|
РусАрх |
Электронная научная библиотека по истории древнерусской архитектуры
|
Источник: Заграевский С.В. К
вопросу о реконструкции и датировке церкви Покрова на Нерли. В кн.:
Материалы областной краеведческой конференции (20–21 апреля
Размещение электронной версии в открытом доступе произведено: www.zagraevsky.com. Все права сохранены.
Размещение в библиотеке «РусАрх»:
С.В. Заграевский
К вопросу о реконструкции и датировке церкви Покрова на Нерли
Аннотация
Исследование профессора, доктора архитектуры С.В. Заграевского посвящено шедевру древнерусского зодчества – церкви Покрова на Нерли. Освещены вопросы строительной истории памятника, уточнен его первоначальный вид, близкий к современному (доказано, что галереи, изображенные на широко известной реконструкции Н.Н. Воронина, на самом деле появились позже и были не открытыми колоннадами, а закрытыми папертями). На основании анализа летописной информации определена дата постройки церкви – 1158 год, показана необоснованность ранее принятой датировки 1165 годом.
Церковь Покрова расположена на заливных лугах неподалеку от слияния рек Нерли и Клязьмы (общий вид храма показан на рис. 1 и 2). В XII веке Клязьма протекала несколько севернее, и церковь находилась практически на речной «стрелке», оформляя перекресток важнейших водных торговых путей1.
Рис. 1. Церковь Покрова на Нерли. Вид с заливных лугов.
Рис. 2. Церковь Покрова на Нерли. Северный фасад.
Покров на Нерли – четырехстолпный, трехапсидный, одноглавый храм, построенный из белого камня высочайшего качества (кладка весьма однородна, в ней практически отсутствует желтоватый оттенок, пористость блоков очень низка, – словом, такого качества кладки нет ни в одном из древнерусских белокаменных храмов). В сводах для их облегчения применен туфообразный известняк2.
Храм стоит на уникальном
фундаменте, состоящем из восьми рядов качественного гладкотесаного белого камня
(в целом около
От храма XII века без существенных искажений до
нашего времени сохранился основной объем – небольшой, почти квадратный в плане
(около 10 х
Членения северной и южной стен храма асимметричны, восточные прясла очень узки. Однако сумма выступа боковых апсид и ширины восточных прясел стен практически равна ширине средних прясел стен, и благодаря этому композиция храма выглядит уравновешенной при взгляде с любой стороны.
Отношение ширины западного фасада церкви Покрова на Нерли к его высоте – примерно 0,85 (для сравнения: во владимирском Успенском соборе Андрея Боголюбского и Дмитриевском соборе это отношение близко к единице). Аркатурно-колончатый пояс с поребриком расположен несколько выше уровня хор, его верх членит фасад на две почти равные доли. Такие пропорции создают исключительно «стройный» силуэт храма.
Барабан церкви Покрова также сильно вытянут вверх – отношение его диаметра к высоте равно 0,79 (в Дмитриевском соборе – примерно 1).
Многообломные пилястры с полуколоннами на внешней стороне стен храма Покрова на Нерли соответствуют внутренним лопаткам. Их суммарная толщина шире стен примерно в полтора раза, и это создает очень ясный конструктивный «рисунок» храма.
Сужающиеся вверх колонки аркатурно-колончатого пояса расположены очень «тесно» (гораздо ближе друг к другу, чем на Успенском соборе), а арочки сильно сжаты и имеют подковообразную форму. Это архитектурное решение также подчеркивает общую «устремленность храма вверх»
Выше аркатурно-колончатого пояса, над отливом, начинаются новые профили – закомар и окон. На апсидах аркатурно-колончатый пояс с поребриком расположен сверху, некоторые колонки пояса заменены полуколоннами, спускающимися до цоколя, что создает цельную и «вертикально-ориентированную» картину декора апсид.
Крестчатые столпы сужаются кверху, что при небольших размерах храма создает дополнительное ощущение «высотности» интерьера.
В целом храм производит впечатление не только «высотного», но и весьма «нарядного», несмотря на относительно скромный (по сравнению, например, с Дмитриевским собором) декор зооантропоморфного типа. В тимпанах закомар расположены изображения царя Давида, львов, голубей, грифонов с ягнятами и женских масок, в базах колонок аркатурно-колончатого пояса – маски и изображения животных и чудовищ. Барабан декорирован аркатурно-колончатым и городчатым поясами. В интерьере парные львы помещены в пятах подпружных арок.
Перспективные порталы храма Покрова украшены лиственными капителями и резными полуциркульными архивольтами. Аттический профиль цоколя схож с профилем цоколя церкви Рождества Богородицы в Боголюбове.
