РусАрх |
Электронная научная библиотека по истории древнерусской архитектуры
|
Источник: Викторов А.М. В. Ермолин // Зодчие Москвы XV – XIX вв. М., 1981. Все права сохранены.
Размещение материала в открытом доступе произведено: litrus.net. Все права сохранены.
Размещение в библиотеке «РусАрх»:
А.М. Викторов
В. ЕРМОЛИН
Весной
Род Ермолиных давно был
известен в Троице-Сергиевом
монастыре. Дед Василия Ермолина — Ермола, а затем и его старший сын Герман тоже
некогда пришли сюда для пострижения в монахи. Ермолины считали своим
родоначальником московского купца Василия Капицу, торговавшего с зарубежными
«гостями» еще в XIV веке. В начале XV века Ермолиным принадлежали села Ермолино и Спасское-Семеновское
в окрестностях Дмитрова. Дмитрий Ермолин вел торговлю с Азовом, Судаком и
Константинополем, знал греческий и татарский языки и относился к той
немногочисленной группе московских купцов, которых называли "гостями-сурожанами".
Они-то постепенно
переходили в ряды земельной знати Руси. Автор «Жития» уделяет много внимания
необычному монаху Дионисию-Дмитрию, который, не
обращая внимания на монастырский устав ("и о
уставе монастырском он ни во что не вменяше…"),
насмехался над приношениями ("я же христолюбивых вельмож и простых приносимая
милостыня или на молебны и понахиды и божественная
служба посылаемые в монастырь кормы соборныя и
приношения полезны им глаголяша…").
Мало того, строптивый
монах уходил самовольно из кельи и говорил прихожанам о жадных монахах такие
слова, что летописец не мог их передать ("яж за
неудобство речьи молчанием премину"). Тем не менее летописец с уважением отзывался о Ермолине как о
человеке: "…многоречист и пресловущ
в беседе, бе бо умея глаголати русски, гречески, половецки".
Воспитанный таким отцом,
Василий Дмитриевич Ермолин помимо родительских капиталов получил широкий и
критический взгляд на окружающую русскую действительность. Что же документально
о нем известно и насколько эти сведения достоверны?
Существует так называемая
Ермолинская летопись, дошедшая до нас в списке XVI
века. Она найдена и исследована в
Ермолинская летопись интересна не только тем,
что содержит перечень работ зодчего, но и несколько необычным для летописей
задорным, а иногда и еретическим тоном изложения. Это позволяет предположить
или авторство самого Ермолина, или же то, что летопись была составлена по его
заказу и с его критическими указаниями и ироническими вставками, дающими далеко
не хвалебное освещение деятельности русских князей времен его отца и деда.
Если Дмитрий Ермолин «глаголил» критически громогласно, то сын его Василий сделал
это более капитально — пером в рукописи, памятуя о потомках, которые ее
прочтут.
Об этом выдающемся для
своего времени человеке нам почти ничего не известно. Академик М. Н. Тихомиров
в своей книге "Средневековая Москва" привел факты, которые лишь
косвенно указывают на его возраст: в
Утверждая через
рукописное слово самого себя как выдающуюся личность, Василий Ермолин,
по-видимому, велел писцам делать вставки по годам, где указывалось, что и когда
под его руководством строилось или реставрировалось.
Летопись — единственный
документ, из которого мы узнали о Ермолине как о зодчем, скульпторе,
реставраторе и строителе, и ее краткие записи очень ценны для биографии
мастера.
Из этих
записей известно, что в
За
В записи
Следующая запись
относится к
Из двух последних записей
мы узнаем, что в
Этот перечень, записанный
самим мастером или с его слов, говорит о значительности тех работ, которые ему
поручались, и поэтому мы можем поставить имя Василия Дмитриевича Ермолина в
первом ряду зодчих Древней Руси..
Вероятно, в это время
Ермолину было не более пятидесяти лет. Размах строительных работ в Москве
требовал не один десяток зодчих и тысячи строительных рабочих — каменщиков,
камнеломов, резчиков.
Вновь, как при Дмитрии
Донском, из подмосковных Мячковских карьеров везли
блоки и плиты известняка, легко поддающегося теслу каменотеса. Отличные свойства
этого материала строители знали по опыту своих предков, которые еще в домонгольский период русской истории участвовали в
сооружении владимиро-суздальских храмов. И в этом размахе деятельности развился
и окреп талант Василия Ермолина.
Работало несколько
строительных артелей, возглавляемых «предстателем» (подрядчиком). Василий
Дмитриевич был таким подрядчиком и руководителем работ; был он и нарядчиком,
т. е. старостой артели, и проектировщиком, конструктором, реставратором, а
иногда и скульптором.
Первое из его сооружений
— надвратная церковь над Фроловской башней Кремля,
возведенная в
Под руководством Ермолина
в то же время изготавливались две белокаменные фигуры для украшения Фроловской башни. Одна из них — фигура Георгия Победоносца
(явление небывалое на Руси, где не знали и не видели круглой скульптуры из камня-известняка) —
была гербом Москвы и украшала парадные ворота Кремля. Вот тут-то и пригодились
отличные качества мячковского известняка — мягкого,
поддающегося резцу, но стойкого против непогод и времени.
