РусАрх - Векслер А.Г. Палаты Натальи Кирилловны в Московском Кремле (опыт реконструкции по документам и археологическим данным)

РусАрх

Электронная научная библиотека

по истории древнерусской архитектуры

Источник: Векслер А.Г. Палаты Натальи Кирилловны в Московском Кремле (опыт реконструкции по документам и археологическим данным). В кн.: Древности Московского Кремля. Материалы и исследования по археологии СССР. Материалы и исследования по археологии Москвы, т. IV, № 167. М., 1971. Все права сохранены.

Размещение электронной версии материала в открытом доступе произведено: www.archeologia.ru («Археология России»). Все права сохранены.
Иллюстрации приведены в конце текста.

Размещение в библиотеке «РусАрх»: 2006 г.

А.Г. Векслер

Палаты Натальи Кирилловны в Московском Кремле

(опыт реконструкции по документам и археологическим данным)

стр.193

Хоромы Натальи Кирилловны, урожденной Нарышкиной, второй жены Алексея Михайловича, упоминаются в кремлевских документах с 1671 г. Достоверных сведений о местоположении первоначальных палат молодой царицы нет. В качестве возможной резиденции историками предполагались Теремной дворец (третий этаж¹ или подклет²) или Потешный дворец³.

Отдельные палаты для Натальи Кирилловны были выстроены на заднем Государевом дворе — к северу от теремов — через два года после рождения Петра. Этот внутренний двор ограничивали терема, палаты Сытного и Кормового дворцов, Хлебный дворец и хоромы царевен, примыкавшие к Патриаршему дому. Вскоре после окончания постройки над палатами надстраиваются «верхние новые хоромы» ⁴ — непосредственно для царевича Петра. И, наконец, в 1679 г. Документы вновь сообщают о строительных работах в «новых хоромах» Натальи Кирилловны. Под этим годом книга Приказа Большого дворца сообщает о значительном расходе лесных материалов⁵. Тем же годом датируются живописные работы, завершившие строительство⁶. Таким образом, этой датой — 1679 г.— можно определить окончание постройки и ее устройства.

При больших кремлевских пожарах палаты Натальи Кирилловны неоднократно сгорали. В 1682 г. (26. XI) и в 1696 г. (6.VI) горели деревянные части хором. Оба раза после этих пожаров здание полностью восстанавливалось. Значительная переделка здания производилась также в 1685 г. Пожар 1701 г. (16.VI) оставил разрушительный след и на каменных стенах. После пожара 1737 г. (29.V) дворец не возобновлялся, был оставлен в запустении. Обветшавшее после стольких опустошительных пожаров здание было разобрано в 1753 г. при строительстве В. В. Растрелли Зимнего дворца в Московском Кремле⁷.

Весьма недолго простоявшие палаты Натальи Кирилловны остались вне поля зрения историков архитектуры. Это объясняется и чрезвычай-

стр.195

ной скудностью письменных данных. Документы Приказа каменных дел были неизвестны; предполагают, что они погибли во время пожара 1737г.⁸, поэтому чертежи и подрядные записи о строительстве не сохранились. На кремлевских планах была лишь отмечена планировка каменного подклета полуразрушенного здания перед самым его сносом — в 1751 г.

Эти планы — нижнего, среднего и верхнего «житья» всего комплекса Большого дворца — опубликованы Забелиным⁹. Местонахождение подлинника этого плана в настоящее время неизвестно. В Отделе рисунка Гос. Эрмитажа нами изучены точные копии плана, сделанные в том же масштабе. На копиях имеются подписи авторов — архитекторов князя Дм. Ухтомского и Ал. Евлашева¹⁰.

В 1959 г. во дворе Теремов в Кремле проводились специальные археологические раскопки на месте строившегося Дворца съездов. Уже в верхнем горизонте на обоих (I и II) раскопах 1959 г. (общая их площадь составляла 254 кв. м) обнажились белокаменные кладки и примыкавшая к ним кирпичная вымостка. Это был засыпанный при сломе палат нижний ярус здания дворца Натальи Кирилловны. План этого яруса — дворцовых подвалов — не сохранился (на них опирались стены нижнего «житья» — рис. 1). Археологические раскопки на этом месте вскрыли мощные интересной конструкции кладки и вымостки. Приводим их краткое описание.

В раскопе II оказалось шесть белокаменных кладок, а остальная площадь раскопа была почти полностью занята примыкавшей к ним кирпичной вымосткой (рис. 2).

1) Остатки белокаменного столба имели направление СBB — ЮЗЗ. Кладка состояла из вытянутого на 270 см ряда плотно подогнанных, положенных на извести гладко отесанных плит, лежавших попеременно — ложком и тычком (размеры: наибольший — 89 X 27 X 21 см, средний — 64 X 29 X 22 см, наименьший — 30 X 28 X 20 см). Под верхним рядом шел второй ряд кладки, ниже залегал бут — густо залитые известью необработанные белые камни и обломки кирпича. Под бутом прослежены остатки забитых в культурный слой дубовых свай (диаметр — 5—6 см). Северный конец этой кладки был разрушен.

2) Кладка прямоугольная, ориентированная на ЮВ — СЗ. Размеры: ЮВ — СЗ - 254 см, ЮЗ — СВ -206 см. Облицовка состояла из гладко отесанных квадров, сложенных, как и в кладке 1, крестовым способом. Размеры облицовочных плит: 98 X X 28 X 18, 78 X 28 X 19, 60 X 26 X X 17. Внутренние углы, образованные перпендикулярными плитами, были заложены грубо отесанными плитами, размерами: 70 X 42 X 18, 44 X 38 X 19, 42 X 38 X 20 см, а промежутки и середина кладки были забутованы необработанным камнем и обломками большемерного кирпича

стр.196

(30 X 12 X 7 см) на известковом растворе. Кладка имела шесть рядов (высотой 120 см), под которыми шел слой бута толщиной 35—40 см. Ниже бута также прослежены сваи диаметром 7—8 см, забитые в нижний горизонт культурного слоя.

