|
РусАрх |
Электронная научная библиотека по истории древнерусской архитектуры
|
Источник: Столетов А.В. Георгиевский собор города Юрьева-Польского XIII века и его реконструкция. В кн.: Из истории реставрации памятников культур. М., 1974. Все права сохранены.
Материал отсканирован, отформатирован и предоставлен библиотеке «РусАрх» С.В. Заграевским. Все права сохранены.
Размещение в библиотеке «РусАрх»: 2010 г.
А.В. Столетов
Георгиевский собор города Юрьева-Польского XIII века
и его реконструкция
Крупнейший исследователь и реставратор памятников древнерусского зодчества Александр Васильевич Столетов родился в 1896 году. После окончания в 1925 году Ленинградского института гражданских инженеров много работал по проектированию и строительству новых городов и рабочих поселков, отдельных жилых и общественных зданий. В период Великой Отечественной войны восстанавливал разрушенные фашистами города. В тяжелейшие годы войны А.В.Столетову была поручена работа по укреплению находившегося в аварийном состоянии Дмитриевского собора во Владимире, и история мирового искусства обязана ему спасением этого выдающегося памятника архитектуры XII века.
Работая с 1945 года главным архитектором города Владимира, А.В.Столетов не оставляет главного дела своей жизни – работ по изучению и реставрации памятников архитектуры. По его проектам и под его руководством проведены работы по реставрации и инженерному укреплению многих памятников старины во Владимире, Суздале, Юрьеве-Польском, Боголюбове.
Начиная с 1949 года А.В.Столетов переходит на работу главного архитектора Владимирской научно-реставрационной производственной мастерской и не прекращает работы в ней до последних дней своей жизни.
А.В.Столетов был неутомимым исследователем. Его исследования по белокаменному зодчеству Владимиро-Суздальской земли XII–XIII веков, и особенно по Георгиевскому собору в Юрьеве-Польском, Золотым Воротам, Дмитриевскому и Успенскому соборам во Владимире, по исследованию построения архитектурных форм в зодчестве XII–XIII веков, и многие другие работы внесли большой вклад в историю русской архитектуры.
Вполне понятен исключительный интерес, который уже целое столетие вызывает памятник Владимиро-Суздальского зодчества Георгиевский собор XIII века в городе Юрьеве-Польском.
Исследованию первоначальных архитектурных форм и скульптурно-декоративного убранства Георгиевского собора посвящены многолетние труды профессора К.К.Романова, статьи профессора В.Н.Лазарева, доктора исторических наук, лауреата Ленинской премии Н.Н.Воронина, кандидатская диссертация С.Г.Щербова, работы последних лет доктора исторических наук Г.К.Вагнера. Многие годы своей жизни внимательно изучает этот памятник П.Д.Барановский.
Георгиевский собор. Северный фасад. Реконструкция.
Настоящая статья, посвященная научному изучению архитектурных форм Георгиевского собора, базируется на материалах исследований, проведенных в 1958–1960 годах при выполнении задания Владимирской реставрационной мастерской по инженерному укреплению этого памятника, и дополнительных исследований, проведенных автором статьи по личной инициативе.
Натурные исследования автора, материалы исследований, проделанных предшественниками, а также анализ метода построения архитектурной формы всех дошедших до нас сооружений Владимиро-Суздальского зодчества и были положены в основу определения начальных форм Георгиевского собора XIII века.
По анализу тематических рельефов широкая консультация была нам предоставлена заслуженным деятелем искусств РСФСР Алексеем Дмитриевичем Варгановым.
Натурным исследованием, проведенным автором, установлено, что Георгиевский собор, сооруженный князем Святославом Всеволодовичем в 1230–1234 годах, был возведен на фундаментах храма, построенного князем Юрием Долгоруким в 1152 году и разобранного перед началом нового строительства.
Претерпев невзгоды татаро-монгольского ига, Георгиевский собор обрушился в XV веке, и в 1471 году, по повелению Московского князя Ивана III, был восстановлен московским мастером Ермолиным Василием Дмитриевичем в тех формах, в каких мы видим его в настоящее время, лишь с некоторыми более поздними переделками его главы и кровли над храмом. Все многочисленные пристройки к храму, сделанные в XVIII–XIX веках, разобраны в 20-х годах XX века.
Реконструкция первого яруса храма.
