РусАрх - Седов Вл. В. Собор Ризоположенского монастыря в Суздале

РусАрх

Электронная научная библиотека

по истории древнерусской архитектуры

Источник: Седов Вл. В. Собор Ризоположенского монастыря в Суздале. В кн.: Новгородские древности. Вып. V. Сборник статей.- М.: Общество историков архитектуры. Архив архитектуры XI..2000. С.184-199. Все права сохранены.

Сканирование печатного материала и размещение его электронной версии в открытом доступе произведено: www.archi.ru («Российский архитектурный портал»). Все права сохранены.
Иллюстрации оригинала в источнике электронной версии отсутствуют.

Размещение в библиотеке «РусАрх»: 2006 г.

Вл. В. Седов

Собор Ризоположенского монастыря в Суздале

Собор основанного в начале XIII в. Ризоположенского Суздальского монастыря является одним из интереснейших художественном отношении памятников Суздаля XVI столетия. Памятник неоднократно привлекал внимание исследователей был отреставрирован, но все же в должной мере не исследован: имеются значительные расхождения, как в датировке собора так и в вопросе об отнесении его к какой-либо определенной архитектурной школе.

Впервые, кажется, собор упоминается в труде Анании Федорова, который упоминает "настоящую церковь положения ризы пресвятыя Богородицы, и при ней по левую страну церковь предельная преподобным благоверныя Княжны Евфросинии Суждальския чудотворцы, обе каменный"(1). Из историков архитектуры на собор первым обратил внимание В.В. Суслов. который отметил необычное устройство глав над абсидами алтаря. объясняя такую постановку барабанов вероятным размещением тайников или ризницы. При этом В.В. Суслов считал, что эта церковь, "судя по всем формам, строена новгородскими мастерами"(2) Позже тот же автор отметил необычность перекрытия храма сомкнутым сводом с распалубками, при этом. считая уже, что "судя по устройству и наружным украшениям, а также и по другим деталям, постройка его принадлежит псковским мастерам". Исследователь датировал галереи собора XVI веком(3). Труды М. Толстого(4) и Н.Ф. Токмакова(5) почти не касались архитектуры собора.

В обстоятельной работе В. Георгиевского, посвяшенной истории всего Ризоположенского монастыря, достаточно большое внимание уделено как рассмотрению истории собора, так и описанию его архитектуры(6). В. Георгиевский связывал построение каменного собора с канонизацией Евфросинии, произошедшей в 1570-1580-х гг.: "в это время, вероятно, был выстроен доселе существующий каменный Ризоположенский

184

храм, упоминаемый существующим в описи Суздаля 1628 г."(7). Обосновывая датировку храма XVI в., В. Георгиевский в качестве аналогии упоминает трехглавый собор суздальского Покровского монастыря (1518 г.), а также некоторые здания Кирилл'о-Белозерского монастыря (церковь Архангела Гавриила 1534 г.) и "позднейшие новгородские церкви, носящие влияние Московско-Ярославской архитектуры". В последнем замечании чувствуется влияние идей В.В. Суслова, на которого исследователь ссылается(8).

Описание и датировка храма в работе В.В. Касаткина близки к тому, что мы видим у В. Георгиевского (построен при Иване Грозном)(9). В свою очередь, описание собора у Н.Н. Ушакова обнаруживает зависимость от текстов Касаткина и Георгиевского; храм уверенно датирован второй половиной XVI века(10) Такая же датировка содержится в труде М. Достоевского, который спорит с "новгородской" идеей В.В. Суслова, считая, что строителями собора могли быть и суздальцы(11).

А.Д. Варганов относил собор к началу второй половины XVI в. (около 1580 г.). Обратив внимание на обработку фасадов памятника поясом пятиугольных ниш, исследователь, вслед за В.В. Сусловым, предположил участие в сооружении храма новгородских мастеров, "быть может из числа тех "сведеных" новгородцев, которые в большом количестве были поселены Иваном IV в Суздале"(12). В другом издании А.Д. Варганов, также вслед за Сусловым, обратил внимание на уникальность сомкнутого свода храма. Дата памятника у Варганова остается прежней, но появляется сообщение о возведении северного предела Ефросиний в 1586 г.(13) В следующем своем труде А.Д. Варганов сдвигает дату собора к середине XVI века и, не говоря о новгородских чертах, отмечает, что "архитектура собора не характерна для Суздаля"(14)