3) Прямоугольная кладка имела такую же ориентировку, как и кладка 2. Размеры: ЮВ — СЗ — 250 см, ЮЗ — СВ — 240 см. Конструкция подобна описанной.

4) Белокаменный столб аналогичен по форме, ориентировке, размеру и способу кладки кладке 3, но сохранился на большую высоту (рис. 3). Уцелела верхняя плоскость: в бело каменную кладку были включены кирпичи размером 30 X 12 X 7 см, лежавшие на поверхности кладки постелью на густом известковом растворе. В кладке сохранилось семь рядов плит (общая высота столба —130 см). С южной стороны два нижних ряда плит выступали на 18 см за плоскость облицовки, образуя выступ, возможно сидение. Толщина бута под столбом — 60 см.

5) Кладка в направлении ЮВ — СЗ; она примыкала к кладкам 2 и 3 и была связана с ними известковым раствором. Она состояла из белокаменных плит (70 X 34 X 30, 50 X X 30 X 25, 30 X 30 X 25 см) и кир-

стр.197

пича (30—31 X 14 X 8 см), густо залитых известью. В ее нижней части с западной стороны был выявлен верх свода, выложенного кирпичом 30 X X 14 X 8 см. Открывшаяся часть свода имела ширину 50 см. Эта кладка углублялась неразобранной. Свод, повидимому, был возведен над засыпанным погребом.

6) Кладка, шедшая в длину в направлении ССЗ — ЮЮВ на 7, 10 м, слегка выгибалась в средней части, ширина ее составляла 2,80 м. Кладка была облицована тесаными плитами 90 X 64 X 23 см, 55 X 50 X 20, 30 X X 26 X 19 см, связанными известью. Внутренность была забутована обломками белого камня и большемерного кирпича на извести. В буте встречались обломки белокаменных надгробий с треугольчатым орнаментом. Кладка имела пять рядов плит, высоту около 100 см.

К описанным белокаменным кладкам на глубине 204—289 см вплотную примыкала кирпичная вымостка. Кирпич размером 30(31) X 13(12) X X 7(7,5) см был уложен на ребре и ориентирован длинной стороной ЮЗ — СВ. Вымостка хорошо сохранилась и насчитывала 203 ряда кирпичей на известковом растворе. В северной части раскопа, между кладками 4 и 5, кирпичный пол отсутствовал. В разрыве по северной и южной его границам были расчищены обугленные бревна диаметром около 20 см, лежавшие по направлению вымостки. Бревна принадлежали стенам сгоревшего погреба, судя по заполнению, одновременного зданию.

В раскопе I, находившемся в 5 м юго-западнее раскопа II с палатами, оказались связанные с палатами Два фундамента, каменная выкладка и кирпичная вымостка, совершенно аналогичная описанной выше.

Южный ленточный фундамент имел ширину 2 м и шел в направлении СВ через весь раскоп. По краям он был ограничен рядами отесанных белокаменных квадров размером 18 X 65 X 70, 20 X 59 X 60 см, поло-

стр.198

женных на известковом растворе. Пространство между этими рядами заполняли обломки белого камня и кирпича, залитые известью. В глубину фундамент имел три ряда кладки из квадратов, положенных в перевязку на известковом растворе, а ниже шла забутовка из грубо обработанных глыб белого камня и мелких кирпичных обломков. В северной части этого же раскопа в том же направлении проходил другой фундамент шириной 3,00—3,20 м. Он был сложен из необработанных глыб белого камня, положенных на глине. Каменная часть фундамента покоилась на вбитых в грунт дубовых сваях диаметром 20—25 см, длиной около 2 м (в пределах раскопа их насчитывалось 60 штук). Этот фундамент лежал несколько выше южного и, по-видимому, был связан с переделкой или ремонтом здания, судя по разнице в уровне с комплексом кладок раскопа I. Кирпичная вымостка находилась к СВ от фундамента и состояла из половин кирпича шириной 13—14 см при толщине 7,5 см, положенных плашмя, не слишком регулярно и не очень плотно друг к другу.На этой вымостке местами встречалась вымостка из целых кирпичей, положенных правильными рядами на ребро вплотную друг к другу в направлении ЮЗ — СВ и СЗ — ЮВ — результат ремонта пола.

Выше кирпичных вымосток в раскопе I была открыта горизонтальная белокаменная вымостка (на участке площадью 1,44X1,3 м). Эта дворовая вымостка отмечена в документах: в 1681 г. (20.V) велено было сделать у палат Натальи Кирилловны на склоне пять столбов «образцом и толщиною против столбов же, которые у Мастерские палаты; и на тех же столбах свесть своды, и на тех же сводах выслать лещадми» ¹¹.

Южный край этой вымостки и зафиксирован в раскопе. Белокаменные хорошо отесанные плиты — лещади — имели размеры: 72 X 65 X 20, 69 X 71, 5 X 14, 71 X 30 X 14 см и были плотно пригнаны друг к другу.

При определении места найденных белокаменных фундаментов археологические обмерные планы были совмещены в одном масштабе с планом нижнего «житья» палат Натальи Кирилловны 1751 г. При этом было определенно установлено, что раскопанные белокаменные стены и столбы являются основанием стен нижнего «житья» в подвалах южной части дворца. Это подтверждалось как размерами найденных остатков, так п их направлением. Проведенная работа позволила уточнить историческую карту Кремля С. П. Бартенева ¹². Уточнилось, например, расположение палат Натальи Кирилловны относительно Теремного дворца; расстояние от Теремов до южного конца палат оказалось равно 58 м (по Бартеневу — 51 м), несколько уточнились и другие данные.