В дошедших до нас архитектурных формах Георгиевского собора мы достаточно точно можем установить элементы, сохранившиеся от XIII века, четко выделяющиеся своей определенной системой декоративного убранства, и отделить их от переложенных В. Д. Ермолиным верхних частей храма. Наиболее полно сохранились стены северной и западной сторон первого яруса храма. Эти дошедшие до нас элементы основного храма и всех его притворов являются исключительно ценным материалом для полной и обоснованной реконструкции всего первого яруса храма, включая его аркатурный пояс. Анализ этих первоначальных частей приводит нас к выводу, что весь первый ярус храма, по всему его параметру, завершался аркатурным поясом, огибавшим храм с северной, западной и южной сторон. На восточной стороне храма этот аркатурный пояс переходил в арочный, с поребриком над ним и полочкой при переходе во второй ярус, точно по высоте совпадавшей с рельефным полувалом, завершавшим аркатурный пояс фасадов храма. На всех углах храма были размещены скульптурные группы из трех юношеских голов, с полувалом между ними, служившим связующим звеном с арочным и аркатурным поясами. О такой роли этих скульптурных групп свидетельствует северо-восточный трехглав, находящийся и поныне на своей изначальной высоте.
Четкое выделение яруса храма дает полную возможность восстановить в реконструкции весь первый ярус храма, включая и утраченные части южного и западного фасадов. Этой полной реконструкции способствуют:
1. система вертикальных членений храма в виде полуколонн с пилястрами, сохранившаяся на северном фасаде, и трехчетвертные угловые колонны на том же северном фасаде;
2. установленная нами форма и положение окон на всех фасадах первого яруса;
3. остатки растительного орнамента первого яруса на северном фасаде, особенно на северной стороне западного фасада храма, и характер построения этого орнамента.
По сохранившимся начальным архитектурным фрагментам мы легко можем восстановить места утрат в закомарах северного и южного притворов и на стенах первого яруса западного притвора.
Безусловно, значительно сложнее реконструкция второго яруса храма и его барабана. Но прежде чем перейти к архитектуре и скульптурно-декоративному убранству верха собора, его второго яруса и главы, необходимо установить общие архитектурные формы собора.
Георгиевский собор. Настоящий вид. Северная сторона
Георгиевский собор. План. Реконструкции 1930-1934 годов.
Построение архитектурной формы собора XVIII века.
В основу построения архитектурных форм Георгиевского собора положен метод, характерный для памятников Владимиро-Суздальского зодчества.
Исследование построения первого яруса храма, реконструированного нами на основе его остатков, приводит к выводу, что здесь были применены те же соразмерности, взятые с плана, что и в построении первого яруса Рождественского собора Суздаля и Дмитриевского собора во Владимире, а именно: высота по разрезу от пола храма до пола ложи (хор) в Георгиевском соборе соразмерна в плане стороне подкупольного основания по продольной оси, совместно с двумя примыкающими столбами (а+2с), как это имеет место и в Дмитриевском соборе Владимира и ряде других памятников Владимиро-Суздальского зодчества. Положение верха аркатурного пояса; включая завершающий полувал, по отношению к верху цоколя, в Георгиевском соборе соразмерно той же стороне подкупольного основания, совместно с двумя примыкающими столбами – пилонами (а+2с), как это имеет место в Рождественском соборе Суздаля и Дмитриевском соборе Владимира.
Объяснить такое совпадение только случайностью – нельзя, и это дает основание прослеженный нами метод построения архитектурной формы в памятниках-предшественниках Владимиро-Суздальского зодчества применить и к Георгиевскому собору. Принимая высоту основания барабана от пола хор соразмерной его общей внутренней длине – Lв, включая сюда апсиды, и высоту барабана соразмерной 1,5 его диаметра, то есть полуторной ширине подбарабанного основания, как это имеет место в Дмитриевском соборе, мы получим основной конструктивный объем храма в разрезе, в котором пяты подпружных арок будут находиться посередине общей внутренней высоты до шелыги купола, как и в Дмитриевском соборе, и от пола хор на высоте, соразмерной стороне подкупольного квадрата «а», или, что то же, шире крайнего нефа «б» с примыкающими стеной храма и пилоном, то есть «б+2с».
Аналогично Дмитриевскому собору мы принимали и метод построения архитектурных форм фасадов Георгиевского собора, а именно: откладывая от верха аркатурного пояса величину «а» – то есть сторону подкупольного квадрата, соразмерную указанной высоте, мы получаем линию основания всех капителей фасада и положения центров закомарных кривых, а вертикальные членения переносим с первого яруса. Это позволяет установить архитектурную форму фасадов второго яруса и всего Георгиевского собора. Необходимо дополнить, что форма закомарного завершения храма нами принята одноцентровой, полуциркульной, из центра, находящегося на линии оснований капителей полуколонн второго яруса, как и во всех прочих известных нам храмах владимиро-суздальского зодчества, а верх окон второго яруса, точнее положение центра арочного завершения этих окон, принят в вершине равностороннего треугольника со стороной, равной ширине центрального прясла западного фасада.
