|
РусАрх |
Электронная научная библиотека по истории древнерусской архитектуры
|
Ранняя история норвежского города, вплоть до начала XIII в., относительно слабо разработана в историографии. Норвежские историки, которые активно обсуждают общие проблемы, связанные с возникновением и становлением норвежских городов, в то же время уделяют мало внимания их внутренней жизни и организации. Как правило, они ограничиваются здесь отдельными замечаниями[1]. Прежде всего это объясняется недостаточностью источникового материала. В самом деле, письменные источники содержат лишь чрезвычайно скупые сведения о городах. Результаты археологических исследований, хотя они значительно расширяют наши знания, тоже далеко не всегда могут прояснить различные аспекты функционирования норвежского города на ранних этапах его развития.
Поскольку у исследователей нет реальной надежды на существенное расширение источниковой базы, приходится искать новые пути извлечения информации из известных источников. В это связи представляется целесообразным рассмотреть сведения о городской истории в контексте тех представлений и ассоциаций, которые в сознании современников складывались в «образ города», т.е. попытаться «спросить» у средневековых скандинавов, что, собственно, они сами связывали с этим понятием. Возможно, такая постановка вопроса позволит нам органично включить город в систему культурных и общественных связей соответствующего времени.
В попытке реконструировать «образ города» средневекового скандинава я обратился к источнику, который хорошо знаком исследователям. Саги о правителях Норвегии, объединенные в цикл «Круг Земной» (Heimskringla), были созданы в первой трети XIII в. исландцем Снорри Стурлусоном[2]. Это историческое произведение, которое охватывает обширную эпоху, начиная от легендарных времен и вплоть до 1177 г. Как же представлял себе норвежские города автор «Хеймскринглы»?
Прежде всего следует отметить, что Снорри воспринимал процесс возникновения и развития городов как положительное явление, способствующее росту могущества и процветанию страны. Однако в произведении, основной темой которого является политическая история Норвегии, эта мысль неизбежно приобретала специфический характер. Развитие городов в «Хеймскрингле» — прежде всего результат созидательной деятельности норвежских государей. В частности, уже само основание большинства норвежских городов Снорри связывает с именами определенных представителей королевской власти. Приведем соответствующие выдержки из источника.
Олав Трюггвасон основал Нидарос. «Он велел построить дома по берегам реки Нид и сказал, что там будет торговый город. Он дал людям места для постройки домов и велел построить себе палаты у Корабельной бухты. Он велел доставить туда осенью все запасы, которые понадобятся для зимовки. При нем было там очень много народу» (Снорри. С. 142).
Заброшенный Нидарос был восстановлен Олавом Святым. «Он велел построить себе усадьбу и церковь Клеменса… Он размечал участки для застройки и давал их бондам, купцам и другим людям, которые ему пришлись по нраву и хотели там обосноваться. С ним там было много народу, так как он не полагался на верность трёндов и боялся, что они выступят против него» (Снорри. С. 194).
Тот же конунг основал Сарпсборг. «Он соорудил большую земляную крепость. А внутри крепости он основал торговый посад. Там он велел построить для себя палаты и поставить церковь Марии. Он велел размечать участки для других дворов и давал их людям, чтобы те там строились. Осенью он велел свезти туда все, что необходимо на зиму, и остался там зимовать, и с ним было множество народу» (Снорри. С. 201).
Харальд Суровый «велел построить торговый город на востоке в Осло и часто жил там, потому что туда было легко доставлять припасы из окрестных мест. Он бывал там также для защиты страны от датчан, да и для набегов на Данию» (Снорри. С. 434).
При Олаве Тихом «стали процветать города, а некоторые из них тогда впервые возникли. Олав конунг основал город Бьёргюн. Вскоре там стали жить многие богатые люди, и немало купцов из других стран стало приезжать туда. Он велел заложить там большую каменную церковь». Далее в саге об Олаве Тихом говорится: «Во время его правления Норвегия очень процвела и украсилась» (Снорри. С. 465, 467).