Археологические исследования, проведенные Н.Н.Ворониным в 1950-е годы3, показали, что храм имел галереи, стоявшие на фундаментах, столь же уникальных, как и у храма, хотя и несколько меньшей глубины4 (рис. 3). Наличие галерей доказывается обнаружением их фундаментов и, вероятно, принадлежащего им профилированного белокаменного блока5 (рис. 4).
Рис. 3. Разрез и план церкви Покрова на Нерли с фундаментами храма и гипотетических открытых галерей.
Реконструкция Н.Н.Воронина.
Рис. 4. Профилированный белокаменный блок, открытый раскопками Н.Н.Воронина.
Позднейшие попытки поставить под сомнение это открытие Н.Н.Воронина не выглядят убедительными. Так, П.Н.Аркатов6 и К.Н.Афанасьев7 полагали, что дополнительные фундаментные стенки возводились в целях укрепления искусственного холма, насыпанного вокруг храма.
П.А.Раппопорт, критикуя позицию П.Н.Аркатова и К.Н.Афанасьева, приводил многочисленные примеры галерей в зодчестве и Суздальской земли, и других древнерусских княжеств8. Однако контраргументацию П.А.Раппопорта нельзя назвать исчерпывающей, так как все его примеры относились к закрытым галереям-папертям, а Н.Н.Воронин полагал, что галереи были открытыми9 (реконструкцию Н.Н.Воронина см. на рис. 3 и 5). Приведем дополнительные аргументы в пользу наличия галерей:
– П.Н.Аркатов и К.Н.Афанасьев игнорировали вышеуказанную археологическую находку, справедливо идентифицированную Н.Н.Ворониным как фрагмент галерей;
– укреплять холм исключительно мощными подпорными стенками из гладкотесаного камня на бутовых фундаментах, расположенных столь близко к храму, не имело бы никакого смысла, так как он все равно размывался бы с наружной стороны этих стенок. Тогда имело бы смысл «отодвигать» эти стенки к краям холма, что позволило бы сделать их существенно ниже и сэкономило бы много ценнейшего гладкотесаного камня;
– искусственный холм был укреплен более надежно, чем подпорными стенками, – сплошной белокаменной вымосткой10;
Рис. 5. Вид храма Покрова на Нерли с гипотетическими открытыми галереями. Реконструкция Н.Н.Воронина.
Таким образом, мы подтверждаем факт наличия у храма Покрова галерей. Но остаются открытыми следующие вопросы:
– возводились ли галереи одновременно с храмом или позже;
– если позже, то насколько;
– были ли галереи открытыми или закрытыми.
Эти вопросы нам предстоит исследовать в настоящей статье.
Прежде всего отметим, что, согласно археологическим исследованиям Н.Н.Воронина11, бутовая основа фундамента храма Покрова на Нерли находилась на уровне дневной поверхности середины XII века, а бутовая основа фундамента галерей – примерно на полметра выше (рис. 3). Далее по мере строительства стенок из гладкотесаного камня внутреннее пространство постройки вплоть до стенок галерей постепенно (именно постепенно, и раскопки это убедительно показали) подсыпалось грунтом. Снаружи также вырос уже упомянутый нами искусственный холм (без следов постепенного подсыпания), закрывший эти стенки (стенки галерей – полностью, а до цоколя храма холм не доходил примерно на два ряда кладки).
На основании того, что слои строительного мусора внутри храма были идентичны слоям строительного мусора между фундаментными стенками храма и галерей12, мы обязаны вслед за Н.Н.Ворониным полагать одновременную постройку этих фундаментных стенок (но не надземных частей храма и галерей, как мы вскоре увидим).
Вопрос о том, почему бутовая основа фундаментов галерей была заложена на полметра выше бутовой основы фундамента храма, а верх гладкотесаных стенок фундамента галерей расположен ниже уровня цоколя храма почти на метр, Н.Н.Воронин не исследовал.
Открытым остался и вопрос о неоправданно «расточительном» использовании для фундаментов гладкотесаного камня. Н.Н.Воронин объяснял это тем, что таким образом лучше обеспечивалась устойчивость верхних частей постройки. Эта версия выглядит несколько натянутой, так как устойчивость обеспечили бы и обычные бутовые фундаменты, и фундаменты из камня, обработанного начерно.
Мы уже говорили, что археологические раскопки открыли колонки, которые, по всей вероятности, принадлежали галереям13. Следовательно, галереи имели надземные части, стоявшие на фундаментных стенках. Но тогда возникают еще два вопроса:
– почему на стенах храма, в том числе и на аркатурно-колончатом поясе, отсутствуют следы примыкавших перекрытий галерей?