Н.Н. Воронин выдвинул новую версию истории построения собора, опираясь, в том числе, и на свидетельство А.Д.Варганова о сооружении каменного придела в 1586 г. По мнению Н.Н. Воронина собор относится к первой половине XVI века, и даже точнее, к 1520-м гг. и строил его приближенный Василия III, Иван Шигона-Поджогин, причастный к пострижению Соломонии Сабуровой. Трехглавие собора объясня-

185

ется ученым ориентацией даже не на Покровский собор суздальского Покровского монастыря, а на "рухнувший к этому времени кремлевский Рождественский собор" Суздаля(15). Версию Н.Н. Воронина осторожно поддержал Г.К. Вагнер, отмметивший при этом, что мастера Ризоположенского собора были "менее знакомы с московской архитектурой" (в отличие видимо, от других мастеров, строивших в Суздале)(16). Как "интересное решение" сомкнутый свод собора выделил Г.А. Штейман(17). И.В. Арзамасцев присоединился к предложенной Н.Н. Ворониным ранней дате, но предположил перестройку собора во второй половине XVI в.(18) Важно отметить очень тактичную реставрацию собора (в том числе утраченных малых барабанов), проведенную в 1962-1963 гг. по проекту О.Г. Гусевой, которая использовала для реконструкции первоначального вида памятника группу аналогов из новгородской архитектуры(19).

Собор сложен из кирпича и представляет собой бесстолпный трехапсидный храм средних размеров (12 х 12,5 м-длина без апсид). Храм имеет обходящий цоколь с верхним массивным валом. Фасады расчленены на приблизительно равные прясла узкими лопатками. Пояс кокошников в верхней части четверика отрезан от поля стены трехчастным антаблементом с развитым архитравом и ступенчатым карнизом. Во фризе - пояс пятиугольных двухуступчатых ниш. Антаблемент раскрепован на лопатках, в "импосты" раскреповок также помещены пятиугольные ниши. В средних пряслах на западном, северном и южном фасадах расположены перспективные порталы с перемежающимися колонками с дыньками и прямоугольными выступами - с общими капителями. Перспективные архивольты порталов имеют приплюснутую арочную форму без подвышений. В северном портале вместо капителей вставлены белокаменные блоки с фигурами зверей, похожих на львов. Арочные окна в арочных же нишах с "лобиком", (частично восстановлены во время реставрации) расположены в два света: одно во втором свете на западном фасаде, на боковых фасадах по два окна во втором свете в центральных и восточных пряслах, кроме того, на южном фасаде в первом свете - окно в восточном прясле. По одному окну размещено в трех приблизительно равно выступающих апсидах, имеющих одинаковую вы-

186

соту и как бы вдающихся в тело четверика храма. На самом деле, над завершающим апсиды антаблементом с поясом ниш, переходящим на плоскость боковых фасадов, поставлены короткие лопатки, раскрепованные в уровне пояса четверика. Таким образом выделяется короткое четвертое прясло над боковыми и частями апсид. Основания третьей (восточной) и четвертой (дополнительной) закомар на боковых фасадах не совпадают с лопатками. Апсиды разделены полукруглыми колонками с охватывающими кольцами. Очертания самих закомар (пониженные килевидные) ступенчатого профиля были докомпонованы во время реставрации: кровля XVIII-XIX вв. была четырехскатной и первоначальные закомары во время переделки покрытия были срублены(20). По три закомары было на узких западном и восточном фасадах, по четыре - на длинных боковых. Собор завершают три круглых световых барабана: над центром четверика - более высокий и два малых - по сторонам, над четвертым, восточным пряслом над апсидами. В каждом барабане прорезано по четыре узких высоких щелевидных окна в прямоугольной нише. Декорация всех барабанов схожа: над окнами проходит вал с полкой, выше расположен своеобразный "фриз" из двойных, с висячим промежутком, килевидных нишек. Фасады собора отличаются суховатой ясностью форм, плоскости стен перебиваются окнами без обрамлений и карнизами с поясом ниш. Особенно эффектно "легкое" трехглавие храма, сосредоточенное над его восточной частью.

До реставрации собор с севера и запада (а также в западной части южного фасада) окружала паперть, построенная в 1688 г. С северо-востока примыкал придел, сооруженный заново в 1720 г.(21) Во время реставрации придел и части паперти с севера и юга были разобраны. Архитектура паперти и придела в этой статье не рассматриваются.

