|
РусАрх |
Электронная научная библиотека по истории древнерусской архитектуры
|
Источник: Тимофеева Т.П. К вопросу о так называемой гробнице Александра Невского. Владимир, 1993. Опубл. в сокращ. виде: Владимирские гробницы и раки Александра Невского. В кн.: Князь-Владимирское кладбище / Владимирский Некрополь. Вып. 5. Владимир, 2002. С. 90-95. Все права сохранены.
Электронная полнотекстовая версия материала предоставлена библиотеке «РусАрх» автором. Все права сохранены.
Т. П. Тимофеева
К вопросу о так называемой гробнице Александра Невского
Среди экспонатов Владимиро-Суздальского музея-заповедника имеется некая белокаменная гробница. Музейная традиция приписывает ее Александру Невскому. Нами предпринята попытка идентифицировать гробницу, во всяком случае, собрать и проанализировать все факты, сведения и обстоятельства, так или иначе связанные с погребением Александра Невского и происхождением гробницы.
Гробница представляет собой прямоугольный ящик шириной 69 см с одной стороны и 55 см с другой, высотой около 40 см и длиной 182 см, вытесанный из цельного белокаменного блока и расколотый на несколько частей. На поверхности, особенно внутренней, хорошо заметны следы инструмента обработки – тесовика с прямой заточкой, каким на Руси пользовались при теске белого камня в XII – XIII вв., по крайней мере до XVIII в. [Новаковская С.М. Камнетесное дело во Владимиро-Суздальской Руси в XII - XIII вв. // СА. 1986. № 3.] При толщине стенок 8 см внутреннее пространство составляет 166-167 см в длину. Это значит, что рост погребенного не превышал при жизни 156 см. Это рост женщины или ребенка; таким мог быть и сухонький миниатюрный старец-монах. Для сравнения приведем размеры некоторых других местных гробниц. Боголюбовский саркофаг из раскопок Н.Н. Воронина имеет в длину 222 см (обмер мой – Т.Т.), саркофаг Святослава Юрьевича из раскопок А.Ф. Дубынина в Рождественском соборе Суздаля – 212 см [Дубынин А.Ф. Археологические исследования Суздаля (1936-1940 гг.) / КСИИМК. 1945. XI. С. 98.], длина гробницы Всеволода III во владимирском Успенском соборе – 197 см [Археологические исследования в РСФСР 1934-1936 гг. М.-Л., 1941. С. 98]. При этом толщина стенок этих гробниц не более 6 см. Мог ли прославленный и непобедимый князь-полководец быть человеком столь ничтожного роста – 156 см?
Обратимся к литературному источнику – Житию Александра Невского. Исследователям известно 13 списков текста. Так называемая Первая редакция относится к 1282-1283 гг., а создана она была книжниками из окружения митрополита Кирилла. автор называет себя «домочадцем» и «самовидцем возраста» великого князя, т.е. свидетелем его жизни. К созданию Жития очень близкое отношение имел Рождественский монастырь, где и был погребен князь. «Рождественский монастырь был средоточием культа князя-инока Алексия-Александра, в то время как по всей русской земле он еще не был известен как святой, а только как полководец» - считает исследователь; другие же прямо указывают на Рождественский монастырь как место создания Жития Александра Невского. [Бегунов Ю.К. Памятник русской литературы XIII в. «Слово о погибели Русской земли». М.-Л., 1965. С. 58-62.] Житие неоднократно касается внешности Александра. «Но и взор его паче инех человек, и лас его аки труба в народе, лице же его аки лице Иосифа… Сила же бе его – часть от силы Самсоня». [Бегунов Ю.К. Указ. соч. С. 160.] В близкой к Первой редакции «Повести о житии и о храбрости благоверного и великого князя Олександра» вместо «взор» стоит слово «възраст». [Там же. С. 187.] Слово это возможно истолковать как «рост». [Срезневский И.И. Словарь древнерусского языка. Репринтное издание. М., 1989.] Но и в самом Житии Первой редакции отмечена выдающаяся внешность князя: «И сего ради некто силен от Западныя страны… хотя видети дивный възраст его, яко же древле царица Южичьская приходи к Соломону, хотящи слышати премудрость его. Тако и сей, именем Андреяш, видев князя Александра и възвратися к своим, рече: «Прошед страны, язык, не видех такового ни в царех царя, ни в князех князя… И видев его царь Батый, и подивися, и рече вельможам своим: «Истину ми сказаста яко несть подобна сему князя». [Бегунов Ю.К. Указ. соч. С. 161-162.]
Поскольку Житие составлено всего через 20 лет после смерти Александра, и читать его могли люди, знавшие или видевшие князя, вряд ли стоит предполагать здесь, даже с учетом агиографических канонов, известной панегиричности, тенденциозности и т.д., что малорослого человека стали бы выставлять перед современниками и очевидцами богатырем.
