|
РусАрх |
Электронная научная библиотека по истории древнерусской архитектуры
|
Размещение электронной версии в открытом доступе произведено: http://oiru.archeologia.ru. Все права сохранены.
Исторические воспоминания, красочные бытовые картины и достопамятные события, словом, все то, что наводняет многие сотни страниц, посвященных Коломенскому, совершенно меркнет перед событиями художественной истории, пышно развернувшимися здесь и одарившими Коломенское памятниками искусства бесспорно мирового масштаба. Художественная стихия имманентна Коломенскому; прошедшее бурную переменчивость прошлого, оно сохранило лишь обнаженность художественного кристалла, уже вышедшего за грань живой истории.
Художественное проявление Коломенского и будет занимать нас по преимуществу в этом небольшом очерке, ограниченном, к сожалению, слишком тесными пространственными рамками, не позволяющими с должным вниманием остановиться на ряде интереснейших вопросов. Однако думается, что концентрация художественного материала на небольшом пространстве и несколько сгущенное изложение имеет некоторый смысл, ярче оттеняя то, что теряется в отдельных разбросанных описаниях и сводя воедино всю доселе имеющуюся литературу. К тому же, как это не покажется странным, при обилии посвященных Коломенскому писаний, не существует ни одной историко-художественной работы, которая бы рассматривала весь без исключения материал художественного достояния Коломенского.
В интересующей нас области работа историка искусства затрудняется тем, что, несмотря на широкую известность архитектурных памятников Коломенского, многие вопросы, с ними связанные, находятся в полном мраке и для разрешения их необходимо предпринять специальные исследования, произвести которые автор не имел возможности. Последним обстоятельством объясняются некоторые недоговоренности и вероятные ошибки, составляющие неизбежную принадлежность работ, посвященных вопросам истории русского искусства. Будем все же надеяться, что кое-что из старых недочетов получило здесь соответствующие поправки.
Облик первоначального Коломенского, столь прославленного в анналах русской истории, остается для нас крайне расплывчатым, если не сказать, совсем неуяснимым. Небольшое село, бедного и политически еще не окрепшего московского князя, впервые упоминаемое под 1328 г.1, в отдаленнейшие времена представляется чем-то до крайности миниатюрным и незатейливым. Ни о каких художественных начинаниях, конечно, не приходится и думать, сомневаясь даже в элементарном благоустройстве этой маленькой княжеской вотчины.
Есть сведения, что в 1380 г. Дмитрий Донской после победы на Куликовом поле построил в Коломенском церковь на месте нынешней - Георгия Победоносца2. Мы не знаем, была ли эта церковь деревянной или каменной, но, по остаткам древней кладки в фундаменте существующего здания, можно, пожалуй, заключить последнее; в этом не будет ничего невероятного.
Вопрос о существовании в Коломенском в это время великокняжеского дворца приходится оставить открытым. Полное отсутствие каких бы то ни было данных не позволяет делать хоть сколько-нибудь достоверных предположений о постройках и их ансамбле. Эпизодические, но уже более или менее конкретные сведения появляются со второй четверти XVI столетия, когда постепенно начинает складываться художественный лик древней усадьбы. Великий князь Василий III должен занять виднейшее место в художественной истории Коломенского. С его именем связаны те постройки, которые и составляют громкую славу примечательного села в настоящее время. Монументальное строительство, поглощавшее большие затраты, было открыто в 1532 г. сооружением большого каменного храма Вознесенской церкви, которая 3 сентября следующего года была уже освящена митрополитом Дионисием с Коломенским и Сарайским епископами в присутствии великокняжеской семьи и двора. Художественная исключительность памятника поражала современников и летописец, отметивший это событие, восторженно восклицает: "Бе же церковь та вельми чудна высотою красотою и светлостью, якова не была прежде сего в Руси. И поунеже Князь Великий Василий Иванович, Государь всея Руссии, возлюби ю, того ради и украси веялкою добротою якоже достоит святей Божией церкви"3.
Из того, что после освящения церкви в Коломенском было трехдневное пирование, можно заключить, что в это время здесь имелся уже более или менее благоустроенный дворец, где делались приемы и устраивались увеселения. Местоположение дворца определяется почти безошибочно - он находился там же, где и позднейший дворец Алексея Михайловича. Это, помимо исконной русской традиции строиться на старом месте, подтверждается и тем, что в состав упомянутого дворца входил терем, который преданием назывался любимым теремом царя Ивана Васильевича 3. Что же касается храма Иоанна Предтечи в приселке Коломенского - Дьякове, то время его построения совершенно неизвестно. Указываемая в литературе дата (1529 г.) является ошибочной, так как она относится к церкви в Москве на Старом Ваганькове, выстроенной Василием III в ознаменование рождения сына Ивана, родившегося 25 августа 1530 г. В 1591 г., при нашествии крымских татар, Коломенское было сожжено и на другой год пришлось строить новые хоромы для государя. Тогда же были сделаны "на подворье перед хоромами ворота толсты дубовыя, так толсты, как дуб уродился, резные, хотя не глубоко вырезаны, достаточно пригожи", сохранившиеся до 1671 г. и описанные тогда процитированными словами польскими послами Яном Гнинским и Киприаном Бжостовским. Движение художественного убранства старого дворца и даже церквей почти не может быть прослежено. По отрывочным и эпизодическим сведениям, относящимся к тому же в большинстве к более позднему времени, трудно восстановить картину постепенного художественного накопления. Несомненно, что с течением времени Коломенское неуклонно художественно обогащалось. Очень возможно, что главное сокровище прикладного искусства в Коломенском - плащаница митрополита Фотия - появилась здесь в 1533 г., по случаю освящения вновь построенной церкви4.
Смутное время, в продолжение которого Коломенское не раз служило воинским станом для врагов Москвы, не могло не отразиться разрушительно на его постройках и главным образом на дворце. Повреждения, с одной стороны, и, видимо, значительная ветхость, с другой, вынудили Михаила Федоровича взяться за постройку нового дворца в Коломенском. В конце тридцатых годов XVII в. был сооружен новый дворец, и в 1640 г. "сентября в 17 день в селе Коломенском на новоселье в хоромех новых был у государя стол"5.
Одновременно с дворцом была начата стройкой, в память избавления Москвы от поляков, церковь во имя Казанской Божией Матери, что видно из одного документа в Архиве Оружейной Палаты, где говорится о пожаловании сукном и деньгами "подмастерья Обросима Максимова за то, что он был у ево Государевых каменных дел у церкви Пречистые Богородицы Казанские в государево селе Коломенском"6.
С этого момента почти до конца XVII столетия Коломенское переживает пору интенсивнейшего художественного устроительства; в течение пятидесяти лет ведутся беспрерывно разнообразные художественные работы. Уже через десять лет после построения нового дворца, царь Алексей Михайлович, вскоре по вступлении на престол, в 1649-1650 гг. устраивает в Коломенском новые хоромы и новую церковь, которую ставил дворцовых плотников староста Смирной Иванов7.
Около этого времени была закончена, начатая еще при царе Михаиле Федоровиче, Казанская церковь, что можно заключить из пребывания здесь на литургии в 1653 г. Алексея Михайловича8.
Дворец непрерывно устраивался. В 1652 г. из мастерской Палаты в числе других вещей были отправлены в Коломенское "трои часы воротные"9.
Меньше чем через десять лет, в 1657 г. добавляются новые хоромы; наконец, еще через десять лет царь начинает постройку новых величественных хором, которые и составили знаменитый Коломенский дворец.
Коломенский дворец, описывавшийся много раз, достаточно хорошо известен и о нем есть много сведений10.
С осени 1666 г. стали заготовлять для постройки лес в лесах по рекам Оке, Угре и Жиздре, а "1667 г. мая 2, в четверток, после столового кушанья за два часа до вечера государь пошел с Москвы в Коломенское для окладыванья своих государских хором". Строителями хором были плотничий староста Сенька Петров и стрелец плотник Ивашка Михайлов. Остов дворца был закончен к осени того же года, и зимой приступили к работам резчики, руководимые старцем Арсением, выходцем из Белоруссии. Лето 1668 г. было также посвящено резной отделке здания. В мае 1669 г. была расписана чешуйчатая деревянная кровля, а в июне, царские иконописцы и живописцы, под руководством знаменитого Симона Ушакова и, по-видимому, главным образом армянина Богдана Салтанова11, начали писать в самых хоромах "стенное и подволочное письмо" по грунтованным полотнам. Живописные и золотарные работы продолжались целых два года.
17 февраля 1671 г. Алексей Михайлович уже принимал в новом Коломенском дворце польских послов, которые дали беглое его описание. Вскоре после окончания, дворец посетил Яков Рейтенфельс, оставивший интересные записки о России, в которых, между прочим, находим следующее замечание: "Коломенский дворец… кроме прочих украшений представляет достойнейший обозрения род постройки, хотя и деревянной, так что весь он кажется точно только что вынутым из ларца, благодаря удивительным образом, искусно исполненным украшениям блистающим позолотою"12. В 1673 г. часовой мастер, иноземец Петр Высоцкий устроил механику рыкающих львов и сделал башенные часы на передних воротах. Однако этим не было закончено устроение Коломенского дворца. Царь Федор Алексеевич, по смерти отца, в 1681 г. приказал бывшую прежде повалушу разобрать и на ее место поставить столовую, что было исполнено в течение лета. Тогда же были построены новые сени с трехъярусными теремами и гульбищами вокруг последних. Почти все наружные украшения были возобновлены; под сенями сделаны ворота. К весне 1682 г. все работы были закончены, кроме слюдяных "окончин" для теремов над сенями, которые были вставлены в следующем году13. Наконец, Коломенский дворец принял тот вид, в котором он сохранился до своего разрушения. Таким образом, время сооружения всего архитектурного ансамбля падает на долгий сравнительно срок с 1667 по 1682 г., если не считать еще некоторых строений, которые, вероятно, сохранились от еще более раннего времени.