При раскопках на кирпичном полу подвалов и белокаменных кладках фундаментов были найдены разнообразные детали и материалы строительства: профилированный и резной камень, фасонный кирпич и керамические плитки, черепица и слюда от оконниц, муравленые и полихромные изразцы, оставшиеся от развала палат Натальи Кирилловны.

Это малоизвестное здание не отражено ни в одном старом рисунке. Нет его и ни на одной реконструкции Кремля. Поэтому после обработки археологических материалов, ознакомления с публикациями и архивными данными явилась мысль попытаться восстановить облик здания, создать графическую реконструкцию восточного фасада палат (рис. 4) и

стр.199

портала. В этой работе вместе с автором настоящей статьи (начальником раскопа II Кремлевской экспедиции) участвовали также сотрудники Кремлевской археологической экспедиции — архитекторы-реставраторы центральных научно-реставрационных мастерских Министерства культуры СССР С. С. Кравченко и И. В. Ильенко.

Кроме археологических находок и чертежей 1751 г., документальными источниками для восстановления облика здания явились подробные описи ветхостей дворца 1713 и 1722 гг., сохранившиеся в делах Военной коллегии Московского отделения архива Главного штаба ¹³. Некоторые, порой существенные, сведения были почерпнуты в документах Большого дворца — записках строительного дела: плотничьих, столярных, подрядных, покупочных, расходных. Это приходно-расходные и другие книги Дворцового приказа, в которых записывали все, что строили, изготовляли, получали для царского обихода, а также ремонтно-строительные работы после пожаров — иконописные и жи-

стр.200

вописные работы. Большинство этих документов издано И. Е. Забелиным ¹⁴, В. Есиповым¹⁵, А. Викторовым ¹⁶. С некоторыми документами мы ознакомились в фондах ЦГАДА.

В строительстве здания сказалось известное предубеждение против долгого житья в каменных палатах. В древности, при отсутствии центрального отопления, деревянное жилье было, естественно, здоровее. И для Натальи Кирилловны были сооружены деревянные хоромы «на каменных стенах и столбах» ¹⁷. Деревянные жилые покои в составе каменных зданий характерны для Руси XVII в. Мейерберг, побывав в Москве в 1661—1662 гг., писал: «Только несколько лет тому назад многие из них стали строить себе дома из кирпича, либо из тщеславия, либо для того, чтобы безопаснее жить в них от очень частых пожаров. Со всем тем строят себе спальни из сосновых бревен, а для связи прошивают их мхом, говоря, что известка всегда имеет вредное свойство для здоровья, что и правда»¹⁸. К концу XVII в. устройство жилых надстроек из дерева над каменными плитами, в связи с опасностью пожаров, царским указом было строжайше запрещено: «...а на полатном строенье, ныне и впредь деревянного хоромного строения отнюдь никому не делать ни которыми делы»¹⁹.

Палаты Натальи Кирилловны были одним из последних зданий XVII в. такого вида. Это было пятиэтажное здание, в котором два этажа были каменными и три — деревянными (нижний каменный этаж выходил лишь на западную сторону—см, рис. 4, разрез I—I, план по II—II).

Для реконструкции каменных и деревянных частей здания использовались разные методы. При восста новлении каменного основания палат важнейшую роль сыграли чертежи 1751 г. Эти планы, имеющие масштаб, сверялись с архивными описями 1713 и 1722 гг. Проверено было соответствие чертежей размерам, данным в описях для таких помещений, как палаты богомольцев, портомойные палаты, церковь Петра и Павла, площадка с висячим садом, комнаты истопников, образная палата, сени у палат богомольцев, толщина стен палат. Проверка показала, что и в общих габаритах (13X20 саженей), и в размерах отдельных комнат планы каменных этажей вполне могут являться твердым основанием для реконструкции палат, учитывая, конечно, дату создания чертежей—1751 г.

Планов верхних деревянных этажей не сохранилось. План верха был восстановлен нами по размерам сукон, устилавших пол в каждой комнате царицы и ее сына. Так, в 1685 г. в деревянные хоромы царя Петра Алексеевича отпускалось: «В три комнаты да в переднюю... половые сукна из аглинских светло-зеленых сукон: в переднюю... половое сукно в длину 8 арш., поперек тож... в комнату... в длину 7 арш., поперек 8 арш., в третью комнату... в длину 9 арш., поперек 8 арш.»²⁰. Известно также, что комнаты Петра располагались над комнатами Натальи Кирилловны. О размерах комнат Натальи Кирилловны узнаем следующее: в том же 1685 г. в деревянные хоромы Натальи Кирилловны велено было сделать «в переднюю да в две комнаты...» половые сукна из сукон анбурских, в переднюю длиной и шириной по 10 арш. с полуаршином, в одну комнату длиной 8 1/2 арш., шириной 11 арш., в другую длиной 7 арш., шириной 8 арш.2I Из этих описаний видно, что комнаты Петра

стр.201

имели одинаковую ширину и располагались друг за другом, начиная от сеней. Общую длину комнат Петра можно восстановить, расположив между комнатами поперечник стены толщиной 38 см (8 вершков). Она была равна 24,90 м. (331/4 арш). Общая же длина комнат Натальи Кирилловны оказалась 18 м 71 см. Известны также общие размеры палат (42,6 м — 20 саженей в длину и 27,7 м—13 саженей в ширину), а также расстояние до них от Теремного дворца (21,3 м—10 саженей). Располагая данными и о высоте этажей палат Натальи Кирилловны,— а она была равна соответственно этажам Теремного дворца,— и о начале лестницы у восточного фасада, оказалось возможным определить место дверей в сенях деревянных хором Натальи Кирилловны. Длина сеней определялась с юга общей длиной комнат Натальи Кирилловны, а с севера — длиной площадки с висячим садом (11 м 71 см). Путем таких вычислений для реконструкции фасада было точно определено местоположение и размер сеней и местоположение дверей, ведших в сени с площадки лестницы.