Приведем еще один вариант Жития. Он интересен тем, что происходит из Владимира. Это рукопись полууставом на церковнославянском языке. На ней есть датирующая надпись: «Списано с экземпляра, имеющегося во Владимирской семинарской библиотеке. Принадлежит Владимирскому Архиерейскому дому. 1853 г.». [Собрание ВСМЗ. В-30564. Житие благоверного князя Александра Невского. Рукопись.] Семинария первоначально находилась в Рождественском монастыре, поэтому можно думать, что оригинал рукописи тоже оттуда, что было бы особенно ценно. Этот текст гораздо более поздний, чем Первая редакция; в нем есть рассказ о событиях 1380 г., обретении мощей и других более поздних чудесах. Все эти прибавления создавались, конечно, здесь же, в монастыре, и поздние списки должны восхлдить к этим первоначальным текстам. В этом списке внешности, а еще более силе князя уделено изрядное внимание. «Видом благородия телесного благолепия вельми украшен паче всех не точию сродников своих, но и всех иноплеменных стран, земных царей благородием и благолепием лица превзыде яко солнце всех светил… Вид же святого его подобия и телесный образ таков бяше, зело благообразен и благолеп, якоже древле Иосиф прекрасный, сын Иаковль. Въраста же видением высок весьма, силы же его указание, храбрость воинственная его показует. Силен бяше и храбр, яко же часть бе от силы Сампсоновы. Глас же его бяше слышати яко труба в народе…» [В-30564. Л. 9 об. – 10.] О росте князя есть еще один фрагмент – с Андрияшем: «Прииде на Россию некто в великий Нов-город муж славен, именем Андрияш, видети желаше предивный възраст святого великого князя Александра… Егда же Андрияш святаго видев и слышав словеса его, зело удивися о доброте его, и благолепию и чюдному его възрасту». [В-30564. Л. 12.] Вопрос о росте князя мог бы окончательно решиться путем медицинской экспертизы его мощей. так, в 1965 г. экспертиза была предпринята для мощей суздальских святых Иоанна, Ефросиньи и Евфимия. Для определения роста использовались кости конечностей. [Научный архив ВСМЗ. Д. 247 а.] Общеизвестна экспертиза мощей Андрея Боголюбского, останков палеолитического человека стоянки Сунгирь. Но и без анатомии понятно из Жития, что вряд ли князь-полководец был таким малорослым, чтобы поместиться в нашу гробницу.
Рассмотрим теперь обстоятельства погребения и переложения мощей. Как известно, скончался князь в 1263 г. и был погребен в Рождественском монастыре г. Владимира, под сводами белокаменного собора. Древние списки Жития сообщают об интересующих нас подробностях немного: «Положено же бысть тело его в Рожестве святыя Богородица, в архимандритьи велицей… Егда убо положено бысть святое тело его в раку…». [Бегунов Ю.К. Указ. соч. С. 179.] Поздняя рукопись из Архиерейского дома более подробна: «Тело святаго… предавшее земле честно погребоша, в честнем храме Пречистыя Богородицы честнаго ея Рождества, во общем монастыри». [В-3-564. Л. 40.] С 1381 г. нетленные мощи его находились «на вскрытии». [Владимирский Рождественский монастырь XII в. Вл., 1869. С. 12.] В этой же рукописи описано «обретение» мощей: «Архиерей великий… самодержца великого раскопавше место, идеше многоцелебныя всесвятыя мощи святаго положены быша, обретоша их нетленны и целы от мног лет… положиша в раце верху земли в церкви Пречистыя Богородицы, в ней же положен бысть прежде». [В-30564. Л. 42.] Оставим пока вопрос о первоначальном погребении, заметим лишь, что и в Первой редакции, и в других списках первоначальный гроб назван ракой. Более поздние тексты, в которых содержится рассказ об обретении и чудесах от мощей, упоминают тот гроб, где мощи почивали «на вскрытии», т.е. открытые, поверх земли, над полом храма: так, в 1491 г. «внутрь церкви тоя все выгоре и с людьми. Чудотворные же мощи святаго великаго князя Александра Невского, на них же аще и бысть видети нечто огненнаго знамения, но обаче Богом тако сохранены быша. Яко и пелена яже бяше во гробе его обретеся не вреждена от непостоянного того огня». [В-30564. Л. 43. Отметим попутно, что в более ранних летописных текстах ничего не говорится об избавлении мощей от огня. Например, в летописном своде 1497 г. так рассказано о пожаре 1491 г.: «Того же лета месяца маиа в 23 день, в неделю, згоре град Володимирь весь, и посады, и церковь Рожество в монастыри, внутри города, и тело великого князя Александра не въскоре згоре, а всех церквей во граде згорело 9, а на посаде 13, и много беды тогда градцким людем и христианству» // ПСРЛ. Т. 28. М.-Л., 1961. С. 155-156. В летописном своде 1518 г. читаем: «Того же месяца маия в 23, в понеделник, загоре город Володимерь весь, и с посады, и церковь Рожество пречистые в монастыре внутри города выгоре, и тело великого князя Александра Невского згоре; а всех церквей в граде згорело 9, а на посаде 13, и много беды тогда градским людем и христианству». // Там же. С. 321.] В рассказе о другом чуде – явлении святых Бориса и Глеба – есть указание на местоположение мощей в храме: «По внегдаже вшедшим им, светообразным юношам за столп идоша, идеже святый Александр положен возлежаше». [В-30564. Л. 50.] Вкладная книга Рождественского монастыря более точно обозначает это место: «за правым столпом, в темном месте». [Вкладная книга Владимирского Рождественского монастыря // Труды ВГСК. Вып. III. Вл., 1864. С. 34.] Архитекторы Н.А. Артлебен и Д.А. Корицкий, обмерявшие собор накануне его «возобновления» в 1858-1868 гг. (они же и перестраивали его), еще более уточняют это «темное» место мощей га основании той же Вкладной книги: «вероятно, в юго-западном углу под хорами». [Артлебен Н.А. и Корицкий Д.А. Пояснительная записка к проекту возобновления в древнем виде церкви Рождества Пресвятой Богородицы при Владимирском Архиерейском доме // Воронин Н.Н. Зодчество Северо-Восточной Руси. Т. II. М., 1962. С. 478.]
