|
РусАрх |
Электронная научная библиотека по истории древнерусской архитектуры
|
Источник: Тимофеева Т.П. К вопросу о пятиглавии Успенского собора Андрея Боголюбского во Владимире. В кн.: Материалы краеведческой конференции 2004 г. Владимир. 2005. С. 27-34. Все права сохранены.
Электронная версия материала предоставлена библиотеке «РусАрх» автором. Все права сохранены.
Иллюстрации в электронной версии отсутствуют.
Т. П. Тимофеева
К вопросу о пятиглавии Успенского собора
Андрея Боголюбского во Владимире
Вопрос о количестве глав первоначального Успенского собора во Владимире далеко не так однозначен, как можно вынести из чтения капитального труда Н.Н. Воронина «Зодчество Северо-Восточной Руси XII-XV веков»1 и других изданий, где речь идет о соборе. Еще Е.Е. Голубинский обратил внимание на свидетельства летописей, и в особенности Ипатьевской, которые дают повод усомниться в одноглавии андреевского храма; правда, он имел в виду существующие главы, вообще отрицая факт перестройки или какого-либо участия Всеволода в судьбе Успенского собора 2.
Д.Н. Бережков вслед за Н.А. Артлебеном (и некоторыми другими учеными) считал пятиглавым именно трехнефный андреевский храм 3. Не станем вникать в детали соображений Е.Е. Голубинского и в критику их Д.Н. Бережковым, отметим только, что Н.Н. Воронин счел эту дискуссию основанной на недоразумении, на «ошибке летописца», как он назвал свидетельства Ипатьевской летописи, приняв за аксиому одноглавие Успенского собора 4. Между тем это вовсе не аксиома и не очевидность; факт одноглавия андреевского собора так же требует доказательств, как и возможное пятиглавие, которого, кстати, никто и не опроверг.
После Голубинского и Бережкова вообще не поднимался вопрос о пятиглавии собора. Однако не только источниковедческий материал, но и общий контекст андреевской эпохи, архитектурные аналоги, натурные наблюдения, «инженерные» соображения – все в целом заставляет более критически отнестись к устоявшемуся в науке взгляду на Успенский собор Андрея Боголюбского как на одноглавый.
О закладке Успенского собора во Владимире сообщают многие летописи. В Лаврентьевской читаем: «В лето 6666…Заложи Андреи князь в Володимери церковь камену святую Богородицю месяца априля в 8, в день святаго апостола Родиона, во вторник; и да еи много именья и свободы купленыя и з даньми, и села лепшая, и десятины в стадех своих, и торг десятый. И город заложи болии». Заметим, что в этом сообщении вообще не идет речи ни о каком верхе 5. Лаврентьевской летописи следуют Троицкая 6, Летописец Переславля Суздальского (Летописец русских царей) 7, Владимирский летописец 8.
Тверская летопись добавляет: «об едином версе» 9. Летопись Авраамки указывает другую дату: 8 мая, и тоже называет церковь одноглавой 10. Вариант Воскресенской летописи несколько отличается от Лаврентьевской (Иродиона вместо Родиона, лучшая вместо лепшая, десятое вместо десятины) и тоже уточняет: «…об едином версе» 11. Никоновская летопись в сообщении о закладке Успенского собора близка к Воскресенской, но при этом называет церковь «соборной» 12. Рогожский летописец очень краток: «Того же лета заложи князь Андреи церковь Святоую Богородицоу въ Владимири» 13.
Ипатьевская летопись под 6666 г. почти дословно повторяет Лаврентьевскую: «Князь же Андреи сам оу Володимери заложи церковь камену святои Богородици месяца априля в 8 день на святого апостола Родиона, в вторник…». Далее под тем же годом следует текст об окончании, с добавлением знаменательных подробностей: «Сверши же церковь 5 верхов и все верхы золотом оукраси и створи в неи епископью» 14.