Эта единственная в своем
роде, первая русская круглая белокаменная скульптура сохранилась полностью.
Очищенный от позднейшей аляповатой окраски, бюст
Георгия Победоносца теперь находится в Третьяковской галерее как памятник
скульптурной деятельности ермолинской артели. Второй
белокаменной скульптуре не повезло. Она исчезла в веках, и о ней можно судить
лишь по скупой записи на страницах летописи.
Первым удачным опытом
крупных реставраторских работ Ермолина в Кремле следует считать восстановление
в
Зная свойства белого
камня и обожженного кирпича, Ермолин обложил, как бы облицевал ими стены
обгоревшей церкви, усилив их тем самым, и удачно свел над ними своды. В
Где же и когда проявил
свои способности зодчего В. Д. Ермолин? В Загорском музее сохранилась икона с
изображением Троице-Сер-гиева
монастыря, где довольно детально изображено двухэтажное кирпичное здание
монашеской трапезной. О том, что она была для тех времен оригинальной
строительной конструкцией, свидетельствует запись путешественника Павла Алеппского, сопровождавшего патриарха антиохийского
в Россию в XVII веке. Трапезная еще сохранилась в целости примерно до конца
XVII века. Путешественник обрисовал следующим образом эту постройку: "Эта
трапеза как бы висячая, выстроена из камня и кирпича, с затейливыми
украшениями, посредине ее один столб".
Именно в этом была
оригинальность сооружения — трапезная была одностолпной и тем самым
предвосхищала конструкцию Грановитой палаты в Кремле,
построенной позже приезжим итальянским архитектором. Очевидно, с ермолинской трапезной он взял пример.
Слава о В. Д. Ермолине
как удачном и способном строителе, зодчем и реставраторе разнеслась далеко по
Руси. Его артель почти одновременно с сооружением трапезной вела
реставрационные работы во Владимире. "Того же лета в Володимири
обновили две церкви камени, Воздвижение в торгу, а
другую на Золотых воротах, а предстательством Василия
Дмитриева сына Ермолина" — так отметила летопись ермолинские
работы.
Церкви не сохранились, и
реставрационные работы Ермолина не дошли до нас. Но все же деятельность этого
талантливого зодчего наконец была запечатлена. И вот
каким образом. В старинном городе Юрьеве-Польсиом
сохранился удивительный, своеобразный белокаменный храм — Георгиевский собор,
знаменитый своей необыкновенной белокаменной резьбой. До сих пор он
представляет собой загадку, лишь частично разгаданную искусствоведами и архитекторами.
История этого собора
полна неожиданностей и до сих пор остается неясной. Она сулит современным
исследователям возможность новых открытий — и в отношении стойкости белого
камня, из которого сложено здание, и в решении загадки сюжетов и расположения
его резного убранства.
Приземистый, грузный
Георгиевский собор тесно связан с творческой биографией В. Д. Ермолина, и нет
ни одного историка русской архитектуры, который бы так или иначе не сказал об
этом, потому что подобные сооружения того времени во Владимиро-Суздальской Руси
резко отличаются своими пропорциями. Лишь великолепная резьба Георгиевского
собора роднит его с владимирскими соборами.
Первоначальное
белокаменное здание собора было возведено в Юръеве-Польском
в
При осмотре стен
Георгиевского собора можно и теперь определить границы этого обрушения: они идут начиная от верхнего, северо-западного угла к нижней,
юго-восточной части диагонально, по наклонной плоскости.
Северная стена собора с аркатурно-колончатьга поясом, примыкающая к ней часть
западной стены в
Время было неспокойное:
ведь до полного свержения татарского ига оставалось еще почти
десять лет и вдали от Москвы внезапного нападения можно было ожидать со
дня на день.
Опытные мастера и рабочие
ермолинской артели были тогда заняты на московских
стройках и реставрации, и не все из них смогли попасть в Юрьев-Польской. Дорога по тем временам была неблизкой
— около
Заготовить новый
строительный материал — блоки белого камня — за короткий срок невозможно:
местных залежей известняка нет, а белый камень доставлялся издалека санным
путем (из Мяч-ковских подмосковных карьеров и из
Домодедовских штолен) сначала до реки Клязьмы. Далее
путь его лежал к Владимиру водою, на шитиках. Камень, сгруженный весною из
речных судов на берег, зимой вновь укладывался в сани и
Когда не хватает
строительного материала, реставратор должен использовать то, что можно извлечь
из руин. А здесь было громадное количество белокаменных блоков и плит, частью
расколотых или со сбитой резьбой, а частью украшенных искусно рельефами,
представлявшими продуманную композицию. Об этом можно судить по отдельным
рельефам на сохранившемся южном фасаде, скомпонованным в громадную резную
каменную «икону». Таковы «Преображение», "Вознесение", "Даниил
во рву львином" и другие евангельские и библейские сюжеты. Но большинство
композиций было разрознено, так что об их восстановлении нельзя было и думать.