В 1697 г., как известно из Вкладной книги, мощи были переложены в «новопостроенную сребропозлащенную раку… на новоуготованном месте светлом, близ южных дверей, на третьем степени… и перенесены преосвященным Илларионом митрополитом Суждальским и епископом Леонтием Тонбовским… идеже ныне всеми приходящими в церковь святую зримы… Оная же святая ракъка соделася в царствующем великом граде Москве великого государя золотыя палаты серебрениками Никифором Макарьевым сыном Пшеничным с товарищи…». [Труды ВГСК. Вып. III. Вл., 1864. С. 34-35.]
Остановимся на терминологии: гроб, гробница, рака. В XIII – XV вв., как видно из приводимых текстов, эти слова равнозначны и в заимозаменяемы. Неизвестно, какова была «рака» 1263 г. – деревянная или каменная, но, судя по другим княжеским погребениям Владимиро-суздальской Руси, скорее всего белокаменная. «Гроб», где лежали мощи «на вскрытии» после 1380 г., видимо, был тоже каменный, что помешало ему сгореть в пожаре 1491 г. «Словарь Древнерусского языка» Срезневского толкует это слово – рака – в широком смысле: ларец, ковчег. Среди приводимых летописных примеров есть рака, которую «человек некыи, копая, обреете»; «рака мраморяна»; «древяна» рака, из которой мощи «вложиша и в раку камену»; есть и такая: «взят же епископ на главу свою святую ту раку, в ней же бе положено святое то сокровище, и тако возвратишася в град». [Срезневский И.И. Словарь Древнерусского языка.] Однако в XVII в. употребление этих слов меняется. Вкладная книга называет гробницу Александра Невского до 1697 г. однозначно: «гроб». «Лета 7167 (1659)… зделан покров на чюдотворцов гроб» (с. 20), «197 (1689)… Симеон дал во святую церковь на гроб чюдотворца Александра покров» (с. 22), «194 (1687) позолочен киот резной над гробом чюдотворца Александра» (с. 22), «201 году (1697) он же ризничей Боголеп дал во святую церковь на гроб чюдотворца Александра покров» (с. 23) и т.д. После переложения мощей в «сребропозлащенную» раку и перестановки на светлое место Вкладная книга употребляет только термин «рака»: «Лета 7205 дому его святейшества патриарха ризохранитель иеродиакон Боголеп содела сребропозлащенную ракъку… в тое ракъку… пожаловали бархата золотного» (с. 32), «в 1717 г. дал во святую церковь Предтечев местной образ, который ныне стоит перед ракою чюдотворца Александра…» (с. 29). Вероятно, раки делались в это время деревянными, с металлической обкладкой, и назывались так в отличие от старых каменных гробниц – «гробов».
Новая рака с мощами Александра была поставлена не просто на третьей ступени у южных дверей, как сказано во Вкладной книге. По мнению краеведа XIX в. К.Н. Тихонравова, «дабы придать этому месту более света, южная снизу дверь, вероятно, закладена была до полу, а в другую ее половину вставлено было окно»; в начале XVIII в. (около 1711 г.), как он считает, храм Александра Невского был переведен со Святых ворот в южную пристройку Рождественского собора – «палатку», и «на место южной двери (собора – Т.Т.) пробита была в капитальной стене арка и в ней поставлена гробница святого Александра Невского». [Тихонравов К.Н.Указ. соч. С. 22 - 23. Правда, Тихонравов ошибался, считая, что Александро-Невскую церковь в 1711 г. со святых врат перевели в собор, устроив в южной пристройке придел. В 1763 и в 1785 гг. церковь еще существует на святых вратах, (Добронравов В.Г. Владимирский Рождественский монастырь в 1763 г. // ВЕВ. 1899. № 19. С. 636; ГАВО. Ф.15. Оп.8. Д.984. Л.1.), а в 1797 г. упоминается как упраздненная - очевидно, после 1788 г., когда архиерей был переведен в Суздаль до 1799 г. (ГАВО. Ф.40. Оп.1. Д.30. Л.4).] Так же понимали ситуацию Артлебен и Корицкий: «Мощи св. князя Александра Невского в 1697 г. поставлены были в расширенной в большую арку южной двери, так что молящимся возможен был доступ в ним из церкви и из придела… Против же арки, в которой стояли мощи, было сделано широкое окно с целью, вероятно, не делать наружный вход придела прямо против мощей». [Артлебен Н.А. и Корицкий Д.А. Указ. соч. С. 478.] Эта арка существовала накануне возобновления собора, независимо от времени ее появления, и как Тихонравов, так и Артлебен с Корицким могли ее видеть. Действительно, на чертежах собора, снятых перед возобновлением, показан арочный проем между собором и южным приделом-галереей и ниша в восточной части южной стены галерей. [Воронин Н.Н. Зодчество… Т. I. М., 1961. С. 381-383.] В таком положении мощи в гробнице-раке 1697 г. находились до перенесения их в С.-Петербург в 1723 г. В феврале 1722 г. они были освидетельствованы архиепископом Феодосием и архимандритом Рождественского монастыря Сергием [Александро-Невская лавра. 1713 - 1913. СПб., 1913. С. 255.] Для перенесения мощей изготовлен был деревянный ковчег в медном золоченом окладе, с возглавием и четырьмя тумбами, с «носилом» и балдахином. Все вместе представляло собой весьма громоздкое сооружение, не проходившее ни в одни ворота. Как можно понять из описания этого события – перекладки мощей 11 августа 1723 г., рака 1697 г. с мощами была вынесена в южные двери и вложена в приготовленный ковчег. [Александро-Невская лавра. С. 261.]