Уже при первом сопоставлении этих фрагментов можно заметить, что их содержание, по существу, однотипно. Нетрудно суммировать главные элементы, которые лежат в основе представлений Снорри:
1. во всех пяти случаях основанные города связаны с торговлей;
2. в четырех случаях они являются резиденцией конунга;
3. три раза города упоминаются как военные опорные пункты;
4. три раза — как центры податной системы;
5. в трех местах содержатся намеки на планомерность городской застройки.
Создается впечатление, что мы имеем дело с расхожими представлениями о городе, характерными, по-видимому, для эпохи самого Снорри. В «Хеймскрингле» содержатся также противоречия, которые позволяют усомниться в полной достоверности сообщаемых в ней сведений. Так, например, Берген, основанный якобы Олавом Тихим, упоминается в качестве города гораздо раньше — в саге о Харальде Суровом (Снорри. С. 462).
До сих пор речь шла о городах, которые, по мнению Снорри, основывались королями. Однако если перед нами действительно стереотипные представления, они должны проявиться и в других ситуациях. Посмотрим, каким образом автор характеризует город Тунсберг. Согласно «Хеймскрингле», он не обязан своим происхождением кому-либо из норвежских государей.
Впервые Тунсберг упоминается в качестве города в саге о Харальде Прекрасноволосом. Уже само по себе это мало правдоподобно, но обратимся к источнику.
«Харальд конунг приплыл со своим войском в Вик и пристал в Тунсберге. Там был в то время торговый посад» (Снорри. С. 48).
«Харальд конунг отправился зимой в Тунсберг к своим кораблям. Он снаряжает свои корабли, направляется на восток через фьорд и подчиняет себе весь Вингульмёрк» (Снорри. С. 50).
«Бьёрн сын Харальда конунга правил тогда в Вестфольде и обычно жил в Тунсберге… В Тунсберг приходило много торговых кораблей из Вика, а также с севера страны, с юга из Дании и Страны Саксов».
Далее из спора Эйрика Кровавая Секира с Бьёрном следует, что последний занимался сбором податей для конунга (Снорри. С. 62).
Перед нами почти полный набор уже известных «городских» признаков. Не хватает только церкви, заслугу основания которой Снорри не мог приписать конунгу-язычнику. Зато сага об Олаве Святом уже упоминает церковь в Тунсберге (Снорри. С. 224). В то же время одно из описаний города в этой саге чуть ли не дословно повторяет сагу о Харальде Прекрасноволосом: «Олав приехал в Тунсберг весной перед пасхой и долго там оставался в ту весну. Тогда туда приходило много торговых кораблей. Там были корабли и саксов и датчан, корабли с востока из Вика и с севера страны. В городе собралось много народу» (Снорри. С. 222). Окола ста лет отделяют описываемые события, а картина города почти не изменилась[3].
Это и не удивительно. В большинстве случаев город для Снорри является лишь фоном, на котором разворачивается основное повествование саг. Однако, чтобы показать, что события происходят именно в городе, не обязательно давать его подробное и точное описание. Достаточно указать на некоторые общие атрибуты городской жизни или пейзажа, которые у современника ассоциировались с понятием «город». Вероятно, выявленные ранее признаки города являются своего рода несущими конструкциями комплекса представлений, связанного с этим понятием.
Известно, что города в средневековой Норвегии, как правило, состояли из деревянных строений, крытых берестой или торфом[4]. Для современников этот факт был настолько очевидным, что Снорри об этом практически нигде не упоминает. Специально о постройках из дерева говорится лишь в тех случаях, когда они отличались особыми размерами или красотой (Снорри. С. 487, 488, 492, 500). Зато время от времени саги сообщают о пожарах, следствием которых было частичное или полное уничтожение городов (Снорри. С. 189, 477, 517, 554).
Напротив, строительство или даже закладка каменных зданий, которые и во времена Снорри были еще редкостью, отмечается каждый раз особо. Такие здания находились только в городах (Снорри. С. 424, 465, 466, 487, 488). Следует также отметить, что из общей массы городских строений саги выделяют общественно значимые сооружения, будь то деревянные или каменные. Это в первую очередь церкви, монастыри, королевские палаты. Вероятно, они в наибольшей степени привлекали внимание средневековых скандинавов и формировали внешний облик города.