– почему галереи закрыли полностью завершенный (и весьма трудоемкий в исполнении) аркатурно-колончатый пояс?
На первый вопрос Н.Н.Воронин дал абсолютно исчерпывающий ответ: перекрытия были деревянными, и примыкать к стенам храма на всем их протяжении могли лишь несколько поперечных балок, гнезда которых позднее были заложены (в 1970-е годы эти гнезда обнаружила С.М.Новаковская-Бухман14).
Отвечая на второй вопрос, Н.Н.Воронин проводил параллель с перекрывшими аркатурно-колончатый пояс северными пристройками к церкви Рождества Богородицы в Боголюбове и писал: «Каждая часть ансамбля обрабатывалась всесторонне, хотя было известно, что данная часть фасада будет закрыта пристройкой… Такова была, – совершенно нелогичная, с нашей, современной точки зрения, – система работы владимирских мастеров»15.
П.А.Раппопорт был согласен с точкой зрения Н.Н.Воронина: «Очевидно, что древнерусские строители, заканчивая каждый отдельный объект, выполняли всю его наружную отделку, даже хорошо зная, что сейчас же (или в следующем строительном сезоне) они закроют эту отделку примыкающей частью архитектурного комплекса. Видимо, здесь существовала своеобразная, кажущаяся нам нерациональной, логика, по которой даже закрытые пристройками части фасадов должны были иметь законченную отделку»16.
Иными словами, Н.Н.Воронин и П.А.Раппопорт полагали, что древнерусские мастера заведомо шли на «сизифов труд», не имея на то никаких причин, кроме «своеобразной логики». В качестве основного примера подобного «сизифова труда» исследователи приводили перекрытый аркой и переходом аркатурно-колончатый пояс северной стены церкви Рождества Богородицы в Боголюбове17 (рис. 6).
Рис. 6. Перекрытый пристройками аркатурно-колончатый пояс стены церкви Рождества Богородицы в Боголюбове.
Однако мы никакой «своеобразной логики», а тем более «сизифова труда», в работе боголюбовских мастеров не видим. Их действия видятся абсолютно логичными и с современных позиций, и мы можем обосновать это положение.
Нет никакого сомнения, что в Боголюбове вначале была построена Рождественская церковь, а затем к ней была «приложена» арка с переходом (факт «прикладки» доказывается отсутствием перевязки и несовпадением порядовки кладки). Но почему мы должны полагать, что мастера, выкладывая аркатурно-колончатый пояс, уже знали, что он будет навсегда закрыт каменными пристройками?
Гораздо более вероятно, что на момент постройки церкви Рождества Богородицы у мастеров еще не было однозначного мнения о том, каким будет вход на хоры и как церковь будет соединяться с дворцовым комплексом. Это мог быть не громоздкий каменный переход над аркой, а легкий деревянный мостик или даже простая деревянная лестница (как в Спасо-Преображенском соборе Переславля-Залесского, где под сохранившимся дверным проемом в верхней части западного прясла северной стены археологические исследования не открыли никаких остатков фундаментов каменной лестничной башни18). Соответственно, действия мастеров, полностью выложивших аркатурно-колончатый пояс церкви Рождества Богородицы, видятся вполне логичными.
То же самое мы можем сказать про галереи церкви Покрова на Нерли. Понимание того, что они могли быть пристроены к храму чуть позже (к примеру, через несколько лет после постройки) позволяет нам полагать, что логика древнерусских мастеров в этом вопросе не отличалась от современной: вытесывая пояс, они еще не знали, будут ли вообще у храма галереи и лестничные башни. В пользу версии о более поздней постройке галерей говорит и орнамент на открытом раскопками блоке с полуколонкой (рис. 4): никаких параллелей в декоре церкви Покрова на Нерли этот орнамент не имеет.
Однако, как мы видели выше, фундаментные стенки галерей возводились одновременно с фундаментными стенками храма Покрова. Нет ли здесь противоречия?
Противоречия нет, и мы это можем показать, попытавшись реконструировать этапы строительства церкви Покрова и галерей с учетом всех тех вопросов, которые мы поднимали:
– почему бутовая основа фундаментов галерей была заложена на полметра выше бутовой основы фундамента храма;
– почему верх гладкотесаных стенок фундамента галерей расположена ниже уровня цоколя храма почти на метр;
– почему имело место неоправданно «расточительное» использование для фундаментов гладкотесаного камня;
– почему полностью завершенный аркатурно-колончатый пояс был закрыт галереями.