Естественно предположить, что на месте пребывания мощей поставили что-либо в напоминание – например, прежнюю белокаменную гробницу, в которой мощи лежали до 1697 г. – если бы таковая сохранилась до сего времени. Выше показано, что место, где стояла гробница с мощами с 1381 по 1697 гг., ничем ознаменовано не было, и в XIX в. о нем судили так же, как теперь: по письменному источнику – Вкладной книге. О том же, как выглядело место мощей – третье по счету – после их переноса в 1723 г., можно составить представление из описей собора. Самая ранняя из них, где содержится такое описание, датирована 1805 г.: «За южною дверью (вероятно, храма – Т.Т.) по правую сторону, где находились мощи святого благоверного князя Александра Невского, на том месте поставлена железная крашеная решетка, в коей вложены пяльцы, обтянутые холстом и расписанные красками на вид парчи, на оный положен образ Александра Невского, писанный по зеленому разными красками… Перед оным на стене в киоте деревянном позолоченном образ Знамения Пресвятой Богородицы». [ГАВО. Ф. 565. Оп. 1. Д. 427. Л. 3 об.] Следующая опись относится к 1815 г. (с более поздними добавлениями): «За южной дверью в правой стороне, где прежде находились мощи…, на этом месте поставлена на вид гроба железная крашеная решетка, в коей деревянная рама, обтянутая холстом и расписанная красками на вид парчи, на оной положен образ святого Александра Невского, писанный по атласу зеленому, обложен кругом полосатою шелковою материею… Над оным местом зделан балдахин деревянный на четырех колонках с резными капителями, вазиками и убраны, как карниз, так и прочие принадлежности, резьбою, которая по приличности вызолочена, а гладь прикрыта лазоревою краскою». [ГАВО. Ф. 565. Оп. 1. Д. 426. Л. 51 об.] Точно так же описана эта часть храма в 1850 г. [ГАВО. Ф. 565. Оп. 1. Д. 422. Л. 4 об.] Из этих описаний понятно, что на месте раки с мощами поставлена была в качестве надгробия железная решетка «на вид гроба», т.е. по форме его.
Однако в описи 1815 г., в описании придела А. Невского, дважды упоминается некая гробница: «В правой стороне придел во имя святого благоверного князя Александра Невского отделен деревянною раскрашенною с резьбою решеткою… Северная дверь (иконостаса – Т.Т.)… Подле оной двери против гробницы образ святых благоверных князей Бориса и Глеба… По левую сторону на столбах близ гробницы на холсте изображено погребение Александра Невского, приемлющего разрешительную молитву от митрополита Кирилла». [ГАВО. Ф. 565. Оп. 1. Д. 426. Л. 53.] Что это за гробница? Может быть, в напоминание о мощах А. Невского специально в приделе его имени была поставлена в какое время (между 1805 и 1815 гг.) деревянная гробница? После возобновления собора в 1869 г. в нем тоже стояла «рака Александра Невского, знаменующая место пребывания здесь мощей сего угодника». [ВГВ. 1869. № 32.] О ней писали в 1877 г.: Храм белый…Внутри просто; замечательна рака от мощей Александра невского и икона Знамения, бывшая у него в походах». [Губернский город Владимир в 1877 г. // ВГВ. 1879. № 2.] В 1879 г. она упоминается еще раз: «Замечательна рака от мощей Александра Невского…». [ВГВ. 1879. № 2.] Перестроенный на старом основании собор не имел уже никаких пристроек-галерей, и придел А. Невского помещался в правой стороне алтаря. [Артлебен Н.А. И Корицкий Д.А. Указ. соч. С. 480.]