Георгиевский собор. Первый ярус. Орнамент.
Георгиевский собор. Реконструкция План. Разрез. Северный фасад.
Реконструкция второго яруса храма.
Полностью отсутствующий второй ярус Георгиевского собора, общие архитектурные формы которого установлены выше, может быть реконструирован в своей декоративно-скульптурной части только на основе тщательного анализа всех рельефных камней, как находящихся на стенах собора, в кладке сводов храма, так и размещенных на стеллажах. внутри храма, вынутых из разобранных в XX веке пристроек к собору и из раскопов около храма.
Этот анализ позволил выделить и собрать из состава камней декоративно-рельефного убранства собора, ныне разбросанных в разных местах, ряд крупноразмерных тематических композиций.
Первая такая крупноразмерная композиция была собрана К.К.Романовым на тему «Преображение». В нее вошли семь рельефных камней, размещенных ныне разбросанно на стенах второго яруса южного фасада, из общего числа 10 основных, не считая вспомогательных. Общие размеры всей группы рельефов в составе имеющихся 7 камней – 165х178 см, а с учетом утраченного верхнего рельефа эти размеры можно принять в пределах 200 (высота) х 178 см (ширина).
Вторая крупноразмерная композиция «Распятие» собрана из камней, многократно менявших свое местоположение в храме, что вызвало введение в состав этой композиции ряда инородных по отношению к ней камней (фигуры двух святителей, взятые из иной тематической композиции, хотя и одновременной с постройкой храма), а также более поздних (изображение Бога-отца в окружении облаков, поздняя вставка XIX века, выполненная в гипсе). Все это приводило исследователей композиции к неверной трактовке ее общего начертания даже в последних работах. Так, Н.Н.Воронин трактует ее как особый иконографический тип «победного креста», с размещением над крестом рельефа «Нерукотворного Спаса»1, а Г.К.Вагнер2 завершает ее рельефом Серафима. Внимательный просмотр рельефных камней на стенах храма позволил нам найти верхний камень этой композиции с полуфигурным рельефом Бога-Саваофа в благословляющей позе, четко связанный по рисунку рельефа с остальными камнями этой группы. Включение в состав этой скульптурной группы двух камней с поясными изображениями смятенных ангелов в симметричной композиции, из которых каждый является зеркальным отражением другого, и камня килевидной формы с полуфигурой благословляющего Бога-Саваофа (южный фасад, верхний ряд) и делает ее классической композицией «Распятие», полностью законченной в своей верхней части. Свободное ныне место под.: этим камнем было занято надписью «Иисус Христос — царь Иудейский»; с боков его были отсутствующие ныне камни с продолжением рельефов симметрично размещенных голубей; в основании под крестом, ниже .незаконченного растительного рельефа, примерно через один ряд, – рельефы двух драконов, характерных для темы «Распятие». Все это дает возможность установить общую высоту композиции не менее 275–280 см, при ширине 150 см.
Георгиевский собор. Северный фасад. Реконструкция.
Георгиевский собор «Оранта с предстоящими». Реконструкция.
Георгиевский собор. Аркатурный пояс. Угловой рельеф
Весьма интересная крупноразмерная композиция «Оранта с предстоящими» была собрана нами в 1961 году. Об этом проекте реконструкции всего храма было сделано сообщение на сессии Института археологии в апреле 1962 года.
В состав этой композиции нами были включены: в центре рельефный камень «Богоматерь» с воздетыми руками типа «Оранты» (южный фасад, западная сторона), по обеим ее сторонам размещались мужские фигуры в княжеском облачении, с нимбами и воинской эмблемой – щитом, обращенные вполоборота в сторону «Богоматери» (4 фигуры). Завершающим камнем над «Орантой» был камень килевидной формы, с рельефом Спаса-Эммануила (верхний ряд южного фасада), связанный общностью рисунка растительного орнамента с рельефным камнем «Оранты». Третий южный ряд состоял из фигур пророков, поставленных также симметрично к оси композиции и в зеркальном положении по отношению друг друга. Рельефное начертание их однотипно: в одной руке у них свиток, другая рука, как бы в позе преклонения перед Богоматерью, положена на грудь. Все они, как и верхние ряды, окружены связывающим растительным орнаментом. В составе рельефов этого третьего ряда выделяются фигуры царей Давида и Соломона. Общие размеры этой композиции: высота – 2,0 м и ширина в основании – 4,10–4,20 м, постепенно суживающаяся кверху.