Об окончании собора также сообщают многие летописи под 6668 г., причем именно в этих сообщениях проявляя внимание к «верху» собора: Лаврентьевская («Того же лета создана бысть церкы святая Богородица в Володимери…и верхъ ея послати…») 15, Тверская, под 6667 г. («Того же лета съверьшенна бысть церковь святыа Богородица въ Володимере на Клязме…верхь же еа позлати…») 16, Троицкая («Того же лета создана бысть церкы святая Богородица в Володимери…и верхъ ея послати…») 17, Летописец Переяславля Суздальского (Летописец русских царей) («Том же лете създана бысть церкви святыя Богородиця въ Володимири …И украси ю дивно …и верхъ ея позлати…») 18, Владимирский летописец («Того же лета създана бысть церковь святеи Богородици в Володимери князем Андреем Боголюбьским, и украси ея и верх позлати ея») 19, Рогожский летописец («В лето 6668 съвершена бысть церкви Святаа Богородица въ Владимири Андреомъ княземъ и врьхы ея позлати») 20, Воскресенская («Того же лета съвръшена бысть церкви святая Богородица въ Володимери…и верхъ ея позлати…») 21, Никоновская («Совершена бысть святая церковь соборная пречистыя Богородици Успение о едином версе в новом граде Владимери…и верх еа позлати») 22. Повторим еще раз, для наглядности, текст Ипатьевской летописи об окончании: «Сверши же церковь 5 верхов и все верхы золотом оукраси и створи в неи епископью».
Подведем некоторые итоги. Итак, летописи называют собор одноглавым и златоверхим, за исключением Ипатьевской; согласно ей, собор имел 5 «верхов» (очевидно, глав), украшенных золотом, причем летопись говорит о пяти верхах трижды – под 1158, 1175 (1174) и 1183 (1184) гг. 23 Лаврентьевская летопись, говоря о закладке собора, не сообщает о количестве верхов (в момент закладки количество глав не очевидно), но делает это в сообщении об окончании строительства, что и естественно. При этом говорится «и верхъ ея послати», без уточнения «един».
Вероятно, первоначальное «верхы» при переписке превратилось в «верхъ» и в Лаврентьевской, и в Тверской, и в Воскресенской, и в Летописи Авраамки, и в прочих. По этой же причине в некоторых летописях появились приписки «об едином версе», причем эти приписки оказались под 6666 (1158) - годом закладки; ясно, что они появились как бы задним числом. Ипатьевская летопись, где владимиро-суздальские сообщения составляют не погодную запись, а скорее сводный блок, пользуется тем же источником, что и Лаврентьевская – Владимирским великокняжеским сводом 24, где под 6668 г. значились, как нам кажется, «верхы» и их позолота.
Ипатьевская летопись в тексте под 6666 г. соединяет, как мы видели, два сообщения: о закладке и об окончании (отдельного сообщения под другим годом об окончании в ней нет), и во второй его части (об окончании) тоже как бы задним числом, как другие летописи в текстах о закладке, расшифровывает «верхы» как «пять верхов»: «Сверши же церковь 5 верхов и все верхы золотом оукраси и створи в неи епископью». Отправным пунктом для двух последующих записей Ипатьевской летописи о пяти верхах (1175 и 1183 гг.) послужила, думается, эта запись об окончании. Отсюда следует, что ключевым является первоначальный текст Владимирского великокняжеского свода об окончании собора и позолоте «верхов» под 6668 (1160) г.
Рогожский летописец, близкий к Лаврентьевской летописи, тоже говорит в уже приводимой цитате об окончании собора: «В лето 6668 съвершена бысть церкви Святаа Богородица въ Владимири Андреомъ княземъ и врьхы ея позлати» 25. Здесь первоначальный текст не был испорчен. В основе же Рогожского летописца лежит тот же текст, которым пользовались и составители Лаврентьевской и Ипатьевской летописей 26. Нет причин доверять Лаврентьевской летописи и не доверять Ипатьевской, поскольку обе включают в себя Владимирский великокняжеский свод (в каком-то из вариантов). Жаль, что не существует специального исследования о северо-восточных источниках Ипатьевской летописи и невозможно объяснить, почему так разошлись в сообщениях об Успенском соборе эти летописи. Под 1175 (1174) г., в Повести об убиении Андрея, в подробном и восторженном рассказе о боголюбовской и владимирской церквах говорится: «…доспе церковь камену сборъную святыя Богородица пречюдноу и велми, и всими различными виды оукраси ю, от злата и сребра, и пять верховъ ея позолоти…» 27. В рассказе о пожаре под 1183 (1184) г. Ипатьевская летопись, тоже очень подробно излагая это событие, говорит: «..и сборная церкви святая Богородица Златоверхая, и вся пять верхов златая сгоре, юже бе оукрасил благоверныи князь Андреи, и тако загореся сверху…» 28.