Что же представлял из себя Коломенский дворец с художественной стороны? Сохранившиеся чертежи и рисунки дают возможность довольно хорошо ознакомиться с его внешностью, а старые описи позволяют до некоторой степени восстановить и внутреннее убранство этого замечательного памятника14.
С давних пор принято считать Коломенский дворец памятником, в котором идеалы древнерусского деревянного зодчества нашли наиболее блистательное завершение. Действительно, в нем сконцентрировалось все то, что было накоплено искусством русских плотников. Знакомясь с Коломенским дворцом, следует наперед иметь в виду те особенности, которые отличали всякое хоромное строение в древней Руси и были так прекрасно характеризованы Забелиным15.
"Хоромы представляли всегда группу зданий самостоятельных, разнородных и своеобразных, начиная с кровли и до подклетья. В этой группе любую часть можно было отнять и на ее место поставить другую, иной формы, иного объема; к любому углу, к любой стене можно было пристроить новую хоромину - вся группа от этого нисколько не изменяла своего существенного облика. Ее красота заключалась не в соответствии частей, а, напротив в их своеобразии, в их разновидности и самостоятельности. Относительно классических уставов архитектурного искусства здесь все было своенравно и неправильно: одна доля (терем, повалуша) непомерно высилась, вытягивалась в вышину, как свечка, другая растягивалась в ширину, иная прижималась куда-либо к уголку, как бы пряталась от взоров зрителя, иная, как крыльцо, совсем убегала от здания на середину двора. Лицо здания не было однолично (в смысле фасада), но представляло великую разноличность, связанную в одно целое разве только поясами или, собственно карнизами нижних и средних ярусов"16.
Коломенский дворец являлся, прекраснейшей иллюстрацией сказанного. При первом же взгляде на него поражает отсутствие симметрии и архитектурности и положенный в основу всего сооружения живописный принцип. Возникавшие по отдельности, клети, из которых составился общий ансамбль, приращивались к целому не как архитектонические части, а как живописные пятна. Эта черта, в некоторой мере характерная для всего вообще древнерусского деревянного зодчества, здесь получила блестящую по наглядности выразительность. Дворец сложился из нескольких групп построек, связанных между собою переходами и соединениями, что придает плану всего сооружения большую осложненность и делает его трудно уяснимым с первого взгляда. Не только центральная ось, но даже единое направление плановых линий отсутствует. Главные количественные массы постройки проектируются с северо-запада на юго-восток, тогда как группа парадного фасада прямо с севера на юг. Этот парадный фасад, по которому обычно и известен Коломенский дворец, был обращен на восток к церкви Вознесения. Здесь сосредоточено все декоративное богатство и изобретательность мастеров, строивших дворец и с особенной, тщательностью отметивших половину самого царя. Четыре самостоятельных постройки, совершенно по разному разрешенных и непосредственно примыкающих одна к другой, с проглядывающими сооружениями второго плана, создают то живописное богатство, которым пленял Коломенский дворец. Наиважнейшей частью были комнаты царя. Над подклетями, отчеркнутыми волнообразным карнизом, были устроены самые комнаты с окнами, украшенными пышными наличниками. Среднее окно комнаты, где находился трон царя, отличалось от прочих крайне пышной и причудливой рамой, невольно останавливавшей на себе внимание. По всей длине этот корпус, заключавший две больших комнаты, был покрыт огромной бочкой перебитой двумя другими, выходившими своими срезами на главный фасад; типично для постройки древней Руси, что эти рядом находившиеся бочки, и по смыслу совершенно тождественные, на самом деле не совпадали в своих размерах. В указанные комнаты вело богато убранное крыльцо, далеко вынесенное вперед. Оно было покрыто крестчатой бочкой с шатриком на перекрестье и имело несколько рундуков, из коих верхний венчался высоким шатром. Большой восьмигранный шатер покрывал все помещение над прихожей и входил существенным элементом, организующим художественное впечатление. Вправо от рундука находилась большая постройка сеней с тремя ярусами теремов над ними. Уменьшающиеся ярусы образовывали открытые галереи - "гульбища", опоясывавшие терема. Почти сплошная стена в подклетном этаже, начиная с "верхнего житья" до вышки, переходила в четыре пояса окон, что придавало постройке совсем не русский вид; да и по своим основным архитектурным членениям этот кусок Коломенского дворца выглядел совсем на европейский манер. В подклетной части сеней были устроены в виде арки сквозные ворота на внутренний двор. Последней постройкой по восточному фасаду была столовая, построенная царем Федором Алексеевичем на месте отцовской повалуши. Это сооружение поражало своим колоссальным покрытием - кубом необычайной формы, образованным из соединения с четырех концов сторон бочки. Подвышение на скрещивании верхов бочечных сторон было увенчано замысловатым изображением: "на глебузе орел промежду льва и единорога, белого железа"17. Подклетная часть строения была прорезана маленькими четырехугольными окошечками; из самой же столовой на фасад выходило три окна, украшенных наличниками. Столовая была северо-восточным угловым строением дворца.
Таковы в общих чертах постройки, из которых складывался лик Коломенского дворца. В образование зрительного впечатления входили и некоторые постройки второго и третьего пространственного плана - это влево от комнат царя, непосредственно входившая в первую группу, четвертая комната, немного отодвинутая назад и находившиеся в сравнительном отдалении хоромы царевича. "Четвертая" комната представляла собою башню, увенчанную шатром с двумя рядами слухов и двуглавым орлом на яблоке. Четырехгранник, на котором возносился шатер, был охвачен поясом небольших окошек, разделенных подобием пилястр - прием аналогичный, наблюдавшемуся нами, в обработке теремов над столовыми сенями и еще раз повторяющийся в верхней части хором царевича. Два этажа, находившиеся под шатром, имеют по три окна убранных наличниками. Оба они связаны с выступающими на восточную сторону комнатами общим карнизом. Хоромы царевича, образующие отдельную группу построек и отступающие сильно назад, завершаются шатровой двойней из шатров разного размера, что типично для привольности художественных приемов, применявшихся при постройке Коломенского дворца. Наличники окон более скромные чем спереди и навес рундука декорировали стену. На восточном фасаде перед комнатами царя стоял каменный столб, невидимому, предназначенный для солнечных часов18.
Уже из беглого ознакомления только с одной восточной линией Коломенского дворца, мы усмотрели всю его необычайность и художественную своенравность, вполне иллюстрирующую характеристику хоромного зодчества, данную Забелиным. Просмотр других частей еще больше укрепляет создавшееся впечатление, утомляя современного зрителя полным игнорированием привычных приемов архитектурной композиции. Исключительная оригинальность дворца, блиставшего раскраской и золоченьем, создавалась главным образом его разнообразными покрытиями. Шатры, бочки, крещатые бочки, палатки и т.п. формы, выработанные древними плотниками, нашли применение в Коломенском дворце, который и в других отношениях является апофеозом русского деревянного зодчества. Эстетика древней Руси, видевшая в кровле один из существеннейших элементов красоты и здесь выдвинула ее на первый план; занимая почти везде половину высоты всей постройки, они, по существу, организуют художественное впечатление от здания. В декорациях Коломенского дворца сказалось в значительной мере влияние каменных форм московской архитектуры второй половины XVI века, а также и западное влияние19. Замечательно, что резные украшения отчасти делались по гравированным изображениям из немецких книг, взятых у патриарха Никона20. Каменные формы отразились, главным образом, на наличниках, представляющих ранний пример чисто барочных декораций на московской почве. Наличники Коломенского дворца" представляют большой интерес для истории "московского барокко", что, к сожалению, никем не принималось в расчет. Витые колонки, крученые кронштейны, ломаные фронтоны сандриков, изгибы и завитки - все это показано в пышных развитых формах, после которых первые барочные, так называемые "нарышкинские" церкви кажутся слишком бедными. Указанное обстоятельство важно в смысле определения движения художественной форматики русского XVII века, - развитую барочную декорацию мы встречаем на несколько лет раньше, чем это обычно принято считать.
Внутренняя отделка дворца восстанавливается отчасти по дворцовой описи21. Внутренние помещения все были расписаны религиозными и историческими изображениями по полотнам в "шпренгелях". Во всех комнатах находились деревянные лавки "с опушки" и во многих расписные столы.
Общий характер убранства отчасти можно представить себе по описанию польских послов 1671 г. "Хоромы все деревянные, - читаем мы здесь, - плотническою работою довольно доброю… против них четыреугольна о шести теремах башня, так крепко в дерево и в замки угольные связаны, что обвалиться нет опаства и во всяком тереме пригожие беседы; передние сени с теремом осмигранные, в которых зодиак выписан, потом двои хоромы… с лавками и печьми довольно пригожими около окон сницерскою работою рези изрядные, оконницы слюдяные довольно хороши, изба для бояр, из последних хором выход в комнату довольно граждански сделан… Щиты над хоромами… круглые, на которых Европа, Африка, Асия написаны. Над всходами суд Соломонов написан; перед сенми выстава из окон дутая писана гербами государей и государств… Столовая изба на боку в том же дворе, с особою своею сенью и с главою, в ней стол у одного угла изрядно писан под алифою"22.