Наибольшую сложность и, может быть, спорность представляет намеченная мною композиция «Покров Богородицы». Опираясь на систему построения рисунка «Покрова Богородицы», изображенного на дверях суздальского Рождественского собора и выполненного почти одновременно с постройкой Георгиевского собора, мною компонуется композиция «Покрова» в составе следующих дошедших до нас камней. Парящая в воздухе полуфигура Христа (камень внутри храма, на стеллажах), поддерживаемая двумя ангелами, отделенными от фигуры Богоматери пеленой, отсутствующей на камнях и, возможно, сбитой или утраченной. Богоматерь, находящаяся в нижнем ряду, в центре, слегка повернутая вполоборота, как и в рисунке Суздальских врат, фланкируется с обеих сторон группой апостолов. Размер этой рельефной композиции по наличию имеющихся камней: ширина – 2,0м, высота – 2,5м.
Особую группу рельефов составляют камни одинаковых по рисунку и содержанию полноразмерных фигур святителей, изображенных вполоборота, то вправо, то влево, со свитками, соответственно повороту, то в правой, то в левой руке. Каждая из этих фигур установлена на постаменте однотипного рисунка и размера и обрамлена растительным орнаментом. Полная однотипность всех фигур по рисунку и построению дает основание отнести их к одной тематической группе, составляющей единое скульптурное панно, объединенное по фону рисунком рельефного растительного орнамента. Таких фигурных камней с правым поворотом, то есть со свитком в правой руке и поднятой левой рукой, девять на стенах храма и три внутри – на стеллажах. Камней с левым поворотом, то есть со свитком в левой руке и поднятой правой рукой, всего тринадцать, из них на стенах храма – одиннадцать и внутри два.
К этой группе рельефов надо отнести четыре большеразмерных камня высотой 120 см, также с фигурами святых со свитками в руках, из которых две фигуры с правым поворотом и две – с левым поворотом. В этих последних рельефах по начертанию фигур мы можем определить отцов церкви: Григория Богослова, Иоанна Златоуста, Василия Великого и Николая Мирликийского. Поле этих камней тоже оформлено растительным орнаментом, переходящим на смежные камни.
Общность начертания фигур всех перечисленных выше камней, связанных рисунками растительного орнамента, дает основание все эти камни отнести к одной сюжетной композиции, изображающей святителей православной церкви, фигуры которых оформляли в виде панно какие-то законченные части фасадов, объединенных своей симметрией. Размещение их отношу к центральным пряслам южного и северного фасадов храма.
Малоразмерные композиции представлены рядом разбросанных в разных местах на стенах храма фигурных рельефов. К настоящему времени можно считать установленными, хотя и не полностью, следующие малоразмерные фигурные рельефные композиции.
1. Ветхозаветная Троица представлена двумя камнями на южном фасаде храма в составе: центрального камня с фигурой ангела, столом на переднем плане и с яствами на нем и одного бокового камня с фигурой ангела в кресле и коленопреклоненной фигурой Авраама. Второй боковой камень утрачен, но, по сюжету Троицы, на нем должен был быть изображен третий ангел и угощающая гостей жена Авраама – Сарра.
Таким образом, вся композиция может быть легко восстановлена полностью, так же как и ее размеры – 150х60 см, без учета окружающего ее фона в виде растительного орнамента.
2. Большой окол камня с частью рисунка двух грифонов и корзины, находящийся ныне на стеллажах внутри храма, позволяет установить тему этого рельефа – «Восхождение Александра Македонского на небо»; его рисунок и общие размеры основного камня – 85х85 см, а с учетом рельефов грифонов, несомненно окружавших эту композицию, – 176х85 см.
3. «Даниил во рву львином» легко определяется по типичной фигуре Даниила (аналогичная композиция на южных вратах Суздальского собора), а также наличию на стенах храма двух парных львов с высоко поднятыми головами, готовыми растерзать мученика. Размер композиции с двумя фланкирующими рельефами львов – 130х90 см.
4. Размер рельефа «Три отрока в пещи огненной» легко определяется по типичной фигуре одного из отроков (левого) и двум фигурам ангелов-хранителей над ним. Прочие камни утеряны, но это не мешает восстановить общие размеры этой композиции в пределах 130x90 см.