Внутри четверик храма имеет пространство, в плане близкое к квадрату (примерно 9 х 9 м), перекрытое сомкнутым сводом на распалубках. В западной, северной и южной стенах на небольшой высоте расположены арочные нишки. Порталы входов с откосами и "лобиками" в завершении, окна имеют схожую форму - арочное обрамление откосов и уступчатое внутреннее обрамление.

187

Сомкнутый свод лучше всего описан Г.А. Штейманом: "мало напряженные углы сомкнутого свода здесь вынуты и заменены парными распалубками; это позволило разместить в углах окна и равномерно осветить все помещение. Крестообразно расположенные средние распалубки... ...не имеют по всей длине резко очерченных границ и постепенно сливаются с поверхностью самого свода. При этом угловые ребра отчетливо видны только в пределах парных распалубок"(22). Следует добавить, что расположение крестообразных распалубок с повышающейся щелыгой напоминают храмы с крещатым сводом второй половины XVI в. (также с повышающейся щелыгой)(23). В вершине свода "вырезан" подкупольный квадрат (2,5 х 2,5 м), от которого с помощью парусов осуществляется переход к световому барабану. Основание барабана выделено валом с полочкой, сам барабан шире светового отверстия (диаметр - 3 м).

Алтарь отделяет кирпичная преграда, не совпадающая с восточной стеной четверика и поднимающаяся примерно на половину его высоты. В преграде прорезаны четыре узких арочных проема, из которых два крайних, ведущие в боковые апсиды, сохранились от старого собора, а два проема в средней части, как и сама средняя часть алтарной преграды, восстановлена при реставрации. Три широких арочных проема над алтарной преградой "связывают" пространства четверика и алтаря. В боковых частях взаимно опирающиеся арочки поддерживают малые барабаны. В средней апсиде две понижающиеся уступом арки предваряют конху. Конхи перекрывают и боковые апсиды, которые сообщаются со средней довольно высокими арками. Внутреннее пространство собора подчинено одной цели: создать впечатление осененности, своеобразного балдахина, поднимающегося примерно с одного уровня и прерванного в вершине подкупольным прямоугольником. Распалубки зрительно повышают свод, мягкие очертания лотков и распалубок создают иллюзию купольного венчания. Основание барабана выделено по сторонам света направляющими распалубок, образующих некое подобие рукавов креста. Каковы же источники форм собора? Версия Н.Н. Воронина, предполагавшего северо-восточное (среднерусское) происхождение форм собора и его связь с памятниками первой

188

трети XVI в., основывается, прежде всего, на треглавии рассматриваемого храма. Он помещен Н.Н. Ворониным в ряд других трехглавых храмов Северо-восточной Руси XVI в.(24)

Однако, по мнению В.В. Суслова, О.Г. Гусевой и других исследователей памятник находится в кругу стилистики новгородской архитектуры XVI века. Действительно, большинство конструктивных деталей и декоративных форм принадлежит, как будет показано ниже, новгородской школе этого времени(25).

Трехглавие достаточно хорошо известно в архитектуре Северо-Вос-точной Руси конца XV - первой трети XVI вв.. но было распространено не только в этих центральных областях, но и на Северо-Западе, в новгородском зодчестве XVI в. В настоящее время нам известно пять трехглавых памятников новгородской школы: церковь Успения в Колмове 1527-1528 гг.(26), церковь Похвалы 1536 г. в новгородском Кремле(27), Троицкий собор 1562-1569 гг. Клопского монастыря, собор Введенского Тихвинского монастыря (конец XVI в.). Кроме того, сохранилась почти неисследованная трехглавая церковь в Каменных Полянах (1570-е гг., Лужский район Ленинградской области).

Таким образом, трехглавие Ризоположенского собора может быть вписано и в круг новгородских аналогий, причем аналогий более близких по времени к канонизации монастырской подвижницы XIII века - Евфросинии, проходившей в 1572-1581 гг.(28) Напомним, что трехглавые храмы в Северо-Восточноой Руси не строятся после 1540-х гг.

Г.А. Штейман отметил оригинальность сомкнутого свода на распалубках в Ризоположенском соборе и привел единственную аналогию в расположенной в относительной близости Александровой Слободе: перекрытие подклета Покровской (Троицкой) церкви (вторая половина XVI в.)2'. Можно добавить, что схожий образ имеет и купольный свод на распалубках, перекрывающий придел Саввы собора Саввино-Сторожевского монастыря. Этот придел, как было выяснено недавними исследованиями, был сооружен в середине XVI столетия(30.)