Определенное впечатление на сельского жителя должна была производить плотность и упорядоченность городской застройки. Автор саг явно имел это обстоятельство ввиду, когда отмечал, что конунги «размечали участки» и «давали места» под строительство дворов в основанных ими городах. По-видимому, особенно хорошо Снорри представлял себе топографию Нидароса. Он вполне отдает себе отчет в том, что территория города со временем расширяется. В частности, автор саг сообщает, что тело Олава Святого первоначально было перенесено к месту, которое «называется Грязный Склон. Это — выше города» (Снорри. С. 370). Однако чуть позже в саге говорится: «Теперь это место — прямо в середине города» (Снорри. С. 374).
Отличительным признаком городской жизни в «Хеймскрингле» является оживленная торговая деятельность. Торговля имела морской характер и велась во всех направлениях. К городским причалам постоянно прибывали норвежские и иностранные торговые корабли, товары из Норвегии вывозились в Англию, Германию, Фландрию и Данию (Снорри. С. 202). Масштабы городской торговли должны были поражать воображение современников. Снорри едва ли преувеличивает, когда сообщает в Конунгахелле, что «тринадцать купеческих кораблей отправились из города в Бьёргюн» или «девять купеческих кораблей, готовых к поездке в Восточные Страны, стояли на реке у пристани» (Снорри. С. 507). Дважды Снорри упоминает о ярмарках в Тунсберге и отмечает обилие привезенных туда товаров (Снорри. С. 261, 279).
Судя по сагам, многолюдность городов производила едва ли не самое сильное впечатление на средневековых скандинавов. «Много народу» — эта фраза является своего рода рефреном городских пассажей «Хеймскринглы» (Снорри. С. 142, 194, 201, 222, 261, 303, 565)[5]. Пестрая, разноязыкая толпа местных и иностранных купцов — непременная черта городского пейзажа. Многие из них постоянно проживали в городах. Еще Олав Святой якобы представлял купцам участки для застройки в Нидаросе (Снорри. С. 194). Ко времени Снорри именитые горожане, и прежде всего купцы, объединялись в гильдии. Заслуга их основания в «Хеймскрингле» приписывается Олаву Тихому. Судить о характере этих объединений по сагам довольно трудно. Возможно, они представляли собой культовые братства, поскольку члены гильдии устраивали раньше «круговые пиры». Однако можно с уверенностью сказать, что эти организации обладали значительными материальными средствами, ибо «гильдейские братья построили в Нидаросе каменную церковь Маргареты» (Снорри. С. 465)[6].
Насколько неразрывно городская жизнь в сознании современников связывалась с торговлей, свидетельствует тот факт, что для обозначения самого понятия «город» наряду с термином boer нередко использовался термин kaupstaðr (буквально: “торговый город”) (Снорри. С. 142, 188, 201, 434, 462, 465, 489, 500, 530, 550. Snorri. B. 1. S. 386; B. 2. S. 61, 94; B. 3. S. 153, 218, 226–227, 288–289, 312, 381, 426)[7].
Необходимость обслуживания торговли и мореходства, а также благоприятные возможности для сбыта ремесленной продукции должны были привлекать в города мастеров различных специальностей. Городское право Бергена во 2-й половине XIII в. упоминает более двух десятков ремесленных профессий[8]. Но законодательство фиксировало уже сложившиеся отношения, поэтому вполне можно предположить, что ремесленное производство в норвежских городах существовало и раньше. Более определенно об этом позволяют судить данные археологии: в норвежских городах 2-й половины XII–начала XIII вв. удалось установить наличие мастерских кузнецов и башмачников[9]. Норвежский исследователь С. Григ, опираясь на археологические материалы, считает, что уровень развития ремесла в Норвегии был достаточно высоким вплоть до середины XIII в.[10]
Тем не менее в «Хеймскрингле» сведения о ремесле чрезвычайно скупы. Упоминается о строительстве городских зданий. Четыре раза говорится о постройке больших военных кораблей, причем интересно, что все они были построены в Нидаросе (Снорри. С. 142, 151, 435, 492). Есть одно указание, что Магнус Добрый «велел изготовить раку, отделанную золотом и серебром и выложенную драгоценными камнями», которая предназначалась для останков Олава Святого (Снорри. С. 384). И это все. Возможно, ремесленное производство в норвежских городах на рубеже XII–XIII вв. мало чем отличалось от сельского ремесла и домашних промыслов. Что касается кузниц, пекарен и других производств, связанных с разведением огня, то они обычно выносились за пределы городской застройки по соображениям пожарной безопасности. Кроме того, не следует забывать, что результаты ремесленного труда, как правило, предстают перед посторонним взором только на рынке, а это скорее относится уже к сфере торговли. Так или иначе, не ремесло, а именно торговля и ее обслуживание являлись для Снорри основными занятиями горожан, достойными упоминания.