По всей видимости, дело было в том, что, как это часто бывало с постройками, пользовавшимися пристальным вниманием правителей (а церковь Покрова не только «оформляла» особо важный перекресток торговых путей, но и наверняка была видна из окон дворца князя Андрея в Боголюбове), замысел строительства несколько раз менялся по ходу реализации. Скорее всего, имели место примерно следующие этапы:
1. Вначале храм задумывался его зодчим и мастерами (в дальнейшем мы будем обобщенно называть их строителями) без галерей, стоящим на высоком гладкотесаном подиуме.
2. Заложив бутовый фундамент и выведя гладкотесаные стенки подиума примерно на полтора метра (определенный при раскопках уровень первой засыпки белокаменной строительной крошки19), строители решили окружить храм галереями, стоящими на подобном подиуме.
3. Строители заложили бутовые фундаменты галерей (на полметра выше, так как уровень дневной поверхности за время предыдущего строительства успел нарасти) и начали параллельно строить стенки подиумов храма и галерей. Обе стенки строили из гладкотесаного камня, в том числе и внутреннюю (под храм), так как камень для нее все равно уже был заранее заготовлен.
4. Достроив обе стенки почти доверху, строители отказались от возведения галерей. Возможно, они поняли, что храм с галереями терял «устремленность вверх», которой, как мы показали в начале этой статьи, придавалось огромное значение.
5. В этой ситуации необходимо было снести гладкотесаные стенки подиума галерей, так как они закрывали подиум храма. Но все же строители предпочли их не сносить, а насыпать вокруг искусственный холм, так как за время строительства они должны были понять, что гладкотесаный подиум храма являлся очень ненадежной конструкцией, могущей быть размытой при разливах рек. «Вынужденность» насыпания холма подтверждается тем, что он все равно оказался недостаточно высоким, и во время разливов вода часто доходила до цоколя церкви.
6. Строительство стенок подиума галерей, соответственно, было остановлено, а подиум храма был поднят на высоту еще двух блоков камня20.
7. На этом подиуме была построена церковь Покрова на Нерли в том виде, в котором она сохранилась до наших дней. В связи с этим мы вынуждены признать, что современный облик храма достаточно адекватно отражает если не первоначальный замысел зодчего (вероятно, храм задумывался стоящим на гладкотесаном подиуме), то базовый этап его строительной реализации.
8. При строительстве храма вопрос о ходе на хоры еще не был решен (так как от галерей отказались), поэтому аркатурно-колончатый пояс строители завершили полностью.
9. Затем к храму пристроили некую лестницу и (или) лестничную башню для входа на хоры. Возможно, эти пристройки были деревянными.
10. Позднее (возможно, через несколько лет, или даже после смерти Андрея Боголюбского) на ранее построенных фундаментных стенках все же были возведены галереи, фрагменты которых были открыты раскопками21.
В связи с вышесказанным мы можем задаться вопросом, какими были эти галереи. Н.Н.Воронин полагал, что они были открытыми, так как «наилучше гармонировали со строем форм самого храма»22 и должны были подчеркивать «парадный» статус храма Покрова. Но относительно этой позиции возникают серьезные сомнения:
– во-первых, любые наши утверждения о «наилучшей гармонии» относительно Древней Руси неизбежно носят субъективный характер;
– во-вторых, мощные фундаментные стенки открытых галерей фактически являлись бы ленточным фундаментом, при том, что сам храм ленточного фундамента не имеет;
– в-третьих, в домонгольской Древней Руси нам неизвестны прецеденты открытых галерей23;
– в-четвертых, попытки Н.Н.Воронина идентифицировать найденный им при раскопках белокаменный блок с полуколонкой и орнаментом (рис. 4) как фрагмент столпа открытых галерей вынудили исследователя придать реконструированным столпам гипотетических галерей крайне сложную и беспрецедентную в древнерусском и мировом зодчестве форму24 (рис. 7). Гораздо более вероятно, что указанный блок относился либо к углу стен закрытых галерей, либо к их порталу.
Рис. 7. Столп гипотетических открытых галерей. Реконструкция Н.Н.Воронина.
Таким образом, мы вправе полагать, что галереи были закрытыми, то есть имели характер папертей25. Это вполне объяснимо целями расширения и утепления храма, увеличения его площади, устройства приделов и подсобных помещений (подобное имело место во множестве древнерусских храмов). Следовательно, мы не вправе принять реконструкцию Н.Н.Воронина (рис. 3 и 5) ни для одного из промежуточных этапов формирования облика церкви Покрова.
Исчезновение галерей церкви Покрова Н.Н.Воронин обоснованно связывал со строительством новой паперти в конце XVII века26.