Если в Средней России сомкнутые своды на распалубках характерны для светских интерьеров (таких, как кремлевская Царицына палата, сооруженная "фрязями"), то в новгород-

189

ской архитектуре XVI в. сомкнутый свод на распалубках часто употребляется именно в храмовых помещениях. Такими сводами перекрыты: трапезная церковь Варлаама Хутынского 1550-1552 гг. в Хутынском монастыре, трапезная церковь Благовещения на Михайлове улице 1550-х гг. (исследование Л.Е. Красноречьева), келарская трапезной Духова монастыря 1557 г., западные помещения трапезной Александро-Свироского Троицкого монастыря (1570-1580-е гг.31), западные помещения трапезной Успенского Тихвинского монастыря (1581-1583 гг.) Подобный свод (но лотковый, а не сомкнутый) перекрывает церковь Николаевского Стороженского монастыря, датируемую 1595 г.(32) Как видим, новгородское зодчество хорошо знало указанную конструкцию и использовало ее даже значительно чаще, чем архитектура Северо-восточной Руси.

Отнюдь не редкой для Новгорода XVI в. была и трехапсидность: все четырехстолпные и шестистолпные храмы новгородской школы после 1530-х гг. были трехапсидньши (не говоря о ряде более ранних построек - соборе Хутынского монастыря 1515 г., церквах Жен Мироносиц 1510 г. и Прокопия 1529г. на Ярославовом Дворище, Успенском соборе Тихвинского монастыря 1515 г.). Бесстолпные церкви у новгородских трапезных в большом числе случаев апсид не имели, а если имели выделенный алтарь, то чаще всего одноапсидный (но есть и трех-апсидный храм - церковь Троицы Духова монастыря 1557 г.). Представляется, что трехапсидность рассматриваемого суздальского бесстолпного собора может объясняться даже не ориентацией на местные, суздальские образцы, а новгородской традицией. При этом следует отметить, что фасады и общая объемная композиция с трехглавием воспроизводят образ четырехстолпного храма.

Объемная композиция и конструкция собора находят себе аналогии прежде всего в новгородском зодчестве. Если сомкнутый свод был наверняка принесен из Новгорода, то трехглавие и трехапсидность, которые в XVI в. были столь же характерны для Новгорода, как и для Москвы, могли все же появиться и под влиянием суздальских памятников (и, прежде всего, трехглавого собора Покровского монастыря начала XVI в.). При этом ни конструктивно, ни, тем более, декоратив-

190

но, Ризоположенский собор и эти памятники никак не соприкасаются. Особенности же постановки малых глав над апсидами я взаимно опирающихся арках остаются уникальными и не имеют даже отдаленных аналогий ни в Новгороде, ни на Северо-Востоке Руси.

Обратимся к декорации собора. Здесь к "северо-восточным" формам могут быть отнесены только колонки, разделяющие апсиды (они восходят, восходят к колонкам между московского Успенского собора, но трактованы достаточно ооигинально), и фигуры зверей в капителях колонок северного портала - они наверняка навеяны львами из капителей порталов Рождественского собора в Суздале 1222-1225 гг.

Все остальные декоративные формы принадлежат к кругу художественных средств новгородской школы середины XVI в. Массивный вал цоколя собора известен в ряде новгородских трапезных (церковь Сретения Антониева монастыря 1533-1535 гг., церковь Благовещения на Михайлове улице 1550-х гг., церковь Троицы Духова монастыря 1557 г.(33), церкви Покрова в Александро-Свирском (последняя треть XVI в.) и Успенском Тихвинском (1581-1583 гг.) монастырях). Хотя по профилю новгородские аналогии несколько отличны и проходят не по цоколю, а в более высоких частях, но все же сходство форм достаточно убедительно. Порталы собора находят себе аналогии в западном портале Троицкого собора Клопского монастыря (1562-1569 гг.); наибольшее сходство наблюдается по сравнению с близкими друг другу по формам порталами церкви Никиты в Новгороде (1555-1557 гг.) и церкви Успения в Белозерске (1552-1574 гг.)(34), где новгородские мастера сменили ростовских в процессе постройки храма. Упрощенные формы колонок и пологие архивольты этих "про-московских" перспективных порталов характерны именно для новгородской школы 1550-1570-х гг.