Жителей городов автор саг представляет как особый слой населения Норвегии. Об этом прежде всего свидетельствует употребление специального термина boejar menn — горожане (Снорри. С. 254, 503, 505, 508, 538, 554, 556, 559, 568, 575; Snorri. B. 2. S. 221; B. 3. S. 321, 326, 332, 399, 436l, 440, 447, 469, 485). Однако наиболее ярко это проявляется в словосочетаниях типа «бонды и горожане» (Снорри. С. 254, 538), «дружинники, бонды и горожане» (Снорри. С. 59), «лендрманы и горожане» (Снорри. С. 503). Горожане каждый раз упоминаются здесь особо, чем подчеркивается определенное противопоставление их двум другим группам населения — крестьянам и служилым людям короля. Снорри, вероятно, знал, что норвежские города представляли собой отдельные правовые округа и имели собственные тинги. Но лишь одно место в «Хеймскрингле» может быть прямо истолковано подобным образом (Снорри. С. 426). В других случаях речь идет о более значительных народных собраниях, которые созывались в городах по инициативе королевской власти (Снорри. С. 538, 554, 559).
Горожане представлены в сагах как группа населения со своими специфическими интересами. Они пытались оказать влияние на ход политической борьбы, поддерживая одних правителей и давая отпор другим (Снорри. С. 503, 505, 515, 518, 538, 554, 559). Нередко горожане принимали участие в военных действиях на стороне одного из них, во всяком случае в пределах городской округи. Однако их военная активность оказывалась парализованной каждый раз, как только возникала реальная угроза их имуществу (Снорри. С. 505, 508, 554). В то же время в защите своих торговых интересов горожане весьма предприимчивы и за пределами города. Например, жители Тунсберга организовали успешную военную экспедицию против Сигурда Слембидьякона и его людей, которые грабили торговые корабли в Вике (Снорри. С. 518).
В эпоху Снорри города являлись государственными центрами. Хотя в то время норвежские правители еще не имели постоянных резиденций, они останавливались и подолгу проживали в городах (Снорри. С. 291, 442, 489). В городах происходят торжественные акты провозглашения, а позже и коронации государей (Снорри. С. 380, 467, 500, 501, 554, 558), которые, видимо, возбуждали особый интерес и восхищение современников. Так, Снорри очень подробно описывает коронацию Магнуса Эрлингссона в 1164 г. (Снорри. С. 566–567)[11]. Это сообщение вполне заслуживает доверия, поскольку на церемонии присутствовал Йон Лофтссон, воспитатель Снорри (Снорри. С. 565).
Вокруг государей в городах концентрировались представители служилой знати и могущественные люди. Так, например, в саге о сыновьях Харальда Гилли упоминается, что некий дружинник Эйстейна Харальдссона имел дом в Бергене (Снорри. С. 532). В саге о Магнусе Эрлингссоне об одном из дальних родственников этого короля говорится: «Николас был могущественный муж. На острове Энгуль в Халогаланде у него было поместье… У Николаса была также усадьба в Нидаросе… Николас часто бывал в Каупанге, и горожане его слушались» (Снорри. С. 575). Но особо показательна в этом плане просьба Скули, воспитателя Олава Тихого, который был «предводителем дружины конунга и говорил на тингах и был советником конунга по всем делам страны». Он сказал Олаву: «Я хочу получить кое-какие владения, расположенные близ торговых городов, в которых Вы, господин, обычно бываете и устраиваете пиры на йоль». После чего конунг пожаловал ему земли около Конунгахеллы, Осло, Тунсберга, Сарпсборга, Бергена и Нидароса (Снорри. С. 462). Таким образом, город осознается как место сосредоточения норвежской знати. Даже более того, «усадьба в городе» — это для Снорри символ богатства, могущества и близости к королевской власти.