Где находились объемные скульптуры львов, открытые раскопками Н.А.Артлебена (рис. 827), мы можем только гадать. Они могли находиться и над гипотетической лестницей к храму от пристани, как предполагал Б.А.Огнев28, и непосредственно у входа в храм, как у многих романских соборов.
Рис. 8. Резные камни из раскопок Н.А.Артлебена у церкви Покрова на Нерли.
На основании всего вышеизложенного мы полагаем, что современный облик церкви Покрова на Нерли в целом соответствует первоначальному. Закрытые галереи (паперти) были пристроены к храму через несколько лет (возможно, даже десятилетий) после его возведения.
Перейдем к вопросу датировки церкви Покрова на Нерли.
Многие исследователи (в том числе В.И.Доброхотов29, Н.Н.Воронин30 и П.А.Раппопорт31) датировали храм на основании Жития Андрея Боголюбского, написанного в связи с канонизацией князя в 1702 году. Приведем сообщение Жития:
«Сего же лета (1165 год) сын его первый Изяслав Андреевич к Господу отъиде, и положен бысть в соборной Успения Пресвятыя Богородици церкве. Сей же великий князь Андрей, аще печалию о скончавшемся сыне объят быв, и скорбяше, обаче более в богоугодные дела поощряшеся; ибо Боголюбовския обители, яко поприще едино, на реке Клязьме в лугу, нача здати церковь во имя Пресвятыя Богородицы честнаго ея Покрова, на устьи реки Нерли, из собираемых и двоелетием из Болгар вывозимых камней для строения во Владимире соборныя Успения Пресвятыя Богородицы церкви и других десятыя части, яже по повелению его на том месте отлагаемы бываху, и, помощью Пресвятыя Богоматере, оную церковь единым летом соверши и обитель монашествующим при ней содела»32.
В.И.Доброхотов, основываясь на этом сообщении Жития, датировал церковь Покрова 1166 годом, так как Изяслав умер осенью 1165 года33.
П.А.Раппопорт полагал, что строительство храма началось немедленно после смерти Изяслава (уже в 1165 году) и окончилось в 1167 году34. Но в позиции исследователя имело место внутреннее противоречие, так как храм, по сообщению принимаемого П.А.Раппопортом сообщения Жития Андрея Боголюбского, был построен «единым летом».
Не вполне ясную позицию в отношении датировки храма занял Н.Н.Воронин. По его мнению, церковь Покрова была «наиболее совершенным памятником в ряду построек князя Андрея, как бы завершая собой их плеяду»35, но при этом он в соответствующем разделе своего капитального труда «Зодчество Северо-Восточной Руси XII–XV веков» вообще не предложил никакой датировки храма36. Только через много страниц37 впервые встречается ничем не обоснованная дата – 1165 год. В дальнейшем исследователь неоднократно упоминал этот год как время окончания каменного строительства Боголюбского38.
Но Изяслав Андреевич умер осенью 1165 года, и в течение зимы церковь Покрова никак не могла быть построена. Почему Н.Н.Воронин, признавая верность сообщения Жития о том, что храм был построен в память Изяслава39, принял в качестве датировки 1165 год, нам неизвестно. Возможно, исследователь считал, что церковь Покрова была построена после церкви Спаса во Владимире, которая, по его мнению (хотя и высказанному весьма косвенно40), была окончена в 1164 году. Впрочем, и эта мотивация сомнительна, так как Н.Н.Воронин оставил неопределенной дату церкви Рождества Богородицы в Боголюбове41.
Таким образом, мы вынуждены констатировать, что датировка церкви Покрова 1165 годом является произвольной и неудовлетворительной (к сожалению, именно 1165 год закрепился в большей части научной, учебной и популярной литературы и как дата церкви Покрова на Нерли, и как время окончания храмового строительства Андрея Боголюбского42). Если основываться на Житии Андрея Боголюбского, то наиболее удовлетворительной видится датировка В.И.Доброхотова – 1166 год.
Однако есть ряд причин, по которым мы не можем принять за основу датировки церкви Покрова сообщение Жития.
Во-первых, оно все-таки очень позднее (начало XVIII века), и если бы даже в нем не было явных противоречий, принимать его при датировке можно было бы лишь в отсутствие иной датирующей информации (которая, как мы вскоре увидим, у нас есть).