Окна в арочных нишах с лобиками напоминают окна Целого ряда новгородских построек середины - второй половины XVI в.; внутреннее оформление окон с прямоугольными уступчатыми рамками в арочных откосах близко к подобным обрамлениям окон трапезной Успенского Тихвинского монастыря 1581-1583 гг. Пояс пятиугольных ниш на апсидах и под закома-

191

рами в Ризоположенском соборе аналогичен многочисленным сходным поясам в постройках новгородской школы XVI в.: после того, как пятиугольные ниши появились в декоре Спасо-Преображенского собора Хутынского монастыря 1515 г. (пояс на апсидах и пояски на восточных малых барабанах)(35, они) встречаются в церкви Бориса и Глеба в Плотниках 1536-1537 гг. (на апсиде), в трапезной церкви Благовещения на Михайловой улице 1550-х гг., на приделе Феодосия "под колоколы" у церкви Никиты 1555-1557 гг., на трапезной Духова монастыря 1557г., на барабане церкви Покрова 1581-1583 гг. Тихвинского монастыря, на трапезной и апсиде церкви Покрова (последняя треть XVI в.) Александро-Свирского монастыря, церкви Николая Сторожевского ионастыря 1595 г. и в других памятниках.

Обработка верха барабанов Ризоположенского собора поясками с двойными килевидными арочками с висячей консолькой прямо соответствует тому же мотиву в новгородских памятниках указанного круга. На барабанах эти пояски появляются после сооружения Спасо-Преображенского собора Хутынского монастыря (1515 г., центральный и западные барабаны), они есть в церкви Сретения 1533-1535 гг. при трапезной Антониева монастыря, в соборе Сыркова монастыря 1548-1554 гг.(36) в церкви Варлаама 1550-1552 гг. при трапезной Хутынского монастыря, в приделе Николая у церкви Никиты 1555-1557 гг., в Троицком соборе Клопского монастыря 1562-1569 гг. Наиболее близкий по формам пояс украшает верх барабана церкви Покрова при трапезной Александро-Свирского монастыря .

Указанные конструктивные, типологические и декоративные аналогии отдельных форм Ризоположенского собора сосредоточены внутри новгородской школы 1550-1580-х гг. В этой своеобразной архитектурной школы в конструкциях и типологических схемах отразилось оглавление форм московских и новгородских, а в декоре фасадов выявилось более сложное. оригинальное сочетание позднеготических, московских и обобщенно-ордерных (в пределе - ренессансных) форм. С полной уверенностью к произведениям новгородской школы можно отнести суздальский Ризоположенский собор. В этом храме перечисленные новгородские декоративные формы имеют су-

192

ховатый и даже жесткий характер, который декорация фасадов новгородской школы приобрела к концу 1550-х гг., т.е. уже после наиболее выразительных построек круга Владимирского собора Сыркова монастыря(38). При этом хочется отметить близкий к декору Ризоположенского собора по трактовке, утрированный и даже огрубленный характер декоративных форм двух схожих памятников: трапезных церквей Покрова в Успенском Тихвинском (1581-1583 гг.) и Александро-Свирском монастырях. Этот вариант новгородской декорации служит важным датирующим признаком. Аналогии конструктивному решению собора приводят нас примерно к тому же времени - 1550-1580-м гг. Особенности трактовки декора и конструктивные аналогии в двух поздних трапезных храмах заставляют предполагать, что собор был сооружен в 1570-1580-е гг.

Следует отметить, что два важных для датировки собора события падают на 1570-е годы. В 1569/1570 году Иван Грозный подверг Новгород сокрушительному разгрому. Строительство в городе затихает, мастера перемещаются на периферию, в Приладожье. Возобновление строительства после новгородского разгрома связано, прежде всего, с Тихвинскими монастырями (Успенским и Введенским) и другими обителями в том же регионе. Как уже говорилось, церковь Покрова 1581-1583 гг. в Успенском Тихвинском монастыре и церковь Покрова в Александро-Свирском монастыре, чрезвычайно близкие друг другу по декорации фасадов и отдельным конструктивным особенностям, в свою очередь являются наиболее близкими аналогиями собора Ризоположенского монастыря. Примерно в то же время новгородские мастера заканчивают за пределами Новгородской земли церковь Успения в Белозерске (1552-1574 гг.)(39), декор барабанов которой сходен с декором "шей" Ризоположенскго собора. Возможно, что и Ризоположенский собор был воздвигнут согнанной с места, "бродячей" артелью из Новгорода.