В первые советские годы, когда монастырь был закрыт и занят ЧК [Тимофеева Т.П. «Слово о погибели» Рождественского собора во Владимире // Памятники культуры. Новые открытия. За 1992 г. М., 1997.], но собор еще сохранял интерьер, несколько раз составлялись описи его имущества. Для нас здесь особенно интересна «Опись № 2 имуществу, принадлежащему Рождественскому монастырю и хранящемуся в цеткви, находящейся во дворе указанного монастыря», составленная 16 августа 1922 г. В ней значится «деревянное надгробие, стоящее на месте, где был похоронен Александр Невский (в виде ящика)». [ГАВО. Ф. Р-1826. Оп. 1. Д. 14. Л. 49.] По-видимому, имеется в виду – где были мощи, так как место «где был похоронен», не было отмечаемо. В 1922 г. церковь Христорождественскую – Крестовую – уже занимала ЧК, интерьер ее был разобран. [Тимофеева Т.П. Как закрывали Рождественский… Газета «Владимирские ведомости». 1990. 30 ноября.] А именно здесь в последние досоветские годы стояла памятная рака; ее видел в этой церкви старожил г. Владимира Б.Д. Гиляревский 1903 г.р., и запомнилась она ему так: темная, похожая на деревянную, очень простая, с частицей мощей и с изображением А. Невского на крышке. Не могла ли эта гробница быть поставлена обратно, в Рождественский собор после закрытия Крестовой церкви в 1918 г.? Ведь монастырь еще существовал до конца 1920 г. [Тимофеева Т.П. Указ. соч.] Но в 1921 г. эта «рака с частицей мощей» вместе с другим имущством была перевезена в Троицкую церковь, куда перешел и последний настоятель монастыря архимандрит Афанасий Сахаров. Приведем фрагмент переписки церковного совета Троицкой церкви с Владимирским епархиальным управлением (обновленческим) 1924 г.: «Вслед за ликвидацией Рождественского монастыря епископ Афанасий с иеромонахом Германом были приглашены в Троицкую церковь для служения… С собою вместе епископ Афанасий и переправил некоторое имущество Рождественского монастыря…», далее упоминается «рака св. мощей св. бл. в. князя А. Невского». [ГАВО. Ф. Р-308. Оп. 1. Д. 118. Л. 111; Ф. Р-1826. Оп. 1. Д. 20. Л. 115.] В другом письме 1924 г. важен такой фрагмент: «При приеме имущества некоторые предметы, как-то: рака с частицей мощей А. Невского…». [ГАВО. Ф. Р-308. Оп. 1. Д. 118. Л. 107.] Отсюда ясно, что «рака с частицей мощей», в 1921 г. попавшая в Троицкую церковь, и «деревянное надгробие в виде ящика» из описи собора 1922 г. - это разные вещи; и «рака с частицей мощей» 2 октября 1923 г. была перенесена в Успенский собор [ГАВО. Ф. Р-308. Оп. 1. д. 118. Л. 107.], принадлежавший с июля 1923 г. до апреля 1927 г. обновленцам. [Тимофеева Т.П. 20 лет из истории Успенского собора во Владимире. 1918-1939 // Христианское чтение. 1991. № 2. С. 49.]
Подведем некоторые итоги. Итак, начиная с 1263 г. во Владимире существовали следующие гробницы Александра Невского: 1) гроб первоначального погребения, вероятно, белокаменный, в месте, которое не было точно известно в XIX в. даже до возобновления собора, 2) такой же гроб 1381-1491 гг. в месте, которого тоже точно не знали в XIX в., 3) рака 1697 г., перенесенная вместе с мощами в С.-Петербург в 1723 г., 4) «гробница» описи 1815 г. в приделе А. Невского, 5) «рака» 1869 г., 6) «деревянное надгробие в виде ящика» описи 1922 г. и, наконец, 7) «рака с частицей мощей». Раку 1697 г. исключаем; рака с частицей мощей (деревянная) оказалась в 1923 г. в Успенском соборе. «Гробница» описи 1815 г. – это, скорее всего, и есть «рака» 1869 г., она же «надгробие в виде ящика», которое, вероятно, пропало. Остаются две возможные гробницы: первоначальная и 1381 г. Если какая-либо из них уцелела до XIX в., то не могла ли она оказаться в приделе и не она ли значится в описи 1815 г.? Но если так, то почему же белокаменная гробница Александра Невского ни разу не упоминается ни в одной краеведческой публикации, статье или заметке XIX – начала XX в.? [Масанов И.Ф. Библиография Владимирской губернии. Т. I. Владимир, 1905.] Это очень странно при высоком уровне краеведения прошлого века. Такая древняя реликвия, столь тесно связанная с «державной персоной» святого, не могла совсем выпасть из поля зрения научной общественности. Если бы она существовала, о ней было бы известно, как известно о гробницах Успенского собора, даже пустых, как известно о других реликвиях Александра Невского – иконе Знамения, иконах с частицами его мощей. О пустой белокаменной гробнице Андрея Боголюбского, например, высказывалось даже такое пожелание в XIX в.: «Между тем в Боголюбовом монастыре не осталось никакого памятника пребывания там великого князя, там и убиенного. Не более ли уместно было бы устроить туда каменный гроб, в коем принесено во Владимир тело Боголюбского, для хранения на месте страдальческой кончины его, в храме Рождества Пресвятой Богородицы, где совершилось отпевание тела его». [ВГВ. 1871. № 20.] Ничего подобного нет в отношении гробницы А. Невского.