Над комнатами Петра располагались «верхние чердаки» Натальи Кирилловны. Пол этих помещений устилался сукном зеленого цвета, на окнах висели темно-зеленые завесы.

Высота чердаков определялась высотой крыш, а последняя в свою очередь — шириной помещений, которые перекрывались. Живописная композиция помещений деревянных зданий XVII в. находила свое логическое завершение и в устройстве кровель. Эти закономерности прослежены историками архитектуры ²². Форма крыш на реконструкции представлена в соответствии с планом перекрываемых помещений (особо учитывались аналогии крыш дворца в Коломенском). Крыши палат были выкрашены в зеленый цвет и украшены деревянными резными гребнями. На кровле хором и на башенка крыльца, как и на всех кровлях Теремов, стояли прапора из белого железа, расписанные красками и золотом.

Стены деревянных брусяных хором обшивались тесом, в сенях — с обеих сторон.

Окна палат Натальи Кирилловны с обеих сторон здания украшали резные наличники с «гзымсы и каптели» ²³, т. е. с карнизом и капителями. В окна были вставлены фигурные «кругчатые» слюдяные окончины с переплетами из белого железа и украшенные живописью. Живописцу Ивану Салтанову в 1676 г. велено было написать в хоромы царевича Петра Алексеевича оконницу по слюде «в кругу орла, по углам травы, а написать так, чтобы из хором всквозе видно было, а с надворья в хоромы чтоб не видно было» ²⁴. При раскопках на месте палат встречено множество небольших кусков слюды неправильной формы, по всей вероятности, от этих наборов окончин. Размеры окон и дверей каменных этажей палат Натальи Кирилловны оказались в описи 1722 г. Размеры окон деревянных этажей на реконструкции представлены по аналогии с размерами окон Коломенского дворца.

Переходы и площадки ограждались балясником «из доброго липового лесу» с точеными балясинами высотой в 1,24 м (аршин и три четверти). В 1685 г. для палат было выточено 1500 балясин²⁵.

Наличники окон и цоколь первого каменного этажа восточного фасада палат представлены на реконструк-

стр.202

ции в соответствии с археологическими данными (элементы их почти все найдены при раскопках и лишь для некоторых недостающих детален использованы одновременные аналогии — окна трапезной Новодевичьего монастыря и келий Воскресенского Новоиерусалимского монастыря).

В ансамбле существенную роль играла домовая церковь Петра и Павла, построенная на столбах и сводах нижних этажей в 1684 г. Это была каменная трехабсидная пятиглавая церковь с золочеными главами и резными золочеными крестами. Длина ее (с трапезной) составляла около 20 м (при ширине 8,5 м), а высота была равна высоте Теремного дворца ²⁶. В церковной трапезе были хоры, примыкавшие одной стороной к деревянным хоромам царицы. В церкви имелось 17 окошек, в трапезе —6 окон с железными решетками (высота окон — 1,96 м при ширине—1,07 м). Полы в церкви были дубовые, косящатые — из брусков, расписанных «в шахмат».

Вплотную к церкви примыкала палатка с сенями, из сеней кверху вела винтовая каменная лестница. Свод церкви опирался в западной своей части на поперечную стенку, отделявшую церковь от трапезной, а в восточной части — на два четырехгранных столба (размеры церкви внутри: длина с алтарем —11,54 м, ширина — 6,21 м; трапезная имела длину 5,32 м, ширину — 6,57 м). Толщина стен церкви равнялась 1,6 м. Фасад церкви оказалось возможным реконструировать документально на основании этих данных и некоторых других московских аналогий, в частности, близких по времени церкви Григория Неокессарийского и Покровского собора в Измайлове. Церковь Петра и Павла соединялась переходами с жилыми палатами, переходы имелись и около церкви, с северной и западной ее сторон. В этой скромной дворцовой церкви в январе 1688 г. венчался 16-летний Петр с Евдокией Лопухиной ²⁷.

К востоку от алтаря на том же ярусе была расположена площадка с висячим садом (размеры: длина — 18,1 м, ширина с одной стороны — 12,78 м, с другой — 7,81 м). На покрытие площади сада потребовалось 640 пудов свинца, из которого водовзводного дела мастер Галактион Ни-

стр.203

китин лил доски, покрывал ими своды и прочно запаивал стыки²⁸, На подготовленную таким образом площадку была насыпана просеянная земля толщиной аршин с четвертью (89 см) ²⁹. В саду были грядки и ящики для цветов, в нем же росли плодовые деревья. Даже в 1737 г., когда дворец был запущен, в саду оставалось 24 яблоневых дерева и 8

стр.204

грушевых. К зиме их закрывали рядными рогожами и войлоком. Б 1687 г. сюда была проведена вода (посредством свинцовых труб) и устроен прудок. Весь сад был огорожен деревянным балясником, раскрашенным «черленью» (красной краской). На реконструкции сад виден с востока, а далее к северу на ней показан вход в Судейскую палату с крыльцом, перекрытым шатровой черепичной кровлей и порталом.