Если в Белозерске, достаточно близком от Новгородской земли, появление новгородской артели вполне объяснимо, то приглашение новгородской артели в Суздаль для сооружения собора над гробом новопославленной святой требует дополнительного объяснения. В источниках имеются сведения о

193

новгородцах в Суздале и его округе. Так, по свидетельству А. Федорова, в Суздале была "большая часть переведенцев, из Новагорода, взятых на бою Шелонском (1471 г. - B.C.), при государе Царе и Великом Князе Иоанне Васильевиче Самодержце Всероссийском", причем отмечается, что в поминаниях в церквах "многие бывшие новгородские архиереи воспоминаются и нравы тех переведенцев от прочих несколько бывали отменены"(40). Вполне возможно, что в этом известии спутаны, как это часто случалось, Иван III и Иван IV (т.е. "переведенцы" могли появиться в Суздале не в 1471 г., а в 1570/1571 г.), но даже если это не так, наличие "переведенцев" могло создать обстановку, благоприятную для приглашения новгородских мастеров. Вряд ли мастера были из самих "переведенцев": об их приглашении говорит то, что собор остался единичным памятником, а его архитектура не получила продолжения в Суздале. Что касается новгородцев в округе Суздаля, то здесь известно село Новгородское, предположительно заселенное "переведенцами"(41). После разгрома Новгорода в 1570 г. появляются новгородцы и в недалеком Муроме(42).

Вторым событием, непосредственно касающимся построения собора, является церковное прославление до этого местночтимой инокини Евфросинии, произошедшее в 1572-1581 гг.43 Канонизация Евфросинии, могила которой была основной святыней собора (ее рака уже архитектурно вписана в северную стену существующего здания), происходит в тех же временных приделах, что и возможное появление новгородских мастеров в Суздале; совпадает с временем канонизации и отрезок, "вычисляемый" по архитектурным формам и их аналогиям.

Если в качестве нижней даты сооружения собора можно назвать 1570 год, то с верхней датой дело обстоит несколько сложнее. А. Варганов указывал (без ссылки на источник), что в 1586 г. к собору уже пристраивали придел(44). Придел Евфимии действительно уже упомянут в Описи Суздаля 1628 г.(45) Нам неизвестно, откуда происходит дата "1586 год" в работе А. Варганова, однако даже до нахождения этого источника можно считать ее условной верхней границей построения храма (хотя, скорее, такой границей будет 1584 г. - год смерти Ивана Грозного или даже 1579 г, - начало нарастающих неудач в Ливон-

194

ской войне, когда строительство практически остановилось).

Этому не противоречит и строительная история новгородской школы: в конце 1580-х гг. строительство возобновляется и делается достаточно регулярным. В это время и мастера суздальского собора могли вернуться в Новгородскую землю и влиться в состав ДРУГИХ артелей.

Примерную дату собора мы все же определяем, исходя из приведенных сведений, между 1570 и 1586 гг. Дальнейшее изучение строительной истории новгородской школы XVI в., возможно, позволит сузить датировку. Во всяком случае, несомненным представляется новгородское происхождение большинства форм собора. Стилистическая принадлежность памятника новгородской школе середины - второй половины XVI в., замеченная еще В.В. Сусловым, может быть утверждена с полной уверенностью. Важными представляются архитектурные контакты Новгорода с другими областями России даже в XVI в., когда Новгород мог превратиться всего лишь в архитектурную провинцию Москвы. Наглядно демонстрирует эти архитектурные контакты и обратное влияние новгородских форм (первоначально пришедших в Новгород в первой половине XVI в. как московские) на Среднюю Россию и сам Ризоположенский собор и упомянутая церковь Успения в Белозерске. Следует подчеркнуть отразившуюся в типологии и композиции суздальского памятника способность новгородской школы к трансформации, усвоению некоторых заказных форм (бесстолпный объем, постановка трех глав).

Собор Ризоположенского монастыря является интереснейшим памятником архитектурных связей Суздаля, тех связей (в данном случае - новгородских), которые создали неоднородный в стилистическом отношении облик суздальской архитектуры XVI века. Высокие художественные достоинства памятника необычные даже для Новгорода этого времени с его высокой архитектурной культурой, ставят его в ряд значительных произведений русского зодчества эпохи Ивана Грозного.