Вот, следовательно, какими крупными художественными деяниями отмечена для Коломенского вторая половина XVII века. Несомненно, что и вся дворцовая усадьба была тогда же приведена в порядок. Мы знаем, что перед дворцом был выстроен ряд избушек для стрельцов, несших караулы во дворце. Вероятно, приводились в порядок и дворы - потешный и конюшенный, находившиеся за Дьяковым в пустоши Кречетове23.
В противовес XVII-му столетию, XVIII в. в художественной истории Коломенского должен быть отмечен не как эпоха созидания, а напротив - разрушения и постепенного умирания памятников прошлого. С начала столетия оно становится заброшенной резиденцией, разделяющей участь "царствующего града Москвы". И если в этой последней все клонилось к разрушению, то легко себе представить, что же являло собой загородное Коломенское, потерявшее свое значение царской дачи. Деревянные постройки рушились, дворец ветшал, церкви не поддерживались. В 1722 г. Коломенское посетил принц Гольштинский и сопровождавший его Берхгольц записал это событие в свой интереснейший дневник. "Здесь, - пишет он, - мы случайно застали шталмейстера императрицы, заведывающего этим местом, который принял нас очень учтиво и водил по всему дворцу. Это огромное деревянное здание весьма замечательно по своей древности и необыкновенной величине. Шталмейстер уверял его высочество, что в нем 270 комнат и 3000 окон, больших и малых, считая все вместе. В числе комнат есть очень красивые и большие; но все вообще так ветхо, что уж не везде можно ходить, почему наш вожатый в одном месте просил нас не ступать по двое на одну доску, и мы, конечно, не пошли бы туда с его высочеством, если б нам об этом сказано было прежде, но он думал, что так как сам император еще недавно всюду ходил там, то и нас необходимо везде поводить. Коломенский дворец построен 60 лет тому назад отцом его величества императора, который и сам, не более как за 27 лет, еще жил в нем и потому назначил теперь известную сумму на его возобновление. Нам между прочим показали как это будет делаться, именно провели нас к небольшому домику, который был уже высоко поднят от земли. Точно так же должно быть поднято и все громадное здание для подведения под него каменного фундамента. Мы нашли однакожь, что оно не стоит того, потому что в нем уж мало хорошего, между тем как такие поправки требуют больших издержек и трудов, не обещая все-таки сделать его обитаемым. К этому дворцу, из которого прелестнейший вид, принадлежат большие фруктовые сады, и шталмейстер уверял, что они ежегодно от одних яблок и груш (последние здесь очень редки и растут немного) дают доходу по крайней мере 1350 рублей, и что нигде около Москвы нет таких превосходных фруктов, как там. Следовательно можно себе представить, как велики эти сады. После обеда нас водили в прежнюю придворную часовню, которая невелика и некрасива; но из нее, с одной стороны, прекрасный вид, потому что самая церковь стоит на высоком месте и окружена роскошнейшими лугами. Там показывали нам также каменные кресла или трон, на котором покойный царь, отец нынешнего императора, летом сиживал каждый день раза по два и смотрел оттуда на лагери и ученья большей части своего войска. На большой приятной поляне, которая расстилается у подошвы горы и по которой, со многими извилинами, протекает Москва-река, прежде в летнее время постоянно стояли лагерем 30,000 человек, и шталмейстер, с молодых лет служивший при Дворе, много рассказывал нам об них. Между прочим он упомянул, что тогда там во дворце на карауле всегда бывал полковник с целым полком, и на возвратном пути показывал нам, у входа во двор, комнаты, где дежурили и оставались полковники"24.
Побывав в Коломенском через два года, Берхгольц нашел уже несколько иную картину. "Старый дворец снабдили совершенно новым фундаментом и вообще поправили, так что он теперь долго еще может стоять; изменений в нем однако же никаких не сделано, напротив, сохранено все в первоначальном виде"25.
Общая картина мало изменилась с XVII в. Против дворца через Москва-реку был все еще перекинут деревянный с разводом для пропуска судов мост.
Летом 1729 г. во дворце несколько раз останавливался Петр II и жили Долгорукие, из чего следует, что дворец несколько приведенный в порядок был пригоден хотя бы для летнего житья26.
При Анне Ивановне были выказаны заботы по отношению к загородным дворцам. Но в действительности все поддерживалось крайне слабо. Дворцовая Канцелярия писала, что в "ведомстве имеются наличные припасы только лес и доски и то малое число. Также и мастеровых людей к тем делам заобыкновенных иконописцев, живописцев, золотарей, каменщиков, лесников, штукатуров и других мастеров не имеется"27. О состоянии других построек Коломенского в это время, к сожалению, сведений не имеется. Во всяком случае новых построек не производилось.
В 1762 г., при вступлении своем на престол, Коломенское посетила Екатерина II, которая была пленена разрушающимся деревянным дворцом и живописным ансамблем старинных построек. Через несколько же дней она повелела произвести архитекторский осмотр старого дворца и приложить все старания к его восстановлению и дальнейшему поддержанию. Наблюдение над работами по исправлению, равно как и составление чертежей, смет и проч. было поручено энергичному архитектору Ив.Мичурину. "По осмотру с плотничным мастером Арнальтом, доносил 1 ноября Мичурин, оказалось как в стенах, полах, потолках, так и в прочем того дворца не малые худоба"28. Летом 1763 г. Мичурин и плотничный мастер Эрих подали "мнение", в котором заявляли: "1) В стенах, как от каменного фундамента нижние, так и по поверхности к крышкам многие ряды бревен, а паче углы и замки оных сгнили; 2) у сеней и переходов, которые забраны досками брусья, а у крылец в ступенях и площадках доски и прочее совсем обветшали, а некоторые от ветхости обвалились; 3) имеющиеся над корпусами крыши пришли в худобу; 4) сверх показанных ветхостей стены того дворца пошатились и каменный фундамент, на котором оные основаны, во многих местах повредился ж. И за теми обстоятельствами по мнению нашему имянованных, починкою исправить того дворца невозможно; а надлежит оной, по мнению нашему, разобрав весь перестроить вновь и годные от той разборки материалы для употребления в перестройку выбрать и включить к числу новых материалов. Имеющиеся ж при том дворце каменные флигеля для служб починкою и переправкою возобновить можно. А таким образом расположению комнат и протчего упоминаемого Коломенского дворца впредь быть надлежит, оное предаем нижайше на высокое рассуждение"29.
К работам по Коломенскому дворцу был привлечен и архитектор Карл Бланк, подавший в мае 1764 г. смету на перестройку и починку дворца, выражавшуюся в сумме 56934 руб. 27 коп. Эта цифра, по-видимому, испугала Екатерину II и она, вместо починки старого, приказала построить новый дворец. Между тем старый царский дворец было поведено "разобрать бережно". В 1768 г. в Коломенское приезжал Баженов осматривать дворец и дал благоприятное заключение о качестве материала, присоединяясь к мнению о сломке всего сооружения30. В течение двух последующих лет старый дворец был окончательно разобран31.
Постройка нового Екатерининского дворца, начатая осенью 1766 г. на берегу Москва-реки на месте прежнего скотного и конюшенного двора, была поручена известному исполнителю подрядов того времени, князю Петру Макулову. Екатерина была довольна этим расторопным производителем работ. "С большим удовольствием усмотрела, писала она главнокомандующему Москвы Салтыкову, что Коломенский дворец совсем к Петрову дню поспеет, за что вам благодарствую, а кн. Макулова без награждения не оставлю. Я рада, что сего честного человека узнала"32. Имя автора проекта дворца остается пока неизвестным.
Дворец представлял четырехэтажную постройку с двумя каменными нижними и двумя деревянными верхними этажами33. В середине выступал четырехколонный портик. Фасад ничем не украшался. Вообще дворец выглядел крайне простой и не претендующей постройкой.
Сохранившаяся опись отчасти восстанавливает внутреннее убранство дворца. "В зале № 1, - читаем здесь, - обои китайские красные с личинами, камины медные, перед каминами екран резной выкрашенный разными красками… в кабинете обои градитуровые белые малеванные, пол обит сукном зеленым тонким…"34.
Крытыми переходами, как рассказывали старожилы, дворец соединялся с церковью Вознесения35. Против дворца через Москва-реку был построен деревянный мост, очевидно, на месте старого. Невдалеке находился оперный дом, в котором давались различные представления36; по-видимому, эта театральная затея существовала недолго.
Построенный на скорую руку дворец быстро ветшал и в начале XIX в. "приближался к совершенному разрушению"37. 1812 год ускорил его умирание. Французские отряды, наезжавшие в Коломенское, не принесшие, как можно полагать, серьезного вреда, все же произвели частичные порчи. Так, например, в Георгиевской церкви кавалеристы ставили своих лошадей38.
После войны Коломенское начинает приводиться в порядок. Всего больше приходилось устраиваться церквам, в которых перед тем разграблялось имущество. В это время, вероятно, в Вознесенский храм присылается из кремлевского Вознесенского монастыря новый иконостас на место древнего, от которого оставляются только царские двери39.
