик перед ним окружен служебными строениями. Дом "купеческих жен Афимьи и Ирины Чижевых" приобрел ампирные черты, очевидно, в конце 1820-х гг., но был увеличен пристройкой, а одноэтажный флигель слева надстроен вторым этажом. Уцелели металлические зонтики над подъездами, лепные барельефы и восстановлена даже деревянная калитка с резьбой, характерной для того времени.

К сожалению, не сохранился ампирный декор, когда-то очень выразительный, на особняке (№ 27), построенном к 1817 г., где в 1910 г. жил писатель И. С. Шмелев. Рядом - значительно перестроенное здание № 29. В архивных документах 1834 г. есть рисунок ампирного фасада этого дома, владельцем которого был майор Н. В. Арсеньев. В течение почти всего XIX в. дом неоднократно перестраивали, изменяли, и сейчас он ничем не напоминает красивый особняк, каким был когда-то. В нем в конце XIX - начале XX в. находилась богадельня для слепых женщин имени князя В. Н. Долгорукова с домовой Спасской церковью, а теперь его занимает Институт географии Академии наук, основанный в Петрограде, а с 1934 г. работающий в Москве.

Более позднее время отмечено появлением в переулке жилых домов по проектам архитекторов М. М. Черкасова (№ 1, (1889 г.), А. В. Иванова (№ 10, 1908 г.), Н. И. Иванова и А. М. Хомко (№ 14, 1912 г.), Д. М. Челищева (№ 33, 1914) и Н. Н. Васильева (№ 35, 1887 г.; буква "Д" на фасаде обозначает фамилию его владельца - купца Н. Н. Дружинина.) Уже в советское время было построено монументальное здание для Министерства по атомной энергии.

В доме №33 в 1919 г. находился Комитет по делам изобретений РСФСР, были квартиры геолога А. Д. Архангельского и металлурга И. Н. Плаксина. В 1920-е гг. здесь помещалось общежитие Горной академии, где жили студенты, ставшие позже руководителями советской промышленности, - И. Ф. Тевосян и В. С. Евдокимов, а также писатель А. А. Фадеев.

В Старомонетном переулке была и большая, в полгектара, усадьба артиллерии майора Ивана Жукова (№ 37). В 1870-х гг. в обширном саду бывшей усадьбы устроили садоводческое хозяйство, где находился садовый питомник, под названием "школа дерев". К концу же XIX столетия вся территория усадьбы оказалась занятой промышленными и складскими строениями Покровской бумагопрядильной и ткацкой мануфактуры.

Старомонетный переулок выходит на улицу Большую Полянку невдалеке от здания бывшей церкви Успения, "что в Казачьей", которое находится на углу с 1-м Казачьим переулком. Так же, как и 2-й Казачий, он стал называться с конца XIX в. в память о бывшем здесь в XVII - XVIII вв. поселении казаков. Еще в 1830 г. в приходе церкви Успения числилось "Козачье подворье", где жили несколько казаков во главе с "урядником Войска Донского". Казачье подворье находилось через двор от церкви на углу со Старомонетным переулком. Церковь выстроил в конце 1690-х гг. стольник Василий Полтев, а через сто лет - в 1798 г. - построили трапезную с двумя приделами и колокольню, которая видна издалека по Большой Полянке, так как она поставлена на одном из изгибов улицы.

До 1890-х гг. оба Казачьих переулка называли Успенскими. Более раннее название 1-го Казачьего - Жуков переулок, а 2-го - Фаминцын, по фамилиям домовладельцев.

В обоих переулках среди больших дворов, заросших деревьями, сохранилось еще много неказистых деревянных строений второй половины XIX в. К ним вполне могут быть применимы слова московского романиста А. М. Пазухина, много печатавшегося в конце века в газетах: "Между Полянкой и Ордынкой расположены очень уютные и весьма тихие переулки, похожие на безлюдные улицы наших провинций и населенные преимущественно средним купечеством, которое имеет там свои дома, переходящие из рода в род и большею частик) похожие один на другой если не наружным видом, то расположением комнат, двором и характером обстановки. Чистый двор с сарайчиками и амбарами, с резной решеткой, отделяющей двор от сада, с конурой цепного пса, всегда сытого и всегда сердитого, с колодцем под узорным навесом, с путешествующими по двору курами под предводительством важного петуха. Комнаты в доме уютны, с запахом деревянного масла и вечно цветущего жасмина, с портретами в гостиной "самого" и "самой" в золоченых рамах, с мезонином или антресолями, где обыкновенно живут "барышни", - те беленькие, румяненькие барышни, которых всегда встретишь в замоскворецких церквах, нарядно одетых и бросающих боязливые взоры на молодых людей непрекрасного пола вообще, а на носящих военный мундир в особенности".