Для реконструкции портала была использована археологическая находка — резной белый камень, оказавшийся в южном ленточном фундаменте, в раскопе I (рис. 5). Камень был заложен туда при перестройке здания, а размер и резьба на камне полностью соответствуют имеющимся данным об этом портале. Остальные детали реконструкции портала — профилированный ка мень цоколя, профилированный кир-

стр.205

пич с бусинами и др.— найдены в развале палат (рис. 6). Декор портала близок резным окнам южной стороны Грановитой палаты (конца XVII в.). Мастерски резаны грозди винограда, листья аканфа — эти мотивы «фряжской рези» характерны для прикладного искусства второй половины XVII в. Совершенно подобная резьба, но по дереву с позолотой имелась в алтаре церкви Николо-Угрешскою монастыря ³⁰. Та ковы же керамические колонны от наличников Главной аптеки³¹. Белокаменная резьба в палатах Натальи Кирилловны была ярко раскрашена красной и синей краской.

Самая северная часть здания па реконструкции — начало «Порто-мойных палат» и переход к Светличной лестнице. К югу же от палат Натальи Кирилловны шли переходы к Теремному дворцу, а за ними — хозяйственные помещения.

стр.206

Под церковью была Судейская палата — домашняя администрация царицы — там сидели судьи и было «место судейское», «обитое красным сукном» ³², и три Казенных палаты, где хранились царицына казна (платья и драгоценные уборы). Под хоромами, в самом нижнем ярусе, который выходил лишь на запад, находились Мастерская палата царицы и три палаты, где жили старцы «государевы богомольцы» (нищие) длиной каждая в 6 сажен, шириной в 2 сажени. Опоры этого яруса и оказались в раскопках.

Таковы были нижние — служебные этажи.

При археологических раскопках 1959 г. в руинах палат была собрана коллекция изразцов — разнообразных по сюжетам и технике выполнения (образцы приведены на таблице — рис. 7). Большинство изразцов — ценинные второй половины XVII в. Более поздние изразцы — белые с синим рисунком — связаны с ремонтом печей в начале XVIII в. При исследовании обломки изразцов дополнялись до полной формы по точным аналогиям из фондов московских музеев³³.

Интересен комплекс из семи обломков многоцветных изразцов, имеющих зеленовато-бирюзовый фон. Изразцы, по-видимому, были изготовлены в одно и то же время по одному заказу. Два обломка при этом являлись составными частями изразца 9 (см. рис. 7). Для реконструирования его был найден и использован аналогичный по рисунку и расцветке изразец, но оттиснутый в другой форме (размер его—25Х24Х 2 см). Первоначально это был печной изразец. Во вторичном использовании он украшал фриз церкви Андриана и Натальи (на Первой Мещанской ул., 1686—1688 гг.) ³⁴. Другой изразец такого же рисунка, но оттиснутый уже в третьей форме, также украшал фасад церкви Троицы в Зубове на Пречистенке (середина XVII в.). Размер его — 24,6 X X 23 см³⁵. Обломки кремлевского изразца (9) не имеют следов копоти, и, следовательно, этот изразец мог быть и не от печи. Возможно, что он так же, как и его аналоги, украшал фриз церкви Петра и Павла.

Представляет интерес обломок ценинного изразца 1. На нем легкий стилизованный орнамент. Фон зеленовато-бирюзовый, рельеф желтый га коричневый. Это скругленный городок от обогревателя («ценинной трубы»). В брусяных хоромах царицы Натальи Кирилловны, безусловно, стояли «ценинные трубы», а топки их размещались в печах нижних: служебных этажей (размеры изразца: длина—22,5 см, высота —10 см). Кроме городка (рис. 7, 1) от этой ценинной трубы нет никаких других изразцов. Аналогичные обогреватели сохранились в церкви с. Алек-сеевского, куда они были перенесены из Путевого дворца царя Алексея Михайловича. Один из них обмерен И. Г. Сахаровой и опубликован ³⁶. Изразец 2 (см. таблицу) также представляет собой обломок городка, но от четырехугольной печи. Это многоцветный ценинный изразец со стилизованным растительным и геометрическим орнаментом (размер — 19 X 13 см). Аналогией для него являются изразцы печи Приказной палаты в с. Коломенском. Интересен обломок муравленого печного изразца с изображением льва (рис. 7, 3). Палаты Натальи Кирилловны одновременно украшали как рельефные полихромные изразцовые печи (это время их расцвета), так и зеленые монохромные из изразцов типа приведенного (полный размер

стр.208

изразца — 20,6 X 10,6 см). Полностью аналогичные изразцы составляют печь Приказной палаты в с. Коломенском. Ценинный валик с веревочным орнаментом (рис. 7, 4) — печной (размеры — 19 X 7,5 см). Подобные изразцы найдены в Симоновом монастыре.

Печной изразец начала XVIII в.³⁷(размеры — 22,5 X 19 см) — белый с синим узором: медальоном в центре и короной вверху (рис. 7, 5). Стилизованный орнамент желтого цвета окаймляет зеленое поле вокруг медальона. Из аналогичных по форме и мотивам орнамента изразцов Н. В. Султанов сделал реконструкцию печей Столовой палаты в Теремах. Однако завершение и карнизы в этих печах отличаются от типичных для этого вида изразцов, карнизов и городков, найденных в Кремле.

Таким образом, большинство типов изразцов в палатах Натальи Кирилловны имеют широкие московские аналогии и, значит, для царицыных палат приобретались обычно московские изразцы. Весьма распростра нен также в московском производстве мотив изразца с гвоздикой (рис. 7, 8). Встречаются как полихромные, так и муравленые изразцы этого вида. Такой муравленый изразец, например, был отмечен при археологических наблюдениях на строительстве метро³⁸. Нами просмотрено несколько аналогий полихромных изразцов из музея в с. Коломенском. Несмотря на чрезвычайную стилистическую близость, все они отличаются друг от друга формой розеток и другими мелкими деталями. Изразцы полиостью соответствуют кремлевскому по цвету. Однако кремлевский изразец отличается от них тем, что имеет по сторонам остатки от половинок розеток разного рисунка. Этот изразец (рис. 7, 8) имеет необычную румпу: с одной стороны, румпа образует прямой угол с краем изразца и является как бы подставкой, на которой стоял изразец. Можно предположить, что изразец с такой румпой стоял между «ножками» печи, на заднем плане. Изразец этот прямой, и, следовательно, печь была прямоугольная, а не круглая. Привлечение документов показало, что самое вероятное местоположение ценинной печи с такими изразцами — средний этаж — Мастерская палата, где впоследствии «сидели судьи». Именно для этого помещения архитектором И. В. Ильенко по нашим материалам была сделана графическая реконструкция печи (рис. 8). Печь изображена с торцовой стороны. Нижний ярус «каменного житья» был разобран в середине XVIII в., и фундаментов печи, естественно, не сохранилось. Поэтому размеры печи приняты минимальные на основании изучения аналогий. Ширина торцовой части взята по размерам фундаментов печей Андроникова и Новодевичьего монастырей, а также