Новый начальник Московской Дворцовой Конторы П.С.Валуев, известный блюститель "чистоты и порядка", обращает внимание на состарившийся екатерининский дворец и в 1816 г. последний сламывается. В середине 1820-х годов на месте старого дворца возводится другой, по плану Тюрина40.
Дворец представлял несколько сложную постройку с высокой и массивной башней-фонарем. Второй этаж с шестиколонным ионическим портиком был поставлен на площадку первого, разбитого по переднему фасаду тяжелой аркой. Башенка, обработанная четырьмя ампирными двухколонными декорациями, стояла на круглой площадке с перилами; на плоском верхе башенки также была сделана площадка со шпилем, обнесенная решеткой. Двумя прямыми открытыми галереями из дорических колонн, главный корпус соединялся с выступающими, по одному с каждой стороны, флигелями с типичной ампирной декорацией. Перед дворцом на четырехугольных подставках лежали пушки41.
В 1825 г. Е.Д.Тюрин выстроил "деревянный Павильон на каменном фундаменте"42. Немного грузная ампирная дорика зрелой поры, четырехколонный портик и наполовину рустованные стены, делали во всяком случае красивым это небольшое садовое сооружение43.
На почве, пропитанной традициями искусств, вспыхивает на десять лет новый огонь художественного устроительства, но, по-видимому, уже в последний раз. Николай I имел, надо полагать, серьезные намерения сделать из Коломенского летнюю резиденцию. После некоторых работ по устройству существующего ансамбля, в 1836 г. он решил приступить к постройке нового дворца, отвечавшего бы новым вкусам. Составление проекта было поручено известному придворному архитектору А.Штакеншнейдеру, предполагавшему произвести полную, перепланировку Коломенского. Дворец, протяжением более 100 саженей, проектировался на берегу реки и начинался от Вознесенской церкви, которая, будучи с ним связана, являлась крайней левой (от реки) точкой. С противоположной правой стороны для уравновешения композиции намечалась идентичная башня44. В пространство между башнями включался самый дворец - огромное трехэтажное здание перегруженное орнаментацией с тяжелыми наличниками и бочкообразными покрытиями, родственное по духу Кремлевскому дворцу Тона. Перед всем сооружением несколькими террасами был устроен спуск к Москва-реке с фонтанами, каскадом и многочисленной скульптурой, придававший необычайную пышность всему проекту. Создавая симметричную композицию всего замысла после повторения Вознесенского храма, Штакеншнейдер дублировал и задние ворота с башней, между которыми прокладывался подъезд от Казанской церкви, заключенной в круговой плац45.
К счастью для Коломенского и истории русского искусства обширные замыслы Штакеншнейдера остались лишь на бумаге. Николай I охладел к этой затее и дело ограничилось награждением архитектора за проекты золотой табакеркой осыпанной брильянтами46.
Находившаяся долгое время в запустении, церковь Георгия в 1843 г. строится заново и обставляется внутри. Дворец еще в середине XIX в. сохраняет старое убранство. Между картинами и портретами были изображения: Филарета, Федора Алексеевича, Наталии Кирилловны, Прасковьи Ивановны, Петра Великого, Алексея Петровича, Петра II и его сестры Наталии Алексеевны, Елизаветы Петровны, Петра III подписной "G.C.Grooth pinxit 1743", Екатерины II в рост, великого князя Александра и Константина Павловичей работы Лампи, шведского короля Карла XII и некоторые другие47. "Несмотря на свою мрачность, - пишет современник, побывавший здесь в 1850 г., - дворец сохраняет в себе многие драгоценности"48.
При Александре II министр двора граф Адлерберг распорядился продать на слом ветхий дворец, обстановка из которого была вывезена и он был куплен неким Кулевым, построившим себе два дома и распродавшим остатки кирпича49.
В 1868г. Вознесенский храм, Водовзводная башня и задние ворота ремонтировались50. Почти до конца XIX в. сохранились ещё живые отголоски старины, теперь постепенно исчезающие.
В общих чертах мы ознакомились с многовековой художественной историей села Коломенского, на территории которого развернулось столько интересных страниц истории русского искусства. Изменявшее неоднократно свой лик, оно все же до настоящего времени сохранило какой то крепкий художественный скелет формообразующий и прекрасно наполняющий ансамбль древней усадьбы.
1 Духовная Грамота Ивана Калиты // Собрание Государственных грамот и договоров. Т. I. М., 1813.
2 Татищев В.Н. История Российская. Кн. 5. Государствование В. К. Василия Ивановича // Чтения в Общ. Ист. и Древн. Росс. Год третий, № 5. М., 1848. С. 208.
3 Исторические сведения о селе Коломенском. М., 1809. С. 4.
4 Кротков П. Плащаница Всероссийского митрополита Фотия, хранящаяся в Вознесенской церкви села Коломенского. М., 1864. С. 15.
5 Дворцовые разряды. Т. II (с 1628 по 1645 гг.). СПб., 1851. Стлб. 643.
6 Чаев Н. Описание дворца царя Алексея Михайловича в селе Коломенском. М., 1869. С. 4.
7 Забелин И.Е. Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях. Ч. I. Изд. IV. М., 1918. С. 466.
8 Корсаков А. Село Коломенское. М., 1870. С. 82.
9 Чаев Н. Указ. соч. С. 32.
10 Реконструкция его по старым планам, описям и рисункам произведена И.Е.Забелиным, главнейшими данными которого нам придется воспользоваться, сделавши некоторые извлечения из описи дворца 1742 года, почти целиком повторяющей старые описи, составлявшиеся в 1677 года.
11 Успенский А.И. Царские иконописцы и живописцы XVII века: Словарь. М., 1910.
12 Рейтенфельс Я. Сказания светлейшему герцогу Тосканскому Козьме III о Московии / Пер. А.Станкевича // Чтения в Общ. Истор. и Древн. Росс. М., 1905. кн. 3 и отдельно. С. 93.
13 Забелин И.Е. Указ. соч.
14 Реконструкцию центральной части Коломенской усадьбы с общим видом дворца см.: Потапов А. Очерк Древней русской гражданской архитектуры. Вып. II. М., 1903. Табл. VIII.
15 См.: Потапов А. Русское искусство. Черты самобытности в древнерусском зодчестве. М., 1900.
16 Потапов А. Указ. соч. С. 65.
17 Опись дворца 1742 г., опубликованная в кн.: Забелин И.Е. Указ. соч. С. 483.
18 Под названием челобитного столба он сохранялся довольно долго и не так давно был еще в целости. В настоящее время [т.е. в 1924 г. - М.К.] от него осталась лишь небольшая куча кирпича, обсаженная вокруг акациями.
19 На западное влияние указал довольно решительно проф. А.И.Некрасов. См.: Некрасов А.И. Древние подмосковные: Александрова слобода, Коломенское, Измайлово. М., 1923. С. 41, 43.
20 Забелин И.Е. Указ. соч. С. 467.
21 См. между прочим, воспроизведение в кн.: Бартенев С. Московский Кремль в старину и теперь. Т. II. М., 1916. С. 20.
22 Корсаков А. Указ. соч. С. 13.
23 Там же. С. 14.
24 Дневник Камер-юнкера Берхгольца веденный им в России в царствование Петра Великого с 1721 по 1725-й год. Изд. 2. М., 1860. С. 236-237.
25 Там же. Т. IV. С. 59-60.
26 Забелин И.Е. Указ. соч. С. 472.
27 Чаев Н. Указ соч. С. 9.
28 Забелин И.Е. Указ. соч. С. 473.
29 Там же. С. 474.
30 Бондаренко И. Подмосковные дворцы XVIII века // Старые годы. 1911. Март. С. 17-18.
31 При сломке старого дворца была сделана с него модель, которая до 1812 года хранилась в чертежном зале Кремлевской Экспедиции (Мартынов. Рус. старина. Изд. II. М., 1857. Год 5. С. 39). Эта модель исчезла неизвестно куда. Часто ошибочно принимаемая за нее модель из липового дерева Оружейной Палаты, ныне находящаяся в Коломенском музее, сделана уже по археологическим данным в 1868 г. художником Смирновым и поднесена имп. Александру II (Чаев Н. Указ соч. С. 12). В Русском Музеуме П.Свиньина хранилась также "модель готического дворца царя Алексея Михайловича в селе Коломенском работы Салина" (Краткая опись предметов составляющих русский музеум Павла Свиньина. СПБ., 1829. С. 19). Эта модель фигурировала на выставке в Академии Художеств в 1827 году и заслужила "внимание как по точности размеров, так и по искусству с каковым выполнены. в малом виде даже самые мелкие предметы" (Северная Пчела. 1827. № 117). Судьба этой модели также неизвестна. Помимо чертежей (см. их воспроизведение в кн: Забелин И.Е. Указ. соч.; Грабарь И. История русского искусства. Т. II. С. 251-255 и др.), с натуры делалась гравюра по рисунку Фр.Гильфердинга. Все остальные рисунки и, между прочим, 4 гуаши, находящиеся в нескольких дублетах в Историческом музее (их воспроизведение см.: Три века: Сборник / Под ред. В.В.Каллаша. Т. 5. М., 1913. Табл. к стр. 186 (красочное); Старые годы. 1911. Март. С. 14-15) относятся к позднейшему времени и делались по модели и гравюре Гильфердинга. П.П.Свиньин упорно говорит о рисунке будто бы самом схожем, находящемся в Британском музее, с которого ему было позволено снять копию. (Ежедневные записки в Лондоне. СПб., 1817. С. 122; Отечественные записки. 1822. Октябрь, № 30. С. 14; Картины России. С. 74).