5. Находящийся внутри храма на стеллажах небольшой остаток рельефа с плотно установленными в ряд девятью фигурами мучеников дает возможность установить композицию «Сорок мучеников севастийских» и принять общий размер этой композиции 150х90 см.
6. Камень на южном фасаде с изображением Христа с воздетыми к небу руками следует отнести к композиции «Вознесение».
Этим исчерпываются все наличные камни, которые можно связать с настенными рельефами второго яруса храма, если не считать полосных композиций, также бесспорно имевших отношение к убранству верхнего яруса.
К числу полосных рельефов необходимо отнести камни с масками львов и ликами юношей, связанные в единый рисунок волнообразным растительным орнаментом, идущим из львиных пастей и огибающим лики юношей. Таких камней (высотой в 38–40 см) мы имеем около 8,5 погонных метров. Из разрозненных камней этого типа удалось собрать две законченные полосы, каждая длиной в 2,5 м, завершенные типичным для концовки орнаментом, а из оставшихся можно собрать еще две полосы, но не завершенные полностью.
К составу полосных рельефов надо отнести камни с ликами святых, размещенными в кругах-медальонах. Таких камней-медальонов мы имеем два типа: отдельно размещенные в системе растительного орнамента медальонные камни разной высоты (от 35 до 50 см) и связанные воедино в общую полосную композицию единой высоты (50 см). Камни второго полосного типа отличаются не только своей одноразмерной высотой, но и связанностью в единую полосу, что особенно заметно на камнях, стык которых проходит непосредственно по самим медальонам, разрезая их или посередине, или же где-либо сбоку. Их взаимосвязанность дает основание говорить, что эти камни, как и подавляющее большинство других, высекались, обрабатывались после их вставки в кладку стен храма. Из 12 камней этого типа можно собрать свыше 6 погонных метров полосного орнамента.
Особо надо рассмотреть камни с полуфигурами святых, мучеников, архангелов. Их два типа: камни с полуфигурами святых, имеющие на полях растительный орнамент в виде отдельных отрезков, продолжавшихся с каких-то смежных камней, то есть находившихся в подчинении декоративно-рельефного убранства того или иного участка храма, и камни, входившие в состав поясной иконографической группы. Из пяти камней этой последней группы, находящихся в храме, составляется деисусная группа: Христос, Богоматерь, Иоанн Предтеча и два ангела. Эта группа, дополненная двумя полуфигурами того же чина из числа, находящихся на стенах храма, составляет полосу длиной 2,5 м и высотой 40 см.
Анализ разрозненных камней с растительным орнаментом, размещенных в разных местах кладки, позволяет выделить два основных вида: самостоятельный орнамент, имеющий свою систему и ось построения, и фоновый, сопровождающий какую-то тематическую композицию. Из околов разрозненных камней с самостоятельным рисунком осевого растительного орнамента можно выделить три основных группы: шириной 45–50 см, 75–80 см и 90–100 см. Есть основание первый орнамент отнести к растительному рельефу барабана, второй – к боковым пряслам верхнего яруса храма, и третий – к рельефам нижнего яруса храма.
Скульптурно-декоративная реконструкция второго яруса храма
Проведенный выше анализ остатков рельефных камней и их разбивка по группам позволяют подойти к размещению скульптурно-декоративного убранства в установленной нами архитектурной форме второго яруса Георгиевского собора, то есть подойти к полной архитектурно-скульптурной его реконструкции.
Установленные выше крупноразмерные композиции «Преображение», «Оранта с предстоящими» и «Распятие», безусловно, размещались в закомарных люнетах храма, о чем достаточно ясно говорит их килевидная форма завершения. Она полностью отвечает форме самих закомар, а ширина «Оранты», одной из наиболее полно собранных композиций, в основании 410–420 см, постепенно сужающейся кверху, говорит о том, что размещались они в люнетах центральных прясел.
Две одноразмерные по высоте (200 см) композиции «Преображение» и «Оранта» могли размещаться только на боковых фасадах: «Преображение» – на южном фасаде, а «Оранта», как одна из ведущих тем, – на северном, выходившем на главную общегородскую площадь. «Распятие», имевшее высоту не менее 275–280 см, могло быть размещено только на главном западном фасаде, что отвечает и его размеру, и его значению.