стр.209

по раскладке самих изразцов (ширина фундамента печи Настоятельского корпуса Андроникова монастыря—1,66 м, ширина фундамента печи из палат Софьи в Новодевичьем монастыре — 1.65 м, видимо, в этом размере существовала определенная закономерность (связанная скорей всего с размером изразцов). Высота печи установлена на основании реконструкции высоты среднего этажа палат и также по аналогиям с печами конца XVII в.

Печь примыкала к стене, в которой был расположен камин, отсюда и осуществлялась загрузка печи топливом. Для облицовки печи использован: изразец с гвоздикой (рис. 7, 8), который поставлен между «ножками» печи. Этот же изразец являлся, видимо, основным кафелем, которым стенка печи была облицована как в нижней, так и в верхней части. При этом, поскольку на изразце было два вида розеток, они чередовались в шахматном порядке. Менее вероятно, хотя также допустимо, другое расположение, при котором изразец 8 стоял бы между «ножками», а выше были изразцы с другими розетками и без чередования, или же низ — из одних розеток, а верх — из других. Для остальных элементов печи — «ножек», карнизов, валиков, фризов — взяты близкие по стилю изразцы последней четверти XVII в. Для завершения печи использован кремлевский городок, который чрезвычайно подходит по цвету поливы.

Расцветка изразцовой печи, как и обогревателя,— зеленовато-бирюзовый фон и желтые с коричневым рельефом — сочеталась с убранством комнат Натальи Кирилловны. Оформлению интерьера в то время придавалось немалое значение, и, безусловно, внутренний «шатерный наряд» палат был увязан с цветом из разцовой печи. Это подтверждается документами. В 1685 г. (29 марта) велено было «сделать царицы Натальи Кирилловны в новые деревянные хоромы в переднюю да в две комнаты полавочники из сукон кармазиновых, средины зеленые, а опушки темно-крапивные...» ³⁹. Того же года 7 апреля — «отпустить из казны Казенного приказу в новые деревянные хоромы царицы Натальи Кирилловны на три лавки, на полавочник на середину бархату коричного Флоренского... на каймы бархату ж осинового... на оторочку отласу зеленого» ⁴⁰. В 1688 г. (9 октября) приказано было отпустить «в хоромы царицы Натальи Кирилловны на оббив-ку стен и лавок, и потолку, и дверей, и окон, и на стол... сукон полукармазиновых коричного 20 арш., две половинки сукна аглиского коричного, скроено половое сукно, в кроенье пошло половинка сукна анбурского зеленого» ⁴¹ и т. п.

Таким образом, хоромы Натальи Кирилловны были оформлены в не-

стр.210

ярких коричневых и зеленых тонах, что по тогдашним понятиям наиболее подходило к положению вдовствующей царицы.

С печью и полом гармонически сочеталась роспись палат. В 1685 г. потолок и стены деревянных комнат хором Натальи Кирилловны были покрыты росписью цветными красками и золотом, которая, судя по закупленным краскам, вполне сочеталась с печью полом, резьбой⁴². Сюжеты — притчи Ветхого и Нового заветов. Расписывали их крупные живописцы — мастера Оружейной палаты — Иван Салтанов и Иван Безмин «с учениками». Интерьер дополняли стоявшие вдоль стен лавки и поставцы с драгоценной замысловатых форм посудой и ларцами (поставцы также были расписаны — одни только зеленым аспидом, другие — цветными) ⁴³.

С этими палатами связано раннее детство Петра — до 1682 г. В материнских хоромах Петр останавливался и впоследствии — во время наездов в Москву⁴⁴. Петр с самых ранних лет рос в окружении ровесников — «робяток». Крекшин⁴⁵ сообщает, что на четвертом году Петр уже являлся «полковником» — это был целый маленький полк — «Петров полк» (истинность этого рассказа признавал и И. Е. Забелин) ⁴⁶. У хором была устроена потешная площадка, на которой поставлены потешный деревянный шатер и потешная изба,— это было нечто вроде воинского стана. На площадке стояли рогатки, деревянные пушки, из которых стреляли деревянными обтянутыми кожей ядрами. Историки подробно описывают весь этот арсенал сложных военных игрушек, а также заморские игрушки царевича — «клевикорды» и др. Но «робятки», безусловно, пользовались народными игрушками, в том числе изделиями мастеров Яузской Гончарной слободы. Некоторые из них сохранились в остатках палат. Такова свистулька — коник — лепной из белой глины, с широкими коричневыми полосами, с изогнутым крупом и широкой грудью, с хвостом, круто выгнутым вверх (рис. 9). Неспроста подобных коников нет в большом комплексе игрушек XVI — первой половины XVII в. из Гончарной слободы⁴⁷. Дата его — вторая половина XVII в. Интересна и обломанная глиняная фигурка мужчины — приземистая, на коротких толстых ногах.