В последнее время в этих переулках начинают строиться новые дома, в которых появляются и новые хозяева - многочисленные фирмы, частные предприятия, общества и конторы.

Два соседних переулка недавно также носили одинаковые названия - Екатерининские, отличаясь только тем, что один из них был Большим, а другой Малым. Назывались они по церкви Екатерины, "что на Всполье", стоящей на углу этих переулков и Большой Ордынки. По преданию, первоначально церковь была выстроена на месте сражения русских войск с польско-литовскими интервентами. После поражения у Климентовского острожка гетман Хоткевич перевел свои войска сюда, выкопал ров, устроил укрепление, внутри которого расположил большой обоз. Во второй половине дня 24 августа 1612 г. у стана неприятельских войск развернулось ожесточенное сражение - "...бысть бой велик и преужасен", - пишет очевидец. Русские войска ворвались в крепость, заняли ее "и обоз у литовских людей разорвали, и запасы поимали, и в остроге литовских людей всех побили". Сражение закончилось разгромом войск интервентов - из Москвы они "срама же ради своего прямо в Литву поидоша".

В этих местах находилась небольшая слобода, где жили белильщики тканей для дворцового обихода, и, вероятнее всего, Екатерининская церковь была выстроена еще ее обитателями, которые, как считается, была поселены тут царицей Анастасией Романовной в XVI в. Церковь в 1657 г. показана каменной с двумя приделами - Феодора Стратилата и святителя Николая.

Композиция здания Екатерининской церкви необычна - оно состоит из трех отдельных сооружений, поставленных в одну линию с востока на запад. В центре находится колокольня (сейчас она почти не видна, так как два ее верхних яруса были в 1931 г. разобраны), к востоку от нее летняя церковь, построенная по проекту архитектора К. И. Бланка на средства Екатерины II в ознаменование ее воцарения. Как было написано на медной доске в церкви, "...собственным ея величества повелением и коштом 1766 года маия 25 дня заложенная, сия святая церковь совершися в 767 году и освятися в конце того лета..."; с запада находится теплая (зимняя) церковь, построенная в 1872 г. (архитектор Д. М. Чичагов). Ограда вокруг церкви, выкованная в 1730 - 1731 гг., стояла в Кремле между Архангельским собором и Патриаршим двором и перенесена сюда в конце 1760-х гг. Ее решетка - редкостный в Москве образец прикладного искусства первой половины XVIII в.

В 1922 г. оба Екатерининских переулка были переименованы: Большой Екатерининский в Погорельский, ибо тогда считалось, что он так назывался в XVIII в., а Малый - в Щетининский, по фамилии одного из домовладельцев. Однако на планах XVIII в. Погорельским назывался именно Малый, а не Большой Екатерининский переулок, шедший изломанной линией позади церкви.

У высокого кирпичного жилого дома по Щетининскому переулку - маленький особнячок (№ 10), каких еще недавно было много в московских переулках. В нем находится один из самых уютных художественных музеев в Москве - Музей В. А. Тропинина и московских художников его времени. В нескольких залах особняка, построенного, вероятно, после 1812 г., находятся произведения искусства XVIII и начала XIX в., представленные в основном портретной живописью. В музее - шедевры Ф. С. Рокотова, Д. Г. Левицкого, О. А. Кипренского, такие полотна В. А. Тропинина, как портрет С. К. Суханова, "Кружевница", его знаменитый "Автопортрет" с видом на кремлевские башни. Музей был открыт в феврале 1971 г. на основе собрания Ф. Е. Вишневского, подарившего его государству.

Напротив - один из первых московских жилых кооперативных домов (№ 9), построенный в 1926 г. по проекту архитектора В. Н. Семенова.