Н.Н. Воронин, считая это троекратное настойчивое утверждение «ошибкой летописца» 29, в остальном, однако, вполне доверял этому же летописцу, в подробностях описавшему убийство Андрея Боголюбского, его личность и деяния, а также фактические детали убранства Успенского собора и Боголюбовского дворца. Между тем ошибочное изменение «верхы» на «верхъ» значительно вероятнее, чем наоборот и чем произвольная выдумка несуществующих пяти верхов, повторенная трижды 30. Предположим, однако, что первоначальный текст содержал запись под 6668 г. «и верхъ ея позлати», потом «верхъ» на каком-то этапе по «ошибке летописца» превратился в «верхы», а в Ипатьевской летописи из них сочинили «пять верхов», «все верхи», «вся пять верхов». Теоретически, наверное, возможно и такое, но тогда придется приписать сводчикам и переписчикам слишком много произвола и фантазии. Все же гораздо вероятнее, что литера «ы» просто механически потеряла деталь и стала «ъ».
Однако дело не в одних летописных разночтениях. Думается, что пятиглавие Успенского собора, соперничавшего с 13-главой Софией и многоглавой Десятинной церковью, даже в XII в., когда преобладали одноглавые храмы, вполне допустимо и оправданно. Сравнение с Десятинной церковью очевидно: это выделение собору десятой доли княжеского дохода. Посвящение главного собора Успению Божией Матери также весьма красноречивый факт. Десятинная церковь, по мнению некоторых ученых, была Успенской 31. Софийский собор, по существу, также посвящался Успению Божией Матери.
Андреевский собор очень высок – и абсолютно (33 м против 29 м киевской Софии), и относительно: пропорции его высоты таковы же, как в церкви Покрова – самом стройном из белокаменных храмов (удвоенная высота хор определяет не вершину подпружных арок, как в других храмах, а только положение их пят). В этом чувствуется стремление сравнить Владимир с «городом Ярослава» или даже превзойти его во владимирских постройках. При этом, возможно, учтено и то, что низ собора закрывала земляная насыпь крепости.
Храм величественно возвышается над рекой Клязьмой и царит над окрестностью, зримо воплощая дерзкий замысел князя: «Хощу бо сей град обновити митропольею, да будеть сей град великое княжение и глава всем». Эту прямую речь князя, обращенную к боярству, донесла до нас Никоновская летопись под 6668 (1160) годом, когда собор был окончен 32.
«Самовластец» Андрей Боголюбский, без «отней воле» уехавший из Киева, собственной волей сделавший город «мизиньных людей» столицей-соперницей Киева, дерзнувший просить Византийского патриарха Луку Хрисоверга о Владимирской митрополии, а позже разоривший и Киев, и Новгород – такой князь вряд ли довольствовался бы одноглавым, хотя и шестистолпным, храмом. Странно, что Н.Н. Воронин, считавший, что каждый белокаменный храм был «манифестом» 33, не рассматривал всерьез вариант пятиглавого собора Андрея Боголюбского. Именно пятиглавый Успенский храм был бы, думается, для современников Андрея самым убедительным манифестом власти и могущества.
Политические амбиции князя Андрея не остановились перед столь рискованной задачей: построить очень высокий белокаменный храм с пятиглавым верхом, притом, что центральная глава своими размерами – 6,5 м в диаметре – превосходила предел возможного в белом камне 34; все прочие белокаменные храмы имеют главы не более пятиметрового диаметра. По мнению исследователя (см. примеч. 34), «предел надежности» белокаменного храма составляет не более 6 м для диаметра главы и 200 кв. м для подкупольного квадрата. Исследователь обратил внимание на то, что физико-технологические свойства известняка совсем иные, чем у плинфы, что белокаменные своды и главы гораздо тяжелее, чем кирпичные; однако это не остановило Юрия Долгорукого в выборе именно известняка для своих церквей, как не остановила его и отдаленность подмосковных каменоломен и неподготовленность кадров строителей. Все эти проблемы стояли и перед Андреем Боголюбским и его наследниками, но не остановили и их. Не смутил князя Андрея и риск тяжелого пятиглавого верха. Очевидно, поставленная цель оправдывала любой риск и все сложности в ее достижении.