«Гробница А. Невского» удостоилась письменного упоминания единственный раз: в Путеводителе по историческому музею 1956 г.: «У стенда на подставке – белокаменная гробница Александра Ярославича Невского, в которой он был погребен на территории Рождественского монастыря во Владимире». [Владимирский областной краеведческий музей. Путеводитель. Сост. А.С. Королева. Владимир, 1956. С. 44.] Ценность этого текста лишь в том, что он удостоверяет наличие гробницы в музее в 1956 г. Когда появилась она в музее, откуда? При попытке опереться на какую-либо учетную документацию оказалось, что никаких записей об этой гробнице в музее нет – ни в старых актах, списках и книгах отдела фондов, ни в научном архиве ВСМЗ, ни в фонде музея в ГАВО. По устному свидетельству Г.Б. Шлионского, поступившего в музей в 1947 г., гробницу принесли в первый же год его работы из Успенского собора в здание Исторического музея; уже расколотой. С 1927 по 1944 гг. в соборе размещался антирелигиозный отдел музея. [Тимофеева Т.П. 20 лет… С. 49.] К 1945 г. собор уже был действующим; в июле 1944 г. «по распоряжению уполномоченного горисполкома Вершининой подобрана одежда для Успенского собора в количестве 68 штук». [Научный архив ВСМЗ. Отчет музея за 1944 г. б/№.] Гробница же продолжала стоять здесь до 1947 г., рядом со второй от входа гробницей северной галереи (со слов Г.Б. Шлионского), поскольку других помещений музей не имел. В это время началась подготовка новой экспозиции, для чего гробницу и перенесли в Исторический музей. Однако в «Списке экспонатов, переданных из фондов музея в экспозицию Красного здания музея, I этаж» (приложение к акту от 6 ноября 1949 г.), гробница не числится. [Научный архив ВСМЗ. Б/№.] Нет ее и в списках экспонатов этой экспозиции начала 1950-х гг., хотя белокаменные блоки от Успенского собора и гипсовые слепки с рельефом указаны, пусть и без инвентарных номеров. [Научный архив ВСМЗ. Д. 172, 173.] Особенность старой музейной документации в том, что белый камень и слепки, поступившие из Успенского собора и древлехранилища Братства Александра Невского, не были попредметно внесены ни в какие списки, перечни или прочие учетные документы и не имели шифра или номеров, по крайней мере, до конца 1950-х гг. Объясняется это, вероятно, тем, что заботились прежде всего о сохранности ценных вещей, а громоздкие и не имеющие материальной ценности экспонаты не могли быть украдены. Эта особенность распространялась, видимо, и на гробницу. Итак, музейные документы ничем не помогли в поисках источника и времени поступления гробницы.
Если эта гробница из Рождественского собора, то попасть в музей она могла либо в 1922-1923 гг., когда церковные предметы передавались в музей в особенно большом количестве, либо в 1930 г., когда ломали собор. В описях вещей 1923 г., переданных в музей из монастыря, гробница не числится. [ГАВО. Ф. Р-307. Оп. 2. Д. 4. Л. 73.] После сломки собора в музее оказалось восемь резных камней от порталов; определить их удалось по фотографиям собора. Но никаких записей за 1930 г. или за какой-либо другой год о поступлении их в музей нет. На два из них были составлены задним числом, на рубеже 50-х и 60-х гг. карточки с указанием Рождественского собора (без уточнения, что от портала). Остается предположить, что гробница попала в музей вместе с этими блоками в 1930 г. Возможность белокаменной гробницы, доступной взору, мы исключили. Значит, эта неизвестная прежде гробница явилась на свет в процессе уничтожения собора, в прямом смысле из-под земли; либо она не из собора, а из другого места в монастыре, что тоже не исключено. Очевидцы (Б.Д. Гиляревский) помнят монастырское кладбище. Погребения были и в храмах. Так, во Вкладной книге под 7203 (1695 г.) упоминается некто Иван Евстигнеев, который «построил в Рождественском монастыре церковь каменную во имя св. Иоанна Предтечи, что у больничной братии, и преставися… и погребен под алтарем тоя новыя церкви». [Вкладная книга. С. 31.]
Рассмотрим версию от археологическом происхождении гробницы. Вспомним текст от обретении мощей А. Невского в рукописи 1853 г.: «Раскопавшее место, идеше… мощи святого положены быша». Отсюда следует, что первоначальный гроб с телом был положен в землю, а не поверх пола. Значение слова «раскопати» не изменилось: раскрыть, раскопать. [Срезневский И.И. Словарь древнерусского языка.] Из этого текста неясно: вынут ли был старых гроб, или он остался на месте, а мощи положили в новый. Если случилось второе, то первоначальный гроб действительно остался в земле. Однако наша гробница не слишком похожа на археологическую. Она хотя и расколота на части, но никаких обломов, сколов, осыпей или других серьезных утрат не имеет, края все целые, чего, казалось бы, трудно ожидать от белокаменной гробницы, пролежавшей в земле более 6,5 веков. Впрочем, такие случаи есть. Главное, о чем уже говорилось – она слишком мала. Предположим невозможное: что это гробница 1381 г. Все равно она мала: ведь, находясь под полом, мощи не могли пострадать от пожаров и прочих случайностей и при перекладке должны были оставаться в прежнем составе и размере. Допустим даже, что пожар 1491 г. повредил их и саму гробницу, и они были переложены во вторичную белокаменную раку, меньшего размера, хотя в Житии сказано, что мощи «сохранены быша», а на гробнице явилось «нечто огненного знамения». [В-30564. Л. 43.] Но если бы сохранился этот гроб, пусть вторичный, то, как уже говорилось, краеведы не умолчали бы о нем так дружно.