Глава XXVII

НАЛИВКИ. ХВОСТОВО
(Между Большой Полянкой и Большой Якиманкой)

Продолжением Погорельского переулка за перекрестком с Большой Полянкой служит 2-й Спасоналивковский переулок (в XVIII - начале XX в. Шапкин, по фамилии домовладельца). Он, как и 1-й Спасоналивковский (в XVIII в. также по фамилии домовладельца - Тараканов, а в XIX - начале XX в. - Большой Спасский), называется так по церкви Спаса Преображения, "что в Наливках", которая находилась на углу 1-го Спасоналивковского и Казанского переулков (№ 17/1), где в начале 1930-х гг. выстроен жилой комплекс для кооператива "Замоскворецкий рабочий". В этом месте - Наливках, как говорили в старой Москве, - были поселены стрелецкие полки отдельными слободами. О самом названии - Наливки - существует несколько гипотез, начиная с самой понятной и простой - от слова "наливать". Тут, мол, жили стрельцы, привилегированное войско, которым можно было пить спиртное во всякое время, тогда как простому народу только по большим праздникам. Так вот, стрельцам и "наливали" в любое время дня и года. Полагают также, что здесь была деревня Наливки, но это не нашло документального подтверждения. Очень возможно, что эта местность, как предположено в многотомной "Истории Москвы", именовалась по рощам, которые назывались наливками.

Спасопреображенская церковь начала строиться прихожанами в 1713 г., но из-за запрещения Петром 1 каменного строительства по всей России ради его "парадиза", ее удалось закончить только в 1738 г. В XIX в. церковь несколько раз кардинально перестраивали: сначала архитектор М. Д. Быковский выстроил широкую, большую трапезную, а в 1877 г. переделали главный храм и возвели высокую и красивую колокольню с приделом Иннокентия Иркутского.

На углу 2-го Спасоналивковского переулка и Большой Полянки, на месте высокого доходного дома, выстроенного в 1914 г. архитектором Г. А. Гельрихом, стоял небольшой деревянный домик, куда в 1856 г. переехал с Ленивки после смерти жены знаменитый художник В. А. Тропинин. Сын его, Арсений, тоже художник, окружил престарелого отца внимательным уходом, весь дом был уставлен цветами и клетками с канарейками, которых любил слушать Тропинин, но после кончины его жены ничто уже его не занимало. Через два года Тропинин умер, а сын его еще владел этим домом в 1880-х гг.

Во 2-м Спасоналивковском переулке жил еще один выдающийся художник - В. М. Васнецов. В 1884 - 1885 гг. он работал в доме № 5 над эскизами декораций и костюмов к опере Н. А. Римского-Корсакова "Снегурочка", поставленной на сцене мамонтовской оперы. Напротив - контрастное сочетание внушительного административного здания (№ 6, архитекторы В. Н. Ковшель, А. Д. Медведев, А. И. Епифанов), вход в которое отмечен тремя торжественными порталами с гранитной отделкой, и небольшого дома (№ 4, 1902 г., архитектор 3. И. Иванов), украшенного изящными лепными деталями.

В начале 1-го Спасоналивковского переулка на его четной стороне - целый ряд архитектурных памятников XVIII в. Первый из них (№ 4) относится к середине столетия, когда появился объем, стоящий по линии переулка; позднее, возможно, в конце XVIII в., была сделана пристройка сзади, со двора. В 70-х гг. прошлого века здание получило эклектический декор: лепные венки под карнизом и в прямоугольных медальонах между этажами и гербовый щит с амурами. Вероятно, к тому же времени относится и великолепная внутренняя отделка - наборные паркетные полы, лепнина, мрамор, резное дерево. На боковом левом фасаде этого здания видны и свидетельства его ранней истории - рустованные пилястры, относящиеся к середине XVIII в. Рядом - одноэтажный деревянный дом (№ 6) второй половины XIX в. на значительно более старых подвалах, и каменные двухэтажные палаты (№ 8) середины XVIII в., к которым в 1843 г. была сделана небольшая, в две оси слева, пристройка. В этом же переулке в 1970-х гг. построено новое здание, где находится школа французского посольства (№ 12 - 16, по проекту архитекторов Ю. Р. Рабаева, М. П. Артемьева, К. Л. Адлера, Т. Ф. Баушевой совместно с французскими коллегами).