У Василия Дмитриевича не было никаких зарисовок, обмеров и схем, которые могли
помочь в восстановлении здания в первоначальном виде. Даже для того, чтобы
только понять, что к чему в каменной резьбе и составить какие-либо сюжеты, надо
было иметь художников, подобных тем, которые создавали эти каменные «иконы»;
надо было иметь также подъемные приспособления, чтобы из груды плит извлечь
нужные детали и разложить в нужном порядке. Плиты были тяжелые, лежали громадной
массой, и их компоновка осталась загадкой не только для Ермолина, но и для
последующих поколений архитекторов.
В. Д. Ермолин сохранил
интерьер собора. Квадратные столбы расставлены широко, причем стены не имеют
лопаток, и поэтому создается впечатление глубокого и широкого пространства,
усиленное отсутствием хоров. Под барабаном главы Василий Дмитриевич соорудил
ступенчато повышающиеся подпружные арки, которые подчеркивали центричность композиции и высоту внутреннего пространства
собора. Ермолин, вероятно, учел опыт подобной конструкции, применявшейся в
русском зодчестве за двести лет до него.
Удачно собранный
Ермолиным белокаменный портал входа в усыпальницу, два яруса высоких окон,
пропускавших много света, придавали интерьеру законченность.
В. Д. Ермолин, наверно,
внимательно искал среди резных плит художественную связь. И частично он нашел
ее. В западном делении южного фасада он установил вместе два блока с
изображением Троицы и ряд плит с гирляндами из человеческих и львиных голов.
Под карнизом западной стены им были поставлены в ряд фигуры святых, бывших в
колончатом поясе. Но около 90 разных камней попали как рядовые блоки в кладку
сводов, скрытых под кровлей здания. В большом количестве разрозненные резные
камни использовались для облицовки, а расколотые шли в кладку стен.
Ермолин резко снизил
высоту сооружения. Возможно, это было сделано для быстрейшего окончания собора,
а также для повышения его устойчивости. Таким образом, резко изменился облик
храма, осталось неиспользованным множество белокаменных блоков и плит.
При восстановлении
Георгиевского собора в советское время, когда были снесены пристройки к нему, а
также дома поблизости, были обнаружены эти блоки и плиты. Ныне они составляют
архитектурно-скульптурную коллекцию, собранную архитектором П. Д. Барановским и
помещенную в экспозиции собора. В процессе многолетней работы современные
архитекторы и искусствоведы составили из этих разных камней отдельные
композиции, некогда украшавшие храм. Те сюжеты, которые сохранил Ермолин,
позволяют с благодарностью вспоминать о нем.
1472 год был поворотным в
архитектурно-строительной деятельности В. Д. Ермолина. Весной московский
митрополит затеял строительство крупнейшего в Кремле Успенского собора на месте
небольшой церкви, на площади перед своим двором. Предстояла интересная по
архитектурному замыслу и значительная по размаху стройка. Василий Дмитриевич
оставил работы в Юрьеве-Польском на попечение мастеров, а сам поспешил в
Москву, чтобы взять строительный подряд в свои руки.
Но, видимо, не успел. Ему
пришлось согласиться на совместную работу с подрядчиком Иваном Головой
Владимировым. Но из этого ничего не получилось. Предчувствуя нелады в
строительстве, Ермолин устранился от дальнейшего участия в нем. Последующие
события показали, что без Ермолина строители Кривцов и Мышкин, которым в
дальнейшем была поручена стройка, не справились с ней: 20 мая
На этом оканчивается
архитектурно-строительная деятельность В. Д. Ермолина, но имя его еще
встречается на страницах летописи до
В Государственном
Историческом музее хранится рукопись XVI века — "Синодальное
собрание", в котором приведено "Послание от друга к другу". Оно
было написано В. Д. Ермолиным Якубу — секретарю
литовского князя Казимира, ставшего польским королем в
Дата письма не
установлена; содержание его позволяет утверждать, что Василий Дмитриевич
занимался организацией «книгописания» и знал в нем
толк.
Можно полагать, что это
письмо совпадает по времени написания с Ермолинской
летописью, когда отошедший от бремени строительства Василий Дмитриевич
принимает участие в изложении русской истории, в распространении рукописных
книг. Живой и связный слог письма показывает, что автор его был образованным,
культурным человеком, с большой эрудицией.
Следов деятельности
Ермолина сохранилось мало; немногое о нем можно узнать из скудных сведений
старинных летописей. Даже год смерти неясен (1481–1485); он взят на основании
того, что после
Все материалы библиотеки охраняются авторским правом и являются интеллектуальной собственностью их авторов.
Все материалы библиотеки получены из общедоступных источников либо непосредственно от их авторов.
Размещение материалов в библиотеке является их цитированием в целях обеспечения сохранности и доступности научной информации, а не перепечаткой либо воспроизведением в какой-либо иной форме.
Любое использование материалов библиотеки без ссылки на их авторов, источники и библиотеку запрещено.
Запрещено использование материалов библиотеки в коммерческих целях.
Учредитель и хранитель библиотеки «РусАрх»,
академик Российской академии художеств
Сергей Вольфгангович Заграевский