Скорее всего эти и им подобные люди являлись участниками совещаний, которые короли устраивали в городах (Снорри. С. 501, 504), а также государственных советов 1153 г. в Нидаросе и 1164 г. в Бергене (Снорри. С. 529–530, 565–566).
В изложении саг города неизменно предстают в качестве центров административного управления и податной системы. Здесь происходит назначение королевских должностных лиц и отсюда они рассылаются по областям Норвегии (Снорри. С. 156, 324, 380). В частности, Хакон Широкоплечий, обосновавшись в Осло, «посадил своих людей во все округи и торговые города» (Снорри. С. 550). Среди прочего в их функции входил и сбор податей (Снорри. С. 545). У Снорри присутствует устойчивое представление, что поборы, причитающиеся государю, в основном, стекаются в города. Ранее уже упоминалось о Бьёрне, сыне Харальда Прекрасноволосого, который якобы проживал в Тунсберге и собирал для конунга подати в Вестфольде. Сага о Харальде Суровом сообщает, что этот правитель «просидел зиму в Осло и послал своих людей в Упплёнд собрать там налоги и поземельные поборы и положенные королю подати» (Снорри. С. 444). Наконец, Эрлинг Кривой «расположился в Тунсберге. Он готовился зимовать там и собирать в Вике подати и налоги, которые причитались конунгу» (Снорри. С. 559). Благодаря собранным средствам, «Эрлинг дал пир на йоль в Тунсберге, а на сретение он выплатил жалование дружинникам» (Снорри. С. 560).
В «Хеймскрингле» постоянно подчеркивается важное военное значение норвежских городов. Они являлись центрами сбора войск и исходными пунктами военных предприятий (Снорри. С. 145, 155, 156, 198, 279, 283, 291, 303, 324, 380, 434, 549). С 30-х гг. XII в. в городах постоянно присутствуют королевские лендрманы, в обязанности которых входила организация их обороны (Снорри. С. 503, 516, 547, 563). В этой связи интересно проследить, связал ли Снорри облик норвежских городов с какими-либо укреплениями.
В сагах содержатся буквально единичные упоминания о крепостях. Прежде всего это Сарпсборг. Согласно «Хеймскрингле» он был заложен как крепость: об этом говорит само название, оформленное термином borg. Кроме Сарпсборга, Снорри сообщает о строительстве Сигурдом Крестоносцем «большой крепости» в Конунгахелле (Снорри. С. 489). Однако из описания битвы с вендами в Конунгахелле явствует, что «большая крепость» отнюдь не опоясывала весь город, а лишь находилась в непосредственной близости от него (Снорри. С. 508). Вероятно, таким же небольшим укреплением рядом с городом или внутри него был Трелаборг в Осло (Снорри. С. 549).
Судя по всему, крепость не являлась для Снорри непременным признаком норвежских городов. Характерно что для их обозначения он никогда не пользуется словом borg (буквально: крепость). В противовес этому экзотические города в «Стране Сарацин» и на о. Сицилия, которые Харальд Суровый якобы покорил для византийского императора, обозначаются исключительно термином borg (Снорри. С. 405–408; Snorri. B. 3. S. 81–90). В названиях же западноевропейских городов чередуются формы с borg и без него (Рюм — Рюмаборг) (Снорри. С. 272, 382, 383, 477, 487, 530, 565)[12]. Таким образом, в отличие от норвежских, города за пределами Скандинавии в «Хеймскрингле» обычно ассоциируются с крепостными сооружениями.
Норвежские города определенно осознаются как центры религиозной жизни, однако в изложении Снорри этот аспект городского бытия подчинен политическому содержанию саг. Распространение и упрочение христианской идеологии в сагах тесно связывается с деятельностью норвежских государей. Это, по мысли автора, должно лишний раз продемонстрировать созидательную роль королевской власти.