Вообще технические возможности шестистолпного храма не исключают вариант с пятью главами. Достаточно вспомнить новгородскую Софию, черниговский Спасо-Преображенский собор, Никольский собор на Ярославовом дворище в Новгороде. Над шестистолпным объемом расположено пять глав и в Софийском соборе Киева 35. Правда, эти здания построены из кирпича.
Собор Андрея Боголюбского простоял чуть более 20 лет и в 1184 (1185) году пострадал при большом городском пожаре: «6693…Того же лета бысть пожар велик в Володимери граде месяца априля в 18 день на память святаго Симеона Оужикы Господня в середу. Погоре бо мало не весь город, и церкви числом 30 и две. И зборная церкы святая Богородиця Златоверхая, юже бе украсил благоверный князь Андреи, и та загореся сверху, и что бяше в ней дне оузорочии…все огнь взя без оутеча…» 36. Судя по описаниям, огонь сильно повредил как внутреннее убранство, так и само здание, включая сгоревший «верх» - главу (или главы) и, очевидно, кровлю, своды, кресты, бронзовые скульптуры и т.д. Выгорели, вероятно, и дубовые связи, растрескался белый камень, повредились арки - то есть ослабла конструкция; это и стало причиной незамедлительного ремонта, радикально изменившего облик собора. В 1189 (1188) году работы закончились, и 14 августа собор освятил епископ Лука «великим священием», «и бысть радость велика в граде Владимире»37. Заметим, что в записи о пожаре не говорится о «верхе» (только «загореся сверху»), как и в чтении об освящении, и нет никакого противопоставления прежнего и нового здания.
Реконструкция Успенского собора стала первой работой строительной дружины великого князя Всеволода Большое Гнездо, севшего на владимирский стол в 1176 году, а в 1186 году уже именовавшегося «великим». Об этой дружине летописец через несколько лет напишет: «А иже не ища мастеров от Немець, но налезе мастеры от клеврет святое Богородицы и своих» 38.
Программной работой этих мастеров явился Дмитриевский собор, задуманный Всеволодом, вероятно, задолго до его вокняжения. Однако начать новому храмоздателю пришлось совсем с другого - с ремонта погоревшего главного храма Владимира: «Церковь Владимирскую сугубо округ ея упространи, украси, юже брат его Андрей постави об едином версе во имя Пречистыя Богородица. Всеволод четыре верхи назда и позлати…» 39. С такой конкретностью и противопоставлением андреевского и всеволодова храмов говорит об этом, пожалуй, только Степенная книга 40. Необходимость перестройки собора после пожара 1185 (1184) г., вероятно, и объясняется именно слишком тяжелым для белокаменного здания пятиглавым верхом. Пожар только ускорил катастрофу.
То обстоятельство, что пришлось заново ставить четыре малые главы, не может считаться аргументом за их отсутствие у первоначального храма. Скорее наоборот, их наличие обязало Всеволода восстановить количество «верхов», а не менять радикально первоначальный замысел. Отремонтировать же собор таким образом, чтобы оставить одну главу, не позволял престиж «великого князя». Однако недостаточная надежность старого здания, к тому же ослабленного пожаром, продиктовала необходимость поставить малые главы в других местах – над более низкими пристройками, оперев их на новые, более толстые, стены и пилоны. Кстати, необходимость восстанавливать малые главы объясняет, почему галереи пришлось строить двухъярусными – для усыпальницы достаточно было бы и одного яруса.
Всеволод явно не имел в виду никакой новой «концепции» собора, что сказалось и в отсутствии новой программы резной декорации (если не считать за таковую ее отсутствие). Если бы такая программа была, времени на рельефы хватило бы: в распоряжении было, если даже последний год отвести на роспись галерей, 4 сезона (1184-1187 гг.) или даже года, т.к. резать камень можно и зимой, в помещении. Однако даже старые сюжеты - Александра Македонского, 40 мучеников – не стали восстанавливать, хотя это, вероятно, было возможно. Даже многие консоли аркатурно-колончатого пояса использованы прежние – клинчатые. Все сделано как бы по минимуму, без личного пристрастия, в отличие, например, от Дмитриевского собора, где, напротив, очень заметно личное участие князя-заказчика.
При этом новый верх с «разбежавшимися» главами и двумя ярусами закомар явно имеет неестественный, вынужденный, «компенсаторный» характер, который слабо вяжется с аристократическим «эстетством» Всеволодова зодчего и в целом белокаменного зодчества. Пятиглавие древнерусских храмов, по крайней мере до XVII в., обычно выглядит компактной, слаженной группой, без растянутых интервалов между средней и боковыми главами. Именно неестественный вид пятиглавия Успенского собора и возбудил интерес автора данной статьи к первоначальному верху 41.