Оба Спасоналивковских переулка выходят к другому переулку - Казанскому, названному по церкви Казанской Богоматери, "что на Житном дворе" (недалеко находились склады с зерном - житом). До 1972 г. ее здание, построенное в 1876 - 1886 гг. архитектором Н. В. Никитиным, стояло на углу с улицей Большая Якиманка. Казанский переулок не блещет достопримечательностями. Долгое время он был застроен небольшими деревянными одноэтажными домишками небогатых обывателей. Под стать им были и строения Якиманской полицейской части (№ 9/24) - двухэтажные постройки казарменного вида, а в начале нашего столетия в переулке появились учебные заведения - городское училище и Долгоруковский ремесленный приют (№ 7). Однако сейчас переулок неузнаваем - у его выхода на Житную улицу, слившуюся с Садовым кольцом, поднялись современные административные здания (архитектор Д. И. Бурдин и другие), а несколько дальше, в глубине, построено в 1978 г. здание новой канцелярии посольства Франции по проекту французского архитектора Бельмона.

Другая пара переулков с одинаковым названием - 1-й и 2-й Хвостовы - именуется так по селу Хвостову, упомянутому в завещании великого князя Дмитрия Ивановича (Донского) в 1389 г. Возможно, что оно вначале принадлежало тысяцкому, боярину Алексею Хвосту, убитому боярами в 1357 г., и позднее перешло в княжеские руки.

До 1922 г. оба переулка именовались Петропавловскими, различаясь, как и современные, только номерами. Старое название произошло от церкви Петра и Павла, "что в Земской" (ул. Большая Якиманка, 31), построенной в Стрелецкой слободе "и Иванове приказе Полтева" в 1649 г. В 1711 г. пришлось строить церковь заново, так как свод ее рухнул, но возвести ее смогли только в 1737 г. из-за петровского указа о запрещении каменного строительства. Архитектор П. П. Буренин в 1852 гг. пристроил к ней обширную трапезную и шатровую колокольню в псевдорусских формах, которые, вероятно, оказали влияние на формы дома Игумнова (№ 43) - известного памятника архитектуры. В 1930-х гг. бывшая церковь была надстроена, позднее к ней сделана пристройка, изменены фасад и интерьеры, и сейчас ее трудно узнать.

1-й Хвостов переулок начинается от недавно появившихся на Большой Полянке больших жилых домов. Рядом с одним из них стоит небольшое трехэтажное здание (№ 3), фасад которого облицован керамической плиткой синего и зеленого цветов. Это бывшее подворье русского Пантелеймоновского монастыря на Афоне, построенное в 1912 г. (архитектор Д. Д. Зверев), - своеобразный памятник героям русско-турецкой войне 1877 - 1878 гг. Здесь находилось убежище для престарелых солдат - участников ожесточенных сражений за свободу братского болгарского народа. В 1915 г. в подворье соорудили церковь в честь иконы Богоматери "Скоропослушницы". Рядом с ним - недавно (1997 г.) построенное здание (№ 5), предназначенное для квартир и контор. Оно выделяется своим необычным силуэтом, яркой раскраской, использованием русских форм декоративной отделки (архитектор А. Щукин).

Перекресток переулка с улицей Малой Полянкой образован сочетанием трех зданий прошлого века и высоким кирпичным современным жилым домом. Один из углов занимает двухэтажное строение (№ 7), показанное на плане 1839 г., - возможно, однако, что оно значительно старше. На этом же участке, в глубине, в 1913 - 1914 гг. его владелица М. В. Хлудова строит по проекту В. В. Шервуда жилой дом в крупных формах модерна - в 1914 - 1922 гг. Сюда в июле 1915 г. переехал писатель И. С. Шмелев. Он сообщал тогда в письме к знакомому:"... заходите на новую квартиру - хочу показать и похвастать". В 1922 г. Шмелеву пришлось эмигрировать из Советской России: его горячо любимый сын был расстрелян по приказу коммунистических сатрапов Крыма Бела Кун и Розалии Землячки вместе с десятками и десятками тысяч невинных людей. В эмиграции Шмелев, родившийся в Москве, написал проникновенные поэтические воспоминания о жизни в родительском доме, о праздниках, о давно ушедшем московском быте в "Лете Господне".

Напротив, по диагонали, неказистое длинное строение (№ 6), в котором 1883 - 1895 гг. жил знаменитый историк В. О. Ключевский. Здесь он работал над своими замечательными лекциями, которые составили его "Курс русской истории", ставший крупным явлением исторической науки в России.