В изображении Снорри правители постоянно пекутся о религиозных делах. Он отмечает известные ему случаи строительства конунгами церквей в городах (Снорри. С. 194, 201, 424, 465, 466, 487–488, 489, 500)[13]. Весьма показательна в этом плане характеристика деятельности Эйстейна Магнуссона (Снорри. С. 487 — 488). Церковные здания могли использоваться не только для культовых целей, но и общественных дел. В саге о Хаконе Широкоплечем отмечается, что «конунг и его люди собирались в церкви Халльварда, когда обсуждались дела страны» (Снорри. С. 550). Снорри упоминает также о существовании мужских монастырей в Бергене и Нидаросе (Снорри. С. 487, 511, 515), а также женского в Осло (Снорри. С. 549). Монастыри, наряду с церквами, являлись существенным элементом городской жизни[14].
Наконец, согласно «Хеймскрингле», почти все христианские конунги Норвегии были погребены в городских церквах (Снорри. С. 373, 419, 462, 467, 468, 489, 492, 500, 524, 550). Эти сообщения, очевидно, должны лишний раз подчеркнуть наличие неразрывной, может быть, даже сакральной связи между королевской властью и церковью. Однако вместе с тем в сагах подспудно присутствует ощущение важной роли норвежских городов в качестве связующего звена этого союза, своего рода почвы, на которой он осуществлялся. Характерно, что все основные религиозно-политические акты норвежских государей постепенно перемещаются в города и прежде всего здесь находят свое институциональное воплощение. Вспомним хотя бы о коронации Магнуса Эрлингссона в Бергене. С городом связана и главная святыня норвежской церкви: мощи короля-мученика Олава Святого покоятся в Нидаросе, благодаря чему церковная столица Норвегии привлекает массы паломников (Снорри. С. 466)[15]. В 1153 г. в Нидаросе проходил государственный совет, на котором присутствовал папский легат кардинал Николай. Он учредил нидаросское архиепископство и распространил на норвежские города право церковного мира (Снорри. С. 530)[16]. Впрочем, запрет «входить в торговые города с оружием» впоследствии не соблюдался, поскольку он противоречил традициям норвежцев и не учитывал реальной политической ситуации в стране (Снорри. С. 539, 545, 550, 555, 556, 562, 576).
Итак, норвежские города в произведении Снорри предстают в качестве важных центров экономической жизни, социальной и культурной коммуникации, в том числе и межэтнической. В известной мере это было связано с пребыванием здесь норвежских государей, знати и высшего духовенства.
В заключение уместно будет привести еще одно описание норвежского города. Оно принадлежит некоему датчанину, современнику Снорри, который побывал в Бергене около 1200 г.: «Город является наиболее богатым и значительным в стране. Здесь есть королевская крепость, и он отмечен реликвиями святых дев. В соборной церкви покоятся останки святой Суннивы. Город весьма многолюден и имеет монастыри, мужской и женский. Здесь полным-полно всяких припасов, сушенная рыба, которую называют скрей, имеется в таких количествах, что даже трудно себе представить. Здесь можно наблюдать целый поток кораблей и народа из всех стран: люди из Исландии и Гренландии, англичане, немцы, датчане, шведы, готландцы и другие, так что невозможно перечислить. Здесь много меду, пшеницы, хорошей одежды, а также серебра и других товаров»[17]. Показательно, что в облике города автор выделяет черты, уже знакомые нам по «Хеймскрингле». Это еще раз подтверждает, что картина норвежского города, содержащаяся в «Хеймскрингле», более всего соответствует представлениям рубежа XII–XIII вв.