Постановка боковых глав несимметрична: восточные ближе к центру и меньше по диаметру. Для восточной пары глав пришлось выполнить специальные подпружные арки. Западную пару глав поставили над хорами, через неф от средней главы, чего мы не найдем в других сохранившихся от домонгольского времени пятиглавых храмах (как, впрочем, и в более поздних), а хоры опираются на крестовые своды. Этот прием следует расценивать как дополнительную меру для придания надежности конструкции, т.к. хоры с их сводами помогают погашать распор.
Ознакомившись с идеей пятиглавия Андреевского собора, «инженерные» соображения предложил С.В. Заграевский. Ему удалось обнаружить наклон центральной главы на 2,5 о к востоку. В сочетании с отказом Всеволода от восточных алтарных компартиментов, которые бы опасно сдвинули главы к востоку, и меньшим размером восточной пары глав по сравнению с западной, это обстоятельство получает следующее объяснение. Собор Андрея, возможно, еще до пожара, пришел в аварийное состояние, и его своды с главами «двинулись» к востоку (западную сторону укрепляли хоры). Поэтому мастера Всеволода вынуждены были отказаться от восточных угловых компартиментов в виде апсид, заменив их «исключительно надежными конструкциями…из двух взаимно перпендикулярных стен»42.
Разборка старых апсид и сдвиг их далее к востоку также объясняются, возможно, не столько эстетическими, сколько практическими причинами. При устройстве новых апсид появились восточные боковые стены (кстати, более высокие, чем две смежные), придающие особую жесткость угловым конструкциям и обеспечивающие дополнительную «страховку» от нагрузки восточных глав.
К сожалению, никакого археологического материала в доказательство версии первоначального пятиглавия привлечь невозможно. К натурному обследованию сводов автор пока не обращался; трудно предполагать какие-то конкретные результаты, но провести такое обследование необходимо.
Примечания.
1. Воронин Н.Н. «Зодчество Северо-Восточной Руси XII-XV веков». Т. I. М., 1961. С. 149-186, 354-376, 518-522, 546-549.
2. Голубинский Е.Е. История русской церкви. Т. I. Ч. 2. М., 1904. С. 114 - 117.
3. Бережков Д.Н. О храмах Владимиро-Суздальского княжества (XII-XIII в.) // ТВУАК. Вып. V. Владимир, 1903. C. 6 – 12, 39 – 46.
4. Воронин Н.Н. Указ. Соч. С. 518, примечание 2.
5. ПСРЛ. Т. I. М., 1962. Стлб. 418.
6. Приселков М.Д. Троицкая летопись. Реконструкция текста. М.-Л., 1950 С. 244.
7. ПСРЛ. Т. 41. М., 1995. С. 88.
8. ПСРЛ. Т. XXX. М., 1965. С. 68.
9. ПСРЛ. Т. XV. М., 1965. Стлб. 226.
10. ПСРЛ. Т. XVI. СПб., 1899. С. 310.
11. ПСРЛ. Т. VII. СПб., 1856. С. 67.
12. ПСРЛ. Т. IX. СПб., 1862. С. 211.
13. ПСРЛ. Т. XV. М., 1965. С. 22.
14. ПСРЛ. Т. II. Стлб. 491.
15. ПСРЛ. Т. I. Стлб. 351.
16. ПСРЛ. Т. XV. Стлб. 233.
17. Приселков М.Д. Троицкая летопись... С. 243.
18. ПСРЛ. Т. XLI. М., 1995. С. 90.
19. ПСРЛ. Т. XXX. М., 1965. С. 68.
20. ПСРЛ. Т. XV. С. 22.
21. ПСРЛ. Т. VII. С. 75.
22. ПСРЛ. Т. IX. C. 220.
23. ПСРЛ. Т. II. Стлб. 491, 582, 630.
24. См.: Приселков М.Д. История русского летописания XI-XV вв. СПб., 1996. С. 98, 109, 146, 166, 269 (примечание 89) и др.
25. ПСРЛ. Т. XV. С. 22.
26. Приселков М.Д. История русского летописания XI-XV вв. СПб., 1996. С. 167.
27. ПСРЛ. Т. II. Стлб. 582.