Параллельно 1-му Хвостову переулку проходит 2-й Хвостов, на углу которого с Малой Полянкой двухэтажные палаты (№ 3/2), возможно, середины XVIII в. Севернее их вереницей идут здания постройки XVIII - начала XIX в., в которых помещались лавки. Они выходят на небольшую площадь, где с давних пор находился рынок, упоминаемый в указе Сената 1729 г.: "... на Полянке, что у Красной церкви, где имеется съезд уездных людей, для торга... замостить камнем".

На эту же площадь выходит Полянский переулок, который вместе с улицей Большой Якиманской и Бродниковым переулком образует треугольный в плане квартал, где находилась свечная фабрика купцов Бродниковых, давших ему название.

Глава XXVIII

ГОЛУТВИНО
(Между Большой Якиманкой и набережными Москвы-реки)

Низменная местность вдоль правого берега Москвы-реки заселена была издавна. Тут проходила важная дорога на Калугу (по направлению современной Большой Якиманки) и почти параллельно ей - Голутвинская, соединяющая город с древними селами на берегу реки. С XIV - XV в. здесь известны село Колычево, что "противу Семчинского селца", то есть примерно напротив Остоженки на противоположном берегу, а также местность Бабий городок, - возможно, небольшое укрепление на путях к броду у стен Кремля, и Рождественский монастырь в Голутвине, в районе теперешних 1, 2, 3 и 4-го Голутвинских переулков. Тут, вероятно, находилось небольшое село и около него монастырь, упомянутый в завещании Ивана 111 1504 г.: "А сыну своему Андрею даю на Москве за рекою слободку Ко-лычевскую, да монастырь Рожество пречистые на Голутвине.." Вероятно, само название - Голутвино - произошло от "голутвы", что означает по Далю "росчисть, вырубку, просеку". Здесь, за низменными, болотистыми местами, прилегавшими к старице Москве-реки, находились лесистые места (вспомним хотя бы церковь Иоанна Предтечи, "что под Бором" невдалеке), в которых были расчищены площади под жилье - голутвы. В XVII в. тут располагалась Голутвинская черная слобода, в которой числилось в 1631 г. 77 дворов.

В начале XIX в. в Голутвине обосновались Рябушинские. Родоначальник их, Михаил Яковлев Ребушинский (так сначала писалась его фамилия), выходец из Ребушинской слободы города Боровска, записался с 1824 г. в московское купечество и торговал мануфактурой в Гостином дворе. Внуки его уже играют значительную роль в предпринимательских и банковских организациях России - владеют заводами и фабриками текстильной, бумажной, металлообрабатывающей промышленности, начинают строить автомобильный завод АМО в Москве. Они занимались активной политической деятельностью, в которой особенно преуспел Павел Павлович Рябушинский, известный своей фразой о "костлявой руке голода", столь часто цитировавшейся советскими историками без связи с ее контекстом. Из восьми внуков основателя династии некоторые отошли от предпринимательской деятельности. Так, Дмитрий Рябушинский всерьез занялся аэродинамикой, основал под Москвой в Кучине большую лабораторию, а Николай, даровитый, но, как не без сарказма звали его в Москве, - "шалый", был близок к искусству, издавал роскошный художественный журнал "Золотое руно", Михаил и Степан были известными коллекционерами икон. Рябушинские принадлежали к старообрядцам, но, несмотря на это, поддерживали новейшие течения в искусстве рубежа XIX и XX вв. Степан Рябушинский заказал Ф. О. Шехтелю особняк на Малой Никитской в стиле, как писал современник, "самого безнадежного модерна", а Николай построил ультрамодную загородную дачу "Черный лебедь" в Петровском парке.

Родовой дом Рябушинских - памятник архитектуры XIX в. - сохранился: он находится на углу 1-го и 3-го Голутвинских переулков (№ 10/8). Как выяснилось из архивных документов, дом был приобретен Рябушинскими в декабре 1829 г., а раньше его нанимал, как записано в исповедной ведомости церкви Николая в Голутвине, "вольноотпущенный Михаил Семенов сын Щепкин", знаменитый артист Малого театра, бывший в молодости, как известно, крепостным крестьянином. Он жил в Замоскворечье со времени своего переезда в Москву, снимая квартиры на Большой Якиманке. В 1-м Голутвинском переулке Щепкин поселился в 1828 г. Переход дома к Рябушинским, очевидно, послужил непосредственной причиной того, что он переселился уже в собственный дом, купленный в 1830 г. в Большом Спасском переулке.