32 Письма Екатерины II к П.С.Салтыкову // Русский Архив. 1886. № 9.
33 Корсаков А. Указ. соч. С. 68. Изображение дворца можно видеть на акварели Кваренги, в Эрмитаже и акварели неизвестного в Историческом музее, в Москве № 42949, 699. - "Вид восточной стороны села Коломенского и царского дворца, 2 церкви Вознесения Господня, построенной в году и церкви Казанской Божьей Матери". Указание А.Щекатова (Словарь географический Российского государства. М. 1804. III стлб. 675), что дворец был 3-этажный, ошибочно.
34 МООАМИД. Оп. 13 № 33295. Цит. по Бондаренко (Старые годы. 1911. Март. С. 19).
35 Корсаков А. Указ. соч. С. 91.
36 Корсаков А. Указ. соч. С. 68; Пыляев. Старая Москва. СПб., 1891. С. 95.
37 Исторические сведения о с. Коломенском. М., 1809. С. 16.
38 Корсаков А. Указ. соч. С. 95.
39 Русская старина в памятниках церковного и гражданского зодчества / Сост. А.Мартынов, текст И.М.Снегирев. Изд. III, год первый. М., 1852. С. 112-113.
40 Чертеж его из Архива Мин. Двора принят И.Бондаренко почему то за чертеж Екатерининского дворца (Старые годы. 1911, март. С. 18). Такое же неправильное определение носит акварель Исторического музея, изданная в сборнике "Три века" под ред. В.Каллаша (Т. 4. М., 1913. Табл. к стр. 72).
41 См. крайне примитивный рисунок пером - "Вид дворца и башни в селе Коломенском" (Исторический музей. №42949, 628). Пушки уцелели до настоящего времени. Одна лежит почти рядом с церковью Вознесения, другие же, находясь на скате к Москва-реке, вросли в землю.
42 Старые годы. 1911, март. С. 19.
43 См. "Фасад с планом Павильону при Коломенском дворце со стороны Москвы реки. Чертил архитекторский, помощник Иванов". На бумаге 1834 г. (Собрание Исторического музея).
44 В другом варианте проекта башня несколько отличается от Вознесенской церкви.
45 В Историческом музее находятся следующие подписные чертежи А.Штакеншнейдера, датированные 1836 годом: "Специальный план села Коломенского", "Проект Коломенского дворца. Фасад со стороны Москвы реки". "Разрез продольный" и "Разрез поперечный" (все за № 9982/90).
46 Художественная газета, изд. Н.Кукольником в 1837 г.
47 Корсаков А. Указ. соч. С. 71.
48 Московские губернские ведомости. Отд. 11, часть неофициальная к № 44, 1850 г. С. 493.
49 Экскурсионный вестник. 1916. № 1-2. С. 54.
50 Чаев Н. Указ. соч. С. 3.
Природная рама, заключающая художественные памятники Коломенского, столь изыскана, столь притягательна, что не удивляешься почему именно здесь произошло так много, для истории русского искусства примечательных фактов. Чутье места, сильно развитое в древней Руси, прекрасно иллюстрируется использованием пейзажных ансамблей и природных условий. Остаток древней усадьбы расположен на высоком правом берегу Москвы реки с крутыми скатами вниз и поперечным оврагом и делится на две части - одну собственно Коломенское, другую - Дьяково. За причудливыми изгибами реки раскрывается далекий простор полей и заливных. лугов с вкрапленными в него белыми точками монастырей и церквей. Дьяково не сохранило ничего, помимо своего храма. Главные художественные остатки находятся, как и следует ожидать, на первой возвышенности, где господствует устремленный в небо шатер Коломенской церкви. На небольшом пространстве расположены и другие сохранившиеся памятники: прямо напротив церкви башенные ворота - остаток дворца с пристройками по бокам, дальше по этой же линии в глубину каменные передние ворота дворца, в промежутке между первыми и вторыми воротами Казанская церковь на северной стороне, третья церковь - Георгиевская в промежутке между Вознесенской и башенными воротами и, наконец, Водовзводная башня за Георгиевской церковью. Композиция художественного ансамбля, за исключением Вознесенской церкви, складывающегося из построек XVII в., обуславливается расположением ныне несуществующего дворца Алексея Михайловича и без представления факта последнего остается не вполне ясной. От передних ворот протягивается остаток стены, окружавшей дворец. С южной стороны, сохранились два пилона от небольшого въезда. В настоящее время все внутреннее пространство, между двумя воротами и Казанской церковью, занято разросшимися насаждениями. Тут же начинаются фруктовые сады, исстари прославившие Коломенское. Несмотря на случайность и фрагментарность современной композиции архитектурных памятников, она имеет все же какую то внутреннюю связь и в отдельных моментах даже некоторое соподчинение. Так, восприятие главного художественного памятника - Вознесенской церкви с западной стороны отлично регулируется задними воротами, открывающими памятник неожиданно в прорезе арки, что производит огромное и сильное концентрированное впечатление. Немногочисленные остатки XVII в. создают во всяком случае известную художественную среду, в которой лучше чувствуется значительность главной жемчужины.
Одним из древнейших сохранившихся памятников на территории Коломенского является Дьяковский храм51. В общих чертах хорошо сохранившийся, он представляет один из важнейших памятников русского искусства, с которым связывается существенный стилистический перелом в древнерусском зодчестве. Дьяковский храм явился подготовкой шатрового строительства - этой блестящей страницы русского допетровского искусства. Он - одно из первых каменных сооружений, широко использовавшее формы национального деревянного зодчества, на основе которых создалась вскоре глубоко-оригинальная архитектура шатровых церквей.
План храма очень интересен. Он складывается из большого восьмигранника в центре, к которому с четырех сторон приращены вдвое меньшие восьмигранники неправильной формы, образующие по наружной линии общий квадрат очерченный стенами галерей, соединяющих все приделы. Только восточная сторона, вместо прямой галереи, имеет большой полукруглый выступ абсиды52.
Уже по плану мы видим, что Дьяковский храм представляет группу вертикально расчлененных масс или башен. Основным принципом композиции является объединение четырех столпов вокруг центрального. Во всей архитектурной концепции господствует громадный центральный восьмигранник, отличающийся довольно сложной обработкой граней с воздвигнутым на него другим, меньшего размера восьмигранником, к которому сделан переход при помощи нависших внутрь храма машикулей. Снаружи этот переход декорирован круглыми кокошниками и мелкими фронтончиками. В промежутках помещены еще маленькие кокошнички, создающие прототип приема, называвшегося впоследствии "в перебежку". Связью с главой служит широкий граненный барабан, охваченный рядом полукруглых цилиндров, отвечающих внутренним конструктивно необходимым нишам и придающих некоторую грузность верху. Расплющенная глава небольшим подъемом сообщает медленность движения линий этой самой существенной части постройки. Вертикальность движения гораздо ярче выражена в боковых столпах, где за тремя рядами фронтончиков, покрывающих основной восьмигранник, следует маленький перекрытый куполом восьмигранник же. В промежутке боковых столпов западной стороны помещена звонница, возможно несколько позднейшего происхождения, но недурно вписывающаяся в художественный организм памятника. При очень ясно выраженных принципах художественной схемы, храм довольно сложен в своей декорации. Обрамления окон, вырезы стен, валики и гурты, ширинки, кокошники и фронтончики, сочные нависающие карнизы - все это придает осложненность архитектурной плоскости, не влияющую, впрочем, отрицательно. Роспись, покрывающая стены храма, относится несомненно к более позднему времени и в своей основе едва ли не к XVII в., склонному к сложной цветовой фактуре архитектурного произведения. Вообще же изменения первоначального вида сводятся, в сущности, к немногим моментам. Помимо упомянутой только что росписи и звонницы, следует отметить утерю двух небольших главок по сторонам последней53, расширение с переустройством северной галереи и переделку южной галереи из открытой в закрытую. Таким образом, первоначальный замысел храма легко восстанавливается.
Дьяковская церковь замечательна в том отношении, что, наряду с использованием идей деревянного зодчества, в ней был применен ряд приемов каменной архитектуры, усвоенных от иноземных мастеров, работавших в Москве в конце XV и начале XVI вв. Поражает, например, классичность карнизов и других обломов, несвойственная истинно русскому зодчеству. Логика и ясность архитектурной идеи с упорной последовательностью проводится повсюду. Это в особенности показывается полным соответствием внутренних решений наружной организации произведения.
Сравнительно небольшие внутренние пространства построены на вертикальных решениях, убегающих вверх линиях. Воздушные колодцы создают совсем особое воздействие церковного interieur'а.
Неприятная ремесленная живопись, покрывающая стены внутри, целиком нового происхождения. Остается открытым вопрос, была или нет первоначально стенопись; думается более справедливо ответить, что нет, никогда. Четырехярусный иконостас совсем нового происхождения, но в нем сохраняются некоторые старые иконы, относящиеся в настоящем их состоянии, невидимому, к XVII столетию. В последнее время отысканы старинные царские двери, возвращенные сейчас на место. Интересных в художественном отношении предметов убранства, к сожалению, не сохранилось.