28. ПСРЛ. Т. II. Стлб. 630.
29. Воронин Н.Н. Указ. соч. С. 518, примечание 2.
30. См.: Голубинский Е.Е. Указ. соч. С. 114.
31. Голубинский Е.Е. Указ. соч. С. 95; Мокеев Г.Я. «Якоже горний Ерусалим» // Памятники Отечества. М., 1991.. № 2. С. 105.
32. ПСРЛ. Т. IX. С. 222.
33. Так он сказал в устном обсуждении доклада А.И. Комеча во Владимире в 1960-е гг. - со слов слушателя.
34. О пределе прочности в белокаменном зодчестве см.: Заграевский С. В. Юрий Долгорукий и древнерусское белокаменное зодчество. М., 2002. С. 23.
35. См. планы: Раппопорт П.А. Русская архитектура X-XIII вв. Каталог // САИ. Вып. Е 1-47. № 97, 55, 10, 105.
36. Лаврентьевская летопись // ПСРЛ. Т. I. Стлб. 392. Ипатьевская летопись указывает другой год – 6691 (1183) и другой день – 13 апреля, а собор называет – в третий раз! – пятиглавым: «В том же лете бысть пожар велик в граде Въладимери, месяца априля, в 13 день в середу. Погоре бо мало не весь город, и княжь двор великый сгоре, и церквии числом 32, и сборная церкви святая Богородица Златоверхая, и вся 5 верхов златая сгоре, юже бе оукрасил благоверныи князь Андреи, и тако загореся сверху…» (ПСРЛ. Т. II. Стлб. 630). В других летописях день пожара имеет еще два варианта: 11 и 27 апреля. Память Симеона, сродника Господня, которая в XII в. праздновалась 18 апреля, приходилась на среду в 6692 мартовском и сентябрьском годах, т.е. 18 апреля 1184 г., а в Лаврентьевской летописи эта статья дается по ультрамартовскому счислению. (Бережков Н.Г. Хронология русского летописания. М., 1963. С. 82, 202).
37. ПСРЛ. Т. I. Стлб. 407.
38. ПСРЛ. Т. I. Стлб. 411.
39. Книга Степенная царского родословия // ПСРЛ. Т. XXI. СПб., 1908.-1913. Ч. 1-2. С. 226.
40. Сравним с Владимирским летописцем: «Князь великий Всеволод пристави к неи четыре верхи и позлати ю, да сего ради в другы священа бысть.» - ПСРЛ. Т. XXX. С. 77.
41. В литературе также отмечена, правда, единственный раз, «разреженность» композиции пятиглавия владимирского Успенского собора – Выголов В.П. Архитектура Московской Руси середины XV века. М., 1988. С. 198.
42. Заграевский С.В. Реконструкция Успенского собора 1158-1160 гг. во Владимире. Рукопись.
Список иллюстраций.
1. План Успенского собора во Владимире. 1160; 1189 гг.
2. Планы пятиглавых храмов домонгольского времени:
Софийский собор в Новгороде. 1050 г.
Спасский собор в Чернигове. 1036 г.
Никольский собор на Ярославовом дворище в Новгороде. 1113 г.
3. План Софийского собора в Киеве. 1037 г.
4. Успенский собор во Владимире. Главы.
5. Софийский собор в Новгороде.
6. Софийский собор в Новгороде. Южный фасад. Реконструкция Г.М. Штендера.
7. Спасский собор в Чернигове.
8. Успенский собор Андрея Боголюбского во Владимире. Реконструкция С.В. Заграевского на основе реконструкции Н.Н. Воронина.
9. Успенский собор Андрея Боголюбского во Владимире. Северный фасад. Реконструкция А.В. Столетова с добавленными малыми главами.
Все материалы библиотеки охраняются авторским правом и являются интеллектуальной собственностью их авторов.
Все материалы библиотеки получены из общедоступных источников либо непосредственно от их авторов.
Размещение материалов в библиотеке является их цитированием в целях обеспечения сохранности и доступности научной информации, а не перепечаткой либо воспроизведением в какой-либо иной форме.
Любое использование материалов библиотеки без ссылки на их авторов, источники и библиотеку запрещено.
Запрещено использование материалов библиотеки в коммерческих целях.
Учредитель и хранитель библиотеки «РусАрх»,
академик Российской академии художеств
Сергей Вольфгангович Заграевский