Все установленные выше мелкоразмерные тематические композиции (Ветхозаветная Троица, Три отрока в пещи огненной, Даниил во рву львином, Сорок мучеников севастийских, Вознесение и Восхождение Александра Македонского на небо, имеющие однотипное построение (3–5 камней) и размеры (высота 60–90см, ширина 130–175см), безусловно, размещались в люнетах закомар шести крайних нефов, что отвечает и числу этих малых композиций. Тема рельефов дает основание предполагать и их пофасадное размещение в соответствии с темами основных крупных композиций. На южном фасаде крайний восточный неф – место размещения рельефа «Восхождение Александра Македонского на небо», так же как в Дмитриевском соборе Владимира; крайний западный – место рельефной композиции «Воскресение», близкое по теме к центральному рельефу этого фасада «Преображение». Западный фасад (основная композиция «Распятие», изображающая страдание Христа за грехи людей), естественно, должен принять ответную тему – страдание за веру Христову, представленную рельефами «Даниил во рву львином» и «Три отрока в пещи огненной». Северный фасад, его крайний восточный неф, был местом размещения «Ветхозаветной Троицы», почему и пристройка к этому нефу получила название «Троицкий придел»; западный – рельефа «Сорок мучеников севастийских», открывавшего аналогичную западному фасаду тему страданий за веру Христову.
Размещение всех основных тематических композиций в люнетах закомар оставляло в системе этих люнет, в их основании, между капителями фасадных полуколонн, свободную полосу высотой от 40 до 50 см, служившую местом размещения установленных выше полосных рельефов, а именно: растительного орнамента с масками львов и ликами юношей, медальонного полосного орнамента с ликами святых внутри кругов-медальонов и полосного орнамента с полуфигурами святых деисусного расположения.
Ширина растительного орнамента с масками львов и ликами юношей, точно установленная нами (2,5 м), позволяет определить и первоначальное местоположение этих рельефов, в полном соответствии с числом полос и размерами их, а именно в крайних нефах северного и южного фасадов, имеющих между капителями фасадных полуколонн тоже 2,5 м. Полосный орнамент из полуфигур святых вполне обоснованно должен также быть размещен между капителями полуколонн западного фасада, чему соответствуют размеры этих полос и их количество (2) – соответственно двум крайним нефам западного фасада, а также и темам этих рельефов. Более крупный полосный орнамент, высотой 50 см, из ликов святых в кругах (медальонный) вполне логично размещается между капителями центральных полуколонн, под основными рельефными композициями северного и южного фасадов, то есть под «Орантой» и «Преображением». Таких полосных рельефов около 6 погонных метров, хотя для двух фасадов – северного и южного – их требовалось 8,5 м. Расстановкой полосных рельефов на линии капителей полуколонн храма, то есть по его верхней кромке, оформляется нижняя часть закомар.
Георгиевский собор. Южный фасад. Реконструкция.
Рельеф «Распятие», размещенный в центральном прясле западного фасада, имеет высоту не менее 2,75–2,8 м и не допускает размещения здесь между капителями такого полосного рельефа. Вполне логично, что зодчие отводили этому рельефу, как главной теме, центральное место на центральном западном фасаде храма и, безусловно, развивали эту композицию, как самое рельефное панно, сопровождая его фигурами херувимов, серафимов и прочих ангельских чинов, помещенных в большом количестве в разных местах на стенах храма.
Плоскости стен центральных прясел северного и южного фасадов с окнами вполне могли быть местом размещения иконостасного типа композиции святителей и пророков православной церкви. Таких плоскостей четыре – им отвечают четыре отмеченные выше крупноразмерные фигуры главных святителей церкви: Григория Богослова, Иоанна Златоуста, Василия Великого и Николы Мирликийского, из которых два с поворотом всего корпуса вправо и два – влево. Соответственно, с поворотом вправо мы имеем 12 фигур святителей на камнях меньших размеров, связанных общностью рисунка, и 13 аналогичных по рисунку фигур святителей с поворотом корпуса влево.
Рельефное панно на тему учителей православной церкви, связанное фоновым растительным орнаментом, имело осью своего построения окно центрального нефа как на северном, так и южном фасаде и заполняло все поле стен этих нефов во втором ярусе храма.
Плоскости стен боковых прясел второго яруса, в виде полос между окнами и пилястрами шириной 70–90 см, вполне могли быть оформлены, по аналогии с первым ярусом этого храма и убранством их в Дмитриевском соборе, осевым растительным орнаментом, остатки которого, шириной 75–80 см, найдены на стенах храма.
Архитектурное оформление оконных откосов окон второго яруса храма, как и ширина их, обосновано остатками фигурных камней этих откосов, найденными нами в кладке сводов храма, сделанных В.Д.Ермолиным в XV веке при восстановлении разрушенных частей храма.