195

ПРИМЕЧАНИЯ

1. А. Федоров. Историческое собрание о граде Суздале // Временник Общества истории и древностей Российских. - Т. 22. - М., 1855.-С. 57-58.

2. В.В. Суслов. Материалы к истории древней новгородско-псковской архитектуры. - СПб., 1888. - С. 19.

3, В.В. Суслов. Очерки по истории древнерусского зодчества. -СПб., 1889.-С. 78.

4. М. Толстой. Путевые письма из древней суздальской области.-М, 1869.-С. 47-56.

5. И.Ф. Токмаков. Краткое историческое и археологическое описание Ризоположенского-Евфросиниева монастыря в городе Суздале (Владимирской губернии). - М., 1893. - С. 5-7.

6. В. Георгиевский. Суздальский Ризоположенский женский монастырь. Историко-археологическое описание. - Владимир, 1900.

7. В. Георгиевский. Указ. соч. - С. 14-15.

8. В. Георгиевский. Указ. соч. - С. 48-49.

9. В.В. Касаткин. Монастыри, соборы и приходские церкви Владимирской епархии. - Ч. 1. -Владимир, 1906. - С. 249-251.

10. Н.Н. Ушаков. Спутник по древнему Владимиру и городам Владимирской губернии. - Владимир, 1913.

11. М. Достоевский. Суздаль. - М. (б.г.). - С. 31.

12. А. Варганов. Суздаль. - М., 1944. - С. 28-29.

13. А. Варганов. Суздаль. - Владимир, 1957. - С. 62.

14. А. Варганов. Суздаль. - Ярославль, 1971. - С. 74.

15. Н.Н. Воронин. Владимир. Боголюбове. Суздаль. Юрьев-Польский. -М., 1958. - С. 221.

16. Г.К. Вагнер. Суздаль. - М., 1989. - С. 16.

17. Г.А. Штейман. Бесстолпные покрытая в архитектуре XVI-XVII веков // Архитектурное наследство. - Вып. 14. - М., 1962. - С. 47-48.

18. Историческая справка о Ризоположенском монастыре в г. Суздале // ВСЭНРПУ (Владимир). - С. 24-25. - 1986. Архив, № 17402.. Авторы - И.В. Арзамасцев, А.П. Смирнова (иллюстративный материал). - С. 6-69.

19. Историческая справка... - С. 65. В 1930-е гг. собор был лишен глав и барабанов, которые были восстановлены при реставрации, причем луковичные главы были заменены на шлемовидные, а барабаны реконструированы по фотографиям.

196

20. В. Георгиевский. Указ. соч. Илл. между страницами 44 и 45

21. В. Георгиевский Указ. соч. - С. 50, 58, Приложение. -С. 12-14 50-51. Илл. после С. 104.

22. Г.А. Штейман. Указ. соч. - С. 47-48.

23. А.Л. Баталов. Четыре памятника архитектуры Москвы конца XVI в. // Архитектурное наследство. - Вып. 32. - М., 1984. -С. 48,-Табл. 1.

24. Н.Н. Воронин. Зодчество Северо-восточной Руси XII-XV веков.-Т.II.-М.,1962.-С.449.

25. Основным трудом по архитектуре Новгорода XVI в. до сих пор является раздел, написанный Л.Е. Красноречьевьм в статье: Т.В. Гладенко., Л.Е. Красноречьев, Г.М. Штендер, Л.М. Шуляк. Архитектура Новгорода в свете последних исследований // Новгород. К 1100-летию города. - М., 1964. - С. 65-67. См. также раздел в книге: М.К. Каргер. Новгород. - Л., 1980. - С. 37-42. В последнее время много сделано для изучения новгородской архитектуры Н.Н. Кузьминой и З.А. Петровым.

26. Н.Н. Кузьмина. Исследования церкви Успения в Колмове / Реставрация и архитектурная археология. Новые материалы и исследования. - М., 1991. - С. 136-146.

27. К.К. Романов. К вопросу о влиянии взаимоотношений между строителями и заказчиками на формы зодчества в Новгороде в XV-XVI вв. // Изобразительное искусство. - Т. 1. - Л., 1929. - С. 44.

28. Е. Голубинский. История канонизации святых в русской церкви. - М., 1903. - С. 115; А.С. Хорошев. Политическая история русской канонизации (XI-XVI вв.). - М., 1986. - С. 177.

29. Г.А. Штейман. Указ. соч. - С. 48.