Однако сюжет археологического происхождения гробницы еще не исчерпан. В ГНИМА им. Щусева автор статьи видел в безнегативном фонде фотографию с раскопкой гробницы в Рождественском соборе в 1930 г. [ГНИМА им. Щусева. Фонд уникальных фотографий.] А в одном из старых музейных документов – «Списке непереданных экспонатов» 1958 г. числится фото под № 7060 «Вскрытая белокаменная гробница в Рождественском монастыре». [Научный архив ВСМЗ. Д. 208. Л. 25.] Одна и та же или разные гробницы на этих фотографиях, решить невозможно. Однако в музее все же хранится фотография с изображением гробницы из Рождественского собора с останками человека (В-11426). Именно в ней можно подозревать нашу мнимую гробницу А. Невского – по характерной трещине, рассекающей гробницу на две неравные части и вроде бы заметную на фотографии. В июле 1930 г. при ломке собора действительно были найдены белокаменные гробницы. 16 июля 1930 г. музей сообщал в Москву, в Главнауку, и в Ленинград, в Академию истории материальной культуры: «…при разборке здания Рождественского монастыря (собора) под фундаментом обнаружены 4 гробницы хорошей сохранности, из белого камня (древних погребений XII – XIII вв.). В случае Вашей заинтересованности часть этих гробниц может быть выкопана за Ваш счет и передана Вам…». А 2 августа 1930 г. заведующий музеем сообщал в сектор науки Наркомпроса: «…разборка фундамента бывшего собора Рождественского монастыря временно приостановлена, при осмотре обнаружены под слоем кирпича нового фундамента на глубине приблизительно 3 метра древние белокаменные гробницы (фотография прилагается). Ниже обнаружены остатки белокаменной кладки древнего фундамента, сфотографировать в данный момент не удалось из-за плохой погоды». [ГАВО. Ф. Р-1826. Оп. 1. Д. 207. Л. 55, 56.] Остается думать, что в этой переписке речь идет именно о нашей гробнице и она же запечатлена на фото В-11426. Но даже если гробница была найдена в соборе, то все же неизвестно, чья она; к тому же на фото в ней виден скелет. Следует, очевидно, приписать ее какому-либо старцу небольшого роста.
Итак, нами изучены все возможные на сегодня версии. Анализ источников и обстоятельств не дал решительно никаких аргументов принадлежности гробницы Александру Невскому, кроме происхождения из некрополя Рождественского монастыря. Археологические же исследования 1997-1999 гг. на месте снесенного Рождественского собора и его галерей обнаружили целый некрополь с десятками белокаменных гробниц и надгробных плит XII – XVII вв. Поэтому даже действительное происхождение гробницы из Рождественского собора ничего не доказывает, и единственным аргументом по-прежнему остается устная традиция.
Обратимся теперь для полноты картины к другим некрополям г. Владимира. Белокаменные гробницы княжеских погребений известны в Георгиевской церкви, Успенском соборе Княгинина монастыря и, наконец, в кафедральном Успенском соборе. Гробницы Георгиевской церкви исследовались в 1900 г. Их оказалось две: брата Александра Невского и, что подвергается сомнению, его матери. Но обе они не из цельных камней, а из белокаменных плит. [Сперанский М.А. Древние гробницы Георгиевской церкви в губернском городе Владимире // Труды ВУАК. Кн. IV. Владимир, 1902.]
В Успенском соборе Княгинина монастыря покоились в каменных гробах останки двух жен Всеволода III в северном приделе и также двух жен и дочери Александра Невского в южном. Выглядело это в XIX в. так: «В алтаре Благовещенского придела (современного храму) во впадине (нише) покоятся в каменных гробах тела княгини Марии, в иноцех схимницы Марфы, Шварновны, и Анны, второй супруги великого князя Всеволода III. В Христорождественском приделе (XVII в.) на правом клиросе у стены к самому иконостасу на деревянном надгробии надпись: «Мощи благоверной великой княгини Александры, святого благоверного великого князя Александра Невского супруги, мощи благоверной великой княжны Евдокии, святого благоверного великого князя дщери». На левой стороне у северной алтарной двери на таком же надгробии надпись: «Мощи благоверной великой княгини Вассы, супруги св. бл. в. князя Александра Невского. [Тихонравов К.Н. Княгинин Успенский девичий монастырь. Владимир, 1869. С. 18.] Отсюда можно понять, что две белокаменные гробницы находились на виду, в нише северного Благовещенского придела. «Так размещены погребения и в существующем соборе – писал Н.Н. Воронин в 1961 г. [Воронин Н.Н. Зодчество Северо-Восточной Руси. Т. I. С. 422.]