Все изложенное выше дает основание к реконструкции второго яруса всех трех основных фасадов, как это дано на схемах реконструкции: северного, западного и южного фасадов Георгиевского собора.
Георгиевский собор. Западный фасад.
Второй ярус западного притвора.
Архитектурные формы и высота второго яруса западного притвора вполне четко определяются дошедшими до нас рельефными камнями, размещавшимися на углах притворов и выходившими на главный, западный фасад фигурами ангелов и на боковые – северный и южный – фигурным орнаментом, аналогичным по рисунку орнаментам первого яруса притвора. Завершались эти рельефы ангелов угловыми медальонами, соединенными под прямым углом коленчатым полувалом, с поясными фигурами Бориса и Глеба на одном камне и врачей и целителей – на другом, выходившими на главный и боковые фасады. Положение полувалов в этих двух угловых камнях совпадает по высоте с положением полувала, завершающего аркатурный пояс храма. Это дает основание к реконструкции здесь, на фасадах второго яруса западного притвора, аркатурного пояса аналогичного поясу храма.
О назначении самого помещения второго яруса западного притвора можно судить по сохранившемуся в северной стороне внутренней стены притвора проему с полуциркульным верхом. Это, безусловно, была молельня князя и одновременно ложа для слушания из нее храмового богослужения. Вход во второй ярус притвора мог быть только извне, в западной стене. Об этом свидетельствуют сохранившиеся в стенах гнезда для балок. Нами дается архитектурно-скульптурная реконструкция западного фасада второго яруса притвора с дверным проемом в центре, обрамленным рельефами семи спящих эфесских юношей. В тимпане притвора размещается последняя крупноразмерная композиция – «Покров Богоматери».
Глава и барабан храма. Их реконструкция.
Своды храма, восстановленные В.Д.Ермолиным из камней обрушившихся частей храма, имеют в своей кладке значительное количество камней, позволяющих достаточно полно реконструировать разобранную главу собора и его барабан XIII века.
В кладке сводов храма обнаружены весьма характерные для барабана камни, которые, после очень тщательного анализа, удалось систематизировать по типам и определить их место в кладке барабана.
Восьмигранный в своей основной, нижней и средней части барабан имел цилиндрический верх, поддерживаемый в каждой грани аркой, перекинутой между угловыми опорами. Угловые опоры восьмигранника были представлены пятигранными камнями-блоками, две фасадные стороны которых, размещенные под углом 135°, были оформлены растительным орнаментом. Две боковые стороны были совершенно гладкими. Угловая гранная опора имела в основании базу в виде маски девушки с диадемой на голове, а также серединную вставку – лицо девушки с парой локонов по бокам и диадемой на голове и завершающую маску-капитель – продолговатый овал лица девушки с парой локонов по сторонам и шапочкой на голове. Серединная и верхняя маски окружены нимбом, последняя оформлена невысоким растительным орнаментом. Гранные угловые части барабана фланкируются с боков колонками, диаметром 13–14 см, имеющими также свои базы в виде масок юношей монгольского типа. Эти базы имеют круглые днища в виде блюдечка в верхних частях для установки в них колонн. Следующий промежуточный тип камней-масок представлен масками девушек с прядями волос, распущенных по сторонам лица, и диадемой на голове. Завершаются колонки масками-капителями в виде мужской головы с бородой, усами, расчесанными волосами и кудрями на концах их. Маска эта снабжена нимбом и завершена небольшим растительным орнаментом. Над этой системой угловых опор, в пазухах расходящихся по граням восьмигранника арок, размещались рельефы юношей в круглых нишах и грубо обработанные мужские маски. На круглой части барабана они были почти заподлицо с его поверхностью.
Верх барабана был оформлен масками юношей, размещенными также в полуциркульных нишах (около 40 штук), отвечая теме 40 мучеников севастийских. Ниже, после профильных камней, шел ряд из рельефных полувалов, отвечавших поребриковому ряду барабана Дмитриевского собора, и городочный ряд с системой львиных масок в нем.
В основании восьмигранной части барабана, на его выступах, были размещены также рельефы юношей в нишах с килевидным завершением, а не полуциркульным, как в верху барабана.
Каждая из сторон восьмигранной части барабана имела окно, с боков которого на простенках шел осевой растительный орнамент, прерываемый в местах капителей и серединных масок вставками рельефов сиринов и грифонов. Все элементы декоративного убранства барабана обоснованы фактическим материалом, находящимся как в сводах храма, так и на его стенах. Эти данные и позволили сделать реконструкцию.