30. В.М. Пустовалов. Реставрационные работы по приделу Саввы Саввино-Сторожевского монастыря г. Звенигорода // Материалы творческого отчета треста "Мособлстройреставрация". - М., 1974. -С. 32-34; В.М. Пустовалов. Об этапах строительства Рождественского собора Саввина-Сторожевского монастыря в г. Звенигороде // Материалы творческого отчета треста "Мособлстройреставрация". - М., 1979.- С. 66-68.

31. А.Н. Милорадович датирует трапезную и храм Покрова Александро-Свирского монастыря 1530-ми гг., однако, по своим архитектургным формам этот памятник принадлежит скорее последней трети XVI в.: он является ближайшей аналогией трапезной с церковью Покрова 1581-1583 гг. Успенского Тихвинского монастыря. См.: А.Н. Милорадович. Нарядчик Игнатий и новгородский мастер Игнатий

197

Салка или Столыпа // Вопросы истории, теории и практики aрхитектуры. - Л., 1985. - С. 39-43; он же, Новгородский мастер Игнатий Салка // Соловецкий сборник. Материалы и исследования. Архитектура и реставрация. - Вып. I. - Соловки, 1994. - С. 67-87. См. также: Д.А. Петров, Вл.В. Седов. Новгородское каменное зодчество (строительство последней четверти XVI в.) // Археология и история Пскова и Псковской земли. 1989. - Псков, 1990. - С, 43-45.

32. Е.В. Кондратьева. Новое о Никольской церкви Николо-Сторожевского монастыря // "Советская археология". - 1985 - №3.-С. 264-267; Л.В. Андреева, М.Н. Коляда, Е.В. Кондратьева. По Ленинградской oбласти.-Л., 1978.-С. 126-132, план на С. 128.

33. Д.А. Петров. Две новгородские трапезные середины XVI в. // Новгородские древности / Архив архитектуры. - Вып. 4 - М., 1993.-С. 140-150.

34, С.С. Подъяпольский. Успенская церковь в Белозерске // Культура Средневековой Руси. - Л., 1974. - С. 177-182.

35. Д.А. Петров. Опыт иконографического анализа архитектуры новгородского Спасо-Преображенского собора Хутынского монастыря // Иконография архитектуры. - М., 1990. - С. 128-151.

36. Д.А. Петров. Владимирский собор новгородского Сыркова монастыря // Архив архитектуры. - Вып. I,- М., 1992. - С. 46-76.

37. Охраняются государством. Архитектурное наследие Ленинградской земли. - Л., 1983. - С. 104, См. также публикации А.Н. Милорадовича, указанные в примечании 31.

38. Д.А. Петров. Предварительные соображения о "мастере Владимирского собора" и возможном круге его построек // Материалы научной конференции "125 лет Новгородскому музею". - Новгород, 1991. - С. 99-103: Д.А. Петров. Владимирский собор новгородского Сыркова монастыря // Архив архитектуры. - Вып. 1. - М., 1992. -С. 46-76.

39. С.С. Подьяпольский. Указ. соч. - С. 180, прим. 8.

40. А. Федоров. Указ. соч. - С. 72.

41. В. Березин, В. Добронравов. Историко-статистическое описание церквей и приходов Владимирской епархии. - Вып. 1. - Владимир, 1893.-С. 191.

42. М.Н. Тихомиров. Россия в XVI столетии. - М., 1962.- С. 406

43. Е. Голубинский. Указ. соч. - С. 115; А.С. Хорошев. Указ. соч. - С. 177; В. Георгиевский. Указ. соч. - С. 14-15.

44. А. Варганов. Суздаль. - Владимир, 1957. - С. 62.

198

45. В. Георгиевский. Указ. соч. - Приложения. - С. 7.

199

НА СТРАНИЦУ АВТОРА

НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА

Все материалы библиотеки охраняются авторским правом и являются интеллектуальной собственностью их авторов.

Все материалы библиотеки получены из общедоступных источников либо непосредственно от их авторов.

Размещение материалов в библиотеке является их цитированием в целях обеспечения сохранности и доступности научной информации, а не перепечаткой либо воспроизведением в какой-либо иной форме.

Любое использование материалов библиотеки без ссылки на их авторов, источники и библиотеку запрещено.

Запрещено использование материалов библиотеки в коммерческих целях.

Учредитель и хранитель библиотеки «РусАрх»,

академик Российской академии художеств

Сергей Вольфгангович Заграевский