Потехи «Петрова полка», можно полагать, сопровождались немалым шумом. «Робятки» колотили в потешные барабаны, пробивая их насквозь (эти барабаны постоянно приходилось чинить в Оружейной палате⁴⁸), они дудели на деревянных дудках и, конечно, свистали в свистульки, одна из которых и обнаружена раскопками.

Особый интерес представляет находка в развале палат (раскоп 2) обломка гладкого белого камня с каким-то чертежом (рис. 10).

Древнейшие русские чертежи на камне и керамике — «вавилоны» — со всей полнотой изучены академиком Б. А. Рыбаковым⁴⁹. Среди них исследователь различает архитектурные, игральные и «символы зодческой мудрости». Г. Ф. Корзухина склонна считать все наскоро нацарапанные «вавилоны» игральными досками⁵⁰. На кремлевском чертеже семь близких по размеру прямоугольников, четыре из которых — чередующиеся — пересечены диагоналями. Чертеж мог бы быть сочтен планом сооружения, в котором перечеркнутые прямоугольники означали бы крестовые своды, а четыре — циркульные. Однако ни одного соору-

стр.211

жения подобного плана и Кремле в это время не известно и гораздо естественнее другое объяснение — игральная доска. Для таких, не дошедших до нас игр, как тавлеи, саки, бирки, леки, судя по их описанию⁵¹, доска не подходит. Но годилась она и для игры в шашки — древнейшие шашки имели иные доски (иногда шашки идентифицируют с леками) ⁵². Правильная форма клеток и их чередование на чертеже не могут не привести к заключению, что перед нами обломок шахматной доски⁵³. Вторая половина XVII в.— это время широкого распространения шахмат в Москве. Я. Рейтенфельс, побывав здесь в 70-е годы, рассказывал, что почти все время дети и старики на улицах и площадях Москвы играют в шахматы⁵⁴. О популярности шахмат свидетельствует и наличие специальных мастеров токарей — «шахматников», делавших шахматные фигуры⁵⁵. Эти деревянные и костяные фигурки довольно часто встречаются при раскопках средневековых слоев в русских городах; доски же археологами не были найдены ни разу.

Вполне возможно, что именно каменщики, строившие палаты, процарапав гладкую плиту известняка, играли на ней наспех сделанными фигурами, а затем импровизированную доску пустили в кладку.

В процессе исследования все полнее представляются нам палаты царицы — это интересное здание со сложным планом, без правильности и симметрии. Многоэтажные палаты с шатрами, крыльцом, гульбищем, садом, декоративным убранством, полихромными резными украшениями, со сложной обработкой дверных оконных проемов были весьма живописно скомпонованы. Красочное нарядное здание органически вписывалось в ансамбль Теремов.

Архитектура — светская, красочная — характерна для декоративного стиля второй половины XVII в. Здесь нет еще той пышности и изощренности форм, которые вскоре выльются в «нарышкинское барокко».

До нас не дошло имя зодчего, руководившего постройкой палат, но тем более ценны сохранившиеся в росписях «за рукой путного ключ-пика» Федора Геева имена плотников Никиты Перфильева, Нефеда Гаврилова, Василия Степанова, делавших наличники «со гзымзы и каптели»,— т. е. творцов резного декора палат ⁵⁶. Общая композиция палат напоминает Коломенский дворец, однако это, безусловно, оригинальное, художественно-интересное произведение — еще один пример творчества московских зодчих XVII в.