Во-вторых, в сообщении Жития присутствует ряд неразрешимых внутренних противоречий:
– непонятно, когда Андрей успел начать «собирать» и вывозить камни из Волжской Болгарии для строительства Успенского собора, если его поход на Болгар имел место в 1164 году, а строительство владимирского собора началось в 1158 году;
– даже если допустить, что князь начал «собирать» камни в Болгарии для Успенского собора ранее своего похода, то он никак не мог это делать в 1156 году – а согласно Житию он собирал и вывозил камни «двоелетием»;
– непонятно, как можно было камни «собирать» – они ведь не лежали на земле, их добыча и обработка была сложнейшим делом43;
– камень, из которого строилась церковь Покрова, отличается исключительной белизной (он существенно белее камня любого из древнерусских белокаменных храмов). Волжский же известняк имеет серо-коричневый оттенок44;
– если бы храм был построен в память Изяслава, то более вероятно, что он был бы посвящен тезоименитому святому сына Боголюбского. Но церковь посвящена празднику Покрова;
– Житие говорит о том, что камни были «отлагаемы» на месте будущего строительства церкви Покрова еще во время строительства Успенского собора. Получается, что Андрей в 1158 году уже знал, что в 1165 году его сын уйдет из жизни и он будет строить храм в его память.
Все эти неразрешимые противоречия не позволяют нам основывать датировку церкви Покрова на сообщении позднего Жития Андрея Боголюбского (отметим, что Н.А.Артлебен, Д.Н.Бережков и Н.П.Кондаков также не доверяли «Житию», датируя храм в широком временном промежутке с 1158 года по 1190-е годы45).
Мы имеем возможность достаточно уверенно определить дату храма на основании непротиворечивых сообщений домонгольских летописей, которые ранее по неизвестным причинам исследователями игнорировались.
Прежде всего вспомним сообщение «Краткого Владимирского летописца»: «И потом приде от Киева Андрей Юрьевич и сътвори Боголюбивый град и спом осыпа, и постави две церкви камены»46. В том, что в этом сообщении речь идет про церкви Рождества Богородицы в Боголюбове и Покрова на Нерли, сомневаться не приходится, так как Новгородская I летопись говорит: «И постави ей (Богородице – С.З.) храм на реце Клязме, две церкви каменны во имя святыя Богородица»47.
Как мы видим, оба летописных сообщения четко связывают основание города Боголюбова и строительство церквей Рождества Богородицы и Покрова. А Новгородская IV летопись дает однозначную дату основания Боголюбова – 1158 год48.
Следовательно, мы обязаны принять этот год в качестве даты и церкви Рождества Богородицы, и храма Покрова на Нерли.
Эта позиция подтверждается сообщением Владимирского летописца (XVI век)49 под 1158 годом: «Cии же князь Ондреи Боголюбовныи град спом осыпа, постави ту церковь камену Рожество святеи Богородици на Клязме реке, а другую Покров святеи Богородици на Нерли, и устрои монастырь»50.
Осталось рассмотреть вопрос, могла ли церковь Покрова быть построена в течение 1158 года.
Мы полагаем, что сообщению Жития Андрея Боголюбского о том, что храм был построен «единым летом», в данном случае можно доверять.
Во-первых, во всех вышеприведенных летописных сообщениях говорится о том, что церковь Покрова в 1158 году была именно «поставлена», а в древнерусских летописях слово «поставлен» в отношении храмов было синонимом слова «построен» и в погодном летописании чаще всего означало именно то, что строительство в этом году было и начато, и окончено.
К примеру, «Владимирский летописец» сообщает под 1401 годом о том, что в Новгороде «поставиша (здесь и далее курсив мой – С.З.) церковь камену царя Костянтина и матери его Елены на Яневе улицы, а владыка Иван заложи город Детинец камен из Новагорода»51; в 1432 году «поставиша две церкви камены святаго Георгия на Боркове улици, а Николу за озером в Бурягах», а в 1433 году «заложища церковь камену на воротех святаго Ивана Златоустаго владыка Еуфимий»52; в 1514 году «священна бысть церковь святаа Варвара против Панскаго двора митрополитом Варламом, а ставил тую церковь Юрьи Урвихвостов да Феодор Вепрь... Во граде Москве князь великий церковь постави святаго Спаса, происхожение честнаго креста господня, и святых мученик Маковей по плоти и учителя их Елеозара и матери их Соломонии, от реки поставлена на рве. Того же лета от Москвы реки на усть Неглинны почали делати плотину камену. Того же лета князь великий Василий Иванович заложил церковь камену святое Благовещение в Воронцове. Того же лета князь великий Василей другую церковь камену заложил Благовещение святей Богородици за Неглинною на Старом Хлынове»53.