В 1846 г. М. Я. Рябушинский основывает в Голутвине небольшую текстильную фабрику, которая в 1865 г. переходит к другим владельцам. В связи с продажей фабрики Рябушинские переезжают отсюда, а в старом доме они открывают в 1891 г. народную столовую, где ежедневно получали бесплатные обеды около 300 человек. В 1895 г. они подарили дом Императорскому Человеколюбивому обществу, которое открыло в нем убежище для вдов и сирот купеческого и мещанского сословий, а позднее учредило кружок попечения о трудящихся женщинах, ведший различную культурно-просветительскую работу - устраивавший музыкальные вечера, читальни и библиотеки. В конце XIX - начале XX в. "Товарищество Московской Голутвинской мануфактуры среднеазиатских и внутренних изделий", как стала она называться, значительно расширяет производство и строит в Голутвинских переулках большие фабричные здания. В 1911 - 1912 гг. возводится главное здание на углу с Якиманской набережной по проекту архитектора А. М. Калмыкова. Выразительный силуэт его краснокирпичной башни - она была предназначена для водонапорных баков системы пожаротушения - виден издалека.

В Голутвинских переулках проведена большая реконструкция, выразившаяся в том, что переулки, по сути дела, исчезли - как ураганом сметена вся застройка их и на большей части воздвиглась огромная, ни с чем не масштабная, вылезающая отовсюду, и особенно с дальних планов, гостиница "Октябрьская" (1983, архитекторы Д. И. Бурдин, В. Г. Тальковский, И. А. Дьяченко), предназначавшаяся для партийной бюрократии и ставшая теперь "Президент-отелем".

В бывших переулках осталось несколько значительных исторических и архитектурных памятников. Так, в 3-м Голутвинском переулке стоит небольшой скромный деревянный домик начала XIX в. (№ 4), а в 1-м Голутвинском отреставрировано здание церкви Николая Чудотворца, "что в Голутвине" (№ 14). Возможно, она была когда-то основной церковью того самого Голутвинского монастыря, упоминаемого в завещании царя Ивана III. Ее здание построено в 1688 - 1692 гг. на месте старого деревянного. В церкви находились иконы, написанные знаменитым изографом Тихоном Филатьевым. В 1769 г. сооружена отдельно стоявшая изящная трехъярусная колокольня, завершенная шестигранным шатром со скошенными углами и небольшой главкой. Через три года церковь перестраивалась, а в 1823 г. был сооружен придел с северной стороны и расширена трапезная. С правой стороны церкви реставраторы предполагали восстановить ампирный деревянный домик священника, а с левой сохранен памятник, связанный с основателем Третьяковской галереи.

Это двухэтажный дом (№ 12/16), у которого верхний этаж деревянный, переложенный заново, а каменный, возможно, сохранился еще с того времени, когда в 1791 г. полковница М. М. Павлова выстроила себе хоромы на изломе 1-го Голутвинского переулка. Через четыре года участок приобрел купец 3-й гильдии Захар Елисеевич Третьяков, сын основателя известной династии Третьяковых, малоярославского купца, обосновавшегося в Москве в 1774 г. В доме деда родились братья Павел (1832) и Сергей (1834) Третьяковы, будущие известные коллекционеры русской и иностранной живописи. После реставрации предполагалось поместить музей, посвященный основателю галереи Павлу Михайловичу Третьякову.

Вся четная сторона 1-го Голутвинского переулка - от дома Третьяковых до берега Москвы-реки - была занята строениями, принадлежавшими им. На обширных участках находились склады леса, сплавляемого весной, а на углу переулка и набережной в течение всего XIX в. стояли бани купцов Третьяковых.

Южнее Голутвинской слободы за Земским переулком (назван по земскому двору; в XIX в. - Сорокоумовский, по фамилии домовладельца) когда-то были поселены иноземцы в так называемой Панской слободе. Слободская церковь Марона Чудотворца называлась "что в Старых Панех".

Здание ее - памятник архитектуры - находится в Маро-новском переулке (№ 5).