Остается кафедральный Успенский собор, откуда, по словам очевидца, наша гробница в 1947 г. была принесена в музей. В соборе известно по крайней мере три пустых белокаменных гробницы – святых, чьи мощи были «обретены», переложены в раки и выставлены на поклонение: Андрея Боголюбского, Глеба Андреевича и Георгия Всеволодовича. Гробница Андрея опустела в 1702 г. Она по сей день находится в алтаре северного, Андреевского, придела, у северной стены. Напротив нее, справа от престола, у стены, отделяющий придельный алтарь от главного, в настоящее время стоит поверх пола такая же по виду гробница (обе выкрашены в зеленый цвет). На самом деле здесь, справа, две гробницы: внизу, под полом, гробница Всеволода III, полная останков, а поверх нее пустая гробница Глеба. Очевидец описывал их так: «Каменная гробница, в коей почивает великий князь Всеволод, находится и ныне в приделе, по правую сторону престола. Вместо крышки на сем гробе, впоследствии времени, положена каменная гробница св. князя Глеба Андреевича, сына Боголюбского, опрокинутая вверх дном. В сей гробнице св. князь Глеб почивал до открытия мощей его». [Виноградов А.И. История Влалдимирского кафедрального Успенского собора. Владимир, 1877. С. 34; ВЕВ. 1890. № 6.] В 1934 г. гробницу Всеволода вскрывал Н.Н. Воронин. Им опубликован чертеж, на котором с торца видны одна на другой обе гробницы. Верхняя – Глеба – удивительно близка размерами нашей: ширина ее вычисляется по масштабу чертежа как 68 см, высота – 40 см. [Археологические исследования в РСФСР 1934-1936 гг. М. – Л., 1941. С. 98.] Однако гробницы Глеба, хотя и в несколько закамуфлированном виде стоит на своем месте. Остается гробница Георгия. Мощи его были обретены раньше других, в 1645 г. Рака, в которой они лежали в XIX в., меньше рак Андрея и Глеба: она имела в длину всего 2 аршина 9 вершков, т.е. около 182, 2 см. Совпадение с нашей гробницей (182 см), конечно, случайное, но уж слишком заметное. [ГАВО. Ф. 593. Оп. 1. Д. 41.] Гробница Георгия указана в алтаре южного, Глебовского, придела. До 1888 г. она выглядела следующим образом: «Каменный гроб великого князя Георгия ясно заметен еще и теперь в полу у южной стены в правом придельном алтаре. Края сего гроба выровнены с полом и внутрь гроба выложено белокаменными в уровень с полом плитками». [Виноградов А.И. Указ. соч. С. 53.] Другое описание более подробно: «Каменный гроб… из которого св. мощи его в 1645 г. переложены были в серебряную раку на вскрытии, при устройстве нового в соборе, в 1768-1774 г., иконостаса, при поднятии в то время пола в алтаре и на солее, был засыпан землею, а верх его заложен белокаменной лещедью. В таком положении он оставался до 1888 г. В сем году, когда гг. Владимир и Нижний Новгород совокупно праздновали 700-летие со дня рождения великого князя Георгия Всеволодовича… архиепископ Владимирский Феогност благоизволил учинить распоряжение об восстановлении каменного гроба… Георгия… Лещеди, которыми был закрыт гроб, были подняты, и под ними оказался целый гроб, высеченный из одного белого камня. Весь этот гроб под лещедями засыпан был щебнем и землею. Все это из него было вынуто, и в настоящее время эта… гробница остается открытою; вблизи ее установлена св. икона, пред которою повешена ламрадка…». [Виноградов А.И. История кафедрального Успенского собора вгуб. гор. Владимире. Владимир, 1891. С. 40.] Другой очевидец добавляет еще несколько подробностей: «Причем часть гробницы св. Георгия находится в придельном алтаре, а часть выступает за иконостас на солею… Но вот в 1889 г. белокаменные плиты, которые находились между верхними окраинами гробницы, были отняты, и гробница покрыта деревянною, довольно заметной высоты, крышкою с посеребренными боковыми стенками…». [ВЕВ. 1890. № 11.] В настоящее время место это выглядит так. В Глебовском алтаре на некотором расстоянии от южной стены, перед иконостасом в полу видны две широкие полосы алебастровой затирки на расстоянии друг от друга около полуметра, между ними три неширокие доски. Длина этих полос чуть больше метра, но в щель под иконостасом просовывается рейка и там ощущается пустота. Т.е. действительно, здесь какая-то полость: по обе стороны иконостаса – пустая гробница или ее место. Но вряд ли гробницу князя Георгия, даже если бы ее вынули, музейная традиция присвоила Александру Невскому.
Таковы результаты исследования так называемой гробницы Александра Невского, а также всего сопутствующего материала. Они не дают позитивного ответа на вопрос: чья это гробница, однако достаточно убедительно, хотя и косвенно, показывают, что Александру Невскому она принадлежать не могла.
Настоящая работа была проделана в 1993 г. в связи с просьбой Владимирской епархии о передаче гробницы Александра Невского в недавно открытый Рождественский монастырь. В ноябре того же года гробница была передана и поставлена в Христорождественской церкви монастыря. Летом 2007 г. ее перенесли в церковь под вновь построенной колокольней, а в сентябре она оказалась на объекте у реставраторов – в здании бывшей Городской думы, поскольку епархия решила вернуть экспонат музею.
Все материалы библиотеки охраняются авторским правом и являются интеллектуальной собственностью их авторов.
Все материалы библиотеки получены из общедоступных источников либо непосредственно от их авторов.
Размещение материалов в библиотеке является их цитированием в целях обеспечения сохранности и доступности научной информации, а не перепечаткой либо воспроизведением в какой-либо иной форме.
Любое использование материалов библиотеки без ссылки на их авторов, источники и библиотеку запрещено.
Запрещено использование материалов библиотеки в коммерческих целях.
Учредитель и хранитель библиотеки «РусАрх»,
академик Российской академии художеств
Сергей Вольфгангович Заграевский