Вокруг Дьяковской церкви расположено сельское кладбище, обслуживавшее округ уже с древних времен54. Несколько белокаменных плит от древнего кладбища с простыми орнаментальными дугами и вязевыми надписями остались затерянными среди многочисленных деревенских памятников, преимущественно саркофагов с трогательными надписями и стихами.
Если Дьяковская церковь при всей своей своеобразности и интересе оставляет зрителя несколько холодным, то Коломенский храм вызывает необычайно интенсивное, эмоциональное, эстетическое переживание. Художественная стихия памятника, необычайно целостная и убедительная, непроизвольно захватывает и покоряет.
В плане и общей схеме архитектурных форм наблюдается крайняя лаконичность, сильно сгущающая художественное впечатление. План здания рисуется в виде равноконечного креста осложненного у перекрестья, описывающим центр, квадратом. Все углы обрамлены наростами пилястр. Замечательно, что массив стен занимает приблизительно 2/3 по отношению к внутреннему пространству, очень незначительному.
Храм возведен на высоком подклете со столбами и арками. Он представляет единый вертикальный массив, колоссальной высоты (29 саженей), разделяющийся на три ясно обозначенные части. Низ, организующий рассмотренный план при помощи трех рядов отступающих больших кокошников, связывается с восьмигранником, служащим основанием для высокого плоского шатра, увенчанного маленьким барабаном и почти не видной главкой. Все здание легко и стремительно возносится вверх. Основная идея сооружения акцентируется почти полным отсутствием горизонтальных членений и стрелами введенными в плоскость стен основного креста.
При всей сложности делений Коломенский храм производит необычайно слитное не дифференцированное впечатление; он выглядит единой монолитной глыбой устремленной вверх. Впечатление самого взлета первоначально ощущалось гораздо острее, благодаря отсутствию на галереях столбов и покрытий, возникших в XVIII, а может быть даже еще в XVII столетии55 и значительно укоротивших пропорции вертикального протяжения. Эти покрытия галерей, сильно обезображивающие Коломенский храм, были, по-видимому, вынуждены климатическими условиями и соображениями охранения церкви от порчи.
Остановимся несколько подробнее на формах Вознесенского храма. С галерей, окружающих здание, отброшены далеко три крыльца с несколькими рундуками, приводящие на память деревянные церкви. Многочисленные столбы, служащие основанием перекинутой наверху галереи и соединенные между собою арками, оставляют внизу свободные проходы. Есть также несколько ложных арок, может быть, полученных путем закладки. Над каждой аркой подклета выведено ее декоративное обрамление с подвышением в середине. Барьером галерей служит парапет, разбитый снаружи непрерывающимся поясом ширинок, заимствованных с итальянских стен Кремля56. Самой богатой частью сооружения является, вырастающий из подклета, двенадцатиугольник. Все его углы ограничены двуреберными, плоского вытянутого рисунка, пилястрами с многообломными капителями, выходящими одновременно на две стены.
Плановой прием определил два типа стенной плоскости, повторенных каждый по четыре раза. Первый приходится по странам света, второй - в промежутках. Стена в первом случае стиснута с двух сторон плоскими пилястрами, капители которых поддерживают большую закомару с подвышением; эта закомара повторена еще два раза, поставленными один над другим и отступающими в глубину кокошниками. На трех-четвертной высоте от основания пилястр, занимая ровно пространство последней четверти, вписана в плоскость стены декоративная стрела, оканчивающаяся у основания закомары и заключающая в себе узкое окно, обведенное рамочкой с маленьким кокошником. Придавая стене более ускоренное движение вверх, стрела в тоже время приобретает смысл как бы скрытого наличника, входя в непосредственное восприятие окна. Следует отметить также одну любопытную деталь - мало заметные волюты у основания стрел.
Второй прием стены, указанный нами, пользуется уже знакомыми средствами только на меньшем пространстве. Здесь мы имеем дело собственно с двумя идентичными плоскостями, расположенными под прямым углом одна к другой и связанными общей двусторонней пилястрой, а также общим закомарным покрытием. Два верхние кокошника в точности отвечают рассмотренным ранее, находящимся на одной высоте; выступающий же угол потребовал применения какого то нового средства. Таким средством явился некий отрезок "бочки", своей острой гранью начинающийся от середины пилястровой капители. Разработка стены несколько иная, чем в первом случае. Вместо полных пилястр, со сторон примыкающих к храмовому кресту, помещены половинные. Стрелы на меньшей ширине, будучи вписаны в одинаковый по высоте промежуток, получают гораздо большую заостренность. Два окна по сторонам центральной пилястры помещены ниже и декоративно разрешены по другому. Прежде всего их верха не четырехугольны, а полуциркульны; на отекающую окно непрерывную рамку посажена небольшая стрелка, опирающаяся на двухсторонние волюты.
Очень интересны порталы Вознесенского храма. К сожалению, два из них - северный и южный потеряли декоративную обработку и в настоящее время показывают лишь следы мощной арки с подвышением, охватывавшей вход и ничтожные кусочки орнаментации в нижних частях. Западный же портал с граненными колонками и фронтоном хорошо сохранился.
Третья с низу часть - восьмерик, служащий подножием шатра. Его грани обрамлены короткими пилястрами, формально подобными только что рассмотренным и в верхней части соединенными поясом мелких кокошников, приходящихся по два на каждую грань. Опирающиеся одной своей стороной на капитель пилястры, они другой поставлены на кронштейны, повторяющие рисунок пилястр. В промежутке между кронштейном и подвышением кокошника помещены полуциркульные окна с наличником, обнаруживающим явно итальянское происхождение. Две прорезанных пилястры с волютообразными капителями несут на себе широкую дугу; сложный карниз подоконника внизу поддерживается двумя кронштейнами. В настоящее время существуют в полном виде четыре окна; четыре же промежуточных заложены, что лишает внутренность значительной части вливавшегося в нее прежде света.
Непосредственно за поясом кокошников начинается шатер, своими гранями разделенными гуртами соответствующий граням восьмерика. Перетяжки накрест из мелких квадратиков в каждой грани создают впечатление сплошной сетки, накинутой на спокойную плоскость мощного шатра. Небольшие полуциркульные окна вносят частицу пространства в сплошную каменную массу. Шатер замыкается в небольшом восьмигранном пояске, охваченном лентой маленьких кокошников, по одному в каждой стенке. Над этим пояском возвышается восьмигранная же шейка, несущая плоскую и едва видную снизу главку. Принцип пилястрового ограничения углов здесь еще раз нашел своё применение. Почти во всю высоту небольших граней поставлены фальшивые полуциркульные окна с знакомой нам обтяжкой.
Крест Коломенской церкви, поставленный на яблоке, не может быть с уверенностью отнесен ко времени построения храма, но во всяком случае он принадлежит к древности. Его лаконичные, крайне конструктивные формы вполне отвечают строгости и величию всего памятника. Равноконечная форма в комбинации с полумесяцем делает его исключительным по редкости. В пользу его современности с храмом говорит принципиальная близость к древнему кресту Дмитровского собора во Владимире57.
Таков снаружи в самых общих чертах Коломенский храм, представляющий несомненно один из самых блестящих, по своим достижениям, памятник русского искусства. Делая предположение, что автором храма был русский, не знакомый с архитектурой итальянского Ренессанса, приходится с безусловностью указать на значительность влияния декораций Архангельского собора и строительных приемов, принесенных в Москву итальянцами XV века. Наблюдается также и некоторое, правда, очень скромное влияние готики, выразившееся главным образом в стрелах, прорезающих стены нижнего креста. Однако, чисто русское понимание основных моментов архитектурного творчества и некоторая примитивность фактуры говорит в пользу русского мастера, воспользовавшегося всеми ему доступными достижениями Запада. Трудно себе представить, чтобы иноземный художник до такой степени мог освоиться с исконно русскими строительными приемами композиции. Впрочем, решать этот вопрос уверенно нет возможности.
Коломенская церковь есть фиксирование в камне древнерусского деревянного зодчества. План, основные разделения и смысл - отдельных форм вполне заимствованы из плотничного искусства. Примеры более поздних церквей Севера, сохранивших в принципе древнейшие традиции, очень убедительны в сопоставлении с Коломенским храмом58. Вместе с тем последний настолько ловко применил все указанные формы, что отвечает требованиям строжайшей архитектурной и вообще художественной логики.
Имея ввиду огромную высоту, грандиозные массы камня и обширную окружность, входящий внутрь храма поражается прямо таки миниатюрными сравнительно размерами. С другой стороны, изумительно бездонное протяжение вверх, теряющееся в сомкнутом своде шатра, тянущегося фактически еще выше.
Внутреннее помещение разбито пилястрами на многообломных пьедесталах схожими с наружными. Они отмечают входы в уступы из основного квадрата, расположенные на четыре стороны света и теряющиеся в громадной толще стен.