Церковь известна с 1642 г., но существовала и раньше. В 1730 г. рядом с ее деревянным зданием стали строить каменное. В 1831 г. строилась новая трапезная на средства купца В. Л. Лепешкина с приделом во имя Рождества Иоанна Предтечи и, возможно, тогда возводилась колокольня. Церковь приобрела новые декоративные черты при переделках 1886 г. За советские годы здание потеряло завершение четверика и колокольни, внутри долгие годы находился гараж и все внутреннее убранство бесследно исчезло. Теперь церковь возвращена верующим и понемногу восстанавливается.

Церковь Марона именовалась "что в Бабьем городке". Так называлась местность в районе 1-го и 2-го Бабьегородских переулков. Пока не выяснено точное происхождение этого названия. Одна версия говорит о том, что здесь якобы было укрепление, в котором оборонялись женщины от вражеского нападения, другая - о том, что на берегу Москвы-реки татары выбирали себе полонянок... Наиболее распространенное объяснение заключается в том, что в этих местах речной берег укрепляли - "городили" - при помощи свай, вбиваемых молотами, "бабами".

Почти все пространство между переулками и Крымской набережной Москвы-реки очищено от построек для парка Искусств с экспонированием скульптурных произведений под открытым небом. После развала коммунистического государства сюда свезли памятники наиболее одиозным деятелям его.

В панораму показа произведений искусства включается и один из прекрасных архитектурных памятников Москвы XVIII столетия - здание церкви Иоанна Воина в Якиманском переулке, которое как бы парит над низменным москворецким берегом. Как и многие старинные русские церкви, она была поставлена на выгодном для обозрения месте, выбранном, по преданию, самим Петром 1.

Первоначально церковь стояла не на этом месте, а ближе к реке, на низменной части. Во время сильного наводнения, Петр, проезжая на лодке, увидел затопленную деревянную церковь. Узнав, что она посвящена Иоанну Воину, он сказал: "Это наш патрон; скажите священнику, что желал бы видеть храм каменный и на возвышении у самой улицы; дам вкладу, пришлю план". Вероятно, именно об этом наводнении писал в 1709 г. современник петровского царствования И. А. Желябужский: "Вода была великая на Москве... и многих людей потопила, также и церкви многие потопила, и у Ивана Воинственника за Москвою рекою церковь Божию потопила, вновь святили".

В 1709 г. на новом, более возвышенном месте (старая церковь, которая называлась "под горою", "в Малых Лужниках" или "что у Крымского двора", была расположена внизу, на углу Огородного и Мароновского переулков) было начато строительство каменного великолепного храма и через четыре года закончено вчерне, а внутренняя отделка продолжалась до 1717 г.

Этот храм - один из тех архитектурных памятников, которые, по выражению И. Э. Грабаря, сотворены "мощной архитектурной волей". Он выделял в Москве целую группу почти идентичных памятников - Меншикову башню, собор Заиконоспасского монастыря, церковь Иоанна Воина и некоторые другие, построенные в начале XVIII в., предполагая, что в их проектировании принимал участие один и тот же архитектор - И. П. Зарудный. Все они характеризуются использованием новых декоративных форм - волют, полукруглых завершений карнизов, при сохранении основных объемных построений, свойственных русской архитектуре предшествовавшего периода.

В церкви был величественный иконостас, сооруженный в 1791 г. по проекту самого В. И. Баженова. Это выдающееся произведение искусства не пожалели и разобрали еще в середине XIX в. Теперь там находится иконостас из снесенной церкви Трех Святителей, что у Красных ворот.

В 1754 г. церковь Иоанна Воина была окружена изящной оградой - кованый растительный орнамент как бы оплетает металлические стержни между каменными столбами. В доме священника в 1848 г. жил художник А. К. Саврасов.

Здесь и заканчивается наше путешествие по переулкам центра Москвы.

НА СТРАНИЦУ АВТОРА

НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА

Все материалы библиотеки охраняются авторским правом и являются интеллектуальной собственностью их авторов.

Все материалы библиотеки получены из общедоступных источников либо непосредственно от их авторов.

Размещение материалов в библиотеке является их цитированием в целях обеспечения сохранности и доступности научной информации, а не перепечаткой либо воспроизведением в какой-либо иной форме.

Любое использование материалов библиотеки без ссылки на их авторов, источники и библиотеку запрещено.

Запрещено использование материалов библиотеки в коммерческих целях.

Учредитель и хранитель библиотеки «РусАрх»,

академик Российской академии художеств

Сергей Вольфгангович Заграевский