Апсиды и алтарная преграда
Первый ярус апсид полностью сохранился от XIII века. Для реконструкции верхнего яруса храма мы располагаем крайне ограниченным материалом, а именно: несколькими камнями с растительным орнаментом, включенными в виде отдельных вставок в первый ярус, и камнями с полуколонками, диаметром 13–14 см, дающими основание отнести их к верхнему ярусу апсид.
Для реконструкции алтарной преграды внутри храма получено пока недостаточно материалов. Исследования дают основание лишь предполагать, что алтарная преграда имела в своей основе деревянный каркас в виде горизонтальных и вертикальных брусьев, к которому с помощью железных скоб крепились белокаменные блоки в виде столбов-стоек. Они были обработаны полуколонками с тыльной стороны и, надо полагать, рисунком растительного орнамента – с фасадной. В состав алтарной преграды следует, видимо, включить пятифигурный Деисус, как отмечает это и Н.Н.Воронин. Камни этого Деисуса находятся ныне на стеллажах в храме. Они имеют обработанную или в виде полуколонок тыльную сторону. Полуколонки точно совпадают по размеру с описанными выше, отнесенными нами к каркасу алтарной преграды и находящимися на стеллажах внутри храма, или имеют трапецеидальное сечение. Но надо признать, что материалов для убедительной реконструкции алтарной преграды еще недостаточно. К числу гипотетических предположений надо отнести и соображения о возможном трехглавии Георгиевского собора, по аналогии с трехглавием Рождественского собора в Суздале. Малые две главы, диаметром каждая около двух метров, с четырьмя окнами, в окружении полуколонок, могли быть на восточной стороне храма. Основанием к такому допущению служат камни полуциркульной формы, имеющиеся в сводах храма, и некоторые детали к ним, находящиеся на стеллажах, внутри храма.
Кратко рассмотренные нами соображения по реконструкции архитектурных форм и декоративного убранства Георгиевского собора дают достаточно оснований высоко оценить роль и значение этого памятника архитектуры в системе сооружений владимиро-суздальского зодчества
Особенно поражает в этом памятнике архитектуры слитность его архитектурных форм с исключительно сложным декоративным убранством. Четкое деление храма по вертикали пилястрами с полуколонками и разбивка поля стен горизонтальными полосами в виде аркатурного пояса на грани первого и второго ярусов храма и декоративно-орнаментальных полос на линии капителей, на переходе стен второго яруса в плоскости тимпан закомар, создают ясный архитектурный костяк. Очень тонко вписано в плоскости стен рельефно-декоративное убранство – от растительного орнамента внизу до сложных и больших тематических композиций верхней части. Весьма убедительно выделен главный, западный, фасад храма с его ведущей темой страданий Христа, решенной в более крупном плане, чем прочие композиции.
Выразительно подчеркнута роль рельефов Богородичного цикла, темы главной заступницы владимиро-суздальских князей – Богоматери, активно введенной Андреем Боголюбским, о чем убедительно свидетельствует размещение «Оранты» на северном фасаде храма, выходившем на главную площадь города.
Во всем скульптурном убранстве собора весьма доходчиво проведена господствовавшая философия того времени: торжество основ христианской религии и божественное покровительство над Владимиро-Суздальской землей и ее князьями. Особенно ясно воспринимается это при сравнении убранства Георгиевского собора с рельефами Димитриевского собора, насыщенными языческим миропониманием, славословием земле — матери-кормилице.
Высокая техника выполнения рельефов, четкость построения архитектурно-декоративных форм делают Георгиевский собор бесспорным архитектурным шедевром.
1 См. Н.Н.Воронин. Зодчество Северо-восточной Руси, т. II, стр. 90.
2 См. Г.К.Вагнер. Скульптура Владимиро-Суздальской Руси, 1964, стр. 62,. рис. 23.
Все материалы библиотеки охраняются авторским правом и являются интеллектуальной собственностью их авторов.
Все материалы библиотеки получены из общедоступных источников либо непосредственно от их авторов.
Размещение материалов в библиотеке является их цитированием в целях обеспечения сохранности и доступности научной информации, а не перепечаткой либо воспроизведением в какой-либо иной форме.
Любое использование материалов библиотеки без ссылки на их авторов, источники и библиотеку запрещено.
Запрещено использование материалов библиотеки в коммерческих целях.
Учредитель и хранитель библиотеки «РусАрх»,
академик Российской академии художеств
Сергей Вольфгангович Заграевский