Вся внутренность обладает белыми ничем не разбитыми стенами. Думается, что правильно отнести это обстоятельство к первоначальной традиции. Во всяком случае внутренние плоскости Коломенского храма в таком виде производят очень благоприятное и внушительное впечатление. В настоящее время восстанавливается внутренний первоначальный вид храма59. На восточной стороне, окружающей Коломенский храм галереи, интересна, одна несколько необычная подробность - каменное царское место. Прислоненное задней стороной к алтарной толще храма и по смыслу отвечающее пятнам порталов трех других сторон, оно представляет собой две невысокие стенки с четырьмя поставленными на них столбиками, несущими на арках завершение бочкой, украшенной в центре двуглавым орлом. Ниша, где устроено сидение, обработана итальянской раковиной. Отношения арочных пролетов и членения столбиков балдахина, очень схожих с пилястрами западного портала, вызывают предположение о одновременности царского места сооружению самого храма. Может быть, бочка возникла и позднее; по крайней мере орел, относится к XVII веку.
По времени своего основания Георгиевская церковь является древнейшим сооружением Коломенского. Мы знаем, что в 1843г., по повелению Николая I, находившаяся на этом месте деревянная церковь была сломана и построена ныне существующая каменная. Таким образом казалось бы, что вопрос о древности здания Георгиевской церкви должен отпасть. Однако это не совсем так и при всей своей невыигрышности на. первый взгляд, церковь представляется крайне интересным и сложным памятником, над которым стоит, произвести серьезное изучение. Конечно, здесь нет возможности решать запутанную проблему, однако следует попытаться хоть сколько-нибудь приблизиться к ее решению. Не зная, была ли каменной первоначальная церковь Георгия, можно лишь сказать, что такое предположение вполне возможно. Так или иначе, она не могла простоять до 1843 г. и поэтому деревянная церковь не была ни в коем случае первоначальной. Для нас важно только то, что деревянной была не вся церковь и что именно каменная часть - круглая башня, сохранившись от разломки, вошла в состав современного здания. Это очень хорошо видно внутри, где можно наблюдать соединение двух совершенно различных и самостоятельных построек. В алтарной башне мы имеем постройку значительно старейшую, чем середины XIX в. Она встречается на всех рисунках XVIII в., позволяющих ее видеть. Возникает вопрос - к какому времени следует отнести построение этого сооружения? Огромная толщина стен, достигающая трех аршин, пролеты арок с итальянскими пилястрами и некоторые профиля, наконец, четырехконечный крест с месяцем, близкий к кресту Вознесенской церкви, говорят, пожалуй, за эпоху не столь отдаленную от Вознесенского храма. Кокошники над карнизом, вписанные в стену, и ряд мелких выступающих полуциркульных кокошников над верхним карнизом напоминают эпоху шатрового строительства.
До 1843 г. здесь висели колокола, которые позднее были сняты. Пролеты арок заложены тогда же. В последнее время, под руководством П.Д.Барановского, производится реставрация. Пролеты арок освобождены от упомянутой закладки, штукатурка отбивается, обнаруживая под собой древнейшие карнизы, арки и кокошники. Все они восстанавливаются, и в ближайшее время Георгиевская церковь (в своей древнейшей части) примет первоначальный вид. Путем обследований удалось почти с достоверностью установить, что она была раньше колокольней к Вознесенскому храму.
Не представляя никакого интереса, здание самой церкви, относящееся, как сказано, к 1843 г., не слишком портит древнюю часть, может быть, потому, что размеры ее сравнительно невелики и она не имеет никаких главок пли возвышений на четырехскатной крыше.
Внутренность Георгиевской церкви неинтересна. Иконостас XIX в., иконы новые. Из предметов искусства, находившихся в церкви, обращает на себя внимание плащаница митрополита Фотия, первой половины XV в. Она состоит из плата с изображением сюжета Погребения и пришитых к нему полей с изображениями святых и Преображения, относящихся к более позднему времени. Плат, составляющий собственно Фотиевскую плащаницу, шит шелком и крученым золотом; шитье гладью в настилку по синей крашенине. В плоскостной композиции чувствуется влияние монументальных памятников. Время возникновения плащаницы падает на расцвет искусства шитья, но в ней нельзя признать русскую работу. В настоящее время она находится в Реставрационных Мастерских Главнауки.
Художественное значение Казанской церкви, прежде непосредственно входившей в состав государева дворца, с которым она соединялась крытыми переходами, невелико. За то она рисует нам самую типичную, разработанную церковную постройку второй половины XVII в., примеров которой находим довольно большое количество как в Москве, так и в провинции. Здание представляет немного вытянутый куб, поставленный на высоком подклете с откинутыми на юг и север крыльцами. Решение стенной плоскости, сведенное к двум принципиальным приемам, проводится согласно выработавшемуся канону. Четыре, тесно соприкасающихся, окна с каждой стороны, исключая глухой восточной, занимают середину пространства стены, заключенной с углов обычными двойными пилястрами, несущими карниз. Широкий пояс верхней части состоит из трех карнизов один над другим. Выше - линия кокошников, утерявших всякий конструктивный смысл при четырехскатном покрытии, перебиваемых двумя небольшими оконцами. Маленькие худосочные кокошники сверху покрыты еще карнизом так, что оказываются в зажиме. Наличники окон с тяжелыми колонками завершаются также кокошниками. Пятиглавие на тонких шейках есть декоративная надстройка, выражающая храмовую идею и не имеющая решительно никакого практического значения, благодаря глухим главам не освещающим внутренности. С двух сторон - северной и южной примыкают небольшие кубы двух приделов, увенчанные главками, схожими с боковыми главами центрального куба. На подклете из массивных столбов с перекинутыми арками устроена круговая галерея, охватывающая церковь со всех сторон. Она также имеет столбы и арочные соединения, отвечающие подклети.
Живописно раскинувшиеся крыльца с кувшинками, поддерживающими арки и несколькими рундуками сами по себе довольно обычны; но решение северного, в силу принципиального приема, пожалуй, единственно в древнерусском зодчестве. На это крыльцо воздвигнута колокольня, которая оказывается, кроме всего, и на неузаконенной стороне. Взятая в отдельности, колокольня опять-таки походит на хорошо известный и сохранившийся тип. На два простых четверика, из коих верхний прорезается окном в скромной рамке с сандриком, водружен восьмерик с арочными пролетами, подвышенными в центре, увенчанный восьмигранным шатром с маленькой главкой на тонкой шейке; один ряд слухов опоясывает нижнюю часть шатра. Несмотря на сравнительно позднее время, колокольня производит несколько архаичное впечатление своим сдержанным решением.
Внутреннее помещение церкви с двумя круглыми столбами совсем не сохранило древнего облика. Нынешняя роспись, возникшая лет пятнадцать назад, совсем изменила воздействие стен, лишенных первоначально какой бы то ни было живописи.
Пятиярусный иконостас также недавнего происхождения; в нем остались некоторые иконы XVII в., впрочем, записанные.
В северном приделе преп. Аверкия очень простой поздне-ампирный иконостас, белый с золотом и живописными вставками икон, дает представление об общем характере подобного рода памятников.
Следует указать на деревянную скульптуру - Христос в темнице, находившуюся в приделе и перенесенную теперь в главный храм. Не решая вопроса о ее принадлежности к русскому искусству (она свободно может принадлежать, например, польскому мастеру), нужно отметить острую выразительность, свойственную этой раскрашенной скульптуре.
Названными предметами исчерпывается интересное в художественном отношении содержание Казанской церкви.
Находящиеся перед церковью Вознесения, проездные ворота с башней в прежнее время вели на двор государев. Теперь они ограничивают площадку перед храмом.
Сооружение ворот относится всего вероятнее к началу 70-х годов XVII в. Они являют собой интересный образчик гражданского зодчества, повлиявший на сооружения последней четверти XVII столетия, как, например, на близкие к ним ворота в Измайлове, Новодевичьем монастыре и т.д.
Продолговатый массив расчлененный тремя парами колонн прорезается двумя арками ворот и меньшей - калитки. На нижний нагружается другой, еще более растянутый четырехугольник с четырьмя прорезами окон и четырьмя парами пилястр, несущих обычный для московского XVII в. карниз с поребриком. Затем, в центре этого второго яруса возвышается четверик, поддерживающий восьмерик более разработанный, чем в колокольне Казанской церкви, завершающийся плоским шатром без всяких слухов и увенчанный орлом.
Помимо общих приемов композиции, XVII в. сказался и на декоративной стороне памятника. Каменная резьба в арках пролетов, сложные карнизы, подвесные гирьки в центральных окнах первого придают сложную фактуру зданию.
Вполне основательно предположение о неодновременности самых ворот и башенного верха60. Если первые, основываясь на показании польских послов, построены в начале 1670-х годов, то последний мог свободно появиться во время перестроек, производившихся во дворце царем Федором Алексеевичем. В таком случае перед нами пример аналогичный башням Московского Кремля.
Характер низа обнаруживает явно барочное понимание плоскости, подчеркиваемое главным образом выступами колонн на высоких пьедесталах. Таким образом, ворота отвечали барочности, наблюдавшейся в некоторых моментах разрушенного дворца. Из колоколов, висящих на башне, нет сколько-нибудь интересных для истории литейного искусства. Самый старый из датированных относится к 1828 г., остальные, за исключением одного маленького колокола, еще новее.