Сноски
¹ П. Е. Забелин. Дворец московских царей до Петра I. «Москвитянин», 1849, ч. III, кн. 2, стр. 90.
² Ф. Рихтер. Памятники русского зодчества, тетрадь 2. Теремной дворец. М., 1853, стр. 26.
³ «Деяния Петра Великого», ч. I. M., 1788, стр. 145.
⁴ И. Е. Забелин. О детстве Петра Великого. Опыты изучения русских древностей и истории, ч. I. M., 1872, стр. 148.
⁵ И. Е. Забелин. Дворец московских царей до Петра I. «Москвитянин», ч. II, кн. 7, стр. 131.
⁶ ЦГАДА, ф. архива Московской оружейной палаты, д. 17512, л. 71.
⁷ И. Е. Забелин. Домашний быт русских ца рей в XVI—XVII вв., т. I, ч. 1, изд. 4. М., 1918, стр.. 69—71, 124.
⁸ П. Иванов. Описание Государственного архива старых дел. М., 1850, стр. 14; А. И. Сперанский. Очерки по истории Приказа каменных дел Московского государства. М., 1930, стр. 8О.
⁹ И. Е. Забелин. Домашний быт..., т. I, ч. 1 — приложен план среднего этажа; там же, т. I, ч. 2, 1915 — приложены планы нижнего и верхнего этажей.
¹⁰ Государственный Эрмитаж, отдел Рисунка, рулон 4, № 12893—12895.
¹¹ И. Е. Забелин. Домашний быт..., т. I, ч. 1, прилож.: записки строительного дела, стр. 625.
¹² С. П. Бартенев. Московский Кремль в старину и теперь, т. I. М., 1.912, прилож.
¹³ Опубликованы: И. Е. Забелин. Материалы для истории, археологии и статистики г. Москвы, ч. 1. М., 1884, стр. 1271—1340.
¹⁴ И. Е. Забелин. Домашний быт..., т. I, ч. 1, прилож.
¹⁵ В. Есипов. Сборник выписок из архивных бумаг о Петре Великом, т. 1—2. М., 1872.
¹⁶ А. Викторов. Описание записных книг в бумагах старых дворцовых приказов 1584— 1725 гг., вып. 1. М., 1877.
¹⁷ Н. Скворцов. Археология и топография г. Москвы. М., 1913, стр. 445.
¹⁸ А. Мейерберг. Путешествие в Московию. М., 1877, стр. 60.
¹⁹ «Полное собрание законов Российской империи», т. II. СПб., 1830, стр. 356, № 892 (указ. от 23 октября 1681 г.).
²⁰ И. Е. Забелин. Домашний быт..., т. I, ч. 1, стр. 676.
²¹ Там же.
²²И. Е. Забелин. Русское искусство. Черты самобытности в древнем зодчестве. М., 1900; А. А. Потапов. Очерк древнерусской гражданской архитектуры. М., 1902; А. А. Тиц. О методах пропорционирования в русском гражданском зодчестве XVII в. «Научные сообщения высшей школы.» М., 1958, № 3.
²³ И. Е. Забелин. Домашний быт..., т. I, ч, 1, стр. 639.
²⁴ Там же, т. I. ч. 2, стр. 200.
²⁵Там же, т. I, ч. 1, стр. 637.
²⁶ С. П. Бартенев. Большой Кремлевский дворец. Дворцовые церкви и придворные соборы. М., 1916, стр. 129.
²⁷ М. М. Богословский. Петр. I. Материалы к биографии, т. I. M., 1940, стр. 66.
²⁸И. Е. Забелин. Московские сады в XVII столетии. «Опыты изучения русских древностей и истории», ч. 2. М., 1873, стр. 302.
²⁹ И. Е. Забелин. Домашиий быт..., т. I, ч. 1, стр. 101.
³⁰ Фонды филиала ГИМ. Коломенское, инв. № К 1875.
³¹ Там же, инв. № И 768.
³²И. Е. Забелин. Опись ветхости дворца 1713 г. «Материалы для истории, археологии и статистики г. Москвы», ч. 1. М., 1884, стр. 1278.
³³ Приношу благодарность архитектору И. В. Ильенко, наблюдения которой использованы при описании изразцов.
³⁴ Фонды филиала ГИМ. Коломенское, инв. № И 99.
³⁵ Там же, инв. № И 102.
³⁶ Н. В. Воронов, И. Г. Сахарова. О датировке и распространении некоторых типов московских изразцов. МИА, .№ 44, 1955, стр. 93.
³⁷ М. Г. Рабинович. Гончарная слобода Москвы XVI—XVIII вв. МИА, № 7, 1947, стр. 68.
³⁸ А. Л. Монгайт. Московские изразцы. Архитектурные памятники Москвы XVII— XVIII вв. М., 1948, стр. 76, рис. 11, стр. 77.
³⁹ И. Е. Забелин. Домашний быт..., т. I, ч. 1, прилож. Шатерничий наряд хором, стр. 676.
⁴⁰ Там же, стр. 677.
⁴¹ Там же, стр. 679.
⁴² ЦГАДА, ф. архива Московской оружейной палаты, д. 18134, л. 2; д. 22961, лл. 216— 217, 221—222.
⁴³И. Е. Забелин. Домашний быт..., т. I, ч. 1, стр. 711.
⁴⁴С. П. Бартенев. Большой Кремлевский дворец, стр. 130.
⁴⁵ «Записки Крекшина», записки русских людей, изд. И. П. Сахаровым. СПб., 1841, стр. 13.
⁴⁶ И. Е. Забелин. Домашний быт..., т. I, ч. 2, стр. 210.
⁴⁷М. В. Фехнер. Глиняные игрушки московских гончаров. МИА, № 12, 1949, стр. 52— 56.
⁴⁸И. Е. Забелин. Домашний быт..., т. I, ч. 2, стр. 207, 208, примеч.
⁴⁹ Б. А. Рыбаков. Русские системы мер длины XI—XV вв. СЭ, 1959, № 1, стр. 91.
⁵⁰ Г. Ф. Корзухина. Из истории игр на Руси. СA, 1963, № 4, стр. 98.
⁵¹ А. Терещенко. Быт русского народа, ч. IV. СПб., стр. 78, 79 и др.
⁵² Г. Ф. Корзухина. Указ. соч., стр. 94, 95, 100.
⁵³ Такая трактовка чертежа была полностью поддержана историком шахмат И. М. Линдером.
⁵⁴ Я. Рейтенфелъс. Сказания светлейшему герцогу тосканскому Козьме Третьему о Московии. М., 1906, стр. 149.
⁵⁵ М. П. Фабрициус. Кремль в Москве. М., 1883, стр. 130.
⁵⁶ ЦГАДА, ф. архива Московской оружейной палаты, д. 10333, л. 576.

Иллюстрации
Рис. 2. Общий вид подклета в процессе раскопок

Рис. 3. Остатки белокаменного столба 4, вид с юга

Рис. 4. Реконструкция палат Натальи Кирилловны (восточный фасад). 1 — общий вид; 2 — разрез; 3 — план

Рис. 5. Резной камень портала

Рис. 6. Реконструкция портала

Pис. 7. Обломки изразцов (1—9)

Рис. 8. Реконструкция печи

Рис. 9. Свистулька-конек

Рис. 10. Чертеж на известняковой плите

-------------------------
стр.195
Рис. 1. План нижнего этажа Большого дворца 1751 г. с остатками сооружений, открытых раскопками 1959 г.

НА СТРАНИЦУ АВТОРА

НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА

Все материалы библиотеки охраняются авторским правом и являются интеллектуальной собственностью их авторов.

Все материалы библиотеки получены из общедоступных источников либо непосредственно от их авторов.

Размещение материалов в библиотеке является их цитированием в целях обеспечения сохранности и доступности научной информации, а не перепечаткой либо воспроизведением в какой-либо иной форме.

Любое использование материалов библиотеки без ссылки на их авторов, источники и библиотеку запрещено.

Запрещено использование материалов библиотеки в коммерческих целях.

Учредитель и хранитель библиотеки «РусАрх»,

академик Российской академии художеств

Сергей Вольфгангович Заграевский