[1] См.: Koht H. Innhogg og utsyn i norsk historie. Kristiania, 1921. S. 30–33; Johnsen O.A. Norwegische Wirtschaftsgeschichte. Jena, 1939. S. 90–118; Steen S. Byens alder. Bergens by // Tusen ars norsk historie. Oslo, 1958. S. 54–57; Gunnes E. Norges historie. Oslo, 1976. B. 2: Rikssamling og kristning, 800–1177. S. 320–328; Lunden K. Norges historie. Oslo, 1976. B. 3. Norge under Sverreatten, 1177–1319. S. 312–350; Holmsen A. Norges historie. Oslo; Bergen, 1971. S. 225–228, 292–301; Helle K. Norge blir en stat, 1130–1319. Bergen; Oslo, 1974. S. 162–177; Samfunnsmaktene brytes: Norske historikere i utvalg. 2. Oslo, 1969. S. 389–460. В этой связи см. также общие работы по истории европейского средневекового города: Ennen E. Die Stadt des Mittelalters. Darmstadt, 1972–1975. B. 1–3.
[2] Снорри Стурлусон. Круг Земной / Изд. подгот. А. Я. Гуревич, Ю. К. Кузьменко, О. А. Смирницкая, М. И. Стеблин-Каменский. М., 1980 (далее смотри в тексте в скобках). «Круг Земной». Snorri Sturluson. Heimskringla / Udg. Av F. Jonsson. Kobenhavn, 1893–1900. B. 1–3 (далее см. в тексте в скобках).
[3] См в этой связи: Гуревич А.Я. История и сага. М., 1972. С. 32–33; Стеблин-Каменский М.И. Мир саги. Л., 1971. С. 109; ср.: Лебедев Г.С. Конунги-викинги (к характеристике типа раннефеодального деятеля в Скандинавии) // Политические деятели античности, средневековья и нового времени. Л., 1983. С 49–50.
[4] См.: Lunden K. Norges historie. B. 3. S. 339.
[5] По приблизительным подсчетам К. Лундена, общая численность населения Осло около 1200 г. не могла превышать 1000 человек (Lundrn K. Norges historie. B. 3. S. 319–321).
[6] О подобных объединениях в Бергене см.: Steen S. Bergen byen mellom fjellene. Bergen, 1970. S. 49.
[7] Сравнение контекстов, в которых употребляются термины, не позволило выявить какой-либо закономерности в их использовании.
[8] См.: Steen S. Bergen byen mellom fjellene. Bergen, 1970. S. 42–43.
[9] См.: Grieg S. Middelalderske byfund fra Bergen og Oslo. Oslo, 1933. S. 44–46.
[10] Ibid. S. 353.
[11] По приблизительным подсчетам К. Хелле, общее количество присутствующих на подобных церемониях в середине XIII в. могло достигать 2 тысяч человек (Helle K. Konge og gode menn i norsk riksstyring ca 1150–1319. Bergen; Oslo, 1972. S 228–229).
[12] О терминах, употреблявшихся для обозначения городов в средневековой Западной Европе см.: Schlesinger W. Stadt und Burg im Lichte der Wortgeschichte // Studium generale. Berlin, 1963. Bd. 16. H. 6. S. 433–444.
[13] А. Хольмстен отмечает, что указания саг относительно места и времени строительства церквей, как правило, подтверждаются археологическими данными (Holmsen A. Nye studier i gammel historie. Oslo; Bergen, 1976. S. 151).
[14] Steen S. Bergen byen mellom fjellene. S. 36–37.
[15] Сведения о притоке паломников в Нидарос уже в XI в. можно считать вполне достоверными, поскольку Снорри приводит висы скальда Торарина Славослова (Снорри. С. 374–375).
[16] К. Хелле, ссылаясь на различные источники, полагает, что запрет мог касаться как специально Нидароса, так и всех норвежских городов (Helle K. Kogne og gode menn. S. 116).
[17] Цит. по: Holmsen A. Norges historie. S. 293.
Все материалы библиотеки охраняются авторским правом и являются интеллектуальной собственностью их авторов.
Все материалы библиотеки получены из общедоступных источников либо непосредственно от их авторов.
Размещение материалов в библиотеке является их цитированием в целях обеспечения сохранности и доступности научной информации, а не перепечаткой либо воспроизведением в какой-либо иной форме.
Любое использование материалов библиотеки без ссылки на их авторов, источники и библиотеку запрещено.
Запрещено использование материалов библиотеки в коммерческих целях.
Учредитель и хранитель библиотеки «РусАрх»,
академик Российской академии художеств
Сергей Вольфгангович Заграевский