По обе стороны рассмотренных ворот, примыкая к ним, расположены двухэтажные идентичные по замыслу корпуса. Несмотря на то, что они всегда принимаются за "остатки Николаевского дворца", принадлежность обоих к XVII в. не подлежит никакому сомнению. Следует только взглянуть на заднюю сторону левого строения, чтобы увидать хорошо сохранившуюся декорацию фасада XVII столетия, - окна с фронтонными наличниками, две двери пилястры и карнизы61. На этой же стороне видны остатки, примыкавшей непосредственно к постройке, стены. Фасад к Вознесению был, по-видимому, сильно "пройден" впоследствии, но это не лишило его наличия архитектонического чувства и даже строгой декорации. Первый этаж расчленен большими четырехугольными окнами. Между этажами проходит ряд выступающих досок в границах окон. Верхний этаж прорезан квадратными окнами, над которыми тянется карниз и дальше кровля. В эпоху ампира у входных дверей одного и другого домика были простые двухколонные портики из тосканских колонок62.
По-видимому, эти помещения предназначались для дежурства стрелецких полковников, наблюдавших за караулами, о коих упоминает Берхгольц63.
Абсолютно неинтересное в художественном отношении, здание школы точно неизвестно, когда возникло. Обработка главного фасада соответствует только что рассмотренной. На чертеже тридцатых годов оно выглядит скромным, но чистеньким строеньицем с минимумом художественной декорации64. В сторону башни располагался обширный двор с каким-то хозяйственным строением в северной части65.
Изысканиями последнего времени удалось установить, что низ школы относится к XVII в., имея такую же архитектурную обработку, как и корпуса, которые постепенно восстанавливаются. В недалеком будущем екатерининская обработка как корпусов, так и школы будет уничтожена, и названные здания предстанут в настоящем их виде.
Каменные ворота, вводившие прежде на царский двор, первый памятник Коломенского, если идти со стороны села.
В смысле общего принципа они вполне схожи с воротами уже рассмотренными с различиями в сторону упрощенности и уменьшенности размеров. Так же как и в задних воротах, здесь - два арочных пролета больший и меньший, заключенных между колоннами. Колонны знакомого уже рисунка на пьедесталах. В каждом членении по одной колонне вместо парности, наблюдавшейся в задних воротах. Сплошной карниз опоясывает все сооружение.
Четырехскатное покрытие ворот принадлежит ко второй половине XIX в. Прежнее покрытие66 совершенно сходствовало с покрытием хором царя в деревянном дворце. По длинной стороне пролегала бочка, в толще которой на крест были врублены поперечные бочки, выступающие на фасадах импозантными кокошниками.
Общие размеры ворот невелики. Сооружение может быть безошибочно отнесено к 70-80-м годам XVII в.
Вправо от ворот, шагов на сто тянутся разрушающиеся остатки дворцовой ограды из кирпича не толстой кладки.
Между передними и задними воротами, приблизительно на середине, к югу находятся остатки" бокового дворцового въезда между хоромами царевича и меньших царевен. Это два разрушающихся пилона сравнительно небольшого размера, сложенных из кирпича и ничем не украшенных. Сохранились железные уключины для ворот.
От южной ограды, охватывавшей двор Коломенской усадьбы, помимо боковых ворот, сохранилась башня, снабжавшая царский двор водою и получившая впоследствии название "Соколиной", в виду того, что здесь будто бы содержались сокола для царской охоты. К высокой четырехугольной башне примыкают два боковика, крытые на один скат. В середине башни сквозная арка ворот. Верх перекрыт деревянной бочкой, вероятно, позднейшей, но сохранившей первоначальную форму. Водовзводная башня крайне сдержанна в своей обработке. Окна в скромных обрамлениях, простые карнизы и плоские вертикальные тяги на всю высоту башни - единственные выхождения из глади стены. Общие отношения этой немного суровой постройки найдены удачно, и вечером башня рисуется красивым силуэтом.
По своей общей выразительности и отдельным формам, Водовзводная башня производит впечатление постройки более старой, чем время сооружения Коломенского дворца. Не правильнее ли будет отнести ее ко времени постройки дворца царем Михаилом Федоровичем, т.е. к 30-40-м годам XVII в.
Со всех сторон, на больших пространствах Коломенское охвачено садами. Древние памятники утопают в зелени и за густыми зарослями уже на далеком расстоянии высятся своими шатровыми верхами и главами.
"Увеселительных" садов в Коломенском, по-видимому, никогда не было. Но забота о садовом искусстве в какой то мере проявлялась. Небезынтересно пробежать старое описание Коломенских садов. "Сад представился мне в начале какой то заброшенной рощей, нет ни какого искусства, где бы отразилось, что человек прилагал свои руки, чтобы помочь природе, нет даже и тени усилий… сухие сучья, оторванные ветром, лежали близ деревьев, густая трава была смешана с репейником, этой принадлежностью глухих садов. Я невольно поспешил удалиться из него. Но едва только я вышел, как уже был в другом саду, где все дышало искусством, дорожки усыпанные золотистым песком, между зеленью представляли из себя как бы широкую ленту, по обеим сторонам которой пестрели различные цветы, приятные по наружности и по своему ароматическому запаху"67. Главным образом Коломенское с древнейших времен славилось своими фруктовыми садами, сохранившимися и поныне. Самые разнообразные сорта фруктовых деревьев занимают большие площади.
Насаждения в пространстве между передними и задними воротами дворца относятся ко второй половине XVIII в. Разросшиеся кусты акаций были посажены по плану разрушенного дворца; проследить по ним последний в настоящее время затруднительно. В центре проложена липовая аллея, мимо Казанской церкви. Вправо и влево растягиваются фруктовые сады. Они заключают массу деревьев, преимущественно вишневых.
Никаких садовых построек в Коломенском мы не встречаем. Тем не менее здесь имелись свои достопримечательности, которые тщательно отмечались во всех описаниях Коломенского. Это дуб Петра Великого, который сохранялся до недавнего времени68 и кедр, с которого в начале XIX в. была сделана гравюра со следующим двустишьем:
"Под кедром Александр здесь в
юности своей
Учению внимал для щастья наших дней".
После бури, повредившей его в 1865 г., он был обтянут железными обручами и существует в таком виде, находясь в аллее, отделяющей сад от остатков дворца.
Эти памятники-деревья характерны для Коломенского. "Подле глубокого рва нижнего сада, - писал Свиньин, - показывают еще столетнюю ясень, служившую мишенью для Императора Александра, когда он учился здесь стрелять из ружья и пистолета. И доселе видны на ней скважины"69.
Живая рама, широко опоясывающая памятники, поражающие своим неослабным пульсом художественного бытия, еще резче усиливает воздействие последних, внося остроту контраста и отчеркивая настоящее от прошлого, эстетически переплетающихся.
51 Указаний на время построения храма в летописях не сохранилось. 1529 год, как год постройки, упоминаемый в литературе, также не имеет твердого основания (см. статью К.К.Романова. Изв. Акад. Мат. Культ. Т. IV. С. 211).
52 До лета 1923 г. с западной стороны Дьяковской церкви имелась на всем протяжении стены низкая крытая галлерея-притвор позднейшего происхождения, которая сломана под руководством П.Д.Барановского.
53 Их реконструкцию по сохранившимся до настоящего времени прорезам оснований и аналогии с существующими главами см.: Рихтер Ф. Памятники древнерусского зодчества. М., 1850. Табл. XIX.
54 Холмогоров В., Холмогоров Г. Исторические материалы о церквах и селах XVI-ХVIII столетий. Вып. 8. Пехрянская десятина. М., 1892. С. 3, 12.
55 На всех известных нам рисунках XVIII в. эти покрытия уже имеются.
56 Не исключена возможность возникновения данного парапета в XVII столетии.
57 Его рисунок см.: Голубинский Е. Истории русской церкви. Т. I. М., 1906. Табл. XXXIX № 4 (Археологический атлас).
58 Грабарь И. История русского искусства. Т. II. С. 54, 66.
59 Части царских дверей древнего иконостаса сохранились в Оружейной палате (см. их рисунок в кн.: Древности Российского Государства. Вып. I, отд. VI. № 36).
60 Грабарь И. Указ соч. С. 308.
61 На правом декоративной обработки не сохранилось.
62 Чертеж: Фасад часовой башни с флигелями. Чертил архитекторский помощник Попов. (Бум. знак 1834 г. Собрание Исторического музея).
63 См. выше стр. 23.
64 См. примечание № 62.
65 См. "План нижнего этажа часовой башни с флигелями" и "План второго этажа часовой башни с флигелями" в Историческом музее.
66 См. рисунок у Мартынова (Русская старина).
67 Московские губернские ведомости. Часть неофициальная. К № 44. 1850 года. С. 493.
68 См. гравированное его изображение при кн.: Исторические сведения о селе Коломенском. М., 1809 с надписью: "Сей дуб присутствием Петровым освящался, отец отечества под оным просвещался"; и фотографию в журн.: Русская иллюстрация. 1915 г. № 32. С. 20.
69 Свиньин П.П. Путешествия // Картины России и быт разноплеменных ее народов. СПб., Б.г. С. 78.
Все материалы библиотеки охраняются авторским правом и являются интеллектуальной собственностью их авторов.
Все материалы библиотеки получены из общедоступных источников либо непосредственно от их авторов.
Размещение материалов в библиотеке является их цитированием в целях обеспечения сохранности и доступности научной информации, а не перепечаткой либо воспроизведением в какой-либо иной форме.
Любое использование материалов библиотеки без ссылки на их авторов, источники и библиотеку запрещено.
Запрещено использование материалов библиотеки в коммерческих целях.
Учредитель и хранитель библиотеки «РусАрх»,
академик Российской академии художеств
Сергей Вольфгангович Заграевский