В Новгородской I летописи младшего извода под 1442 годом говорится: «Того же лета постави боголюбивыи архиепископъ новгородчкыи владыка Еуфимеи святого Спаса Преображение в Русе, на старои основе, а быша пособници новгородци и рушани; и свершена бысть семтября месяца въ 13 день»54. В 1445 году «Архиепископъ великого Новагорода владыка Еуфимеи постави церковь камену на Хутине святого Варлама, а на верху колоколницу. Того же лета архиепископъ Еуфимеи великого Новагорода заложи манастырь святого Георгия в Городке, и стену каменую понови, и церковь святого Георгиа понови и подписа, идеже опало… Того же лета постави архиепископъ Еуфимеи церковь камену святого Еуфимья теплую у себе в сенехъ, и подъписа и иконами украси; а все то зделано в четыре месяци»55.
Типографская летопись под 1017 годом сообщает: «И заложи Ярославъ градъ великый Киевъ и Златаа врата постави и церковь святоую Софию заложи»56.
Подобных примеров, показывающих, что погодное летописание, как правило, разделяло термины «поставить», «свершить», «освятить», «начать делать» и «заложить», можно привести множество.
Во-вторых, в Древней Руси один год был обычным сроком строительства для храмов масштаба Покрова на Нерли. Так, в течение одного года были возведены: в Новгороде – церкви Бориса и Глеба (1167 год), Спаса на Нередице (1198 год), Спаса в Старой Руссе (1198 год), Параскевы Пятницы на Торгу (1207 год), Николы на Липне (1292 год), Спаса на Ковалеве (1345 год), Успения на Волотовом поле (1352 год),. Спаса на Ильине (1374 год), Дмитрия Солунского на Славкове улице (1463 год); в Пскове – церковь Василия с Горки (1413 год); в Гдове – Успенская церковь (1361 год); в Смоленске – церкви Петра и Павла на Городянке (1146 год), Михаила Архангела (Свирская, 1194 год); в Ростове – Борисоглебская церковь (1287 год); в Москве – церкви Иоанна Лествичника (1329 год), Спаса на Бору (1330 год), собор Михаила Архангела (1333 год), собор Чудова монастыря (1365 год), церковь Рождества Богородицы (1393 год), второй Благовещенский собор (1416 год) и мн. др.
Несомненно, бывали случаи, когда летописцы и «суммировали» постройки, и путали термины, и просто ошибались. Но априорно критическое отношение к бесценной древнерусской документальной информации является неправомерным, и в отсутствие каких-либо исключительно надежных и значимых контраргументов эту информацию следует безоговорочно принимать.
Следовательно, в качестве датировки храма Покрова на Нерли мы принимаем 1158 год. Галереи же, как мы видели выше, могли быть возведены спустя несколько лет (если не десятилетий).
Н.Н.Воронин называл церковь Покрова «лучшей постройкой владимирских зодчих»57, «наиболее совершенным памятником в ряду построек князя Андрея, как бы завершающим собой их плеяду»58. Но мы видим, что после церкви Покрова были построены имеющие летописные даты Успенский собор в Ростове (1161–1162 годы60) и церковь Спаса во Владимире (около 1164 года59). Как выглядели эти храмы, мы не знаем.
Поэтому, нисколько не умаляя исключительных архитектурно-художественных достоинств церкви Покрова, мы дадим ей несколько иную характеристику: это наиболее известная постройка зодчих домонгольской Северо-Восточной Руси (пожалуй, даже более известная, чем Успенский собор во Владимире), и многие проблемы, с которыми сталкиваются исследователи этого памятника, связаны с его мировой известностью, порождающей множество стереотипов.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Н.Н.Воронин. Зодчество Северо-Восточной Руси XII–XV веков. М., 1961–1962. Т. 1, с. 561.
2. Н.Н.Воронин. Указ. соч., с. 533.
3. Там же, с. 276-284.
4. Там же, с. 282.
5. Там же, с. 290.
6. Информацию о докладе П. Н. Аркатова см. в кн.:
Краткие сообщения Института археологии АН СССР. Вып.
7. К.Н.Афанасьев. Были галереи или нет? О прошлом храма Покрова на Нерли. В кн.: Архитектура СССР, № 6, 1983. С. 52.
8. П.А.Раппопорт. Еще раз о галереях церкви Покрова на Нерли. В кн.: Архитектура СССР, № 1, 1984. С. 106.
9. Н.Н.Воронин. Указ. соч., с. 287.
10. Там же, с. 284.
11. Там же, с. 266.
12. Там же, с. 280.
13. Там же, с. 290.
14. С.М. Новаковская К вопросу о галереях белокаменных соборов Владимирской земли.— Краткие сообщения Института археологии АН СССР, 1981, вып. 164, с. 43.
15. Н.Н.Воронин. Указ. соч., с. 286.
16. П.А.Раппопорт. Указ. соч., с. 106.
17. Н.Н.Воронин. Указ. соч., с. 286; П.А.Раппопорт. Указ. соч., с. 106.
18. О.М.Иоаннисян. Исследования в Ярославле и Переславле-Залесском. В кн.: Археологические открытия 1986 года. М., 1988.
19. Н.Н.Воронин. Указ. соч., с. 279.
20. Там же, с. 266.
21. Там же, с. 290.
22. Там же, с. 287.
23. Б.А.Рыбаков выдвигал гипотезу о том, что открытые галереи имел храм во Вщиже (Б.А.Рыбаков. Стольный город Чернигов и удельный город Вщиж. В кн.: «По следам древних культур. Древняя Русь». М., 1953. С. 119, 120). Однако доказательство одной гипотезы (открытых галерей Покрова на Нерли) при помощи другой (открытых галерей храма во Вщиже) не может являться обоснованным.
24. Н.Н.Воронин. Указ. соч., с. 290.
25. По информации Н.Н.Воронина, так полагал Б.П.Дедушенко (Н.Н.Воронин. Указ. соч., с. 534). К сожалению, автор этой статьи ранее принимал позицию Н.Н.Воронина относительно открытых галерей церкви Покрова без должной критической оценки (см. С.В.Заграевский. Юрий Долгорукий и древнерусское белокаменное зодчество. М., 2002. С. 76, 77).
26. Н.Н.Воронин. Указ. соч., с. 300.
27. Там же, с. 296.
28. Там же, с. 297.
29. Там же, с. 261-262.
30. Там же, с. 279, 298.
31. П.А.Раппопорт. Древнерусская архитектура. СПб, 1993. С 264.
32. В.И.Доброхотов. Древний Боголюбов город и монастырь с его окрестностями. М., 1852. С. 7.
33. Там же, с. 71.
34. П.А.Раппопорт. Древнерусская архитектура. СПб, 1993. С 264.
35. Н.Н.Воронин. Указ. соч., с. 264.
36. Там же.
37. Там же, с. 279.
38. Там же, с. 322, 335, 342.
39. Там же, с. 298.
40. Там же, с. 197.
41. Там же, с. 202.
42. К сожалению, автор этой статьи ранее принимал датировку церкви Покрова 1165 годом без должной критической оценки (см. С.В.Заграевский. Юрий Долгорукий и древнерусское белокаменное зодчество. М., 2002. С. 9).
43. О добыче и обработке белого камня см.: С.В.Заграевский. Организация добычи и обработки белого камня в Древней Руси. М., 2006. Статья находится на Интернет-сайте www.zagraevsky.com.
44. Н.Н.Воронин. Указ. соч., с. 341.
45. О датировках, предлагавшихся указанными исследователями, см. там же, с. 262.
47. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. Рязань, 2001. С. 467.
48. ПСРЛ 4:10.
49. Впервые на это сообщение Владимирского летописца XVI века обратила внимание Т.П.Тимофеева (см.: Т.П. Тимофеева, С.М.Новаковская-Бухман. Церковь Покрова на Нерли. М., «Северный паломник». 2003. С. 8).
50. ПСРЛ. Т.
51. ГИМ. Синодальное собр. №
52. Там же, л. 218, 219.
53. Там же, л. 232 об.
54. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.-Л., 1950. С. 426.
55. Там же, с. 427.
56. ПСРЛ 24:35.
57. Н.Н.Воронин. Указ. соч., с. 261.
58. Там же, с. 264.
59. ПСРЛ 9:230, 231; 15:233-235; 20:122; 21:115.
60. Обоснование даты церкви Спаса во Владимире см.: С.В.Заграевский. К вопросу о датировке и статусе церкви Спаса во Владимире. М., 2007. Статья находится на Интернет-сайте www.zagraevsky.com.
Все материалы библиотеки охраняются авторским правом и являются интеллектуальной собственностью их авторов.
Все материалы библиотеки получены из общедоступных источников либо непосредственно от их авторов.
Размещение материалов в библиотеке является их цитированием в целях обеспечения сохранности и доступности научной информации, а не перепечаткой либо воспроизведением в какой-либо иной форме.
Любое использование материалов библиотеки без ссылки на их авторов, источники и библиотеку запрещено.
Запрещено использование материалов библиотеки в коммерческих целях.
Учредитель и хранитель библиотеки «РусАрх»,
академик Российской академии художеств
Сергей Вольфгангович Заграевский